Седова Анна Алексеевна. Звезда Печали. Рыцарь Скорби

- ... мы клялись, что будем братьями на века... - говорит юноша, губы которого красны от собственной крови. - А ты... - и рука, дернувшая вонзенный в грудь кинжал, багряная от кончиков пальцев до запястий, тянется к тому, кто недавно был не просто лучшим другом, а братом. С кем он разделял и горе, и радости, и печаль, и веселье, - и ради чего, Тьен? Ради них? Кто таких как мы - презирают и ненавидят? - спрашивает преданный друг, смотря вниз с высотного здания. Перед его глазами все расплывется, тело от потери крови и боли наливается свинцовой тяжестью. Еще немного и он упадет.

Рука тянется к молодому на вид парню, невысокому, худому, с прямой когда-то осанкой, с покатыми плечами и лебединой шеей, с длинными пепельными волосами, распущенными, разметавшимися по груди, спине, плечам. Его ярко-желтые глаза, как золотые звезды, смотрят на названного брата все также, с теплом. Даже несмотря на пронзивший тело меч и утекающую с кровью жизнь. На груди Лиона пока что медленно расплывается багровое пятно, его самого мотает из стороны в сторону. Еще немного и он воспарит. Как птица поймает воздушные потоки и полетит. Только не вверх, а вниз, храня самое сокровенное - верность слову и чести.

- Значит, вот оно как! - улыбка, пусть с кашлем и кровью, хрипом и болью в глотке, все же отражала душевное спокойствие, принявшего кинжал, как плату за дружбу и доверие, - оказывается, моя смерть будет не напрасной. Как и нож от тебя, Тьен.

Это последнее, что я помню. Ведь тело мое пробили кинжалом. Сталь, холодившая внутренности, раздробила ребро, осколок которого пронзил легкое. С каждым вздохом, жить оставалось все меньше. Кровь багровым пятном растекалась на ткани рубашки. Немели кончики пальцев. Сердце замедляло свой ритм.

А душа, она трепыхалась внутри, заходилась истошным воем и готова была подобно волку выть на полную луну, ведь кинжал принадлежал лучшему другу, названому брату, с которым мы делили все на двоих. Да только титул 'Меча правосудия' и почести бравого рыцаря солнца оказались важнее.

Не в моем теле! В этом я уверен. Ведь свое тело я знаю. Его совершенствованием я занимался долгие семьсот лет. Каждый энергетический поток, каждое созвездие меридиан, каждый всполох огня души, и самое главное киноварное поле, сосредоточенное в районе солнечного сплетения. Оно и распределяет энергию по потокам, созвездиям меридиан, делая меня мной, а не кем-то другим.

Хотелось задать этот вопрос, но сил не было. Никаких. Ни физических, ни ментальных. Все смешалось, перед глазами мелькало. В ушах отражались эхом чьи-то слова. То они сопровождались теплыми, заботливыми касаниями к голове, рукам. То наоборот сочились ненавистью и ядом. Грубыми движениями, сдавленными касаниями к запястью и удивленными высказываниями, что 'Бледная моль' еще не сдохла, а трепыхается.

- Оморо ино этьтэ...^[1]- уловил я фразу в этом бреду. Остальное было трудно разобрать, так как горячка и пронзающий тело озноб скручивали тело. Затуманивали разум. Но я уверен, говорили на эльфийском. Фраза знакомая, но далекая.

Эта фраза мне тоже знакома. И тоже на эльфийском. Значит, в этой жизни я рожден в эльфийской семье. Странно. Но таков выбор судьбы. А с ней не спорят. Принимают решение как данное. И мне по ее воле 'повезло'. Ну, да, куда же мне, главному злодею войны 'Звезд и созвездий', без трудностей? Никуда. Вот и принимаем то, что имеем.

На моей памяти эльфийских родов четыре: ночные, светлые, стихийные и драгоценные. Были еще темные, но их уничтожением активно занимались на протяжении сотен лет, еще до того, как я полетел со скалы с кинжалом в груди от названного брата. Что с темными эльфами сейчас - я без понятия. Как и с темными в принципе. Не до этого сейчас. Горячка того гляди, вновь захватит мое и так страдающее тело, погрузит разум в нескончаемый поток хаотичных видений, бреда и речи. Мольба, стоны и стенания в мокрой от пота постели, не есть состояние для выяснения: Где я? И что со мной?

- Позже... - говорю, едва шевеля губами, но вместо слов слышу лишь надрывный шепот пересохшего горла, охрипшего от жара. Рука тянется к лицу, чтобы скинуть прилипшую прядь волос. Далее к ушам, кончик которых заострен и вытянут. - Все-таки эльф, - и удостоверившись в видовой принадлежности, подцепил прядь волос, рассматривая ее в тонких пальцах. - Как есть бледная поганка, а не лунный эльф, - подтверждаю слова родни, которая ждет и никак не дождется моего издоха.

Лунный эльф, на моей памяти - это изящный, как статуэтка юноша или дева. Кожа их светлая, почти белая, как фарфор. Волосы - лунная россыпь с исками стали. Голос - чистейший горный ручей. Но то, что я видел своим замутненным от горячки взглядом, ни разу не походило на те рассказы о созданиях, поющих голосами прекрасных птиц.

- О Великая Путница! - обращаюсь к госпоже Судьбе, смотря в потолок своей комнаты, - Смешная шутка! - Говорю, обессилено опуская руку на грудь, закрывая глаза, чтобы темнота приняла меня в свои объятия. В ушах гудит, виски нещадно сдавливает, словно от стального обруча, а глаза жжет. Кажется, что еще немного, и они вытекут алыми слезами по бледным, впалым щекам. Чтобы хоть немного прийти в себя, проваливаюсь в сон.

Пришел в себя я более-менее через неделю. С помощью нянюшки Аморы, кормилицы во младенчестве, а ныне гувернантки, познавал окружение и мир, в котором проснулся. Переродился, если быть точнее. Шутка Судьбы закинула меня в тело немощного, слабого, больного и никому ненужного мальчика. А тому, непонятно за какие прегрешения, посчастливилось родиться в семье рубиновых эльфов. Властных засранцев, не считающихся ни с чьим мнением кроме своего. Ну, и с мнением Старейшин ^[3], так как каждый из оставшейся семерки по силе и влиянию не уступает рубиновому.

Выругнулся я, когда все-таки добрался до архива. Точнее, тетушка Амора принесла мне плоский предмет, зовущийся планшетом. А там, с помощью 'Поиска', нашлась вся необходимая мне информации. Никакого архива с такой штукой не требуется. Но ей сначала нужно научиться пользоваться. С помощью тетушки я ее постигал. Она улыбалась, недоумевала, но помогала. И просила не сидеть долго. Глаза, даже эльфийские, перенапрягаются. Пообещал, а сам уткнулся в экран.

С моей смерти прошло почти два тысячелетия! И зачем, зачем, спрашивается, Судьба вернула мою душу на этот бренный мир? С какой целью? Увы, она не ответит. А мне придется разбираться. Как и с тем, что натворил Тьен. Ведь тот роковой удар, забравший мою жизнь, подтолкнул влиятельных мира сего к переменам. Грандиозным и масштабным.

- Тебя, Рыцарь Мрака, нет давно, а поступок живет в веках и тысячелетиях! - усмехнулся, листая тонны исторической литературы, хранимой на просторах всемирной паутины. Слова такие никак не хотели укладываться в моем понимании. Отрицание - вот стадия, в которой я находился, используя технологию.

Но, благодаря этому чуду техники, я смог узнать о времени, в котором оказался. Совет старейшин, каким был, таким и остался. Изменился разве что состав. Старейшины моего времени отошли в мир иной, или на покой, отдав свой пост достойному заместителю. А так, все те же четыре семьи эльфов и четыре семьи драконов.

В драконьи дебри не лез, так как чешуйчатые мне не интересны, а вот эльфы. В силу обстоятельств вынужден был знакомиться с этим ушастым народом. Каждый род эльфов, в этом тысячелетии распределил обязанности по способностям и звездам-покровителям.

Драгоценный род - правители семи стран. Восседают в своих замках и поместьях, давая приближенным и слугам распоряжения. Светлые - это борцы за добро и справедливость. В их вотчине суды, полиция, следователи, прокуроры, и все те, кто занимается 'безопасностью' граждан. Стихийные рода эльфов - это очередные дебри, в которые не вникал тогда, и не собираюсь вникать сейчас. Мозг сломать можно.

И ночные. Из четырех родов только два подорожают существовать: звездные и сумеречные. А другие, по загадочным обстоятельствам, с разницей в несколько столетий, покинули мир живых. Остались лишь единичные представители, которые род не создадут. В этом тысячелетии точно.

Лунные эльфы как раз входят в этот список. От этого рода практически никого не осталось. Их или постиг печальный конец, или те крохи серебряноволосых дев и юношей стали частью других семей. И моя бабушка тому пример. Влилась в семью Рубиновых. И, о Создатель! Как такое возможно? (ирония в чистом виде), один из потомков того союза, самый младший, то есть я, оказался бракованным. Бледная моль среди дневных красавиц.

К сожалению, памяти до пробуждения не сохранилось, но и того, что я в свой адрес слышал там, в бреду, хватало. Да и теперь, когда пришел в себя, а болезнь более-менее отошла назад, наслушался. Я и ублюдок, и выродок, и тварь, и выблядок блеклой суки. Но было и то, что позабавило.

На пике силы, в часы особенного единения с Серебряной Госпожой, лунный эльф почти теряет физическую оболочку, становясь полуматериальным. Окутанная лунным сиянием фигура, в белых одеяниях, с длинными, распущенными волосами и полностью белыми глазами, парит над полом. По бледным щекам в эту ночь нескончаемо текут серебряные слезы. Так луна оплакивает погибших. И именно за этот облик их, то есть нас, прозвали Бан-ши.

- Мо ои ^[6], -именно так она назвала меня, касаясь плеча и волос, спадающих по спине и груди водопадом. Усталость и правда меня порабощала, сковывала цепями тяжести. Отложив в сторону планшет, опустившись на подушку, закрыл глаза.

Он несет вред лунным эльфам. Днем, без защитной одежды, или защитного артефакта на улицу не выйти. Нежная, бледная кожа, от попадания солнечных лучей получит ожог. Так что мое время - это ночь. Сила - сияющая серебром луна.

Только нет их, этих сил. Почти нет. Энергия плещется на донышке. А еще больные легкие. Астма или что-то в этом роде. Кашель и боль в груди съедает изнутри. Но ничего. Позже, когда полностью приду в себя и встану на ноги, начну возвращать свою былую силу. Благо память прошлого со мной. Как и все те техники, которыми я владел до кинжала Тьена в грудь.

На магической проекции, где отражается бескрайнее синее небо с россыпью золотых звезд, почти два тысячелетия как, не горит одна единственная звезда, потухшая и пустая, безжизненная, не имеющая никакой ценности. Имя ей звезда Печали. Тот, кому эта звезда покровительствует, имеет тяжелую судьбу. А родившийся в ночь, на пике ее сияния, и вовсе нарекается самым скверным титулом из всех имеющихся в мире. Титулом Рыцарь Скорби.

Когда появился этот титул? Что он из себя представлял? Какие способности и умения имел Рыцарь Скорби? Все это давным-давно позабыто. И прошедшими давным-давно тысячелетиями, и историками. Правда похоронена в бумажных архивах. Зато почти все старшие помнят последнего родившегося под этой звездой рыцаря, ставшего кошмаром наяву. Имя его лучше вслух не произносить, ибо оно стало нарекательным, а еще ругательством.

Со страхом и дрожью в голосе произнес дежурный звездочет, списывающий показания звездной активности. Не заметить вновь загоревшуюся звезду, он не мог. Ведь пустующее ранее место, нарушающее целостность созвездия, заняла та самая, ненавистная многим звезда, означающая:

Вот что полностью и без остатка поглотило звездочета. Ведь он, как заставший последнего Рыцаря, прекрасно помнил, что происходило в годы расцвета силы того треклятого темного заклинателя. Как каждый, и стар, и млад, молились Демиургу, чтобы его звезда потухла, а он сам канул в небытие. Чтобы нашелся тот, кто отправит его туда, откуда пришел. В Ад, Преисподнюю, Чистилище, не важно. Главное из этого мира прочь.

- Господин Альхаирис! - дежурный звездочет, просит у главы кабинета разрешения зайти. Дрожа руками, душой и телом от невероятно ужасной новости, выпавшей на его смену, он все-таки нашел силы и храбрость, чтобы доложить о случившемся: - Звезда Печали, господин! Она вновь загорелась! - на лице звездного старейшины отразилась паника и страх. Он, как и звездочет, прекрасно понимал перспективы вернувшийся на небосвод звезды. Знал и помнил о возможностях Рыцаря Скорби. Поэтому:

- Редьярис, о том, что звезда зажглась вновь - никому! Зельдара, - это напарник, - введешь в курс дела, - приказ номер один и два. Эльф их принял, как и третий: - подключи провидцев и светлых, найди всех рожденных в этот день. Внеси их в базу и сними показатели активности. По горячим следам найдем этого Рыцаря и потушим звезду, - это означало один путь - смерть. Методы в данном случае не важны, как и муки совести. Рыцарей Скорби не должно в этом мире существовать. Они - погибель.

Временно, всего месяц, до следующего полнолуния, вновь зажженную звезду срыть удастся. За это время, как надеялся Редьярис, новоиспеченного Рыцаря они найдут, с ним покончат. А дальше сокрытие будет не нужно.

Не сразу, мелкими шагами, со слабостью и легкими приступами кашля, но поправился. Лихорадка меня больше не посещала, а кашель не терзал легкие. Хотел бы прогуляться и осмотреть поместье, но подниматься на ноги не дозволял лекарь. Он строго-настрого запретил нарушать постельный режим. В этот раз болезнь слишком глубоко поразила мой организм. Могла, по его словам, даже меня убить. На столько все серьезно со здоровьем.

- Раз нельзя гулять, проведу время с пользой. Исторические хроники почитаю! - решил, беря в руки планшет. В нем я уже мог не просто тыкать одним пальцем, а порхать по интерактивным клавишам.

С подушками под спиной, с теплым одеялом, укутывающим ноги и обогревателем, выделенным няней, я блуждал по всемирной паутине. Интересовал меня сейчас друг, вонзивший кинжал в грудь во имя Справедливости. Его Судьба. Что же принесло предательство и братоубийство. Информация, которую мне предоставил источник, заверенный старейшинами и архивариуса, ввел в бешенстве и неописуемую злости. То, ради чего Тьен пошел на клятвопреступление и вогнал мне клинок в легкое, полетело в Бездну.

Все возвышенные цели, благородные деяния, во имя добра, и все те слова, которыми разум друга затуманили, оказалось - пф! Ничем. Фанатики, не видящие ничего, кроме личного величия, все равно сделали по-своему. Подмяли все и всех под себя. А слова о мире между народами, темными и светлыми, исковеркали в угоду сильным и влиятельным мира сего. Младшие народы - грязь под ногами старших. Темные семьи, если таковые остались - отверженные и угнетенные. Сброшенные в пропасть, сосланные на окраины земель, загнанные, как скот, в резервации. Как было до моей гибели, так и осталось.

Сам же Тьен, несмотря на темное происхождение, посмертно вписан в историю, как один из великих реформаторов тысячелетия. А на деле, будто того обещания, сделать мир идеальным и для темных, и для светлых, данного мне на прощание на краю высотки - не было. Как и клятвы побратимов быть опорой друг другу.

- Вот значит ради чего я погиб, Тьен? - и кривая улыбка тронула бледные, бескровные губы. - Ради твоего упоминания в хрониках! - и пошел по источнику информации дальше.

- Докатились, - прошипел себе под нос, когда дверь комнаты открылась, а на пороге стоял тот, кого я никак не ожила увидеть. Хотя, не помешало бы. - Дедушка Рильярис! - обрадовался я появлению доброго дедушки, заботящегося о моем здоровье.

Дед Рильярис - это брат деда Старейшины. Тот ко мне даже под страхом смертной казни не явится. Зато дед Риль частый гость в моем склепе. Так говорят старшие братья, и все их прихвастни. С дедом я уже 'познакомился'. Даже общие темы для разговора нашел. Он, как и я, любит артефакты. Даже несмотря на то, что по словам моего поколения - это ненужный мусор. То ли дело гаджеты, будь они неладны!

- Силь, ты выздоровел! - дед был рад видеть меня не сгорающим от лихорадки, почти здоровым и на ногах. Я хотел встать. Но: - Уже разрешили встать? - серьезно спросил он, а я отрицательно мотнул головой, добавив что очень хочется. А то ноги слушаться перестанут. На что дед задорно и глубоко рассмеялся, говоря: - Раз ты такой прыткий, то прогуляемся!

И всего на пять минут меня покинул. А потом вернулся с утепленным комплектом одежды. И все в светлых тонах лунного рода. Серые брюки с молнией на боку, с высоким горлом водолазка, носки утепленные и пушистые тапочки. Помогая мне подняться, кое о чем забыл. О волосах. Да и я никак не привыкну.

Эльфы - народ помешанный на длинных волосах. В них заключена сила, так говорят. Но все это второстепенно. Волосы - это издревле показатель статуса. Чем они гуще, сильнее и длиннее, тем почтительнее к эльфу относились. Правда, было это тысячу, а то и полторы тысячи лет назад, еще до моей смерти. А сейчас от тех традиций остались только названия и отголоски.

Опираясь на локоть деда, делал неуверенные шаги, словно я заново ходить учусь. Хотя, так оно и есть. Тело недавно стало моим. К нему надо привыкнуть, а магию, пусть и тихую, едва теплящуюся в груди - развить. Благо техники прошлой жизни при мне. Их я помню. Но этим я займусь после того, как привыкну к телу и еще одному источнику магии. И не буду применять чужую помощь для передвижения по дому.

- Брат, ты на ногах? - а вот и главная проблема существования появилась. Старший брат, наследник рода и любимчик отца, поставивший перед собой цель меня изжить со свету. - А я то думал ты наконец-то к бабке своей блеклой отправился! - и подошел совсем вплотную, наплевав на слова деда оставить меня в покое. Рука его легла на мое плечо, а сам он, склонившись, шепотом сказал: - дед Рель не спасет тебя, Силь!

Настроение у меня скатилось вниз. Не радовало ничего. Даже библиотека, в которую дедушка меня привел развеять хандру. Определенно, я буду здесь частым гостем. Интернет - хорошо, но книги - это есть сущее. А еще источник знаний, который в моем положении мне просто необходим. Ведь не всё мастерами и технарями оцифровано и перенесено в общий доступ. Есть такая информация, которой делиться нельзя. Семейные тайны, передаваемые из поколения в поколение. Возможно, среди этих книг я найду какие-нибудь техники лунных эльфов.

Свои возвращать мне пока рано. Для неокрепшего тела они будут бесполезны, а возможно и опасны. Слишком много энергии потребляют, и каналы энергии напрягают. Нужна минимум третья ступень - уровень основы. А лучше четвертая - уровень ядра. Поэтому ищу что попроще. О способности Бан-ши я знал, но это неконтролируемая техника, даже скорее врожденный дар. Мне же нужны техники, которыми я смогу пользоваться на начальных уровнях. Постигнув несколько техник, показав родне стойкость духа, я смогу в этом новом мире закрепиться.

- Техники лунных, - сказал вслух, дедушке поясняя: - мне нужно, просто необходимо стать хоть немного сильнее. Я знаю, что до братьев мне далеко, - сказал я, признавая, что сила и власть в семье у них, - но хоть как-то жить хочется. Не падать в горячку и бред при каждом переохлаждении. И уметь отвечать на минимальные выпады брата.

- Нужно очищение и укрепление, - говорит дед, - без этого любая техника, даже самая слабая, навредит тебе. А то и вовсе убьет. - Но видя настойчивость в моих глазах, смирился: - я помогу тебе, уговорил! - Сказал дед, подходя и опуская руку на плечо, а после касаясь макушки и волос.

Не сразу, а спустя мнут двадцать, дед Риль все-таки нашел то, что искал среди залежей многовековой литературы. Техника 'Луна на воде', она как раз для начинающих мастеров Лунного стиля. Но перед этим необходимо пройти три уровня познания энергии. Как это сделать я знаю, память прошлой жизни при мне, как и навыки в теории. Но все равно, свиток от деда принял. Предупреждение и наставления выслушал. Как и просьбу:

- Твоя сила - это Луна. Постигай технику под покровительством Серебряной госпожи! - попросил он. Мы в моей комнате, я на кровати, в пижаме. Укутан одеялом. В руках две книги. Одна с техникой бабушки Лильсьены, вторая по развитию киноварного поля и меридиан.

Не спорил, а для вида разложил перед собой длинный свиток, на котором доходчиво и понятно был прописан каждый шаг к первой ступени начального уровня совершенствования, включающего в себя три уровня познания энергии. Уровень первый - очищение тела, второй - закалка тела, и третий - закалка костей. И как только эти три уровня будут пройдены, наступит следующая ступень - разжигание киноварного поля, а с ней и три уровня. Но до этого ещё далеко. Мне ведь нужно вступить на первый уровень начальной ступени - очищение тела.

- Я справлюсь! - сказал, посмотрев на Луну, сияющую мне в раскрытое окно. Вдохнув и выдохнув, погрузился в потоки энергии, ведущие меня к сосредоточению сути, к душе. - Интересно, - сказал, видя лунную тропу, отражающуюся в водной глади. - Еще интереснее! - удивился, так как над головой, в отражении воды, я увидел прежние регалии Рыцаря Скорби, зажженные звездой Печали. - Только этого в этой жизни не хватало! - возмутился, так как от титула Рыцаря Скорби одни проблемы. А их очень хотелось избежать.

У меня не было выхода. Реши я отказаться, отринуть данную звезде Печали в прошлом клятву, из потоков энергии не выйду. Останусь здесь. Тело же мое застынет, а вскоре сгорит огнем от первых лучей алого рассвета. Поэтому, пусть и с неохотой, я протянул руку к отражению, принимая регалию Рыцаря Скорби. Тут же на небе, освещаемом только луной, проявилось созвездие Рыцаря с сияющей во лбу звездой, той самой, именуемой Печалью.

- Рыцарь Скорби! Отныне и впредь! - произнес, ощущая как по щекам катятся от безысходности дорожки слез. Идя вперед, к созвездию, оставляя на водной глади след, окутанный звездной россыпью, слышу шепот, ласковый, родной. А на плечах ощущаю объятия, теплые, нежные.

- Госпожа Луна, - улыбка тронула мои губы, ведь та коснулась мокрых от слез щек, шепча: 'Дарю!'. С этим словом луна, сияющая серебром за моей спиной, оберегающая, рассыпалась серебристыми бабочками. Звон их прозрачных крыльев - это переливы весенней капели по карнизу и крышам. Каждая бабочка - это посланник ее воли. - Благодарю! - сказал Луне, смотря на бабочку, сидящую на моем пальце.

Открыв глаза, увидел небо, чуть тронутое алыми всполохами. Поднималось из-за горизонта солнце. Еще несколько минут и рассвет. Чтобы не пострадать, встал и закрыл плотную штору, погрузив комнату в привычную для меня тьму. И лишь серебряная бабочка давала надежду в гнетущей темноте. Треща полупрозрачными крыльями, роняя лунную пыльцу, она освещала мое утро.

- Сир Редьярис, сир Зельдар, - услышал я знакомые имена звездных эльфов, которых мое нутро не переваривало, как и их господина Альхаириса, явившегося на порог Рубинового рода. Сколько столетий прошло, надеюсь, года и статусы их хоть чуточку изменили.

С того момента, как я вновь принял регалию Рыцаря Скорби, прошло три недели. За это время, с поддержкой Луны и под присмотром ее послушниц - серебряных бабочек, я ступил на первую ступень познания энергии. В течении этого времени очищал внутренние органы и кровь от застоявшейся энергии, даже прорвался к уровню закалки тела. И как раз сейчас, когда хотел ступить на уровень закалки костей, пожаловали звездные эльфов. Какого прислужника Преисподней им понадобилось, узнал от отца, зашедшего в мою комнату без стука. И как хорошо, что серебряные бабочки сообщили о его приближении к двери. Успел спрятать книги с техниками, а взял в руки планшет, делая вид, что читаю и переписываюсь, перебирая пальцами по клавишам.

Не споря, откинув одеяло, надев тапки и теплый для вида халат на плечи, шел за ним следом. Я отчетливо слышал голоса, мне знакомые и крайне неприятные. Они обсуждали дела Башни Звезд и предстоящего слета Старших. Но стоило нам с отцом спуститься, разговор стих. Взгляды были устремлены ко мне. Альхаирис! Ненавижу! Мог бы - убил, самым жестоким способом. Но я муравей по сравнению с ним. Слабак, которого раздавить одним пальцем не составит труда.

- Сир Альхаирис? - сделал удивленное лицо, - Вы ко мне? - остальных же, сделал вид, что не увидел. Да и младшие они. Толком с ними я не общался. Что Редьярис, Зельдар, в годы моего рассвета только ступали на пути звездочетов. То ли дело Альхаирис!

- Лильясиль, рад видеть тебя в добром здравии, - протянул мне руку Старший Звездный. Руку я пожал, хотя было у меня иного рода желание. Как и прежде, касание его - лед, как и взгляд. - Разреши задать тебе пару вопросов? - учтивый и вежливый, но фальшиво и наиграно. Даже лицемерно. Но я делаю вид, что верю. Отвечаю на вопрос:

- Конечно, сир Альхаирис. Я отвечу на любой ваш вопрос, - ожидал чего угодно, от жалоб на отца и деда, до желания воскресить угасающий лунный род. Но не думал, что Альхаирис спросит про клятву Звезде Печали.

- 'Прими, познай, покарай!' - произнес звездный, спрашивая: - говорит ли тебе эта фраза о чем-то? - а тон его по-прежнему учтивый, вежливый. Но взгляд, его не скроешь, не перепишешь. Глаза - зеркало души. Его же душа - это черная дыра, бездна звездного мегаполиса. Поэтому, желая посеять хаос и увидеть его настоящим, не сдержался, ответил невинно, хлопая глазами:

Эк их перекосило от слов о том, что я знаю о строках клятвы, которую приносит Рыцарь Скорби. Пару минут я стоял и наслаждался их шокированным видом, но ровно до движения в мою сторону. Эти титулами и привилегиями награжденные эльфы, пришли с одной целью: найти и схватить Рыцаря Скорби до того, как тот вступит в свою силу и познает истину титула. И как бы мне не хотелось признавать тот факт, что Рыцарь единожды - Рыцарь навсегда, придется. Звезда Печали избрала меня, вручила титул, а значит, пути назад нет.

- Сир Альхаирис, - обратился я к звездному виновато, - я не знаю, в чем вы меня хотите обвинить, или к чему привлечь, но... - говорю и протягиваю запястье, - ... сил моих даже на домашние чары не хватит. - Тот руку мою взял, резко, больно дернув на себя. Коснувшись указательным и средним пальцем тока энергии, убедившись в том, что меридианы мои сухие и безжизненные, отпустил, также резко, откинув. А я сказал, с тем же виноватым выражением лица: - слова эти я прочитал в древних хрониках.

- Прости, отец, - совсем зажался я, естественно, для вида и показания слабого в распоряжении сильного, - магия мне недоступна, но хотя бы история. Хоть чем-то. Мне хотелось быть полезным семье хоть чем-то, - и слеза, одинокая слеза, которую я из себя выдавил, скатилась по щеке.

- Ты хочешь стать Хранителем истории? - густая бровь рубинового эльфа удивленно выгнулась, алый взгляд слегка потеплел, а тон стал одобрительным. Почти покровительным. - Похвально, сын. - Знаю, что все это напоказ, ради вуали на глаза вышестоящему Звездному Старейшине, но все равно. Хоть этот момент, но решился. А это значит, что путь в библиотеку будет для меня открыт. Осталось подать запрос на обучение, поступить на факультет 'Истории' и тогда никто не посмеет отказать мне в литературе.

А я, в сопровождении отца, шел к нему в кабинет. Там он, написав бумагу на прошение в обучении, запечатлев мое согласие кровью и оттиском ауры, отправит ее в академию. Как студент, академию я посещать не смогу. Дневное отделение не для меня. Но вот домашнее обучение, очень даже.

О системе домашнего обучения я уже прочитал. На досуге. Знаю, что придет из академии профессор. Проверит стандартными способами. Узнает, что мне известно, из каких источников, к чему стремлюсь. А потом уйдет, оставив темы для самостоятельного обучения. И раз в месяц будет проводить своего рода зачет по изученным темам. Или нанесет визит, или онлайн, через мессенжер. А в полугодие и в конце года - экзамен. Но исключительно в личных встречах. По моим подсчетам состоять на учете академии придется около двух лет. Если повезет с профессором, то полтора года.

- Иди к себе! - махнул рукой отец, когда послание с запросом было отправлено. Я ему, как и гласят традиции эльфийского рода, не важно какого, чуть поклонился. А он снова просиял. - Не замечал ранее за тобой такой учтивости.

Промолчал, а хотелось сказать, что он меня в принципе не замечал. Я для него был пустым местом. Но не стал. Он только-только начал проявлять ко мне благосклонность. Потерять ее будет невыгодно, в моем-то положении. Поэтому я, еще раз чуть поклонившись, побрел к себе. Чувствовал, как силы покидают меня. Нужен отдых и горизонтальное положение тела, желательно, чтобы луна окутывала и накрывала с головой, как одеялом.

- Зараза, - выругнулся, так как у самой двери в комнату я начал падать. Едва успел о стену опереться и пойти к себе уже с ее помощью. А там, закрыв комнату на замок, раскрыв шторы, ждал глубокой ночи. На кровати, смотря в окно, ждал ее - Госпожу Луну, дарующую мне силу и жизнь.

До полнолуния далеко, еще неделя, но все равно я чувствую, как благодать покровительницы наполняет каждую клеточку тела, а по каналам течет энергия. И пусть ее мало, катастрофически, но она есть. Лунная бабочка надо мной кружащая тому доказательство. Развить энергию и расширить каналы - непросто. Как и сказал дед. Но я стараюсь. Купаюсь в лунных лучах и все-таки ступаю на уровень закалки костей. После того, как начальный уровень будет мной освоен, начну постигать технику 'Луна на воде', найденную дедом Рилем. А там, на следующей ступени - киноварное поле, обращусь к истории Лунного рода. Уверен, бабушка Лильясьена владела техниками не только начального уровня. Ведь она - наследница лунного рода, была ей. А теперь наследник я.

Усталость от внимания звездных эльфов и общения с отцом отошла назад, тело хоть и плохо, но слушалось. А значит, я могу вновь погрузиться в лунные потоки и закончить с благословением ночного светила последний этап начального уровня. Укрепить коски и ступить на путь киноварного поля. После этого болезнь, частая, тяжелая должна отойти назад. Перестать терзать мое тело и пытать его приступами боли и грузного кашля.

Раскрываю потоки моря сознания, окутывая себя узорами техники 'Луна на воде'. Простая, практически не расходующая энергию техника. То, что нужно моему пока что слабому и неокрепшему телу. 'Луна' дает возможность раствориться серебряными всполохами и оказаться там, где ты был ранее. А еще может создавать иллюзию твоего присутствия. Удобная техника, и тратит крохи энергии. Как раз для моего плачевного состояния.

- Мха, - выдыхаю и понимаю, что иллюзия я все-таки создал. Но продержалась она всего лишь десять секунд. А потом рассыпалась серебристыми искрами. Но и это я считаю победой. Шагом вперед. - Благодарю, Госпожа! - обращаюсь к Луне, складывая руки, ладонями друг к другу, оставляя ей низкий, как Учителю поклон. Ведь без ее воли и покровительства я сгорел бы от болезни.

Техника мной освоена, вторая ступень постижения внутренней энергии открыта. Киноварное поле на очереди. А следом звезды меридиан. Но чем дальше путь совершенствования, тем сложнее. Начальный уровень мной постигнут за три недели. Дальше же развитие будет проходить медленнее. К тому же учеба. Ведь если я сказал, что хочу быть Хранителем Истории, я им стану. Место в этом новом мире, в новом теле мне просто необходимо.

Слышу стук в дверь, а за ней дед Рель. Несмотря на то, что был день, а я всю ночь не спал, а постигал и развивал технику 'Луны на воде', спать не хотелось. Энергии во мне было предостаточно. Кроме этого присутствовала непривычная легкость в теле и небольшая эйфория в море разума. Это все от излишек лунной энергии, которую я от Госпожи получил. Скидывать их мне пока некуда. Накопителя или артефакта в моем распоряжении нет. Но будет. Какую ему задать форму я пока не решил. И как раз, с помощью деда и придумаю.

- Силь! - удивился дед, когда коснулся моего потока внутренней энергии, - да ты первую ступень освоил! - во взгляде деда читалась гордость, ведь это он дал мне те записи, - и начинаешь постигать следующую! Молодец!

- Тяжело дается киноварное поле, - согласился с дедом, который предупреждал меня, что будет нелегко, как только я встану на путь заклинателя. - А еще излишки, - пожаловался деду, - они держат меня в тонусе. Но при этом глаза слипаются, организм требует сна.

Как лунный эльф, я должен спать днем, но не сплю. Должен, но не получается. Поэтому сейчас, напитанный энергией Луны, ощущаю себя, как покровительница в лучах золотого светила на синеве неба, прозрачным и незаметным. Увидеть ее лик можно, если только присмотреться и знать где искать.

- Тяжело, но не невозможно! - подбодрил меня дед, а потом протянул коробку. Небольшую. Всего три ладони в длину. С серебряной ленточкой и поздравительной открыткой. Спросил что это, а дед ответил: - тебе почти два месяца как 200 лет исполнилось. А подарок было некогда вручать. Да и не до этого тебе было...

Да, свой день рождения я провел в горячке и бреду. И не выходил из этого состояния почти три недели. А когда пришел, то потом еще столько же приходил в себя. И теперь, когда я в полном порядке, при силе и разуме, а не в потоках болезни, мне протягивают подарок на совершеннолетие. Я его открываю и замираю. Ведь это то, что нужно. Накопитель для излишек энергии.

- Непростой, - поясняет дед, - этот веер принадлежал твоей дважды прабабке Мильсилии. С его помощью она призывала своих крылатых помощниц, напускала Лунные иллюзии. И вот, - к вееру прилагались еще и техники бабушки Мильсилии. Я не знал, как мне деда Риля благодарить. Просто сидел и смотрел на все шокированным взглядом.

- Владей, - и улыбнувшись, прижав меня к себе, попрощался, говоря: - у меня дела, на какое-то время пропаду. Приглядывать за тобой будет только Многоликая Госпожа. Не подведи ее!

Я, прижав к груди веер, проведя кончиками пальцев по книге техник бабушки Мильсиль, кивнул. Обязательно, я обязательно стану сильнее. Может быть, прежних высот и не достигну на поприще Лунного пути, но до Царства Небес обязательно дойду. Этот путь я себе выбрал, а Серебряная Госпожа и Звезда Печали мне в этом помогут. Ведь не зря Звезда избрала меня своим Рыцарем и закрепила за моей душой этот титул.

На этих словах, с веером и книгой у груди я окончательно понял, что засыпаю. Слабость и усталость все-таки взяла свое. Отдых мне необходим, ведь вечером, как гласило ответное письмо из академии, прибудет профессор. Вечер будет посвящен не тренировкам, а ему. Нашему с ним общению. И уже по итогам тот решит, достоин я пути Хранителя истории, или нет.

Участь быть профессором лунному эльфу выпала на долю Алого Дракона, носящего имя Шахссар. Дракон своим назначением был крайне недоволен, но поделать с этим ничего не мог. Не он решает, а звезда, ему покровительствующая. Звезда Тоски, прокладывает путь и указывает направление. Он - Рыцарь Одиночества. И несмотря на то, что Алый Шахссар мастер божественного уровня Золотого ранга, путь его в этом мире, под звездой-покровителем - академия. Служить башне звезд и быть профессором звездной академии. Шахссар - старший Хранитель истории.

- Лучше бы тебе, мальчишка, оправдать надежды ректора, - шипит себе под нос алый дракон, откидывая назад длинную прядь волос. Одновременно с этим поправляя белый ворот нижнего одеяния и скидывая невидимые пылинки с верхнего, черного, расшитого золотыми нитями. На парадном одеянии запечатлен дракон, его истинная форма. Раскрывшая пасть, угрожающая когтями.

Не оглядываясь по сторонам, не обращая внимания на слуг и других потомков рубинового клана, алый профессор шел к указанному месту. Им оказалась внушительных размеров библиотека, в которой, у окна, за небольшим круглым столом, с книгой в руке, сидел беловолосый, почти прозрачный юноша. Не отрываясь от книги и строк, он поприветствовал алого профессора:

- Лильясиль, откуда вы знаете приветствие... - задался было вопросом алый дракон, но тут увидел в руках полупрозрачного мальчишки книгу по истории высших рас, написанную прежним старшим Хранителем истории. Вопрос отпал сам собой. Алый дракон, как гласят традиции его рода, закрыв глаза, прикоснулся указательными и средним пальцем к сосредоточении тока мыслей, а после спустил их к сердцу, говоря: - И вам, наследник Многоликой, серебром укутанной ночи!

Не думал, что профессором-наблюдателем станет Шахссар собственной персоной. Я против этого алого дракона ничего не имею, он мне лично, в отличие от его предшественника ничего не сделал. А сейчас, при силе, власти и почтении в башне Звезд и Звездной академии, Шах-се может стать не только наставником, но и союзником. Я бы не отказался. В будущем, когда наконец-то достигну желаемого уровня и верну все техники Рыцаря Скорби. Главное за эти полтора-два года привлечь его внимание и добиться статуса личного ученика.

- Что же, Лильсиль-се, - обратился ко мне дракон, покидая библиотеку, - вы и правда подающий надежды историк. Я не потратил время впустую, - чуть улыбнувшись ему в ответ, поблагодарил за оценку скромных знаний.

О его следующем визите узнаю письмом с официальным гербом и печатью Звездной башни, а пока мне оставили два десятка тем к изучению. Будет сложно. Почти два тысячелетия я провел в небытие. Но интересно. История в моем случае будет не просто познавательной, а еще необходимой. Ведь я должен узнать, что на самом деле с Тьеном произошло. Не мог он просто так взять и позволить всем стараниям, основа которых его и моя жизнь, пойти крахом. Не в его характере. Каждое дело он доводил до конца. На все пойдет.

Именно поэтому мне и непонятно, как так получилось, что все его идеи сделать мир лучше, стереть границы и разрушить возведенные стены между темными и светлыми, одобренные Советом и Башней Звезд, оказались забыты и заброшены. Без каких-либо упоминаний. Просто брошены в топку. Как и в случае с темными культами и сектами.

Казалось, Старейшины и Звездочеты башни приняли условия и готовы были подписать соглашения разделения территорий. Только нигде, ни в одной из исторических записей, нет никакого упоминания этих моментов. Стерто и в пыльный угол спрятано. Тайна звездочетов, скрытая за кованными замками и печатями. Ее снять будет под силу только тогда, когда я войду в круг историков звездной башни.

- Не зазнавайся, Силь! - усмехнулся брат, как только дракон ушел, а я остался в библиотеке, продолжая читать и делать вид, что постигаю первый из пунктов, оставленных Шах-се. - Алый дракон более не одарит тебя вниманием. - С каждым словом он приближался, шипя и извергая ядом пропитанные слова. Был бы на моем месте прежний Силь, потекли бы серебряные слезы из-за страха и ощущения никчемности, но я не тот Силь. Плакать и звать на помощь не собираюсь. Брат же продолжал давить, втаптывать ментально в пол: - Никому ты не нужен. Всем на тебя наплевать! - эти слова он говорил шепотом, прожигая меня алым взглядом.

- А? Чего? - отшатнулся от меня и потерял запал. Нахмурившись, подойдя ближе, он опустил руку на мое плечо, с силой сжав. - Тебе не больно! - удивился он. На деле неприятно, да, но не больно. Как и от более сильной попытки, с применением ментального давления. - Трюкам лунных обучился что ли? - в очередной раз усмехнулся и наклонился к уху, говоря шепотом: - Это не поможет, Силь. Я сильнее!

- Да, - не отрицал, - ты и правда в разы превосходишь меня по уровню освоения энергии, - а потом улыбнулся. Чуть-чуть, всего лишь уголками губ, говоря: - зато я предусмотрительнее!

Его разговор с Шах-се я слышал с помощью моих серебряных помощниц. В том числе и просьбу алого дракона присмотреть за мной. Не дать пропасть таланту, сгореть в огне ненависти. Как сказал Шах-се: башне звезд пригодится такой настойчивый и упорный юноша, уважающий историю и предков. Историю я уважаю, а вот предков... но, об этом потом.

- Сдался Звездной Башне этот... омьё оту... (блеклый убл...) - но недоговорил, так как отец посмотрел на брата таким уничтожающим взглядом, что тот вздрогнул и сделал шаг назад. Потом еще и еще, оказываясь у стены. Взгляд отца же тем временем стал невыносимо тяжелым. Не хотелось бы мне, в нынешнем состоянии, оказаться на месте брата.

- Прочь! - рыкнул на брата отец, а тот, еще раз на меня посмотрев, что-то в мыслях накрутив, ушел. Следом за ним и отец, оставляя меня наедине с книгами. Был и алому дракону, и отцу благодарен. Ведь теперь я могу, не скрываясь, посещать библиотеку и при этом постигать лунный путь.

Меня ждала техника уровня киноварного поля, написанная бабушкой Мильсиль еще в тот год, когда та была на уровне чуть выше моего. Тысячу лет назад, и раньше, еще во времена моей прежней жизни, многие старшие рода и семьи сами писали техники. Создавали или с нуля, или на основе забытых. Увы, техники создавать не по моей части. Лишь использовать родовые. Даже в этой жизни.

Целью на ночь было постижение этой техники, и переход к следующему уровню второй ступени. Нужно как можно скорее начать укреплять меридианы. В этом, я не сомневался, поможет Многоликая луна и ее благословение, а еще личное упорство. Жить! Я хочу жить!

Техника носит название 'Серебряный лотос'. Цветок лотоса, переливающийся лунным сиянием, вписанный в круг символов, подавляет противника. Время зависит от энергетического резерва и уровня мастера. Чем выше уровень, тем дольше противник находится под контролем. В моем состоянии эффекта этой техники хватит всего лишь на пару десятков секунд. Но чтобы сбежать от братца и его внимания достаточно.

Прошу у почти полного ночного светила, открывая разум и отпуская на волю душу и сущность. Бабочки-помощницы, кружащие надо мной, трепетали серебряными крылышками, роняя пыльцу, защищая. Любая попытка нарушить мое уединения будет ими раскрыта, мне передана. Даже несмотря на защелкнутый в спальню замок. Недоброжелатель может наведаться. Главный на данный момент - брат, униженный отцом на моих глазах.

Уверен, Ристарт мне этого так просто не оставит. Что-то, но придумает. Именно поэтому мне нужно стать сильнее. Хоть немного. Иметь несколько козырей в рукаве - лучший из вариантов самообороны в моем-то положении. Чтобы в случае чего, или сбежать, или дать понять, что так просто он больше меня не достанет.

Складывая несколько печатей, слившихся в один узор, призвал лотос. Переливающаяся серебряными искрами на кончиках пальцев энергия, соединяла меня и призванную технику. Красиво. Изящно, как и лунные эльфы. Но мои техники 'Разлома пространства' и 'Цепей Мрака' ближе и роднее. Жаль, что пока недоступны. Не тот уровень владения внутренней энергией.

Техника же выглядела так, как и описано бабушкой Мильсиль. Распустившийся бутон лотоса, вписанный в круг рунных письмен древнеэльфийского наречия. Осталось только под ноги противнику бросить, и он будет обездвижен. Довольный тем, что на технику ушла всего лишь одна ночь, потянулся и поднялся на ноги.

Еще раз поблагодарив Многоликую Госпожу, склонившись в низком поклоне, ладонью накрывая сжатый кулак, закрыл окно и штору. Спать! Без разговоров и переписок в мессенжерах. Планшет в стороне, как и телефон. Для всех я вне зоны доступа. Усталости пусть и не было, но была необходимость сна и восстановления. Поэтому я заставил себя лечь и закрыть глаза.

Эта блеклая полуживая моль не просто в очередной раз выжил, но и заинтересовал алого дракона. Перспективный историк, бабку его белую задери, звездной башни! Отец и тот встал на его сторону. Защитил. И не просто в тихом, темном углу сказал не трогать поганку блеклую, а на его глазах. Прогнал и показал свою защиту. И Силь, червяк, почувствовал себя лучше и тут же схватился за лунные техники. Но ничего. Я на тебя, моль, управу найду!

- То, что подпортит его смазливую мордашку! - ухмыльнулся, - паранджа станет его уделом! - такого не то что в историки, в архивисты не возьмут. С народом надо как-то общаться, должность обязывает. А как вести диалог, когда у тебя личико обожжено и за тканью спрятано?

Хартис готов меня поддержать в любой ситуации, разделить гнев отца. Так было всегда. И даже неважна причина. Поэтому он, не задумываясь о последствиях, соглашается на солнечные ванны для брата. В комнате этого сделать не получится, так как чтобы открыть шторы нужно проникнуть и взломать замок. В день, когда тот будет занят учебой. Уснет Силь в библиотеке, а проснется в лазарете.

Брат уже давно покинул мой кабинет. А я все никак не мог отпустить тот момент, произошедший в библиотеке. Отец, ради перспектив и услужливости звездной башни, нарычал на меня перед этим блеклым куском недоразумения! Поставил его выше меня! Его! Выродка блеклой суки! Унизил наследника перед каким-то лунным! Ненавижу! Что его, что Лильсиля.

Да, я пока что слаб. До его уровня не дотягиваю. Но мне и не надо быть магически сильнее, чтобы оказаться выше его по статусу и занимаемому в совете месту. Достаточно завести дружбу по интересам с нужными людьми. Поддержать взгляды тех, кто поддержит мои в будущем. Дружить против кого-то. Так это у младших называется. И я пойду по этому пути. Найду союзников и отомщу. Буду как медленно-действующий яд. Точить тело, кости и меридианы. Разъедать и убивать незаметно.

Два месяца пролетели практически незаметно. За книгами, под лучами Многоликой госпожи. Ночью, под ее покровительством, я постигал Лунный путь, становился чуть сильнее прежнего. Техник новых пока не постигал, а учился сливать и комбинировать уже освоенные. Плюсом к этому веер бабушки Мильсилии и серебряные бабочки. Веер, как я и планировал, стал артефактом-накопителем излишка лунной энергии. А бабочки не только стражами и разведчиками, но и способом перемещения.

С нынешним запасом энергии и уровнем, стоя под сиянием Серебряной покровительницы, применяя 'Луну на воде', я могу раствориться лунными бабочками и оказаться в другом месте. Мой максимум - это от окна к двери. Всего от силы пять-шесть шагов. Но и эти шаги стоили мне недельных тренировок.

Помимо этого я читал. Много, до рези и черных мошек перед глазами. Не жалея разум и зрение. Надо, ведь кто знает, когда Шах-се решит навестить меня и устроить зачет с последующим набором очередной литературы к изучению. Поэтому и читал. Иногда даже без дневного сна. А отдыхал всего два-три часа. Чтобы хоть как-то переварить и разложить все то, что узнал и из книг почерпнул. Няня Амора тяжело вздыхала в такие дни, уговаривала не перенапрягаться и беречь себя. Болезнь моя коварна. Расслабишься, и она появится.

- Я помню, мо оё! - сказал, отдаваясь в объятия сна, расслабляясь, так как книги, все то, что оставлял Шахссар, были мной наконец-то прочитаны. Осталось дождаться его визита и сдать этот долгожданный зачет. А там и до экзамена недалеко.

Шах-се, как я и думал, вскоре после того, как я закончил с книгами, явил свой лик на порог дома. Под вечер. Облик его был таким же, как и в первую нашу встречу. Неприветливым и хмурым. Со мной, как я понял, это не связано. Что его тревожило, не стал узнавать. А постарался максимально быстро, подробно, но при этом не размусоливая ответить на сложные, многоуровневые вопросы. Шахссар, слушал и соглашался, при этом не отпуская терзающую его мысль. Алые брови сверены к переносице. Он словно ждал момента. Вопрос. Ему хотелось задать какой-то вопрос, но он выжидал. Так мне показалось, и я не ошибся:

Вот ведь, дракон надоедливый. Думаю, это не его желание спрашивать меня на тему прошлых клятв. А того, кто башней звезд руководит. Альхарис, кракена тебе в жены! Ты так и не вычеркнул меня из списка подозреваемых! И вот как мне, присягнувшему Звезде Печали ответить? Ведь моя клятва Звезде, да с титулом Рыцаря Скорби не даст сказать ничего кроме непреложной истины. Той, от которой отказались все, еще тогда, в моей первой жизни. И промолчать не выход. Нужно что-то неоднозначное сказать. И чтобы Шах-се успокоить, и при этом клятву Звезде не нарушить.

- Точной формулировки нет в источниках, лишь ее варианты. Некоторые на эльфийском наречии, некоторые на темном, - уточнил, - я несколько часов со словарями и переводчиками провел над одной фразой, - это успокоило дракона, - одно скажу точно: у каждого рода и народа, с давних времён, клятва была со своими традициями и ритуалами. У кого-то яркими и красочными, с вином и угощениями покровителю, у кого-то нелицеприятными, с жертвоприношением.

По окончанию зачета, уже улыбаясь, дракон вручил мне следующий список для прочтения и изучения. И он был в два раза длиннее. Книг же, многих из списка, в нашей библиотеке я вряд ли найду. Думал заказать через Интернет, хотя бы копию. Но Шах-се спас меня от трат. Протянул именной пропуск в главный архив. Выносить книги было нельзя, но не это меня напрягало. А то, что архив работает днем. По ночам никого нет.

- Вы предприимчивый юноша, - губ его не тронула улыбка, а вот взгляд. Золотая радужка потеплела, - увы, я помочь могу только этим, - показал он на пропуск. О способе гулять днем без вреда для здоровья, думайте сами.

На этих словах дракон меня покинул. Закрылась за ним дверь. Я шел к себе в комнату и лихорадочно соображал, что же мне делать? Как выйти на улицу днем и не обгореть. Артефактов, способных защитить от солнца у меня нет. Как и одежды. И дед Риль как назло пропал. Ни звонка, ни сообщения. Придется найти выход из ситуации, как и способ выйти на улицу днем самостоятельно. Интернет, как говорит нынешнее поколение, мне в помощь.

Избавиться от блеклого ублюдка, своими действиями помог Шахссар. Неосознанно, не зная, что я их разговор об архиве слышу. Способ прост и при этом изящен. Мальчишка даже не поймет, что произошло. А просто сгорит под лучами солнца. И если не сдохнет, то точно получит серьезный ожог. И ни о каких зачетах и экзаменах думать не сможет. Вновь закроется в своем склепе. Подловить гаденыша мне не составит труда. Ведь день - мое время суток, а не его.

Кому именно и как, не говорил. Да Хартису не надо. Он и так понял, что братец Силь в ближайшее время окажется в весьма плачевном состоянии. Осталось лишь все устроить и почивать на лаврах победителя. Этим мы с братом и занялись. Организовывали все так, чтобы выглядело, как несчастный случай. Нас там и рядом не будет. Мы по исходу задуманного будем не при чем. А вина за покалеченное тельце моли ляжет, скорее всего, на плечи алого дракона. Ведь это Шахссар ему пропуск в архив дал, он его туда отправил. Так что...

Сказал с улыбкой, провожая Силя взглядом, стоя в своей комнате, смотря в окно. Эта бесцветная моль, укрывшись с головой в защитную и плотную одежду, с черными очками и маской на лице, в перчатках, держа в руках телефон и нервно оглядываясь по сторонам, ждал такси. И вот, машина приехала, братец сел и поехал. Но не в архив, а на испытания. Ведь смерть, такая простая, от ожогов, для него роскошь. Он должен страдать! Молить Звезды и небеса, чтобы та закончилась. И он будет. Я ему это устрою!

Лильсиля как не было, так и нет. И не будет, сегодня точно. Может, через пару дней. Когда отец обратится в полицию и напишет заявление о пропаже. А пока, все шло согласно моему продуманному плану. Никто о братце не спрашивал, его не искал. Никому, как и всегда, нет до него дела. Домашние и прислуга привыкла, что он или в своей комнате, или в библиотеке. Читает дни и ночи напролет. Готовится стать историком Звездной башни.

- Ристарт-эхса (обращение к старшему по статусу эльфу), вы не видели Лильсиля? - но вмешалась тетка Амора. Нянька блеклой немощи. - В комнате его нет, в библиотеке тоже. - В руке ее телефон, она набирает его номер раз за разом, но ответа нет. Абонент вне зоны доступа. И понятно почему. Мне, а не ей.

Нянька все-таки подняла волну переживания и суету. Силя искали по всему поместью. Даже отец и тот, взволнованно набирал раз за разом его номер, пробовал отыскать по GPS, но бесполезно. Телефон его не отреагирует. Найти братца можно только магией. Но в эпоху технологий до этого додуматься надо. Отцу и всем домашним в голову это не придет. А вот вызванному из звездной башни дракону, пришло. Но перед этим у них с отцом состоялся короткий разговор:

- Вы отец, Лиьсиль и его проблема - ваша головная боль! - резко высказался дракон. - Вы отправили запрос на домашнее обучение в башню Звезд, на него отреагировали. Прислали меня. Свои обязанности перед башней и академией я выполняю.

Отец был в неописуемом бешенстве. По взгляду я видел, что он многое хотел дракону сказать. Но не мог. Дракон, пусть и ниже отца по иерархии, сильнее в магическом плане. Шахссар - мастер уровня обожествления золотого ранга. Тогда как отец всего лишь на уровне Зародыша. Только-только постигает Малое созвездие.

- Я - профессор, прикрепленный за Лильсилем от Звездной Академии. - Глаза чешуйчатого старшего полыхнули золотым огнем, зрачок стал узким. Кровь моя от его гнева и давления ужасающей энергии начала кипеть. Дракон, сдерживаясь, продолжал отвечать отцу: - В мои обязанности не входит быть Лильсилю нянькой!

Магия крови воистину завораживает и пугает одновременно. Эта сила не идет ни в какое сравнение с силой нашего рода. Контроль гравитации, каким бы мощным не был, уступит. От одного лишь желания мага алого рода вскипятить твою кровь, все техники развалятся в руках, даже не успев сформироваться и призваться. И сейчас, всего лишь по капле отцовской крови, растертой между пальцев, Шахссар определил координаты Силя. На этом, сказав:

Отец, не откладывая на потом визит в указанное кровью место, собрался. Вызвав такси, назвав адрес, поехал возвращать бледную поганку домой. А я, стоя у окна своей комнаты, смотря вслед уезжающей машине, надеялся на то, что не весь план порушен, и что братец вернется домой в нелицеприятном состоянии. В ожогах и без сил. Хоть что-то, но должно было получится. Даже минимальный из возможных вариантов подойдет. Расстроит и будущее поганки, историком ему не стать, и планы отца по содружеству с академией.

Защитной одежды я не нашел, лишь плотную, черную, пропускающую минимум солнечных лучей. С глубоким капюшоном, высоким воротом и длинными рукавами. Для защиты глаз нашел солнцезащитные очки, а на лицо маску. Руки же спрятал за бархатными перчатками. С телефоном в руке, сидя в такси, осматривался по сторонам. Дух захватывало, и дыхание перекрывало от лицезрения, как все за эти почти две тысячи лет все изменилось.

Шумные дороги, снующие туда-сюда автомобили. Толпы спешащих куда-то людей. Яркие, пестрящие заманивающими лозунгами вывески. Регулирующие и противно пищащие светофоры, указывающие, кто может двигаться, а кто обязан во избежание травм стоять на месте. А еще дома. Невероятно высокие. Та скала, с которой я полетел вниз, ничто по сравнению с высотками городов. Их шпили и крыши словно подпирали небеса. Облака же, такое чувство, что еще немного и столкнут величественные здания, устроив этим массовые беспорядки. Но нет. Облака по-прежнему были высоко. Но выше всех, и зданий, и облаков она - Звездная Башня.

Меня тут же охватила и сковала. Чуткий слух, яркое зрение, даже затемненное линзами очков, сбивало с толку. Выводило из колеи и уверенности, что все хорошо. А еще люди, толкающие и возмущающиеся преградой на пути в моем лице. В мыслях хаос, перед глазами все расплывается. В груди лед, сердце застыло. Давно, очень давно мне не было так страшно, как сейчас. Не понимая, что происходит, оказался подхвачен волной и унесен еще дальше от прежнего места.

Обратился, было, к телефону, но тот ничего не показывал, только черный экран. Даже кнопки экстренного вызова нет. Ничего. Словно он разрядился в ноль. Попытки его включить оказались бесполезными. От этого страх в груди накалялся еще сильнее. Обдавал жаром. А еще солнце. Даже несмотря на плотную ткань одежды, все равно пробирался и обжигая меня, оставляя следы. Глаза слезились, дыхание перехватывало. Хотелось бежать. Куда? Неважно, лишь бы подальше от толпы и солнца. В угол, в самый темный и недоступный дневному светилу.

Нет! Это не выход - скулить и страдать, поджав под себя колени! Нужно по-другому решить проблему. Более спокойно и рассудительно. Я все-таки не дитё малолетнее. Мне, пусть и с промежутком в две тысячи лет, почти шесть веков как-никак. Страху поддаваться не выход.

Собравшись с мыслями, с духом, озираясь по сторонам, стараясь не попасть в очередной поток спешащих граждан, искал место, где смог бы укрыться от полуденного жара. Хотя бы до вечера. А там, с помощью навыков общения узнать, где я, и как мне добраться до Архива Звездной башни. Не отказался бы и от чашки кофе с куском пирога. В идеале и от зарядки для телефона. Но это уже роскошь в моей ситуации. Хотя бы кофейню, желательно малолюдную, с темными углами. Скинуть одежду, исцелить себя магией и охлаждающим ожоги спреем.

- То что надо! - обрадовался, увидев вывеску с изображением кофе и пирожным на блюдце. Шел туда, все так же, смотря по сторонам на идущих спешным шагом прохожих.

Никому не мешая, подошёл к кафе и за несколько шагов почувствовал запахи свежо-сваренного кофе и выпечки. Надеюсь, мне хватит наличных, чтобы оплатить заказ. Ведь все средства на карте, а та в телефоне, в электронном виде. Зайдя в помещение, оглядевшись, увидел, что угол темный, без солнечного света я найду, а значит, смогу отдохнуть.

Выдохнув с облегчением, сняв только очки и чуть отодвинув с лица маску, чтобы был слышен мой голос, подошел к баристо. Девушка, миловидная, невысокая, стройная, со светлыми волосами, заплетенными в тугие косы, мило мне улыбнулась. Даже несмотря на мой странный внешний вид.

- Черный кофе без сахара и эклер, - по-прежнему, с улыбкой, девушка приняла заказ, а я шел к долгожданному укрытию. Хотелось расстегнуть куртку и обработать полученные ожоги. И закапать воспаленные глаза. Ведь даже через очки они пострадали.

Убедившись, что сняв одежду не попаду под солнце, даже легкий лучик, расслабился. Очки отложил в сторону, маску в карман. По спине, груди и плечам привычно рассыпались белые пряди. Даже завязанные в высокий хвост, они все равно спадали, как водопадом. Телефон, который я достал из кармана, по-прежнему не реагировал. Даже после извлечения батареи.

- Простите, - обратился я к девушке, - зарядки не найдется? - и показал на разъем телефона. Девушка, вновь улыбнувшись, пообещала посмотреть. Поблагодарив ее еще раз, отпил глоток кофе.

Обжигающая жидкость приятно стекла по глотке, разливаясь теплом по груди. Следом в рот отправился кусок пирожного, отломленного вилкой. Когда поверхностный голод был усмирен, приступил к обработке ожогов. Спрей, который я прихватил с собой на всякий случай, оказался как раз кстати. Сбрызнув горящее от жара солнца лицо, шею и руки по локоть, откинулся на спинку мягкого кресла. И как раз, ко мне шла официантка. В ее руках зарядка для телефона.

Поблагодарив ее, пристроив разъем и воткнув в розетку, ждал, когда шкала начнет показывать активность. А сам мелкими глотками не спеша пил кофе. Не забывая и о пирожном. Сколько прошло времени не знаю, но телефон по-прежнему не подавал признаков жизни. Даже шкала не появилась. Хотел было позвать девушку, спросить, может, еще какая-нибудь подходящая зарядка есть, как в кафе зашел мужчина. Внимание официантки и баристо было переключено на него. Они в его присутствии смелись, при этом заливаясь краской. А мужчина, приятный на внешность и явно не чистокровный человек, на это не обращал никакого внимания.

- Прошу, - не отказал, а чуть внимательнее рассматривал будущего собеседника. Ведь у него, видно по взгляду и выражению лица, ко мне есть вопросы. Один из которых: Какого кракена лунный эльф забыл днем в кофейне, явно на окраине города. Я на него отвечу, но уже после того, как вопрос прозвучит. Ведь первым был не он, а:

- Не знал, что лунные пьют черный кофе баз сахара! - в голосе ни капли удивления, или озадаченности. Просто юмор. Усмешка. Но не несущая злого умысла. На мой вопрос, что же, по его мнению, должны пить лунные эльфы, мужчина, с такой же широкой улыбкой ответил: - сахарный сироп или цветочный нектар. - Возмутился:

- Похож. Белоснежный, воздушный, практически неосязаемый, - я еще раз фыркнул, отпил большой глоток кофе и посмотрел на телефон. Шикнул и отбросил его в сторону. - Можно? - попросил разрешения сидящий напротив. Я кивнул. Он спросил: - давно не работает?

Достал из кармана свой телефон, что-то там у себя нашел, какое-то приложение и ждал. Минуту, две, три, пока не пропищал странный, похожий на скрип жука звук. Отдав мне мое имущество, вынес вердикт - умер. Целенаправленно. Убит жестоко и удаленно. С помощью какой-то хакерской программы. Не все слова современного мира мне доступны и понятны. Попросил уточнить, что собеседник имеет ввиду. Он и рассказал о умельцах, для которых техника, как тело человека или старшего для хирурга. Вскроют, что-то изменят, и следы сотрут. Кто-то мастерски, кто-то что-то оставив.

- Здесь работал мастер. Если брать по вашим старшим меркам, то не ниже поднебесного уровня. - Присвистнул. Кому понадобилось взламывать мой телефон? Я не шишка какая-то, власти и связей у меня нет. За душой тоже. С чего бы?

- И как теперь домой добраться? - задался вопросом, - я даже такси не вызову. Все средства на телефоне, на счету. - И посмотрел на мужчину напротив, - или доблестная полиция поможет попавшему в беду гражданину? - сидевший до этого вопроса расслабленный мужчина, тут же потерял улыбку. Смотря на меня прожигающим взглядом, спросил:

- Наблюдательность, - но его этот ответ не устроил. Пришлось по пунктам разложить: - Первое - когда вы вошли, то тут же считали обстановку. Кто из посетителей где сидит и чем занят. Второе - ваша выправка и осанка. Вы или военный в отставке, или коп при исполнении. Военный вряд ли, склад тела не тот, а вот коп - да. К тому же, даже в отставке, военные предпочитают короткие прически, а вы нет. Третье - ваши плечи слегка на разной высоте, так как кобура с табельным оружием под курткой чуть смещает угол плеч. Продолжать?

- Лильсиль, - ответил на рукопожатие, интересуясь: - Эльф или дракон? - спросил о родителе, наградившим Терсела миндалевидным разрезом глаз и необычного цвета радужкой. Если присмотреться, то в беспорядке смоляных волос, завязанных в небрежный пучок, можно было рассмотреть заостренные кончики ушей. Тот снова улыбнулся, и откинувшись на спинку дивана, сказал:

- Ничего особенного и выдающегося, - и раз уж пошли откровения, достал пропуск в архив, - учусь на историка. Даже первого экзамена еще не сдал. Только зачет. Должен был читать все по этому списку, но таксист, привезший меня не туда, нарушил все планы.

- Он лишь пешка, - я не спорил. С Терселом был согласен. - Кто-то более влиятельный, или располагающий средствами его к этому принудил. Как мне кажется, ты попал в ловушку обстоятельств, кем-то тебе подготовленную. - А потом пошла в ход полицейская логика: - напрягись, Лильясиль. Вспомни, кому ты насолил? - не было такого, - кому-то может быть отказал? - тем более. В сердце я впустил человека лишь раз, назвал братом, а потом за это поплатился. - Может, по твоей вине, косвенной, кому-то что-то сделали? Или, может быть, ты стал чьей-то костью преткновения?

- Да! Но не думал, что он сделает это чужими руками, спланировано, потратившись на хакера и таксиста. Думал, сделает все сам, - Терсел не стал вдаваться в подробности, сказал, что это не его юрисдикция. Семейные ссоры - наше дело. А он умывает руки. - Придумаю, как отомстить. - Пообещал себе, а полуэльфа попросил отвезти меня в архив. Там я должен быть и постигать путь историка. А телефон? Новый куплю.

- На! - протянул визитку с номером телефона и адресом полицейского отделения, в котором работает. - Если что-то понадобится, позвони. Даже если просто будешь неподалеку.

- Хм, - улыбнулся и поблагодарил, как за компанию, так и за предложение. Приятный собеседник, которому плевать с высот звездной башни на твою расовую принадлежность и статус - редкость. Надеюсь, нас с Терселом еще ни раз сведет дорога звезд. - Книги! Наконец-то! - расслабился я, отдаваясь хроникам и трактатам давно минувших столетий...

Отец нашел меня на ступеньках звездного архива глубоко за полночь. Я сидел и смотрел на почти полную госпожу. Она заботливо окутывала меня лунным светом, делилась силой и энергией. Я почти стал Бан-ши. Волосы мои, рассыпанные в беспорядке, сияли энергией. Кожа под потоком серебряного света стала почти прозрачной, показывая белые кости, окутанные лунным маревом. Мышц и крови казалось, что нет. Только нескончаемый лунный свет, из которого было соткано мое тело. Луна звала меня, пела в моей груди и душе. Не сразу понял, что оказался не один у дверей архива. Лишь когда с силой, с нажимом и давлением на разум и тело отец обратился ко мне по имени, выбрасывая из нежных и ласковых объятий покровительницы.

- Отец? - удивился я, отпуская состояние единения с луной, - прости, - повинился и показала телефон, - не смог найти зарядку. А номер стационарного телефона не помню, - и даже прикусил виновато губу, опустил взгляд и сжался в комок. Если уж играть виноватого ребенка, так до самого конца.

И показал на такси, стоящее в нескольких метрах. Кивнув, забрав вещи и рюкзак, пошел следом за отцом. Давление его энергии на мое ментальное море сошло на нет. Он успокоился. Взял себя в руки. Почти всю дорогу до дома мы ехали молча. Лишь за несколько сотен метров отец спросил о книгах. Какие я успел прочесть и какие нужны для обучения. Чтобы этой ситуации не повторилось, он готов был сам лично посетить архив и снять копии. Лишь бы я оставался дома. Но я попросил:

- Отец, в следующий раз я буду осторожен. Обещаю. - Тот, скрипя зубами, с силой сжимая кулаки, настаивает, но и я тоже. - Могу я попросить вместо копий нужных книг приобрести защитную одежду или артефакт? Чтобы я мог спокойно ходить по улицам.

- После совершеннолетия я не такой слабак, каким был, - и даже чуть раскрылся, говоря: - техники бабушки Лильесьены мне помогли сделать тело чуть сильнее, выносливее. - Отец, услышав о техниках лунных, начал было закипать и терять всю ко мне учтивость и расположенность. Пришлось испуганно, со слезами на глазах пообещать: - Я не пойду по Лунному пути, обещаю! - обещание, это не клятва. Она нарушается на раз-два. - Всего лишь воспользуюсь записями бабушки, чтобы укрепить тело и отогнать болезнь. И все! Я не мастер, а историк. Таков мой путь!

На этом мы и договорились. Я не ступаю на Лунную тропу выше уровня основы, не зажигаю звезд, а отец делает все, что в его силах, лишь бы я стал историком башни звезд. Зачем ему это надо? Без малейшего понятия. Надеюсь, что узнаю. Может, не сейчас. Через какое-то время. Мне и того, что происходит, вполне хватает. В этом бы разобраться.

Воскликнул голос Ристара, ждущего в парадной. И не он один нас с отцом встречал. Взволнованная, испуганная, со слезами в глазах стояла тетушка Амора. Она беспокойно теребила платок и стоило нам с ней остаться вдвоем в моей комнате, прижала к себе, прося больше так не делать, не уходить из дома без связи. На что я, показав ей телефон, взломанный хакером удаленно, кратко пересказал ситуацию, в которой оказался. Оговаривая, что отцу она не расскажет, так как тот не в курсе.

Тетушка Амора, еще раз меня к себе прижав, погладив по волосам, попросила беречься. Даже если я ступаю по лунному пути, не забывать о тех, кто меня окружает. Что на любую силу найдется другая, превосходящая. Улыбнулся, пообещал. А сам, как только дверь закрылась, обратился к планшету. Пока не куплю новый телефон, буду с его помощью держать связь.

Это первое сообщение, которое я отправил с планшета. Второе же писалось долго. Я подбирал слова. Манеру общения. Несмотря на то, что с Терселом беседе была приятной, общаться вот так, через мессенджер, для меня сложно. Ведь с этим человеком, точнее полуэльфом, я знаком всего день. Но все равно, считал важным написать, что со мной все хорошо. И что я дома.

Улыбка сама собой растянула губы. Приятно. А еще забавно. Феей я никому и никогда не позволял и не позволю себя называть. Ни в прошлой жизни, ни в этой. У Тьена были попытки надо мной подобным образом посмеяться, но за это он получил 'Кольцо разлома пространства', оказываясь в плену моих пространственных нитей. Долго он висел над скалой в путах, но был прощен и отпущен. После этого ни одна живая или мертвая душа не посмела ко мне, как к слабому обращаться. И тут вот. На тебе!

Луна сверкает и переливается серебром, роняя свет на ночью поглощенную землю. Льется потоком в окна. Но мало кому интересно ночное светило в россыпи золотых звезд и переглядывающихся созвездий. Даже в полнолуние, и старшие, и младшие спят. Все. За исключением тех, для кого лунный свет - благословение и источник силы. Тех, кто с луной, особенно в день ее великолепия - единое целое.

Юноша, утонченный и хрупкий как фарфоровая статуэтка, окутанный лунным светом, окруженный серебристыми бабочками, стоя у открытого окна, готовится слиться с сиянием Многоликой Госпожой. Отдать в ее власть душу, разум. Ведь сегодня, в этот самый день, он увидит судьбы всех до единого, живущих в мире под небесами и созвездиями. Кроме своей. Своя судьба ему, увы, неведома.

Сказав это, юноша принял облик, именуемый смертными Бан-ши. Тело стало сосредоточением лунной энергии. Потеряло плотность, став полупрозрачным, словно призрак. Пижамные одежды сменились на бело-серебряный балахон с широкими рукавами и глубоким капюшоном. Легкие, как шелк волосы до этого касающиеся лопаток, спустились серебряным водопадом до самого пола. Глаза же полностью затопило лунным светом. Полупрозрачные руки открыли створки окна, давая возможность эльфу в полной мере отдаться на власть покровительницы.

Взывал он к Луне, к ее силе и всевидящему оку. Луна, в данный момент и мгновение, лишь для него одного, приоткрыла завесу тайны. Показала тех, чья душа готовится перейти за грань. Чья звезда-покровитель будет мерцать и дрожать от тоски и боли. Остальные Лильсиля не волновали. Только он один. Дорогой и важный ему человек.

Голос юного лунного эльфа дрогнул, полупрозрачное тело колыхнулось лунным маревом, а по щекам, обжигая словно огнем, стекали они - серебряные слезы Бан-ши. Слезы, стекающие и обращающиеся каплями хрусталя. Их Лильсиль пролил в эту полнолунную ночь немало. И прольет столько же, но над могилой деда. Но не сегодня, позже. Когда тело найдут и отдадут родне. А пока луна все еще в зените, а лик Бан-ши не уснул до следующего полнолуния, эльф плакал. Сидя на полу, в россыпи серебряных волос. Не в силах что-то сделать, ничью судьбу изменить. От безысходности и слабости.

Эти слова, ставшие клятвой, луна приняла, одарив своего подопечного мощным потоком лунного сияния, переполняя и зажигая в его потоках энергии так необходимые ему меридианы звезд. Поделившись энергией, Многоликая Госпожа вывела юношу на следующий уровень силы. На тот самый, желанный и долгожданный, на котором можно вспоминать забытое и потерянное в веках и тысячелетиях мастерство Рыцаря Скорби. Вернуть все техники и парные клинки, карающие и рвущие нити жизни виновного, перед звездами и Создателем.

Сказал юноша, в руках которого, лежали парные клинки с изогнутым лезвием, сотканные из лунных бабочек. Гарды клинков украшены крыльями спутниц, а по не заточенной стороне лезвия тянется дорожка письмен клятвы Рыцаря Скорби. На старом, забытом наречии темного народа, отливают три слова: Прими, познай, покарай!

Закрыв окно, опустившись на пол подле кровати, но при этом продолжая поглощать лунную энергию, Лильсиль постигал первую и самую простую технику Рыцаря Скорби - 'Цепи пространства'. Техника несложная, но требующая концентрации и достаточного количества внутренней энергии. До этой ночи ее у Лильсиля было немного, но теперь хватит.

Произнес юноша, разрывая ткань пространства легким, практически неуловимым движением руки. По мановению его воли, из разлома появилась окутанная лунным сиянием цепь, оплетающая его тонкое запястье. Следом, из пространственного разлома появлялись цепи, еще и еще. И так до истончения резерва. Довольный собой, своим уровнем и освоенной техникой, Лильсиль закрыл плотные шторы и вернулся в постель. Да и рассвет скоро.

Одежда моя тоже защитная от прямых полуденных лучей. Черная рубашка, брюки, пиджак, бархатные перчатки. Даже обувь. Все это покрыто защитной рунной магией. А зонтик так, на всякий случай. Как и черные очки на глаза. Раскрыв зонт, надев очки, шел за отцом. Он вел меня к машине, к поминальному кортежу. Не обращая внимания на братьев, на их усмешки, шепотки. Важен сегодня только дед Риль. Почтение его душе, телу. Надеюсь, постепенно возвращающиеся способности Рыцаря дадут мне ответ на вопрос: Умер дед сам, по причине здоровья, или же ему в этом поспособствовали. Клинки Скорби дадут ответ. Покажут истину.

В машине, сидя рядом с отцом, смотря в телефон, читал последние новости. Лента пестрила заголовками и назначениями. Тот-то сменил того-то, этот предложит то, а тот предложил это! Запутаться можно и мозг сломать. Но постарался запомнить, отложив на дальнюю полку. О назначениях, повышениях информации много, а вот о смерти деда ни слова. Или не хотят огласки, или не такая уж дед важная личность для башни. К тому же, так до сих пор стражи порядка не выяснили, смерть это естественная или же насильственная.

Возможно, умалчивают о кончине деда по этой причине. К тому же, смерть деда была не в родном городе, а в соседнем. Его туда отправили для проверки работоспособности младшей башни. Дед не был звездочетом, он специализировался на источниках. Каким-то образом восстанавливал темный, насыщал светлый. Изначально, еще во времена юности моего наставника, когда Башня Звезд строилась, основа, которую заложили, включала в себя оба вектора силы. И темный, и светлый.

Как поддерживается башня сейчас, а с ней и младшие, без темных? Без малейшего понятия. Может, кристаллы какие, может, искусственно. Я ничему не удивлюсь в этом новом, пока что для меня чужом мире. Уж если детей научились делать в лабораториях, то найти аналог темного источника не проблема. Но все равно, что-то, на подкорке сознания, не давало покоя. Шептало, что все не так просто, как думается и кажется.

Раскрыв зонт еще в машине, покинул салон последним. И тут же оказался в неприятной ситуации. Родня, которой у меня слишком много, и все рубиновые или драгоценные, зашептались и возмутились, какого кракена блеклая немощь здесь, а не в своей комнате? Делая вид, что не слышу их слов, шел за отцом. И даже когда зашел, все равно оставался в стороне. В руке по-прежнему зонт, на глазах очки.

Родовой склеп отталкивал и не принимал. Неудивительно. Здесь десятки потомков драгоценных. Души их, даже отпечатки, против моего присутствия, лунный же, чужой. Но меня это не тревожит и не волнует. Каждый из здесь покоящихся - мертв. Мне они не угроза. А вот те, кто пришел проводить деда Риля в последний путь... Один дед Ваэтолис (старейшина) чего стоит. Я, даже через шелковый покров зонта, ощущал его полный ненависти взгляд. Уверен, как только с дедом простятся, он выскажет свое мнение относительно моего присутствия.

Старейшина что-то говорил, потом отец, еще родня и подчиненные деда. Я воздержался от прощальной речи, просто стоял в стороне ото всех и смотрел на закрытые глаза деда, сложенные на груди руки. Бабочка-помощница, поддерживая, щекоча ухо крылышками, спряталась в волосах. Да и за черным шелком балдахина ее не видно. Напарница же ее, призванная мной и отправленная вперед остальных, наблюдала за всеми родственниками с потолка. Каждое движение в мою сторону не станет сюрпризом. Буду к нему готов.

В знак прощания и смирения с потерей, каждый оставлял для деда по алому ликорису, проводнику душ в мир иной. Так насобирали около полусотни цветов. Я же, как гласят традиции лунного рода, возложил на плиту его склепа серебряную хризантему, отливающую сиянием Многоликой, как и мои волосы в полнолуние, говоря на прощание:

- Да примет тебя Многоликая госпожа в свои объятия, дед Рель! Да расстелит лунный путь в мир мертвых, усеяв темно-синий небосвод звездной россыпью! - Но сказал я это так, чтобы никто не слышал.

Дед-старейшина хотел его забрать и уничтожить, прямо на моих глазах, но отец попросил не трогать. На траур я имею такое же право, как и все здесь собравшиеся. Цветок - это дань уважения моего лунного народа к потомку драгоценного рода. А я деда не просто уважал, а любил. Как и он меня. Никто другой из семьи, только он. Ни по кому другому я бы в ночь полной луны не плакал. Видел бы смерть, проронил бы прозрачную слезу, но не такие, которые обращаются лунными кристаллами.

Каждая клеточка моего тела напряглась, оцепенели нервные окончания. Я не чувствовал ничего кроме всепоглощающего страха. Вот она разница в наших с ним уровнях. Он на ступени обожествления в ранге бронзовый. Тогда как я только-только перешел к единению меридиан и готовлюсь ступить на уровень Основы, зажечь первую звезду. Один только его взгляд вжимал меня в мраморный пол усыпальницы. А еще голос. Ледяной, промораживающий.

Но что именно старейшина со мной готов был сделать, не договорил. Просто за мгновения сократил между нами расстояние и откинул шелковый балдахин зонта, являя солнцу мой лунный лик. Всего лишь пару секунд, но я находился под солнцем. Золотые лучи обожгли кожу, словно огнем. Зашипел и едва сдержал слезы боли, навернувшиеся на глаза. Прикусил с силой язык, почувствовав привкус железа. Слова в адрес старейшины рвались резкие, приправленные ненормативной лексикой, но я сдержал порыв. Выстоял.

Сделав несколько шагов назад, вернулся в спасительную темноту усыпальницы. Поближе к могиле дедушки. Что же касается внимания дневного светила, то на лице точно краснота появится. Дед же, видя и понимая, какую боль причинил, медленно ко мне подходя, предупреждал:

- Эта боль, мальчишка, в тысячу раз усилится. Гореть ты будешь в самый жаркий, яркий день. В пустыне, посреди барханов! - И снова подошел вплотную ко мне, но защитную ткань более не трогал, лишь провел по ней кончиками пальцев, как бы намекая, что он может.

Улыбка, эта кривая, полная надменности и безнаказанности. Хотелось ее стереть, с кровью и слезами. Его слезами. Но сделать я это смогу только тогда, когда поднимусь до его уровня. Верну все техники Рыцаря Скорби, которыми в прошлой жизни владел, и постигну техники Лунного пути. Помощь. Но мне нужна помощь. Самостоятельно я смогу разве только тренироваться, копить энергию и постигать путь луны и звезды печали. Но нужен тот, кто станет объектом тренировок. Не с тенью же мне сражаться.

- Лильсиль не посмеет выйти из тени благородного и великого Рубинового рода, старейшина Ваэтолис! - Как того требуют традиции эльфийского народа, говорил я о себе в третьем лице. Так положено в присутствии властью одаренных. А дед как раз такой. Властью опоен и окутан.

Увидев, что я и моя судьба в его власти, что я покорен его воле, ухмыльнулся и ушел. А я следом, садясь в машину к отцу и братьям. Лицо мое нещадно жгло огнем от попадания полуденных солнечных лучей. Ожог минимум первой степени я точно заработал. Подавать вида и акцентировать внимание на своей боли не стал. Лишь обработал ожог спреем и незаметно для старших использовал бабочку, как источник лунной энергии. Ее пыльца помогла и исцелила мою травму. К прибытию домой от касания солнца на лице и следа не осталось.

От обеда в компании родни я отказался. Ушел к себе, говоря, что у меня много книг к прочтению, а времени до следующего зачета все меньше. На деле же, планировал побег. Вызов такси, в этот раз, я доверил тетушке Аморе. Она охала, ахала, говорила, что это опасно, днем мне не стоит гулять, даже будь я трижды при артефакте и в защитной одежде.

Но я был настроен решительно. К тому же, пока драгоценные родственнички произносили прощальные речи, не обращая на меня никакого внимания, я обратился к клинкам рыцаря, явившиеся лишь по одной мысли. Прохладные, отливающие серебром Многоликой, приятно лежащие в ладонях, они поведали мне истину. Практически сразу дали понять, что смерть деда вынуждена обстоятельствами.

Деда удаленно прокляли. Кто? Не по силам мне пока что такая техника, как 'Последнее мгновение'. Понял только то, что проклятие было накопительным. Значит, дед Риль часто виделся с проклинающим. Каждый визит, понемногу, мелкими шагами, по капле, как яд в кофе или чай, вел деда к неизбежному концу. Редкие встречи не дали бы такой эффект. Дедушка болел бы, истощался на глазах. Но он был бодр и полон энергии. Умирать не собирался. А тут...

Помочь мне и разобраться, что с дедом произошло, сможет только один человек. Тот, кто живет смертью. Точнее убийствами. Терсел. К нему я хотел обратиться. Его о помощи попросить. И не только в расследовании, но и в спарригне. Причину я придумаю, но это после того, как тот согласится взять дело моего деда.

Мотивация у меня, в случае отказа, тоже имеется. Кристаллизированные слезы Бан-ши. Каждая приравнивается к 100000 звездных монет. А у меня таких кристаллов около полусотни. И будет больше, если понадобится.

Телефон в руках, батареи на день хватит. Но на всякий случай старенький, с кнопочками тоже лежит в кармане. Это если вдруг мой смартфон вновь взломают. В рюкзаке зарядки к обоим телефонам, там же спрей от ожогов, кошелек с карточками и мешочек с лунными слезами. Не пропаду. Да и одежда защитная, даже неважно, что траурная, тоже на мне. В этот раз я все предусмотрел. Сплоховать не должен.

Обычный рабочий день. Отделение полиции младшего народа. Все куда-то ходят, что-то обсуждают. Суеты нет, но и организованности тоже. Хотя, какая может быть организованность у преступников? Особенно в стенах отделения. Только противостояние кто окажется изворотливее и удачливее. Преступник, приглашенный и приведенный на дачу показаний, переросшую в допрос, с подвешенным языком, адвокатом за плечами, или коп, у которого помимо косвенных улик и ненадежных свидетелей нет ничего.

Но не это важно, допросы с пристрастием в этом помещение не нонсенс, а вот сидящий в приемном коридоре лунный эльф, скрывающийся от дня зонтом и черным шелковым балдахином - да. Казалось, эльф прямо с поминок пришел. Весь в черном. От рубашки до галстука. Глаза закрывают солнцезащитные очки, руки же спрятаны за бархатной тканью перчаток. Но на всякий случай раскрыт и зонт-артефакт, не пропускающий даже легкие лучи. И только волосы, россыпь серебряных волос да белая, как фарфор кожа, оттесняет черноту одеяния.

- Лильсиль? - удивился тот, к кому эльф пришел. - Что ты тут делаешь? - а эльф, чуть отодвинув шелк защиты, сняв черные очки, натянуто улыбнувшись, сказал, но только для копа, к которому пришел:

- Пошли, - согласился полуэльф, понимая всю серьезность причины, раз лунный решился прийти лично, днем, а не созвониться по телефону. - У меня перерыв на обед! - рявкнул полуэльф кому-то в толпе копов.

После этих слов он закрыл дверь на замок, давая понять, что дело важное и срочное. И чтобы его не беспокоили. Даже если начальник придет и начнет тут нервно слюной брызгать и всех матом троекратным поливать. Как только Лильсиль и Терсел оказались за закрытой дверью, а полуэльф еще и задвинул жалюзи, лунный убрал зонт, и очки снял. Остался в защитной одежде. От кофе не отказался, а вот от сигареты - да. Не курил юноша в прошлой своей жизни, не собирался начинать в этой. К тому же его болезнь легких еще не полностью исцелена, только купирована.

И лунный рассказал. О дедушке, и о том, что тот в могилу не собирался, был здоров. Прожить он мог еще тысячелетие точно. Но тут, странным образом умер от сердечного приступа. Таков вердикт специалиста, который проводил осмотр тела перед похоронной процессией. Да и по внешним признакам, те, кто деда в тот момент времени видели, сказали, что он резко схватился за грудь с левой стороны, жадно хватал ртом воздух, а потом рухнул. Это очень похоже на проклятие.

- Терсел, поверь, если бы все было так, как заключил мед эксперт, я бы не пришел. - Полуэльф продолжал настаивать на том, что это может быть приступом. И о проклятие тут может быть ни при чем. - Я - Бан-ши, если ты не забыл, - напомнил полуэльфу лунный, откидывая назад длинную прядь серебряных волос.

- При том! - давил Лильсиль, - я не могу предотвратить смерть, это так. Но я могу ее почувствовать. И я знаю, что перед тем приступом, с ним все было хорошо. И потом резко, словно из неоткуда...

- Нет, - но, увидев хмурое выражение лица, эльф уточнил: - я это чувствовал, каждой клеточкой своего тела. Как здоровый эльф, не отягощенный болезнями, падает от сердечного приступа, которого не должно было быть. Ничего его не предвещало.

Лунный сказал правду, но не полную. Информацию, таким образом, он от луны не получал. Бан-ши видят смерть, точнее душу, отделяющуюся от тела, рвущиеся нити единения с миром, но не моменты жизни перед этим. Да только кто проверит, узнает как все было на самом деле? Никто. Помогли ему узнать причину смерти - клинки Рыцаря Скорби. Именно благодаря ним Лильсиль и узнал правду о том, что дед умер не своей смерть. А из-за проклятия. Сейчас же, предоставленная Терселу информация, была больше собирательная, из обрывков, выстроенных в логическую цепочку.

- Допустим, - сказал полуэльф, потушив сигарету о пепельницу, запивая никотин кофе, - все так, как ты говоришь. И дед твой был здоров, помирать не собирался. Но он помер. От проклятия ли, от сердечного приступа ли. Не важно, - уточняя для сидящего напротив эльфа, так как тот потерял облик феи и свел тонкие белые брови к переносице, а губы сжал в линию. Руки его с силой сжались в кулаки, давая понять, что он и врезать может, - пока что не важно. Ведь это всё рассуждения и безосновательные сотрясения воздуха. Нужны факты, неоспоримые и весомые. А еще документы.

- Заключение эксперта - это раз. Выписка из медицинской книжки - это два. Контакты, с кем он общался хотя бы за месяц-два до гибели - это три. И список тех, кому выгодна смерть твоего деда, кто после его кончины получит: пост, титул, место в совете, - перечислял вероятности Терсел, - это четыре.

- Хорошо, - выдохнул Лильсиль, - если это будет лежать на твоем столе, ты возьмешься за мое дело? - в мыслях было и вознаграждение, те самые кристаллизированные слезы. Ведь полуэльф будет работать сверхурочно. У него же куча дел помимо просьбы в расследовании странной смерти, которая, официально считается 'по естественным причинам'.

- Эм, Лильсиль, - подошел к эльфу коп, спрашивая: - думаешь, я это от тебя требую? - тот кивнул, считая так на полном серьезе. - Дурень! - и рассмеялся над лунным. До слез и рези в животе. - С тебя только список подозреваемых, и окружение твоего деда. И все!

Вот что значит почти два тысячи лет в небытие. В прошлой его жизни именно так и делали, сначала собирали необходимую информацию, достоверные и проверенные улики, а уже потом шли к хранителям власти и порядка. Разве только подозреваемого на поводке не вели. Сейчас же все куда проще. Для граждан проще, а вот для копов нет.

- Правда! - улыбнулся полуэльф, в животе которого настойчиво заурчало. - Пообедаем? - пригласил тот лунного, а Лильсиль не отказался. Вновь надел очки, раскрыл зонт и последовал за Терселом.

По пути им никто не встретился. Никто и слова не сказал, что Терсел покидает отделение, когда в разработке около десятка заявлений и дел, а на допрос и дачу показаний вызваны полтора десятка лиц. На отдых и обед имеет право каждый. Даже начальник отделения, который как раз собирался отдохнуть и перекусить в компании приятного собеседника. Место, в котором неплохо кормят и при этом не дерут в три шкуры, коп знал. Туда он Лильсиля и вел.

- Тяжело, - ответил лунный, напоминая о кончине деда, - да еще книги, - рыкнул, Терселу не показалось, в ответ мальчишка, - этот алый чешуйчатый, задал к изучению рукописи не просто на древнем диалекте, а на темном.

Что странно, ведь башня звезд и все звездочеты вместе взятые, а с ними и старейшины, не переваривают темных. А тут вдруг книги на темном диалекте. Это не значит, что Силь сдался. Нет. Темный диалект для него роднее староэльфийского. Но все равно. Одно дело речь, другое письменность и книги. Говорить и понимать то, о чем говорит собеседник куда проще, чем читать трактаты и делать записи.

- Думаю, ты справишься, - подбадривал Терсел Лильсиля. Тот согласно кивнул, шагая за копом в кафе, оказываясь там же, где они с ним и познакомились. - Не ожидал? - спросил полуэльф лунного, когда увидел реакцию. - Я тут частый гость. Еда вкусная, девушки приветливые. И главное, тихо и спокойно.

Как и в прошлый визит, Силь занял столик в темном углу, где можно было не боясь, скинуть защитную одежду и зонт. Перчатки и очки тоже оказалась в стороне. Напротив же сидел Терсел. Глаза его бегали по меню, подбирая чтобы такого съесть сытного, но при этом, чтобы быстро готовилось. Силь же выбирал по вкусовым предпочтениям, а не времени приготовления. У него времени свободного предостаточно. Если вдруг его хватятся, то он всегда может прикрыться походом в архив. Ведь пропуск при нем, как и список необходимой литературы.

- Тер-се, ты уже выберешь, или опять только кофе? - спросила официантка, подошедшая к их столику с блокнотом в руке. Миловидная брюнетка, с каре и густой челкой. В униформе: черные брюки, рубашка с длинными или короткими рукавами в черно-алую клетку и жилет с бейджем на груди. Имя девушки: 'Мисоль'.

- Можно просто Силь-се, - сказал лунный, выбирая: - томатный суп с гренками и картофельное пюре с жульеном. - Полуэльф так тяжело посмотрел на лунного, что тот, аж отпрянул и удивленно спросил: - чего? Поесть нельзя? Или дорого? Так я заплачу! - и показал карточку. На ней на несколько таких обедов хватит. Но как оказалось дело было ни в этом. Полуэльф удивился по другому поводу:

- Нет. Просто ничего мясного, - сказал коп, а потом вспомнил о том, что лунные не едят мясного. Как и рыбу, да и все то, что связано с животными и их смертью. Молоко они пьют, так как корова при этом не страдает, а вот мяса нет. Как не едят лунные эльфы и яиц. По той же причине. Эмбрион курицы, мать его. Так что список продуктов, которые воспринимаются и не отторгаются организмом, ограничен. А вот выпечку, даже несмотря на то, что там используются яйца, как для коржей, так и для крема, лунные спокойно вкушают. - Точно. Лунный эльф же! - и коснулся виска, как бы вспоминая о еще одной особенности собеседника.

- Тер, - обратилась к копу девушка, - так запеканку нести, пока она горячая? - тот кивнул, подтверждая. А потом напиток. Черный, без сахара кофе. Юноше напротив тоже, в дополнение к супу и картофелю с жульеном. - Записала. Кофе сейчас принесу, а обед через пять минут, - это было сказано Терселу, а Лильсилю: - а ваш заказ, Силь-се, через пятнадцать минут, - тот поблагодарил и ждал.

- Силь-се, значит? - улыбнулся Терсел, - разрешишь и мне тебя так называть, ваше благородие? - лунный широко, но лишь губами улыбнулся, соглашаясь. Тогда коп предложил и к нему обращаться по короткому имени: - зови меня Тером, - и протянул ему руку, предлагая не просто сотрудничество, а дружбу. Лунный не отказался, руку пожал, но предупредил:

Не вдаваясь в подробности, сказал Силь, а Тер не вникал и не требовал, что тот имеет в виду. Да и его мало что может испугать. Как и оттолкнуть. Даже окажись сидящий перед ним лунный самим Рыцарем Скорби. Не важно. Силь - это Силь. А кто он, что у него за магия... Ведь у Терсела тоже есть секрет, о котором знает только та, кто его уже не раскроет. Она унесла его с собой в могилу. И никто, никогда, пока сам Терсел не решит рассказать, не узнает кто он на самом деле, какое именно наследие несет.

Прошло три месяца, но кто проклял деда Риля, Терсел так и не выяснил. Лишь добился от экспертов похоронной процессии правды. Достав их перед этим допросами. Те, сдавшись, сознались и покаялись в том, что на теле деда ощущалось остаточные эманации проклятия. Почему умолчали? Отдельная история. Семейная. Руки и ноги которой, растут от старейшины. Что касается проклятия. После долгих часов и расчетов Тер узнал, каким именно проклятием убили деда. 'Дыхание смерти'. Мне оно было незнакомо. Я даже не слышал о таком, но, как оказалось, читал.

В одном из списков Шах-се упоминалось использование 'Дыхание смерти', но я, каюсь, забыл. Проклятия - не моя стезя. Ими мастерски владел Тьен. Был мастером проклятий серебряного уровня обожествления. Мой же удел - пространство. Техники и заклинания, направленные именно на искривление восприятия. И такого же, как и Тьен уровня - серебряного на ступени обожествления. Чуть-чуть не хватило до золотой. Как и Тьену.

- Силь, готов? - спрашивает отец, сопровождающий меня на первый экзамен, который проводится не на дому, как зачеты, а в башне звезд. Как бы мне не хотелось туда ехать, придется. Как и находиться под пристальными взглядами старших звездочетов, один из которых Альхаирис.

- Готов, - сказал отцу, поправляя воротник белой рубашки и черный, как смоль галстук. На руки черные перчатки, на глаза очки. В руках привычный зонт с шелковым балдахином, скрывающий меня от солнечных лучей.

Все тем же способом, на такси, мы с отцом доехали до звездной башни. Величественная, мать ее. Издалека видна. Подпирающая небосвод, уходящая остроконечной крышей к звездам. Нет ей конца, только основа. Башня словно здесь и нигде. Окутана и укрыта от глаз младших Туманностью Андромеды, защищена Млечным путем и созвездиями-покровителями. Как же давно я здесь был. Но ничего за эти тысячелетия моего забытья не изменилось. Осталось по-прежнему.

Встречал нас у главных ворот Шахссар-се. Все такой же. Длинные алые волосы распущены и спускаются по груди, спине, плечам. Золотые глаза холодны. На бледных, тонких губах ни намека на улыбку. Осанка идеальная. А внешний вид безупречен. Алая рубашка отглажена, черный галстук завязан классическим узлом, а пиджак сидит, словно влитой. Мантия старшего историка, расшитая золотыми нитями, накинута на плечи.

Дракон пригласил следовать за ним. И я последовал. Ступал шаг в шаг. По сторонам смотрел с опаской. Мало ли старики какие ловушки приготовили. Или же распознавающие формации с чарами повесили. С них станется. Ведь моя звезда зажглась, а это значит, поиски будут продолжаться до тех пор, пока она не потухнет. То есть до моей смерти. Только я так просто умирать не собираюсь. Повоюю и жизнь свою в этом потоке времени отстою.

'Потомок!' - слышу знакомый голос, лишь для меня одного. Делаю вид, что ничего не происходит, иду за драконом. Сам же, отпуская и раскрывая ментальное море для зовущего, спрашиваю:

- Старейшина Ваэтолис! - склонил я голову низко, не смотря в его алые, как рубины глаза, при этом понимая, что экзамен будет крайне сложно сдать. И не только из-за старейшины, но и из-за сидящего подле деда Альхаириса.

Этот эльф, звезда его угасни, смотрел на меня тяжелым, холодным взглядом, желая пронзить каждую жизненно-важную точку на теле тончайшей иглой. Страх, паника и желание сбежать меня даже не тронули. Лишь вызов и желание поскорее здесь закончить и вернуться к книгам. Или в одиночестве, или в компании друга, которым Тер мне все-таки стал. Поэтому, с моральной поддержкой Тера, с благословением луны и с серебряной бабочкой, спрятавшейся в волосах, я подхожу в центр рунного круга.

Первым делом старейшина и старшие звездочеты, а с ними и Шахссар-се, должны узнать мой уровень познания внутренней энергии. Передо мной явилась полупрозрачная сфера. Положив руку, чуть отпустив энергию, напитав ей шар, продемонстрировал сидящим высшим чинам, что нахожусь всего лишь на второй ступени Меридиан звезд. Как и говорил отцу, а тот передал деду-старейшине, уровень основы я не осваивал. Историку этого ненужно.

- Похвально, юноша, что вы следуете своему слову! - высказался старейшины Ваэтолис. А Альхаирис его поддержал. А вот Шах-се за моей спиной было слышно, как тяжело выдохнул. Дрогнуло магическое поле подле него, слегка накалился воздух. Дракон был не согласен с мнением деда и Альхаириса, но молчал. Он - историк, власти в его руках, как таковой нет. Только сила золотого ранга уровня обожествления, с которой, против всех не пойдешь. Числом задавят.

Другие экзаменаторы приняли позицию наблюдателей, ведь они здесь именно за этим. Наблюдать за процессом сдачи экзамена, по итогу которого я получу статус 'младший историк'. Мне это было нужно, хотя бы для того, чтобы зайти в секцию 'Скрытых созвездий'. Надеюсь, хоть там я найду информацию о Тьене и всех темных родах, их угасших звездах и созвездиях. Ведь по тому пропуску, что дал мне Шах-се, пройти в эту секцию нельзя.

- Итак, молодой человек, раз мы увидели ваш уровень освоения внутренней энергией, можем приступить к экзамену! - нарушил момент ликования, накрывший Альхаириса и старейшину Ваэтолиса, один из историков соседнего города, прибывший именно для проверки знаний, а не для усмешек над младшим отпрыском лунного рода, с неокрепшими телом и слабыми меридианами. - Расскажите нам о пути вознесения и деяниях во имя звезд, героя великого Тьениориса! - вот тут я честно, готов был рухнуть. Не ожидал, что первым вопросом станет именно путь Тьена, с низов, до величия.

- Не знаете? - с кривой улыбкой усмехнулся Альхаирис, а того поддержал дед. Вот как дети малые, ей покровительница! Сделал гадость - на сердце радость! - таков что ли их девиз по жизни? Но, это все лирика. На деле печаль и тоска в груди, которую пронзили клинком.

- Знаю, почтенные, - и воспарял духом. - Даже слишком хорошо, - а вот это я сказал шепотом, исключительно себе под нос. - Тьениорис, он же Рыцарь Мрака, рожденный под звездой Хаоса, прошел свой путь, преодолевая каждый виток испытаний с гордостью и честью. Нес на своих плечах бремя Рыцаря Марка, но всегда тянулся к звездам и солнцу. Хотел стать героем. Очистить мир от скверны и гнева!

И он им стал. Но какой ценой? Клятвопреступлением и братоубийством. А потом, свершив героический поступок, отправив Носителя Зла в мир иной, и сам сгинул в неизвестности. Только имя в истории, да подвиг, который не сделал бы ему чести, будь жив наш учитель, вот и все, что он после себя оставил. Учитель, окажись на той треклятой скале, изгнал бы его из школы. Клеймил 'Предателем'. Только экзаменаторам это не интересно. Им подавай 'новую' правду. Написанную победителями. И я ее поведал, рассказал все так, как записано в книгах. Не упоминал лишь свое имя.

- Следующий вопрос, юноша, - взял слово еще один историк, в глазах которого разочарование, но с проблеском надежды на интерес: - расскажите о предке вашем, Серебряной Мильсиль! - вот тут душа моя и разум затрепетали.

Едва сдерживая победную в этом раунде противостояния с дедом и Альхаирисом улыбку, призвав и раскрыв тот самый веер, принадлежащий бабушке Мильсиль, рассказывал с упоением о подвигах ее во имя лунного рода и Многоликой госпожи. Веер в руках, бабочки-помощницы, летающие подле меня, доводили старейшину и главного звездочета до зубного скрежета и взглядов полных ненависти. Тогда как историки, прекрасно помнящие мою бабушку лично, были в восторге. Особенно после демонстрации момента жизни, созданного с помощью серебрянокрылых помощниц.

Их лунная пыльца, падающая с крыльев, подхваченная потоками энергии, сорвавшихся с кромки веера, и использованная техника 'Марево Иллюзии', которую я освоил несколько недель назад, создала сказку. Один из моментов величия моего лунного предка. Ее завораживающее и захватывающее душу сражение один на один с темными отступниками, решившими вернуть былое место под звездами.

Она одна, против трех десятков темных заклинателей, с веером в руках и бабочками-помощницами, остановила падение младшей башни. По крайней мере так написано в исторических хрониках лунного рода. А так это, или же было как-то по-другому, мне, увы, никто не ответит. Только луна, но она молчит.

К серебряным силуэтам в лунном свете, словно завороженный, протянул было руку Шах-се. Глаза его, до этого холодные - потеплели. А бледных губ коснулась тронутая болью улыбка. Я смог разобрать из всего им сказанного только: 'ина миё'^[8]. А стоило кончикам его пальцев прикоснуться к фигуре, та тут же рассыпалась искрами, чтобы сплестись из пыльцы вновь, за его спиной.

Но недолго длилась лунным светом сияющая сказка, ведь энергии на поддержание техники требуется много. А ее у меня ограниченное количество. Уровень не тот. Но этого историкам и экзаменаторам хватило. Как и Шах-се. Дракон вернул свой невозмутимый и неприступный вид. Глаза вновь - золото, а не мед, выражение лица - маска, безликая и отстраненная. И нет того отпечатка боли, который я увидел несколько мгновений назад.

- Ваша магия, как и Мильсиль-эхса, прекрасна. Не скрывайтесь в тени, Лильсиль-эхса. Живите своей жизнь! - пожелал мне тот самый историк, задавший вопрос о бабушке Миль-се.

Но на этом экзамен не закончен. Впереди еще много вопросов, ровно столько, сколько и экзаменаторов. Оставшиеся вопросы я принимал уже с победной улыбкой, так как историков к себе расположил. Знания показал. Как и желание стать частью исторического массива, хранящего тайны мира и народов. А на кривые улыбки и гневные взгляды Альхаириса и деда Ваэториса плевать. Они мне здесь, в стенах башни, ничего не сделают. Как и вне ее стен.

Он посмел не только высунуть свой нос из темной комнаты, подать запрос на мастера-историка, но применить ненавистную мне лунную магию! Веер, этот чертов веер Серебряной Мильсиль! Думал, что он уничтожен, стерт в пепел. Но нет! Он оказался в руках этого болезненного выродка, так на нее похожего. Белый, невесомый, полупрозрачный. Почти стеклянный. Как и бабка его!

Ненавистная магия, даже низкого уровня освоения энергии, заставила затрепетать сердце одного холодного и мрачного историка, вспомнить прошлое и их с Мильсиль любовь. Его к ней, неразделенную. Алый, в честь памяти о Серебряной, взял на себя ответственность за обучение мальчишки. Принял его в личные ученики. Тот, кого считают самым холодным и отчужденным, поддался забытым эмоциям.

- Но я все равно его достану, с твоим покровительством, Шахссар, или же без него! - сказал, смотря на мальчишку, как на сошку, покидающую Звездную Башню. Мне даже особых усилий прикладывать будет не нужно. Лишь подождать определенного момента. Выгадать наилучший вариант и толкнуть его с башни, на волю звездам.

Этот мальчик и его серебряные бабочки заставили дрогнуть мое сердце. Воспоминания, чувства и скорбь, глубоко в сердце и душе запечатанные, в этот вечер пробудились. Мильсиль! Её лик! Он явил всем ее лик, окутанный лунным маревом. Показал Ваэторису, Альхаирису и историкам лунную принцессу, отдающую всю себя: жизнь, магию, душу во имя спасения звездной башни. Тот самый момент, когда она, с веером в руках и бабочками-помощницами вышла в одиночку против сотен темных.

Ина миё - сорвалось с моих губ, голос дрогнул, а рука сама собой потянулась к серебряному мареву, к лунной иллюзии. Но наваждение, захватившее меня на несколько секунд развеялось, как только я ее коснулся. Сердце пропустило удар, затем еще и еще. Смотря на Лильсиля, видел ее, мою лунную принцессу. В каждом его движении, взгляде, взмахе веером, даже в россыпи длинных, белоснежных волос. Словно она, серебряноликая принцесса, воплотилась и переродилась в своем потомке. Мне казалось, в лунном мареве, окружающем мальчика, я видел ее фигуру. Она, склонившись над ним, защищала и оберегала. И ее веер в его руках. Он признал мальчика, как и я. Смотря на Лильсиля, окруженного серебряными бабочками, пообещал:

- Я не смог защитить тебя, Миль-си, но смогу защитить его! Во что бы то ни стало, что бы ему не угрожало! - в доказательство, с силой сжав руку в кулак, пролил несколько капель заветной крови, закрепляя ей произнесенную клятву. Магия моего рода, рыча и шипя, приняла клятву. Отразила ее алой бабочкой на запястье. Чтобы быть уверенным, что мальчику точно ничего не грозит, принял его в личные ученики. Так он будет ближе ко мне. А значит, я смогу его оберегать, научить тому, что умела Мильсиль. Даже вопреки желанию Ваэтолиса и Альхаириса.

С того дня, как я сдал экзамен и получил звание 'младший историк' отношение отца ко мне стало еще чуть лучше. Он не только снял ограничения в средствах, но и в передвижениях. Меня не отслеживал, звонков с вопросами где я и что со мной не задавал. Просто предупреждал, что на помощь я его могу не звать, если стал взрослым и самостоятельным. От этих слов с души словно цепи слетели. Был рад, что затворничество мое в собственной комнате наконец-то закончено.

Алый дракон, как только закончился экзамен, а старейшина, главный звездочет и историки покинули экзаменационный зал, предложил стать его учеником, личным. Рано, странно, я на это предложение рассчитывал в конце обучения. Но, раз выпал такой шанс, согласился. Тройной низкий поклон и клятва: 'Идти путем хранителя истории следом за учителем' была им принята, а потом вручен еще один длинный, из трех сотен книг список. Прочитать их необходимо за три месяца. А там очередной зачет и следующий список. Сложно, но не невозможно. Справлюсь.

Телефон дал знать, что пришло новое сообщение. Мне никто не пишет, кому со мной нужно связаться - звонит. Но тут сообщение. И весьма странное. Хотя от известного абонента. Тер-се. Номер его, а вот стиль написания и повествования нет. Такое чувство, что писавший подбирал и набирал слова только со знакомыми ему буквами. Поэтому так странно звучало, да еще и с ошибками.

А дальше шел адрес, точный с домом и номером квартиры. Далековато, но раз пригласили, и, как мне кажется - ребенок, приехать я просто обязан. И с подарком. Только что купить и на какой возраст? Не знал. Поэтому решил поступить по ситуации. Приду в магазин игрушек, спрошу у продавца и подарю по факту. Но чуть позже, книгу надо дочитать и пометку в списке Шах-се оставить. Как только дочитаю, вызову такси и поеду. Сначала в магазин за подарком, потом к имениннику.

Так думал маленький мальчик, закрывая глаза, погружаясь в дневной сон под убаюкивающий голос няни Мионы, читающей ему сказку о феях, принцах, драконах и рыцарях. Но мальчика не волновали приключения рыцарей и драконы. Он мечтал о другом. Видел и представлял, как вечером папа придет домой, принесет большой, вкусный торт и подарок, как всегда в коробке и с бантиком. А еще фея. Мальчик пригласил ее и ждал с нетерпением. Нашел у папы в телефоне номер и написал приглашение, что ждет ее в гости. Даже можно без подарка. Адрес он знал, написал, кое-как тыкая в буковки на экране.

Книга прочитана, пометка сделана, а значит можно собираться на день рождения. Это не официальный визит, а дружеский, к тому же под вечер. Защитная одежда не нужна, только зонтик и перчатки, на всякий случай. А так, надел темно-синие джинсы, футболку с коротким рукавом белого цвета, рубашку в черно-фиолетовую клетку и высокие кеды. За спиной рюкзак, все также, с запасным телефоном, зарядками, спреем от ожогов. Прихватил лично Теру баночку моего любимого кофе. И даже несмотря на то, что он растворимый, вкусный. Почти как заварной. И когда готов был выезжать, вызвал такси.

Наушники и музыка. В это время великолепное разнообразие и невероятные сочетания. Казалось бы, классическая музыка: клавиши, смычковые и духовые, даже ударные. Но, стоит добавить к ним несколько видов гитар: бас-гитару, ритм-гитару, и музыка преображается. А вокалисты! Это отдельный разговор. Голоса от привычного эстрадного, нараспев и за этим неспешное повествование, до низкого, утробного, рычащего, словно драконья глотка.

Меня, прослушав несколько групп на выбор Интернет-помощницы, некой девы по имени Мирабель, зацепило такое направление, как эмо-кор. Э́мо он же 'эмоциональный хардкор' или 'эмокор', - стиль рок-музыки, ответвление хардкор-панка. Для эмо характерны мелодичность, эмоциональная лирика, посвящённая личным переживаниям, и экспрессивный, надрывный вокал, переходящий в крик. Я просто заслушивался пением вокалистов этого жанра, а музыка... ммм... отдельный десерт для моего тонкого слуха.

- Если не сложно. Я недолго! - и показал на магазин с игрушками. - Подарок куплю и вернусь. - Таксист даже счетчик выключил. За что ему благодарность, а после отзыв и пять звезд.

Думал, будет просто. Пришел, увидел и купил. Но нет. Выбирать подарок пришлось не пару минут, а пару десятков. Каждая плюшевая игрушка, которую мне посоветовала приобрести тетушка Амора, манила взгляд. Тут и лиловый с невероятно красивыми глазами котик с бантиком. И кремовый мишка в пушистой кофточке. И плюшевая змейка сине-голубо-лазурная. Но я влюбился в зайку. Белого, с голубыми глазами и бабочкой на ухе. На шее у зайки был голубой, как глаза бантик.

- Подарочный пакет? - спрашивает на кассе девушка, улыбаясь и алея щеками и кончиками ушей. Я не отказался, а обернулся на шепотки и смущающиеся взгляды. Не стал бы обращать внимания, ушел бы, не обратись ко мне продавщица: - подарок девушке на свидание?

- Красивый юноша, старший, не стесненный в ценах, да и ваш внешний вид, - я не понимал ее логику, поэтому, как само собой разумеющимся тоном сказал, что подарок ребенку друга на день рождения. А девушки у меня нет.

Вот это я зря сказал, так как взгляды слабого пола стали иного характера. От греха подальше - сбежал. Да и таксист. Ему работать надо. Еще раз поблагодарив, раскрыв зонт, скрывшись за спасительным шелком, шел к машине. Спиной же по-прежнему ощущал жаркие и эмоциональные взгляды.

Мы с таксистом дружно рассмеялись. Но я вновь погрузился в музыку. Осталось недолго. Минут десять-пятнадцать, и приедем. Успел за это время послушать всего пару песен. А остальное время до прибытия писал водителю отзыв. И оплатил, с чаевыми. Тот хотел вернуть часть, сказав, что много. Но я напомнил, что ему пришлось меня ждать.

- Тогда, не сочтите за наглось, Лильсиль-эхса, я бы хотел быть вашим личным таксистом. И следующая поездка за мой счет. Как вам? - и протянул карточку с номером телефона. Я спросил почему и зачем. Он ответил: - вы не такой, как другие старшие. Живой что ли. Человечный.

А оказался я в обычном спальном районе. Высотные дома, где живут простые младшие, мне посещать не доводилось в этой жизни. Атмосфера другая, как и внешний вид. Да и воздух тоже. Более свободный, хотя, неприятный. Дешевый алкоголь, табак, моча и животные разложения. Но все равно. Люди здесь другие. Как и сказал Сидор обо мне - живые.

Нужный дом нашелся быстро. Как и подъезд. Дверь не закрыта, распахнута и подперта камнем. А там и до квартиры недолго. Всего лишь три этажа пешком. Зонт закрыт, убран в лунное марево, перчатки сняты. В руке подарок. '17 кватила', так было написано в сообщении. И я позвонил. Услышал перелив птиц и топот. Дверь открывается, на меня, удивленно смотрит Тер, а за спиной мальчик. Примерно 5 лет. Перепачканный в торте. Прижимает к груди плюшевого мишку.

- Силь? - удивляется полуэльф, но тут смотрит на сына, - Хью, сознавайся! - требовал от ребенка коп, - твоих рук дело? - и показывает на меня. Ребенок, задумчиво, подходит ко мне, осматривает и нахмурившись, спрашивает:

Пару взмахов и его с головы до ног окружили серебрянокрылые бабочки. От трепета их крыльев падала лунная пыльца. Мальчик, держа мишку в объятиях, смеялся и пытался каждую бабочку поймать, но та от прикосновений рассыпалась серебристыми искрами и появлялась вновь. Тер, смотрел на ребенка и улыбался. Не стал рушить момент счастья своим гневом. За 'Фею' потом спрошу.

- Кофе с тортом? - предложил полуэльф, а я не отказался. Протянул ему баночку. Тот принимал ее дрожащими руками. На вопрос: что с ним? Он ответил: - это самый... Силь, это... ты хоть знаешь, сколько он стоит?

- Знаю, - видел в магазине ценник, но все равно отмахнулся, так как этот пир: - за счет отца, - шепнул, уточняя, - я из его запасов позаимствовал, - и подмигнул другу.

Вечер и почти полночи прошло за разговорами. Обо всем, кроме работы и его прошлого. Точнее, его почившей жены. Узнал только то, что Хью, он же Хьюго, полуэльф, полуколдун. Мама - ведьма, темная. После этого мне не нужно было пояснять, что с ней стало. И так понятно. Как и все темные, она подверглась чистке. Хью не тронули только потому, что магии в нем темной не оказалось. Никакой магии, как и в Терселе.

Наличие ребенка, как и статус 'вдовец', Терсел носит не афишируя. Меня же он просил не распространяться. На что я напомнил ему о том, что историк, хранитель знаний, а не оратор.

- Но все равно... - на эти слова я просто пообещал. Поклялся лунным светом, что постучался в окно. - Спасибо, - поблагодарил Тер, смотря на спящего сына, прижимающего к груди мишку и зайку. Над его головой, оберегая и защищая, летали мои помощницы, осыпая сонной пыльцой.

Глубоко за полночь я ушел. Такси вызывать не стал, а перемещался лунным маревом, используя 'Луну на воде'. Серебрянокрылые помощницы, одаривая меня благословением многоликой, помогли оказаться дома, в моей комнате. Сил я на этот способ потратил много, но зато был в полушаге от второй зажженной звезды. Еще несколько таких перемещений, медитаций под луной в полнолуние, и я зажгу ее. Вторую звезду, став мастером лунного пути земного уровня на ступени основы. А там и до третьей звезды недалеко...

Я зажег вторую звезду земного уровня. Теперь можно и отдохнуть от медитаций и культивации. Уделить внимание телу и моей технике парных клинков 'Росчерк пространства'. Техника изначально предназначена на длинный клинок, но я ее слегка расширил. И теперь могу применять, пока что в теории и в бою с лунным маревом. Недолго. Около пяти минут, а потом тело напоминает о том, что оно для техник холодного оружия и ближнего боя слабое, и что его нужно закаливать боевым тренировками и спаррингами. Желательно с разными противниками.

Терсел, как только услышал про тренировки на мечах, отказался. Сказал, что кроме техник рукопашного боя больше ничем не владеет. Да и на меня у него рука не поднимется. Слишком я фарфоровый, и не боец вовсе. На мой рык, тот только улыбнулся. Но рукопашному бою все равно отказал обучать. Я не стал настаивать, но и отказываться от желания стать сильнее, вернуть себе все, что потерял в потоке времени, не собирался. Была слабая надежда на Шахссара. Алый дракон, как оказалось, а я и не знал, мастер парных клинков, сильнейший фехтовальщик своего алого рода. В рейтинге мастеров он третий по силе. Хотелось бы с ним сразиться при полной силе, да в прошлой жизни. Интересно, кто бы вышел победителем? Но не сейчас. Пока что нужно укрепить тело физически, а не магически.

Простая и доступная в моем положении связка из упражнений: двадцать отжиманий, пресс, растяжка. И дыхание. Не забывать при этом про потоки воздуха, прочищающие легкие. Они по-прежнему скованы болезнью. Ведь стоит мне перенапрячься или забыть о ингаляторах, как кашель, глубокий, раздирающий надрывает легкие. От этого недуга, судя по всему, я избавлюсь только на Небесном уровне. Последним этапом упражнений стал короткий спарринг с тенью. Клинки в руках, стойка стиля 'Росчерк пространства' и выпады, подсечки, повороты, режущие удары и круговые удары с максимально быстрой на данном уровне атакой, наносящей десяток порезов за несколько мгновений.

- Душ и спать, - сказал, ловя себя на мысли, что еще немного, и перестарался бы. А там и до болезни недалеко. Отпуская клинки, рассыпающиеся помощницами в моих руках, шел в ванну. В руках любимое сиреневое махровое полотенце, пижама. На ногах пушистые тапки. Волосы забросаны в беспорядке по плечам и спине. Зевая, не смотря, куда иду, врезался.

И как хорошо, что это отец, а не братец. Не то вони, был бы целый поток, как и высказывания в мою сторону. Нелицеприятных. Отец же, лишь смерил меня хмурым взглядом и просил в следующий раз под ноги смотреть, а не зевать. Его явно что-то тяготило. Но что? Он мне, естественно, не скажет. Я же не стану настаивать и спрашивать. Не в тех мы с ним отношениях, чтобы волноваться друг о друге. Мирно существуем и ладно.

А я вообще, как только сдам экзамен и получу звание 'историк' планирую съехать. Поближе к будущему месту работы. К башне звезд. Ведь тот самый голос предка, просивший меня кого-то спасти, я вспомнил и признал, кому принадлежит. Лишь раз я его слышал, в тот самый момент, когда давал клятву верности и дружбы Тьену. О помощи меня молила его звезда-покровитель Хаос. Но только как мне его спасти, если он мертв? Или нет? Но тогда где он и что с ним? Кем он стал?

Тьен, несмотря на то, что достиг, как и я золотого уровня ступени обожествления, все же был человеком. Срок его жизни должен был закончиться, без чужого вмешательства, после моей смерти лет через пятьсот, ну шестьсот максимум. И то, если принимать особые золотые пилюли продлевающие жизнь и поддерживающие пламя киноварного поля. Голову сломал, вероятности, продлевающие жизнь человеку без иной крови просмотрел, и ничего не нашел. Но голос, каждый раз, когда я оказываюсь неподалеку от башни, молит о его спасении.

- Лильсиль, - окликнул меня отец, уже около ванной комнаты, - зайди ко мне после душа, - я опешил, удивился приглашению, как и тону, с которым он мне это говорил. Кивнув в знак согласия, скрылся за дверью. Что же за тема такая, раз он такой вежливый и миролюбивый. Заинтриговал.

Не нежась в пене и ванной, просто приняв душ, переодевшись в пижаму, высушив волосы на скорую руку и заплетя косу, пошел к отцу. Тот был не просто загружен, а подавлен. Устало, погрузившись в документы, он искал на какой-то вопрос ответ. Но не находил его. Краем взгляда увидел герб семьи, оставленный старейшиной, как старшим. Но не сам приказ или волю главы семьи. О содержании, я так думаю, отец поведает. И не ошибся:

- Лильсиль, ты уже взрослый. Совершеннолетний, - молча слушал, за что, судя по взгляду и выражению лица, отец был благодарен, - а каждый эльф драгоценного рода обязан быть помолвлен. Даже тот, кто не идет по драгоценному пути.

- Я понимаю, отец, - и с его разрешения занял кресло напротив, спрашивая: - у вас есть претендентка на эту роль? С кем старейшина Ваэтолис заключил от моего имени свадебное соглашение?

- Ты... - на мой ни капли не удивленный вид и смирение, отец было удивился, но потом вспомнил на кого я учусь и улыбнулся, пусть и криво, натянуто, говоря: - да, ты и правда вырос, Лильсиль. - А потом перешел непосредственно к личности невесты: - дева скверного нрава и привычек, - нос его сморщился, тон стал ниже и с шипящими нотками, - из драконьего пепельного рода. Потомок семьи Утьен, - а вот тут настала моя очередь кривиться и сдерживать утробный рык.

Потомки пепельного Князя Утьен не просто обладатели скверных привычек и нравов, они почитатели жестокости по отношению к партнеру. О том, что они практикуют пытки над парой или избранным, приправленные насилием и унижением, я слышал еще в прошлой жизни. Не придавал тогда значения, просто знал. С такими драконами не сталкивался, но вот. Еще одна шутка судьбы. А точнее кара деда-старейшины за экзамен. В этом я не сомневался.

- Я так понимаю, вы, отец, против союза? - был против союза с пепельным кланом и я, но пока что не могу отказаться и покинуть семью. У меня за душой ничего нет. Покинуть рубиновое поместье смогу только после того, как сдам экзамен и стану хранителем истории звездной башни. До этого момента я во власти главы семьи.

- Против, но... - и показывает бумагу-приказ с подписью и печатью старейшины Ваэториса, а с этим подписи еще нескольких старейшин, в том числе и старшего пепельного дракона. Вот почему отец такой загруженный. Как бы его не тяготило мое рождение, я его сын. Плоть и кровь. К тому же, подающая надежды на пути историка. Благосклонность башни звезд ему необходима, как и мне, поэтому я предлагаю выход из ситуации, временный:

- Срок к исполнению и заключению договора о помолвке к зиме. Время еще есть. Полгода, мало, но есть, - рассуждаю вслух, думая над тем, чтобы провернуть 'финт ушами' - так говорит Тер. Но нужно согласие отца и Шахссара. Если с первым проблем не будет, то со вторым... - я поговорю с Учителем Шахссаром и постараюсь сдать экзамен на историка экстерном.

Недавно я познакомился с этим словом. Это значит, что подготовившись, прочитав все необходимые темы, погрузившись в них, постигая усиленно и углубленно, я смогу сдать экзамены раньше, чем положено. Это будет крайне сложно, выматывающе, но не невозможно. Главное благословение луны и поддержка Шахссара.

- Хм, - улыбнулся отец, - не думал, Лильсиль, что ты изберешь именно этот способ, - и он поднял на меня глаза. Взгляд его отличался от того, каким он одаривал меня ранее. Даже отличался от того, которым он на меня смотрел на похоронах деда Риля. Там он был покровительственный, а тут... Он признал меня. Возможно, не как сына, но как члена семьи точно.

- Да. И отец, я хочу жить самостоятельно, - уточняя, - если ты не возражаешь, - и призвал из лунного марева мешочек слез Бан-ши, - могу попросить тебя приобрести мне небольшую, однокомнатную квартиру недалеко от башни? А остальное пусть будет моим вкладом в семейный бюджет.

- Это... - недоумевал что там, ведь он практически невесомый, но был в неведении ровно до того, пока не развязал серебристые тесемочки. Высыпав мои кристаллизированные слезы на ладонь, посмотрел на меня, задавая вопрос: - как? - в его голосе паника и ступор. А я, опустив взгляд, заправив за ухо выбившуюся из косы прядь, сказал:

Сердце сжалось, к горлу поступил горький комок. Глаза щипало, но я сдержался, лишь губу прикусил и взгляд опустил. Боль в моей душе и сердце из-за потери дорогого человека все еще жива, тяготит и скребет раскаленными когтями. Отпустить ее, эту раздирающую нутро боль, пока не найду проклявшего деда, я не могу. А слезы? Ерунда. Их я проливаю каждое полнолуние. Тех, что я дал отцу, должно хватить и на квартиру, и мне на счет, и в семейный бюджет.

Я шел к себе и думал, как попросить Шахссара об ускоренной программе. Какие доводы привести. А еще тему. На контрольный экзамен нужна тема, по которой я буду писать курсовую, со всеми подробностями, листов на триста не меньше. Под разными углами ее исследуя, разбирая, опираясь и приводя в пример мнения нескольких источников. Вдобавок указать взгляд на тот период времени от выдающихся исторических личностей. И все это параллельно с изучением необходимых тем для выпускного экзамена. Ведь его никто не отменял. И все также, при коллегии историков. А еще под взгляды старейшин и старших звездочетов. Но все же:

Очередной список Шах-се подходил к концу, а это значит, что он или навестит меня, или пригласит в башню звезд. Для меня не важен вариант. Лишь вопрос, который нужно дракону задать. Ведь от его ответа зависит мое будущее. Если он согласится на ускоренную программу, то я и дальше буду играть роль немощного и слабого, болезнью скованного слабака. До самого конца оглашенного времени, прописанного в свадебном договоре. Если же нет, то придется думать над альтернативным вариантом. Не хотелось бы, но все зависит от решения Учителя.

- Спасибо, мо оё, - и как раз в дверях показался драконий лик. Шах-се как и всегда хмур, холоден и погружен в свои мысли. Не мое дело, поэтому не интересовался. Дракон взрослый, не последний в звездной башне старший. Уверен, с проблемами он и сам справится. А вот я, неокрепший телом и духом, находящийся под его покровительством... - Учитель, приветствую! - и, как гласят традиции, глубоко поклонился. Шах-се махнул рукой, мол, в сторону приветствия и лишни формальности. У него не так много времени.

- Список к прочтению, пропуск в архив и библиотеку звездной башни на имя 'младшего историка Лильсиля' и до свидания, ученик, - хотел было уйти дракон, уже даже развернулся и подошел к двери, как я, снова с поклоном, не поднимая взгляд, не смотря в его золотые глаза и не разгибая спины, попросил:

- Учитель, можно просьбу! Это касается моего будущего, - дракон обернулся, увидел глубокий поклон и спросил, какого характера просьба. Попросил: - Хочу оставшийся год обучения сократить до полугода. - Он продолжал на меня пристально смотреть, прожигая золотом радужки. А потом спросил:

- С чего такая необходимость? - брови его сведены к переносице, вокруг него колышется обжигающая и давящая на разум энергия. Он воистину силен. Мало кто из моего прошлого, даже на одном с ним уровне мог бы выстоять такое давление. Ужасает и впечатляет одновременно. Улыбка, довольная и широкая, почти растянула мои губы. Но я сдержался. Ответил вопросом на его вопрос, хоть и не очень вежливо:

- Что учителю известно о пристрастиях пепельных собратьев? - и вернулся в прямое положение, но по-прежнему не поднимал взгляд, смотря куда угодно, на плечо, грудь, но не в глаза. Как и гласили правила ученичества, когда у младшего к старшему дело личной важности.

- При чем тут пепельные драконы, Лильсиль? - вот теперь в его голосе я слышу рычащие нотки. А значит, дракон начинает не просто сердиться, а злиться. Энергия от него исходящая, не просто обжигала, а оставляла красные полосы ожогов, не хуже дневного светила. Силу он взял под контроль, как только увидел на лице и шее алые молнии, напоминающие следы. А вот взгляд все такой же.

- Дело в том, учитель, что старейшина Ваэтолис, как глава семьи, старший из старших, заключил от моего имени брачный договор с девой семьи Утьен. В силу он вступит через полгода. Отец против деда не пойдет, я тоже, - и чуть ссутулился, - в семье драгоценных у меня права на голос нет. Так как я из себя пока что ничего не представляю. Но если я получу статус 'Историк' и войду в башню звезд... - что именно это мне даст, недоговорил, так как дракон и так понял.

Он, быстрым шагом, сократив между нами расстояние, написал номер своего телефона и попросил дать ему адрес моей электронной почты, куда будет присылать материалы к изучению. А еще оцифрованные книги, чтобы мне не тратить время на визит в архив или библиотеку. Но это будет после того, как:

- Придешь ко мне завтра. В башню, - зачем и почему именно в башню, не успел спросить, дракон сам сказал: - как историк, ты должен быть не только умным и начитанным, но и здоровым. А еще способным постоять за себя. - И показал на грудь, на сосредоточение меридиан и киноварного поля, - у тебя есть талант, нужно лишь его развить.

Но не спросил, а увидел потеплевшую радужку, как тогда, на экзамене, когда я призвал веером и техникой 'Лунное марево' облик бабушки. Скорее всего, видя меня, с ее веером, в окружении бабочек, он видит мою бабушку Мильсиль. Что между ними было? Не мое дело. Важно то, что их прошлое поможет моему будущему. И как бы гадко не звучали мысли: воспользуюсь ситуаций, я ей воспользуюсь. Не хочу быть игрушкой пепельной драконницы.

Дракон, как только план на завтра был пояснен, покинул библиотеку, оставив мне пять книг к прочтению доо завтрашнего дня. Много, полночи не спать, но я знал на что подписывался, когда обращался к алому с просьбой. Поэтому, вопреки желанию уснуть, с серебряными помощницами подле меня, я читал, читал и еще раз читал. До самого рассвета. А как только темный бархат неба стал светлеть, окрашивая горизонт в пурпурно-розовые оттенки, закрыл штору, глаза погружаясь в сон. Всего три часа, но их хватит.

Как только покинул поместье Рубиновых, еле сдержал порыв наведаться в палату Старейшин. Хотелось с невероятной жестокостью порвать в кровавые лоскуты Ваэтолиса. Он, из-за позора договорного брака с младшей дочерью лунных, во имя мести ее роду, что те не канули в истории и не растворились в крови драгоценных, а явили наследника, собирался сломать жизнь Лильсилю. От лица старшего из старших, от имени главы семьи, эльф заключил отсроченный брачный договор со старшей наследницей Пепельного рода Утьен.

Все, как один, от предка Утьен, до главы семьи настоящего, драконы этого рода наслаждаются болью, страданиями и мольбами своих избранных и супругов. Купаются в их криках, вкушают, как нектар слезы и теплую кровь из ими же нанесенных ран. И не важно кто приносит боль, дева или юноша пепла. Проклятие и страсть одна. У пары же, путь лишь один - в бездну безумия. Или, если повезет, в могилу. Быстро и практически безболезненно.

В подтверждении слов, бабочка на запястье приятно нагрелась. Алое марево клятвы окутало метку, являя мне прозрачную бабочку. Она, пару мгновений побыв осязаемой, треща крылышками, вновь стала частью моей энергии. Оставшийся путь до башни я ехал в раздумьях. План обучения, который я составил на оставшийся до выпускного экзамена год, нуждался в кардинальных изменениях. Помимо книг, подготовки к экзаменам, и написанию курсовой, необходимо поднять Лильсилю уровень освоения энергии. Чтобы за это полгода он поднялся на четвертую ступень и зажег хотя бы три звезды. В идеале малое созвездие, но я от скованного болезнью мальчика просить заоблачного не стану.

А в качестве укрепления и закалки тела и костей дать ему основы ближнего боя. Помимо этого оборона с холодным оружием и с веером в руке. Те самые техники, которыми пользовалась принцесса, должны ему подойти. Он такой же, как и она - невесомый, легкий на подъем, и гибкий.

Улыбнулся, и представил будущее. Я, на запотевшем стекле автомобиля видел, как этот лунным светом благословленный мальчик, всего лишь на уровне ядра с зажженными звездами и малым созвездием, с документами историка и местом в башне звезд, явится на подписание брачного договора. Видел и покрывающееся гневными пятнами лицо Ваэтолиса Рубинового, готового локти кусать и ядом плеваться от злости. Как и деву рода Утьен с отцом ее.

В назначенное мной время, на порог кабинета, пришел Лильсиль. Над головой черный зонт с шелковым балдахином, защищающим его от солнца. На руках перчатки, на глазах очки. Пришел он в повседневной одежде, а не в домашней пижаме, и тем более не в костюме-тройке. А в темно-синих джинсах, в футболке с длинным рукавом и джинсовой куртке, висящей на плечах. На ногах кеды. За спиной рюкзак.

Пригласил его следовать за мной. В раздевалку, а после в тренировочный зал. Располагался он на нижних этажах, поэтому можно было оставить зонт в раздевалке. Как и защитную одежду. Лильсиль согласился и за пару минут переоделся в тренировочный костюм. Сидящие, как вторая кожа лосины, удлиненную с короткими рукавами футболку и босиком. Волосы он завязал сначала в высокий хвост, потом в косу, а далее в пучок, перетянув его черной атласной лентой.

В этих действиях промелькнуло нечто знакомое, далекое, но с Мильсиль не связанное. Казалось, что я уже видел подобное обращение с волосами. Движения, стиль плетения и даже узел, которым мальчик закрепил ленту. Но вот где? Память отказывается говорить. И это даже не исторические сведения, просто воспоминание из юношеской жизни.

- Учитель, - позвал меня ученик, отвлекая от мыслей, спрашивая: - вы сказали, что мне нужны боевые навыки, какие именно? - он был не просто заинтересован. Как мне показалось, эти навыки, что шли далеко впереди него, были чем-то жизненно-необходимым. В этом я был согласен.

Не факт, что он справится на уровне ядра с Ваэтолисом или Альхаирисом, но вот с его старшим братом - без проблем. Что же касается этих великовозрастных, наделенных властью старших, забывших о морали мастеров уровня обожествления, то их я возьму на себя. Но это будет позже. Когда Силь стане сильнее и получит заветный документ со званием 'Хранитель истории'.

- Начнем с физических упражнений. А перед этим разогреем мышцы! - и отправил его вокруг по залу, с ускорением и замедлением. Далее вплетал упражнения на бегу. И так полтора часа. Когда мальчишка был изрядно загнан, приступил к укрепляющим упражнениям и дыханию.

Надо отдать Лильсилю должное, он не нулевой. Физически он хоть и слаб, но не безнадежно. Движения его не рассеянные, потерянные или вялые, а уверенные. Словно он сам готовил тело, не только энергетически, но и физически. Поэтому, слегка ускорил сегодняшний урок. Опустил несколько пунктов. Перешел непосредственно к рукопашному бою. Противником стал сам. Но я не нападал, а стоял на месте, направляя и говоря ему, показывая раз движение, требовал исполнения. И он исполнял, отрабатывал на мне. Безрезультатно, но в будущем очень продуктивно.

- Братцу неожиданность устроишь, - констатировал факт, отмечая: - вижу, ты тренировался сам? - а он не отрицал. Говорил, что нашел в Интернете определенные упражнения, по ним и занимался. Растяжка, повороты, наклоны, приседания, отжимания. Все то, что делают спортсмены младших перед тем, как приступить к практике навыков. - Заметно, - и опустил руку на его плечо.

Улыбка, искренняя, открытая, а потом меня снова с головой накрыло наваждение. Неуловимое движение руки и черная лента отпускает его волосы, оставляя те в беспорядке, забросанными по плечам, спине и груди. Определенно! Я видел это в прошлом. Тысячу, две тысячи лет назад. Но где? Кто? Никак не могу вспомнить. Но обязательно вспомню. Не сейчас, позже.

Он снова, как того гласят традиции - поклонился. Не поднимая взгляд, поблагодарил за урок. О причине, по которой я не задал вопросы по прошлым пяти книгам - не задавал. Принял, как данное. Я обязательно спрошу, но в конце недели. Когда будет переход на следующую ступень освоения ближнего и рукопашного боя. К тому моменту он должен прочесть тридцать пять книг, а я подготовить парные короткие клинки. И заказать личные, желательно закаленные в пике полнолуний, с вплетением его энергии, а лучше окропленные слезами Бан-ши.

Это просто невероятное чувство свободы, охватывающее тело, душу и каналы энергии. Я наконец зажег еще одну звезду и вот-вот ступлю на Облачный уровень. Все со мной происходящее - заслуга Шах-се. Этот дракон воистину гений! И как историк, и как мастер рукопашного боя, и как мастер парных длинных клинков. Всего за месяц он вернул десятую часть моих прежних сил и умений. Дальше будет сложнее, но не так важно, ведь начало положено.

Тело мое теперь не анатомическое пособие целителей и патологоанатомов, а переплетение закаленных туго-натянутых мышц. Хватка же, как у бульдога. Пальцы способны ворваться в тело противника с такой силой, что внутренние органы, без разрыва кожи, тканей, переломов костей, могут пошатнуться с насиженных мест. А вырвать глаз из глазницы - плевое дело. Видел в одном фильме. Две шикарные блондинки, в руках их самурайские мечи, замкнутое пространство и противостояние. Сила их практически равна, но вот возможность использовать подручные средства... Глаз злодейки-блондинки оказывается в цепких пальцах другой блондинки.

Между нами по-прежнему исключительно семейные отношения, но родительские. Мы потомки одного чрева. Изначальной эльфийки Асмаирии. Ее почитают и воспевают в веках и тысячелетиях все эльфийские рода. Она - богиня, прошедшая путь от начального уровня освоения энергии до Богини-Герцогини. Более никто и никогда не повторял ее путь. Выше Князя-Бога/Княжны-Богини не поднимался. С чем это связано? Историки и старейшие эльфы умалчивают. Я же пока не лезу. Не по уровню.

- В чем дело, отец? - он снова был загружен мыслями. Между бровей залегла складочка. Губы с силой поджаты, а на столе, перед ним лежал золотом и рубинами украшенный свиток.

Мне не нравятся причины нашего с ним общения. Каждый вот такой визит в его кабинет заканчивается неожиданным сюрпризом от деда Ваэтолиса. Этот раз не стал исключением. Дед, а с ним и глава рода Утьен требуют от отца нашего с девой Утьен знакомства. Желательно личного, тет-а-тет, но и на праздновании моего грядущего дня рождения сойдет. На этот день у меня были другие планы. Не связанные с учебой. Хотел навестить Терсела и Хью. Полуэльф приглашал в гости. А его сын, с телефона няни, присылал сообщения. Говорил, что скучает. Я же пообещал навестить его на свой день рождения. Угостить тортом и вновь призвать стайку серебрянокрылых бабочек.

- Отец, а можно устроить празднование в выходной день? Я пообещал одному мальчику сказку, - губ коснулась улыбка, а бабочка-помощница затрепетала крылышками на пальце, но растворилась пыльцой, стоило мне об этом подумать. - Я не отказываюсь соблюдать традиции, но можно ведь устроить его чуть позже...

- Хм, - улыбнулся отец, сворачивая свиток, - можно устроить, - говорит, - ведь в свитке не указана конкретная дата, только требование вашей с наследницей Утьен встречи. И вы встретитесь. Как того требуют традиции перед помолвкой... - я скривился, передернул плечами. Отец в этом был со мной солидарен. Я же решил перевести тему в более приятную:

Дальше была показана обстановка в самой квартире. Скромно, минимальное количество мебели. Но новые окна и застекленный балкон. Третий этаж из пяти. Вариант номер два мне приглянулся больше остальных. На него я положил глаз, а пестрящие, яркими кирпичами обои переклею. Светлые шторы сменю на темные, плотные. Да и перестановку кое-какую сделаю.

Договорившись на второй вариант, оставив всю документацию на отца, ушел к себе. Мне нужно, просто необходимо, в связи с грядущим знакомством с невестой, постичь новую лунную технику. У бабушки Мильсиль, в ее сборнике была одна, как раз для того, кто был на пике Земного уровня, готовился переходить на Облачный. Техника 'Дрожащая луна'.

Техника вводит противника в мир иллюзий, действует на разум, ослабляет сразу с двух сторон. Мастер лунного пути, с веером или клинками в руках, очерчивая перед собой серебряно-черный круг, используя технику Дрожащей луны, отказывается в личном ментальном пространстве противника, но с огромной полной луной за спиной. Сопровождают ее созвездия и космические тела. Под ногами прозрачная, как зеркало поверхность, на самом же деле вода. И пока огромная Луна, на метальном плане накрывает и вбивает в водную гладь противника, на физическом обрывается его жизнь клинками или другой техникой.

Мощная техника, но требующая высокой концентрации и резерва. На раннем уровне я бы не решился ее освоить, но теперь, когда я на пике земного уровня, можно попробовать. Под лунным сиянием почти круглолицей Госпожи, в окружении серебряных бабочек, я вливал в поток сознания письмена, сплетая их с уже имеющимися от освоенных ранее техник. Под ногами, для защиты, круг 'Серебряного Лотоса'. Он куполом меня закрывал и не давал технике выйти из-под контроля.

Жар кипящей от перенапряжения крови идущей из носа, неимоверная тяжесть в теле и боль, пронзающая тонкими иглами каждую клеточку тела - вот что меня накрыло с головой, как только техника стала частью моей основы. Я было рухнул на пол, отдавшись луне и ее милости. Но не тут-то было. За окном брезжил рассвет. А значит, мне пора спать, ведь через три часа тренировка с Шахссаром. И уже после нее очередная порция книг к изучению до следующего дня. Но без отчета и вопросов. Я на третьей неделе нашего с Шахссаром ускоренного обучения перестал удивляться. Принимал все по факту.

- Лильсиль-эхса, приятно познакомиться! - именно так начался мой кошмар наяву. Каждое слово в этом коротком предложении - отравленная игла, загнанная под кожу. Жалит и обжигает. А я ничего сделать не могу, так как нахожусь в окружении драгоценных родственничков. Да и пепельные тут.

Не сработал наш с отцом ход. Не получилось перенести встречу с будущей невестой на выходной день, так как она, в сопровождении пепельного главы и деда Ваэтолиса явились на порог рубинового поместья на несколько дней раньше. Причем сделали это днем. В самый разгар. Когда солнце было в зените.

- Прогуляемся? - пригласила меня драконница в сад, - пообщаемся, - и подмигнула. Тяжко вздохнув, пусть и мысленно, согласился. Попросил дать мне несколько минут на то, чтобы собраться. Ведь день не мое время. - Конечно, Лильсиль-се. Я подожду!

На первый взгляд девушка сама милота и вежливость. Манеры, голос, учтивость. Но вот взгляд. В нем я видел себя уже распятого, усыпанного мелкими порезами, сочащимися кровью. Слышал, как в ее ушей касается мольба и просьба остановиться. Не причинять боль, отпустить. Да только ее ждет разочарование. За себя, не на глазах старших, я постоять могу. Мне не составит труда, хоть и не в полную силу, использовать новую лунную технику.

Но буду надеяться, что до этого не дойдет. На край бабочками прикроюсь и 'Луной на воде' к себе в комнату перемещусь. С третьей звездой Земного уровня чуть дальше стал прыжок. В пределах дома и его окрестностей я могу спокойно перемещаться, практически не тратя энергию. Удобно. К тому же развивает и поднимает уровень освоения техники. Но использовать любую из техник я буду при крайней необходимости. Пока что делаю вид, что я слабый и болезненный эльф, не переносящий солнечный свет, как и все мои предки. На мне обычная одежда, но зонт с шелковым балдахином скрывает и защищает.

- Лунный! - усмехнулась она. Уйдя на пару шагов вперед, обернувшись, спросила: - как жить будем, моль? - улыбку она мою за балдахином не видела, и не увидит, а услышит только обеспокоенный вопрос:

Неприятно и развязно, как портовый грузчик. Но при этом стан ее - изящный, походка - элегантная. Внешний вид - аристократический. Да вот только манеры подкачали. Никакого такта к собеседнику. Да, мельчает пепельная порода. Ее предок старший Утьен, хранил свои предпочтения за семью замками и сотней печатей. Тогда как она, и как ее предки пару поколений назад, открыто и не стесняясь, говорили о пристрастиях. Любви к пыткам и истязаниям.

И остановившись, обернувшись, потянула было руку к шелковой защите, чтобы посмотреть на мой лик, в мои глаза. Только хотела коснуться ткани, как я отпрянул назад. Дал понять, что не позволю солнцу до меня дотронуться. Мне одного раза хватило. Более этих ощущений испытать не хочется. Но она настаивала. Тогда просто уклонялся от ее попыток меня достать. Изворотливость, гибкость и предугадывание ее хода позволили потушить запал любопытства.

- Подумаешь! - фыркнула она, направляясь обратно в поместье, - в следующий раз получится! - пообещала мне невеста, махая рукой на прощание. И по-прежнему мило улыбаясь: - пока-пока, Силь-се.

Это уже третий раз, когда она меняет обращение. Первое - официальное, второе - дружеское, третье - семейное. Но кракена ей в карман, не будет так, как спланировал старейшина Ваэтолис. Не дамся, живым точно. А от мертвого пепельным никакой выгоды. Лишь услада для больного рассудка. Смотря ей вслед, спрятавшись за шелком зонта, ждал, когда та скроется, присоединиться к родителю в поместье. Пошел было в дом, как услышал за спиной:

Братец Ристарт собственной мерзкой персоной. И не просто так, а с целью вспомнить былое и поиздеваться над немощным младшим братом, не способным за себя постоять. Да только былое это паутиной поросло. А я не тот безобидный и слабохарактерный мальчик, не способный слова в ответ сказать. Я и убить могу. Уже могу. Но пока что раскрывать способностей и мастерства не стану, а применю лишь пару фокусов.

- Гуляю, брат. Солнечные ванны принимаю, - брат не видит широкую улыбку, растянувшую губы, но слышит уверенность в голосе. А должен слышать страх и панику. - Присоединишься? - предлагаю, а тот, скрипнув от злости зубами, с силой сжав кулаки, сделал шаг, потом еще и еще, до минимального сокращая между нами расстояние. Рука его потянулась к шелковой защите, да не тут то было.

Не понял братец, что именно произошло, и как я оказался за его спиной. По-прежнему держа зонт в одной руке, второй же, с веером в руке, ждал его повторной попытки. И она не заставила себя ждать. В мыслях же вертелся вопрос: Получится ли у меня, с помощью 'Луны на воде' отправить братца, например, в его комнату? Попытка не пытка. Веер раскрыт, техника призвана и на брата направлена. Бабочки-помощницы, окружившие его с головы до ног, хаотично кружа, обсыпая пыльцой, ждали моего приказа.

А я, мановением руки, взмахнув веером, приказал своим крылатым помощницам отправить Ристарта в его комнату. Хотел вдобавок 'Серебряный лотос' на комнату повесить, да не стал. Это будет в следующий раз, если брат этот урок не усвоит. Да, он сильнее и выше уровнем. Но эффект неожиданности никто не отменял. Так что:

Эта бледная моль, находясь всего лишь на второй ступени освоения энергии, только-только зажигая меридианы звезд, осмелился применить против меня свой лунный фокус! И я, мастер облачного уровня с двумя звездами ничего не смог ответить. Эти чешуйчатокрылые твари, подхватив меня и закружив в серебряном вихре, перенесли в комнату. А когда я вернулся в парк, то Силя и след простыл. Зато там, с главой звездного зала, старшим звездочетом Альхарисом, гулял дедушка Ваэтолис. С широкой улыбкой на лице, о чем-то недалеком размышляя и рассуждая, увидели меня. Гнев так и рвался на волю. Опаляя щеки и кончики ушей. Даже глотка и та горела. Того гляди как дракон начну пламенем плеваться.

- Рист-се, - обратился старший Альхаирис, - что с вами? На кого вы так гневаетесь? - слова его - мед, а вот взгляд - яд, разящий наповал. Но мне плевать на тон и надменность, в их лице я видел союзников, которые, с их-то связями, поставят одного лунного выскочку на место.

- Силь, - это имя встало костью в горле деда Ваэтолиса, да и звездный был с ним солидарен. Мальчишка слишком зазнается. Ничего из себя не представляет, сил практически нет, рода лунного за плечами и подавно, а строит из себя будущего главу Хранителей знаний. А еще эта его лунная магия? Когда только успел? - Эта бледная моль, средь бела дня, с помощью веера и своих бабочек, да какой никчемной техники, отправил меня в комнату. Лишь по мановению руки!

Дед и звездный не распалялись злостью, как я. Не мечтали видеть мальчишку в разгар полуденного солнца без защиты, лично ее лишив. Они это сделают. Но чужими руками, доверив дело профессионалам. Связи в легальных и нелегальных организациях мира, что у одного, что у другого - внушающие. План к действию мне поведали незамедлительно.

Хотели оставить его на потом, когда мальчишка получит статус 'Историк', но раз такое дело, не стали откладывать казнь. Со словами: 'За честь наследника Рубинового рода!' поведали ближайшие испытания, которые выпадут на долю Сильчика. И теперь, как бы он ни крутился, ни старался, победителем не выйдет. А его день рождения отныне и вовек станет грустным праздником.

Мысль на грани подсознания не давала покоя. Подозрение скорейшей расправы терзало и заставляло оглядываться по сторонам. Явно что-то назревало. Об этом во всю кричало мое чутье Рыцаря Скорби. Звезда моя молчит, прямо никогда не говорит, но вот так, тревожностью дает понять, что неприятности близко. Что чьи-то не несущие приятного поступки в ближайшее время меня настигнут. Тот случай с Ристаром, скорее всего, скоро мне аукнется.

Луна меня оберегает, бабочки-помощницы даже днем сопровождают. А кинжалы Рыцаря и веер, с техниками бабушки Мильсиль, которые мне дал учитель Шахссар помогут отбиться и сбежать, нанеся урон противнику. И если веером и техниками бабушки я могу пользоваться спокойно, не раскрывая принадлежность к звезде Печали, то вот клинки и стиль 'Шаги Пустоты', которые я постепенно осваиваю и возвращаю в былое мастерство, выставлять на показ не стоит. По крайней мене на глазах старшего поколения. Они помнят, кому именно принадлежит этот стиль.

- Мо оё, ты снова в библиотеку собрался? В свой день рождения! - негодовала тетушка Амора, - этот алый совсем тебя загонял! - возмущалась та, но я ее успокоил, сказал, что иду к другу, единственному в этом мире, чтобы отпраздновать день рождения. А еще подарить сказку его ребенку. - Ребенку? Сказку? - не понимала тетушка Амора. Тогда я призвал из лунного марева веер и показал какой способностью уже овладел.

- Тетушка, я постигаю силу бабушки Лильсьены и бабушки Мильсиль. Я пока еще слабак по сравнению с братьями, но буду сильнее! - и по мановению руки с кромки веера сорвались и устремились к ней мои серебряные помощницы.

Трепет крыльев звенел и переливался множеством хрустальных колокольчиков. У тетушки Аморы, стоящей в вихре бабочек, по щекам потекли слезы, на губах была улыбка. Она, все еще плача, но улыбась, подошла ко мне и прижала. Так крепко, но не больно, а нежно и ласково, что я застыл на месте. Никогда я ни от кого таких объятий не получал. Она, все еще прижимая меня к себе, склонившись к уху, шепнула:

- Мой Силь. А то, что ты все забыл и ведешь себя иначе - не важно. Как и то, что более не играешь тетушке на виолончели, - вот тут я вздрогнул. Виолончель! Я не умел играть в прошлой жизни. Музыка - не моя стезя. Но в этой, возможно, пальцы еще помнят. - Все это не важно. Ты - мой Силь. Мой ребенок, которого я воспитала, о ком заботилась. - На последнем слове тетушка всхлипнула. А я, обняв ее, опустив голову на плечо, сказал:

Тетушка, все еще со слезами счастья и улыбкой на губах, меня проводила до такси. Убедилась, что я все с собой взял. Попросила ей позвонить, как я приеду и как буду собираться обратно. Пообещал и сел в такси. Таксист надежный, проверенный. Как только я сел в машину, поздоровался:

Адрес человеку знаком, поэтому он даже навигатор не включал. А просто ехал. Со мной практически не разговаривал. Так, обмолвился парой слов, спросил про необходимость дневной прогулки, а когда узнал, поздравил с личным праздником. Дальше мы не разговаривали. Я слушал музыку в наушниках, а он тихо радио. Меня не отвлекало от мыслей, я не замечал. Внимание было приковано к виолончельной группе, исполняющей произведения других групп. Заинтересовало. Захотелось попробовать повторить. Думаю, устроить мини концерт в ближайшее полнолуние. Благо оно через пару дней.

Влияние приближающегося полнолуния отражалось на моей внешности. Волосы еще пока не тянутся за мной шлейфом, а вот кожа уже полупрозрачная в темное время суток, глаза же залиты серебром, с едва различимым зрачком темно-серого цвета. А энергия лунного источника, даже днем меня окутывает и наполняет каждую клеточку. Уверен, в такие дни, а особенно в полнолуние, я смогу бабочками и деда Ваэтолиса на пару сотен метров от себя отвадить. Но, пока проверять не стану. Могу пострадать. С него станется.

Сидор согласился, поблагодарил и поехал дальше. А я шел к подъезду. Там, во дворе играл Хью, а на лавочке, за ним наблюдая, сидела Миона. Девушка была очень внимательна к мальчику. Практически не отводила от него взгляд. При этом успевала и читать необходимые для университета книги. Когда же увидела меня, то улыбнулась. Книга была закрыта и отложена.

- Фея! - восторженно крикнул Хью, оставляя друзей, подбегая ко мне. - Ты пришел! - радостно, а я, улыбнувшись, призвав веер, не раскрывая его, взмахнул, призывая стайку бабочек. Пусть и мамы других деток отдохнут. Пообщаются.

- Нет. Особенно за пару дней до полнолуния. Сил во мне куда больше в такие дни. - Она более не спрашивала. А приняла как данное. Рядом со мной, под присмотром бабочек, она могла расслабиться. Погрузиться в чтение полностью. Так и прошло полчаса. - Хью спать пора? - спрашиваю Миону, так как мальчик начинал зевать и тереть глаза.

Взяв ребенка за руку, со мной за спиной, Миона шла домой. А там, у подъезда, компания. Девушке незнакомая. Но на вид нелицеприятная. Бандиты. Головорезы. Так их называли в наше время. Сейчас же это шпана или гопота. Сидят на корточках, пьют пиво, грызут семечки и ненормативной лексикой изъясняются. А еще громко слушают странную музыку. Ничего против музыки не имею, любой ее разновидности, но не на всю округу.

- О! Красавица! - подошел к Мионе один из парней. Грязный, в мятом спортивном костюме, с двухдневным перегаром, и щетиной на физиономии, с сигаретой в руке. - Давай познакомимся! - и видит мальчика, - паренька спать уложи и приходи, потолкуем! - И потянул было руку к ее талии, как я резко прижал девушку к себе со спины, закрывая и выходя вперед. Это не понравилось гопнику, он разозлился и грубо выплюнул: - А ты чё за перец? Чё тебе от моей цыпы надо?

- Урод поди? - и дружно вся компания рассмеялись. Хью же начал хныкать. Тереть глаза и плакать. Миона взяла его за руку и сказала, что все хорошо, и что я со всем разберусь.

Я как раз именно это и планировал. Ведь гопники выдвинули своего бойца. Драться и мастерство ближнего боя показывать нет необходимости. Как и клинки Рыцаря призывать. А вот отправить парнишку туда, куда надо - очень даже. Поэтому дождавшись, когда тот, вальяжной походкой, вразвалочку, подойдет и потянет руку, взмахнул веером, призывая стайку серебристых бабочек.

- Эй, пацанчик! - на меня двигались всей оставшейся толпой дружки отправленного во владения Тера главаря. В их руках бутылки. Разбив их, стали мне угрожать вскрыть горло. Снова Хью заплакал, а Миона испугалась. Сделала несколько шагов назад. Я же наоборот вперед. Веер в руке, бабочки уже вернулись и показали, как именно приняли бандита копы. С распростертыми объятиями. Оказывается, он частый гость в их обезьяннике. И скоро, за такой родной решеткой, к нему присоединятся остальные. - Поясни за базар, перец! - настаивал второй по старшинству гопник, угрожая мне так называемой 'розочкой'.

- Неа, - сказал и вновь взмахнул веером, призывая серебряных помощниц. Теперь же они окружили всех оставшихся бандитов, отправляя их на постой в отделение. К Теру, с приветом от меня. Слыша в свой адрес ненормативную лексику из уст гопников, тяжко вздохнул и посочувствовал. Как им, так и их окружению. - Вырождается вежливое младшее население. Мельчает разбойник.

Как шепнула Миона, я теперь для мальчика кто-то вроде супер-героя. Как Бетмен или Супермен. Пусть будет так. Мне не жалко. Когда мы с Мионой и Хью поднялись в квартиру, Хью почти сразу уснул. Успел только умыться, поесть. И то, сидя за столом, носом клевал, того гляди в тарелке уснет. Но суп он доел. А потом, обнимая мишку Тера и подаренного мной зайку, ушел к себе. Даже Миону с ним посидеть не просил. Вот как устал...

Обычный рабочий день. Ничего выдающегося. Пара мелких воришек-карманников, решивших поживиться за счет туристов, трое подростков-хулиганов, рисующих граффити в неположенных местах. И один пожилой, когда-то интеллигентный мужчина, скатившийся в алкогольную бездну. Вещал мне о временах репрессий, о годах революции, да и так, об исторических моментах.

- Ростислав Добролюбович, - обращаюсь я к интеллигенту, - не вам, старшему, рассказывать мне, младшему, о прошлых годах и о том, что там было, - на этих словах заправил за заостренное ухо черную прядь, - я там был и все видел воочию!

Я же, записав все его показания, взяв объяснительную в письменном виде, хотел пойти на обед, как почувствовал магию. Принадлежала она Силю. Его серебряных бабочек с другими не спутаю. Лунные мотыльки, по воле парня, перенесли ко мне в отдел юношу. Нелицеприятного на вид. Помятого, выпившего, грязного и развязного, ругающегося матом на все отделение. Он проклинал и покрывал половыми мужскими органами одно пацана с зонтиком и веером.

- Силь, ты в своем репертуаре, - улыбнулся и подошел к задержанному, уже заключенному в камеру. Проще говоря в обезьянник. - Имя, год рождения и адрес регистрации! - требовал, смотря на гопника. Тот, цедя сквозь зубы, назвал все, а дежурный записал. Слово в слово. - Что натворил, парнишка? За что старший на тебя бабочек натравил? - но не успел тот и слова сказать, как в камере, в вихре серебряно-лунного марева, оказываются еще несколько представителей подъездного хулиганства. - О, как! - значит, группа хулиганов. - Спасибо тебе, Силь! Вот удружил! - ворчал я на друга.

Одиночка - это минут на десять, пятнадцать. Бумаги на него заполнить, показания взять, как и признание, пальчики снять, в базу ввести, пометку о повторном хулиганстве добавить. Ведь он не просто так в россыпи бабочек ко мне переместился. Без необходимости Силь магию не применяет. Только защищаясь. Так что за парнем грешок. Но статья административного нарушения у гопника индивидуального характера - за хулиганство.

А тут их компания. Значит, минимум на два часа застряну. Ведь то, что нужно было сделать с одним, нужно сделать с компанией. И это уже другая статья, групповое правонарушение. С умыслом и применением физической силы. 'Розочка' из бутылки в руке одного из задержанных тому доказательство. Поэтому, ругаясь на друга, но одновременно благодаря, группа оказалась весьма красочной на преступления мелкого характера, написал Силю:

Как и думал, работа, подкинутая Силем, задержала меня на целых три часа. К тому времени, страдающий от нехватки еды желудок поскуливал, а вот кишечник того гляди готов был намотаться на позвоночник и посасывать спинной мозг. Но я наконец-то со всем разобрался. Всех хулиганов в базу внес, по пятнадцать суток им выписал, а интеллигента отпустил. Не дело ему в компании гопников сидеть. Но вынес предупреждение, еще раз поймают за распитием алкоголя в общественном месте, не посмотрят на аристократический род за его спиной и посадят в каталажку наравне с остальными.

Я же шел домой. К сыну и Силю. Этот эльф, бабочку ему в желудок, ждал меня и проводил время с сыном. Развлекал Хью иллюзиями и сказками, как и обещал. Миону же отпустил домой. Ей к экзамену готовиться надо. Она - будущий воспитатель. А пока только студентка третьего курса. Практику проходит.

И ко мне тут же бежит довольный сын, со счастливой улыбкой и радостью в глазах. Чуть медленнее, неспеша, выходит из комнаты и Силь. Улыбка не такая радостная, просто есть. Как и приветствие в глазах. А еще вина. Ведь он понял, после того сообщения, что задержал меня на работе. Да еще и обеда лишил. Повинился, как только Хью убежал играть. А я, махнув рукой, потребовал еды.

Не торопясь, уговаривая желудок, что все на столе мое, ел. Силь же, как и всегда, закинув ногу на ногу, смотря на Хью, мелкими глотками отпивал из чашки кофе. Взгляд его мне не нравился. Слишком тяжелый, чем-то отягощенный. Такое чувство, что его вот-вот из окна снимут, прицельным выстрелом между глаз. Вид его, словно он под карой небесной ходит. Пока не доем, не стану спрашивать. Да и он сейчас не со мной и Хью, а в своем мире разума. Ищет там ответ на терзающий вопрос.

- Будущее, Тер. Мое будущее, - и пару раз моргнув, возвращаясь в мир реальный из мира астрального, добавил: - с легкой руки и впечатляющих связей старейшины Ваэтолиса и старшего звездочета Альхаириса, моя жизнь в ближайшее время может превратиться в ад!

Иногда, крайне редко, мне кажется, что Сию не 200 лет, а гораздо, гораздо больше. Что он как тот же Альхаирис и Ваэтолис разменял второе тысячелетие. Глаза, порой я вижу в них Скорбь и Печаль. Тоску и Боль мира. А не невзгоды мальчика-эльфа, только-только ступившего на лунный путь. Но я откидывал в сторону все подозрения и предположения о перерождениях и переселении душ. Хотя, не исключал. Я не знал его до той встречи в кафе. И не мне судить прежний он Силь, или нет. Он - мой друг. Это важнее.

- Думаю, грехи их связаны с твоим лунным родом и предками, - ведь не просто так лунные практически в одночасье оказались за гранью в объятиях Смерти. Кто-то или что-то этому поспособствовало. - Альхаирис и Ваэтолис, как подсказывает мне чутье копа, в этом непосредственно замешаны.

- Вероятно. Но это наши с тобой, Тер, просто мысли. Они ничем не подтверждены. Не обоснованы уликами. Даже исторические факты - и те молчат о прошлом. - И зло сузил взгляд, который, как мне показалось, всего на мгновение потерял серебро радужки, став угольно-черным, практически полностью затапливая белок глаза. Жутко смотрится. Но, как и говорил, он мой друг. Сущность, даже будь он Рыцарем Скорби, не имеет значения.

Под присмотром бабочек Силя, Хью спал дома, обнимая мишку и зайку. Тогда как я пошел провожать друга. Да и проветриться после того гнетущего разговора не помешало бы. Пройти пару кварталов, под лунным сиянием. Я без значка и оружия, а Силь без защитного зонта. Скоро полнолуние, луна уже почти круглая, поэтому облик Бан-ши практически его захватил. Волосы переливались серебром, горели сталью радужки. Кожа же была практически прозрачной, окутанной лунным маревом. Он, скинув с себя рубашку, оставшись в футболке, отдаваясь луне и ее благодати, шел и о чем-то своем размышлял. Но не тяготившем, скорее о приятном.

- С днем рождения, Силь! - поздравил я друга, как только тот хотел взмахнуть призванным веером и растворившись маревом, оказаться дома. - Не знал, что подарить старшему, у которого все есть, долго думал и вот: - И протянул ему сборник сказок лунного рода.

- Это... - рука у него дрогнула, как и голос. - Спасибо, Тер, - и улыбнулся, искренне, открыто, широко. - Это лучший подарок, - но как только книга была спрятана в лунное марево, улыбка с губ Силя сошла, как и с моих. Я и он стойко ощущали присутствие старших, не ниже облачного уровня. Если не путаю, то они уже зажгли третью звезду и готовятся зажечь малое созвездие. Лица их и личные ауры были скрыты, тогда как уровень внутренней энергии открыт. Так действуют те, кто в себе и своих силах уверен. И как я понял, пришли они не переговоры вести. Калечить, возможно даже летально.

- Зараза! - выругнулся я. - Номер Шахссара есть? - спрашиваю у Силя, тот кивает, но говорит, что дракон не успеет на выручку. Если только к нашим хладным трупам.

- Они по мою душу, уходи, Тер! - рыкнул Силь, но в этот раз не показалось. - Я смогу какое-то время продержаться, а у тебя Хью... - тут я, без разговоров встал за его спину. Спина к спине, ожидая атаки, сказал:

- Хм, - вот и все, что я услышал. Но приправленное горечью и воспоминаниями, явно не радужными. - Раз так, то не вини меня за поток вопросов, который в скором времени будет тебя раздирать, - и в его руках, из лунного марева, появляются парные клинки. Гарда их - крыло серебрянокрылой бабочки, материал - чистейшая и прочнейшая сталь, а гравировка: - Да, Тер!

- Рыцарь... - но какой именно, не произнес. Зато увидел воочию мастерство владения кинжалами. То самое, о котором ходят легенды среди мастеров ближнего и дальнего боя. - Силь, берегись! - крикнул я, прикрывая спину, в которую, удаленно летела ледяная стрела. - Что б тебя! - еще раз выругнулся, так как наемников, решивших забрать наши жизни, оказалось куда больше, чем мы думали.

Как же давно я не ощущал его - яд, бегущий по жилам вместе с кровью. Как и силу давно забытого источника. Энергия уровня обожествления бронзовой ступени обжигала мои каналы и меридианы, а пламя киновари распаляло огонь сущности в груди и сердце. С серьгой слетел блок не только на магию, но и на внешность. По плечам, непривычно, рассыпались длинные темно-фиолетовые пряди, уши вытянулись так, как и положено чистокровному старшему. Кожа от гуляющего в крови яда стала отливать лавандовым, а радужка глаз налилась алым.

И дружно рассмеялись, но недолго радовались. Мастера облачного уровня нападали, как в лоб, так и удаленно. Трупы - их не останется. Все растворит мой яд. Так было всегда. Улики своих незаконных деяний я заметать умею, как и хранить чужие, жизненно-важные секреты. Раз я сказал, что Силь, или Лион, неважно, мой друг, то так оно и будет. До последней капли моей крови, до последнего вздоха.

Нашу дружбу и верность данному слову, я доказывал ядовитыми техниками, растворяя и отравляя любого, кто посмел на меня напасть, на ту сторону мироздания. Силь же, с клинками Скорби в руках, используя лишь малую часть своих способностей Рыцаря, и технику 'Шаги Пустоты', растворяясь в пространстве, появлялся на долю мгновения, за спиной противника, чтобы в одночасье забрать жизнь. Практически неуловимо, мелькая серебристыми росчерками в темноте ночи, он оставлял после себя только бездыханные тела, смотрящие пустыми взглядами в бесконечность.

- Вот и все! - сказал лунный, отзывая клинки в магическое пространство. А посмотрев на меня, спросил: - Клятву? Или... - и протянул руку, предлагая дружить, без секретов и тайн друг от друга. Руку я пожал и ответил:

- Сумеречные эльфы - верны своему слову и обещанию! - Чуть склонил голову в знак уважения к Рыцарю Скорби. - От тебя прошу того же, - говоря это, возвращал серьгу на ее прежнее место.

- Конечно! - улыбнулся привычной улыбкой Силь, призывая в руки веер и серебряных помощниц, - до скорой встречи, Тер! - и унесся домой в вихре крылатых помощниц.

А я вернулся домой, к сыну, спящему в обнимку с игрушками. Над его кроватью кружили бабочки Силя. Но стоило мне подойти, тут же рассыпались лунной пыльцой. Дикое сочетание и непредсказуемое. Не завидую я Альхаирису и Ваэтолису. Иметь во врагах Рыцаря Скорби со способностями лунного, то еще зрелище. А оно для меня в ВИП ложе. С попкорном и колой.

Вот уж не ожидал, что встречу кого-то из сумеречного эльфийского рода. Особенно после масштабных зачисток, как темных, так и светлых родов. В истории это описано как: 'Странное стечение обстоятельств, приведших к исчезновению или необъяснимым смертям по болезням, не тяготивших ранее здоровье...'.

Всего за несколько столетий, точно и филигранно, чтобы не привлекать внимание других семей, Звездная башня и звездочеты во главе с Альхаирисом, с содружественными родами старших, уничтожали темных: ведьм, колдунов, заклинателей, полукровок, эльфов и драконов. В этом я уверен, ведь все то, что происходило с ночными и темными родами во время 'стечения обстоятельств', было описано со слов главного звездочета - это Альхаирис, и ответственного за благополучие старших родов старейшины, а это дед Ваэтолис. Он тогда только-только получил статус Старейшина.

Понимаю темных. К нам всегда было много претензий. Мы не тем источником пользуемся, не те техники постигаем, звездным эльфам и старейшинам в ноги не кланяемся. В рот никому из власть имущих не заглядываем. Нас сторонились, нашим мнением не интересовались. И даже боялись. Но накалились отношения света и тьмы с меня, Рыцаря Скорби, явившего и обратившего свой клинок правосудия против тогда еще главного Хранителя истории.

А потом и против тех, кто его деяния покрывал и невиновных подставлял. Да и времена бабушки Мильсиль сыграли против темных. В том числе и момент, когда толпой они вознамерились напасть на башню звезд. Остановило их нападение и многочисленные потери бабушка, с веером в руке и техникой 'Лунный танец в россыпи звезд'.

- Ночные-то при чем? - задавался вопросом, но ни в одной книге, что давал к прочтению Шахссар информации не было. Только намеки и полуфразы, размытые, читающиеся сквозь строки.

Отсутствовала информация и о том, куда делся глава рода ядовитых. Упоминалось лишь то, что он пропал несколько десятилетий назад. Также в спорных и неточных хрониках говорилось, Что Терриссэл поддерживал темных, спонсировал их нападение на Звездную башню. В одном из отчетов старейшин видел пометку: 'Ядовитый отчаянно сражался, один против десятка старших с бронзовым уровнем, был ранен...' - на этом все.

Все источники, старейшины и звездочеты, когда погасла звезда Циана, похоронили пурпурного главу. Но, как оказалось, Тьерриссэл Пурпурный прятал свою чистокровную сущность за артефактом 'Сокрытие', выдавая себя за полуэльфа Терсела. Но ради меня, во имя нашей дружбы, он этот артефакт снял и раскрыл кем он является на самом деле. И плевать, что это было ответом на мой секрет.

Несмотря на то, что Тер находился под блокирующим артефактом несколько десятилетий, техниками ядовитого типа пользоваться не разучился. Как и гласят записи, Терсел достоин бронзового уровня обожествления. По одному лишь взмаху руки, не применяя высших техник, он растворил самым простым ядом несколько противников, не оставляя от них даже костей.

Он его сын, а значит, как и Тер, в ближайшее время, с десяти лет, начнетпроявлять признаки ядовитого эльфа. Ведь мать его ведьма, темная, как я понял. Кровь ее в десять лет раствориться в яде. Эльфийское начало станет единственным. Как и путь ядовитого мастера. Пока что особенность отравы в крови, и в дыхании нет. Но вот когда появится, Теру придется туго. Но я помогу. К тому времени, надеюсь, я уже буду на тех позициях, на которые рассчитываю. Плюс магию лунных никто не отменял. Поищу что-нибудь в записях бабушек. Но на очереди еще одна техника Рыцаря Скорби - 'Колодец пустоты'

'Колодец пустоты' - это разлом пространства, в котором противник бесконечно долго падает, при этом видит все его грехи, сожаления, несбыточные мечты и порушенные надежды. С детства и до глубокой старости. Отведенные ему годы проживет за мгновения, лицезря все совершенное, без возможности исправить. И когда техника развеивается, остается в облике дряхлого старика, которому отведено всего несколько минут, чтобы покаяться и со всеми проститься. Жуткая техника, но для Рыцаря Скорби в самый раз.

Эту технику мне нужно постичь к завтрашнему вечеру. Уверен, она мне пригодится. Ведь завтра, как и гласили традиции помолвки высших, состоится наша с девой Утьен официальная встреча, при родителях и старейшине. А где Ваэтолис, там и Альхаирис. Уверен, что этот день будет наполнен повышенным вниманием со стороны старших братьев и ее старших сестер. Что рубиновых отпрысков, что пепельных наследников, медом не пои, а дай поиздеваться над теми, кто слабее.

Возможно, я пока слабее, и со всеми сразу справиться не могу, но вот поодиночке, как с Ристартом, я могу с ними повоевать. Для этого нужны козыри. Ими будут две новые техники. Второй, а точнее первой, чтобы не напрягать внутренние каналы и киноварное поле, станет техника бабушки Лильсьены - 'Серебрянокрылый щит', способный выдержать атаку даже мастера с Плеядой звезд небесного уровня. Ограничено лишь время. Чем сильнее мастер, тем меньше времени выстоит щит.

Произнес слова, обращая свой взор на Луну, отпускающую свой полноликий облик. Как и в прошлое полнолуние, постигая силу Рыцаря, возвращая то, что мое, под сиянием луны и покровительством ее источника, я вновь поднял уровень. Земная ступень с зажженным созвездием Малого Пса. Звезда в этом созвездии пока только одна, но скоро будет и вторая.

Когда малое созвездие зажглось, а сила луны меня переполняла, добавил технику, как раз подходящую по уровню. Раскрыв источник, разжег киноварное поле и впустил в узор души и мастера технику 'Щита'. Красивая техника. Завораживает. Как и весь лунный путь. Была бы моя воля, не принял бы регалий Рыцаря Скорби. Но Рыцарь Скорби единожды - Рыцарь Скорби навечно! Такова судьба рожденного под Звездой Печали, одаренного ее регалиями.

- Ммм...- потянулся и сладко зевнул, видя еще один символ на узоре ауры. - Да! - Еще одна техника, а это значит, я ближе к цели стать сильнее. - На очереди 'Колодец', - и снова, отдаваясь на волю Серебряной госпоже, вплетал в узор души и сущности технику. Тяжелую, жгучую, давящую на разум и меридианы.

Применять 'Колодец' в моем состоянии пока что опасно. Разум и тело могут не выдержать нагрузки и мощи техники. Но это не значит, что я откажусь от такого умения. Нет. Просто повременю с использованием, оставлю эту кару для самых виноватых перед миром и звездами.

Справился с 'Колодцем' я только к рассвету, едва не попав под лучи утреннего солнца. Благо бабочка предупредила и поторопила. Еще бы чуть-чуть и все мои старания канули бы в пропасть. Ожоги утренним светилом, как ни странно, но намного опаснее полуденных. Больнее. Последствия встречи рассвета проходят дольше, остаются жуткие шрамы.

Никогда не переваривал лицемерием пропитанные сборища, именуемые собраниями или банкетами. Как в прошлой жизни, так и в этой. И если в прошлой я мог послать всех, сказать, что мне нет дела до высшего света и привилегированных особ, то тут не отвертишься. Сборище было в мою честь. Бррр! Как звучит. Мерзко. На деле же это просто доминирование и унижение младшего отпрыска, не имеющего никакой власти и слова в семье. Пока что не имеющего. Очень скоро, всего полгода, и я получу статус 'Историк', а с ним и место в семье.

Да, я не наследую семейному делу, не иду рубиновым путем, и я не стану старейшиной, ни младшим, ни уж тем более старшим, так как уродился лунным. Но я буду полноправным членом семьи, а не нахлебником и балластом. У меня появиться свое мнение на определенного рода вещи, зародится своя ветвь на родовом древе. Это если дед Ваэтолис и звездочет Альхаирис не закончат мою жизнь чужими руками раньше выпускного экзамена и диплома.

В дань уважения к лунному роду, тетушка Амора из моих длинных волос создала прическу. Вся длина спускается по спине, касается копчика, но вот по бокам, открывая прямой лоб, вплетены в основной белоснежный поток косы, сложные, эльфийские. Я такие конструкции себе сам не сооружу. А тетушка Амора, как рубиновая полуэльфийка, воспитывающаяся в семье ведущего рода, но при этом, общаясь с моими лунными бабушками, знает несколько секретов.

А я, отсчитав от одного до десяти и обратно, смотря на длинный коридор, ведущий в приемный зал, уже украшенный и полный гостей, подавлял желание сбежать и послать все на хрен. Но, не тут-то было! Ко мне, с улыбкой о ушей, с полным восторга взглядом, шел средний по старшинству брат. Хартис собственной персоной. Его, как сказал брат, послал отец, проверить, все ли с именинником в порядке. Затолкав рык и сделав привычное для брата лицо, шел за ним. А он, у самых дверей, чуть остановившись, повернувшись и нависнув, опуская руку на плечо, чуть сжимая, тихо спросил:

- Расскажешь потом, каково это - стонать под бабой? Плакать и молить о прощении и пощаде? - улыбка, того гляди расползется по швам, а яд в голосе, до Тера и его рода не дотягивает, но смертоносный, мучительный. Взгляд же, этот алый колодец с черным провалом в пустоту испугал бы до слез прежнего Силя.

Отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, поправив галстук и волосы, шагнул в зал, в пропахший фальшью и лицемерием. Пропитанный духами и алкоголем. 'Терпение, Силь, терпение! Недолог будет праздник'. Особенно зная, кто меня в этот вечер почтит. Точнее уже почтил. Первым, кого я поприветствовал, был не старейшина Ваэтолис, или старший звездочет Альхаирис, а:

- Учитель, приветствую! - и, как гласят традиции личного ученичества, припал на одно колено, склонил голову и сложил руки в приветственном жесте, ладонью правой руки накрыл тыльную сторону левой. Так я дал понять, что данный гость важнее всех остальных присутствующих.

- Ученик! - подыграл мне Шахссар, касаясь головы, волос и называя: - оён иссимё, - что значит лунный принц. Логично, ведь бабушка Мильсиль была лунной принцессой, а я, как ее потомок и преемник на лунном пути, могу называться лунным принцем. - Прими! - и протянул подарок, - пусть я буду первым, кто поздравит тебя в этот день, - легкая улыбка коснулась его тонких губ, взгляд же потеплел. И пусть всего на мгновение, но я увидел в глаза заботу и трепет. Ощущения похожи на те, которыми меня окутывает тетушка Амора.

Принять подарок я не мог, стоя на колене, поэтому встал. Но как только деревянная крышка была открыта, готов был рухнуть без чувств. На черном бархате, сверкая лунными гранями, отражая блики ламп, на меня смотрели парные короткие кинжалы с широким чуть загнутым лезвием. Гарда была похожа на крылья бабочек. Почти как те, что вручила мне Звезда Печали с титулом Рыцаря. Только гравировки у них нет. Как сказал дракон:

Ведь такого рода подарок, наделенный не просто магией, а отпечатком души, да еще на важном, людном мероприятии, дает понять всем присутствующим - даритель сим действием берет под свое крыло подопечного, почти принимая его в род и семью. Крестный отец, как у младших именуется. Вот кем мне стал Шахссар. Но пока я не закончу обучение, для меня он только:

Наглый, мнящий о себе невесть что! Поклонился не старшему в роду, носящему титул Старейшины, и даже не отцу, а какому-то алому дракону. И не просто выказал почтение и уважение, а показал всем до единого гостя, припав на колено, склонив голову и сложив руки определенным способом, что только он - Шахссар, из всех присутствующих важен и близок в этот день. А тот, посмотрев на мальчишку с трепетом и заботой, коей до этого за ним не водилось, лишь отстраненность и холодность, вручил подарок. Необычный, вызывающий только зубной скрежет да черные точки от злости у власть имущих и высоко сидящих.

Подарок - это парные клинки, выкованные из лучшей стали. И как гвоздь в крышку гроба спокойствия, оружие оказалось артефакторным, с отпечатком души мастера-оружейника. Дать им имя, привязать магией к душе и сущности, и те будут служить верой и правдой даже в загробном мире. Такие подарки простому ученику, даже личному не дарят. Только тем, кого принимают в ближний круг. Или в качестве возлюбленной (ого), или в качестве подопечного, почти крестного, вводимого в род побочной ветвью.

Возлюбленная у Шахссара одна, и та давным-давно растворилась в потоке истории сотней серебряных бабочек, забрав с собой часть его души и сердца. Лильсиль в жизни алого дракона может занять место исключительно как подопечный, за которого алый порвет любого, вспомнив в мгновение ока, каким именно уровнем энергии владеет. Ведь мальчишка - это единственное, что осталось у него от лунной принцессы. Он - напоминание о ней.

- Нельзя допустить, чтобы этот лунный выблядок занял место историка, - шепотом, максимально тихо, для надежности накрывшись 'Пологом тишины', говорит старший рубиновый младшему, который грезит и во сне, и наяву, как бы занять место выше имеющегося. На этом играет старший, поручая младшему: - Лунный род не должен возродиться. Он недостоин места в Совете. Убеди его в этом. Растолкуй что к чему, - этими словами старший дает в руки младшему полный карт-бланш.

Рубиновый наследник уже видел, как братец, поднявшийся высоко, очень высоко - с криками и болью сгорает. Падает, опаленный своими же амбициями, не пойми откуда взявшимися. Братец Силь, ранее застенчивый, забитый, скрывающийся в тени собственной комнаты, боявшийся и носа показать, слова поперек сказать, достигший чудом совершеннолетия, кардинально изменился. Не в лучшую для рубиновых сторону. Но ничего, с помощью дорогого брата, с покровительством старшего из старших, он вспомнит свое место.

'Эта немощь своё получит сполна. Вкусит боль и страдания своей лунной родни от первого до последнего потомка и предка. Ощутит на своей бледной шкуре унижение и позор, схожий с тем, что пришлось пережить рубиновому роду' - так думал Старейшина, смотря на лунного внука.

Он ни за что не позволит мальчишке жить припеваючи. Не даст ни единой возможности занять любое из кресел в Башне звезд. Будь то глава рода, или хранитель знаний. Старейшина непременно искоренит и вырвет с корнем лунный сорняк, посмевший пустить корни в его рубиновом саду. Сотрет с лица эту самодовольную улыбку, потушит блеск в глазах. Они вновь станут безжизненными и пустыми. А мальчишка забитым и угнетенным в своих правах.

- Погоди еще немного, Силь. Еще немного, - говорил старейшина Ваэтолис, смотря на мальчишку, принимающего поздравления от гостей. Подарки и пожелания успеха на пути Хранителя истории, - и твоя улыбка растает, как утренний туман...

Убеждал себя старейшина, не видя и не ощущая присутствие одной чешуйчатокрылой серебряной красавицы, ментально и зрительно связанной со своим хозяином, который все, до мельчайших подробностей разобрал и увидел. А значит, будет готов. К любой гадости со стороны братца, деда и того, кого тот надоумит. И пусть он не имеет такой власти, как Старейшина или главный Звездочет, в его руках есть то, что стирает границы и скидывает с высоких постов любого, делая равным перед ликом звезды Печали.

Она, как и в их неофициальную встречу, походила на младшего представителя кошачьих, нежели на дракона старого рода. Движения ее тягучи, расслаблены, в ее глазах горят огни интереса и азарта. А слова, каждый звук, она готова растягивать.

- Прими от меня и моего клана, - и по мановению ее руки, сопровождающий протянул лунному несколько книг, - думаю, тебе понравится, - техники его рода. В этом Лильсиль был уверен, так как увидел знак лунных мастеров - полную луну, окутанную силуэтами бабочек-помощниц, такой же, как и на книге бабушки Мильсиль, подаренной дедом Рилем на двухсотый день рождения.

Рука потянулась было к книгам, заветным знаниям и техникам предков, но остановилась, так и не коснулась даже края обложки. А это значит, что первый пункт подчинения будущего супруга у девы Утьен провалился. Нет точки давления, нет повода упрекнуть и сказать, что мастером лунного пути он стал благодаря ей и отданным в дар техникам. Девушка, поджав пухлые губки, фыркнув, махнула сопровождающим рукой. Сама же ушла к столу с напитками и угощениями.

- Фух, - выдохнул Лильсиль, прикрыв глаза, - чуть не попался, - улыбнулся и приоткрыл один глаз, смотря на невесту. Хотел было побыть в одиночестве, но не судьба. С поздравлениями шел отец. Его компании он был не против, но все равно хотелось бы побыть какое-то время одному.

- Дева Утьен весьма настойчива! - предупредил отец, поднося бокал с игристым к губам, отпивая глоток, - это не единственная попытка тебя окольцевать и к себе привязать, - предупреждал рубиновый лунного. А тот, с тяжелым выдохом с отцом согласился, соглашаясь, что по глупости чуть не попался. Увидел желанные техники и почти попал в ловушку. - Будь осторожен, - и на прощание: - Поздравляю, - сказал и отдал ему ключи от квартиры, незаметно для остальных. - Переезжать можешь хоть завтра. Документы ждут тебя дома.

Ключи от квартиры, собственной квартиры, были для Силя в этот день, пожалуй, даже важнее парных клинков, подаренных драконом и техник, отданных пепельной Утьен. Ключи - это знак того, что он, в этом новом мире, стал самостоятельным, независимым. Путь до полного вливания в современный мир далеко, но треть пути он точно прошел. А с помощью и поддержкой Тера пройдет куда быстрее и увереннее.

- Прими и от меня подарок, Лильсиль! - вот кого-кого, но Альхаириса, улыбающегося и распространяющего благоприятные эманации Силь не ожидал увидеть. Этот вечно язвительный и смотрящий пристально эльф, так и норовящий втоптать в пол уже упавшего, сиял благосклонной улыбкой и смотрел таким же взглядом. Странно.

'Или где-то что-то сдохло, или Альхаирис задумал гадость, и от этого на его сердце радость' - размышлял Лильсиль. Он был до невозможности напряжен. Каждая клеточка его тела, каждая мышца готова к гадости или низости со стороны старшего звездочета.

- Прими, Лильсиль! - и протянул лунному веер. Стальной. Говоря: - Владей, - и снова гадко-сладко улыбнулся, смотря темно-синим взглядом, словно провалом в беззвездную бездну.

Веер красив. Этого не отнять. Как и смертельно-опасен. Каждая часть веера в виде пера-клинка, обоюдоострого, способного рассечь что угодно. Мастер, ковавший этот боевой веер, создал оружейное произведение искусства, передал точно и детально каждый волосок и изгиб пера. Чтобы владеть таким - нужно быть достойным мастером. Силь пока что недостоин такого оружия. Да и технику бабушки Мильсиль 'Лунный танец в россыпи звезд' он пока что не освоил.

- Вынужден отказаться, старший Альхаирис, - говорит Лильсиль, чуть склонившись в знак уважения, но не к звездному, а к мастеру-оружейнику, ковавшему веер. - Я не владею техниками веера. И не овладею! - напоминает: - чтобы постичь их, мне нужен уровень освоения энергии выше облачного, но я обещал старшему Ваэтолису, что не зажгу звезды Земного уровня.

- Похвально, похвально, - сказал Альхаирис, забирая с собой веер. - Надеюсь, лунный наследник останется верен данному слову. - И это не вопрос, а предупреждение. Угрозу в голосе Альхаирис не скрывал. Ступи Лильсиль выше, начни постигать земной уровень, кара за нарушение слова его тут же настигнет.

'Думаете, обложили меня со всех сторон? Сковали по рукам и ногам? - насмехается над старшими Рыцарь, смотря вслед старшему звездочету, который уже подошел к рубиновому старейшине, - вы не учли одного, Рыцарь Скорби так просто не сдается. И я не клялся, а просто пообещал'.

На этой мысли, с позволения отца, попрощавшись с алым драконом, поблагодарив всех прибывших гостей за визит и поздравления, Лильсиль вернулся в свою комнату. Скинул парадный вид, расслабился. Лишь прическу лунного рода не трогал. Переодевшись в пижаму, заблаговременно зашторив окна, забравшись под одело, рассматривал книги лунных мастеров, принесенных девой Утьен.

Теперь, когда они были не помолвочным даром, а подарком имениннику, Силь мог их взять и почитать. До рассвета есть еще время. Как на чтение, так и на изучение. Постигать же на практике данную технику боя веером, носящую название 'Осенние листья', он будет под чутким руководством Шахссара. А пока:

Ночь давно опустилась на город. Стихли двигатели моторов, растворилась в переулках и высотках толпа снующих смертных, стихли разговоры. Лишь фонари и светофоры, постоянно регулирующие движения хоть как-то освещают улицы и дороги. А с высоты, с темно-синего бархатного неба, Многоликая госпожа в россыпи звезд наблюдает за старшими и младшими. Те, практически все спят, видят сны или кошмары. А кто не спит, не мешает другим.

Небольшой зал, полумрак. И только настольная лампа дает понять, что хозяин комнаты не один. Он, сидя напротив ночного гостя, смотря на черно-белую доску и расставленные фигуры, думает над следующим ходом. Вслух не рассуждает, лишь мысленно, представляя каждый шаг и на него ответ.

- Попытка не удалась, друг мой? - интересуется у хозяина кабинета гость, скрывающий лик в тени, куда не попадает свет тусклой лампы. Ночной гость для хозяина кабинета не загадка, с ним он хорошо знаком. Но тому все равно приятнее оставаться в тени. Привычнее.

- Да, он все так же, как и раньше мозолит нам глаза. - Говоря, хозяин, сдерживает рык и желание самолично свернуть шею надоедливому поганцу, путающемуся у него и его организации под ногами. - Его нужно устранить, - сказал, отрывая взгляд от шахматной доски, делая ход: - Шах! - произнес играющий черными фигурами. Он все просчитал, высчитал, готовился к победе, еще немного и Король белых проиграет. Но он не ожидал, что гость пожертвует Ферзем, чтобы поставить Шах и Мат Конем.

- В каждой войне нужно кем-то или чем-то жертвовать, - хозяин кабинета не мог не согласиться. Поэтому, мановением руки, призвав магический источник, окутав шахматную доску ближайшими тенями, вернул рабочий вид письменному столу.

Ноутбук, документы, ручки, перья, печати, калькулятор, все на своих местах, как и настольная лампа, чуть касающаяся бледным светом лица, сидящего за столом. Стоящий по-прежнему в тени кабинета гость мог, как и всегда рассмотреть черты хозяина кабинета. Резкие, как у хищника, выделяющиеся скулы, длинный, с горбинкой тонкий нос, узкий подбородок с сеточкой неглубоких, но заметных шрамов, в миндалевидном разрезе темно-карие, почти черные глаза.

Волосы, как смоль, длинные, касающиеся поясницы. Они всегда завязаны или в низкий хвост, или в высокий на затылке пучок. Из-под прядей, довольно заметно выглядывает кончик заостренного уха с серьгой-гвоздиком в хрящике. Серьга - артефакт, позволяющий скрывать истинный облик, раскрывая его только перед теми, кому доверяет. Мужчина, владеющий этим кабинетом ни разу не эльф, и уж тем более не дракон. А младший его сородич.

Наг. Черный из рода Теневых гадюк. Об этом говорила чешуя, тянущаяся по плечам, шее и касающаяся скул и висков. Чешуей также покрыты и руки, от кончиков пальцев до запястий, далее она тянется витиеватой змейкой, оплетая локтевой сгиб и плечо. По спине же, по позвоночнику, до самого копчика, спускается тату - истинная форма, в которую данный нелюдь по желанию может перекидываться.

Предложение стоящего в тени было весьма заманчивым, избавиться от проблемы, используя ближний круг. Не так много людей и нелюдей, что подле него, с кем общается, кем дорожит. Запугать или захватить затруднений не вызовет. Ведь никто из них магией и уровнями освоения внутренней энергии практически не владеет. А тот, кто владеет, ничего не сделает. Бледный и немощный.

- С него, - и показал на фото белого мальчишки, что в дневное время ходит с черным зонтом. Лунный, в этом наг не сомневался. Только эти ушастые не переносят солнечный свет. А белые волосы, как и серебряные радужки глаз принадлежат исключительно этому виду старших. - Он владеет внутренней энергией. Но всего лишь на начальном уровне. Недавно разжег киноварное поле и меридианы.

- И как же мне с вами поступить, Лильсиль-эхса? - смотрит на фото наг, чуть касаясь раздвоенным языком уголка губ. - Был бы ты девчонкой... - то одно другому не мешает. Но он мальчишка, утонченный, изящный, как фарфоровая статуэтка. Но взгляд, что-то в нем цепляло, порабощало. - Пообщаюсь-ка я с тобой лично... - решил хозяин кабинета.

Но перед тем, как назначать личную встречу, нужно узнать о лунном мальчике чуть больше. Что он из себя представляет, кто в его окружение входит. Это для черного нага не проблема. Пара дней и папка с полным личным делом будет на его столе. А в ней все, от гигиенических принадлежностей которыми пользуется, до интимных фото, если такие потребуются. Во всех ракурсах, позах.

Гость покинул дом нага, как только отдал папку с информацией на всех, кто окружает их цель к устранению. Дальше лунного эльфа наг смотреть не стал. Не волновал его сын цели, няня и напарник по работе. Только эльф. Этот мальчишка, по какой-то причине, сам наг не понимал почему, напоминал ему покойную много десятилетий назад Мильсиль Серебряную. Эта эльфийка, оставившая о себе на память шрамы на точеном и аристократическом лице, давно стала частью лунного марева. Но мысли о ней и потухшие в веках видения, о завораживающем 'Лунном танце в россыпи звезд' с веером в руках и стайкой серебряных бабочек, роняющих пыльцу, поднимались из глубин воспоминаний.

- Ты не она! - говорит наг, смотря на ее потомка. Он уже не ребенок, но еще и не мужчина. Только-только проглядывают взрослые черты, приобретает форму угловатое и нескладное подростковое тело. - Внук, скорее всего, - рассуждал наг вслух.

Через него, надавив или уговорив, не имеет значения, наг выйдет на детектива. На этого вездесущего и настырного, лезущего не в свое дело полуэльфа. С помощью Лильсиля, или с дулом у его виска, наг заставит треклятого Терсела, или работать на организацию, или лечь в сырую землю и не мешать.

Переезд из поместья в квартиру оказался не таким простым, как я предполагал. Благо Сидор согласился мне помочь и навернуть несколько кругов туда-обратно. Не бесплатно, конечно, и в достаточно позднее время. Все-таки мне ночью куда комфортнее. Нет нужды держать над головой зонт и следить, за солнцем и его лучами, так и норовящими коснуться моего лица. Вещей, как таковых у меня немного. Несколько сменных комплектов, пара курток и пальто, три пары обуви, несколько постельных комплектов. А дальше шли книги.

Как историку, прибывшие на мой день рождения гости, решил одарить тем, чем обязан владеть хранитель истории. Встряхнув свои коллекции, поискав самые древние, но при этом ненужные фолианты, вручили их мне с бантиком и поздравительной открытой. Не все из них подошли к коллекции, какие-то я оставил у отца. Имеющие для меня ценность - переехали со мной. Как и дар девы Утьен. Эти книги, хоть и были даром с двойным умыслом, все же грели мне душу и сердце.

А я, с коробками в руках, поднимался по лестнице. То, что осталось у подъезда, все захватить не получалось, осталось под присмотром бабочек. Те, если кто-то решит позариться на мои вещи, предупредят. Открыв дверь в очередной раз, поставив коробки в прихожей, не включая свет, стал спускаться. И в пролете, между первым и вторым этажом пришел от серебряных помощниц сигнал. Кто-то чужой, им неизвестный, стоял и ждал моего прихода.

Прибавив шагу, держа наготове веер, дума о вероятности использования парных клинков, подаренных Шах-се, спустился вниз и увидел улыбающегося, довольного собой черного нага. Мне хорошо по историческим данным знакомого. Имя ему - Дашшарэн. Отличился он и попал в исторические хроники не просто так. Именно этот наг возглавлял мятеж темных родов и мастеров, которых остановила моя бабушка Мильсиль всего лишь веером и лунным танцем. Доказательство нападения на Башню и столкновения с лунной принцессой - это белые полосы-шрамы, разбросанные хаотично по хищному острому подбородку. Оставила их она - бабушка. Веер и его заостренные техникой 'Танца' грани с другим не спутаю.

А о 'подвигах' нага на пути совершенствования мало что известно. Какой именно уровень - башня звезд и хранители истории не в курсе. Регистрацию он не проходил, в обществе старших и младших лично не светился. Исключительно как наблюдающая и вездесущая тень. Доподлинно известно лишь то, что змей входит в клан Теней, следовательно, как и все его чешуйчатые собратья владеет теневыми техниками. Практически в совершенстве.

Наг, услышав свое имя из моих уст, слегка опешил. На миг черные брови взлетели, но потом опустились, а губы растянулись в улыбке. Широкой, еще чуть-чуть и рот треснет по швам, оголяя клыкастый оскал. Ко мне он не подходил, а стоял в нескольких шагах. Я же, беря коробки, все те, оставшиеся на лавочке, иду к себе, говоря:

- Вы немного не вовремя, эхса. У меня дела, - и хотел скрыться в тени подъезда, закрыв показательно перед его носом дверь, как наг стал приближаться. Враждебности я от него не ощутил, только интерес, к моей личности, или к той, что ему на память рамы оставила. Не знаю. И не хочу знать. Да и не до этого было. - Вы с собой еще и гостей привели! - возмутился, так как бабочки шепнули о еще одних нелюдях, настроенных недружелюбно и крайне враждебно. И что странно: - даже против вас, эхса.

- Кто посмел? - зашипел он, смотря на визитеров, приближающихся к подъезду. Он, закрыв меня спиной, отправил домой, мол, тут сам со всем разберется. Но не на того напал.

Как Теру открываться я ему не стану, клинки Рыцаря в руки не призову, а вот веером бабушки Мильсиль и ее техниками, да еще и теми, которые подарила дева Утьен, воспользуюсь. Заодно узнаю, что это за организация, и на кого данные мастера работают. Поэтому, поставив коробки на пол, призвав из марева веер, попросил у нага:

- Оставьте одного в живых, - тот удивился и спросил причину: - допросим. Очень хочется знать, по чью душу они пришли. По мою, или по вашу, - тот снова удивился, но в этот раз так быстро взгляд и вид не поменял, а спросил:

- Кому же это вы дорогу перешли, Лильсиль-эхса? - на произнесенное мной имя, ненавистное и вызывающее утробный рык и ненормативную лексику на темном наречии, среагировал и наг, говоря: - как оказалось, эхса, нас с вами объединяет чуть больше, чем я думал!

Посмотрев на наступающих мастеров, Дашшарэн согласился с тем, что одного мы все-таки оставим в живых. А вот остальные пусть перед предками и звездами-покровителями каются. Отправим их туда лично. В его руках, из ближайшей тени, окутанные темными миазмами, материализовались изогнутые клинки, похожие на тело змея в движении.

Я же раскрыл веер и применил не на всех, лишь на троих, технику 'Дрожащей Луны', обрушив Многоликую на их ментальное пространство, вдавливая в водную гладь. Тогда как наг, молниеносным движением, рассекая воздух, отправил в небытие их в реальном мире. Именно таким образом, с помощью моей техники и его клинков, мы расправились со всеми на нас напавшими.

И что странно. Я снова ни слова от них не услышал. Ни возмущения, ни удивления, ни возгласа. Ничего. Словно они или неживые, что вряд ли, или находятся в ментальном подчинении. Или хуже того, в рабстве. Такое состояние хуже смерти. Ведь ты себя не контролируешь, не даешь отчета действиям. Делаешь все в угоду хозяина. Отдаешь тело и мастерство в его руки. Становишься куском мяса, свиньей на убой. Жутко.

Только, обрушив на них Луну, ничего такого не почувствовал. Значит, там что-то другое. Или это мастерски скрыто, за печатями и формациями. Был бы я в прежнем состоянии, с серебряным уровнем обожествления, в миг бы узнал, лишь клинки Рыцаря обнажив. Но тут...

Тенями, мановением руки, наг устранил все улики произошедшего. А тот, кто был жив, но тоже без сознания, переместился в его личную допросную комнату. Дашшарэн взял на себя 'разговор по душам' с мастером, а о том, что выяснит, пообещал рассказать, как только во всем убедится лично.

- На этом простимся, Лильсиль-эхса, - и растворился в ближайшей тени. А я, убрав веер, вернулся к коробкам. Мне предстоял разбор другого характера. Этим я буду заниматься до рассвета. А потом отдыхать. Ведь сегодня мне предстоит урок с Шахссаром.

Днем, как только более-менее навел в квартире порядок и разобрал основные вещи, приготовил легкий ужин и привел себя в порядок, смыв пот и усталость, начал собираться. Так как лето было в самом разгаре, солнце жгло и палило, надел легкий светлый комплект. Светло-серую футболку, белые льняные брюки, и легкую шелковую рубашку. На ноги кеды, а волосы завязал в высокий хвост и собрал из него пучок, перетянув стального цвета лентой. Над головой, как и всегда в дневное время, раскрыт черный зонт с защитным балдахином. Вышел, закрыл дверь, проверил все ли взял и спустился вниз.

- Доброго дня, - поздоровался с пожилыми соседями, поймав на себе их шокированный взгляд. На мои слова и внешний вид те только кивнули и ответили взаимностью. Памятуя особенности подъездной жизни, рассказанной Тером и Мионой, смирился с тем, что я буду объектом разговоров и сплетен ближайшие две, а то и три недели точно. Но я не скучный объект. Обсуждать будет нечего.

Сообщение от Шахссара о том, что он меня ждет на урок по освоению техники боевого веера, застала как раз у подъезда. До башни, так как живу теперь близко, шел пешком. По пути размышлял над тем, как же мне тренироваться и постигать владение клинками открыто, при этом скрывая технику Рыцаря 'Шаги пустоты', которая разительно отличается от техник бабушки Мильсиль 'Лунный танец' и 'Серебряная Вспышка'. Вернуть прежнюю форму нужно как можно быстрее. Ведь кто знает, когда ждать очередной 'привет' от Альхаириса и Ваэтолиса.

После всех предположений и вариантов, что крутились в голове, понял, что мне никак не удастся запутать дракона. Он, как историк, и как мастер-фехтовальщик, прекрасно осведомлен о боевых стилях практически всех высших и старших. И не только о тех, с кем сражался. Достаточно увидеть, запомнить, потом невозможно забыть.

На уроках с Шахссаром буду постигать техники бабушки Милсиль, а вот с помощью Тера, который не должен мне отказать после откровений, буду возвращать умения Рыцаря и технику 'Шагов'. Договорившись с самим собой, шагнул на пешеходный переход и стоило мне оказаться около высокого каменного забора, снова услышал голос звезды Тьена, молившей о помощи:

- Сделаю все, что в моих силах, предок!- пообещал, проходя в башню через парадную дверь. Пропуск и удостоверение младшего историка с меня не спрашивали. Знали в лицо, точнее по зонту и белому облику. Лишь расписавшись, поприветствовав дежурного, пошел привычной дорогой.

Сначала в раздевалку, переоделся в лосины и удлиненную тунику, босиком, взял веер и парные клинки, а также подаренные девой Утьен книги с техникой 'Осенние листья'. Интересная техника, красивая, но при этом беспощадная к врагам. Хотелось бы и ей овладеть до уровня мастера. Не только ради прикрытия и сокрытия рыцарской сути, а в дань уважения и почитания предков-эльфов лунного рода, частью которого я стал.

- Ты как всегда точен и пунктуален, Лильсиль, - отмечает Шахссар, облаченный в традиционный тренировочный комплект: свободные штаны-шаровары, легкая, но с длинным рукавом рубашка, застегнутая на все пуговицы, расположенные со смещением влево. - Приступим, - сказал, приглашая меня в круг. - Вижу, ты принес первую ступень техники 'Осенние листья', - не вопрос, а факт, - похвально. Показывай. - Это значило, что я должен был показать на практике то, что познал в теории. Объектом же станет он сам.

Призвав в руки веер бабушки Мильсиль, прикрыв глаза и сосредоточившись, обратился к лунному источнику в груди. В поле киновари вспыхнул и замерцал серебристый огонек, обдавая каналы прохладной энергией. Меня же, в реальности, окутало лунное марево, заклубился под ногами серебристый туман. Вот она, концентрация, именно та, которая нужна и для 'Осенних листьев' и для 'Серебряной вспышки'. Запомнив эти ощущения и состояние, использовал на Шахссаре первую ступень.

Похвалил меня дракон, когда я, растворившись в энергетических потоках, оставляя после себя лишь размытые очертания и шуршащие листья, оказался за его спиной, угрожая веером. Всего лишь взмах, мановение руки и голова дракона, роняя алые волосы, словно потоки крови, покатится по полу. Но я этого не сделаю. Никогда. Даже если Шах меня раскроет и станет врагом.

За долю мгновения в руках Шах-се появились тренировочные парные клинки по типу тех, которые он мне подарил. Блеснула стальная вспышка, и я ощутил холод, а за ней жар. Щеки, я даже не почувствовал как, коснулось лезвие клинка. Улыбка сама собой растянула губы. Азарт качнул и разжег пламя в груди еще ярче. Полностью, без остатка отдавшись энергетическим потокам, уйдя в скорость, почти того самого, прежнего уровня мастерства, не оставляя после себя и всполоха, лишь листья, атаковал дракона. Наносил удары с неожиданной стороны, менял траектории и сторону атаки.

Тот же, защищаясь формацией и алым щитом, по куполу которого шли багровые разряды, управляя клинками силой мысли, заставлял меня увеличивать скорость и маневрировать, бегать и практически летать над полом тренировочного зала, используя природную и выработанную гибкость тела. В очередной раз, бросив в дракона энергетический поток с кромки веера, принявший вид серебристого лезвия, уловил летящие в мою сторону клинки. Но времени, чтобы от них увернуться, уйти в скорость, было катастрофически мало. Если только использовать 'Шаги пустоты', но нет. Я этого не сделаю. Не раскроюсь. Не сейчас. Приму удар, делая вид, что не успеваю применить 'Вспышку'.

На последних секундах он остановил кинжалы, но те меня все-таки достали и ранили. Рухнув на пол, тяжело дыша, жадно хватал ртом воздух. Это оказалось больнее, чем я предполагал. Легкие отказывались слушаться, приходилось напрягаться. От этого из глотки выходило нечто наподобие хрипа или скрежета. Когда восстановил дыхание, попытался встать, но словил разряд пронзающей боли, сковавший по рукам и ногам. Бок и левое бедро нещадно жгло огнем. Перед глазами скакали черные мошки. На ткани футболки растекалось багровое пятно, а на полу уже накапала приличная лужа крови с раненого бедра. Чувствовал, как с кровью теряю силы. Луна мне, как было с ожогом, не поможет, бабочки не поделятся энергией. Разгар дня, солнце практически в зените, да и слишком сильное ранение.

- Силь, потерпи, я сейчас! - склонился надо мной Шахссар, призывая магию крови. Голос его испуганный, взгляд полный тревоги. А тело, я чувствовал и видел, била дрожь. С чем это связано не интересовался. Не до этого.

Приподняв меня, придерживая за плечи, помогая сесть, первым делом направил энергию на пострадавший бок, там кинжал прошелся глубже. Внутренних органов не задел, но порезал серьезно. Обессилев, опустив голову на его подставленное плечо, ждал, когда раны затянутся. Дракон дышал тяжело, утробно, даже с рыком. Взгляд все это время был звериный, с вертикальным зрачком.

'А это что такое? - задался вопросом, увидев на запястье, прикрытом тканью рубашки, алую бабочку, похожую на моих серебряных помощниц. - Очень похоже на клятву. Но кому? Бабушке? Так она мертва. Звезде-покровительнице? Тогда должен быть дракон, а не бабочка. Интересно' - задумался над меткой клятвы, этим самым отвлекаясь от жжения затягивающихся ран и слабости из-за потери крови.

Целитель из Шахссара неважный, но с кровью договариваться он умеет. Достаточно быстро кровь остановилась, а раны покрылись багровой коркой. Ковылять я буду еще пару дней, но потом, если соблюдать постельный режим, не напрягать конечность, не делать резких движений, и слушать наставления Учителя, через неделю смогу вернуться к тренировкам. Но в следующий раз, как сказал Шах-се, я не должен буду пострадать. А нападать он будет чуть медленнее, постепенно увеличивая скорость своих атак.

- Нужно восстановить потраченные силы, - сказал дракон, помогая мне подняться, - пообедаем? - предложил, а я не отказался. Но сначала принял душ, переоделся и мысленно улыбнулся.

Я, несмотря на то, что достаточно серьезно в моем нынешнем состоянии пострадал, смог устоять от использования 'Шагов пустоты'. Да, было больно, опасно, даже чуть страшно, но лучше так, чем ненужные вопросы и последствия, которые я не могу просчитать. Ведь реакция Шахссара, узнай он о том, кто я на самом деле, какой несу на своих плечах титул, может быть разной. От схожей с Тером, до вердикта Тьена. А целенаправленно получать кинжалом в бок я не намерен.

Мне эта жизнь нравится. Поэтому, сколько бы раз я не плошал, в его присутствии буду применять исключительно техники бабушек Мильсиль и Лильсьены. А техники и способности Рыцаря я оставлю для тех, кто о них точно не проговорится. И для Тера. Тот тоже не проболтается.

Силь не успел среагировать на мой выпад. Не смог увернуться от клинков, уклониться от траектории удара или применить какой-либо щит. Одно лезвие глубоко пропороло бок, а второе левое бедро. Запах его крови тут же сковал меня по рукам и ногам, а бабочка на запястье стала гореть огнем и обжигать. Клятва его защищать меня не наказала, а всего лишь предупредила, дала понять, что за нарушение и опасность подопечного я получу в несколько крат сильнее, чем сейчас.

Помощь я оказал. Кровотечение остановил, процесс исцеления запустил. Мальчик все это время, опираясь о мое плечо, лежал и ждал, пока раны затянутся. Прикрыв глаза, дышал через раз. Он испугался, страх я хоть и не чувствовал, но видел. Снова оказаться беспомощным, прикованным к кровати - вот чего он боялся. Но этого не будет. Неделю полежит, придет в себя и вновь за тренировки. До зимы я обязан поднять уровень хотя бы до облачного с полностью зажженным малым созвездием.

- Пообедаем? - предлагаю восстановить силы, Лильсиль не отказывается. Опираясь на мое плечо, прихрамывая на пострадавшую ногу, он идет в душ и переодеваться. Как и я. А после, у главного выходы мы встречаемся.

Он все также, под покровом черного шелка, скрывающего его от солнца, следует за мной. Я не спешу, иду медленно, чтобы не открылась рана. Кафе, в котором я планировал пообедать, было недалеко от башни. Там и вкусно, и быстро готовят. Даже несмотря на то, что гостей в любое время достаточно, персонал и повара все успевают. Нет отказов и покинувших кафе недовольных посетителей.

Найдя с Силем столик, где он мог бы убрать зонтик, ждали официантку. Буквально через пару минут пришла милая девушка, с блокнотом в руке. В привычной глазу форме. Но каково было мое удивление, когда девушка, с улыбкой и теплом во взгляде, обратилась к Лильсилю:

Я смотрел на него и недоумевал, но от запеканки и травяного чая не отказался. Он же к обеду заказал черный без сахара кофе. Не знал, что лунные черный кофе пьют. Это напиток почитаем младшими, или темными старшими. Но, это его выбор. Пусть пьет то, что хочет. Когда отошел от ситуации, спросил, откуда девушка и персонал его знают. Лунный, с улыбкой и теплом в серебряных глазах рассказал весьма занятную историю о том, что он, получив от меня список книг, пропуск в архив и библиотеку башни, оказался в ловушке обстоятельств. Таксист, принявший заказ, привез его совершенно в другое место.

К прискорбию, звездочеты и согласные с ними старейшины, оказываются переносить архив ближе к башне. Как бы мы их не уговаривали. Причину, так и не выяснили. Отказ, без разговоров и пояснений. Вот и приходится нам историкам, между двух организаций странствовать. И там, и там кабинет в порядке поддерживать. А ученики, их удел такой же. Бегать туда обратно. И по поручениям старших, и по обязанностям занимаемой должности.

Ристарт, паршивец. Уверен, его рук дело. Больше некому. Другие братья под его дудку поют. Прихоти и замыслы исполняют. Потехи ради. А Ристарт, явно угрожая таксисту, вынуждая нарушить запрошенный заказчиком маршрут, захотел таким образом Лильсилю на его место указать. Чтобы он, как и прежде носа из комнаты не высовывал и о себе выше, чем плинтус не думал.

- Ничего, учитель, у меня есть мысль как сбить с братца спесь, - и улыбнулся так, что я застыл на пару мгновений. Определенно, внешний вид не соответствует внутреннему. Закаленный стальной прут в мальчике есть. И я даже знаю кого за это благодарить. Братьев, тех самых братьев, а Ристарта особенно. Они, над ним издеваясь, унижая, дали толчок к личности, что теперь передо мной.

- Надеюсь, ты поделишься планом отмщения? - поинтересовался, а тот согласился, пригласил быть в первом ряду. Снять сливки, так сказать: - Думаю, представление будет исполнено на 'Браво и Бис!'

- Всенепременно, - ответил он. А я понял, кого принял в ученики - мстительного и злопамятного парня, отринувшего слабость. В его груди клокотал гнев, словно пузыри кипящего масла в котле Падшего. И все накопленное за годы унижений, оскорблений и угнетений, приправленное обидой и болью за безнадегу и обреченность, он непременно выплеснет. На головы всех, кто хоть как-то виноват.

Раны, несмотря на то, что покрылись коркой, все еще меня беспокоили. При каждом неправильном или резком повороте, движение, они давали о себе знать. Опаляя и обжигая, как огнем. Сидя за столом, не спеша обедая, понимал, приду домой и рухну на кровать без чувств. И приду в себя только ночью. Вот тогда Госпожа мне поможет, исцелит и даст силы пережить временную слабость. Пока что я терплю и делаю вид, что со мной все хорошо.

- Силь, ты какими судьбами? - услышал я голос Тера, который как раз пришел пообедать. Увидев Мисоль, заказал ей солянку и картофельную запеканку, а напиток как обычно. Тер, взяв стул, присоединился к нам с Шахссаром. - Светлого дня, Шахссар-эхса, - тот ответил кивком и доев обед, запив все чаем, покинул нас. С меня же взял обещание беречь себя и не перенапрягать ногу, не тревожить бок. Проводив дракона взглядом, убедившись, что тот более не вернется, спросил: - и как Шахссар тебя умудрился ранить? С твоим-то умением! - это он про 'Шаги', - или ты специально...

- По-другому никак, - развел руками в стороны, - он не должен узнать, что я Рыцарь, и уж тем более, что тот самый, - Тер меня понял и тему эту закрыл. Спросил о том, как долго я хромать буду, ведь он хотел узнать, насколько восстановились мои навыки и техники, как фехтовальщика. - Думаю, через пару дней я смогу скрестить с тобой клинки, Тер. А пока буду восстанавливаться.

- Лечись, - сказал эльф. Улыбнувшись, он сладко облизнулся, вед его обед, желанные и аппетитный, уже шел с помощью прекрасной Мисоль. Поставив все перед Тером, Мисоль ушла принимать заказ других посетителей. А друг напомнил об еще одном обещании, но уже с его стороны: - у меня для тебя есть новости. О дедушке. - Я был в ожидании. Ждал, не торопил друга, пусть поест, и тогда, на сытый желудок, внятно и подробно расскажет обо всем, что узнал.

Как только Тер отставил пустую тарелку, в которой недавно была запеканка, рассказал все, что узнал. Точнее его люди, тайно, под прикрытием проникнувшие в младшую башню Звезд в соседнем городе, где дедушка и нашел свой конец. У дедушки, как оказалось, было свое расследование. Скорее, личная проверка, как ответственного, касающаяся энергетического источника темного направления и тех, кто должен с этим источником контактировать. Он не скрывал интерес, узнавал у звездочетов башни, как все работает, с учетом того, темных все меньше, а в совет они вообще не входят.

- Вот в том и вопрос. Как сказал секретарь твоего дедушки, при нем был увесистый блокнот, в котором было множество пометок и записей. Дед твой, как оказалось, так документацию вел. Сначала все от руки записывал, схемами, таблицами зарисовывал и рассортировывал, а потом все в один поток информации соединял, - и тут тупик, так как: - блокнота у почтенного при себе не оказалось. Как и в номере. Да и нигде, ни по одному адресу. Детективы и звездочеты все проверили.

- Значит, тот, кто был с ним в последние минуты... - и начал отчаянно вспоминать то, что видел в ту ночь. Кто подле него был, все окружающие дедушку эманации. Но ничего. Дар Бан-ши молчал. Ничего не показывал. Только страдающую перед смертью душу деда Риля.

- ... забрал блокнот. А с этим и мотив убийства. Твой дед, Силь, скорее всего, что-то узнал о башнях, темных источниках. За это его и приговорили, - Тер смотрел на меня, но взгляд его был не здесь, а там, откуда не вернулся дед.

Если бы не жесткий график Шахссара и неприятная вероятность стать супругом пепельной Утьен, наведался бы туда, и сам, в компании Тера выяснил, что именно узнал дед. Как и то, кто проклял. Зная это, несложно узнать, кто заказал. В том, что руку приложил к смерти деда Альхаирис, не сомневался. Вопрос: что такого в этих кристаллах? И как на самом деле происходит поддержка темного источника?

У меня был еще один вариант узнать правду, но его я хотел оставить на самый крайний случай. Даже несмотря на то, что фраза: 'враг моего врага...' - звучит крайне заманчиво, как и более размытые границы дозволенного, опасно с моим-то уровнем развития энергии связываться с мастером теней, особенно не зная, каким именно уровнем тот владеет. Его участие в этом деле будет лишним, пусть лучше для начала узнает, кто на него или меня тех немых, с подавленной волей наемников натравил. А уж там видно будет.

Тер, погруженный в свои мысли, со мной сухо и коротко попрощался. А я, набрав Сидора, попросил его за мной приехать. О том, что со мной случилось, и почему мне нужна помощь в передвижение на столь короткое расстояние, узнает уже в машине. Заплатив, собравшись с мыслями и силами, напрягая ногу едва-едва, с зонтом над головой, шел к машине. Сидор, как обычно, с улыбкой, традиционным обращением 'эхса', открывает передо мной дверь. А я, на заднем сидении с облегчением выдыхаю, ведь бок сковало и обдало жаром.

- Будет, ночью. Луна поможет, - и откинув голову на спинку сидения, восстанавливал дыхание. За этот короткий путь мне не удалось подумать о том, что я узнал от Тера. Но подумаю позже, когда буду дома, на кровати, в привычной темноте, с закрытыми шторами.

Не ожидал увидеть в окружение Лильсиля такую личность, как Алый Шахссар. И дракон не просто знакомый, или как ранее приставленный к мальчишке наставник, наблюдающий за перспективным хранителем истории, а Учитель, заявивший об этом во всеуслышание на праздновании, в честь 201 дня рождения Лильсиля. И не просто заявивший, а вручивший дар. Назвав мальчишку 'оён иссимё', дал таким образом понять, что сравняет с землей, или порвет в лоскуты любого, кто посмеет ему навредить. У драконов, в чем мы с ними схожи, дети - это больная тема.

- Значит, вот кто поднял ваш уровень со второй ступени до облачного! - в очередной раз восхитился мастерством алого, решившего вернуть себе лунную принцессу, пусть и в мальчишеском облике. - Хоть так, но будете рядом, да, Шах-се?

Усмехнулся, но радость за благополучие мальчика под чутким руководством алого, длилась недолго. Ровно до одной бумажки, несущей информацию о неприятной ситуации, в которой лунный оказался. Брак от лица старшего из старших, грозящий Лильсилю лишь невыносимой болью, всевозможными страданиями, от душевных до физических, с последующей смертью. Так как тот позор, что с ним сотворят эти отпрыски Безумного, смывается только кровью. Сначала тех, кто пытал, потом личной.

Но сначала, как и планировал, пообщаюсь с лунным мальчиком еще раз. В более спокойной обстановке. У него дома. Выгнать он меня не выгонит, воспитание не позволяет, как и магический уровень. Даже несмотря на то, что он на пике Облачного и вот-вот перейдет на Поднебесный, не играет важной роли. Со мной, мастером серебряного уровня Обожествления ему никакими уловками не справиться. По силам меня одолеть, пожалуй, что Шахссру да Альхаирису, и то придется постараться. Тени бесконечны. А именно от них зависят мои техники.

Отложив папку с личным делом Лильсиля, обратился к ближайшей тени, оказываясь около его подъезда. Узнать, в какой квартире он живет, не составит труда, к тому же на мальчика у меня полная информация. Ей и воспользовался. Лишь у самой двери вспомнил, что не вежливо приходить в гости, тем более без приглашения, с пустыми руками.

Видеть место, где он живет своими глазами, а не с помощью теней, не одно и тоже. Уютно, просто и со вкусом. Шторы на окнах плотные, темно-фиолетового цвета. Ковер под ногами мягкий, того же цвета, что и шторы. Покрывало пушистое с кошачьими следами на черном плюше. Обои светло-лиловые, как и кухонный гарнитур. Даже полотенца и обивка табуретов в тон. Да и сам он в пижаме темно-фиолетового цвета. На ногах же пушистые тапочки.

- Услуга, - он удивился, пригласил за кухонный стол, предлагая кофе или чай, - кофе. Черный и без сахара, - сказал и продолжил: - я помогаю вам, а вы мне. Взаимный обмен.

- И в чем же мне нужна помощь, по-вашему? - удивился лунный, заливая кофе кипятком. - Что такого надо мной нависло, раз пришли лично, и предложили услуги вашей организации? - улыбка уголками бледных губ и азарт в глазах, пылающих серебром мне не нравились.

Промелькнуло такое чувство, что это не я собирал на него информацию, а он на меня. И что это не ему грозит свадебный ритуал с наследницей рода Утьен, а мне. Или я брежу, или это так. Ведь следующая фраза о том, что я могу за него не переживать, так как свадьбы не будет, вывела в прострацию на какое-то время. Мальчишка, еще из себя, как мастер, да и историк тоже ничего не представляющий, ведет себя так, словно обо всех все знает. Все секреты, тайны. Или он потрясающе блефует, или и в самом деле знает и может самостоятельно с проблемой женитьбы справиться.

- Могу, Дашшарэн-эхса, предложить билет на представление в первый ряд, - и улыбка, та самая, поднимающая уголки губ, стала хищным оскалом. А серебряный взгляд - провалом в бездну, в котором, как вспышками, осколками сломанного зеркала, видны грехи. Все, до единого. Пока что мои, но думаю, их увидят враги Лильсиля. И я обязательно на это посмотрю. Из первого ряда, кидая цветы актерам, крича постановщику: 'Браво' и 'Бис!'.

Его квартиру я покинул за пару часов до рассвета. Воспользовался тенями. За это время мы с лунным обсудили пару моментов из нашего общего дела. А он, с неохотой, скрипя зубами, попросил проверить одну младшую башню, располагающуюся в соседнем городе. Там произошла странная смерть, которая выглядела на первый взгляд, как несчастный случай. Его дед, наблюдатель за источниками питания младших башен, составляющий отчет об их эксплуатации, нашел свою смерть, а не ответ на поставленный вопрос - как функционирует темный источник. По словам и подозрениям Лильсиля, дед его нашел ответ, но за него и поплатился. Виновным же был:

Эта фраза убедила меня в то, что с темными источниками и правда что-то не так. Но что именно? Узнаю тогда, когда пошлю туда людей, или сам наведаюсь. Пока что рано строить какие-либо предположения. Как и винить во всех грехах Альхаириса. Он, конечно, гад и мразь, но не думаю, что до такой степени! Хотя...

Приглашение от лунного пришло чуть позже полудня. Через мессенжер. Как раз тогда, когда я покинула звездную башню и вернулась домой, чтобы отдохнуть перед вечерней встречей с поставщиками и партнерами по бизнесу. Стиль общения деловой, обращение ко мне уважительное, из написанных строк выводов о том, что он задумал, не сделаешь. Кроме интереса, что же за предложение такое, от которого я не смогу отказаться, ничего нет.

Эти строки, им написанные, не давали мне покоя несколько часов. Я все вчитывалась и вникала в написанное, ища хоть что-то, за что было бы можно зацепиться. Но приглашение на прогулку было идеальным. Поэтому, смирившись, занялась семейными обязанностями. И лишь за час до оглашенного времени я пришла в себя, понимая, что не успеваю. Только на то, чтобы переодеться, причесаться и кое-что захватить.

Вызвав такси, тяжело дыша в салоне, успокаивая легкие и сердце, бешено колотящееся, ждала, когда же младший довезет меня до нужного места по указанному адресу. Место встречи, которое обозначил Лильсиль - это городской центральный парк, точнее кинотеатр, который является частью парка. Удивилась, но сделала вид, что мне все равно. Заплатив за поездку, открыла дверь, а мне тут же протянули руку, помогая покинуть салон.

Определенно, ночь его время суток. И ночью он совершенно другой. Выглядит иначе, ощущается иначе, воспринимается иначе. Минуту только и могла, что стоять и смотреть на будущего супруга. Он весь в белом: широкие льняные брюки, футболка, рубашка. Волосы распущены, от потоков теплого ветра они взметаются и вновь рассыпаются по плечам и груди. Серебряный взгляд цепкий, серьезный, а губы в легкой приветственной улыбке. Рука его по-прежнему держит мою, приглашая следовать дальше. Не отказываюсь.

Иду подле него и думаю, не подмена ли это? Ведь тот Лильсиль, что был на приеме, и тот, что пригласил меня и ведет за руку, совершенно разные по типу личности. И по ощущениям, и по внешности. Тот - утонченный, изнеженный. Весь в шелках. Этот - скромный, простой и видно, что закален характером. Тогда как тот, и слова против старших сказать не мог. Принимал все, как данное. Сейчас же он сам руководит своей жизнью.

- Что за перемены во внешности, Силь-се? - спросила, вызывая его улыбку, чуть шире прежней. - Неужели, забыл о брачном договоре и нашем с тобой ярком супружеском будущем?

Ведь я не забыла. Помню и предвкушаю самый долгожданный момент, когда его белоснежность разбавится красками, а голос, до этого говоривший в подобном тоне станет умоляющим, со слезами и мольбами, стонами и всхлипами. Я уже видела все то, что с ним сотворю, до мельчайших деталей, до пробирающих каждую клеточку моего тела запахов, смешавшихся в аромат страсти. Пот страсти, слезы боли и кровь невинности - вот самый любимый запах, желанный.

Потребовала, а он в подтверждение кивнул и далее обратился ко мне по имени, но все с такой же уважительной приставкой 'эхса'. Зубодробительный эльф, непробиваемый и до приторности вежливый. Не люблю таких. От них у меня челюсть сводит и точки черные перед глазами мелькать начинают.

- Идрисса-эхса, у меня к вам, как и писал, есть деловое предложение. Касается оно брачного союза, - я слушала и предполагала, что он выставит какие-то рамки, или пункты в брачном договоре, с него, как с историка станется. Те личности умеют даже в подобных союзах выгоду находить. Но, как оказалось: - хочу предложить изменить имя супруга. Вам, как наследнице и старшей в семье, это по силам и занимаемой должности.

- Устраивает, несомненно, да, - соглашался Лильсиль, - но ваша семейная и любовная жизнь может быть еще насыщеннее и ярче, - на что он намекал, я пока не понимала, поэтому уточнила, что он под этими словами имеет ввиду. С улыбкой, широкой и открытой и сверкнувшим серебром взглядом, эльф сказал: - в нашей семье есть тот, кто будет вам, Идрисса-эхса, благодарен за все то, о чем мечтаете и предвкушаете вы. Он будет готов целовать ваши ноги, даже места, которых они касались. В вашу честь он будет плакать и стонать. А сидя на цепи ждать ваших приказов, указаний, как послушный и преданный пес.

Признаться я не ожидала от лунного такого предложения. И сейчас, слыша эти слова, явно направленные на мою драконью сущность, не могла отказать себе в удовольствии еще раз, все, до мельчайших деталей воспроизвести. Каждое слово, каждый представший перед глазами момент. Даже тот самый вожделенный запах, окутавший меня с головы до ног. Я млела, а он продолжал говорить:

- Ведь вашей пепельной сущности будет куда приятнее, когда партнер заплачет, взмолит не просто от страданий и боли, а желанных терзаний и ограничений. Когда вы будете ему это преподносить, ни как наказание, а как поощрение, как дар от госпожи, - на этих словах сердце мое, душа и драконье начало вспыхнули, объяли каждую клеточку тела и затрепетали, заклокотали пламенем и обжигающей энергией.

- Ты прав, Лильсиль-се, куда приятнее получать удовольствие обоюдно, чем односторонне, - согласилась я с ним, заталкивая все то, что во мне пробудилось чуть дальше. Его, вестника приятных новостей, мое желание не коснется. Боль не причинит. А слезы, пусть текут только в полнолуние, в облике Бан-ши.

Оставшееся время мы с лунным гуляли просто так. Как младшие на свидании. Держались за руки, друг другу улыбались, ели мороженное, разговаривали о властных личностях и общих знакомых. Я ему о делах семейных, о том, что как наследница и почти глава семьи, погрязла в документах и отчетах. А он о том, что благодаря подаренным мной книгам, постигает лунный путь и технику веера 'Осенние листья'.

- Эх, жаль, что ты тогда не прикоснулся к книгами, - задумалась и представив, чтобы бы было, сказала: - тогда бы, по прописанным, но давно забытым правилам, которые оставил совершенствующимся Первый Мастер, ты считался бы учеником нашего рода. Ведь техники хранились у нас, они наши...

- Я историк, Идрисса-се, - он все-таки отошел от официального разговора и перешел на дружеский, - такие мелочи и нюансы мне положено знать. Иначе, какой я Хранитель истории? - и улыбнулся, искренне, открыто.

На этом мы с ним простились. Он вызвал мне такси, оплатил, а сам воспользовался веером и техникой лунных, растворившись серебряными бабочками прямо на глазах младших. Вызвал взгляды полные восторга и восхищения, а еще томные и любовные вздохи: 'Ах!'. У меня же только улыбку и осознание, что он, как супруг моему роду не подходит. А вот как друг, союзник, знающий много, возможно:

Старейшина Ваэтолис уже несколько часов к ряду, не отрывая взгляд, был погружен в дела семейные. Документация! За все свои прожитые тысячелетия он так и не привык к этому. Ненавистные бумаги и отчеты, которыми заваливали его подчиненные и отпрыски. Когда перед глазами заплясали черные точки, а руки от переборов по кнопкам клавиатуры судорогой, как и пальцы, старейшина взял перерыв. Откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза, он отдыхал. Но недолго. В дверь постучались.

Чуть поклонившись, уголками губ улыбнувшись, в кабинет вошел представитель пепельных драконов. Одет с иголочки, в черный костюм-тройку, белую рубашку. Галстук завязан классическим узлом, а ботинки сверкают бликами чистоты. Длинные пепельные волосы, касающиеся посланнику середины спины, завязаны в низкий хвост, перетянутый жгутом. Взгляд же смотрит оценивающе, пристально, досконально. Словно жертву выбирает.

- Послание от наследницы Утьен, - и протягивает свиток, хорошо знакомый, так как точно такой же, совсем недавно, Ваэтолис отдал сыну, чтобы тот поставил перед фактом супружества немощного мальчишку.

Не произнеся более ни слова, пепельный посланник покинул старейшину. Ваэтолис, какое-то время не трогал свиток, предполагая, рассуждая и прикидывая, что же там может быть. Очередные требования к брачному сочетанию? Поправки в договоренностях между родами? Смещение даты ритуального союза? Или может предложения иного характера? Предположений много, как вариантов.

И дернул тесьму, сдерживающую пергамент. Свиток раскрылся, а строки, изящным и витиеватым почерком написанные, несущие отпечаток силы наследницы рода, повествовали о кардинальных изменениях относительно супруга. Дева Идрисса Утьен отказалась от Лунного Лильсиля, как от будущего мужа, ссылаясь на отсутствие перспектив. Ее избранником стал наследник рубинового рода - Ристарт.

Старейшина, смотря на требования наследницы пепельных драконов, не мог ничего сделать. Ни отказать, ни разорвать брачный договор, так как соглашение и обещание объединить семьи и рода, было подписано и закреплено перед эльфийскими и драконьими предками перед звездами-покровителями. Договор никак не разрушить, от него не отказаться. Поэтому старейшине пришлось соглашаться.

Ваэтолиса не отпускала мысль и подозрение, что этими изменениями в брачном договоре он обязан лунному мальчишке. Что именно Лильсиль уговорил, или убедил деву Утьен изменить имя избранника. Но как?

Раны от клинков Шахссара затягивались медленнее, чем я думал. На восстановление потребовалось не пара дней, а неделя. Бедро к тому времени уже зажило, хромать я перестал, тогда как бок еще пронзало болью от неправильных и резких движений до скрежета зубов. Легкие тоже забывали, как воздух качать. Их словно стальными цепями сковывали. Шахссар пару раз навещал меня, советовал не перенапрягаться, больше медитировать, читать и гулять на свежем воздухе. Я следовал и его инструкциям, и советам Тера.

Ночью, под лучами Многоликой госпожи, поглощая лунную энергию, поднимал уровень. Тогда как днем, читая и сокращая список дракона к прочтению, готовился к приближающимся экзаменам. Думал над темой диплома, о чем я буду вещать всем заслуженным и почтенным хранителям истории. Не забыл и о деле дедушки, из-за которого тот лишился жизни. С помощью нага и его связей узнал кое-что интересное. Но пока что, как писал Дашшарэн, это неточно. Нужно документальное подтверждение. Когда бумаги будут на руках, тогда и обвинять.

Я ждал и готовился к очередному привету или от старейшины Ваэтолиса, или от брата, так как наш с девой Утьен брачный договор ее отец, и старшие в семье пересмотрели, учли пожелания как самой Идриссы, так и ее сущности. Да и я пепельному роду как носитель наследия не подхожу. Слишком магия и сила моя своеобразная. И связей в высшем обществе у меня нет, как и перспективы быть старейшиной. Как у того же Ристарта.

Уверен, его уже обрадовали и поставили в известность, что сочетаться браком с пепельной наследницей будет он, а не я. Наша с Идриссой встреча состоялась недавно, но пепельные юристы работают очень оперативно. Так что это вопрос времени, когда братца поставят перед фактом скорой помолвки, а потом и вовсе женитьбы.

Выругнулся, так как продукты, принесенные Тером и Мионой, заканчивались, а это значит, что нужно выходить на улицу, в магазин. Мне не трудно, но сейчас день. До вечера еще далеко. Но есть хочется. У меня же, кроме пары пачек макарон, замороженного овощного набора и молока, плещущегося на донышке, ничего нет. Ни овощей свежих, ни молочки, ни фруктов, даже печенья - и того нет. Так что, собравшись, перетянув бок, ногу, одевшись и раскрыв над головой зонт, шел в ближайший супермаркет. Благо он в соседнем дворе. Недалеко.

Список покупок был недлинный, состоял из девяти пунктов: молоко, творог, сыр двух видов, печенье, картофель, морковь, лук, капуста и яблоки. Рагу сделаю, а может, салат. Соображу. Возможно, еще что-то придумаю. Пока не знаю. Шел с этой мыслью на кассу, а после - с пакетами домой. Но за метров триста почувствовал знакомую энергию. Принадлежала она Ристарту.

Брат, несмотря на приветливый голос и улыбку находился в бешенстве. Руки его с силой сжимались в кулаки, зубы скрипели от гнева, а из глотки еще немного и рык вырвется. Его сила гравитации, которой владеют все рубиновые, была направлена на меня. Было ощущение, пока слабое, что меня, как муху к стеклу ладонью прижимали. Лишая возможности передвигаться. Еще немного и прижмут, раздавят.

Давление было хоть и ощутимым, неприятным, это да, но переживу. Брату я и того не показал. Он видел, что мне все равно, что его гравитация на меня вообще никак не действует. А вот мой бок, сковывающий движения... Убрав пакеты с покупками в лунное марево, спросил еще раз, что ему от меня надо. В этот раз Ристарт ответил:

Под моими ногами сформировалось рунное поле, которое сковывало движения и тянуло к земле, требуя поклон сильнейшему. Только оно должно было сковать, но снова и не тронуло меня. Да, опять неприятное чувство от его умения, но ничего такого выдающегося и критичного. Простое давление, от которого отмахнуться не составило особого труда.

- Это ее решение, - сказал братцу, призывая веер в руки, как и серебристых бабочек, - и не от меня зависел выбор ее спутника в вечность, - и тут не удержался, добавил: - дева Идрисса избрала будущего жениха по предпочтениям и общим увлечениям, - вот тут Ристарт взревел, словно с катушек слетел.

В его руках парные изогнутые сабли, которые окутаны багровой энергией. Боевая стойка: корпус чуть вперед, полубоком, левая нога опорная, правая толковая, один клинок заведен за спину, другой лезвием к врагу. Взгляд полный гнева и желания меня порезать на кусочки. Он в миг срывается с места, мчится на достойной мастера-фехтовальщика скорости, оставляя после себя лишь росчерк энергии. Видит меня покойником, но умирать и принимать участь быть располосованным я не собирался.

В моих руках веер. Не раскрывая его, обращаюсь к лунному источнику в сосредоточении киноварного поля. Клинки против брата применять считаю не целесообразным расточительством времени. Поэтому, как только лезвие клинка оказалось за шаг до шелка защитного балдахина, я призвал доступную мне технику ограничения. Под его ногами расцвел 'Серебряный лотос'. Движения его замедлились, энергия на клинках почти потухла.

- Что ты...как ты? - Не понимал брат, почему я, находясь всего лишь на ступени единения меридиан смог подавить технику уровня второй звезды земного уровня. Но это не все сюрпризы для братца на сегодня. Смотря в его полные гнева и ненависти глаза, улыбаюсь и обращаюсь к еще одной технике бабушки Мильсиль, мной так любимой и простой в исполнении, но трудной в концентрации. Только перед этим, подойдя ближе, коснувшись веером клинка, спросил:

Я намеревался вдавить братца полноликой Госпожой в гладь застывшей воды, ворваться в его море разума. А уже в реальности, когда ментальное пространство будет в моей власти, а Ристарт по-прежнему останется скованным 'Лотосом', отправить его к отцу с приветом и просьбой провести воспитательную беседу. Не успел он и слова сказать, как я, раскрыв веер, очертив круг, обратился к ней, 'Дрожащей луне'.

Но не договорил, так как техника уже применена, я в его море разума, а за моей спиной, сияя серебряными всполохами, в россыпи звезд, показала свой полноликий образ она - Госпожа Луна. Брат, пытаясь разрушить технику, применял против меня техники гравитации, неплохие, но бесполезные, так как на деле он скован Лотосом, и находится под моим контролем. Врочем, как и здесь. Да и по уровню, настоящему, а не тому, который видели старейшина и звездочет на экзамене, я его превосхожу. На целый ранг.

И тут увидел улыбку, широкую, и взгляд, который был непоколебим. Что я намеревался, то и сделал. Сложив веер, указал Многоликой цель моего праведного гнева. Окутанная серебряной стайкой бабочек, полноликая госпожа покинула синий бархат неба. Брат Ристарт пытался хоть что-то сделать, да только бесполезно. Скованный 'Лотосом' он не мог даже сдвинуться. А все им применяемые техники блокировала гладь воды под ногами.

Водная гладь от столкновения с Луной даже не всколыхнулась, лишь слегка дрогнула, прошлась легкой рябью. А вот брат, стоило Госпоже обрушиться на него, вдавить и раздавить, рассыпался звездными искрами, проклиная меня, на чем белый свет стоит. Улыбка от этих слова сама собой растянула губы, а в мыслях мелькнула фраза: 'Я и так проклят, братец!'.

- Потерял сознание? - удивился, подходя ближе к эльфу, проверяя, а не притворяется ли он, чтобы напасть со спины. Для надежности даже чуть пнул его. Тот не отозвался. Как был в отключке, так и лежал. - Слабак! - выдал я, вспоминая записи бабушки Мильсиль.

В ее записях говорилось, что 'Дрожащая Луны', примененная в бою, лишь ослабляла противника, рассеивала его технику, давала секундное преимущество для атаки или контратаки. А тут... Я даже не в полную мощь его с водной гладью столкнул, да и луна была не такой большой и тяжелой, как должна быть. Так, легкий вариант. А он не выдержал и сознание потерял. Как есть слабак.

Перед тем, как назвал место его следующей дислокации, подозвал одну из чешуйчатокрылых помощниц. Посадив ее на палец, продиктовал сообщение, которое просил передать отцу. И как только сообщение было записано, как и воспоминания нашего с ним общения до 'Дрожащей луны', отпустил. А сам, поправив шелковый балдахин зонтика, который все это время был в моей руке, пошел домой. Ужин готовить и отдыхать.

Глава семьи, почтенный Рилтиж-эхса, сидел в своем кабинете, разбирал очередной бумажный и документальный завал. Сводил в единую таблицу данные по расходам, как уже произведенным, так и будущим. Мысли, его удручающие, были наполнены приготовлениями к помолвке с пепельными. Эта леди Идрисса Утьен весьма непостоянна в своем выборе. То ей младшего отпрыска подавай, то теперь старшего. Рилтиж-эхса уже и не знал, чего от пепельных драконов ждать. Впрочем, как и от своего отца, как хозяину кабинета показалось, вознамерившегося со свету Лильсиля сжить.

Да, мальчик не уродился рубиновым. Да, слаб и изнежен, и по здоровью, и по магическим способностям. Нет в нем стержня воина и мастера. Но у него будущее, перспективное и Рубинову роду выгодное. Хранитель истории - почетная должность, уважаемая и драгоценным эльфам ранее не доступная. Да и не поднимется Лильсиль, как ни старайся, выше земного уровня. Может, дай Звезды, лет через 200-300. И то не факт.

- Что это? - недоумевал почтенный Рилтиж, когда в его кабинет, откуда ни возьмись, ворвалась стайка знакомых серебряных бабочек, оставляя на ковре старшего сына, находящегося без сознания. Принадлежат бабочки лунному отпрыску, значит, это послание от него. - У тебя для меня сообщение? - спросил рубиновый у одной из вестниц, порхающей отдельно от дргуих, явно требуя внимания. Рилтиж-эхса, протянул руку.

Серебрянокрылая бабочка тут же опустилась на его раскрытую ладонь, а в ушах, словно через гарнитуру, эльф услышал голос младшего сына, кратко пересказавшего причину столь эффектного появления Ристарта. Даже визуальный эффект прилагался, показывая его воспоминания. А следом просьба, поговорить с братом и объяснить ему, что не младший виноват в выборе девы Утьен. Что она сама, как будущая глава рода, выбрала пару, достойную пепельного рода.

- Надеюсь, ты знаешь что делаешь, Силь, вороша осиное гнездо, - сказал глава семьи, отпуская бабочку к хозяину. Старшего же сына, взвалив на плечо, Рилтиж-эхса отнес в комнату. - А с тобой, Рист, мы утром поговорим, - сказал рубиновый эльф сыну, закрывая дверь в его комнату.

С момент моего ранения прошло три недели. Я полностью восстановился. Никаких неприятных ощущений и боли при поворотах не испытывал. Не хромал. Поэтому, по словам Шахссара, я мог продолжить наши тренировки. Не забывая при этом читать и закрывать тот список, им ранее оставленный. За то же время и от брата вестей не было. Как и повторных попыток показать мне место. Отец, судя по всему, с ним пообщался и разложил по полочкам перспективу и будущее. Хоть этот пункт из неприятных неожиданностей исключил.

- С удовольствием, Учитель, - ответил и быстро, практически за пару секунд, закрутил волосы в пучок, перетянув лентой. За моими действиями наблюдал Шахссар, смотрел так, словно пытался вспомнить о чем-то далеком, забытом в веках, но у него не получалось.

Воистину гениальный мастер. Так сражаться, так подавать свой стиль, при этом сохранять самоконтроль, удерживая драконий нрав и желание попезать меня в лоскуты. Все-таки я не враг, а ученик. Опасности дракону не несу. Вреда, даже будь у меня такое намерение, не причиню. И не потому, что не смогу из-за ученической клятвы. Нет. Я слаб, по сравнению с ним, просто щенок.

Следуя приказу учителя, обратился к скорости и технике бабушки Лильсьены 'Взмах крыла', которую освоил, пока восстанавливался. Освоение этой техники далось мне нелегко. Плетения и формулы техники запутанные и многоуровневые. Вписывать их в узор сущности было крайне неудобно, они так и норовили вырваться из рук. Но зато эта техника простая в применении. Призывая бабочек, отпуская их на свободу, имеешь возможность поменяться с ними местами. Мелькать и появляться там, где только что были они. При этом никакого просчета вероятностей противнику не предоставляя, так как материализоваться можно откуда угодно.

- 'Взмах', хорошая техника, - сказал Шахссар, чуть приподняв в улыбке уголки губ, - в полную силу, Силь-се! - приказал учитель, переходя на мое короткое имя. Я не возражал, так как ему было можно. И не потому, что он учитель, а потому, что я его безмерно уважаю и ценю.

Бой в полную силу был коротким, так как Шах, даже при всех моих навыках и техниках, уложил меня на лопатки, рассеяв технику 'Взмаха' и выбив клинки из рук. Окончание боя ознаменовалось лезвиями его клинков, угрожающих недавно зажившей ране на боку. Но проиграл я ему не за пару минут, как было тогда. А за десять. Как сказал дракон, в этот раз ему пришлось со мной повозиться, чтобы победить. Счел это за похвалу и поклонился. Убрав клинки, спрятав их в лунном мареве, стянул с волос ленту и пошел в душ. Не задерживаясь.

Снова услышал голос звезды Тьена, тоскующей и молящей о помощи. Каждый раз, будучи в башне, я слышал ее голос и одну и ту же фразу. Но, пытаясь на нее, на звезду Хаоса, настроиться, получал лишь головную боль и капающую из носа кровь. Не моя звезда, не мой источник сил. Поэтому такая реакция организма. Только голос, ее голос я слышу. Надеюсь, что она скажет мне хоть что-то еще, даст намек и подсказку как спасти, кого? Но ничего нового. Одна и та же фраза, и так на протяжении месяцев.

- Знать бы, как? - буркнул себе под нос и покинул башню, накрывшись зонтом, скрываясь от солнца шелковым балдахином. - Поищу, чем можно помочь в звездном архиве, - ведь я как раз туда и собирался.

На то, чтобы дочитать полученный список, длиною в три сотни книг, дракон отписал несколько дней. До конца недели. Именно этим до следующей тренировки я и собирался заниматься. Читать и готовиться к пробным экзаменам, которые мне устраивает лично Шахссар. Ведь осталось всего-то семьдесят три книги к прочтению. Зачем так много и столь за короткий срок? Шах-се хочет проверить и убедиться в том, что к зиме я успею получить необходимый минимум для получения статуса 'Историк'. Ведь если экзамен провалю, даже статуса 'младший историк' лишусь, а с этим и свободы от гнета старейшины Ваэтолиса.

Меня уже знают, без пропуска впускают, лишь просят расписаться о прибытии. Ставлю свою подпись и следую по привычном маршруту. Беру несколько книг, располагаюсь за столом и погружаюсь в чтение, на периферии сознания что-то записывая в лежащий рядом блокнот. Покидаю место только для того, чтобы взять еще книг к прочтению. И так, из моей жизни пропало несколько часов. Вернулся я в реальность от голоса архивариуса, говорящего о том, что время уже позднее и пора закрываться.

Спешно собравшись, убрав все записи в рюкзак, а книги на полки, покинул архив, перед этим расписавшись, что ушел. Зевая, потягиваясь и наслаждаясь почти полной луной, ощущая ее благословение, шел в ближайший к дому супермаркет. Купить молока, фруктов и кофе.Да и печенье тоже. Есть у меня один уничтожитель, который каждый раз оставляет пиалу пустой, но ее не пополняет. И это не Хью, а Тер, ставший достаточно частым гостем в моей квартире.

- Лильсиль-эхса, - нарушает поток моих мыслей голос девушки-кассира и ее касание к моему плечу, - помогите, - и ведет меня к отделу с замороженными продуктами. А там...

Мальчик, невысокий, эльфийские ушки торчат в стороны смешно дрожат, когда мальчик меняет положение головы. Когда тот повернулся к одному из холодильников, что-то там рассматривая, убедился, что разрез глаз характерен старшему представителю - миндалевидный, а еще светло-голубая кожа и белые, как снег волосы, чуть касающееся плеч. Одет мальчик в темно-синее пальто с меховой отделкой, такого же цвета брюки и ботинки. Руки же в перчатках. И все в тон его вида - бело-сине-голубой^[9].

- Сию ото исьёоно (мальчик, ты потерялся)? - спросил ребенка, подойдя к холодильнику. Делая вид, что выбираю что-то, посмотрел на него, чтобы увидеть реакцию.

- Не со всем. Вот, - показывает на холодильники, - никак не могу выбрать что приготовить, чтобы самому поесть и папу накормить. Рыбу или мясо! - а я не сдержал улыбки. - Что? - удивленно спросил мальчик, поставив руки в боки, - что смешного, эхса?

- Ничего. Не обращай внимания, - я просто поддался воспоминаниям. Поэтому и забылся, рассмеялся. - Может, я чем-нибудь смогу помочь? - поинтересовался, - готовить умеешь? Или только учишься?

- Учусь, - нахмурился и поджал губы мальчик, смотря на меня глазами-льдинками. - Поможете? - спросил мальчик, показывая на красную рыбу, - а папа вам, если понадобится.

Набор продуктов в корзине мальчика говорил о том, что он и правда подготовился. Что не просто пришел бездумно и покидал все, что понравилось. Значит, он на десять-пятнадцать лет точно старше Хью. Это и по речи видно, и по поведению. За исключением доверчивости к первому встречному эльфу. Об этом мы с ним по пути поговорим. А пока что продукты.

- Нужно было об этом раньше спрашивать, но лучше поздно, чем никогда, - поставил ему как минус в манерах поведения с незнакомыми младшими и старшими, - имя моё Лильсиль, я из Лунного клана, - в доказательство даже серебряную бабочку призвал.

- Лунный! - восторженно воскликнул ледяной. - Вот это да! - И тут же, поклонившись, представился: - Людорис Снежный, к вашим услугам. Подойдя ближе, опустив руку на его макушку, чуть встрепав волосы, сказал:

- Луной, предками и магией клянусь, что не причиню тебе вреда! - Луна подтвердила, окутав меня своим серебряным светом, как и бабочками, которые рассыпались серебряными искрами, как только клятва была принята мальчиком и его предками. - Пошли? - спросил я ребенка, смотрящего заворожено на все еще сверкающие искры.

Как оказалось, мы недалеко живем друг от друга. Всего в нескольких домах. По пути на квартиру узнал, что с папой они переехали недавно, но надолго не задержаться. Пару лет и вернуться на север. Кем папа работает не стал спрашивать. Не имею привычки. Надо будет, сам расскажет. Или мальчик, или его отец, если я того застану.

- Молодец! Разбирай пакеты, мой руки и готовить! - попросил пристроить и мои, а то там молочные продукты, замороженные вареники и блинчики. Не хотелось бы потом пить кислое молоко, есть испортившиеся блины и слипшиеся вареники.

Ужин на двоих мы с Людорисом приготовили за полтора часа, полчаса из которых он отчаянно клевал носом, борясь со сном. И не удивительно, на часах давно не детское время. Видя, что еще немного, и он рухнет, уснув на полу или на столе, отправил его спать, перед этим накормив, а сам наводил на кухне порядок. Убирал последствия нашего поварского шедевра под названием: запеченная красная рыба в фольге с лимоном. Мне осталось только вымыть столешницу и плиту, как заскрипел в замке ключ. Следом дверь открылась и закрылась. На ногах хозяина дома сменилась обувь, а сам он, тихо, не шумя, шел на запах еды. Но стоило ему зайти на кухню, увидеть меня, настроение его, как тепло в квартире, резко покатились вниз, к отметке 0.

- Спит он, а я Лильсиль, - и призвал бабочку, говоря: - встретил мальчика в магазине, помог купить продукты, приготовить ужин, - показал на стол и рыбу, все еще завернутую в фольгу, чтобы тепло не пропало. - И да, - как контрольный выстрел: - Клятву 'не вредить' я принес, - на этих словах, призвав в руки веер, с пакетами продуктов в руке, использовал 'Луну на воде', оказываясь дома, на кухне. И лишь на последних мгновениях, перед тем как полностью рассыпаться стайкой серебристых бабочек, услышал:

Новая должность и место работы обязывали Гольдориса Снежного^[10] оставаться на работе допоздна, даже несмотря на то, что его дома ждал сын. С ним, в течение дня, он часто связывался и по видеосвязи, и звоня, спрашивая как провел время, нашел ли себе друзей во дворе, что покушал, чем занимался. Гольдорис знал, что виноват перед ребенком, который только-только встал на путь взросления и самостоятельности, но ничего поделать не мог.

Как специалист по энергетическим источникам питания башен северной провинции, Гольдорис был рекомендован, а после командирован в звездную столицу и прикреплен к главному звездочету Альхаирису. И вот, уже третью неделю, не покладая рук, ледяной разбирает записи и папки с отчетами, оставленные младшими сотрудниками и предшественником.

Давно, с завтрака, приготовленного сыном, решившего стать поваром он ничего не ел, только пил. Горячий чай, кофе, какой-то кислый, но тонизирующий морс. Но не ел. А очень хотелось. Только, вопреки желаниям, времени на обед не было, а с собой эльф ничего не взял. Некогда было.

- Завал от предшественника разгребаете, Гольдорис-эхса? - прервал мысли настойчивый визитер, даже не удосужившийся постучать. - Похвально-похвально, эхса, - сказал незваный гость.

Не прося разрешения, он прошел в кабинет, как к себе домой и опустился в кресло, стоящее напротив Гольдориса. Закинув ногу на ногу, чуть облокотившись на спинку, Альхаирис-эхса взглядом, словно сверху вниз, показывал ледяному ту самую разницу в положениях между ними. Только не скалился в открытую, а скрывал за лицемерной похвалой и поддержкой. Гольдорису в данный момент было плевать на Альхаириса и его желание показать, кто тут начальник. Главное - это сделать дело и к сыну вернуться, а звездный глава пусть зубоскалит, раз этого желает его Эго. Но в своем кабинете, а не здесь.

- Прошу меня не беспокоить, эхса, - и всем видом, тоном, не удостоив даже взглядом, дал понять звездочету, что все попытки его достать или чем-то задеть бесполезны. Что мериться словарными запасами и мастерством плетения словесных кружев ему не интересно. Как сейчас, так и потом. Дело, ради которого его командировали, гораздо важнее. А еще сын, ждущий его дома.

Ледяной, как только дверь за звездным закрылась, выдохнул. Ибо раздражает его этот эльф. Так и хочется в снегу утопить или в лед заковать. Но он его начальник, по крайней мере, на ближайшее время. А вот когда контракт закончится, можно будет призвать силу и лицезреть закованного в лед Альхаириса, усыпанного снежными шапками. С этими мыслями и предвкушением расправы, Гольдорис закончил работу на сегодня. Собрался и вышел, перед этим вызвав такси.

Душа его была спокойна, сердце билось размеренно и неторопливо. 'К сыну!' - только эти мысли и никакие больше не беспокоили. Даже вездесущий и высокомерный Альхаирис и его взгляд остались там, в кабинете. К сыну он шел отрешенный от работы, забот башни и вопросов, терзавших разум. Только семья, забота и любовь. Так было в северной провинции, так будет и здесь.

Покинув такси, расплатившись, Гольдорис шел домой, поднимался в квартиру. На последнем лестничном проеме почувствовал запах еды. Вкусной и еще теплой. Готовил точно сын, больше некому. Поднявшись, открыв дверь, тихо и не шумя, Гольдорис зашел, но увидел чужака. Первой реакцией стал гнев, поднявшийся из глотки рыком. Сын. Где он? Что с ним? Вот что волновало отца.

- Я Лильсиль, а Людорис спит, - пояснил незнакомец, а следом ответил на повисший в воздухе вопрос, какого хрена он тут делает. Оказалось, просто помог мальчику. Вот и все. И продукты купить, и ужин приготовить. А потом уточнил, чтобы у Гольдриса от сердца отлегло: - клятву 'не вредить' я принес.

На этих словах юноша призвал серебряно-лазурный веер. Взяв в руки пакет со своими продуктами, взмахнув, окутал себя маревом энергии и рассыпался в стайке серебристых бабочек, оставляя о себе на память только кеды у порога. Но и они, через пару мгновений вернулись к хозяину. А Гольдорис, смотря на эту завораживающую магию, вслух произнес только:

Встретить эльфов из этого рода на данном веку несоразмерная роскошь. Так как практически вымер вид. От когда-то могущественного рода осталось от силы десятка два представителей, разбросанных по миру. Ведут затворнический образ жизни, словно отшельники. Не принимают приглашения высокопоставленной знати, не участвуют в турнирах молодых мастеров. Скрываются и переезжают, если их нашли и раскрыли.

Но лунные эльфы не его проблема. Ими он не интересуется. Для него они всего лишь часть истории. Да и слишком они эфемерны, как утренний туман или мираж в пустыне. Тронешь, рассыплются своими серебристыми искрами. Все такие, даже юноша Лильсиль, который помог сыну. Как только почувствовал угрозу со стороны ледяного, рассыпался стайкой бабочек.

Как оказалось, ледяной появился в столице не просто так, а был командирован из северной провинции, поставлен на место дедушки Риля мастером по источникам башен. Уже третью неделю Гольдрис работает, разбирает всё то, что скопилось за время, пока должность пустовала. А сын, хоть и самостоятельный, в этом я убедился, предоставлен сам себе. Сам дома порядок наводит, сам за продуктами ходит, сам готовит. Увы, но положиться Гольдорису здесь не на кого.

- И зачем тебе информация на этого ледяного? - задает мне вопрос Тер, под глазами которого залегли темные круги, а желудок в недрах наворачивал кульбиты. Завалом на работе занят и он. Какое-то сложное, запутанное дело, в которое не лезу, а меня не просят, так как и я тоже занят. Подготовка к экзамену отнимает все свободное время. Но на еду и отдых все-таки хватает.

Что касается Тера, то в отличие от Гольдориса, у друга есть та, кто за сыном приглядывает, и горячим ужином встречает. А еще под ее чутким руководством в доме порядок. Вещи постираны, полы, посуда - помыты, пыль выбита. В воздухе же витает запах свежести с ноткой лимона или апельсина. Зависит от моющего средства, которым Миона полы моет.

- Нужно, - сказал, читая внимательно все Тером принесенное, - так сказать нерешенные дела прошлого, - Тер не акцентировал на этом внимание, а медленно, растягивая, пил кофе, иногда отламывая от пирога кусок, заедая. - Ничего такого, с чем не справлюсь.

- Ты сначала с делами разберись, - говорю, - себя в порядок приведи, отдохни, а потом мне помощь предлагай, - имея ввиду его облик, которым только на день Всех Святых пугать. Тер, зная, как выглядит со стороны, так как смотрится по утрам в зеркало, только кивнул и согласился, что он и правда больше на умертвие похож, чем на полуэльфа.

Виноват в моей озадаченности и задумчивости настойчивый голос звезды Хаоса, не дающий покоя, зовущий и молящий помочь наследнику. Стоит мне оказаться рядом с башней, даже больше, прийти на очередную тренировку к Шахссару, как мольба повторяется. С каждым разом громче и настойчивее. А в дни полнолуния становится еще хуже. Я, вместо того, чтобы медитировать и поднимать уровень, зажигать звезду большого созвездия, слушаю одну и туже фразу. Только вот за попытку быть чуть ближе к источнику звезды, получаю мощную ударную волну отторжения, до крови из носа и легкого ментального сотрясения.

Погруженный в мысли, распрощавшись с Тером, шел на остановку. Вечер, свежо и хорошо. Поэтому решил не пользоваться услугами Сидора, не тревожить его, а поехать на общественном транспорте. Пешком же далеко. Не обращая внимания на удивленные взгляды, шепотки и рассуждения, что старший забыл в общественном транспорте среди младших, с музыкой в ушах, проехал столько, сколько надо. Шел не спеша, дыша полной грудью, к дому. В магазин не надо, ужин приготовлен еще днем. Но у подъезда меня ждал сюрприз. Двойной.

- Не за что извиняться, на гнев у вас были основания. Я - чужак, ступивший в ваш дом. А у вас сын. Людорис - ваша жизнь, я понимаю, - но ледяной настаивал. Повторял, что должен принести извинения, - вы мне ничего не должны, Гольдорис-эхса. Извинения за гнев лишние. - На что уже Людорис, подойдя ко мне, взяв за край рукава рубашки, шепнул, что папа, в силу характера, не уйдет, пока не отблагодарит и не получит на извинения ответ. И посмотрел серьезно, настаивая. Поэтому пришлось смириться, - хорошо.

- Лильсиль-эхса, примите мои искренние извинения и благодарность за оказанную помощь, - сказал Гольдорис, склонившись в поклоне так, как гласят традиции ледяных эльфов. Правая рука у сердца, взгляд опущен.

Накрыло такое чувство, словно я гостей на пороге держу и там же с ними разговариваю. Поэтому пригласил ледяных к себе, на чай и печенье, которое пока что не съедено одним великовозрастным эльфом. Тер, в силу его загруженности и должности, периодически забывает обо всем мирском, кроме желудка и его потребностей. Как и о том, что неплохо было бы возмещать съеденное.

А сам пошел ставить чайник и заваривать чай, кофе. Так как гостиной у меня нет, а стол только один - на кухне, расположил ледяных там. Поставив посуду и пиалы с печеньем, и о чудо, конфетами. Их тоже пока что загребущие руки Тера на захватили в плен с последующим уничтожением^[11]. Мальчик, намыв руки первым, попросил разрешения посмотреть мою квартиру. Не отказал. Тогда как старший присоединился ко мне за столом.

- Кем вам приходится Рильярис Рубиновый? - имя деда отозвалось тупой болью в сердце, сковав грудь тяжестью и холодом. Убийцу, проклявшего дедушку удаленно, Тер все еще не нашел. Никаких улик, зацепок. Мотива у ближайшего окружения тоже нет. Поэтому Тер с прискорбием разводит руками.

- Дедушкой, - ледяной удивленно выгнул бровь, прося взглядом о бо́льших подробностях. - Каких, эхса? О чем рассказывать? О том, что в семье рубиновых родился лунный, то есть я? Не вижу смысла в подробностях. Простое стечение обстоятельств. Вот и все.

- Не простое, эхса, - сказал ледяной, рассуждая, - ваше рождение было необходимо миру. Многоликая госпожа, вам покровительствующая, не просто так одарила рубиновую семью лунным дитя. А с высшей целью.

- Это ваше мнение, эхса, - сказал, отпивая кофе, держа возмущенный фырк при себе, - своим я уже поделился, - так каждый из нас остался при своем мнение насчет моего рождения.

Тему Дара свыше мы более не поднимали, а разговаривали на другие темы. Так, чисто из вежливости друг к другу. Он спрашивал меня о выбранном пути, почему я пошел по пути историка, а не лунного мастера. Ведь так у лунного рода был бы шанс возродиться. Но я сказал, что слишком слаб и не способен подняться выше, чем земной уровень. Да и не дадут мне.

- Ваэтолис, - не вопрос, а факт, с которым я согласился. - Историк, значит, историк, - ледяной принял мою позицию, как данную и попрощавшись, поблагодарив еще раз за сына и помощь, оставив свой номер телефона, ушел, держа на руках уснувшего Людориса.

- Юкионис, а вы похожи, - рассуждал вслух, мысленно держа перед глазами образ Гольдориса, только покинувшего мою квартиру, вспоминая при этом другого ледяного, с которым я был знаком в прошлой жизни. - Интересно, жив ли ты? - но ответ я получу тогда, когда задам его Гольдорису. При следующей встрече, если она состоится. - Надеюсь, северные ветра и трескучие морозы не обратили твое сердце в глыбу льда, как это было с Крионисом...

Следующие несколько дней пролетели как один, так как я читал, прерываясь исключительно на обед и трехчасовой сон. Даже медитацию и поднятие уровня отложил в сторону. Скоро день пробного экзамена. Список Шахссара заканчивался, и начиналась проверка по усвоенным материалам. Из-за мельтешащей в разуме информации, трещала голова, боль стягивала виски, отдавая пульсацией в глазах.

И как же хорошо, что в запасе, перед предварительным экзаменом, у меня есть целый день на выспаться и отдохнуть. Привести мысли в порядок и разложить все по полочкам. Этим я собирался заняться. В тишине и одиночестве, дома, под одеялом, видя сны. И плевать, что день. Зевая, иду из ванной, чистый и приятно пахнущий, в сторону спальни, уже в пижаме, слышу звонок в дверь. А бабочка докладывает, что там Тер, и не один.

- Силь, выручай! - просит Тер, показывая на ребенка, прижимающего к себе плюшевого зайку, мной подаренного, - Миона экзамены сдает, а у меня срочный вызов в соседний город, - время у Тера поджимает, поэтому он тараторит и нервно смотрит на часы. Чтобы его заткнуть и отправить по делам, хватило взгляда. Тот понимая, что виноват, пообещал: - С меня торт! - убегая. А я, смотря на Хью, спрашиваю:

- Кушал? - он отрицательно качает головой, - значит, будешь, - показал на ванную комнату, имея в виду мытье рук, а сам пошел ставить в микроволновку свой ужин. И как же хорошо, что у Хью в расписании все еще есть дневной сон. Пообедает и спать. Я же к нему под бочок лягу. Часа два-три на то, чтобы отдохнуть у меня все-таки будет.

- Силь, Силь, - слышу сквозь сон голос Хью, зовущего меня, - Силь! - чтобы быстрее меня разбудить, мальчик трясет за плечо, - Си-и-и-иль, - уже протяжно и с дрожащим от тревоги голосом, всхлипами. Это сработало куда эффективнее тряски. Кое-как, разлепив глаза и проснувшись, вижу испуг во взгляде ребенка.

- Что случилось? - спрашиваю я обеспокоено, предполагая: - плохой сон приснился? - но тот, прижимая к груди игрушку, отрицательно качает головой и показывает на кухню.

Я прислушался и услышал шуршание. Отправил туда бабочку. И буквально через несколько секунд пришло подтверждение, что в квартиру и правда проник незваный гость. Оставив Хью в кровати, под наблюдением бабочек, и в защитной формации 'Лотоса', шел на кухню. По пути, из пространственного кармана призывал клинки Рыцаря. Применить их дело пары мгновений. Сжимая рукояти клинков, шел на шуршащий звук, доносившийся из тени. И уже за пару шагов, уловил знакомый шлейф магии.

- Дашшарэн-эхса, чем обязан? - спрашиваю я нага, при этом не отзывая клинки. Но вместо внятного ответа, змей зашипел и вывалился из тени, прямо на пол. - Ихрат атэрт! - выругнулся я на темном наречии, и кинулся к змею, на помощь.

Включив свет, призвав бабочками аптечку, подсел к нагу, находящемуся то ли в бреду от кровопотери, то ли от шока из-за множественных ран. Дашшарэн, не открывая глаз, что-то на змеином шипел, но в себя не приходил. А сам был залит собственной кровью. Казалось, на нем живого места не было. Все в мелких, но глубоких порезах. Они покрывали тело, лицо, руки. От одежды тоже остались одно лохмотья. Ее я снял, верхнюю часть, и выбросил.

- Ихрат атэрт! - снова выругнулся, так как, промыв грудь, плечи и шею, смыв с них кровь, увидел знакомый рисунок травм. Точнее, стиль техники, которую я считал утерянной.

Владел ей тот, кого я в этом времени похоронил. Считал мертвым почти два тысячи лет как. Хотя, есть вероятность, что этот стиль 'Хаотичный Покров', знаком не ему одному. Возможно, он взял ученика, а тот еще ученика. Но, я отвлекся. Раны, их было ровно сто - именно столько предполагает данный стиль. Наносятся они в неопределенной последовательности и крайне быстро. Мало кто способен этому стилю противостоять. Наг не смог. Поэтому проиграл и сейчас лежит на моей кухне, истекая кровью.

- Союзник - ответил я, в очередной раз промывая раны и их обрабатывая. Глубокие залил специальным кожным клеем, тогда как неглубокие и поверхностные оставил как есть. сами затянутся. - Он мне помогает в одном деле.

- Злой, - сказал я Хью, а тот вздрогнул, - но нам с тобой вреда не причинит, - этими словами я мальчика успокоил. Думал, он в комнату вернется, но нет. Он стоял и смотрел. А еще слушал наш разговор с нагом, который отошел от шока и пришел в себя. Приоткрыв один глаз и посмотрев на меня, сказал:

- Это был Хаотичный Покров. - Дашшарэн тяжело дышал. Старался не двигаться, так как тело, от любого неверного движения, тут же било разрядами боли. А раны, мной обработанные и уже перевязанные, вновь открывались и сочились кровью. - Это стиль Рыцаря Мрака. Но это не может быть он. Он же...

- Знаю, - ответил нагу, сдерживая гнев и желание сорваться с места и узнать, а может быть даже лично познакомиться с мастером 'Покрова'. - Запомнили того, кто этим стилем воспользовался? Кто вас победил? Лицо, магический шлейф, может, шрамы или особые движения? - хотелось хоть одну ниточку к разгадке. Но нет:

- Нет, все случилось быстро, - ответил наг, пытаясь вспомнить, но бесполезно, - Силь-се, - обратился он ко мне, смотря встревожено, - я знаю из-за чего убили Рельяриса, - но не договорил, так как потерял сознание.

Вот почему он так изранен. Скорее всего наг проник в башню, бродил тенями, что-то нашел, и как раз из-за этого его и устранили. Пытались устранить, но наг тот еще живучий мерзавец. Так просто убить себя не дал. Уверен, на последних силах обратился к тени и шагнул туда, где его точно не будут искать. Ко мне. Жаль, что дед не смог выйти оттуда живым.

- Вот и не знаю теперь, радоваться этому или нет? - вопрос риторический, заданный самому себе, - не обращай внимания, Хью. Это просто мысли вслух, - говорю, отмахиваясь.

Взвалив раненного нага на плечо, получив от него неразборчивое то ли ругань, то ли шипение на родном, змеином, потащил в комнату. На кровать не положу, слишком много чести, а вот рядом, на запасной матрац, да. Пока я разбирался с раненым, Хью умылся, почистил зубы и поставил на кипячение чайник. И уже открывал холодильник в поисках съестного. А я, как только уложил нага отдыхать и восстанавливаться, пошел наводить порядок. Благо крови со змея натекло немного. Одежда же, ей пропитанная, была выброшена. Как и бинты, которыми я промывал раны Дашшарэна.

- Да, скоро, - уточняя, - через пару дней раны затянутся, а магический резерв наполовину восстановится, - ответил, а потом попросил ребенка не говорить отцу о том, кто ко мне вломился.

- Папа его ловит? - Спросил Хью, а я кивнул, подтверждая. Тогда мальчик, на полном серьезе, чуть нахмурившись и раздув розовые щечки, сказал: - это наш с тобой секрет! - и закрыл тему.

Он мне все больше и больше напоминает Терсела. И поведением, и мимикой, и некоторыми речевыми оборотами. Миона и ее воспитание там тоже видны. Но от отца больше. Все-таки одна и та же ядовитая кровь. Оно и не удивительно, растет будущий чистокровный сумеречный эльф. Хью всего пять, но я уже вижу, каким он будет лет через десять-пятнадцать. Улыбка, широкая, растянула губы сама собой. А в мыслях: 'Эх, и попортит же он крови своему окружению!'

Вечером, уже ближе к ночи, в дверь позвонили. На пороге, улыбаясь, стоял Терсел. В его руке обещанный торт. Друга я впустил, Хью ставить чайник и доставать тарелки отправил, а нага, все еще спящего и не пришедшего в себя, накрыл формацией 'Лотоса'. Тот так и продолжал мирно дышать, посапывая. Просыпаться он, судя по всему, в ближайшее время не собирался. Два дня точно.

Хью же, как только отец заговорил о работе, о преступниках и их поимке, сделал вид, что его тут нет. Взял в руки планшет и включил какую-то игру. 'Тетрис', или 'Блоки', я так и не понял. Но, как он объяснял ранее, это развивает ориентировку в пространстве и образное мышление. Не спорил, Мионе, как педагогу дошкольника виднее. Это ее вотчина и призвание.

- Вызвали нас в Звездный, - это тот самый город, где погиб дед Риль, - а там нападение на башню. Точнее, проникновение со взломом. Что хотели взять, или узнать, без понятия. Нам не докладывали. Важно лишь само наличие преступления. Плюс моральный вред здоровью, нанесенный стражам. Взломщик, связав их, обездвижив, оставил на парапете башни. На высоте тридцати метров. С северной стороны, где как раз дули ветра.

Я почему-то тут же подумал на нага, спящего в комнате, что это его рук и магии дело. И, как оказалось, был прав. По словам Тера, напавшие и проникнувшие на территорию башни, к кристаллам и темному источнику - это члены гильдии. Чешуйчатые гады, направленные главным и самым ядовитым засранцем нашего города. Только ушли теневые ни с чем. Но при этом умудрились каким-то образом активировать защитный механизм внутренней безопасности.

Странно. Дашшарэн о другом сказал. Что против него применили 'Хаотичный Покров'. А я уверен, ни одна защитная структура, магическая или технологическая, не способна вписать узор этой техники, потому что удары этого стиля хаотичны, непредсказуемы, и зависят от воли мастера. Именно поэтому техника так и называется. Владеть ей могут только живые существа, практикующие стиль ближнего боя на короткой дистанции.

- Да, официальная версия, - ответил Тер, опуская ложку с куском торта в рот, - а что? Есть подозрения? - я отмахнулся, но мысль не отпустил, поэтому спросил: - Вас до источника допустили, дали осмотреть место преступления, считать ауру и остаточный шлейф нарушителей?

- Нет, - ответил друг, снова тяжело выдыхая, - они, эти звездочеты херовы, когда мы приехали, все показатели уже сняли. Место взлома зафиксировали и данные записали. Даже заверили.

- Только один, - говорит друг, уточняя: - ауру этого ядовитого ублюдка, даже едва ощутимую и почти неуловимую, я с другой не спутаю. - На мой вопросительный взгляд, Тер назвал имя: - Дашшарэн. Он - наг. Из теневого рода. Ему чуть за тысячу. Владеет, как и все змеи его рода, теневой магией. А еще он глава местной гильдии.

- Гильдии? - уточнил я, краем взгляда смотря на Хью. Но тот даже бровью не повел. Выдержка достойная. Или он и правда просто не слышал. Да и не понял, что наг в комнате, и наг о котором говорит Тер, один и тот же змей.

- Да. В его власти профессиональные киллеры, первоклассные грабители, торговцы нелегалом, ночные девы и элитные бордели, несколько престижных ночных клубов. У него повсюду связи. И это он, его люди, на тебя тогда напали, - сказал Тер, а я услышал шум со стороны комнаты. Точнее, шуршание одеяла, которым был накрыт раненый наг. Да и бабочки передали мне картинку проснувшегося и пришедшего в себя змея. Почувствовал и услышал движение со стороны комнаты ни я один. Как только дверь в спальню открылась, а оттуда вышел наг, Тер тут же на меня рыкнул:

От злости и кипящего в крови гнева, яд сумеречного рода пробивался через формацию 'Вуаль'. Витал около друга неоформленным туманом и полупрозрачными всполохами. Окрашивал некоторые пряди его волос в фиолетовый, как и радужки глаз. Когти его удлинились, потемнели. Вытянулись заостренные кончики ушей. А на щеке, едва заметно, пробивался старый, загрубевший шрам. Тер готов был и клинки призвать, чтобы точно и наверняка от змея избавиться.

- Чтоб меня освежевали! - воскликнул Дашшарэн, понимая кто перед ним, и чем ему светит нахождение подле меня. - Давай поговорим, сумеречный? Как взрослые нелюди, - предлагает, уточняя: - без этого всего, - имея в виду его частичное преображение и желание порезать объект гнева на ленточки. - Я с удовольствием приму вызов на бой. Но позже. - Тер слушал. Дыша глубоко, смотрел на нага убийственным взглядом, но понимал, что тот прав. Здесь и сейчас действительно не время, и не место. Битва между ними обязательно будет, но не при Хью. И уж точно не в моей квартире. Поэтому, отпустив порыв распылить нага в кровавый пепел, вернув себе прежний вид простого полуэльфа, сказал:

Нет, я знал, что Силь ни разу не белый и пушистый, но чтобы связываться теневым нагом?! Да еще и за моей спиной вести с ним какие-то дела. Я был реально в бешенстве. Именно поэтому не сдержал сущность и ее желание отравить виновного. Но ни эльфа, а нага, у которого хватило наглости заявиться к Силю и просить приюта.

Сын, отдав мне планшет, взяв зайку, кивнув и пожелав спокойной ночи, ушел в комнату, закрыв за собой дверь. Силь же, для надежности, как и всегда, отправил к нему бабочек. На эльфа я злился: за тайны, за сокрытие опасного преступника, за сговор с гильдией, точнее с его главой, за расследование смерти деда втайне от меня.

Несомненно, у него веские причины для всего этого: загадочная смерть деда, выставленная, как несчастный случай, тайны и загадки вокруг темного источника, которые не дают покоя и наводят на определенные мысли. Но это не значит, что я оставлю их с нагом общение без своего внимания.

- Начну с того, Терсел, что ты влез в дело, которое тебе не по зубам, - предъявил мне наг, но наткнувшись на полный гнева и желание линчевать взгляд, пояснил: - это не мои слова, а заказчика.

Какое именно имелось в виду дело и личность, меня заказавшая, уточнять не стал. Как и вводить Силя в курс дела. А он и не спрашивал. Так как знал, я сам со всем разберусь и справлюсь. Личность же, меня заказавшая, в определенных кругах весьма властная, влиятельная, не имеющая каких-либо ограничений и норм. Все то, что видит, хочет, тут же получает. С мнением других не считается, как и с жизнью владельца желаемого. Тот еще дерьма кусок.

- Да и не убивать я их к тебе отправил, - усмехнулся наг, - а поговорить. Для начала. Растолковать, что к чему. Пояснить, куда лезть можно, а куда нельзя. Дать понять: то, во что ты влез, не закончиться для тебя удачей, только оцинкованным гробом и мемориальной табличкой.

Сказал он это, как само собой разумеющееся. При этом улыбался клыкастой улыбкой, демонстрируя характерный змеиный прикус и раздвоенный язык. Взгляд же, как и всегда, наглый, бесцеремонный. Мол, это он правила назначает, а не законы. Бесит!

- А тот раз? - спросил Силь у нага, а я переспросил, что он имеет в виду под словами: 'тот раз'. Оказалось: - Когда я переезжал в квартиру, ко мне пришел Дашшарэн, поговорить о тебе, о том, что не стоит копать и искать информацию на ту самую, выше упомянутую личность. Но привел хвост.

- Ублюдок! Ты втянул в то дело Силя? - Руки мои так и тянулись к шее змея, намереваясь ее сжать и в идеале сломать, чтобы не мучился. Но я сдерживался. Заталкивал рык и возмущение, уговаривая себя, что ему за все воздастся, чуть позже, но не здесь. Лишь напоминал: - Как будто у него проблем мало! Ты ему еще подкинул! - Процедил я сквозь зубы. Но тот, казалось, не слышал моего возмущения, не обращал внимания на гнев и возможность раствориться в ядовитых миазмах. Продолжал говорить:

- Бой был коротким, почти все отправились на тот свет, почти что с облегчением. Кроме одного, - уточнил наг. А эльф спросил, рассказал что-то выживший, или нет. Указал на заказчика, или промолчал. - Он вообще ни звука не проронил. Даже когда я от разговоров перешел к действиям, - имел ввиду пытки и допрос магического характера с ментальным воздействием, - он нем, полностью, и по всем направлениям. И как чуть позже выяснилось, лишен не только голоса, но и воли. Марионетка в руках хозяина, делает все, что тот прикажет.

- Хм, странно... - задумался Силь, смотря на меня, поясняя: - когда мы с тобой, в день моего рождения 'общались' с наемниками, я тоже почувствовал неладное. Никаких звуков, разговоров.

Если вспомнить, то да. Мне показалось странным их молчаливость. Даже тогда, когда яд сумеречного рода разъедал их плоть, оголяя кости. Ведь это боль нестерпима. Молчать не выйдет. Даже у немых. Какие-то звуки они все равно издали бы. А тут. Значит, вот оно как. Марионетки. Или порабощенные телом и душой, или сущностью. Одно из двух, а может, все сразу.

- Уже нет. Хотя, настроены они тогда были решительно. Да и уровень освоения энергии достойный. А я знаю, слабаки под тобой не ходят, - сказал и вернул нагу его зубоскалистую улыбку, как и насмешку в голосе. - Так что да, тогда я был уверен, что это твои люди.

Два нападения, с разницей несколько недель. Вроде, разные организации, но при этом один и тот же тип поведения, молчаливый и беспрекословный. Уровень энергии значительно выше среднего, способности и техники не средние, а достаточно эффективные. Были бы, не будь мы с Силем теми, кем являемся. Поэтому я уже не знаю о чем думать и кого подозревать. Да и наг в шоке и непонимании как так и что вообще происходит. Пока он отошел в ванну, чтобы пообщаться с помощником, или заместителем, я решил высказать Силю все, что клокотало в груди:

- Силь, как ты мог с нагом связаться? Он ведь опасен. Все то, что я о нем говорил - правда! - Чуть повышая голос сказал эльфу, а тот, тяжело выдохнув, подняв на меня полный тревоги и обеспокоенности взгляд, ответил:

Я в этом не сомневался, особенно зная его самый важный и главный секрет, хранимый за семью печатями и замками. Только это не отменяло того, что я о нем волнуюсь. Ведь даже Рыцарь Скорби не всесилен и смертен. Силь - мой единственный в этом мире друг. Важнее него только Хью, ведь сын - моя жизнь. Моя путеводная нить.

- Это не я навязывался, он сам предложил помощь, а я не отказался. Дашшарэн не переваривает Альхириса так же, как и мы с тобой. А враг моего врага... - Силь не договорил, я закончил фразу за него:

- ...союзник, - сказал, добавив: - Опасный и себе на уме. Может в любой момент предать, подставить и вонзить нож в спину, - и перешел на эльфийский, памятуя прошлое: - оно тебе надо?

- Нет уж, - сказал Силь. Посмотрев в сторону ванны, где на кого-то шипел и шепотом кричал наг, переходя со змеиного на матерный всеобщий, добавил: - Я ему не доверяю, а использую. Ведь его тени-слуги практически вездесущи. Они повсюду.

- Это не охранная система, а мастер, владеющий техникой 'Хаотичного Покрова', - не веря ушам, переспросил, не ослышался ли я, ведь техника эта принадлежит... - я видел раны, Тэр. Я их обрабатывал и промывал. Поэтому могу с уверенностью сказать - это то самое!

- Да, без шансов, - ответил эльф, - так как смертен, и без примесей какой-либо нечеловеческой крови. - А потом предположил: - может, ученик? - вероятность минимальная, но может быть.

Силь на это отрицательно качнул головой, говоря лишь то, что мне и так известно. Темный источник окутан тайнами и загадками, и его слишком тщательно охраняют, тем самым, наводя на мысли о проблемах. Не раскрывают личность и того, кто источник питает. Ведь не просто же так нам, стражам порядка, даже место преступления осмотреть не дали. Там явно что-то не так.

Этот вопрос теперь мучил и меня. Словно сверлом перфоратора терзал недра разума. Что же такого там увидел и узнал старик Рельярис, и почти раскрыл Дашшарэн, раз одного из них убили в кратчайшие сроки, а второго попытались? Точно ничего, делающего чести ни башне звезд, ни всем сидящим там звездочетам. Уверен, грязное белье и скелеты в шкафах каждого из нас покажутся цветочками на солнечном поле. Чутьё подсказывает, а к нему я прислушиваюсь. Как и Силь.

Кроме смерти деда, было что-то еще. Явно. Но я не лез. Это 'что-то' меня не касается. По крайней мере напрямую точно. Поэтому, не лезу. Но если Силю понадобится помощь, совет, помогу и подскажу как быть. сам же в дебри его души не полезу. Боюсь, что утону.

- У меня дела! - выскочил из ванной комнаты Дашшарэн, собираясь покинуть квартиру эльфа ближайшей тенью. Но перед тем как раствориться в углу комнаты, обратился ко мне, с улыбкой и усмешкой в голосе: - Жду нашей встречи, Терсел!

- Вали уже! - рыкнул на него, отмахнувшись. Потом разберемся, когда загадку темного источника решим, а с этим тайну смерти Рельяриса, - нам тоже пора, - сказал эльфу, забирая из его кровати сына, который даже не проснулся. Только зайку крепче обнял и уткнулся носом мне в плечо.

На следующее утро, точнее, ближе к обеду, проснувшись и собравшись, как с мыслями, так и с духом, под шелковым покровом, шел в башню Звезд на предварительный экзамен. Сегодня решается моя судьба. Или я пойду по пути Хранителя знаний, или нет. Этот экзамен - пропуск на следующий, завершающий этап. Как сказал Шах-се, экзаменатором будет не только он. Несколько звездочетов из соседних башен и младшие старейшины, откликнувшиеся на просьбу дракона проверить мои знания и задать вопрос. Также предупредил, что на экзамен может заявиться и Альхаирис. Он-то сможет день испортить и свои пять копеек вставить.

В одиночку, без деда Ваэтолиса, ему зубоскалить и палки в колеса вставлять неинтересно. У них тандем, по одному нет того азарта. Дедушки Ваэтолиса не будет. Почти для всех он вне зоны доступа. Занят он по самые уши. В ближайшее время, несколько недель точно, он будет загружен приготовлениями к свадьбе Ристарта и Идриссы. Пепельные драконы, по просьбе девушки, сдвинули дату. Помолвка состоится на несколько месяцев раньше оговоренного срока со мной, не зимой, а осенью. А сама свадьба следом, чуть ли не на следующий день. Поэтому получать звание 'Историк' я буду без опасения непредвиденных форс-мажоров. Если только братец не подгадит. С него станется.

И пошел целенаправленно в малый экзаменационный зал. По пути сложил защитный зонт, убрал его в пространственный карман. На всякий случай призвал веер и несколько серебряных бабочек, отпустив их сторожить периметр и докладывать мне, на случай непредвиденных и нежелательных визитеров. Клинки Рыцаря также при мне, в мгновение ока окажутся в руках и оборвут жизнь, если того потребует ситуация. Нужно быть готовым ко всему. И я готов.

К тому же я знаю, у кого буду экзамен принимать. Не от дракона, а от Силя. Эльф говорил мне, что будет предварительная проверка всех изученных им тем, для прохождения на следующий этап. И как друг, надеюсь, что им стану, или уже стал, я должен помочь. Хотя бы быть рядом. Поэтому в малый экзаменационный зал я шел воодушевленным, с единственным интересующим меня вопросом. Думаю, Силь на него ответит без проблем.

Что верно, то верно. Поддержать можно по-разному. Больше с рубиновым эльфом мы не общались, так как в зал зашел Силь. И сейчас, смотря на него, я действительно видел наследника Лунной Принцессы, а не тень. Белоснежный костюм-тройка, такая же рубашка, с идеально отглаженным воротником, серебряный галстук, с едва заметной вышивкой бабочек, начищенные до блеска ботинки. Белые, как снег на Севере, волосы Лильсиля рассыпались по груди и спине. В руках же, тот самый веер, призывающий бабочек.

На миг я потерял счет времени. Забыл где нахожусь. Засмотревшись на лунного эльфа, я увидел в нем Лильсьену. Ее черты, движения, даже манера держать веер. Улыбка, взгляд и тон голоса, всего на миг, вернул меня в прошлое. Когда Лильсьена была всего лишь девой лунного дома, а не Лунной Принцессой рода и супругой Ваэтолиса Рубинового.

Вот кого не ожидал увидеть в экзаменаторах, так это Гольдориса и отца. Сидели они рядом, но фразами не обменивались, только взглядами, и то изредка. Остальные звездочёты и младшие старейшины мне не знакомы. Да и неважно. От них мне нужны вопросы и засвидетельствование полученных ответов. Всего вопросов будет семь, как и приглашённых экзаменаторов. Но сначала, как и тогда, проверяли мой уровень освоения внутренней энергии. Я едва мог улыбку сдержать, как и Шах-се. Он-то прекрасно знает, каков на самом деле мой уровень. А вот наблюдатели...

Огласил дракон, а я отошёл назад, при этом краем взгляда замечаю довольный кивок отца, которому я пообещала, что выше этого уровня не поднимусь. И он не поднимется, для них я так и останусь Историком уровня Основы с одной звездой.

- Уровень ваш мы выяснили. Теперь приступим к основной части экзамена. К вопросам от наблюдателей, - произнес дракон, давая волю собравшимся здесь главам семей и кланов.

Первым задать вопрос выпала честь, как тот сам сказал, главе древесного рода - Дидириусу. Он спросил об основателе своего рода, об его заслугах перед стихийными кланами. О самых ярких моментах в жизни. И конечно, об уровне внутренней энергии, которой эльф владел. Никого этот вопрос не удивил, так как древесный глава - самый ярый почитатель своих предков. Ответить же мне на его вопрос не составил труда.

- Основатель вашего рода, Дидириус-эхса, был не только мастером-стихийником бронзового уровня на ступени обожествления, но и выдающимся артефактором. Он один из первых начал сочетать магические узоры с предметами, используя нестандартные плетения и формации.

- Вот, - и показал веер бабушки Мильсиль, не раскрывая его, - на нем стоит гравировка вашего предка, - и по его просьбе, чтобы убедиться, что веером я владею так же, как и бабушка, продемонстрировал. Распахнув, взмахнул, призывая стайку бабочек.

- Лильсиль-эхса, поведайте нам о темных временах, - хозяина этого голоса я не знаю, его лик мне незнаком. Но по хмурому выражению и холодному взгляду Шахссара, младший старейшина не очень приятная личность. Вызывает раздражение. - Расскажите о мастере, основавшем стиль 'Шаги Пустоты'.

Послышались возмущенные возгласы звездочетов и младших старейшин. Они смотрели на того, кто скрывался в тени зала, сидя в углу. Призывали одуматься и спросить о чем-то другом. Но бесполезно. Тот молчал, даже не двигался, ожидая от меня ответ. Эх, как мне хотелось широко, во все зубы улыбнуться, а после заливисто рассмеяться, как Темный Властелин. Прогнувшись в спине, раскинув руки в сторону. Но не могу. Да и не делал я так никогда. Даже когда слыл Злом всего мира.

- Основатель 'Шагов Пустоты', говорите, - и сделал первый шаг, потом еще и еще по кругу, как бы задумываясь, рассуждал: - Был ли он, этот основатель? Да и сама школа 'Шагов'? - вопрос я обратил к задавшему. Тот же, молчал. - Мастер-основатель своего имени в истории не оставил. А школы, как таковой, не было. Ведь тех мастеров, что освоили эту сложнейшую, опасную для ментального здоровья технику, можно было в те года по пальцам пересчитать. Теперь мастеров, владеющих 'Шагами', и вовсе не осталось.

- Это уже второй вопрос, эхса, - усмехнулся, пошутив, - но я отвечу. Владеющие техникой 'Шагов', проходят те же круги ада, что и противник. Окунаются в деяния прошлого, видят все то, что видит попавший под их технику противник. Они так же, как и соперник, могут застрять в пространственных разломах.

- Это уже третий вопрос от тебя, Олиссар! - возмущался Шахссар, но я сказал, что мне не сложно ответить. Ведь я знаю ответ. К тому же, очень хочется, хоть из своих уст услышать имя:

По щеке, сама собой, непроизвольно, потекла серебристая слеза. Сердце кольнуло, словно от иглы. А грудную клетку сдавило. Звезда, моя Звезда-покровитель, это ее слеза. Она оплакивала меня, мою прошлую жизнь. И здесь, в звездной башне, где связь с ней максимальна, я чувствую все то, что и она. А наша связь сильнее, чем когда-либо. Лишь Луна в полнолуние мне ближе.

- Разбавим темное прошлое снежными морозами и вьюгой, - произнес Гольдорис, смотря на меня серьезным, но при этом поддерживающим взглядом. Вопрос был о его предке, прадедушке, если быть точнее: - Лильсиль, расскажи о моем дедушке Крионисе...

Вот тут я не знал, что сказать. Точнее знал, но не думал, что ответ будет приемлемым, так как это то же самое, что вскрыть гнойный нарыв, томившийся под пластырем долгие годы. Поэтому, чтобы убедиться, призвал бабочку, отправив к нему. Сидя на его плече, она передавала каждое мое слово в мысленный поток.

- Крионис Вьюжный, старейшина Ледяных эльфов позапрошлого тысячелетия. Сильнейший мастер льда. Выдающийся мечник, владеющий короткими парными клинками, прозванными 'Медвежьи Когти'. Основатель школы 'Ледяное созидание', - на этом заслуги перед миром закончились, и начались провинности, за которые я, в прошлой жизни, отправил его в 'Колодец': - Крионис-эхса, как мастер Небесного уровня с зажженным Большим созвездием, ушел в медитацию, постигать Плеяду Звезд. Но пошел не по тому пути, свернул с праведной тропы. Чтобы стать сильнее, пустил в душу и сердце Лед Скверны. Поддался власти и могуществу, сошел с ума. Заковал в кристаллы многих учеников, друзей и близких. Но был казнен... - на этом я свой ответ хотел было завершить, не называя имя судьи. Но Гольдорис настаивал:

Внешность - невысокий, хрупкий, на вид лет 15-16 человеческих лет. Бледная кожа, длинные бело-серебряные волосы, заостренные уши и раскосые серебряные глаза.

Особенности - лунный эльфийский род, никто из предков, не мог выйти под солнечные лучи без последствий. Дневное светило всех, без исключения, обжигало, оставляя жуткие ожоги.

Характер - до пробуждения был замкнут и зажат, на все выпады и выходки братьев реагировал слезами, дрожа от страха перед старшими. Не мог и слова поперек отцу сказать. А от мысли о деде-старейшине забывал, как дышать. После пробуждения - мстительный и злопамятный, ядовитый и резкий, расчетливый и дальновидный. Способен заткнуть парой фраз, как старшего брата, так и среднего. От упоминаний о старейшине больше не вздрагивает, не дрожит и не ищет спасения. С отцом же ведет себя достойно воспитания и статуса младшего в семье.

Способности - как потомок лунных эльфов ведущей ветви и прямой наследник серебряной принцессы, Лильсиль (Силь), владеет лунными техниками. А также бабочками-помощницами. Видит и слышит с их помощью все, о чем говорят, и что делают вне досягаемости привычного слуха и зрения. Может с их помощью перемещаться на дальние расстояния.

Помимо этого, на пике силы, в часы особенного единения с луной, эльф почти теряет физическую оболочку, становясь полуматериальным. По бледным щекам в эту ночь нескончаемо текут серебряные слезы. Так луна оплакивает погибших. За это лунных прозвали Бан-ши.

Кроме того, как Рыцарь Скорби Силь владеет парными клинками, именуемые 'Крылья гильотины'. С их помощью и техник 'Разлом пространства', в прошлой жизни карал виновных, перед звездами и созвездиями. Как представителей младших народов, так и старших.

Артефакты - Веер бабушки Мильсиль 'Лунная Иллюзия'. Именно им Силь призывает бабочек и перемещается в пространстве. Парные клинки Рыцаря 'Крылья гильотины' - оружие Рыцаря Скорби.

Внешность - Шах-се выше Силя на полторы головы, шире в плечах и развороте груди. Красив и привлекателен, аристократичен. Длинные алые волосы дракона, или завязаны в высокий хвост, или спускаются змеевидной косой до середины бедра. Золотой взгляд с вытянутым зрачком может, как поработить и пленить оппонента, так и ранить, даже убить. А голос, тихий, низкий баритон, не оставит равнодушным никого. Даже властью наделенного старейшину.

Характер - как и токи крови в теле. Ровно и медленно отсчитывают вместе с сердцем ритм жизни, года отведенные. Но ровно до кардинальных перемен, нарушающих привычный поток жизни.

Способности - как чистокровный представитель алого клана, Шах-се владеет магией крови. Во всех ее аспектах. Как на информационном уровне, считывает все о носители, так и в боевом. Может заставить кровь врага вскипеть, сердце лопнуть, а мозгу устроить кровавую баню. Но эти способности в алом роду под запретом. Исключение - кровная месть.

Кроме того, что Шах-се маг крови Божественного уровня Золотого ранга, он Мастер ближнего боя на парных клинках. И коротких, и длинных. Среди ныне живущих мастеров он 6 в рейтинге. Выше только драконы его рода и пепельного.

Артефакты - парные клинки средней длинны. Лезвия выгнуты, напоминают серп, с письменами клятвы на режущей кромке. Рукояти короткие, прямые, обтянутые кожаными ремнями, а навершие заканчивается цепью.

Внешность - как и все чистокровные эльфы семьи и клана, он обладает длинными волосами в цвет драгоценного камня. Радужка глаза такая же, рубиновая. Ристарт выше Силя на пол головы, чуть шире в груди и в плечах. Достаточно неплохо натренирован и физически силен.

Характер - мерзкий, гадкий. Ристарт смотрит свысока на тех, кто слабее и ниже по статусу. Унижает, третирует и оскорбляет, смотря в глаза, при этом улыбаясь. Быть сволочью - его хобби. Силь был его игрушкой для битья и насмешек. Но до того, как стал совершеннолетним.

'- Это почему я злобным и мерзким был? Потому что меня наказать некому было. А теперь я добрым и послушным буду! Правда-правда!' - цитата Ристарта устами автора.

Способности - как и Старейшина Ваэтолис, Ристарт владеет техниками Гравитации. Находится Ристарт на Облачном уровне с тремя зажженными звездами. Кроме этого владеет техниками рукопашного боя. Неплохо владеет шпагой и рапирой.

Внешность - типичный представитель рубинового клана: миндалевидный разрез рубиновых глаз, длинные, в цвет рода волосы и вытянутые кончики ушей. Лицо, скулы, щеки и подбородок скрыты за густой бородой. В силу возраста на висках и в бороде проглядывают серебристые проблески. А вокруг глаз начинают распространяться мелкие морщины. Старейшина, несмотря на это имеет превосходную физическую форму. Силен не только магически.

Характер - расчетливый мерзавец, не считающийся ни с чьим мнением. Для него все потомки всего лишь способ достижения определенной цели. Их потребности и пожелания идут лесом. Под стать ему только старший Звездочет Альхаирис. Такой же кусок де***а.

Способности - Ваэтолис владеет техниками Гравитации. Находится на Золотом уровне Обожествления. Почти достиг Божественного уровня. Как только достигнет Божественности, ступит в мир Бессмертных. Присоединится к предкам-основателям в небесном городе.

Помимо техник Гравитации Ваэтолис владеет техниками клинка. Двуручный меч в руках эльфа сразит за несколько мгновений любого, кто осмелится усомниться в его словах. По силе и мастерству боя на мечах с Ваэтолисом может сравнится пожалуй лишь Шахссар, Терсел и Лильсиль (когда вернет прежний Серебряный уровень Обожествления).

Внешность - как и все эльфы, Тер имеет длинные волосы, миндалевидный разрез глаз и вытянутые кончики ушей. Но из-за яда, являющегося частью крови, дыхания и магии, его волосы, радужка глаз, даже магические потоки в оттенках фиолетового. Сам Терсел в истинном облике не уступает физически Шахссару. Великий, могучий воин, в руках которого, тяжелые двуручные мечи порхаю, словно пушинки.

Характер - не трогай гадюку, не отравит. Таков Терсел по отношению к тем, кто не входит в круг его близких и родных. А к врагам особенно. Но вот дома, в объятиях Хью (сын), он превращается в плюшевого котика, которого можно дергать за уши. От друзей и близких рядом, когда у тех все хорошо, мирно и спокойно, Терсел готов мурчать.

Особенности - до чисток и охоты на ночных и темных эльфов Терсел был главой рода. В бою же, отстаивая жизни родных, Терсел получил тяжелую рану. Чужой клинок оставил жуткий шрам на лице.

И еще. Терсел, как и Лильсиль, как и Шахссар, является Рыцарем. Рожден под звездой Циан и владеет регалиями Рыцаря Ядов. Вдобавок Тер невозможный сластёна. Запасы Силя, если тот не доглядит, уничтожаются мгновенно.

Способности - яд во всех его проявлениях. Дыхание, кровь, техники - все им пропитано. Терсэл - мастер Бронзового уровня на ступени Обожествления. Помимо этого владеет техниками ближнего боя на мечах, коротких клинках и рапирах. До падения ночных эльфов входил в десятку лучших мечников мира.

Я подошел к Гольдорису, когда экзамен был сдан, а значит, получен доступ на последнюю ступень обучение на Хранителя истории. Гольдорис провожал меня, точнее нам с ним было почти по пути. Я же, не скрываясь за защитным пологом зонта, в обычной, а не парадной одежде, завязав волосы в высокий хвост, дыша полной грудью, шел домой. Но хотелось все-таки узнать, зачем ледяной спросил о Крионисе. Мог о другом предке узнать, о том же Юкионисе. Он, в отличие от Криониса, пока что не получил приглашение Льда Скверны. А даже если и получил, то держится, не поддается соблазну. Узнавал, через Дашшарэна и его тени.

- Обратить внимание Звездочётов и Старейшин на проблему, - сказал ледяной эльф. - Она как была, так и осталась, - попросил пояснить, о какой проблеме идёт речь, - о той же, Силь. О закованных в Лёд Скверны эльфах, которых, как того требует уважение, нужно предать снегу, упокоить в склепах останки, а они вместо этого...

В его взгляде, как мне показалось, и в чем я не сомневался, стояли образы предков, скованных льдом. На их лицах застыли посмертные маски, отражающие ужас и страх. Жуткое должно быть зрелище. Даже представить себе не могу, каково это - видеть родных из года в год, из столетия в столетие, словно те живы, но знать, что души там более нет. Лишь застывшая во льду оболочка.

Действительно, это веская причина бередить старые раны. Север и его провинции мало кому интересен, а произошедшая много столетий назад трагедия тем более. О ней или забыли, или делают вид. Так что чувства здесь и правда стоят на втором месте. Эльфа и его позицию я понял, пообещал сделать всё, что в моих силах.

Попробовать найти способ снять эффект Льда Скверны, станет моим первым действием, как только сдам все экзамены и стану Хранителем знаний, получив полный доступ к башне и архивам. Пока что попрошу помощи у Шахссара и Терсела. Может быть они в курсе, или предполагают, как снять с ледяных эльфов 'Оковы Льда Скверны'.

- Хью, что-то случилось? - спрашиваю у мальчика, отвечая на телефонный звонок. Знаю, ребенок просто так тревожить меня не станет. У нас с ним уговор. Раз звонит, значит, важно.

- Хорошо, Хью. Пару минут и буду у тебя, - и посмотрел на Гольдориса, сказав: - прости, Тер на службе, а я запасная нянька, - рассмеявшись, призвал из лунного марева в руки веер. Взмахнув, обратившись к 'Луне на воде', рассыпался стайкой бабочек, но перед этим: - передавай Людорису привет!

А буквально через пару минут оказался у двери в квартиру Терсела. Звонок, и мне открыл счастливый Хью. В его руках подаренный мной зайка. Миона же виновато смотрела и благодарила за понимание, за то, что подменил ее. А пока собиралась, вводила в курс дела: ужин Терселу на плите, завтрак для них с Хью в холодильнике, белье и вещи выглажены и разложены по полочкам, постельное белье поменяно, Хью накормлен и помыт. Осталось с ним только поиграть, немного почитать и спать уложить.

Девушка, еще раз поблагодарив, пообещав приготовить вегетарианский ужин, ушла. Как только за ней закрылась дверь, Хью принес книгу. Большую, яркую, с картинками. Попросил не только почитать, но и фокусы показать. Не отказал. Не сложно. 'Марево Иллюзий' мне в помощь. Всего лишь взмах веером, легкий поток энергии в узор, построенной за пару секунд формации и герои, словно сошедшие со страниц книги, предстают перед мальчиком, показывая свою историю, опираясь на мой голос.

- Силь, это здорово! - восторженно говорит Хью, смотря на заканчивающих свою историю персонажей, внимательно наблюдая за каждым их действием, - вот бы и мне такую, как у тебя магию... - уже сонно бормочет себе под нос мальчик, лежа на моем плече, а потом: - х-х-х-хр.

Но пойдет он по стопам Тера и предков. Будет владеть, как и отец, ядовитыми техниками Сумеречного рода. Хотя, пару моих техник он тоже освоить сможет, если захочет. Попросит - научу. Но до этого долго. Минимум пятьдесят лет. Он ведь даже не пробудил эльфийскую сущность. Выглядит и ощущается, как человек. Если не знать, кто его отец на самом деле, не поймешь.

- Силь, ты чего тут? - спросил Терсел, подходя бесшумно. Но не для меня. Эльфийский слух не подвел. - Где Миона? - уложив Хью на диван, укрыв его пледом, отдав в руки зайку, оставив бабочек наблюдать, повел друга на кухню. А уже там, за ужином, сказал:

Сначала о нашем спектакле с Шахссаром с определением уровня энергии, потом о почти всех заданных вопросах и моих точных, детальных ответах, как того и требовали экзаменующие. Особенно ярко расписал ситуацию с вопросом некоего Олиссара. Тер смеялся, предполагая выражения лиц других старейшин и звездочетов, когда я рассказывал не только о технике 'Шагов', но и назвал имя Рыцаря Скорби во услышание.

- Как они только не обосрались все разом? - почти в полный голос рассмеялся Терсел. - Но Силь, с Олиссаром будь осторожен, - говоря об этом эльфе, Терсел стал серьезным, весь задор и смех улетучились. Отставив тарелку в сторону, пояснил причину: - Этот светлый эльф владеет редким даром 'Око истины'. И если ты его заинтересуешь, и он за тебя возьмется...

Что произойдет дальше, говорить не нужно. Особенно, если вскроется тот факт, что я - Рыцарь Скорби, и не вновь рожденный, а тот самый - Лионис Безмятежный, прозванный Злом всего мира. Ведь муки и пытки, на которые теперь способны мои враги, покажутся мне адом наяву. И даже 'Колодец пустоты', отражающий и указывающий все грехи, которые тяготят душу и сердце, не пойдет ни в какое сравнение с тем, что мне приготовят высшие чины Звездной Башни и Совета Старейшин. Так что:

Я рассказал, так как для Терсела это не секрет. Он, как заставший Криониса, должен помнить трагедию Севера. Ведь в тот год ледяные эльфы потеряли не только Старейшину, почитаемого и уважаемого, но и главу семьи, а с ним и десятки дорогих и любимых. Кто-то матерей, отцов, кто-то детей, внуков и племянников. Кто-то возлюбленных. Всех, стоявших неподалеку от эльфа, забрал лёд скверны. В мгновение оборвал их жизни. Оставив в живых только Криониса. Закованные в лед, даже спустя десятки столетий, все еще не оттаяли.

Попыток разбить, растопить, расколоть лёд скверны было множество. Как самими ледяными эльфами и северными мастерами, так и с помощью стихией наделенных гостей. Жгли лёд изначальным огнем, стягивали корнями многовекового древа, пытались разрубить острейшими мечами, но бесполезно. Какие бы формации не применяли, лёд даже не дрогнул. От клинков не осталось и следа.

Тогда Старейшины и звездочеты были бессильны, разводили руками и отказывались продолжать попытку растопить кристаллы льда. Как и мастера с совершенствующимися заклинателями. Теперь же, спустя столетия, может быть, найдется умелец, способный их освободить. На это рассчитывал ледяной, задавая мне этот вопрос.

- Не думал об этом, - сказал друг, рассуждая, - может быть тогда, когда я был всего лишь на Облачном уровне с одной звездой, не удалось бы. Но сейчас, находясь на Бронзовом уровне Обожествления... - и, посмотрев на спящего Хью, добавил: - Если выдастся возможность, попробую помочь Гольдорису. Глядишь, он мне должен будет.

Ему спать, так как завтра на работу, а мне медитировать, пока луна еще в россыпи звезд. Несмотря на то, что я недавно поднял пол ранга и почти ступил на Поднебесный уровень, нужно продолжать, а с этим и техники лунных осваивать. Не помешает вернуть и одну их техник Рыцаря. Нужно быть готовым ко всему. Даже к разговору со светлым эльфом, если тот вдруг явит свой солнечный лик на порог моих лунных владений. И у меня на примете есть как раз одна техника лунных из сборника бабушки Лильсьены, на которую я давно поглядываю. Уровень был не подходящий. За применение техники ждала тяжелая отдача. А на Поднебесном ее нет. Поэтому:

3
Старейшина - это сильнейший и влиятельнейший представитель старшего народа

9
У ледяных нет такого понятия как жарко/холодно. Из-за морозного магического источника в сосредоточении меридиан, температура тела ниже 36,6, намного, около 33,5. поэтому и различия сезонов у них

10
Снежный - это что-то вроде фамилии. Как Лильсиль Лунный, или Ваэтолис Рубиновый. Клан - ледяной, род снежный.

Седова Анна Алексеевна : другие произведения.

Звезда Печали. Рыцарь Скорби

Пролог

1 глава 'Где я?'

2 глава 'Прими, познай, покарай!'

3 глава 'Лунный путь'

Бонус

4 глава 'Затаенная обида'

5 глава 'Не нытьем, так катанием!'

6 глава 'В ловушке обстоятельств'

7 глава 'Слезы Бан-ши'

8 глава 'Серебряная хризантема'

9 глава 'Силь-се, Тер-се'

10 глава 'Экзамен'

11 глава 'Фея'

12 глава 'Помолвка?'

13 глава 'Первый урок'

14 глава 'Знакомство с невестой'

15 глава 'День Рождения'

16 глава 'Подарок'

17 глава 'Оён иссимё'

18 глава 'Чуть не попался'

19 глава 'Враг моего врага...'

20 глава 'Осенние листья'

21 глава 'Ниточка к правде'

22 глава 'Деловое предложение'

23 глава 'Ударить луной'

24 глава 'Ледяной эльф'

25 глава 'Принесенные извинения'

26 глава 'Незваный гость'

27 глава 'Переговоры'

28 глава 'Предварительный экзамен'

Бонус. Персонажи. 1 часть

29 глава 'Лёд Скверны'

Оставить комментарий © Copyright Седова Анна Алексеевна Размещен: 29/03/2025, изменен: 29/03/2025. 419k. Статистика. Роман: Фэнтези Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Тот, чьего имени боялись мастера небес, земли и поднебесной, наконец-то мертв. Упал камнем вниз с высоты птичьего полета. Пронзенный кинжалом лучшего друга, названного брата, он покинул мир живых, забрав с собой чужие печали и горести. Потухла звезда Печали, пропал и ненавистный титул "Рыцарь Скорби" Но спустя века одинокая звезда Печали зажглась вновь, а значит, родился новый Рыцарь Скорби, способный как разрушить мир, так его и спасти.