Давай уйдем вместе? Или нет, давай собирать вещи? Давай все время уходить? Притворись, что хочешь уйти со мной? Обещай мне что будешь уходить со мной ? Нам даже не обязательно в итоге уйти, мы можем просто делать вид , что собираемся уходить, просто собирать вещи...
В моей комнате темно. Сейчас ночь. Тебя как всегда нет. Моя рука пробежала в темноте по моему бедру. А тебя нет. Войдешь, и по глазам я пойму , где ты был. Ты будешь смотреть дерзко, с интересом, ты все время изучаешь меня. Мы оба будем знать, где ты был. Это делает мою просьбу заманчивее? Знаешь , что я никуда не уйду от тебя. Мне нельзя уйти одной. Давай начнем уходить? Тебе нравится владеть мной, а я только и хочу что принадлежать. Мы идеальная пара. Чтобы ты взял с собой, если бы мы все-таки решили уйти? Ты ложишься рядом. Ты вернулся. И не важно, где ты был, важно , что ты здесь. Есть люди, которые не уходят. Я одна из таких. Я больна? Не более, чем вы. Давайте начнем уходить?
Ранее утро 31 . 07:05
Час до пробуждения.
Минута до пробуждения
Секунда. Будильник.
Что меня ждет после очередного шага в никуда? Сколько можно дышать морозной пустотой Москвы? Сколько еще забытых пробуждений по утрам меня ждет? Сколько бесцельных поездок в метро? Как долго еще по ночам я буду жаться к краю моей большой кровати, ложиться на самый край так чтоб было немного страшно упасть лицом вниз? Так я острее чувствую свою ненужность, малость, компактность. Мое плохое здоровье тот противовес, что держит ровно весы, уравновешивая мою ненависть с библейской теории любви. Мы все платим цену за нашу жизнь, платим ее тем как мы живем. Я могу изменить факты, я одна и я не одна, но факт того, что я с кем - то не изменит ненужности конкретно этого человека рядом. Вы слышали, что то еще более бредовое чем то, что сказала я? Каждое утро , просыпаясь, в моей голове пролетают эти вопросы. Я все время даю себе какие то ответы, но скорее для того чтобы уже встать, дотащить себя до метро, опоздать, вернуться домой со стеклянными глазами и снова лечь спать. И снова :
час до пробуждения, минута, секунда...
Это утро встретило меня холодом. Холодом пустой квартиры. Я прогуливаю институт.
Не смейте думать о мне так как вы уже успели подумать. Самое глубокое чувство отчаянье, самое жестокое - душевная боль. Их холодные оттенки - цвет моей ауры. Мне нужно найти в себе силы, чтобы начать уходить. На холодном подоконнике в пепельнице еще тлеет окурок. Он торопился уйти. Если я сейчас накину куртку, то еще успею догнать его. Я все знаю, я все понимаю, но я остаюсь. Это мой выбор. И где-то глубоко внутри: "может мы все-таки начнем уходить?"
День 31. 12:15
Я все-таки приехала сюда. Сегодня тут все улыбаются. Притворные, кислые, гнилые улыбки. Слащаво, ненатурально, противно - меня уже тошнит. Я так сейчас хочу уйти. Мне не хочется жить так, но я и не хочу умирать, смерть она ничего не решает. Я даже люблю жить. Но не так, как все вокруг. Первое правило - думай наперед. Мне противна эта стая гиен. Никто из них и не думает о том, что можно и по-другому. Найди в себе силы жить не только этим. Уходи. За миром людей есть другие миры, в них ценно другое. Я чую, как он ходит где -то рядом. Моя цель: в сотни коридорах и лестниц разминуться с ним дорогой. Второе правило - продумай все возможные исходы ситуации. Найти в себе силы задержаться тут еще на некоторое время. Раньше я проводила здесь часы, ища с ним встречи. Сейчас я не могу дышать этим воздухом. Тут все сгнило: люди, стены, время, пол под моими ногами, книги, двери. Ничего этого нет. Я закрываю глаза и вижу вокруг себя руины, пустоту. Тут нет никого кроме меня. Хочешь уйти со мной? Третье правило - идти к цели. С закрытыми глазами дышиться легче. Я не вижу этих лиц.
Меньше всего сейчас я хочу нечаянно встретиться с ним в эту ночь. Я все придумала заранее. Меня тут не будет, где угодно, но не в этом городе, не в этой грязи. Мой ответ их глупым правилам : мы все звери, убей в себе человека. Желание бежать, сейчас нужно бежать. Шум, звуки - я открыла глаза. Я иду собирать вещи. Я ухожу. Не на долго, но я ухожу.
Вечер 31.
Я всю жизнь еду, без цели, просто еду.
Ветер, пронизывающий ветер аэродрома, свистит в ушах. Здесь шумно. Здесь всегда шумно и ветрено. Мир тут на гране перемен. Здесь проходит граница моей реальности. Большие пропеллеры набирают обороты. Тут холодное, пасмурное небо. Тут высота. Волосы вьются. Иду. Шереметьего терминал 2 ждет, большой темной глыбой ждет. У меня высокие каблуки, но я не слышу их стук. Лестница, проверка багажа. У меня одна сумка. Мое прошлое в этой сумке, мое будущее проглотит второй терминал. Столько света, хаос. Мигающие и горящие постоянно табло смотрят на меня пустотой стекла. Декларация, контроль. Старое фото в коричневой книжке, все что ты есть скажет о тебе твой серийный номер. Ты в базе данных. Ты в самолете. Тебе страшно. Что- то снова ускользает. Взгляд на то, что было твоим сверху. Облака, тут все также холодно и поначалу тихо, чуть тошно. Первый класс, отсек А , места для некурящих. Я все бросаю курить. Кто-то бросает старые машины на дороге, они лежат кучами металлолома, гниют.
Кто-то бросает других людей, суть ... да все так же как с машинами. Я предпочитаю бросать курить. У меня это не выйдет, я знаю, но я бросаю и возвращаюсь. Как кто-то возвращается к своим брошенным людям, как те, кто забирают машины с дорог. Лужи. На полосе лужи. Большие пятна слез. Колесо идет мерно, потом скачит, потом воздух. Замирает сердце. Как у тех кто прыгает вниз с этажных домов, как у тех кто делает прямой массаж сердца. Потом легче. Всегда потом. Жизнь целиком в будущем, в том, которое вряд ли мое и не про меня. Я закрываю глаза и там вижу их. Линии электропередач, они тянутся, провисая в середине. Помню их над головой, тогда лил дождь, а потом было солнце. И это было начало. Они так стрекотали. Их шум мерный и тихий. А потом был первый снег. Он наверное красиво падал. Нарастал сугробами. Так и хочется спросить: ты помнишь? Нет, не помню. Глаза открыты. В облоках моего окна тонет мир. Мой самолет сядет в пустую землю, там меня не ждут. У крыла мигнула красная лампочка, посадка, отель, сон. И снова я закрою глаза и снова они - провода. Все тянутся и тянутся вдоль дорог моей родины, как вены. Над головой, над жизнью. Ток - войдет в наше сердце. Как тот, кому спасли жизнь электрошоком, как тот, кому не помог массаж сердца.
31. 11.20
Сижу в старом городе в пабе. Народу много. Я тут никого не знаю. До уха долетают порой и русские фразы. С балкона, где стоит мой столик, я вижу как внизу беснуется взмыленная, потная толпа пьяных, счастливых людей. Здесь мне относительно спокойно. Никто не вспомнит моего присутствия, ни в чьей памяти не останется мой образ. Я тут, но можно считать, что меня тут нет. Я как-то накрашена и как -то одета. Нет вниманию, хочу чтоб люди шли мимо. Я пью. В новогоднюю ночь положено пить. Все тут пьют вино, шампанское. Я глотаю пиво. Вспоминаю Москву. Чтобы успокоить себя я вспоминаю: Кукла барби (1958) -Рут Хандлер, США. Достаю пачку сигарет. Я так и знала, что не выйдет бросить курить. Электронные часы (1930) - Пенвуд Нумекрон ; застежка "молния" (1893) - Уиткомб Джадсон. США; Йо - Йо (1929) - Педро Флорес, Филиппины. Мне часто приходится переключать свои мысли на что - то другое. Так проще отказаться от волнения. Так проще уходить. Стеклянная бутылка (1500г. до н.э.) Египет, Греция; мяч (2000 лет до н.э.) Египет; лопата ( 1век) Рим. Мне вообще было бы лучше не думать, порой это единственная возможность не думать. Так ты еще не надумал уйти со мной? Унитаз (1596) - Джон Харингтон, Англия; туалетная бумага (1857) - Джозеф Гайетти, Сша; газеты (1609) - Юлиус Зонне, Германия; плачущие куклы (1823) - Иоханн Маельзель, Бельгия. Все орут. Я уже несколько лет пропускаю 12 часов. Просто не замечаю. Так и проходит весь год. Галстук (1635) Хорватия; Свинья копилка ( около 15 века) Великобритания.
Все. Не могу больше. Когда эта ночь кончится. Толпа внизу орет все яростнее. Сколько литров они выпили в сумме? Я зла. Я хочу уйти. Пойдешь со мной?
День 1. 12:00
Серая Москва. Я уже как час дома. Его снова нет. Кровать застелена. Я устала. Пью горячий кофе. Поворот ключа, он пришел. Слышу как снял куртку и повесил на вешалку, снимает обувь, сейчас он как обычно должен бросить взгляд на свое отражение в большом зеркале в прихожей, сейчас идет по маленькому коридору. Вот он вошел и сел напротив. Молча взял свою чашку, вытащил из моей чашки ложку, облизал, положил кофе, два куска сахара, кипяток. Глотнул. И посмотрел на меня с интересом. А я только и просила, притворись, начни уходить со мной. Мы снова тут. И никто никогда из нас не сможет уйти.