Глава 10. Если ничто другое не помогает, прочтите, наконец, инструкцию! (Постулат Хорнера. Законы Мерфи)
Вечером Мейсон, добравшись до своей комнаты, начал приготовления к ночным приключениям. Сначала он наскоро полистал Инструкцию, выданную бабулей. Затем быстренько принял душ. Осталось выбрать наряд. Сам Мейсон предпочел бы, совершенно замечательное на его взгляд, "новое платье короля", благо его даже гладить не надо было. Но, как справедливо заметила бабуля, Мери могла и испугаться, если он ввалится в ее нежный девичий сон со своей африканской страстью.
Плюс еще один момент смущал мужчину. На животе у него имелся...страшный шрам и рядом с ним татуировка: "Вьетнам. ДМБ. 1975". Шрам он получил в бою по молодости, татуировку сделал в армии по глупости. Стоило ему где-нибудь раздеться в людном месте, как тут же со всех сторон начинали сыпаться вопросы, которых Мейсон, как скромный герой своей страны, естественно не любил. Поэтому даже на пляже он всегда ходил в футболке или свитере.
Сначала Мейсон хотел надеть фрак. Но потом представил, сколько времени уйдет на стаскивание с себя этих двойных французских манжет, накрахмаленной сорочки, воротника-"бабочки" (там еще карманные часы, вечно вываливаются из кармана и перчатки оттуда же торчат, как заячьи уши) ... Мейсон вздрогнул и фрак решительно отверг.
Можно надеть пижаму, в ней тепло и удобно и любимые шерстяные носки с ней не будут смотреться смешно. Но в пижаме он чувствовал себя папенькиным сынком, а ему хотелось предстать перед Мери мужественным и неотразимым.
Поэтому он решил явиться в халате. Халатов у Мейсона было много: синий, белый, красный (в душе Мейсон являлся фанатом Франции), зеленый, шелковый черный, шелковый серый, отдельно, на всякий пожарный случай, в дальнем углу висел даже розовый с желтым резиновым утенком в кармане (тоже на всякий случай), еще какие-то халаты, какие и не одевал еще ни разу. Мейсон начал сортировку. Черный - мрачно, серый - Декаданс какой-то, синий - цвет депрессии, зеленый - любит Джина (его надо вообще выкинуть). Остались три.
Если бы Мейсон решил присниться сам себе, то, конечно бы он выбрал красный. Но Мери - это не он...
Может розовый? Мейсону на ум пришла детская песня: "Где баобабы вышли на склон, жил на поляне розовый слон...". Мери могла тоже знать эту песенку, поэтому розовый халат вместе с утенком вернулся в дальний угол.
Учитывая, что белый цвет - это цвет чистоты и невинности, Мейсон остановил свой выбор на белом (после душа он чувствовал себя уж если не невинным, то вполне чистым). Так же свою роль сыграло то, что халат махровый: "Значит, по дороге не замерзну!"
Облачившись в халат, Мейсон залез под одеяло и закрыл глаза. Сосредоточился на Мери и ее сне. От волнения ему не спалось. Мерзли ноги. Полежав минут пятнадцать, Мейсон открыл глаза, посмотрел на часы - 21:00. Вся ночь впереди. Мейсон надел бабушкины носки и решил использовать старый проверенный способ: считать овец, прыгающих через забор. Овцы категорически не желали пересчитываться и прыгать. Мейсону пришлось гоняться за ними по всему загону, отлавливая каждую и перекидывать через забор. Примерно на 1975 овце он так вымотался и вспотел, что уже готов был отказаться от своего плана, но вдруг неожиданно уснул.
...В комнате царил полумрак. Окно было приоткрыто, легкий ветерок едва шевелил шторы. На кровати спала Мери. Мейсон на цыпочках приблизился и протянул руку собираясь провести по волосам, разметавшимся по подушке.
- Мейсон, ты что тут делаешь?
- ... , - у Мейсона волосы на ногах, на руках и на груди встали дыбом.
- Мейсон, ты что вопроса не слышал? Что ты тут делаешь?
- Это я тебя хотел спросить, что ТЫ тут делаешь?
- Сплю, как видишь.
- Да уж вижу, что не пасьянс-косынку раскладываешь. Почему ты ТУТ спишь?
- А где мне спать? Это моя квартира. Это моя спальня. А вот почему ТЫ ТУТ в таком виде? Вроде я объявление о бале-маскараде не давала.
- Гм... А тут такое...
- Какое, Мейсон? Давай уж договаривай.
- А тут такая...
- Какая, Мейсон?
- А тут такой... конфуз. Я вообще-то хотел Мери присниться... Джулия, ты меня извини, я сейчас все исправлю.
- Да уж, постарайся!
Мейсон начал светиться и трещать от усилия перенестись в сон Мери... Но у него ничего не получалось. Джулия Уэнрайт сидела, завернувшись в простыню, с разочарованием глядя на люминесцирующего Кэпвелла.
Наконец в холодном поту Мейсон подскочил на своей кровати: взгляд безумный, волосы всклокочены, халат распахнут, дыхание учащенное.
В дверь комнаты сильно и, похоже, уже давно, стучали.
- Войдите! - ничего не соображая спросонок, автоматически ответил Мейсон.
Дверь приоткрылась, в нее заглянула Мери Дюваль:
- Мейсон, ты в порядке? Ты так орал! Что-то случилось? - увидев распахнутый халат, Мери остолбенела. Мейсон порозовел от ее пристального внимания.
- Мейсон, у тебя такой...
- Шрам?
- Ыгы. Мейсон, у тебя такая...
- Татуировка?
- Ыгы. Мейсон у тебя такие...
- Мурашки! Мери у меня мурашки по всему телу бегают, когда ты на меня так смотришь.
- Мейсон, мурашки, это не ко мне, это к врачу, я всего лишь медсестра. Спокойной ночи, Мейсон!
Мери выскользнула за дверь.
Мейсон откинулся на кровать. Спать расхотелось.
Он достал "Инструкцию по применению", полистал, нашел нужную страницу: "... п.1.1.3.2.5 Прежде чем кому-нибудь присниться, убедитесь, что объект тоже спит. В противном случае, снящийся будет перемещен в сон следующего вожделенного объекта (по Фрейду)"