Графиня махнула рукой свите – стойте здесь! – и быстро пошла к трону. Вычурная причёска плавно плыла в нежных лучах утреннего солнца.
Князь дождался положенного по этикету реверанса, встал с трона и подошёл к неожиданной визитёрше.
– Чем обязан столь раннему визиту?
Генриетта зарделась как молодая фрейлина, сплела пальцы на животе. А ведь она боится, до смерти напугана, промелькнула мысль.
– Сегодня в порт вошёл корабль моего мужа, – голос графини звучал монотонно и надтреснуто. – Как вам известно, полгода назад мой супруг отправился в плавание, чтобы присоединиться к армии императора на том берегу Кракенова моря. И вот он вернулся.
Она сделала глубокий судорожный вдох.
– Точнее, не он, а его корабль. Пустой. Он пришвартовался ночью, и никто не видел ни одного члена экипажа. Я распорядилась выставить охрану, никого не впускать и не выпускать, но, боюсь, уже поздно. Смотритель порта уверяет, что ещё с вечера в порту не видно ни одной крысы. Я была на пристани и видела всё своими глазами. Это чумное судно, ваша светлость! Такое же, от которых погибли все города на южном побережье. Я уезжаю в своё имение немедленно, но не могла не предупредить вас. Князь Александр, ваша светлость, прошу, умоляю, объявите карантин и уезжайте из города. Пока ещё есть время!
Князь задумчиво покрутил длинный седой ус.
– Ваше сиятельство, вы зря беспокоитесь. Вам прекрасно известно, что чума – это проклятье, которое обрушивается на местность, где без должных обрядов захоронен мастер некромантии. Графиня, в окрестностях Мерсбурга нет ни одного чёрного колдуна. Не далее как полгода назад я заказывал Гильдии Героев зачистку города и предместий.
Он сделал предупреждающий жест, не давая графине возразить.
– Моя тайная канцелярия убедилась, что заказ выполнен точно и в полном объёме. Герои обшарили окрестные леса на три дня пути во все стороны, и никого не нашли. Также вам стоит знать, что сказки о кораблях-призраках это всего лишь морской фольклор. Уверен, с вашим мужем всё в порядке, – князь старался говорить как можно спокойнее и увереннее, как с нервным боевым конём. – Наверняка, он хотел послать вам весточку с этим кораблём, но шторм смыл за борт команду недалеко от наших берегов. Такое случается сплошь и рядом. Поезжайте в имение, как собирались, отдохните от городской суеты, погуляйте на свежем воздухе, восстановите нервы.
Взгляд графини на краткий миг оттаял, испуг сменился возмущением.
– Сказки?! Шторм?! Вы считаете, я примчалась сюда ради того, чтобы потчевать вас сказками?! Да как вы… – она всплеснула руками от негодования. – А, впрочем, поступайте, как знаете, я и правда устала. Прощайте.
Она развернулась, вздёрнула подбородок и вышла вон.
– Вздорная баба, катись в свою деревню, твои сплетни у меня вот где. – раздражённо пробормотал ей вслед князь. – Эй, кто там! Седлайте коней, вестовых к начальнику городской стражи и геройскому гильдмейстеру. Пусть ищут меня в порту. Живо!
Чайки кружили над серой водой, их крики смешивались с всегдашним гомоном порта. Грузчики громко ругались, таская тяжеленные тюки, загулявшие с вечера матросы горланили песни, уличные торговцы расхваливали нехитрый товар.
Тихо было только на седьмом пирсе. «Королевский грифон», корабль графа Орланского нависал над причалом как штурмовая башня над стеной, мрачно и угрожающе. Над пустой палубой хлопали неубранные паруса.
Князь спешился, бросил поводья оруженосцу и направился к трапу. Свита с трудом поспевала за ним.
– Что скажете, господа? – бросил он сопровождающим, поднимаясь на мостик.
– Ваше сиятельство, пирс оцеплен, патрули усилены, происшествий нет, потерь нет! – бодро отрапортовал начальник стражи.
– Я светлость, а не сиятельство, могли бы запомнить, Арчибальд, – улыбнулся князь. Это была их излюбленная шутка, ещё со времён Второй великанской войны. – Выросли от сержанта до начальника стражи, а этикету так и не научились.
– Виноват, ваше благородие! – отчеканил ветеран. Он тоже ухмылялся: долгие походы сблизили их с князем настолько, насколько это вообще возможно при такой разнице в происхождении.
– А вы что молчите, гильдмейстер? – спросил Александр.
Гном, седой как зимний пень и такой же глухой, повёл носом по воздуху.
– Ась? А, да! Корабль чист, ваша светлость, иначе вот эта штука, – он покачал цепью с массивным кристаллом, – сейчас бы всей радугой светилась. Да и мой нос не чует ничего. А уж я по запаху гоблина от хобгоблина за версту отличаю. Мы, гномы, первые нюхачи. Под землёй без этого никак. Ежели обвал не почуешь, из забоя не вернёшься. Или огнелазы сожрут, у них запах такой сладкий, знаете, как у пастилы, если её над свечкой подержать… А, да! Из трюма воняет сильно, оно конечно, но воняет-то гнилой капустой. Испортились запасы у людей, делов-то.
Князь подошёл к люку, ведущему под палубу. Оттуда и правда шибало вонью так, что глаза слезились. Он поморщился и протянул руку назад. Кто-то из слуг тут же вложил в неё кубок. Абрикосовый шнапс приятно упал в желудок.
– Ух, хороша! – крякнул князь. – А что скажете про корабли-призраки, гильдмейстер?
– Ничего не скажу, ваша светлость. Не бывает их, – уверенно ответил гном. – А, да! Каждый раз оказывается, что либо пираты поленились добытое судно топить, либо сирены команду извели, либо морок кто-то навёл, и морячки с борта попрыгали.
– Ваша светлость, – вклинился Арчибальд. – Я в толк не возьму, какой же это призрак, коли мы на ём прямо стоим? Да и день сейчас, а свет насквозь не проходит.
В словах старого вояки был резон. Князь, покручивая ус, открыл дверь в капитанскую каюту. Пол чистый, кровать аккуратно застелена, на столе ни пылинки, в книжном шкафу пусто. Единственным предметом на капитанском столе оказался матово-чёрный ящик. Князь откинул крышку. Внутри не было ничего, кроме алого бархата и маленькой косточки.
– Карты и бортовой журнал пропали. Арчибальд, переройте тут всё, в каждый закуток загляните. Найдите мне журнал. Гильдмейстер, пришлите сюда алхимиков и магов, пусть проверят всё ещё раз. С вечерним отливом отведите корабль подальше в море и сожгите. Да, и постарайтесь не опоздать на сегодняшний бал.
Князь Александр сошёл на берег и вскочил в седло. На охоту он сегодня опоздал, но ещё не поздно заехать на псарню. Вчера должна была ощениться одна из лучших борзых, надо выбрать лучшего щенка из приплода.
Неподалёку у дверей одного из портовых кабаков собралась толпа. Народ стоял молча, матросы и грузчики мрачно смотрели, как стражники бьют ногами каких-то людей в рваной одежде. Бабы молча прижимали передники к лицам.
Да что за день такой!
– Что тут происходит? – прогремел князь.
Один из стражников вышел вперёд и поклонился.
– Ваша светлость, вот эти, – он указал на избиваемых – ночью вошли в таверну. Заказали пиво и так и просидели, ни глотка не сделав. Разве ж это видано, чтоб моряк и…
– Короче!
– Так точно! Есть, то есть, короче! Хозяин закрываться собирался, ну они его и порешили. Изволите видеть, его и всех, кто в таверне был, – стражник махнул рукой в сторону ряда продолговатых предметов, накрытых рогожей, рядком положенных у двери. – Когда мы прибыли, они драться стали. Ну, мы их и того. Арестовали. Только не люди они. Ты его алебардой, а она как сквозь желе какое. И кусаться лезут. А ещё…
Князь отмахнулся. Люди, нелюди, кого только в порту не бывает. Но закон один для всех. Дело ясное, хватит на сегодня мистики.
– Повесить!
Кавалькада двинулась дальше.
Солнце весело щурилось на густые столбы оранжево-чёрного дыма, подпиравшие небосвод. То ли пожары, то ли вызов дополнительных экипажей Гильдии Уборщиков За Героями.
Да уж, коллеги тут были бы нелишними!
Барджус вошёл в дом и немного постоял на пороге, ожидая пока глаза привыкнут к полумраку. Лямки кисломёта тяжело давили плечи. Ну и работка, стреляный грифон! Очертания мебели стали чёткими, он шагнул внутрь. Пол был покрыт серой слизью. Воняло подгнившей капустой. Этот запах въелся во всё. В дерево, в камень, в одежду, даже в сны.
Бывший алхимик нажал на спуск. Струя дезинфектанта прошлась по комнате, зацепила дверной проём. Зашкворчало.
То, что вышло из соседней комнаты при жизни она была женщиной. Наверное. Оплывшие контуры тела, сползающая кожа и серое, отваливающееся мясо, едва прикрытое лохмотьями, не давали разобраться.
Да Барджус и не стремился. Морщась от химической вони, смешавшейся с запахом проклятой капусты, он отступил на полшага. Упругая струя окатила нечисть, и та растеклась по полу ещё одним слоем слизи.
– Г-грифон в твою трубу! – выдохнул Барджус. – Ты-то здесь откуда? До баррикад ещё два квартала!
Они с Мастером прибыли в Мерсбург неделю назад. Гильдия Уборщиков За Героями занимается всем, магическими эпидемиями тоже. То, что творилось в городе, таковой являлось без всякого сомнения.
Днём город походил на мокнущую рану: по улицам текли потоки слизи, а на площадях жгли трупы. По приказу князя всех заражённых надлежало уничтожать на месте. Улицы перегораживали баррикады, на которых дежурили злые невыспавшиеся солдаты. По брусчатке грохотали кареты бегущих из города купцов и знати, всех, кто сумел добыть пропуск на выезд.
Экипажи уборщиков старались вовсю. Но их было мало, и они гибли первыми. Дезинфектант лился вёдрами, но зачищенные днём дома ночью всё равно изрыгали слизь. Из заражённых районов по ночам постоянно лезли новые твари. Некоторые из них походили на людей. Остальные — на пиявок или бесформенные груды слизи. Они только казались тупыми и медленными: на деле они неплохо знали, куда и когда нужно ударить, чтобы потеснить людей ещё чуть-чуть. Когда командование наконец догадалось обрушить канализацию, город успел потерять несколько кварталов. Но даже после этого граница безопасных районов смещалась всё дальше от порта к городским стенам. Средь бела дня пропадали патрули. Несколько команд Геройской гильдии отправились к порту и не вернулись.
Отчаяние читалось на лицах, кабаки не вмещали всех желающих попировать в последний раз. Мародёров становилось всё больше. Их вешали на столбах, но это помогало плохо. Куда-то пропали все крысы.
Сталь почти не брала ночных атакующих. Нужно было несколько ударов алебардой, чтобы завалить хоть одну тварь. Людей выручали умение биться в плотном строю и огненные стрелы.
Партии героев таяли на глазах: убивать тварей было сложно. Там, где строй алебардиров выдерживал, одиночка пасовал. Нужны были огонь или кислота, а их не хватало. А ещё в каждой партии была странная личность в широкополой шляпе и длинноносой маске. Они шныряли везде, постоянно лезли в самые опасные места и старались выловить хоть одну тварь живьём.
Получалось у них или нет, Барджус не знал. Ему было плевать, он не спал уже два дня. Или, может, три. Проклятый дым над головой заслонял солнце.
Новая ходка к телеге. Скинуть тяжеленную бочку с плеч, размяться, зачерпнуть из бака, залить дезинфектант… Звяк! Стреляный грифон! Кончилось. Теперь надо готовить новую порцию, это к Мастеру, кстати, вот и он. Идёт, немного пошатывается, глаза запали, борода всклокочена.
Не говоря ни слова, Мастер сбросил в кузов опустевший кисломёт, залез на козлы и развернул телегу. Через пару кварталов показалась лавка с ретортой на вывеске. На пороге стоял пухлый низенький человек, с толстой золотой цепью на шее. Когда Мастер остановился у дверей, тот замахал руками и затряс головой.
– Нет-нет-нет, я знаю, кто вы, господа. Вам тут делать нечего. Я – парфюмер, поставщик княжеского двора. Мои запасы вам не получить!
Мастер устало посмотрел на него.
– Послушай, по указу твоего разлюбезного князя нам должны помогать все алхимики города. Выстави счёт казне. Нам не мешай.
Толстяк упорно продолжал загораживать двери. Похоже, его было проще перепрыгнуть, чем обойти.
– Пошли вон! У меня всё равно нет того, что вы ищете! Я на вас князю пожалуюсь! Между прочим, супруга начальника стражи Арчибальда тоже закупается у меня. Хотите проблем со стражей? Вы их получите!
Мастер выслушал тираду без всякого интереса.
– Мы только что зачистили дом совсем недалеко отсюда. Хочешь по утру переведаться с тварями? Пусти, дурак. Нам всего-то и нужен корень лаванды.
Толстяк замялся. Пока он думал, из-за угла раздался цокот, к лавке подъехал конный отряд. Старый воин в помятых доспехах оглядел хозяина лавки. Тот расплылся в улыбке и поклонился так низко, что его цепь звякнула о мостовую.
– Ваша светлость, защитите от произвола! – заныл он. – Я не смогу приготовить духи для вашей супруги, если эти оборванцы заберут мою лаванду!
– Моя супруга умерла этим утром. Я сам сжёг её, – хрипло сказал князь. – Выдай им, чего хотят, не перечь.
Александр повернул было коня, но парфюмер сдаваться так просто не желал.
– Ваша светлость, стоимость того, что они просят, никак не меньше трёх золотых за унцию! Я же разорюсь! Смилостивитесь!
Князь покрутил редкий ус и бросил через плечо:
– Повесить.
Толстяк недоверчиво ухмыльнулся. Когда крепкие руки скрутили его и накинули на шею верёвку он всё ещё глупо улыбался, не желая взять в толк, как такое может происходить с ним.
– За саботаж и вредительство, – закончил князь.
Он равнодушно смотрел, как грузное тело забилось в петле.
– Далеко твари? – обратился он почему-то к Барджусу, а не к Мастеру.
– Совсем рядом, ваше сиятельство, – пробормотал тот. – На улице Водолеев только что дом зачистили.
– Я светлость, а не сиятельство, – поправил Александр. Улыбка появилась было на его губах и тут же погасла. Арчибальд погиб шесть дней назад, защищая порт.
Князь чуть помолчал, а потом развернулся к свите и принялся давать указания.
– Сдвинуть баррикады к Привратной и Южной площадям. Гражданских — туда. Всех, кто ещё жив, выводите. Всю смолу и масло, что есть, лейте на дома. Город тварям не отдам! И помните, хаоса не допускать! Горлопанов и бунтовщиков казнить на месте. Предупредите гильдейский кордон, что мы выходим.
Забыв о Мастере и Барджусе, он пришпорил коня и поскакал обратно, к замку. Посыльные брызнули в разные стороны, торопясь доставить приказы.
– Мастер, а что это за кордон такой? – спросил Барджус. На краткий миг сквозь желание спать в нём пробилась искра интереса.
– Наша Гильдия окружила город. Чтобы заражённые не проскользнули. Геройская помогает. Их гильдмейстер сейчас там, – Мастер махнул рукой в сторону стен и вздохнул. – Ты слышал, что князь сказал? Пошли заберём лаванду и заварим новую бочку, ночью будет тяжело.
В густом воздухе тяжёлый запах масла теснил вонь гнилой капусты. Тьма шевелилась на улице Фонарщиков, ворочалась на Голубиной, зыркала бледными огнями на высоте третьего этажа с Тенистой, скрипела дверями брошенных домов на Второй Пристенной. Лучники на Привратной площади нервничали, раз за разом пересчитывая стрелы, алебардиры на баррикадах вздрагивали от каждого шороха. Князь стоял на бочке посреди площади, над его головой хлопал штандарт. Красный лев и золотое солнце на белом поле.
К воротам тянулась длинная вереница повозок и людей, сгибающихся под тюками. Каждый тащил всё, что смог унести.
Два или три часа после наступления темноты всё было спокойно. Плакали дети, ржали лошади, людская река вытекала из города через ворота.
Барджус в очередной раз проверил кисломёт. Всё в порядке, пусть приходят. Твари эти тупые, до утра продержимся легко. А там и двинем отсюда, вместе с арьергардом. Да что ж так скучно, неужели, не придут? Тихо-то как! Барджус потянулся и зевнул.
Молчаливая темнота бросилась со всех сторон. Разом.
– Лучники! Залп! – хриплый голос князя вспорол тишину.
Вал огненных стрел взметнулся почти вертикально вверх и упал на дома.
Полыхнуло! Ближайшие твари расползлись, остальные попятились. Самые отчаянные попёрли было вперёд, и тут же были изрублены алебардами.
Стена углового дома, между Фонарщиков и Голубиной, взорвалась мелким крошевом. Массивные камни брызнули в стороны.
Из-под пола вылезло нечто, похожее на здоровенную пиявку. Скользкое безглазое тело, блестящее от слизи, рванулось вперёд. Бойцов на пути оно вобрало в себя и издало довольный хлюпающий звук. Ожог от молнии, пущенной кем-то из магов, мгновенно зарос.
– Подкоп! – раздался крик. – Щас ещё полезут!
Гигантский слизень полз вперёд, к ближайшей баррикаде. По улице меж пылающих домов уже шло к нему подкрепление.
Барджус и Мастер направили кисломёты на тварь. Дезинфектант зашипел, разъедая толстую кожу. Пиявка вздрогнула и начала пятиться. Чистильщики шли следом. Надо загнать сволочь обратно! На краю ямы тварь вздыбилась и рухнула. Склизкая туша закупорила проход. Над дырами в шкуре поднимался пар.
Оба уборщика бросились к повозке, заправлять оружие.
Зачерпнуть! Залить! Зачерпнуть! Залить!
За их спинами грохотало, хлопали тетивы и раздавались крики сержантов. Похоже, твари добрались-таки до баррикад. Только вряд ли им это поможет. Алебарды в плотном строю – страшная сила, настоящая стальная стена.
Знакомый утробный звук заставил Барджуса вскинуть голову. Мёртвая плоть в дыре вздрагивала и оседала вниз. Прежде чем он сообразил, что происходит, сквозь чёрную плоть показались две пасти. Монстры прожирали себе дорогу сквозь павшего собрата.
Чистильщики кинулись обратно. Дезинфектант вновь столкнулся с плотью. Но в этот раз, твари не желали останавливаться. Они пёрли вперёд, невзирая на дыры в лоснящихся боках. Одна пиявка рухнула обратно в яму. Но ещё две поползали к баррикадам.
Зачерпнуть! Залить!
Барджус не заметил, как снова оказался у повозки.
Пиявки смяли строй. Стальная стена распалась. Солдаты исчезали в колышущейся плоти. Дыры в гигантах зарастали мгновенно. Бойцы дрогнули и начали отступать от баррикад, через которые тут же полезли бывшие люди.
В руке князя вспыхнул высоко поднятый меч. Легендарный фамильный клинок был зачарован лучшими магами древности.
– Стоять, трусы! – его рык был такой мощи, что на миг замерли даже пиявки. – Стоять! Все ко мне! Кто побежит — умрёт!
Князь спрыгнул с бочки. Знаменосец замахал штандартом.
Александр посмотрел на чистильщиков, вычёрпывающих последние капли из своего резервуара.
– Что, хороша княжеская лаванда? – усмехнулся старый воин и тут же посерьёзнел. – Приказываю отходить. Вы теперь — арьергард колонны.
Не огладываясь, он пошёл вперёд, подняв меч над головой. Знаменосец еле успевал за ним.
– Огонь и лев!
Древний клич рода князей мерсбургских нёсся над полем боя. Алебарды вновь выстроились в стальную стену и принялись мерно косить тварей. Маги и лучники спрятались за них. Израненные воины из Геройской гильдии прикрыли фланги.
– Огонь и лев!
Разожравшиеся пиявки, гигантские тени на фоне полыхающих домов, прянули вперёд. Из-под дома лезли новые. Через баррикады перебирались свежие враги.
Пылающий меч взлетел над головами.
– Огонь и лев! – вторили вождю лужёные солдатские глотки.