Аннотация: Один из сюжетов, родившихся к конкурсу "Эта странная война", но забракованному по политическим мотивам. Сейчас выкладываю на всеобщее обозрение, бо достал он уже проситься... Немного об извращениях и извращенцах :)
Цветы жизни.
Слон сказал, не разобрав: Видно, быть потопу!
В общем, так. Один жираф влюбился в антилопу.
В. С. Высоцкий.
Солнечным утром ясного летнего дня вождь племени фаленопсов был в гневе. Он трепетал на ветру, не в силах выразить возмущение. Племя склонило головы вокруг, ожидая решения Старейшего.
Если говорить честно, то причина для гнева была, и немалая.
Его любимая дочь была замешана в сексуальном скандале.
- Как ты могла!? - вождь пытался сдерживаться, но эмоции все равно разлетались на несколько метров - ведь ты же дочь славного рода! Ты - плоть от плоти моей, из моего семени взращена, под надзором бдительным и уход всю жизнь за тобой был достойным! А ты?
Пунцовая дочь молчала. Ее избранник, напротив, был белее молока. И тоже молчал.
- Что молчите? Стыдно? А вот так, у всех на виду - не стыдно?
- Не стыдно! - еле слышно ответила непутевая.
- Вот оно и видно, что "не стыдно!" - эмоции эмоциями, а сделать что-либо взбешенный отец был не в силах.
- Ничего, - с вальяжной ленцой подал голос сверху дядя по материнской линии. - У них свои дети будут. Вот наплачутся!
- Это если будут! - пламенел вождь. - А если нет? Вот так вот, при всех, у меня слов нет, чтобы это назвать...
- Ну, извращенка, - так же вальяжно подсказал дядя.
Обвиняемые молча пережидали скандал, едва касаясь друг друга.
- Вообще-то, уважаемый коллега, я не собираюсь осуждать вас, - подал голос Высокий Гость. - и я ни секунды не усомнился в том, что ваше племя и ваше семя остаются чистейшими ревнителями традиций... Но я даже не очень понимаю причину столь резкого осуждения проступка... В конце концов, они молоды, и молодости свойственны эксперименты, в том числе и в этом... Подрастут, успокоятся, и поймут, что традиции не на пустом месте растут.
- Прошу прощения, Высокий Гость, - тут же отозвался вождь, и сердито бросил дочери: - Уууу! Позоришь меня перед всеми!
И, чуть успокоившись, ответил:
- Вы, возможно, не в курсе, вам простительно. Но в нашем обществе сексуальные эксперименты недопустимы. Мы - высшее звено эволюции, и важная составляющая гармоничных законов природы. Ведь если бы все зависело только от этих негодников, да я бы и слова им не сказал! Но ведь пострадали и другие! Они, ведь, не просто нарушили древний закон. Они нарушили Равновесие Мира. И, посмотрите на них! Они даже не раскаиваются.
- А вы бы хотели, чтобы мы немедленно склонились перед вашими угрозами, и усохли? - гордо спросил любовник дочери.
- А я тебе, юнец, еще не угрожал! - вождь не сорвался на ругань, и был этим очень доволен. - Но, если хочешь, могу угрозить!
- Нет, спасибо, - с достоинством ответил провинившийся. И головы не склонил.
- А я тебе говорила, говорила! - немедленно влезла тетушка, трясясь, как в лихорадке, и роняя желтую пыль. - Влюбился, связался, а теперь расплачиваешься! Вот так вот они, молодые, все соки выпьют, а потом и забудут, как тебя звали!
- Умолкни, - брезгливо ответил вождь. - Мало ли, что ты говорила... Ты и дождь обещала, а на небе - ни облачка.
- Будет, будет дождь! - тряслась тетушка. - Все равно будет!
- Так кто пострадал-то? - поинтересовался Высокий Гость. Так, больше для разрядки обстановки, чем для интересу. Судя по всему, скандал в племени его не очень и волновал.
- Да как же? А как же наши Благодетели? Неужто о них никто не подумает, никто не озаботится? Я понимаю, молодежи-то сейчас все равно, им бы лишь бы перепихнуться, но мы-то понимаем, что не все так просто!
- А что "Благодетели"? Они что, лишились своего, положенного, или их гонит кто?
- Нет, конечно...
- Тогда в чем же они пострадали?
- Нет, помилуйте, Гость дорогой, ну, один раз.. Ну, два... Ладно, я согласен, можно списать на молодость, но ведь если это станет Системой... А, ведь - станет! Ведь рухнет весь мир!
- Вы так думаете?
- Конечно! Посмотрите, сегодня они обошлись без Благодетелей, завтра обойдутся еще раз, послезавтра решат - да нам и без Благодетелей неплохо, и Благодетели исчезнут из нашей жизни... А вместе с ними - и вся система! Вы когда последний раз их видели?
Высокий Гость задумался.
- Вы знаете, коллега, давненько. Что-то я даже и не припомню... Возможно, что вы правы.
И он посмотрел на непутевую дочь с некоторым интересом. От чего та смущенно склонилась, а ее жених еще больше побледнел.
А Вождь решительно качнул головой и произнес:
- В общем, я настаиваю на суде.
По собравшимся прошел ропот, ибо заявление было серьезным.
Суд в племени фаленопсов - это дело серьезное. Не будет прокуроров, адвокатов, присяжных, не будет решеток и изнемогающей от скуки прессы.
В качестве верховного судьи призывается сама Судьба. А ее решения бесполезно оспаривать, и отменить их никто не в силах. Так что, вождь изрядно рисковал, ибо еще неизвестно, что решит столь беспристрастный Судья, и чьи головы полетят впоследствии.
- Вы хорошо подумали, уважаемый коллега? - осведомился Высокий Гость с некоторым трепетом.
- Да! - с тем же трепетом ответил вождь после паузы.
Все племя обратило взоры на провинившихся. Даже те, кто в племя не входил, но жили на той же территории, оставили свои дела, и обратили внимание на происходящее.
В конце концов, Судьбу не так часто тревожат по пустякам.
- Данной мне властью, - начал вождь срывающимся от волнения голосом. - Обвиняю дочь мою любимую и ее... этого... друга... в нарушении законов жизни, порядка вещей, и требую над ними суда самой Жизни. Я... я отдаю их в руки Судьбы. Да будет так.
Судьба вошла в племя тяжелой поступью, поставила корзинку у плетня, и коснулась обвиняемых морщинистыми руками. Покачала головой, подправила им ложе, придвинула поближе друг к другу...
Подошла к вождю (тот еле слышно пискнул от страха), и стряхнула с него пыль, приосанила, одним движением смахнув выжившую из ума тетушку (половина племени вздохнула с облегчением), и щедро напоила всех оставшихся. Не забыв и Высокого Гостя.
Подобрала корзинку, и вышла.
- Что это было? - первым опомнился белый от пережитого ужаса подсудимый.
- Судьба... - ответил Высокий Гость.
- И...?
- И все. Судьба сказала свое слово. Хорошо-то как! - Высокий Гость потянулся с наслаждением и затрепетал.
- Вот видишь? - зашептала блудная дочь. - Я же говорила, что Любовь - она и в Турции любовь. И плевать нам на них, пусть стонут от зависти, пусть зовут Судьбу, ты - мой. Мой, и только мой. Никому не отдам, все сделаю, на все пойду. Видишь? Я - с тобой! А ты - боялся. Сама Судьба за нас, что нам до них, любимый мой?
- Я за тебя боялся, - тихо ответил ее избранник.
- Ничего. Я знаю, скоро я понесу. Понесу от тебя. А они пусть упиваются своей чистотой. А у нас будут дети...
Они склонились друг к другу.
Кто-то умильно всхлипнул.
- Эй... - тихонько сказал вождь. - Да что же это делается?
Высокий Гость огляделся, и встряхнулся. Ему-то хорошо было видно, что именно делается.
То тут, то там, по всему племени, пока еще робко, неуверенно, жители пытались предаваться половым извращениям. Неумело, и пока безрезультатно.
По образу и подобию.
- Да, коллега... Вы были правы. Падение нравов - заразно.
- Да что теперь говорить, - с горечью ответил вождь. - И позор, позор на мою рыжую голову!!! И это - моя дочь, мое семя... Но нет! Я еще могу побороться. Уж коли Судьба оставила их в живых и вместе, то есть и другой путь!
Вождь гордо поднял голову.
А единое дружное племя на глазах разваливалось. Вчерашние соседи и друзья сейчас отворотились друг от друга, и единый для всех дом стал полем раздора.
Если вчера все собирались вместе за одним пиршеством - сегодня старались урвать себе место под солнцем. Если вчера кокетливо уступали лучшее место - сегодня старались грубо затолкать или сесть на шею.
Красота и гармония сменились на партизанскую войну и тактические перестановки.
- Ну, что, доигралась? - спрашивал иногда вождь бывшую любимую дочь.
Дочь не отвечала - у нее было забот и поболе, чем упреки оскорбленного родителя.
Приходило время новой жизни...
А приход новой жизни всегда связан со смертью старой. Пришла пора Большой Паузы, и на некоторое время старые страсти улеглись. На покой племя ушло почти как раньше - дружно и без эксцессов...
Но все возвращается, и вот вновь племя фаленопсов дружно пирует на весеннем, залитом солнцем, ковре.
И Высокий Гость вежливо кивает постаревшему вождю.
- Сочувствую, коллега, - едва слышно кивает он.
Ибо в племени, похоже, новый скандал назревает.
- Нет, раз ты вождь - так будь добр. Соответствуй! - в полный голос упрекает один из сыновей.
- А ты чего ж, такой умный? - пытается оправдываться вождь - сам что, бессилен? Чресла опустели?
- Сам видишь - я в самом расцвете, - отвечает сын. - Да только где девы красные? Где Благодетели?
- Были бы Благодетели - я бы на тебя, пустоцвета, и не взглянул бы. Где же они, в самом деле?
Но возмущались не все. Его дочь со своим избранником пережили Большую Паузу, и оба занимались своим бесстыдным делом.
И обучали этому своих детей.
При всех, не скрываясь, они рассыпали пыльцу по ветру, ничего не оставляя двукрылым Благодетелям, и внуки вождя внимательно учились новому способу полового опыления, не стесняясь этого и не чувствуя себя извращенцами.
И ничего не знали о том, что Судьба морщинистыми руками каждый вечер заводит странный механизм, и окуривает сад под большим бананом возле роскошного отеля, чтобы двукрылые (а так же четырехкрылые и прочие) Благодетели не досаждали невидимым и неведомым постояльцам.
Они просто жили.