Савельева Екатерина Викторовна : другие произведения.

Главное Мы! Предисловие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как, став вампиром, остаться "человеком"? Проснувшись в охотничьем домике, рядом с любимым, которого все давно считают без вести пропавшим, сложно поверить, что привычная жизнь осталась далеко позади, а впереди только неизвестность.

  Предисловие.
  Я брела по набережной, вытирая непрерывно стекающие слезы.
  Как он мог пропасть? Куда? Куда может пропасть взрослый человек? У него же даже врагов никогда не было. Он и дрался то силы, раз пять и все из-за меня. Что бы зачем-то доказать мне свою любовь.
  
  - Лешка. - Подлетела я к юноше и, стараясь сдержать слезы, дотронулась до треснувшей губы. - Больно?
  - Царапина.
  - Ага, как же царапина. - Всхлипывая я. - Зачем же ты сразу полез драться?
  - Что бы это хлыщ сразу понял, что никому не позволено подходить к моей девушке.
  - Твоей девушке? - Удивилась я, пытаясь не допустить расплывающеюся на лице улыбку, тут же забыв, что всего минуту назад тряслась от страха.
  - А как ты думаешь? Я достоин такой девушки? - Невинно захлопал глазами мой лучший друг.
  - Даже не знаю. - Улыбнулась я. - Надо подумать.
  - У тебя тридцать секунд. - Быстро ответил он. - Больше я не выдержу.
  - Что бы я так быстро приняла решение надо, что-то ещё, помимо драки. - Прищурилась я, наблюдая, как забегали его глаза.
  - Сейчас час ночи, все магазины закрыты, а на этой дискотеке цветы не продают и...
  - За этим не надо никуда бегать. - Перебила я, аккуратно обнимая его за плечи.
  - А что тогда?
  - Думай.
  - Я не знаю. - Страдальчески посмотрел он, так же нежно обнимая меня за талию. - Я сейчас ни о чем не могу думать, кроме как о том, что люблю тебя.
  Опустив глаза, я все-таки расплылась в улыбке и тихо ответила:
  - Достоин.
  
  Я уселась на замерзшую скамейку. Конечно, уже лето и с реки уже сошел лед, но наш северный город ещё не избавился от утреней измороси. С реки дул холодный пронизывающий ветер, но я не уходила. Это наше место. Здесь мы гуляли первый и последний год, когда я ещё училась в одиннадцатом классе и жила здесь с родителями.
  
  "Алёнка + Алёшка = Любовь!"
   - О! - Гордо выпрямился парень. - Готово! Теперь о нашей любви будут знать даже через века.
  - Лешка! - Смеялась я. - Ну, что за ребячество. Ты прям как маленький.
  - Я хочу, что все в этом мире знали, что мы любим друг друга. - Он обхватил меня за талию и резко посадил на перила моста.
  - А! - Для вида завизжала я, хотя точно знала, что он никогда не позволит мне упасть в Обь. Его руки крепко сжимали мою талию, а глаза смеялись над моей реакцией.
  - Дурында! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе упасть? Ты смысл моей жизни.
  - Но мне все равно страшно. - Обхватила я его за шею.
  - Чего ты боишься? - Прищурился он.
  - Что ты не успеешь меня поймать, если я вдруг начну падать.
  - Думаю, что этого делать не стоит. - Задумался он. - А то, как же ты сможешь родить мне детей, если искупаешься в ледяной воде?
  - Так. - Возмутилась я. - Я тебе не свиноматка. Не надо меня рассматривать, только как инкубатор для маленьких Демитровых.
  - Просто это логичное продолжение нашей любви.
  - Но не раньше чем через десять лет.
  - Через пять.
  - Через пять, я ещё буду учиться в институте.
  Он застонал и боднул меня головой в живот.
  - А! - Завизжала я, хватаясь за его куртку.
  - Ты знаешь, как я к этому отношусь. Я не хочу, что бы ты уезжала. Тем более в Москву. Это слишком далеко. Если так хочешь, то поедешь учиться в Тюмень, так много замечательных ВУЗов.
  - Но ты, же знаешь, что я хочу стать сценаристом.
  - Смысл?
  - Ты же заешь, что я хорошо пишу. Все школьные спектакли играются только по моим сценариям. Я даже классиков так переделываю, что их первоклашки запоем смотрят. И я хочу сделать это своей профессией.
  
  Мы договорились. Вернее я его уговорила и, поехав в Москву, поступила на режиссерский факультет, оказавшись всего второй девушкой на потоке.
  Лешка весь август нудел, что я в любой момент могу вернуться и ему глубоко плевать, что у меня не будет высшего образования. Но вот если меня кто-нибудь обидит, он себе никогда не простит, что отпустил меня туда одну.
  
  - Ленка. - Противным приторным голосом кричал на всю общагу Кирилл. - Ленусик. Кисюсик мой. А я за тобой.
  - Пошел вот. - Развернулась я от плиты. - Не смей так меня называть и тем более приближаться ко мне.
  - Ну, что ты ломаешься, детка. Я ведь могу и перестать уговаривать. А знаешь, что будет, если я перестану тебя защищать? Тут есть много очень нехороших мальчиков, которые с удовольствием обратят внимание на такую миленькую девочку.
  - Это женское общежитие, урод. Убирайся.
  - Комендантский час ещё не наступил, так, что я вполне могу прийти в гости к своей девушке.
  - Я не твоя девушка.
  - Ой, ой, ой! Марин, как на счет побыть сегодня моей девушкой?
  - Ну, если ты этого хочешь? - Вульгарно повела бедрами моя соседка по комнате и полезла обнимать это недоразумение природы.
  - Какая ты у меня хорошая. - Засюсюкал Кирилл и впился в её губы.
  Меня чуть не вырвало от омерзения. Это не поцелуй, это какое-то обмусоливание. С каждым днем я все больше сомневалась, что живу в женском общежитии театрального института, а не в последнем Московском борделе. И касалось это исключительно одного крыла второго этажа, в которое я и попала.
  Я снова развернулась к плите, суп почти закипел, и от одного запаха у меня засосало в животе. Наконец-то нормально поем, а то за последние несколько месяцев я уже испортила себе весь желудок этой сухомяткой. Кто бы мне сказал год назад, что я так захочу столь ненавистного мне в школьные годы супа.
  - Ревнуешь? - Обхватили меня за попу мужские руки.
  - Не смей меня трогать! - Взвилась я, отбиваясь от парня.
  Кастрюля с супом опрокинулась, и кипяток залил не только плиту и пол, но и сильно обжег мою ногу.
  - Ты, что? Ополоумела?
  - Не трогай меня! - Ещё громче завизжала я.
  - Психованная. - Кирилл развернулся и вышел их кухни.
  - Что бы все это убрала. - Скривилась Маринка. - И побыстрее, а то я тебе быстро штрафбалов наставлю за не соблюдение чистоты. Вот дура, а? Такого парня отшивать. Ты радоваться должна, что на тебя такой красавиц внимание обратил.
  - У меня есть парень. - Заревела я от боли и обиды, вытирая разлитый по полу суп. - Если бы Алёшка был здесь...
  - Вострицова. К телефону. - Закричала комендантша.
  Я сорвалась с места и, невзирая на нарастающую боль в ноге и возмущенный крик Маринки, понеслась к телефону.
  - Аллё!
  - Алёнка, привет. Ты, что такая запыхавшаяся? - Услышала я самый любимый голос. - Бежала?
  - Алёшка. Я так соскучилась. Мне так плохо без тебя. - Старалась я сдержать слезы.
  - Возвращайся. - Раздался с другого конца провода его встревоженный голос. - Я ещё успею сегодня выслать тебе деньги, и ты успеешь купить билет на сегодняшний рейс, а значит, уже утром будешь здесь со мной.
  - Я не могу.
  - Можешь. Мы же договорились.
  - Осталось учиться меньше месяц, потом летние экзамены и я приеду.
  - И черт с ними. Ты не представляешь, как я соскучился.
  - Алёшка...
  - С кем это ты тут сюсюкаешься, детка. - Незнамо откуда возник Кирилл.
  - Отвали!
  - Кто это там? Алёна, что происходит?
  - Ладно-ладно не буду мешать. - Злорадно ухмыльнулся сокурсник и, вытянув шею к трубке, повысил голос. - Я приду к тебе после отбоя, Ленусик.
  - Пошел ты к черту, урод!
  - Алёна? Что это значит?
  - Алёш, это просто один дебил с моего потока.
  - Я прямо сейчас иду переводить тебе деньги.
  - Лешка не паникуй.
  - Что, значит, не паникуй. Я хочу, что бы ты больше не дня не провела в этом месте. Ты немедленно возвращаешься домой. Я перезвоню тебе через час и скажу номер перевода. Пока узнай у кого-нибудь, где ближайший весторн-юниюн и ты уже утром будешь дома.
  - Леша я же уже сказала...
  - И слушать ничего не хочу. Еще не хватало, что тебя там изнасиловали.
  - Никто мне ничего не сделает. - Начала злиться я. - Прекрати немедленно эту панику. Я никуда не поеду пока не сдам экзамены. Бросать институт я не буду. Так что не надо мне никаких переводов.
  - Алёна. - Ошарашено ответил мой парень. - Может у тебя, что есть с этим парнем?
  - Что за глупость?
  - Это ни какая не глупость? Раз он так самодовольно кричит на все общежитие, что придет к тебе ночью, то может это уже нормальное явление?
  - Как ты можешь такое говорить?
  - А что мне ещё остается? Только говорить. Шею то этому уроду с такого расстояния свернуть не могу и до ночи к тебе приехать, тоже не успею. Ближайший самолет только завтра.
  - Я люблю только тебя. Мне больше никто не нужен.
  - Тогда возвращайся, чтобы я не думал, что ты мне изменяешь.
  - Нет. Потом ты же все равно сможешь, все проверить, когда я приеду.
  - Через четыре года. А за это время ты вполне успеешь накувыркаться с другими.
  - Что за мерзость? Да как ты смеешь так обо мне думать?
  - Я не смогу думать по-другому, если ты немедленно не начнешь собираться домой.
  - Тогда думай, что хочешь. Когда приеду, сможешь поделиться догадками. И не звони мне больше сюда, не хочу больше такое слушать. - Расплакалась я и бросила трубку.
  - Леночка. Ты чего? - Вернулась комендантша. - Что-то случилось дома.
  - Пока нет.
  - Господи, что у тебя с ногой?
  
  Ожег оказался опаснее, чем я думала. Меня в тот же вечер положили в больницу, где я провела почти две недели. Марию Федоровну, нашу комендантшу, я попросила ничего не говорить тем, кто будет мне звонить, не хотела, что бы они волновались. Оттуда меня забрала к себе моя подруга Наташа. Её родители не возрождали, и я так и не вернулась жить в общагу. Только спустя три недели, я позвонила родителям, что бы сказать новый номер телефона, по которому меня можно будет найти вплоть до окончания экзаменов.
  
  - С тобой, точно все в порядке? - Дрожащим голосом спросила мама.
  - Конечно. - Соврала я, бросив взгляд на огромный рубец до самого бедра. - Ты какая-то очень взволнованная.
  - Тетя Ира тоже пыталась до тебя дозвониться. - Всхлипнула она.
  - Лешкина мама? У них, что-то случилось? Что-то с Алёшкой?
  - Да, нет-нет. Все нормально.
  - Не ври мам, ты врать не умеешь. В чем дело?
  - Алёшка к тебе не заезжал?
  - Нет. Он в Москве. Давно он сюда приехал. - Мария Федоровна бы мне сказала, если бы кто-то ко мне заходил, а так она просто передала мне записку с номером счета, который он продиктовал ей в тот же вечер.
  - Мы не знаем, дочь.
  - Как не знаете?
  - Он пропал.
  - Как пропал? Когда пропал?
  - Ещё двенадцатого мая. Вот мы и думали, может, он испугался, что мы не может до тебя дозвониться, и поехал в Москву. Ты же его знаешь, у него все мысли только о тебе.
  - Двенадцатого мая? - Похолодела я. А ведь одиннадцатого мая мы и разговаривали.
  В тот же вечер я вылетела домой. Как и хотел мой Алёшка, забрала перевод и, наплевав на последний экзамен, купила билет на ближайший рейс. И вот теперь сижу на набережной и лью слёзы.
  
  - Алёшка! Что ты делаешь? - Смеялась я, прекрасно понимая, что меня медленно, но верно лишаю одежды.
  - Я тебя до нового года не увижу. - Целовал он моё голое плечо. - Хочу насладиться тобой.
  - Сейчас? - Напряглась я.
  - Что сейчас?
  - Ты хочешь, что бы это произошло сейчас? Всего за два дня до моего отъезда?
  - Ты возражаешь? - Ухмыльнулся он, спускаясь губами по моей груди.
  - Нет. Просто, какой был смысл ждать целый месяц?
  - И больше подождем.
  - Что? - Встрепенулась я.
  - Я хочу, что бы ты была чиста до нашей свадьбы.
  - Нет. - Застонала я. - Я хочу быть твоей.
  - Ты и так моя.
  - До конца твоей.
  - Ну, уж нет. Ты уедешь девушкой и такой же вернешься. А значит, я буду точно знать, что ты только я.
  - Ты, что мне не доверяешь?
  - Доверяю. Но не хочу допускать ни каких случайностей.
  - Ты собственник и садист.
  - Нет. - Засмеялся он. - Я же отпускаю тебя одну в другой город?
  - С таким списком условий и требований, что я даже на таком расстоянии буду под постоянным контролем.
  - Есть возражения?
  - Нет.
  
  Уже темнеет. Я продрогла до нитки и перед тем как идти домой решила подняться на мост. Вот она третья балка, за ней третья планка перил и вот наши имена:
  "Алёнка + Алёшка = Любовь!"
  - Где ты? Как же ты мог меня бросить? - Я села на корточки и обняла планку руками, слезы хлынули с новой силой, снова перерастая в истерику. - Мы же две половики, я не смогу существовать без тебя!
  Правая рука сползла вниз по металлу, ощущая ниже новую надпись:
  "Я буду любить тебя вечно!"
  И груди вырвался крик ужаса. Буквы были почти совсем свежие и процарапанные намного глубже первых.
  Он написал это недавно?
  Неужели он поверил, что у меня есть другой?
  Неужели он, что-то с собой сделал?
  - НЕТ!!! - Закричала я на всю округу от страшной догадки.
  Что за глупость? Как он мог? Как он мог настолько во мне сомневаться?
  - Алёшка! - Зашептала я, поднимаясь на ноги. - Я же люблю тебя! Всегда любила! И буду любить тоже всегда! Вечно!
  Месяц назад. Если он действительно прыгнул с этого моста месяц назад, то был как раз ледоход. У него не было шанса остаться в живых, и его никогда не найдут.
  Вот почему никто не видел, что бы он уезжал из города.
  - Вечно! - Повторила я, слабо понимая, что делаю.
  Тело само, не отвлекая неспособный мыслить мозг, перебралось на другую сторону перил.
  Сейчас лето, середина июня, но вода по-прежнему ледяная. У меня тоже не будет шанса, и вода скроет мою слабость.
  - Главное мы будим вместе. - Тихо повторила я и, разжав руки, полетела вниз.
  
  Оказывается, упасть с моста в воду это больно. ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Что-то во мне сломалось. Создавалось впечатление, что треснули абсолютно все кости, от позвоночника до мизинцев ног. Невероятная боль пронзила все тело. Захлебываясь водой, я закричала от боли и ужаса содеянного. Но я ещё не умерли. Быстрая вода, крутя искалеченное тело, поволокла меня вниз по течению, обжигая диким холодом и сводя судорогой все мышцы.
  - АЛЁНКА! - Услышала я крик любимого. Вот чего мне хотелось больше всего на свете, когда я прыгала с этого моста, быть рядом с ним.
  - Что же ты наделала, дурында? - Полный боли голос прогремел рядом с самым уход, а ребра охватила ещё большая боль. - Только не умирай. Пожалуйста, не умирай. Только не ты. Алёнка, ты меня слышишь.
  Кажется, меня вытащили на берег. Как такое возможно? В такой холодной воде и при таком течении невозможно плавать, а тем более так быстро выплыть.
  - Аль-лёш-ш-шка! - Прошептала я, безуспешно пытаясь справиться с ознобом. Глаза почти ничего не видели, через мутную пелену только угадывались черты его лица.
  - Я здесь, Алёнушка. Ты только держись. Не умирай... Пожалуйста,... держись, ... не умирай,... пожалуйста... - Отдалялся его голос.
  - Главное мы вмести. - Так же заикаясь, просипела я.
  - Я не позволю тебе умереть! - Прошептал он мне в ухо.
  Я почувствовала легкий дискомфорт где-то в районе сонной артерии и с каждой секундой там начал разгораться настоящий пожар. Горло загорелось, причиняя невыносимую боль. То, что я почувствовала, ударившись о воду, теперь не шло ни в какое сравнение. Адское пламя стало разливаться по телу и, не выдержав, я распахнула глаза, а из горла вырвался неуправляемый крик.
  - Тихо, Алёнка. Не кричи. Так только больнее.... Прости меня...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"