Аннотация: Небольшая история, где по словам подруги, верность смешанная с бытовухой (короче, бред)
Я выглянула из такой уютной и удобной щелочки. Щелочка была примерно в пару миллиметров. Немного великовата для меня, конечно, но зато уютно. Да и не жил там никто, кроме меня.
А снаружи было тепло. Очень. Градусов пятнадцать, даже, наверное, восемнадцать. Самое время для размножения!
Я осторожно уцепилась за ряд выступов на стене, пристроилась спиной к миру и выпустила крылья. Поначалу было неуютно и немного болезненно, впрочем, как всегда.
В этом месяце мне исполнялось третья тысяча дней. В среднем такие, как я, живут от двенадцати до пятнадцати тысяч дней, конечно, если их не убивают. Если я не ошибаюсь в подсчётах, уже завтра мне должно исполниться три тысячи дней. Изумительная дата. С этого момента наши законы разрешают нам размножатся. Три месяца назад, когда я случайно пробудилась от спячки и заглянула в тёплую квартиру, меня чуть было не размножил местный вирус. Но я ловко увернулась и вовремя позвала на помощь. Следящие везде. Они и увидели, что меня хотят размножить незаконно и наказали вирус.
Кстати, пока не забыла! У меня же есть имя. Нексия. Мама вроде говорила, что назвала меня в честь мамы второй мамы, то есть бабушки. Вторая мама у меня умерла ещё до моего рождения, а её маму никто, кажется, и не видел.
Так вот, вернёмся к нашему повествованию. Крылья мои размялись, и я уже готова была лететь. Оттолкнувшись от стены, я рухнула вниз, как камень. Разбиться не разбилась, но придётся восстанавливаться, и поэтому я раскинула крылья и полетела. Ах! За сто с лишним дней спячки я уже забыла, как это приятно! Я видела, как воздух передо мной и подо мной расходится в стороны. Не сомневаюсь, что сзади он также смыкался. Воздух же неоднороден, и порой тут попадается безвоздушное пространство. Правда, в ничтожно малом количестве.
Я решила проверить место зимовки Аксии. Заодно узнаю время и какой сегодня день. Если в дне я была более-менее уверена, то после спячки даже примерно не представляла сколько времени.
Окно было открыто - так входить в квартиру было гораздо лучше, чем через щёлочки.
Я зависла перед часами и календарём. Всё верно, завтра у меня день рождения. Три тысячи дней. А времени - шесть вечера. Всё-таки день уже стал длиннее, и солнце светит дольше, чем зимой.
Развернувшись, я сложила крылья и нырнула в тёмную щель под плитой. Там жила Аксия.
- Нексия! - обрадовалась она. - Как же я рада тебя видеть!
- Привет. А когда ты проснулась?
- Сегодня утром. Я уж думала, что не увижу свою подружку! А мне через триста семнадцать дней будет три тысячи!
- У меня завтра.
- Здорово! А я забыла, когда у тебя день рождения! Будешь в этом месяце размножаться? Или до осени подождёшь?
- Не знаю... У меня вообще уже был партнёр, но я не уверена, что за зиму он меня не забыл.
- А он разве не спал?
- Нет. Он же относится к неспящим.
- Думаешь, у вас получится?
- Все века неспящие и спящие спаривались друг с другом, так почему не получится сейчас?
- Точно! А я забыла! Кстати, приглашаю тебя на пир. Тут рядом муха одна умерла.
После спячки я была голодна и поэтому с радостью согласилась.
После трапезы Аксия решила проведать своих родителей, а я - посмотреть город. У нас дети от родителей отделяются через пятьсот-семьсот дней после рождения. Но Аксия так и не смогла порвать с ними окончательно.
Я летела по городу и думала о Сеймее. Мы с ним нежно любили друг друга. Он был на семьсот дней старше меня. Мы с ним познакомились примерно через пару месяцев после того, как я отделилась от своей мамы. Была вечеринка на вороне. Это было в лесу. От вороны из-за прочего зверья быстро ничего не осталось, тем не менее, мы погуляли весело. А потом, у ручья, мы с ним снова встретились, и потом несколько месяцев вместе гуляли как друзья. Я не помню, когда я влюбилась в Сеймея. Но спустя год он сказал мне что любит. Я необычайно обрадовалась и призналась в своих чувствах ответно. Когда ему исполнилось три тысячи дней, я была немного огорчена, потому что он мог не дождаться моего дня рождения и начать размножаться раньше, но не со мной, а с другими. Однако он поговорил со мной и сказал, что он будет ждать семьсот пять дней до моего дня рождения, никому не отдастся и никого не размножит. Я необычайно обрадовалась.
Город не изменился, только немного. Начались две новые стройки и разрушили три старых дома. На месте старых домов тоже кипела стройка, но не так активно. Подумав, я завернула на окраину к маме.
А вот интересно, если парень размножается с парнем, то и получается парень. Если девушка с девушкой - то получается девушка. А если мы с Сеймеем, то пятьдесят на пятьдесят. Интересно, кто у нас будет первым? А последним? Я надеюсь, что мальчик - мне бы так хотелось воспитать мальчика... А Сеймей говорил, что хотел бы девочку. А вдруг у нас получится гермафродит? Это довольно редко среди бактерий. Ах, если у нас появится гермафродит, я его воспитаю так, чтобы он не покушался на живые организмы. Ведь никто не знает, к чему у него окажется предрасположенность. И потом, размножатся с клетками, на мой взгляд, неинтересно - они сопротивляются, хоть и пассивны.
Пожалуй, я посмотрю, что там мама делает.
У меня было пять сестёр-близнецов. Я была второй. По-моему, моя первая и четвёртая сестра были влюблены друг в друга и хотели размножиться, но мама инцест не одобряла.
Удивительно, но все сёстры были тут: Аня, Лекса, Зубочка, Слаби. Собирались ночевать. А ведь ни одна сестра не хотела свой день рождения встречать с мамой.
Аня с Зубочкой с любовью смотрели друг на друга и обсуждали, где они будут жить. Мама недовольно на них смотрела, но молчала. Лекса неожиданно пришла с женщиной, Геллой, и заявила, что они будут вместе размножаться. Гелла была замкнутая и необычайно тихая. У Слаби, как мне разболтала Зубочка, так никого и нет.
- А у тебя как? - спросила мама, покосившись на близняшек (мы всегда называли Аню и Зубочку близняшками), спросила, есть ли у меня кто. Я рассказала про события семисотдневной давности, и она мне нежно улыбнулась и пожелала счастья.
- Но я не уверена, что он меня ещё помнит.
- Не думаю, что забыл.
- Мам, - я смутилась, - я тут спросить хотела...
- Я слушаю.
- А... размножатся больно?
- Нет, совсем не больно. Приятно. В первый раз может быть больно или не очень приятно, но я тебя уверяю, что приятно.
Утром мама нам подарила одну большую конфету. Откуда она её взяла и как затащила в дом - непонятно, но она была очень вкусной.
После обеда мы все разлетелись, кто куда. Я решила наведаться в ту деревню, где жил Сеймей.
Перелёт занял пару часов. Я неуверенно сидела на заборе и не знала, как дальше быть. Я боялась приходить сразу к Сеймею и решила вначале подумать. Сеймей нашёл меня раньше.
- Привет.
- Привет, - я обрадовалась. - Я думала, что ты меня уже не помнишь.
- Ну почему же? Помню.
- Как у тебя дела?
- Мой друг решил размножиться с клетками и погиб.
Я непроизвольно вскрикнула. Ей-богу, извращенец!
- Там весь дом болел, много было вирусов. Но все погибли.
- Ужас какой!
- Он всегда хотел размножиться с клетками. А ты как?
Я рассказала про сестёр и про неожиданное пробуждение зимой.
- Маленькая моя, - он обнял меня нежно-нежно. - Ты зимой так много натерпелась.
- Думаешь? - я с удовольствием к нему прижалась.
- Уверен. Пойдём, я тебе покажу, где мы будем жить.
Размножаться оказалось очень приятно. К началу лета у нас появились дети - мальчик и девочка. Спустя две тысячи дней, когда у нас было десять детей, мы с Сеймеем разошлись. Я абсолютно неожиданно размножила Аксию и у нас появилась чудная девочка. Однако спустя восемьсот дней Аксия ушла с симпатичным гермафродитом, а мы с Сеймеем, сочтя невозможным любить друг друга и не видеться, сошлись опять. Точнее, я буквально оттащила его от животного породы человек, к которому он пошел, чтобы умереть. Так мы и жили, в любви и согласии. В день, когда Сеймею исполнилось тринадцать тысяч двести пятьдесят девять дней, он умер. Я поела его, написала письмо всем нашим детям и пошла размножатся с клетками. Видимо, я была довольно сильной бактерией, потому что животное не убило меня, а умерло. Огорчившись от того, что не могу быть с Сеймеем, я пошла к Аксии, у которой теперь и живу. Если верить слухам, то я имею много шансов дожить до двадцати тысяч дней - столько живут самые сильные бактерии, которые доводят людей до смерти.