Аннотация: Среди главных вопросов русской интеллигенции - "что делать?" и "кто виноват?" - второй почему-то всегда оказывается первым. И по порядку, и по значимости. Может, ума нам не хватает, может - самоиронии...
Чубайс и Путин как монстры из-под кровати
Среди главных вопросов русской интеллигенции - "что делать?" и "кто виноват?" - второй почему-то всегда оказывается первым. И по порядку, и по значимости. Может, ума нам не хватает, может - самоиронии...
В конце концов, желание отыскать провинившихся - человеческое, слишком человеческое. Мир плох, а если и не плох, то, во всяком случае, скроен не так, как нам бы того хотелось. И самое страшное зло в этом мире - то, которое не имеет лица. Такое зло мы переживаем во сне, когда непонятно почему становится страшно. Представление о безликом зле эксплуатируют создатели триллеров. Не так страшен сам маньяк и само по себе убийство. Страшно приближение Чего-то, Кого-то, такого же необъяснимого и непредсказуемого, как темнота.
Арт-терапевты не случайно предлагают детям нарисовать монстра, живущего под кроватью. Существо, которое мы видим, всяко предпочтительней того, что не видим, но чувствуем. С нарисованными монстрами можно бороться или - чем черт не шутит! - даже подружиться (как в известной американской комедии). В борьбе с невидимым злом мы бессильны.
Монстры необходимы обществу, чтобы было на кого свалить ответственность и вину. Кто разбил чашку? Другой нехороший мальчик! Отчего мы дошли до жизни такой? Оттого что Путин (Ельцин, Волошин, Березовский, Гусинский) правит Россией!
В кризисные эпохи общественное сознание (правильнее было бы сказать - общественное бессознательное) порождает чудовищ в невероятных количествах. В виде демона может явиться глава страны и начальник ЖЭКа, сосед по коммунальной квартире и собственная жена. Некоторые монстры мрут вместе с фантазерами, произведшими их на свет; некоторые - живучи. Они десятилетиями, а то и столетиями будоражат умы и души, склонные к помешательству.
Самая характерная черта мифологизированных личностей - они двулики, как Янус. С одной стороны посмотришь - вылитый бог. Заглянешь с другой - сущий дьявол. Причем, первая половинка полностью отрицает вторую: бог не может быть чуть-чуть дьяволом, а дьявол - немножко богом. Ленин - либо величайшая сволочь, либо гений всех времен и народов. Третьего не дано.
Поэтому, кстати, одна из технологий, обсуждавшихся имиджмейкерами Союза правых сил перед парламентскими выборами 1999 года, состояла в перемене знака: плохого Чубайса сделать хорошим, ненавистного превратить в обожаемого. Технология рискованная и очень затратная, но, в случае успеха, гарантировавшая (по оценкам самих правых) до 20% голосов избирателей.
Ничего необычного в такой стратегии нет. Этнологи утверждают, что свинья, которую правоверные иудеи и мусульмане считают грязной, когда-то была священным животным. Подобные же "свиные" кульбиты проделали в новейшее время и Ленин, и Гитлер, и Мао, и Сталин. Точнее, кульбиты проделывало общественное бессознательное.
Об истории мифологической "ленинианы" или "чубайсианы" стоило бы поговорить особо. Для нас сейчас важно другое: за двумя половинками маски не видно самого главного - лица. А значит - невозможно понять реальные причины (психологические, социальные и т.д.) поступков реальных исторических личностей. Нельзя проанализировать бога. Никак не удастся "разложить по полочкам" дьявола. Ответ всегда будет однозначным. Почему Чубайс ввел ваучеры? Потому что он гад. Почему Ленин казнил царскую семью? Потому что он гений. Всё. Большего вы не дождетесь.
Чтобы хоть что-то понять, обязательно нужно снять обе маски. Но сложность состоит в том, что маски эти вылеплены и расписаны не Иосифом Виссарионовичем или Адольфом Батьковичем, а нами. Тут большевики совершенно правы: "нельзя жить в обществе и быть свободным от его мифов". Анализ превращается в крайне болезненное занятие. Вдруг оказывается, что российскими гражданами (умными, образованными, начитанными) правили вполне посредственные людишки - недоучившиеся бурсаки, несостоявшиеся интеллигенты, какие-то серенькие полковники да сильно пьющие партократы. И кого, спрашивается, в этом винить?
Нет, нет и нет! К подобным выводам мы никогда не придем! Лучше до бесконечности крутить несчастного Януса, как простенький кубик Рубика. И "аналитики" вроде Эдварда Родзинского нам в этом помогут. Был Николай Палкин, стал Николай Святой. Был Вождь и Учитель, стал Злодей и Убийца. Но - Великий. С самой что ни на есть прописной буквы.
К счастью, там, где не работает аналитическая "остраненность", срабатывает ироничное "очуждение". Один из способов развенчания демонов - превращение их в мелких бесов. Отсюда - бесконечная череда анекдотов, обыгрывающих двойственность наших героев. Помните? "...А мог бы ведь и по горлышку полоснуть! Но не стал. Вот какой добрый был дедушка Ленин!"
Когда ребенок взрослеет, монстры из-под кровати делаются смешными. Способность к иронии - признак зрелости человека и общества, признак ответственного мышления и поведения. Мы же, напротив, по-моему, скатываемся в детство. Борьба за НТВ проиграна еще и потому, что Шендерович, Дибров, Парфенов совершенно утратили ироничную дистанцию между собой и происходящим. Шендерович заговорил совершенно серьезно, Дибров дошел до грозных филиппик в адрес самовластительных злодеев и предателей, Парфенов вместо "Намедни" делает "Героя дня"...
С аналитикой у нас всегда было туго. На том же НТВ еще до кризиса прекратили существование "Большие деньги" и "Рублевая зона". Зато, расцвел Киселев. Но Евгений Алексеевич - вовсе не аналитик. Он пропагандист, у него задача другая. Он превращает Путина, Волошина, Устинова, Абрамовича в этакого коллективного монстра, питающегося слезами и кровью независимых журналистов.
Пропаганда - любая: киселевская, сванидзевская, глебпавловская - эксплуатирует детские страхи и комплексы. Она до умопомрачения серьезна, четко знает, кто виноват, очень любит рисовать жутких демонов и ангелов с крылышками. А мы, похоже, настолько устали от нежданно свалившейся самостоятельности, что готовы поверить. Нам страшно. Мы жмемся к папочке. Нам теперь не до смеха. И уж тем более - не до анализа.