Миновали те самые две седьмицы, и Нежило отпущен был в город. Его при этом раздирало двойственное чувство-хотелось чего-то нового, но было и ощущение, что кругом таятся подвохи и сложности, оттого ну бы эту возможность в топкое болото, чтобы не стало совсем плохо. При этом Нежило-Нект понимал, что это не просто увольнительная в город, а своего рода испытание: как он себя поведет, отпущенный с привязи? Нашалит опасно или чисто символически?
На это намекал (и почти что прямо) тот факт, что об обеде для него в трактире 'Сорок сороков' было уже уговорено, правда, с правом заменить похлебку рыбную на похлебку грибную или мясную (и наоборот). В заказ хмельное не входило, но боярич мог себе его запросить за собственный кошт. И в этом тоже виделся подвох. Поэтому он решил провести день выхода чинно и благородно. Положена ему каша с квасом- ее и съесть. Проявить необычность натуры только в том, что хлеба не брать совсем. Гармония у него такая на сегодня, хи-хи.
Возникла даже мысль, что не стоит вообще в трактир ходить, а сжевать пару пирогов, один с мясом или рыбой, а один с ягодами, хоть мороженными, хоть с сушеными и распаренными, но он ее отогнал. На дворе стоял месяц березень, когда погоды еще неустойчивы, сегодня может быть и тепло почти по-летнему, а затем задует ветер и туч нагонит, из которых снег пойдет. А раз так, то надо одеваться с запасом, как если бы подвох от природы последует. Для выхода в город ему выдали парадный кафтан черного цвета с вышивкой по краю рукавов и стоячему воротнику. Такое впечатление, что раньше его иной боярич носил, а потом либо вырос из него, либо что-то с ним приключилось, потому что с Нежила никто мерку не снимал. Ну и, конечно, где узко, где простороно. Но надо было еще на кафтан пришить клановый знак, что он и сделал. Решил сначала пришить его на верх рукава, но, пока приготовлял иглу и нитку, то подумал, что пришивать он будет некрепко, а так можно знака и лишиться, тиранувшись плечом об косяк двери или что другое. Так что лучше на грудь. С утра над городом висели тучи. о которых народ судачил, что, наверное, снег пойдет и для подтверждения кто ссылался на свой ревматизм, что болезнь с вечера об этом говорит и языком разного сустава каждый раз, кто на народное мнение, что в этот день, что в народе называется 'Авдотья-задери подол', возможно все, что под подолом скрывается, от удовольствия до стыдной болезни, что там же отыщется. А что именно будет-каждому по грехам его воздастся, как говорили священники из храма Святого Дравиния в проповедях.
Пока же из-под Авдотьиного подола ничего не являлось, отчего на Восточном рынке продавцы, что крытой палатки не имели, опасливо вглядывались в небеса: не пора ли товар прятать, но все еще было 'не пора'. Денег у Нежило было немного, но и, если не пускаться в траты бессмысленные, и ничего попусту не покупать, то должно было хватить. Ведь ничего-то серьезного не было нужно! А какую-то вкусность...На нее -то хватит, но не последний же раз он в город вышел! Будет и вкусность потом, а если не такая, то другая.
Не клюква с медом, так ягода гонобобель, иже рекомая голубика. Если ее не на болотах собирать дикорослую, а ту, что растят хозяева в Ростове, то и меда не надо дополнительно, сладкое уже в ягоде есть. Постарались бояре из Синего клана.
Потому Нежило ходил по рынку, приценивался, пробовал, что давали на пробу понемножку, но ничего не покупал, зато смотрел по сторонам, что где продают, почем просят и насколько цену сбрасывают, не ему, конечно, а настоящему покупателю. Ну и что люди друг другу говорят о городских или имперских новостях, а также о иноземных. Пока о незнакомых ему вещах говорили, что море возле Петербурга от льда вскрылось, и теперь об этом спорили, это-де временно и снова замерзнет, или таки постоянно. отчего суда приходить в его порт будут уже через седмицу-другую. Конечно. говорили и о другом, но как его касается то, что у какой-то Аннушки родилось дитя: не мальчик, не девочка, а прямо-таки расптичье? Нежило слышал, что так называли ребенка, у которого с известными органами ни то, ни другое, а какое-то непотребство от рождения. 'Распетушьем' же называли, если у дитяти то самое на месте, но ведет оно себя не так, как уже есть, а так, если было бы по-другому. Надо будет спросить Вышату, часто ли такое бывает, и можно ли помочь жертве раздрая внутри себя.
От размышлений его отвлек резкий рывок за правый борт кафтана, Нежило аж развернуло вправо. Что это такое?
А это сработал кошелек с магической защитой, ему его сегодня дали и велели туда положить свои деньги. Ну, можно пару медяков на разную мелочь вне его держать, а основной запас денег чтобы в кошеле был. В тело кошеля вшита магически активная лента, и, когда к нему прикасаются чужие пальцы, то по этим пальцам волшебством бьет, как электричеством. Вот и сейчас ударенный сидел задом на земле, и, ошеломленный, тряс рукой. А на вид не в затрапезное одет, а как сиделец в лавке, так что сторониться его не будут, как возможного вора, а он, вишь, что захотел.
Нежило возопил, добавив себе волшебством силы в голос, аж пара человек за уши схватились:
-Караул, караул!
И два молодца из охраны порядка рядом появились, видимо, недалеко шли.
- Мужи доблие (так следовало обращаться к ним), этот вот мне в карман залез, но его колдовской защитой кошеля шандарахнуло, отчего он сидит и головой трясет, и рукой в придачу.
-Ты из бояричей будешь, раз такой кошель имеешь?
-Ну да, из Черных.
И показал знак клана на груди, а затем тот самый кошель. Кстати, в нем был еще один 'заряд', а потом его надо было 'зарядить'. И снова кошель будет готов на охрану работать.
Старший из охранников спросил у сидящего:
-Что скажешь про себя? Может, ты оголодал до полусмерти, и разум утратил от того?
Это было нечто вроде обязательной формулы задержания за уголовные преступления. В случае же облыжных слов на Императора и того, что еще хуже, надо было говорить: 'Слово и дело императорское!' Сидящий явно понял, чем пахнет, потому отвечать не стал, а попытался на карачках ускакать куда-то. Зеваки засмеялись, а второй охранник его поймал за ворот и придавил к земле.
-Отвечай, селедочный выкидыш!
Тот что-то сказал неразборчивое, но раз сказал, так сказал.
-Спрячь, боярич, свой кошель, уже по его руке видно, что он на вашу защиту нарвался. Так что мировой судья узрит знак ваш на ладони и все ему ясно будет. А что он ему пропишет-мы его милость еще не видели, в каком он гуморе пребывает, в полном или половинном.
Пошли, щучий сын! А побежишь-о том пожалеешь! Здрав будь, боярич!
-И вам здравия, мужи доблие!
Неудачливого воришку подняли и погнали перед собой.
Нежило спрятал в карман кошель, а также выпавший от всех дел носовичок.