Если долго не бывал в родном городе - приятно побродить в одиночестве по его улицам, оживить в памяти минувшее, но при сложившейся ситуации прошлое мало волновало меня. Мне следовало позаботиться о будущем. Предстояло вновь обживать этот город, из которого я уезжал полный радужных надежд, а вернулся с багажом разочарований. Увы, это был весь капитал, нажитый мной на чужбине, не столь, правда, и далекой.
- Значит так, - прикидывал я про себя, - крыша над головой у меня есть, благо родительский дом для меня всегда открыт. Для начала это уже что-то. Осталось работу найти...
Это было самое трудное. В жестокой конкуренции за рабочие места я явно давал фору более молодым и потому более приспособившимся к новым условиям.
- Хоть бы что-то найти, - думал я, шагая по знакомым улицам и вглядываясь по привычке в объявления, тщетно надеясь отыскать желаемое "требуются...". - Лишь бы худо-бедно на прожитье хватало - о роскоши я уж не помышляю.
Объявления попадались всевозможные. Некоторые из них казались мне абсурдными, вроде объявления о покупке наград - до сих пор я полагал, что награды не покупают, а заслуживают. Того же, что искал, желаемого "требуются..." и длинного перечня специальностей под ним, столь привычного в советские времена - не попадалось вовсе. Я шел, стараясь не смотреть на нищих, просящих подаяние едва ли не на каждом углу - мое положение было ненамного лучше, чем у них. Краем глаза примечал вывески новых магазинов. Особо заинтриговал сантехнический супермаркет, по странной прихоти владельцев носящий имя "Кармен". Даже до предела напрягая фантазию, связи между героиней Проспера Мериме и сантехникой уловить не удавалось. Я пробовал представить себе красавицу-цыганку гордо восседающей на унитазе, но так и не сумел.
Мои размышления прервал сигнал клаксона и последовавший за ним возглас "Здорово! Садись, подвезу." - раздавшийся из подкатившего к тротуару автомобиля. Голос был знакомым.
Я оглянулся. Ну, да - это был он. Вот уж не ожидал. Последний раз я видел его лет шесть назад, когда будучи в отпуске гостил у родителей. Тогда его дела шли далеко не блестяще. Потом он исчез с горизонта. На вопросы о нем мои родители в письмах неизменно отвечали, что ничего не знают. И вот мы встретились. Надо же! Как только он меня узнал? Неужели я так мало изменился за последние годы - после всего, что мне пришлось пережить?
- Поедем ко мне, - предложил он, - отметим встречу. Посмотришь, как я живу, о себе расскажешь. Ты, я полагаю, никуда не торопишься?
Я согласился и сел в машину. Терять мне было нечего. Работу я могу найти и позже - если вообще сумею найти - так почему бы не провести вечерок со старым приятелем? К тому же в глубине души у меня забрезжила надежда, что он сможет мне что-нибудь предложить.
Поехали. Разговаривая с ним, точнее, слушая его, ибо говорил в основном он - о себе же - я всматривался в его лицо. Да, это был он, мой добрый приятель, и в то же время не он. Рядом со мной сидел уверенный, довольный собой человек, помолодевший, сытый, не обремененный заботами и страхом за завтрашний день. Неужели этот человек откажется помочь старому знакомому? Просто так, безо всякой для себя выгоды? - я прекрасно сознавал, что никакой выгоды ждать от меня не приходится.
Тут же из глубин памяти вынырнули слова, которые он любил повторять когда-то. "Люди, - говаривал он - рассуждают о бескорыстии только в двух случаях: когда они обеспечены, либо когда потеряли надежду стать таковыми. Бывают, - добавлял он при этом - действительно по своей природе бескорыстные люди, но они слишком уж редки, чтобы о них упоминать, а кроме того они о бескорыстии не рассуждают". Его ли это слова или заимствованы им откуда-то, я не знаю до сих пор.
За окном пробегали знакомые с детства дома. Мелькали рекламные щиты и афиши. Показалось, что с одной из афиш глянуло на меня знакомое лицо, лицо человека, сидящего рядом за рулем, но афиша быстро осталась позади, и я не был уверен, что не ошибся.
- Вот мы и приехали, - сказал он наконец. - Я тут себе квартирку приобрел. Район хороший, престижный.
Машина подрулила к подъезду и остановилась. Я вышел, осмотрелся. Сразу бросилась в глаза афиша, прилепленная к стене дома напротив. На этот раз ошибки быть не могло: с афиши смотрел на меня тот, кто стоял рядом со мной. Еще была на ней какая-то надпись, которую я за дальностью не сумел прочитать. Мы зашли в подъезд.
- Здесь вот я и живу, - он открыл отделанную пластиком дверь. Я перешагнул порог и оказался в раю.
- Располагайся, - сказал он. - Жена с сыном отдыхают сейчас по турпутевке в Хургаде, так что мы уж по холостяцки. Не шибко роскошно, но ничего.
"Не шибко роскошная" по его понятиям сервировка стола поразила меня не меньше, чем убранство квартиры, являющей полный контраст убогой обстановке моих родителей. Вкус некоторых из поданных закусок я успел позабыть, вкус некоторых из них я не знавал и вовсе, их названия мне тоже мало что говорили.
За столом он продолжал рассказывать о себе. Показал семейные альбомы с фотографиями, сделанными то на Черном, то на Средиземном море. Мелькали виды городов: наших и зарубежных. И везде на переднем плане улыбающиеся лица его и членов его семьи.
От фотографии, запечатлевшей самодовольную ухмылку его жены на Ваганьковском кладбище возле могилы В. Высоцкого меня передернуло: я бы не стал улыбаться в таком месте. Пожалуй, и фотографироваться тоже бы не стал. Я отложил альбом.
- Что это я все о себе, да о себе - спохватился он наконец. - Ты-то что поделываешь?
Я вкратце объяснил ситуацию.
- Да, дела... - произнес он и задумался.
- Слушай - обратился я к нему, - вот смотрю: и живешь ты неплохо, и афиши с твоим портретом, я видел, висят, а ты так и не сказал, чем же ты все-таки занимаешься?
- Чем я занимаюсь? - переспросил он и усмехнулся. - А я выступаю с платными лекциями. Как видишь, они
имеют успех. Все, что у меня есть, - он с гордостью окинул взглядом квартиру, - это все благодаря им.
- C лекциями? - изумился я. - Вот уж никогда бы не подумал, что на этом можно заработать. А если не секрет, о чем они, - твои лекции?
- Как это, о чем... - медленно проговорил он не то спрашивая, не то утверждая. Как это, о чем? О бескорыстии. Я читаю лекции о бескорыстии.