Среди многочисленных авторов, оставивших воспоминания о Зинаиде Гиппиус, важное место принадлежит поэту и критику Георгию Адамовичу, который познакомился с Гиппиус в 1925 году в эмиграции. Отмечая вслед за Блоком ее единственность и своеобразие, он упоминает о важной черте или особенности, которая была характерна для Зинаиды Николаевны: "Между нею самой и тем, что она говорила и писала, между нею самой и ее нарочитым литературным обликом было резкое внутреннее несоответствие. Она хотела казаться тем, чем в действительности не была. Она прежде всего хотела именно казаться". Далее Адамович предполагает, чем могла быть вызвана эта особенность Гиппиус: "Помимо редкой душевной прихотливости тут сыграли роль веяния времени, стиль и склад эпохи, когда чуть ли не все принимали позы, а она этим веяниям не только поддавалась, но в большой мере сама их создавала. Ведь даже Иннокентий Анненский утверждал, что в литературе, в поэзии надо "выдумать себя"... Она хотела казаться человеком с логически неумолимым, неизменно трезвым, сверхкартезианским умом. Повторяю, она была в самом деле очень умна. Но ум у нее был путаный, извилистый, очень женский, гораздо более замечательный в смутных догадках, чем в отчетливых, отвлеченных построениях, в тех рассудочных теоремах, по образцу которых написаны многие ее статьи. Она хотела казаться проницательнее всех на свете, и постоянной формой ее речи был вопрос: "А что, если?.." А что, если дважды два не четыре, а сорок семь, а что, если Волга впадает не в Каспийское море, а в Индийский океан? Это была игра, но с этой игрой она свыклась и на ней построила свою репутацию человека, который видит и догадывается о том, что для обыкновенных смертных недоступно.
Она знала, что ее считают злой, нетерпимой, придирчивой, мстительной, и слухи эти она усердно поддерживала, они ей нравились, как нравилось ей раздражать людей, наживать себе врагов. Но это тоже была игра. По глубокому моему убеждению, злым, черствым человеком она не была, а в особенности не было в ней никакой злопамятности. ...Я прихожу к мысли, что Зинаида Николаевна как личность была больше, значительнее, человечнее и даже сложнее всего, что удалось ей написать. Нет, "удалось", пожалуй, не то слово; всего, чем она хотела в литературе казаться в расчете на возникновение какой-то легенды, имя которой "Зинаида Гиппиус".
С нашей точки зрения объяснением такой своеобразной особенности Гиппиус могло быть следующее:
Во-первых, у нее мог быть идеал, а именно, идеал "человека с логически неумолимым, неизменно трезвым, сверхкартезианским умом". Она, не обладая вполне этими качествами, к идеалу стремилась, часто внешне. Отсюда и ее игра.
Во-вторых, она хотела за игрой и нарочитостью спрятаться как за маской. Не показывать посторонним своего истинного "я".
В этом состоят причины ее актерства в жизни, в дополнение к тому, о чем упоминал Адамович выше: "Веяния времени, стиль и склад эпохи".
![Георгий Адамович []](/img/s/semenow_sergej_aleksandrowich/georgiyadamovichozinaidegippius/georgijadamowichozinaidegippius.jpg)