Седова Анна Алексеевна. Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под луной

Опускаются на багряную от крови землю бледно-розовые лепестки, стелясь к ногам поверженного врага, испускающего дух. Шипя подобно змее, клубится рядом сизо-серый туман, несущий запах горя и тоски. Побежденный воин, стоящий на коленях перед своим убийцей, жадно ловит ртом воздух. Но, все еще надеясь на остатки сил, хватается за рукоять клинка, стараясь вытащить его из груди. Руки, покрытые собственной кровью, изрезанные лепестками, хватаются за меч, пытаются достать его, но не получается. Захват соскальзывает, обагряя рукоять. Сил нет. Клинок застрял прочно.

Поверженный противник, истерзанный, израненный, потерявший свой привычный холеный и статный вид, вновь обессилено опускает руки, погружая их в ворох лепестков бледно-розовой вишни. Длинные, черные волосы, когда-то наполненные силой и блеском, отражающие честь воина, теперь разбросаны по плечам в беспорядке. Красивые, мощные нетопыриные крылья, поднимающие в высь, несущие вперед, теперь переломаны и висят плетью. А рога, достоинство рода, к которому принадлежит воин, сломаны и валяются где-то в ворохе бледно-розовых лепестков.

Победитель же, подходя медленно к проигравшему, смотрит за последними минутами, которые начали обратный отсчет. Молча, не проронив и слова, он просто ждет конца того, кто его предал. Кто отвернулся, когда был нужен, перечеркивая десятки лет крепкой дружбы. Алые дорожки стекают по лицу бывшего друга, застилая серые, как грозовые тучи глаза. Сочится через застрявший в груди клинок струйка крови, падающая на землю алыми каплями. Замедляется дыхание и наполняется хрипами глотка, раздираемая сгустками крови.

- Ты победил, Дайотори-доно, - усмехается над ситуацией воин, - а я проиграл, кха-кха-кха! - и зашелся в диком кашле. Кровь стекала по его бледным губам, по подбородку, капая на грудь, руки. - Вот она твоя боль, копившаяся долгие годы! - и воин все-таки признал поражение, при этом улыбаясь кровавой улыбкой.

Поднявшись с колен, он выпрямился и посмотрел на юношу, чей лик дереву цветущей вишни подобен. Склонившись перед ним в уважительном поклоне и взявшись за рукоять клинка, дернул его изо всех сил, извлекая-таки из груди, оставляя багровый росчерк на белом кимоно бывшего друга. А стоило ему отбросить кадати в сторону, стал падать назад. Рухнув, подняв вверх вихрь лепестков, смотря на них, падающих не спеша, едва-едва, глотал собственную кровь, стекающую в разодранную глотку.

В ушах слышит собственное сердце, заходящееся в конвульсиях. Ощущает, как легкие, наполняющееся кровью, при каждом вздохе задевают об режущие края сломанных ребер. Перед глазами же проходит спешно вся его жизнь, показывая все то, чего он лишился, и то, что приобрел, но ненужное, неважное. Титул? Плевать. Его с собой на тот свет не заберешь. Слава и репутация? Она там, за гранью во владениях хранительницы загробного мира не важна. Для нее все равны. Богатства тоже. А вот дружба и любовь, от которой он отказался, когда встал на другую сторону, ему бы пригодилась.

Перед глазами вставал туман, картинка расплывалась, сознание тянуло в сон, показывая дверь, в которую можно только войти, но никак не выйти. Тело наливалось тяжестью, руки не слушались, ног, спины, крыльев он не чувствовал, как и боли. Только невесомость и легкость. А также свободу, ведь на прощание друг, преданный, брошенный и забытый, променянный на титул и привилегии, простил его:

Гремят раскатами серые, словно свинец тучи. Вспыхивают то тут, то там яркие росчерки молний, в воздухе, пропитанном сталью и пеплом, сталкиваются в противостоянии крылатые воины, облаченные в доспехи. Сталь клинков, сабель, мечей пьет вражью кровь, забирает жизни. Залитые алым тела, со вспоротой броней, оголяющей растерзанную грудь, без души падают вниз, стремительно, преодолевая потоки воздуха. И в этой битве, последнем сражении, решающим судьбу народа, слышится восклик:

- Такэхико-доно*! Назад! - пробирается через грозу и бури голос, пытаясь дозваться до того, кто носит это имя. - Нет! - рычит глотка с надрывом, сходя на сип и кашель, - Нет! Такэ-сан, нет! - все тише и тише доносятся до носящего имя слова, так как тело его, пронзенное насквозь, несется к земле. Потоки не поймать, облик дракона не призвать, падения не избежать, поэтому...

Вырывается у меня из глотки, опаляя жаром гортань, как только сон отступает и настает реальность. И когда происходит осознание, что я в настоящем, а не в прошлом, тут же накрывает с головой боль, унося в то самое, кровью залитое время. Тело скручивает судорогой, бьется в конвульсиях глазное дно, пустое еще с тех самых пор, напоминая о давности лет стекающей по щеке алой струйкой крови.

И как же хорошо, что в комнате я один. Сосед гостит у сокурсника, отмечает третий день сданные теоретические экзамены и предстоящий переход на последний курс. Услышал бы он меня и мой возглас, могли бы появиться проблемы и ненужные вопросы, а так, я простой мальчишка-маг, ничем особым не выдающийся. Средней руки лекарь, звезд с небес не хватающий. В перспективе на будущее - или сотрудник местной больницы, или лекарь группы быстрого реагирования, где пригодится даже такой средняк как я.

- Тао-се*! - раздается стук в дверь, а с ним и голос соседа, явно в нетрезвом состоянии. Уж отличить его голос я могу, как и видеть, пусть и одним глазом, окутывающую голову ауру похмелья.

- Встаю-встаю! - ворчу я на соседа, поднимаясь с кровати, по пути убирая последствия ночного кошмара. Меняю повязку на глазу и стираю алые капли, все-таки упавшие на пижамную рубашку.

Ни к чему привлекать излишнее внимание. Ведь для всех моих знакомых, учителей и ректора академии, я - Тао Дор. Квартерон то есть на одну четвертую дракона Алого Пламени. Ребенок-сирота, такая же жертва войны, как и многие студенты академии, жители прилегающего городка и королевства, и всех тех, кто встал под знамя людей, дабы скинуть крылатых владык с небесных тронов.

- Тао-се! - обрадовался сосед, когда я открыл дверь и тут же сунул ему в руки склянку с похмельным зельем. - Ты мой спаситель! - дыхнул пока еще стоящим во рту перегаром, делая попытку обнять и взлохматить волосы, но я делаю шаг назад, и закрываю за ним дверь, отправляя туда, откуда пришел.

В чем весь смысл употребления алкоголя в таком количестве? Какая радость о того, что вечером хорошо, а утром плохо, что аж до рвоты? С чего, зная последствия, тянет на повтор из раза в раз? Не понимаю я людей, среди них живу почти пятнадцать лет, но так и не постиг бытие человеческое. Лишь верхние слои, а дальше топь, тянущая на дно без единого вздоха.

Честно, я пытался сойтись со многими сокурсниками, учениками своей параллели, даже со своим соседом, но бесполезно. Джек Росс - подающий надежды боевой маг молний, отпрыск какого-то барона, или графа, суть не важна, показал мне человечество со стороны избалованности и вседозволенности. Есть титул, статус, власть? Милости просим, дебоширь в свое удовольствие, пей, сколько выпьешь и даже больше, назначай дуэли и дерись, просто потому что захотелось, и спи с теми, на кого ляжет глаз и встанет член. И не важно согласие, лишь желание власть имущего.

На мое счастье, пристанище в академии, в городке Пато, Западного королевства Мартос - временное, вынужденное обстоятельствами, и продлится до тех пор, пока не будет получен документ с именем и статусом 'мага-лекаря'. Дальше, путь будет открыт, а границы государств стерты. До желанного документа, подписанного королем и ректором совсем немного. Доучиться этот год, пройти практику и следующий год, после которого пройдет распределение и свобода.

Рев грома! Раскаты бури! Треск, шипение и скрежет молний! Небо заволокло тьмой, а солнце окрасилось оттенками багрового. Отовсюду раздаются крики и воинственные кличи, призывающие стереть врага с лица земли, придав суду Всевышнего! Земля залита кровью, драконьей, человеческой, не важно. Поле бое усыпано поломанными, истерзанными, обожженными телами. Многие пронзены копьями, стрелами, какие-то покрыты копотью, некоторые располосованы когтями и разорваны клыками. В ушах стоит лязг металла о металл, магические всплески и взрывы, гомон разных голосов, сливающийся в один неразборчивый поток, вызывающий тошноту и головокружение.

- Такэхико-доно! - но голос близкого нарушает гвалт, терзающий уши, как и приободряющий толчок в бок, с обещанием: - еще немного! Их осталось с сотню! Ха-ха-ха... - но смех, резвый, заливистый, резко стихает, на смену ему приходит хрип и жар, охватывающий тело, поглощая его целиком.

От кипящей крови подгибаются колени, тянет к земле, ссыхаются и сжимаются легкие, не имея и малейшего шанса вдохнуть и расправиться. А по щеке, обжигая, словно изначальным огнем, стекает густыми каплями кровь, забирая с собой и правый глаз, оставляя в глазнице багровый провал.

Пытаются до меня дозваться, тряся за плечо, видимо уже который раз называя по имени. Часто, когда ухожу в себя или воспоминания, отрешаюсь от мира и всех рядом со мной находящихся. Не слышу и не вижу, даже если это перед моими глазами. Как и сейчас. Мне что-то говорят, или спрашивают, а я не отвечаю. И лишь когда вижу обеспокоенный взгляд преподавателя, а также чую стойкий запах своей крови, понимаю - снова открылась рана и стекают бордовыми дорожками слезы прошлого. Вновь привычным движением руки стирается со щеки и одежды кровь и накладывается повязка.

На меня смотрят по-разному. Кто-то с жалостью и сочувствием, кто-то взволнованно и обеспокоено, а кто-то с безразличием. Мне же все равно. Не вижу причин на этом зацикливаться и повторять по десятому разу историю прошлого. Они и так все знают. Война, рев Огненного генерала и проклятое пламя, сжигающее все на своем пути, оставляя лишь выжженную пустоту, да зияющие пеплом раны, исцелить которые может лишь тот, кто этот огонь призвал. Но тот, кто сделал меня калекой, забрав правый глаз, давно предстал перед Создателем сущего. С него не спросишь, и гнев пламени, все еще живущий в моей глазнице, не вернешь.

- Со мной все хорошо, син* Элохан,- отвечаю на обеспокоенные взгляды соучеников и преподавателя, говоря этим, что лекцию можно и продолжить, на меня время тратить нет смысла.

А сам думаю, что не просто так за пару дней мне видятся кошмары и открывается старая рана. Обычно, прошлое дает о себе знать раз в полгода, в год, а тут и недели не прошло. Явно что-то неприятное грядет. Просто так глаз не заходит в конвульсиях и не кровоточит. А кошмары не показывают потери прошлого. Это явный намек подсознания.

Но он не договорил фразу, я просто кивнул и продолжил записывать все то, что он рассказывал, и зарисовывать то, что показывал. Так что тема о моем состоянии быстра закрылась, вернувшись непосредственно к учебе. Ведь это последний в году теоретический урок. Дальше только практика, от которой зависит распределение в подгруппы и прохождение экзаменов с последующим выбором отработки знаний.

Чаще всего это лекарские лавки, где заготавливаются мази, зелья, настои и притирки, сборы и соли, то есть все то, чем пользуются лекари и целители в обиходе. Далее могут быть выделены в лазаретах и лечебницах места для работника на побегушках. Соответственно вся грязная, тяжелая работа: обработай, зашей, поменяй повязки, перевяжи, раздай всем по списку зелья, втирай мази и убирайся в палатах - на тех, кто уже не первогодка, но еще не лекарь.

Но самое привилегированное место - при власть имущих. У дворян, особенно у короля и его сыновей. Менять лекаря, как и его помощников, хотя бы раз в два года, в порядке вещей. Поэтому и устраиваются на предпоследнем году обучения открытые экзамены, где наделенные статусом подыскивают себе будущих лекарей, как и их перспективных мальчиков на побегушках. Не только лекарей, а так же магов стихий и двух направлений, чтобы собрать в элитный отряд, наделенный особыми почестями и вольностями в действиях.

По слухам, до меня доходившим, в этот отряд хочет вступить и мой сосед, владеющий одной из старших стихий - водой. Вся его семья, маги в энном поколении, с первых дней правления Алистора Мудрого, присягнула на верность королю и вручила себя и своих отпрысков, владеющих семейной стихией, в его власть. И не только они, а многие другие маги, воины, да и простой люд, все те, кто поверил в мудрость и честь когда-то бравого рыцаря, вручили ему в руки свои жизни.

Но не я. Да и милость с вниманием венценосных особ меня точно обойдет стороной. Ничем не выделяющийся, как способностями, так и знаниями, плетущийся где-то в середине лекарь, к тому же калека, с провалом вместо правого глаза, да еще и говорящими о ненавистной драконьей крови особенности во внешности: заостренные кончики ушей, бледно-розовые волосы и чуть раскосый глаз цвета янтаря. Как ни старался, так и не смог полностью скрыть драконий облик, оставив в напоминание себе и на обозрение другим признаки расы, к которой принадлежу.

- Уже держишь руку на пульсе, Тао-се? - толкает меня в плечо сосед, когда мы оказываемся в столовой за одним столом, - видишь себя подле принца и его целителя? - насмешка в голосе не скрывается, взгляд так же не опускается и несет в себе пропасть в наших с ним положениях. Кого-то другого это задело бы, но не меня. Чем дальше от власти и правящего населения, тем лучше.

- А ты? Выучил десяток высших и два десятка средне-специализированных заклинаний? - напоминаю ему о параграфе поступления в элитный отряд, о которых, судя по его округлившемуся взгляду, он забыл. - Уверен, такой перспективный и талантливый маг, как ты Росс-се, справится с этим за неделю, - и приободрил, и одновременно ответил на его насмешку.

- Да раз плюнуть! - слишком громко заявил он, покидая стол и столовую, направляясь в место, где находятся боевые и защитные заклинания - в библиотеку, к Хранителю Знаний.

И следом за соседом покинув столовую, направился все к тем же Хранителям. Подготовиться к предстоящим экзаменам и показательной практике не помешает и мне. Нужно выписать и запомнить, какими практиками и заклинаниями я могу пользоваться открыто, а какими не стоит. Избежать вопросов и ненужного внимания - вот моя цель на экзамен.

Учебный год подходил к концу. Осталось всего несколько дней до каникул. А пока наступили экзамены, практическая часть. Ученики, потоками и направлениями, по выпавшим билетам, сдают материал в общей комнате, специально расширенной магией пространства. Кто-то варит зелья, кто-то из предложенных растений, корней, и прочих ингредиентов составляет сборы для будущих настоев, кто-то вписывает определенные формулы в узор операционных инструментов. А между рядами, следя за процессом, ходят смотрящие и записывают все в специальную формулу, чтобы потом создать отчёт и предоставить ее руководству академии и спонсорам, входящим в попечительский совет.

Помимо сотрудников академии на экзамене присутствуют и заинтересованные подрастающим поколением титулованные персоны, отмечающие талант и светлое будущее. Ведь уже на следующий год некоторые из них отправятся под монаршее крыло, или станут лекарями баронства, графства, княжества, то есть получат заслуги и особые привилегии.

На этом экзамене, где пятикурсники демонстрируют не только теоретические знания, но и практические навыки, наблюдателем короны выступает советник старшего принца. Милорд Айсидор Дэйн, маг молний высшего порядка, а также подчиненный князя демонов, воспитанный в доме молний с ранних лет, избравший во время войны с драконами путь долга по отношению к старшему принцу Винсенту, став ему и другом и советником. Милорд Айсидор, вот уже второй час, внимательно всматриваясь в будущих лекарей, никак не может отвести взгляд от юноши, волосы которого спускаются по спине туго-заплетенной косой подобно змее.

- Что за лекарь? - шепотом, чтобы никто не слышал, спросил милорд Айсидор, показывая наблюдающему на мага со светло-розовыми волосами и перебинтованной головой, - и откуда травмы?

- Тао Дор. 19 лет. Пятый курс, среднего уровня маг, звезд с неба не хватает, но и выше головы не прыгает. Знает свое место. Что по силам - за то берется, что нет - даже не смотрит. Но зато на многое в пределах своего уровня способен, - то есть, разнорабочий, на которого, если что-то произошло, можно положиться. Не подведет и до прихода мага высшего уровня поддержит.

- А травмы? - напомнил о втором вопросе милорд Дэйн, показывая не только на перебинтованный правый глаз, но и на предплечья рук, которые скрывались плотными бинтами.

- Глаз мальчик потерял на войне. Он - сирота. Родителей отправило на небеса Проклятое Пламя, а парня покалечило. Вместо глаза - черный провал. А руки в бинтах, так как он прячет чешую, - тут маг молний было возмутился, что драконам, даже полукровкам, не место в академии, но: - милорд, он квартерон. Волосы, уши, глаз янтарем и чешуя на руках - вот и все, что ему досталось от драконьих предков. Магия и та человеческая.

На этих словах милорд Айсидор Дэйн успокоился, и отпустил наваждение прошлого, представшего перед ним, когда только увидел розовые волосы, острые уши и ярко-золотой, как янтарь глаз. Опасения, что мальчик-калека, сирота войны, может быть Такэхико Дайтоори, пятым Генералом Бури, носящим имя Лепестки кровавой Вишни, одним из свирепейших чешуйчатых, тут же отпали, как только советник увидел глаза ребенка, точнее глаз, ни разу не похожий на тот кусок застывшего во льдах янтаря, смотрящего на врагов с яростью и злобой. В этом глазу плескалось лишь желание поскорее все закончить, получить свой балл и уехать. Нет и намека на тот холод в радужке, вселяющий животный ужас и страх.

- Вот, милорд Дэйн, посмотрите, - показал смотрящий на список примерно-подходящих лекарей, отличающихся талантом и способностями, - я подобрал для Его Высочества лучших из лучших на пятом потоке.

- Благодарю, - забрал список милорд, но все же периодически посматривая на Тао Дора, все же добавляя и его к избранным, со словами: - разнорабочие, знающие свое место и возможности, тоже пригодятся, - вписал данные и параметры розово-волосого мальчика, отмечая, что он уже закончил практическое задание, доставшееся в билете.

Оставив на выделенном ему столе сваренные зелья, подписав их название, сложив по коробочкам остатки ингредиентов, затушив горелку и намыв котелки, покинул кабинет, оставляя после себя чистоту и порядок. Все так, как и говорил смотрящий. Выше своего уровня не прыгает, придерживается статуса 'Удовлетворительно', при этом не стесняется применять полученные навыки. Определенно - универсал, как раз такой, какого не хватает целителю принца, вечно занятому и неуловимому.

Именно так решил милорд Дэйн, когда экзамен пятикурсников подошел к концу. Более, чем Тао Дор его никто не заинтересовал. А тех претендентов, что отобрал для него смотрящий, он оставит на усмотрение младшим принцам и принцессам. Те тоже балуют себя новой кровью в окружении. Им, как и старшему, подавай кого-то новенького, еще не испорченного, не испытанного дворцовой жизни. А розоволосый мальчик, как показалось милорду Айсидору, сможет за себя постоять, не поддаться яду королевского двора. Так что он определенно будет к месту.

До меня доходили слухи, что советником старшего принца Винсента стал Демон рода Дэйн, воспитанный в доме Молний, так же знал, что служит он на благо человеческой короне в уплату долга жизни, полученного в последнем сражении, но что он прибудет в академию лично, чтобы выбрать будущих лекарей и магов в элитный отряд - даже не подозревал. Для меня было крайне трудно сдержать порыв укутать его бледно-розовыми лепестками вишни, располосовав в ленты, связав после шарф. Уговаривал себя как мог, и все-таки выдержал и не раскрыл чистокровной драконьей сути. Сварил необходимые зелья, навел порядок на экзаменационном столе и покинул аудиторию.

- Дыши Такэ-сан*, дыши, - закрыл я глаз и унимал поднимающийся из глубин глотки рык, считая от десяти до одного и обратно, - еще немного, каких-то пара дней официальной части и домой, - уговаривал себя, стараясь подавить то самое желание вцепиться клыкастой пастью в глотку, вырвав ее с хрустом и кровью.

Как и мечту держать в руках витиеватые рога демона с еще капающей кровью, распыляя их в мелкую крошку на полных злости и досады глазах. Отгонял на задворки сознание и лежащие на земле крылья, выдранные в бою, порванные и поломанные, уже не способные никого поднять в воздух.

Слишком сильна та боль, что причинил Айсидор мне лично. Высока и неискупима на него в моем сердце обида. Неизлечимы, пронзающие сердце раны, как и не окрылена более душа, парящая когда-то с ним на одном воздушном потоке. Предал, обманул и растоптал все те слова, что были сказаны и клятвами закреплены. И плевать, что это были слова детей, еще не познавших скорби и потерь, видевших только небо цвета лазури над головой, ощущая лишь шелест травы под босыми ногами. Он обманул, отвернулся в нужный момент от протянутой руки, избрав другую сторону, встав к плечу врага, а не друга, называвшего его братом.

И на этих словах, а также воспоминаниях уходящей вдаль спины, нити единения, тянущиеся через все это время, с треском лопнули. И по щекам тут же потекли вязкие, горячие капли, падающие на форму академии багровыми пятнами. И отныне я более не воспылаю обидой и тоской, не припомню слов боли, а просто затолкаю все свои детские воспоминания в глубокий ящик.

- Мне нужен именно этот юноша, - показывает принц Винсент на розоволосого лекаря, смотрящего на него с фото своим единственным янтарным глазом, - он подойдет для нашего плана как нельзя лучше, - улыбка-оскал, темно-синие провалы глаз и выстраивающийся в геометрической прогрессии план, задуманный еще тогда, когда отец снес голову Царя-Дракона, скатившуюся к ногам верноподданных, провозгласив конец Драконьей эры.

Тао Дор напоминал ему друга детства, того самого Такэхико, для Айсидора просто Такэ, от которого он отвернулся тогда, когда дракон нуждался в помощи и поддержке. Демон молний выбрал перспективу светлого будущего, статус советника наследного принца, а не участь разлагающейся в земле плоти, кормящей червей. Может, выбор и неправильный, совестью отвергнутый и прошлыми, данными в детстве клятвами оскверненный, но он его личный, никем не прописанный.

Как Такэ выбрал путь разрушения, оставаясь на стороне узурпатора, становясь Генералом Бури, так и он выбрал сторону революционеров, став одним из мечей правосудия, прорубающим дорогу в свободное от гнета тирании будущее. Они определились с позициями и следовали избранному пути. В итоге, по истечению войны, каждый из них получил то, что заслужил. Такэхико - смерть от закаленной стали, пронзившей его чешуйчатое тело, отправив в небытие, а Айсидор - титул графа и пост Советника старшего наследника.

И он ни о чем не жалел. Ни тогда, когда ушел, оставляя за спиной Такэ, ни сейчас, вспоминая о друге детства, смотря на лекаря-квартерона, зная уготованную ему участь. Нигде, ни в душе, ни в сердце, не колыхнулся протест и слова: Так нельзя! Это неправильно! Он мальчишка, а не разменная монета! Тихо, мертво, как на кладбище. То, что зовется совестью, у Айсидора давно умерло и похоронено вместе с почившей родней, в семейном склепе, к кому через много веков присоединится и он.

- Значит, пишем прошение ректору, - взял лист и перо с чернилами демон, опуская кончик, выводя красивым, витиеватым почерком текст запроса на внеплановое пополнение в летний период. А причины? - Знакомство с перспективным лекарем и раскрытие скрытых талантов, - вполне вписывались в рамки дозволенного, и королем потолкалась. Осталось лишь подпись Его Величества и главного лекаря, также не обращающего внимания на придурь молодого поколения. Надо, значит надо.

- Вот и начался, Айсидор-се, наш путь наверх, - широко улыбался и тихо, почти неслышно смеялся принц, смотря улетающей вслед птице, несущей в лапах запрос на внештатного лекаря.

Вертелась в мыслях эта фраза, вот уже третий час к ряду. У меня не укладывалось в голове, каким боком я, лекарь среднего уровня, мог понадобиться наследному принцу и его советнику? Я уже который раз, до мельчайших подробностей, точно, в деталях, вспоминаю те часы, проведенные за котлом и варкой зелья, и наблюдающим за мной и другими лекарями демоном, который, судя по всему, и является генератором идеи пригласить меня во дворец.

С этим приглашением, официально-заверенным королем и главным лекарем, я иду туда, где есть хоть призрачная, но вероятность на спасение в лице ректора. Дорогу к кабинету я знаю, хоть и бывал там всего пару раз. Первый - когда поступал, слушание и отбор был в его владениях, а второй - когда мне предлагали перевестись на боевое отделение, в класс воздушников. Но магии воздуха, благодаря все той же маскировке, во мне еще меньше, чем магии целителя, хватает только на отделение лекарей, где мана нужна только для усиления зелий, настоев и погружения в жизненные потоки.

- Тао-се, заходи, - как мне кажется, он ожидал визита и вопросов, касательно внепланового распределения на непредусмотренную академией практику. Но, запрос есть запрос, особенно подписанный самим королем. - Понимаю, Тао-се, но пойми и ты, - отложил он в сторону перо и внушительных размеров тетрадь в твердом переплете, при этом поправляя очки и смотря на меня внимательно, даже пристально, - это перспектива светлого будущего. Возможно, ты так и останешься при дворе, - чуть опустил очки, смотря на меня своими змеиными глазами.

Ректор - наг. Из старого, почти древнего рода, владеющего магией и тремя формами: змеиной, человеческой и полузмеиной. Наги, или же змеелюды, почти всем народом присягнули Королю-Дракону на верность, соблюдая ее до последней капли крови, отдавая жизни на поле боя. Исключением, вступившим в ряды противника, было три рода: Шессат - ряды этих змей проредили свои же, встретившись в бою, а рода Саитишш и Нишштам - постигла участь печальнее. Они, почти все, сгорели в проклятом огне.

Ректор принадлежит к роду Шессат. Полное имя: Рассахар Шессат. Главный змей академии напоминает ленивого, лежащего на солнце удава. С короткими, чуть достающими до плеч темно-каштановыми волосами, бронзовой кожей и почти черными глазами с вытянутым зрачком. Хищный на вид и опасный в быту. Мало кто ему может перечить, задушит, проглотит и не подавится, но это ему и не надо. Рассахар предпочитает плыть по течению и делать так, как говорят свыше. В его власти послать отказ на запрос, но он этого не делает потому, что не хочет общаться с возможными личностями и выяснять с ними же отношения, как и выслушивать весь тот слив помоев от того, кто придет. Проще подписать прошение и дальше заниматься своими делами.

- Я этого не просил, син ректор, - опускаю на его стол бумагу, - и что я могу? - задаю ему вполне уместный вопрос, так как: - у меня средний уровень и лишь крупицы целительской магии, которых хватает на зелья да мази. Уверен, я там буду только мешать.

Но, увы, слова мои, наполненные смыслом, ректором не принимались. Он продолжал говорить о перспективе и внимании со стороны королевских особ, а я напоминал о внешности драконьего потомка, которая мне досталась по одной четвертой части в крови:

- Я - квартерон дракона. Мои волосы - светло-розовые, уши - заостренные, глаз - янтарный, а на руках - чешуя, - даже повязки снял и напомнил об особенности, которая прячется под тканью и одеждой, - да меня даже на порог внешних дверей не пустят! Выгонят взашей, или того хуже - пиками заколют!

- син Тао Дор! - повысил на меня голос ректор, поднимаясь со своего кресла: - прошение принято, мной подписано, так что все! Разговор окончен! - и показал мне на дверь, напоминая сроки явки к месту внеплановой практики, прописанных в письменном запросе от главного лекаря дворца.

Все еще находясь не в солнечном расположении духа, почти на взводе, желая отринуть печати ограничения, взревев во всю драконью глотку, закрываю за собой дверь и иду в комнату, где, как и всегда, пусто. Экзамены сданы, как теоретические, так и практические, каникулы настали, а это значит, что, по мнению Джека, можно продолжать пить, гулять и дебоширить.

Мне же не до этого, как и до расшаркиваний и вежливых отказов отметить сданную практику и теорию. Даже несмотря на то, что я всегда отказываю, меня все равно приглашают. Зачем? Или думают, я отказался в тот раз, но могу согласиться в этот? Странно. Но в данном случае неважно.

Надо собираться и выдвигаться домой. А уже оттуда к принцу и демону-советнику. И как же хорошо, что в запасе есть неделя. Успею собрать все необходимое, оставить послание тем, кто меня не застанет, хотя мы и договаривались увидеться по окончанию учебного года. Туда два дня, там два, буду на это надеяться и на обратную дорогу два. И того даже день на непредвиденные обстоятельства.

Именно эта записка, написанная резким, угловатым почерком, встречала прибывших гостей скромного одноэтажного дома на окраине города, хозяин которого должен был вернуться после учебного года, но не вернулся, а отправился по какой-то причине в королевский дворец. И эта причина, не важно какая, напрягала тех, кто пришел к порогу, не застав друга, товарища и брата дома.

В очередной раз поднял тему юноша со снежно-белыми волосами, голубыми, как льдинки глазами, подростковыми чертами лица, на котором, если присмотреться, можно различить перламутровые чешуйки. Имя ему - Суноичи Итодзё. Шестой генерал Бури, именуемый: Снежной Вьюгой посреди Пустоты.

- Ему опасно находиться в королевском дворце! - все это прекрасно понимали и знали, что будет, раскрой кто-то из прислужников короля Такэ. На еще одного генерала Бури станет меньше. А их и так осталось шестеро.

Третий генерал - это изумрудный наг из рода Дашшар. Имя ему - Лиссах Дашшар. У молодого мужчины хищные черты лица, светлая, чуть отдающая в оливковый оттенок кожа, тонкие, бледные губы, и насыщенно-зеленые, просто непостижимой длины волосы, ниспадающие по спине до самых пят. Род Лиссаха присягнул на верность Королю-Дракону одним из первых. А сам Ссах, за силу и мощь родового дара вступил в ряды Отряда Бури. Занял по праву третье место в десятке лучших, с именем Смрадное дыхание Бездны, за ядовитые техники, отправляющие врагов на тот свет за мгновения.

- Я согласен с Ссах-саном, Такэ-чан знает, что надо делать. Он может за себя постоять, - вступил в разговор еще один юноша, почти всегда скрывающийся за глубоким капюшоном черного балахона. - Такэ сам со всем разберется, а мы, как и договаривались, будем его ждать здесь, - расставил точки над Ё почти мальчик, таки откидывая черную ткань с головы.

По спине, груди и плечам тут же рассыпались пепельно-голубые волосы, заплетеные в несколько кос. Теперь можно было рассмотреть и лик мага. На лицо юн, на вид и 20 не дашь, лишь 16-17. Бледный, худой, видны острые скулы. Нос длинный, прямой, брови тонкие, вразлет, глаза обычного разреза, но вот радужка. В спокойном состоянии, не поддавшись эмоциям, она - медовая, почти янтарная, как у Такэ. Но стоит мага смерти разозлить, тут же приобретает яркий, насыщенный цвет только что пущенной крови.

- Юнор-сан, ты как и всегда, переживаешь за Такэ, но вида не подаешь, и держишь лик статуей. - Посмеялся над поведением мага наг, тихо, подобно шипению своего полного облика. А тот, кого назвали Юнором зыркнул на нага, угрожающе и предупреждая.

Сейчас, переживая за друга и его жизнь, глаза мага сверкают алыми всполохами, а магия воет неупокоенными душами, желая обрушить на врагов весь свой гнев. Он не Генерал Бури, как Ссах и Суно, а редкого дара маг и лучший друг Такэ. Юнор, он же Юнор маэ старший в семье Валтор, некромант в энном поколении, а так же вверивший когда-то давно свою жизнь и судьбу в руки Короля-Дракона, встав плечом к плечу с Генералами, став негласно одиннадцатым. Так же Юнор обязан Такэ жизнью, дракон спас парня, вытащив его из-под завала мертвых тел, к которым должен был присоединиться и Юнор, получивший в бою серьезные раны.

- Но все равно, находиться в королевском дворце, будь ты хоть трижды квартероном, опасно! - не унимался Суно, переживая за друга, находящегося под печатями ограничения, не способного в случае чего принять экстренные меры и сбежать оттуда, призвав истинный облик, поднявшись в воздух.

- Я отправлюсь туда, - сказал Юнор, вновь накидывая на голову капюшон, покидая дом друга, - из вас я самый неприметный. Неучтенный Генерал Бури, даже имени звучного, как у вас нет! - усмехнулся некромант, одновременно и радуясь этому и расстраиваясь.

- Смерть в руках держащий! - прилетело ему в спину напоследок. Сказано это было старшим из присутствующих - Ссахом. Имя Бури дает сильнейший, это правило. И вот, оно у некроманта теперь есть. Значит: - нас осталось мало, Юнор, поэтому, как сильнейший из выживших Генералов, дарую тебе имя и номер в команде. Так что Юнор маэ Валтор, отныне ты седьмой Генерал Бури, носящий имя Смерть в руках держащий!

За все те года службы на драконью корону, ему так и не дали имя. Все звали его или по имени, или по роду, приписывая уважительное у драконов обращение. Юнор-доно, или Валтор-сама. Но сегодня, под крышей дома Такэ, он-таки его получил, как и признание старшего в команде. А это еще больше воодушевило мага на подвиг и спасение дракона. И он не подведет.

Покинув дом, оставив на двери записку друзьям, направился в главный город королевства Гридс. За небольшую плату и пару зелий, меня согласился подвезти местный торговец. И за непринужденной беседой, с остановками на привалы, сон и ужин, мы добрались до места, до главных ворот в город. Предоставив документы, получив полный презрения и уничтожения взгляд, прошел пост досмотра. А оттуда, как и говорил торговец, по центральной улице, по вымощенной брусчаткой дороге в замок, который когда-то принадлежал Королю-Дракону, являясь его земной резиденцией.

А на посту стражи, как я и предполагал, меня за внешний вид и отличительные драконьи особенности, выделяющие из толпы, готовы были не только вышвырнуть за пределы города, а также определить на вечный постой в братской могиле неизвестных. То ли обо мне забыли, то ли проверяют на прочность. Что не важно, так как еще немного и правда уйду, оставив письмо с приглашением на пике одного из стражников. Я так бы и сделал, уже готов был покидать город, даже повернулся к дворцу спиной, как услышал голос:

- Син Дор, - обернулся и вновь увидел его - Айсидора Дэйна, - прошу простить меня за задержку, - а у самого на лице написано, что первое испытание я прошел. Стойкость и выдержку показал, именем академии и требованиями разбрасываться не стал, а значит, вежливый и воспитанный. Что собственно и есть на самом деле.

- Граф Айсидор Дэйн, - представился демон, протягивая мне руку в знак приветствия, и я ее пожимаю, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сломать в нескольких местах разом, да еще и со смещением. - Прошу, - приглашает меня следовать вперед.

По пути до дверей дворца, демон рассказывал историю создания данного архитектурного творения, возведенного еще Королем-Драконом, а потом долгий путь реставрации разрушенной его части, уже под четким руководством короля Алистара Мудрого. Я шел и делал вид, что со всем соглашался, некоторым вещам поражался, от каких-то сюжетных линий печалился. То есть, полностью вошел в образ благодарного человека, верящего в твердую, но справедливую руку монарха.

И все шло гладко, тихо и спокойно, ровно до тех самых пор, пока демон не привел меня в главный зал, он же тронный, с королем на пьедестале. Окружен он был свитой и младшими детьми, смотрящими на меня, как на диковинную зверушку. И как же я пожалел, что не могу отгородиться от шепотков придворных, обсуждающих мой нечеловеческий внешний вид.

И это самое 'лестное', что я услышал о себе из уст этих 'благородных' лордов и леди. Король же, который Мудрый, просто улыбался и со всеми речами соглашался, а стоило мне подойти ближе и вынужденно склонить голову в поклоне, потребовал:

Я не сразу понял о чем идет речь, ведь показал себя со всех сторон, как того и требовал монарх. Сделал круг по часовой стрелке, потом против, но тут же получил гвалт из хохота и насмешек, накрывших меня куполом вакуума, от которого хотелось провалиться со стыда. А лучше оглохнуть и ослепнуть, чтобы не слышать очередную дичь из уст короля:

Все смотрели на меня голодными, пожирающими глазами, при этом леди закрывали губы и трепещущие крылья носа веерами, а мужчины со злостью поджимали губы, сводили брови к переносице, скрипя от злости зубами. Не стал отказывать королю, а расстегнул перламутровые пуговицы на пиджаке формы и закатал их по локоть, как и рукава рубашки. Остались только шелковые ленты, скрывающие чешую на предплечьях. Они скатились с кожи рук, падая белоснежным потоком на пол, закручиваясь спиралью, подобно змее.

- Вот, Ваше Величество, - показал я руки, на которых, от падающего солнечного света, переливались оттенками лепестков спелой вишни мелкие чешуйки, тянущиеся витиеватой дорожкой от запястья к плечу. Почти незаметно, но все же...

Вот тут я действительно впал в прострацию. Раздеваться? На глазах публики? По требованию какого-то человечишки? Чтобы мое тело стало достоянием сплетен и пересудов? А возможно, и чьих-то извращенных фантазий. Нет, нет, и еще раз нет! Не позволю и порву на месте любого, кто ко мне прикоснется с целью раздеть!

Враждебность моя была нескрываемой, как и протест оголиться на публику, пусть и по пояс. Заминка стоила мне хмурого взгляда короля, словно пронзающего мою квартеронскую тушку пиками, заливая грязной, драконом порченой кровью чистый пол. Видя, что я продолжаю сопротивляться, и не планирую снимать рубашку, оголяя плечи и спину, король дал сигнал стражнику, который тут же, под воодушевленные, полные возбуждения и опьянения взгляды придворных, потянул ко мне свою руку, но тут, на его пути встал демон, возлагая эту обязанность на себя:

Я был в какой-то мере Айсидору благодарен, но понимал, что раздеться мне все-таки придется. Хотя бы перед ним. Одним лишь взглядом, король дал милость позволения и разрешения на осмотр моего тела. Демон, получивший устный указ, тут же расправил крылья и закрыл меня от пожирающего взгляда придворных. И самолично, сократив между нами расстояние до минимума, хотел откинуть назад за спину мои волосы, протянул к ним руку, по получил отказ и рывок в строну.

Дрожа телом и сущностью, переступая через драконью гордость и честь, обещая самому себе, что король, его придворные и сам демон за мой стыд и унижения ответят и заплатят. Не сейчас, но очень скоро. Расстегнув рубашку до середины груди, отогнув с одного плеча ткань, предоставил Айсидору обзор на мою спину и позвоночник, не позволяя прикоснуться ко мне рукой.

С дозволенного мной расстояния, он начал с шеи, откуда и тянулась светло-розовая дорожка. Волосы, уже связанные наверху, не мешали осмотру, поэтому демон медленно, изучая каждый сантиметр кожи, опускал взгляд все ниже и ниже. И так, до самой поясницы, затянутой ремнем брюк. Именно до того места и тянулась светло-розовая чешуя.

А я, под шепотки и скрывающиеся за веерами улыбки придворных дам, возвращал форму в прежнее состояние. Прятал за шелковыми лентами расписанные чешуей предплечья, застегивал рубашку на все пуговки, возвращал перламутрового цвета галстук на свое законное место, как и пиджак. Волосы, завязанные в высокий пучок, таким же привычным движением руки развязал, запустив в водопад длинные пальцы, перебирая ими пряди. А шелковой лентой, как только заплел на скорую руку косу, перевязал и откинул назад.

Что он этим добивается? Не трудно догадаться. Скорее всего, еще тогда, на экзаменах, он увидел в мальчике-квартероне старого, давно забытого, им же преданного друга. И теперь, не в силах развеять этот образ, пытается доказать, себе или принцу, не важно, что я - это я. Что Тао Дор - это Такэхико Дайтоори под маскировкой. Только провал бездны он получит, а не правду. Уж кто-кто, а я не раскрою свою личину до тех пор, пока не будет на то веской нужды.

- Вот ваша комната, - показывает мне демон, чуть уходя вперед, открывая передо мной спальню, смежную с небольшой лабораторией, - располагайтесь, переодевайтесь, и через два часа за вами придут.

На этих словах демон покинул комнату, оставив предварительно от нее ключ. Я же, стоило двери закрыться, а напряжению несостоявшегося оголения сойти на нет, тут же рухнул, в чем есть на кровать, раскинув в стороны руки. А ненадолго, как мне показалось, прикрыв глаза, провалился в сон.

Проснулся от настойчивого стука в дверь, а так же голоса, требующего спуститься в столовую на обед. Быстро ответив, что через две минуты открою, скинул с себя форму, перевязал на скорую руку волосы и накинул свежую рубашку, а на нее удлиненный жилет, расписанный драконьей чешуей.

- Словно под меня шили, - усмехнулся и откидывая косу за спину, открыл дверь, а там снова он - демон Айсидор собственной персоной. Не удержался от реплики в его сторону: - Вас ко мне надсмотрщиком приставили, милорд Дэйн? - но при этом скромная улыбка и невинный, с легким налетом надежды на взаимопонимание взгляд. И он-таки пробил Дэйна и тот улыбнулся в ответ, проявляя дружелюбие:

- Лучше меня на эту роль никто не подойдет, - рука демона тут же легла на мое плечо и приободряющее сжалась, вторя словам: - вас, син Дор, или на трофеи растерзают все, кому не лень, или просто на лоскуты порвут, в знак памяти о вашем родителе, - тут, для наглядности и живописности образа, в котором нахожусь, испуганно вздрогнул и даже на мгновение замер, показывая всем видом, что мне и правда страшно оказаться в чьих-то лабораториях, уходя по чешуйкам на опыты.

- Милорд Дэйн, может, я к себе пойду? - добавил напряжение и хрипотцы в голос, и хотел было развернуться, правда уйти к себе в комнату, как твердая рука демона сжалась на моем плече и потянула вперед, туда, где нас ждал главный лекарь, а так же его помощник и старший принц, которому, собственно и пришла в голову эта гениальная мысль - пригласить меня на смотрины.

Именно в их компании мне предстояло провести обеденное время. Хотелось, конечно, поесть, но видимо, придется заниматься чем угодно, но не обеденным перерывом. Поесть, судя по всему, мне не светит. А жаль. Не отказался бы. Не ел с самого утра. А тут еще нервы. Монарх этот, любитель оголять всех на публику. Но, не судьба...

Ужин, как и думалось Тао, прошел не лучшим образом. Поесть ему не удалось, лишь перехватить со стола на последних минутах пару персиков, взяв с собой в комнату. Все то время, что юноша провел в компании демона, принца и главного лекаря, ему пришлось отвечать на нескончаемый поток вопросов, не связанных одной темой. Вопрошающие чуть ли не перебивали друг друга. Принцу хотелось узнать от Тао, знаком ли он со своими чистокровными драконьими родственниками? Пересекались ли они? Виделись? Лекарь требовал же от парня академических ответов, по не так давно сданным экзаменам, и сверх этого.

Демон же все это время просто наблюдал за Тао, что-то себе мысленно помечая и записывая на подкорку сознания. И лишь изредка задавал вопросы, не касающиеся драконьей родни и познаний в лекарском деле. Об увлечениях, не связанных с целительством, о друзьях, есть ли они у Тао, о планах на будущее, чего хотелось бы квартерону в первую очередь, как он покинет академию, получив документ об образовании. Ответы Тао на это вопросы были просты:

С этим демон согласился, а вот принц и главный лекарь нет. Но свое мнение высказали лишь недовольными фразами, направленными на тех поэтов и писателей, что своими строками затмили разум молодежи. Что же касается планов на будущее, Тао и сам пока не знал. Ведь его будущее, в руках монарха, перед которым он сегодня предстал.

- Приятелей и знакомых достаточно, - чуть откинувшись на спинку стула, сказал Тао, при этом прикрыв глаза от усталости, - а друг, самый верный и преданный - один, - и перед глазами встал облик некроманта, почти постоянно носящего черный балахон с глубоким капюшоном, пряча за тканью пепельно-голубые волосы и цвета мёда глаза. Увидеть друга, поговорить с ним, пройтись по улицам города, посидеть на крыше, любуясь луной и звездами Тао не отказался бы. Как и сойтись в тренировочном бою, практикуясь в давно изученных техниках.

- Юнор маэ Валтор, - имя им ничего не скажет, так как Юнор из темного, скрытого в летописях и веках рода, всегда служившего королям-драконам тайно, не раскрывая личности и лиц. - Он, как и я, дитя войны. Сирота, воспитанный городом и улицей, - вот и вся информация. Ничего конкретного, лишь слова, которые нет возможности подтвердить или опровергнуть. А о предках друга, принцу, демону и главному лекарю известно лишь:

- Некромант, - задумался принц, переглядываясь с демоном, - он владеет семейным даром? - этот вопрос был задан с одной целью - приманить вероятного союзника на сторону наследника престола. Но юноша с розовыми волосами отрицательно покачал головой, говоря:

- Некромантии в роду Валтор учат в кругу семьи, сам постигнуть дар рода юный маг не сможет. В мир духов, чтобы предстать перед ликом Смерти, нужен старший проводник, уже ЕЙ представленный. А вся родня Юнора, как и моя, сгорела в Проклятом Пламени, - расстроил он сидящих напротив него заинтересованных особ, которые быстро забыли о Валторе, перейдя к иным темам, уже к своим, при этом не замечая Тао, как и давно ушедшего лекаря.

Так и тянулся бы обед дальше, если бы принца и демона не позвал к себе король, прислав за ними гонца. Юношу отпустили к нему в комнату, не проводив, зная, что без чужой помощи дойдет, а сами же, что-то своё обсуждая, уже и забыв о некроманте рода Валтор, как и о мальчишке-квартероне, шли к королю на ковер. А Тао Дор, держа в руке схваченный со стола персик, шагая в свою комнату, думал о друге, которого он не увидит еще долгое время.

Все же, драконьему отпрыску, пусть и квартерону, нечего делать подле короля. Только напоминать о прошлой, уже почти забытой войне, в которой люди и все те народы, кто их поддержали, одержали победу. Да и самоутверждаться за счет отпрысков проигравшей стороны. А также получать от придворных косые, полные ненависти взгляды, да слышать в свой адрес изысканные речи, деликатно приправленные ядом. На это времени потребуется недолго. Так как данное развлечение быстро надоест и пресытится.

Были прецеденты. Академия, первый курс и детишки важных особ. Увидев розовые волосы, повязку на правом глазу, да чешую на предплечьях, вволю насмеялись, все то, что было на языках - высказали, слухи, ими придуманные - распустили, и стали ждать. Но реакции на все сотворенное от Тао не последовало. На оскорбления - не реагировал, на насмешки - не обращал внимания, а на обвинения и клевету - закрывал уцелевший в войне глаз. Он - нерушимая стена спокойствия. Пробить ее не по силам никому.

- Что-то еще интересно о лекаре узнал? - спросил принц у демона, когда те покинули обеденный зал и направились к королю на аудиенцию. - Ведь не просто так ты расспрашивал его о увлечениях, друзьях, планах? В чем-то подозреваешь? - зная демона уже более пятнадцати лет, принц понимал, что Айсидор не просто так отвлекал парня от допроса о драконьей родне и медицинских терминов. У демона молний был свой в этом умысел. И Винсент не ошибся.

- Ты прав, Винс-се. С первого взгляда, там, в академии, он напомнил мне о старом друге, с которым разошлись наши пути дороги. Он выбрал путь разрушения, а я созидания, - не стал вдаваться в подробности демон, лишь оговорившись о том, что: - и Тао, склонившись над котлом, сосредоточившись, погрузившись в процесс варки зелья, очень напомнил Такэ.

Кто такой Такэ, принц знал. Даже видел дракона в бою, и чуть самолично не отправился на тот свет следом за рыцарями, стоявшими на защите города. Но, то ли дракон не посчитал нужным принца отправить к праотцам, утопив в лепестках вишни, то ли просто промахнулся, обрушив нежно-розовый вихрь на других, а не на мальчишку, которому тогда было пятнадцати лет от роду.

Почему дракон не убил отпрыска ненавистного монарха, Винсент до сих пор так и не понял. Хотя, вопросом этим он задавался и часто вспоминал тот самый день, когда всего лишь на миг, он столкнулся с холодным, пробирающим до дрожи взглядом янтарных глаз. Наваждение, временами, возвращает принца в тот миг, когда он уже простился с жизнью и готов был вступить за черту загробного мира.

- Но Тао-се не может быть Такэхико-доно, - уговаривал демона принц, - ты сам же говорил, что в битве за небо, на твоих глазах, дальнострельное копьё насквозь пронзило грудь дракона, отправив его вниз, к земле. Помнишь?

Бьющие до крови из ушей и багровой пелены перед глазами раскаты грома, то там, то тут вспышки ярких, обжигающих молний. Драконий рев лился тяжелой, давящий на душу и сущность волной, притягивая к земле. Битва, жаркая, неудержимая, была наполнена лязгом и искрами сталкивающейся друг с другом стали, свистящими стрелами и пушечными снарядами, взрывающимися прямо в воздухе, отправляя чешуйчатых воинов в саму преисподнюю. А в носу и глотке стекая в желудок до рвоты, стоял стойкий привкус крови. Отовсюду слышится клич воинов, предсмертные проклятия, и среди этого гомона и вопля сторон противостояния:

- Такэхико-доно! Назад! - чей-то голос пытается дозваться до дракона бледно-розовой Вишни, но бесполезно. Грудь шестого Генерала Бури пронзена насквозь огромным копьем, запущенным из дальнострельного арбалета. И теперь, вселяющий ужас и страх дракон, захлебываясь собственной кровью, стремительно летел к земле, без возможности принять истинный облик, или применить заклинание полета.

- Помню. Я сам это видел, - отмахнулся Айсидор от нахлынувших воспоминаний прошлого и смертельно раненого дракона, стремительно несущегося к земле, возвращаясь в реальный мир, в настоящее время, а именно к двери короля Алистора Мудрого, к которому их вызвали по одному очень важному делу, а именно:

Именно эта тема поднялась в стенах кабинета. Тема, которую ни принц, ни его советник поднимать не хотели, так как это означало только одно - охота! Безудержная, на грани безумия, охота за оставшимися в живых магами, воинами, даже лекарями, входившими в те годы в отряд Бури. А Генералы - это избранные и сильнейшие представители народов: нагов, драконов, цугуро (пауки), фейри, вставших под знамя Дракона-Тирана.

- Кто-то из них выжил? - не просто так монарх поднял тему о генералах, скорее всего, до нужных ушей дошел слух. А уже оттуда потянулся и оказался перед глазами правителя, который решил:

Охота - это кровопролитная, безжалостная, не щадящая никого погоня за призраками прошлого. Масштабное бедствие, имен у которого много: 'Страх и предательство', 'Сплетни и казни'. И этот ужас снова опустится на королевство, грозя академии и гильдии наемников призывом сильнейших из сильнейших магов. В элитный отряд магов попадут и лекари, не обязательно лучшие, но способные. И таким может оказаться Тао Дор, по протекции Винсента и Айсидора.

- Мальчишки к завтрашнему дню не должно быть во дворце! - Приказал король, отдавая судьбу парня на откуп старшему сыну, и стоявшему по правую руку демону-советнику. - Что хотите делайте, хоть с собой забирайте! - гневно добавил он, все еще помня утренний осмотр лекаря-квартерона.

Видя его, Алистер видел того самого дракона, с пугающим именем Лепестки кровавой Вишни. Те же розовые волосы, не такие яркие, такой же глаз, и не важно, что он один и наполнен терзаниями сиротской жизни, такая же проклятая чешуя на руках и спине, и все равно, что нет хвоста, рогов и когтей, он - дракон. На ¼, но дракон. А драконы не должны существовать!

С этим приказом, а так же под напором взгляда и кипящей в венах ненависти, принц и демон покинули кабинет короля, направляясь дальше по коридору, к парапету смотровой башни, в место, где лучше думалось и свободнее дышалось. А по пути обсуждали приказ монарха:

- Одноглазого мальчишку? Лекарем в отряд? - поражался принц решению отца, но в первую очередь он правитель, которому приходится подчиняться, а уже потом отец, воспитавший, в мир впустивший.

Да, это их с Винсентом отряд, они его возглавляют вот уже пять лет как, но приказ короля, есть приказ короля. Против воли главы государства не пойдешь, даже если веские причины. Примешь все, что тебе вверяют, иначе трибунал, или виселица, зависит от статуса и рода. А в случае с отрядом и охотой, если все пройдет успешно - наградят, а если нет - обвинят и спустят всех собак. Классика!

На город уже давно опустилась ночь, лазурь полуденного неба сменилась темной, бархатной синевой, с искрами золотых звезд. Путь бродягам и странникам указывала бледная луна. Замок давно спал, но мне не спалось. В чужих, даже вражеских стенах, все еще видя перед глазами тот уничтожающий, давящий взгляд короля, готового раздавить меня, словно я ползающий таракан. А еще пробирало дрожью тело от унижения, которое пришлось пережить по его вине. И даже крылья Айсидора, расправленные и скрывшие от пристальных взоров, не изменили ситуацию. Мне пришлось раздеться и показать тело.

- Хорошо, что удалось скрыть тебя, - говорю, смотря на луну, касаясь через ткань рубашки кончиками пальцев застарелого, и давно загрубевшего шрама на груди, от того самого, дальнострельного копья, чуть не оборвавшего мне жизнь. Если бы не Юн-чан, призвавший пламя души, то...

Перед глазами алая пелена, в ушах, отдавая в голову, застилая багровым туманом разум, бьют набатом душераздирающие крики, нескончаемые залпы и оглушающие взрывы, отовсюду слышны призывы к действию. Во рту стоит вкус железа, это сгустки и ошметки легких, растерзанных сталью орудия. Поднявшихся к горлу вместе с кровью, они жаждали выхода.

Раздирает глотку горячий, обжигающий внутренности кашель, окрашивая стальную броню алыми брызгами. Кое-как, преодолев боль, сковывающую ледяными цепями, ломаю на последних силах длинную рукоять копья. Опираясь о ствол дерева, смотря на ревущие громом и молниями небеса, прошу оставшихся в живых друзей закончить эту войну, указать зарвавшемуся рыцарю его место. Сам я уже не присоединюсь. Тело тяжелое, словно свинцовое, меня не слушается. Глаза сами собой закрываются, унося в извечный сон.

- Такэ-чан! Нет! Не закрывай глаза! Слышишь меня?! - врывается в могильную тишину голос лучшего друга. Он быстро опускается передо мной на колени, скидывает со своей головы мешающий капюшон и смотрит алыми, как кровь глазами, в которых застыли слезы и боль. - Я тебя не отпущу! Понял?

Тогда, в тот миг, я впервые увидел в глазах Юнора злость. Не на меня, и даже не на того, кто пронзил мою грудь копьем, а на НЕЕ. За то, что хотела забрать в свои чертоги, не дала и шанса на будущее. Возможность отомстить. Гнев в алой радужке продолжал гореть багровым огнем, а на руке, на кончиках пальцев, затрепетал он - огонь его души.

- Во имя жизни, ночи, дня! Во славу света и тепла! Под сводом неба, звезд, луны! Душа к душе! - произнес Юн, касаясь лезвия копья, застрявшего в моей груди. Рука друга, с трепещущими на кончиках пальцев лепестками черного пламени опустилась на сталь орудия, тут же распыляя его пеплом, открывая зияющую алой бездной рану. - Возьми душа мои года! Возьми и живи!

Рука Юнора, окутанная темными всполохами стихии, уже опустилась на мою грудь, а черный огонь его души, отданный добровольно, жарко опалил тело, вскипятил кровь и поднял из глубин рык, оглушивший ревом все вокруг. Рана затягивалась на глазах, покрывалась алой коркой, а Юн становился слабее и слабее.

- Жив, - сказал он и начал заваливаться назад. Еле успел его поймать и притянуть к себе, поддерживая за плечи, возвращая капюшон на прежнее место, скрывая пепельно-голубые волосы. На вопрос, сколько лет он отдал, чтобы исцелить меня, некромант, приоткрыв один глаз, измученно улыбнувшись, сказал: - сто лет! - а на попытку возразить, что это много, сказал ерунда, и для лучшего друга, даже брата, не жалко. Но не для меня.

- Не для меня, Юн-чан, не для меня! - сказал это вслух, все также, через легкую ткань потирая белесый шрам. Взор мой по-прежнему устремлен к звездам и луне, а сна при этом нет и в помине. Вот что значит чужие стены.

Думал, что просижу у открытого окна всю ночь, буду наблюдать за звездами и луной, видеть поэтапно, как синяя пучина сменяется лазурью, но нет. В дверь, уже далеко за полночь, тихо и ненавязчиво постучали. Гостями стали принц и его советник. Что их в столь поздний час принесло? Даже не предполагал. А просто слез с подоконника, открыл дверь и задал вопрос:

- Ваше Высочество, милорд Дэйн? Что вас ко мне столь поздно привело? - интересуясь их визитом, застегивал пуговицы распахнутой рубашки, так, на всякий случай скрывая от внимательного взора Айсидора шрам от копья.

Принц и советник, пройдя в выделенную мне комнату, расположились у окна, на котором ни так давно сидел я. Мне же предложили мягкий со спинкой и подлокотниками стул. Ни к добру этот их визит и взгляд, которым на меня смотрят. Такое чувство, что мне или приговор принесли, или в ряды добровольцев на окраины границ записали. И как оказалось, я недалеко от истины отошел.

- Тао-се, что ты знаешь о Генералах Бури? - задал очень личный вопрос Айсидор, даже не ведая об этом. Я же попросил уточнить, какого рода информация их интересует. Что именно я должен знать? - Имена и звания. А так же прозвища, вселяющие страх.

- Не обязательно знать всех Генералов, Тао-се. Но о каких-то из них ты же слышал? - вступил в разговор принц, поднимая в моей душе ту самую Бурю, именем которой и был назван наш отряд.

Но негодование отошло на время в сторону, как и рычащий в груди дракон, желающий порвать когтями их тела, словно нож бумагу. Рвано, неровно, залив ковер кровью, оставив на светлых шторах роспись алых брызг. В свое время, через год, а может раньше, я успею это сделать. Сейчас мне нужно выяснить причину, по которой демон и принц интересуются нашими именами.

- Знаю, - поудобнее располагаясь на стуле, опустив руки на подлокотники, продолжаю: - Имена всех Генералов Бури мне известны. Всего в отряде их десять. Королю-Дракону, в войне небес и земли, присягнули не только драконы, но и наги, демоны, двуликиеимеющие форму зверя народы, но не путать с оборотнями. У двуликих звериные признаки частичные: уши, крылья, когти, хвост. Отряд Бури - это сильнейшие воины, вселяющие ужас и страх в сердца. Один Генерал стоил тысячи лучших воинов или сотни высших магов. А вместе они могли противостоять целой армии.

Говорить это я старался как можно напряженнее, с нескрываемой дрожью в голосе, словно и сам боялся одного лишь упоминая этих созданий. И мне поверили, попросили не переживать и назвать их вслух, ведь никто из них вреда не причинит, одна половина Генералов Бури - кормит червей в земле, а вторая половина - скрывается среди мирных граждан.

- Хорошо, - не спорил с ним, а начал с: - Десятый Генерал - син Валтор Фэйн. Филин клана Полуночи. Имя - Вихрь звездных Лезвий. Девятый Генерал - син Рэйха Тоун. Золотой тигр, имя - Когти Алого Рассвета. Восьмой Генерал - Матадао Хиро-сама. Дракон тумана, имя - Мираж сладких Снов. Седьмой - Сугун Огор-сама. Демон теней. Имя - Шепот Новолуния. Шестой - Суноичи Итодзе-сама. Снежный дракон. Имя - Снежная вьюга посреди пустоты.*

И вот, мы подошли к моему имени. Чтобы слегка нагнать атмосферы и напомнить Айсидору о прошлом, которое запятнано предательством и кровью моих собратьев, сделал небольшую заминку, и сбился с порядкового счета, намеренно путая местами наши имена, продолжая список:

- Стальной наг - четвертый, а пятый Такэхико Дайотори-доно. Дракон Бледно-розовой Вишни, носящий имя - Лепестки кровавой Вишни, - я еле сдержал улыбку, а так же бурные овации, так и жгущие мне ладони.

Но не время знать Айсидору о том, что хозяин нежно-розовых лепестков, оставляющих после себя алым расписанное тело, сидит напротив него. Но оно, это время, непременно наступит. А вихрь вишневых лепестков закружит и унесет его туда же, где покоятся все предатели. Кара за растерзанное сердце и порванную в лоскуты душу - настигнет. Но а пока у меня беседа, и виноватый вид:

- Прошу прощения, - искренне улыбнулся, и даже опустил взгляд, - пятый - дракон лепестков, четвертый - стальной наг, - делаю вид, что запоминаю. И когда понял, что разговор вернулся к прежнему настроению, продолжил перечислять Генералов, и следующим стал: - Третий - син Лиссах Дашшар. Изумрудный наг. Имя - Смрадное дыхание Бездны. - И вот тут начиналось само интересное, ведь вторым по силе Генералом, был никто иной, как: - син Авалор Дейн. Демон молний. Имя - Рвущий стальные небеса Раскат.

Что верно, то верно. Этот свихнувшийся и поехавший рассудком говнюк, воззвал к пламени Проклятого Предка. Темно-алое, почти багровое, она пожирало все на своем пути. А плата за это - жизнь призвавшего. И пусть он забрал с собой множество врагов, похоронил, обратив прахом, павших союзников, грех его перед Изначальным Пламенем не искупим. Но имя, каким бы он засранцем и грешником ни был, все равно стоит озвучить.

- Ничего, милорд Дейн, - даже потянулся рукой к темному провалу, скрытому под бинтами, - я назову его имя. Мне уже не страшно. Первый Генерал Бури, сильнейший из отряда. Принц Алого Пламени, старший наследник Драконьего престола. Нобуюки Хидэкацу-уэсама*. Имя - Безудержный рев Алого Владыки. Прозванный в последствии, как врагами, так и своими - Дыхание Проклятого Пламени.

- Тао-се, ты... - рука дрожала, а скрытый лентой провал бился в конвульсии, напоминая о том, что имя дракона под запретом. Ведь даже после того, как Нобу поглотила безумие и сожгло в пепел Проклятое Пламя, след порочного огня оставил след, и теперь, до скончания моих лет будет меня преследовать. Напоминать о себе всякий раз, стоит упомянуть имя грешника вслух. Что оно и делает в данную минуту.

- К чему весь этот расспрос, Ваше Высочество, милорд Дейн? Вы ведь не просто так, интереса ради пришли ко мне после полуночи, и спросили о Генералах и их именах? Так зачем? - Вместо того, чтобы развернуто ответить, они просто протянули подписанную королем бумагу, с приказом особому отряду магов, воинов и целителей, начать охоту за уцелевшими генералами и их подчиненными. Из этой бумаги, а так же визита за полночь, сделал вывод, который подтвердил демон, говоря:

* В разговоре с принцем и советником гг использовал обращения и западного, и восточного типа. Что не запрещается, а даже поощряется правящей монархией любого из 4х королевств. Поэтому принц и советник ни слова не сказали, когда гг назвал имена генералов родом с восточного королевства с соответсвующими суффиксами.

От этих слов дракон впал в ступор и шок. Он предполагал что-то подобное, понимал, что не просто так эти двое пришли к нему посередь ночи, да еще и о Генералах Бури заговорили, но все равно попросил уточнить, не ослышался ли он. Но нет. Принц и демон четко обозначили его дальнейшую судьбу, прописанную на бумаге указом короля.

Он учился все это время в академии, жил среди людей, каждый день напоминающих ему о многочисленных потерях не ради того, чтобы из-за приказа какого-то самодура, решившего в одночасье все перекроить себе в угоду, потратить время впустую. А ради бумаги с его именем, статусом и возможностью свободно, без лишних вопросов передвигаться по территориям Западного королевства, навещая и соседние.

- Этот год в составе отряда засчитывается тебе за год в академии, как и все пройденные темы и экзамены, которые будут выставлены тебе по факту окончания контракта. - Эта новость успокоила и воодушевила дракона, который, в спешном порядке собирался было рвать когти и покидать замок. Но был рад услышать и следующие слова:

- По истечении срока призыва в отряд, будет выдан не только документ об окончании академии со званием 'Лекарь', но и награда в размере трех сотне золотом, а также небольшая квартира в тихом переулке столицы.

А это, как положено заведенным традициям, будет вручать Его Величество Алистер, лично в руки каждому удостоившемуся. Как Такэ сдержался, чтобы не выдать самую гадкую, полную сарказма и насмешки улыбку, разбавив его громким, заливистым смехом, сам не понимал. Но уже представлял, во всех красках, с нескольких ракурсов, как король-узурпатор, ему, квартерону дракона, на глазах толпы, учеников, профессоров, ректора, придворных, будет вручать грамоту об окончании академии. Отдавать мешочек золота и ключи от квартиры, при этом пожимать руку и благодарить за службу во имя государства.

- Через три недели, в городе Стирт, что на периферии границ с соседними государствами, - сказал демон, протягивая парню ту самую бумаг с указом, подписанную королем, - без нее, как только увидят твои волосы, глаз и уши, на пики насадят, даже спрашивать не станут, - усмехнулся Айсидор, смотря на юношу, чей облик был поход скорее на эльфийский, чем на устрашающий драконий.

Невысокий, гибкий, со светлой, гладкой кожей, с длинными розовыми волосами, заостренными ушами и янтарным глазом, Тао походил на представителя лесного народа восточного королевства, но не на дракона, от чьего имени разбегались в страхе воины и маги. И как Айсидор мог даже подумать, что Тао - это Такэ? Бред.

Демон от этой мысли избавился, когда увидел мальчишку в домашнем облике, в полусонном состоянии. Нет между чистокровным драконом нежно-розовых лепестков и квартероном алого пламени ничего общего. А цвет волос? Просто совпадение. Ни более.

Пожелав спокойного утра, так как уже рассвет, а на сон осталось всего три часа, демон и принц ушли. Лишь напоследок обмолвились, что к обеду парнишка должен покинуть замок, в противном случае его ждет не отряд Охотников, а служба в казармах южной границы, самой жаркой ее части. Даже самые закаленные боями воины и маги с высоким уровнем маны продержались не дольше месяца.

- Я понял, Ваше Высочество, милорд Дейн, - чуть поклонился парень, принимая тот факт, что поспать не удастся. Лучше покинуть замок сейчас, спокойно и размеренно, чем потом, нестись сломя голову, не разбирая дороги. - Через пол часа во дворце меня не будет, - еще один поклон и дверь за вельможами закрывается, оставляя Такэ наедине с мыслями.

- Ваше Величество Алистер, вы даже не представляете, как сыграли на руку мне и моим друзьям, - тихо смеялся Такэ над невероятно удачным стечением обстоятельств, смотря в окно на алеющий горизонт. - Mōsugu, mōsugu, anata ni shi ga otozurerudeshou!*

Как только алый диск раскаленной звезды по имени Солнце полностью вышел на голубую гладь неба, дракон еще шире улыбнулся. Блеснули кончики белоснежных клыков, сверкнул янтарем единственный глаз, и из раскрытого настежь окна в туже секунду вылетела розовая дымка. А уже через пару мгновений, оказавшись далеко от главных ворот, вновь приняла форму юноши, движущегося к выходу из города. И стоило ему подойти к главным воротам, пройти пост досмотра и попрощаться со стражами, как услышал:

- А я-то думал его спасать надо? - раздался голос близкого друга у него за спиной, слегка расстроенного тем, что не удалось побыть героем и спасителем заключенного в плен. Но это состояние быстро прошло, стоило другу оказаться рядом. - Рад, что ты в порядке, Такэ-чан, - рука опускается на плечо, а юноша прижимается ближе.

- И я рад тебя видеть, Юн-чан, - отвечает на объятия своими, говоря: - у меня хорошие новости. Где Суно и Ссах? - спрашивает лекарь, идя вперед по дороге, ведущей прочь из города.

- Дома тебя ждут, а я вызвался спасателе, - отвечает Юнор, на губах которого играет хорошо знакомая Такэ улыбка, означающая новость, просто невероятную и потрясающую, так и раздирающую некроманта изнутри. Ей он хочет поделиться, но только после того, как Такэ его об этом спросит. И, зная мага, как облупленного, дракон даже не задает вопрос, а требует:

- Разрешите представиться, Юнор маэ Валтор-сама, некромант Пламени Душ, а также седьмой Генерал Бури, прозванный Смерть в руках несущий! - и даже отвесил поклон. Слов, кроме восторга у дракона не было.

Он был безумно рад за друга. И на сто процентов знал кого за этот титул благодарить. Ведь ни Нобкюки, ни Авалор, не считали Юнора за члена отряда Бури. Для них он просто союзник, идущий праведным путем. Но никак не один из них. Зато Ссах, как сильнейших и старший из выживших, восстановил справедливость и наградил Юнора званием генерала, дав ему имя.

- Добро пожаловать в отряд, генерал Смерть в руках несущий! - улыбнулся другу Такэ, оглядываясь по сторонам, на наличие посторонних глаз, чтобы сделать пространственный переход.

Когда Такэхико, несколькими заклинаниями и чутким слухом убедился, что никого на сотни метров вокруг нет, под их с Юнором ногами закружились розовые лепестки, перенося за секунды к дому Такэ. А там юношей уже встречали друзья, готовые выслушать все то, о чем так не терпится рассказать дракону.

- Это не иначе, как удача, дарованная свыше! - со смехом в голосе начал рассказ дракон бледно-розовой Вишни о том, в чем он через некоторое время будет участвовать. - Мне, Генералу Бури, ужасу магов и воинов, предложили стать лекарем группы охотников на нас же и наших последователей. - Такэ извлек из нагрудного кармана свиток с приказом назначения, печатью власти, а также подписью короля. - Тем, кто вручил мне это приглашение, был Айсидор Дэйн собственной персоной!

- Айс-чан? - Ссах, услышав это имя, получил ни чуть не меньшее эмоциональное желание, чем Такэ, порвать демона молний в лоскуты. Так же, как и Такэ, Ссах потерял друга, верного, лучшего, с которым он делил все пополам. И горе, и радость, и хлеб, и вино, и даже одеяло.

- Да. Он и правда, как ходили слухи, стал советником наследного принца, его правой рукой, - с печалью в голосе ответил дракон, смотря на нага. Тот, от услышанного скривил гримасу боли. Взгляд потемнел, губы сжались в тонкую нить, а из глотки вырвался рык с обещанием:

- Придет время, Айс-чан, я вырву твое сердце из груди, и на твоих угасающих глазах съем его, смакуя каждую каплю крови, - на этом он закрыл тему обсуждения личностей прошлого. Перешел непосредственно к насущному - охоте на генералов и Такэ в роли шпиона. - Значит, действовать будем так...

К назначенному демоном времени, Такэ подходил к городу Стирт, принадлежащего гильдии наемников. Шел лекарь пешком, на своих двоих, неся небольшой походный рюкзак за спиной и короткий кинжал на поясе. Мало ли что случится в дороге. Передвигался Такэ пешком не просто так. Дело в том, что копытные создания, именующиеся лошадьми, его не принимали и боялись до дрожи. Каждый раз глушительно ржали, вставая свечкой. А все из-за драконьей сути, которую никакими печатями и зельями не скрыть.

Даже являясь по магическому узору и ощущениям квартероном, он все равно продолжал пугать этих животных, также вызывая противоречивую реакцию окружающих. На возмущения плевать, а вот на то, что ему приходится передвигаться на своих двоих - нет. Как и сейчас. Стоило юноше приблизиться к главным воротам города, вставая в очередь, как полагается, он вызвал панику и волну конского ржания, с последующим вскакиванием их на дыбы.

- Ну, вот, - тяжко вздохнул лекарь, - опять, - выдал он, собираясь отойди дальше, но не тут-то было. Стражи ворот уже заметили его необычную, принадлежащую вражескому сословию внешность. Дали команду и выслали отряд, вооруженный копьями, мечами и арбалетами, как один направленных остриём в грудь. - Этого только мне не хватало!

Буркнул себе под нос Такэ, медленно извлекая из нагрудного кармана свиток с приказом, подписанный королем, принцем и советником, о назначении его в отряд охоты за Генералами Бури в статусе лекаря. Главный в отряде, медленно, будто бы под заклинанием 'Замедление', двумя пальцами, аккуратно, словно бумага может быть отравлена, забрал свиток, вчитываясь в содержимое. А потом дал отбой:

Пики, мечи и арбалетные стрелы тут же опустились, но вот настороженные взгляды никуда не делись, продолжая сверлить новенького пристально, даже раздражённо. А все из-за розовой шевелюры, напоминающей драконью. Что, собственно, Такэ и не отрицал. Показывал на документ о назначении, говоря:

- Имя - син Тао Дор. 19 лет. Квартерон дракона Алого Пламени. Студент академии пятого курса лекарского отделения, - официально представился, чуть склоняя голову, демонстрируя стандартную лекарскую вязь 'Очищение', используемую при исцелении поверхностных ран.

Этого стражам и посетителям города хватило, чтобы успокоиться и не переживать по поводу драконьей составляющей юноши. Если есть человеческая магия лекаря, то нет магии драконьей, это известно почти каждому. Именно благодаря этим знаниям Такэ и пропустили в город, показав, где именно располагается гильдия наемников. Но все равно, даже несмотря на незначительную, одну четвертую часть крови дракона, на лекаря посматривали косо и подозрительно. Никто не знает его родословной, статуса родителей. Кем они были, за какой фронт сражались.

- Мха! - выдохнул было Такэ, идя по оживленной, наполненной зеваками улице. Для того, чтобы не привлекать внимание и не быть у всех на виду, он накинул капюшон на голову, скрывая розовые волосы и янтарем горящий глаз. - Надо было так сразу сделать, - но, как говорится, хорошая мысль приходит после произошедшей неприятности.

Главное, как думал лекарь, проявить дружелюбие в гильдии, расположить себе к ее наемников, чтобы на четвертую часть крови не посмотрели, потеряли бдительность и стали принимать, как своего. Так у него будут развязаны руки, чтобы достичь поставленной цели - найти генералов, оставшихся в живых, но скрывающихся, даже от своих. И чтобы это сделать, ему придется действительно стать частью команды. Тревожило только одно. Он будет один, без поддержки и помощи, без обратной связи с Юном, Ссахаом и Сино.

Уговаривал сам себя Такэ, переступая порог гильдии, направляясь к главной стойке с вывешенными листами заданий и рисунками самых опасных, разыскиваемых по всем государствам преступников, награда за головы которых баснословна, как и уровень опасности. Сначала, ради интереса, он подошел к ней, оставив распорядителя на потом. Его интересовали близкие ему личности и награды за их поимку.

- Да, Ссах-чан, твоя голова стоит, как расположенное подле короля баронство, - усмехнулся Такэ, видя портрет друга и сумму с шестью нолями. - Ну, ты и рангом пониже, Суно-чан, ничего удивительного, что сумма на один ноль меньше, - улыбку и смех скрыл капюшон, как и полный азарта взгляд. - Где же ты, Маэль-чан? - улыбка сошла с губ дракона, когда он увидел нарисованный облик стального нага, прозванного Сияющей серебром Луной. - И ты, Рэйха-чан? Куда тебя нелегкая занесла? - рука дракона так и тянулась сорвать эти объявление, чтобы смять бумагу и сжечь ее в черном пламени души Юнора. Но, нельзя. Пока что...

Отвлек от мыслей голос, приближающегося наемника, уже тянущего руку к плечу лекаря. Но Такэ сам обернулся, рассматривая воина, владеющего как минимум парными мечами, а максимум еще и копьем. Натренированный малый, закаленный боями и сражениями. К тому же видна военная выправка, а еще шрам, похожий на тот, что скрывается за глазной повязкой Такэ. Шрам, оставленный пламенем принца.

- Лекарь. Из академии, вот, - сказал дракон, и протянул свиток с назначением. Наемник быстро схватил бумагу и развернув ее начал читать, имя, возраст, отделение, год обучения, уровень магии. И все шло спокойно, ровно до того момента, пока воин не дошел до принадлежности к расе драконов.

- Дракон! - воскликнул он, отбрасывая свиток, обнажая парные мечи, направляя их на юношу, уже откинувшего с головы капюшон, демонстрируя тем самым светло-розовые волосы, заостренные уши и янтарный глаз, зрачок которого от напряжения вытянулся и дрожал.

Наемники, маги и воины, стоило услышать, а после и увидеть принадлежность к драконьей сущности, начали призвать свои силы, обнажать мечи, стягивать кольцо вокруг лекаря, чтобы оборвать его жизнь. А тот, тяжко вздохнув, осмотрев потенциальных противников, пришел к мнению:

И по мановению его руки, и очень быстро, почти неуловимым начертанным письменам заклинания, под ногами потенциальных противников начал появляться светло-розовый магический круг. Свет волшебных письмен сиял все ярче и ярче, поднимаясь все выше и выше, окутывая наемников и магов с головой. Не тронул Такэ только распорядителя. Подняв свиток, стряхнув с него дорожную пыль, подошёл к стойке, протягивая бумагу, говоря:

Распорядитель, дрожащими руками, все еще посматривая на застывших в круге 'Замедления' наемников и магов, вписывает юношу в реестр гильдии. Вопросов не задает, и так по путеводной бумаге видно кто он и в какую команду. Информацию не уточнял, попросил лишь оттиск магии предоставить для создания документа принадлежности к гильдии.

Махнув рукой на находящихся под 'Замедлением' гильдийцев, подходя к столу, Такэ сел на один из стульев. Рюкзак с вещами рядом, нога на ноге, в руке книга по бытовой магии, так необходимой в походе. За пустым столом, в полной тишине, он сидел и читал. Но ровно до новоприбывших наемников, резко открывших дверь, со словами:

Взгляд воина, один вид которого вселяет ужас и уважение одновременно, тут же устремился к юноше с розовыми волосами, читающего книгу, в окружении замерших людей. Наемник, взревевший зверем, резко сократил между ними расстояние. Нависая над лекарем, подобно грозовой туже, протягивая руку к вороту рубашки, требовал:

Но юноша, хрупкий на вид, даже не вздрогнул от громогласного голоса, лишь посмотрел на него своим янтарным глазом, без страха и паники, коротко говоря: нет. Тут же руки воина еще сильнее стиснули ткань одежды, костяшки побелели, а гнев, подобно львиному реву, поднимался из недр души, заставляя глотку дрожать рыком. Но и это не сменило выражение на лице парня. Он как был невозмутим, таким и оставался.

Посмотрел на наемника лекарь, протягивая тому документ, подписанный Королем, Принцем и Советником, приказывающий явиться в город Ситир, в гильдию наемников, став членом группы охотников на Генералов. Наемник, развернув свиток, внимательно прочитал все, даже статус крови - квартерон, но так и не понял причину, по которой произошло нападение с последующим применением лекарской способности массового контроля.

- Дракон-полукровка, мой статус. А он, - показал лекарь на зачинщика бунта, продолжая с усмешкой, - прочитал только первую часть статуса крови, взбаламутив остальных. На разговоры времени не было, мне нужно было как-то защитить себя, поэтому... - не стал говорить, что именно он сделал, так как видно, просто показал последствия поспешных решений наемника.

- Ясно. Квартерон - не чистокровный дракон! Даже не полукровка! - Было это сказано как раз зачинщику нападения, - судя по тому, что ты присоединяешься к отряду, счеты с Генералами у тебя личные, - не вопрос, а факт, который Такэ подтвердил, откидывая длинную челку, говоря:

Умел бы Такэ плакать, пустил слезу, но все слезы сжег огонь Черного Проклятия. Поэтому только кривая усмешка и возвращенная на место челка. А наемник, видя сотоварища по несчастью и потере, не обращая внимания на драконью кровь, хлопнул того по плечу, приветствуя:

- Добро пожаловать в гильдию Ситир! Я - глава отряда охоты на Генералов Бури. Твой непосредственный командир. - Такэ выдохнул, отпустил ситуацию, даже натянуто улыбнулся, но ровно до озвученного имени: - Зовут меня син Норманн Грейт.

Вот тут мир перед глазами дракона нежно-розовой вишни рухнул, осыпаясь лепестками на землю, застилая все вокруг покрывалом, оставляя лишь голые, страдающие от тоски ветки. Имя! Это ненавистное имя! Он снова его слышит!

Имя того, кто отнял жизни невинных, не участвующих в войне драконов из рода светло-розовой Вишни. На руках Норманна смерти тех, за которые Такэ поклялся спросить, забрав жизнь его и всего отряда, служившего под началом этого мерзавца. И он спросит. Придет время и он со всех спросит.

Никогда бы не подумал, что судьба ко мне будет столь милостива и жестоко одновременно. Встретить спустя столько лет того, кто отправил на тот свет сотни моих сородичей, не связанных войной, живущих в тиши и смирении, это и радость и горе одновременно. Он убивал ради рогов и розовой чешуи, но не сражаясь за убеждения сторон, разворачивающихся на поле боя, а из-за забавы исключительно. С улыбкой на губах, раздирающим глотку и легкие смехом, он пронзал тела женщин, детей, упиваясь их болью и предсмертными страданиями.

Только он был не один. С ним, так как он глава отряда, были еще маги и нелюди, участвующие в расправе над слабыми и невинными драконами клана светло-розовой вишни. Этих 'выдающихся' личностей гильдии, отмеченных дланью короля и почестями героев войны, Норманн представил на следующее утро, после прибытия и заселения в выделенную мне комнату.

Спустившись в зал, подошел к распорядителю, чтобы узнать где недалеко от гильдии можно позавтракать. Пока юноша на скорую руку рисовал мне карту пути и расписывал желательные и нежелательные продукты и блюда к употреблению, уловил за своей спиной злющие взгляды гильдийцев, которых я вчера остановил печатью замедления. Каждый мечтал остаться со мной один на один, чтобы разобраться и выгнать из гильдии и города. На эти написанные на лицах мысли, я только улыбнулся. Мне они ничего не сделают.

Во-первых - уже пробовали и ничего не вышло. Пусть целитель из меня средний, лечу только поверхностные раны до среднего уровня сложности, легкие болезни, такие как: простуда, отравление, похмелье, непроходимость кишечника и так, еще по мелочи, но пользоваться печатями высшего порядка, обездвиживая до двух десятков объектов - могу. Так что не выйдет. Во-вторых - глава особого отряда вслух вчера произнес слова: Добро пожаловать! А это значит, что я под его крылом. И как бы мне не хотелось пронзить его сотней копий разом, пока что он мне нужен живым.

Голос его был радостным и дружелюбным. Он всем своим естеством показывал, какое у него прекрасное настроение. А видя убийцу улыбающимся, с горящими от восторга глазами, понимаешь, что скоро кто-то умрет. Он об этом думал, и мог бы я читать мысли, а не судить по лицу и зашкаливающим эмоциям счастья, так и витающим около него, словно неугомонные пикси, то с уверенностью сказал бы, сегодня оборвется чья-то жизнь. Не придавая этому значения, запирая рвущегося из груди дракона, подошел и с такой же приветливой улыбкой, спросил:

Рука его опустилась на мое плечо, хлопнула пару раз и оказалась на спине. Он меня подталкивал к столику, за которым собрались еще пятеро гильдийцев. И я не сомневался в том, что это его команда, с которой он хотел меня познакомить. Не возражал. Ведь врагов, участвующих в казнях невиновных драконов моего рода, нужно знать в лицо. Как говорят люди, держи друзей близко, а врагов еще ближе. Что я и собирался делать. Стать частью их команды, стать другом, которому доверяют не только спину, но и секреты, закрытые за печатями и замками.

- Народ, знакомьтесь, - обратил он их внимание на меня, - это наш лекарь. Юный Тао Дор. Толковый парень, почти целитель, - и с каждым словом его рука, снова легшая мне на плечо, поднималась и опускалась, словно вколачивая меня в деревянный пол.

Скривив лицо, сузив и так щелками глаза, спросил облаченный в походный доспех рыцарь, держащий руку на рукояти меча. Голос его был пропитан ненавистью и презрением. Тон, словно ледяной ушат воды, обрушившийся на голову в лютый мороз. Был бы простым человеком, пробрало бы до мурашек. А так, ничего особенного. Как и сам рыцарь. Светлые волосы чуть касающиеся плеч, завязанные в низкий хвост, глубоко посаженные глаза, густые брови, нос картошкой, тяжелый подбородок. Даже по походным доспехам можно было понять, что он внушительных размеров. Опасный противник в моем нынешнем облике. С таким связываться надо с осторожностью, применяя тактику, а не идти напролом.

- син Тао Дор. 19 лет. Квартерон Алого пламени. - Как гласят традиции Западного государства, прописанные еще Королем-дракном, чуть поклонился перед старшими, заработав этим самым балл в копилку будущих отношений.

- С глазом что? - вступил в разговор маг отряда, смотрящий за всем за пологом глубокого капюшона. Задав вопрос, он его откинул. Передо мной предстал среднего возраста юноша, с чуть вьющимися темно-русыми волосами, узким лицом, острым скулами и подбородком, крючковатым носом и круглыми очками на переносице. От этого не видно глаз и их цвета. Не высокий, но худой и явно гибкий, способный не только колдовать, но и сражаться оружием ближнего боя. А висевший на почсе короткий меч тому подтверждение.

- Проклятый дракон Черного Пламени, син Родерон, - имя назвал мне Норманн, - я был ребенком, который оказался на поле боя чисто случайно. Мои родители, как и все близкие погибли в сполохах, лежали там обугленные, покрытыми копотью. Мне же удалось отделаться только потерей глаза.

Потребовал маг, решивший проверить касание Черного пламени к телу. Искать он собрался тот самый отпечаток проклятия, терзающий глазное дно при упоминании имени принца. Я не противился, не возражал. Пусть смотрит. Ведь отпечаток там есть. кроме него он ничего более не найдет. За это был спокоен. Так как человеческим магам, до нас, драконов, еще далеко.

Шелковая повязка с глаза, скрывающая черный провал, уже лежала на моей ладони, а маг, оставивший свой посох, подошел ко мне. Как и предполагал, маг невысок, худ и достаточно силен. Для человека. Рука Родерона легла на рану, глаза его закрылись, а губы почти незаметно двигались, шепча заклинание обнаружения. Пол минуты ничего не происходило, повисла тишина. Но тут:

На его счастье это всего лишь призрачный отголосок, несущий боль носителя проклятия. На него оно не распространиться и с ним не останется. Зато даст в полной мере прочувствовать страдания проклятого. Что он и испытывал на себе в данный момент, и будет испытывать еще полчаса минимум.

- Это и правда проклятие, - ухмыльнулся еще один гильдиец, смотрящий на горящую черным пламенем руку Родерона с радостью. Видимо, у них отношения неважные. - Соболезную тебе, мальчик, - сказал молодой мужчина лет двадцати пяти, смотрящий на меня до боли знакомыми ультрамариновыми глазами.

Кроме них и улыбки я ничего в данный момент не видел, так как тот, кто со мной разговаривал, надежно укрылся в тени, слился со стеной, как и заложено природой его сущности. Ведь тот, чья сущность тень, на самом деле темный эльф, или как их еще называют - дроу. Воин, закаленный с малых лет бесчисленными сражениями во имя бога-паука, создавшего живущий в горных пещерах народ. Пауку они поклонялись, во имя него кровь врагов и соплеменников проливали, и в верности никому, кроме самих себя не присягали. Каждый из них - это вольнонаемный воин-убийца, работающий за награду, в усладу стали клинков, пьющих кровь врагов.

Выглядел он, как и все дети подземного города. Темная кожа, белые, как снег волосы, завязанные в простую, перекинутую за спину косу, раскосые глаза миндалевидной формы и чуть вытянутые уши с острыми кончиками. Сам он среднего роста. Внушительными мышцами не отличается. Жилист, гибок, ловок, легок и неуловим. Мало кому под силу обнаружить дроу. Только таким же, как он. Или нам, драконам, отличающимся не только чутким слухом, но и умением видеть ткань мира и окружающего пространства.

Единственная в отряде девушка.Она отличалась по окружающему фону магической составляющей от мага, рыцаря, Норманна и даже дроу, так как она - ведьма. Отдельный народ, не имеющий своих территорий и княжеств, правителей и дворянского сословия. Живут ведьмы везде. Четыре государства привечают их и не связываются. Ведьмы - сами по себе. Каждая ведьма - это кладезь знаний, или как говорят сами ведьмы - гримуар тайн.

- Тао, надеюсь, мы сработаемся, - протянула мне руку ведьма, смотря прямо в янтарный глаз, пробираясь вглубь разума, надеясь добраться до души. Она искала ответ на интересующий ее вопрос. Но до ответа не добралась. Дверь, которую она хотела открыть без моего дозволения, не поддавалась.

- Не сомневаюсь, синэ Ясмирин, - улыбка в ответ на ее натянутую, и пожатие руки, тонкой, изящной, с чуть прохладной кожей. - Как и со всеми вами. Позаботьтесь обо мне, - обратился к отряду охотников на Генералов, улыбаясь и делая вид, радуюсь вступлению в отряд сильнейших.

Вот и все. Тех, кто участвовали в убийстве рода светло-розовой вишни, я нашел. Сильные стороны, как и некоторые слабости отряда увидел. Осталось дело за малым - посеять в их сердцах зерна доверия, аккуратно и постепенно взращивая в ростки дружбы. А уже потом, когда отыщу пропавших друзей, защищу свой народ, и возможно найду информацию о родителях, отправлю на тот свет каждого, красиво, ярко, не щадя и не прощая, пронзая когтями хрупкие тела, извлекая на свет прогнившее сердце. Видя перед смертью полный непонимания взгляд, и слыша срывающийся с губ каждого вопрос: за что? Ответом на который будет фраза:

Отряд охотников на Генералов был в полном составе. Осталось дождаться только принца и советника. Они, как мне было сказано еще во дворце, прибыли к прописанному в приказе короля времени. Без лишнего сопровождения, верхом на лошадях, с походными мешками за спиной да мечами на поясе. Лошади были и у остальных членов группы. За исключением синэ Ясмирин, у ведьмы - метла, которую она готова была оседлать в любую секунду.

В том, что от меня лошади шарахаются, не важно какого происхождения, благородного или нет, демона и принца я предупреждал еще во дворце, за тем несостоявшимся ужином. Поэтому проблема в передвижении легла на их плечи. Раз им нужно мое присутствие в группе, пусть ищут выход из сложившейся ситуации. И они, на свое и мое счастье его нашли. Это ящероподобный монстр, смотрящий на меня большими глазами, специально приручен Южными племенами и караванами для передвижения по песчаным барханам. Гибкое, покрытое прохладной чешуей тело, спасало его от палящего солнца, лапы с перепонками не позволяли тонуть в песках, а хвост задавал направление. Подходящее мне существо.

- Зверь заморский, из пустынного королевства, что в Южном государства, - сказал Айсидор, вручая поводок. Я взял его и подошел к ящеру. Тот даже не дернулся. Лишь чуть повернул голову набок и моргнул. Язык его вылетел и снова влетел в рот, ловя ближайшую муху, кружащую неподалеку. - Только назвать его надо, чтобы откликался.

Ящер был не против касаний и сам подставился. Потерся о ладонь, ощутил родную натуру и лег на пузо, демонстрируя этим самым полное и безоговорочное доверие и преданность. Все-таки ящеры - это наши младшие родственники, не преодолевшие ступень эволюции, так и оставшиеся полуразумными созданиями. Такие создания с первых минут, даже будь ты квартероном или полукровкой, поймут и распознают в крови драконью суть, которой должны служить.

Скомандовал Норманн, смотря на принца и демона. Королевские отпрыски были готовы рвануть на поиски выживших Генералов сиюминутно. Как и сам отряд наемников. Я же рвался вперед только для того, чтобы найти пропавших друзей по оружию. Надеялся на то, что слухи о смерти некоторых друзей всего лишь слухи, ими же и распространенные. А еще родители. Не верил в то, что мои мать и отец, могучие воины Короля-дракона, сразившие за раз сотню королевских рыцарей, пали от рук каких-то человеческих магов и наемников. Этого просто не может быть.

Дорин подо мной сидел смирно, ждал остальных спутников. И когда те двинулись, пошел за ними. Ход его был мне не привычен, чуть размашист. Словно я на лодке, которую качает на волнах. Но мне нравилось. Впервые за долгое время я не передвигаюсь пешком, а еду верхом. И пусть это не конь, а ящер, все равно приятно. Но ровно до озвученного места, первого в списке поисков. Город Стэх, расположенный неподалеку от гильдии, всего в пяти часах верховой езды.

Скомандовал Айсидор, заставляя мое сердце биться чаще. Жар бледно-розового огня, щекочущего глотку лепестками, так и рвался на волю. Род Стэхани - это одни из верных родов, служащих семье Короля-дракона верой и правдой до его самого последнего вздоха. И даже после смерти, несмотря на расположенную неподалеку гильдию и верных узурпатору воинов, они продолжали поддерживать и привечать опальных и преступных личностей. Это негласная информация, знают об этом немногие.

- Кошки? Они-то каким боком во всем этом? - не понимал слов Айсидора рыцарь, явно знакомый с кем-то из Стэхани. - Они нейтралы, в дела драконов и людей не вмешиваются, да и в прошлом за принятием одной из сторон замешаны не были, - и это так, но опять же, по пущенным ими же слухам.

Кошки рода Стэхани, а это раса кантэ (протопит Бакенэко), известны своими познаниями в медицине и проклятиях. Притом одно непосредственно связано с другим. Исторические записи, находящиеся в королевской библиотеке, насчитывает более десятка магов и специалистов в их роду. Первая запись с упоминанием имени рода Стэхани была сделана вторым Королем-драконом. Он писал, а потомки его подтверждали, что в распоряжении кантэ были не только медицинские техники, но и ядовитые, очищающие кровь, тело, магические каналы потоками и растворами.

К слову, мой глаз и дно, заходящееся в конвульсиях от упоминания одного только имени принца, подверженное проклятию, было очищено от скверны, а проклятие подавлено, одной из рода Стэхани. Натани, дева семьи, на то время почти Мастер проклятий, спасла меня от смерти. Я был одной ногой в мире Мертвых, но она вытащила меня оттуда. Поэтому за мной должок, который мне просто необходимо выплатить.

Группа охотников на Генералов и их последователей переступила порог города, потрясая этим самым всех в шок. Никто не ожидал, что Король так скоро возобновит поиски выживших драконов. Недавно только отгремели известия о казнях и смертях найденных подданных короля-узурпатора, а тут вновь созван отряд охотников, направляющихся прямой наводкой к дому Стэхани. Семья, пусть и принадлежит к расе кантэ, уважаема и почитаема горожанами, награждена самим королем, а тут ее в подозреваемые записали. Вопиющее неуважение к воле короля и его советника.

- Мы всего лишь проверяем слухи, - пояснил негодующим горожанам наследный принц, стоя напротив разгневанной толпы, - я уверен, что никто из семьи Стэхани не причастен к предательству и сокрытию!

Этими словами он успокоил жителей, но не Такэ, прекрасно знающего о методах разговора и допроса королевских соглядатаев, наделенных особыми привилегиями. Дракон был уверен, что простым разговором никто из кошек не отделается. Будут пытки и допросы с пристрастием. Особенно из-за нанятых ими полудраконов и квартеронов, являющихся помощниками и учениками.

С первой минуты под сводами дома Стэхани, отряд охотников показал свои истинные намерения - наказать, указав место кошкам, чтобы те не считали себя особенными. Их покровительство в медицине и магии, дарованный королем, не распространяется на подозрения в измене и укрывательстве. В этом вопросе и по каждому выдвигаемому пункту, они приравнены к остальным.

Глава, как и его потомки, в курсе, как именно работают маги и воины отряда Охотников. Пытают и карают, выбивая признание. После суток 'общения' хочешь, не хочешь, а скажешь то, что нужно этим благородным воинам. После войны, в каждую из чисток, кто-то да из его семьи 'признается' в содеянном против короны преступлении, неся соответствующее наказание. Этот раз, судя по настрою принца и его советника, не станет исключением.

Только выбор палачей пал на нее - синэ Натани. Деву, чей лик Айсидор так и не узнал. Хоть и прошло достаточно времени с их последнего общения, она не изменилась. Стала лишь не так сиять магически. Энергия жизни и сущности, переливающаяся сапфирово-серебряными потоками и всполохами почти угасла. А виной всему их судьбоносная встреча с демоном. Находился Айсидор на тот момент в сексуальном возбуждении, магическом экстазе и физическом голоде, который требовалось утолить и заглушить. Едой и лекарством стала жизненная, магическая и сексуальная энергия Натани, подвернувшейся ему под руку.

Будучи сильнее ее физически и магически, он использовал энергию Натани в трех направлениях, при этом не позаботившись о плачевных последствиях для девушки, ставшей донором. Перекачка в точки основы жизни, и так болезненный процесс, а тут еще и принуждение. Так что осталась леди Стэхани почти пустой после той ночи, но на саму себя не перестала быть похожей. Целеустремленная, непоколебимая и уверенная в том, что все можно вернуть на круги своя. Все это время, сводя концы с концами, она училась и развивала магию заново, словно ребенок. И к данному времени располагала ¼ своего прежнего резерва.

- Я не имею никакого отношения к драконам, милорд Дейн, - сказала дева Стэхани, выходя вперед. Как бы не защищал ее отец, что бы он не говорил, все одно. Для отряда Охотников важна статистика и раскрываемость, подтверждение слухов и наказание виновных. А так это, или нет, разберутся позже.

- А слухи и свидетели говорят об обратном, - открытая и добродушная улыбка и покровительственный взгляд бесил деву Стэхани, но она терпела и держалась, заталкивая желание проклясть самым страшным проклятием куда подальше. Не сейчас, еще не время. Да и свидетели. Они не нужны.

- Миледи Натани, - подал голос тот, кого она никак не ожидала увидеть среди отряда Охотников. Такэ, с искренней улыбкой и благодарностью, какую испытывал только к близким, вышел и поклонился девушке, говоря: - рад видеть вас в добром здравии, миледи.

- Тао-се! Ты ли это? - не веря глаззам, восторженно спросила Натани-сан. - Мальчик, а ты вырос, - сказала она, подходя к нему, опуская руку на макушку, - стал красивым юношей, - а тот, подняв голову, посмотрев на нее уцелевшим глазом, обратился уже к своим спутникам, поясняя:

- Миледи Стэхани нашла меня среди трупов, - и снова на лице то самое выражение с застывшим в глазе страхом, дрожью в голосе, и нарастающей паникой в душе, -. благодаря ней я жив и стою перед вами, милорд Дейн, Ваше Высочество. Миледи Стэхани вытащила меня с того света, дала надежду на жизнь. Ради нее я пошел по стопам лекаря.

Речь парня заставила всех в отряде на пару минут забыть о порученном королем деле. Засомневаться в вероятности вины. Но только на пару минут. После того, как Такэ замолчал, демон и глава отряда попросили его отойти в сторону, сказав:

- Это не отменяет того, что леди Натани под подозрением. Если она помогла тебе, Тао-се, то с такой же вероятностью поможет и другим драконам, а полукровкам или чистокровным, уже не важно, - и улыбка, приветливая и добродушная, сменилась на акулий оскал. В глазах до этого было только море спокойствия, теперь же там горит пламя костра, в котором в ближайшее время за свои прегрешения сгорит дева Стэхани.

Приговор неизбежен, как и последующая за этим казнь. Такэ в предстоящем исходе не сомневался с первой минуты пребывания в доме, но попытаться этого избежать все-таки стоило. Попытка не удалась. Поэтому будет реализовываться запасной план. Ведь спасти кошку он просто обязан. Она не только его спаситель, но и союзник в противостоянии с демоном. У нее, как и у него, есть к Айсидору претензия, за которую Натани хочет получить компенсацию с процентами.

И она, как и Такэ, воздаст демону по заслугам. Принудительно заберет свою магию и энергию, как и все то, что он отнял силой. Дракон уверен, как потомок владельцев проклятий и лекарей, Натани принесет Айсидору достойные его поступка пытки и такие мучения, что с причиненной ей болью это и рядом не стояло. Стократно окатит демона своими ощущениями и страданиями, полученными в ту роковую ночь. Но чтобы это произошло, нужно деву спасти. Как это сделать? Просто, хоть и опасно. Переключить внимание на себя.

Дева Натани, в собственном доме оказалась пленницей, которую подозревают в пособничестве драконам и даже больше, Генералам Бури. Ограниченная в передвижении и скованная магическими барьерами, леди дома Стэхани, ждала своего палача - милорда Айсидора. Из нее он вытянет признание, в этом она не сомневалась, ведь Советник Дейн очень способный и талантливый. А в плачевном магическом положении, лишь с толикой части прежних сил, пытать деву Натани не составит труда. Она же, готовая к этой участи, покорно ждала демона. Смотрела в окно, на почти черное небо, и уже затухающий горизонт.

- Дева Натани, поговорим честно? - задает свой первый вопрос Айсидор, присаживаясь рядом с ней, ставя на стол стаканы с горячим чаем и печенье. Девушка отказалась от последней трапеза приговоренного, задала вопрос: Что ему от нее надо? А он ответил: - Ответов, леди Стэхани. Правдивых.

Его теплый взгляд карих глаз, направленный на деву Натани, и улыбка, широкая и приветливая, никак не вязалась с образом того самого демона-Советника, жестокого, любящего приносить боль и страдания своим собеседникам. Все это фальшь и притворство, чтобы жертва расслабилась и поддалась дружеской обстановке. Думала, что демон не враг, и что он, во что бы то ни стало, сможет и помочь, и защитить.

Но дева Стэхани прекрасно знает, каков милорд Дэйн на самом деле. Что он сделает все, лишь бы подтвердить свою репутацию лучшего палача Королевства. А кто перед ним, девушка, ребенок или старик, не важно. Главное - информация, которой располагают допрашиваемые. И даже если ее нет, или крайне мало, не важно. Во время разговора поймешь, о чем можешь рассказать, и в чем покаяться.

Демон расслабился, когда увидел ее покорность и принятие происходящей ситуации. Поддался на женские уловки: слегка опущенный взгляд, чуть прикушенную нижнюю губу и сжатую в пальцах ткань платья. Отпускает он и то напряжение в груди, которое возникло, когда леди Стэхани предстала перед ним в холле дома. Мысли, в тот момент появившиеся, рассеялись утренним туманом, осев на листья и цветы, оставшись капельками росы.

- В том, в чем вас обвиняют, леди, - сказал демон, откинувшись на спинку стула. Взяв стакан с чаем, не смотря на кантэ, а в круги на воде, продолжает выдвигать ей обвинения: - в помощи раненым драконам, их укрывательстве, и пособничеству отряду Бури.

А Советник, отставив стакан, уже смотря на нее, подался вперед. Оказался близко, у самого уха и шелковой пряди белоснежных волос. Ощущал исходящий от девы Натани запах лаванды, касался губами ее локонов. Чувствовал аромат бархатной на вид кожи. Было бы время и не то место, блуждающие в его мыслях образы, связанные с ней и безлунной ночью за окном, свершись бы.

- Да, именно им, - сдерживается демон, отступая назад, на прежнее место, отвлекаясь на чай и вопрос о предательстве. - Мне нужны имена всех драконов, которым вы и ваша семья помогли. По-хорошему, дева Стэхани. Не заставляйте меня своими словами лжи применять грубую силу. Останьтесь такой же прекрасной до самого конца.

Улыбка, эта милая и приветливая, как и взгляд, добрый и справедливый, был направлен на деву дома. Может, на кого-то и действовали его уважительные взгляды и речи, развязывая язык, покоряя разум и сердце справедливостью и благородством, но не на нее. Она слишком хорошо знает Айсидора. Как и приготовленную им участь по воле Мудрейшего Короля.

- Имена? - уточняет она с чего начать. Тот соглашается и улыбается уже полной победы и предвкушения улыбкой. Смотрит на Натани, ловит каждое ее движение, уходящий в сторону или в окно взгляд, на перебирающие ткань платья пальцы, на бьющуюся на шее жилку. Затаившись, он ждет добычу. - Я - дева Натани, леди дома Стэхани, признаюсь в пособничестве драконам отряда Бури.

- Ха-ха-ха! - раздался тихий смех милорда Дэйна, в руке которого появилось перо, а на столе пергамент. Он готов был записывать за леди каждое слово, каждое имя и место, где она того или иного дракона встречала. - Я вас слушаю, леди.

- Хорошо, - ее настроение сменилось. Она расправила плечи, откинула назад белоснежный локон, чуть вздернула носик и отпустила подол платья. Взгляд ее стал жестче. Как и окружающая ее аура. До этого она была бледной и тихой, но тут засияла россыпью звезд на бархате синего неба. - Имена, - первая строка признания, - Суноичи Итодзе-доно, он же Снежная вьюга посреди пустоты. Син Лисах Дашшар, известный под именем Смрадное дыхание, - имя этого стального нага на миг задело самообладание демона, пройдясь по щеке лезвием гарды, оставляя жжение и ощущение стекающей по коже крови. - син Авалор Дейн, названный Рвущим небеса раскатом, - и вновь удар, но уже под дых, словно кулаком, закованным в стальную перчатку. До потери воздуха в легких, до беснующихся перед глазами мошек.

- Да. Есть еще одно имя, - сказала кошка, меняя манеру речи и тональность, - Такэхико Дайотори-доно, названный Лепестками кровавой вишни, - от названного имени у демона перехватило дыхание.

Он отложил в сторону перо, свиток и поднял на леди Натани взгляд. Она ответила тем же. И шок! Карие глаза демона смотрели в расплавленное золото с вытягивающимся по-змеиному зрачком. Переходили на чуть пухлые нежно-алые губы, которые растянулись в широкую, с драконьим оскалом улыбку. Сменили цвет и волосы. Локоны девы Стэхани постепенно перетекали в цвет цветущей бледно-розовой вишни.

- Такэ-чан! - рыкнул милорд Дэйн, откидывая назад стул, оказываясь рядом с девушкой, форма которой перетекал в образ бывшего, им же преданного друга. Он с силой сжал девичье горло, смотря в золотые глаза. Но ничего кроме улыбки и смеха, дикого, заливистого, он в ответ не получил. Ни грамма сопротивления и попытки сбежать.

- А ты все такой же, Дор-чан! - сказал дракон бледно-розовой вишни, опуская руку с длинными розовыми когтями на запястья демона. Но, не сжимая, желая выбраться, а притягивая его к себе еще ближе, так, чтобы сократить расстояние до минимума. Чтобы глаза были напротив глаз.

- Такэ-чан! - взревел он, желая вернуть его туда, откуда тот вылез, но поздно. В руках милорд Дэйна остались только лепестки вишни, несущие на себе остаточный фон дракона. - Где ты? Куда спрятался? - лихорадочно носился по комнате демон, переворачивая и швыряя об стену все то, что попадалось ему на пути. - Такэ-чан! - рыкнул он, призывая силу и истинный вид, обнажая меч, - выйди и умри от моей руки!

- Ха-ха-ха! - раздался смех дракона. Он был близко и одновременно далеко. Везде и нигде. Отчего Советник бесился еще сильнее. С меча его слетали громовые волны, оставляющие от комнаты только руины, не пригодные для жизни. - До-о-о-ор-чан, - раздавалось то от окна, то от двери, то от дальнего угла комнаты. И каждый раз, слыша голос мертвого друга, демон движением руки отправлял туда разрушительную волну энергии, вызывающую грохот и разруху. - Снова мимо, До-о-о-ор-чан! - издевался над демоном голос генерала Бури, заливисто смеющийся и появляющийся в совершенно другом месте.

-Такэ! Rokudenashi*! - рычал Айсидор, переходя на восточное наречие исключительно из-за ругательств, теряя этим самым остатки самообладания, - ты тру... - но не договорил, так как резко и неожиданно, в грудь демону, пронзая сердце и ломая с хрустом ребра, заходит с короткий меч дракона, и сам он появляется из бледно-розовой дымки, смотря полным гнева и ненависти взглядом, убивающим не хуже меча в сердце. - Грха! - вырывается из его груди последний вздох перед тем, как увидеть друга таким, каким он его запомнил до того раскола.

Длинные, заплетенные в низкий хвост волосы, как лепестки цветущей вишни, теплый, напоминающий мед взгляд, смотрящий на демона без желания убить на месте. Облачен в форму элитного отрада королевской гвардии. В цвета охры рубашка с высоким воротником и круглыми пуговицами, на которых выбит герб королевства. На рубашке черный сюртук. На вороте - знак отряда Бури, через плечо, от спины к груди, на пуговицах, светло-синий сутаж, показывающие высокое положение при короле. На плечах же лежит походный плащ, с широкими рукавами и глубоким капюшоном.

- Хм... - вот и все, что сказал напоследок дракон из рода бледно-розовой вишни, смотря на демона, падающего на пол, перед глазами которого, медленно и плавно плывут лепестки вишни, несущие запах цветущего дерева. Сердце замедляется и бьет последний раз, глаза закрываются, рука, держащая чужой меч, отпускает лезвие, падает на пол и...

Раздается над ухом обеспокоенный голос юного лекаря, который с силой трясет его за плечо. Демон смотрит на Тао, который точными и профессиональными движениями растирает ступкой в чаше сушеные травы и корешки, на леди Натани, обеспокоенную состоянием милорда Советника. С позволения демона, она протянула и приложила к его губам чашу с зельем, аккуратно придерживая за плечи. Он смотрит на нее, заботливую и внимательную, потом снова на Тао, сосредоточенного и серьезного, и опять на деву Натани. Улыбка с ее губ не сходит, как и тревожность во взгляде за его состояние.

- Как вы, милорд Дейн? - спрашивает мальчик, присаживаясь рядом, прося разрешения взять его за руку и проверить пульс и ток жизненной энергии. Демон протягивает руку Тао и прикрывает на миг глаза, расслабляясь в руках. А когда осмотр закончен, и должен продолжиться допрос леди Стэхани...

Тао, собрав вещи, оставив Советнику лекарства еще на одно применение, прощается с демоном, желая тому спокойной ночи. И Тао, уходя, откидывая назад волосы, завязанные в низких хвост, отправляет на полу лепесток. Тот самый, с дерева бледно-розовой вишни.

Лепесток, с волос Тао-се упал лепесток бледно-розовой вишни. Сердце пропустило удар. На миг я забыл, как дышать. Прошлое снова пронеслось перед моими глазами, показывая все то, что я хотел бы позабыть. Отмахнуться от этого не получалось. Поэтому только и мог, что смотреть на одноглазого мальчишку-лекаря, собравшегося покинуть допросную комнату, видя при этом последние мгновения жизни бывшего друга. Как тот, пронзенный дальнострельным копьем, летит вниз, без возможности использовать формацию полета или призвать драконью форму.

- Ты... - сказал я в спину Тао, который уже покинул комнату, - Тао-се, ты... - но снова запнулся, - ты просто не можешь быть им... - руки сами собой с силой сжались в кулаки, до крови и алой пелены перед глазами. Рык, раскаты грома и жаркие молнии поднимались из груди, желая уничтожить все здесь находящееся, но уже в реальности, а не в наведенных иллюзиях.

Кто же их навел? С этим предстоит разобраться в ближайшее время. Но уже после того, как допрошу леди Стэхани. Дева Натани ни видом, ни взглядом не вызывает подозрений в пособничестве драконам. Да и в ее доме, как и на ней самой нет даже остаточного запаха драконьей крови и магии.

- Милорд Дйен, - тихий стук в дверь и Норманн просит разрешения зайти, - вы отпустили леди Стэхани, - недоумевает наемник. В глазах его вопросы, которые так и хотят вырваться из глотки вместе с раздражением. И он бы выплеснул, стой напротив него кто-то другой. У меня он только спрашивает: - Почему, милорд? В послании говорилось...

Туго-сплетенный комок нервов и эмоций постепенно сходил на нет, отпуская ситуацию с тем упавшим на пол лепестком, с Тао, который так похож на Такэ, и самого Такэ, погибшего много лет назад. Этот туманный мираж бледно-розовых лепестков был развеян взмахом руки и открытыми ставнями окна. Свежий ночной воздух, окутавший меня, направил мысли и разум в сторону ситуации, из-за которой мы в этом городе оказались.

- Норманн-се, найди того, кто написал донос на леди Стэхани! - причина капитану отряда Охотников не нужна. Поклонившись, он пообещал найти доносчика в ближайшие часы, а после покинул комнату.

Я же, как только дверь закрылась, спокойно отдался в вихрь воспоминаний, не так давно произошедших в этой комнате. Мне хотелось выяснить, когда иллюзия сменила реальность. Ведь должна быть фраза, активирующая формацию или имя, на которое завязано плетение миража. И чтобы это узнать, нужно детально, момент за моментом восстановить в памяти разговор с девой Стэхани, с самого начала, с моего визита в эту комнату.

Вот открывается дверь в комнату. Я прохожу к столу. Леди Натани ждет меня, уже довольно давно. По моей же просьбе. Чтобы у нее было время подумать и собаться с силами и мыслями. И леди к моему визиту быда спокойна и невозмутима, готова ответить все на вопросы. Ее взгляд тепел, ни намека на враждебность. А переживание и тревога? Их легко заметить по рукам, которые с силой сжали ткань платья.

Между нами начинается разговор, который и допросом не назовешь, так, непринужденная беседа, словно мы с ней старые знакомые. Вот, я прошу леди Стэхани не скрывать правду, а рассказать все, как есть. Назвать имена скрывающихся от закона драконов и место, где те прячутся. Вежливо, учтиво, не применяя давления и силу. Она не отказывается, соглашается помочь следствию за послабление к наказанию.

Начинает с перечисления имен мне хорошо знакомых Генералов Бури. Первым звучит имя шестого генерала - Суноичи-доно Снежного. В прошлом веселый и жизнерадостный парень, которого затащили в особый отряд старшие братья по учению. На его имя я никак не отреагировал, с ним я почти не общался. Следующее имя - син Лиссах Смрадный, а для меня просто Ссах, пролетело выпущенной стрелой, задевающей по касательной, оставляя жгучий след.

А вот упоминание старшего брата, родеющего за рода Дэйн так, что несмотря на очевидные потери и гибель демонов нашего рода, присягнул Королю-Дракону. Имя брата выбило воздух из легких ощутимым ударом кулака в солнечное сплетение. Но не это дало толчок наведенной формации миража. Перемены в моих ощущениях и поведении девы Стэхани начались с последним произнесенным именем.

И тут тон ее голоса изменился, как и взгляд. А образ начал таять, меняя форму, становясь Такэ. Имя бывшего друга, с которым наши пути разошлись по разным сторонам противостояния, и дало толчок иллюзорной формации миража наяву. Этот мираж, на меня наведенный, закрепленный именем бывшего друга, очень напоминал семейное умение Такэ. 'Туманный мираж бледно-розового отражения' - так называется способность драконов рода Дайотори. И применить ее могут только драконы этого рода. Значит...

Я провожаю ее к покоям. Девушка была спокойна. Тревога быть казненной из-за чьих-то наговоров и лжи, отошла в сторону. Ведь те видения, наведенные на Айсидора формацией миража отражения, поселили в разуме демона росток сомнения. Ну и порадовали меня одной из вариаций его смерти. Оказавшись в своем истинном облике, без печати сокрытия, очень хотелось вогнать короткий меч в его грудь. Отпустив клинок на свободу, взмахнув рукой провернуть лезвие, подняв столп алых брызг, которые окрасят кровью стекло и шелк штор.

У нее, как и у меня, наблюдения за бессмысленными метаниями Айсидора, разрушающего все вокруг мечом и молниями, вызывало неописуемый восторг. Глаза кошки горели ярко-синим огнем. Улыбку царапали кончики клыков, а хвост, скрывающийся под длинным, пышным подолом платья, ходил из стороны в сторону. Я видел, как она готова была закружить меня в танце, диком и неудержимом, как шторм на море. Но она леди и выражает свою радость словами благодарности.

- Не стоит, Натани-химэ. Вы сделали для меня куда больше, - и остановился. Прикоснувшись к шелковой ленте, скрывающей пустую глазницу, усмирял черный провал, который от частых смен облика начал заходиться в конвульсиях. Как и проклятие черного пламени, дающее о себе знать. Дева Стэхани подошла ко мне, коснулась кончиками пальцев шелка ленты и сказав пару слов на наречии кантэ, усмирила пламя. А я в очередной раз поблагодарил: - если бы не вы, то меня ждала участь хуже смерти.

- Такэ-сан, - рука ее уже не касалась белой ленты, а опустилась на плечо, к волосам, лежащим на плече, - это меньшее, чем смогла помочь в ответ на вашу с отрядом защиту рода и города.

Во взгляде леди Натани отразилась тоска и боль. И не из-за потерянных в тот год по вине Айсидора магических и жизненных сил, а из-за воспоминаний о смерти того, кому было отдано ее сердце, душа и кровь, до последней ее капли. Проклятый Черным Пламенем наследный принц, отдавший свою жизнь во имя победы, но потерявший рассудок и будущие перерождения, останется для нее не Дыханием Проклятого Пламени, а просто Нобу или Юки. Драконом, с которым она хотела соединить свою судьбу и будущее, связать души и воплощения, чтобы найти любовь в каждый новый виток жизни.

Ужасная смерть первого генерала, по его же вине, болезненно била не только по деве Натани, но и по мне. Нобуюки был не просто командиром отряда Бури, а наставником. Именно он вручил пару клинков и техники своего рода, так подходившие мне по стилю и внутренней энергии.

А его энергия - это жгучее, безудержное пламя, опаляющее и сжигающее в пепел все, чего коснется. Нет от гнева Черного Проклятия защиты и спасения, только путь в никуда. Как врагам, так и самому Нобу. Именно поэтому принц и отдал техники с семейными клинками в мои руки, чтобы стиль 'Танец в лепестках серебряной луны' продолжал существовать. И он существует, даже несмотря на то, что владею им лишь я один. Больше наследников рода Хидэкацу и мастеров стиля 'Танца' не осталось. Всех постиг печальный конец.

Школ пути меча и духовных практик, основанных Королем-Драконом больше не существует. Вместо них академии магии и боевых искусств. Каждое учебное заведение находится под всевидящим взглядом короля Алистера Мудрого, следящего за набором учеников и выпуском студентов. Кого-то ждет величие и успех, а кто-то пойдет пушечным мясом в гильдию наемников забытых земель. Выживут - честь им и хвала, а нет... Туда и дорога.

Даже не беря в расчет тот факт, что работать приходится с мерзкими личностями, не считающихся с чужими жизнями, мне повезло оказаться в числе 'успешных' студентов, попав в список потенциальных лекарей гильдии наемников. В противном случае, кто знает, как сложилась бы моя судьба лекаря-среднячка, не появись на отборе Айсидор. Возможно, я стал бы той самой свиньей на убой.

- Красивое представление, Такэ-чан, - нарушил тишину комнаты голос, из-за которого я на мгновение забыл, как дышать. Ведь он принадлежал тому, кого я похоронил, на том самом поле боя, в последней битве, под пеплом погибших врагов и друзей. Эта, как и всегда, едва ощутимая, словно остаточный шлейф энергия, до боли знакомая и почти родная, принадлежала ему:

Пыл последнего сражения, противостояния людей и драконов, воинов Короля-Тирана и рыцарей Судьбы. Тяжестью скорби пропитался воздух. Небеса наполнились багровым, став морем пролитой крови. А земля - курганом погибших во имя Короля. И ничего кроме растерзанных сталью людей и драконов, воинов и рыцарей на метры вокруг не было видно. Только покореженные и изломанные тела, уже не принадлежащие к стороне противостояния.

Даже несмотря на огромные потери среди друзей и братьев по оружию, растраченные силы и израненное тела, работающие на износ, битва продолжалась. Отряд Тирана, оставшиеся воины, стоявшие по силе сотен рыцарей, отринув драконий облик, спиной к спине сражались с воинами предателя, поднявшего меч против Короля.

Из десятка их осталось шестеро: Зеленоволосый воин из змеиного рода, отправляющий в бездну своим ядовитым дыханием. Снежный дракон пика морозных гор, обращающий противника куском цельного льда. Мастер тени, следующий путем мрака и полуночи, по его велению тень врага оборачивается против хозяина. Розововолосый юноша, окруженный вихрем бледно-розовых лепестков цветущей вишни, приглашающих противника на смертельный танец. Старший сын дома Грозовых раскатов, демон рвущих небеса молний, сражающийся плечом к плечу с наследником драконьего престола, идущего путем Алого Огня, сжигающего все на своем пути.

Он видит, как наследник, с каждым последующим пламенным дыханием, теряет над огнем рода контроль. Всплески стихии все темнее и темнее, жар все жгучее и жгучее, а вены на лице и груди, тянутся кровавой паутинкой все выше и выше. Черное Пламя проклятой души захватывает сознание принца, перехватывая контроль тела и разума. Поглощает его без остатка и возможности противостоять.

- Уходите... - из последних сил просит наследник рода Хидекацу, смотря на братьев по оружию, друзей, с которыми он разделял каждое сражение и пыл огненной воли. Он понимает, что еще чуть-чуть и пламя вырвется, он потеряет контроль, а все те, кто ему близок и дорог, окажутся погребены в бездне черного огня, - я больше не...

Но не договорил. В тело, резко и больно, снося последние остатки самообладания и контроля над стихией, врывается сталь стрелкового орудия, пробивая драконью броню и защитные талисманы формаций. Кровь наследного принца, упавшая на землю, оставляет только обуглившиеся участки земли.

Слышится оглушительный рев Алого дракона, несущий за собой волну черного, почти непроглядного огня, накрывающую всех тех, кто рядом. Проклятому пламени, потерявшему оковы и вырвавшемуся на волю, все равно кого уничтожать. Друзья, враги, для него нет таких понятий. Только жертвы гнева, сжигающего все и вся в пепел.

- Нобу-чан! - кричит наследник грома и молний, пытаясь привести раненого друга в чувства, дозваться до его разума и воли, но бесполезно. - Р-р-р! - рычит демон от боли сжигаемой пламенем руки, которая тянется к плечу брата. Стискивая зубы и загоняя пробирающийся под кожу жар в глубины, он идет вперед. - Грха! - вырывается из его груди стон с кровавыми ошметками, когда очередная волна Черного Огня проносится сквозь него. - Очнись! - требует демон, глотая собственную кровь вперемешку с пеплом. Рука его таки касается драконьего плеча. Только в глазах друга нет прежнего золота, только тьма и чернота проклятия. - Нобу...юки, - шепот срывается с губ, а горечь потери скатывается по щекам черными дорожками слез. Демон, отдаваясь гневу Проклятого Пламени, закрывает глаза и остается рядом с драконом, до самого последнего вздоха.

- Брат... прости... - это последние слова наследника драконьего престола - Нобуюки Хидекацу-доно перед тем, как столп Проклятого Пламени поднялся к небесам и сжег в пепел все вокруг. А дальше только Пламя, безудержное и всепоглощающее, оставляющее после себя лишь гарь и пепел.

- Лор-семпай... ты жив... - и по щеке, алой дорожкой стекает жгучая слеза. Дрожащей рукой, медленно к нему приближаясь, все еще не веря ощущениям и видя перед глазами воспоминания о последних минутах жизни демона, касаюсь его плеча, закутанного в плотную, темно-синюю ткань формы. - Воплощение... - сказал, убрав руку с плеча Авалора.

Теперь все встало на свои места. И едва ощутимый шлейф энергии, плещущийся дымкой на дне резерва, и проникновение в мою комнату без обнаружения, и внешний облик, не тронутый проклятым огнем. Перед тем, как рухнуть без чувств от боли испепеленной глазницы, я видел то, каким стал Лор. Левая часть его тела полностью обуглилась, взгляд лиловых глаз потух, а молнии, разрывающие небеса, пронзив Нобу, оставили от того только прах.

- Увы, но да... - подходит к открытому окну Лор, смотря во тьму ночи, - тело мое почти мертво, живы только разум и воля Рева Небес. Это и позволило сформировать энергетическую форму, чтобы поговорить с тобой.

В прежние времена от его гнева затрещали бы молнии, накалился воздух и ударила волна небесного рева, но не сейчас. Воплощение - это сформировавшийся по воле разума сгусток чистой энергии, принявший нужную форму. Использование молний только ускорит рассеивание воплощенного облика.

- Его жизнь должна забрать Натани, - просит Авалор, зная мои личные к нему претензии, поясняя: - с последней пролитой каплей крови, несущей всплеск его энергии, упав на ее ладонь, вернется прежняя сила и могущество наследницы дома Стэхани.

- Думаю, Ссаху, как и мне, хватит обагренных кровью рук, мольбы о пощаде и предсмертных страданий от принесенных мучений, - на слова мести младшему брату, которую мы с нагом долгое время теплим в душе, Авалор никак не отреагировал. Он прекрасно знает, насколько глубока наша с Лиссахаом обида на Айсидора. Именно поэтому он не просит снисхождения и менее кровавой участи для брата, а отдает его судьбу на нашу с нагом волю.

- Мне пора, Такэ-чан... - и хотел отпустить воплощение, вернуться разумом в страдающее от Проклятого огня тело, как я сделал шаг вперед. Протянул руку и хотел остановить его, но смог только спросить, где он и есть ли надежда на спасение. Лор-семпай обернулся и чуть улыбнувшись, посмотрел с благодарностью. Перед тем, как отпустить воплощение, он отрицательно покачал головой, отвечая тем самым на мой вопрос о спасении.

Рука моя опустилась, как и взгляд, а я сам упал на пол, на колени. Плечи дрожали от немых слез и раздирающей тело боли. Капли алой крови из прокушенной губы и глазного провала капали на ковер. Лепестки бледно-розовой вишни, отозвавшись на мои эмоции, кружили в медленном вихре танца туманной дымки.

Такой участи, как умирать от Проклятого Огня, находясь каждый день в агонии, без единой вероятности на спасение, Лор не заслужил. В бою, от клинка бравого воина, в пылу сражения, от руки достойного мастера, но не от пламени лучшего друга, которого называл братом. Только, как и сказал Лор, надежды нет. Остается только быть рядом и чтить память его имени.

В том, что Такэ жив, я перестал сомневаться. Был в этом уверен. И дело даже не в родовом умении 'Туманный мираж бледно-розового отражения', а в остывших нитях кровной связи, которые дали о себе знать. Тихим, едва уловимым звуком птичьей трели, я их услышал, как только прочувствовал на себе наваждение, созданное туманным миражом. Тихий шепот побратимской клятвы в дружбе навеки, бил разрядами родовых молний в кончиках пальцев. Это знак того, что близкий человек испытывает душевные терзания и страдания. И что он совсем рядом. Где-то очень близко.

Естественно, на мой вопрос бывший друг не ответит, да и в данный момент меня этот дракон не интересовал, только те, по чьей вине леди Натани оказалась под подозрением предательства и укрывательства. Их, как и обещал Норманн, через пару часов после беседы с леди, доставили в поместье Стэхани. Дроу и ведьма, довольные проделанной работой, всласть наигравшиеся с жертвами погони, втолкнули двоих мужчин в комнату допроса с первыми лучами рассвета. Наговорщиками оказались отвергнутые наследницей кантэ жених и его отец, мечтавшие прибрать к рукам семейное дело Стэхани.

Сын же, судя по довольной улыбке Ясмирин, не посмеет против меня и взгляд поднять. Мальчишка дрожит всем телом и ждет боли. Ведьма хорошо над ним поработала. А вот с отцом пообщаться по душам только предстоит. Ведь то, что им посчастливилось на себе испытать по воле дроу и ведьмы, покажется детской забавой, как только в комнату придет Норманн и Родерону. Это дуэт бывалых авантюристов, сведущий в пытках и допросе с пристрастием. Равных им мастеров нет во всем Западном королевстве, как в столице, так и на окраине.

- Они нам не нужны, барон Остолосс, - сказал я, давая отмашку Норманну и Родерону, как только те открыли дверь переговорной комнаты. Ведьма и дроу покинули комнату, а я, перед тем как оставить главу и наследника семьи Остолосс на волю наемников, напомнил о важности прилюдного признания вины, а для этого они нужны почти здоровые и полностью вменяемые. - Как скажут все, что вам надо, признают вину и дадут клятву покаяться на главной площади, разбудите Тао.

- Как прикажите, милорд Дейн, - поклонился маг, смотря с предвкушением в сторону отца семейства, вздрогнувшего всем телом и даже душой от осознания неминуемой участи по своей глупости и моей милости.

На этой приятной ноте, ощущая всеми точками естества их страх, я покинул комнату допросов, отправившись в выделенные мне покои. Парой часов перебить сон мне хватит. Поэтому, как только оказался в своей комнате и лег, отдаваясь во власть подушки и одеяла, провалился в темноту. Плыл по течению темно-синих вод дремы и ничего кроме волн не видел, не слышал и не ощущал, но ровно до момента, когда нужно было просыпаться.

- Не уйдеш-ш-ш-шь... - шипел над ухом голос, хозяин которого держал меня за глотку стальной хваткой, - за все ответиш-ш-ш-шь, - еще ближе, в сам разум ворвались слова, окатившие меня ледяным дождем страха, так как от пальцев, сжатых на шее, дышать удавалось с трудом, как и рассмотреть утреннего визитера. Лишь почувствовать исходящий от дыхания смрад яда, редкого и исключительного, принадлежавшего только ему:

Проснулся я от настойчивого стука в дверь. По исходящему от визитеров запаху железа и паленой плоти, остаточным эмоциям чужого страха и боли, пропитавшим всю одежду, тело и даже ауру двоих палачей, могу сказать, что не так давно утренние гости кого-то пытали. В усладу и радость погрязшим в крови душам. Мне хотелось передернуть плечами и оградиться от общения с ними, но выбора нет. Я лекарь отряда охотников за генералами. Часть гильдии наемников.

Я, не споря и растягивая драгоценное время моих пациентов, взяв с собой все, что мне может понадобиться для их исцеления, вышел за главой гильдии и рыцарем. Шел за ними следом, тем же коридором, к той же комнате, что не так давно была допросной для леди Натани. Теперь же это пыточная комната для лжецов и наговорщиков, пытавшихся ввести в заблуждение Советника и принца, чтобы их руками убрать конкурентов.

Глава семьи Остолосс и его наследник, возомнивших себя поборниками справедливости и чести, за отказ леди Натани стать частью их семьи, решили от нее и ее рода просто избавиться. Старо, как мир, но действенно. Только, поселившийся по моей воле в разуме Айсидора червячок сомнения, подтолкнул его к мысли о жестокой подставе и наговору.

- Никто, слышиш-ш-ш-шь, никто не смеет... -что-то там неразборчиво пытался сказать глава Остолосс, перед тем, как в очередной раз на его шее затянулось золотое кольцо с выбитыми на нем рунами подчинения и покорности.

Мужчина в почтенном возрасте, с благородной сединой и паутинкой морщин вокруг глаз, со ставшим хроническим ревматизмом, был едва похож на человека. Скорее на свежо-выпотрошенную тушу скота, разделанную опытным мясником точно, филигранно. Ровные, где нет артерий и вен порезы, по мышцам и тканям, дозволительно глубоко, с медленной потерей крови. Все так, чтобы жертва не умерла за пару часов, а жила и даже была полезна после.

- Тао-се, окажи барону Остолоссу любезность, - с широкой, довольной улыбкой, говорит Норманн, продолжая распространять вокруг себя миазмы гнили и чужих страданий. Рвотный комок, подкативший к глотке, был мной проглочен. Рука, потянувшаяся к склянке, не дрогнула, как и голос:

Залитые кровью глаза, в которых были только гнев и злость, но ни капли покорности, смотрели на меня с желанием убить, порвать на лоскутки и скормить самым голодным в городе собакам. Не знаю, правдивы ли слова о том, что он хотел уничтожить леди Натани, подставить ее и забрать все имущество рода Стэхани, но истины намерения уничтожить, стереть в порошок тех, по чьей вине останется на всю жизнь калекой его сын.

Переломанные в нескольких местах ноги, перебитый позвоночник и отбитые внутренности, и все ради того, чтобы барон был сговорчив, увы, но не исцелить полностью. Я могу помочь восстановить прежнюю работу органов, срастить кости, но не смогу вернуть возможность ходить. Парень, в самом расцвете сил, останется прикован к кровати.

- На крыльях ветра в просторы небесные ворвётся драконий дух, - взгляд барона на миг прояснился, густые брови полетели было вверх, а он сам стал расправлять плечи, как понял и осознал, что чуть меня и себя этим не выдал. Поэтому ждал окончания лечения. На вопросы о здоровье отвечал коротко, с такими же нотками грубости и раздражения, как и раньше. - Син Родерон, син Норманн, мне нужны будут вот эти растения, - и протянул список, - желательно в сухом виде.

- Они не нужны здоровые, только способные внятно... - но син Норманн прервал речь мага, сказав, что раз надо, значит надо. И они покинули комнату, оставив меня наедине с бароном и его сыном.

Я же, для надежности и сокрытия тайны моей личности, бросил под наши с бароном ноги формацию 'Тишины'. Она тут же закружила и подняла к потолку вихрь светло-розовых лепестков. Этим подтверждаю свою личность, и опровергаю гуляющие по Западному и Восточному королевству слухи, заявляющие о моей смерти, показывая, что я жив. Лепестки медленно и плавно падали вниз, на пол, а барон бился головой о сложенные руки и молил о прощении за причинении вреда дому Стэхани.

- Дайотори-доно, мне нет прощения, нет... - причитал барон, продолжая биться головой и молить о помиловании, - я посмел оклеветать леди Натани... забыл о вашей милости, о вашем покровительстве, - забыл он. На ее узоре сущности с того самого дня, как встал на ноги стоит моя метка, означающая покровительство и защиту. Об этом верхушка города прекрасно осведомлена. Но, не до разбирательств сейчас. Важнее то, что грядет, а не то, что уже случилось.

- Нет времени на формальности. Перейдем к сути, - и показал на мальчика, лежащего без движения, жизнь которого с каждой минутой становится все короче и короче. - Я могу ему помочь, но ходить он вряд ли сможет, - и тут же по щекам мужчины потекли багровые дорожки слез. Плечи задрожали, а вой вырвался из горла. Мне было жаль человека, ставшего игрушкой в руках палачей, поэтому я дал ему надежду: - миледи Стэхани. У ее семьи и рода есть связи с целительскими кланами на востоке и севере, - тут же вой прекратился. На меня смотрели два провала мольбы. - Только что вы можете предложить взамен?

Продолжать этот разговор смысла не было. Поэтому я использовал целительские способности своего рода, и окружив наследника Остолосс туманным маревом, запуская процесс восстановления и исцеления. Для этого лепестки вишни проникали в нанесенные раны, растворялись светло-розовой дымкой, погружаясь в мышцы. С переломами было сложнее. Лепестки должны были на время стать частью его скелета, слиться со сломанными костями, окружить его как пленкой, собрав все осколки. Только тогда запуститься процесс регенерации. Но этот процесс болезненный. Об этом я и сказал:

- Придется потерпеть, - посылаю в его сторону вихрь лепестков, бархатная поверхность которых в скором времени начнет неимоверно жечь его изнутри, опаляя тело, кровь и кожу, словно огнем вулкана. Мальчик кивнул, приготовился к жару и все-таки не сдержал вырвавшегося стона боли и крика. Выгнулся в спине и вновь свернулся в калачик, скуля и моля закончить.

Соглашаясь стать частью гильдии и отряда Охотников, я поставил себе цель - найти друзей. Живых, или похороненных - неважно. Лишь бы узнать, что с ними на самом деле произошло и где они сейчас. А у барона Остолосса и его рода, насколько я помню, отличные связи в теневом мире. За мешочек золотых находится любая информация, даже если информатор уже давно на том свете. И именно информация мне как раз нужна.

- Этот мальчишка, Нор-се, мне покоя не дает! - высказывал свои мысли и подозрения по поводу лекаря маг, делясь ими со своим другом по оружию. Тот же не обращал внимания на необоснованные подозрения, говоря, что он слишком зациклен на заговорах и бунте оставшихся в подполье драконов. - А я тебе говорю...

Он, по какой-то причине, после того, как коснулся провала глазницы и в полной мере ощутил на себе остаточный след Проклятого Пламени, начал улавливать от мальчишки-лекаря некую вторую сущность, скрытую за печатями и замками. Может, это просто драконье наследие, спящее в одной четвертой части крови, а может, что-то большее, сокрытое от чужих глаз.

Родерон, понимая, что его никто не поддержит и не поймет, разделив подозрения в загадке, витающей около парня, сохранил мысли о слежке за Тао в чертогах своего разума. Ими он ни с кем не поделится, как и наблюдениями в нехарактерном квартеронам и полукровкам поведении. И еще этот запах, едва уловимый, почти не распознаваемый простым нюхом. Аромат цветов, а точнее цветущей вишни светло-розовых лепестков, который исходил от парня, от волос, одежды, даже от магии.

Конечно, все это ничем не обоснованные подозрения, без фактов и доказательств, но чутье мага, служащего на благо королевства десятки лет, не обманешь и просто так не откинешь в сторону. Его нужно убедить в том, что подозреваемый именно такой, каким перед всеми предстает, а не такой, каким видит его Эдмунда.

- Род, акстись! - остановил его Норманн, когда тот хотел выбить дверь допросной комнаты, в которой лекарь закрылся изнутри, добавив для надежности печать против проникновения. - Я сам все ему отдам, - и под тяжелый взгляд друга зашел, когда печать с комнаты наконец-то спала. - Все то, что ты просил, - протянул мальчику пакет с ингредиентами, спрашивая о бароне и его отпрыске, выглядевших не так жутко, как полчаса назад: - жить будут?

- Вот и славно, - большего от барона и наследника семьи Остолосс не требовалось. Покаяться, поклясться в верности королю и принцу, а также отписать все добро и нажитое имущество гильдии наемников года Ситир, оставшись оправданными, свободными, но бедными, идущими волною дорогою, куда глаза глядят.

- Пошли, Род, Тао тут справится... - и маг пошел за другом, одарив перед этим мальчика внимательным взглядом, изучающим его не как союзника, а потенциального врага. И всего на мгновение, задержав на нем взгляд, опустил его к ногам, к лежащему на полу сыну барона, увидев:

- Мне нужно узнать, где находится могила старейшины Арахнира-доно... - от этого имени барон замер на месте, в глазах застыл страх, а сердце и душа забились в конвульсиях. И не мудрено. Ведь от одного упоминания паучьего рода Арахнир у простых смертных и долгоживущих трясуться поджилки. Слава почти у каждого цугуро этого рода идет далеко вперед.

А Старейшина Арахнир-доно - это отдельный, стоящий на пъедестале почета ужас и мрак всех магов западного государства и рыцарей короля-узурпатора. Корона за ним гоняется с самых времен свержения Короля-Дракона. Но Старейшина каждый раз, оставляя преследователей ни с чем, ускользает прямо из-под их носа. Только трупы тех, кто решил напасть на него и его близких с целью убить. Неуловимы, как и сам Старейшина, его двойняшки-внуки: Литис и Литира.

Эта парочка скромна и приветлива к тем, кто на них не нападает и не пытается убить. Милы и приветливы, вежливы и общительны, дружелюбны, но ровно до того момента как извлечен из ножен меч или призвана магия. Вот тогда они становятся деду подобны. Сражаясь, как и всегда, бок о бок, даже против десятков магов и рыцарей, оставляют за собой только тела без души, переломанные и залитые кровью.

За время службы на Авалора, Литис и Литира убили многих рыцарей и магов короля Алистера Мудрого, тем самым навлекли на себя с десяток кровавых вендетт. Так что врагов у них много, а вот друзей... но, надеюсь, они помнят имя второго Генерала Бури и то, что он для их рода сделал. И пусть Авалор спросить с них долг клятвы не может, о нем напомню я, когда барон Остолосс найдет могилу Старейшины, ведь где усыпальница старого паука, там и его потомки.

- Я... найду... Дайотори-доно, - обещает мне барон, дрожа от одного только имени Старшего паука, но смотря с благоговением на сына. Переживание за наследника превышают страх перед родом Арихниев. - Что передать наследникам Арахнира-доно? - спрашивает барон, чтобы не возникло у пауков лишних вопросов. Ведь если они возникают, то распаляют и так немалый аппетит членистоногого рода.

- Вот, - протягиваю ему светло-розовый лепесток с отпечатком моей магии и личного запаха, - этого наследникам Архарина-доно должно хватить для подтверждения моей личности. А теперь продолжил исцеление, - и как раз, на этих словах слышатся шаги, приближающиеся к двери. Принадлежат они Норманну и Родорену.

Как я и просил, маг и наемник принесли лекарственные травы для настоев, и ингредиенты для зелий. С этим набором от аптекаря я смогу быстрее поднять на ноги барона, и дать надежду на исцеление его сыну. Вменяемое и презентабельное состояние нужно не только мне, но и Айсидору с командой. Им, как соглядатаем Короля Алистера, необходимо показывать милость правящего чина, что они не только карают виновных, но и прощают раскаявшихся. Только тех, кто подвергался пыткам, изломан, истерзан и изранен после общения с отрядом Охотников, не представишь публике, для этого нужен я и мои навыки лекаря. Что я, собственно, и делаю в данный момент.

- Я сделал все, что мог... - падаю без сил на ближайшее кресло после того, как провел над сыном барона три часа, собирая его кости по всему телу, соединяя при помощи моих лепестков и внутренней энергии, - до поместья цугуро и Восточного королевства дотянет, а там нужна будет помощь... - и понимаю, что сознание от меня уплывает, перед глазами картинка расслаивается, а это значит - пора отдыхать и восстанавливаться.

- Тао-се, иди отдохни, - отправляет меня к себе Айсидор, который выглядел не лучше, чем я сам. Под глазами - темные круги, движения или слишком резкие, или очень медленные, а еще дрожь.

Заметил, что пальцы его дрожат, как и голос на определенной высоте высказывания. Бессонница? Все может быть. Особенно после того подарочка, который оставила Натани-химэ. Убить ее подарок не сможет, но здоровье подорвет, как и нервную систему. Спать ему в ближайшее время спокойно не удастся. Его будут преследовать кошмары прошлого, приходить в образах тех, кого он предал, жестко убил и променял на шаткий статус при дворе и титул. И надеюсь, к моменту искупления грехов кровью и болью, он покается в том, что совершил и от чего отказался.

Пока что пусть живет. Он с принцем, как и сама команда Охотников на Генералов мне понадобиться. С их помощью, я на это надеюсь, смогу найти без вести пропавших друзей, от которых нет вестей уже долгие годы. С ними наши пути разошлись после поражения и восхождения на престол короля Алистера. Лишь знаю, что умереть так просто они не могли. В отличие от старшего демона, не считались погибшими на поле боя, хоть и изредка, но давали о себе знать. А старший демон...

Восточная медицина, техники печатей и формаций, от которых отказались маги запада с приходом узурпатора к власти, славилась на все три королевства своими чудесами. На ноги вставали даже безнадежно больные, смертельно отравленные и безвозвратно проклятые. Так что у Авалора и правда есть надежда на избавление большей части Проклятого огня. Вопрос в другом: Где он? Но с этой проблемой я буду разбираться после того, как получу ответ от паучьего отпрыска Арахнира.

- Он жив, - входя в комнату сестры с недоумением и одновременно широкой улыбкой, полной счастья, говорит юноша восточной внешности с миндалевидным разрезом лиловых глаз, узким лицом и светлой кожей. Отгибая до локтя рукав черного кимоно, показывает на едва переливающуюся сине-фиолетовую тату, означающую клятву служения старшему и более сильному роду.

Девушка, словно его отражение: с такими же лиловыми глазами, кудрявыми, но длинными волосами, хрупкая и изящная, только в ало-черном кимоно, повторяет движение брата и смотрит на паутинку-тату на ее руке, наливающуюся светом родовой магии суверена. Уже давно, слишком давно от милорда Авалора не было вестей и даже малейших признаков жизни. С тех самых пор, как наследный принц Нобуюки потерял контроль над Проклятым Пламенем, забрав с собой на тот свет не только врагов, но и некоторых друзей, союзников и братьев по оружию.

- Демоны молний всегда славились своей живучестью, - улыбается девушка, проводя пальцами по затухающей паутинке, давшей ей надежду на будущее и встречу с тем, кому она, когда-то давно отдала свое сердце и готова была отдать всю себя без остатка. И отдала бы, не начнись война, завязанная королем-убийцей. Бывшим рыцарем, решившим скинуть клеймо сюзерена и снести голову Алому Дракону на глазах подданных на главной площади.

Оба, и юноша - Литис Арахнир-сан, и девушка - Литира Арахнир-сан, внуки Старейшины Арахнира, известного почти всем рыцарям и магам узурпатора-короля, как Пепельно-Сизая Паутина Судеб, в ближайшее время вновь ступят на земли Алистера Мудрого. Вернутся они в западное королевство ради того, чтобы не только найти своего господина, которому каждый цугуро рода Арахнир обязан жизнью, но и чтобы найти возможность исполнить последнюю волю покойного деда, покоящегося в семейном склепе паучьего рода.

- Да будут изгнаны барон Остолосс и его сын из города! - прозвучал вердикт, обжалованию не подлежащий. Принц Винсент, под возгласы жителей, друзей изгнанного рода довольные и недовольные, протянул приказ Его Величества Алистера Мудрого, с подписью и королевской печатью, градоначальнику города. Градоначальник - глава рода Стэхани. Тот самый оклеветанный род, подозреваемый в пособничестве драконам. Особенно леди Натани, которая чуть не подверглась пыткам и страданиям из-за банального отказа в бракосочетании.

Кричали жители уходящим с главной площади, желая не только крикнуть им вслед что-то нелицеприятное, но и кинуть чем-нибудь: тухлым помидором, камнем, обувью. Не важно, главное показать свое отношение к лицедеям и лжецам, которые подвергают страданиям невинных людей.

Провожал взглядом уходящих и Такэ, улыбаясь и радуясь в глубине души. Ведь он не только отправил посланников к потомкам Старейшины Арахнир, получив надежду на спасение брата по оружию, страдающего от влияния Проклятого Пламени, но и узнал по одному лишь взгляду на принца, где тот был все эти дни и чье общество разделял. И как принц не скрывал, отметины от бурной ночи не скрыть. Пусть Вильям и прятал следы жарких поцелуев и отметины жарких объятий, Такэ, как целитель и дракон с весьма острым нюхом, опознал и место, которое посещал принц, и деву, дарующую ласку. Как и ее род деятельности.

- А я и забыл, что в Стэхе есть Соловей* (тот, кто владеет информацией, таргует ей или наоборот покупает чтобы быть осведомленным), - улыбка, чуть поднявшая уголки, тронула губы лекаря-дракона, - надо ее навестить...

Такэ уже покинул площадь, шел в поместье Стэхани, думая о том, что надо написать письмо друзьям, поделиться новостью о Авалоре, как на его плечо легла рука одного настырного, несдержанного на язык рыцаря. Эдмунд так и пылал гневом, словно раскаленный котелок с кипящими в нем овощами и мясом, еще чуть-чуть и ужин будет готов. Смотрел он на Такэ так, словно вот-вот обнажит меч и пронзит им тело лекаря. Но пока что держался. Не входило в планы рыцаря казнить мальчишку вот так, не выдвинув обвинения.

Был бы он простым смертным, то прогнулся бы под силой сира Эдмунда и зашипел от боли, просил бы пощады, возможно, даже пустил слезу. Но нет. Такого от Такэ не дождешься. Особенно после того, через что тот прошел. Эта боль - ерунда по сравнению с Пламенем кронпринца драконов, сжигающего все, чего коснется, или со стрелой дальнострельного орудия, пробивающего тело насквозь. Даже терпеть не нужно. Лишь улыбнуться и спросить:

- Sate, hoka ni wa nani ga arudeshou ka?* - одними губами произнес Такэ, заталкивая в глубины груди рык, рвущийся на волю. Как и желание эту самую руку, закованную в сталь, опустившуюся на плечо, сломать в нескольких местах. Но не сломал, а спросил на западном наречии: - В чем дело, сир Эдмунд? - состроив самое невинное выражение лица из всех возможных, тем самым, вызвав в рыцаре взрыв эмоций и накал гнева до предела. - У вас ко мне вопрос? Или дело? - и даже добавил в голос нотки беспокойства, лекарь он или кто? Из-за этого невинного вида на лице лекаря, хватка рыцаря усилилась, послышался лязг металла. Плечо и правда пронзила боль, но Такэ продолжал делать недоумевающий вид.

Он еле сдерживал желание свернуть поганцу шею, также активно, как делал это и сам Такэ, понимая, что не время и не место. И не только за его пока что беспочвенные подозрения в причастности к отряду Бури, а именно личности пятого Генерала - Лепестков кровавой Вишни, а ко всему этому туманному облику лекаря-сиротки и невинному выражению уцелевшего глаза. Была бы его воля, он вырвал и второй глаз, скормив его парню в сыром виде.

- син Эдмунд! - зовет рыцаря Норманн, смотря на Такэ обеспокоено, только взглядом спрашивая, все ли с ним в порядке. Лекарь на его вопрос кивнул и скинул со своего плеча руку рыцаря ослабившую хват.

Под полный гнева и ненависти взгляд, лекарь пошел в поместье Стэхани. Рыцарь же, оставшись в компании главы гильдии, смотрел в спину квартерона, обещал самому себе, что непременно найдет момент и насадит этого недоноска на лезвие меча, выбив перед этим признание в том, что поганец ни кто иной, как шестой Генерал Бури. В том, что Тао - это Такэхико, Эдмунд не сомневался, был уверен. Осталось убедить и Норманна, как и остальных компаньонов по отряду.

- Тебе-то что от Тао-се надо?! - рыкнул на рыцаря глава гильдии, пригвоздив того к стене, как только Такэ покинул поле зрения. - Понимаю еще Род, что-то там видел, какой-то лепесток, - в последнее время, от всего того, что происходит в голове мага, а уж тем более в разуме рыцаря, у Норманна идет кругом голова. - Тебе то что от Тао надо, Эд?

- Как ты не понимаешь! Этот шкет нас всех дур...- но не договорил, так как глава столкнул с его челюстью кулак с такой силой, что у рыцаря перед глазами затанцевали звезды. Кровь хлынула из разбитой губы, а следом за ней выпал жевательный зуб. - Ты слеп, Нор! - и показал в сторону ушедшего лекаря, - пусть меня там не было, но Род в комнате допроса, видел под его ногами бледно-розовые лепестки! - взгляд главы сузился, стал пристальным. Он слушал доводы рыцаря в пользу подозрений о тайной личности Тао, - и можешь сколько угодно меня бить, сталкивать со стеной и говорить, что я брежу! Я уверен, Тао - это Кровавые лепестки Вишни!

О том, что Тао и Такэ - одна и та же личность, сам Норманн уже рассуждал. Были у него насчет парня подобные подозрения, указывающие на него, как на Генерала Бури, прозванного Кровавыми Лепестками. Но все они беспочвенные и ничего конкретного не доказывающие. Только кое-какие сходства с бледно-розовым драконом. А за сходство во внешности на плаху не отправляют. Так что Норманн к мальчику пока что присматривается. Делает пометки в своем разуме, подмечает детали и нюансы во внешности квартерона, которые рано или поздно выдадут в нем чистокровного дракона.

Попытки сира Эдмунда силой выбить из меня признание в том, что я - Генерал Бури, просто смешны. Как и сговор с сином Родероном, с целью вывести на чистую воду и истинный облик. Смеяться в голос не стал, а вот позлорадствовать в глубине души - очень даже. Не отказал себе в удовольствие и лицезреть потрепанного принца, потерявшего после общения с одной барышней почти весь свой резерв магической энергии и десятую часть жизненной. Соловей, торгующая информацией и знаниями предков любого из народов, не принимает мирскую валюту и драгоценные камни. Не интересуют ее и земли, с титулами и привилегиями смертных королей. Только то, что будет существовать долгие годы, столетия и тысячелетия.

Поделиться парой лет жизни - для меня не проблема, как и отдать половину энергетического резерва в уплату ответов на интересующие меня вопросы. Ничего в этом страшного нет. Магия восстановится, а жизнь у такого как я долгая. Понять, где ни так давно побывал принц, не составило бы труда любому, обладающему толикой внимательности. По остаточному запаху эфирных масел и духов, оставшихся на ткани, коже и волосах, мне был известен весь путь принца. Начина от дома Цветочных Благовоний*( Квартал Красных Фонарей), заканчивая главной площадью, куда Вильям пришел после бурной ночи с девой любви.

Дошел я до квартала, где принимала гостей Соловей, по памяти, так как путь мне знаком. Ока-сан*, встречающая посетителей и провожающая в покои своих подопечных, увидев меня, скептически посмотрела на мой скромный внешний вид. Поджав губы, с силой сжала ручку утивы*, и прожигая взглядом неприветливости, предполагая, что дому удовольствий я ничего не принесу, спросила:

Молча, не проронив и слова, показываю ей кристализированный в ледяной яшме лепесток алого пиона с золотой гравировкой почетного гостя. Увидев лепесток, дама покачнулась и чуть устояла на ногах. Лишь помолилась всем ей известным богам, что не приказала громилам неподалеку вышвырнуть меня взашей. Натянув самую приветливую улыбку, спрятав бледное от страха лицо за расписным шелком утивы.

По мановению ее руки двери передо мной раскрылись, ударяя в нос, как кувалдой по разуму, разнообразием цветочных запахов. Определенной деве удовольствия был присвоен цветок, запах которого она несла на своем теле: коже, волосах, губах. У каждой, как положено элитному дому, была своя комната и служанка, провожающая гостя в покои. Служанки, как и девы, несли тот же самый запах, завлекающий посетителя.

- Бледно-розовая Вишня... - губ моих тронула улыбка, а воспоминание об одной леди, которую я не видел очень давно, как и не слышал о ней ничего конкретного, промелькнула в разуме. Протянутую руку служанки я принял и под раздосадованный 'ах' остальных младших дам. И под грустные взгляды и приглашающие жесты, не обращая на этого никакого внимания, следовал за ней.

Витиеватыми коридорами, полумрачными, тихими, скрипящими только от наших неспешных шагов, мы шли к даме, с которой я не общался с тех самых пор, как Натани спасла меня на том треклятом поле боя, выжженным пламенем Нобуюки. К птице я заходил лишь раз, в последнюю ночь в городе Стэх, перед тем, как пойти путем лекаря.

- Приветствую милорда Бледно-розовых Лепестков! - сказала та, кого я никак не ожидал увидеть здесь, в комнате Соловья. Думал, она давно покинула город. Не поднимаясь с мягкой подушки, она подняла фарфоровый кувшинчик и наполнила чарки, приглашая: - Проходите, гость-доно.

Служанка уже ушла, а я, унимая трепет в душе от радости видеть ту, кто был мне когда-то давно близок и дорог, словно младшая сестра, выравнивая дыхание и сердцебиение, подошел к столу. Там меня ждало не только теплое вино, но и кусочки орехового сыра с гроздьями черного винограда, красиво-выложенных на тарелку. Сев напротив Цветочной девы, взяв фарфоровую чашку. Вдохнув аромат вина, возвращающего меня на родину, в уничтоженные войной земли Бледно-розовых драконов, сделал глоток.

Кисло-сладкий вкус вишни, с добавлением светло-розовых лепестков и капельки сахарного меда, захватил мое ментальное сознание эйфорией. Вкусив чашку этого вина, будут не нужны никакие утехи дев любви. А после целого графинчика и все мирское, только бы продолжать плыть по течению кисло-сладкого моря, пребывая в спокойствии и умиротворении. Я так бы и поступил, не будь у меня важных дел перед родом и принесенной Королю-Дракону клятвой служения.

- Не думал, что ты, Каюки-чан, останешься в Стэхе, и уж тем более примешь титул 'Соловей', - сказал я, ставя чашку на столик, отрывая ягодку винограда, поднося ее к губам, - сколько тебя помню, всегда была вольна и предпочитала кочевой образ жизни.

На эти слова моя названная младшая сестренка - Каюки, с которой мы выросли вместе, и постигали путь бледно-розовых лепестков, только улыбнулась и налила еще вина в чашку. А опустив графинчик, придерживая кончиками пальцев край широкого рукава своего расписанного вишневыми цветами кимоно, посмотрела на меня все таким же теплым взглядом, говоря:

- Все когда-то меняется, аники*, - вызывая этим самым обращением у меня улыбку. - Но ты прав. - Взгляд ее погрустнел, по щеке скатилась одинокая слеза, упав на шелк одеяния, - я не должна была здесь оставаться. Мой путь не подразумевал титул 'Соловей' и пленение знаниями в этих стенах пахнущих цветами.

Каюки смотрела на чашку с вином, в котором плавал бледно-розовый лепесток, вызывающий на ровной поверхности рябь. Мысленно она была не со мной, а в прошлом, когда принимала от прошлой Птицы пост с обязанностями и знаниями. И ничего приятного там явно нет. Яркая и задорная улыбка девушки отражала скорбь и тоску потери. Прошло полминуты, глаза Каюки закрылись-открылись, видение о прошлом отошло назад. И она, словно отгоняя кошмары прочь, опустошила чашку одним глотком.

- Я не буду спрашивать о прошлом, Юки-чан, - она чуть улыбнулась, склонив голову в благодарном поклоне, - но я хочу знать о ночи с принцем. О чем он тебя спрашивал, находясь в жарких объятиях птичьей трели? Чем интересовался?

- Аники, аники, ты что, забыл о правилах Поющих Птиц? - и подошла ко мне, очень близко, так, что аромат цветов вишни окутал меня с головы до ног. Склонившись, она прошептала в самое ухо, касаясь заостренного кончика светло-розовыми губами: - За все надо платить...

Согласно правилам Птичьей трели, вопрошающий должен предоставить свое тело, разум, магию и жизненную энергию в усладу отвечающему, чтобы связать их на короткий срок. Я был готов к этому, потому что знал, на что подписывался, когда шел в квартал Благовоний. И сейчас, зная процесс, расслабил пояс на талии, распахнул на шее и груди нижнюю и верхнюю рубашки кимоно, и распустил хвост светло-розовых волос, которые теперь лежали в беспорядке. Давая доступ к телу, дыханию и сердцебиению, стучащему в жилах, откинул шею назад, подставляя ее под нежные пухлые губы и горячее дыхание.

Она, опустившись ко мне на колени, обвив шею руками, прислонившись полной грудью к моей груди, сплела наши волосы в косу, обвязав ей свои пальцы. Каюки, склонившись к плечу, оставляя там касание теплых губ, поднималась выше и выше, к бьющейся жилке. Тяжелые, полные истомы выдохи, отдавались стуком сердца, бьющего в ушах. Перед глазами бледно-розовая пелена, в разуме сизый туман. Моя энергия, жизненная и магическая, медленно, едва-едва покидали тело.

- А ты вкусный, аники, - сказала она, выдохнув, оставив аромат цветов вишни на коже, - очень вкусный, - и потерлась носом о косточку ключицы. - Словно древо спелой вишни в сезон цветения, - и запустив другую руку в мои волосы, стянув их и отпустив, коснулась груди, того самого места, где остался шрам от дальнострельного копья. - В твоем сердце для меня нет места, - шепчет Каюки, смотря в мои затуманенные глаза, - ты уже впустил туда половинку чужого... - и попыталась прочесть, чья именно половинка живет в огне бледно-розового пламени, как я прервал попытку, опустив ладонь на ее руку, сказав:

И дело не в том, что я хочу скрыть отпечаток в сердце, оставленный Юнором и его отданными годами ради спасения моей жизни, а в том, что Пламя Смерти принимает только меня и самого некроманта и никого более. Для других оно принесет лишь гибель, окончательную, без возможности спасения.

Она, растворившись бледно-розовым туманом, оказалась напротив меня, на той же мягкой подушке, что и в первые минуты нашей встречи, с чашкой вина в руке. Взгляд ее затуманен от вкушенной энергии и отданных добровольно лет, но речь связна и точна. Нет и намека на страстную, не опороченную физическим контактом эйфорию, в которых обычно проводят ночь вопрошающий и отвечающий. Только тепло, не нарушенные границы дозволенной близости. И я задаю свой вопрос:

Лепесток, тот самый, упавший к ногам Тао, не давал покоя Айсидору с тех самых пор, являясь в кошмарах, окрашенных его собственной кровью. Уже третью ночь он погружался в сон, ожидая встречи с тем, кого предал, от кого отвернулся, променяв на титул и привилегии. Был готов к битве с последующим печальным концом - смерти от закаленной стали меча. В первую ночь - его убил Такэхико, с присущей дракону жестокостью. Во вторую - Лиссах, названный брат, кровь которого все еще теплиться в сердце и течет по жилам. Осталось дождаться визита старшего брата, покинувшего мир по вине Наследного принца Алого Пламени.

Сказал Айсидор, видя перед собой Авалора, как живого. Все такого же, как в последний день их громкой, бурной ссоры, срубившей последний мост братской любви и семейных уз. Распущенные длинные черные волосы, разбросанные по спине и плечам в беспорядке, горящие алым глаза, пробирающие своим холодным взглядом до самых костей, в идеально-сидящей форме отрада Бури, с летающими над головой вóронами, каркающими и теряющими перья.

Рука старшего демона в мгновении ока сжимается на глотке младшего. С каждой секундой и попыткой вздохнуть, ледяные пальцы Авалора сильнее давят, забирая последний воздух в легких. Перед глазами, как и в случае с Такэ и Ссахом, проносятся вся жизнь. Ошибки, неудачи, провалы, поражения. Но нет там раскаяния, покаяния, как нет и прощения. Именно поэтому:

Вернулся из квартала Благовоний под утро. Как не уговаривала меня Каюки-чан остаться, не стал. А как оказался в поместье, в своей комнате, тут же лег спать. До рассвета осталось всего пара часов, их я хотел провести в объятиях с подушкой и одеялом, и если не увидеть сон, то хотя бы отдохнуть ментально. Голова, после общения с Соловьем, болела нещадно. Поэтому хотя бы пару часов сна мне было необходимо получить.

Но, как говорится, не судьба мне поспать, что же говорить о том, чтобы выспаться. Не успел я закрыть глаза и провалиться в дрему, как в дверь едва слышно постучали. Не сразу открыл глаза, думал, мне показалось. Но нет. Не показалось. У порога стояла Натани. Встревоженная и обеспокоенная, сердце ее стучало слишком быстро, а кровь из прокушенной от переживания губы, ощущалась в носовых пазухах раскаленным металлом.

- Натани-химэ, что произошло? - спрашиваю, открывая дверь, а она, поднимая на меня свой взгляд, а котором застыли слезы, шепчет в самое ухо, так, чтобы не возникло и мысли о том, что нас могут послушать.

- Охотники собрались в кабинете отца, - меня не позвали и ладно, но нет. Как оказалось: - десять минут назад в поместье вернулись дроу и маг с ведьмой. От них разило кровью, а за спиной тянулся трупный запах.

Вот куда они постоянно пропадают и почему отряда в полном составе не было вместе с первого дня нашего приезда. Они все это время искали следы кого-то из выживших генералов. И раз отряд собрался в полном составе рано утром, а перед этим троица из ведьмы, мага и дроу кого пытали, значит, все-таки кого-то нашли. Кого? Я не знал. Зато знала леди Натани.

Наги и правда живучие, что стальные, что изумрудные. Я был рад новости, что друг жив, даже несмотря на ходившие слухи о его безвременно кончине еще во время первых чисток и рейдов на предателей. Но почему он именно здесь, в Стэхе? Ведь Маэля ищет почти все королевство, за него назначена награда в несколько сотен золотом. Почему не где-то на востоке, где за разговоры о Драконе-Короле и его потомках и воинах не поведут на помост, или на севере, где королю и его приближенным глубоко плевать на распри южан* (Для северян все те, кто не живет в их королевстве - южане), а здесь? Зачем? Узнаю. Потом этому стальному гаду допрос устрою, когда найду. Ведь где он, я пока что не знаю.

К моему сожалению, она не знала. Отрицательно покачав головой, сказала, что Намаэль не раскрывал своего пристанища никому и никогда. Даже Натани. Поддерживал с ней связь голубиной почтой. И не потому, что не доверял ей, а потому, что ее визиты в злачные места, а точнее в Брошенный квартал (Обитель бывших преступников, бедняков, и всех тех, кто под галочкой у сил власти королевства), где он вероятнее всего обитал, там тихо и спокойно, вызовут не только подозрения у благочестивых соседей (Таких как барон Остолосс с сыном), но и ненужные слухи, не делающие леди чести.

- Я не знаю, - по ее щеке скатилась слеза, которую она быстро смахнула, - но боюсь, что та троица узнала, и теперь... - она не договорила. Я сказал, что разберусь с этим и спасу друга, но для начала мне нужно знать, где он живет.

Пытками я заниматься не намеревался, как и расспрашивать рано утром жителей Брошенного квартала. У меня на разговоры нет времени. Поэтому буду действовать по старинке. Использую свои лепестки и подслушаю разговор отряда Охотников, а с этим и расположение дома, в котором живет друга. Уверен, это место тихое и неприметное. Как и сам Маэль, если того захочет.

Пообещав помочь другу, отправил Натани спать, или хотя бы делать вид, чтобы не вызвать лишних и ненужных подозрений, шел к кабинету ее отца, который стал переговорной для Охотников. Для безопасности своей тайны, оставил в комнате копию себя, созданную с помощью лепестков и тумана. Так, на всякий случай. А когда подошел к кабинету, усмехнулся:

Призвав лепесток вишни, зажав его между указательным и средним пальцем, чуть приоткрыл печать сокрытия личности. Совсем чуть-чуть, чтобы не раскрыть секрет и не порушить 'приятный' сюрприз. Обратившись к источнику родового дара, окутал шпиона дыханием бледно-розового тумана. Это позволит мне слышать все то, что происходит в пределах сотни метров от его расположения. Отравив лепесток сквозь щель под дверью, слушал разговор охотников с принцем и демоном.

Насколько я помню, это трактир на границе Брошенного квартала и улицы Процветания, где обитают торговцы. Заведение небольшое, у народа, не боящегося получить перо под ребро, пользуется уважением. Еда там и выпивка с расценками приемлемые, как и комнаты постоялого двора. Да, место не из приятных, как и контингент, но Нимаэлю ничего не грозит. Если кто-то на него покусится, станет трупом. А вот деве Натани там и правда делать нечего. Особенно в ее состоянии.

- ... наг опасный противник, син Айсидор, - явно скривив губки, сказала ведьма, не переваривающая Генералов Бури, как и все в кабинете собравшиеся, - нападем в лоб - проиграем. Он нас, как детей раскидает...

- Согласен с Мирин-се. За просто так звание не дают. Стальной наг четвертый в списке. На его руках кровь и жизни тысяч опытных воинов! Легко он нам не дастся, - сказал дроу, извлекая из ножен свои парные кинжалы. И резко вонзив один из своих клинков с деревянный стол, добавил: - Верткий, гад! - с этими словами вошел еще один кинжал. Послышался треск и хруст, но стол устоял.

По легкой дрожи в голосе, а также дыханию, которое он постоянно выравнивает, могу сказать с уверенность, что подарок Натани близок к кульминации. Еще одна ночь и он будет готов к покаянию и отпущению своих грехов через кровь, боль и последующую смерть.

Я не знаю, что это такое но Маэля нужно найти раньше отряда. А как найду, отправлю к Ссаху и остальным. По моим подсчетам на встречу со старым другом есть от силы полчаса. За это время я должен до 'Червя' добраться и узнать, будет он отправлять членов отряда к их покойным предкам, или просто покинет город, словно его тут и не было. А за то, что не давал о себе знать, с него спросит Ссах, как старший из оставшихся. Но, потом.

Узнав все, что нужно - растворил лепесток в бледно-розовом тумаве, сняв предварительно чары подслушивания. Путь мой лежал в трактир 'Дождевой червь'. Благо, он на ночь не закрывается, посетители приходят тогда, когда захотят. Меняется только персонал. Уходит на ночь лишь владелец трактира, за него же в ночь выходит помощник. С него то, если что, и спросят охотники первым делом. И как бы было не жаль трактирщика и его персонал, всех не спасешь. Если полетят головы, то увы, так тому и быть.

- Смотри, какой милашка! - раздается оглушительный бас над самым ухом, сопровождающийся смрадом из паленого алкоголя, пота, не стиранных портков и чужой запекшейся крови. Да, совсем я потерялся, если не пропустил дурно-пахнущего громилу. Надо чаще спать, а не бродить по клубам удовольствия и Брошенным кварталам. - Пришел сюда, в НАШ квартал. Ты бесстрашный малый, - и приставил лезвие кинжала к моей шее.

Я не дергался, чтобы ненароком не порезаться, железка острая. Рана заживет, не проблема, но заразу занести не хочется. Мало ли кого он убивал недавно? Как только я замер, а второй кинжал острием был направлен в район печени, послышались шаги еще троих головорезов. Такие же, несущие на себе смрадный запах грязных тел, крови и дешевой выпивки. Нагнетая обстановку, лязгая кинжал о кинжал, они окружали меня.

- ... и вихрь бледно-розовых лепестков! - закончил за меня фразу тот, по чью душу я пришел в этот квартал. Он не показался из тени, продолжал стоять в углу, наблюдая со стороны. А громила, явно зная кому принадлежат лепестки, струхнул:

- Ты... - рука бандита дрогнула, как и голос. Паника так и витал около него, оставляя осадок горечи на глотке. -Ты... - но не смог произнести моего драконьего имени. Решил помочь. Медленно поднял руку, указательным пальцем верх, вокруг которого завертелся бледно-розовый вихрь. Вот тогда бандит прозрел: - Ты - Кровавые лепестки-доно! - и чтобы заткнуть его, пусть и не навечно, махнул рукой, отпуская на волю бледно-розовый туман, несущий с собой ярость лепестков.

Первым делом досталось ему, как главарю и зачинщику, а уже потом его товарищам, почти сразу сбежавшим. Главарь, как только вихрь коснулся груди, попал в водоворот острых, словно лезвия лепестков, не оставляющих на нем живого места. Головорез, окутанный вихрем, первую минуту пытался сопротивляться. Надеялся, используя свои кинжалы, выбраться. Но бесполезно. Лепестки, закаленные моим дыханием и окутанные туманом, не уступают в прочности драконьей стали. Так что все его попытки оказались тщетны. Упав на колени, бандит молил о прощении и милости, обещая, что никто и никогда не узнает обо мне.

- Верю, - сказал бандиту, вырубая его и перенося все теми же лепестками к главному отделению стражи. Уверен, те будут рады. У меня же есть дела важнее, чем разбираться с местными преступниками.

Маэль ни капли не изменился. Все такой же. Высокий, худой, бледный, с горящими серебром глазами. На вампира похож, а не на нага из благородного стального клана. Черные волосы Маэля завязаны в низкий хвост, на голову накинут капюшон, а из-под него выглядывает фамильяр, шипящий и показывающий свой раздвоенный язык.

- Не до разговоров. За тобой охотники идут, - на мои слова он никак не отреагировал. Ни капли удивления. Как стоял, так и продолжал стоять. А еще улыбался, словно самый счастливый человек на свете. Я редко таким Маэля видел. Только перед предстоящей масштабной битвой, где несомненно прольются реки крови врагов Короля-Дракона. И как оказалось, мои подозрения не были беспочвенны. Так как он:

Эти слова, сказанные стальным нагом, позволили Такэ сложить все блуждающие ранее мысли воедино. Картина происходящего проявилась и заиграла нужными красками, как и причина, почему именно Стэх стал отправной точкой в поисках выживших Генералов и их последователей, а не какой-то другой город Западного королевства.

Здесь, в Стэхе, живет дева Натани, жаждущая мести Айсидору. Гостит в квартале Цветочных Благовоний - Соловей, так необходимый принцу для реализации его желания свергнуть царственного отца, заняв его место. И здесь же, все это время, как оказалось, скрывался Нимаэль, потерявший по вине Короля Алистера свою семью: родителей, жену, детей. Месть привилегированной свите и элитному отряду рыцарей, с отрядом наемников, стала его путеводной нитью в безумном водовороте страданий и боли, в которой он оказался, когда вернулся к родным.

Ничего от города Сильвир, на границе западного королевства не осталось. Только выжженная пустота, пепел вместо земли, кровь вместо воды и трупы родных, близких и просто знакомых, над которыми кружили падальщики, каркая от предстоящей радости сытного пира. Родина Маэля, где вырос он, его родители и предки, стала единой могилой для всех стальных нагов и тех, кто жил с ними рядом. И неважно, дети, старики, женщины, все покинули мир живых в муках и страданиях.

За одну ночь когда-то сияющий, словно в лунном свете город, славящийся своими яблонями-серебрянками, с резными серебристыми листьями и наливными яблоками, дающими бодрость, превратился в погост. От яблонь остались только головешки, а от жителей - воспоминания. Болезненные, терзающие душу тоской и печалью скорби.

Дева Натани и Соловей разделяли страдания Нимаэля, именно поэтому согласились на его предложение заманить принца, советника и элитный отряд наемников гильдии в Стэх. Выставить все так, словно здесь находятся те, кто идет против Короля Алистера. Что они, пользуясь покровительством выживших Генералов Бури, плетут против Мудрого интриги и собираются свергнуть, вернув 'тиранию' драконов.

Натани согласилась стать наживкой, не побоявшись пыток и боли, которую умеют мастерски приносить каждый из отряда. Она была готова к тому, что пострадает. Только никто из них троих не ожидал увидеть затесавшегося в ряды охотников Такэ. Да и барон Остолосс с отвергнутым сыном, написавшие донос на дом Стэхани, обвинив тех в пособничестве драконам, в планы Маэля и Натани не входили.

Все это удачно сложилось в орнаментную мозаику мести, которая, под звуки яростного сражения: лязга металла, стальных искр и криков: 'Во имя короля!' в ближайшее время окрасится брызгами алой крови. В этом Такэ не сомневался, так как собирался к битве присоединиться. Конечно, Маэль и сам с отрядом без проблем справиться, но дело не в помощи, а желании реализовать то, что давно стоит перед его глазами. Принести кару тем, кто виновен в смертях тысяч невинных. А кто они? Наги, драконы, кантэ, люди? Не важно.

- Они близко, - сказал Такэ, слыша неспешно приближающиеся шаги пятерых наемников. - Поиграем, - сказал дракон, снимая наведенную на сущность 'Вуаль', вновь становясь собой. Не юношей-подростком, а молодым мужчиной, на вид которому можно дать лет 25 человеческих лет.

Дракон высок, широк в плечах, статен и подтянут. Он - воин, тело которого закалялось битвами и сражениями. Таким он не был и грамма похож на мальчика-сироту с именем Тао Дор, слабого, выживающего лишь за счет упрямства и упорства. Рядом с нагом стоял именно он - Такэхико Дайотори-доно, дракон из бледно-розовых лепестков вишни.

К нему вернулась привычная длина волос, почти до колен, и родной насыщенный нежно-розовый цвет. Из-под прядей, разбросанных в беспорядке по плечам, выглядывали остроконечные ушки. Голову венчала пара раздвоенных рогов и гребень из наростов между ними, спускающийся вниз, к шее и позвоночнику, переходящий в хвост. На руках переливалась перламутром чешуя, а на каждом пальце поблескивал серебром загнутый драконий коготь. Под ногами, качаясь из стороны в сторону, лежал тот самый, длинный чешуйчатый хвост, с пушистой кисточкой на конце.

Форма лекаря-студента сменилась на восточное одеяние - кимоно с широкими рукавами. Расписано оно отдельными, разбросанными по ткани лепестками ярко-розового цвета. Верхняя часть - белая с алой кромкой по краю рукава и вотору, нижняя - алая с золотыми линиями-вышивками. Пояс оби, повязанный на талии - золотой с алыми линиями. На поясе, для парного боя, как и положено воину драконьего рода - парные клинки: катана и кадати.

Обрадовался стальной наг преображению друга, понимая, что Такэ, как это было всегда, будет биться всерьез, не жалея противника, не давая тому и шанса на побег или спасение. А кто попробует, то будет окружен вихрем бледно-розовых лепестков, несущих только смерть и предсмертные мучения от множественных ран и скоротечной потери крови с так необходимыми жизненными силами.

Так думал каждый из элитного отряда привилегированных наемников, идущих неспешным шагом по каменной клади квартала Брошенных. В этот раз ни одна выжившая крыса из Генералов Бури, убежавшая с поля боя, поджав хвост, затаившись - не сбежит. Как и те, кто им помогает, их защищает и прячет. Всех постигнет один конец: Ярко-алый, несущий запах раскаленного железа.

В темноте ночного квартала сверкнула янтарная вспышка. Следом за ней шипение и шуршание чешуи, скользящей по каменной брусчатке, а далее шелест, похожий на листву, поднимающийся вверх на воздушных потоках.

И как только ведьма Ясмирин, подчиняясь словам старшего в группе, обратилась к магическому источнику, призвав шар света, отправив тот верх, всем наемникам стало понятно, что именно вызвало шелест, похожий на падающие листья. Никто из них даже не подозревал о таком повороте событий, как встреча сразу с двумя Генералами проклятого Короля-Дракона.

Узнали хозяина бледно-розового вихря, шуршащего лепестками цветущего дерева вишни, несущего гибель всем, кто осмелится попасть под их режущие грани. Охотники, элитные воины, прошедшие во время войны с драконами сотни сражений, отправив за Грань миров тысячи чешуйчатых гадов, их приспешников и союзников, замерли в страхе перед драконом, имя которого заставляло оборачиваться бегством рыцарей и магов. И всех тех, кто хотел жить, а не стать кормом и удобрением для корней древа бледно-розовой вишни.

- Хаттан-се, Ясмирин-се - на вас Бледно-розовый-доно, - тихо сказал Норманн, распределяя противников между подчиненными, - Родерон-се, Эдмунд-се - Лунный семпай* ваш, - а о себе и своей роли в этом бое промолчал. Или сбежит, или ударит по кому-то удаленно.

Наемники, хоть и не ожидали такого поворота, как два Генерала вместо одного, на их казнь настроились решительно. Каждый из них был уверен в своих силах и победе. Что им какая-то парочка выживших чешуйчатых, когда лишь взмахнув рукой или мечом каждый из них способен отправить на тот свет десяток предателей разом? Именно поэтому, обмолвившись парой фраз, напарники атаковали противников.

Дракон и наг, спиной к спине, улыбаясь и предвкушая веселье, обратились к родовым умениям, которые ни раз демонстрировали рыцарям и магам противоположной стороны противостояния. В руках нага изогнутые клинки-шапеши, с гравировкой заклинания на родном змеином языке. Кромка лезвия, отливающая лунным светом, мало кому известно, но смертельно отравлена. Личным ядом Маэля Одно касание к коже и противник - труп.

Руки дракона окутаны кружащими лепестками, которые не уступали ни в скорости, ни в остроте клинками нага. Пусть и не несли в себе быстродействующего яда, смертоносность лепестков от этого меньше не становилась. Что сам Такэ на поле боя демонстрировал ни раз, обращая тело противника в багровые лоскуты, свисающие с чистых от плоти костей.

- А ты куда-то торопишься? - усмехается дракон, смотря на дроу и ведьму, доставшихся ему в противники. - Почему им можно развлекаться охотой на нас, а нам с ним поиграть нельзя? - интересуется у друга Такэ, улавливая чуть вдалеке от них движение и шаги, принадлежащие Норманну.

Только шаги и шорох в темном углу подворотни, хоть и профессиональные, не скрылись от чувствительного, к чужой энергии фамильяра. Серебряный питон, гордо носивший имя Хассар, без дозволения хозяина, сполз с его плеча. Растворившисьсь в ночной темноте, передвигаясь бесшумно, как он умеет, оказался у ног Норманна. Кольца змеиного тела, под лучами ярко-серебряной луны, выглянувшей из-за туч, незаметно для наемника, оплетали его и стягивали по рукам и ногам. Пока что он этого не ощущает, но стоит Норманну попытаться атаковать нага или дракона, Хассар вступит в бой.

- Приятного аппетита, Хасс-чан, - пожелал наг своему фмильяру, принимая на лезвие хапеша клинок рыцаря, атаковавшего первым. Искры и лязг металла отражались в полных злости глазах рыцаря, считавшего своим долгом укоротить нага на голову. А Маэль напротив, был спокоен и приветлив, без капли враждебности в отношении рыцаря: - Давно не виделись, сир Эдмунд...

Ведьма и дроу, ведомые приказом Норманна, атаковали меня, а рыцарь и маг - Маэля. Наг, чуя всем своим естеством злость и жажду убийства со стороны сира Эдмунда, наслаждался боем и растягивал удовольствие, давая противнику вероятность победы. Принимая удары рыцарского клинка, отражая магические заклинания Родерона, не забывал и про колкости по отношению к обоим оппонентам. От чего сир рыцарь багровел сильнее, злость его так и переполняла. От этого движения и последующие действия становились предсказуемыми.

Маг же, в отличие от рыцаря понимал, чего именно добивается Маэль. Но все попытки донести это до Эдмунда были бесполезны. В запале злости, с чистым и неограненным, как драгоценный камень гневом, он несся на противника с мечом в руках, отдавая всего себя этому бою. Для рыцаря ничего и никого не существовало. Только наг и желание его убить. Поэтому Родерону оставалось рыцаря только поддерживать магически, восполнять потраченную им энергию и окутывать лезвие клинка заклинаниями, создавая комбинацию из стали и магии.

Хапеши темного эльфа, окутанные темно-фиолетовым пламенем родовых письмен, выкованных на лезвии, своими скользящими, нарушающими темноту квартала выпадами, были достойными противниками лепесткам и мне. Не будь дроу на стороне короля Алистера, предложил бы ему руку дружбы. А так, дорога ему уже давно выстелена. И скоро он по ней пойдет. С Ясмирин, или нет, зависит от нее.

Ведьма атаковала совместно с дроу, слажено, становясь его тенью. Ее движения и атака - это продолжение его техники и наоборот. Его клинки, ее чары. Его режущий выпад, ее ядовитое заклятье. Танец один на два мне нравился. Как и Маэль, я получал от этого удовольствие. Принимая на когти сталь клинков дроу, тут же готовился вихрями лепестков блокировать магию ведьмы.

Чувство радости от поединка разделял со мной и дроу. Ведьма же, в отличие от Хаттана, не пылала душой воина. В ее глазах, как и в глазах рыцаря: всепоглощающая ненависть и жажда убийства. Ведомая ими, Ясмирин нападала жестко, резко, применяя энергозатратные и опасные даже для напарника заклятья и чары. Видно было как дроу, вместо того, чтобы наносить удар и связку атакующих выпадов, продолжая атаку ведьмы, ждет пару мгновений, пока рассеивается остаточный шлейф яда ее чар.

Теперь, когда она оказалась одна против меня, стала нападать еще яростнее и резче. Заклинания с каждым разом становились все опаснее и опаснее, для нее же. В руках, чернеющих от собственного же яда, сменяли друг друга плетения и чары. Всеми своими силами и известными способами она пыталась меня достать и хоть как-то задеть. Ведь хоть малейшее касание к коже ее родовым ядом и я труп. На это она надеялась.

Только лепестки, окутанные бледно-розовым туманом, защищали меня и нейтрализовали яд ведьмы. От чего она рычала и злилась еще больше. Призывала все новые и новые заклинания и чары, укорачивающие ее жизнь. По моим подсчетам за этот бой она отдала две трети своего жизненного резерва. И это еще не конец.

- Яс-се, только не это! Ты не переживешь! - закричал Родерон, отвлекаясь от боя с Маэлем, когда ведьма окутала себя с ног до головы ядовитыми миазмами и черным, почти непроглядным огнем. - Хаттан-се, останови ее! - кричал маг, но поздно. Тело ее чернело на глазах, дыхание замедлялось, а от каждого выдоха из ее рта выходило темно-сизое облако, пропитанного ядом.

О такой способности ядовитых ведьм я слышал, но видеть действие семейного наследия воочию не доводилось. Жизнь ее после использования такого заклинания, как 'Дыхание Бездны' будет закончена. Ведь это ритуальное жертвоприношение своим предкам. Она, жертвуя своей жизнью, хочет забрать меня и всех, кто будят рядом, с собой.

В руках Ясмирин формировался черно-фиолетовый шар, пропитанный ядом и желанием убить. Хаттан хотел до нее достучатся, говоря, что они и так меня к покойным предкам отправят, без ее жертв и призыва родового умения, но она не слышала. Продолжала испускать миазмы непроглядной тьмы и ядовитого смрада, не видя того, что происходит под ее ногами.

По щелчку пальцев и мысленному приказу, лепестки вишни приняли нужную форму лоз, усыпанных острыми шипами. Они оплетали ее ноги, поднимаясь все выше и выше. Кроме этого поглощали энергию, магическую и жизненную, нейтрализуя тем самым испускаемый ведьмой яд. Она, не слыша слова Хаттана и Родеронане, не сразу поняла, что с ней происходит и почему ярость 'Дыхания Бездны' сходит на нет. Лишь тогда, когда мои лозы, принявшие облик змей стянули ее тело своими кольцами, вонзили в ее плоть острые клыки, она наконец-то поняла, что проиграла.

На глазах дроу и мага ведьма чернела и рассыпалась прахом, проклиная меня и всю мою родню до десятого поколения. И как только Ясмирин не стало, лозы рассыпались лепестками, возвращаясь ко мне в руки.

По его пылающим гневом, без капли уважения глазам, я понял, что закончилось веселье. Дроу, как представитель крайне враждебного народа, не успокоиться пока или не убьет меня, или не умрет сам. Как и ведьма поставит жизнь на кон, но сделает все возможное, чтобы убить врага, то есть меня.

- Начнем по-настоящему, шасс Дайотори! - и принял классическую стойку нападения: чуть согнувшись, развернул корпус, выставил ведущую ногу и руку с одним клинком, заведя вторую за спину.

Он, словно дикий зверь, приготовился к прыжку и последующей атаке, забирающей жизнь. Выражение его лица не отражало того самого восторга, что было некоторое время назад. Теперь это воин, пожалуй, один из сильнейших в роду дроу. Битва, которая нам предстоит, будет хоть и быстрой, но жаркой. В этом я уверен, так как уже бился с его сородичами. Давно, еще до того, как стал Генералом Бури и последним наследником главной ветви бледно-розового рода.

- Раз вы так настаиваете, Хаттан-доно, - и отозвал лепестки, меняя положение своих парных мечей. Теперь они не сбоку, на поясе, а за спиной, крест на крест. Так будет куда удобнее их обнажать и атаковать противника, настроенного биться до последней капли крови.

Син Родерон, думая, что в порыве битв его отсутствие не заметят, улучил момент и оставил стального нага на сира Эдмунда. Покинув квартал Брошенных, он возвращался в поместье Стэхани. Позвать советника и принца к хладным трупам наемников или же пойманным Генералам, не важно. Главное донести весть о том, что в городе два генерала, а не один.

- Ми...лорд, Ваше... Высо...чество, - обратился он к демону и принцу восстанавливая дыхание от бега, докладывая: - как и планировали... мы окружили нага... но он оказался не один. Ему помогал...

До этого спокойное выражение лица демона становилось все радостнее и радостнее, улыбка, широкая, как оскал барракуды, демонстрировала демонический прикус и клыки. Глаза горели зеленым пламенем. Он был несказанно рад, ведь тот, кто был рядом с нагом в том квартале никто иной, как:

Закончил за мага демон, убеждаясь в том, что все то, что происходило с ним в поместье последние несколько суток, заслуга именно его - Такэ. Используя родовое умение 'Туман бледно-розового отражения' он выводил Айсидора из колеи и привычного ритма жизни. Медленно, словно ядом, сводил демона с ума. То лепестком вишни, упавшим на пол к ногам мальчишки-лекаря, то ночными кошмарами, которые каждый раз заканчивались кровавой смертью от рук: брата, друга детства и названного брата, то обещаниями скорой расправы, шепчущих варианты его кончины.

- Сами разберутся или присоединимся? - интересуется принц у демона, покидающего комнату. Демон махнул рукой, говоря, что он опытные воины и какое-то время продержаться. Принц не спорил и смотрел, как советник уходит.

Айсидор шел в комнату мальчишки-лекаря. Ему хотелось, чтобы еще один червячок сомнения, гложущий его разум, оказался правым. Милорд Дейн надеялся, что подозрения в том, что Тао на самом деле Такэ - не бред сходящего с ума, а реальность. Но, увы. Как только советник приоткрыл дверь спальни, то увидел спящего, мирным сном Тао, обнимающего одеяло. Волосы разбросаны по подушке, рот чуть приоткрыт, пустой провал выжженной глазницы не скрыт шелковой лентой, как и перламутровая чешуя на руках. А еще хвост с пушистой кисточкой.

Ясмирин, применив 'Дыхание Бездны', покинула не только мир живых, надеясь забрать врага с собой, но и свою команду, с которой ее связывали несколько лет дружбы и верной службы на корону и короля. Ведьма была не просто частью команды, знатоком ядов и противоядий, напарником. Для каждого из отряда охотников она была другом, сестрой по соображениям. И теперь Эдмунд и Хаттан, особенно дроу, как ее напарник во многих поисковых операциях, будет мстить. На бой с ними рыцарь и дроу настроены серьезно. Никакой игры и развлечения. Только смерть Генералов от их рук облегчит терзающие горе души.

- Сир Эдмунд, а вы стали сентиментальнее с нашей последней встречи, - параллельно лязгу клинков и скрежета металла о металл, бросил наг багровому от злости рыцарю, явно перешагнувшему пределы своих возможностей.

От слов четвертого Генерала, сказанных с улыбкой, пусть и уважительной к мастерству противника, сир Эдмунд только усилил скорость атак и давление на оппонента. Связки взмахов клинком становились непредсказуемыми. Они не приносили нагу неприятностей или ран, но ввели своего рода в прострацию. Ненадолго, всего на пару мгновений, когда сталь рыцарского клинка задела-таки щеку Маэля по касательной.

- Хм! - и улыбка, победная и предвкушающая скорую смерть генерала, окрасила злое лицо рыцаря. Маэль же, не придав этому никакого значения, просто стер кровь со щеки и показал чистую, без намека на рану кожу. - Регенерация! - зло выплюнул рыцарь и напал с новой силой и упорством.

Наг, все это время по большей части защищавшийся, не нападал в полную силу. Просто наблюдал за противником. Хотел увидеть все то, на что рыцарь был способен. Рассчитать возможности элитного отряда, частью которого Эдмунд был до того, как стать охотником на Генералов Бури. Увидев все, что надо, Маэль вдохнул-выдохнул и ступил на следующую ступень своего мастерства.

Не понял стоящий под наблюдением фамильяра Норманн, когда, в какой момент времени меч Нимаэля отделил верхнюю часть туловища от нижней. Услышал только лязг стали о металл доспеха и увидел последствия: брызги крови с характерным запахом каленого железа. Тело бравого рыцаря все еще подрагивало судорогами, а кровь вытекала из разрубленного тела. Какое-то время он еще проживет, но недолго. Всего пару минут. А пока что он жадно ловил ртом воздух, моргал глазами и не мог понять, как это он проиграл.

Крикнул в запале сражения Хаттан, принимая на изогнутые лезвия парные клинки драконьего народа. Прямые мечи, заточенные только с одной стороны, но крайне опасные и невероятно острые, способные разрубить даже Бога, уже оставили на теле дроу немало ран, глубоких, средних и поверхностных. Как и его хапеши, успевшие задеть пару раз дракона, украсив его кимоно несколькими алыми линиями.

- Не отвлекайтесь, Хаттан-доно, - и клинок Такэхико, на невероятной скорости пролетел перед лицом дроу, рассекая тому кожу мощным воздушным потоком. Дроу даже глазом не повел, лишь стер алые капли, падающие на глаза, и перехватив свои мечи режущей дугой к противнику, явно желая вспороть тому живот, продолжил атаковать бледно-розового дракона.

Норманн было дернулся, хотел проститься с доживающим последние мгновения рыцарем, но змей Маэля, стягивающий кольца на его теле, шипящий и демонстрирующий раздвоенный язык, заставил остаться на месте и смотреть за всем со стороны, как и привык глава наемников.

Такэ, как и Маэль несколько минут назад, увидев все, что хотел, убедившись, что стань он врагом роду дроу, сможет или с ними договориться, или ото всех отбиться, повторил действия нага и оставил на земле располосованный крест на крест труп. Ускорив шаг и движения, растворившись лепестками вишни, оказался за спиной дроу. Первый удар, снизу вверх, длинный клинком - катаной, рассек живот, грудную клетку и плечо. Последовал дикий вой и резвый брызг крови. Второй удар сверху вниз, коротким клинком - кадати, прошел тело в обратном порядке, окрашивая багровым не только брусчатку, но и одежду Генерала Дайотори.

- Вы их убили, - голос главы наемников дрожит, но не от печали и боли, а от гнева и ненависти. Если бы не змея, то он непременно справился с этими тварями. Не знает как, чтобы использовал, но дать ему свободу и...

- Вот она, свобода... - сказал наг, отзывая своего фамильяра. Змей вернулся на прежнее место, к Маэлю на плечо. Генерал же спросил у главного наемника: - что дальше, Норманн-сан? Сразитесь с нами обоими? Признаете поражение и покинете квартал? Или же...

У наемника, смотрящего на тела покойных друзей, пока что истекающих кровью и остывающих, были мысли одна бредовей другой, но в них он был уверен. Ведь примени он то самое, на крайний случай, пусть и умрет сам, но заберет с собой этих двоих. Поэтому, дернув механизм в рукаве, отпустил на свободу шарики с газообразным ядом, которыми их снабдила Ясмирин перед атакой на нага. Только...

Упавшие шарики, содержащие яд, похожий на Дыхание Бездны, так и не раскрылись, а смертельный газ так и не вырвался наружу. А все потому, что ядовитый питомец Маэля, которого вскармливали разными видами ядов с малого возраста, еще до первой линьки, просто-напросто, пока держал в захвате тело главного наемника, успел не только сломать тому несколько ребер, но и питательно перекусить.

Да и будь яд в тех шариках, ничего бы не изменилось. Змей впитал бы газообразную формулу и все равно остался бы сытым. Да и не было у наемника и шанса с самого начала, ни у кого из погибших. Их отряд хорош, несомненно. Среди вольнонаемного народа им нет равных, никто не спорит. Но Генералы Бури, избранные в отряд самим Королем-Драконом и своими народами и родами, изначально стоят на несколько ступеней выше даже Магистров магии и старших рыцарей Солнечного ордена. На одного из Бури нужна сотня таких, как Ясмирин, или как Хаттан. Но не один на один. Такой расклад сил патовый изначально.

Смирившись с участью, с кривой улыбкой на лице, спрашивает глава отряда. Только смерть ему в ближайшее время не светила, а все потому, что к ним приближался тот, кто способен справиться с Генералами. Не с обоими сразу, но с одним из них точно. Шелест крыльев и тяжесть молний, давящих к земле, дала понять и Такэ, и Маэлю, что к Норманну пришла подмога в лице:

Оскал акулы, демонстрирующий идеально-ровный, белоснежный прикус с чуть виднеющимися кончиками клыков, говорил об обратном. Была бы воля Такэ, он убил бы Айсидора только взглядом, но зная этого упертого во всех аспектах демона, тот будет биться до последней капли крови и всплеска магии. Что, собственно, Такэ и надо. Как и Натани, желающей вернуть свои силы, отнятые демоном.

Я шел к Тао в комнату с надеждой, что все те мысли, бродящие в разуме все это время, окажутся не бредом сходящего с ума, а реальностью. Надеялся, что парня не будет в комнате. Это бы значило, что он и появившийся пятый Генерал одно и тоже лицо. Но, увы. Лекарь был в своей постели. Розовые волосы в беспорядке разбросаны по подушке, рот чуть приоткрыт, пустая глазница не скрывалась шелковой лентой, как и перламутровая чешуя на руках. А еще хвост с пушистой кисточкой, периодически подергивающийся, опускающийся то на ноги, то на бедро.

Со смешанными чувствами сказал шепотом, закрывая тихо дверь. Ко мне же, во всеоружии шел Вильям. Он был готов встретить Такэхико и Нимаэля с распростертыми объятиями, а точнее с парными мечами в руках. Как его наставник, друг и советник, я уверен, он не уступит в мастерстве дракону или нагу.

На его слова я только усмехнулся, призывая под ноги всполохи молний, перемещающих нас в тот самый квартал, где Родерон оставил своих товарищей, сражающихся с Такэ и Нимаэлем. Маг остался в поместье Стэхани, ждать меня и Вильяма. А еще стеречь леди Натани, следить за ее поведением после того, как прозвучит весть на главной площади о кончине еще двух Генералов Бури. Да и за Тао присмотреть. Ведь не зря мое чутье шепчет, что мальчишка не так прост, как кажется на первый взгляд.

К тому времени, как мы с принцем прибыли к отряду охотников, в живых остался лишь Норманн. Он был готов к смерти. Судя по всему, глава наемников применил все, что было припасено в случае неравного боя. Он не надеялся на спасение. Закрыв глаза отпустил ситуацию и ждал конца. Но тишину квартала нарушил голос Такэ, узнавшего энергетическую составляющую моих молний и вихри магических потоков, давящих к земле любого, ниже меня уровнем.

- Давно, Такэ-чан. - Ответил ему с такой же широкой и клыкастой улыбкой, припоминая былое: - С того самого дня, как ты оставил после себя только дорожку из лепестков бледно-розовой вишни...

Поддерживаемый тысячелетиями мир, между народами земли и неба, заключенный далекими предками - пошатнулся. Виной тому рыцарь, клявшийся верой и правдой защищать своего короля. Направив меч против монарха, на глазах королевы, наследного принца, придворных дам, и подданных, собравшихся на главной площади в честь дня 'Чистого неба над головой!', закаленной сталью отнял жизнь Короля-дракона.

В тот день, лазурь неба, бескрайняя и безбрежная - затянулась сизыми, как свинец тучами. Скорбь монаршей семьи, потерявшей отца и мужа - обрушилась на землю бренную проливными дождями, а гнев наследника, потерявшего родителя - сотрясал небеса раскатами грома и сверкающими молниями, разрывающими тучи. Вера в людей в сердцах драконов рода Хидекацу - пошатнулась. Как и в дальнейшее мирное сосуществование. И не зря.

Зарвавшийся, забывший клятвы рыцарь, поднявший меч против короля Нобунаги, в этот же день, во всеуслышание объявил весь драконий род предателями мира и процветания. Обвинил крылатых и бескрылых драконов во многовековом узурпаторстве над свободным, верящим в добро людом. Поверившие ему люди, нелюди, вставшие на его сторону рыцари, советники и маги, создавали новое государство, во главе которого восседал он - Алистер, нареченный Мудрым.

А тем, кого во всеуслышание назвали узурпаторами, был предоставлен выбор: или склонить голову перед королем Алистером, принять его новым монархом, забыв о смерти Алого Нобунаги, или бежать и ждать своей скорой кончины от рук наемников, охотников, неустанно рыскающих по землям западного королевства.

Кто-то склонил голову перед новым королем, принял факт смерти Алого Дракона и смирился с новой историей, написанной победителем, а кто-то нет. Многие драконы, почитавшие правителя, наравне с Небесным Создателем, ушли в тень. Но были и те, кто восстал против нового правителя и его армии магов и рыцарей. Отряд Генералов Бури. Каждый из них - сильнейший воин и маг своей семьи и рода.

Десять воинов, избранных Алым Нобунагой, направили против зарвавшегося человека мечи, когти, яд и магию, а также все способности и родовые дары, умения и знания тайных практик, желая тем самым очистить имя Нобунаги Хидекацу от черной лжи и оскорблений, озвученных рыцарем, забывшим клятву верности и произнесенные под присягой слова: 'Во имя Короля!'.

Генералы Бури, ведомые чувством долга перед покойным монархом, стягивали к границам столицы и важным для оппозиции городам все имеющиеся силы из: союзников, друзей и сторонников других королевств, готовых и жизнь отдать, и кровь пролить ради справедливости.

Во имя справедливости и правды, истины и чести, которой славились громовые демоны рода Дейн, пятый Генерал - Такэхико Дайотори, из рода Бледно-розовых Лепестков вишни, шел в поместье 'Раскатов грома'. Шел к тому, с кем вырос и дружил с ранних когтей и чешуи, с кем разделял все детские воспоминания и приключения. К тому, в ком Такэхико был уверен. К тому, кто обязательно его поддержит, встанет плечом к плечу против узурпатора. К лучшему другу - Айсидору. Младшему наследнику громового рода.

Такэ, отринув на время военные обязанности Генерала, как и форму, в привычном хозяевам поместья виде: в белом хаори с росписью веток цветущей вишни, затянутого чешуйчатым оби, с накинутым на плечи свободным халатом, по широким рукавам которого тянулись узоры алого пламени, переступил порог дома близкого друга. Выстукивая каждый шаг деревянными колодками сандалий гэта, Такэ шел неспешно и с улыбкой к тому, кого мог назвать братом по духу и взглядам. Но тот словно его не видел. Был занят другими делами.

- Это же... - Такэ не сразу поверил острому зрению и тому, что видят янтарные глаза, - нет, Айс-чан, нет... - прошептал дракон вишни, когда перед его взглядом, четко и ясно предстала печать рыцаря-ренегата на вручаемом Айсидору свитке.

Улыбка растаяла, как утренний туман, оставшись инеем на замерзшей траве, а тепло сменилось осенними ветрами и заморозками, предвещающими позднюю осень и морозную зиму. Душа заходилась в истошном вое боли, сердце - жгло от предательства, а разум все еще отказывался верить в то, что лучший друг - предатель и изменник. Выстраивал бредовые идеи и предположения, что Айс таким образом, находясь рядом, воздаст Алистеру по заслугам, но нет.

- Такэ-чан? Каким ветром? - сделал удивленное выражение лица демон, задавая вопрос и одновременно с этим давая понять тому, кто прислан королем, о возможности ослабить войско противников, путем убийства одного из Генералов. Думая, что приказ жестом не обнаружен, Айсидор тянул время. Приглашал Такэхико пройтись и все обсудить: - я расскажу тебе свой план, Такэ-чан... - говорил демон, пытаясь отвлечь друга от приближающегося отряда захвата, только бесполезно:

- Власть все-таки затмила твою честь и гордость отпрыска грома! - дракон вишневых лепестков с места не сдвинулся, как стоял, так и остался стоять, ожидая подкрепления для его скорейшего захвата. - У самого на меня рука не поднимется, Айсидор-р-р-семпай*? - гнев вырвался из глотки Дайотори рыком, а магия и внутренняя энергия, призвавшая бледно-розовые лепестки, поднялись вверх столпом урагана закручивающихся по спирали вихрей. Каждый, кто подойдет, будет располосован в багровые от крови лоскуты.

- Такэ-чан, давай поговорим, - предлагал демон дракону, все с такой же дружелюбной улыбкой и желанием уладить конфликт мирным путем. Приносить вред другу Айсидор не хотел. Хоть и понимал, столкновения не избежать, как и потерь. - Я тебе все объя... - но не договорил, послышались движения, сопровождаемые скрежетом доспехов.

Строй рыцарей, идущих в шаг друг другу, окружал и брал Такэ в кольцо. Лезвия копий были направлены ему в грудь, в самое сердце. Все ближе и ближе. Еще немного и десяток пик пронзит дракона вишни насквозь. Так думали рыцари короля-узурпатора, но ровно до того момента, пока по мановению руки пятого Генерала их не накрыло волной бледно-розовых лепестков.

- Не стоит, Айс-чан, - улыбка, широкая и демонстрирующая драконий прикус, окрасила губы Генерала, а рука с по-кошачьи загнутыми когтями, выписывала узоры формации, направленной на короткий приказ - убить!

Лепестки-лезвия, кружащие в неспешном танце над телами поверженных рыцарей, не способных подняться на ноги и дать отпор, будто только этого и ждали. Как только плетение было закончено, последовал короткий взмах руки. Лепестки вишни, словно рой диких пчел, атаковал воинов самопровозглашенного короля. Без преград и трудностей, от кованой брони воинов оставались лишь обломки железа, да месиво вместо тел. А лепестки, отступившие по приказу хозяина, окрасившись кровью, став багровыми, лежали у ног поверженных рыцарей.

Пообещал Генерал Дайотори, покидая поместье громовых демонов. Здесь же он похоронил и дружбу с Айсидором. Каждый его шаг, неспешный и плавный, оставлял за собой тянувшуюся дорожку из бледно-розовых лепестков. Младший наследник рода Дейн, смотрящий вслед уходившему когда-то другу, принял слова и согласился с обещанием:

Каждый из них верил, что при встрече, оборвет жизнь другому. В сражающейся не на жизнь, а насмерть толпе, они искали друг друга много раз, по всполохам раскатов грома, по вихрям кровавых лепестков. Только не вышло. Такэхико, сколько не пытался, так и не вызвал Айсидора на бой один на один. Или того не было среди воинов ренегата, или же сам Такэ был занят спасением друзей и близких. А после и вовсе. Ранение Дайотори и пущенный слух о его кончине остудил пыл брошенного в поместье Дейн обещания. Но теперь...

Заявил наконец-то права на смерть бывшего друга, стоящего перед ним живее всех живых. Воплоти и при полной своей силе. Дайотори не отказывался скрестить клинки и вспомнить былые, наполненные дружбой дуэли и тренировочные спарринги. Но только не сейчас. Не время и не место, да и невольные зрители этому поединку не нужны. Как и незапланированные последствия обоих вариантов развития событий.

Эта полная радости и восторга от разрушенных планов улыбка все-таки окрасила губы вишневого дракона. И пусть ему хотелось реализовать свои мысли и желания, томящиеся в душе долгое время, он подождет. Дело, спланированное оставшимися в живых Генералами, плюс учтенные новости о скорой смене власти, путем отцеубийства, открывали для Такэ перспективы в виде мести Айсидору и самоличному упокоению короля-узурпатора. Вырванное гнилое сердце Алистера Мудрого в перспективе, было важнее, чем дуэль с бывшим другом. Поэтому:

- Я найду тебя, - пообещал дракон, растворяясь туманом бледно-розового марева прямо под носом демона и принца, - а когда найду, то убью! - эти слова были сказаны в вихре лепестков, уносивших нага и дракона туда, где их ждали друзья.

Пообещал сам себе Айсидор, смотря на то самое место, где не так давно стояли генералы, а ныне лежали располосованные тела его отряда, заливающие кровью брусчатку. Набор гильдии Стирт не оправдал себя. Пятерка их лучших наемников оказались слабыми физически и магически. Не выстояли против Генералов один на один. А это значит...

Сказал принц Вильям, возвращаясь в поместье Стэхани. Новобранцев в отряд охотников они найдут, ведь желающих проверить свои силы против прославленных воинов Короля-Дракона найти не составит труда. А тех, кто остался от прошлого отряда - уберут. Не считая лекаря. Мальчишка толковый и перспективный. Ни разу не подвел, делал все, что было сказано. Его принц и советник пощадят.

- Нет, Ваше Высо... - молил Норманн, пытаясь убедить кронпринца в своей верности и исполнительности, упав перед ним на колени, но поздно. Молнии Айсидора, слетев с кончиков пальцев, резвой, заливистой трелью нарушили утреннюю тишину квартала Брошенных, оставляя после себя только обожженные небесной стихией кости и черную, сгоревшую плоть.

Мы с Маэлем, с помощью моих лепестков, покинули квартал Брошенных, оказываясь у главных ворот города. Сил у меня в запасе оставалось не много. Большая их часть ушла на поддержание туманного двойника, оставленного в поместье Стэхани и мираж, скрывающий пустую от Проклятого пламени глазницу. Ведь это прямое доказательство того, что я - Такэ и Тао одна и та же личность. Поэтому, стоило нам с Маэлем оказаться одним, без свидетелей, мираж развеялся. Теперь пустоту скрывала только челка.

- Такэ-чан, что это? - рука Маэля тянется к лицу, к волосам, чтобы их убрать и убедиться, что он не бредит, а реально видит пустой, покрытый черным ожогом провал, где когда-то был глаз.

Маэля в тот момент рядом со мной, Авалором, Нобуюки и Ссахом не было. Он защищал один из городов, служивших нам оплотом и базой. И стальной наг не видел, как именно закончилась жизнь принца, и всех тех, кто был с ним рядом. Как поднявшееся столпом пламя, рвущее небеса и тучи, сжигающее все на своем пути, поглотило не только Нобу, но и Лора, Валтора, Матадао и многих воинов, служивших и отдававших жизни за Короля-Дракона.

- Уже ничего, - остановил я руку друга, которую пробивало дрожью. И не от страха, а от осознания всей той боли, что мне довелось пережить. Спасибо за помощь деве Натани. Если бы не она и ее родовой дар, то я не выжил бы. Сгорел заживо, изнутри, став еще одной обгорелой головешкой.

- Хорошо. О ранах и прошлых битвах говорить не будем, - сказал наг, отгоняя горечь в глотке и разгоняя тоску на душе, - поговорим о настоящем. - А теперь тон нага стал как и его клан, стальным и холодным: - почему ты покинул квартал и забрал меня с собой? Была возможность убить... - но он не договорил.

- Потому что они с принцем нужны живые! - наг не понял с какой радости, и почему это принц с советником, убивающие все это время наших друзей и собратьев по оружию, не щадящие даже своих, должны остаться в живых? - Меня об этом попросил Авалор-семпай! Ради отмщения за Короля-Дракона и спасения рода Стэхани! - Маэль, казалось, сходил с ума. Он стоял и не понимал, что происходит. Новости на него сегодня сыплются, как из рога изобилия. Одна краше другой.

- Нет, Лор-семпай слаб, изуродован черным Пламенем Нобу-сана, но жив. - Маэль было дернулся ко мне, желая найти старшего демона сиюминутно, но я добавил: - Я не знаю где он, Маэль-чан. Лор-семпай применил формацию Воплощения.

- Ozomashī!* Лор-сан! Даже в полумертвом состоянии, ты умудряешься командовать! - наг таки не выдержал. И столкнул кулак с ближайшим деревом не оставив от него ничего кроме щепок. - Они должны сдохнуть, Такэ! - Маэль не хотел принимать тот факт, что предатель громового рода и кронпринц остались на своих двоих, а не лежали располосованными вдоль и поперек нашими клинками. Он рвал и метал, готов был схватить меня за грудки и вытрясти всю душу, украсив лицо под мозаичную мозаику.

- Я хочу покончить с Айсидором и кронпринцем не меньше твоего, Маэль-чан. Перебить демону позвоночник, вырвать ему сердце и смаковать прямо на затухающих глазах... - голос мой все-таки дрогнул, перешел на сип, - ... но его последние мгновения жизни должны достаться Натани-химэ.

- Смерть Айсидора, упавшая на раскрытую ладонь последней каплей крови со всполохом остаточного потока магии, должна вернуть Натани-химэ то, что он у нее отнял в роковую ночь их встречи, когда взял ее силой. - Маэль, тяжко выдохнув, рухнув на землю и откинув голову назад, посмотрел на меня, спрашивая:

- Это все новости на сегодня? Если есть еще, то оставь их на потом. Голова уже кругом идет! - и запустив руку в черные волосы, стянув их с силой, что того гляди вырвет себе клок, рыкнул: - Как же меня все это достало! Сидел я себе спокойно в Стэхе, ждал Айсидора с принцем и их псами, готовился к кровавой расправе, а тут...

- ... я нарисовался! - и усмехнувшись, протянул руку другу, - Маэль-чан, я дам координаты, там находятся Ссах, Суно и Юнор. Они просветят тебя более подробно в то, что происходит. Расскажут о нашем плане и дальнейших действиях.

- Ладно, - руку друг принял, с обстоятельствами, что демон и принц сдохнут чуть позже смирился. - Давай координаты и возвращайся в поместье. Тебе еще послушного мальчика-лекаря играть, - и рассмеялся, заливисто, от всей широкой, полной разнообразных ядов души, - Айсидор-доно, ты - слепой осел, не видящий дальше носа. Не понять, не заподозрить, что Такэ-сан и Тао-се одно лицо! Ха-ха-ха! - и смеясь, предвкушая вероятный инсульт или инфаркт у демона, когда он узнает о том, что пятый Генерал все это время был под его боком, покинул пределы города Стэх.

Я же, как и сказал наг, использовав все тот же бледно-розовый туман, вернулся в свою комнату в поместье Стэхани. Мне жутко хочется спать. Не факт, что получится, ведь вероятнее всего Айсидор и принц направятся в путь по следам Генералов и наших последователей дальше, и чем скорее, тем лучше. Сон - это роскошь, которой надо пользоваться в вырванное у суток время, а не когда захочется. Но попробовать все же стоит. Что я и сделал. Отозвав мираж, занял место своего двойника. И стоило коснуться подушки, тут же провалился в сон...

Такэ и Нимаэль покинули квартал, уносясь бледно-розовым туманом, одному дракону известно куда. Мы же с Вильямом вернулись в поместье Стэхани. Нас с ним ждал Родерон, не находящий себе места и все еще спящий лекарь. Маг, стоило нам с Вильямом переступить порог поместья, тут же рухнул в ноги и взмолил о прощении, обещая приложить все силы, но стать сильнее. Уверял, что еще может быть нам полезен. Только бы его не постигла участь Норманна. На мальчишку ему плевать, а вот он сам, должен выжить и жить дальше.

- Не казните меня, син Дейн! - и сложив руки перед собой, вставая на колени, приносит в дань уважения, почтения и смирения три поклона, умоляя не забирать его жизнь, вверяя всего себя, свою судьбу и будущее в мои руки. Но меня волнует другое:

- Д...д...да, - испуганно, не полнимая глаз ответил маг, и приложив указательный и средний палец к левому глазу, призвал Магическое Око, способное наблюдать на расстоянии, передавая все напрямую владельцу чар. - Я видел, как вы син Д... - но Родерон не договорил, что именно видел в том переулке, как тишину все еще сонного поместья нарушила трель молнии. Вырвавшись на свободу она устремилась точно в Магическое Око мага, пробивая того насквозь, оставляя обожженную дыру в черепе. Ни капли крови на пол так и не упало, только тело без души.

С рассветом Айсидор планировал покинуть Стэх. Здесь им делать больше нечего. Есть еще города, требующие визита, и слухи, нуждающиеся в расследовании и установлении ясности. Поэтому милорд Дейн, подойдя к двери, постучав и не получив ответа, зашел в комнату без разрешения. Тао, как спал, отдавшись сонному царству, так и спал, разметав волосы по подушке, спине и груди. Пижама сползла с плеча, оголяя и выставляя на обозрение худое тело, бледную кожу и застарелый, уже загрубевший шрам на лопатке, оставленный явно мечом или клинком. Откуда он, демон спросит позже. Пока что в его планы входит разбудить лекаря и дать время на спешные сборы.

- Хм... - недовольно буркнул мальчишка, поднимаясь с подушки и запуская руку в спутавшиеся волосы, - можно было и просто постучать, син Айсидор... - голос недовольный, грубы, с неприветливым взглядом янтарного глаза, дал понять демону, что парень сегодня и до тех пор, пока не выспится, будет ни разу не милым и пушистым. А самой настоящей язвой.

Скомандовал демон все еще сидящему на кровати лекарю, сладко зевающему, покидая его комнату и закрывая за собой дверь. А мальчик, ни капли не выспавшийся, желающий послать в бездну демона и его господина - кронпринца, сполз кое-как с кровати. Стянув с себя пижаму, перевязав лентами предплечья, спрятав чешую, надел нижний халат кимоно чисто белого цвета, следом верхний, расписанный листьями бамбука. Перетянув талию темно-синим поясом оби, без узоров и росписи, накинул на плечи светло-синюю накидку, по ткани которой устремлялись в синеву небес острокрылые ласточки.

Такэ осталось только забинтовать черный провал глазницы и собрать в хвост длинные волосы. Ведь лекарственные травы, готовые зелья, настои и мази, как и книги по ядам и противоядиям, проклятиям и антипроклятиям, позаимствованные в библиотеке рода Стэхани с разрешения Натани, уже давно лежат в походном рюкзаке вместе со сменной одеждой.

У главных дверей поместья, его ждала Натани, слегка взволнованная и встревоженная, но судя по сияющим серебром глазам, взволнованность была приятная. Она хотела поделиться с Такэ, но не успела, лишь обмолвилась, что нашла способ снять кое-какое проклятие. Какое именно, дева Стэхани не успела сказать. Но пообещала донести до дракона информацию другим способом. Пожелала на прощание лишь:

- Береги себя, Тао-се, - улыбнулась леди Натани, слегка сжимая его руку, прижимаясь плечом к плечу. Напоследок она все-таки шепнула заветное прощание, но так, чтобы никто не слышал: - осыплется цветом дерево вишни...

- ...выстелив путь лепестковой тропой! - закончил фразу Такэ, стегнув пятками бока ящерки, догоняя демона и принца, спрашивая их о дальнейшем пути и где отряд наемников. Вперед ушли, или в Стэхе остались?

- Остался только ты, Тао-се! - сказал Айсидор, не смотря лекарю в глаза, ведя коня вперед. Как и принц не проронил по этому поводу и слова. Ведь не он же казнил выживших, но не справившихся с задачей наемников. Уточнил о чем речь сам Дейн, и то, только для того, чтобы не было ненужных вопросов по ходу пути: - отряд расформирован, - и после секундной паузы: - посмертно...

Такэ, ведомый Айсидором и Вильямом, покинул город, направляясь дальше, на поиски выживших Генералов и их последователей. Местные жители, а вместе с ними и многие, скрывающиеся под сводом крыш Стэха гости, с темным прошлым и тайнами, не желающие раскрыть личность, выдохнули с облегчением. Не стал исключением и мой отец, игравший все это время приветливого и учтивого хозяина дома, принявший на себя обязанности главы рода.

- Все, Натани, - тяжко выдохнул он, - не беспокой меня, - сказал отец, опускаясь на свое любимое кресло у камина, над которым висела картина: сидящая у открытого окна мама.

В ее любимом бархатном платье глубокого темно-зеленого цвета, с широким подолом. Без вычурных рисунков и отделок. Украшено легким кружевом по вороту и подолу. С пуговками на манжетах и груди. Она смотрит в окно, сидя на том же самом кресле, что и отец сейчас. Руки ее лежал на подлокотниках, расслабленно. На губах улыбка, в глазах счастье.

В моменты печали и тоски, грусти и переживаний, отец сидит вот так, со стаканом чего-то крепкого в руках, напротив маминой картины, у горящего камина, даже в жару. Ей он рассказывает обо всем, что произошло. Что его тревожит. Что беспокоит. Что печалит. И словно получая ответ, он успокаивался. Так было всегда, и так будет, когда он ей все расскажет.

Я же, как и планировала ранее, шла в гостиную, к реликтовому зеркалу '...' семьи Стэхани, несущему много тайн и загадок. Одна из которых - пространственный коридор с несколькими комнатами. Небольшими, без окон, но позволяющими приютить и спрятать человека, выходить его, если тот ранен или болен. Давно, еще со времен моей бабушки Сателлы зеркало не использовали, как лазарет. Об этом свойстве зеркала почти забыли, им по прямому назначению давно не пользовались. Только как возможностью связаться с кем-то на другом конце мира.

Для того, чтобы лучше видеть хозяина комнаты, я зажгла магический светильник, стоящий на полке на полную мощность. Тусклый, едва горящий, дающий возможность читать и делать пометки, стал ярче. А гость, до этого лежавший на кровати, поднялся и сел, облокотившись о спинку, подложив для удобства подушку. Сил в нем по-прежнему было мало. Раны, как и в первый день нашей встречи на выжженном поле - беспокоили и нет-нет раскрывались и кровили. А шрамы от огня Нобу, в особенно тяжелые дни - обжигали до самых костей.

- Зря ты использовал Воплощение, Лор, - сказала, отпуская руку, убирая пальцы с запястья, тем самым выходя из потока его внутренней энергии, - это замедлит твое выздоровление, - а еще, с большой долей вероятности, раскроет местоположение.

Об этом не сказала, но подумала, так как знаю, на что способен род бледно-розовых драконов, как и их даже не чистокровные потомки. А Такэ особенно. Он, как мастер заклинаний, рунных пределов и созидатель формаций, может, опираясь на плетения нитей тонкого плана, понять и найти первоначальный источник энергии. Благо, ему было не до этого. В спину дышал Айсидор с принцем и отрядом охотников.

- За меня не переживай, Нат. От одного Воплощения я к предкам не присоединюсь. Лучше предупреди Такэ об опасности, - я не поняла о чем, какой опасности. Ведь отряд убит, большая его часть руками Маэля и Такэ, малая самим Айсидором. Но, как оказалось, неприятности в лице отряда наемников были лишь цветочками на лугу. Теперь же выжившим Генералам грозили ягодки, собранные с того самого поля, которое изрядно удобряли свежее убиенными трупами. - Зная брата больше двух с половиной веков, как и о его любви к просчитыванию ходов наперед, уверен, что те наемники всего лишь пешки, которых не жалко отдать на убой врагу. Да и не единственные они.

- Еще отряд из наемников? - забеспокоилась я, смотря на серьезного демона, знающего о том, через что предстоит пройти не только Такэ, но и остальным выжившим подданным Короля-Дракона. - Говори уже, Лор-се! Кто они? - требовала я от демона. Он тяжко вздохнул, опустил на мои руки свои, и посмотрев взглядом серых глаз, в которых трещали разрядами молнии, ответил:

- Семерка худших из худших. Самые опасные убийцы и клятвопреступники, разыскиваемые по всему миру за баснословную награду, но только мертвыми! За каждым из них тянется шлейф из крови, а за спиной возвышаются горы трупов.

- К-к-к-кто они? - задавала вопрос, почему-то, дрожа всем естеством от страха. Одна только мысль о личностях, имена которых вызывают не меньший страх, чем звания Генералов, заставила на миг поддаться животному страху и панике.

- Особая группа нелюдей, называемая Смертными Грехами. Собрана Айсидором с разных, самых темных уголков мира. Каждый из них обязан ему не только жизнью, но и посмертием. При каких обстоятельствах? Не в курсе. Знаю только, что каждый из них готов за него жизнь отдать.

Было же что-то, вот совсем недавно, два или три года назад. То ли на границах с Южным королевством, то ли в морях Западного королевства. Но не могла вспомнить, как бы не старалась. Все одно, только мысль, что было что-то. А что? Пустота и тишина.

- Успокоил, - фыркнула я, покидая край его кровати. И у самых дверей, уже собираясь потушить ярко-горящий свет, вернув прежнюю, привычную демону полутьму, сказала: - Ты нужен им, Лор. Не как старший из выживших Генералов, а как друг. А шрамы, у кого их нет?

На этих словах, давая демону пищу для размышления, покинула комнату, зеркальный коридор, возвращаясь в поместье. Я его понимаю как никто другой. Потерять почти все, познать предательство родного брата, лишиться по его же вине всей родни, а после и вовсе стать калекой, с гуляющим по телу проклятым пламенем. Но это не повод скрыться ото всех и ждать, когда мир закончит свое бытие, а небо рухнет на голову. Но это не выход.

Как и у меня было не вариантом кончать жизнь самоубийством из-за той адовой ночи с Айсидором. И пусть я сама на себя не похожа. Едва свожу концы с концами, собирая магию по крупицам. Пользуюсь только самыми примитивными чарами, тогда как он бед не знает и пользуется чужим. Несмотря на это я по-прежнему не сдаюсь. Ищу способы вернуть то, что отнято и вырвано.

И плевать, хочет он, согласен ли. Авалор нужен этому королевству, нужен тому, кто взойдет на престол, когда восторжествует справедливость и вернется драконье правление в западное королевство. Когда рыцарь-ренегат, захвативший незаконно трон, будет гнить в сырой земле, кормя червей. Как и все его подпевали и лизоблюды.

С того момента, как мы с принцем Вильямом и Айсидором покинули Стэх и направились к Южной границе, прошло семь дней. За это время я так ничего весомого и не узнал. Лишь то, что мы продолжаем идти по следам последователей Генералов, обнаруженных особым отделом короля Алистера. И что в ближайшее время к нам присоединится особая группа, собранная и отобранная самим королем Алистером. Надежные из надежнейших. По силе каждый из них не уступает Генералу Бури. Так это или нет, я узнаю по факту, когда мы прибудем. По словам демона, осталось немного. Всего сутки и мы на месте.

Точка встречи - город Вильн, расположенный как раз на границе с Южным королевством. Жаркое, палящее солнце и раскаленный песок под ногами - не моя стихия. Там я точно или помру, утонув в зыбучих песках, или получу серьезный вред здоровью. Юг - не место для дракона. Но ради дела - придется потерпеть и переступить через приближающиеся трудности. Что я и делал.

Пытаясь в который раз отвлечься, вспоминал о проведенной неделе в поместье Стэхани. Не давал мне покоя один день, точнее вечер, когда предо мной предстало Воплощение Авалора. Тогда я не предал этому значение и даже не вспомнил об особенности построения формации энергетического тела. Но сейчас, в пути, наедине с самим собой и своими мыслями, вспомнил одно особенное условие формирования полуматерильного тела.

- Значит, ты был все это время рядом, - ведь по-другому формацию Воплощения не создать. Это не тоже самое, что способность моего рода - 'Туманный двойник', это скорее отвлекающий, вводящий в заблуждение прием, переключающий внимание противника на пустышку. Отличная возможность, чтобы атаковать, застав того врасплох. - Ты в надежных руках, Лор-семпай, - улыбнулся, отгоняя мысли о демоне и его плохом состоянии.

Нат о нем позаботится, рядом с ней демон будет в порядке. Постепенно, медленно, но верно, придет в себя и встанет на ноги, вернувшись в отряд. В этом я не сомневался. Как и в том, что встречающие нас с демоном и принцем личности, нарушат выстроенный и просчитанный план, который в ближайшее время пойдет дракону под хвост. Ведь те, кто маячил на горизонте, сверкая без страха своими ликами, никто иные, как:

На Стэх уже давным-давно опустилась ночь, почти все жители - спали мирным сном. Не спала только глава рода Стэхани. Натани, с тех самых пор, как узнала от Авалора о группе опасных и разыскиваемых преступников, служащих под началом Айсидора, не могла сомкнуть глаз. И дело не в том, что она переживала за свою жизнь и жизнь родных. Нет. Сердце ее было не на месте из-за Такэ, странствующего в группе демона и принца. Дракон, пусть и мастер в плетении формаций, гений созидания печатей и магических узоров, все же не Создатель сущего.

Юноша, нарушивший тишину кабинета леди Стэхани, являлся никем иным, как младшим братом девы Натани. Даже если не знать, что они брат и сестра, то догадаться не сложно. Только Рейшир выше Натани на полголовы, шире ее в плечах, и в отличие от сестры он жгучий брюнет. А так, одно лицо. Рей, с дороги не переодеваясь, понимал, что просто так сестра вызывать с тайного задания не станет. Поэтому ожидал просьбу к скорейшему ее исполнению.

Натани в свою очередь, не став вдаваться в подробности, озвучив лишь то, что дракону бледно-розовой вишни грозит опасность, как и всему тому, что они с Авалором готовили, передала записку для третьего Генерала - Лиссаха Дашшара, с просьбой послать к Такэ кого-то в поддержку.

- Отдай Ссаху-се, добавь, что информация из надежного источника, но не говори о Лоре, - просит брата Натани, хоть и зная, что Рей ни разу не трепло и информацию хранить умеет. Разум Рея надежнее самого дорогого банковского сейфа и охранных формаций, с вплетенными печатями захвата вместе взятых. На смертном одре, подвергаясь пыткам и мучениям, он не проронит и слова. Будет верен клятве и обещаниям до конца, до последнего удара сердца и вздоха.

Ей не хотелось показывать все еще живущую в сердце печаль и тоску. Но Рею не нужно видеть застывшие в глазах слезы и дрожь в руках от одного только произносимого имени Алого Дракона, он это чувствует. Ее эмоции - это его эмоции, и наоборот. Все переживания, терзания, боль, печаль, все то, что до сих пор, спустя столько лет живет в ее душе и сердце, живет и в его сердце и душе. Но он от может отгородиться, а Нат нет.

И дело не в том, что она не может, в силу потери почти всех своих способностей. Нет. Она просто не хочет. Натани до сих пор живет там, в прошлом. В их с Нобуюки счастливом прошлом. Где он называл ее: Watashi no tamashī no megami*, а она его: Watashi no kokoro no kami*. В прошлом, которое уже никогда не станет настоящим и уж тем более будущим.

Ничего не сказав на не озвученную просьбу сестры, Рей просто покинул кабинет, а после и поместье. Путь его лежал в город Пато, где располагается академия магии, в которой не так давно учился Такэ под прикрытием лекаря-квартерона. И там же, недалеко, почти на окраине, стоял домик вишневого дракона, который стал своего рода тайным убежищем выживших Генералов. Путь его как раз туда и лежал. А после, к выжженному Проклятым Пламенем погосту, ставшему общей могилой и для воинов Короля-Дракона, и для рыцарей клятвопреступника.

- Литира, ты уверена, что мы идем той самой дорогой? - интересуется кудрявый юноша восточной внешности, с раскосыми глазами и светлой, не характерной западу кожей. - Ты ведешь нас на юг, - поправляя ремешок сандалий гета, сказал он такой же кудрявой девушке, в руках которой тот самый лепесток бледно-розовой вишни, принадлежащий Дайотори-доно, переданный через бывшего сёнина*, ставшего посыльным.

- Литирис, мне кажется, ты забываешься! - сказала девушка, встав в недовольную позу, уперев руки в бока, смотря при этом на брата с нескрываемой претензией. Ведь чаще всего, было как раз наоборот. - Это у тебя топографический кретинизм, а не у меня! - и показала на пульсирующий светло-розовым туманом лепесток, отражающий на карте мира, с помощью плетения поиска, нужную сторону, а вместе с этим и дорогу, которой нужно следовать.

- Но почему Южный тракт? Этот несчастный сёнин сказал, что Дайотори-доно на западе! И дальнейший путь в поисках Генералов и последователей должен лежать на северо-восток, к ордену Солнечных рыцарей, но никак не на юг! - возмущался юноша, так как ему не хотелось ступать на южные границы, попадая на земли песчаных собратьев.

Литира, как ответственная за дорогу и поиск вишневого дракона магиня, на памяти брата первый раз впала в замешательство. Через сопряжение двух энергий, ее и драконью, плюс дар поисковика, девушка выстраивала оптимальный маршрут. Опираясь на оставленную Дайотори-доно энергию на лепестке, сплетя узоры 'Поиска' и 'Преследования', шла тем самым путем, который ей показывал лепесток. Но слова несчастного сёнина и путеводная нить шли в разброс по карте королевств. Почему так? Брат и сестра узнали тогда, когда нить поиска и преследования накалились до предела, а лепесток запульсировал с еще большей силой, чем прежде.

- Значит, я все-таки была права! - обадовалась девушка, одарив брата широкой улыбкой. Тот же только фыркнул. - Дайотори-доно рядом, - встрепенулась Литира, смотря вперед, вдаль. - Связь между лепестком и хозяином - накаляется. А чары единения между хозяином и держателем врать не станут, - и пошла вперед, туда, куда звал ее лепесток, улетевший вперед.

В поисках она лучшая, как в клане Арахнир, так и среди магов и чародеев Восточного королевства. Найти для нее кого-то или что-то, пропавшее без вести, имея на руках даже дуновение остаточного шлейфа или легкое послевкусие личной энергии - не проблема. Если переводить на титулы западных магов она Магистр. На востоке же ее титул Арахнир-даймё* (элита среди элит). Почитаемая и уважаемая на всей Восточной равнине. О ее силе и возможностях знают и на небесах под облаками, и в горах, укутанных белоснежными шапками.

С момента, как энергия бледно-розового дракона вновь дала о себе знать, брат и сестра, практически не останавливаясь, прошли уже сотни километров. По той самой дороге, ведущей к Южному королевству. К городу ..., что у самой границы западных земель. Город, в узких кругах славящейся радушным приемом сомнительных и разыскиваемых личностей, с наградой в шесть нулей на конце. Но на преступников и головорезов Литире, как и Литису плевать. Их волнует тот, кто призвал к исполнению клятвы, принесенной Авалору-доно еще в начале войны за небо Западного государства.

- А вот и Такэхико-доно. - Показывает девушка вперед, на едва заметные точки, приближающиеся к ним на небольшой скорости. - А с ним и те, кого дед перед смертью поручил упокоить самым жестоким способом! - нежный, девичий голос сменился на утробный рык. А виной всему они: - Смертные Грехи!

Слова девушки подняли гнев и в груди юноши, заставили вспомнить всю ту боль, что эти отродья принесли в семью Арахнир. На мгновение, всего на пару секунд, с Литиса, как и с Литиры, слетел человеческий облик, явив темно-серую кожу, черные губы с белоснежными клыками, царапающих кончиками взгляд и четыре кроваво-черные пары глаз, с провалами во тьму вместо белков. Ведь месть, холодная, украшенная кровавым сиропом и пепельной крошкой сталью, скоро сбудется.

- Еще немного, дед, - сказала девушка, беря разбушевавшиеся чувства и истинный облик под контроль, как и ее брат, вновь обратившийся человеком. Эмоции под контроль, как и мысли с желаниями. На замок и под самую крепкую печать. Никто, даже Дайотори-доно не должен узнать истинную причину мести Смертным Грехам. Ведь это отдельная боль рода Арахнир. Боль, которая должна быть разделена исключительно между черными пауками. А те, кто эту боль и страдания от Смертных грехов не испытал - не считаются.

Задал вопрос о еще одном попутчике, закутанном в черный балахон. Лица не видно, как и принадлежности к полу. Только необычного цвета сине-стальные волосы, выбивающиеся из-под ткани. На миг, всего на долю секунды, Литиса сковало страхом, пробило дрожью, по спине от этого скатились капли липкого пота. Давно он кого-то так не боялся. Такие ощущения последний раз он испытывал при общении с магом из старого рода Яманэ, держащего в руках волю богини Смерти. Поджилки - трясутся, душа - воет и бьется в конвульсиях, словно еще немного и отправится к предкам, на чай к самой Идзанами*.

- Некромант! - голос цугуро все-таки предательски дрогнул, - вот почему от него исходит эманация смерти и загробного мира! - и чтобы снять наваждения, Литис передернул плечами, отгоняя то самое, не делающее чести воину рода Арахнир.

Сама Литира не имела возможности познакомиться и пообщаться с некромантом, но многое о нем слышала. Особенно о клятве отмщения одному из Грешников, которую Юнор принес на надгробии рода Валтор, подтверждая кровью, пеплом и огнем души. Так что, некромант к дуэту мести может и примкнет, создав этим трио. Но не сейчас. Дело, порученное Такэ-доно пока что приоритетнее кровного отмщения убийцам родителей. Месть потомков рода Арахнир Грешников настигнет, Литира и Литис об этом позаботятся.

Ведомый просьбой сестры, Рейшир незамедлительно и не откладывая на утро, покинул Стэх, отправляясь в Пато, к выжившим Генералам Бури, а точнее к одному конкретному - Лиссаху Дашшару. Ему и только ему, как старшему, несущему ответственность за команду, нужно было передать послание от Натани. А когда получит и прочитает послание, пусть думает, как быть и кого на помощь Такэхико-доно посылать.

Дорога до Пато недолгая, семь дней пешего пути, или три дня верховой езды. Рей, чтобы как можно быстрее оказаться у Генералов, выбрал быстрый путь. Оседлал лошадь и галопом помчался в путь. В эти три дня останавливался только на трехчасовой сон. Обедал верхом, переходя с галопа на шаг. И вся эта спешка ради того, чтобы спасти жизнь важного для Натани человека. Точнее дракона, но не суть важно. Ее просьбу Рейшир готов исполнить даже на смертном одре.

И вот он город, к которому Рей мчался не жалея лошадь. Пато встретил его тишиной тракта и отсутствием очереди на входе. Никаких задерживающих препятствий на главных воротах, никаких личных вопросов и расспросов. Страж лишь записал цель визита и указал на дом, где живет, но в данный момент отсутствует, целитель Дор. Поблагодарив и вознаградив парой монет, Рейшир двинулся дальше. оставалось до поставленной цели совсем немного. Всего лишь сотни метров и несколько кварталов. Их он прошел за минуты. И как только оказался у двери дома, принадлежащего Такэ, занес было руку для стука, как дверь открылась. А на пороге стоял он - Лиссах Дашшар.

- Кантэ! - удивился он, увидев на макушке Рея кошачьи уши и ходящий из стороны в сторону хвост. - Я так понимаю, из рода Стэхани, - и не вопрос, а утверждение, как и следующая фраза: - просьба от Натани-химэ? - а вот это уже вопрос, на который Ссах получил ответ, когда он и Рей зашли в дом. Лошадь же осталась на улице, привязанной к калитке дома.

- Вот, - протянул старший брат главы рода послание третьему Генералу, - это от главы, лично для вас, Лиссах-се, - а сам от усталости рухнул на ближайшее кресло, откидывая голову назад и расслабляясь.

- Что там, Ссах? - интересуется совсем юный на вид маг, закутанный в черный балахон с глубоким капюшоном. Рассмотреть можно было только необычного сине-стального цвета волосы, выбивающиеся из ткани, да ярко-золотые глаза, горящие силой в темном провале одеяния. - Что-то с Такэ? - в голосе проскользнули обеспокоенные нотки, а в золотых глазах алые искры.

И как только это произошло, Рей понял представитель какого рода и семьи сидит напротив. По долгу прошлой службы он осведомлен почти о всех представителях магического сословия. В том числе и о родовитых, насчитывающих десятки, а то и сотни поколений, оставивших след в истории. Как и об их особенностях, магических направлениях, родовых дарах, а также о внешних отличиях от других семей магов. И всего лишь взглянув на юношу, скрывающего свой лик за широкими одеяниями, но видя сине-стальные волосы и золотые глаза, полыхнувшее алым при малейших признаках перемены настроения, понял, кто переел ним:

- Наследник син Валтор, - чуть склонил голову в приветствии, отдавая должное не только сидящему напротив магу, но и его предкам, с которыми семья Стэхани, в прошлом, имела тесные дружеские связи.

- Юн, Такэ нужна твоя помощь, - и протянул юноше из старинного рода некромантов то самое послание от девы Натани. - Перехвати его и присоединись к компании Айсидора и кронпринца. Ты же из нас самый неприметный, тебя не заподозрят, - и посмеялся, прося Рейшира: - син Стэхани, передайте Натани-химэ от меня и остальных Генералов поклон до земли и обещание отплатить за доброту. В любое время дня и ночи, каждый из нас, и я в том числе, в ее распоряжении, - и поклон с рукой у сердца, подтверждающий обещание, делая его клятвой своему слову.

- Передам, Лиссах-се, - и собравшись с силами, отказавшись от предложения передохнуть и побыть в доме Дайотори-доно еще какое-то время, Рейшир покинул генералов и мага рода Валтор, отправляясь дальше. У него есть еще одна просьба сестры, с которой он хотел разобраться как можно скорее.

Попрощавшись с Лиссахом, Рейшир оседлал коня и пустил его в путь, прочь из Пато. Путь его лежал к проклятому кургану. Времени для визита предостаточно. Спешить и торопиться нет необходимости. Эта просьба не требует скорости и быстроты исполнения. Нет. Тут нужны иного рода подходы. Главным из которых было терпение, а также смелость. Ведь Рею предстояло не просто наведаться на выжженный Проклятым Пламенем курган. Ему нужно было преодолеть страх, оставленный кошмаром того самого дня, когда на его глазах, в диком черно-алом огне, от руки кронпринца драконов, потерявшего контроль над собственными силами, погибли сотни воинов, обратившись пеплом.

И этот преследующий страх, а также боль от потери второй половинки, пепел которой он так и не смог собрать и придать объятиям родной земли, до сих пор гложут его и видятся в самых мрачных кошмарах. В кошмарах, наполненных удушающей гарью, жаром дикого огня, предстают перед глазами обугленные, покрытые копотью тела, которые день ото дня покрываются шапками сизого пепла. В этих полных ужаса снах - горят от сожженного воздуха легкие, от боли в груди - катятся по щекам раскаленные, дурно-пахнущие потом, кровью и солью слезы. Каждый вздох - это шаг в земли Смерти. Каждый крик - это речи ее, как набатом отдающие в уши, словно вердикт с вынесенным приговором. А в центре этого кошмара, полного криков, страданий, потерь и пепла - он! Принц Нобуюки Хидекацу-доно.

Ничего с того дня не изменилось. Поле последнего боя за бескрайнее лазурное небо, а ныне курган проклятых земель, носящий название: 'Пепельная долина', встретил его таким же, как и прежде видом. На сотни метров вокруг черным-черно. Выжжено Проклятым пламенем. Воздух - пропитан гарью, дышать невозможно. А с небес, с нависших над головой туч, темных и тяжелых, похожих на свинец, падает крупными хлопьями пепел. Оставаясь на плечах, волосах и груди, несет все тот же запах гари и тлена. Поднимая из груди боль, захватывает сердце тоской и терзаниями.

- Не прощу, - срывается с губ шепот, а по щеке катится горячая слеза, - я вас, Хидекацу-доно никогда не прощу! - с силой сжимаются кулаки, до хруста, до крови. Ноги же, подгибаясь, несут Рейшира к земле. Он, упав на колени, зарывшись руками в пепел, склонившись к земле, не в силах поднять взгляд, обещает, роняя пересоленные слезы: - мой гнев пройдет через года, десятилетия и столетия, оставшись в памяти рода. Моя к вам, Хидекацу-доно, личная ненависть пройдет перерождения, сколько бы их ни было. И каждый раз, видя вас, в любом из воплощений, я буду мстить и возвращать долг за все, что я и моя сестра по вашей вине пережили. Клянусь!

И на этих словах Рейшир встал на ноги, спешно покидая курган. Он оставил за спиной всю тоску и горе от потери любимой, как и нереализованное счастье и радость семейной жизни. Оставил и ненависть с гневом. Забрал только клятву отмщения в последующих жизнях, принесенную на братской могиле. Ему этого будет достаточно. А Натани? Она, в силу потери почти всей своей силы, не узнает о клятве, брошенной в пепельные дали. А когда узнает, то будет поздно.

- Прости сестра. Но моя ненависть за смерть Мариоки к Хидекацу-доно сильнее твоей к нему любви, - сказал Рейшир, последний раз обернувшись на Пепельную долину. Стегнув коня - двинулся домой, в Стэх. Просьбы сестры выполнены, послание передано, могила кронпринца навещена. Больше здесь ему делать нечего.

Через пару дней после того, как к нам, в доме Такэ присоединился Нимаэль, пришло письмо от девы Натани. Передала она его через потомка младшей ветви. В послании было только одно: просьба помочь Такэ. По ее словам, грядет что-то масштабное, не считая захвата престола принцем Вильемом через отцеубийство. А те охотники из города Стирт, по сравнению с группой, встреча с которой не за горами, просто малые и ничего не умеющие дети. Профессионалы, вложившие душу в свое дело и ремесло, с внушительной репутаций в узких кругах, покрытых тьмой и кровью.

- Смертные грехи, - назвал организацию Ссах, когда я спросил, что за группа может встать на нашем пути. - Представители иных рас, владеющие особыми навыками. Каждый из них - это безжалостный убийца, палач, мастер пыток, не отягощенный эмпатией к чужим страданиям. Но все-таки с некими принципами и определенными потребностями сущности. У каждого из семерки - свой смертный грех, который тяготит их, но при этом дает те самые навыки и способности, выделяющие их из своей расы.

Я слышал об этом от отца, а тому рассказывал дед. Меня тогда и в проекте не было. Да и сам отец как некромант еще не состоялся, был учеником рода Валтор, проходил практику на границах в мире Мертвых. И главой на тот момент был дед - Юсидор итэ* Валтор. Дед, в силу своих широких познаний в истории, знаний тонкостей законов, как небесных, так и магических, а также при способностях общаться с предками почти любого рода, был интересен Хидекацу-доно, поэтому входил в круг общения. Находился подле короля под видом негласного советника.

Именно дед раскрыл заговор против Оды Хидекацу-доно, которого решила устранить организация, почитающая смертные грехи. Благодаря семье Валтор, ее потомкам, как ведущей, так и младшей ветви, а также с поддержкой демонов молний из рода Дейн, нагов из изумрудного рода Дашшар, драконов из снежного клана Итодзе, и потомков паучьего рода Арахнир, культ 'Смертные грехи' в западном королевстве удалось уничтожить.

- Эти мрази нашли пристанище на Юге, - зло выругнулся я, тут же беря под контроль магию и эманацию смерти, чтобы не навредить Ссаху и всем, кто со мной рядом находится. - Как гласят записи деда, в тот год многие ушли к Идзанами-камисама*, рода громовых демонов, изумрудных нагов, снежных драконов и черных пауков значительно ослабли.

- Ода Хидекацу-уэсама, своими же руками, с клинком в руке, снес головы семерке Грехов, забав ко всему этому и возможность к перерождению души и последующим возрождениям, - с помощью того самого Проклятого пламени, которое вышло из-под контроля Нобуюки, забрав у Такэ глаз, а у меня родных и близких. И не только у меня.

- Только Король-Дракон, как и дед с поддержкой западных родов, кое-что упустил. Перерождаются не души потомков, а грехи, призванные первой семеркой. - На меня смотрели все, кто спустился к разговору, и спрашивали молча, только взглядом, можно ли убить Смертные грехи? - Я не знаю ответ на этот вопрос. А спросить у деда не могу.

- Нет. Душа на зов некроманта отзывается всегда. Где бы не прибывала, и в каком бы состоянии не находилась. В смятении, в терзаниях или в эйфории. Не важно. Здесь другое. У семьи Валтор в призыве душ есть одно лишь ограничение.

- Какое? - глаза Нимаэля, Ссаха и Суноичи полны интереса и желания узнать, что же это. И хоть данный пункт в магическом ограничении является семейным, скажу, чтобы потом не было предложений расспросить мою родню того или иного времени, если вдруг будет нужна такая необходимость.

Ответ никого из генералов не порадовал. Меня он тоже не радует. Ведь поддержка предков, особенно деда, наставившего меня на путь магии смерти, могла бы понадобиться в грядущих беспорядках. Но правила семьи не откинуть в сторону из-за желаний или необходимости, как и клятву Идзанами-камисама, принесенную первым предком рода Валтор. Клятва нерушима. Дух любого из предков, находящихся во владениях Смерти - не вызываем на разговор или расспрос.

- Значит, будем обходиться без советов твоих предков, - с Саххом все были согласны. Клятвы предков, особенно принесенные богам, нарушать не стоит. Даже если это грозит жизнями сотен или тысяч смертных.

- Отправляйся к Такэ, будь рядом и по возможности найди у этих переродившихся грехов слабые места, - это будет сделать непросто, особенно находясь под пристальным вниманием, как Айсидора, так и воплощенных грехов.

Только перед этим нужно будет навестить родовое поместье и одолжить в семейном архиве пару книг по заменам изначальных душ на перерожденные, написанные еще дедом Юсидором в том самом отрезке времени, когда Смертные грехи правили бал, являясь верхушкой преступного мира. И еще, если я не путаю, у него также были труды, связанные с заключением сделок с божественными и другими могущественными сущностями. Это тоже не помешает.

В любой сделке, даже с богом, есть определенные условия, а также возможность разорвать контракт извне. Не сторонами договора, а кем-то третьим. Универсальный это способ, или же подходящий под определенные параметры - выясню, когда разберусь в дедовых записях.

Граница Запада с Югом, а точнее город Вильн, расположенный как на границе, относящийся и к Западу, и к Югу, был уже в поле моей видимости. Дорога почти свободна, только пара караванов, следующих с Юга на Запад. Путь этот ради торговли, с разрешения короля Алистера естественно. Каждый из купцов песчаного государства представляет товары своего народа, семьи, клана. И у каждого он индивидуален, неповторим. А если такое произойдет - казнь и позор всему роду.

- Эфенди, эфенди*! - кто-то очень настойчиво теребил меня за край одежды, пока я, держа коня под узцы, ждал возможности пройти в город. - Эфенди! С тобой говорю! - привлечение внимания стало активнее, рукав моего походного плаща того гляди по швам разойдется.

- Что вам? - все-таки обратил на него внимание, вызывая тем самым улыбку и блеск в глазах торговца. - Я спешу, кратко! - потребовал, так как очередь моя уже приближалась.

И тут же, на глазах своих товарищей по торговле, торговцев из других караванов, разворачивает увесистый сверток, демонстрируя мне верхнее одеяние, восточного стиля, из легкого, но прочного материала, темно-синего цвета, с широкими рукавами, свободного кроя, с глубоким капюшоном, отделанного по краю перьями сизого ворона. Мало кто знает, лишь некроманты, да входящие в ближний круг друзья, но такую мантию носили в нашей семье лишь те, кто достиг уровня Магистр. Отец не смог в силу обстоятельств достигнуть этого звания, а вот дед задолго до смерти получил и титул, и мантию. Такую же, как та, что находится в руках торговца.

- Сизый ворон - это символ моего рода! - рука сама потянулась к накидке, коснулась-таки кончиками пальцев ткани, перьев, остановившись на левом рукаве, точнее на плече, где был вышит серебряными нитями череп, раскрывший пасть. - Откуда у вас это одеяние?

- Мне его когда-то давно передал один западный колдун, носящий имя Юсидор бей*. Просил сохранить и передать тому, в ком я узнаю его. - Сердце пропустило удар, следом еще и еще. - Вы на него, эфенди, очень похожи, - и на этих словах отдал мне мантию, да так, словно это святая реликвия или дар бога.

- Юнор бей, - поклонился торговец, присоединяясь к своему каравану, а я же, сняв свой походный плащ, отправив его в забытье, накинул на плечи мантию Магистра, скрываясь тут же в глубоком капюшоне.

И как раз подошла моя очередь, чтобы пройти в город. Пост досмотра, несколько общих вопросов и я в городе. Найти Такэ, зная что он недалеко, мне не составит труда. Опираясь на Пламя души, поселившееся в драконьем сердце, ставшее частью его сущности, я могу найти Такэ в пределах полукилометра. Что и сделал, как только переступил границу города. Нить пламени, протянутая от моей души к его сердцу, видимая только нам с Такэ, указывала направление, по которому я неспешно шел.

Держа коня под уздцы, не обращая внимания на настойчивые зазывания торговцев, витающие повсюду запахи, был близок к другу. Нить пламени с каждым шагом вперед натягивалась и становилась ярче. Еще немного, всего сотня метров, и я буду у цели.

- Эфенди, вам комнату, или обед? - спросил распорядитель трактира, как только я оказался у двери, над которой висела вывеска скорпиона, держащего в клешнях тарелку с угощением, а на кончике хвоста кувшин с вином.

- Обед, - и пошел дальше, вглубь зала, в поисках Такэ, ради которого проделал этот путь. К другу, который нуждался как в моральной поддержке, так и в физической. И он как раз был в поле моего зрения. Я видел его приметную розовую шевелюру, слышал голос, ощущал магический источник и мало кому доступный запах цветов цветущей бледно-розовой вишни.

И только хотел прибавить шаг, чтобы максимально быстро сократить расстояние, как почувствовал темные, душные миазмы, с легким, едва ощутимым шлейфом затхлости и сырой земли. Такие миазмы с первого мгновения пробивают простых смертных ледяным дыханием замогильного страха. Звуки, запахи, краски - исчезают. Только серые оттенки и тишина, давящая на разум, и шесть чувств. Но мне, как некроманту старинного рода Валтор, благословленного самой Идзанами, это не принесло ничего, кроме уверенности в словах девы Натани о том, что грядет нечто масштабное, поболе, чем захват власти отцеубийством. Да и не был бы я седьмым Генералом Бури, с именем Смерть в руках держащий, вздрогни от проявления силы мага, не поцелованного и не благословленного госпожой Загробного мира. Как и от его личного обращения ко мне:

Внешность: Высок, широк в плечах, тело закалено тренировками и сражениями. Волосы длинные, светло-розового цвета, как и древо, в честь которого носит имя род. Голову венчают пара витых рогов и проходящий от макушки до шеи гребень из мелких рожек. На руках, от локтевого сгиба до запястья перламутровая чешуя. На руках, на каждом пальце загнутые по-кошачьи когти. На поле бое, в решающей битве с орденом Солнечных рыцарей, Такэ лишился глаза из-за Проклятого Пламени принца Нобуюки, который вышел из-под контроля.

У характера Такэ, как и у монеты - две стороны. С друзьями и близкими - он общительный, веселый и разговорчивый, не прочь пошутить и посмеяться. Не против ввязаться в авантюру или спор, даже 'За!' товарищеские дуэли и спарринги. А вот с теми, кто ему неприятен или даже противен - холоден и груб. Резок на язык, ядовит, как пустынная кобра. А если тот, кто ему неприятен - переступил дорогу, посмел навредить близким, или не приведи Создатель убить кого-то дорогого, то битвы, яркой, жесткой и кровопролитной не избежать. Такэ окрасит лепестки вишни в багровый, оставив только белоснежный, чистейший скелет.

Владеет контролем над лепестками родового древа, может оставить от врага лишь чистые, без намека на мышцы, кожу и кровь кости. Кромка лепестков, под действием магической энергии Такэ становится острой, как меч.

Такэ с легкостью использует родовой дар: 'Туман бледно-розового отражения'. Туман позволяет вводить противника в заблуждение, наводить на него (нее) видения, которые могут оказаться с летальным исходом. Эта же способность позволяет создавать с помощью лепестков двойника, который будет твоей точной копией, даже не энергетическом и астральном уровне.

Кроме этого Такэ пользуется парными клинками Нобуюки, используя стиль: 'Танец в лепестках серебряной луны', принадлежащий Алым Драконам. С помощью "Танца", с катаной и кадати в руках, Такэ отправил на тот свет сотни врагов Алого Короля. За это и кружащие лепестки вишни, багряные от крови, Генерал Дайотори и получил имя: Лепестки Кровавой вишни. ^[3]

Высок, статен, красив, как и все громовые демоны рода Дейн. Широк в плечах, груди, с характерным рельефом мышц, скрываемого за рубашкой и камзолом. Волосы черные, как сама Бездна, шелковые и прямые, длина средняя, чуть ниже лопаток. Кожа светлая, как у аристократа, глаза миндалевидные, насыщенного зеленого цвета, горящие в приступе злости или ненависти изумрудным огнем. В боевой форме у Айсидора пробиваются рога, крылья и тонкий хвост с острой пикой на конце. На руках - когти, черные, почти опаловые, по-кошачьи загнутые, способные порвать врага в лоскуты.

Демон, он и при королевском дворе, и при академии, и на поле боя демон. Даже будучи ни разу не в выгодном положении, найдет, гадина такая, выход из сложившейся ситуации себе в угоду. Подстроит все так, что при любом раскладе останется в плюсе. И все это с широкой, обворожительной улыбкой и счастьем в зеленых глазах.

Родовым даром Айсидора, как и почти у всех в роду Дейн, является контроль над небесной стихией, то есть молниями. Ему подвластны электрические разряды в полной мере, от простых, не столь жарких молний, окутывающих руку или меч, до призыва небесного разряда, разрывающего тучи и сталь неба.

Кроме этого, Айсидор, как и положено воину, мастеру боевых искусств, владеет некоторыми техниками, как передаваемыми в роду Дейн: 'Вихри молний', 'Раскаты грома', где используется двуручный меч, так и 'Сотня лезвий', 'Поступь стали', применяемых с копьем или нагинатой. ^[5]

Во время войны Айсидор с помощью молний и боевых искусств отправил на тот свет тысячи воином и магов Короля-Дракона. Лишь взмахом копья, или росчерком клинка, с танцующими молниями на лезвии, он обрывал жизнь за жизнь, не терзаясь сомнениями или муками совести о предательстве.

Некромант старого рода Валтор. Последний представитель прямой ветви когда-то уважаемых магов четырех королевств. Близкий друг Такэхико. Спас дракону жизнь, когда тот был пронзен копьем из дальнострельного орудия.

Некроманский род Валтор весьма специфичен во внешности. Представители этого магического рода, как мужчины, так и женщины, невысоки. Максимум 1м 80см. но красивы и элегантны, как эльфы или феи. Юнор не исключение. Бледен кожей, телом худ, легок. Волосы длинные, необычного сине-серого цвета, глаза золотые, но когда некромант в гневе, становятся крови подобны. Юнор предпочитает широкие, скрывающие его хрупкое тело одежды. Балахоны, или восточное, как у Такэ кимоно, но темных оттенков: синие, черные.

Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Так вот это про Юнора. На первый взгляд парень тихий и незаметный, не конфликтный и отстраненный. А еще малословный. От него не дождешься участия в спорах, ругани и бурном обсуждении, он принимает решения коллектива по факту. Надо? Значит, надо. Можно подумать, что он вообще на эмпатию не способен, как и на эмоции. Но нет.

Довести Юнора до злости и алых глаз с вертикальным зрачком можно. И даже просто. Достаточно начать угрожать близким и дорогим. Тогда Юн вспыхнет, как фейерверк на новогоднюю ночь. А когда вспыхнул, то погаснет только тогда, когда сполна отплатит за потраченное на гнев время.

Сила некроманта идет не от тела, а от магического источника и ментальной стабильности. Общение с душами мертвых, их призыв, удержание в мире живых и контроль - основные способности, которыми владеет каждый некромант. А род Валтор, и сам Юнор, владеет: 'Огнем Смерти', 'Пламенем Души' и 'Загробным Дыханием'.

Огонь Смерти - сжигает все, без возможности перерождения. Похож на Проклятое пламя, но не несет гибели и разрушения владельцу, не оставляет на теле и душе отпечаток проклятия, как в случае с Такэ. Пламя Души - это возможность поделиться с кем-то очень близким и важным своими годами ради спасения жизни. Как сделал Юнор, когда Такэ ранили копьем. Загробное Дыхание - это техника создания боевых душ и нежити, отличающихся особой живучестью и полной автономией. То есть душе, при единении с физической оболочкой, единожды, вплетается в узор призыва свобода мысли и разумность. Но в обмен полная, безоговорочная служба, или до полного упокоения создания, или до смерти призвавшего.

Оружием, таким, каким пользуются Генералы, или рыцари, Юнор не владеет. В его распоряжении только закаленный Огнем Смерти череп, своего рода маяк для неупокоенных душ и неприкаянных призраков. А еще проводник магической энергии на тонком плане при сотворении уникального призрачного создания. ^[7]

Светлоликий блондин с чуть вьющимися волосами, часто закрывающими челкой светло-голубые глаза, похожие на бескрайне чистое небо в солнечный день. Принц Вильям - рыцарь Солнечного ордена, единственный ученик Айсидора. Физическая форма соответствует мастерству владения парными клинками. Литые мышцы, рельефная фигура, стальная хватка, и мощные удары, но при этом точные и молниеносные движения, гибкость и скорость, не уступающие драконьим или змеиным.

В одежде консервативен. Приемлет простую, не броскую одежду, которую будет не жалко испортить при незапланированной тренировке или в долгой дороге. Чаще это свободного кроя брюки, легкие рубашки, пиджак с удлиненным подолом, плащ или пальто в холодное время года тоже не выделяющееся. Без меховой отделки или золото-серебряных вышивок.

Здравый и рассудительный, не приемлет поспешных решений. Предпочитает все обдумать и заранее просчитать. По большей части молчаливый. Даже скуп на эмоции и их проявление. Глаза горят азартом и счастье только тогда, как принц стоит напротив врага или соперника с мечами в руках, готовясь к кровопролитию и очередной победе. Или когда ему преподнесли редкий экземпляр исторического трактата, написанного известным историком лет этак 500-600 назад.

Магическими способностями принц не обладает, в нем нет и капли магического дара. Зато он мастер в нескольких боевых искусствах. Почти идеально владеет парными клинками, используя стиль 'Вихрь лезвий', довел до совершенства стиль копья 'Вспышка молнии'. Неплох в рукопашном бое. Стреляет из лука не хуже эльфа. Принц сведущ в науках. Большая страсть Вильяма - история и возникновение королевств.

Чистокровный наг из Изумрудного клана. Наследник рода Дашшар, присягнувшего на верность Королю-Дракону, а также третий Генерал Бури, носящий имя Смрадное Дыхание Бездны.

У рода Дашшар, как и других родов Изумрудного клана, интересная внешность. Волосы и глаза зеленого цвета, но определенного оттенка. У семьи Дашшар - это именно изумрудный оттенок, так как эта семья считается старшей среди змеиных чешуйчатых, вот уже десять поколений как. Именно поэтому у Лиссаха, или же Ссаха, внешность правящего рода: густые длинные, достигающие до поясницы волосы, почти всегда заплетенные в косу. Глаза такого же оттенка: яркие, насыщенные, с вытянутым по-змеиному зрачком.

По рукам, от плеча до кончика пальцев, заканчивающихся когтем, кожа покрыта изумрудного цвета чешуей. На спине же, оплетая торс и спускаясь по левой ноге к стопе, тянется тату рода - Изумрудная гюрза, раскрывающая пасть на всех, кто решит напасть со спины. Ссах высок, широк в развороте плеч, силен физически. Даже несмотря на то, что внешне его могучим воином не назовешь, Ссах способен одним лишь захватом руки сломать кому-то хребет.

Сила не в горе мышц, а в змеином хвате, подобном стали. Наг закален сражениями и многочисленными боями. Он сильнейший воин своего рода. Надежда Изумрудного клана. В одежде не привередлив, но предпочитает что-то свободное. С широкими рукавами рубашки, удлиненные жилеты, не обтягивающие брюки и кожаные сапоги на шнуровке. А в холодное время года - плащ или пальто с капюшоном, отделанное мехом.

Застывшая перед смертельным броском гюрза - вот его характер. Он всегда на чеку, даже если внешне этого не скажешь. Он может сидеть и делать вид, что расслаблен и спокоен, смеяться и веселиться, напиваться в хлам с товарищами, но при этом продолжать держать под контролем обстановку, в которой находится, подмечать все передвижения окружающих, изменения в поведении.

Что на самом деле у этого нага на уме? Мало кто знает. Айсидор мог в детстве и во время обучения в военной академии сказать, что у Ссаха на уме только посмотрев тому в глаза. Нобуюки тоже мог предугадать последующие действия осмотрительного и через чур подозрительного нага, опираясь на годы совместной службы на корону. Но лучше чем Айсидор Ссаха никто не знает.

Имя Смрадное Дыхание Бездны Ссах получил не просто так. Он прекрасно владеет родовым даром Изумрудных нагов - Туманом Неизбежности. Туман, в отличие от тумана Такэ, не влияет на разум, порабощая его, не принимает облик по желанию хозяина. Нет. Туман Ссаха - это дорога в один конец. Вдохнешь - и смерть. Верная, без возможности спастись, если нет на то воли хозяина. Как и кончина, которая уготована врагу. От моментального исхода - вдохнул и упал замертво, до мучительного - медленно растворяться в ядовитом тумане. Враг видит свою смерть, ощущает ее в полной мере. Наблюдает, как шипит от концентрированного яда кожа, расползаются в кровавые лоскуты мышцы, оголяя белые кости, и все это без возможности спастись.

Внешность: невысокого роста (около 1,70 м) сереброволосая блондинка, с ярко синими (можно сказать сапфировыми) глазами с вертикальным зрачком. Волосы доходят до нижней кромки лопаток...

На первый взгляд: спокойна рассудительна. Перед тем как что-то сделать как минимум три раза подумает, А стоит ли? В общем поведение которое должно быть у благородной Леди.

На второй... Если где-то поблизости есть хоть какая-то заварушка, то в ней обязательно отметится её хвост. Любит эксперименты и авантюры. (С Нобуюки она познакомилась когда она спё... кхм... в общем влезла в старую драконью сокровищницу.) Весёлая и общительная с друзьями, холодная и чуть отстранённая с посторонними и безжалостная с врагами. Злить эту милую Леди не стоит, как говорится: палец в рот не клади, откусит по плечо.

Мастерски владеет навыками наложения и снятия проклятий, создания ядов и противоядий. Способна поставить на ноги даже безнадёжно-больного. А о других способностях данной Леди практически ничего не известно, хотя они есть. Но, увы, большую часть своих способностей она утратила из-за роковой встречи с Айсидором Дейном

Также великолепно владеет одноручным мечом носящим имя 'Чёрная сестра'. В рукопашную с ней сойтись опасаются даже некоторые драконы, что уж говорить о таких же, как и она сама. Даже брат Рейшир и тот с сестрой не спаррингует. Уши и хвост дороже.

Чистокровный демон рода Дейн. Старший в семье наследник. В отряде Бури второй Генерал, прозванный: Рвущим стальные небеса Раскатом. На поле боя, в последнем сражении за западное королевство и Короля-Дракона был серьезно ранен. Считался долгое время погибшим по вине вышедшего из-под контроля пламени принца Нобуюки. На деле его приютила у себя дева Натани, спрятав в чертоги Сапфирового Зеркала.

Волосы черные, длинные, чаще всего распущены, или собраны в низкий хвост, челка же падает на глаза. В отличие от Айсидора радужка Авалора насыщенного сапфирового цвета. А так: высок, атлетичен, как могучий воин и красив на лицо, словно божество, сошедшее с небес. За спиной нетопыриные крылья с загнутым когтем на сгибе, по позвоночнику, мало кто знает, тянется черная чешуя, переходящая в гибкий хвост с пушистой кисточкой на конце, а голову венчают широкие, витые гора, уходящие назад острым кончиком.

В силу возраста и боевого опыта, как во времена обучения в военной академии, со всеми миссиями и охотой на потусторонних тварей, так и во времена службы на корону в качестве капитана личной стражи принца Нобуюки (так эти двое друзьями и стали, а после смерти короля Нобунаги созвали отряд Бури) Авалор сдержан и терпелив, спокоен и собран. Юношеская спесь давно сошла на нет. Место под хвостом не ищет приключений и испытаний.

Как и брат, Авалор в совершенстве владеет родовой стихией, а с ними и техниками, передаваемыми в роду Дейн: 'Вихри молний', 'Раскаты грома', где используется двуручный меч, а в случае с Авалором южные сабли - ятаганы, так и 'Сотня лезвий', 'Поступь стали', применяемых с копьем.

В рукопашном бою Авалор не уступит брату, а наоборот заткнет его за пояс, как было ни раз. Кроме того, по дружбе и долгу службы, старший Дейн овладел семейными техниками рода Хидекацу, передаваемых младшим наследникам. Таких как: 'Шаги небесные по облакам', 'Поступь смертной тени' и '333 режущих грань добра и зла лепестка'. Последнюю технику Авалор усовершенствовал под личную стихию, назвав умение: '333 сжигающих добро и зло молний'.

Кронпринц Алого Пламени, чистокровный дракон бескрылого рода. А также первый Генерал Бури, носивший имя Безудержный рев Алого Владыки, а впоследствии названный и своими, и чужими Дыхание Проклятого Пламени.

Внешность Алых драконов соответствует названию. Ярко-алого цвета длинные волосы, молочного оттенка кожа, словно расплавленное золото глаза с вертикальными зрачками. Нобуюки, как алый дракон в сотом поколении минимуму, несет в себе облик рода: красные волосы, золотые глаза, чешую от локтевого сгиба до кончиков пальцев, заканчивающихся загнутыми по-кошачьи когтями. А еще метку алого пламени во лбу, как символ детей Огней, отмеченных и благословленных Изначальным пламенем.

Нобу - закаленный сражениями воин. Кронпринц, несмотря на благосклонность отца в воспитании, откинул все титулы и звания, почести и заслуги, став таким же, как и присягнувшие на верность Королю-Драконы рядовым воином. Во время войны с рыцарем-ренегатом стоял плечом к плечу с простыми солдатами, проливая кровь врагов.

Нобу вспыльчивый, импульсивный, решения, если того требует необходимость и какая-то ситуация принимает спешно, часто не советуясь с близкими и друзьями по отряду Бури. В битву, если на кону стоит что-то важное, кидается, словно в омут - с головой, не видя преград. Глаза в этот момент не просто сияют золотом, а пылают первозданным огнем. Улыбка полна предвкушения от предстоящего веселья с летальным концом для противника.

Но в спокойной, непринужденной обстановке - он добрый и веселый (в компании Генералов, особенно с Лором и Такэ), заботливый и внимательный (это по отношению к Натани), учтивый и тактичный (в присутствии отца-короля).

Имя рода Алое Пламя говорит само за себя. Все драконы в роду Хидекацу владели огненными техниками 'Поступь пламени', 'Драконий Рев', 'Пламенное дыхание'. Также и Нобуюки. Как того требовало воспитание будущего Короля, постиг все до единой пламенные техники. Овладел огненными стилями, как для ближнего рукопашного боя, боя на коротких клинках, так и для сражений на дальние расстояния с несколькими противниками сразу.

Как потомок восточного Князя, владеет стилем парных клинков - катаны и кадати, той самой техникой 'Танца лепестков в серебряной луне', которую он передал Такэ вместе с семейными мечами. Но все-таки отдает предпочтение коротким клинкам, пропитанным его личным пламенем, или рукопашному стилю.

Но, увы, так и не смог до конца усмирить Проклятое Пламя, поддался его гневу и сгорел: телом, сущностью, душой и последующими воплощениями и возможностью к перерождению.

Род бескрылых драконов, или по-другому змеиных. С длинным, гибким телом, покрытым чешуей, гривой, тянущейся от макушки до кончика хоста. Как и другие рода чешуйчатых, драконы вишневых лепестков занимали когда-то Восточную часть мира, но свободно перемещались по всем королевствам. Разрешения на полет не требовался, как и на пересечение чужих границ. Лепестковых драконов насчитывалось сотни поколений с основания мира, если верить слухам и оставшимся записям, являлись советниками тирана Алого Пламени. Только им Алый Король и доверял свою жизнь, тайны и планы на будущее.

Внешность этих драконов приметная: волосы розовых цветов, от кремового, до фуксии. Кожа чаще всего бледная, ни намека на родинки и веснушки, загар не пристает. Глаза яркие, в оттенках золотого и янтарного. Уши заостренные, но только кончик, а не как у эльфов длинные. Чаще всего голову венчают рога - гордость драконов, как крылатых, так и бескрылых, если нет необходимости скрыть свою личность. На руках же, от запястий до локтевого сгиба, тянется чешуя. Одежду предпочитают восточного типа.

Род бескрылых драконов родом со снежных равнин Восточного государства. Снежные драконы практически не уступают по численности лепестковым. Только пламенным. При дворе Короля-Дракона, еще с правления Оды Хидекацу, наследник рода имел должность верховного мага, заведующего вдобавок и школами магии.

Внешность, как и у лепестковых драконов, колоритная. От самого названия Снежные драконы ничего другого, как белоснежность, сравнимую со снегом гор не ждешь. И все именно так. Драконы рода Итодзе, как и остальные представители северных равнин, чисто белые волосами, чешуей и даже поговаривают, что кровью. Мол, кровь у них - это снег, а кости - лед. Но так это или нет, никто не проверял досконально. Кожа снежных драконов тоже очень светлая. Одежду предпочитают белоснежную, а если окантовка, то едва различимая. А мех исключительно белый.

Род Алых драконов - это правящий род Хидекацу. Когда-то алые были жителями восточного государства, знатью тех загадочных земель. А тогда еще молодой Ода Хидекацу князем младшей столицы. Но между ним и принцессой западного королевства, приехавшей в составе делегации, разгорелось пламя любви. С первого взгляда, с первого слова, каждый из них понял, что он/она половинка, дарованная свыше. И король запада, не отказывающий дочке в маленькой просьбе, такой как любовь, позволил соединиться узами брака с князем востока. Именно так род Хидекацу и обосновался на западе, а потом стал правящим родом.

Внешность алых яркая, запоминающаяся. С другой не спутаешь, даже если захочешь. Алые, почти как кровь волосы, брови, ресницы, как и сами глаза, в которых горит неугасающее пламя. На руках красно-кровавая чешуя. На голове тонкие, изящные, уходящие назад рога. Одеяния только алых оттенков. Меха и верхняя одежда может быть темнее, бардовая, черная, темно-серая. И все.

Данный род примкнул к Королю-Дракону не полностью, а отдельно взятыми семьями. Одной из таких является семья Линсин. Стальные наги, большая их часть, специализируется в военном деле. Змеелюды хорошо чувствуют окружающую обстановку, опираясь на скромные знания о противнике, могут просчитать вероятные ходы и уловки. Не зря старший потомок рода Линсин стал Генералом особого отряда, подчинявшегося исключительно королю Алого пламени.

Внешность обычная, ничем особым не отличающаяся. Не считая стальных глаз с вытянутым змеиным зрачком. Как и любой клан чешуйчатых: драконы, наги, имеет на руках от плеча до запястья или до кончиков пальцев чешую в цвет змеиной формы. От стальной до платиновой. У нагов стального клана есть одно отличие от других кланов - фамильяр-змей. Магический зверь, с которым наг связан с рождения и до смерти. Змей сам выбирает себе хозяина, а не наоборот.

Как и Стальные, Изумрудные наги, а точнее род Дашшар, служили Дракону-Королю с начала правления рода Хидекацу в Западном королевстве. Изумрудные наги специализируются на ядах и противоядиях, а род Дашшар на убийствах и пытках с помощью ядов. Особенно родового, приносящего дикие мучения провинившимся перед короной. Род Дашшар был сувереном при семье Хидекацу еще до свадьбы князя Алого пламени и принцессы запада. Глава семьи служил в поместье Хидекацу советником, а старший наследник наставником молодого князя.

Внешность Изумрудных нагов говорящая, даже предупреждающая об опасности. Чешуя на коже, волосы, глаза - в ярок-зеленых оттенках. У каждого рода - свой оттенок. У рода Дашшар - изумрудный, так как семья является негласной главой клана. В отличие от Стального рода Лисах, потомки Изумрудного рода Дашшар не владеют фамильярами с рождения. Зато они могут его создать с помощью волшебных чернил, смешанных с кровью, магией и личным ядом, поместив этот состав на тело в виде тату и призывать по мере необходимости, делая осязаемым.

Понятно, что стихийники - это те, кто управляет основными стихиями. Их в мире Четырех сторон 6: огонь, вода, воздух, земля, свет и тьма. Остальные подвиды: молнии, лед, песок, туман, тень - это второстепенные направления. Их обязаны постичь маги, вверившие себя и свое будущее в поток одной из стихий.

У магов нет своего государства, королевства и правителя. Есть отдельные семьи, насчитывающие десятки поколений, считающиеся аристократией магического мира. Своего рода одаренное сословие. Но они, как и те, кто всего лишь первые в роду, вольны служить тому, кому захотят. Кому решили принести клятву верности, тому и служат. Но по наследству служение короне не передается.

Маги этого одаренного сословия себе на уме. Живут затворнической жизнью. Мало о них что известно, не считая того, что они поклоняются и почитают богиню Смерти Идзанами и Хранительницу грани Мору. И еще учатся исключительно в кругу семьи. В академию некроманты никогда не поступают.

Внешность некромантов, как и у изумрудных нагов, как и у бледно-розовых драконов - приметная. У рода Валтор, например: хрупкое строение тела, очень бледная кожа, невысокий рост, максимум 1,7 метров, длинные сине-серые волосы, и глаза, меняющие от эмоций цвет с золотого на алый. У других родов другие особенности. Но о них в следующей части.

Еще скрытее, чем некроманты. О них мало что известно. Срок жизни: от 800 до 1400. Богиня Геката, которой поклоняются. Дар видеть будущее, которое и даром не назовешь, так как не всегда понятно, в настоящем ты, в прошлом или в будущем. Да и место обучения Оракулов - Башня времени.

Внешность Оракула не имеет особенностей, а зависит от расы. Оракулом может родиться: дракон, наг, демон, кантэ. В ком пробудился дар времени и пространства, тот и встает на путь Оракула, отправляясь в башню, находящуюся на границе четырех государства вне времени.

Старинный род западных демонов. История этого рода насчитывает 3тыс лет и сотни поколений. Так сложилось, еще с первой сотни лет существования Западного королевства Мартос, демоны этого рода - вольны в выборе служения. Могут приносить клятву королю запада, могут не приносить. Такова была последняя на смертном одре воля первого короля Мартоса для своего лучшего друга по совместительству советника-демона из рода Дейн. Он этим указом освободил весь род Дейн от службы на корону.

Род Дейн ничем особенным от других родов демонов не отличается. Не считая владения небесной стихией - молниями, которые сопровождались раскатами грома. За это, кстати, их громовыми демонами в последствии и прозвали. А так, ничего особого. Черноволосые, светлы кожей, рогаты, крылаты, хвостаты.

Интересный и загадочный народ. Первые упоминания о кантэ датируются чуть ли не сотворением мира. Их невозможно было бы отличить от людей, если бы не наличие кошачьих ушей, хвоста и глаз. Единого правителя нет. Есть совет великих родов, глава которого выбирается раз 500 лет.

С драконами, крылатыми или бескрылыми, у Кантэ всегда были хорошие отношения. Драконы помогали кошкам, кошки помогали драконам. Кошки были одним из немногих народов, которые служили драконам рода Хидекацу и их предшественникам по своей воле без каких-либо клятв.

Древнейший из ныне существующих родов Кантэ. А также самый скрытный. Легче что-то узнать о других родах Кантэ, чем о Стэхани. Известно лишь, что они искусные отравители, целители и проклятийники. Хотя слухи уходят, что они балуются артефакторикой и менталистикой.

Внешность у представителей рода Стэхани: чёрные волосы у мужчин и серебряные у женщин. Глаза варьируется от бледно-голубого до ярко-синего, почти сапфирового. Именно оттенок цвета глаз указывает на место в иерархии рода. У самых младших ветвей бледно-голубой, у старших в роду - сапфировый. Нынешней главой рода Стэхани является Натани. Единственная Леди на весь род. У Натани есть младший брат-близнец Рейшир. Он в роду - шпион, достанет или доставит информацию откуда угодно, кому угодно и когда угодно. Репутация однако...

Седова Анна Алексеевна : другие произведения.

Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под луной

Пролог

1 глава 'Прошлое, стекающее по щекам алыми дорожками слез'

Глава 2 'Поднявшиеся из глубин разума воспоминания, пронзающие сердце'

Глава 3 'Нежеланное назначение, за которым последует череда событий, подписано!'

4 глава 'Шелковые ленты, падающие белоснежным потоком, закручиваются подобно змее'

5 глава 'Пронзенный Генерал Бури, стремительно летящий к земле, упокоится с миром...'

6 глава 'Проклятое пламя порочного огня, сжигающее в пепел, преследующее до скончания веков '

7 глава 'Имя, вызывающее тоску в груди и алую пелену перед глазами'

8 глава 'Рухнувший перед глазами мир, оставляющий лишь голые, страдающие от тоски ветки'

9 глава 'Посеянные в сердцах зерна доверия, взращенные в ростки дружбы'

10 глава 'Жар бледно-розового огня, щекочущий глотку лепестками, рвется на волю'

11 глава 'Медленно и плавно плывут лепестки вишни, несущие запах цветущего дерева'

12 глава 'Туманный мираж бледно-розового отражения'

13 глава 'Столп Проклятого Пламени, поднявшись к небесам, сжигает все вокруг'

14 глава 'На крыльях ветра, в просторы небесные, ворвётся драконий дух'

15 глава 'Да засият сине-фиолетовым светом клятва верности на руке сюзерена!'

16 глава 'Соловей бледно-розовой вишни поющий песню любви'

17 глава 'Не дающий покоя лепесток, упавший к ногам'

18 глава 'Змеиная улыбка, предопределяющая яркий бой с врагами Короля-Дракона'

19 глава 'Кромка лезвия, отливающая лунным светом, принесет лишь яд'

20 глава 'Да заклубится в чернеющих от скорой смерти руках Дыхание Бездны!'

21 глава 'День, когда после тебя осталась лишь дорожка из лепестков бледно-розовой вишни'

22 глава 'Улыбка, растаяв утренним туманом, останется инеем на замерзшей траве'

23 глава 'Осыплется цветом дерево вишни, выстелив путь лепестковой тропой'

24 глава 'Зеркало Сапфировых теней, хранящее тайны и загадки рода Стэхани'

25 глава 'Watashi no tamashī no megami! Watashi no kokoro no kami!'

26 глава 'Клятва, принесенная на братской могиле, укрытой сизым пеплом скорби'

27 глава 'Темно-сизый ворон, благословленный хранительницей мира загробного'

Бонус 01

Бонус 02

Упоминающиеся в первом томе расы:

Оставить комментарий © Copyright Седова Анна Алексеевна Размещен: 29/03/2025, изменен: 29/03/2025. 373k. Статистика. Роман: Фэнтези Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Война за драконий трон давным-давно стихла. От ран и страданий остались лишь шрамы да надгробные плиты с именами родных. Сизые тучи, нависающие когда-то над жителями королевства Мартос - давно развеялись. Не слышен больше гром с небес. Не рассекают уже 20 лет как черноту яркие вспышки молний, да не льется с высот жаркий огонь, извергаемый глотками чешуйчатых узурпаторов. Мир и порядок. Тираны - мертвы, простой люд - свободен. На троне справедливый, мудрый король.