Ухватившись за хорошо знакомый джант-лик, Лё сфокусировал внимание, сжал его в миллионы раз, почти в точку - и у него получилось. Он почувствовал тело - чужое, незнакомое и непонятное; появилось ощущение тяжести, он стал различать верх и низ. Чужая кожа касалась теплой и сыпучей поверхности снизу, а сверху по ней медленно стекали капли воды, испаряясь под лучами яркого светила.
Лё знал, что на планете Рондина работают сразу два солнца: одно жаркое, молодое; другое почти потухшее. Но знать - совсем не то, что чувствовать самому. Никакое глубинное знание о мире и его обитателях не могло сравниться с тем, что он сейчас ощущал: крики скерхов, парящих в высоте, ритмичные всплески воды, шум зарослей кравы на ветру, приятное тепло и пощипывание на коже. Он бы хотел взглянуть на прекрасный мир глазами существа, которое так любезно разрешило ему воспользоваться своими органами чувств, но это было невозможно. Зинтара находилась в глубоком насте, и ее глаза не открывались. А если бы она очнулась, то джант разорвался бы.
Наблюдая за ощущениями, подаренными чужим телом, он стал замечать мельчайшие детали того, что происходило вокруг: вибрации воздуха, изменения температуры тела и влажности почвы. В какой-то момент Лё даже почувствовал, как течет горизонтальное время Зинтары. Следуя профессиональной привычке, он расширил внимание и проверил временные структуры всех сообществ, населяющих планету, а затем и структуру времени самой планеты. Серьезных отклонений не нашел и успокоился, но тут пришел срочный джант вызов от Унга, который нельзя было игнорировать.
Собрав пучки энергии, задействованные на Рондине, Лё распахнулся на сотню окрестных галактик и принял привычный функциональный объем. В полученном джанте были плохие новости: официальная претензия от Лиата Высших о профессиональном несоответствии. Унг уже предупреждал, что собирается оформить претензию, и он сдержал слово. Вдобавок джант был скреплен символом могущества Закона, что само собой намекало на крупные неприятности вплоть до частичного лишения свободы воли.
С тех пор как Лё научился устанавливать эффективный джант с Зинтарой, его внимание к прямым рабочим обязанностям стало недостаточным. Он и сам хорошо понимал, что функционально ослаблен из-за своей странной привязанности к существу, обитающему в органическом теле, к существу в триллионы раз меньшему по объему знаний и энергетическому влиянию, но ничего не мог с собой поделать. Теперь, после получения претензии ощущение собственной неполноценности, крайне неприятное и болезненное, многократно усилилось. Лё был в смятении и нуждался в совете.
Он джантировал Лу, что хочет пообщаться, но тот был занят. Лу почти всегда занят, поскольку его функция - выстраивать коммуникации с разными формами разума, и он зачастую одновременно может задействовать тысячи и тысячи весьма ответственных и энергоемких джантов. Понятно, что в таких случаях он не в силах уделить внимание другу.
"Что ж, очень жаль", - подумал Лё, - "мы все очень занятые существа, у всех очень важная работа. Но неужели мы не заслужили хоть немного отдыха и удовольствий? Почему на первом месте всегда должна быть возложенная на нас функция? Где же наша свобода воли, если мы не в состоянии сами выбрать род занятий?"
Его размышления прервались джантом от Зинтары. Видимо, она вошла в активную фазу наста.
"Это был ты, Лё? Только что?"
Лё послал в ответ ироничный джант в виде ветвистой, коконообразной, вращающейся сразу в трех плоскостях временной структуры галактики, с подписью "Только что", указывающей на одну из лохматых ветвей с краю кокона. Он любил сопровождать подобными символами все их разговоры, хоть косвенно касающиеся времени. Причем часто добавлял, что модель приблизительная и сильно упрощена. Любому профессионалу бывает непросто сдержаться, когда дилетанты заводят разговор о том, чего совершенно не знают.
"У тебя получилось?" - продолжала Зинтара, сиявшая весельем и бодростью.
"Получилось. Большое тебе спасибо!"
"Как ощущения? Понравилось?"
Лё почувствовал ее нарастающее волнение и только хотел ответить, как джант прервался. В этом не было ничего необычного - такое порой случалось. Зинтара не умела полностью контролировать свою энергетику, поэтому их общение зачастую прерывалось слишком скоро. Он мог бы восстановить джант по своей инициативе, отыскав по локальному горизонтальному времени отрезок, когда ее энергетическое состояние было подходящим, но это было бы слишком грубо и даже опасно для ее психики.
Короткое общение с Зинтарой, как ни странно, помогло улучшить настроение. Лё прокрутил в памяти опыт с подключением к органическому телу и был вынужден признать, что это действительно очень приятно. Такой опыт казался теперь лучшим отдыхом и лучшим возможным удовольствием. Но почему? Ведь раньше единственным удовлетворением в жизни была его работа, исполнение функциональных обязанностей, возложенных на него Законом и обычаями его народа. Что же изменилось и почему? Ответа на этот вопрос не было. Зато он ясно чувствовал, что новые ощущения, которые манят его так сильно, скрывают в себе опасность.
Пришел вызов от Лу, и Лё сразу джантировал другу все, что его волновало: претензия от Лиата Высших, эксперимент с телом Зинтары и связанный с этим ворох сомнений и вопросов. Лу долго не отвечал. Наконец от него пришел короткий джант "Вернись к работе", дополненный символом единства народа, созданного для высоких целей служения порядку и гармонии во Вселенной.
"Не хватало еще символа Лиата Высших и могущества Закона. Сам же научил меня активной коммуникации с органиками, а теперь советуешь все бросить?", - подумал Лё, понимая, что его друг прочитает эту мысль. В открытом джанте скрыть мысли практически невозможно.
"Чего ты от меня хочешь?" - спросил Лу.
"Научи меня продлевать джанты с Зинтарой", - коротко ответил Лё. Он надеялся, что его друг, будучи специалистом по коммуникациям, сам поймет его побуждения и мотивы, и объяснять ничего не придется.
"Фокусируй передачу энергии в ее адрес. Так сможешь удерживать ее, сколько понадобится. И, надеюсь, ты не будешь слишком увлекаться и не забудешь о работе".
"Не волнуйся, Лу, я работаю. Спасибо тебе! Успешных дел!"
Лё спешно закрылся, опасаясь, что Лу просканирует его мысли. Нельзя было также исключать шанс того, что их разговор заметил кто-то из Лиата Высших. Положение оставалось тяжелым.
Безусловно, Лё ни на мгновение не прерывал выполнение своих функций по контролю за структурами времени. И когда говорил с Лу, и когда был в джанте с Зинтарой, он в параллельном режиме отслеживал вращение временных спиралей в сотнях разных звездных скоплений, исправлял синхронизацию потоков между удаленными планетами, настраивал многомерные коконы для новых миров по заказу расы архитекторов, а иногда даже вмешивался в работу структур, связанных с отдельными цивилизациями живых существ, если его просили об этом местные расы кураторов. Но контакты на уровне отдельных органических особей - это была странная причуда, не имеющая никакого отношения к работе.
Например, джант-эксперименты с Зинтарой с планеты Рондина явно выходили за рамки его служебных обязанностей. Это можно было бы считать просто приятным хобби, развлечением, если бы только оно не отнимало все больше внимания и энергии, причем до такой степени, что даже повлияло на его общую функциональную эффективность. Это заметили в Лиате Высших, и теперь Лё обвиняют в профессиональной несостоятельности. Как ни скверно это признавать, но у них есть на это все основания. Так или иначе, все не так безнадежно - ему еще дадут шанс исправиться и при необходимости помогут вернуться на истинный путь. Но хочет ли этого он сам, вот в чем вопрос.
Вызов от Унга прервал поток размышлений. Лё ждал от него беседы по поводу претензии, но член Лиата Высших заговорил о другом, видимо, посчитав тот вопрос уже закрытым.
"Бесценный Лё, известно ли тебе, что у нас возникла серьезная проблема в галактике Рамс?"
Лё принял джант с подробным описанием проблемы, координатами галактики и предложенными вариантами решения.
"Теперь известно, неоценимый Унг".
"Решение о конкретном воздействии остается за тобой, но основная задача - наказать расу цаг за многократные грубейшие нарушения Закона".
"Я понимаю. Немедленно займусь этим".
"Я доверяю тебе, бесценный Лё. Весь наш народ доверяет. Успешных дел!"
Унг закрылся. Последние слова про "весь наш народ", очевидно, содержали намек на то, что задание является проверкой. Сможет ли он справиться с ним безупречно? Приложит ли к этому все свои силы, не отвлекаясь на посторонние развлечения? Если да - он докажет на деле свою функциональную состоятельность. Если же нет, то последствия могут быть самыми неприятными.
Задача по наказанию нарушителей была нетрудной с точки зрения техники, но в ней могли возникнуть определенные осложнения. Раса цаг пользовалась огромным влиянием на нескольких десятках планет в галактике Рамс. Они курировали больше половины населения этих систем, и владели внушительными возможностями по воздействию на материю и подвластные им органические миры. За многократные нарушения прав разумных существ на свободный выбор, а также многочисленные масштабные манипуляции сознанием и генетическим материалом, предлагалось ограничить или полностью закрыть всем существам расы цаг доступ к вертикальной составляющей времени.
Легко сказать, но трудно сделать. Лё мог только догадываться, к каким страданиям приводит ограничение одной составляющей времени для существ, привыкших пользоваться ею в полной мере. И хотя он выполнял такую процедуру несчетное количество раз, не было случая, чтобы она проходила абсолютно гладко.
Лё отправил лидеру расы цаг официальное уведомление о наказании, приложив к нему подробный джант с протоколом всех зарегистрированных нарушений Закона. В доказательство весомости своих слов, и чтобы пресечь потенциальное противодействие преступников, он ненадолго остановил вращение коконов времени на всех планетах галактики, а потом изменил угол вращения по всем составляющим, нарушив при этом потоки событийной и временной синхронизации с соседними звездными системами.
Вряд ли простые жители на планетах галактики Рамс заметили хоть что-нибудь, поскольку воздействие было кратким и большей частью находилось за пределами их восприятия. Но Лё не сомневался в том, что кураторы этих планет - существа расы цаг - поняли и ощутили на себе все, что он сделал. Ему даже показалось, что он чуть-чуть перестарался с демонстрацией силы. В любом случае через три локальных галактических цикла ожидания он собирался наложить законное наказание на расу цаг и этим закрыть дело.
Джант от Зинтары мгновенно привел его в хорошее расположение духа.
"Лё, ты здесь?"
"Я всегда рядом, ты забыла?"
И кстати вспомнив про совет друга, Лё отправил пучок энергии в адрес Зинтары, чтобы подольше удержать ее в джанте.
"Знаешь, что у нас сегодня было? Это просто кошмар! Ты же все знаешь?"
"Знаю все, что мне нужно. А что случилось?" - Лё растерялся, вдруг вспомнив, что планета, где живет Зинтара, находится в галактике Рамс. Эта чудовищная разница масштабов - занимаясь крупными вещами, иногда забываешь о важных мелочах.
"Небо вмиг позеленело, и все попадали без памяти!" - Зинтара бурлила эмоциями. - "Я встала, а у меня сердце не бьется. Я думала, что умерла. А потом вижу - вокруг лежат упавшие скерхи, кто-то разбился насмерть, кто-то сломал себе крылья и скачет, хочет взлететь. И так по всей Рондине, представляешь?"
"Ты не ушиблась, с тобой все в порядке?"
"Со мной все хорошо, но очень страшно. Еще наши ученые заявили, что Вселенная начала сжиматься. Раньше расширялась, а теперь наоборот. И очень быстро сжимается. Говорят, что это может быть конец света!"
"Глупости. Ваши ученые ошибаются. С вами все будет в порядке". - Лё джантировал Зинтаре символ спокойствия и умиротворения. Он не сомневался, что она ему поверит. Однажды он уже заслужил ее доверие, предупредив заранее о серьезных неприятностях в ее жизни. Это ему ничего не стоило - всего лишь заглянуть чуть вперед по горизонтальному времени, а на нее тот случай произвел неизгладимое впечатление.
"Это хорошо", - отозвалась Зинтара. - "А то знаешь, я очень боюсь умереть. А ты не боишься смерти?"
"Мы не умираем. Наш народ не знает смерти", - ответил Лё.
"А почему? Вы что, боги? И что вы будете делать, когда начнется перенаселение? Если у вас никто не умирает".
"Мы не боги. И нас сравнительно мало, всего около двухсот тысяч". - Лё не стал упоминать точное число, хотя отлично знал его наизусть. - "Каждый из нас рождается строго по решению Лиата Высших для исполнения одной определенной функции. Пока наши функции востребованы, мы продолжаем жить".
"Наверное, это очень скучно - всю жизнь выполнять функцию?"
"Зато мы знаем точно, с какой целью живем", - парировал Лё, вспомнив о навязчивых мыслях Зинтары по поводу смысла жизни.
"Ты знаешь, что ты бяка? Бяка и хвастун!" - Она джантировала ему недовольную гримаску.
"Почему?"
"Бессмертный хвастун и бяка!"
"Потому что я не хочу отвечать тебе о смысле и цели твоей жизни?"
"И поэтому тоже".
"Тебе будет сложно понять правду. Если кратко, то это всего лишь особенность конструкции твоего ума, твоей психики - считать, что жизнь, вероятно, не имеет смысла и цели. И эта конструкция возникла в результате эволюции твоего вида в качестве дополнительного стимула к развитию и осмыслению собственной жизни и своего места в социуме".
"Эволюция! Ты хочешь, чтобы я поверила в эволюцию после того, как познакомилась с тобой? Ты как-то говорил, что размером с пятьсот галактик, верно?"
"От двухсот до нескольких тысяч в зависимости от функциональных потребностей".
"А я, наверно, в миллиард триллионов раз меньше и глупее. Но даже я понимаю, что если вас - таких гигантов - создают по решению какого-то там совета для выполнения функций, то мы-то уж точно рождаемся и эволюционируем не сами по себе! Обязательно должна быть какая-то цель, просто мы о ней пока не знаем".
"Давай сменим тему", - предложил Лё. - "Ты слишком взволнованна, джант может разорваться".
Безусловно, в его планы не входило повествование об истории планеты Рондина, построенной по заказу кураторов. Экспериментальные цивилизации органических существ то появлялись, то исчезали, и он даже не знал точно, какая по счету цивилизация живет на Рондине в том времени, в котором он познакомился с Зинтарой.
"Секретничаешь. Ну, ладно, как хочешь. Скажи, а у вас есть своя музыка? Вы слушаете космическую музыку?"
Лё сначала не понял, о чем она, но разобрав эмоцию джанта, догадался. Он послал в ее адрес интенсивный энергоинформационный поток, адаптированный для ее уровня. Основной темой потока была изящная архитектурная схема времени, придуманная для только что созданной планеты. Что в результате услышала Зинтара, он не знал. Но воздействие было настолько сильным, что она провалилась в глубокий наст, и джант разорвался.
Мощный эмоциональный отклик Зинтары на космическую музыку Лё улавливал еще довольно долго. Он тщетно пытался представить себе звуки, которые вызывали такие эмоции, но все бесполезно - ему просто не с чем было сравнивать. Вдруг появилось сильное желание снова оказаться в теле Зинтары, чувствовать, слышать и видеть такой податливо иллюзорный органический мир, полный красок и звуков. Возникла дикая мысль, что намного интересней было бы оказаться не в теле Зинтары, а рядом с ней, в качестве другой органической особи равного ей масштаба.
Эта мысль испугала и взволновала, но его грубо прервали. Лидер расы цагов настойчиво вызывал на разговор.
"Всемогущий, прошу слова".
"Говори".
"Я Верховный цаг, представляю интересы нашей расы в галактике Рамс".
Лё не стал даже раскрывать приветственный джант. Он и так понимал, о чем пойдет речь.
"Слушаю тебя, цаг".
"Всемогущий, я прошу отменить наказание".
"На каком основании?"
"Прошу проявить милосердие, Всемогущий. Наш народ совершил ошибки, в которых искренне раскаивается".
"Закон не знает милосердия". - Лё хотел скорее закончить бесполезный разговор.
"Значит Закон несправедлив к нам. Мы лишь хотим, чтобы наше право на свободу воли уважали. Если же нас накажут, это ограничит нашу свободу. Разве в этом заключается дух Закона?"
"Я не намерен спорить о духе Закона, цаг. Вы лишили свободы выбора других существ, теперь такой свободы лишат вас. Простая арифметика возмездия".
"Если речь о муантах, меннах, жиорах, чонсах, то это все наши создания, существа, рожденные ради эксперимента. Мы их кураторы, мы их боги, и только мы диктуем правила и законы в тех мирах, где они живут. О наших экспериментах известно всем, в том числе и в Круге Галактик. Мы получили от них согласие. И главное - нельзя сравнивать нашу великую бессмертную расу с выводком недоразвитых органических мутантов. Недаром пословица гласит: если случайно наступил на джумбаида, не переживай, оботри кровь его и ступай дальше своей дорогой".
"Я не знаком с вашим народным творчеством, цаг, и меня оно не интересует. Ничем не могу помочь".
"Ты безжалостен, Всемогущий. Не прощаешь чужих ошибок, а сам не безгрешен".
"Ты о чем, цаг?" - возмутился Лё.
"Я о том, что может вдруг оказаться, что наказывать расу цаг совсем не в твоих интересах. До встречи, Всемогущий".
Лё хотел было ответить, но полученный от цага джант сразил его наповал. Он увидел Зинтару, лежащую на берегу моря; в небе парили благородные скерхи. Лё понял, что ему показали тот момент, когда он воспользовался чужим телом. Судя по использованному джант-лику, цаги знали про него и Зинтару абсолютно все. Неудивительно, ведь они курируют больше половины населения Рондины. К самой Зинтаре они бы не подобрались - Лё обнаружил бы присутствие любого куратора, - но возможности шпионажа у цагов все равно очень велики.
Лё никак не мог решить, насколько серьезна угроза Верховного цага. Что он может ему сделать? Рассказать обо всем Лиату Высших? Даже если он найдет джант-лик одного из членов Лиата, то это ни к чему не приведет. Унг, а скорее всего и весь Лиат, уже давно в курсе того, что происходит. Они выдали ему претензию о профессиональном несоответствии не просто так, а потому что понимали, что у него серьезные проблемы. Станет ли хуже, если Лиат Высших узнает об этом еще из одного источника? Вряд ли, ведь хуже и так уже некуда. Зато если выполнить работу честно и безупречно, есть шанс восстановить доверие народа и избавиться от ощущения неполноценности.
Придя к выводу, что угроза цагов простой блеф, Лё готовился с успехом выполнить задание и полностью отключить им вертикальную составляющую времени. Жалеть наглецов, посмевших ему угрожать, он не хотел. Пожалуй, впервые за долгое время на сто процентов отдался работе: тщательно проверял планируемое воздействие, чтобы не затронуть другие расы существ и не связанные с планетами цагов миры, с особым старанием прописывал программу стирания памяти цагов, чтобы они не могли даже вспомнить о существовании вертикального времени. Потом собрал и накопил необходимую порцию энергии и запустил задачу именем Закона.
Лё тщетно пытался представить себе, в какой дикий безотчетный ужас может ввергнуть живое существо осознание своей неминуемой судьбы в потоке безальтернативного горизонтального времени. Что чувствуешь, когда тебя лишают одной из твоих свобод, лишают даже памяти о ней? Он не знал, и никогда не хотел бы узнать - настолько это казалось ужасным. В любом случае, это были всего лишь его фантазии. Наказание есть наказание, и нет во Вселенной силы, которая бы выступила против Закона и уцелела. И пусть цаги в следующий раз хорошенько подумают, прежде чем нарушать его.
Довольный хорошо выполненной работой, Лё хотел джантировать Унгу, но дело приняло неожиданный оборот. Оказалось, что Всемогущий контролер времени не учел одной важной детали. И вот он уже на срочной связи с другом.
"Что случилось, Лё? Из твоего джанта я ничего не понял, но ты меня очень пугаешь".
"Лу, они убили ее!"
"Зинтару убили? Но кто?"
"Цаги!.. Я даже предположить не мог, что они это сделают..." - Лё сбивался и обрывал джанты на полуслове.
"Это понятно - ты и подумать не мог об убийстве. Это чуждо нам всем. Из твоих знакомых, наверное, только одна сущность была смертной".
"Ты не понимаешь, Лу. Она вызывала меня... прямо перед смертью. Она молилась мне, как Богу!"
Лу джантировал другу символ сочувствия и поддержки.
"Цаги вызвали извержение вулкана", - продолжал Лё. - "Сразу несколько городов залило раскаленной лавой и засыпало пеплом. Она сидела на коленях в углу своей комнаты и молила меня о спасении..."
"Но ты ничего не мог сделать, ты не виноват!"
"Конечно же я виноват!" - Лё бросил такой эмоциональный джант, что его друг был вынужден закрыться. - "Задыхаясь от дыма, в ужасе от всполохов пламени, отражающихся в окне, она продолжала вызывать меня... Я принял все ее слова вплоть до последнего вздоха, а она не смогла услышать ничего из того, что я ей отвечал. Это так несправедливо, Лу! Ты где?"
"Ты уже перестал истерить?" - подключился Лу. - "Тогда иди и все исправляй".
"Что я могу? Я даже не могу убить их".
"Еще чего вздумал! Цаги такие же бессмертные сущности - частицы Единого Духа, - как и ты. Лучше подумай, что ты можешь сделать, используя свои профессиональные навыки".
"Точно, Лу! Я разверну время на планете назад, и Зинтара снова будет жива".
"Отлично, мой друг. Только ты не учел одну вещь. Цаги снова ее убьют. Столько раз, сколько понадобится. Пойми, она полностью в их власти, и с этим ничего нельзя поделать. Ты перешел им дорогу, а они нашли твое слабое место".
"Ты прав, Лу, насчет слабого места. Но мне кажется, я знаю, как поступить. Отключаюсь."
В действительности, Лё до сих пор ни на что не решился. Он потратил много сил, пытаясь стереть из своей памяти джанты с извержением вулкана на Рондине и последней молитвой Зинтары, но оказалось, что это невозможно. Оставалось лишь надеяться, что эти воспоминания не будут всплывать слишком часто.
Выбор был труден: либо вернуть Зинтару, нарушив великое предназначение и предав свой народ; либо терпеть боль утраты и смириться. Только два варианта, и оба отвратительны до невозможности. Одно было ясно - бездействовать больше он не мог. В его распоряжении огромные энергетические ресурсы и накопленный за миллионы галактических циклов опыт. Разве мог хоть кто-то противостоять Всемогущему Лё на пути к его цели? Теперь, когда он наконец решился...
События развивались стремительно, и нельзя было с уверенностью сказать, что произошло в начале, а что после, и была ли между ними причинно-следственная связь. Так обычно случается, когда участником событий становится контролер времени. Можно утверждать лишь одно: перед тем как прекратить свое существование, Лё предстал перед Лиатом Высших, и множество сущностей его великого народа пришли, чтобы проститься с ним.
"Бесценный Лё", - начал Унг. - "Признаешь ли ты, что сознательно не выполнил требование Закона по отношению к расе цаг, а также отказался в дальнейшем выполнять свою функцию по контролю над структурами времени?"
"Да, неоценимый Унг", - ответил Лё. - "Я не ограничил вертикальную составляющую времени расе цаг, как того требовал Закон, и я не могу и не хочу больше выполнять возложенную на меня функцию".
"Что ты делаешь, Лё?" - не удержался Лу, и многие знавшие контролера времени, присоединились к этому джанту, полному сожаления и ужаса.
"Понимаешь ли ты, бесценный Лё", - продолжал Унг, - "что согласно Закону, сущность, не выполняющая свою функцию, подлежит уничтожению?"
Лё джантировал символ подтверждения Лиату Высших и всем собравшимся.
"Закон позволяет тебе выбрать способ самоуничтожения".
"Я выбираю диссоциацию". - Лё сделал паузу и добавил: - "На мельчайшие из возможных, неделимые сущности".
"Миллионы мельчайших сущностей?" - переспросил Унг. - "Каждая из которых будет обладать лишь незначительной частью твоих знаний и опыта, крохотной частичкой твоей энергии и сознания?"
Лё снова подтвердил. Тем временем Лу лихорадочно перебирал в памяти все последние разговоры со своим другом, чтобы понять наконец, что он задумал. Это все было из-за Зинтары, без сомнения. Но зачем он расспрашивал про структуру сущностей, обитающих на Рондине? Он хотел узнать о многомерных энергетических и информационных связях органических существ с духовными единицами, что-то про воплощение духа в органике, и еще про удаленное хранение джантов в защищенном межпланетном пространстве. Но для чего все это было, и чем могло ему помочь?
А Унг продолжал свою речь:
"Таким образом ты породишь целую расу микроскопических существ, каждое из которых будет лишь жалким подобием Всемогущего контролера времени. Это будет сборище ни на что не способных ничтожеств. Ты этого хочешь?"
Лё подтвердил свое согласие и этим ограничился.
"Из-за твоего решения нам придется создавать новую сущность для выполнения твоей функции. Все понимают, что рождение сущности и ее обучение займут пару галактических циклов. Поэтому Лиат Высших просит тебя, бесценный Лё, продолжить работу, пока новая сущность не будет полностью подготовлена. Ты согласен?"
"Нет", - ответил Лё. - "Я не могу больше выполнять свою функцию. Я сделал свой выбор".
Унг джантировал разочарование всем собравшимся.
"Я рассчитывал без этого обойтись. Но, если ты упорствуешь, мне придется рассказать о настоящей причине твоего отказа".
"Я не хочу ничего скрывать от народа перед лицом своей смерти", - ответил Лё и отправил всем обширный джант, из которого можно было понять, что он, Всемогущий контролер времени, вошел в сговор с лидером расы цаг и вернул им вертикальную составляющую времени на всех подконтрольных планетах, а взамен получил обещание цагов никогда не вмешиваться в судьбу одного органического существа по имени Зинтара. Кроме этого он договорился, что все сущности, порожденные его диссоциацией, поселятся в галактике Рамс с возможностью неограниченных воплощений на любой из планет по выбору.
"Значит, ты выбрал всеобщий позор вместо разумного сотрудничества!" - удивился Унг. - "Отказался от наследия предков, от своего предназначения, и все ради иллюзорной надежды на общение с жалким комком органики?"
"Ты не сможешь понять, Унг. Лучше поскорей закончим эту процедуру".
"Но ты даже не представляешь, что будет с нашим сектором Вселенной, если никто не будет заниматься контролем времени!"
"Как раз наоборот, я это очень хорошо себе представляю", - возразил Лё.
Он направил последний джант всем, кого знал. В нем была просьба о прощении и вся его судьба от рождения до смерти. Еще там была надежда на то, что его когда-нибудь поймут. Может быть, поймет его друг Лу, или кто-то еще. Поймет, какую свободу он выбрал, и какую цену за нее заплатил.
В сотнях галактик вокруг можно было видеть грандиозный взрыв, разорвавший темноту космоса на миллионы ярчайших осколков. Они вспыхнули и сразу погасли, будто не хотели больше привлекать к себе столько внимания.
Что это было - рождение новой галактики или столкновение звезд? Лишь немногие знали, что на самом деле произошло: так самоуничтожился Всемогущий контролер времени.
***
Заросли кравы шумели на ветру, и равномерный рокот прибоя усыплял. Зинтара подняла взгляд и увидела перед собой высокого, довольно симпатичного чонса.
- Меня зовут Льо, - сказал он. - А вас?
- Зинтара.
- Прекрасно, - сказал чонс и уселся рядом. - Вы не против моей компании?
Она промолчала, с любопытством разглядывая незнакомца.
- В нашей галактике наступают странные времена, - вдруг сказал он. - Нужно быть начеку, и надежная компания никому не помешает.
- А вы как раз надежная компания, верно?
- Безусловно. Хотите нурвей?
- Не откажусь.
В руке у Льо будто ниоткуда появилась пачка свежевыструганных нурвей. "Какой-то фокусник", - подумала Зинтара, но нурвей взяла. Они размочили их морской водой; те зашипели, испуская пахучий дым.
Вдохнув очередную порцию дыма, Льо вдруг сказал:
- Зинтара, а вы когда-нибудь задумывались о смысле жизни?
Она поперхнулась от неожиданности.
- Смысл? Для всех чонсов?
- Нет, - отмахнулся Льо. - Кто бы знал, как я устал от таких масштабов. Смысл жизни лично для вас.
- Я не знаю. - Зинтара сделала паузу. - Много раз думала об этом, но ни к чему не пришла. А вы? В чем для вас смысл жизни?
- Я бы хотел отдохнуть как следует в этой жизни, понимаете? У меня такое ощущение, будто я жутко устал в прошлой.
Зинтара засмеялась.
- Просто отдохнуть и все? А вам не будет скучно?
- Конечно нет! - воскликнул он и закашлялся, глотнув едкого дыма. - Хотя да, вы правы. Мой ответ никуда не годится. Может, тогда нам стоит объединить усилия и поискать смысл жизни вместе?
- Вы шутите?
Льо выдержал ее взгляд с самым серьезным выражением лица. Зинтара отвернулась.
- Кажется, будет дождь. - Она показала на темно-синие облака, собирающиеся в кучу прямо над ними.
Небо с каждой минутой выглядело все более странным. Большое солнце стремительно покатилось к закату, оставляя за собой неестественно яркую зеленую полосу. Где-то вверху оглушительно грохнуло, и на побережье обрушился шквал крупных градин. Чонсы, отдыхавшие у моря, бросились врассыпную. Многие даже не стали забирать свои вещи.
Зинтара от испуга прижалась к плечу Льо, но, заметив, что град будто обходит их стороной, успокоилась. Весь песок в округе был усыпан кусками льда размером с кулак. Градины продолжали сыпаться с неба буквально в трех шагах от места, где они сидели, а над ними будто висел невидимый зонт.
- Что происходит? - спросила она тихо.
- Хочешь еще нурвей? - невпопад сказал Льо и протянул пачку Зинтаре.
- Ты опять это сделал! - воскликнула она. - Я же видела: секунду назад у тебя в руке ничего не было!
- Секунда - это не так уж мало. Не обращай внимания - просто старые трюки из далекого прошлого.
- Может, пойдем отсюда? Мне страшно. - Зинтара повела плечами. Время от времени гремел гром, и небо покрывалось рваными лиловыми пятнами.
- Не бойся, нам здесь ничего не угрожает, - сказал Льо, вставая. - Но если хочешь, пойдем.
- Или лучше переждать... Ты не боишься, что тебе проломит голову градом?
- Ни капельки!
Льо развел руки в стороны и, запрокинув лицо к небу, пошел вдоль берега. Зинтара готова была поклясться, что на него не упало ни одной градинки. Невидимый зонт защищал его повсюду. Она встала и побежала вслед за ним.
- Ты не боишься... Ты что, бессмертный?
- Да, - ответил Льо. - Я как в том анекдоте - планирую жить вечно, и пока у меня все идет по плану.
- Да ты просто хвастун, - засмеялась она.
- Бессмертный хвастун! - поправил он.
- Хорошо, бессмертный, а что ты еще можешь? Кроме зонта-антиград и доставать нурвей из воздуха?
- Могу все. Говори, пока я добрый.
- Хочу переехать отсюда, из этого города. Можешь устроить?
- Могу, а зачем? - Льо остановился и посмотрел на Зинтару.
- Я с детства боюсь вулканов. - Она показала на склон высокой горы, рядом с которой раскинулись городские кварталы.
- Нет, мы сделаем по-другому. - Он махнул рукой и зашагал дальше. - Пусть лучше вулкан переедет куда-нибудь.
- Что? Вулкан переедет?
- Да, я так решил.
Льо сам не понимал, что с ним происходило. Он чувствовал в себе силы, он наверняка знал, что делать. Знание приходило неизвестно откуда, стоило лишь мысленно попросить; а мир легко прогибался под любые его желания. И он чувствовал, что заслужил эту силу, заслужил долгим и тяжелым трудом, и теперь может вдоволь отдохнуть и развлечься.
Зеленое солнце село за горизонт, а, значит, день подходил к концу. Льо почему-то казалось, что это был невероятно длинный день, в который легко вместился бы целый миллиард лет. И будь у него желание, он смог бы вспомнить каждую минуту этого дня. Но пока были дела поважнее.
В горизонтальном потоке времени на планете Рондина мир вокруг Льо и Зинтары трещал по швам и разваливался. Море вдруг закипело и стало испускать густые клубы тумана. В небесах то тут, то там появлялись черные провалы в ужасающую бездонную пустоту.
- Льо, что происходит? Это конец света? - Зинтара прижалась к нему, дрожа от страха.
- Не бойся, милая, - сказал Льо. - Это просто цинга времени.
- Так странно, но я тебе верю, - сказала она. - Верю, что ты справишься.
- Конечно, ничего сложного, сейчас мы выберемся отсюда. Подумаешь, обычная двухфакторная цинга с нарушением вертикальной синхронизации.
- А что это, Льо?
- Неважно, - отмахнулся он, но из далеких глубин памяти пришла странная фраза, которую ему осталось лишь озвучить: - Это то, что происходит с миром, когда ценный сотрудник внезапно уходит в отпуск.
Понемногу стихал ветер, разгоняя остатки туч, и на чистом ночном небе появлялись первые звезды. Мир засыпал, беспечно забывая о трудностях прошедшего дня. И только туман, упрямо наползавший с моря, до самого утра тревожил соленой сыростью и прохладой.