Марк давно бросил попытки выяснить для себя, что же с ним не так. Депрессия, детская травма, болезнь щитовидной железы или шейный остеохондроз, какая к чёрту разница, если итог всего этого — искалеченная душа. Душа инвалид — только без справки и полагающейся пенсии. Знал он только одно, началось всё это не сейчас, не год назад, а как раз тогда, когда впервые смог осознать, что он это он, физическое тело на планете земля, бесцельно блуждающее среди хрущёвок, постсоветских магазинов, университетов и паршивых рабочих мест.
Он давно перестал волноваться о времени, сколько ему лет и как много осталось, а периоды жизни измерял количеством памяти в плеерах. Впервые он очутился здесь ещё когда учился в школе, аудиокассета в проигрывателе SONY вмещала в себя девяносто минут музыки и их было достаточно, чтобы усесться на лавку возле двухэтажного здания универмага и, закрыв глаза, выдумать себе новую жизнь. В ней не было место школьной травле, родителям-алкоголикам, а сам он был кем-то вроде героя, спасителем от террористов захваченных школ, лидером популярной рок-группы, да кем угодно, главное, человеком полезным и нужным.
Ничего не изменилось, когда появились компакт-диски с двадцатью песнями в формате CDA, только вымышленные истории стали злее. Теперь Марк из всенародного любимца периодически превращался в шаблонного одинокого мстителя. Первый MP3-плеер, флеш-память которого несла в себе двести пятьдесят шесть мегабайт, ознаменовал эру сильной влюблённости, и Марк спасал в своих фантазиях теперь не только весь мир, народы и страны, а ещё и одну-единственную девушку.
Так уж вышло, несколько дней назад, привычно проверив её страницу в социальной сети, он узнал, что девушка вышла замуж. Марк был вынужден убить её всё там же, в своих мечтах. Для себя он решил, что она тайно работает шпионом на террористическую организацию, с которой борется ещё со времён первых телефонов со встроенным MP3-проигрывателем. И вот он снова здесь, его телефон вмещает тридцать два гигабайта музыки всех возможных жанров и стилей, на улице привычная ночь, а универмаг стоит всё там же и, судя по всему, так и не сменил ассортимент. Только спасать больше некого, да и заезженную за годы музыку слушать стало тошно.
Марк пересчитал оставшиеся в сигареты и прикурил одну. Прятать пачку обратно в карман он не стал, а смял её и нервно швырнул в урну, надеясь в душе, что эта сигарета станет последней и завтра он найдёт в себе силы бросить курить. Однако, опыт подсказывал обратное: это не первая смятая пачка в его жизни, их количество можно измерять тысячами. Вот уже несколько лет, с тех пор как окончил университет, Марк каждое утро пытался бросить, но к середине дня неизменно покупал новую пачку Marlboro.
— Девушка, закурить не найдётся. — Пробасил кто-то со спины.
В темноте из-за длинных волос его часто принимают за женщину и сегодня, вероятно, всё случится по привычному сценарию. Узнав, что перед ним вполне себе мужчина, пьяное рыло впадёт в прострацию и попытается наказать Марка за собственную ошибку. Хорошо, если просто пидором обзовёт.
— Нет сигарет! — Ответил Марк, не оборачиваясь.
Он даже поймал себя на позорной мысли, что, возможно, стоило смягчить голос, сделать его более женским. Авось гопник спьяну не разберёт и пройдёт мимо. За эту мысль Марк себя, конечно, отругал, но ни капли не удивился. Он привык бежать и прятаться и эту особенность вполне резонно считал главной причиной своих неудач в жизни. Не такой уж и серьёзный повод для гордости, но Марк всё равно мазохистски радовался тому, что знает о своих пороках, принимает их, но не борется, ввиду тех же пороков. Такая вот рекурсия.
Издав что-то нечленораздельное, выражающее крайнюю степень удивления, тело двинулось в сторону Марка. Он понял это по звуку шагов и, как обычно, слегка сгорбился. Вся его поза теперь буквально кричала о страхе и делала Марка идеальной мишенью.
— Слышь, ты это… — Огромное рыхлое тело подошло к Марку и нагло убрало волосы с его лица. — Ты же курил только что, я видел.
— Последняя. — Промямлил в ответ парень.
— А если я поищу?
Марк понимал, стоит ему поднять голову, показать свои напуганные глаза, гопник тут же поймёт, что жертва сопротивляться не станет, а значит у него есть полное право развлечься, ну или развести лоха на деньги. Осознание этого факта, впрочем, Марка не остановило, и он уставился прямо в лицо предполагаемого обидчика. И лучше бы этого не делал: Марк вспомнил эту рожу и, повинуясь выплеснувшемуся в кровь адреналину, невольно вздрогнул. Антон, кажется, так его звали.
— Слышь, ты чё такой зашуганный? — Антон присел на лавку рядом и на пару секунд замер. Тоже вспомнил. — Опаньки, старый знако-о-о-о-мый!
Он противно протянул «О» и этот звук был настолько осязаем, что Марку казалось, будто кто-то провёл граблями по спине. Действительно, старый знакомый, повзрослевший, разросшийся в габаритах страх детства. Так повелось, Марка травили в классе — Антон был рядом. Если били в школьном коридоре — зачинщиком был всё тот же человек. Если отнимали деньги по дороге в школу — происходило это по его приказу. Когда Марк уехал из города и узнал, что Антона посадили в тюрьму, он порадовался и искренне понадеялся, на скорую смерить старого знакомого от героина. Но вот пилигрим вернулся домой и встретил персонифицированную причину своего страха на старом месте окрепшей и ещё более озлобленной
— Да ладно, чё ты? — Марк почувствовал руку у себя на локте. — Я нормально поговорить подошёл, а ты шугаешься, будто за человека меня не считаешь.
И снова Марк убедился, что знает весь сценарий наперёд. Монстр из его беспокойных снов будет искать причину для нападения, заставит почувствовать вину и ударит только тогда, когда Марк с этой виной согласится.
— Да я не шугаюсь.
— А так? — Антон изо всей силы топнул ногой и Марк вжался в воображаемый угол. — Ну вот об этом я и говорю. Шугаешься, ещё и обманываешь.
— Это в чём я тебя обманул?
— Что у тебя сигарет нету. Я же видел, ты даже не докурил, полсигареты выбросил. Зажрался, что ли?
— Ну у меня правда нету, можешь поискать.
— Я чё, мент, чтобы тебя обыскивать? — Антон лукаво прищурился.
— Но ты же говорил…
Антон не дал закончить. Он встал так резко, что Марк снова задрожал и невольно замолчал. Теперь оставалось только наблюдать за тем, как человек, который через вот-вот начнёт его избивать, становится прямо перед лицом, картинно разминается и подёргивает сжатыми кулаками.
— Ну что, как за враньё расплачиваться будешь? — Две пухлые руки легли на плечи Марка. — Здоровьем или деньгами? А, чё молчишь?
Марк молчал, потому что больше не мог разговаривать. Глотка онемела, как и всё тело. Он просто ждал и, к собственному сожалению, дождался: ещё раз размяв кисти, Антон замахнулся пудовым кулаком, чтобы ударить в лицо. Глаза Марка автоматически зажмурились. Он понимал — Антон пьян и удар может быть слабым, но чего уж точно не предполагалось, так это того, что удара не будет вообще.
Вместо него — непонятный треск, разнёсшийся оглушительным эхом по пустой улице и неожиданный порыв ветра. Когда Марк открыл глаза, он понял, что так хрустят кости. Антон лежал на земле метрах в четырёх справа, как будто переломанный наполовину. Он не дышал, не издавал посмертных хрипов, просто обмяк. Над телом склонилась незнакомая девушка: короткая мальчишеская стрижка, белое платье чуть выше колен, широкие сильные бёдра, военные берцы и строительный молот в руках. Она лишь мельком глянула в сторону Марка и сделала пару шагов назад.
В этот же момент произошло что-то, совершенно выбивающееся из реальности, настолько нарушающее её законы, что у Марка перехватило дыхание. Судорожно глотая воздух, он наблюдал за тем, как Антон медленно открывает глаза и встаёт. Всё его тело хрустело, переломанные кости пытались вернуться на место, но снова ломались где-то внутри, на резко побледневшей коже выпирали чёрные вены. Он будто сбросил пару килограмм в считаные секунды, настолько сильно проступил рельеф на мышцах, до этого скрытых жиром. Антон больше не походил на человека: он стоял на ногах в странной звериной стойке, словно животное, бешеная пума, готовящаяся к нападению.
И животное напало. Оно рвануло в сторону неизвестной девушки с такой скоростью, что Марк мог видеть лишь размытый силуэт, но та не повела и бровью. Она успела замахнуться в момент, когда то, что было когда-то уличным бандитом, оказалось на достаточном для отражения атаки расстоянии. Снова раздался громкий треск. Удар пришёлся в плечо. Антон отлетел и несколько метров протащился по земле, остановившись прямо у ног Марка. Не прошло и двух секунд, как зверь снова вскочил и бросился на девушку. На этот раз ему удалось увернуться от молота, но она успела отпрыгнуть и замахнуться снова.
Взмахи молота давались девушке нелегко, мышцы на её теле напрягались из последних сил, но при этом каждое движение было чётко выверено. Она напоминала модель с подиума, месяцами оттачивающую эффектную походку, но с оглядкой на тяжёлый инструмент и безостановочно атакующую тварь. Смотря на всё это, Марк начинал чувствовать, как страх сменяется сладкой злостью. Ненавистью, которая, наконец, может выплеснуться наружу. Он мог вечно наблюдать за тем, как тварь из ночных кошмаров получает удар за ударом. Но всё закончилось слишком быстро: Антон совершил ошибку, встав на четвереньки и стараясь в броске схватить девушку за ноги. Боёк молота опустился между лопатками и он повалился на землю. Искалеченная туша попыталась было встать, но получила ещё один удар и замерла навсегда.
В этот момент Марк и понял — только что свершилась вся его судьба. Жизнь, скованная страхом и отчаянием, больше никогда не станет прежней. Перед глазами одна за другой проносились картины счастливого будущего: хорошая работа, жена, дом, дети и, если повезёт, возможность повлиять на судьбы людей. Больше, ему не мешало ничего.
Девушка, тяжело дыша, вытерла пот со лба. Наклонившись, она достала спрятанный в берцах старый мобильный телефон-раскладушку. Раздался щелчок — она сфотографировала мёртвое тело и, захлопнув крышку, осмотрелась. Как только девушка убедилась, что улица пуста, она повернулась к Марку.
— Ты ничего не видел.
Марк испуганно кивнул в ответ, но ей это, судя по всему, не понравилось. Девушка поморщила лоб, бросила молот на землю и подошла к лавке. В этот момент Марк понял, наконец, что только что стал свидетелем убийства. Переборов сковывающий страх парень вскочил и рванул в сторону, но цепкие пальцы ухватили его за плечо и развернули. Было странно стоять вот так перед лицом этого непонятного человека, способного молотом до смерти забить, обезумевшую от ярости тварь.
— Ну и трус же ты. — Эти слова были сказаны без упрёка. Они просто засвидетельствовали факт. — Ты ничего не видел.
Она повторила фразу, глядя в глаза, и замерла, ожидая какой-то реакции. Марк было подумал, что ему нужно ответить и даже открыл рот, но она его остановила.
— Лучше молчи. — Девушка что-то мучительно обдумывала. — Раз уж так, придётся забрать тебя с собой.
За этими словами последовал тяжёлый, сшибающий с ног, удар в висок и Марк повалился на колени. Падая, он наблюдал за тем, как глаза застилает чёрная пелена и ощущал, подхватывающие его уверенные руки.
***
«Приснилось», — подумал Марк, открывая глаза, но тут же задушил эту мысль. Увидев незнакомую стену перед своим лицом и почувствовав под собой тощий матрас, он понял — сон продолжается. Если это всё-таки сон.
В холодном помещении слабо пахло сыростью, как обычно бывает, если стены сделаны из твёрдого камня, не пропускающего влагу наружу. За его спиной кто-то оживлённо спорил, но сконцентрироваться настолько, чтобы разбирать слова, не получалось. Судя по эху, разносящемуся по комнате, она была просторной и пустой. Аккуратно, чтобы не привлечь внимание, Марк отогнул край матраса — пол каменный. Мрамор, что ли? Все эти наблюдения никак не помогали ему понять, где оказался.
— Ну и зачем она его сюда притащила? — Молодой, судя по голосу, парень, склонился над Марком. Тот успел закрыть глаза и притвориться спящим.
— У нас образовалось свободное место, почему бы и нет? — Второй голос, как будто скучающий и отрешённый тоже был мужским.
— Ты серьёзно? — По шагам было слышно, как молодой отошёл. — Вот эта хреновина вместо Сары? Он ведь не в состоянии даже нормально подстричься.
— Адам, — Говоривший, сделал многозначительную фразу. — Тебе действительно настолько не наплевать?
— Насколько?
— Настолько, что отвлекаешь меня от чтения. Я сколько раз просил не мешать, когда читаю? — Он выходил из себя. — Уйми, будь добр, свою детскую ревность и займись чем-нибудь полезным.
Чуть поодаль заскрипели пружины. Кажется, молодой уселся на какой-то старый диван.
— И с чего ты взял, что я ревную? — Успокоившись, спросил он.
— Ну давай вместе подумаем. — В голосе второго появилось что-то похожее на насмешку. — Столько лет Вера была против того, чтобы набирать новичков с улицы. Потом нам пришлось взять тебя и ты, кто бы мог подумать, влился. Таскался за ней всюду, как собачка. А теперь она привела вот этого и, я гарантирую, до тебя никому больше не будет никакого дела.
— Как раз это меня волнует меньше всего…
— Да ладно?
— Да послушай, не перебивай. Ты же представляешь, сколько возни нас теперь ждёт? Что если у него гора друзей, любящая девушка и телефон ломится от рабочих контактов? — Молодой говорил теперь намного мягче, как будто сочинял оправдание на ходу.
Марк снова услышал шаги. Кажется, посмотреть на него теперь подошёл тот, что постарше. Какое-то время он молча нависал над сжавшимся в страхе парнем.
— Ты его видел вообще? Какие у него могут быть друзья? Тем более Вера писала несколько часов назад, что со всем разберётся. Кстати, можешь не притворяться, я вижу, что ты не спишь.
Марк тут же открыл глаза, но понял, что неизвестный уже отошёл от него, потеряв интерес. На всякий случай Марк принял решение лежать, где лежит и не шевелиться. В помещении вдруг стало слишком тихо. Взгляды незнакомцев прожигали спину. Наконец, молодой шёпотом заговорил:
— Знаешь, я думаю, она просто чувствует вину за… ну за Сару и пытается всё это забыть.
— Лучше не думай, у тебя плохо получается. — Знакомый женский голос раздался вместе со скрипом тяжёлой двери. — Он что, ещё не очнулся?
— Очнулся, но почему-то не встаёт. — Сказал старший.
— Он немного трусливый, ничего страшного.
— Восхитительно. Просто, сука, блестящий кандидат! — Это был голос Адама.
Женская рука легко шлёпнула Марка по щеке:
— Вставай, тормоз, никто тебя насиловать не станет.
Деваться было некуда. Марк перевернулся на другой бок и сел на матрасе. От страха и смущения он не знал, куда деть руки и ноги, поэтому просто замер в неловкой позе. Комната действительно была просторной. Марк верно догадался, что все стены, как и пол, сделаны из камня. На потолке обычная бетонная плита с парой лампочек, подвешенных на старых проводах. Вся мебель занимала один угол. Книжный шкаф, стол, пара стульев и три кровати уютно жались друг к другу. Остальное пространство оставалось пустым.
Прямо на Марка уставились трое и мозг тут же начал проводить параллели: девушка, что убила Антона, ну или то, чем он был, даже не переоделась. Судя по разговорам, её звали Верой. Молодой накачанный парень, недоверчиво смотрящий из-подо лба — Адам. Имя третьего, высокого и щуплого, в разговоре не упоминали. Он смотрел, не испытывая никаких эмоций, будто сквозь Марка, но всё же стал первым, кто решился заговорить. Он захлопнул книгу, и небрежно бросив её на стол, подошёл.
— Малик. — Он представился, протянув руку. — Добро пожаловать в кошмар.
— Ты от природы склонен драматизировать, или это от книжек? — Вера слегка улыбнулась Малику и тот улыбнулся в ответ.
Здесь, среди своих друзей, эта девушка казалась совершенно обычной. Уж точно не из тех, что расхаживают по улицам с кувалдой. Она присела рядом с Марком и слегка толкнула его в плечо.
— Ты как, нормально? Голова не болит? — Спросила она, но Марк не ответил. — Слушай, если ты не начнёшь разговаривать, я начну тебя бить.
С этими словами Вера потрепала его по волосам и Марк понял, что она пошутила. Он успел перехватить взгляд Адама и те искорки злости, которые вспыхнули в его глазах. Вера тоже это заметила.
— Адам, сбегай в машину, принеси мою сумку, пожалуйста. — Девушка надавила на слово «пожалуйста», не оставляя места для пререканий.
Адам пулей вылетел из комнаты, хлопнув дверью.
— Не обращай на него внимания, — Малик снова уселся на крышку стола и взялся за книгу, но всё ещё следил за всем, что происходит в комнате. — Он ещё маленький.
Не обращать внимания было сложно. Мало того, что неизвестная девушка с молотом притащила его сюда, в эти казематы, так в комнате ещё и завёлся человек, который почему-то ненавидит Марка.
— Ты вообще говорящий? — Спросила Вера. — Тебя как зовут?
— Марк.
— Отлично, Марк. — Она на секунду замялась. — Ну давай, спрашивай: «Кто вы такие?», «Где я?», «Что происходит?».
— Можно мне домой?
— Нет. Ещё вопросы? — На этот раз Вера не улыбалась.
Марк вдруг понял, что её категоричность и всё это положение ему нравится. Впервые в жизни он попал в условия, которые не предполагали возможности к бегству. Он вдруг в полной мере осознал значение фразы: «нечего терять». Эти мысли почему-то извращённо грели и радовали.
— Хорошо, тогда кто вы такие?
— Адам, Малик и я, Вера. С этого момента твои единственные друзья и соратники. — Она подумала ещё какое-то время, заглянула Марку в глаза и добавила. — Придётся смириться.
Всё это походило на игру. Не по степени серьёзности, но по тому, как сильно Марк был оторван от привычных правил своего мира. Он понимал, что если хочет вернуться домой, придётся адаптироваться, узнать новые правила и научиться по ним играть.
— Хорошо, где я?
— Мы зовём это место домом, хотя чисто технически, он много кому принадлежит. — Начала Вера. — Ну а так, это замок. Полностью средневековый, только слегка подпорченный спецификой реставрации девяностых, как видишь.
— Если тебя интересует географическое положение, то мы недалеко от твоего дома. В лесу, если точнее. — Сказал Малик, не отрывая взгляда от пожелтевших страниц.
Марк помнил этот замок. Развалюха на опушке леса, теперь использующаяся, то ли, как мебельная фабрика, то ли, как металлопрокатный завод.
— Мы на заводе, что ли?
— Ага, на заводе, охраняющемся пятьюдесятью ЧОПовцами. — Малик улыбнулся.
А ведь и правда. Марк помнил, как в детстве пытался найти уединённое место и решил спрятаться на заводе, но так и не смог обойти охрану. Уж очень их было много. Правила и условия становились всё изощрённее.
— И последний вопрос, что происходит?
— Ну-у-у-у-у, это сложнее. — Вера смотрела на него, прищурив глаза. — Твоя память почему-то не стиралась, вот я и решила забрать тебя с собой для безопасности. Хотя, проще было бы убить, конечно.
Марк вздрогнул, но не от страха и слов об убийстве. Это как раз таки самая простая из частей головоломки. По крайней мере, она меньше всего похожа на шутку.
— Какая, к чёрту, память. Вы какие-то люди в чёрном? — Осторожно спросил он.
— Ну, Вера, как видишь, предпочитает белое. — Малик даже перестал читать, радуясь удачной остроте.
— Тогда у меня вопрос, от которого вы никуда точно не денетесь. — Марк повернулся к Вере. — Что это была за штука, вчера, возле универмага.
— Вчера? Как думаешь, сколько ты проспал? — Малик с триумфальным видом взглянул на Марка.
— Сколько?
— Четверо суток. — Он посмотрел на часы. — И десять часов.
Тело Марка непроизвольно дёрнулось. Он вдруг вспомнил о родителях, у которых остановился. Они, наверное, сходят с ума и обзванивают морги. Если, конечно, до сих пор не махнули на непутёвого сына рукой.
— В любом случае, что это была за тварь? — Ему пришлось взять себя в руки, чтобы продолжить.
— В общем…
Вера начала говорить, но неожиданно открылась дверь и в комнату вошёл Адам со спортивной сумкой в руках. По дороге он заметно остыл, а злость на его лице сменилась заинтересованностью.
— Ну как он? — Спросил Адам и, не дожидаясь ответа, махнул Марку рукой. — Привет, я Адам.
— Он уже в курсе. — Сказала Вера, встала и пошла ему навстречу.
Марк хотел её остановить, чтобы добиться чётких ответов и даже протянул руку, чтобы ухватиться за запястье, но в последний момент передумал и рука замерла на полдороги. Малик заметил это и Марк готов был сгореть со стыда, но тот кивком головы дал понять: "Продолжай в том же духе".
— Вера, постой. — Он тоже встал с матраса и направился к девушке. — Ты не ответила.
— На что не ответила? — Добродушно поинтересовался Адам.
— Хочет знать кого я убила. — Пояснила Вера, расстёгивая молнию и доставая из сумки мобильный телефон, такую же раскладушку, как и у неё.
— Это он о проводниках?
— Ну вот, испортил момент. — Вера повернулась к Марку. — Мы зовём их проводниками.
— Но ты можешь звать их пидорами, или придумать любое другое ругательство. Немного слепой ненависти никогда не помешает. — Добавил Малик.
Вслед за телефоном Вера извлекла из сумки длинный свёрток. Тяжёлый предмет был завёрнут в мешковину. Его она бросила на стол рядом с Маликом, а телефон протянула Марку.
— Держи, теперь он твой.
— Это ещё зачем? — Парень взял "раскладушку" и покрутил её в руках.
— Родным звони. — Сказал Адам. — Пусть готовят выкуп.
Малик хохотнул и одарил своего друга одобрительным взглядом, но Марка эти шутки ни капли не развлекали.
— Ребят, хватит. — Вскипел он. — Какого хрена? Вы держите меня в подвале, не собираетесь отпускать и избегаете объяснений. Мне действительно нужно знать, что происходит.
Все замолчали. Марк и сам не ожидал от себя, что решится кричать на незнакомых людей, поэтому привычно сжался. Он уж было хотел извиниться и взять свои слова обратно, но Малик нарушил молчание.
— Он прав. — Книга плюхнулась на стол рядом со свёртком. — Пойдём со мной.
Малик спрыгнул на пол, положил Марку руку на спину и слегка подтолкнул к выходу. Было что-то странное в прикосновениях этих людей. В Верином, а теперь вот и в этом. Все они трогали его так, будто имеют дело не с человеком, а с глупым слабым котёнком, которому в любой момент можно свернуть шею.
— Ты куда его повёл? — Спросила Вера.
— Хочешь, чтобы я вывалил ему всё это на голову здесь, в подвале? Пусть лучше своими глазами посмотрит.