Аннотация: Одинокий человек живет в мире компьютерной игры, которая вот-тот кончится....
Город на краю карты
Прощаясь со своим персонажем и игрой, с которой был связан определенный этап моей жизни, я пришел в пустой город, расположенный на краю карты, на границе игрового мира. Это был мой последний вечер в игре, вечер, когда сервер должен был навсегда отключиться, о чем сообщала надпись, постоянно появлявшаяся в диалоговом окне. Сервер с игрой начал медленно умирать несколько месяцев назад, такое случается со многими сетевыми ресурсами, но я продолжал быть верен ей. Ее мир, в котором всегда одновременно играло более тысячи человек, совершенно опустел: в нем остались только управляемые компьютером герои и монстры, живого игрока невозможно было встретить, наверное, я был последним из них. Игра, рассчитанная на действия тысяч персонажей, потеряла смысл, однако, запуская ее, я испытывал какое-то незнакомое и прекрасное чувство. Жил я тогда очень замкнуто, и проводил большую часть времени в игре, за компьютером: бывало даже, что по ночам я боялся его выключать, мне делалось жутко, когда экран чернел, и в корпусе резко смолкал гул. Наступала тишина, моя комната изменялась, становилась чужой, и я не мог заснуть; поэтому я обычно оставлял компьютер включенным на всю ночь, и сажал своего персонажа на рыночной площади центрального города торговать добытыми трофеями. Персонаж был осью игрового мира, и цель игры состояла в том, чтобы развивать его умения и навыки, убивая чудовищ; ее нельзя было пройти до конца, и в ней невозможно было погибнуть, потому что он всегда оживал. У меня не получалось развивать свои собственные способности, я не видел в этом смысла, потому что не верил в себя, и по этой причине я даже забросил музыкальный инструмент, на котором учился играть много лет. Но совершенствовать своего персонажа мне нравилось - она была частью меня и ее образ жил во мне. Я одушевил ее собой, точно так же, как когда-то одушевлял игрушки, но в отличие от них, она была не материальна, и это придавало ей особенную красоту. Я покупал в магазинах разные туники и доспехи и примерял их на ней; я любил раздевать ее и любоваться ее телом, отдаляя, приближая и поворачивая под разными углами камеру. Когда я почувствовал, что сервер умирает, я захотел как-то удержать ее; я сохранял ее изображения в файлах, и делал карандашные эскизы, но изъятая из мира игры и превращенная в картинку она сразу же теряла свою прелесть, как теряет красоту морской камень, если его достать из воды и высушить на солнце. Только в пространстве игры, подвластная движениям моей мышки, и будучи проводником моей воли, она была собой и такой она нравилась мне. Для меня она была символом и воплощением игры, а в том мире она была моей маской и воплощала меня. Я дорожил ей, хоть она и не принадлежала мне. Она олицетворяла собой мою любовь к играм. Чем больше сервер приходил в упадок, и чем меньше оставалось на нем игроков, тем острее я чувствовал странную красоту этого мира. Вернее я сам создавал ее в своем воображении, я делал этот мир своим, и наделял его личным, понятным только мне смыслом. Однако надо признать, что с эстетической точки зрения игра была своего рода шедевром, над ней трудились вдохновенные художники и композиторы, она была настоящим искусством ради искусства. Музыка и пейзажи были в ней одним целым, у дня и у ночи были свои музыкальные темы, свое звучание инструментов; у городов были свои лейтмотивы, и я с закрытыми глазами мог по музыке определить, где нахожусь. Были в ее мире и секретные мелодии и песни, которые звучали лишь в определенное время игровых суток в тайных местах, которые художник, вероятно, создавал для себя, потому что они не имели отношения к игре и были искусно скрыты. Такие мелодии в известный час слышны были в гроте у побережья, возле сухого фонтана в парке, на берегу подземного озера, или, напротив лица разрушенной скульптуры некоей богини, которая лежала среди обломков храма. Архитектура городов сочетала в себе старинные и фантастические элементы, а музыкальна тема была главной чертой иного города или замка. Казалось порой, что не музыка сочинялась для замка, а наоборот, сам он был музыкальным видением, подобно замку Нейшванштайн. Словом, мир этот был своеобразным произведением искусства, а опустев, он стал еще прекраснее. У него появилось очарование заброшенного парка аттракционов. Я стал его хозяином и наслаждался им в одиночестве, как Маленький Принц своей планетой. У меня были излюбленные маршруты для прогулок: ночью я сбрасывал с персонажа всю одежду (ее нагота придавала игре чудесную интимность) и шел по песчаной косе вдоль моря - меня забавляли нелепые и гротескные фигурки монстров в лунном свете, которые бесцельно, повторяя одни и те же движения, бродили вдалеке по пустому пляжу, словно заводные куклы. На карте было одно место, где музыка переставала звучать, что делало его обособленным. Это был крутой обрыв берега над морем; под ним лежала бухта, на дне которой виднелся маленький затонувший храм - рябь делала его очертания волнистыми, и он казался синеватым под водой. Я часто приходил туда, этот образ ассоциировался у меня с моим полузабытым искусством, с заброшенным музыкальным инструментом, который стоял в футляре в углу комнаты. Но больше всего меня привлекал странный город на краю карты. Даже в лучшие времена, когда сервер находился в расцвете, этот город всегда был безлюден. Игроки избегали его, потому что в этой зоне в текстурах игры были ошибки, из-за которых с персонажем могли произойти странные вещи, например, он мог попасть в невидимую ловушку и навечно застрять в ней, или провалиться под землю, или врасти в стену, или исчезнуть. Чтобы вызволить героя из западни приходилось писать письмо гейммастеру и сообщать о сбое в программе. Город на краю карты был не похож на остальные города, казалось, что его перенесли из какой-то другой игры. Он выделялся своей причудливой и изысканной архитектурой; его волшебный и праздничный вид в сочетании с безлюдностью и тишиной, создавал ощущение, что он замер в ожидании какого-то торжества. Этот стилизованный, игрушечных размеров город стоял на море, рядом с побережьем, и был разделен на части каналами, в которых струились фонтаны: части города соединялись изогнутыми мостами, имевшими подчеркнуто-сказочные очертания и детали, арфообразные перила, подвесные фонари, похожие на елочные украшения и башенки с тонкими золотыми шпилями. Весь он производил впечатление чего-то и легкого и вдохновенного, с оттенком ложного волшебства. В нем возникали изящные иллюзии: например, над городом на горе высился замок, но из-за ошибок в программе для персонажа, находящегося в городе эта гора исчезала, и он видел только силуэт замка в небе. Я давно решил проститься с игрой в этом городе. В последний день, подходя к нему, я задержался на мосту, с которого открывался необычный вид - край мира. Это была грубая компьютерная модель обширного, голого и абсолютно плоского плато, которое простиралось на огромное расстояние и резко обрывалось вдали. Это жуткое пространство заставило меня остро ощутить свое одиночество в игре.
Игровое время текло быстро. Последний день кончался, опустились сумерки - длинный голубой луч с дальней башни маяка, скользил по розовеющим облакам. Вскоре совсем стемнело, в игре и за окном была ночь. Настоящая красота этого города была ночной, всюду было мягкое голубое мерцание; у пристани покачивались изящные лодки, в рассеянных аурах света их фонарей кружились светлячки. Я долго гулял по городу в странном восторге, понимая, что наступил главный момент всей игры: в каждой детали этого мира проявилась какая-то другая, необъяснимая красота. Даже лицо моего персонажа, как мне показалось, преобразилось. Я остановился на площади у парапета, за которым было море; в проеме между двумя домами виднелся черный силуэт замка в небе и статуя на волнорезе, воздевавшая к нему руки. Вдруг музыка оборвалась, это означало, что время истекло. С моря порывисто дул ветер, он отклонял ниспадающие струи фонтанов, и превращал отражения на каналах в сверкающую рябь. По небу летели ночные облака, сквозь них просвечивали звезды. Я любовался своей героиней, на ней была туника волшебницы, похожая на вечернее платье, которое в обычной жизни, нашли бы слишком причудливым и открытым, но сейчас, в этом голубоватом свете оно казалось прекрасным. Надпись в углу экрана объявила, что сервер отключается. Компьютерный персонаж, Хранитель Портала, стоявший неподалеку от меня, в высокой беседке с круглым золотым куполом, начал становиться прозрачней и исчез. Мне вдруг захотелось увидеть какого-нибудь игрока и сказать ему несколько слов, но я знал, что кроме меня в игре давно никого нет. Я оглянулся вокруг - другие компьютерные персонажи, лавочники и стражи, один за другим пропадали. Я понял, что сейчас моя героиня исчезнет точно так же. Я встал из-за компьютера, закурил сигарету и ходил по комнате, поглядывая на экран. Потом подошел к окну и долго смотрел на улицу, бесцельно трогая какие-то фигурки, стоявшие на подоконнике. Когда я повернулся, на экране появилось сообщение, что связь с сервером прекращена.