Грязный и довольно неопрятный домовой медленно прохаживался по паркетному полу большого темного зала библиотечного хранилища. Его старые башмаки змеиной кожи давно и с каждым днем все настойчивей просили каши. Видавший виды пиджак, надетый прямо на майку, и вытянутые на коленях штаны составляли добрую треть гардероба маленького человечка с кошачьими усами, маленькими мягкими бугорками рожек по краям головы и целой копной нечесаных волос.
Пройдясь вдоль книжных полок, домовой остановился напротив шкафа со сказками и, выбрав взглядом толстую книгу в синем картонном переплете, хлопнул в ладоши. Сказки братьев Гримм, тут же оказались в его руках. Полистав "Золотого гуся" Виль усмехнулся и бросил книгу, которая, немного повисев в воздухе, медленно вернулась на полку. Домовой щелкнул пальцами и переместился на подоконник. За окном уже почти стемнело. Снег крупными хлопьями падал в свете фонаря. Предновогоднее беспокойство, охватывающее всех и вся, уже пробралось и под пиджак Виля и мелкими мурашками бегало по спине.
- Cколько раз говорить, не называй меня Вильям, я этого не переношу, - сердито сверкнув зелеными глазами, прошипел домовой.
- Какой же ты бледный Виль! Какой же ты хмурый! Что с тобой? Сколько раз мне повторять! Ты должен быть весел, должен украшать дом и петь песни. Скоро праздник, Новый 10843 год, между прочим! - тараторила девушка, хмуря брови и перелетая с места на место.
- Леночка, перестань, пожалуйста, мелькать. И тараторить тоже, пожалуйста, перестань, - Виль изо всех сил выдавил из себя приторную улыбку и постарался сиять как можно ярче, - я просто задумался. А украшать дом начну завтра, когда Мурку хозяева заберут, а то моя мышь Жозель помогать отказывается.
Леночка на мгновенье застыла. Лохматый человечек пригладил усы и взъерошил гриву. Все-таки фея была удивительно хороша. Она была из тех, кого просто нельзя не любить, и Виль отлично знал это. Ее полупрозрачное тельце, золотистые волосы, зачесанные в высокий хвост, улыбающееся живое лицо и тончайшие крылья стрекозы, светились ярким лучистым светом нежно-салатового оттенка.
- Пошли, Ален, чай попьем, у меня такой пирог есть, - сказал домовой, примирительно улыбнувшись.
- Что, опять из тараканов?
- Да ладно, не вредничай. Когда я тебя последний раз тараканами кормил? У меня сегодня кузнечики.
Восхищенный и немного недоверчивый взгляд Леночки поселил в сердце домового призрачную надежду. Ему вдруг показалось, что фея потеряла бдительность, и что сейчас он напоит ее чаем, наплетет с три короба про то, как он наметил встречать Новый год и убедит в том, что сердечные дела много важнее, чем задание клуба "Юных фей-солнышек". И ему удастся провести Новогоднюю ночь одному в тишине и темноте, покуривая трубку.
Вот уже в течение 5-ти лет Виль находился в черных списках "солнышек" как один из самых хмурых и ворчливых домовых района. Сначала он пытался бороться, выгонял фей в три шеи, объявлял забастовки, голодовки и суперакции по отказу от любых гигиенических процедур на неограниченный срок. Почти всегда его ухищрения заканчивались победой, и рыдающее крылатое чудо покидало книгохранилище. Но клуб присылал все новых и новых фей до тех пор, пока очередь не дошла до Леночки.
Что тут было! Баталии не прекращались ни на день. Ни одна из сторон не желала признать себя побежденной. Виль испробовал все от мелкого хулиганства, подколов и оскорблений до черной магии и членовредительства, но Леночка была неумолима. На каждый выпад она отвечала с удвоенной энергией. И если порой ей не хватало опыта, то она с легкостью брала верх напором и изобретательностью. И потому, в один прекрасный день домовой сдался и решил пойти на уступки, все же не оставляя надежды на реванш.
Соскочив с подоконника, домовой и фея просочились внутрь стены, через едва заметную трещину. Мышь Жозель, кутаясь в халат, зажгла везде свет и поставила чай. Пару минут спустя вся компания сидела за столом.
- Ну, как в клубе? - спросил Виль, разглядывая уписывающую кузнечиковый пирог Леночку.
- В клубе? В клубе замечательно. Новый бассейн построили. Кстати, Виль, дружище, - Леночка прекратила жевать и посерьезнела, - я к тебе не просто так, я по делу.
Она пару раз вздохнула, прежде чем смогла продолжать.
- Виль, приглашаю тебя на мою свадьбу. Вот, - Леночка протянула ему открытку. Приходи, ладно? И Жозель с собой бери.
Глаза домового увеличились до размера небольших блюдечек.
- Но как же так, Ален? Тебе только-только сто исполнится в будущем году, ты еще почти ребенок. И как же Новый год... Старый Новый год и прочие праздники?
- Да вот так уж, Виль, придется тебе эти праздники без меня. К тому же, не расстраивайся, через два дня "солнышки" тебе мою племянницу пришлют. Ее Лилей зовут, милая маленькая шалунья, совсем как я в детстве.
Внезапно Виль почувствовал себя очень несчастным. Он привык к Леночке и уже не мог представить праздника общефедерального масштаба без суеты и веселой брани феи, управляющей украшением помещения, и следящей за чистотой за ушами всех собравшихся.
Пока Жозель и Леночка весело обсуждали особенности церемонии и фасон нарядов, домовой, прихлебывая чай, раздумывал о новом положении вещей. Конечно же, Аленина племянница - это обычная маленькая несносная фея, одна из тех, что десятками со слезами на глазах покидали библиотеку. Чего казалось бы проще, довести малышку и остаться одному, но мысль об одиночестве снова повергла Виля в отчаянье. Залпом допив чай, он подумал, что с Леночкой ему праздники все равно больше уже не встречать, а значит, хочешь не хочешь - придется что-нибудь делать. Например, почему бы не пойти к соседям домовым, благо они приглашали года три назад. Виль представил веселую полупьяную компанию домовых-холостяков, песни и густой дым от самокруток, оглядел себя и решил, что он еще не настолько опустился, чтобы пить сомнительную самогонку и закуривать ее травкой с еще более сомнительными свойствами. Обсуждать же прелести знакомых домовых женского пола его вообще не тянуло. Виль, прищурившись, оглядел оживившуюся Жозель, но подобная перспектива тоже не вдохновляла. Домовой вздохнул. Значит, остается только ждать. Ждать Лилю.