-Медье, я бы хотел того, но чувствую, что для этого надо не просто сказать, что согласен и сколько-нибудь лет азы ремесла волшебного освоить.
-Нежило, смотрю на тебя и вид твой показывает парня еще не совершенных лет, хотя и к деторождению способного. Но при том такое ощущение, что ты старше того, что лик выдает. Словно в тебе сидит другой человек постарше и периодически в окно выглядывает. Глянул и спрятался.
-Медье, а разве такое возможно- душу Ивана в тело Гаврилино поместить, а Гаврилину душу еще куда-то деть?
-Возможно, только это запретное волхвование и не всякому по силам. Для нужд государственных иногда к нему прибегают. Но про это ты не слышал ни от кого, разве что в сказке об Иване -коровьем сыне про то говорится. Сказки иногда сбываются, только на это никто не рассчитывает, что пойдет в лес и там не медведя встретит али кабана, а Мужичка-С-Локоток, что к себе в дом приведет, загадку задаст, и, коль правильно ответишь, то одарит, а коль неправильно- еще год будешь у него в услужении.
Но сказке свое время и делу тоже. Садись-ка на пол к стене, на нее обопрись спиной, и будем дальше смотреть на тебя. Глаза закрыл и представь, что смотришь на свечу электрическую и видишь, как накаляется спираль ее, как свет от нее расходится во все стороны, как становится тепло, если к ней руку поднести...
В итоге Нежило-Нект снова отрубился, но успел почти все выполнить, что от него требовалось. В чувство его привела дистанционно проведенная затрещина.
-Да, не зря я тебе велел на пол сесть и на стену опереться, если бы стоял, то точно голову расшиб об пол. А в жилой горнице сокрушил горшок или посуду какую-то. Слаб ты на транс. Но, может, дальше пойдет получше.
Иди пока к Ампровсикакию и скажи, что я тебя осмотрел, нашел пригодным для четвертого класса воздействия, так что подметать двор тебя будут гонять только иногда, чаще будешь подметать астрал своим волосами, когда снова грохнешься, хе-хе. Вот возьми и прикрепи на грудь, только булавкой не проткни себя насквозь, от транса не отошедши.
-Медье, а разве можно так после транса?
-Любой, кто тебя после транса увидит, в это поверит.
И послал по воздуху треугольный кусок черной материи и закрытую булавку, его проколовшую.
-Медье, а куда нужно прикалывать, на левую или правую сторону?
-Куда хочешь, можешь и на полужопицу, лишь бы видно было. Все, иди, не мешай!
Вышата закрыл глаза и предался чему-то, в астрале происходящему. Нежило отвесил поклон, вышел из комнатки И, подойдя к окну, пристроил лоскуток на левую половину груди.
Раздаватель подзатыльников на входе на Нежило (или еще Некта) посмотрел и ничего не сказал и не сделал.
Домоправитель Ампровсикакий выслушал, кисло улыбнулся и сказал, чтобы Нежило собирал свои манатки, жить он будет теперь на чистой половине.
Наш герой быстро собрал свое добро, да и не так много его было, чтобы долго копаться и сел, ожидая дальнейшего. Могли прислать сына какого-то из дворовых, что служили для посылок лет с семи. Иногда присылали воздушную весточку, обычно- летящее по воздуху перо птицы. Герой это уже видел. Говорили, что может прилететь птица целиком, скажем, сова с весточкой, но, наверное, просто болтали. А от какой птицы перо-да кто ее знает? Может, и от совы, но не воробей-это точно. В городах из диких птиц водились толков воробьи и синицы. В клетках случались разные, баяли, что в клане Синих даже павлины по двору ходят, но это, наверное, тоже байки.
Перышко не прилетало, гонца тоже не было, потому можно было посидеть и праздно пораздумывать, например, об Ампровсикакии. Про него ходили слухи, что ему почти двести лет, и столь почтенного возраста он достиг из-за магического воздействия благоволящих к нему владык клана. Нежило, впрочем, не знал, как реально выглядят двухсотлетние деды. Домоправиель выглядел благообразным старцем, но словно не старел за годы, пока Нежило его видел. Или так срабатывала его память? Но на здоровье не жаловался, регулярно ходил по всем углам обширной усадьбы, только иногда при вставании тер рукой поясницу, видимо, там болело.
Про его иные дела рассказывали всякое, но Нежило от него не страдал, домоправитель ему только задания давал вроде сходить за чем-то и позвать кого. Да и то нечасто, подчинялся Нежило сначала Авдотье-ключнице, а потом Ивану-ремонтнику, что мебель и иное деревянное чинил в доме. Для ремонта металлического другие люди служили, и они рангом выше были, чем с древом работающие. Но и умение им требовалось большее.
Наконец, прибежал рыжий паренек лет семи, то и дело вытирающий нос, и позвал за собой. Такая мелочь только начинала свою службу, и ей даже прощали забытые знаки почтения-чего от них ждать? Лишь бы не путал Иван-ремонтника с Иваном -поваром. Вот стукнет десять лет, тогда и будут вбивать иерархию в бестолковку, сначала те слуги, которым его не оказали, потом старший слуга, а потом отец-мать, которым про это тоже скажут, глядишь, через месяц- другой кланяется и называет всех правильно. Не все слуги неразумную мелюзгу сами карали, но были обязаны сказать ,что Васятка- Корнеев сын такие-то слова почтения должен произносить, когда обращается к тем, что их произнесения заслуживает. А то так и допрыгается до Толщебора.
Толщебор-это была такая обычная пугалка. Якобы в эту деревню (или городишко) понабрались вольнодумцы и отвергатели правильного мироустройства, собирались и дособирались. Тогда набольшие в кланах всю эту паршивую поросль и сожгли, и даже хоронить запретили. Где кто лежит, пусть там и лежит, покуда зверь и птица обгорелые косточки не растаскают. Рассказывали и более страшные вещи, но всяк по - своему, а вот это у всех рассказчиков звучало.
Пока же Нежило пришел на чистую половину, на входе затрещин не удостоился, и был проведен в комнату размером три маховых сажени на две с малой прибавкой. В комнатке четыре кровати, но занята только одна, пока его вещи еще в его руках. Четыре сундука, четыре невеликих столика при кроватях, шкаф, явно для одежды, большой стол и несколько полок, у одной кровати аж две, а у остальных по одной, рукомойник с ведром под ним. На столике у занятой кровати небольшая статуэтка-человек, обвитый змеями, которые его душат, обвив своими телами. Про таких змей только в сказках говорится, живые змеи длиною не более половины маховой сажени, а чаще еще меньше, с четверть сажени или около того. Еще у изголовья той же кровати висит небольшой портрет старой женщины, наверное, это мама или бабушка того, кто спит здесь. А где же молитвенное место? И оно есть, возле окна, ограничено набитыми на пол плашками.