- Особенно непримиримо к проявлению трусости относились спартанцы. Это было частью их национального воспитания. Известен такой случай: у сына, вернувшегося с войны, спартанская женщина обнаружила боевой шрам на спине. Обвинив юношу в трусости, мать сама убила его, - преподаватель, сам далеко не мужественной внешности, выдержал паузу, подчёркивая значимость сказанного, но не заметив в глазах студентов благоговейного внимания, досадливо подвигал губами, и продолжил, - Стоит отметить, что у каждого народа подобная слабость всегда считалась позором и никогда не находила сочувствия.
У остроплечего юноши с первого ряда слова лектора вызывают к жизни череду мыслей. Юноша слишком молод, в полосатом пуловере маминой вязки, а мысли его старые, потёртые. Они словно восставшие зомби неотвратимо оттесняют собой назидательную лекцию учителя. Они по очереди твердят: "Сочувствия не дождёшься. Никогда, ни у кого.
Заклеймить, попинать - это у нас всегда, пожалуйста. Понять, влезть в чужую шкуру - только для высокой литературы, ну ещё для любителей пофилософствовать. В жизни никому дела нет до того, кто от рождения не смел? Разве такой человек виноват, что робость сидит в нём на генетическом уровне. Вон, медицина доказывает это, называя памятью предков. Господь ли, родители наградили, а ему приходится жить с этим..."
Звонок прерывает готовую разыграться депрессию парня и безуспешные попытки преподавателя хоть что-то донести учащимся. Аудитория тут же наполняется шумом покидающих её студентов. Парень в пуловере встаёт тоже, прячет тетрадь с ручкой в сумку. Неожиданно он получает ощутимый толчок в плечо и слышит:
- Чего такой кислый, Дрюня?
Он оборачивается. Это Костыль, точнее Костя Ильин, самый ненавистный сокурсник, спортгордость колледжа здоровенная, примитивная, без единого прыща на роже. На потеху себе и окружающим, он постоянно задевает Андрея.
- Уже в курсе, что не сегодня-завтра состоится Лузконкурс? Тот самый. Говорят, уже комиссия приехала. Ты уж не подкачай, Дрюня, - во всё свою сытую харю лыбится Костыль, - буду ставить на тебя. Смотри, не подведи. Не советую.
Андрей отводит глаза, блеснувшие ненавистью и, подхватив сумку, спешит убраться из аудитории. Ещё полтора года терпеть этого урода, если не завалить предстоящий экзамен.
Лузконкурс или Конкурс Лузеров, так его окрестили в студенческой среде - по сути, тест на профпригодность. Как-то взяли и постановили, что нецелесообразно дальше учить человека, не способного вписаться в современные реалии производственно-личностных отношений? В той же Спарте если старейшины решали, что ребёнок не проходит по стандартам, то его сбрасывали со скалы. Здесь, по сути, происходило тоже самое. На биографии человека, не сдавшего тест, ставился жирный крест. Порог его карьеры теперь не выше кладовщика или бригадира. Тест узаконен уже как лет семь и много судеб переломал. Проверили бы просто знания или соображалку. Ну, скажите, на милость, зачем бегать при этом полосу препятствий? Или, разделившись на команды, резаться в пейнтбол? Такое было в позапрошлом году! Можно подумать, что на производстве или в офисах каждую неделю бегают кроссы и обстреливают друг друга шариками с краской. Посмотреть бы глаза тем умникам, кто придумал и узаконил этот тест. Во всём мире подобной практики нет, а у нас внедрили. Можно подумать, валовый продукт после этого попёр семимильными шагами. Короче, умом Россию не понять.
Костыль оказался прав - вечером в общаге вывесили объявление о предстоящем тестировании для второкурсников. Большого ажиотажа это не вызвало. Во-первых, тест проводили каждый год и ничего нового он не нёс. Во-вторых, большинство себя лузерами не считали. День Х наступал для нескольких ботанов с курса. Практика показывал, что, в конце концов, отчисляли кого-нибудь из них. Плохо то, что Андрей как раз и был из этой группы риска, на кандидатов которой и делали ставки старшекурсники. Гадали, кто в этом году вылетит из колледжа. Обидно оказаться среди парий, но так звёзды легли - не удалось стать своим для сокурсников. В их колледже совсем другие приоритеты. Его Андреев третий разряд по пинг-понгу и первый по шахматам здесь никак не котировались.
Весь следующий день преподаватели только и трындели о значимости предстоящего события. По-другому назвать их старания отчего-то не хотелось. Каждый посчитал нужным дать свои наставления. Но никто не объяснил, почему по результатам теста не отчисляют двоечников и хулиганов? От народа ничего не укрыть. Не зря же среди студентов тест называют Конкурсом Лузеров. Сам Андрей об этом никогда не задумывался. А вот его сосед по комнате не поленился и собрал статистику за несколько лет. Он то и указал Андрею на такую вот любопытную закономерность. И в самом деле, выгоняют только безобидных ботанов. На разгильдяев словно существовало табу. Можно подумать, государство в них было больше заинтересовано. Это не поддавалось никакой здравой логике. Хотя как-то один из преподавателей признался:
- На производстве больше троечники нужны, - обсуждая схожий вопрос, заявил он, - И дело тут не в качестве знаний. Здесь учебники, там технологические карты и инструкции. Каждые полгода проверка знаний, зачёт. Из года в год одно и то же. Поневоле заучишь. Суть лежит в другой плоскости. Производство требует моментальной реакции, гибкости, порой нестандартных решений. Зубрилы там не приживаются. У них мозги не так заточены. Они привыкли поступать только по правилам. Вот троечники - другое дело. Для них шор и барьеров не существует. Они ещё в колледже всеми правдами и неправдами умудряются получить зачёт, не зная предмета. Производство - их стихия. Ботаны и зубрилы пусть отираются возле науки.
Вечером всем испытуемым надели браслеты с электронными хронометрами. Свои часы при этом предполагалось снять. Стоя в очереди за ними, Андрей вдруг осознал, что сдают тест только мальчики. Девочек тест не касался. Явная дискриминация по половому признаку. Где вы, феминистки всех мастей? Где Pussy Riot с протестами? Что-то в этот раз не рвутся бабёнки уравнять свои права с мужиками.
Пока Андрей размышлял о равенстве полов, дошла очередь и до него. Браслет защелкнули у него на запястье, и оказалось, что снять его самостоятельно не представлялось возможным. Мучиться с ним придётся до окончания испытаний. Дело в том, что он оказался неудобным, широким, сидел плотно, ограничивая движение кисти.
Относительно этих браслетов в студенческой среде ходило несколько версий. Наиболее безумной из них было утверждение, что браслеты читают мысли их хозяев и передают экзаменаторам. Не зря же члены комиссии постоянно пялились в свои планшеты. Эту же версию поддерживал и сосед Андрея по комнате, тот ещё чудик. Наиболее правдоподобным было мнение, что браслет служил для идентификации испытуемого. Во все века и при любом строе одни студенты сдавали за других. Браслеты, чтобы предотвратить подобное. Кроме того, в них могли вмонтировать датчики ГЛОНАС. В этом случае преподаватели получали возможность знать, кто и где находится в данный момент.
В первый день писали тест, наподобие ЕГЭ, пятнадцать (!) листов одних вопросов. Вдумчиво ответить на все и двух дней не хватит, а соискателям отвели всего три часа. Похоже, придётся лепить первое, что придёт в голову. Это как в тестах по психологии. Увидев Костыля, тоже получающего бланки, Андрей задался вопросом: "Неужели и тот получит зачёт, отвечая на вопросы?" Голова, которой отбивают мячи, не способна удерживать в себе знания. А Костыль победно улыбался, словно у него были бланки с наколотыми булавкой ответами. Удивляться нечему, святого и честного не осталось ничего. Gaudemus давно уже не igitur, если зачёты и экзамены без зазрения совести ставят за деньги. Кто-то говорил, что у Костыля маман в областной администрации сидит. Не зря же тому всё с рук сходит. Костылиха со своими связями наверняка с ответами для сыночка подсуетилась.
"Или письменная работа здесь не главное? - осенило его, - Ну, не могут отличники сдавать её хуже остальных. Такого просто быть не может. Это противоречит здравому смыслу. Значит, дело не в самой письменной работе? Или воспринимать её надо по-другому". Волнение, обычное перед любым экзаменом, моментально испарилось. Появилась злая весёлость, азарт. Захотелось, во что бы то ни стало решить эту загадку.
По списку народ разбили на группы и развели по классам. Со звонком экзамен начался.
На первый взгляд вопросы ничем не отличались от множества других, из которых собирают разнообразные тесты. Большинство напрямую касались учебной программы, часть проверяла широту кругозора. А вот некоторые вопросы вызывали недоумение наряду с усмешкой. Например: "Ваш любимый сказочный герой?" Ну, конечно же - Оле Лукойе. Он всегда приходил с бутылочкой. "Герой, который вам неприятен?" Без разговоров - Карлсон. Этот крендель постоянно поставлял Малыша. Или вот ещё: "Боялись ли вы в детстве темноты?" А кто её не боялся? Даже тот самый Костыль вовсю дул в памперс, когда по стене его спальни ползли уродливые тени, а папы с мамой рядом не было.
Ответить на все вопросы Андрей успел за минуту до финального звонка. Сдавая работу, он видел, что многие не управились с заданием. У большинства последние страницы оставались пустыми. Это дополнительно утвердило его во мнении, что в аттестационном тесте письменная работа не самое главное. Шутки ради он прошептал это в браслет. Пусть проверяющие знают, что он разгадал их уловку.
Второй день принёс-таки полосу препятствий, а с ней неприятный момент, испортивший на весь вечер настроение. Андрей, как и все побегал, поползал, попрыгал. Он чуть было не навернулся с бума, но удержал равновесие. Сердце при этом забухало, отдаваясь биением под браслетом. Неприятный момент был связан с прохождением "Дома приведений". Это деревянный двухэтажный макет дома в конце полосы препятствий. В нем-то на выходе Андрея поджидали двое старшекурсников в боксёрских перчатках. Ни дать, ни взять - Сцилла и Харибда. Предполагалось с боем прорваться сквозь них. Вот тут Андрей струхнул. Всерьёз драться ему ещё не приходилось. По сопатке он получал, а вот самому ввязаться в потасовку против старшекурсников духу не хватало. Видеоуроки по карате, где всё логично, разумно, разжёвано, разом вылетели из головы. К тому же ноги предательски ослабли. На таких не то, что воевать, сбежать проблематично. И почему-то бросило в пот. Андрей застыл, не зная, как быть дальше.
- Ладно, чего с тебя взять. Иди, бить не будем, - милостиво разрешил Сцилла, тот с более осмысленным лицом. В миру он кажется Сашка.
Других вариантов как довериться им - нет. Финиш там, за этими бугаями с боксёрскими перчатками.
- Давай уже, точно не тронем, - подгоняя его, то ли улыбнулся, то ли оскалился Харибда.
Андрей шмыгнул между ними. И правда, бить не били, а пинка вдогонку отвесили. Правда, не совсем попали, задели слегка. Это потому, что Андрей вовремя отпрыгнул. А дальше пойди, догони его.
Вечером даже любимый шпионский сериал не отвлёк его от циклического процесса самокопания. Или самозакапывания? Это в точку. Чем глубже вонзаешь лопату сомнений в своё Эго, тем выше могильный холмик над твоими надеждами. Глодало - разболтают или нет те старшекурсники о том, как Андрей проскочил последний рубеж полосы препятствий. Зачем её вообще было включать в аттестационный тест? Ах, да, по насыщенностью интеллектом она первая после перетягивания каната. И снова мысли к старшекурсникам. Ведь обязательно разболтают. Им и в голову не придёт, что трепаться об этом не обязательно. Вопрос кому расскажут? Если комиссии, то на себе сразу можно ставить огромнейший крест. Посмеются об этом среди своих - пойдёт гулять история по колледжу. Совсем житья не станет от насмешек, особенно от Костыля. Как ни крути, а пришла пора собирать чемоданы. А, может, и к лучшему? Есть ведь другие колледжи без Костыля и прочих уродов. Где его Андрея разряды по шахматам и настольному теннису будут считаться достойными...
Сделать решительный шаг помешал сосед по комнате. Он притащил новую компьютерную игру и уговорил Андрея сыграть с ним на пару. Пришлось соглашаться, всё равно он бы не отстал. Андрей начал вяло, но потом игра захватила его, вытеснив собой все мрачные мысли.
Глубокой ночью, ложась спать, он уже не паниковал перед завтрашним днём, поверив, что утро вечера мудренее, то есть положившись на русский авось.
Утром в 8-30 к ним в комнату заглянул дежурный и сообщил, что через час Андрея ждут в кабинете физики для проверки на полиграфе. А это означало, что его ещё не отчислили! Он зря паниковал вчера. Глядишь и обойдётся. Дежурный предупредил - на завтрак не наедаться и кофе не пить. Кофе? Подобная роскошь только дома. В общаге жировать не принято. Стандартный завтрак - чай из пакетиков, сухари или печеньки.
Как только за дежурным закрылась дверь, подал голос разбуженный им сосед:
- Меня тоже в прошлом году на детекторе лжи гоняли. В чём прикол той проверки я и не понял. Я тогда в трёх местах соврал. Я похож на идиота сознаваться во всех грехах по первому требованию? У нас пока ещё свободная страна с правом на частную жизнь, которая сама по себе подразумевает наличие в ней секретов. Знаешь, думал, зарубят, а ничего, прокатило. Похоже, обманул я тогда аппарат. Короче, не бойся, - подбодрил Андрея сосед и отвернулся досыпать.
Андрей быстренько умылся-позавтракал и в 9-10 уже стоял под закрытой дверью кабинета физики. Ничего, подождём.
Пя-я-ть минут.
Де-е-е-сять.
Пя-я-я-т-на-ад-цать минут, а очереди к полиграфу не образовалось. Это как понимать? Отвечать он будет один? Это после того случая на полосе препятствий. Эх, надо было поинтерессоваться, как сосед проходил свою полосу препятствий? Тоже через пендель? Боец ведь из него никакой.
Наконец появились двое членов комиссии, официальные, в тёмных костюмах. Тот, что постарше и поплотнее, нёс чёрный кейс. Другой, тонкокостный, с интеллигентными чертами лица, был с ключами от кабинета и с уже привычным электронным планшетником. Они прошли мимо Андрея в кабинет, наказав ему подождать ещё.
Спустя несколько минут его пригласили. Андрей вошёл. За преподавательским столом он увидел проверяющего постарше. Он возился в раскрытом кейсе, от которого тянулись провода. Ничего необычного. Андрей видел телепередачу о полиграфе. Этот был примерно такой же. Второй член комиссии стоял у окна, что-то набирая одной рукой на своём планшетнике.
Андрея усадили на стул, обвешали датчиками, провели контрольные замеры и начали допрос.
Сорок пять минут вопросов-ответов не имеющих никакого отношения к обучению в колледже. Временами появлялось ощущение, что его подозревают в измене Родине, но пока точно не уверены в этом и на всякий случай пытаются вывести на чистую воду. Потому вопросы были не то, что заковыристые, порой провокационные. И в двух местах всё-таки стоило соврать. Андрей даже какие-то мгновения медлил с ответом. Беда в том, что он всегда лгал с трудом. В их семье враньё не приветствовалось. И он не стал ломать себя. Священнику как на духу мы исповедуемся, а бездушной железяке-полиграфу почему должны врать? К тому же обещали, что всё сказанное здесь не покинет стен этой комнаты. А что вопросы неудобные, на то он и тест.
После трёх стало известно, что через полиграф прогнали всего шесть человек. С целого курса?! К бабке не ходи - основные кандидаты на отчисление. Окончательный ответ по тесту обещали завтра донести на общем собрании. А пока оставалось ждать с замиранием сердца. Может, сразу отзвониться домой, предупредить, путь ждут? Отец, ясно, будет недоволен, а вот мать примет его любого. Поздний ребёнок - небесный свет для неё. Пойти напиться что ли? Для соседей по этажу это нормально. Только в комнате Андрея подобное не одобрялось. А если без этого никак? Жизненная ситуация так сложилась. Иначе мозги закипят, башню снесёт, крышу порвёт или поедет она? Сосед некстати куда-то запропастился. Спросить его - он как, составит компанию?
Вместо соседа в комнату ввалился директор колледжа (!). За ним член комиссии (!!) что тестировал Андрея на полиграфе. Не тот, кто сидел за полиграфом, а другой, помоложе, кто задавал вопросы. Зачем они здесь?
Вообще, появление директора ничего хорошего не предвещало. Колледжный Папа на Сухомлинского и не стремился походить. Это был барин, из самой что ни на есть провинциальной грязи. Церемониться со студентами он попросту не умел:
- У нас ЧП! - загрохотал он, остановившись перед Андреем, - Вопиющий факт для нашего учебного заведения. Во время тестирования на полиграфе, у одного из членов комиссии пропал смартфон. Ты был в кабинете физики и теперь мы обязаны досмотреть твои вещи.
- Обыск?
Краска кинулась в лицо Андрею, а сердце при этом затрепетало словно заячий хвостик, вторя пульсом под браслетом. А ведь Андрей не то, что чужого смартфона, скрепки из кабинета физики не брал. И почему так страшно? Неистребимая боязнь оказаться виноватым? Не вытравленное рабство? Как знать. 150 лет без крепостного права это много или мало? Отсюда ещё вычесть годы революции, культа личности и надзора КГБ...
Отыскать первоисточник панического страха не дал директор.
- Ты давай, - он изобразил перед лицом Андрея замысловатый жест, словно выкручивая горячую лампочку, - Понятия не путай. Не обыск, а добровольный досмотр, без протокола и понятых. Лучше уж мы сами разберёмся, без полиции. Если я вызову их, тот, кто украл смартфон, сядет в тюрьму.
- Пусть садится. Я его не брал, - пожал плечами Андрей.
- Только мне этого позора на колледж не нужно, - приняв картинную позу директор (прямо отец родной для колледжа), - Решим всё по-тихому, ворюгу просто выгоним, как завалившего тест. Или ты - против?
Сказано так, что если не согласиться сейчас на обыск, жалеть об этом придётся оставшиеся полтора года.
- Обыскивайте, - сдался Андрей, указывая на свою тумбочку.
Директор не смотря на брюхо, присел перед ней и принялся копаться в вещах студента. Андрей неприязненно подумал, что тот чересчур старается перед членом комиссии. Воистину, даже крохотный чиновник, но из столицы всегда выше провинциального. Кстати, приезжий почему-то вёл себя так, словно всё происходящее его не касалось. Он стоял в сторонке, уткнувшись в свой планшетник, с которым не расставался. Весьма необычное поведение для человека из-за которого собственно и разгорелся этот сыр-бор.
Андрей какое-то время наблюдал, за директорскими усердиями, затем обронил:
- Эффективнее было бы задействовать программу поиска телефона. Любая дорогая модель имеет соответствующее приложение. А проще всего позвонить на украденный телефон.
- Точно, - изумился такому простому решению директор.
На своём телефоне директор набрал номер, продиктованный потерпевшей стороной, нажал вызов. Тут же раздался звонок из шкафа. При полной оторопи Андрея оттуда вытащили его дорожную сумку. А уже среди его вещей в ней обнаружился украденный смартфон. Сердце Андрея бешено заколотилось. Он окаменел, не в силах ни возмущаться, ни оправдываться. Это крах. Телефон нашли у него. Он - вор. И ему никак не оправдаться. Родителей это убьёт. У отца больное сердце. Его точно хватит удар. Он сляжет в больницу. Мать каждый день будет ходить к нему. Потребуется дорогостоящее лечение. А лишних денег в семье нет...
- Что скажешь на это? - до рассудка донёсся голос директора.
Кажется, он повторил свой вопрос.
- Скажу, что мне его подбросили, - срывающимся голосом ответил Андрей.
- И кому это нужно? - с интонацией человека для себя всё уяснившего, спросил директор.
Андрей ощутил, что его явно топят. Никакие возражения, доводы с его стороны приниматься не будут. Украденный телефон нашёлся среди его вещей, он и виноват. "А как же презумпция невиновности?" - Отчаянье чуть было не выкрикнуло эту фразу. Гордыня покрепче сжала губы, чтобы эти слова не вылетели. Перед кем оправдываться? Перед этими, что уже записали его в преступники? Привычно попыталась поддержать Надежда, мол справедливость должна торжествовать! Но её глумливым нашёптыванием, забил Рассудок: "Она, эта презумпция, существовала лишь в римском праве, так давно, что стала мифом".
- Ну? - переспросил директор.
Он сиял, наслаждаясь тем, что не ударил в грязь лицом перед столичным уполномоченным. Андрей же на это не таясь покривился и обречённо махнул:
- Да, мало ли кому нужно. Настоящего расследования вы всё равно проводить не будете.
- Ты... ты.... Да как ты..., - побагровев, начал задыхаться директор, - Да я тебя...
- А вдруг телефон подбросил ваш сосед? - перебив его, неожиданно спросил обкраденный член комиссии.
А это было соломинкой брошенной утопающему. Свалить всё на соседа и вся недолга. Вариант хоть и с душком, а - спасение. Сам он телефона не брал. Тогда кто? В их комнате живут только Андрей и сосед. Чужие здесь не ходят. А, если, на самом деле - подкинул он? Подставить его - вернуть его подлянку бумерангом. От этой мысли так гнусно пахнуло (или всё же от директора, демократично откушавшего в казённой столовой), что Андрей невольно отшагнул:
- Исключено. Во-первых, у него нет причин для этого. Тапочки его я не приклеивал, в чай не плевал. Во-вторых, тест на полиграфе он сдавал в прошлом году, а не в этом. А в-третьих, он просто не способен на подобное.
- Вы уверены? - переспросил член комиссии.
Не "ты", а "вы" ему? Студенту? Андрей с удивлением глянул на чиновника из образнадзора. Тот невозмутимо продолжал пялиться в свой планшетник водя пальцем по экрану. "Играет он что ли? - ещё больше поразился Андрей, - Или в интернете зависает? А что? Любителей хватает. Премьер вот тоже, говорят, обожает I-Pad. Или он там за чем-то наблюдает? Браслет! А если прав сосед и экзаменационный браслет считывает мысли? Стоп, стоп, стоп. Это же бред. Техника до этого ещё не дошла. Иначе бы всё население перечиповали и следили бы за каждым". Стоило чуть отвлечься, всякими фантастическими теориями, как он сразу успокоился. Всё происходящее вдруг стало напоминать низкосортный детектив с подставой и дальнейшим шантажом. "Что им всем надо?" Нервотрёпка последних полутора лет обернулась оглушающей апатией. Как всё это надоело. Домой, принять ванну, выпить кофе, почитать в кровати и потом сутки спать. Андрей забрал из рук директора свою сумку, начал кидать в неё свои вещи.
- Что ты делаешь? - не понял его действий директор.
- Вещи собираю, - невозмутимо ответил Андрей.
Директор перестал быть страшным. Он властвует над студентами. А для Андрея уже всё кончено. И директор для него больше никто.
- Как я понимаю, для всех выгоднее выставить меня козлом отпущения, - сказал Андрей, - Всё равно я обратного не докажу. Даже отсутствие моих отпечатков на телефоне не снимет с меня обвинения. Значит, пора собирать шмотки. Смысла оставаться здесь дальше не вижу.
- Ты так просто уйдёшь? - изумился директор.
- Нет, блин, спляшу напоследок, - огрызнулся Андрей, - Но это за отдельную плату.
Такой наглости директор не ожидал. Уже много лет с ним никто так не разговаривал. С той далёкой поры, когда он начинал карьеру лидером молодёжной организации. Он побагровел:
- Да я посажу тебя!
- Оп-па! - картинно приподнял брови Андрей, - За что? За якобы украденный смартфон, на котором нет моих отпечатков? Который, кстати, сейчас у вас и свидетелей, что вы нашли его в моей сумке нет. Сами говорили, что выгоните того, у кого его найдут. По-тихому. Нашли? Получили? Все довольны? Выполняйте.
Уф! И как же свободно, когда мосты сожжены!
- Объясните, почему Вам сейчас не страшно? - опять негромко спросил приезжий чиновник, мгновенно гася гнев директора.
Получилось как у Чуковского: "Бабочка прилетела, крылышками помахала, море и погасло". Великая сила власти, когда шёпот сильнее крика.
- Что? - совсем глупо переспросил Андрей, хотя сообразил, о чём его спрашивали.
- Ну? Сформулировать сможете? - наконец-то чиновник поднял на него глаза, в которых, как показалось Андрею, мелькнула насмешка.
А вот это задело гордость. Чего-чего, а давать определения Андрей мастак.
- Хомяка загоните в угол, он и кусаться начнёт, - спустя мгновение ответил он, - По зодиаку я - Крыса. А это пострашнее хомяка.
Член комиссии кивнул, принимая ответ.
- И, снимите, наконец, ваш браслет, - нервно потребовал Андрей, - Я хочу успеть на последний автобус. Нет ни малейшего желания оставаться здесь.
Чиновник сначала ткнул пальцем в планшет, затем с помощью какого-то шильца снял браслет с руки Андрея. После этого он увёл директора с собой. Оставшись один, Андрей в сердцах швырнул в стену кофту, которую держал в руках. "Ну, какая сволочь его подставили? Костыль? Этот бы просто не додумался до подобного. И потом, ему нужны зрители. Кто ещё? Ключ от комнаты всегда лежит в ячейке на вахте. Бери, кто хочешь..."
В этот момент в комнате появляется сосед.
- Ты где был? - со злобой набросился на него Андрей.
- Дежурил в учебном корпусе, - вопросительно поднимает брови сосед.
Вид у него настолько невинный, что хоть нимб к затылку дюбелем приколачивай.
- Представляешь, попался на глаза директору, - начинает жаловаться сосед, - а он меня и припахал. А у тебя что стряслось?
- Ничего, - резко отвечает Андрей, - Просто домой срочно надо.
Сосед пожимает плечами и бочком, бочком отходит. Такой же как и Андрей ботан на своём курсе, а тест, тем не менее, в прошлом году сдал. И сейчас жилы рвёт, вытягивая хороший балл для поступления в университет. Мечта его Андрею известна - стать адвокатом, а при возможности открыть адвокатскую контору. Вот где деньги и положение. Короче, бабы ему сердешному нужны. Только Андрею известно, что тумбочка его забита "Пентхаусом", "Плейбоем" и "Максимом". Так вот он продолжает учиться в колледже, А Андрей уже нет. Несправедливо?
Тягостно размышляя, Андрей собрал свои вещи. Их набралось целая сумка плюс большой пакет. Тапочки Андрей оставил очередному студенту-горемыке. Пусть пользуется, если не побрезгует. Книги сосед пообещал сдать в библиотеку. Андрея он ни о чём спрашивать не стал, но в глазах его читалась жалость. Да пошёл он.... Андрей подхватив сумку с пакетом, вышел из комнаты. Пара встреченных однокурсников о чём-то спросила его, но Андрей не стал отвечать. Пошли они все, пошли, пошли...
В воротах, он всё же оглядывается на колледж. Обидно, что так всё закончилось. Самое страшное, что сказать отцу?
Он слышит, что его кто-то окликает. Кому он ещё нужен? Из крутого автомобиля ему машет всё тот же член комиссии, что проводил обыск в комнате Андрея.
- Садись, подвезу, - приглашает к себе он.
- Сам дойду, - огрызается Андрей и, забросив сумку на плечо, шагает дальше.
За спиной он слышит:
- И тебе не любопытно узнать истинное предназначение теста? Разве он не показали тебе, мягко говоря, странным?
Да, кое на что он хотел бы получить ответы. Андрей застывает на несколько мгновений, затем возвращается к машине. Чёрный внедорожник, американец! Не хватает мигалки на крыше. Номера вроде не козырные, зато буквы на них такие, что не каждый гаишник рискнёт останавливать этот автомобиль. Интересно, это личный аппарат или ведомственный? В любом случае совершенно очевидно, что чиновники из образнадзора живут не слабо.
Человек за рулём, качнув головой, вновь приглашает садиться в машину:
- Залезай. Обещаю ответить на все вопросы.
Андрей забирается в машину, недружелюбно буркнув:
- Ну?
Чиновник трогает машину:
- Отъедем. Не стоит здесь мозолить глаза.
Андрей озирается. Вроде нет никого. Занятия давно закончились, местные студенты уже разошлись по домам. Джип тем временем отъезжает от колледжа, на светофоре сворачивает налево и катит по улице имени революционера на совести которого расстрел крестного хода.
- Что такого секретного Вы собирались мне рассказать? - нарушает молчание Андрей.
Чиновник бросает на него заинтересованный взгляд и произносит:
- Beati pauperes spiritu, quoniam ipsorum est regnum caelorum. Вам знакомо это выражение?
Андрей недоумённо пожимает плечами:
- Нет. Это похоже на латынь. Мёртвый язык. Зачем его учить?
- Затем, чтобы тренировать память и на языке оригинала читать древние хроники.
- А чем Вам язык переводчиков не угодил? - хмыкает Андрей.
- Человек слаб, а учёный люд особо. Их легко заставить подправить историю или скрыть кое-что в ней.
- Что было, то было. Столь ли это важно? - пожимает плечами Андрей.
- Не скажите, - возражает чиновник, - Кто не знает истории, тот обязательно наступит на грабли. И одними выбитыми зубами тут можно не обойтись. В каком из учебников Вы читали о резне в Киренаике и на Кипре?
- Андрей замирает, пытаясь вспомнить о чём речь.
- Не тужьтесь, - грустно улыбается его собеседник, - Данный исторический факт политкоректно в учебники не вносят.
- Это Вы о нём упоминали на латыни? - уточняет Андрей.
- Нет, то были строки из библии. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Надеюсь, хоть это знакомо?
Андрей кивает в ответ:
- Никогда не понимал, зачем Христу нужны нищие духом? Духовно нищие? Моральные уроды?
- Не духовно, а духом, волей нищие. Робкие люди, - с непреложной убеждённостью поясняет водитель.
Теперь уже Андрей с интересом разглядывает его. Ряса из-под костюма не торчит, а чешет так, словно в монастыре лет десять оттрубил. "Что думать? Версии какие есть? Тайный орден? Типа противовес масонам?" Член комиссии в свою очередь бросает взгляд на Андрея и вновь переводит внимание на дорогу.
- Вас устроит такое объяснение? - интересуется он.
"Опять на "Вы"! Чёрт возьми, а приятно, когда тебя считают за человека. Губы Андрея невольно растягивает улыбка. Это чуть-чуть смягчает обиду, но похоже она заселилась надолго. Так, что не обессудь, дядя, колючки её пока ещё выпирают. А посему, коль вызвался, отвечай на неудобные вопросы.
- И зачем такие нужны Иисусу? - это пока первый из них.
- Робкие люди не способны на преступления, - мягко, гася любую агрессию, внушает чиновник, сидящий за рулём совсем не смиренного джипа. (Точно он из тайного ордена. Ура уму и догадке!).
- Они как агнцы, - продолжает он, - Для них Христос открывает врата Царства своего. Только тот, кто не отнял, не отжал у слабого, у соседа, у брата, попадает в рай.
Аллилуйя! Всё просто замечательно. Только что Андрей делает в машине человека, руками которого выкинут из колледжа? Обида вновь ощерилась вопросом:
- К чему эта говорильня? Простите, не улавливаю сути. Изначально интерес витал вокруг теста. Что за экскурс в теологию?
- Всё вертится вокруг неё, вокруг религии. Просто за суетой многие не замечают этого. Хотя тест, который Вы сдавали никакого отношения к религии не имеет. Цель его - выявить разумного труса.
- Разумного труса?- эхом повторяет Андрей.
Сказать, что он удивился, стократ уменьшить его реакцию. Он не просто ошеломлён, он обескуражен и растерян. Тест на выявление труса? Это бред, бред, бред. В масштабах страны подобное мероприятие денег немалых стоит. Оно там "наверху" совсем ту-ту? Не дураков или бесталанных, а разумных трусов отсеивать? Столько денег профукать ради этого.
- Прошу прощения, - тушуется чиновник.
Видеть подобное у человека, перед которым выслуживался директор колледжа - дорогого стоит. Надо быть законченным циником, чтобы заподозрить его в актёрской игре. Обида, засевшая в Андрее, уступает место любопытству. Говорят, что это не порок. Поверим людям.
- Разумный трус - это чисто наше определение, - поясняет чиновник, - Мы стараемся разыскать людей талантливых, мыслящих неординарно, честных.
- И всё же трусов? - перебивает его Андрей.
- В этом нет ничего плохого, - чиновник всячески пытается сгладить резкость определений, - Медики называют это памятью преедкой. Мы отсеивает их от страдающих всяческими фобиями. Это уже болезнь. И подобные нам не нужны.
- Кому это нам? - мгновенно реагирует Андрей.
- Тем, кому небезразлична судьба России, - Сказано без пафоса. И ради этого стоило слушать дальше, - Про нашу коррупцию, надеюсь известно?
Андрей кивает в ответ. Кто как живёт и дураку понятно.
_ И то, что продолжаться так не вечно не может, тоже, надеюсь, понятно?
Вновь кивок головой Андрея. Подобное даже не оспаривалось.
- Наш академик Карпов высказал любопытную теорию. Суть её в том, что осознанные преступления, не в состоянии аффекта, по пьяни или по глупости, а именно осознанные совершают люди, обладающие определённым запасом смелости. У робкого человека духу не хватает преступить закон. В этом как раз теория Карпова созвучна с христианскими критериями поведения.
- И причём здесь коррупция? - уже с меньшим вызовом спрашивает Андрей.
- Так ведь рыба гниёт с головы, - хмыкает чиновник, - Сколько не положи зарплаты, а её всё мало.
- Значит надо нормальную голову найти, - в свою очередь хмыкает Андрей.
Злость улетучилась. Нормальный разговор с нормальным человеком.
- Вот об этом-то и задумался академик Карпов. На ключевые посты управления, главами административных единиц он предложил назначать тех, кто побоится грести всё под себя. Опять же приходим к нашему определению разумного труса. К идеям академика Карпова, как ни странно, прислушались на самом верху. Пришла пора государство спасать. Хватит прачкам с лужёными глотками управлять им. Была разработана целая программа поиска и подготовки соответствующих кандидатов на руководящие органы. Истинные цели её известны ограниченному кругу доверенных лиц.
- Тест - часть этой программы? - догадался Андрей.
Он заметил, что машина не двигалась. Давно ли она стояла?
- Совершенно верно, - подтвердил его собеседник. Удивительно, а Андрей до сих пор не знал его имени. Отобранные кандидаты официально проваливают тест. Это для всех. Мы на разных уровнях поддерживаем эту версию. Пусть думают, что не сдавшие тест - полные лузеры. На самом же деле - мы предлагаем им продолжить обучение на другом уровне, в Институте Управления. Есть у нас там спецкурс для таких как ты. Блатота на других специальностях сидит.
- Скажите, тот смартфон среди моих вещей - тоже тест?
- Да, - чиновник кивнул, - обязательный момент. Необходимость проконтролировать Вас в критической ситуации. Уровень страха, реакция на изменение ситуации, способность определить уровень опасности. Это очень важно. Браслет считывал Ваш пульс. Мы были в курсе.
- Вам не кажется такая проверка подлой? - поморщился Андрей.
- Любая проверка, какие бы цели она не преследовала, несёт в себе толику подлости, потому, что изначально не доверяет испытуемому. Вы - умный человек, отнеситесь к этому философски.
- Согласен, но всё равно обидно, - продолжая кривить губы, признался Андрей.
- Придётся смириться. Проверка на благонадёжность была, есть и будет существовать всегда. Да, она унизительна. Но разве Вам не приходилось хуже?
Ну, что на это возразить? Костыль с его издёвками поступал лучше? По крайней мере, Андрей его уже больше не увидит.
- А родителям моим Вы тоже сообщите, что я провалил тест?
- Зачем? Скажем, что Вас по результатам собеседования пригласили на обучение в престижный институт. Обычно их радует.
"Неужели, всё-таки бог есть?", - думает Андрей и впервые за вечер улыбается.