Бабочки в желудке Фло грозили стать вечными. Легкое, едва уловимое, но ужасающе навязчивое ощущение щекотания о стенки желудка тысячи миниатюрных крылышек преследовало Фло с раннего утра и до позднего вечера. Бабочки никогда не покидали желудок Фло, никогда-никогда. Даже когда Фло открывал рот, ни одна бабочка не вылетала наружу из своей темной, теплой обители. Даже когда Фло обедал или ужинал, с бабочками ничего не происходило, ровным счетом...ничего.
Бабочки не рождались и не умирали. Почти постоянно они находились в движении, и только когда Фло укладывался спать, бабочки замирали, рассаживаясь по стенкам желудка, и складывали свои тоненькие крылышки. Но едва Фло успевал разлепить веки, как бабочки вновь начинали свой танец. От этого ощущения, ощущения бабочек в желудке, невозможно было избавиться, невозможно было не замечать его. Бабочки были. Это факт. Бабочки не желали исчезать. Это тоже факт. Когда они появились, Фло точно не знал. Да и самих бабочек Фло ни разу не видел, но он часто представлял себе, как они выглядят, и всякий раз бабочки выглядели иначе. То у них были большие синие крылья с пушистыми ворсинками (обычно такими бабочки представлялись Фло по утрам, особенно если утро выдавалось пасмурным), то бабочки казались маленькими, с круглыми гладкими крылышками цвета ореховой скорлупы (так Фло думал во время обеда, особенно если на обед была курица или ростбиф), то они становились совсем тонкими, полупрозрачными, с легкими ажурными крылышками (эту форму бабочки принимали перед сном, особенно если за окном был холодный зимний вечер). Так что какими бабочки были наверняка, Фло также не знал. Поэтому время от времени в голову Фло закрадывалась мысль - а вдруг, вдруг ТАМ вовсе не бабочки? Может быть, это мухи? Да-да, большие жирные мухи с отвратительными склизкими крыльями и цепкими серыми лапками. Впрочем, это могли быть и жуки. Толстые черные жуки, с хитиновым панцирем и длинными усиками-рогами. Или осы... В общем, в желудке у Фло могло жить все, что угодно. Это несколько удручало Фло, но навязчивое щекотание тысячи крылышек возвращало уверенность в том, что это все-таки бабочки.
Часто Фло представлял, что когда он умрет, и его тело положат в широкий деревянный гроб, чтобы отправить в последний путь, - бабочки все равно будут продолжать порхать внутри, в уже мертвом желудке Фло. И даже когда его закопают, бабочки останутся в нем, пока тело окончательно не разложится. Только тогда бабочки, наконец, начнут рыть своими хрупкими, но на удивление сильными, лапками землю, они будут рыть день и ночь, пока не выберутся наружу. А там...там они найдут подходящее место и отложат яйца. Что это будет за место, Фло не придумал. Потом из яиц появятся симпатичными зеленые гусеницы. Почему именно зеленые? Просто Фло любил этот цвет больше других. А спустя какое-то время гусеницы совьют кокон, а уж после этого из кокона появятся и сами бабочки. Быть может, к тому времени Фло уже родится заново, и бабочки вновь поселятся в его желудке. Наверняка, так и будет. Скорее всего, именно так. Фло точно знал, что из коконов появятся те же самые бабочки, что жили в его желудке. И сам он родится точно таким же, каким был до своей первой смерти. Эта мысль приводила Фло в уныние, да и как тут не приуныть. Но с другой стороны, раз бабочки вечны, то и Фло обречен быть вечным, ведь должны же бабочки где-то жить. Конечно, есть и другие обладатели желудков, которые населяют бабочки. Так уж принято в этом мире - все повторяется и отнюдь не в единственном экземпляре. Но те бабочки могли жить только в желудке Фло. А Фло мог жить только с бабочками в желудке.
Вот такая история про вечного Фло, его желудок и бабочек в его желудке.
![[]](/img/s/sejdzho/butterfly_in_my_stomach/22074907.jpg)