Было бы правильнее начать повествование с одной истории.
Давным-давно жили в соседних лесных селениях два шамана, разговаривали с духами, делали снадобья из лекарственных растений и никогда не враждовали между собой. С возрастом им становилось всё труднее передвигаться по лесу, и, если бы не помощь добрых людей, шаманы вряд ли смогли бы ещё долго прожить.
Шаманов звали очень просто - Тёмный и Светлый. Нет, это не значит, что один был добрым, а другой злым; эпитеты эти, скорее, отражали их характеры. Они оба с почтением относились к природе, к обитателям Небесного и Подземного миров, дружили с духами местности, с хозяевами гор и рек, и черпали их многовековую силу. И вот, прожив на земле уже много лет, снискав славу умудрённых старцев, они совсем скоро собирались покинуть земной мир.
В тот раз был тёплый сентябрьский день. Тёмный Шаман сидел на вершине холма, поросшего хвойными деревьями, и глядел на раскинувшуюся перед ним долину. Далеко на горизонте сияла река. Ничто в природе пока ещё не говорило о том, что лето закончилось. Зелень травы, полные жизни листья, вечно умиротворённые кедры и сосны - всё по прежнему дышало силой, зародившейся в летние дни. Конечно, цветов в долине стало намного меньше, пчёлы и бабочки были уже не столь многочисленны, но солнце по прежнему излучало тепло.
С утра Тёмный Шаман был погружён в раздумья. Он будто прощался с окружающим миром и предчувствовал беду. Вдалеке замаячила точка, похожая на человека. Во всю прыть из-за реки бежал странный силуэт: он перепрыгивал извилистые ручьи, перешагивал деревья и на любого смертного сразу нагнал бы потусторонний ужас, - только не на Тёмного Шамана. Старец, прищурившись, гладил свои усы, ощущая, как ветерок всё сильнее треплет его поношенную одежду. Необычный прыгун приближался со страшной скоростью, пока наконец не оказался совсем рядом, преодолев последний километр одним рывком. Это был не кто иной, как Светлый Шаман собственной персоной. Тёмный Шаман не выразил ни удивления, ни испуга, и, едва улыбнувшись, спросил:
- Не верю своим глазам. Неужто у тебя выросли крылья? Или такие способности теперь в порядке вещей?
На это Светлый Шаман ответил:
- Все мы дети Эрлика, и его посланники сами решают кому летать, а кому ползать.
Тёмный Шаман снова не сдержал улыбку:
- Чем же ты заслужил такую почесть?
- Дух Мёртвой Горы воскресил меня сегодня утром, когда я отдал ему свою душу. Я убил себя. Больше нет для меня смерти, пока верховные духи не призовут к себе. И теперь я хранитель Горы.
Тёмный Шаман нахмурился. Мёртвая гора была ему знакома не понаслышке, да и не только ему. Недобрые духи обитали там, заманивая людей, животных и неприкаянные души умерших, которые блуждали поблизости. То место было закрыто для всех шаманов, а попытки подружиться с хозяином горы ни к чему не приводили. Некоторые считали, что сам дьявол проклял это место, поднявшись из преисподней. Бывали смельчаки, приходившие туда и после со смехом рассказывавшие, что ничего страшного там не нашли. Но всех смельчаков очень скоро ждала неизбежная гибель. Затем их тела бесследно исчезали из могил, - гора с помощью своих многочисленных духов опять оживляла покойников, затаскивала под каменные плиты и упивалась их вечными слезами, которым не было конца. Когда слёз становилось совсем много, они просачивались сквозь почву, поэтому на самой горе ничего не росло. В настоящее время Мёртвая гора поросла мхом и лесом и ничем особым не выделяется: просто возвышенность высотой в несколько сотен метров, затерянная среди сонма подобных.
Тёмный Шаман, осознав, что говорит фактически с мертвецом, сменил тон с полушутливого на серьёзный. Он понял, что никакие увещевания и слова на его собеседника не подействуют. Светлый Шаман отдал душу злу. Это был осознанный выбор старого человека, решившего так бесславно закончить свою земную жизнь. Понял Тёмный старец и то, зачем его бывший приятель явился к нему, - чтобы убить и поднести Горе, как того хотел её подлинный Хозяин.
- Моя душа принадлежит только мне, - сказал Тёмный Шаман.
- Ты сам знаешь, что всё в мире принадлежит хозяевам его сотворившим, - злобно прорычал Светлый Шаман.
- Печально, когда на склоне лет любая дурь, сидящая в человеке, прикидывается мудростью, - сказал Тёмный Шаман, вставая. - Рано или поздно приходит тьма. Много ли ты будешь наслаждаться существованием?
Светлый Шаман ничего не говорил . Возможно, он почувствовал растерянность, хотя его глаза были настолько мертвенно холодны, что абсолютно ничего не выражали. Он отошёл в сторону, достал из сумки два камня и принялся стучать ими друг о друга. Его рот расплылся в презрительной улыбке.
Одна искра, две искры, три искры... Они выпрыгивали из камней всё гуще и гуще, не падая вниз, не исчезая в воздухе, а просто кружась по кругу. Светлый Шаман остановил это странное занятие, подул на искры, - и они яростно затрещали. Он подул ещё сильнее, - из них образовалось огромное пламя, устремившееся к Тёмному Шаману и превратившее его в пылающий факел, который мгновенно рассыпался золой.
Светлый Шаман расхохотался:
- Вот так то лучше. Сейчас я соберу твой прах, мой старый друг.
Но едва он раскрыл сумку, висевшую на поясе, как, покачнув его, налетел сильный порыв ветра. Ветер подхватил прах с земли, поднял вверх и понёс через гору.
- Нет! - закричал убийца с ненавистью и отчаянием. - Это моё, верни назад!
Ветер не слышал. Он уносил прах всё дальше и дальше в лес, и лишь много часов спустя аккуратно опустил его на чистую поляну. Лучи солнца, проникавшие через заросли, грустно освещали сожжённые останки шамана. Воцарилась зловещая тишина, замолчали птицы, утих ветер, лишь густые облака перекатывались по небосводу.
Природа предалась размышлениям. Через некоторое время прах начал кружиться на месте, и из него проступило какое-то очертание, оживающее по мере того, как вихрь ускорялся...
Так завершилась история жизней двух мало кому известных шаманов, ставшая ныне забытой легендой.
1
Волны северного Байкала не спеша набегали на берег, как набегали они и сто, и двести, и тысячу лет назад. Небольшой городок - проще сказать посёлок с четырнадцатью тысячами жителей, называемый Нерпинск, был с одной стороны окружён бором, а с другой озером. В июле две тысячи шестого года там было довольно жарко, хотя и ветрено. Небо заволакивала странная дымка, отчего казалось, будто мир в её пелене становится призрачным. Но, наверное, никто на это не обращал внимания, кроме одного человека.
На возвышенном берегу озера, чуть в стороне от хвойных деревьев, сидел парень девятнадцати лет от роду. Он обхватил лоб руками и медленно раскачивался из стороны в сторону. Его поведение намекало на то, что он не здоров. Звали его Марк, и внешне он был мало чем примечателен: худое телосложение, средний рост, тёмная копна взъерошенных волос и немного раскосые глаза.
Марк действительно болел, с ним случился очередной приступ невроза, которым он страдал последние два года. По привычке он опять надел с утра чёрные очки, поскольку от солнечного света ему становилось не по себе. Поделиться же своими мыслями и тревогами было не с кем, он уже несколько месяцев жил отдельно от матери и отчима в доме покойного дедушки и в родной дом наведывался крайне редко. Была у Марка старшая сестра, но она училась в другом городе. Что же касается немногочисленных друзей, то с ними он тоже старался не пересекаться .
Когда время перевалило за полдень, он снял очки, прищурив взгляд от сияния озера. Ему захотелось прогуляться по лесу, и он вспомнил об одном месте, где в детстве проводил много времени с тогдашними приятелями. Там находился длинный овраг и возле него они часто разводили костёр и жарили рыбу, пойманную за день. И так как идти ему больше было некуда, он направился туда.
Дорога шла вдоль высоких сосен, встречных машин не проезжало. Тишину нарушали только лёгкий ветер да стрекот насекомых, и Марку казалось, будто его шаги эхом отдаются в голове.
- Камень, песок, пень , - медленно повторял он в такт своей походке, не задумываясь о смысле слов, а просто транслируя то, что видел. С помощью этого приёма он на время отключался от гнетущих мыслей. Путь к оврагу был недолог, всего полчаса ходьбы, но Марк к своему удивлению начал быстро выдыхаться, на лбу у него появилась испарина, и в глазах загорелся нездоровый блеск. Тем не менее он не остановился и продолжил идти вперёд, пока не увидел, как над верхушками деревьев поднимается бледный дым. Кто-то разжёг костёр, как раз на том самом месте, где они с друзьями когда-то выложили кострище из камней. "Может, это их призраки сейчас там" - мелькнула в голове Марка забавная мысль. Он шёл прямо на дым, совсем рядом зазвучали обрывки разговора, но голоса были ему не знакомы.
У оврага на поваленном ветром дереве сидели трое. Их очертания поначалу лишь смутно угадывались в дыму, но костёр подугас, и Марк внимательно оглядел всех: двух бородачей лет тридцати и парня, который, судя по виду, был почти его ровесником.
- Привет, - сказал самый густобородый, и его голос прозвучал подозрительно вежливо.
Марк подошёл ближе и в короткой беседе узнал, что это обычные путешественники, невесть зачем слоняющиеся возле Байкала. В тёплое время года таких здесь бывало много. Бородачи оказались не местными, а самый младший был из другого района Бурятии, но откуда точно, Марк не запомнил.
Забавно устроена жизнь. Можно поговорить по душам с первым встречным, а своё существование влачить в атмосфере непонимания. Марк не услышал от них бахвальства, посконных словечек и тому подобного. Нет, эти парни говорили спокойно и не особо вдавались в подробности своего путешествия.
- Ты из посёлка? - спросил мимоходом один из них.
- Да, - ответил Марк. - Решил вот прогуляться и набрёл на вас.
Густобородый пил чай из металлической кружки и постоянно дул на него, чтобы не обжечься, попутно рассказывая:
- Вообще-то я здесь уже второй раз. Пару лет мы проходили тут отрядом из пяти человек. Правда одному стало плохо, и его пришлось транспортировать в город. Сердечный приступ.
- И как? Спасли его? - поинтересовался Марк.
Густобородый отрицательно покачал головой и продолжил:
- Если нет здоровья, то далеко не уйдёшь. Да и путешествовать нужно с умом, а не как мы вот с этими товарищами сейчас, - он засмеялся и кивнул на своих спутников.
- А что ещё интересного увидели по дороге? - спросил Марк.
- Да всё рассказывать - времени не хватит, - ответил младший из них, устало разлёгшись на земле и положив голову на корень дерева. - Но снова я тем путём не пойду.
Они говорили ещё около часа, пока продолжал чадить костёр. Когда дотлели последние угольки, путешественники стали собираться в дорогу. Младший, которому оказалось лишь семнадцать лет, первым подошёл попрощаться и крепко пожал руку:
- До встречи, Марк! Надеюсь ещё увидимся.
- Счастливого пути, - ответил Марк.
Следом подошли два бородача, уже нацепившие на себя рюкзаки. Они также пожелали ему удачи, и через минуту вся компания отправилась дальше.
Марк сел на упавшее дерево, слушая, как их голоса постепенно стихают. Затем тишина окончательно завладела лесом, и Марк остался наедине с самим собой. Ему подумалось, что его девятнадцать лет это очень-очень много. Годы прошли мимо, а он ничего так и не успел сделать, нигде не побывал. В таком настроении Марк свесил голову и задремал.
Время шло к вечеру. Солнце проникало сквозь сосны, бросая лучи на мох, усеянный опавшими иглами хвои. Марку чудилось, что в такие минуты лес становился волшебным. Да, тайга жила по законам, данным ей ещё тысячи лет назад, и это были законы вечной борьбы за выживание, но Марк считал, что в этой борьбе таилось мрачное священнодействие. Он воспринимал окружающий мир очень просто и столь же просто восхищался его красотой.
Незаметно прошло два часа. В лесу стало совсем тихо, лишь неспокойная птица беспрестанно выводила незамысловатый мотив. Марк медленно поднялся и пошёл отсюда прочь, не оглядываясь и не смотря по сторонам, но внезапное ощущение следящих за ним глаз, заставило его остановиться.
- Что за чертовщина, - выругался он то ли вслух, то ли про себя.
Оглядевшись вокруг, он наконец заметил того, кто, сидя на ветке голой сосны, так пристально смотрел ему в темя. Это был огромный ворон весьма грозного вида. Птица казалась в разы больше своих собратьев, да и осмысленностью взгляда явно их превосходила.
Марку стало жутко, он подобрал под ногами несколько опавших шишек и принялся швырять в ворона. Ворон никак не отреагировал на лёгкие удары, пришедшиеся ему по голове, точно хищник, знающий, что он намного сильнее своей жертвы. Обломок толстой ветки, кинутый Марком вдогонку, попал ему аккурат между глаз; этой наглости ворон стерпеть не смог и издал протяжный крик. Со всех сторон, как на призыв, начали слетаться вороны размером поменьше, и все вместе они подняли в лесу немыслимый галдёж. Марк поспешил к дороге, а вороны продолжали кружиться над ним, с бранью пикируя вниз. Когда между деревьями наконец замаячил просвет, вороны отступили. Тишина обрушилась мгновенно, и Марку сначала показалось, что он оглох.
Дорога повела его обратно домой, и он разом забыл и встречу с путешественниками и нападение ворон. Собаки окраинных дворов, увидев его, заливались лаем, но Марк не обращал на них внимания. По дороге пронёсся "КамАЗ", обдав его густой, бурой пылью. И вот, он почти уже добрался до дома, хотя сам этого не заметил, - осталось пройти двор старых неблагоустроек, перед которым земля была усеяна щепками, старыми листьями и невесть откуда взявшимися опилками.
Всё было, как всегда.
2
На следующий день после встречи с тремя ходоками Марк опять бесцельно слонялся по берегу озера. Ближе к полудню он дошёл до большого причала. Поблизости никого не было, домой идти не хотелось, и Марк, задумавшись о своём, просто стоял на причале и не двигался. Волны медленно выползали из-под деревянных свай, убаюкивая его. Марк оторвал взгляд от воды и всмотрелся в озёрную даль. Далеко на горизонте проходило судно. Может, траулер, может, пассажирский теплоход. Накрыв глаза ладонью, он попытался разглядеть что это, но не смог и перевёл взгляд на прибрежную полосу. Фигура человека медленно направлялась к причалу. Двигалась она не спеша и тоже глядела в сторону озера. Это была девушка.
Незнакомка шла в его сторону, и по мере её приближения ему казалось, будто она не идёт, а плывёт над землёй. Он разглядел её чёрные волосы, серую куртку; разглядел, что она была роста ниже среднего, её даже можно было назвать хрупкой. Нет, это не призрак, это обычная девушка. Когда она подошла совсем близко стали видны и азиатские черты её лица, которое было смуглым и красивым. В её красоте чувствовалась даже некоторая надменность. Правда эта мнимая надменность быстро рассеялась, едва Марк увидел её открытый и кроткий взгляд. Ему сразу подумалось, что она нездешняя.
Девушка тем временем зашла на причал и остановилась совсем недалеко от него. Их молчание длилось недолго. Марка внезапно потянуло за перила ограждения, и он смешно замахал рукой, хватаясь за невидимую опору. От падения в воду его удержала девушка, бросившись на помощь и схватив за рукав, и он почувствовал, какая она на самом деле сильная.
Она улыбалась.
- Спасибо. Меня в последнее время всё время заносит, - начал было оправдываться Марк и сразу спросил. - Ты туристка или просто здесь в гостях?
Девушка развела руками:
- Если бы... У меня отец здесь работает, я из Средней Азии.
- Ааа, я знаю. Это твои земляки живут в двухэтажном доме, где пустовали квартиры. Я ведь рядом живу, - Марк про себя раздумывал над тем, почему раньше её не встречал.
- Да, верно. А ты живёшь в старом домике на краю улицы. Я тебя видела несколько раз, - ответила она.
Марк почувствовал досаду, будто раскрыл себя, хотя я не знал почему в нём заговорило это чувство. Он представился первым:
- Меня зовут Марк.
- Я Дина. Рада знакомству.
Он протянул ей руку, и при рукопожатии почувствовал холод её ладони. С такой почти детской непосредственностью и состоялось их знакомство. Снова они некоторое время молчали, не зная о чём дальше вести беседу, и бесцельно смотрели по сторонам. Марк первым продолжил разговор:
- А чем ты планируешь здесь заниматься?
- Пока буду работать в магазине. Ты, наверное, знаешь где наш магазин...
- Да, там одежда и прочее. Не думал, что сюда кому-то взбредёт в голову ехать, - Марк уселся на перегородку причала, рассматривая блики воды, мелькающие внизу.
Дина мысленно упрекнула себя за болтливость. Вечно её тянет завязать беседу с незнакомцами. Однако внешне она казалась невозмутимой:
- Я даже не знаю надолго ли здесь. Скорее всего, нет. Может, получится накопить денег и уехать в большой город. У меня есть там знакомые.
Марк вздохнул:
- Мы немного похожи. Я пока тоже не знаю, что мне делать и куда идти...
- Но ты дома! - возразила Дина.
- У тебя тоже есть дом, - не сдавался Марк.
Дина будто не обратила на его реплику внимания:
- Мне бы немного подучить русский язык. Может, стоит походить в вечернюю школу.
- Я закончил её в этом году. Из дневной меня выгнали, - сказал Марк скорее с сарказмом, чем с гордостью.
- Так ты ... Хулиган? - удивилась Дина.
- О нет, - начал оправдываться Марк. - Учёба мне никогда не давалась, я троечник по жизни. Только биологию и экологию сдавал на "пять".
- Тогда всё нормально, - Дина изобразила подобие улыбки.
Они разговаривали несколько минут, не обращая внимания на окружающих: на причал забрела группа людей, скорее всего, туристов из местной гостиницы. Подул ветер, и волны стали яростно выбегать на берег, предрекая непогоду. Поняв бессмысленность дальнейшего пребывания тут, Марк и Дина пошли по домам вместе, точно старые знакомые. Всё равно им было по пути.
Вечером того же дня случилась и вторая их встреча. Марк снова проходил через двор, окружённый тремя двухэтажками. Возле одной из них на скамейке в одиночестве сидела Дина и читала книгу (по беглому взгляду можно было понять, что она была на её родном языке).
- Снова привет, - поздоровался Марк.
Дина кивнула ему в ответ, Марк подошёл и сел рядом. Они завели беглый разговор, хотя, казалось, оба не были настроены на беседу.
Подступал вечер. Начинало смеркаться, и двор стал окрашиваться в тёмные тона. Серые стены домов и тополя погрузились в дремоту, да и на улице никого не было, хотя вечер был тёплый. Стена хвойного леса надвинулась ещё ближе, отделённая только кривым забором и дорогой. Дине, когда она случайно огляделась вокруг, пейзаж показался нарисованным и ненастоящим, и она впервые почувствовала отчуждение.
Они разговаривали недолго. Сумрак сгущался, в окнах загорался свет, зажёгся он и в подъезде дома, где жила Дина. Подъехал мотоцикл, нещадно дымя глушителем на весь двор, следом подошло несколько пацанов. Дина и Марк обменялись с ними фразами и взглянули друг на друга, намекая, что оба хотели бы сбежать от этой толпы.
- Ну что ж, спокойной ночи, - сказала Дина, беря в руки книгу.
- Пока, - сказал Марк.
Дина зашла в подъезд, освещённый тусклой, жёлтой лампочкой. Там стоял резкий запах никотина, а на обшарпанных стенах невесть в какие времена были начертаны инициалы и маты. Марк смотрел ей вслед, думая о том, удастся ли им ещё раз поговорить, а она полубегом поднялась на второй этаж по гулкой лестнице.
Когда Дина зашла в квартиру, где жила, отец её отчитал:
- Говорил же - не задерживайся!
- Хорошо, я поняла, - почти прошептала Дина.
- И с местными старайся не общаться. Я тебя знаю.
Отец замолчал и, казалось, перестал сердиться на неё, - его взгляд подобрел. Дина ничего не ответила и ушла в другую комнату, которую занимала одна. Их квартира была небольшой: кухня и две комнаты. Как и во многих подобных домах, в ней были тонкие стены и скрипящие полы, и это немного раздражало Дину. За девятнадцать лет она свыклась и с переездами, и с бедностью, ей даже немного нравилась такая жизнь, но вот скрипящие половицы - это было выше её сил.
На небе уже горели звёзды. Сразу домой Марк не пошёл, его тянуло немного побродить на соседнем пустыре. Только через час он вернулся к себе, заварил чай и уснул, сидя за столом.
На следующий день Марк проснулся очень рано и поначалу не понял, где он и что происходит. Его тело нещадно ломало от неудобной позы, в которой он просидел за столом без малого шесть часов.
За окном рассвело, и птицы встречали новый день, обещавший быть безоблачным. Марк поднялся и начал исследовать запасы провизии в своём кухонном шкафу. У него осталось совсем немного: чуть сухарей, чуть разной крупы, макароны, две булки хлеба и чай. Сахар закончился ещё вчера, хотя Марк и так его нещадно экономил. Деньги у него имелись, хватило бы, чтоб закупить продуктов на месяц, и тем не менее он ничего не тратил, потому что не был уверен в будущем. Просить денег у отчима ему не хотелось, а его мать иногда выпивала, - надеяться на их помощь смысла не было.
Близилось шесть утра, и у Марка не появлялось никаких идей, чем заняться сегодня. Можно, конечно, сделать ремонт или уборку, но для чего? Последние недели он только и делал, что постоянно убирался, переставлял вещи с места на место, хотя бардак в собственной голове ему упорядочить никак не удавалось.
Ближе к полудню Марк решил перечитать недавнюю газету. Чтение совсем не шло, буквы норовили разбежаться перед глазами, и смысл написанного доходил до него далеко не сразу. Его начали раздражать примитивные статейки, мерзкий язык газетных писак, интуитивно он чувствовал, что сам бы мог писать совсем не так, если бы, конечно, вообще умел грамотно писать.
Впрочем, как оказалось, день выдался на самом деле не таким скучным, и с Марком кое-что всё же произошло. Ближе к полудню ему стало невмоготу сидеть сложа руки, он решил пойти в посёлок и разузнать насчёт работы. Улицы были пусты, словно все сговорились и попрятались прямо перед ним, когда же он проходил мимо, позади него обязательно начиналось движение, ходьба, мелькание людей. Но вдруг буквально из пустоты его догнала машина и притормозила прямо за спиной. Марк развернулся и увидел УАЗик. Впереди сидели двое, и тот, что был на пассажирском сиденье выглянул из окна с приветствием:
- Здорова, Марк Твен!
Марк узнал своего старого друга Баяра, с которым не виделся почти три года.
3
Дина никогда не понимала: то ли её так воспитали, то ли это была врождённая склонность её натуры, но она не могла сидеть без дела. Поэтому, оказавшись в новой для себя среде, в неком безвременьи, она начала хандрить. Скоро ей предстояло выйти на работу, а тратить впустую оставшееся время не хотелось. По телевизору показывали абсолютную ерунду, она пожалела, что он у них вообще был. Говорить с мрачной женщиной, жившей по соседству землячкой, ей было не интересно.
Уже с утра на лестнице засеменили шаги. Кто-то орал пьяным голосом, послышался звук борьбы, потом крики и ругань. Тот же пьяный минуты три ломился к ней в дверь, хрипло вопя:
- Открывай, на*уй!
Дина подперла голову рукой и слушала эти вопли.
Ближе к вечеру её одиночество закончилось. Вернулся Мурат, её сосед, такой же приезжий, как и она. Мурату было двадцать четыре, и он собирался вернуться на родину в конце года (там у него была своя семья). Здесь же он крутился по мелким делам, ругая себя за то, что вообще решил приехать сюда. Дине он напоминал одного из двух её братьев, - может, даже обоих. Сегодня он, как и всегда, заглянул к ней перекинуться парой слов, и они разговорились.
Когда наступил вечер, Мурат снова зашёл и позвал её с собой прогуляться по Нерпинску и окрестностям. Они отправились на возвышенность, с которой открывался вид на Байкал и весь посёлок. Дорога туда шла вдоль густого леса, по прежнему поднявшегося мрачной, высокой стеной, устрашавшей Дину вчера вечером. Когда они проходили мимо морошковых кустов, прямо перед ними выскочил зверь и вприпрыжку помчался прочь. Дина вздрогнула и показала на него:
- Гляди, собака и, кажется, дикая.
- Это не собака, это обычная лиса,- сказал Мурат, даже не оглянувшись. Он уже много раз видел здесь лисиц, для Дины же это была первая встреча с ними.
Неспеша они добрались до вершины и долго смотрели с неё вдаль, изучая окрестный пейзаж. Посёлок лежал внизу, похожий на муравейник, он лениво жил своей незамысловатой жизнью, и, глядя на него, Дине стало больно и тоскливо. Ей захотелось домой к маме, к братьям. Мимолётная грусть прошла точно так же внезапно, как и наступила.
Мурат постоянно шутил, рассказывал о семье, и с ним ей становилось легче.
- Видишь лодки, - Мурат показал в сторону от посёлка.
Дина разглядела несколько лодок, лежащих вверх дном на песке недалеко от берега, и кивнула.
- Хочешь как-нибудь прокатимся на них, - сказал Мурат.
- Разве можно? - спросила Дина.
- Не волнуйся, я устрою. Кстати, как твоё настроение?
- Всё хорошо.
В этот момент она разглядела внизу на дороге Марка, возле которого остановилась машина, и хотела было спросить о нём у Мурата, но не стала.
Их прогулка затянулась, они утратили счёт времени, и сами не заметили, как очутились в неказистом парке, расположенном в центре посёлка. Тротуары аллей в нём были разбиты, скамейки стары, и даже тополя стояли там с каким-то обречённым видом. На соседних с ними скамейках собралась молодёжь. В углу парка маячили два полупьяных мужика, один из которых вскоре подошёл к ним, подсел рядом и принялся допытываться кто они и откуда. Потом начал просить денег и, получив пару десятков рублей, долго не уходил. Лишь через полчаса им наконец удалось от него отделаться. Они пошли домой уже в сумерках, едва в парке неведомо откуда заиграла музыка. Когда они вернулись, Мурат остановился возле подъезда поговорить с толпой местных, Дина же прошла мимо, не став задерживаться у входа.
Отца дома не было. Видимо, он уехал по работе до завтрашнего дня, даже не предупредив её. Она заварила чай, стащила с себя тёплую рубашку, в которой ей было невыносимо жарко и выключила свет, горя желанием остаться в темноте. В окно падал лунный свет, ложась квадратом на полустёртый пол. Неподалёку горели огни соседней неблагоустройки, около неё слышались голоса собравшихся людей, но о чём они говорили было не разобрать, да Дина и не прислушивалась. Чай начал остывать, она забыла о нём и включила большой радиоприёмник в надежде поймать радиостанцию на своём языке. Увы, ловилось всё, кроме того, что она искала. Дина прокручивала частоты, на которых звучала китайская музыка, до тех пор, пока из соседней квартиры не застучали в стену. Тогда она выключила радио и подошла к кровати.
Долгое время, уже лет пять, перед сном она проводила практику ровного дыхания, нечто наподобие медитации. Началось всё с прочтения брошюрки о пользе дыхательных упражнений, и она, скрывая это, впрочем, от всех, начала практиковать медитацию утром и вечером. Постепенно это вошло у неё в привычку, и Дина уже сама не осознавала насколько продвинулась в своих занятиях. Сегодня она снова села на кровать, скрестив ноги в позе полулотоса, и стала смотреть перед собой. Со стороны можно было подумать, будто взгляд у неё остекленел. Все тревоги, мысли, страхи, терзавшие её днём, разом ушли. Остались только дыхание и лунный свет, влетающий призраком в окно.
4
Марк и Баяр сидели на крыльце дома, где жили престарелые родители второго и куда тот сейчас вернулся. Баяр дымил сигаретой, выпуская клубы дыма, которые, повинуясь неведомой силе, не разлетались прочь, а некоторое время неподвижно зависали над ними. Марк массировал себе лоб и ничего не говорил.
Они были друзьями со школьных лет. Возможно, их свели общие интересы, но Марк всё равно не понимал Баяра, ведь тот в отличие от него не только много читал, но и умел находить общий язык с людьми, чего никак нельзя было сказать о самом Марке. Правда, жизнь в Улан-Удэ у Баяра не особо задалась, он метался с работы на работу, с места на место, связался с плохой компанией и в итоге вообще уехал оттуда, невзлюбив этот непримечательный город.
Внешне Баяр за три года отсутствия в Нерпинске совсем не изменился: рост около ста восьмидесяти, те же очки, та же небольшая бородка и могучие плечи. Он был старше Марка на четыре года, но, несмотря на разницу в возрасте, оба успели достаточно повидать вместе: например, они не раз ходили на охоту, и однажды потерялись там почти на три дня, бродя кругами по одному и тому же месту. Деревья, камни, небо - всё вокруг, будто смеялось над ними, и, будь они чуть суевернее, то непременно бы решили, что злые духи хотят их таким образом убить. Всегда взрывной по характеру Баяр тогда изрядно приуныл и без конца повторял, что такого просто не может быть. Лишь на седьмой день они выбрались из тайги, словно она соблаговолила их выпустить на свободу. С той поры минуло уже пять лет.
Баяр докурил сигарету, потушил бычок и спросил:
- Ну чем теперь будешь заниматься?
- А ты что посоветуешь? - спросил Марк вместо ответа.
Баяр задумался:
- Да я тебе ничего посоветовать не могу. Просто вкалывать. Сейчас часто всё решают связи или блат. Талантов у нас нет, придётся плыть по течению и пахать. Или нет?
- Так ты в городе чем занимался? - снова спросил Марк.
- Да говорю же: туда, сюда. Ничего путного, если честно, а чё поделать. Надо жить - надо вертеться, - Баяр взглянул наверх. - Чайки! Давно их не видел.
Над ними и правда пролетали две большие чайки. Они кружились рядом, иногда покрикивая и размахивая крыльями. Друзья проводили их взглядом, потом вернулись с небес на землю и продолжили разговор.
- Вообще, я бы тоже уехал отсюда. Только не в наш город, - сказал Марк задумчиво.
- Делать там нечего. С твоими возможностями можно и дальше, - Баяр поправил очки и задумался.
Марк лишь усмехнулся:
- Нет у меня никаких возможностей.
- Это ты так думаешь. Нужно просто верить в себя, - не согласился Баяр.
Они долго строили планы на будущее, обсуждали прошлое, и оба были рады сегодняшней встрече. Им обоим пришла в голову одинаковая мысль, что прожитое можно оценить лишь за разговором. Пока они прозябали в рутине, ничего вокруг не напоминало о жизни, но стоило им переворошить всё, обсудить и переосмыслить, как жизнь начинала играть новыми красками.
Июльский день охватило оцепенение. Деревья застыли и выжидательно нависали своей тенью над землёй. Они росли на улице невесть с каких времён, вымахали под самое небо, поднявшись могучими кронами над проводами.
Баяр взглянул на ручные часы и сказал:
- Ладно, уже обед. Пойдём похаваем.
Через несколько секунд они скрылись на веранде дома, смеясь над какой-то шуткой.
5
Утро было тихое, как и обычно. Дина стучала пальцами по оконному стеклу, за которым темнел молчащий лес и думала о своих последних злоключениях. Ей не хотелось спать, во сне её преследовали кошмары, которые она тщетно пыталась запомнить, но, проснувшись, ощущала только смутное желание умереть. Во дворе рядом с палисадником свернулась калачиком собака, спавшая в отличие от Дины, без задних ног.
Дина глядела на улицу с такой же обречённостью, с какой бывало смотрела в окно на школьном уроке, когда ей становилось скучно. Тогда к ней и приходили мысли о бессмысленности жизни. Ей казалось, что подобные размышления есть признак слабости, - сколько раз она пыталась вообще перестать думать. Вот только всегда этот слабый человек внутри неё побеждал.
Грязная, ободранная дверь подъезда была, как всегда, распахнута настежь. Дина оделась и медленно спустилась по лестнице, боясь зашуметь или привлечь внимание. На крыльце у неё возникло желание пройтись по лесу:
- Надеюсь волки и лисы меня не съедят, - подумала она.
Поигрывая дверными ключами, она быстро пошла в сторону леса и через пару минут скрылась в нём, попутно заметив, что забор возле двора ночью протаранила машина, съехавшая с дороги.
Утренняя прохлада оживила её от сна. Запах сосен, ставший уже таким привычным, очень пьянил, и это было, наверно, то немногое, что вообще её опьяняло - алкоголь она никогда не пробовала. Она шла вперёд, уходя вверх, пока не остановилась и не задержала взгляд на паутине, висевшей аккурат между двумя хвойными деревцами. На паутине сияла крупная роса, настолько яркая, что Дина сперва решила, что это ожерелье и задумчиво стояла, подняв голову. Солнце едва проникало сюда, оттого мерцание росы на паутине казалось таинственным и зловещим одновременно.
Одиночество её длилось недолго. С горы спускался человек в чёрном джемпере, лицо его скрывал капюшон, но Дина по походке сразу узнала Марка. Подойдя поближе, он увидел её и, как ей показалось, побледнел. Под его глазами синели мешки, вызванные сильной усталостью.
- Привет, - первой поздоровалась Дина. - Не знала, что ты так рано встаёшь.
- Я вообще не спал, - ответил Марк.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Всё нормально. Есть проблемы с бессонницей.
Они подошли друг к другу, перекинулись парой слов и отправились в сторону посёлка. По дороге они почти не разговаривали, не считая нескольких обрывочных фраз.
Когда они поравнялись с домом Дины, пробило уже восемь часов утра. Во дворе по прежнему никого не было, за исключением Баяра, слонявшегося под тополями.
Марк и Дина приблизились к Баяру, и тот кивнул головой в знак приветствия.
- Ты меня ждёшь? - спросил Марк.
- Да не, просто деревья сторожу. Конечно, тебя, - ответил Баяр со своей неизменной иронией в голосе.
- Это Дина - моя соседка, а это Баяр - мой старый друг, - познакомил их Марк.
Те посмотрели друг на друга без всякой симпатии, даже не выразив желания сказать что-нибудь.
Едва парни попрощались с Диной, Баяр полушёпотом спросил:
- Кто такая?
- Приезжая, - ответил Марк.
- Она кажется умной, - покачал головой Баяр. - Умная баба всегда опасная.
- Откуда ты знаешь, что она умная? - спросил Марк.
- Да просто знаю, я неплохо разбираюсь в людях. Меня не проведёшь, - Баяр поднял указательный палец вверх.- Слушай, я зачем зашёл. Завтра хочу на реку сгонять порыбачить, на машине подбросят. Пойдём вместе.
Марк сразу решил отказаться, но ему не хотелось подводить друга, поэтому он обречённо согласился. До того места, где они раньше рыбачили, было порядка двадцати минут езды на машине. Когда-то они с Баяром и невесть с кем ещё часто мотались туда на велосипедах и порою задерживались там допоздна.
Оставшийся день прошёл незаметно. Во дворе Дины отмечали какой-то праздник, слышался звон гитары, и её мелодия пронзительно отозвалась на суете окружающей жизни.
Утром следующего дня Марк и Баяр встретились возле гаражей на условленном месте. По дороге Марк зашёл домой, где обнаружил, что родители до сих пор не проснулись после вчерашнего застолья. Впервые дом, бывший для него почти родным, показался ему чужим и недружелюбным.
Баяр стоял возле "таблетки" и спорил о чём-то с лысым водителем, Марк понял только, что речь шла о машинах. Они поздоровались, Баяр как обычно был недоволен:
- Вечно ты где-то пропадаешь! Пора ехать.
- Ага, по коням, - сказал водитель.
Они расселись в видавшую виды "таблетку" и тронулись в путь. Из дальнейшей беседы Марк узнал, что доедут они лишь до поворота, откуда к реке придётся идти пешком. Мотор гудел слишком громко, и, чтобы переговариваться, им приходилось повышать голос. Особенно старался Баяр:
- А когда обратно?!!
- Да не ори ты так, - спокойно ответил водитель, слегка обернувшись к ним. - Обратно на днях.
За окном мелькали последние дома посёлка, потом потянулась бесконечная череда сосен и столбов. Они переехали через мост и спустя пять минут остановились, дальше предстояло идти пешком. Друзья поблагодарили водителя и выбрались из машины. Их дорога шла сначала вверх по небольшому холму, потом вниз к реке, текущей в сторону озера. По долине ползли тени облаков, и, когда они переходили холм, Марку на мгновение почудилось, что одна из теней приняла образ черепа, Баяр тоже это заметил, выразив общее впечатление:
- Гляди-ка, череп.
Они уходили вперёд, теряясь среди летней зелени, и постепенно разошлись. Марк в одиночестве пошёл по высокому берегу, не спеша прокручивая спиннинг. Баяр испытывал удачу в километре выше по течению, и через час они планировали встретиться на повороте реки. Их скрывали друг от друга кустарники и деревья, разросшиеся вдоль берега. Глубина берега здесь была приличная, и природа вокруг почти дремала, редко тревожимая людьми. На горизонте виднелось несколько домов, иногда колыхаемых воздухом, точно мираж.
В небе замаячили тучи, и Марк подумал, что хорошо бы успеть не попасть под дождь. Его невроз почти не давал о себе знать, страх рассеялся, а солнечные очки он с собой сегодня даже не взял. Должно быть, встреча со старым приятелем всё-таки немного ободрила его. Всплывшая в памяти зловещая тень облаков, виденная ими на дороге, показалась ему сейчас обычной случайностью.
Начался клёв. Ловилась в основном плотва, и Марк выпустил несколько рыб обратно на волю, так как не планировал большой улов. Смотав леску и аккуратно сложив рыбу в пакет, лежащий в рюкзаке, он не стал задерживаться на одном месте и пошёл дальше.
Баяр уже проходил здесь, следы его рыбацких сапог виднелись на мокром песке возле протоки. Марк же утром второпях надел лишь старые кроссовки, которые, намокнув, беспощадно натирали ему ноги.
Чтоб добраться до поворота реки, нужно было преодолеть густые заросли, где время от времени разливалась вода. Река здесь образовывала небольшую заводь или затон, а чаща кишела мошкарой. Пройдя через неё половину пути, он разглядел между ветвей возвышенность на берегу, где они с другом условились встретиться. Затон стал похож на болото и приобрёл лёгкий зеленоватый оттенок ила, облепившего его возле берега. Можно, конечно, и здесь попробовать порыбачить, но вряд ли это хорошая идея. Вода казалась настоянной от жары, лишь коряга плыла по ней, повинуясь неведомой силе, - она всё приближалась и приближалась, не производя собой никакого волнения.
Ещё через минуту стало понятно: то, что Марк принял за корягу, на самом деле оказалось трупом. Это был мужчина высокого роста, уже начавший синеть; до этого он, видимо, свободно скитался по течению реки. Его открытые, бесцветные глаза осмысленно смотрели в небо, словно мертвец хотел что-то сказать, но не мог. Марк стоял столбом и не сводил с него взгляда. Совсем недалеко Баяр брёл вдоль ручья, слышно было, как он пробирается через кусты, и всё же Марк продолжал молчать и рассматривал труп, боясь пошевелиться. Мертвец подплыл головой к берегу, как бы гипнотизируя его. На мгновение лицо мёртвого исказила гримаса смеха. Марк свистнул, чтобы привлечь внимание Баяра. Тот не заставил себя ждать и очень скоро появился из ближайших кустов, отмахиваясь от роя мошкары:
- Чего рассвистелся?
- Иди сюда, - позвал его Марк.
Баяр аккуратно переступил через вязкую трясину и подошёл ближе. Увидев плавающего в воде мертвеца, он удивлённо проговорил:
- Ё-маё, это ещё кто?
- Понятия не имею, сам приплыл к берегу, - сказал Марк.
Баяр присел у берега, и начал разглядывать тело. Марку не хотелось больше глядеть на мёртвого, но он спросил:
- Что у него с глазами?
- Какие глаза? Где ты там глаза увидел? - Баяр встал и повернулся к нему.
Марк снова бросил взгляд на мертвеца, и теперь оказалось, что никаких глаз у того не было: одни пустые глазницы, может быть, выклеванные птицами. Призвав на помощь всё своё здравомыслие, он не стал предавать этому большого значения.
Странный день выдался у них сегодня. Очень странный.
6
Первый день на работе Дина скучала. С товаром её знакомила Мария - девушка лет на десять старше, и Дина ничего не успевала запоминать. Бесконечные джинсы, рубашки, ботинки, пуховики. Кому вообще нужны пуховики в июле?
Одежды в магазине было много, посетителей тоже, и для адаптации здесь по её прикидкам уйдёт как минимум неделя, а то и больше. Но для Дины это не было в тягость, наоборот, ей стало легче от занятости работой, - сидеть одной в квартире было невыносимо.
В обед приехал Мурат, привезя какие-то стройматериалы для ремонта и провозился пару часов, пока разгружал всё на заднем дворе магазина. Дверь была открыта, внутри стояла духота. Кондиционер валялся в углу сломанный, Мурат должен был забрать его сегодня и увезти на починку. У порога раскрытой двери сидел старый, серый кот, видимо, ничейный, и Дина подумала, что сама станет похожей на этого кота, если и дальше будет так редко мыться в жару. Во дворе соседнего дома, где она жила, стоял летний душ, вода там часто была холодная, поскольку не успевала нагреваться, но Дина уже начала закаляться и привыкать к ней. По крайней мере до осени этот душ мог её спасти.
Мурат зашёл в магазин, обсуждая с Марией дела по работе, он выглядел растерянным и не особо проявлял охоту говорить, но, подойдя к прилавку, за которым сидела Дина, спросил:
- Ну как дела?
Дина попыталась изобразить воодушевлённое выражение на лице, только это у неё по обыкновению совсем не получилось:
- Всё нормально. Запах резины правда немного достал.
Мурат согласился:
- Да, это всегда так, обуви много. Кондиционер сделаем - станет лучше.
- Точно, - Дина отвлеклась от разговора, так как зашёл посетитель.
Мурат не стал задерживаться, забрал кондиционер и уехал.
После полудня Мария ненадолго ушла, оставив Дину одну. Покупателей не было. Темнота помещения магазина очень контрастировала с яркой летней улицей, на которой изредка мелькали люди. От звенящей тишины Дина начала дремать и, возможно, продолжила бы и дальше сидеть, прикрыв глаза, если бы не тревога, внезапно подступившая к ней.
Вначале она не поняла, почему её слух насторожился, ведь в магазине никого не было. Может, кот забрался через заднюю дверь? Но, пройдя через ряды одежды и выйдя на улицу, она застала кота дремавшим у ступенек порога. Погладив его, она вернулась обратно. Что же её так встревожило? Случайно взгляд Дины упал на одно из окон: прямо за стеклом со стороны улицы на неё смотрела большая ворона. Дина внимательно разглядывала её, а потом подошла ближе. Ворона за окном никуда не улетела, напротив, она грустно смотрела на Дину, точно пыталась что-то сказать. Это продлилось несколько секунд, ворона захлопала крыльями, взмыла в воздух, и дверь магазина открылась. От звука распахнувшейся двери Дина вздрогнула.
Первый её рабочий день завершился рано, они закрылись в шесть вечера. Отец опять уехал по делам на пару дней, и Дина не торопилась домой, ей вообще не хотелось туда возвращаться.
Это лето было совсем другим. Идя домой с сумкой на плече, Дина по привычке начала размышлять о жизни и смерти. Что там после смерти? Религия, конечно, могла многое рассказать и объяснить, но одно дело услышать, а другое - понять самому. Философские измышления чередовались у ней с мечтами о нормальной жизни, о нормальной работе, о будущем. И снова вспомнился дом. Всё прошлое лето она тоже проработала и очень, как ей казалось, постарела. На самом деле она выглядела даже младше своих лет, и часто наивный взгляд тёмных глаз только подчёркивал это.
Идти было далеко, но она никуда не спешила.
7
После допроса Баяр дожидался Марка у отделения милиции, думая о вчерашнем дне. Последние два года он часто оказывался на местах преступлений, попадал в неприятности или с ним случалось что-нибудь плохое. Неудачи так и преследовали его одна за другой, и в итоге Баяр увидел в этом проделки злых духов. Ничем иным такую чехарду проблем объяснить было нельзя. По совету родственника после приезда в Нерпинск он обратился к одному местному шаману. Правда, шаман - седой эвенк - оказался ещё и хорошим психологом, Баяр понял это из разговора. Шаман после часовой беседы сказал ему, что всё с ним нормально, нужно просто изменить свою жизнь. Но Баяра это совершенно не успокоило. Менять жизнь. Легко ему говорить. В общем ничего путного для себя после их первой встречи он не вынес.
Марк вышел из отделения бледнее обычного. На ветках прямо над ним чирикали воробьи. Ко входу в участок подошёл парень, тощий, как скелет, с метлой и совковой лопатой. Он недовольно бурчал:
- Опять, ёпта, окурков накидали. Для кого урна стоит?
- Это не мы, - улыбнулся Баяр.
- Чё у вас случилось, пацаны? - спросил уборщик.
- Труп нашли, - ответил Баяр.
Уборщик не выразил никаких эмоций:
- На реке? Слышал, слышал...
К ним подошёл Марк. Они постояли пару минут и разошлись. По пути Баяр некоторое время молчал, потом, собравшись с мыслями, проговорил:
- Да уж. Вечно нам с тобой везёт.
Марк утвердительно промычал, не став оспаривать очевидный факт.
Найденный ими труп был идентифицирован и опознан очень быстро. Им оказался рыбак, пропавший три дня назад. Каким образом он умер осталось загадкой. Вскрытие не смогло установить утонул он сам или ему помогли, не установило оно так же и видимых проблем со здоровьем. Конечный вывод был прост: асфиксия в результате попадания воды в дыхательные пути.
Два дня после этих событий Марк не пересекался ни с кем. Он достал список вакансий и тщетно пытался сообразить куда ему лучше будет податься, пока не наступили холода. В посёлке искать работу не было смысла, учитывая мизерные зарплаты и отсутствие работы как таковой. Может статься, Баяр тоже вскоре составит ему компанию в поисках, вместе будет проще. От родных Марка не было никаких вестей, сестра не приезжала и не звонила, а мать и отчим совсем о нём забыли. Посёлок начинал действовать ему на нервы, как, наверно, и любому здоровому, молодому человеку, который долго живёт на одном месте и хочет увидеть мир. С другой стороны, Дина ведь тоже приехала сюда из другой страны как на край света. С чего бы ему тогда куда-то бежать?
![[]](/img/s/sergej_chojnzhurow/strzh/2.jpeg)
![[]](/img/s/sergej_chojnzhurow/strzh/1.jpeg)