Девочка шла по лесу, складывая к себе в лукошко всё, за что цеплялся её взгляд. Яркие летние цветы, упавшие на землю яблоки, красивые шляпки грибов, орехи. Пробираясь сквозь заросли иван-чая, она набрела на кусты малины, ягоды которых тоже отправились в корзинку. Хотя, конечно, куда больше их отправилось в рот.
На вид маленькой собирательнице было года четыре. Что делает девчонка одна в лесу, без неусыпно бдящего ока мамы или няньки?
Ответ прост: малышка искренне считала лес её собственностью. Мысли о феодах, лордах и королях не приходили в её головку, всё просто - сюда больше никто, кроме неё не заходит. Некоторые тропки ей показал отец (на свою голову), а теперь Майя (так звали девочку) исследовала лес самостоятельно. И, надо сказать, небезуспешно, ведь девочка теперь знала свои маленькие секретные места, где самая вкусная земляника, где течёт маленький звонкий ручеёк, чтобы утолить жажду, где растёт раскидистая ель, на осыпавшихся иглах которой и под широкими лапами можно спать лучше чем в самой мягкой постели...
Что до няньки, то не полагается нянек крестьянским детям. А мамка... Нечего пререкаться с единственной дочерью! Вот и убежала Майя из дому. Опять.
Раздвинув ветки маленькой липки, Майя вышла на узенькую тропку, которую отыскала сама, когда сбежала неделю назад. Заблудиться она не боялась, как не боится заблудиться в своём дворце король. По этой тропке, вглубь леса, и туда, на свою полянку, о которой не знает даже папа.
Лес вокруг неё не пугал Майю. Здесь она чувствовала себя лучше любого эльфа, с которыми она втайне мечтала когда-нибудь познакомиться.
Шлёп-шлёп-шлёп, босые ножки бегут по тропе, изредка останавливаясь, если вдруг в пределах взгляда растёт какой-то диковинный цветочек. Вот и кривая берёзка, от неё направо, раздвигая заросли трав и кустов, сорвав спелое, но кислющее яблоко и выйти на заветную полянку, где поваленный дуб превратился в замечательное место для отдыха, а, если повезёт, прискочит к тебе суетливая белка, выпрашивая вкусных орешков, а следом и другие обитатели леса подтянутся...
Но, выйдя на полянку, Майя вдруг увидела, что на её секретном местечке уже кто-то пристроился. Не потрудившись даже разглядеть незнакомца, девочка мгновенно шмыгнула в кусты. Словно и впрямь зверёк лесной - только была здесь, а уже раз - и только покачивающиеся ветки могут выдать её местонахождение этому неприятному типу, посмевшему покуситься на её полянку.
Но этому человеку, по-видимому, было не до праведного гнева маленькой Майи. Её любопытные глаза, выглядывающие из кустов, теперь уже жадно впились в странного незнакомца. Будто она решила отомстить ему тем, что запомнит каждую чёрточку его лица. А он сидел себе, одетый в чёрный балахон с капюшоном, который сейчас был спущен с его коротко остриженной головы. На коленях его покоился длинный свёрток, а сам он вертел в руках цветок клевера. Лицо, необычайно бледное, он поднял к небу и смотрел своими щурящимися глазами на солнце. Судя по его виду, ему редко доставалась воможность побыть на такой приятной погоде, и сейчас он наслаждался выдавшимся отдыхом.
- Подглядывать нехорошо, - вдруг сказал он, не отрывая взгляда от светила. - Выходи, не обижу.
Майя вздрогнула. Как он её заметил? Незнакомец лениво перевёл взгляд на неё, отложил клевер, поманил пальцем.
- Выходи, выходи. Ты кто?
Девочка вышла из кустарника, осторожно подошла к незнакомцу. Она не очень его боялась, но в памяти были свежи рассказы отца о лесных разбойниках. Но незнакомец не производил впечатления "вольного стрелка". Слишком ухоженная внешность: длинные пальцы, бледная кожа, аккуратная стрижка. И оружия при нём никакого нет, если только не считать свёртка, в котором, впрочем, может и не оказаться ничего опасного.
- Я Майя. Здлавстуйте.
- Здравствуй, Майя. Ты здесь откуда?
- Гуляю. Это моя полянка.
- Не понял, - удивился человек.
- Это моя. Я насла её, - повторила девочка. Чего же этот дылда не понял?
- А, - мигнул от неожиданности незнакомец. - Извини. Я скоро уйду.
- Да нисего, - великодушно махнула ручкой Майя. Она прошествовала к поваленному дубу, подтянулась и устроилась на своём излюбленном месте. Помедлив секунду, высокий человек отправился за ней, присел рядом.
- Далеко ты гуляешь, Майя, - хмыкнул человек.
- Из дому убезала.
- Не шепелявь, - вдруг сказал незнакомец.
- Сего?
- Не шепелявь. Уши вянут.
Майя сглотнула комок в горле. Покатала языком по редким зубам, осторожно произнесла.
- Убеж-ж-жала.
Тот удовлетворённо кивнул, и только хотел спросить что-то ещё, как вдруг его отвлекло сияние между деревьев. Он повернул голову вбок, сразу забыв о собеседнице. Из-за деревьев выходил столь же высокий молодой человек с длинными светлыми волосами, лучистыми синими глазами и белоснежными одеждами.
- Ты пунктуален, - поклонился Чёрный.
- Ну так... - усмехнулся Белый. - Но всё равно заставил тебя ждать, извини.
- Да нет, это я сам выбрался пораньше. Нечасто я могу позволить себе побывать на свежем воздухе в своё удовольствие. Ты принёс.
Пришедший кивнул и передал Чёрному несколько свитков.
- Здесь все списки продавших души.
- Ничего-то вы без меня не можете сделать, - убирая свитки за пазуху, ухмыльнулся Чёрный. Белый широко улыбнулся и ткнул его длинным указательным пальцем под ребро. Сидящий на бревне деланно ойкнул и грациозно свалился на траву:
- Не пихайся, крылья оторву.
- Коса коротка, - парировал тот. Затем, сузив глаза, посмотрел на девочку:
- А это кто? Подружку завёл?
- Да нет. Это из дома убежала. Как знала к кому прибежать, - поднимаясь, саркастически сказал Чёрный.
На лице Белого вдруг отразилось сначала удивление, затем сострадание. Он открыл рот, чтобы что-то спросить, но так и не произнёс ни звука, только повернулся к своему товарищу. Тот мрачно кивнул. Белый скривился:
- И...
- Нет.
Тот кивнул, будто странный бледный человек дал исчерпывающий ответ на его невысказанный вопрос. Белый наклонился к Майе, взъерошил её волосы:
- Чего же тебя в лес понесло, девчушка?
- Я из дому убежала, - стараясь говорить как можно чётче, ответила Майя.
- О как. Это зачем?
- Да... - девочка досадливо дёрнула плечом. - Я часто убегаю.
- А как же родители? Не будут искать?
- А они не знают!
Оба мужчины недоуменно переглянулись. Майя, видя их удивление, важно разъяснила:
- Они думают, я с подружками гуляю. Я же ненадолго убегаю, а то рассердятся!
Чёрный расхохотался. Смех его звучал хоть и непривычно, но тем не менее в нём впервые почувствовались какие-то тёплые нотки. По-видимому, смеялся он от души и искренне:
- Кто же так убегает? Надо как минимум на неделю!
- Не учи ребёнка гадостям! - Завопил Белый.
- Ой, да хватит тебе. Вся ваша крылатая порода такие ханжи, что просто с души воротит, - осклабился Чёрный.
- Мы зато народ не развращаем, - гордо ответил Белый. Их перебранка не имела цели задеть друг друга, так перешучиваются старые друзья, которые знают, что простят друг другу всё, и всё это не всерьёз...
- Ну конечно, рядом с его Инфернальным Высочеством мы оба просто белые одуванчики.
- Закрыли тему. - Вдруг резко оборвал его Белый.
Тот ещё попытался что-то сказать, но властным движением руки Белый его опять остановил: "Закрыли тему!". Чёрный что-то буркнул и удалился в угол полянки вместе со свёртком. Там он уселся на траву и достал из свёртка угрожающего вида косу, которую он принялся яростно натачивать. Другой повернулся к Майе и серьёзно сказал:
- Тебя как зовут? Меня Габриэль.
- Майя.
- Рад познакомиться. А этого грубияна - Азраил.
Азраил вяло поднял руку в знак приветствия и опять принялся натачивать косу. Габриэль повернулся к девочке.
- Мне пора, а мы ещё увидимся. Это я обещаю.
Малышка кивнула, человек махнул ей рукой и направился к деревьям. Проходя мимо Азраила, он хлопнул своей ладонью по протянутой его руке:
- Идём?
Азраил покачал головой, не отрывая взгляда от лезвия:
- Я ещё здесь побуду. Я тут нужен.
- А что, без... - Габриэль вдруг осёкся, а затем внимательно посмотрел на друга. - Ты хочешь?..
- Вали домой. И поставь кагор с пряностями греться. Я буду через часа два, когда солнце сядет.
Заметив странное выражение лица Белого, он рассмеялся:
- Ну что вы меня теперь, месячной премии лишите? Я хочу гулять! Всё, баста, жди меня у себя.
Габриэль кивнул и направился к деревьям, где исчез во вспышке золотого света. Азраил шумно выдохнул, отложил своё орудие в сторону, потянулся:
- Ну, расскажи мне о себе. Откуда ты?
- Я из делевни Речка. Папа кузнец, - сбиваясь на шепелявиние временами, начала рассказывать Майя. - Он иногда берёт меня в кузницу, там интересно, но жарко. А ещё у меня есть подруж-жки.
- Дружишь с подружками-то?
- Да, только они в лес боятся ходить, - девочка раздражённо топнула ножкой. - Они глупые, даже Ричи боится.
- А кто такой Ричи?
- Мой зених.
Азраил поперхнулся:
- Тебе сколько лет, девочка?
- Сколо... Скор-ро пять.
- Какой же он тогда жених? Вам ещё до свадьбы лет десять.
- Ну и сто? Он же хороший. Я его люблю!
Человек недоумённо потёр виски. Казалось, он что-то хочет осмыслить, но это ему не удаётся. Наконец он сказал:
- Ясно. Ты когда домой пойдёшь?
Девочка повела плечом, мол, не знаю. Она уже заинтересовалась лесной кашкой, и теперь собирала в букет эти цветки. Чёрный наблюдал за ней как обычно в зоопарках наблюдают за интересным зверьком.
- А ты добрый? - Вдруг спросила она.
Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз. Азраил пожал плечами.
- Это сложный вопрос. Не бывает добрых или злых людей. Все меняются, все ведут себя по разному.
- А ты? - Не отставала девочка.
Он досадливо сплюнул.
- Да, добрый. Хочешь гранат?
- Сто?
- Гранат, - человек вытащил откуда-то гранат. Судя по большим глазам девочки, она видела такое чудо в первый раз. Азраил с лёгкостью разломил его пополам, протянул половинку девочке.
- Косточки только не глотай.
На лице Майи отразилась целая гамма блаженных чувств. Даже не поблагодарив нового товарища, она начала уписывать гранат за обе щёки, выплёвывая косточки, как пушка стреляет картечью. После граната, Азраил дал ей хлеб с сыром, объяснив тем, что он очень проголодался, но есть одному - это невкусно и неинтересно. Так они и сидели на клеверной полянке, уминая нехитрый ужин, к которому девочка добавила те нехитрые дары леса, что собрала в лукошко.
А после ужина Азраил пел. Она никогда не слышала подобных песен, и после того, как он закончил, она поняла, что не помнит ни звука. Казалось, музыка рождалась в её голове из того, что было ей дорого в этом мире: шум листьев в кронах деревьев, журчание ручейка, мамин смех, голоса подружек, пение соловья вечером...
Она не заметила как уснула...
Светила луна, полянка преобразилась в темноте. Азраил поглаживал уснувшую у него на коленях девочку, мысленно ругаясь на себя за безбожное опоздание на пирушку к Габриэлю. Но он не может оставить эту девочку, особенно зная, что жить ей осталось несколько минут.
На том месте, где испарился ангел, вдруг появились четвероногие тени. Трое волков вышли на поляну. В их глазах застыло отражение двух фигур, сидящих у поваленного дуба. Смерть поднял голову, встретившись взглядом с хищником. Он знал, что этой девочке предначертано было сегодня заблудиться в лесу и достаться на ужин этим зверям. И сейчас он должен просто уйти в сторону, а затем совершить нехитрый ритуал... И душа Майи уже сегодня будет пить чай у Габриэля и слушать его благодушное ворчание.
Азраил поднялся, отошёл на два шага. Волк удовлетворённо рыкнул и двинулся к девочке. Следом за ним потрусили ещё двое.
Ричи, папа-кузнец, подружки. Путешествия по лесу, встреча с Ангелом и Смертью, невиданный фрукт гранат.
Взмах косы.
Через час Азраил стоял на пороге дома Майи. Там горел свет, слышались женские причитания и мужской голос. Он трижды стукнул в дверь.
Когда открылась дверь, отец и мать с радостным возгласом увидели сопящую Майю, завёрнутую в одеяло из волчьей шкуры, и плод граната рядом.