И было утро субботы 2 мая .и свет дня этого, и прохлада его же.Токмо дождя не случилось, а так всего лишь плюс шестнадцать градусов.Поскольку вчера гремел праздник Первого Мая, то случилось не только торжественное собрание и разные другие массовые мороприятия, но и скромный междусобойчик или 'Симпозиум' среди четырех молодых мотористов Авиаотряда и двух девушек, которых пригласили двое из них,давно служащих тут. Александр и Ипполит в Одессе недавно, потому знакомыми одесситками еще не обзавелись и знакомых девиц с прежнего места службы тоже не перетаскивали. Поскольку Володя и Игнат, то есть те, кто девиц привел, хотели бы с женским полом пообщаться и дальше, и глубже, то они довольно скоро покинули собрание, уведя своих пассий тоже. Александр и Ипполит допили и доели, что осталось, помыли посуду и задались вопросом: а что делать дальше? Ипполит рискнул самому пойти в кино и, возможно, нырнуть в вихрь увеселений, а Александр решил, что стоит остаться и допить остаток вина из бутыли.
Отчего утром второго мая в голове немножко шумело, но руки-ноги слушались. Есть только не хотелось, но это нельзя счесть сильно мешающим жизни.
А для облегчения оного состояния способы были уже отработны: физический труд и свежий воздух. Холод тоже. Если бы не надо было на службу, то можно и поспать, но спать на службе - может не получиться. Но мотор весит три пуда с четвертью, и не надорвешься, и труд с ним поможет разогнать яды от вчерашнего. Ипполит не показывался. Хотя о нем уже спрашивали. Но раз его нет, значит, его доля нагрузок вся достанется Алекандру, и никто не похитит фунты и пуды веса 'Гном-Рона', отвлекая их от потребностей Сашиного тела и души.
И Саша работал, единолично пользуясь мотором для нужд борьбы с зеленым змием. Работы хватало, хоть с Ипполитом, хоть и без него. 'Гном Рон' жрал смазочные материалы, как не в себя, поскольку конструкция мотора была сделана так, что нужно лить масло и бензин не жалея, авось нужное количество дойдет до нужного места. Даже если перепутать трубку подачи бензина и трубку подачи масла, то некоторое время мотор будет рабоать, касторовое мсло сгорать в цилиндрах, толкая поршни, а бензин послужит вместо смазки. Потом металл мотора пробретет неестественный цвет, и он загнется навеки. Так говорил еще в школе авиамотористов ее преподаватель, великий и мудрый Святоплк Окаянинов, когда его тянуло на философию и обощающие заключения об окружающем мире. Когда не тянуло-поминал угодников Соловецких, мутный глаз и сибирскую каторгу.
Поскольку в качестве смазочного вещества использовалось касторовое масло, то в кабину пилоту забрасывались капли слабительного, а мотористы, разбирая мотор, должны были убирать корочку засохшего, поджаренного или горелого масла...
Но везде есть невидимые миру слезы. С ними мирятся, если работник приставлен к нужной и важной работе. В 1908 году на постройке портовых соружений неквалифицированный работник получал полтинник в день, а машиинист паровой машины-в три раза больше. Машинист паровоза финансово был еще более обеспечен. Потому Александр ин ротал, а делал нужное дело. И вчерашнее излишество преодолевалось, и дело делалось. Двойная выгода от одного действия. 'Тоже неплохо,'
- к как сказал зять, кинув камнем в собаку и попав в тещу. Но тут ему помешали, приказав срочно явиться к начальнику авиаотряда.
Викторин Маркович летал много, бился тоже часто, что наложило след на его отношение к тем из подчиненых, что филонят и не исполняют приказания. Оттого Александр быстро привел себя в порядок, оставил разобранный мотор на попечение только что приползшего (и это не шутка) Ипполита и пошел пред светлые очи начальства.
Викторн Маркович от своей сложной летной карьеры получил не только нетерпимость к рзгильдяям и халтурщикам, но и резкость в речах, оттого прервал рапорт о том, что моторист такой-то явился по ващему...и заявил:
-Дуй в красный уголок, там тебя человек из Особого отдела дожидается!
-Так точно!
И Алексанр дунул, причем до двери Викторина Марковича действиельно дул, а позже малость затоморзился и решил не спешить навстречу приключениям, а немного подумать, что это и отчего это. Еще бы неплохо закурить, но при работе с горюче-смазочными материалами и боеприпасами за наличие папирос и спичек в карманах ели поедом, и нельзя сказать, что зря. Мотористы, считая себя своего рода элитой, махорку не курили. По крайней мере публично: если денег нет, чтобы купить папиросы, то терпи и не позорься просто махоркой. Не все могли вытерпеть, но старались спрятаться от глаз при постыдном для моториста занятии.
Но как-то ничего в голову не приходило, почему его и почему Особый отдел. Конечно, граница рядом, шпионы могут быть в славном городе Одессе, но отчего именно его?
Герой, конечно, не догадывался, что Особые отделы не ограничивались только шпионами, а при нужде занимались и бандами, и контрабандой, но откуда ему было это знать? Знакомых в нем не было, и самАлександр им в руки не попадался, ни за бандитизм, ни за контрабанду. Рещил, что хватит терзать себя мыслями. надо зайти и узнать. Подошел к двери, постучал, и, дождавшись приглашения, вошел.
За столом с газетами сидел высокий и худой мужчина среднего возраста, даже чуть старше. До революции мужчину 40-45 лет могли назвать и стариком, особенно, если он выглядел не очень ухоженно. Одет во френч и галифе, но без кких-то дополнительных знаков, то есть не факт, что военный. Конечно.в минувшую войну многие носили военую форму или смесь ее с гражданской одеждой, но время шло и ее санвилосьвсе меньше. Но еще н исчезла.
А раз это может быть кто угодно, то незачем пока строевую подготовку демонстрировать.
-Я Александр Забелин. Кто меня хотел видеть?
Мужчина ответил:
-Зови меня товариш Южный.Как ты догадываещься, в церкви меня крестили не так.Но это было давно, и сам я этого не помню.Садись,Александр, надо поговорить кое о чем.
-Это обо мне или о ком-то другом?
И Александр сел .на стул неподалеку от гостя.
-И о тебе. и о других тоже.Но для твоих товрищей мотористов и твоего начальства мы будем говорить о твоем бывшем командире полка.