Аннотация: Реально-виртуальные приключения Жана продолжаются с мичманом...
Глава 3
ИОВ ПОЛЗУНКОВ
Меня всегда удивляла моя способность заниматься, какими-то обыденными, может быть даже важными делами, и в то же время думать о чем-то своем, сокровенном. До того, как я нашел эту работу, из-за своих проблем, да и неопределенности тоже, я чувствовал себя совсем дискомфортно. Стал самым настоящим пессимистом, но теперь все будет иначе, к тому же покупают пирожки сегодня еще лучше прежнего. Если не считать того, что я все-таки немного замерз, то дела шли просто в гору. Я стал прыгать, то на одной ноге, то на другой, а потом на обеих. Через минуту мне и моим ногам стало гораздо теплее.
Из колонок, находящихся в палатке, где продавали аудиокассеты, доносились звуки песни " : ой, мама шикадам, шикадам:"
Ко мне подошел мужичок в ушанке, одно ухо ушанки торчало вверх, другое вниз. Он подпевал, но своими словами:
- Два пятьдесят штука, а беляши и сосиски в тесте - по четыре.
- Вас понял, конец связи, торпеду к бою! - с этими словами он вытащил из-за пазухи двухсот пятидесятиграммовую бутылку водки в простонародье называемую "мальком".
- Координаты - тридцать два градуса западной долготы и восемьдесят пять, восточной широты, атомной боеголовкой - огонь! - он зубами рванул пробку с бутылки и, не отрываясь, высосал ее содержимое. Потом занюхал кулаком и выдохнул, затем протянул, пустую бутылку проходящему мимо бомжу.
- На, возьми мужик, сдашь.
- Такие не принимают. - Отозвался тот.
- На месте шагом стой! Приказы не обсуждаются, это приказ, возьми!
Бомж испуганно схватил бутылку и ушел.
- Товарищ продавец, разрешите представиться - страшный, то есть, старший мичман Ползунков Иов Иванович. Отстрел торпеды прошел успешно!
- Меня зовут - Жан.
- Ты, что из этих, - он покрутил пальцем у виска, - из голубых?
- Я не из "этих", я просто Жан. - Он меня начинал раздражать.
- Так, значит, Жан, приглашаю тебя в кабак, для полномасштабного торпедирования.
- Спасибо, но мне нужно продавать пирожки.
Он порылся в кармане, достал две смятые пятисотрублевые бумажки и протянул мне.
- Выбрось свои пирожки в урну, и пойдем, я угощаю.
Я по настоящему задумался; если я пойду с ним, мне нужно будет пить, чего мне не очень хотелось, но если я отклоню его предложение, мне еще часов семь придется стоять с этими пирожками на морозе. Последнего мне не хотелось еще больше. Еще раз все взвесив, я выпалил:
- По рукам, давай деньги!
Все пирожки в урну не поместились, я поставил пакеты с ними возле урны.
- Может быть, пакет беляшей возьмем с собой, они теплые: - Я пощупал их через пакет - были:
- Перестань мелочиться, оставляй, пусть их птицы склюют.
В виде этих птиц мне, почему-то представились грифы-стервятники когтями разрывающие полиэтиленовые пакеты.
Тележку я откатил в "Зиг-Заг" к Гоче, он естественно удивился моей прыти, отстегнул мне зарплату и отпустил.
- Ну, что, куда пойдем? - обратился я к Иову.
- Морскую душу тянет к морю. Поедем на остров.
- На какой остров?
- На Васильевский. Пойдем ловить тачку.
- Может на метро? На тачке совсем дорого выйдет.
- Отставить метро! Пусть эти лохи на метро ездят, я хоть и не из "новых", но поедем мы на тачке, не будь я старший мичман.
Мы поймали "Волгу", загрузились на заднее сиденье.
- Куда едем? - спросил водитель.
- Курс - юго-север, Васильевский остров, в бухту "Погибино".
- Двести рублей.
- Не вопрос. - Иов протянул пятидесятирублевую бумажку. - Сдачи не надо.
- Ну-ка, вылезайте. - Сказал разгневанно водитель, возвращая купюру.
- Что это? Бунт на палубе? Да, я тебя, сука, щяс дучку заставлю драить! - Иов бросился на шофера с кулаками.
Водитель опередил мичмана и ударил первым.
- Вот падла! - простонал Иов Иванович, прижимая ладонью разбитый нос.
- Убирайтесь из машины! - прорычал водила.
- Извините его, - вступил я в разговор. - Дело в том, что его недавно вытащили из затонувшей подводной лодки, контузия, совсем башню скрутило, сами понимаете: - я толкнул Иова в бок - давай деньги.
Он вытащил из кармана несколько мятых бумажек. Я отсчитал двести рублей и протянул их водителю.
- Нам надо на Васильевский остров в какой-нибудь не очень дорогой, но приличный кабак.
Водитель взял деньги, машина рванулась вперед.
Всю дорогу Иов молчал, дулся. Водитель нас высадил на Большом проспекте Васильевского, возле кафе "Причал".
Кабак был достаточно большим и выглядел вполне прилично. Приятный полумрак будоражил воображение, огромный аквариум посредине зала с диковинными рыбами заставлял чувствовать в себе, нечто Робинзоновское. В общем, место было что надо.
Мы причалили к столику находящемуся в самом уютном уголке, и принялись, не торопясь изучать меню.
Мичман немного скис. Здесь без верхней одежды, в спокойной обстановке я мог разглядеть его получше. Широкое лицо его внушало мне, почему-то, доверие, как-то располагало. Голубые глаза придавали ему, даже, какую-то загадочность, но больше всего мне нравилось то, что его физиономия выражала решительную безбашенность.
Подошла симпатичная официантка, неопределяемой национальности и заигрывающе спросила:
- Что будем заказывать?
Иов поднял указательный палец и, не глядя на нее, сказал:
- Сто грамм "Абсолют", бутерброд с красной икрой, Жан ты пьешь водку?
- Я люблю "Smirnoff".
- Сто грамм "Smirnoff", для него, бутерброд с красной икрой. Потом, спустя пять минут, принесите, пожалуйста, по сто грамм бренди, желательно португальский, для каждого из нас, бренди я хотел бы закусывать "Саэтас":
- "Саэтас" к сожалению нет.
- Я так и знал, тогда просто оливки. Через десять минут после этого я желал бы видеть по сто пятьдесят грамм теккилы, любой, к ней два кружочка лимона и соль, предпочтительно крупную. Потом подождите еще пятнадцать минут и несите два бокала пива, темного, только не отечественное и не американское, можно немецкое или финское.
- Это все?
- Пока, что да.
Официантка ушла.
Иов потрогал свой разбитый нос.
- Бля, сколько служу, сколько живу, все время мне разбивают нос, ну, нет, чтобы в глаз или по зубам: Это очень неприятно, когда бьют по одному и тому же месту, очень.
Я, браток, с севера, есть такое место в Мурманской области - Гремиха, там я служу, подводник я. Недавно вот, за семь лет выдали зарплату, а у меня отпуск еще подошел, так вообще подфартило, отпускные за прошлый год выдали. Ехать мне некуда, я сирота, окончил в свое время школу мичманов. Обычно отпуск я проводил там же в Гремихе, бухал все эти дни без перерыва. А сейчас, думаю, денег до хрена, все уже остопиздело до охуения, решил в Петербург махнуть, отдохнуть культурно, думал в театры каждый вечер ходить буду, а днем по музеям, по выставкам, познакомлюсь с хорошенькой, интеллигентной девушкой - роман, любовь и все такое, как в детстве, понимаешь? И, что?
- Что?
- Да, хера лысого. Ничего. Три дня уже здесь, ни в театре, ни в музее не был. Вот ведь какая штука, когда это все далеко было, так хотелось, ну так хотелось! А когда все это перед тобой, только руку протяни, вот ведь и желание пропадает. Думаю, значит, нужна женщина, чтоб и душой и телом красива была, а не проблядь какая. Попытался найти и понял, как я безнадежно одинок. Я их вижу, ценю их красоту, интеллект, тянусь к ним. Но, кто я? Что я? За последние десять лет я ни одной нормальной бабы даже не видел. Понимаешь, пламя уже прогорело, остались только угли, а я даже не понимал этого! Думал, вот, вот выдадут зарплату, отпускные и махну в Питер, познакомлюсь там с девушкой-мечтой, брошу к черту эту службу, и все пойдет, как по маслу. Семь лет ждал. А оказалось, что за эти семь лет все прогорело, все без остатка! Вот и прыгаю, пытаюсь, словно кот ухватить рыбку через аквариумное стекло. И я не в силах разбить эту прозрачную стену.
- Как же ты жил семь лет без зарплаты?
- А, что, нас кормят, худо, бедно, одевают, а на выпивку всегда можно найти деньги, как потребуется, так договариваемся с высшим местным начальством и нелегально сваливаем к берегам Ирака, рискованно, правда, там американцы на каждом шагу, но так, когда хочется выпить, ничто не может остановить русского моряка, прорываемся, загоняем пару торпед Хусейновским воякам, вот и деньги на выпивку.
- Неужели торпеды с ядерными боеголовками продаете?
- Нет, ядерные ракеты все под учетом, безучетные все загнали, обычные торпеды, пока, без проблем. А один раз помню, целую подводную лодку втюхали, местные "кулибины" собрали одну из трех списанных. Правда пришлось больше половины бабок штабным отвалить, чтоб не заложили, а то ведь жаба душит, сам понимаешь.
- Сложно все это.
Подошла официантка с водкой и бутербродами.
Мичман взял стопку.
- Первую торпеду к бою!
Мы чокнулись.
- Огонь! - Он взмахнул рукой и опрокинул в себя содержимое рюмки.
Видимо, где-то в глубине моего я, гнездилось, что-то аристократическое, я не мог выпить, вот так вот, залпом, водку, мне нужно было ее смаковать небольшими глотками. Есть два основных вида вкусовых ощущений - первое, это утробный вкус, чтобы почувствовать этим вкусом, необходимо в больших количествах и быстро глотая пить. Желательно резкие, сильные напитки, тонкие вкусовые линии человеку, обладающему утробным вкусом - ни к чему. Другое дело человек с гортанным вкусом, ему уже требуется не количество, а качество, он жаждет тонких, извилистых вкусовых оттенков, как можно дольше пытается задержать напиток в глотке. Его преследует желание пропустить протекаемый напиток, как можно выше, потому что, где-то именно там, находиться то, чем он чувствует вкус.
Я стал медленно смаковать "Smirnoff", Иов с удивлением и непониманием смотрел на то, как я издеваюсь над самой, исконно русской традицией пить. Ведь в этом жесте, чтобы выпить, что называется одним махом - заключена вся русская широта души.
- Я не пойму, ты или пить не умеешь или просто издеваешься над нашей русской культурой?
- На самом деле и то, и другое.
- Ах, да, ты же француз.
Тут мичман речитативно запел:
Опаленный горячим азартом
Он лупил в полковой барабан
Был неистовым он Бонапартом
Водовоз, Грибоедов Степан
Пели ядра и в пламени битвы
Доставалось своим и врагам
Он плевался словами молитвы
Незнакомым французским богам:
- Это песня Башлачева, я знаю: - оживился я.
- Господи, как я его люблю, СашБаша, а помнишь конец?!
Спохватились о нем только в среду
Дверь взломали и в хату вошли
А на них водовоз Грибоедов
Улыбаясь, смотрел из петли
Он смотрел голубыми глазами
Треуголка упала из рук
И на нем был залитый слезами
Императорский серый сюртук:
- А, это помнишь!? - подхватил я.
Век жуем матюги с молитвами
Век живем - хоть шары нам выколи
Спим да пьем. Сутками и литрами
Не поем. Петь уже отвыкли:
Тут Иов заорал во все горло.
Загремим, засвистим, защелкаем!
Проберет до костей, до кончиков.
Эй, братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?
Он вскочил из-за стола.
- Бляди! Погубили Сашку! Это все они, все они, черножопые масоны! Мы скоро всю вашу Чечню на хрен раздавим, да я сам туда на подводной лодке по Тереку пройду и атомной боеголовкой по Грозному - Аятолла Хамини!
Мне пришлось успокаивать и усаживать Иова, чтобы опять не случилось чего не доброго.
- Жан, я многое могу простить, даже Дагестан, даже теракты в Москве, но смерть Башлачева - никогда! Они еще хлебнут своей крови, помяни мое слово.
- Да, при чем здесь чеченцы вообще!? Башлачев сам выбросился из окна, и то это было уже давно.
- Это еще хуже для них, ведь это они вынудили его. А, кто устроил кризис? Масоны подстроили все, вот что я тебе скажу. Наш политрук говорил, что сейчас масоны подкупили чеченцев и их руками воюют против нас.
Мичман немного успокоился, тем более что принесли бренди.
- Разве еще политруки остались? - Удивленно спросил я его.
- Их, как бы упразднили одно время, а потом так, невзначай, опять ввели. Наш политрук, например, иеромонах из старообрядческой церкви. Научил нас, как правильно креститься, Слово Божие преподает, насчет масонов открыл глаза.
Нам еще повезло, а вот мне кореш из Татарстана писал, тоже прапорщиком там служит, начальство у них все мусульмане, так и политруком поставили муллу в приказном порядке, всем сделали обрезание, намаз читают теперь. А его кореш, с Дальнего Востока писал, что у них там вообще - Буддизм, политруки - далай-ламы, на строевой подготовке, вместо песен мантры распевают.
- Это типа - Харе Кришна?
- Ну, что ты, Харя Кришны - это кришнаитская мантра, а эти распевают другие мантры, вроде этой; "ом мани падме хум".
- Надеюсь, они там не в оранжевых буддийских рясах ходят?
- Пока нет, хотя, кто их знает, может в каких-нибудь подразделениях специального назначения, так и одеваются.
- Слушай Иов, а ты действительно серьезно увлекаешься поэзией или Башлачев, это так, просто мимолетное увлечение?
- Сашка - это великий русский поэт, разве можно с великим поэтом иметь мимолетное увлечение? Тут брат любовь с большой буквы. Блаженны любящие, ибо полюблены будут. А, у тебя есть любимый поэт?
- Я сам пишу стихи, поэтому мой любимый поэт - это я сам.
- Да, ну?! А, можешь сочинить, прямо вот так вот с ходу, как Пушкин, прямо здесь и сейчас?
Я подумал; "а почему бы и нет? Пелевинский Петр Пустота сочинял же, прямо в кабаке свои стихи".
Я вынул из нагрудного кармана ручку, взял салфетку, на минуту задумался и в течении нескольких минут набросал стихотворение, встал и громко продекламировал, практически беспаузно:
В который раз гляжу на отражение своего лица
Вдыхая дешевый запах парфюма
Который я купил в лавке у ростовщика
Старого друга еврея, суккуба.
Он часто являлся мне ночью во сне
Где извивался изгибами плоти
Женщиной томной прижимался ко мне
Сгорая в огне томительной похоти.
В который уж раз вижу это лицо
На котором год за годом тянутся линии жизни
Их в простонародье называют морщины
Как магистрали тянутся вдаль, обещая чем-то окончиться
А, вдыхая дешевый запах парфюма, чего-то безумно от жизни, так хочется
Может женщину стройную, с грудью "два яблока"
Или денег столько, чтоб не думать, что кончатся
Но, больше, наверно, простой, детской радости
Где мир преломлен в цвета, словно радугой.
Где женщина юная - атрибут твоей цельности
А не источник духовного существования.
И пусть, словно оспой морщины въедаются
И перетаскивать задницу все тягостней
Все-таки от парфюмерного запаха
Что-то действительно преображается.
Мичман схватился за голову, громко и театрально причитая:
- Ё-маё! Это же, как Бродский в эпоху расцвета постсовдекаданса! Если бы Гиппиус, все-таки трансформировалась в мужчину она бы, без сомнения написала, что-нибудь подобное.
Ну, ты мастер, за несколько минут, разделываясь с бутербродом, написал такие стихи! Искренне завидую.
- Красная икра всегда меня вдохновляла, может быть, конечно, только лишь потому, что ее в моей жизни было не так уж много.
Официантка подала пиво в высоких бокалах. Иов схватил его за ручку и высоко превознес.
- Я хочу выпить за настоящего поэта, сущего среди нас смертных. В тебе действительно нераздельно сплелось и исконно русское и исконно не русское. Писать такие стихи, скорее всего, дано не чисто русскому человеку, но вот писать их в процессе поглощения красной икры - воистину по-русски!
Утеха чрева и полет мысли - неразделимы в нашей вечно голодной, но, устремляющейся к вершинам мысли стране.
С этими словами он стал пить пиво, как, наверно пили бы его древние викинги, часть содержимого стекала по его скулам. Я же придерживаясь своего стиля пил медленно, помнится, какой-то бразильский или кубинский джазовый композитор сказал, что настоящий художник должен творить тщательно, не торопясь, как будто он бессмертен. Так же и для меня, процесс пития был ничем иным, как творческим актом, где с каждым неторопливым глотком я, словно ставил еще один штрих в своем мыслительном полотне. Хмель с каждым новым глотком приносил в мою голову все больше и больше самых неожиданных мыслей в совершенно невообразимом сочетании.
Иов уже находился в очень необычном состоянии, казалось, в нем одновременно боролись меж собою, как минимум четыре человека, выражение его физиономии менялось, иногда он потряхивал головой, словно пытаясь отогнать, прочь докучливые проявления своего второго, третьего и четвертого я.
- Что будем делать Жан?
Я в ответ пожал плечами, так как абсолютно не представлял, что мы можем делать дальше.
- Что мы будем делать в этой проклятой Богом стране? Часто напиваясь вдрызг я задавал себе этот вопрос и не находил ответ. И чем чаще я не находил ответ, тем больше напивался, не один год брожу уже по этому замкнутому кругу. Если бы я действительно мог бы, хоть, что-нибудь сделать, тогда я не задавал бы себе этот терзающий вопрос и может быть не пил бы.
- А, знаешь, Иов, ты только что сам ответил на свой вопрос.
- Так, что же это получается? Если ты действительно умный человек, то тебе в этой стране не остается ничего иного кроме, как пить? Какой в этом смысл?
- А, вот об этом еще Абу Навас писал; "и пока не порвалась, бытия живая нить, полон жажды, буду пить эту влагу золотую:"
У русского человека в крови - жажда Бога, причем такая одуряющая жажда, что он по наивности своей пьет все, что, не попадя, ведь если ему не утолить эту жажду бытия живая нить для него оборвется.
- Все, Жан, хватит об этом разглагольствовать, иначе мы дойдем до самой жуткой достоевщины, сейчас я уже не этого хочу: Я очень устал, устал от всего этого дерьма, мне хочется самого обычного женского тепла, нам нужно найти этих фурий, этих Сиринов, Алконостов, женщин-птиц с упругими грудями-персиками, которые увенчаны шпилем соска. Мне хочется припасть губами к этому источнику человеческого бытия, так, или иначе мы все начинали нашу жизнь с этого. Как ты на это смотришь?
- Э-э, не знаю даже, что сказать по этому поводу:
- Жан, я не знаю, конечно, может у тебя на уме мальчики, ты весь как-то зажался, словно я толкаю тебя на постыдный акт совокупления с человекообразными самками. Разумеется, я не стану навязывать тебе что-либо, сам выбери лучшее.
- Ты заставляешь меня краснеть Иов, мне не нужны никакие мальчики, но, как же тебе объяснить. Я человек чувственный, сейчас мои чувства разорваны окончанием любовных отношений с четырнадцатилетней девушкой. Понимаешь, я ушел в нее, как герой Набокова, сейчас мои чувства напоминают порванные струны, а чисто физиологическое отношение с женщиной у меня не получаются, поэтому я в замешательстве от твоего предложения. Может быть, мне даже и хочется просто трахнуться с кем-то, кого я увижу в первый и последний раз, но уже сама мысль об этом причиняет мне душевную боль. Мне нужно время, чтобы все это во мне утихло, пришло в порядок. Ты понимаешь?
- Понимаю, отчего ж не понять: Все вот ведь вот оно в жизни и переплетается, то чувства не те, то баба не та, а то и с другим и с пятым нормально, но, нет денег на финансирование полета своих чувств. Так всю жизнь и мечешься, между одним и третьим, пятым и седьмым, а в итоге - ноль.
- Давно ты с ней расстался?
- Ну, месяца три как:
- Сколько раз с тех пор ты пытался, хоть с кем-нибудь переспать?
- Ты на что-то намекаешь под словосочетанием: "хоть с кем-нибудь"?
- Я имел в виду, скольких женщин ты попробовал трахнуть с тех пор?
- Иов, я же сказал тебе, в чем проблема:
- Это комплекс интеллигента, то, что я называю, ведь никакой объективной причины, чтобы переспать с приятной дамой, нет. Только есть что-то в твоем сознании, что мешает тебе сделать это. Одно из самурайских правил гласит - если тебе нужно убить врага, просто разруби его, мечем, или проткни, в крайнем случае. То есть или проткни или умри, "да, да:", нет, нет:", а что сверх того - от лукавого. Представь, что женщина - твой враг и тебе, чтобы победить свой комплекс неполноценности нужно лишь одно вонзить свой меч во врага.
Представь, что это всего лишь героическое приключение. Настоящие самураи даже во сне держат свой меч в руках, так что все в твоих руках. Так ты готов?
- Может быть, я съем еще немного бутербродов с красной икрой? И вообще от этих разговоров у меня почему-то живот начинает болеть:
- Неужели ты свою оставшуюся жизнь хочешь провести в тоске о какой-то, сдуру бросившей тебя девчонке? Это так же глупо, как провести всю свою жизнь с одной женщиной. Неужто ты выбрал для себя такую нелепую участь? Если это так, то ты совершенный безумец и твое место в той бочке, где Лукреций провел остаток своей безумной жизни.
- В бочке, по-моему, был Диоген и кажется жил он там вместе с женой, а жить в бочке с роскошной женщиной на берегу солнечного, Эгейского моря, по-моему, не так уж плохо.
Мичман громко вздохнул.
- Ты меня утешил этой фразой; "с роскошной женщиной", значит в тебе еще не все потеряно. Сосредоточь свое сознание на роскошной женщине и от нее начинай строить следующие мотивационно-следственные ступеньки, и именно эта воображаемая, роскошная женщина из бочки Диогена, приведет тебя к реальной женщине твоей мечты. Хотя все женщины наших мечтаний - это ни что иное, как сгусток наших иллюзий, сквозь который мы смотрим на эти существа. Влюбленность - это именно этот сгусток, чем-то напоминающий разноцветное, волшебное стеклышко, сквозь которое мы смотрим на своих избранниц, чем лучше и изощреннее твоя фантазия, тем сильнее и жгучее твоя любовь, но тем и больше, болезненнее разочарование. Зацепившись за представление роскошной женщины в твоем сознании, отыщи в нем волшебное стеклышко и снова посмотри сквозь него на мир. Из грязного и уродливого он опять превратиться в прекрасный и счастливый, а существа с выпяченными задницами и торчащими во все стороны сиськами и пустотой между ног, вновь превратятся в романтические небесные существа, в которых захочется влюбляться.
Иов прикрыл ладонью глаза и сделал жест, словно вытирал пот с лица. На несколько минут повисла неловкая пауза.
- Иов, после твоей зажигательной, я бы даже сказал мудрой речи: В общем, я хочу опять попробовать, может быть даже не трахнуться, если я поставлю перед собой цель сделать, во что бы то ни стало это, боюсь меня, потом вырвет, но я готов, хотя бы попробовать влюбиться, правда, должен сознаться мое волшебное, цветное стеклышко еще не совсем в порядке, но, кто знает, может быть в процессе созерцания, оно нормализуется.
- Кто сотворил устройство,
Что женщиной зовется -
Смесь амриты и яда,
Для смертных - западню,
Ларец обманов, козней,
Дорогу в ад, преграду
Стремящемуся в рай:
Так написал один поэт, - воодушевленно сказал Иов, - не помню уже, как его зовут, помню только, что у него три хари.
- Как это - три хари? Он, что, какое-то древнее, трехликое божество, что ли?
- Может и так, помню только, что в его имени есть эти три слова - три хари.
- Бхартрихари!
- Вот, вот именно его и имею:
- Прекрасно.
- Ну, так, как насчет женщин?
- Я готов.
- Тогда вперед! Хватит просиживать штаны в этом тесном и душном кабаке, где хорошо себя чувствовать может только лишь, какой-нибудь сраный мещанин, для которого чашка кофе с коньяком - подарок судьбы, а не то с чего начинается каждое утро нормального человека. Официантка, черт вас всех возьми, счет!
Он замахал поднятой рукой.
- Ни минуты лишней не собираюсь задерживаться в этом ебаном кабаке! - С этими словами он вытащил из кармана пачку денег, отсчитал несколько купюр и бросил их на стол. - Пойдем, одевайся, а то они нас промаринуют здесь еще полчаса.
Выйдя, я с удовольствием глотнул свежий, морозный воздух. Васильевский остров, как всегда был угрюмен, казалось, каждый дом был глубоко погружен в свои мысли, то ли о прошлом, то ли о будущем, а может даже о чем-то абсолютно абстрактном и никак не привязанном к понятию времени. Выглядел он тоже немного зачуханным, сказывалось и то, что он уже совсем не молод, но, не смотря на это, в нем проскальзывал местами аристократизм давно минувших дней.
- Иов, собственно говоря, куда мы направляемся?
- Знаешь, что Жан не смотря на то, что в моей подводной лодке компас и гидролокатор уже давно бессовестно лгут, все-таки, доверься моей интуиции, и она выведет нас именно туда, куда надо и к тому к кому надо.
- Неплохо иметь такую интуицию.
- Безусловно, но вся штука в том, что и она иногда имеет меня, затаскивая порой туда, куда осмысленно я никогда не захотел бы попасть, но наверно в этом есть, какой-то смыл. Но неоспоримо одно, если ты что-то имеешь, то это самое, что ты имеешь, в такой же степени имеет тебя.
- Очень не глупо: Но, если мы будем продолжать двигаться в том же направлении, то, несомненно, выйдем к станции метро.
- Может быть и так, если, конечно моя интуиция вдруг не повернет меня в совершенно другом направлении.
- Надеюсь, что этого не случиться, так как у меня совсем нет желания долго бродить по морозному городу, боюсь, что если это затянется, моя решимость, может покинуть меня, такое не раз случалось в моей жизни.
- Ты затронул действительно очень сложный, диалектический я бы даже сказал вопрос. Ведь решимость - это есть ни что иное, как готовность, что-либо сделать, а эта готовность вырастает из желания, а желание возбуждает внутренние мотивы, которые давят на тебя в разных направлениях тем самым, возбуждая именно это желание.
- Знаешь, Иов все это очень сложно для меня, особенно в том состоянии, в котором я нахожусь сейчас:
Еще где-то через полчаса мы наконец-то выбрались к станции метро. Иов купил какую-то газету, не то " сифилис-инфо", не то "триппер-шоу". Там он и отыскал это объявление: " Компания "Русский оборот" предлагает воспользоваться услугами профессиональных гейш".
- Это то, что нам нужно. - Сказал, обрадовавшись, Иов, - обычные проститутки не смогут утолить наш духовный голод, а гейша - совсем другое дело, она и станцует и споет, может даже еще, что такое сделает, то, что я уже представить даже не могу.
Мне, по правде говоря, было уже все равно, хоть к гейше, хоть к геям, хоть к некрофилам. Я чувствовал себя пьяным, уставшим и замерзшим.
Иов тем временем пошел звонить по телефону - автомату, насчет объявления. Через минуту он вернулся радостный.