По пустынной, выжженной солнцем и акретианскими кумулятивными снарядами, степи, несся старенький джип цвета зеленый металлик, исправно подпрыгивая на ухабах. За рулем сидел худощавый мужчина лет сорока, по чьему нездорово-желтому лицу градом катился пот. По этой причине он был вынужден изредка сбавлять ход и вытирать лоб и шею белым платком, который уже успел покрыться несимпатичными мокрыми разводами.
После полутора часов езды вдали показалась и стала быстро приближаться высокая ограда из бетона, которую без устали патрулировал сменяющийся каждые десять часов взвод тяжёлых "Голиафов".
Повинуясь твердой руке водителя, джип, миновав перешедших в режим ожидания боя роботов, подрулил к ограде, таким же бетонным массивным воротам, без каких-либо опознавательных знаков. По обе стороны ворот, угрожающе поблескивали на солнце зрительными ячейками, модифицированные "Зодчие". С вершин стен едва заметно торчали стволы дальнобойных "Баллист", готовые отразить в любой момент атаку с воздуха или поддержать концентрированным огнём патрульные отряды. Хищными движениями "Зодчие" проводили подъезжающий автомобиль. Последний, без всякого промедления, проследовал к небольшому терминалу у ворот и остановился.
Водитель молча протянул, целясь в прорезь терминала, белоснежную карточку с одной лишь эмблемой Федерации и несколькими вертикальными чёрточками. Терминал чем-то едва слышно заскрежетал, придирчиво изучая небрежно сунутую ему карточку, провёл по ней резко вырвавшимся из прорези голубоватым лучом и настораживающе завибрировал.
Тут же, словно в ответ на непонятное поведение терминала, ворота с протяжным скрежетом распахнулись, а "Зодчие" и готовые в любой момент придти им на помощь "Голиафы", разом потеряли к человеку в джипе всякий интерес - словно его и не было никогда.
Автомобиль неспешно въехал на охраняемую территорию.
Внутри зоны стояло множество серых ангаров, почему-то напоминающих большие перевёрнутые вниз коробки, и коричневых домиков, но водитель не обращал на них внимания, уверенно держа курс на самый маленький и невзрачный из ангаров. Около него он остановил машину, отдуваясь от жары, вылез оттуда и побрел к двери.
Тут с легким свистом над его головой небо прочертили две плоские и угловатые летательные машины из роботоризированного легиона MAU. Для всякого юноши, да и вполне состоявшегося зрелого мужчины управлять такими машинами было самой заветной мечтой. А безымянный водитель лишь равнодушно проводил унёсшиеся на юго-запад машины и повернулся к двери ангара. На панели с кнопками он набрал восьмизначный код доступа, затем приложил большой палец к круглому сканеру. Дверь подумала, одобрительно запищала и послушно отъехала в сторону. Мужчина покосился на нее, явно ожидая подвоха, вздохнул и поспешил внутрь, в прохладное помещение с белыми стенами и маленькими окошками. Прямо посредине комнаты из пола "рос" непонятного вида выступ, напоминавший самый обычный холм на идеально ровной полянке.
Не успела дверь закрыться за спиной, как этот самый выступ резко пошел вверх, как кнопка после нажатия, показывая, что он полый внутри, стеклянный и похож на лифт. Внутри него стоял плотненький мужичок лет пятидесяти с черными усиками и начинающей редеть шевелюрой, в белом лабораторном халате, изрядно помятом и с отсутствием большинства пуговиц.
При виде угрюмо взирающего на происходящее мужчины, толстячок несказанно обрадовался, потирая пухлые руки:
-О, Патрик, дружище! Как дела? Мы столько не виделись...
-Если полтора дня для тебя - это "столько", - сухо начал прагматичный Патрик Стейман, но его собеседник выскочил из лифта и замахал руками:
-Все, все, понял, Патрик, совсем забыл, ты ведь у нас такой серьезный...
Он подскочил к нему, хлопнул по спине, затем поволок слабо сопротивляющегося Стеймана в лифт, треща по пути, как заведенная шарманка:
-Мы тут в твое отсутствие столько всего переделали...эксперимент вступил в завершающую фазу.
-И ты говоришь мне это таким тоном? - неприятно удивился Стейман легкомыслию друга, - Тревис, я...
-Да перестань, - отмахнулся Дик Тревис, - Все прошло, как по маслу, о лучшем можно только мечтать...впрочем, сейчас сам все увидишь.
Он надавил на красную кнопку в стенке лифта, и тот с шипением пошел вниз, будто окруженный клубками змей. "Ядовитых змей", - вдруг невольно подумал Стейман.
Примерно через минуту, не больше, лифт постепенно осветился ярким светом, и двое приятелей с глухим стуком опустились вместе с ним в огромный зал. Непосвященный мог бы лишиться чувств от благоговейного восторга (или священного ужаса, кому как больше нравится) от того зрелища, что предстало их глазам.
Под землей была оборудована по последнему слову науки и техники целая лаборатория, освещаемая лампами рассеивающего и концентрирующего света. По всей площади помещения туда-сюда сновало множество людей в белых халатах. Сверху то и дело доносилось неприятное пощелкивание, будто огромная птица то и дело цыкала клювом, напоминая о том, что приближается время кормежки.
Для Стеймана, впрочем, было делом абсолютно обыденным - спускаться каждый обыденный день (или через день, в крайнем случае, через два) под землю. Он привычным жестом вытер уже успевший высохнуть лоб, снял потёртую куртку и принял из услужливых рук Тревиса белый халат. Последний (естественно, Дик, а не халат), ловко лавируя между снующими людьми, направился к дальней стене, где виднелась еще одна белая дверь с кодовым замком и миниатюрным терминалом, наподобие того что был на входе в базу. Стейман, как тень, следовал за ним.
Неловко тыча пухлыми пальцами в кнопки и что-то бормоча под нос, Тревис набрал код, затем замер, как вкопанный, перед дверью. Из небольшого - едва заметного - отверстия терминала вырвался тончайший лазерный луч, который просканировал его зрачок. Такая же участь не миновала и Патрика.
Сверху донесся до приторности доброжелательный женский голос: "Доктор Стейман. Доктор Тревис. Добро пожаловать, процедура идентификации прошла успешно. Вы вступаете в зону первой степени секретности N В-14А. Настоятельно просим Вас соблюдать осторожность. Спасибо".
После чего дверь наконец-то скользнула в сторону, и друзья проникли в овальную камеру с белоснежными стенами, в которой их без предупреждения обдало неприятно пахнущим ледяным паром, и только после этого открылась вторая дверь, в противоположном конце. Таких камер пришлось пройти три, прежде чем их впустили в пресловутую зону N В-14А.
Она представляла собой небольшой зал, в котором не было ровным счетом ничего необычного, за исключением огромного, до потолка высотой цилиндра в центре, обшитого цинком.
К внешней его стороне был подключен миниатюрный нано-компьютер с громаднейшим, по сравнению с ним, монитором, за которым постоянно следили люди, сверяя какие-то циклические показания и бережно переписывая их в блокноты или портативные коммуникаторы. При виде Стеймана с Тревисом один из учёных подскочил, как ошпаренный, опрокинув стул, и подбежал к ним:
- Господа, готов сообщить вам хорошую новость! Эксперимент особой степени секретности под кодовым названием "Диана" вступил в завершающую фазу.
- Отлично, Ринч, - хриплым от волнения голосом похвалил Тревис и выжидательно глянул на путника.
- Уже можно открывать? - бесстрастно спросил Стейман таким тоном, будто спрашивал в буфете наличие стейка.
- Да, - подобострастно кивнул Ринч, подвиливая тощим задом, - Мы даже не ожидали...
Он не договорил, судорожно глотнув, и коротко крикнул что-то человеку, следящему за показаниями приборов. Тот понимающе кивнул и что-то набрал на приборной доске.
Это произвело ожидаемый эффект. Цилиндр начал медленно вращаться, его металлическая оболочка раздвинулась и подобно шторе заскользила вверх, уходя в потолок, обнажая стеклянные стенки и показывая, что цилиндр внутри полый и заполнен прозрачной мутноватой плазмой, очень уж сильно напоминавшей бульон.
Внутри как будто парила девушка. С первого взгляда казалось, что она заснула, безвольно свесив голову на грудь и скрестив руки под подбородком. Вокруг ее головы аурой плавали длинные ярко-рыжие волосы, слипшиеся продолговатыми щупальцами. Зрелище было потрясающее: пугающее и одновременно завораживающее...
Первым молчание нарушил Стейман, хладнокровно поинтересовавшийся:
-Почему такие яркие волосы?
-Аномалия какая-то, - пожал плечами Ринч, не старавшийся даже унимать дрожь в коленках, - проявилась на последней стадии. По плану вообще-то они должны быть самого обычного каштанового цвета с чуть рыжеватым оттенком.
Шевелюра девушки действительно имела какой-то невероятный колер. Золотисто-рыжий, огненный, местами переливающийся в алый, ослепляющий при долгом рассмотрении. Будто солнце на закате.
-А в остальном - все в полнейшем порядке, - Ринч украдкой зевнул (пошел третий день, как он не спал), - Все замечательно. Идеальная фигура. Идеальное лицо. В общем, идеал во всех отношениях.
-Дышит? - квакнул молчавший ранее Тревис. Стейман покосился на него с легким недовольством: манера друга рубить односложные вопросы его иногда раздражала.
-Дышит, - подтвердил Ринч, - через биоплазму обеспечен приток кислорода, который ей усваивается.
Тут к нему подошел один из учёных и услужливо ткнул в руки помятый листок. Ринч повертел его в руках и довольно осклабился:
-Господа, ровно в 17.23 первая часть эксперимента заканчивается...
-Это через два часа, - перебил его Патрик, - Я не приеду, у меня неотложные дела. Необходимо навестить начальство... - он подумал и добавил, - К сожалению.
-Хорошо, сэр, - равнодушно отозвался Ринч, почесал затылок и неуверенно осведомился, - А что с ней будет?
Стейман нахмурил брови, не думая даже отвечать, метнул уничтожающий взгляд в сторону Тревиса и порывисто вышел. Ринч поджал тонкие губы, слишком поздно осознав, что спросил что-то лишнее, не входящее в область его компетенции.
Да и какое он имел на это право?
Он всего лишь исполнитель...
***
Прошло три дня, и Патрик Стейман вновь удостоил своим вниманием зону В-14А. В сущности, не любил он эту свою работу...глодало его чувство, что что-то они делали неправильное...не то. Неудачи преследовали их на протяжении всей первой части эксперимента - то сбой в системе планирования заданий произойдет, то электропитание загадочным образом начнет барахлить, отчего под землей лампочки начинали мелькать таким карнавалом, что страшно становилось от подобной иллюминации. Патрик больше удивился, что результат вышел вполне даже человекоподобным.
Цилиндр был пуст. Стейман мельком глянул на него, перебросился парой-тройкой слов с персоналом и прошел в маленькую комнатку, смежную с залом.
Крохотное помещение было разделено толстым стеклом на две части. По ту сторону, во второй половине стояла узкая жесткая кровать по типу походной, застеленная серым ворсистым одеялом, металлический стол, привинченный к бетонному полу, и два стула. Ни окон, ни дверей, кроме входной, не было. Лишь темно-синие стены да лампы дневного света.
За стеклом задержавшийся на пороге Патрик увидел сидящих за столом штатного психолога Арлену Майн и лучшее из творений ученых беллато - девушку, которую уже успели окрестить Дианой. Она сидела неестественно прямо, положив руки на столешницу строго параллельно друг другу. Одета девушка была в обычные черные шорты, куртку, ботинки и перчаточки.
Помедлив еще секунду, Патрик вздохнул и неслышно прошел внутрь. Арлена занималась тем, что демонстрировала Диане большие картонные карточки с картинками и самым доброжелательным тоном задавала один-единственный вопрос. При входе Стеймана в воздух взвилась карточка с нарисованной на ней вишней:
-Что это, Диана?
-Ягода, - последовал ответ. Голос у девушки был достаточно приятный, глуховатый, но лишенных каких-либо эмоций и модуляций.
-Хорошо, - вздохнула психолог и устало улыбнулась Диане, - Пусть будет ягода.
-Ягода, - заученно, как робот, повторила девушка, с абсолютной точностью скопировав вымученные интонации Арлены, и подняла глаза на Стеймана.
Глаза у нее были карие, слегка раскосые, что никак не сочеталось с цветом волос. И абсолютно, по-кукольному пустые.
Майн проследила за ее взглядом, обернулась:
-Хай, доктор Майн, - Патрик стиснул крепкой ладонью протянутую хрупкую руку женщины и взглянул на Диану. Та молча изучала его, не моргая и не отводя глаз. От такого пристального взгляда доктору стало как-то не по себе, и он малодушно отвел взгляд, нерешительно обратившись к психологу:
-Мисс Майн, можно Вас на пару слов?
-Да, конечно.
Они вышли за дверь, плотно прикрыв ее; Стейману показалось, что Арлена крайне неохотно покидает воспитанницу, у самого же доктора будто гора с плеч свалилась, когда он вышел из комнаты. Помолчав, он спросил, стараясь придать голосу твердость:
-Ну? Как результаты?
-Вот что я тебе доложу, Патрик, - Майн покосилась в сторону девушки: та по-прежнему неподвижно сидела на стуле и, держа в руках карточку, внимательно ее разглядывала, будто запечатлевая в памяти мельчайшие подробности, - отмечается легкая заторможенность реакций центральной нервной системы, процессы возбуждения еще не стабилизированы, но... Вынуждена признать, что она весьма и весьма умна и схватывает все буквально на лету.
Стейман задумчиво разглядывал носки собственных безукоризненно начищенных ботинок. Майн щелкнула у него перед носом пальцами, привлекая к себе внимание:
-И еще вот что. Знаешь, на какую картинку она реагирует лучше всего?
-Ну? - лениво осведомился Стейман.
-Патрик, сделай хотя бы вид, что тебе интересно. На изображение кора. Я, конечно, могу ошибаться, но это явно связано с подсознанием или генной памятью.
-Арлена, приди в себя, - перебил ее доктор, - какая еще генная память? Все предусмотрено, она чиста, как стеклышко, по поводу этого можешь даже не сомневаться. Продолжай работать с ней, а у меня дела...
-У тебя всегда дела, - раздраженно отреагировала женщина, - Заходил бы почаще, а то мы с Дианой тут совсем одичаем.
Патрик, не удержавшись, хмыкнул. Ну, вот оно, пошло-поехало, бездетная Майн, проводившая все время с Дианой, начала считать ее кем-то вроде дочки, которую следует должным образом воспитать и подготовить к жизни.
-Ну тебя, все равно не заедешь. Иди-иди, мне надо продолжать занятия, у тебя же дела.
Стейман поколебался немного и покинул помещение; Майн проводила его взглядом, где раздражение чудесным образом сочеталось чуть ли не с влюбленным восторгом, и вернулась в комнату Дианы.
***
3 месяца спустя.
Стейман в очередной раз (признаться честно, он уже и со счета сбился, в который) спустился под землю. Настроение было самое, что ни на есть, гадкое.
Ему мягко и ненавязчиво дали понять, что в скором времени он получит отличное вознаграждение и...расчет. На данном этапе его отстраняли от работы, а начальство в лице федеративного военного руководства уже придумало, что делать с девушкой.
Диана должна была стать убийцей - новой боевой и безжалостной единицей Федерации. Хладнокровным, не боящимся ничего (просто потому, что не знает, что это такое) киллером. Естественно, все оборачивается наилучшим образом: девушка с ледяным сердцем, в котором нет ни жалости, ни любви, ни капли трезвого разума. Со способностями среднего корита, подкреплёнными собственными внутренними резервами. Не знает, что такое предательство. Не имеет понятия, что такое любовь, смерть, ненависть...
Патрик скривился. Не для этого он гробил на девчонку свои лучшие знания и многолетний опыт ученого-генетика. Ох, не для этого...
С такими вот невеселыми мыслями входил Стейман в зону В14-А.
Цилиндр из зала убрали, всё прикреплённое к нему оборудование тоже, соорудив нечто, вроде спортзала с обшитыми огнеупорным материалом стенами. В данный момент оттуда доносилось мерное постукивание; Патрик отворил дверь.
В зале было прохладно - работали кондиционеры; внутри мелькало ярко-рыжее пятно: Диана. В руках у нее был обычный средних размеров мяч, который она без устали метала в разного рода цели - ровные красные концентрические круги и манекены - в хаотическом порядке расположенные по залу. В какой-то момент она поймала мяч, но кидать его не стала, аккуратно положила себе под ноги, протянула руку вперед, ладонью вверх.
Вдруг над ладонью, вспыхнув, возник крохотный язычок пламени, который в считанные доли секунды разросся до размеров куриного яйца, образовав огненный шар, переливающийся над её рукой. Та, склонив голову набок, безучастно наблюдала за ним.
Когда доктор зашел в зал, Диана мгновенно скомкала огненный шарик, буквально впитав его в ладонь, и, замерев на мгновение, произнесла, не оборачиваясь:
-Здравствуйте, доктор Стейман.
Последний опешил. Он не выдал себя ни скрипом, ни звуком, ни малейшим намеком на свое появление, и все же...
Он кашлянул и ответил:
-Привет, Диана. Можно тебя спросить, как ты узнала, что это я?
Она развернулась и пристально посмотрела на него:
-А разве это не так, доктор Стейман?
-Это...хорошо, - Патрик глубоко вздохнул, успокаиваясь, и подошел к девушке. Та бесстрастно наблюдала за ним, глаза ее ровным счетом ничего не выражали. Изучив доктора, она отвернулась, нагнулась, подобрала мяч и легким броском без замаха метнула его в каркасного вида манекена, пробив тому голову.
Стейман, тем временем, не зная, как подступиться к девушке, невольно обратил внимание на ее волосы: цвет рыжий, а структура абсолютно для подобного оттенка не характерная. Обычно рыжие волосы тонкие, вьются мелкими колечками, создавая ощущение одуванчикового пуха - дунь, и разлетится. У Дианы же волосы были густыми, жестковатыми, крупными тяжелыми локонами спадающими на плечи. Попадая под безжалостное люминесцентное освещение, они вспыхивали багрянцем, подобно раскаленным углям.
Почему-то у Патрика возникло навязчивое ощущение, что он непременно обожжется, стоит ему дотронуться до волос девушки. Не в силах совладать с искушением, он боязливо протянул к ним руку...и в мгновение ока ощутил себя схваченным за запястье. Молниеносная реакция, железная хватка.
-Диана, - поморщился он от боли, - извини, я не хотел причинить тебе ничего плохого. Отпусти, пожалуйста.
Девушка послушалась, а доктор, кривясь от острой боли (рука подозрительно похрустывала), осмотрел кисть. От захвата она покраснела и распухла; вот это сила...Не приведи Господь, такая обернется против них...
-Патрик! - вывел его из сомнамбулического состояния зычный голос Дика, раскатившийся под сводами зала. Стейман обернулся: толстячок, сияя улыбкой, спешил к нему. Почему-то у Патрика возникло ощущение, будто он видит перед собой змею, и он растянул губы в подобии улыбки.
-Хороша? - кивнул Тревис на Диану, - С каждым днем делает все более и более поразительные успехи!
-Дик, - серьезно перебил его коллега, - Нам надо поговорить. Срочно и, желательно, наедине.
На секунду Патрику показалось, что на лице девушки промелькнуло нечто человеческое, но, даже если бы это было так, она хорошо умела маскироваться под маску холодного равнодушия. Захватив с собой мяч и не глядя по сторонам, девушка удалилась к себе. Хлопнула дверь.
В общих чертах Патрик обрисовал другу ситуацию, но реакция последовала совершенно не та, которую он ожидал.
-Она не знает, что такое смерть, - равнодушно пожал пухлыми плечами Дик, - Из нее выйдет идеальный исполнитель.
Стейман уставился на него, не веря собственным ушам.
-Ты вообще соображаешь, что говоришь? - медленно произнес он, - Мы ее создали абсолютно не для уничтожения, она не машина!
-Не машина, - согласился Тревис, - Не в том понимании, в котором мы употребляем это слово к акретианцам. Она, в отличие от них, живая. Но лишь теоретически. Фактически - она кукла, всего лишь пустышка, которой надо забить голову всякой ерундой, чтобы не задавала лишних вопросов! С ее уникальными способностями управлять внутренним огнем мы добьемся потрясающих результатов!
И тут Патрика осенило. Его друг с самого начала знал, для чего была предназначена Диана...вернее, бывший друг. Мразь.
-Ох, и сволочь же ты, - процедил он.
-Почему это? - расплылся в свиноподобной ухмылке Дик, - создавая её, мы думали лишь исключительно о благе расы. Разве ты сам не желал бы видеть в строю Федерации такого солдата как она? Способного не только выжить в эпицентре ада акретиаских ракетных установок, но и на равнее потягаться с ними? До сих пор размен в бою с акретианцами составлял два-три наших солдата против одного их. Поставив на поток производство таких как она, мы сможем, наконец, захватить эти несчастные Шахты.
-Что-то мне подсказывает что о благе расы ты думал в самую последнюю очередь, - брезгливо поднял губу Патрик.
Дик замотал головой.
-Не скажи. Мне с самого начала пришла в голову идея вывести нечто...мммм...подобное. Навроде акретианских дементоров, что в считанные секунды могут нанести молниеносный удар и лишить противника командования. Разве кто может допустить мысль о том что Диана настоящий неразорвавшийся снаряд и подобрав её в качестве пленника враг рискует целостностью своей базы как минимум, - последние слова Дик выделил особо.
Патрик сжал губы.
-Вижу тебе всё равно это не нравится? Ну что ж...в таком случае, не могу ничего поделать и вообще - не смею тебя задерживать. Только ты это...учти...чисто по-дружески - если будешь особо афишировать этими данными, под землёй будешь бывать гораздо чаще. Не могу обещать, правда, что не в разобранном виде...
И, подрагивая толстыми ляжками, ушел. Стейман глядел ему вслед с бессильной ненавистью.
ДНК Дианы состояло из 20 частей разных ДНК. Им пришлось отобрать 20 лучших в своем деле девушек, среди которых были даже молоденькие пленницы из числа кориток...был даже, неподтверждённый, в принципе, слух, что учёным удалось достать откуда-то ДНК акретианца. Но в эти бредни Стейман не верил. И без них в проекте "Диана" было слишком много белых пятен.
В венах Дианы текла не кровь. А жидкая огненная плазма, которая по желанию хозяйки могла принимать любые формы, в мгновение ока уничтожать все вокруг молниеносным напалмом.
-Доктор Стейман...
-А?! - встрепенулся Патрик, увлеченный своими мыслями, - Диана, девочка, ты? Извини, я не заметил тебя...
-Доктор Стейман, о чем говорил доктор Тревис? Я не поняла...
-Ты слышала? - обречено спросил доктор, оборачиваясь и глядя ей в глаза, - что ж...это уже не важно. Тебе многого не понять, девочка, но когда-нибудь я все тебе объясню.
Диана молча кивнула и тихо удалилась, а Патрик, терзаемый тяжкими думами, поспешил покинуть ставшую для него невыносимой зону В14-А.
***
Через день Патрик приехал забрать оставшиеся вещи, сдать пропускные документы и навсегда вычеркнуть из памяти три месяца кропотливой работы над проектом "Диана". Проехав за ограду, первым, кого он увидел после взвода "Голиафов", рутинно патрулирующих территорию, была девушка. По-видимому, ее выпустили из-под земли и дали полную свободу передвижений по военной зоне; повинуясь внезапному наитию, Патрик приблизился к ней.
Диана стояла, прислонившись к стене одной их мрачновато-серых казарм, и подкидывала в воздух небольшой походный нож. При очередном броске нож скользнул по ее ладони, оставив в ней глубокую рану, внезапно почернел и обуглился. Из раны на землю закапала бесцветная жидкость, от которой мгновенно темнела земля. Патрик хотел помочь, но...
Девушка неотрывно глядела на руку; по всей видимости, испытывая боль. Через секунду жидкость перестала капать.
Стейман аккуратно взял ее за запястье и не поверил своим глазам: перед ним была абсолютно чистая и здоровая ладонь. Порез затянулся за считанные мгновения.
-Вы удивлены? - услышал он голос Дианы, и в нем почудилось некое злорадство. Доктор не ответил, собираясь с мыслями.
Мгновенная регенерация не была заложена в гены девушки.