Сергеев Иван Дмитриевич. Sophia

Sophia

Я - Убик. Я был до того, как возникла Вселенная. Я создал солнца. Я создал миры.
Я создал живые существа и расселил их там, где они обитают. Они идут туда, куда я говорю, и делают то, что я велю. Я - слово, и никто не знает моего подлинного имени.
Оно никогда не будет произнесено.

Ф.К. Дик

Это был странный и, признаться, не самый приятный период моей жизни. Солнце вело себя, точно сорвавшийся с цепи шальной пёс, награждая нас магнитными бурями и переполняя соцсети фотографиями аврор; люди же в полном соответствии с теорией профессора Чижевского вели себя подобно стаду неадекватов: стреляли друг в друга их всех видов оружия, кроме ядерного (и на том спасибо) или банально скандалили. Если верить древним скандинавам, полярное сияние есть блеск щитов дев-валькирий - это наталкивает на мысли, что предки были не так уж и глупы. Расскакались в ту пору девы, разыгрались, ничего не попишешь.

Фирму, где я мирно трудился более десяти лет, внезапно перекупили. Привычная необременительная и относительно денежная (по меркам нашего сонного городка) работа при новых хозяевах стала превращаться в подобие шизы из американских офисных ситкомов, зарплата при этом замерла на месте, как вкопанная. В конце концов, после серии изнурительных разговоров с управляющим, напоминавших лечение запущенного зуба без наркоза, и угрозы обращения в суд мне удалось расторгнуть свой трудовой договор на довольно выгодных условиях и получить недурной расчёт. Чтобы вы понимали, до какой ручки меня довели, расскажу, что перед этим я, следуя инструкциям с какого-то интернет-сайта, рисовал в блокнотике сигил на исполнение желаний. Мода на мистику низкого сорта была ещё одной чертой того странного времени.

Свалившуюся на голову свободу надо было отметить. О будущем я не думал: денег должно было хватить минимум на пару месяцев, а там что-нибудь да подвернётся. В конце концов, службу занятости никто ещё не разгонял. Делить этот праздник с кем бы то ни было совершенно не хотелось. Отношения мои, наконец, завершили свою зомби-стадию, продлившуюся почти год с того момента, как они окончательно исчерпали себя, так что спрыгнул я сразу с двух мёртвых лошадей.

В общем, через пару дней после увольнения междугороднее такси унесло меня в столицу соседнего региона, лежавшую на множестве холмов примерно в пяти часах бодрой езды от моего города. Я поселился в гостинице в центре и первые два дня жил именно так, как планировал: шатался по городу, куда глаза глядят, смотрел на церкви и дома преимущественно купеческой архитектуры, ел в недорогих забегаловках и пиццериях, засиживался в кофейнях и барах, обходил музеи и магазины. Несколько мимолётных случайных знакомств не продлились дольше пары-тройки диалогов, что меня нисколько не расстроило. Стояла золотая осень, погода ещё не успела безнадёжно испортиться, а толпы одержимых охотой к перемене мест, вроде меня, схлынули из города до новогодних каникул.

Странности начались на третий день. Вечером полил затяжной осенний дождь, так что о ночных прогулках можно было забыть. Тоска и рассеяние моментально заявились в гостиничный номер. Я вполглаза посмотрел на планшете какие-то документалки, полистал брошенный перед отъездом в сумку томик Элиота и довольно рано лёг спать. Лёг для того, что бы через пару часов проснуться от женского плача за стеной - негромкого, но надрывного. Именно так могла рыдать Кумская сивилла, о чьей горькой и нелепой судьбе повествует эпиграф к прочитанной на сон грядущий поэме Элиота. На мгновение меня посетила мысль о неком призрачном постояльце, но я решительно отогнал её: мы не в Колорадо, и это не номер 237. Рыдал за стеной не пугающий, но бесплотный фантом, а живой человек, преследуемый своими земными тяготами и заботами.

У каждого из нас есть своя подборка нестираемых воспоминаний: праздник (или кошмар), который всегда с тобой. В мою входят и эти несколько ночных минут: темнота, барабанящий в окна дождь, еле слышное гудение холодильника с мини-баром и заунывный женский плач за стеной. Потом пришёл всепобеждающий сон, и продлился он так долго, что я чуть не пропустил завтрак.

***

Сон - прекрасный способ отделить главное от второстепенного. Сколько вчерашних переживаний пасуют навсегда перед отлучкой на несколько часов в царство Морфея! А вот если наутро проблема продолжает колоть мозг, на неё уже стоит обратить внимание.

Женские слёзы, пролившиеся ночью в соседнем номере, относились ко второй категории. "Что это было? - думал я. - Неудачное свидание? Расставание? Прощание с близким человеком? Чья-то грубость и хамство или, не дай Бог, насилие? Заваленная работа, от которой зависело многое? Приговор, вынесенный светилом медицины? Просто прорвалось и обрушилось всё то, что копилось, возможно, годами, капля за каплей, удар за ударом? А может, навалившийся сон скрыл от меня явление припозднившегося утешителя, и теперь я - единственный, кого ещё волнуют те горькие ночные минуты? Или эта дамочка всего лишь посмотрела душещипательную мелодраму".

Обуреваемый этими бессмысленными безответными вопросами, я толкнул дверь номера, чтобы всё же успеть на утреннюю трапезу в недурном гостиничном ресторане, и тут передо мной показался краешек разгадки.

Загадочная соседка - если это была она - вышла почти синхронно со мной, явно собираясь отправиться по своим делам. Это была среднего роста русоволосая женщина, фигуру её скрывало длинное, почти до пят тёмно-синее пальто. Она машинально обернулась, бросив короткий взгляд на меня, и сомнения окончательно покинули меня: это точно была та самая ночная плакальщица: лицо её с правильными тонкими чертами было слишком бледно, а умелый макияж не мог скрыть ни красноты глаз, ни тёмных кругов вокруг них.

Я машинально склонил голову в немом приветствии; впрочем, поприветствовал я лишь чернильно-синюю спину, на которой особенно бросались в глаза светлые волосы, да взметнувшуюся кашемировую полу - женщина явно спешила и задала себе темп, близкий к бегу. Мне оставалось тешить себя надеждой, что гнали её дела и заботы, а не страх и отвращение от увиденного (т.е. от моей особы). Ловя и вдыхая шлейф духов, я тут же решил, что путешествие моё закончится не раньше, чем я разгадаю тайну ночных рыданий в соседнем номере... Впрочем, стоп. Возможно, нет здесь никакой тайны, просто человеку было плохо, и вообще, глупо из пары слезинок выводить целую историю, романтическую или детективную.

Дождь меж тем не собирался довольствоваться ушедшей ночью, он припустил, явно решив задержаться в городе подольше, а небо затянули свинцово-серые чисто осенние тучи, также не спешившие отправляться в дорогу. Надеюсь, таинственная - хотя воздержимся от поспешных выводов - пока что просто соседка захватила зонтик. Гостиница наша превратилась в окруженный пузырящимися лужами ковчег, из которого не хотелось высовывать носа. Ещё вчера это угнетало, но теперь жизнь моя выстраивалась вокруг нового незримого меридиана, обретая путь и призрачную, но цель, так что вынужденное безделье и заточение переносились гораздо легче. Эффект этот начал слабнуть к вечеру, и я вновь начал слышать вдалеке лай псов беспокойства и тревоги, своих вечных докучливых спутников.

Walking side by side with death,
The devil mocks their every step.
The snow drives back the foot that's slow,
The dogs of doom are howling more.

Достоверности ради замените снег на дождь.

Во-первых, повторюсь, никакой тайны могло и не быть. Во-вторых, я не имел ни малейшего представления, как раскрывать подобные секреты, с чего начинать и в каком направлении двигаться. Просто спросить, мол, колитесь, дамочка, а чего это Вы вчера ревели полночи? И получить в ответ в лучшем случае смущённое "извините за беспокойство", а в худшем "не твоё дело, урод".

Наконец, третье и самое мучительное: час сменялся часом, а за стеной царила всё та же неизменная тишина, пустая, точно нутро бутылки из-под вина, валяющейся похмельным утром рядом с диваном. Возможно, такси, автобус, поезд или самолёт уже уносили женщину из этого города, а значит, и из моей жизни. Путешествовать можно и с дамской сумочкой. Да и зачем из города?! Она могла жить в паре кварталов отсюда, а номер просто сняла на ночь - это нисколько не увеличивало моих шансов.

Так. С этого и надо начинать. Выяснить, вернётся ли она вообще. Охотничий азарт, вместе с иллюзией обретения контроля над ситуацией взбодрили меня, прибавив твёрдости в голосе и убедительности в интонациях - ну, или сидевшая за стойкой барышня-администратор, тщательно причёсанная и напоминавшая в своей ладной гостиничной униформе бортпроводника, выслушивала по долгу службы и не такую дичь. Выдал я нечто в этом роде: "Я тут в командировке, понимаете... Дело оказалось сложнее, чем казалось поначалу... Приедет мой коллега... Нам было бы очень удобно, если бы он смог поселиться по соседству со мной... За стенкой, да, номер такой-то, утром оттуда выходила девушка, я заметил, когда шёл на завтрак, может, она уже..."

"Если она уже уехала, это ничего. Рвану домой, у кого-то из знакомых должен быть хакер на примете. Заплачу ему, взломаем сервер этого караван-сарая и посмотрим, что за птица жила там. Дальше...дальше будет дальше".

- К сожалению, этот номер будет занят ещё три дня, - с бесстрастной вежливостью отозвалась администратор. - Номер с другой стороны от Вашего тоже уже забронирован. Но (на её лице появилась заученная корпоративная улыбка) я могу предложить Вам номер напротив.

Три дня - это хорошо. Три дня - это масса времени. Войны за три дня выигрывались, революции побеждали. Если бы не стойка, я, наверное, расцеловал бы эту девицу, но в итоге лишь пробурчал нечто маловразумительное на тему того, что вопрос о приезде моего коллеги пока ещё только согласовывается, и ретировался.

Соседка моя вернулась только глубокой ночью. Ритмичные удары каблуков в пол в коридоре и звук открывающейся двери моментально прогнали одолевший было меня сон, а следом произошло то, что окончательно убедило меня в том, что за стеной и вправду разворачивалась какая-то таинственная история. Негромкий мелодичный женский голос вдруг начал произносить нараспев странные короткие фразы:

Я первая и последняя.

Я почитаемая и презираемая.

Я блудница и святая.

Я жена и дева.

Я мать и дочь...

Отступивший было сон начал стремительно отвоёвывать оставленные позиции. "Сектантка? Сумасшедшая? - думал я сквозь подступающий морок. - Или просто читает вслух? Писательница? А может, она актриса и разучивает роль? Странно это всё, очень странно..."

***

Проспал я, впрочем, недолго, от силы пару часов, но проснулся вполне бодрым и обнаружил, что, несмотря на царившие вокруг ночь и тьму, спать мне совершенно не хотелось. Ворочаясь, я понял также, что ни чтение, ни видео, ни музыка мне не помощники. Дождь всё бил в окна, прогулка тоже не была выходом. Вздохнув, я зажёг ночник и всё же начал натягивать на себя одежду. Вчера на радостях я забыл продлить бронь, а бар в гостиничном лобби работал круглосуточно. Возможно, пропущенный там бокал или стаканчик сумеют приманить сбежавшего Морфея.

Вчерашняя девица мирно дремала за стойкой. С мученической сонной улыбкой она выслушала очередную порцию моего вранья - коллега не приедет, но командировка затягивается - и даже нашла в себе силы для сочувствия. Разделавшись с бронированием, я отправился в бар. Там было пустынно - гостиница вообще словно вымерла - лишь буфетчик отбывал скучную одинокую вахту, стоя спиной к стандартному набору бутылок. Наборы эти словно печатают где-то на 3d-принтере по типовому проекту, как строили советские кирпички и панельки, и централизованно рассылают по всем заведениям необъятной страны. Я предвкушал стаканчик виски со льдом - но зря.

Дверь женской уборной открылась, и оттуда вышла...моя соседка. Женщина прошагала совсем рядом, дав возможность неплохо рассмотреть себя, сама же она была настолько погружена в свои, видимо, невесёлые мысли, что вряд ли даже заметила меня. Соседка, скорее всего, ещё не ложилась: круги вокруг водянисто-голубых глаз стали ещё темнее и отчётливее, бледное лицо приобрело уже желтоватый оттенок, а длинные густые светло-русые вьющиеся волосы представляли собой полнейший хаос, напоминавший не то взрыв на фабрике макаронных изделий, не то лес после бури. Наряд незнакомки - тугой серый в клетку костюмчик, лодочки на каблуках - контрастировал с этой стихией, но тоже не располагал ко сну. Интересно, она собралась на ночную смену или не переодевалась с вечера? Потянуло знакомыми духами, в которых я на этот раз узнал нотки ладана, это окончательно утвердило меня в мысли, что передо мною точно сектантка или оккультистка, но не испугало. Согласен, аргумент так себе, мало ли какие ароматы бывают, однако переубедить меня не смог бы никто. В моей истории вообще много такого, чисто личностного.

"Сейчас или никогда! Carpe diem!" - подумал я и приготовился пожаловаться на бессонницу, посочувствовать полуночнице, а следом предложить ей знакомство и напиток, но в этот момент где-то зазвонил телефон. Звук этот доносился из кармана лежавшего на кресле тоже знакомого чернильно-синего пальто. Женщина торопливо выхватила трубку и громко заговорила:

- Да. Прости, я выходила... В туалет... Прости, ну прости, понимаю... Бегу, бегу....

Она торопливо забралась в пальто, дважды чуть не выронив телефон, и буквально рванула из бара. Я, уже ничего не скрывая и рискуя нарваться на обвинение в преследовании, отправился следом.

***

Мужчина был красив какой-то дантесовской красотой, холодной, отталкивающей и при всей брутальности совершенно немужественной. Естественно, я имею в виду убийцу Пушкина, а не узника замка Иф. Высокий и широкоплечий, он нервно переминался с ноги на ногу, играл желваками, раздувал ноздри, словом, вёл себя точно злодей из гангстерского фильма - вернее, точно комедийный актёр, пародирующий штампы гангстерских фильмов. Шапка рыжеватых волос неизвестного напоминала львиную гриву, мне даже на мгновение послышалось, что мужчина порой издавал глухое звериное рычание, а ноздри защекотал запах, знакомый всякому, кто хоть раз бывал в зоопарке. Усыпанная капельками дождевой влаги короткая тёмная куртка, в которую он был облачён, казалось, была сшита из змеиной кожи. В целом незнакомец напоминал не брутального мачо, но крепко сбитого, накачанного педераста.

Увидев нового гостя нашего общего временного пристанища, моя соседка вскрикнул, простёрла к нему руки и прибавила ходу. Через мгновение они бы столкнулись нос к носу, но незнакомец со злобной гримасой вытянул вперёд правую, явно собираясь ухватить женщину...

"Неужели за горло? - подумал я. - Если он схватит её за горло, я ему втащу. Этот амбал потом сделает из меня отбивную, но я ему втащу".

...за воротник пальто. Сделав это, он грубо рванул женщину к себе и прорычал:

- Софья!

"Вот, значит, как её зовут".

- Прости меня, Ильда, - заговорила Софья. - Я уже тут. Тебе снова нужна моя помощь?

"Ильда? Странное имя. Наверное, я ослышался, и его зовут Ильдар".

Не отпуская тёмно-синей материи, Ильда/Ильдар отрывисто бросал фразы, снова и снова грубо дёргая и встряхивая женщину, отчего та еле удерживалась на ногах, улыбаясь при этом какой-то странной улыбкой, в которой смешивались кротость и превосходство.

- Ты снова заставила меня ждать... Всё это началось из-за тебя... Если бы не ты, не твоё безумие и зазнайство, не твоё падение... Теперь ты должна мне помочь... Шестеро ждут...

- Я понимаю. У тебя нет и не будет своих идей, ты можешь работать только с готовым. Ты не мастер, Ильда. Ты всегда будешь нуждаться во мне.

- Заткнись и следуй за мной!

Странная пара буквально скатилась по лестнице и, хлопнув дверью, выбежала на улицу. Я, отбросив остатки приличия и скромности, бросился следом, но смог лишь увидеть, как Ильда вталкивал Софью в автомобиль. Ещё через мгновение неизвестная иномарка сорвалась с места и, блеснув в свете фонарей странной эмблемой в виде львиноголового змея на капоте, растворилась в ночи. Остолбенев, я стоял так пару минут, водяная пыль, в которую превратился дождь, закутывала меня во влажный кокон. Ощутив, что одежда и волосы набирают воду, по лицу уже текут струйки, а тело дрожит от холода, я очнулся и побрёл обратно в холл, по которому разливался всё тот же запах ладана.

С полным кавардаком в голове я поднялся на свой этаж и за пару дверей своего номера чуть не наступил на небольшую помятую книжицу. Подняв её, я прочитал заголовок: "Пистис София ".

- Всё это действительно какой-то пистис, - буркнул я сам себе и с книжкой в руке ввалился в номер.

Обрывки мыслей смерчиком кружились в голове: "Бандиты?.. Сектанты?.. Это её книжка, тот же запах от страниц... Бедная Софья... Полиция... Доживёт ли она до утра?.." Ещё через минуту меня накрыл глубокий и долгий сон без сновидений.

***

Если задуматься, мы вообще ничего толком о мире и не знаем. Есть знание, а есть проживание, то, что непосредственно коснулось нас, нашей кожи, и второе обычно редко выходит за границы нашего маленького мирка, а первое мы черпаем из книг, лекций, телепередач, фильмов, разговоров... Хоть ты всё знай о какой-нибудь Ирландии, но это останется лишь книжной премудростью да опытом туриста, и любой безграмотный местный бродяга, попивающий "Гиннесс" в пивнушке какого-нибудь Корка, обставит тебя на раз-два.

Мир продолжает оставаться загадочным, потому что принять участие в каждой из множества разворачивающихся в нём историй может примерно один из всех миллиардов людей. У меня есть своя, моё бесполезное сокровище, мой кулёк конфет в стране диабетиков. Откровение, запершее меня в одиночной камере, в которых обречены пребывать до скончания дней люди, видевшие соло нечто странное и необъяснимое.

Прочитав дома найденную книжку, я понял, что развернулось передо мною, и почему рыдала ночью Софья. Я не настолько самонадеян, чтобы пытаться передать это знание вам, и не настолько слаб, чтобы отказываться от него. Что мне с ним делать, я тоже не знаю. В конце концов, почему мы решили, что подсмотренные в замочную скважину тайны мира сего обязаны идти нам впрок? Что извлечёт для себя школьник из подслушанного им разговора участников тайной ложи? Ничего. Скучные дяди и тёти треплются о неинтересном.

***

В который раз меня разбудили звуки за стеной. Выскочив как есть в коридор, я увидел возившуюся в пресловутом номере горничную, шагнул туда и брякнул:

- Женщина, живущая здесь... Софья, да, её зовут Софья. Её увёз вчера какой-то мужчина, думаю, бандит. Она всё ещё не вернулась? Надо вызвать полицию...да...здесь что-то нечисто.

- Выйдите сейчас же! - рявкнула горничная. - Приедут, заселятся и пьют до зелёных чертей да девок приводят, а я потом убирай за ними. Женщина, бандит, увёз, полиция... Номер неделю почти пустует! Нет тут никакой Софьи, не-ту! Ни Софьи, ни Маши, ни Глаши. Всё, иди, иди, через час гости заселяться будут. Рассольчику выпей.

Февраль 2025 г.

В произведении использован текст песни рок-группы Led Zeppelin.

Оставить комментарий © Copyright Сергеев Иван Дмитриевич Размещен: 16/02/2025, изменен: 16/02/2025. 21k. Статистика. Рассказ: Мистика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: . В конце концов, почему мы решили, что подсмотренные в замочную скважину тайны мира сего обязаны идти нам впрок? Что извлечёт для себя школьник из подслушанного им разговора участников тайной ложи? Ничего. Скучные дяди и тёти треплются о неинтересном.

Сергеев Иван Дмитриевич : другие произведения.

Sophia