Селеверстов Павел Егорович : другие произведения.

Золотой череп. Острова отверженных (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  
   Золотой череп. Острова отверженных (книга вторая)
  
  
  
  Глава 1
  
  
  
  Стиснув зубы, Всебор грохнул кулаком по стене и покосился на Жиля. Тот сидел на кровати и растерянно поглядывал в его сторону.
  
  - Надо обо всём рассказать Сейбилену, - проговорил Всебор. - Может ещё не поздно всё исправить?
  
  - Лучше пойдём к Сликкеру, - вскакивая на ноги, бросил Зубастик. - Сейбилен придёт в бешенство, и тогда нам точно конец.
  
  - Согласен. Как бы старика от таких известий кондратий не хватил, - Всебор жадно потянул воздух, поднял с пола сюртук и надел его. - Собирайся, чёрт тебя подери. Бессмысленно тратить время на раздумья.
  
  Они вышли из доходного дома папаши Круста и сразу же навострились к городской гавани.
  
  - Не могу поверить, что мы провалили задание, даже не начав его выполнять, - заговорил Всебор. - Одним богам известно, какую штуковину везёт в Вирекрею "Утренняя звезда".
  
  - А может ну его, - Жиль растянул губы в улыбке и неопределённо вскинул руку. - Чего рисковать шкурой. Махнём в Калибар или в Гиперборею, там говорят народ живёт богато.
  
  - В Калибар? С ума сошёл? - Всебор поёжился и болезненно сморщился. - У меня до сих пор мурашки по спине, как вспомню "Колодец свиней".
  
  - Зато в Калибаре живёт одна отважная охотница.
  
  Жиль многозначительно подмигнул и прикусил губу.
  
  - Ни Калибара, ни Гипербореи не будет. На этот раз нам так просто не отделаться.
  
  До слуха доносились чьи-то истошные вопли. Кто-то звал городскую стражу. На углу соседней улицы уже собрались зеваки, и даже движение повозок остановилось.
  
  - Похоже опять кому-то рёбра считают, - кровожадно оскалился Жиль. - Давай, посмотрим на драку?
  
  - Не зли меня, - зарычал Всебор. - Нам галеры грозят, а ты собрался глазеть на уличную потасовку?
  
  - Я просто предложил? - смутился Зубастик. - Кому от этого плохо?
  
  Они поравнялись с толпой и только тогда заметили, что участником уличной драки был их закадычной дружок Попрыгунчик. Какой-то широкоплечий крепыш, с огромными кулаками, без зазрения совести валтузил молодого прощелыгу.
  
  - Это тебе за дрыща, - назидательно повторял верзила. - А это тебе за то, что увивался за моей Розеттой.
  
  - Так ему! - закричал Зубастик. - Врежь, как следует. Чтобы помнил, гад ползучий!
  
  Жиль несколько раз подпрыгнул и от удовольствия рассмеялся.
  
  - Ну хватит ржать, - Всебор свирепо дёрнул приятеля за рукав и потащил за собой. - Если Сликкера в порту нет, нам не выкрутиться.
  
  Но судя по всему, Жилю было всё равно. Ответственность за дальнейшее развитие событий взял на себя Всебор, и беспечный балбес, просто ждал указаний. Это не могло не раздражать и впервые за долгое время, Всебору захотелось, как следует Зубастика треснуть.
  
  Они резво шагали по улице. Всебор хмурился и помалкивал, а Жиль мурлыкал себе под нос какую-то бесконечную песню. И вдруг на другой стороне улицы Всебор заметил Бруно. С корзинкой в руке, слуга Сейбилена, медленно брёл по тротуару и со свойственным ему равнодушием поглядывал на прохожих.
  
  - Чёрт! - зашипел Всебор. - Как же всё-таки тесен этот мир, когда тебе требуется оставаться незамеченным.
  
  Он вздёрнул воротник сюртука и втянул голову, стараясь при этом сохранять невозмутимость. А Зубастик, за неимением воротника, прикрылся ладошкой. Заметил ли их Бруно или в задумчивом созерцании городского социума остался в счастливом неведении, Всебор не знал. Но от этого легче ему не стало. От того, что они подвели старика Сейбилена, было гнусно и на душе скреблись кошки.
  
  - Нет нам прощения, - фыркнул он. - Какие же мы всё-таки разгильдяи.
  
  - Нет, приятель, - хмыкнул Жиль. - Здесь говори только за себя. Лично я, разгильдяем себя не считаю.
  
  
  
  
  Пригревало солнце, с моря тянуло свежаком, где-то на горизонте собирался грозный дождевой фронт. Но идиллию портил дурной запах от гниющей рыбы, да грязные ругательства подённых рабочих, которых наняли разгружать пузатый галеон.
  
  - То-то в Вирекрее удивятся, когда "Утренняя звезда" без посланцев в порт войдёт, - заметил Зубастик. - Знать бы какую штуковину они туда повезли.
  
  - Верно вещь драгоценная, - отозвался Всебор. - С чего б тогда о ней так пеклись.
  
  Они вышли на пристань и осмотрелись. Сердце радостно забилось, когда Всебор заметил среди пришвартованных кораблей "Пьяного краба". Только вид судна стал ещё более гнусным: от длительного бездействия паруса почернели, а доски корабельной обшивки покрылись каким-то серым налётом.
  
  - Самая безобразная посудина на свете, - проговорил Жиль. - И хозяин под стать судну.
  
  - Предупреждаю! Держи язык за зубами, - сверкнул глазами Всебор. - Если Сликкер взбрыкнёт, нам придётся идти к Сейбилену. А что будет потом, догадайся сам.
  
  - Я слова не пророню, - заверил Зубастик. - Ты меня знаешь, когда необходимо я твёрд как скала.
  
  - Ид-д-ди! Скала! - Всебор дружески двинул приятеля в плечо. - Надеюсь, старик окажется сговорчивым.
  
  Они подошли к "Пьяному крабу" и остановились перед сходнями. Рядом, на пустой бочке из-под селёдки, сидел королевский гвардеец. Солдат скучал и от нечего делать швырял в мутную воду камушки.
  
  - Кто такие! - заметив посетителей, встрепенулся гвардеец. - Сюда нельзя.
  
  Солдат преградил путь и выставил перед собой мушкет со штыком. Пускать в ход оружие он, конечно, не собирался, но, тем не менее, считал необходимым показать собственную решительность.
  
  - Нам нужен капитан этого судна, - выступил вперёд Всебор. - У нас к нему дело.
  
  - Королевским приказом судно арестовано, - произнёс гвардеец. - А капитан под домашним арестом.
  
  - Это ещё почему? - удивился Всебор. - С каких это пор в Спумарисе арестовывают честных людей.
  
  - Не могу знать, - отозвался солдат. - Но приказано без надобности на судно никого не пускать.
  
  - А если добрый солдат на время забудет о приказе? - Всебор сунул в карман руку и позвенел монетами. - Разумеется за определённое вознаграждение.
  
  - За вознаграждение, оно, конечно, можно и забыть, - гвардеец оскалился в улыбке и опустил мушкет. - Только вознаграждение должно быть очень хорошим.
  
  - За это будь спокоен, - Всебор вынул золотую монету и сунул её гвардейцу. - Сделай вид, что не заметил, как мы туда прошмыгнули.
  
  - Пойду выпью пива, - вояка кивнул на ближайшую таверну. - Но буду смотреть в окно, чтобы вы ничего не вынесли с этого корыта.
  
  
  
  Судя по всему, основная часть матросов "Пьяного краба" находилась в отлучке. По грязной палубе бегал лохматый вислоухий пёс, возле камбуза в деревянных клетях квохтали куры. Заметив гостей, лохматая псина подбежала к Зубастику и, добродушно поглядывая, принялась вычёсывать блох у себя за ухом.
  
  - Словно вчера тухлых спрутов жрали, - вспомнил Зубастик. - А времени прошло больше месяца.
  
  - Да-а-а! Сколько всего повидали, - Всебор подмигнул приятелю и улыбнулся. - Есть, что вспомнить. Верно?
  
  - Уж лучше не вспоминать, - отмахнулся Жиль. - Меня до сих пор всего трясёт, как подумаю о Тиаберии.
  
  Они осмотрелись по сторонам, потом Всебор заметил позеленевшую от окислов рынду.
  
  - Похоже, для старины Сликкера настали скверные времена, - схватив язык колокола, заметил Всебор. - Такие дорогие товары, да ещё сосредоточенные в одном месте не могли не вызвать подозрений.
  
  Над палубой разнёсся пронзительный мелодичный перезвон.
  
  - В Спумарисе за пиратство - виселица, - подытожил Зубастик. - Если мерзкого старика прихватили за разбой, он нам не помощник.
  
  - Разберемся! - отозвался Всебор. - Может всё не так уж и плохо.
  
  Он дёрнул за язык ещё несколько раз, но на палубе никто так и не появился. Только лохматая псина перестала чухаться и, разинув широченную пасть, зевнула.
  
  - Заглянем в кают-компанию, - предложил Всебор. - Может там кто-нибудь обнаружится.
  
  
  
  Похоже с дисциплиной на "Пьяном крабе", было из рук вон плохо. Повсюду валялись пустые бутылки из-под спиртного, какой-то мусор, рыбьи головы и ещё бог знает что. Разбитая мебель, изодранные в клочья занавески, остатки пищи на переборках, всё это свидетельствовало о бурном веселье, которое также бурно сменялось безумием.
  
  Капитан Сликкер сидел на стуле в дальнем углу кубрика в позе мыслителя. На голове старая треуголка, грязная рубаха нараспашку, камзол под ногами. На одутловатом от бесконечных возлияний лице отражались одновременно все эмоции, но ярче всего нестерпимая обида.
  
  - Что это с ним? - шёпотом спросил Жиль. - Может, приболел старикан.
  
  Всебор хмуро сверкнул глазами и двинул приятель локтем.
  
  - Как поживает господин Сликкер? - набравшись храбрости, поинтересовался Всебор. - У нас к вам дело. Не соизволите выслушать?
  
  Старик равнодушно покосился единственным глазом и засопел.
  
  - Оставьте меня судари, я в печали! - трескучим голосом отозвался он. - Нет у меня теперь никаких дел, потому как попал я в немилость.
  
  Капитан тяжко вздохнул и уставился на свои огромные сапожищи. Разговаривать ему явно не хотелось, но причиной этому была не хандра, а обычная человеческая лень.
  
  Всебор огляделся и, заметив саблю лежавшую в шаге от Сликкера, смущённо посмотрел на Зубастика. Капитану ничего не мешало дотянуться до неё своими длинными руками и пустить в дело.
  
  - Вы, наверное, нас не помните, - начал снова Всебор. - Мы как-то переводили таможенную декларацию.
  
  Сликкер криво улыбнулся и засопел интенсивнее.
  
  - Помню того зубатого придурка, - поглядывая на Жиля, пренебрежительно бросил капитан. - И его кислую физиономию, когда он жрал моих спрутов.
  
  - Как хорошо, что вы нас вспомнили, - оживился Всебор. - У нас к вам срочное дело, которое не терпит отлагательств.
  
  - К чёрту ваши дела, - фыркнул старик. - Капитан Сликкер не слуга, чтобы на кого-то работать, особенно если его карманам не светит выгода.
  
  Моряк жадно потянул носом, расправил плечи и, потягиваясь, заскрипел суставами.
  
  - И я не в том положении, чтобы оказывать какие-либо услуги. Если к завтрашнему утру, фортуна не повернётся ко мне лицом, послезавтра меня повесят.
  
  - Ну, что я тебе говорил, - зашептал Жиль. - Меня не проведёшь.
  
  - О чём это вы там шепчетесь? - нахмурился Сликкер. - Уж не прислали вас по мою грешную душу? А то...
  
  Старик проворно вскочил со стула и, схватив саблю, наставил острие клинка Всебору в грудь.
  
  - Моя душа стоит не дёшево, - оскалив гнилые зубы, заметил капитан. - Да к тому же она не продаётся.
  
  Всебор судорожно сглотнул и примирительно поднял руку.
  
  - Нам нужен Ваш опыт и Ваша посудина, - проговорил он. - Что если мы попытаемся решить Ваши проблемы, а Вы доставите нас в одну очень тёплую и приветливую страну?
  
  - Знаю я одну такую страну, - Сликкер загнал саблю в ножны и сморщился. - Чёрт! Всё бы отдал, чтобы там сейчас очутиться.
  
  Старик задумчиво почесал затылок, затем подошёл к буфету и достал непочатую бутылку.
  
  - Так лучше думается, - пояснил капитан. - Языки развязываются, и то, что нужно было бы утаить само наверх и всплывает.
  
  Он кивком указал на стулья и когда гости расселись, щедро плеснул в грязные стаканы из бутылки.
  
  - Пейте, - приказал Сликкер. - Настоящий ром, из моих личных запасов.
  
  Всебор сделал пару глотков, а Жиль, не будь дураком опрокинул всё разом.
  
  - Наш человек, - поглядывая на Зубастика, усмехнулся старик. - Теперь говорите, что от меня потребовалось.
  
  - Нам нужно догнать один корабль, - заговорил Всебор. - Сейчас он на пути в Вирекрею, но при попутном ветре, да при парусах это займёт не больше суток.
  
  - Ишь ты, какой быстрый, - скривился Сликкер. - Ветры переменчивы, а чтобы расправить паруса надо сначала обрубить швартовы. Гвардейца у трапа видел? Он тут вроде пугала. А вот на выходе из бухты меня и таких как я стережёт цепной пёс, лёгкий и манёвренный корвет с пушками.
  
  - Разве существует такая проблема, которую нельзя было бы решить? - спросил Всебор. - Помнится на "Пьяном крабе" трюмы ломились от товаров. С таким-то богатством...
  
  - В том-то и дело, - насупился Сликкер. - Будь они неладны эти товары.
  
  Капитан свирепо сверкнул единственным глазом и для убедительности грохнул кулаком по столу.
  
  - Гнусное место этот ваш Спумарис, - добавил он. - Стоит появиться честному торговцу, так его сразу же начинают подозревать во всех грехах.
  
  - Неужели такого уважаемого человека как Вы в чём-то заподозрили, - с показным возмущением, воскликнул Всебор. - Как же так?..
  
  Сликкер с сомнением покосился на собеседника. В искренность произнесённых Всебором слов, он, конечно, не верил, но со свойственным любому жулику артистизмом, решил подыграть.
  
  - Несчастный я человек, - пуская слезу, запричитал Сликкер. - Всяк старается прижать, обобрать до нитки честного труженика моря. А ведь каким трудом зарабатываются эти копейки...
  
  Капитан зашмыгал носом, дрожащей дланью прикрыл единственный глаз и тихонько завыл.
  
  Теперь настало время и Всебору усомниться в искренности Сликкера. Старик фальшивил, усердно стирал со щеки воображаемые слёзы и выворачивал синюшные губы.
  
  - "Это представление начинает затягиваться, - подумал Всебор. - Похоже, старикан решил нас облапошить и выставить отсюда к чертовой бабушке".
  
  Он посмотрел на Жиля и, увидев на его лице улыбку, невольно улыбнулся и сам.
  
  Видимо капитан тоже заметил эту улыбку, потому что сразу же перестал куражиться. Тонкие губы стали ещё тоньше, а в единственном глазе заплясали бесовские огоньки.
  
  - Ладно, ребятки! - заговорил он. - Если хотите получить от меня помощь, придётся хорошенько постараться.
  
  - За этим дело не станет, - Всебор снял с пояса набитый монетами мешочек и швырнул его на стол. - У моего приятеля ещё столько же.
  
  Сликкер криво улыбнулся и облизал от жадности губы.
  
  - Сдаётся мне, ветер поменял направление, - произнёс старик. - Называй меня капитаном Сликкером. Мне так привычнее.
  
  - Хорошо! - пожал плечами Всебор. - Может теперь, капитан Сликкер изложит, в чём суть его проблемы?
  
  - Излагать особо нечего! - Сликкер уселся на стул и, откинувшись на спинку, взял в руки бутыль с выпивкой. - Торговец из меня никудышный. Кое-какой товар пришлось за полцены отдать. Время поджимало. Когда команда каждый день придаётся веселью и бесцельно болтается по тавернам, это к добру не приведёт. Видал, что мои сорванцы натворили? Все стены загадили, твари. В гальюн невозможно зайти.
  
  Сликкер прильнул к горлышку и не отрывался, пока не опорожнил бутылку до дна.
  
  - Товар у меня был хорош-ш-ший. Да продавал дешёво. Тут-то и возникли трения с местными дельцами. Сначала они ошивались около посудины и присматривались, потом предложили выкупить барахло за треть цены, но разве я похож на тупицу. Где это видано, чтобы отменную копру и перец за треть цены отдавали. Чистой воды грабёж. Послал я, значит, эту братию куда подальше. А на следующий день заявились ко мне приставы. Дескать, товар мой контрабандный, и вообще я не имею права торговать, поскольку не числюсь в купеческой гильдии. Обшарили трюм, вывернули тюки наизнанку, потребовали документы на груз, вот тут-то и выяснилось, что на мешках с копрой фамильное клеймо одного купчишки стоит.
   Капитан оскалился и с интересом уставился на гостей.
  
  - Оказалось, что год назад этого купца бессовестно обчистили лихие люди. Взяли на абордаж его шхуну и, как говориться, разделали под орех. Но я-то человек честный.
  
  Сликкер ткнул кривым пальцем себя в грудь и заморгал единственным глазом.
  
  - Вы мне верите? - робко поинтересовался он. - Потратил свои кровные, купил эту копру, будь она неладна, а тут такой конфуз.
  
  - С кем не бывает, - подыгрывая старику, отозвался Всебор. - И что же потом?
  
  - Груз конфисковали, меня под домашний арест, - Сликкер сокрушённо покачал головой и посмотрел на пустую бутылку. - Клеймо клеймом, а у того купчишки тоже рыло в пуху оказалось, вот судья и притормозил рассмотрение дела. Мне-то за торговлю чужим товаром ничего хорошего не светит, хлыст, да пеньковая верёвка. Я-то знаю, на своём веку многого насмотрелся.
  
  Старик мечтательно покосился на иллюминатор, швырнул бутылку на пол и хрипло рассмеялся.
  
  - Судья шибко сговорчивый попался, - добавил капитан. - За каждый день жизни я ему мешочек золота. Вот лишний месяц и наторговал себе.
  
  - Мешочек золота? - удивился Жиль. - Откуда же столько взять?
  
  - Там где взял, уже нет. Пару дней назад последний отсыпал, вот и думаю - то ли, вас послали боги, то ли морской дьявол, который уже заждался к себе на разговор.
  
  Старик замолчал и выжидательно уставился на друзей. Всебору вдруг стало не по себе. Конечно же, Сликкер никогда не был торговцем и сущность его ремесла, красноречиво отражалась на его безобразной физиономии - от старика так и веяло жадностью, жестокостью и вероломством.
  
  - Ну, что ребятки? Может, вытащите старину Сликкера из петли? - поинтересовался капитан. - Или передумали?
  
  - От чего же, - смутился Всебор. - Мы своего решения не меняли...
  
  - Чтобы выйти из порта, нужна команда, - заметил старик. - Хотя бы человек десять.
  
  Сликкер встал на ноги и принялся вышагивать по каюте.
  
  - Мои-то оболтусы все, поди, разбежались, только коротышка Клаус остался, да и то, потому что при мне всё время был, - капитан остановился и задумчиво посмотрел на приятелей. - Вы двое тоже сгодитесь, но с парусником вчетвером не справится, особенно при выходе из спумарийской бухты. Но этот вопрос я решу.
  
  - А как быть с корветом? - спросил Всебор. - Морская стража так просто из гавани не выпустит.
  
  - Вы ребятки, верно, не знаете, кто такой капитан Сликкер! - усмехнулся старик. - Когда на берегу союзники, да ещё такие смекалистые как вы, я могу обвести вокруг пальца любого хитреца. Выкладывайте всё, что у вас есть!
  
  Всебор покосился на Жиля, а когда тот замешкался, пихнул его локтем в бок. Расставаться с кровно заработанными деньгами Зубастику явно не хотелось.
  
  - Давай, зубатый! Не будь жлобом, - подстегнул Сликкер. - Это нужно для общего дела.
  
  Жиль сморщился, нервно засопел, и сняв с пояса кошель, осторожно положил его на краешек стола.
  
  - Это хорошие инвестиции господа, - рассмеялся Сликкер. - А теперь принимайтесь за дело.
  
  Старик с проворством стервятника схватил кошель, запустил в него трёхпалую длань и вынул несколько монет.
  
  - Даю вам немного денег, - заметил Сликкер. - Мне нужно десять вёдер зелёной краски. Времени немного, советую даром его не терять. И ещё...
  
  Капитан многозначительно потряс кошельком.
  
  - Сдачу отдадите мне.
  
  
  
  Глава 2
  
  
  
  Гвардеец сидел на бочке и медленно раскачивался из стороны в сторону. Рожа красная, в руке краюха хлеба и шмат сала. Судя по всему, заправился он изрядно, мушкет, доверенный государством, валялся в пыли, а с серого мундира куда-то пропали несколько пуговиц.
  
  - Ты видел, как он распоряжается нашими деньгами? - вспылил Зубастик, когда они спустились по сходням. - Этот Сликкер тот ещё пройдоха. Как бы не обдурил, гад ползучий.
  
  Всебор хмыкнул и, разжав кулак, продемонстрировал несколько монет.
  
  - Как думаешь, на краску хватит? - спросил он. - Или придётся брать взаймы.
  
  - Чёрт! - срываясь на визг, закричал Жиль. - Мы тут слегка бедными стали, а он о какой-то краске печалится.
  
  - Я бы п-п-попросил! - подал голос гвардеец. - Судари! Ведите себя п-п-пристойно!
  
  - Да иди ты! - отмахнулся Зубастик. - Будет он здесь мне указывать.
  
  - Успокойся! - Всебор хлопнул приятеля по плечу и мечтательно взмахнул рукой. - Нам бы догнать "Утреннюю звезду", а там уж и награда не заставит себя ждать. Небось, по пригоршне монет нам отсыпят?
  
  - Как бы нам не вышло боком знакомство с этой копчёной сволочью, - Зубастик пренебрежительно фыркнул и покосился на друга. - Сликкер пират и место ему на виселице. Слышал, за какие делишки его прихватили?
  
  - Перестань! - нахмурился Всебор. - Пират он или торговец, рассчитывать мы можем только на него.
  
  - Глупые рассуждения. Мы ему поможем улизнуть из Спумариса, а в открытом море он нас прикончит и за борт. Денежки-то мы ему отдали.
  
  В словах Зубастика, конечно, была доля истины, и Всебор это понимал. Но верить в плохое не хотелось, и он настойчиво гнал дурные мысли прочь. Чтобы купить зелёную краску им пришлось пересечь весь город. Почему Сликкеру потребовалась краска такого неожиданного цвета, оставалось загадкой, но противоречить капитану и покупать что-то другое, было крайне рискованно, особенно сейчас, когда их собственная жизнь зависела от жизни старого пирата.
  
  Они добрались до торговых складов и сразу же навострились к скобяному магазинчику. Краску им продали и даже предоставили гужевой транспорт, чтобы доставить покупку в порт. Правда, от денег, которыми так щедро снабдил Сликкер, не осталось даже копейки, но Жиль был доволен и радовался от того, что не придётся отдавать сдачу гнусному пожирателю спрутов.
  
  Вечерело. Солнце всё ещё припекало. Лёгкий бриз доносил запах моря. Телегу постоянно подбрасывало на кочках и Всебору с Зубастиком приходилось поддерживать многопудовую бочку руками.
  
  - Не нравится мне эта затея, - проговорил Жиль. - Почему Сликкер не смылся раньше? И для чего ему столько зелёной краски?
  
  - Сколько можно ворчать? - отмахнулся Всебор. - Старик единственная наша надежда. Да, он со странностями, но кто в наше время без тараканов в голове?
  
  Возница на козлах дёрнул за поводья и, пропуская двух крикливых забулдыг, грязно выругался.
  
  - Как мы протащим бочку на корабль? - нахмурился Жиль. - И потом я не хочу плыть на этом корыте. Я плавать не умею.
  
  - Проклятье! - зарычал Всебор. - Если сорвётся дело, нас отправят на галеры, а там уж точно никто не станет спрашивать, хочешь ты куда-то плыть или нет.
  
  Жиль прикусил губу и всю оставшуюся дорогу помалкивал.
  
  Когда они добрались до спумарийской гавани уже начало смеркаться. Под старыми лодками застрекотали сверчки. Задымили корабельные печки, потянуло разнообразными запахами.
  
  - Останови здесь, - приказал Всебор, ткнув возницу в спину. - Кажется, нас уже ждут.
  
  Сликкер стоял на сходнях и, приложив ко лбу ладонь, посматривал на дорогу. У него за спиной, словно собачонка, крутился пресловутый Клаус. Какие-то здоровяки возились с канатами на корме и громко ржали.
  
  Помогать явно никто не собирался, и спускать бочку с телеги им пришлось вдвоём. Сделать это оказалось непросто и часть краски, выплеснувшейся из-под крышки, оказалась на роскошных красных сюртуках.
  
  - Вот ведь зараза, - сморщился Жиль. - Теперь ничем не отстираешь.
  
  - Переживём как-нибудь, - отозвался Всебор. - Где наша не пропадала. Если бы пришлось выбирать между мундиром и моими обносками, я бы выбрал обноски.
  
  - Тебе-то что! - хмыкнул Жиль. - Я сразу заметил, что мундир тебе не идёт.
  
  
  
  - Ну, ребятки! Молодцы! - похвалил старик. - Я знал, что на вас можно положиться. А теперь вытряхивайте из карманов сдачу.
  
  Всебор и Жиль поставили бочку у трапа и переглянулись. Теперь Сликкер чувствовал себя хозяином положения, его единственный глаз так и сиял хитростью. Двое солдат, напившиеся до беспамятства, лежали на куске парусины, а их мушкеты кто-то заботливо приставил к стенке сарая.
  
  - Всё что было, отдали за краску, - отозвался Всебор. - Это вы так напоили бедолаг?
  
  - Они не жаловались, - оскалился Сликкер. - Но сдаётся, вы ребятки переплатили.
  
  Старик подошёл к бочке, сорвал крышку и, обмакнув указательный палец, тут же его облизал.
  
  - Меня не проведёшь. Эти мерзавцы всегда на олифе экономят, - добавил он. - А у вас за переплату вычту из жалованья.
  
  - С каких это пор мы в вашей команде? - нахмурился Всебор. - И о каком жалованье идёт речь?
  
  - С тех пор, как решили мне помогать, - отозвался Сликкер. - Вы, конечно, можете отказаться. Но назад деньги я не возвращаю.
  
  Всебор смущённо покосился на своего товарища и заметил, как у того от возмущения задрожали губы.
  
  - Однако вы капитан слишком круто взяли, - стараясь, сохранять хладнокровие заметил Всебор. - Для нас вы ещё ничего не сделали...
  
  - Сделаю, ребятки! Обязательно сделаю! - пират подошёл ближе и примирительно улыбнулся. - Вы зависите от меня, я от вас. Обещаю доставить к месту назначения не позднее среды. Только и вы должны потрудиться.
  
  Сликкер посмотрел на бочку и многозначительно покачал головой.
  
  - Работы много, - заметил он. - Так что засучите рукава, и не теряйте даром времени.
  
  - Что с краской-то делать? - воскликнул Всебор.
  
  - Странный вопрос, - капитан криво улыбнулся и покосился на посудину. - Хочу, чтобы к рассвету "Пьяный краб" поменял шкуру. А кисти возьмёте у Клауса.
  
  Старик самодовольно рассмеялся и направился к сходням.
  
  - Всё только начинается, - произнёс он. - Дайте только вырваться из этого вонючего отстойника, и вы узнаете, что такое настоящий фордевинд.
  
  - Э-э-э! Последний вопрос! - подал голос Зубастик. - Почему именно зелёный?
  
  Сликкер остановился и, повернувшись на каблуках, сверкнул единственным глазом.
  
  - Потому что это мой любимый цвет - цвет бутылочного стекла, - сказал он. - Предпочитаю, когда всё на судне сделано со вкусом.
  
  
  
  Затхлая, мутная вода глухо плескалась под килем. Пахло водорослями, пенькой и какими-то фруктами. Впереди сиял топовый огонёк соседнего корабля. Где-то на берегу брехали портовые собаки.
  
  - Чёрт! Ну, и работёнка! - заныл Жиль. - Опять это проклятая краска попала в глаз.
  
  - Ты бы поаккуратней с кистью, - посоветовал Всебор. - Чего размахался?
  
  - Чувствую себя как марионетка, - добавил Зубастик. - Нами просто манипулируют.
  
  Их спустили за борт на верёвках и вот уже несколько часов кряду они красили гнилые доски обшивки. Работать приходилось при свете единственного фонаря, да и тот постоянно норовил погаснуть. От напряжения ныли мышцы, от едкого запаха кружилась голова. Утешало лишь одно - в эту ночь все присутствующие на "Пьяном крабе" вкалывали, не покладая рук.
  
  Матросы меняли паруса и снасти, где-то в трюме корабельный плотник конопатил течь, а Сликкер понукал и грязно ругался.
  
  - Сдаётся мне прошлая наша работёнка была полегче, - проговорил Зубастик. - Этот копчёный старик хуже любого эльфа.
  
  Всебор улыбнулся и жадно потянул носом. Они оказались в нелепой и в чём-то даже странной ситуации. Сейбилен находился в полной уверенности, что драгоценная вещь, отправленная в Вирекрею, находится под надёжным присмотром. Король Спумариса, чьи интересы представлял старый дипломат, во всём полагался на Сейбилена, а Всебор и Зубастик доверились распоследнему мерзавцу, который обчистил их карманы, и теперь на баке горланил какую-то похабную песенку.
  
  - "Ситуация хуже некуда, - подумал Всебор. - И дёрнул же меня чёрт купить ещё бутылку вина. Если б не та бутылка, может, и не проспали бы свою судьбу".
  
  - Хуже всего то, что мы всё ещё в Спумарисе, - словно читая мысли, подытожил Жиль. - А ведь Сейбилен считает, что мы на "Утренней звезде".
  
  - Не трави душу, - попросил Всебор. - Сейбилен последний человек, которого я мог подвести, но именно ему достанется по-полной, если выяснится, что мы провалили задание.
  
  - Эх! - Жиль с размаху бросил кисть в ведро. - Ты бы о нас прежде подумал. Старикана никто не тронет, хотя бы из уважения к его возрасту, а вот нас...
  
  С палубы послышались шаги, и, запнувшись, Зубастик снова схватился за кисть. Он опасливо поднял глаза и, заметив тень Сликкера с подобострастным усердием принялся втирать вонючую краску в гнилые доски.
  
  - Эй, вы там! - рявкнул капитан. - До рассвета пара часов, а вы о каких-то ничтожных делишках щебечите.
  
  - Нам бы помощник не помешал, - задирая голову, крикнул Всебор. - Вдвоем-то не управимся.
  
  - Что за народ нынче пошёл? Сухопутные душонки, а не люди, - с презрением фыркнул капитан. - Вам бы у печки сидеть, да бабам помогать.
  
  Сликкер свесился через фальшборт и уставился на Всебора единственным глазом.
  
  - Когда я был в твоём возрасте, за невыполнение приказа, старпом так отходил линьком, что я две недели на спине спать не мог. Но его урок я запомнил на всю жизнь.
  
  В свете масляного фонаря и без того уродливое лицо капитана стало ещё отвратнее. Он напомнил хищника: беспринципного, жестокого и неумолимого. На зловещей физиономии проступили глубокие тени, и Всебору показалось, что доверять этому человеку нельзя было ни в коем случае.
  
  - Ладно, приятель, - оскалился Сликкер. - Сейчас на выручку пришлю Клауса. Он пособит, чем сможет.
  
  Капитан затопал по палубе и, подвывая себе под нос всю ту же похабную песенку, отправился к камбузу.
  
  - Аж морозом повеяло, - разоткровенничался Жиль. - Когда он на тебя посмотрел, я подумал, что сейчас по башке треснет.
  
  - Молчал бы, - отмахнулся Всебор. - Смотри! Все рукава в краске.
  
  
  
  Клаус и в самом деле оказался человеком проворным и трудолюбивым. Впрочем, его трудолюбие объяснялось обычным человеческим страхом. Он до смерти боялся капитана и, только заслышав его тяжёлую поступь, начинал работать как угорелый, разбрызгивая краску направо и налево. Иногда Всебору начинало казаться, что этот низкорослый паренёк вполне мог бы управится и в одиночку.
  
  - Эх, ребятки! - переводя дыхание, бросил Клаус. - Знали бы вы, какой замечательный человек наш капитан. Не человек, а золото.
  
  - Серьёзно! - Жиль перестал махать кистью и выпятив зубы растянул губы в улыбке. - Наверное, и платит хорошо.
  
  - Ну, так, по обычаю! - закивал Клаус. - Кому какой процента положен тот так и получает.
  
  - Процент чего? - Жиль с интересом покосился на Всебора.
  
  - Говорю же по обычаю. Всё зависит от величины добычи. - Коротышка ощерился щербатым ртом и мечтательно запрокинул голову. - Вот ежели попадётся торговец со специями или хлопком, то процент исчисляется тюками, а вот если с металлом или камнями...
  
  Клаус неожиданно понял, что сболтнул лишнее и в ужасе захлопал глазами. Он поглядел сначала на Всебора, потом на Жиля, а потом его лицо сморщилось и стало напоминать печёное яблоко.
  
  - Что это я разболтался? - выдавил коротышка. - Наверное, перебрал с выпивкой.
  
  - Не беспокойся, все, что ты наболтал, останется между нами, - успокоил Всебор. - И Жиль тоже будет помалкивать. Верно?
  
  - Я не болтун, - поддержал Зубастик. - Ну, разве что по дурости ляпну. Да и то...
  
  Клаус нахмурился и, сдвинув брови, отвернулся. Разговаривать ему больше не хотелось, и пока они не закончили работу с килем, коротышка не проронил ни слова.
  
  
  
  Едва забрезжил рассвет, их по одному выволокли на палубу. Покраска была ещё не завершена, но у Сликкера явно были другие планы. Он суетился, грязно и бездумно ругался и постоянно вертел, головой приговаривая какие-то заклинания себе под нос. От напряжения старик побледнел, протрезвел, и казалось, даже помолодел, бегая по доскам как ошпаренный.
  
  - Чутьё меня не подвело, - наконец изрёк пират. - Будет нынче ветерок мне в спину. Через час снимаемся с якоря.
  
  Сликкер криво улыбнулся и посмотрел на Всебора.
  
  - Ну что, сухопутные душонки, готовы идти с висельником до конца?
  
  - У нас нет другого выбора, - отозвался Всебор. - Во что бы то ни стало нам нужно догнать "Утреннюю звезду" иначе крышка.
  
  - Не знаю, что уж вы там такого совершили, но раз капитан Сликкер пообещал доставить в положенное место, он в лепёшку расшибётся, а дело сделает.
  
  Старик самодовольно выпятил грудь и продемонстрировал давно не стираную рубаху в заплатах.
  
  - У меня в команде не хватает людей, так что вам придётся занять места матросов, - добавил он. - Особой сноровки это не потребует, но выполнять приказы нужно неукоснительно. В противном случае болтаться на верёвке придётся не только мне, но и вам судари тоже.
  
  Сликкер хмыкнул и, развернувшись на каблуках, двинулся к капитанскому мостику. Этот человек уже витал в других сферах, но Всебор бросился вдогонку.
  
   - Постойте, капитан! - крикнул он. - Что вы собираетесь делать?
  
  - Ты ещё не понял? - Сликкер мрачно сверкнул единственным глазом. - Ты, видать, думал, что старина Сликкер решил из-за старческих причуд выкрасить "Пьяного краба" зелёной краской?
  
  - Не без того конечно, но...
  
  - Но всё равно не понятно, - фыркнул пират. - Всё очень просто. Чтобы вырваться из порта, надо занять чужое место. Неделю назад в Спумарис пришёл "торговец" по имени "Морская лань" - ну точь в точь моя распрекрасная шхуна. Такая же зелёная и потрёпанная. Через пару дней она должна отчалить из гавани, взяв нескольких пассажиров и почту. И вот я смекнул, что моя посудина вполне может за неё сойти. Ведь капитан сторожевика у выхода из порта ничего не подозревает. Пушки-то у них зачехлены, да и кого ловить-то? Что, да как, сразу не сообразят, подождут пока кораблик подойдёт ближе, вышлют ялик с таможенниками. А я не будь дураком даже останавливаться не стану. Рвану так, что только они меня и видели. С попутным-то ветром, да с моим опытом. Эх!
  
  Сликкер залихватски взмахнул рукой и жадно потянул носом.
  
  - Если б ты знал, каково это моряку несколько месяцев стоять на привязи, - бросил старик. - Да ещё в вонючей бухте, где свежаком и не пахнет.
  
  
  
  Вымазанные зелёной краской, измученные без сна и отдыха, Всебор и Жиль сидели на канатной бухте и молча наблюдали за тем как лихо управлялся Сликкер отдавая последние команды. Старик грязно ругался, иногда пускал в ход кулаки, но матросы исправно и с нескрываемой искренностью выполняли все его приказы.
  
  Скоро должна была прибыть смена караула и Сликкер торопился, иногда бросая тревожный взгляд на двух дрыхнувших у трапа солдат. Наконец, он отдал распоряжение обрубить швартовы.
  
  Шхуна, подгоняемая ветром и течением, медленно отошла от причала. Тяжёлый дубовый трап, приглушённо заскрипел и, соскальзывая с подпорок, рухнул в мутную воду.
  
  Захлопали спускаемые паруса, зазвенели, натягиваясь ванты. Первый раз в жизни Всебор ощутил морскую качку, и от восторга его сердце застучало быстрее.
  
  - Ох, не нравится мне всё это! - прошептал Жиль, озираясь по сторонам. - Влезли мы с тобой в историю, по сравнению с которой поход за эльфийской реликвией покажется лёгкой прогулкой.
  
  - Ну что сухопутные души?! - рявкнул капитан, поворачиваясь к компаньонам. - Теперь мы в одной связке и обрубить её может только смерть.
   Из-за линии горизонта медленно выбиралось солнце, в портовых тавернах надирались петухи, а где-то у выхода из бухты, на сторожевом корвете пронзительно звякала корабельная рында.
  
  
  
  Глава 3
  
  
  
  Теперь Сликкер почувствовал себя в родной стихии. Из сварливого старика с дурными манерами, он превратился в сурового морского волка. Даже его безобразная внешность приобрела какую-то особую красоту, - густую бороду расчесал ветер, кожа лица перестала отливать свинцом и зарумянилась, на потрёпанном грязном сюртуке разгладились складки.
  
  Капитан занял место у штурвала и радостно сверкнул единственным глазом.
  
  - Ни за какие сокровища я больше сюда не вернусь, - рявкнул он. - Лучше пойти на корм рыбам, чем коптиться в затхлом спумарийском порту.
  
  Всебор и Зубастик вскочили на ноги и бросились на корму. Их родной город, в котором они прожили всю сознательную жизнь медленно, но неотвратимо растворялся в утренней дымке. И в этом было что-то щемящее и завораживающее.
  
  - Ты слышал как он отозвался о нашей родине? - всхлипнул Жиль. - Мы ведь можем сюда больше не вернуться.
  
  - Ты и в прошлый раз так говорил, - одёрнул Всебор. - Если всё получится, и доберёмся до "Утренней звезды", то через пару недель мы снова будем сидеть в трактире на Сонной улице, попивать тёмное пиво и заедать его жареной рыбой.
  
  - Эй, вы! Салаги! - зарычал Сликкер. - Двигайте к бизань-мачте. Когда выйдем в открытое море, мне потребуются все паруса. Не хочу, чтобы "Пьяного краба" обскакали какие-то флотские.
  
  Подбежал Клаус и, свирепо покосившись на Всебора, схватил его за рукав.
  
  - Болваны! Когда корабль вышел в море, никто не сидит, сложа руки, - закричал он. - Мигом выполняйте приказ. Иначе несдобровать.
  
  Он больно пихнул Всебора в бок, а Жиля умудрился наградить подзатыльником. В иной ситуации, Клаус получил бы в ответ, но оба понимали, что размениваться на мелочи в такой ответственный момент крайне неосмотрительно.
  
  - Я тебе это ещё припомню, - скрипя зубами, процедил Жиль. - Недомерок малахольный. Ух-х-х!
  
  Завывая в вантах, рванул крепкий ветер и, ослабшие паруса тут же гулко заполоскали. Те немногочисленные матросы, что оказались в подчинении Сликкера явно не справлялись. Суровый бриз таскал их по палубе, не позволяя закрепить хлёсткие концы.
  
  - Дер-ж-ж-жать! Твари безмозглые, - взревел капитан. - Эй вы! Уроды в красных сюртуках, хватайте концы. Да зубы не подставляйте. Вишь как ребятки мослами работают...
  
  Но предупреждение оказалось запоздалым, Жиль таки получил свою порцию, и приглушенно вскрикнув, согнулся пополам. Кто-то угодил ему локтем прямо в солнечное сплетение.
  
  
  
  Всебор покосился на окровавленные ладони и болезненно сморщился. Грубые верёвки беспощадно содрали кожу, и теперь раны покалывали и саднили.
  
  - Тонковата шкура, - оскалился долговязый здоровяк-матрос. - Ну, ничего походишь на "Пьяном крабе" пару месяцев, обрастёшь мозолями. Я Вертлюга - так меня все зовут.
  
  Матрос сунул Всебору кусок грязной ветоши и кивнул на ладони.
  
  - Намотай на клешни, - пояснил он. - Когда выйдем из гавани, смотреть на раны будет некогда. У входу в бухту буруны такие, что только лавируй. А будешь клювом щёлкать, может и ветром в воду снести.
  
  - Спасибо! - Всебор смущённо кивнул и принялся обматывать руки.
  
  Теперь паруса были закреплены, и оставалось только вырваться из гавани. Судя по всему, на сторожевом корвете пока ещё ни о чём не догадывались. Торговля Спумариса с другими странами знавала лучшие времена, и каждый купец, заглядывавший теперь в город, на обратном пути мог рассчитывать на снисхождение. Потому досматривались суда без пристрастия, а за определённую мзду можно было обойтись и без досмотра.
  
  Над корабельной кухней курился дымок, по палубе сторожевика бегала вислоухая дворняга. Впрочем, офицеры в чьи обязанности входил контроль над гаванью, уже переместились на бак, и с интересом поглядывали на пиратскую шхуну.
  
  - Если тот гусь в треуголке захочет рассмотреть посудину в подзорную трубу, - пиши, пропало! - бросил Вертлюга. - Сразу просечёт, что "Пьяный краб" это не "Морская лань".
  
  - Итак, судари, молитесь своим богам! - рыкнул Сликкер. - Пушки-то они всё ж расчехлили. Врежут ниже ватерлинии, и прощай дорогая...
  
  Шестеро матросов и Всебор с Жилем столпились у левого борта. Только Клаус куда-то смылся. Королевский корвет, выкрашенный и вылизанный по всем правилам военного флота, мерно покачивался на расстоянии пушечного выстрела. Можно было рассмотреть лица офицеров, и даже обгрызенные уши корабельного пса, который, завидев "Пьяного краба" принялся громко лаять.
  
  Сигнальщик на носу сладко зевнул и, взмахивая флажком, подал знак, приказывая бросить якорь. Несколько матросов с корвета вяло стягивали брезент с ялика и ворочали блоками на талях, готовя шлюпбалки к спуску.
  
  - Хочет, чтоб остановились, - смахивая горячий пот со лба, прошептал Вертлюга. - Дурачьё! Остановиться, значит подписать себе приговор.
  
  Всебор с любопытством покосился на матроса. Обветренное вытянутое лицо, смуглая кожа, светлые глаза и длинные просоленные патлы, собранные в хвост. Вертлюга выглядел, так как и должен был выглядеть представитель его профессии. Грубый в обхождениях, поджарый и жилистый по виду.
  
  - "Что-то нам сулит этот день, - промелькнуло вдруг в голове. - А ведь старина Жиль прав, это приключение может выйти нам боком".
  
  Он подумал о Сейбилене, о том, что старик с лёгкой душой занимается в данный момент повседневными заботами, даже не подозревая о случившемся. И ему стало жалко, этого умудрённого опытом, обиженного жизнью человека, который столько для него сделал.
  
  - Что с нами будет, если не получится? - Зубастик стоял рядом и, стуча зубами, дрожал. - Ох, как я не люблю военных...
  
  Похоже на шхуне испытывали одинаковые чувства все кроме Сликкера. Сложная ситуация забавляла пирата, возможный исход его не страшил, он вошёл в азарт и выжимал из судна всё, что было возможно, меняя курс следом за ветром.
  
  - Ещё немного и они поймут, что мы их дурачим, - бросил Вертлюга. - Вот тогда и начнётся настоящая потеха.
  
  Но видимо на корвете уже заподозрили неладное, и офицеры начали громко и суетливо отдавать команды. Послышался свисток боцмана, и на палубу высыпали гвардейцы.
  
  Они выстроились в шеренгу и принялись заряжать мушкеты. Осознание того, что из-под носа уплывает суточный заработок, заставило командира корвета, громко и визгливо выругался.
  
  - Поднять цепь! - завопил он, в ярости взмахивая руками. - Перекрыть выход этим чертям...
  
  Только теперь Всебор заметил, что на прибрежной скале замыкавшей выход из гавани был установлен огромный ворот с барабаном, к которому крепилась толстая ржавая цепь. Натягивая на ходу камзолы, к вороту бежали солдаты береговой стражи.
  
  - Придурки! Этим меня уже не остановишь! - оскалился Сликкер. - Я и не из таких сетей выскальзывал...
  
  "Пьяный краб" поравнялся с корветом и, глумясь над незадачливым противником, Сликкер отвесил командиру военного корабля издевательский поклон. Загрохотала наматываемая на барабан цепь, - несчастные служаки изо всех сил пытались вытянуть её на поверхность, но было уже поздно. Под всеми парусами шхуна вырвалась в открытое море, а ей вслед трескуче защёлкали ружейные выстрелы.
  
  
  
  
  Когда началась пальба Всебор и Жиль, вместе с остальными матросами, попадали на палубу. Схлопотать кусок свинца в шаге от свободы то ещё удовольствие, а стреляли флотские со знанием дела, прицельно и кучно. Пули свистели над самой головой, яростно разносили в щепу и без того ветхие доски корабельной обшивки. Только Сликкеру было всё нипочём. Старик, чуть ссутулившись, так и стоял на мостике, вцепившись обеими руками в облезлый штурвал.
  
  Лёжа на досках палубы, Всебор краем глаза наблюдал за этим странным, но смелым и в то же время очень жестоким человеком. И чем больше он думал, тем меньше доверял капитану.
  
  - "Да приятель, это тебе не полукровка, с его прямолинейностью, - подумал Всебор. - С пиратом не договорится".
  
  Тягаться со стариком в ловкости, да ещё там, где он ощущал себя полновластным хозяином, было бы верхом глупости. Сликкер просто его прикончит.
  
  - Знаешь, я тут вдруг подумал. А ведь на галерах должно быть не хуже, - прошептал Жиль. - Может ну эту "Утреннюю звезду"?
  
  - Поздно уже. Балда! - огрызнулся Всебор. - Теперь придётся идти до конца.
  
  
  
  Пальба с корвета стихла, но ещё какое-то время до слуха доносилась брань какого-то офицера. Быстро сняться с якоря и пуститься вдогонку военные не могли, да и желания у них, судя по всему, такого не было. Но зелёную двухмачтовую шхуну они наверняка взяли на заметку.
  
  - Прощай, Спумарис! - с дрожью в голосе проговорил Жиль. - Я буду тосковать по твоим грязным кривым улицам.
  
  Через некоторое время, как и предупреждал Вертлюга, началась невыносимая болтанка. У входа в спумарийскую гавань находились многочисленные отмели, по которым, с рёвом перекатывались вспененные буруны, отчего даже на глубине возникала зыбь.
  
  - Эй вы, олухи небесные, - закричал Сликкер. - Мигом к фок-мачте, да шкоты ослабьте. Хочу поймать фордевинд.
  
  Матросы бросились выполнять приказ, и вскоре грязные косые паруса наполнились ветром, снося пиратскую шхуну в юго-восточном направлении. А Всебор и Жиль непривычные к морской качке, изо всех сил цеплялись за натянутые ванты. Эти неуклюжие попытки устоять на ногах вызывали у моряков неподдельное веселье.
  
  - Чёрт! Они ещё смеются! - процедил Зубастик. - Уж лучше ещё раз пройти через Гринберийский лес, чем кувыркаться на этом корыте.
  
  Однако через полчаса, родные берега превратились в туманную полоску земли и болтанка, наконец, закончилась. Где-то в сизой дали, всё ещё различалась островерхая царская гора и желтоватый королевский замок, окружённый крепостными стенами.
  
  Юго-восточный ветер доносил запахи фруктовых садов и рыбачьих коптилен. Дышалось легко, прохлада, исходящая от морских брызг заставляла сердце замирать от восторга и странных доселе незнакомых ощущений. Никогда в жизни, Всебор не чувствовал под ногами качающуюся палубу и той скорости, которую способна развить быстроходная шхуна, а сейчас всё это он испытал одновременно.
  
  - Сразу видно судари, что вам не знакома морская жизнь, - вкрадчивым голосом, произнёс Клаус. - Это вам не фунт изюма сожрать!
  
  Клаус стоял у фальшборта и приноравливался к порывам ветра, чтобы опрокинуть в воду котёл с помоями. Но, судя по всему, он слишком медлил и часть нечистот, стихия вернула ему назад.
  
  - Я говорю, это вам не изюм жрать, - повторил коротышка, смахивая с рубахи остатки тухлой брюквы. - Море дураков не любит.
  
  - А ты у них что, кашеваром? - поинтересовался Жиль.
  
  - Ну, так, кроме меня на "Пьяном крабе" стряпать никто не умеет, - бросил Клаус. - Я и обувку могу сшить, ежели потребуется.
  
  - И когда у вас обед? - оживился Зубастик. - Говорят у моряков котелки добрые.
  
  - Вот скоро и нахлебаешься, - послышался голос Сликкера. - Боцман! А ну-ка прими штурвал.
  
  От группы матросов отделился широкоплечий, мускулистый крепыш с серебристым свистком на груди. Его обритая голова тускло сверкнула на солнце, и Всебор заметил, что вся кожа черепа этого человека исполосована длинными узкими рубцами.
  
  - А теперь, сухопутные крысы, пройдёмте-ка на ют, - произнёс Сликкер, приближаясь к Всебору и Зубастику. - Как следует, потолкуем, кое-что выясним.
  
  Обходительность старика вызывала подозрения, и неосознанно Всебор потянулся к гиперборейской сабле. Наверное, пират заметил его порывистый жест, но вида не подал, только в единственном глазу засверкал бесовской огонёк. Растянув тонкие губы в улыбке, Сликкер оголил кривые зубы и с показным смущением рассмеялся.
  
  - Вы ребятки, верно, подумали, что я зверь, - произнёс он. - Но быть зверем, естественное состояние для капитана корабля. Особенно когда в его подчинении такие скоты.
  
  Старик взмахнул трёхпалой рукой и ткнул узловатым пальцем в сторону Клауса.
  
  - Уж поверьте, стоит им спустить хотя бы разок и всё. Бунт тебе гарантирован. Боцмана на корм акулам, а капитана отправят в путешествие по доске, или протянут под килем, или вздёрнут на рее. Такие как мой денщик только с виду тихони, а если какая напасть или того хуже мятежом запахнет. Ох, да что там. О-го-го! Только пуля в башку.
  
  Сликкер с интересом уставился на Всебора. Ему явно доставляло удовольствие дурачить людей и рассказывать всякие небылицы.
  
  - Вы хотели что-то прояснить, - смущённо отозвался Всебор. - Если речь пойдёт о конечной цели нашего путешествия, то я хотел бы оставить это в тайне.
  
  - Нет, нет! Мне совсем не интересно, что у вас там за цели. Но если ты будешь со мной не искренним, я не смогу тебе и твоему приятелю помочь.
  
  Сликкер положил свою уродливую длань на плечо собеседнику и слегка сжал пальцы. Всебор тут же ощутил боль и рефлекторно сморщился. Эта демонстрация собственного превосходства была более чем очевидна.
  
  - Оставь своего друга здесь и пошли в кубрик. Там всё и расскажешь, - бросил пират. - Только советую не врать иначе...
  
  Старик в ярости сжал кулак и приглушённо скрипнул зубами.
  
  
  
  В каюте капитана со вчерашнего дня ничего не изменилось. Всё те же объедки на полу, загаженные переборки, мусор и бесчисленное количество бутылок у стола.
  
  - Садись! - рявкнул Сликкер. - Сейчас мы немного выпьем, и ты поведаешь мне про свою тайну.
  
  Старик с размаху плюхнулся в деревянное кресло, вытащил из ящика непочатую бутылку и, выбив пробку, плеснул какого-то пойла в грязные стаканы.
  
  - Я благодарен тебе за то, что вытащил мою шею из петли, - осушая стакан, бросил Сликкер. - Признаться, я уж стал подумывать, что фортуна от меня отвернулась. Уж очень тот судебный пристав грозился. Деньги-то у меня закончились, и откупать очередную неделю жизни было уже нечем.
  
  Всебор поднёс стакан к губам и чуть отпил. Глотку обожгло огнём. Таких крепких напитков ему не доводилось пробовать ещё ни разу в жизни, хотя за свою жизнь он перепробовал немало всякой дряни, однако эта была самой отвратительной.
  
  - Островной ром, - ухмыляясь, пояснил капитан. - Чтобы его пить, надо обладать опытом. У меня он есть.
  
  Всебор задумчиво поставил стакан на стол и огляделся по сторонам. Он хорошо понимал, что с этим человеком нужно играть по его правилам. Наверняка, копчёный старик рассчитывал ещё раз поживится за их счёт, и если сразу выложить начистоту, что "Утренняя звезда" везёт не золото, а какую-то посылку для Вирекрейского государя, он может с лёгкостью забыть о своём обещании.
  
  - "Нам обязательно надо догнать "Утреннюю звезду", - подумал Всебор. - Даже если этого разбойника придётся заставить".
  
  Всебор выдавил улыбку и, подняв стакан, хлебнул ещё раз.
  
  - Корабль, от которого я и Жиль отстали везёт золото, - чуть отдышавшись соврал он. - Часть этого золота моя, другая часть принадлежит получателю в Вирекреии.
  
  - Ах, вот оно что? - оскалился Сликкер. - Вот откуда у вас полные кошели монет. Да ещё такого отменного качества.
  
  - Да! Всё верно! Но это золото может от меня уплыть, потому что, не выполнив поручение, я не смогу получить свою долю.
  
  - Эх! Сынок! Так оплошать по-глупому, - пират вскочил с места и полез в буфет за закусками. - И какая у тебя там доля?
  
  - Не меньше тысячи монет, - ничуть не краснея, бросил Всебор. - Доля приличная, только как догнать "Утреннюю звезду"?
  
  - Это мы обсудим чуть позже, - пират брякнул на стол тарелку с заплесневевшими ломтями сыра. - А что, на этой "Утренней звезде" много охраны?
  
  Не трудно было догадаться, к чему клонил хитрый старик, но Всебор решил ему подыграть и прикинуться дурачком.
  
  - О золоте знают только несколько человек, - пожал плечами он. - Охраняют трое гвардейцев переодетых купцами. Остальные обычные пассажиры и члены корабельной команды.
  
  - Это хор-р-рошо! - протянул пират. - Должен тебя предупредить, что капитан корвета, который нас проворонил у выхода из бухты, может пуститься вдогонку, потому до ночи мы все должны работать как черти. Отныне и до той поры пока длится наш договор, ты станешь выполнять обязанности младшего матроса, а твой зубатый дружок стюарда.
  
  Они немного помолчали, потом Всебор взял ломоть сыра и оглядел его со всех сторон.
  
  - "Утренняя звезда" покинула Спумарис три дня назад, - наконец произнёс он. - Если мы перехватим её в открытом море, и вы капитан доставите меня на её борт, я отдам десятую часть своего золота.
  
  - Отыскать корабль в открытом море не так-то просто, - хмыкнул Сликкер. - Для этого нужно нечто большее, чем везение, но мне знакомы маршруты, которыми в Вирекрею движутся "торговцы". Мы выйдем на них, когда судно пойдёт мимо "Черепашьих скал".
  
  
  
  Всебор оказался в подчинении у Вертлюги. Опытный моряк отнёсся к этому с полной серьёзностью и сразу же начал гонять его с различными поручениями.
  
  Жиль от своей новой должности тоже оказался не в восторге. Клаус был редкостной занудой и к тому же цеплялся по малейшему поводу, во всём видя подвох. Не мудрено, что через несколько часов у Зубастика иссякло терпение, и они сцепились в рукопашной драке.
  
  Работать и в самом деле приходилось с полной отдачей, всем кроме Сликкера, который заперся в кубрике и выходил только для того, чтобы проверить, как идут дела. Иногда он покрикивал на боцмана, чтобы тот не отклонялся от заданного курса, иногда просто стоял в дверях и задумчиво улыбался.
   Но когда в фарватере кормы "Пьяного краба", показались паруса быстроходного корабля, он как угорелый выскочил из каюты и, отпихнув боцмана, занял место у штурвала.
  
  
  
  Глава 4
  
  
  
  - Должно быть, эти ребята по мою душу! - рявкнул Сликкер. - Вступать в сражение с моей стороны было бы слишком самонадеянно, особенно без пушек, но побороться за шкуру можно и без оружия.
  
  Всебор стоял рядом и с беспокойством поглядывал на капитана. Он чётко понимал, чем всё может закончиться. Ведь всякого кто будет задержан на пиратском судне, без лишних разговоров сочтут пиратом.
  
  - "И тогда уж галер не миновать, - подумал Всебор. - Бедный старик Сейбилен".
  
  - Моя шхуна в скорости способна потягаться даже с корветом, - прихвастнул старик. - Но только при попутном ветре.
  
  А с ветром творилось что-то невразумительное. Воздушные потоки постоянно меняли направления и серые от грязи паруса, то и дело начинали хлопать. Впрочем, старый пират обладал чутьём отменного лоцмана, и умело лавировал, постоянно меняя курс судна. Казалось, Сликкер прирос к штурвалу, он стал его частью и управлял шхуной с потрясающим искусством.
  
  Всебор изо всех сил цеплялся за поручни, потому что громоздкий корабль, сотрясаясь и поскрипывая на волнах, заваливался то на один, то на другой борт.
  
  Где-то в трюме перекатывался незакреплённый груз, истошно лаял запертый на камбузе судовой пёс, а какой-то матрос, которого по его же собственной ошибки включили в команду "Пьяного краба", громко и протяжно повторял одну и ту же вирекрейскую молитву. Ему было страшно.
  
  - "Немыслимо, - подумал Всебор. - За всё время, что я нахожусь на этой посудине, у меня не случилось ни одного приступа морской болезни".
  
  Мысль обожгла. И тут же он ощутил, как к горлу подкатывается комок. Ноги подкосились, перед глазами поплыло. От внезапно нахлынувшей слабости, он разжал пальцы и кубарем покатился по палубе. Да вдобавок ещё получил по хребту помойным ведром, которое сорвалось с какого-то крюка.
  
  
  
  - Ну, ты и салага! - ухмыльнулся Вертлюга. - Это надо суметь так палубу загадить.
  
  Всебор, бледный и взмокший от пота, стоял около кормовой надстройки и, ворочая шваброй, пытался смыть за борт отбросы. Его по-прежнему мутило, но гнусные последствия морской качки, потихоньку уходили. Вертлюга принёс полусгнивший лимон и заставил половину сжевать.
  
  - Хватит, с ним возится, - зарычал Сликкер. - Морская болезнь неизлечима, но к ней можно привыкнуть.
  
  От преследовавшего их судна они оторвались. Во многом этому поспособствовала погода. С юго-востока надвинулись тучи, и полил дождь. Однако им повезло дважды, они не только ушли от злополучного корабля, но и миновали грозы. Где-то позади всё ещё бесновалась стихия, скрыв в сизой мгле таинственного преследователя, а "Пьяный краб", шёл освещённый солнечным светом. На него не упало даже капли.
  
  - Добрый знак! - поглядывая на Всебора, сказал боцман. - А ты парень жилистый, но не морская душа. Уж и не знаю, какого чёрта тебя занесло под крыло Сликкера?
  
  - Моя собственная глупость, - со злостью бросил Всебор. - Глупость и недальновидность.
  
  - Ну, это приятель касается всех нас! - хмыкнул боцман. - Ребятки зовут меня Полосатиком, а родители дали имя Захария. Но можешь обращаться как душе угодно, если потребуется совет.
  
  Всебор перестал драить палубу и с интересом уставился на собеседника. Это из-за шрамов на голове? - поинтересовался он.
  
  - Догадливый! - Боцман хлопнул себя по лысине и оскалился в беззлобной улыбке. - У каждого человека есть своя история. Однажды и ты расскажешь свою. А моя очень похожа на пустую болтовню забулдыг в кабаке, если не считать того, что это сущая правда. Эти шрамы на башке, достались от одной очень прожорливой твари. Есть в океане широты, где неделями длиться штиль, а потом из ниоткуда налетает жуткий шквал и как бешеный зверь начинает всё крушить на своём пути. Как-то и мне довелось попасть в переделку. Шли мы прямым курсом на стареньком, но надёжном галиоте. Тогда мы взяли груз на Сахарных островах, набрались копры и сиропа в бутылях по самые люки. А хозяин наш был человеком предприимчивым, и всё искал выгоды, как бы доставить груз без потерь, да обернуться побыстрее. И вот решил он двигаться не старым каботажным маршрутом вдоль архипелага, а пройти напрямик через Туманное море.
  
  Гнусное скажу я тебе место, на многие мили тянется, вызывая у моряков трепет и ужас. Откопал хозяин в сундуке древние лоции, и давай старпома и шкипера уговаривать. Ну, уговорить-то их оказалось не сложно, посулил, значит им прибавку к жалованью, те и рады стараться. А нас-то простых матросов, кто спросит. Поворчали немного, да что поделаешь. Вот и оказались мы в этом проклятом море в ту пору, когда ветер стих и ничего кроме сырого промозглого тумана вокруг нет. Компасная стрелка выписывает кренделя, петухи в трюме кричат сутки напролёт, а тут ещё старпом по случаю штиля ушёл в запой, и давай день-деньской богохульные песенки горланить. "Всё это не к добру, - сказал тогда старый корабельный плотник. - Хлебнём мы лиха, точно вам говорю". И ведь прав оказался, старая черепаха. К ночи налетел такой ветер, что мигом содрал все паруса. Мачты сгибались и трещали как прибрежный тростник, волны перекатывались от носа до самой кормы, с испугу несколько матросов забрались на самый клотик, а оттуда их вихрем унесло в пучину. Только прощальные вопли и услышали. Ну, думаю, скоро и нам конец придёт. Стал вспоминать молитвы и нашёптывать. А капитан наш совсем озверел, выскочил на палубу и давай размахивать палашом, людей-то не жалко, троих покалечил, а беспомощного человека море быстро прибирает. Кое-как заставил нас на фок-мачте парус развернуть, да что толку, ветер тут же его в клочья изодрал, а потом наш галиот накрыла волна. Должно быть, от напора сорвало крышки люков, и вода хлынула в трюм. Через пять минут судно пошло ко дну, а вместе с ним и наша надежда на спасение. Кто выжил, болтались на волнах и цеплялись за всякий мусор, лишь бы не пойти на корм рыбам. А когда забрезжил рассвет, шторм утих, и снова наступил штиль. Вода гладкая как стекло, ну или как растопленное масло в сковороде. Ни ветерка, ни самой захудалой волны. Одни мы болтаемся посреди моря, а вокруг туман. Выжило то нас не больше десяти, вроде радоваться надо, а на душе так погано, что хоть вой. Откуда ждать спасения, ведь через Туманное море смельчаков ходить днём с огнём не сыскать. А долго ли продержишься, когда под руками только пустой бочонок из-под рома. Вот и стали в голову всякие мысли лезть. Тем, что потопли уже легко, а каково нам. Поневоле завидовать станешь. Так и тосковали мы до полудня, а потом, услышали мы странные звуки, которые вроде как из самой бездны доносятся. Вроде свиста какого-то, но такого тихого и переливчатого, что жутко стало. Стали мы зыркать себе под ноги. Вода хоть и прозрачная, но тёмная, глубина-то в Туманном море огромная, страшно даже подумать. А потом, вижу я, как что-то внизу извивается. То в одном месте, то в другом. Какие-то коричневые ленты. Ну, на своём веку повидал я всякой всячины, извивается и извивается, думаю, чего боятся-то. Однако оказалось, что бояться есть чего. Начали эти ленты к поверхности подниматься и тут-то мы и увидели, какие они огромные и уродливые. Не то рыба, не то червь - должно быть сажени три в длину.
  
  Поначалу эти твари вокруг всё ходили, вроде как приноравливались, а потом стали подплывать и пробовать на вкус. Что там было! Крики, ругань, у кого под рукой какое орудие оказалось, тот по воде молотит. Да куда уж. Как только море обагрилось кровью, твари просто озверели. Начали рвать людей, на куски. От кого руку отнимут, кого за рёбра ухватят. Вот и ко мне одна такая гадина подошла и пасть разинула. А зубы, как штыки на ружьях и вся пасть ими утыкана. Уставилась тварь на меня своими белыми безжизненными глазами и хвать за башку, только и успел я завопить, а она меня уже на дно тащит. Слышу, как клычья по черепу скребут, да так противно и мерзко, что всё во мне возмутилось. Думаю про себя: нет не для того меня мать растила, чтобы какой-то гнусный морской червяк брюхо моим мясом набил. Сорвал с пояса, старенький нож и давай размахивать. Ну, в воде-то особо не помашешь, да видать морские духи решили помочь. Не знаю уж как, а попал мой нож прямиком морскому гаду в глаз. Разжал, значит, он, челюсти, и я как пробка из глубины вынырнул. Кровь по роже струится, в голове гудит, от ужаса зуб на зуб не попадает, и вижу я вдали лодку с нашего корабля перевёрнутую вверх дном. "Вот он твой шанс", - думаю я. И давай грести изо всех сил. Да-а-а! Если б не та лодка давно бы уж мои кости на дне морском чернели. Пару дней так и болтался верхом на днище, подбирал всякое барахло с нашего галиота, всё надеялся что-нибудь съестное выудить. Но, судьба распорядилась иначе...
  
  - Эй, боцман! Хватит пареньку байками голову забивать! - крикнул Сликкер. - Давай-ка, смени меня. Нынче твоя вахта наступила.
  
  Захария, развёл руками и, усмехнувшись, двинулся к штурвалу.
  
  Какое-то время капитан и боцман тихо о чём-то переговаривались. Конечно, Всебору хотелось услышать, о чём разговаривали два этих человека, тем более Сликкер постоянно оборачивался и с нескрываемым интересом поглядывал на него единственным глазом.
  
  - Похоже на этом корыте никому доверять нельзя, - нахмурившись, прошептал Всебор. - Ну, ничего, посмотрим еще, чья возьмёт.
  
  Его по-прежнему не покидали сомнения в правильности собственных поступков: верно ли он сделал, что доверился пирату, да ещё наврал про золото, которого на "Утренней звезде" не было и в помине. Никаких гарантий, в выполнении своей части договора Сликкер не давал, не говоря уж о том, что реакция старика могла оказаться непредсказуемой, особенно когда он узнает, что его обдурили.
  
  - "Да уж! Ситуация! - Всебор почесал затылок и отшвырнул швабру в сторону. - Этот одноглазый тип, пострашнее любого орка".
  
  Зазвонил корабельный колокол, призывающий команду на вечернюю трапезу. Всебор повернулся и заметил своего закадычного дружка. Жиль стоял возле рынды и, выпятив резцы, с энтузиазмом дёргал за бронзовый язык.
  
  - Эй, ты! Салага! - зарычал Сликкер. - Если не прекратишь трезвонить, я не поленюсь и лично научу отбивать склянки твоим дубовой башкой.
  
  Пыл Зубастика тут же остыл и, как ошпаренный, он бросился с глаз долой в распахнутую дверь камбуза.
  
  
  
  Как и предполагалось, нести четырёхчасовую вахту у штурвала остался Полосатик. Все остальные члены команды разместились в кают-компании и, рассевшись за широким столом, в ожидании примолкли. Сликкер чинно уселся в кресло и, надменно оглядев подчинённых, принялся изучать трезубую вилку. Этот столовый прибор оказался единственным на корабле и приготовлен он был для капитана, остальные довольствовались деревянными ложками.
  
  Всебор с трудом подавил брезгливость, когда обнаружил в собственной миске остатки вчерашнего ужина. Он никогда не был привередливым, порою довольствовался тем, что не доели другие, но вид прилипшей, заплесневелой каши, вызывал в желудке неприятное брожение. Судя по всему, немытая посуда, раздавленные тараканы на досках стола и подозрительный запах, царивший в общей каюте, никого больше не смущали.
  
  Неприятный запах исходил не только от безобразного убранства кубрика, но и от матросов, которые при всей строгости Сликкера, успели хорошенько заправиться горячительным.
  
  Наконец в дверях появился Жиль. Раскачиваясь из стороны в сторону, он тащил огромный закопчённый котёл, из которого валил пар. Бедняга обливался потом, морщился от напряжения и с трудом сдерживал ярость.
  
  Клаус заставил надеть его лакейскую ливрею, а на голову нахлобучил тот самый цветастый колпак, что Всебор с Зубастиком лицезрели на голове Сликкера в первую встречу с ним.
  
  - Этот головной убор тебе очень идёт! - оскалился старик. - Я слыхал, что в таких колпаках ходят старые холостяки и глупые неудачники. Народ брехать не будет. Верно?
  
  Сликкер трескуче рассмеялся и кивком приказал поставить котёл перед собой.
  
  - Бестолковый из него помощник, - фыркнул Клаус. - Ничего не соображает, и откуда только такие берутся?
  
  Коротышка ткнул Зубастика кривым пальцем и уселся напротив Всебора. Ему явно доставляло удовольствие, что незавидная роль лакея теперь перешла к Жилю.
  
  - Ничего, Клаус сделает из него человека. Старый добрый линёк и пара крепких слов, кого угодна образумят. Даже такую тухлую рыбу как этот зубатый тип.
  
  Капитан собственноручно выловил из котла самые лакомые куски, плеснул себе в тарелку немного бульона и только после этого разрешил Зубастику разлить похлёбку по мискам остальных членов команды. Работа стюарда давалась Жилю непросто. От напряжения дрожали руки, а гогот матросни явно выводил из себя. Половник плясал у него в руке словно заведённый и немудрено, что часть густого супа оказалась на дубовых досках стола.
  
  Всебор и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Его окружали грубые подозрительные люди со своими представлениями о манерах и правилах поведения. Они руководствовались другими законами, делали что считали нужным и самое главное чувствовали себя абсолютно свободными от каких-либо обязательств перед другими. Такую волю давало им море и уверенность в собственной правоте.
  
  - Хочу добавки! - прогнусавил Клаус. - Эй! Салага! Живо зачерпни ещё.
  
  Зубастик послушно запустил половник в котёл и достал для коротышки гущи.
  
  - Далеко-то не уходи, - бросил Клаус. - Нынче у меня зверский голод, а в этом казане, ещё много, очень много похлёбки... Не набегаешься.
  
  Всебор покосился на друга. Жиль страдальчески закатывал глаза, пыхтел и старясь унять нервную дрожь сжимал кулаки. Конечно же Сликкер ему не позволит сесть за стол пока не закончит ужинать матросня. А что после команды останется в котле, Всебор хорошо себе представлял. Ничего.
  
  - Хо-о-очу добавки! - в третий раз потребовал Клаус. - Ты тут между прочем работаешь. Давай, доходяга.
  
  - Да, на! - не выдержав, вскочил Всебор. - Моя-то поди ещё не остыла.
  
  Не раздумывая он с треском нахлобучил на голову капитанского денщика миску с похлёбкой, а для верности ещё хорошенько надавил.
  
  - Жжётся, ж-ж-жётся! - разбрасывая пареную брюкву, завопил Клаус. - Уже за шиворот потекла!
  
  Сликкер злобно хохотнул. Поглядывая исподлобья на безумную пляску коротышки, глухо и утробно заржали матросы. Только Зубастик, опасаясь реакции денщика, в испуге попятился к выходу.
  
  - Жжётся! - срывая с головы миску, выкрикнул Клаус. - Как же я теперь службу стану нести...
  
  - Задрай люк! - рыкнул Сликкер. - И пойди помойся, а то высохнет дрыгва, потом ничем не возьмёшь.
  
  Всебор мрачно покосился на миску Клауса, и когда коротышка убежал, забрал её себя. Жиль услужливо наполнил её до краёв.
  
  - Ладно! Садись и ты зубатый, - гаркнул старик. - Когда у тебя такой боевой приятель, я пожалуй, и сам больше не стану над тобой потешаться.
  
  Сликкер умело изобразил на лице испуг.
  
  - А то чего доброго и на мою балду вывалит чего-нибудь горяченького. Рыбы потом засмеют.
  
  Дальнейшая трапеза прошла под аккомпанемент сиплого сопения матросов, да гулкого потрескивания деревянных ложек о тарелки. После того как с похлёбкой было покончено, Жиль сбегал на камбуз и принёс два кувшина с водой.
  
  Из-за стола Всебор вышел последним. Он навострился уже было к выходу, когда ему на плечо легла тяжёлая рука Сликкера.
  
  - Зря вступился за зубатого, - поглядывая на Всебора, произнёс старик. - Надеюсь, с золотишком не обманул? Иначе сам понимаешь, разговор получится другим.
  
  
  
  Своего приятеля Всебор нашёл в кладовке при камбузе. Жиль сидел на старом прохудившемся котле и чистил картошку, а ненавистный цветастый колпак валялся у его ног. Зубастик явно был не в духе. Он постоянно бормотал под нос ругательства, злобно шипел и разбрасывал вокруг себя кожуру.
  
  - Этому обормоту Клаусу я ещё устрою, - заприметив друга, бросил Жиль. - Всю работу на меня взвалил. Собака такая!
  
  - Ладно старина, не бухти, - улыбаясь, отозвался Всебор. - Нам всего-то потерпеть пару дней.
  
  - Да-а-а!? Откуда такая уверенность? - Зубастик выудил из корзины гнилую картофелину и швырнул её в море. - Не нравится мне здесь. Того и гляди пакость какую-нибудь устроят. Видал, какие рожи хитрые?
  
  - Главное добраться до "Утренней звезды", - Всебор тяжело вздохнул и выдавил улыбку. - А потом мы с тобой выпьем винца в каком-нибудь портовом кабаке и от души посмеёмся над этим дурацким колпаком.
  
  - Между прочим, Клаус-обмылок обещал тебе отомстить, - задумчиво отозвался Жиль. - Не знаю что уж у этого гада на уме, но я за ним буду присматривать.
  
  - Не бери в голову, - отмахнулся Всебор. - Где наша не пропадала, мы и не из таких передряг выкручивались. А у денщика ветер в башке, что с него взять.
  
  Над палубой разнёсся мелодичный и тоскливый перезвон склянок.
  
  - Эй! Кто свободен от вахты отправляйтесь дрыхнуть, - зарокотал голос боцмана. - Утром ваше мясо снова потребуется капитану.
  
  Зубастик грустно усмехнулся и подмигнул приятелю.
  
  - Никогда наше с тобой вранью не загоняло в такую безвыходную ситуацию, - сказал он. - В прошлый раз мы выкрутились, а вот как получится сейчас?...
  
  Всебор ничего не ответил, только хлопнул друга по плечу и ушёл в кубрик.
  
  
  
  Глава 5
  
  
  
  На "Пьяном крабе" матросам был отведён весь носовой отсек. Всебор спустился вниз по приставной лестнице и гомон, который он слышал ещё наверху, тут же прекратился.
  
  Помещение освещалось небольшим масляным светильником и выглядело так словно это был не кубрик, а пещера облюбованная троллями. На верёвках сушилась рваная одежда, из щелей обшивки торчали лохмы пеньки, повсюду валялись пустые бутылки и объедки.
  
  - Мы думали капитан, - оскалился Вертлюга. - Повеселил ты нас с Клаусом, повеселил. Таких танцев от коротышки давненько не видели.
  
  Словно в люльках, Вертлюга и ещё двое матросов лежали в гамаках. Гамаки раскачивались из стороны в сторону, иногда сталкивались, и тогда их владельцы начинали друг перед другом извиняться.
  
  - И как при такой болтанке можно заснуть? - улыбнулся Всебор. - Доводилось мне спать и на камнях, и в грязи, но чтобы в рыболовной сетке...
  
  - Дело привычки, сынок, дело привычки, - хмыкнул Вертлюга. - Когда валишься с ног от усталости, даже на гвоздях заснёшь. Запрыгивай в любую, у нас недобор команды человек пятнадцать, так что всегда можно выбрать место по душе.
  
  С большим трудом Всебору удалось влезть в гамак, а когда это у него получилось, он понял, что лежать в нём можно только на спине.
  
  Так он и лежал прислушиваясь к болтовне матросов, пока его не сморили усталость и напряжение минувшего дня. Ему ничего не снилось, а непривычная обстановка, морская качка и резкие запахи трюма не давали расслабиться даже во сне. Потому внезапное пробуждение не стало для Всебора неожиданным, а даже напротив, оно вызвало чувство радости, так словно он сбросил с себя утомительное оцепенение. Он раскрыл глаза и вслушиваясь в поскрипывание корабельной оснастки, ухватился за бимс и приподнялся над гамаком.
  
  За бортом гулко хлюпала вода, позвякивала наверху рында, где-то в глубинах трюма пищали и возились крысы. Соревнуясь кто громче, надрывно и на разные голоса храпели матросы.
  
  Но к этому незамысловатому шуму примешивались и странные, необъяснимые шорохи, доносившиеся из-за досок внешней обшивки. Казалось, что кто-то снаружи настойчиво в них скребётся, пытаясь таким образом привлечь внимание.
  
  - Чертовщина какая-то, - прошептал Всебор. - Наверное оборванная верёвка трётся о днище или рыба-прилипала...
  
  Он с трудом выбрался из гамака, привыкая к темноте постоял немного, потом подошёл к лестнице ведущей на палубу. Теперь до слуха доносились голоса.
  
  Всебор осторожно поднялся наверх и высунув из люка голову огляделся вокруг. Шхуна плавно скользила по волнам, порывистый ветер уныло завывал в снастях, тускло и таинственно мерцали на небе звёзды.
  
  - Я не знал, что это ты меня преследуешь! - услышал он голос Сликкера. - Просим прощения, что заставили потерять столько времени.
  
  - Куда тебе с твоей лоханью тягаться с "Нарвалом", - послышался в ответ трескучий голос. - В следующий раз не маячь перед глазами, а то не ровен час приму за купца, да возьму на абордаж. А ребята у меня лютые и жадные, мигом головы отрубят, да выпустят кровушку твоим обормотам, кто уж разбираться станет, что это бродяга Сликкер им дорогу перешёл.
  
  Рядом с "Пьяным крабом", саженей в пяти от борта, шло какое-то огромное подавляющее зловещим абрисом судно. В тусклом свете звёзд, оно казалось высокой скалой с уступа которой вниз поглядывал здоровущий мордатый тип. Сликкер стоял напротив и со смиренным подобострастием смотрел на чужака задрав голову, словно ждущий решения покорный слуга.
  
  - "А наш-то старик струхнул, - промелькнула в голове мысль. - Ишь как шею вытягивает, будто перед господином".
  
  Всебор отчётливо видел освещённую фонарём голову незнакомца. Широкое лицо, скошенный лоб, большие проницательные глаза и тонкие злые губы, обрамлённые седыми усищами.
  
  - Радуйся, что я сегодня добрый! - бросил на прощание незнакомец. - И смотри за борт не свались. Слышал, кое у кого на тебя зуб.
  
  Мордатый здоровяк тихонько рассмеялся и отошёл от фальшборта, предоставляя Сликкеру кланяться своей тени. Через минуту чёрный корабль отошёл от "Пьяного краба" и отклонившись на пару румбов западнее, скрылся в ночной мгле.
  
  - Живодёр Кнакер, будь он неладен ! - проговорил Сликкер. - Этот демон нагоняет страху больше, чем толпа "отверженных".
  
  Старик покосился на рулевого и жадно потянул носом.
  
  - Смотри не засни, - рыкнул он. - А если какая напасть свистни. Лучше встретить опасность в ясном уме.
  
  
  
  продолжение следует
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"