Kagami-Sama : другие произведения.

Лествица* на небеса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Лествица* на небеса

  

Автор: Kagami-san

Беты: Lios Alfary, Aone

Научные консультанты: Лорд Нефрит, Aone

Отказ: Мир Блича мне не принадлежит. Все что пишется, делается не корысти ради, а удовольствия для.

Категория: джен

Пейринг: нет

Рейтинг: G

Жанр: бытоописание

Краткое содержание: о детстве Айзена Соуске

Главная музыкальная тема: Atmasfera Brahma-samhita

Примечание автора: наличие OЖП (и не одного), возможен ООС

Посвящение: Для Aone. Солнце, без тебя не было бы написано ни строчки.

Часть I Ступень первая

Предисловие

  
   "Тысячелетия назад Дом этот был Великим. Бесстрашные полководцы и мудрые советники были его основой.
   Но время не знает пощады.
   Странная болезнь поразила верхушку Дома, и от некогда большой, уважаемой семьи осталось лишь воспоминание.
   При дворе шептались, что все беды - от завистников, наславших проклятие. В те времена темной ворожбы боялись куда больше, чем стихийных бедствий и войн, поэтому семье пришлось как можно быстрее удалиться в провинцию, сохраняя остатки доброго имени и достоинства.
   Болезнь поражала в основном мужчин, и вскоре лишь женщины продолжали затухающий род.
   Прошла не одна сотня лет, прежде чем глава Дома решилась предстать перед Императором. Никто не знал, о чем они говорили, но после, уже тогда, когда дама уехала, Император смеялся и рассказывал приближенным, что обзавелся дикими отравленными цветами.** Спрашивать о том, что он имел в виду, никто не решился.
   А Дом продолжал существовать, хотя память о нем стиралась с каждым десятилетием. Оттачивая свое искусство, он стал тайным оружием Владыки Небес.
   Дом, которому предстоит еще многое пережить...
   Такова карма дома Айзен, отмеченная благородным цветом индиго. А я, недостойный вассал его, лишь записываю то, о чем должно поведать потомкам..."

Третий день пятой луны... года тигра...

  

Глава 1. Зачин

  
   В горах воздух чище, а небо ближе.
   Обаа-сан сидела на узорной циновке, перебирая собранные этим летом и высушенные на жарком солнце стебли тысячелистника. Очищенные от листьев и коры стебли приятно ложились в руки. Чуть в стороне, на парчовой подушке, ждала своего времени И-Цзин.
   ...двадцать два, двадцать три...
   Едва заметная тень проскользнула мимо раскрытых сёдзи, упала на колени и замерла, коснувшись лбом чисто вымытых досок энгава.
   ...двадцать четыре, двадцать пять...
   - Говори.
   - Прибыл посланец Небес, просит личной встречи.
   ...двадцать шесть, двадцать семь...
   - Зови.
   Двадцать восьмой стебель был отложен - чуткие пальцы уловили изъян: крохотный, но способен нарушить единение со вселенским временем.
   Посланец, который не был допущен в комнату, так и замер в низком поклоне у бумажных створок.
   - Небеса просили Вас вспомнить о договоре и выполнить просьбу.
   ...двадцать девять, тридцать...
   - Что нужно Небесам на этот раз?
   Гонец вытащил из-за пазухи небольшой футляр красного дерева и положил справа от себя на расстоянии вытянутой руки.
   ...тридцать один, тридцать два...
   Лишь только тридцать второй стебель коснулся циновки, из соседних покоев вышла девушка.
   Игривый ветерок слетел с вершины древнего кедра, растущего во дворе, и тронул золотые кисти на ее пышных придворных одеждах цвета поздней зелени.
   Выбеленное лицо, подведенные кармином губы, черные черточки бровей и длинный водопад волос, перехваченный белой лентой почти у самого пола...
   В руках красавица держала небольшой поднос с одной-единственной черной пиалой. У входа в комнату девушка остановилась, присела, выдержала ровно три удара сердца, склонилась, коснувшись лбом пола. Выждав положенное приличиями время, выпрямилась, подняла футляр и уложила за пиалой, наполненной прозрачной жидкостью. После она, не поднимаясь с колен, переместилась в комнату, поставила перед собой поднос и искоса посмотрела на гонца.
   ...тридцать три...
   - Ответ будет за час до заката. Иди.
   Посланец не смел ослушаться, склонился еще ниже, но сёдзи уже были задвинуты, и лишь едва ощутимый запах лавандовых духов витал в воздухе.
   ***
   В футляре был свиток, написанный на дорогой позолоченной бумаге. Без печатей и подписей.
   - Небо просит позаботиться о Дайдзёдзине.***
   ...тридцать четыре...
   - Не зря гадание предвещало схватку двух Драконов...
   ...сорок девять, пятьдесят...
   ***
   Император был встревожен растущим авторитетом дайдзёдзина, своего младшего брата, при дворе. Молодой министр желал власти, абсолютной и ни с кем не разделяемой. Но уличить его в противозаконных действиях не удавалось. Именно поэтому Небесам понадобилась помощь.
   ***
   Повозка была давно готова: тучные бычки рыли копытами землю и нетерпеливо мотали головами. Погонщики удерживали их в ожидании госпожи.
   По дому сновали служанки, проверяя, не забыла ли чего юная дама, отбывающая в столицу. А сама Кёуэй-сан сидела перед Обаа-сан и смотрела, как та медленно выкладывает перед собой стебли тысячелистника.
   Гадание по И-цзин не терпело спешки. Каждое движение было выверено и продумано до мелочи.
   Обаа-сан молчала, погруженная в переплетение времени реального и вселенского. Выстраивались гексограммы, выкладывалась возможная судьба.
   - Нет ничего абсолютного, - наконец сказала женщина тихо, - Дороги расходятся и сходятся. Есть лишь основной замысел, который каждый трактует по-своему.
   Руки замирают над выложенными в идеальном порядке стеблями.
   - Десятка. Ли. Наступление. Береги себя, будь внимательна и обходительна. Впрочем, подобной гексаграммы следовало ожидать. Тройка. Чжунь. Начальная трудность. Терпение, стойкость, - тонкие пальцы Обаа-сан чуть задержались над следующими стеблями, - Двадцать третья гексаграмма. Бо. Разрушение. Все говорит о каких-то глобальных изменениях в будущем, связанных с твоей поездкой.
   Стебли были собраны, аккуратно выровнены и сложены в шелковый, расшитый пионами мешочек.
   - Благодарю за советы, Обаа-сан, - Кёуэй поклонилась, коснувшись лбом ладоней, сложенных на цветастой циновке.
   - Иди, иди, - кивнула ей женщина, - Тебя уже ждут, пора в путь. Негоже заставлять Драконов ждать.
   Прошелестели семь слоев разноцветных одежд, Кёуэй встала и поплыла к выходу, у самых сёдзи остановилась, оглянулась.
   - Даже Драконы падали к ногам прекрасных Дам, - улыбнулась и исчезла, прикрыв за собой створки.
   ***
   Август звенел.
   Прошел месяц с тех пор, как юная госпожа уехала. Судя по слухам, чудом долетавшим из столицы в отдаленную усадьбу, она пришлась ко двору. Обаа-сан была недовольна слухами и ждала только одного - когда Кёуэй вернется под родимый кров.
   Она приехала в начале сентября, в вихре опадающей листвы. Рукава ее одежд благоухали хризантемами.
   Первые несколько дней госпожа отсыпалась, отдыхая от столичной жизни, а потом прибыл гонец. В серебряном ларце он привез для юной Дамы подарок - расшитое птицами и цветами пиона кимоно. Кёуэй долго смеялась и развешивала дорогие одежды по ширмам.
   - Ах, как же там было скучно! - сказала она однажды вечером, придя к Обаа-сан и положив голову ей на колени.
   Старшая женщина ни о чем не спрашивала, только перебирала черные пряди и пыталась понять, что изменилось в ее дочери.
   Весть о внезапной кончине дайдзёдзина добралась в горы поздно вечером. Конь посланника рухнул у ступеней парадного входа, а сам почти обезумевший малец, не в силах произнести ни слова, протянул вышедшей прислуге помятый свиток на простой бумаге.
   - Минута в минуту, - довольно улыбнулась Кёуэй и чуть не упала от внезапного головокружения.
   Обаа-сан кивнула служанкам, и те увели госпожу во внутренние покои.
   Дело было сделано, заказ выполнен, Дракон доволен. Посланника отправили назад на следующий день, снабдив его новой лошадью и крохотной шкатулкой с цветком амаранта**** внутри.
   ***
   В курильнице тлел опиум. Странный выбор для жаркого вечера начала осени. Обаа-сан тихонько зашла в комнату Кёуэй и села у самого выхода, глядя на дочь. Та лежала спиной к вошедшей, укутавшись в теплые одеяла.
   - Я ни о чем не жалею, - тихо произнесла, даже не повернувшись.
   - Это будет мальчик.
   - Значит, сын Дракона, - усмехнулась.
   - Двадцать третья гексаграмма. Бо. Разрушение.
   - В семье так давно не рождалось детей... не рождалось сыновей.
   - Сын Дракона рано или поздно...
   - Нет! О нем ведь никто не узнает.
   - Лишь время покажет, - устало вздохнула та, встала. - Что же, будем ждать его в будущем мае.
   ***
   Весна в том году была холодной и дождливой. Даже ханами пришлось отложить - тем более, сакура, судя по всему, запаздывала с цветением. "Не к добру это", - шептались старики, а те, кто помоложе, только отмахивались от них: дескать, что может случиться? Просто холодный год.
   Кёуэй-сан разрешилась от бремени 29 мая. Она родила крупного, здорового мальчика. Рождение наследника клана праздновали неделю. А почти сразу после столь радостного события небо очистилось от туч, и выглянуло солнышко, согревая промокшую, как бездомная шавка, землю.
   ***
   Неугомонное время летит, как на крыльях: в мире и покое прошло три года. А потом прибыл гонец из столицы.
   Ребенка пытались спрятать, прикрыть его горящую алым рейацу, но... Посланник передал главе клана тонкий парчовый мешочек и уехал, не дожидаясь ответа. Обаа-сан после долго сидела над четырьмя засушенными цветами камелии.*****
  

Глава 2. Детство

  
   Первое, что отчетливо запомнилось - холод камней. Когда он, совсем еще кроха, сидел у задорной горной речушки, сжимая в руках тайяки, и смотрел, как мать ловит рыбу. Руками. Как раз шла на нерест кета, и женщина то и дело вытаскивала из воды крупных рыбин с темно-лиловыми полосами по всему телу. Добыча била хвостами и беспомощно разевала зубастые пасти.
   - Сегодня будет знатный ужин, - глаза мамы светились радостью и теплом. Она вышла на берег и взяла сына на руки, - А ты умудрился измазаться даже печеньем, - утерла мордашку ребенка, - Поможешь мне нести улов?
   Бутуз был горд оказанным доверием: ему вручили огромную рыбу, и он нес ее, прижимая к себе, вдыхая свежий рыбий запах. Нести все еще живую рыбу было тяжело - время от времени она начинала трепыхаться. Приходилось прилагать все усилия, чтобы не уронить ее на землю.
   А в усадьбе их встретила бабушка.
   - Экие рыболовы! - мальчик гордо кивнул и чуть не выронил забившуюся рыбу.
   Обаа-сан внимательно следила за каждым движением ребенка. Так проходило обучение. Каждый день жизни.
   Ему не давали имя до трех лет, чтобы не навлечь беду. А после послания Императора, все же решили провести церемонию - прятать уже было нечего.
   - Нам нужно уходить, - решила Обаа-сан. Всегда лучше уйти от предполагаемого удара, чем получить его внезапно.
   Для постороннего наблюдателя - ничего удивительного: благородный клан всего лишь перебирался в свою летнюю резиденцию. А то, что небольшой замок в скалах был почти неприступен... право, кому какое дело?
   Повозка была всего одна: для бабушки. Раскормленный бычок тащил легкую тележку неохотно и на каждый тычок палки погонщика лишь осуждающе качал головой.
   Зной стоял одуряющий. Начало августа уже желтело листьями, сожженными солнечными лучами. Лето во всеуслышанье заявляло о своих правах.
   - Мама, смотри, - мальчик указал на горизонт, - Тучи собираются. Будет дождь.
   Женщина посмотрел из-под ладони вдаль.
   - Это не тучи. Это знойный морок. Пыль, пронизанная солнечными лучами. Иллюзия.
   Небо не сулило облегчения, а идти нужно было далеко и быстро.
   - Не отставай, Соуске.
   И мальчик спешил за взрослыми, все еще всматриваясь в манящий горизонт.
   ***
   Этот дом был ближе к небесам и солнцу. Тут было холоднее, но краски были ярче. А еще за тренировки взялись серьезнее. Каждый день, почти без отдыха. Боевые искусства, искусство скрываться и находить, искусство понимать все живое вокруг, понимать и принимать. Искусство обольщать.
   Каждый день Соуске познавал что-то новое - то, что со временем позволило бы ему не только выжить, но и, быть может, достичь определенных вершин. Несмотря ни на что, Кёуэй-сан была уверена, что ее сын когда-нибудь поднимется к небесам.
   ***
   Бабочек нужно было ловить бережно, чтобы не повредить крылышки. Цикады и кузнечики не были такими нежными. Светляков было много, но они от малейшего давления гасли. А это не считалось.
   Еще было забавно гоняться за лягушками. Там тоже были свои хитрости: скользкая шкурка и быстрые лапки.
   А когда он принес бабушке мышь, та улыбнулась и потрепала мальчика по голове:
   - Видишь, Соуске, каждое живое существо требует особого отношения, знания и умения. Если узнаешь о каждом из них все, до капли, тогда ты сможешь подзывать их одним взглядом, повелевать ими. Так же и с людьми.
   Но до людей было еще далеко. Следующим заданием было поймать змею...
   ***
   Соуске очень любил сидеть около небольшого искусственного озерца, всматриваясь в темные воды. Ловить отражение луны, пускать по идеальной поверхности воды круги - один, два, три...
   - Луна плывет, - шепчет он.
   - Луна летит, - вторит ему женский голос.
   И действительно - луна словно выпрыгивает из озерца и парит в воздухе, тихо мерцая.
   - Светлячок! - радуется мальчик.
   - Все-то ты видишь, Соуске-тян. - в голосе бабушки слышится затаенная гордость.
   А мальчик ловит ладошками "луну", поворачивается и протягивает крохотного жучка высокой седой женщине, стоящей в тени.
   После этого открытия мальчик творил иллюзии все чаще и все четче. Сначала простые, природные: тени, превращающиеся в бабочек; солнечные лучи, кружащиеся осенними листьями; пыль, опадающую вожделенной влагой. После - более сложные, головокружительные: то на матери вдруг появлялось дорогое придворное кимоно, то из бабкиной книги вставали люди или росли травы.
   - Великий дар, опасный, - качала головой Обаа-сан, - Пестовать нужно его и хранить в секрете.
   ***
   Но скоро мир перевернулся...
   Удар был такой силы, что покачнулось небо, и камни под ногами заходили ходуном.
   Первой отреагировала Обаа-сан.
   - Уходите в горы! - хватило всего одной короткой фразы, чтобы клан вышел из ступора неожиданной атаки и начал действовать.
   С собой не брали толком ничего: некогда было. Лишь увязали в узелки самое необходимое.
   - Соуске, - бабушка присела перед мальчиком. Тот смотрел на женщину не по-детски серьезными глазами и ждал.
   Мать вынырнула из темноты и окинула ребенка взглядом, убеждаясь, что с ними все в порядке.
   - Береги, - отрывисто бросила она и исчезла в шунпо.
   Женщина с мальчиком уходили дальше в горы, взбираясь все выше, а за ними пылало последнее пристанище клана.
   Кроме этих двоих, больше не выжил никто.
   ***
   В пещере было холодно и гулко. Где-то с потолка капала вода, эхо подхватывало звук, повторяя и умножая его.
   Человек как капля воды - один, но если его умножить на эхо способностей, появится иллюзия множественности.
   Сила и власть.
   Знание и умение.
   Откуда-то вырвалась летучая мышь и с писком унеслась в ночь.
   - Я хочу летать так, как она, - прошептал Соуске.
   - Когда-нибудь и ты достигнешь неба, - в голосе бабушки была уверенность.
   Капля станет потоком...
   Когда-нибудь.
   ***
   Они так и жили в горах. Сначала скрывались от людей - до тех пор, пока Соуске не научился контролировать и прятать свое рейацу. Потом, спустя лет пять-шесть, они стали изредка спускаться вниз, в небольшую деревеньку - за продуктами и одеждой. А еще Обаа-сан, которую селяне окрестили ямамбой******, учила Соуске общению с людьми. И не было никого, кто не был бы очарован невысоким кареглазым мальчиком со светлой, ласковой улыбкой.
   "Люди - лишь инструмент, на котором можно играть, получая то, что тебе нужно: выгоду, удовольствие, поддержку. Не скупись на улыбку - она располагает к тебе. Не скупись на добрые слова - они привязывают. Шаг за шагом... год за годом".
   Мальчик рос, познавая тело и душу. Слушая рассказы о трех мирах: о мире живых, обществе душ и Уэко Мундо. О тех ступенях самосовершенствования, силы и мастерства, которые придется пройти, прежде чем вплотную приблизиться к Императору. Дракону, давшему жизнь и отобравшему мир. Иногда самой Обаа-сан казалось, что растит она не ребенка, а оружие мести - но остановиться и что-то изменить она уже не могла, да и не хотела. Все должно быть наказуемо. Клан поплатился за минутную слабость Кёуэй. Но придет время, когда и Император поплатится за свою жестокость.
   Соуске умел читать и писать: в разрушенном поместье удалось найти книги - "Кокинсю" и "Гэндзи-моногатари". Длинными зимними вечерами, бабка и внук часто обменивались хокку и танка. Долго и вдумчиво мальчик читал о событиях мира живых в "О-Кагами". Вопросов было много, но Обаа-сан по возможности пыталась ответить на все.
   ***
   Это случилось ярким январским днем, когда солнце, отражаясь от снега, слепило и рождало невероятные тени. Голос шел из ниоткуда, нашептывал что-то почти неуловимое, смеялся, звенел.
   - Кто ты? - в который раз спрашивал Соуске и оглядывался в поисках женщины; в том, что голос принадлежал женщине, он не сомневался.
   - Кто я? Кто я? - отвечало эхо, - Я - это ты! - и смеялось, заливалось.
   Так продолжалось несколько часов. Мальчику даже стало казаться, что он сходит с ума. Голос то исчезал, то появлялся снова... И лишь под вечер, вглядываясь в затухающий горизонт, Соуске увидел ее. Красавицу с длинными, стелящимися по снегу черными волосами. - Кто ты?.. - прозвучало в очередной раз.
   - Смог меня увидеть. Молодец, - ответила та, - Я - Киока Суйгецу. Запомни это имя.
   Он запомнил, рухнув без сил в снег, где его и нашла Обаа-сан. Жар продолжался почти сутки, видения, сны и галлюцинации окружали Соуске. Видения прекрасной женщины, превращающейся в его руках в клинок.
   Киока Суйгетсу.
   И сердце готово вырваться из груди.
   Когда он пришел в себя, первое, что он почувствовал - рукоять меча в руке.
   Бабушка сидела у его футона, задумчиво глядя на внука.
   - Что же, а теперь я расскажу тебе о занпакто...
   Айзену Соуске было почти шестнадцать лет.
   ***
   Обаа-сан умерла ранней весной, когда пели птицы и начинали распускаться первые подснежники. Соуске в горах больше ничто не держало. Его путь начинался.
   ***
   Закат переливался багровым.
   - Это к ветру.
   Закат звенел прозрачным воздухом.
   - Это к жаре летом и к лютому холоду зимой.
   Закат жил своей жизнью.
   - Это к тому, что жизнь продолжается. Как бы там ни было. Кто бы ни ушел, кто бы ни пришел... жизнь продолжается!
   Закат дышал, истекая последними солнечными лучами.
   Каково это - стоять на краю заката? Одному...
   Одному...
   Но ведь завтра обязательно будет рассвет.
   Соуске отбросил сомнения и сделал шаг, начав восхождение по Лествице своей жизни.
   _________________________
   * Лествица - лестница (ст.-слав.), символ духовного самосовершенствования и достижения просветления.
   ** Дикие отравленные цветы - куноити. Женщины-ниндзя.
   *** Дайдзёдзин (великий министр) - чисто номинальная должность - быть д. могли принцы крови, регенты, канцлеры
   **** Амарант - бессмертие
   ***** Камелия - (одно из значений) потеря престижа, внезапная смерть
   ****** Ямамба - горная ведьма

20.09.2007

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"