Аннотация: мир наш полон иллюзий. мы среди них, мы часть их.
Неосознанное.
На меня смотрел ярко голубой глаз размером с легковую машину. Глазное яблоко подпрыгивало, как мяч, метра на два, три вверх прямо ввысь низко нависшего сизого неба. Жарко. Мутит. Картина не казалась мне необычной, более того она была в высшей степени не интересна мне. Глаз не занимал меня так как небо, похожее на перевернутый сиденьем мне на голову кожаный диван, затянутый пуговицами. Вокруг тех образовались как бы уходящие вверх воронки, вздыбленные поролоновой обивкой куски кожи. Небо было сравнимо с грозовым или ураганным. Оно находилось в постоянном движении и все время разносилось раскатами грома. Глаз все маячил передо мной. Взгляд его совсем отупел. Вокруг меня во все стороны лежала выжженная земля до самого горизонта. Идти ровным счетом можно было в любую сторону и по всей видимости долго. Я пошел. Глаз не отставал и прыгал то с боку от меня то чуть сзади. Я слышал его глуховатое "бум", когда он касался земли. Место мне сразу понравилось и теперь нравилось еще больше. Кроме меня и этого прыгающего урода тут не было никого. Рай? Я не помнил как я тут оказался и откуда пришел. У меня была цель или не было ? Было бы логично продолжить путь, или вернуться назад и узнать "куда?" и "зачем?". Помнил я лишь эту прыгающую голубоглазку. Говорить я думаю он не мог, ведь глаза не рот, но на всякий случай я спросил его: "Ты кто?" Глаз похоже мне моргнул, если это движение глазного яблока можно трактовать так. Потом он запрыгал дальше, продолжая путь. Я так и думал. Глаза не говорят. Мы шли так какое - то время. Солнце не садилось и не вставало. Было ли это солнце? Тени мы отбрасывали крайне длинные. "Можно ли есть глаза и какие они, эти глаза, на вкус?" - от этой идеи я быстро отмахнулся, что-то было в этом глазе... может он стал мне другом?. На горизонте замаячила черная точка. Я направился к ней. В метрах 20 до цели я увидел оторванную кошачью голову с открытой пастью и вываленным языком. Язык касался земли и был сложен лесенкой. Глаз у этой повисшей в воздухе морды не было, может они были закрыты и утопали в шерсти. Из пасти капали слюни. Что-то мне подсказывало , что сюда я и шел, это и искал. Запах эта красота источала мерзкий, тухлый, запах стоялой воды или начавшего покрываться зеленой пленкой недопитого кофе. Думать было невозможно, дышать тоже. Но уйти я не мог. Я попытался заглянуть голове в гортань, там было темно. Тогда я обошел голову сзади. Мне казалось разумным обнаружить там рваные раны, порванную глотку зверя, но ничего, только шерсть, шерсть, шерсть и снова шерсть. Что-то мне подсказывало, что изучить объект надо изнутри. Какие кошки изнутри? Я не имел ни малейшего понятия. Это показалось мне интересным, и я полез по лестничному языку. Мягкая поверхность от тяжести моего тела немного прогибалась и ботинок обступала жижа, видимо слюни. Встав у клыков, я огляделся. Небо все также морщилось, земля все также была необъятно пустынна. И тут я рассмеялся, громко во весь голос, и причиной тому был глаз. Он изо всех сил пытался преодолеть ступени, он запрыгивал и скатывался, прыгал то вверх, то в длину. Чудное убожество так хотело вверх, что вызывало у меня жалость и умиление. Я спустился вниз и затолкал глаз наверх языка, туда , где недавно стоял. Руки мои были теперь в прозрачной слизи, а глаз на ощупь был мягкий, пружинистый как студень и склизкий. Я бодрой походкой пошел в рот. Темнота сгущалась, запах усиливался. Я подумал, что было бы не очень приятно в кромешной тьме провалиться в горло и попасть в пищевод, ну или куда там ведет горло? Но так как наружнее обследование показало полное отсутствие оного я решил все - таки пройти еще чуть глубже. Чем дальше я шел, тем яснее было, что под ногами уже не язык, а что -то более твердое. Где -то в дали забрезжил свет. Это показалось мне странным, в кошачьей утробе не должно быть света, вроде так, хотя в детстве я скормил бабушкиной киске красненькую лампочку от поющей открытки вместе с тем, что пело. Так и орало в животе у нее, а потом толи желудочный сок разъел провода, толи вышло естественным путем, но играть перестало. Я шел на свет , прошел в открытую передо мной дверь и оглянулся. Бедный глаз снова застрял. Но тут уж я помочь ему не мог. Он прильнул зрачком к проему и смотрел, все остальное его " тело " осталось за стеной и не пролезало.
***
Я была круглой. Круглой и видящей. Мне было непривычно и неудобно. Я знала что у меня когда-то была голова, я понимала, что могла поворачивать ее. Но теперь я могла лишь неуклюже прыгать вверх и чуть вперед. Оглядевшись я увидела его . Он стоял и озирался вокруг. Я попыталась дотронутся до него рукой, но и руки мои куда то делись. Он начал идти и чтобы не упустить его из виду , я запрыгала за ним. Каждый раз касаясь земли я издавала глухое "бум". Я слышала! Хоть что-то я могла делать. Он все время оглядывался на меня. Смотрел как - то странно. В моей душе зародилось сомнение , что он не узнал меня. Я была каким-то безруким монстром. Но я ничего не могла сделать. Я была бесполезна и бессильна. Я могла лишь "бумкать". Поспевать за ним было не так уж и сложно, но порой меня заносило от ветра то чуть правее, то чуть левее. Тут вдруг он остановился. Повел бровями, весь его вид показывал как ему неловко. Я не могла понять от чего это? Было тому причиной мое уродство или еще что-то. Мне крайне была неприятна мысль, что я доставляю ему неудобство. Тут он спросил меня: "Ты кто?"
Точно. Он меня не узнал. Я так хотела сказать ему кто я. Если бы у меня был бы рот, то он бы уже вовсю орал ему кто я. Но вместо этого я смогла только изобразить нечто странного характера, не то моргнуть, не то покатится... Он вздохнул. Было бесполезно что либо делать. Осталось лишь прыгать дальше. Он тоже не остался стоять. Мне почему то очень не хотелось двигаться вперед. Мне чудилось что-то угрожающее впереди, что -то опасное, что-то что отнимет у меня моего спутника. Где-то внутри появился страх. Я столько хотела сказать, будь у меня рот, я могла бы показать это пальцами или написать, если бы у меня хотя бы были руки, даже ноги бы могли сыграть полезную роль. Что мне было делать? Я не знала. Мысли в голове все спутались, я перестала замечать , что было вокруг, я неотрывно смотрела на него. Все в нем было знакомо. Походка, одежда на нем, всклокоченные волосы, немного потертый - такой как и всегда. В дали что - то появилось, там на горизонте черная точка. Ее было сложно разглядеть, он заметил ее спустя какое-то время. У него плохое зрение. Чуть постояв, всматриваясь и разглядывая, он двинулся в сторону этой точки, слегка поменяв направление. Мне могло показаться, но в его лице я прочла заинтересованность, поначалу он так смотрел на меня. Тогда это мне не понравилось, но лучше бы интерес вызывала я, чем что-то, что мной не было. Когда мы подошли ближе, я смогла рассмотреть силуэт, уши, усы...ног у этого не было. Голова!. Теперь я точно знала, что это голова, в воздухе, просто висящая в воздухе голова кошки. Эдакий обрубок, вылезший из банки со спиртом и повисший в воздухе от нечего делать. Мне и думать не хотелось, что еще чуть и я увижу эту мерзость перед носом, хотя его у меня тоже видимо не было, тень моя была гладким овалом. Зато вот мой спутник ускорил шаг. Остановился он, когда уже почти вплотную подошел к голове. Язык этой твари не помещался во рту, глаз мне так и не было видно. Как мне хотелось убраться от сюда. Но вот он не разделял моего стремления уйти. Он обошел ее со всех сторон, разглядывал, то отходил дальше , то подходил ближе. Потом ногами ступил на язык. Проверил следующий его изгиб на прочность и стал подниматься вверх, в пасть кошки. Мне было невыносимо смотреть как он уходит, страх сковал меня. Я представила себе одиночество в пустом месте рядом с приветливой кошачьей пастью , это не выглядело обнадеживающе. Тем временем он уже почти взобрался вверх, пара ступеней отделяло его от белых клыков. Я кинулась догонять его. Но как я не старалась сама, у меня ничего не выходило, лестница была слишком крутая, а ступенька слишком узкой. Отчаянье и паника, страх, что он уйдет, ледяной страх потери - вот что подгоняло меня вперед и заставляло с еще большим остервенением штурмовать лестницу. Прошло какое-то время пока он спустился и решил помочь мне. Он закатил меня наверх. Мелькающее его лицо, пока он катил меня, не выражало эмоций, казалось он делал это из жалости, может ему тоже не хотелось остаться одному в темноте кошачьей пасти. Язык на ощупь был мерзкий, слегка мягковатый, мокрый и немного шершавый. Спутник мой пошел вперед, в темноту. Мне это все больше и больше не нравилось, я чувствовала себя больше, чем просто глупо. Так прошло время. Тут меня ослепил свет, изображения поплыли, я перестала различать, что впереди, силуэт любимого пропал в вареве новых образов. Продвигалась я в слепую. Сама ситуация казалась мне несуразицей, невидящий глаз в кошачьей пасти. Бум! Дикая боль. Хочется плакать, но слез нет. Чуть привыкнув к свету, я вижу что врезалась в дверь. Пройти дальше нет никакой возможности. Он стоит по ту сторону и еле заметно улыбается мне, потом поворачивается и начинает разглядывать все вокруг. Стоит он посреди небольшой общей комнаты из нее две двухстворчатые двери ведут в другую комнату чуть меньше, видимо спальню, в бок отходит пространство столовой, с большим круглым столом и двумя стульями. Он подходит к книжным полками, разглядывает корешки и стоящие на полках статуэтки. Тут из двухстворчатых дверей выходит хрупкая на вид женщина. Она скромно одета. На ней белая рубашка и штаны. Улыбается и смеется, ее лицо лучится добротой и необъяснимой и непонятной мне простотой.
--
Привет. Очень рада тебя видеть. Я собираюсь завтракать, хочешь со мной?
--
Да, буду не против.
Она проходит к столу и пропадает из поля моего зрения, я слышу как гремит посуда. Она наверное накрывает стол. Он повернулся и кинул на меня беглый взгляд, потом тоже прошел к столу. Мне хотелось быть там, если бы у глаза было бы сердце, оно бы билось учащенно. Мне показалось, что мир рушится, что я так и пропаду в кошачьей голове, где-то по дороге к желудку. Мне хотелось чтобы он вышел от туда, чтобы эта улыбчивая отошла от него на пару миль минимум. Ревность? Да, я ревновала. Послышался их смех, потом они оба прошли к столу, он сел, она еще какое-то время расставляла на столе что-то, что мне было не видно. Разговор мне слышался плохо, слов я почти не могла разобрать, но и без слов было понятно многое. Она нравилась ему. Через какое-то время они встали из-за стола. Он прошел снова в общую комнату и не замечая меня пропал за двухстворчатыми дверьми. Она тоже вышла за ним.
--
Я сейчас догоню.
Голос ее звучал бодро и весело. Она направилась ко мне. Она смеялась, глаза ее полные непритворного счастья горели, но чем ближе она подходила ко мне, тем больше мне было заметно как меняются ее черты лица. Взгляд стал смотреть лукавее и тверже, пропала та напускная простота и легкость, улыбка сползла с лица и превратилась в ухмылку. Перед тем как закрыть передо мной дверь, в которую я не могла пройти, она шепнула мне : "Проснись".
Перед глазами поплыла темнота. Я ощутила одеяло и подушку под головой. Так проснулась я - Мария. Рядом со мной, уже открыв глаза, лежал мой спутник, сон покинул и его. Завтрак прошел в полном молчании. Я чувствовала себя чуть потерянной. Он решил, что останется еще на одну ночь, но ему надо было в город. Входная дверь хлопнула, когда я еще доедала свой завтрак. Я встала закрыть дверь и удела на столике в прихожей оставленный им ежедневник, из него торчал уголок фотографии. Потянув за уголок , я вытащила ее всю. На ней девушка в белой рубашке, обнимая его, смотрела на меня лицом, лучащимся добротой и необъяснимой и непонятной мне простотой. Дыхание остановилось, сердце забилось учащенно. Фотографию я вложила обратно. Тут зазвонили в звонок. Я открыла дверь. Он вернулся за ежедневником. Протягивая ежедневник смотрю ему в глаза.