Ещё никогда Яга не чувствовала себя такой беспомощной. Она и сама нипочём не поверила бы, скажи ей кто, что она сможет испытать это чувство, казалось бы забытое навсегда ещё в молодости. А вот смотри ж, сподобилась.
Баюн издали наблюдал за хозяйкой, не рискуя подходить ближе. Словно смерч метался по избушке - то травки, то сушённые плоды волчьей ягоды, а то и заговорённый тысячелетний пергамент, содержащий уже забытое заклинание - всё шло в дело, но результатов не давало. Новые составляющие летели в булькающий на огне котёл, но увидеть то, ради чего всё это затевалось, так и не удалось.
Старушка перепробовала все известные ей средства, включая запретную волшбу, узнай о которой кто, даже родственные связи не спасли бы, но всё было впустую.
Яга смогла заглянуть, что ей никак раньше не удавалось, хоть и могло это дать печальные последствия, даже в Кощеев дворец, но, к счастью, не была никем замечена. Кощей занимался любимым делом - запершись в сокровищнице, любовался на свои сокровища -- сундуки, ларцы, коробочки, просто непонятые, грубо сколоченные ящики - ничто не обходил своим вниманием царь Кощей. Особо любил он, зачерпнув ладонью горсть золотых монет, смотреть как они ручейком скатываются обратно. Именно, что скатывались. Зависая в воздухе, они медленно опускались в сундук. На это зрелище, Яга точно знала, Кощей мог любоваться вечно.
Василиса же Прекрасная, увидев которую, Яга не смогла сдержаться и плюнула в котёл, стараясь попасть как можно точнее, сообразив лишь после этого, что чуть было не испортила всё. Но обошлось. Варево продолжало булькать и изображение не пропало.
Василиса вертелась перед зеркалом, примеряя одно за другим новые платья. Десяток служанок крутилось рядом и ловили каждое движение хозяйки, чтобы не накликать на себя её недовольство. После того как старушка плюнула в котёл, Василиса словно что - то почувстовала, закрутив по сторонам головой, но увидев, что ничего не изменилось и вокруг неё так и суетятся служанки, она пожала великолепными плечиками и вернулась к своему занятию.
Яга погрозила кулаком изображению и вновь что - то зашептала себе под нос. Удалось рассмотреть многое и заглянуть в самые потайные уголки дворца, но Настю так и не увидала.
Похоже, что старый хрыч и в самом деле был ни при чём. Яга понимала это умом, но не могла смириться с поражением, настигнувшим её.
Старушка махнула рукой и огонь погас. Как всегда бывало после подобного колдовства по комнате распространился неприятный запах и, зажав лапкой свой чувствительный нос, кот поспешил выскочить на улицу. Пусть мокро и противно, но зато - чистый воздух.
Устав и поглаживая, так некстати разболевшуюся, ногу, Яга присела на стул и выругалась. Что - то, помимо неудачи, терзало её и казалось, что она о чём - то забыла , но уловить суть такой мысли Яге никак не удавалось.
Спустя несколько минут, предварительно чуть приоткрыв дверь и принюхавшись, кот рискнул и бочком протиснулся в избушку.
- Так ничего и не получилось? - участливо спросил Баюн. Яга покачала головой. - И что будешь делать? - поинтересовался кот. Старушка лишь пожала плечиками. - Дела-а-а, - протянул кот.
- Да муть это болотная, а не дела, - ответила чуть слышно хозяйка. - Даже не знаю, что и делать. Наверное, впервые в жизни.
Кот задумчиво помахал хвостом, но что - либо предложить тоже не смог.
- Ты ведь что - нибудь придумаешь? - спросил он. - Всегда же что - то приходило в голову.
- А сейчас не приходит, - всё так же тихо проговорила Яга. - Всю голову сломала, наколдовала такого, что и самой страшно становиться. Но ничего! - Старушка обхватила себя за плечи, словно ей было холодно, невзирая на тепло, исходившее от печи. - Есть одно средство, но боюсь даже его озвучивать.
- Оно самое? - ощетинился кот. - Скажи, что ты шутишь и хоть шутка не получилась, посмеёмся вместе.
- Кто будет в итоге смеяться, - хмуро проговорила старушка, - ещё поглядим, но ничего другого я предложить не могу.
- Неужто обратишься к нему? - не веря своим ушам, проговорил кот. - Вы же готовы друг друга на части разорвать?
- Ради Насти я и не такое сделаю, - опустив голову, сказала Яга. - И даже, если после этого, меня проклянут, я всё - равно это сделаю.
- А ты уверена? - это был один из немногих случаях, когда Баюн усомнился в словах хозяйки.
Яга задумалась и тряхнула седой головой:
- Да. Коли это поможет хоть на шажок продвинуться, я готова это сделать.
Кот задумчиво почесал ухо:
- Видно другого средства, действительно нет, если ты так говоришь. Но, об одном прошу, тысячу раз подумай, прежде чем у Кощея помощи просить.
- Я уже старая, - упрямо проговорила Яга, - и если он захочет со мной поквитаться, что ж, это его право. Но я сделаю это.
- Я, гляжу, тебя и отговаривать впустую, - хмыкнул кот. - Тогда и разговаривать не о чем. - Он запрыгнул на лавку и сделал вид, что задремал, продолжая, тем не менее, поглядывать на опустившую голову хозяйку.
Вскоре сон и в самом деле стал одолевать кота. Он успел заметить, прежде чем уснуть, как Яга, озарённая какой - то идеей, вскочила со своего места и схватила одну из толстых книг, запиравшихся на амбарный замок, стоявших на полке. Яга торопливо открыла замок, выудив из тайника ключ и водя пальцем по странице, стала читать, шепчя себе под нос.
Уснувший кот, не слышам и не видел того, как разочарованно, не найдя искомого, старушка, не озаботившись, вновь закрыть книгу, положила её в общую кучу книг, разложенных на столе.
Старушка вздохнула и, закряхтев, полезла на печь. Глаза слипались. На чародейство ушли все силы и даже пришлось отдать часть внутренних ресурсов, чтобы смочь довести волшбу до конца. Но толку от этого, к сожалению, не было никакого. Закрывая глаза и укрываясь тёплым одеялом, Яга надеялась поспать дня три - четыре, чтобы восстановить свои силы. Только так можно было возвратить расстраченные, как оказалось, впустую силы.
Однако, надеждам её не довелось сбыться. И разбудили её значительно раньше, что не придало хорошего настроения и благодушия. Но что поделать? Так уж устроена жизнь - хочешь одно, а порой получаешь совершенно иное. Правда, поспать денёк у неё всё - таки получилось.
***************
Утро началось хмуро во всех отношениях. Чёрные тяжелые тучи висели на небе, готовые в любой миг пролиться холодным и обильным дождём. Хмурая тревога на лице матери угнетала намного больше.
Проснувшись, Вася почувствовал аромат, хорошо знакомый с детства. Авдотья, встав ни свет ни заря, растопила печь, замесила тесто, и уже успела накрыть на стол. Пироги тоже уже были на подходе. Юноша понянулся, с лёгкой тоской подумав о том, что следующей ночью ему придётся ночевать уже не дома. Он и понятия не имел, куда следует направить свой путь и поэтому он не знал где проведёт ночь, завершившую этот ненастный день. Глядя на него было понятно, что погода уже не улучшится и, вообще повезёт, если тучи не укроют землю первым снегом. Подумав об этом молодой скороход поёжился и постарался урвать у утра несколько минут неги и домашнего тепла.
На одеяло, словно предчувствуя предстоящую разлуку с хозяином, с которым так всегда любила поиграть, запрыгнула кошка. Она потёрлась о Васину ладонь, лизнула её шершавым язычком, и вопросительно посмотрела на юношу. Улёгшись на спину, Вася постучал себя по груди и пушистая красотка запрыгнула туда, устроилась поудобнее и прижала к боку хвостик.
Вася стал гладить любимицу по голове, спинке, бокам. Та прикрыла глаза и заурчала.
- Васенька, - раздался голос матушки, - вставай. - Завтрак готов. Вставай, пока пироги горячие, только из печи.
- Слезай, котяка, - проговорил Вася. - Слышишь, мама зовёт, надо вставать. - Умная кошка, встала, потянулась, лизнула юношу в нос и спрыгнула на пол. Вася вытер ладонью нос и откинул одеяло. Вставать очень не хотелось, но деваться было некуда.
Быстро одевшись, Вася вышел в горницу, где вымыл руки, ополоснул лицо, почистил зубы и поглядев на себя в небольшое зеркало, висевшее над умывальником, решил, что побриться можно и после завтрака. Очень уж дивные ароматы разносились по терему, проникая даже в самые дальние его уголки.
Мать принарядилась, надев свой лучший сарафан, старалась выглядеть весёлой, но тяжёлые, как поздние осенние тучи, морщинки прочертили её лицо. И глаза, хоть губы и пытались улыбаться, оставались грустными и осуждающими. Да, именно так. Хоть Авдотья не сказала ни слова о предстоящем Васе пути, она не могла, похоже, простить ему, как ни старалась, этой предстоящей ему дороги.
Вася был благодарен матери за то, что она держалась, чтобы Вася уходил из дома ни с таким тяжёлым сердцем, за то, что любила его и принимала его таким, какой он есть, за то, что не пожалела себя и половину ночи колдовала у плиты, чтобы накормить сына повкуснее и дать ему в дорогу угощения, за то, что просто есть на этом свете.
Вася и сам не почувстовал как от этой мысли глаза стала наполнять предательская влага. Поспешно отвернувшись, юноша вытер глаза. Негоже мужчине показывать свои слёзы, тем более, матери, которая и так держится из последних сил. Вася знал, что стоит ему выйти за дверь, как вся сила матери покинет её, но он ничего не мог сделать. Лишь в очередной раз представил себе, что сделает с тем, из - за кого приходится страдать самым близким и дорогим людям. Фантазия у Васи была богатая. Каждая слезинка матери и каждый миг неволи Насти - о худшем Вася не думал, каждый раз одёргия себя - отомстят за себя и месть эта будет страшной.
Даже кошка, лакавшая из плошки своё молоко, с тоской поглядывала в Васину сторону. И за этот взгляд только и умеющего мяукать создания пока неизвестный поганец заплатит дорого. А то, что рано или поздно Вася с ним познакомится, юноша даже не сомневался. Хотелось бы, конечно, пораньше это сделать. Но тут уж, как судьба повернётся. И оглядываясь назад, осмысливая прошлое, Вася видел, что она к нему обычно была благосклонной и надеялся на то, что не оставит его своми заботами и дальше.
От всего этого на душе всё больше скребли кошки и сославшись на то, что хочет попрощаться с дедом, Вася как мог быстро справился с едой и поспешил выскочить за дверь. К деду он, и вправду, пошёл.
Пахом встретил внука сидя у стола, и уплетая за обе щеки овсянную кашу, сдобренную вареньем.
- Ты бы, деда, зашёл к нам, да навернул бы пирогов - матушка расстаралась, - заметил Вася, поздоровавшись со стариком.
- Отъел я свои пироги да плюшки, - ответил Пахом, зачёрпывая большой деревянной ложкой кашу, стараясь при этом зачерануть и варенья. - Это вам, молодым только пирожки и подовай, а я уж лучше по - простому. Да и здоровье не позволяет уже трескать всякие булки. Отрыжка у меня от них начинается, - доверительно сообщил он, докладывая из большой банки себе варенья.
- А варенье позволяет здоровье есть? - с подначкой спросил Вася, глядя на дедовы телодвижения.
- Ну ты и сравнил мыша с кошкой, - хмыкнул дед. - Это ведь своё, из сада, самолично приготовленное, - ласково погладил сухой, но всё ещё крепкой, ладонью, старик банку.
Вася принюхался к банке.
- Вишня? - спросил он.
- Она самая, родимая, - кивнул дед и поглядел с пустую тарелку, а затем полотенцем вытер губы. - Не хочешь? А то у меня ещё пол котелка.
- Не, спрасибо! - затряс головой Вася. - Мать накормила так, что могу и лопнуть.
- Уверен?
Вася кивнул и старик не стал настаивать.
- Сегодня в путь? - погрустнев, спросил дед.
- Да, - Васе тоже передалось настроение деда и он чуть слышно вздохнул.
- Куда двинешь? - воззрился Пахом на внука.
- Если бы я знал, - опять вздохнул Вася. - Придётся сначала идти к Яге, - спросил Вася и осёкся. Не хотел он упоминать о ней, уж больно много всяких толков ходило о ней. И каждый относился к ней, как минимум, с опаской.
- Передай от меня ей поклон, - спокойно проговорил Пахом.
Вася выпучил глаза:
- Вы что, с ней знакомы?
- Встречались, - уклончиво ответил старик.
- А почему же ты мне раньше об этом не рассказывал? - возмутился Вася.
- Так ведь и нечего рассказывать, - ответил старик, явно раздосадованный тем, что поднял эту тему.
- Ну, деда, - проговорил юноша, - не устаю тебе удивляться. С виду обычный человек, а столько, оказывается с тобой было!
- Да что я, - отмахнулся старик. - Самый обычный. Просто долго живу и всякого навидался. Поживи с моё, так и тебе будет, что вспомнить, да внукам рассказать.
- Хорошо с тобой, деда, - проговорил нарочито с весёлостью юноша, очень надеясь на то, что у него хорошо получается, - но мне пора. Сейчас домой вернусь, соберусь, да отправлюсь в путь - дорогу, хотя, честно говоря, даже не представляю куда мне идти. Надеюсь, что госпожа Яга подскажет.
Дед лишь пожал плечами:
- Может и присоветует что. А ты сам слушай, что тебе подскажет здесь, - и похлопал ладошкой внука по груди, в месте, где у того располагалось сердце, - но и про это не забывай, постучал слегка старик пальцем юношу по лбу. - Ступай пока, - ещё больше посерьёзнел Пахом. - Я зайду скоро. Дождись меня. А ты иди пока. А я следом. - Юноша благодарно посмотрел на деда и, не удержавшись, обнял старика.
- Спасибо, деда!
--
Удачи тебе, - тихо проговорил старик. - И только - удачи!
Они снова обнялись. Вася с трудом сдержался, чтобы не завыть в голос. Но с большим трудом сдержался. Зачем лишний раз нервировать старика?
- Иди! - отстранил от себя внука Пахом. - Ступай!
Поклонившись деду, Вася вышел.
За то время, пока Вася, стараясь не торопиться, шёл по дороге, проходя невеликое расстояние между избой деда и теремом, в котором он жил, юноша думал о том, что же всё - таки в человеке должно преобладать разум или чувства. Но ответа так и не нашёл. Если бы он знал о том, сколько копий было поломано в споре об этом между сторонниками разных теорий, он бы возможно так не переживал, не придя к единому мнению, разделяемого с самим собой.
Войдя в терем, Вася погладил кошку, бросившуюся к нему и прислушался. Слышны были только материнские шаги, собиравшей его в дорогу. Вася лишь сейчас задумался о том, что с собой следует взять. Еду, хотя бы одну смену белья, даже этого получалось не так уж и мало. Но вес этот продержался бы недолго, так как еда и вода, которые непременно уже приготовила матушка, имеют свойство быстро заканчиваться и поэтому питаться придётся лишь в трактирах да постоялых дворах.
Да и сапоги - скороходы имеют немалый вес. Это лишь с детских сказках бывает, что герой надел на себя сапоги, пробежался маленько, и чистенький и приятно пахнущий, освобождает красавицу из плена. А на деле оно ведь совсем иначе получается. Потный, грязный, опорошенный пылью, мечтающий о бане, да чтобы помыться по - настоящему, а не просто понежиться, плохо соображающий от усталости, невыспавшийся и с плохо концентрирующимся взглядом от усталости - такой вот герой на самом деле возникает в жизни. И это ведь в самом лучшем случае, коли останется жив и здоров. Поэтому любая здравомыслящая принцесса или царевна, прежде чем броситься в объятия своего спасителя ещё крепко подумает.
Поэтому после посещения этой внезапной мысли Вася крепко для себя решил: максимально по возможно держать себя в чистоте и опрятности - кто знает как оно повернётся.
Юноша вошёл в горницу. Заботливо уложенный заплечный мешок был уже собран и мать аккуратно укладывала небольшую котомку с едой.
Авдотья грустно посмотрела на сына, но промолчала. Она поняла, что Вася не отступится и все уговоры уже бессильны. Поэтому она старалась смириться с предстоящим и уговаривала себя держаться.
Вася не знал как ему поступить. Если он сейчас подойдёт и обнимет мать, то это может быть последним камушком, который переломит материнский стержень, благодаря которому она могла держаться, а просто сухо проститься с ней, словно уходит на обычное дежурство не позволяла душа, которой он был на всю жизнь, что бы ни случилось, приязан к матери. С дедом было проще. С ним можно было не сдерживать себя. Он крепкий и сдюжит. А матушка...
От непростых раздумий парня спас дед. Услышав скрип входной двери, мельком подумав о том, что так и удосужился смазать петли, хотя матушка не раз напоминала ему об этом, юноша обрадовался тому, что всё теперь должно пройти чуть легче. Дед пришёл пораньше, чем рассчитывал Вася. Может быть он сделал это специально, да скорее всего, так оно и было.
Пахом всё понимал и поэтому спешил как мог. Вот только жаль, что ноги слушались всё хуже с каждым годом, но это не останавливало бывшего сотника, хотя Пахом всегда говорил внуку, что бывших сотником не бывает. Если бы пришла такая нужда, старик многократно уверял в этом внука, что вскочил бы на коня, пусть даже это прошло бы не так лихо, как сорок лет назад, и взял бы в руки верную нагайку, висевшую на стене. Хотя не разу в жизни пахом не воспользовался ею по назначению - кони, ходящие под сотником никогда не испытали её действия на себе, итак прекрасно слушаясь команд хозяина. Зато в умелых и крепких руках сотника Пахома она превращалась в страшное и сметающее всё на своём пути оружие, приводившее в ужас тех, кому приходилось с ним сталкиваться и видеть его в действии.
Тем не менее, дед успел. Как всегда. Вася всегда восхищался таким его качеством как никогда и нигде не опаздывать. Не взирая на возраст, непогоду и на любые сложности старик ни разу никуда не опоздал. Вот и сейчас он пришёл как никогда вовремя.
- Что за грусть-печаль в доме? - прогрохотал голос Пахома. - Всё, хвала Господу, хорошо.
- Да что же хорошего? - не сдержалась Авдотья.
- Не гневи Бога, - рявкнул дед. - Что ты парня уже в гроб кладёшь? Совсем сдурела? Вот живой и здоровый и даже местами мордат.
- Так ведь, что будет - то? - глаза Авдотьи наполнились слезами.
- Что должно, то и будет, - отрезал Пахом. Лично я собираюсь скоро вновь обнять внука. А у тебя, коли другие планы, то я сразу ухожу.
- Мама, деда! - взмолился Вася. - Перестаньте! Я Вас обоих тоже люблю. Но, пойми, матушка, не могу я иначе. Значит, так и предрешено. У меня тоже другие планы на жизнь, - прогорил он неожиданно твёрдо, и в голосе его прорезалась сталь. Старик глянул на внука с уважением. Авдотья - с немым ужасом. Точно такие же нотки в голосе прорезались каждый раз у её мужа. Сын пошёл в отца. Женщина вздохнула. Уж коли так, то ничего не поделаешь. Знать, яблочко от яблоньки недалеко упало.
- Ты любишь её? - тихо спросила Авдотья, глядя на сына, и понимая, что разговаривает сейчас не с Васяткой, которого помнит крохой неразумной, а с взрослым мужчиной, крепость характера которого она старалась не замечать.
- Глупые вопросы задаёшь, Авдотьюшка, - проговорил Пахом. - Как будто, не видешь?
Вася по очереди обнял мать и деда и вдел руки в лямки мешка, чтобы он оказался за спиной.
- Пора! - проговорил юноша, ещё раз слегка обнял родичей и вышел из терема.