Аннотация: Дрон - это просто машина. Боевая и очень дорогая. Весом куда больше ста килограмм.
В ангарах витает особый дух: масло, горючее, металл, пот, всё это сливается в тот самый аромат, привычный и любимый с детства.
Генерал Эдвард Терн прекрасно его помнил. Как и первую с ним встречу.
Это были годы расцвета Звёздного Флота. Мальчишки бредили космическими сражениями, а продажи «Звёздных войн» снова выросли в десятки раз. Но где звёзды, а где — мы? Кому-то надо и землю пахать, и руду добывать. Мальчишка Эдвард прекрасно осознавал пределы своих возможностей.
Но однажды к ним приехали военные. Двадцать четыре молодых парня из их деревни забрали в действующую армию. Краткий курс подготовки молодого бойца, и после принесения присяги он, и ещё четверо «чистопогонников» получили распределение в учебный центр.
Уже пропитавшись армейскими порядками, юный Эдвард впервые вошёл в ангар с дронами. Тогда он не обратил внимания на запах, его поразили сами машины. Две из них повернули «головы», словно взглянув на вошедших пацанов.
И — всё. И парень навсегда влюбился в эти чудесные создания. Похожие на лягушек-переростков, они, тем не менее, были красивы. Две полусогнутых ноги, три свисающих манипулятора, выдвигающиеся бронещиты с изменяемым углом наклона, новенькие, блестящие полированным металлом, сверкая бронестеклом — они просто совершенны!
- Что, парень, нравится? - спросил капрал в замасленном комбинезоне, вытирая руки. - Здравствуй. Не терпится посидеть внутри?
Эдвард ожидал чего угодно, например окрика «Чё вылупился, рядовой?». Или «Отставить разгильдяйничать, доложить, кто таков и по какому делу прибыл!». А тут…
- Да! - только и кивнул молодой солдат.
- Клади свои шмотки, пойдём, покажу.
- А нам можно? - робко спросил Карл, один из их пятёрки.
- А ты как думаешь? - усмехнулся капрал. - Вы их будете знать до винтика, до проводочка. А пока можете просто посидеть.
Эдвард впервые сам поднялся в боевую рубку кибердрона. Уселся в кресло. Положил ладони на рукоятки управляющих рычагов. Обежал взглядом панели и экраны. Ощущение уюта и надёжности. Скрытая мощь. Совершенство технологии, отточенная идеальность. Отсюда не хотелось уходить!
- Дай, дай мне посидеть! - послышался снаружи голос Карла.
Пришлось уступать ему кабину… Эдвард пошёл вокруг, разглядывая механизм. И снова ощущение, будто дрон красуется перед ним. Рядовой погладил кибера по «коленке». Капрал велел пацанам ничего в кабине не трогать, а сам спустился с лесенки к нему.
- Это же просто машина! - усмехнулся капрал, внимательно наблюдая за новичком.
- Да… Но как живая! - с благоговением ответил Эдвард.
Капрал изменился в лице. Взял с верстака молоток и приказал:
- Ударь.
Юноша с удивлением выполнил приказ. По ангару разлетелся чистый металлический звук.
- А я уж испугался, - облегчённо вздохнул капрал, забирая молоток. - Не дай Боже влюбишься, будешь относиться, как к живому. А завтра — в бой! Жалеть будешь, беречь. И сам погибнешь, и дрон погубишь.
Завет капрала Клеранса Эдвард помнил всю жизнь. Дрон — это просто машина. Это три тонны железа, пластика, проводки, это просто скафандр для человека. Очень прочный и совершенный, но всё равно — словно майка или носки. Выполнил свою задачу — в шкаф. Не выполнил — в корзину.
Но каждый раз, когда Эдвард входил в ангар с дронами, где-то внутри зарождался необъяснимый трепет.
Даже когда он разбирал боевую машину «по винтику». Даже когда понял и узнал все программные компоненты, и сейчас поворот «головы» в сторону входящих не воспринимался как чудо: дрон на самом деле сканировал движущиеся объекты на предмет опасности. Это всего лишь машина…
Эдвард восхищался самим фактом существования подобного совершенства! Пусть даже оно собрано на заводе. Состоит из узлов, гидравлики, электрики, интерфейсов.
Зато когда они впервые вышли на боевых машинах на полигон…
Дрон — это три тонны, плюс вес пилота. Но когда ты сидишь внутри… Прыжок на пять метров вверх, разворот, перекат, наклон… Визжат моторы, гудят шланги, а сердце поёт: и вот так можно! И вот так!
Генерал Терн не отрываясь смотрел на боевые машины, не обращая внимания на экипажи, выстроившиеся в ряд. И вспоминал тот бой…
Учебный. Но приближенный к боевому. Взаимодействие разных родов войск. Не было врага, но снаряды рвались настоящие, и пули летали на самом деле. Смерть витала над полем, собирая скудный урожай. Да, бывали раненые и погибшие, но как иначе показать новобранцам всю тяжесть реальной войны? Там будет ещё хуже. Выживи хотя бы здесь, рядовой!
Эдвард честно пытался. Дым и пыль не помеха современной технике, снабжённой фильтрами, но ориентироваться только «по приборам» - не так легко. Железные лапы вязнут в песке, всё же три тонны веса — это масса. Излишек силы может обернуться против пилота, когда рефлексы человека заставляют дрона схватиться за спасительную соломинку, но стальные «пальцы» с лёгкостью её рвут.
Его дрон не порвал. Это тот миг, который меняет судьбы. В одно мгновенье молодой солдат понял свою ошибку, и сейчас всей тушей робота он грохнется… Ничего страшного, боевой дрон рассчитан и на куда большие нагрузки. Но внутри сидел человек со своими рефлексами и страхами. И дрон удержался. Чудом, не порвав тонюсенькие проводочки, за которые схватился. В этот миг Эдвард почувствовал своё слияние с дроном. И дальше они пошли вдвоём. Человек и робот. Один думал, другой — умел. Один приказывал, другой — исполнял. Один и один не всегда равно двум. Иногда один и один даёт одиннадцать.
- Держать, держать оборону! - хрипит радио сквозь грохот канонады. Там, в штабе, тоже условия, приближенные к боевым.
Но как бы ни был защищён робот, а прямое попадание снаряда рвет металл, как бумагу. Связь затыкается, кошмарный миг одиночества и ужаса. Всё пространство боя сжалось до маленького болотистого участка, где бессильно поводит «руками» повреждённый дрон. Лёгкая цель!
Для ремонта надо выбраться из кабины. А вокруг — жара, дым, грязь. Летают всамделишные снаряды, от них разлетаются настоящие осколки. И в этих условиях надо заменить порванные шланги. А ручки-то трясутся!
Эдвард залез в кабину грязный, мокрый, упал на сиденье, взялся за рычаги… Дрон взвыл моторами и попытался вылезти из солончака, в котором уже достаточно глубоко увяз. Пальцы скользят по рычагам, уставшие руки дрожат.
- Ну, миленький, Питер, давай!
Враскачку, хлюпая и выворачивая комья, машина выбралась из грязи и шагнула вперёд. Тоже проваливаясь, но уже не так глубоко. А линия остальных бойцов ушла далеко вперёд, надо догонять.
Уиууу! Бумс!
Бой учебный, но потери несёт не только пехота. С учебных небес грохнулся флаер, взметнув фонтан грязи. Эдвард замер, глядя на поверженную машину. Дым с неё валил всё гуще. А ведь там, под колпаком кабины, кто-то есть!
Боевой дрон не предназначен для спасения пилота пылающего флаера. Но счёт идёт на секунды… А силища в манипуляторах Питера невероятная!
…. но не бесконечная. И лопается очередной шланг, роняя уже поднятый край флаера…
…. на колено, невесть каким образом подставленное роботом.
Они стояли вдвоём, чумазые до невозможности, но живые. Глядели на догорающий флаер, зажатый «руками» неподвижного дрона. А потом догорело что-то важное, и флаер взметнулся клубком огня, усеяв дымящими обломками землю вокруг.
Заменить шланги вдвоём — не проблема. Даже на неподходящие по длине и формату. Масла практически нету, придётся тащиться так, черепашьей скоростью. Бронелисты сброшены для облегчения работы повреждённой гидравлики. Кресло пришлось выкинуть, сидеть, фактически, друг на друге. И они приехали, пусть не победителями, но главное — оба были живы.
Генерал Терн уже десятую секунду не отрываясь смотрел на ряд боевых дронов, вспоминая события двадцатилетней давности. Точно так же стояли уцелевшие машины, перед ними застыли экипажи. Генерал вспоминал капитана, орущего на чумазого рядового:
- Во что ты превратил хорошую машину? Это же теперь металлолом! Мусор! А ты знаешь, сколько он стоит?
Питер и впрямь выглядел неважно. Грязный, закопчёный, помятый, с потёками масла, с просветами на месте бронелистов, с торчащими наружу шлангами, с полуоторванным манипулятором… А какой кошмар творился в кабине…
- Солдат! Ты пойдёшь под трибунал! Ты угробил боевой механизм в первом же учебном бою! Куда тебя выпускать в дело? Десять суток гауптвахты!
Капрал Клеранс хмуро молчал рядом.
С тех пор минуло двадцать лет. Эдвард Терн хлебнул всякого: и горя, и радости. Судьба посмеялась над молодым солдатом: после гауптвахты он попал на офицерскую кухню, откуда сел за парту военного училища. И очень скоро молодой лейтенант прислуживал в штабе… А потом — карьера, бои, победы, поражения… Чины, звания, сражения, потерянные войска, наши, их…
Генерал Терн разглядывал боевой дрон, закопчёный, помятый, с потерянными бронелистами, с латками, торчащими наружу шлангами и обрывками проводов, с искорёженной кабиной… И видел Питера, с которым расстался двадцать лет назад.
- Кто оператор этого дрона? - генерал повернулся к строю.
И сразу же увидел, кто. Потому что мальчишка держался на честном слове и верности долгу. Эдвард Терн слишком хорошо знал, чего стоят усилия по ремонту дрона в боевых условиях.
- Й..й..я, господин генерал! - мальчишка отдал честь и сглотнул.
- Выйти из строя!
Он не вышел, он словно выпал. Как патрон из магазина. А оставшиеся в строю сделали каменные лица и оловянные глаза. Кому ж приятно, когда распекают своего же? Да, виноват, да, не уследил. Но всё равно…
- Солдат! Благодарю за службу. За героизм и бескорыстное служение ты награждаешься Железным Крестом третьей степени.
- Служу! - у парня рефлекторно взлетела рука, отдавая честь. Но в глазах плескалось недоумение. Как? Его не ругают? За потерю боевой единицы огромной стоимости? Его даже наградили?! Как же так?
А генерал Терн ещё раз посмотрел на искорёженного робота. Терпеливо дотащившего этого паренька через всё горнило боя сюда. И сейчас гордо взирающего выключенными камерами на своего водителя. На свой ум, совесть и честь.
В конце концов, дрон — это только машина. Не правда ли?