Прошло уже двое суток после первой вылазки темных эльфов, а люди все ещё не собрались с силами для нового удара, что было только на руку осажденным. Те, кто был легко ранен, уже покинули лазарет, остались только самые тяжелые. Маква оказался среди первых, хотя с большим удовольствием он провел бы ещё ночь в доме исцеления под присмотром хорошеньких помощниц лекарей, чем в казарме среди грубоватых сородичей. Правда, в другое время орк огорчился бы такому положению вещей, но сейчас, он даже в какой-то степени был рад тому, что так легко отделался в прошедшем бою. С сожалением попрощавшись с полукровкой-целительницей, мужчина направился в сторону казарм. Ранение ранением, а обязанности свои каждый должен выполнять исправно, особенно в такое тяжелое для всех время.

Не успел орк дойти до казарм, как его перехватил один из адъютантов, приставленных к Макве. Пришлось будущему вожаку изменить свой маршрут и направиться к коменданту крепости. По дороге он выслушал доклад своего помощника, имя которого орк так и не запомнил. Дела оказались не так плохи, как могло показаться вначале, но все же оставляли желать лучшего. Потери среди орков не были велики, но в сложившейся ситуации... да что там говорить, если и так понятно, что каждый воин был на счету.

Проходя по улицам города-крепости орк замечал, что были сооружены баррикады, расставлены ловушки. Конечно, каждый житель крепости, как и комендант, надеялись, что враг не прорвется дальше крепостных стен, но все же, требовалось принять меры предосторожности. Не укрылось от внимательного взора Маквы и то, что у каждого подземного хода, ведущего к убежищам на страже стояли по три, а то и четыре воина. "Не разумно ставить охрану у ходов к убежищу сейчас, когда враг за пределами крепости. Лучше бы отправили их на стену или дали отдохнуть", - подумал он. Но, мнения Маквы никто не спрашивал, так что бессмысленно было выражать свое недовольство, даже в мыслях.

Едва орк и его адъютант дошли до штаба, как раздался сигнал тревоги. Помянув про себя бездну, мужчина ускорил шаг. Поднимаясь по широкой лестнице к кабинету коменданта, Маква отметил, что и здесь охрана была усилена. Он не понимал, для чего это нужно, ведь насколько ему было известно, ничего важного в этом здании с момента возведения крепости не хранили. Возмущаясь про себя такому расточительному поведению коменданта, Маква вошел в кабинет. Там уже собралось много народу: сенешали Мараната, комендант эльфийской крепости и представители других эльфийских кланов, младшие вожди его народа. Не было лишь магов и жрецов, но они всегда держались несколько обособленно и старались не вмешиваться в организацию обороны и подготовку военных операций.

Комендант восседал, иначе и не скажешь, за своим столом и читал какой-то документ. Лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности. Младшие вожди всем своим видом выражали недовольство и тихо переговаривались о чем-то между собой. Сенешали Мараната стояли у окна, необычно мрачная Тейваз вертела в руках кинжал, а её старшие сородичи смотрели в окно, из которого хорошо просматривалась крепостная стена. Остальные эльфы во главе с темным комендантом, чем-то крайне недовольные, уставились на коменданта-орка.

- Вам не кажется, уважаемый комендант, что вы тратите наше время? Вы вызвали нас всех, но даже не обращаете на нас внимания? - процедил, наконец, один из вождей.

- Действительно, мы тут уже довольно долго, а вы так и не вымолвили ни слова, да ещё и на сигнал тревоги никакого внимания не обращаете. Мы все должны быть сейчас в совсем другом месте! - поддержал его стоящий рядом эльф.

- Я пригласил всех вас на совещание. И начну его тогда, когда посчитаю нужным, - прорычал комендант. - Шаманы сообщили, что им было видение. Духи предупреждают нас, что в этом году зима начнется рано и будет суровой, как никогда. Мы должны как можно скорее найти способ снять осаду своими силами, иначе неизвестно, что убьет нас всех раньше - война или холод и голод. К зиме мы не готовы: нет запасов топлива, магически обогревать дома мы не сможем, по понятным причинам. Запасы продовольствия будут лишь истощаться, а привоза ждать не приходится. И это не говоря уже о том, что у наших воинов изнашивается амуниция. Еще и лекари сообщили, что и их запасы тоже истощаются, а раненых меньше не будет. Опять же, в крепости много детей, которые зимой вполне могут заболеть и снадобья еще и придется тратить на них.

- А причем тут раненые в бою и сопли у детей? - недоумевал один из орков.

- Нередко у раненых появляется жар, или озноб, особенно если ранение было тяжелым и приходится лечить не только травами, но и магией. У таких больных сильно ослаблен организм, так что часто бывает достаточно легкого сквозняка, чтобы тот, кто выжил после тяжелого ранения умер от банальной простуды. Обычно лекари используют жаропонижающие порошки и отвары, притирания и еще некоторые снадобья, которые обычно применяют при лечении той же самой простуды, - не поднимая взгляда от своего кинжала, ответила Тейваз. Голос ее был хриплый, и словно надтреснутый. В полной тишине он казался зловещим карканьем ворона, что совсем не вязалось с ее внешней хрупкостью и присущей всем эльфам красотой. От этого контраста становилось жутко даже видавшим виды воинам.

- Окажут ли нам помощь в войне духи? - поинтересовался Маква.

- Нет, они не будут вмешиваться. Шаманы говорят, что какая-то странная сила не дает духам помогать нам. Люди ли наколдовали чего или же кто-то другой к этому причастен, шаманы сказать не могут. Так что рассчитывать нам можно только на самих себя, помощи ждать неоткуда. Я все сказал.

****

Сигнал тревоги отзвучал уже три раза. Суеты, в отличие от, скажем, человеческой или друидской армии, не было. Темные эльфы и орки живут войной, вся их жизнь построена на следовании правилам и дисциплине. Конечно, не так жёстко, как в жреческом сообществе темных эльфов, но все же.. Каждый эльф или орк знал свое место, в прямом смысле этого слова, и что делать в случае, если что-то пошло не так. Все, кому должно, уже заняли свои позиции на стенах, у боевых и защитных устройств заняли места маги артефакторы: один маг и один артефактор на каждую единицу. Эльфы и орки со стен наблюдали, как неторопливо и, казалось, торжественно строятся боевые порядки людей, выводятся на позиции осадные башни. Конницы не было. Только легкая пехота, хотя, нельзя исключать вероятности того, что тяжело вооруженные воины "подтянутся" позже.

К следующему штурму все уже было готово: оружие, доспехи, стрелы, перенастроены потоки энергии в артефактах и щитах. Но готовы ли были осажденные? Физически - да. Морально же - кто знает? В крепости царила тишина, нарушаемая только свистом стылого горного ветра, доносившего в цитадель запахи человеческого лагеря. Ветер пел свою песню, древнюю, как сам мир, и казалось, горы вместе с крепостью отвечали ему на своем, не понятном живым существам языке. Воздушные потоки подхватывали выбившиеся из-под шлемов пряди волос, трепал их, спутывая и бросал, как ребенок надоевшую игрушку.

Казалось, сам мир застыл в ожидании. Неподвижными изваяниями застыли орки и эльфы на своих местах, только слышно было, как поскрипывают кожаные сочленения доспехов. Тихо, на грани слышимости переговаривались между собой маги и артефакторы, проверяя работу вверенных устройств. Защитный экран пока не был установлен, ведь атака ещё не началась, хотя, существовала вероятность того, что первый удар, нанесенный людьми, будет магическим.

Впрочем, по поводу того, что первая атака станет магической, переживать не стоило - люди, как маги, гораздо слабее эльфов, хотя и сильнее орков, но обнаружить наличие или отсутствие и противника активных защитных заклинаний - пологов, куполов или личных щитов, были не в состоянии. Осажденным такое положение вещей только на руку, но вот численный перевес противника беспокоил всех: и комендантов, и сенешалей, и простых воинов и магов. Сколько бы лет практики в воинском или магическом искусстве за плечами ни было, а все же нередко количество берет верх над качеством.

Ханкил тенью скользил между своими подчиненными, нужды проверять, как исполнены указания и инструкции не было, но и стоять на месте он не мог. Как и все эльфы, не суть темные или светлые, он прекрасно умел скрывать свои эмоции. Ни единый мускул не выдал бы его волнения, но привычка двигаться при нервном напряжении прочно въелась в его сознание. Ханкил слишком давно не воевал с людьми, и уже успел забыть, каково это - чувствовать, как обостряется восприятие, сердце бьется все чаще и чаще, а от возбуждения подрагивают пальцы. В тот, самый первый штурм, Ханкил, как и многие его сородичи, и товарищи, не успели осмыслить происходящее, и прислушаться к своим эмоциям. В этот раз все было иначе. Каждый, абсолютно каждый, и Ханкил мог в этом поклясться своей силой, чувствовал тоже самое, что и он в этот миг.

В какой-то момент Ханкил поймал себя на мысли, что он предвкушает предстоящее сражение и ждал его с нетерпением. Мысленно улыбнувшись, он продолжил обход, сохраняя такое же бесстрастное лицо, как и все стоящие на своих постах мужчины и женщины.

Пока Ханкил занимался самоанализом, Тейваз не находила себе места. Она стояла у одной из наружных храмовых колонн и ругала на чем свет стоит своего приемного брата. Он запретил ей даже спускаться с крыльца храма до тех пор, пока не закончится штурм, если конечно он вообще закончится. Эльфа была в ярости, хотя и не демонстрировала своего "недовольства". Только вот гневно сдвинутые брови и аура ярости, распространяемая девушкой, с головой выдавали её состояние. Жрецы и даже воины, боялись подходить к ней ближе, не желая ощутить обжигающую ярость, которая бьет по нервам и заставляет чувствовать себя беззащитным.

С горячностью, присущей всем молодым эльфам, она рвалась в бой, несмотря на то, что совсем недавно была ранена и еще не полностью восстановила свои силы, несмотря на нехватку опыта, несмотря на смутно терзающий ее страх. Она боялась. Не признавалась себе, но боялась. Смерти ли? Нет. Страх лишиться всего, что ей стало дорого, друзей, нового дома, новой семьи. Но больше всего на свете она боялась лишиться СИЛЫ. ДА, именно силы, ведь какая сила может быть в небытие у бесплотного духа? Она не верила в загробную жизнь, но допускала, что может оказаться где-то в пустоте, лишь сгустком сознания, способного лишь размышлять и сожалеть об утраченном.

Она привязалась к своему названному брату, к своему Охотнику, и даже к Макве, хоть и не подавала виду. В любую минуту мог начаться новый штурм, и когда все закончится, они могли погибнуть, оставив ее снова одну. Она боялась одиночества, той безысходности, что окружала ее там, в прошлой жизни, на инвалидкой коляске, когда только ноутбук да сиделка были ее связью с внешним миром. Лучше смерть, чем снова такая жизнь. Лучше пасть в бою, рядом с братьями, чем ждать и трястись от страха, мучимой неизвестностью. И никак не лезли из головы слова орка-коменданта. "Получается, надежда только на эльфийскую магию", - размышляла она. - "Как воинам оркам нет равных, но одной только силой не много навоюешь против магии. Конечно, от шаманов и раньше не слишком много пользы было, но морально проще идти в бой, зная, что за твоей спиной есть кто-то незримый, способный помочь и возможно даже спасти".

Едва слышно клацая когтями по каменным плитам, к эльфе приблизились сильберны. Ваби и Макадэ, чувствуя беспокойство своей подруги, решили поддержать ее и быть рядом с ней. Возможно, они что-то предчувствовали, но сказать не могли. Все же, ей несказанно повезло, в ту ночь встретить их в лесу. Их присутствие несколько успокоило Тейваз, вселяя иррациональную уверенность, что все будет хорошо. Огромные волки расположились у ее ног, застыв величественными изваяниями, прекрасными и смертоносными. Вероятно, будь рядом художник, он непременно взялся бы за уголь, чтобы запечатлеть, хотя бы на стене ближайшей храмовой постройки, прекрасную эльфийскую деву и ее стражей-сильбернов на фоне мрачно-величественного храма и хмурого неба.

Тейваз посмотрела на словно свинцом налитое небо. "Как же медленно тянется время", - думала она. "Ну и холод, не думала, что осенью в горах так холодно". Время действительно тянулось медленно. Правильно все-таки говорят, что тяжелее всего ждать. Особенно тяжело ждать свою возможную гибель. Медленно проплывали по небосводу тяжелые тучи, готовые излиться холодным дождем, так медленно, что казалось и не движутся вовсе.

На стенах, окружающих Первый двор храма с одной стороны замерли воины и маги клана Мараната, а с другой - орки. Внезапно обострившийся слух уловил движение внутри Храма, за запертыми дверями. Поскрипывали доспехи, тихонько бряцали мечи и едва уловимый шорох одежды. Похоже, жрецы к чему-то готовятся, а воины несмотря на приказ оставаться строго на своих местах, перемещаются по Храму. Похоже, некоторые считают, что раз она еще юна и всего лишь Младший Сенешаль, можно и не выполнять ее распоряжения.

Внезапно налетел порыв сильного ветра, подхватил опавший лист и закружил в его каком-то яростном танце. Занятая своими мыслями, Тейваз сначала даже не обратила, как заворчали сильберны, напряглись готовые к внезапной атаке. Не понимая, что так насторожило волков, Тейваз напряженно вслушивалась и вглядывалась в окружающее пространство. Не сразу она заметила замерший в воздухе тот самый опавший листок. Присмотревшись, эльфа увидела, что воздух вокруг него словно покрыт трещинами. Не веря своим глазам, девушка извлекла из ножен меч и активировала заклинание Темной плети. Сначала ничего не происходило, но "трещин" в воздухе становилось все больше и больше, начали откалываться, как стекло куски. Но вот чего? Воздуха?

Тейваз хотела подойти ближе, но ее ноги словно приросли к мраморным к мраморным плитам ступенек, она хотела закричать, подати сигнал об опасности, но и голос тоже отказался ее слушаться. Она была обречена беспомощно наблюдать, как пространство буквально крошится, будто кто-то изнутри пытается пробить тараном невидимую стену. Сколько она так простояла, не в силах ничего предпринять, она не знала, но спустя вечность эльфа разглядела людей, прорывающихся во двор.

"На телепортацию это не похоже. Кажется, люди нашли способ перемещаться вне пространства и астрала. Но как? Как такое вообще возможно?" Тем временем из образовавшегося разлома начали появляться первые воины. Они выходили, настороженно озираясь, вооруженные гномьими мечами, закованные в доспехи, от которых буквально несло защитными человеческими чарами. Похоже, кто-то славно потрудился, чтобы снарядить такой большой отряд. Возможно, их было меньше сотни, у Тейваз не получилось их сосчитать. И неизвестно, сколько еще могло пройти через этот непонятных разлом.

Первыми обрели способность двигаться сильберны. Не дожидаясь команды, они синхронно бросились в атаку. Спустя буквально несколько мгновений "отмерла" и Тейваз. Спрыгнув с лестницы, она ринулась в закипевший бой, одновременно подавая сигнал тревоги, который, почему-то не сработал. Уже убив первого из противников, она, наконец, догадалась банально закричать. Звук собственного голоса показался ей глухим, словно пробивающимся через толстый слой ваты. "Не слышат", - промелькнуло у нее в голове.

Улучив момент, эльфа бросила взгляд на стены, туда, где под прикрытием маскировочных чар скрывались воины из гарнизона. Ни один не двинулся, чтобы прийти ей на помощь, хотя каждый прекрасно видел, что Сенешаль нуждается в помощи. Что-то странное творилось вокруг - Темная плеть не слушалась, она жгла огнем сжимающую ее руку и все время норовила выскользнуть из руки, не работали и переговорные амулеты. Осознав бесполезность плети, Тейваз попробовала атаковать магией, но почему-то призванная магия стихий не откликалась, а заклинания Тьмы не срабатывали так, как нужно.

Она вертелась, как юла, рубила, колола своих противников мечем, иногда в ход шли кулаки. Совсем одна, не считая сильбернов, рвавших врагов острыми клаками, ломавших хребты ударами мощных лап. Белоснежная шерсть Ваби стала красной от пролитой крови, Макадэ же приобрел зловещий окрас, наводивший страх на людей. И все это в полной тишине. Не было слышно ни лязга сталкивающихся клинков, ни стонов боли, ни рычания зверей. Казалось, что в уши залили воск. Каким-то чудом она избегала ранений, ориентируясь только на собственное чутье и надеясь, что внезапный удар со спины не оборвет ее жизнь.

Вдруг щеку Тейваз обожгло болью и в тот же миг, замахнувшийся на девушку мечем человек рухнул замертво к ее ногам, а в правом глазу его подрагивало изящное древко черноперой стрелы. Похоже, кто-то из расставленных на стене стрелков смог-таки прийти на помощь сражающимся. И внезапно слух вернулся к Тейваз, оглушил её какофонией: лязг мечей, топот, крики, свист стрел - боковым зрением она успела заметить несколько тел нападавших, "украшенных" такими же точно стрелами. С новыми силами Сенешаль продолжила бой. Спустя еще какое-то время плечом к плечу с ней стало несколько воинов, из тех, что были замаскированными.

К счастью, люди смогли отправить через этот странны разлом ограниченное количество воинов, иначе защитникам Храма пришлось бы совсем туго. В какой-то момент противники у эльфов закончились. На ногах остался стоять только чудом уцелевший маг, но он не предпринимал никаких попыток атаковать или сбежать. Лицо его выражало обреченность и смирение со своей судьбой. Сенешаль отдала приказ захватить мага, обезвредить и доставить в одно из караульных помещений для допроса. Сама же послала вестника Ханкилу, с сообщением о случившемся. Что-то ей подсказывало, что никто из защитников крепости не знает, что произошло в тылу.