Аннотация: Невидимой нитью соединены те, кому суждено быть вместе, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется...
Eins.
Огромная комната была погружена во тьму, беспросветную и вязкую, как смола. Еще совсем недавно весело пляшущее в исполинских размеров камине пламя практически умерло, и лишь крохотные его язычки, отчаянно не желающие покидать этот мир и все еще надеющиеся на вовремя предложенную жертву, робко танцевали свой последний в жизни танец на прогоревших, превратившихся в тлеющие угли поленьях. Их медные отблески несмело и осторожно, словно лаская, касались бледного лица и рук Дьявола, сидящего в своей излюбленной величественной позе в резном кресле, напоминающем трон, придавая этим Воланду еще более демонический вид. Мессир, обхватив подлокотники тонкими аристократичными пальцами, отрешенно всматривался в гнетущий мрак, поселившийся, казалось, навеки не только в его покоях, но также и в душе, и совершенно не обращал внимания на мольбы огненной стихии равно до тех самых пор, пока из внезапно ожившего пламени не вылетел сложенный вчетверо лист бумаги.
- Что это такое?! - подняв голову вверх яростно прошипел Воланд, ловко перехватив письмо в паре сантиметров от своего лица и вмиг сбросив с себя оцепенение, безраздельно владевшее ним несколько последних часов.
Расправив бумагу и бегло просмотрев написанное мелким убористым почерком послание, Воланд едва ли не впервые за многотысячелетнее существование отказывался верить собственным глазам.
- Очередная твоя шутка?! - мессир резко поднялся на ноги, чем едва не опрокинул массивное кресло, и чеканя каждое слово произнес, обращаясь к видимому только ему собеседнику: - Но я принимаю твой вызов! Снова! И будь уверен, на этот раз победа будет за мной!
В следующее мгновение послание, имевшее неосторожность нарушить его уединение, волею Властителя Ада загорелось и тут же горсткой пепла осыпалось на мраморный пол. Взор Воланда из привычно пасмурного стал грозовым, яркие всполохи молний серебряными росчерками вспыхивали в глубине темных очей, обещая в любой момент вырваться наружу. Мессир сжал руки в кулаки в попытке сдержать гнев и ярость, в одно мгновение затопившие собой его черную душу. Но все же полный злости рык раненного зверя сорвался с его уст, заставив содрогнуться стекла в высоких стрельчатых окнах, плотно закрытых портьерами цвета безлунной ночи, а проходившую так не вовремя мимо дверей мессира Геллу отлететь к противоположной стене. Вампирша не успела ничего понять, как оказалась в комнате Повелителя, который и на себя-то сейчас был не похож. Мысленно попрощавшись со своим существованием, теперь уже навсегда, потому как понимала, что в таком состоянии Воланд вряд ли поверит, что очутилась она в этом крыле Сумеречного Храма случайно, Гелла даже не сразу поняла, что ей что-то сказали. Ошарашенно уставившись на своего господина, девушка, дрожа всем телом подобно огоньку свечи на сквозняке, тихо произнесла:
- Простите, мессир, я не хотела потревожить...
Но тут же властный и холодный, словно мрамор в склепе голос Воланда прервал ее попытку оправдаться:
- Я сказал дождись меня! - и с этими словами он в мгновение ока сменил длинный бархатный халат на тяжелые кожаные доспехи в пол, после чего тут же растворился во мраке, оставив все еще ничего непонимающую вампиршу одну.
Какое-то время Гелла продолжала сидеть на полу подле резного трона Властелина Ада, боясь пошевелиться, но потом ее внимание привлек валяющийся рядом лист бумаги. Еще минуту назад, она была готова поклясться в этом, на том месте ничего не было. Сейчас же внезапно материализовавшееся послание манило к себе, искушая и сводя ее с ума от любопытства. Неосознанно коснувшись рукой шрама, который начинался у правой ключицы и заканчивался на середине щеки, рыжеволосая бесовка вспомнила, когда и, главное, за что получила этот 'подарок' от Воланда. Тогда, несколько веков назад, ее также подвело желание узнать чуть больше остальных об обожаемом ею Падшем Ангеле. И теперь только Гелла была в курсе того, почему мессир вдруг приказал проводить Бал Ста Королей исключительно на Земле и более того искать хозяйку этой мистической ночи лишь с именем Маргарита, в которой бы текла королевская кровь. Безусловно, вампирша отдавала себе отчет в том, насколько страшен в гневе Дьявол, она хорошо ощутила это на собственном опыте, однако горбатого, как говорится, только могила исправит. И это явно был не ее случай. Поэтому повернувшись и сев удобней, Гелла взяла непредназначенное для ее очей письмо...
Мессир, простите мне мою дерзость, но обратиться к Вам меня вынудили обстоятельства. Как Вы понимаете речь идет о Маргарите, в другом случае я бы никогда не решился потревожить Ваш покой и обратиться к Вам с просьбой или же, скорее, мольбой о встрече...
Дальше Гелла читать не стала. Дрожащими руками она вернула злополучный лист на место, постаравшись положить его именно так, как он лежал до того момента, как она решила приоткрыть завесу еще одной тайны своего Повелителя. Конечно, она понимала, что Воланд все равно узнает, что она видела содержание послания, но все же тешила себя надеждой, что сумеет объясниться с мессиром прежде, чем он оторвет ей голову. Обуреваемая недобрыми предчувствиями, которые с каждой секундой проведенной в покоях Дьявола, все больше завладевали ее мыслями, Гелла постаралась найти максимально безопасное место, но каждый раз с ужасом осознавала, что куда бы она не перемещалась по комнате, отовсюду ей открывался обзор на камин и кресло Воланда, и, как следствие, лежащее на полу письмо. Обреченно вздохнув, девушка вернулась на исходную точку и, закрыв лицо руками, застыла, словно одно из творений Родена, в ожидании мессира.
*******
Вечерние сумерки сменились ночью, которая с проворностью кошки чернильной кляксой разлилась по небесной тверди, безраздельно завладев нею в считанные минуты. Ущербная луна надтреснутым блюдцем одиноко висела над вечным приютом двух влюбленных, проливая на землю свой тусклый мертвенный свет. Остановившись в десятке шагов от небольшого двухэтажного домика из белого кирпича, увитого диким виноградом и багряными цветами жимолости, и укрывшись на всякий случай под густой кроной клена, Воланд мысленно обратился к мужчине, силуэт которого отчетливо виднелся в окне первого этажа.
- Что ты хотел, Мастер?!
Услышав в своей голове бархатный, с нотками презрения ко всему сущему голос, Мастер буквально подскочил на месте и чуть не упал со стула от неожиданности. По правде говоря, он никак не предполагал, хотя и желал быть услышанным мессиром, что его послание достигнет адресата и тем более, что этот самый адресат так скоро откликнется на его просьбу. Решив не искушать судьбу, Мастер быстро накинул на длинную ночную сорочку теплый халат цвета спелой вишни и, удостоверившись, что его обожаемая Марго уже спит, тихонько выскользнул на улицу.
- Мессир, - все еще не веря в удачу, тихо поприветствовал Дьявола мужчина, застыв перед ним на почтительном расстоянии. - Прошу, простите мне мою дерзость...
- Я бы назвал это наглостью, особенно способ, которым ты передал послание, но, - Воланд властно поднял руку, заставляя собеседника буквально проглотить крутившиеся на кончике языка слова, - давай все же перейдем непосредственно к делу.
Стушевавшись, Мастер никак не мог собраться с мыслями и тщательно продуманная речь на случай, если все же мессир пошел бы ему навстречу и их беседа состоялась, сейчас не оставила после себя и малейшего следа, растворившись в его сознании, растаяв как снег под яркими лучами солнца. В голове крутились лишь обрывки фраз, да и те все время перескакивали друг на друга, мешая сосредоточиться на главном. Потупив взор карих глаз, Мастер отчаянно пытался остановить хоровод мыслей и словить хотя бы одну из них пока они не покинули его все окончательно, словно крысы, бегущие с тонущего корабля. При этом мужчина невольно рассматривал Дьявола, которого, собственно, и видел-то впервые. В прошлую их встречу он не успел не то, что что-то рассмотреть, он-то и понять толком ничего не смог. Для него все прошло словно во сне. В один момент он еще находился в психиатрической клинике, а в следующий его уже обнимала его возлюбленная Маргарита, а потом глоток вина - и очнулся он здесь, стоя перед домом, ставшим их вечным приютом, островком неземного счастья и такого долгожданного покоя. Ах да, мужчина еще помнил встречу с Пилатом и то, что он наконец-то закончил труд всей своей жизни.
- Пожалуй, я вернусь, когда ты перестанешь летать в заоблачных далях и все же соизволишь сообщить причину своей столь неожиданной просьбы, - теряя терпение заметил Воланд, медленно поворачиваясь и собираясь уйти.
- Нет! Не уходите! - Мастер бросился к Дьяволу, но притронувшись к его доспехам в попытке удержать, тут же взвыл от резкой боли, сотней игл пронзивших его руку. - Простите, - тяжело выдохнул мужчина. - Дело в том, что... Маргарита несчастна со мной, - наконец-то обреченно произнес Мастер, смотря в серо-голубые глаза возвышающегося над ним Властелина Ада.
- А я здесь при чем?! - безразличным, даже каким-то будничным тоном поинтересовался Воланд. На его лице не дрогнул ни один мускул, казалось оно вовсе было высечено из бездушного мрамора, но внутри него все ликовало - предчувствие не подвело Темного Властелина и все случилось именно так, как он и предполагал с самого начала. 'Значит, мне все же удалось пробудить в Марго частичку ее истинной сущности...'
Мастер снова на мгновение растерялся, сбитый с толку не сколько вопросом мессира, сколько его реакцией на его слова, точнее, полным ее отсутствием, но потом, практически упав на стоящую рядом скамью, утопающую в разноцветной, благоухающей пряными ароматами клумбе, тихо заговорил:
- Я был глуп и слеп, не замечая того, что обрек единственного дорогого мне человека на вечные муки и страдания. Никогда, даже в своем самом страшном сне я не мог и предположить, что рай может так опостылеть... - мужчина смахнул скупую слезу. - Я привык лишь получать, не давая почти ничего взамен, привык, что Маргарита всегда рядом, готовая помочь и поддержать. Она мне как-то даже сказала, что теперь я не смогу ее прогнать и что отныне мы навсегда вместе. Я так упивался этим счастьем, что пропустил тот момент, когда потерял прежнюю Маргариту. Она ни разу меня ни в чем не упрекнула, ни разу не сказала, что ее что-то беспокоит. Марго стала медленно угасать, - Мастер с неприкрытой мольбой в потухшем взоре смотрел на все так же молчащего Воланда. - Я только недавно осознал, что она даже своей душой пожертвовала ради меня, а я... я, как обычно, просто принял все как должное, - он снова замолчал, уронив голову на руки. Его плечи слегка подрагивали, а с губ мимо воли слетали стоны, полные боли и отчаяния.
- Это все безусловно интересно, но я повторю свой вопрос еще раз. Итак, я здесь при чем?
- Вам меня не понять, - пытаясь снова собраться с духом, прошептал Мастер скорее самому себе, нежели обращаясь к стоящему неподвижной статуей в шаге от него Дьяволу.
'Куда уж мне понять какого-то убогого смертного? - печально про себя усмехнулся Воланд. Правильные черты его лица на короткое мгновение исказились, отражая истинную сущность. - И этому ничтожеству я собственными руками отдал ту, единственную, которую искал почти тысячу лет по всей Вселенной, желая ей простого человеческого счастья. Но, как и этот никчемный глупец обрек ее на еще большие страдания. Люди говорят, что благими намерениями выстелена дорога в Ад. Хм, с этим вряд ли поспоришь... Поистине, - он пасмурным взглядом воззрился в темно-лавандовое небо, словно желая получить от него хоть какие-то разъяснения, - это твоя самая жестокая шутка. Я смирился с потерей любимой женщины во второй раз, принял свое поражение, утратив с ее уходом даже ничтожный шанс открыть врата Рая, но тебе и этого показалось мало. Ты в очередной раз решил поиграть... Что же, давай поиграем!'
Тягостное молчание, повисшее под кленом, казалось, при желании, можно было потрогать, настолько осязаемым оно было. И неизвестно сколько бы еще тишина, невыносимая и удушающая, могильной плитой давила бы на Дьявола и Мастера, если бы мужчина, не выдержав этой пытки, не признался:
- Она зовет вас во сне уже которую ночь подряд и...
Не успел Мастер закончить мысль, как повинуясь легкому движению руки Воланда взмыл в воздух, повиснув перед Падшим Ангелом, словно тряпичная кукла.
- Повтори, что ты сказал! - раскат грома сейчас бы так не испугал Мастера, как тон, которым его собеседник произнес свою последнюю фразу, а от пронизывающего насквозь взгляда льдистых глаз хотелось сделаться невидимым или же превратиться в неприметную мышь, чтобы спрятаться, забиться в самый дальний угол этой Вселенной и больше никогда и ни за что не встречаться с обладателем этого нечеловеческого взора.
Мужчина дернулся, при этом нелепо взмахнув руками, неосознанно пытаясь освободиться, но добился этим лишь укоризненно-насмешливого взгляда Дьявола, который так и не ослабив влияния на его волю, все также продолжал удерживать того над землей.
- Я хотел бы... - Мастер едва себе язык не прикусил от резкого падения на землю.
- Меня очень мало волнует то, чего хочешь ты, - Воланд медленно склонился над несчастным человеком, нависнув черной тучей. - Ты верно запамятовал, с кем имеешь дело. Я не фея-крестная, чтобы исполнять желания! - Воланд сказал именно это, но что-то еще обвилось вокруг его слов, как змея обвивается вокруг дерева, заставляя волосы на голове Мастера встать дыбом. - Я рад, что ты меня понял.
Потирая ушибленную пятую точку от неудачного приземления на мощенную камнем дорожку, мужчина медленно поднялся на ноги. После чего, отдалившись от Властелина Ада на почтительное расстояние, хоть и прекрасно понимал, что это ровным счетом ничего не изменит, если ему захотят свернуть шею, тихо произнес:
- Не могли бы вы, - немного переиначив свою просьбу, Мастер опасливо покосился на мессира, который сложив руки на груди, задумчиво взирал на окна второго этажа, - поговорить с Маргаритой, возможно как-то... - и снова резкий взмах руки Дьявола заставил человека замолчать.
- Да что же вы, люди, за существа такие? Никак вам не угодишь. То одно вам подавай, то другое. Когда холодно, вы просите о тепле, даешь вам тепло, вы тут же молите о холоде, - презрительная улыбка тронула уголки губ Падшего Ангела.
Для себя мессир уже давно решил, что заберет Марго в Сумеречный Храм, но что делать с этим олухом, он никак не мог придумать. Оставить его здесь, в вечном приюте, - слишком много чести. Взять с собой, на кой черт он ему сдался, чтобы под ногами мешался. Своих постоянно приходится поганой метлой прогонять, чтобы выкроить хоть минуту покоя. Дьявол мог с легкостью оборвать нить существования Мастера, осушить его жизненный сосуд до дна, но тогда проблем с Богом не оберешься, а они ему сейчас были нужны меньше всего.
- Я готов на любые жертвы ради счастья и благополучия Маргариты, - прозвучал спокойный, даже несколько отрешенный голос Мастера, вмиг разрывая шлейф мыслей Воланда. - Хочу хотя бы раз отплатить ей тем, что она все это время делала для меня, ощутить на собственной шкуре то, что испытала Марго, спасая меня, вырывая из пасти безумия. Она не колеблясь отправилась для этого в Ад, поэтому, думаю, будет с моей стороны честно сделать то же самое. Я готов пройти все девять кругов Ада лишь бы ее изумрудные глаза снова сияли подобно самоцветам, а печаль навеки покинула сердце.
- Первая разумная мысль за все время нашего разговора, - констатировал Воланд, понимая, что это выход из ситуации и довольно неплохой. Во всяком случае на данном этапе. - Но ты же понимаешь, что, скорее всего, больше никогда ее не увидишь? Маргарита не игрушка, которую ты можешь сдать в починку, а потом просто забрать обратно.
- Понимаю, - обреченно кивнул Мастер. - Но пусть лучше она будет счастлива с другим, нежели погибнет со мной. Это то немногое, что я могу ей предложить за все ее жертвы во имя нашей любви и меня. Сомневаюсь, что есть наказание хуже, чем изо дня в день, пусть и неосознанно, но неумолимо, каплю за каплей, выпивать жизнь из самого родного и близкого человека. Марго не заслужила подобного.
- Так тому и быть! Но прежде, чем ты окажешься в Лимбе у Харона, который и переправит тебя через Стикс, чтобы ты мог совершить свою увеселительную прогулку по моим владениям, ответь мне на один вопрос: как ты умудрился послать мне письмо?
- Сам не представляю, - честно признался Мастер, пожимая плечами в растерянности и разводя руки в стороны. - Просто вспомнил, как Маргарита говорила, что вы достали мой сожженный роман из камина, сказав, что рукописи не горят. Вот и решил рискнуть. Терять мне, сами понимаете, было нечего. Как связаться с вами я понятия не имел, поэтому подумал: авось получится.
- М-да, даже не хочу знать, что это такое твое 'авось', но то, что оно сработало - это факт, - усмехнулся Воланд и уже собрался было воплотить в жизнь желание Мастера отправиться в Ад, как его остановила просьба последнего:
- Минуту, мессир, - Мастер указал на свое одеяние, - прошу вас, можно я...
- Что? Парадный костюм оденешь? - с сарказмом поинтересовался Дьявол. - Поверь мне на слово, там, куда ты отправишься, твой внешний вид имеет последнее значение, - щелчок пальцами и едва уловимый для человеческого глаза жест рукой и мужчина исчез, бесшумно растворившись в воздухе.
Облегченно выдохнув, Воланд шагнул прямо в небольшую комнату на втором этаже, где все это время беспокойно, комкая простынь сведенными судорогой пальцами, металась на постели Маргарита. Мессир провел рукой над огарком свечи, что стояла на прикроватной тумбе, и та тут же заплакала восковыми слезами, трепеща на сквозняке. По сути в освещении Дьявол не нуждался, он прекрасно видел в темноте, но сейчас ему как никогда хотелось привнести частичку света в беспроглядный мрак вечного покоя Марго. Присев на край простого деревянного ложа, мессир нежно, едва касаясь кончиками пальцев бледной кожи спящей, очертил овал ее лица, а затем поправил разметавшиеся по подушке темно-каштановые локоны. После чего сделал замысловатый пас левой рукой и Маргарита улыбнулась во сне, ее пальцы расслабились, перестав терзать злосчастную простынь, а мгновение спустя она открыла глаза:
- Мессир, вы здесь, - пробормотала все еще пребывая в царстве Морфея Маргарита. - Снова этот сон. Он заставляет меня ненавидеть реальность, - и тут же опять забылась сном, на этот раз спокойным.
- То, что ты любишь, отпусти. Если оно вернётся, то будет принадлежать тебе навсегда... - задумчиво протянул Дьявол. - Никогда не верил в эту сентиментальную жертвенную чушь, но мечты стали явью. Отныне все будет так, как должно было быть еще тысячу лет назад. Ты по праву займешь свое место, моя королева! - Воланд коснулся полураскрытых губ любимой женщины невесомым, словно дуновение летнего ветра, поцелуем, а в следующую секунду комната, как и сам дом из белого кирпича остался без своей хозяйки, и лишь затянувший скорбную песню сквозняк да мертвая тишина стали теперь его постоянными обитателями.
Zwei.
Сумеречный Храм встретил Воланда уже ставшей привычной обманчиво безжизненной тишиной. Казалось, что коридоры были совершенно пусты, а комнаты не использовались по своему прямому назначению, но это была лишь видимость, хорошо продуманная и умелая иллюзия. Никто из обитателей многотысячелетней готической громадины, венчавшей собою самую высокую гору Преисподней, просто не желал попасть Темному Князю под 'горячую руку' прекрасно зная, чем чревата встреча с Дьяволом, когда на того находила апатия. А именно эта вздорная девица и стала постоянной спутницей мессира, следуя за ним по пятам всюду, словно верная собачонка за своим хозяином, после последнего бала на Земле. Уже минуло несколько долгих лет как Воланд приказал проводить их ежегодное торжество в чертогах Ада, более не видя смысла в том, чтобы искать королеву по всему миру. Для него Бал Ста Королей не только утратил былое значение, став скучным и утомительным, но и был очередным напоминанием о его поражении Светлым Силам, о полном крахе, заставившем все его планы и мечты в один миг осыпаться, словно увядшую розу в букете. Мессир отлично отдавал себе отчет в том, что вместе с Маргаритой, выбравшей вместо него вечный покой с Мастером, отпустил и свой единственный шанс снова бросить вызов Творцу и наконец-то обрести долгожданную свободу и счастье с той, кто однажды, много-много веков назад украла его окаменевшее сердце. Казалось, Марго находилась так близко, стоило только руку протянуть и вырвать ее из проклятого Междумирья, но при этом его королева оставалась все также недосягаема для него, как самая яркая звезда для обычного человека.
Лишь сейчас мессир осознал весь глубинный смысл своего дурного сна, приснившегося ему накануне того злополучного бала. Если бы он тогда мог разгадать его... если бы... Выходит все было предрешено с самого начала и его просто снова использовали - дав на короткий миг обрести то, в чем он так нуждался и чего жаждал больше всего на свете, и тут же отобрали без малейших зазрений совести, при этом вынудив самолично отдать свое сокровище в руки другому, простому смертному. И после всего этого именно его называют змеем-искусителем и лицемером, обвиняя во всех смертных грехах, которыми он наградил человечество. А он-то всего и сделал, что раскрыл людям глаза и дал знания, а уж как те распорядились его подарком...
Неизвестно, куда бы привели Воланда его далеко невеселые размышления, кружившие над ним как стая надоедливых мух, если бы на его пути не повстречалась парочка нолов. Почему он вместо того, чтобы сразу переместиться в нужные ему апартаменты, шел по длинному полутемному коридору своего дворца с Марго на руках, Дьявол не мог ответить даже самому себе. Возможно, он никак не мог поверить в реальность происходящего, а, может быть, просто не желал так быстро расставаться с той, что сейчас мирно спала, доверчиво прижавшись к его груди и положив голову ему на плечо.
- Мессир, - откуда-то снизу донесся до него тоненький голосок одного из нолов, склонившихся в почтительном поклоне так, что их носы едва не касались шершавого камня, которым был выложен пол Сумеречного Храма.
- Проверьте, чтобы в покоях королевы было все необходимое! И растопите камин!
- Сию секунду, мессир, - пролепетал тот же нол, и они проворно кинулись исполнять распоряжение Темного Князя.
Несмотря на то, что особой силой нолы не обладали, будучи в отличие от бесов всего лишь смертными жителями Ада, но вот умом и исполнительностью они превосходили своих менее расторопных и опрятных коллег во много раз. К тому же именно в компетенции нолов было созидание, в то время как бесы, обладая куда большей силой и знаниями, крушили все вокруг себя. Поэтому-то Воланд категорически и запретил последним появляться не только в своих покоях, но и вообще в том крыле дворца, где он обитал, устав от необходимости постоянно что-то ремонтировать и восстанавливать после выполнения ими любого его приказа.
Когда его шаги, обычно бесшумные, сейчас же гулким эхом разносящиеся по пустующему коридору, освещали который лишь несколько не в меру чадящих факелов, затихли на пороге апартаментов, принадлежавших когда-то его королеве, его слуха достиг тот же тоненький дрожащий голос:
- Мессир, все в полном порядке.
- Хорошо, - придирчиво осмотрев довольно внушительных размеров покои, кивнул Дьявол. - Свободны!
Бережно опустив Маргариту на широкое резное ложе под темно-синим бархатным балдахином, на котором серебряной нитью были вышиты месяц и звезды, Воланд на мгновение прикрыл глаза, пытаясь обуздать так некстати прорвавшие плотину его апатичности и одиночества эмоции. Его королева вернулась... Пусть спустя почти тысячу лет, пусть в совершенно другом обличье, но от этого она не перестала быть истинной Владычицей Ада, его сокровищем, ключом от Врат Рая. Теперь же необходимо было вернуть ей память и пробудить от многовекового сна душу, точнее тот осколок, что сумела сохранить и пронести сквозь столетия Касикандриэра и который как раз и достался Маргарите Николаевне, а на это требовалось время. На смену торжеству и радости, поселившимся на миг в его скованном мощными цепями сердце, пришло непонимание. Непонимание того, что же в конце концов произошло тысячу лет назад; того, что именно подвигло Каси покинуть не только чертоги Преисподней, но и его, тогда еще носившего имя Люцифер, без каких-либо объяснений. Как же Воланду хотелось узнать причины столь странного поступка своей королевы, но... Следом душу мессира затопила злость, даже, скорее, чистая первобытная ярость не только на Бога, но и на самого себя за собственную же беспомощность. Дьявол прекрасно понимал, что тут не обошлось без вмешательства сверху, ведь накануне исчезновения Касикандриэры он видел в Аду Иешуа, но тогда просто не придал этому значения. Как оказалось, сделал он это очень зря, но после боя кулаками, как говорится, не машут. Поднять эту тему в редкие минуты их общения с Сыном Божьим не представлялось возможным, а выяснить все обстоятельства случившегося без разговора непосредственно с участниками этой драмы вообще было нереально, даже для него. Посему оставалось только набраться терпения и ждать, когда к Марго вернутся воспоминания и она сможет пролить свет на эту давнюю темную историю.
Титаническим усилием воли сумев-таки подавить мешающие трезво мыслить чувства, мессир, не желая разбудить свою королеву, укрыл ее пушистым меховым покрывалом, все-таки в комнате, даже несмотря на весело танцующее в камине пламя, было довольно холодно по сравнению с привычным ей вечным приютом, где она провела несколько последних лет, и резко поднялся с кровати, намереваясь отправиться в собственные покои к ожидающей его возвращения Гелле, но, сделав шаг, едва не рухнул на пол от неожиданно напомнившем о себе пронизывающей болью колене. Подобных ругательств, коими в эту самую минуту беззвучно разразился злой, как тысяча чертей Воланд, не имели в своем богатом арсенале самые отпетые бесы. С трудом подавив очередной приступ, прошивший острой иглой его правый сустав, Дьявол, еще раз взглянув на спокойно спящую Марго, как раз чему-то улыбнувшуюся во сне, наконец-то покинул ее покои.
Решив не тратить время и силы на хождение по коридорам, Падший Ангел шагнул прямо к себе в комнату, на ходу меняя душащую его сейчас и буквально давящую на плечи кожу тяжелых одеяний на любимый кроваво-красный халат. Первым, что увидел Воланд ступив в свои апартаменты, была сидящая на полу в скрюченной, неестественной позе хрупкая фигурка его немногословной Музы. Взгляд девушки застыл, сфокусировавшись в одной точке, а в глубине ее глаз плескался ничем неприкрытый ужас. Проследив за медовым взором, Дьявол, покачав головой, негромко рассмеялся. И как он не подумал об этом: письмо Мастера, восстав аки феникс из пепла, в который он его превратил, лежало во всей своей первозданной красе, в целости и сохранности, между вампиршей и камином, красноречивее любых слов говоря о причине страха, сковавшего не в меру любопытную девушку.
Услышав смех, бархатный, но со зловещими нотками, вампирша вскочила на ноги, будто бы ее подбросило пружиной, и сама не заметила, как воспарила в воздух, неосознанно пытаясь оказаться как можно дальше от стоящего рядом Владыки Ада и тем самым оттянуть момент неминуемой кары.
- Гелла, - враз оборвав свое напускное веселье, со сталью в голосе произнес Воланд, - не вынуждай меня лишний раз применять силу, - сделав пару шагов, он тяжело опустился в любимое кресло и поманил девушку пальцем.
От проницательного взгляда карих глаз не укрылась некая скованность Падшего Ангела и то облегчение, что он испытал, оказавшись наконец-то в сидячем положении. Мало кто мог 'читать' на словно высеченном из бездушного мрамора лице Люцифера, но Гелла, далеко не один век пристально следившая за каждым, даже самым незначительным жестом и движением Властелина Преисподней, понимала его как никто другой.
- Мессир, - Гелла в секунду очутилась на коленях у ног своего Повелителя, - я правда не...
Властный жест заставил девушку резко замолчать, а злосчастный лист бумаги влететь в руку Дьявола. Мгновение спустя от послания осталась лишь кучка мелких обрывков, которые, проплыв через половину комнаты, вылетели в распахнутое настежь окно, где тут же, подхваченные Зефиром, развеялись, не оставив после себя и малейшего напоминания. Покончив с письмом Мастера, Воланд снова сконцентрировал внимание на притихшей девушке. Он, едва касаясь ее бледного лица прошелся указательным пальцем по всей длине ее шрама, чем вызвал у вампирши новый приступ паники в глазах и дрожь по всему телу.
- Ты же знаешь, что любопытство сгубило не одну кошку? - почти ласково поинтересовался Воланд, пронзая девушку насквозь своим пасмурным взором.
Гелла молчала, словно воды в рот набрала. Да и что она могла ответить? Конечно она знала, при чем знала на собственном опыте. Как знала и этот обманчиво-ласковый тон, суливший попавшему в немилость к Князю Тьмы куда более ужасное наказание, чем если бы Дьявол просто пребывал в ярости.
- Мессир, ваше колено, - она попыталась переключить внимание Повелителя и уже встала, чтобы взять нужное зелье, как тишину разрезал, словно раскаленный нож масло, ледяной голос:
- Стоять!
Девушка застыла, боясь сделать лишнее движение. Она совершенно не представляла, что ее ждет, но, когда Воланд протянул к ней руку могильный холод рекой разлился по ее телу, рисуя в воображении вампирши все мыслимые наказания, на которые был способен Владыка Преисподней. Прикосновение Люцифера обжигало льдом, лишая даже призрачного шанса на сопротивление. Она не могла шевельнуться под его пристальным взглядом, за считанные секунды проникшим в ее темную душу. И тут, о чудо!.. К своему огромному удивлению Гелла почувствовала, как в груди ожило ее мертвое сердце. Но не успела она в полной мере осознать, что же с ней сейчас произошло, как тут же вторая рука Дьявола поднялась на уровень ее груди и замерла. В следующий момент Гелла ощутила, как эта самая рука коснулась ее сердца, там, глубоко внутри, и сжала его. Она едва не задохнулась от ужаса, вновь сковавшего ее льдом, словно Коцит Девятый круг Ада.
- Мессир, - ошарашенно уставившись на Дьявола, выдохнула она.
- Помнится, ты как-то просила отпустить тебя, даровать покой, - с этими словами Воланд немного повернул руку и показал ее девушке, с бледных пальцев, унизанных старинными перстнями, стекала алая кровь, ее кровь. - Тогда я пощадил тебя, решив просто немного остудить твой пыл, усыпив на несколько месяцев, сейчас же...
- Мессир, молю вас... - это все, на что была способна Гелла. Она рухнула на колени, а из ее глаз цвета расплавленного янтаря полились настоящие, кристально-прозрачные слезы. Вампирша даже подумать не могла, что еще способна плакать как самый обычный человек. - Не надо, - конечно, Гелла понимала, как жалко звучит ее просьба, как понимала и то, что если Дьявол решит от нее наконец-то избавиться, то никакие стенания ей не помогут.
- Надеюсь, теперь ты все же усвоишь урок, - целую вечность спустя произнес Воланд, слегка меняя положение и удобней усаживаясь в кресле. Боль в колене вытягивала из него все силы, заставляя буквально сцеплять зубы, чтобы ни один стон не сорвался с его уст. - Каждый имеет право на ошибку, но не всякую ошибку можно простить. Я не Бог, третьего шанса у тебя не будет.
Гелла никак не могла поверить в свое счастье, поэтому слова Повелителя она слышала будто сквозь вату, но несмотря на это смысл сказанного Темным Князем она уловила очень точно. Словно очнувшись от гипнотического транса, девушка, с благоговейным трепетом поцеловав руку Владыки Ада, прошептала: 'Благодарю, мессир'. Затем кинулась к высокому резному шкафчику из эбенового дерева, из которого была изготовлена вся мебель в покоях Люцифера. В считанные минуты достав оттуда небольшую яшмовую чашу и пузырек из темно-синего стекла, она вылила дымящееся, сильно отдающее серой зелье в каменный сосуд и вернулась к Воланду. Опустившись перед ним на колени, девушка стала аккуратными, отточенными за века движениями втирать целительное снадобье в слегка распухший сустав. Делала она это молча, лишь время от времени бросая на Дьявола задумчивые взгляды, но Воланду не требовалось даже мысли читать, чтобы увидеть, что вампиршу просто раздирает от любопытства.
- Спрашивай, - усмехнулся Падший Ангел, решив все же сменить гнев на милость.
Несмотря на слегка взбалмошный характер, Гелла была и остается единственным обитателем Ада, который был более-менее посвящен в то, что произошло между Люцифером и его супругой Касикандриэрой почти тысячу лет назад. Каким чудом этой рыжеволосой чертовке удалось избежать дождя забвения, что он обрушил тогда на свои владения, едва не осушив Лету, Дьявол до сих пор понять не мог. Не в силах была объяснить этого и сама девушка. Но факт оставался фактом - она помнила исчезновение Каси, в то время как самые приближенные верховные демоны напрочь утратили все воспоминания не только об этом инциденте, но и о том, что в Аду вообще когда-то была королева. Про низших, как и про обслуживающий персонал в лице нолов и бесов, и говорить не стоит. Они тогда чуть его самого не забыли.
- Это письмо от Мастера означает... - девушка замолчала, потупив взгляд в ожидании ответа мессира, который одновременно и желала, и боялась услышать.
- Означает, что Маргарита Николаевна спит сейчас в соседних покоях. И да, она останется здесь, - не терпящим возражения тоном произнес Владыка Преисподней, тем самым давая понять, что эта тема навсегда закрыта.
Как ни пыталась Гелла скрыть свое разочарование от Дьявола, дрожащие руки выдали ее с головой, она едва не выронила яшмовую чашу после слов Повелителя. Ревность острым, словно бритва, когтем снова безжалостно полоснула ее по мертвому сердцу, заставляя его кровоточить незаживающей раной.
- Гелла, не искушай меня изменить свое решение, - Воланд приподнял двумя пальцами подбородок девушки, заставляя ту смотреть ему прямо в глаза, которые сейчас приобретали опасный стальной оттенок.
- Простите, мессир, но это выше моих сил. Я еще тогда, на Земле, заметила, что вы отнеслись к ней как-то по-особенному, выполнив два ее пожелания вместо одного, как всегда случалось до встречи с ней. Да и вообще вы на себя-то были не похожи. Вот только я никак не могу понять, что есть в ней такого, чего нет у меня?! - на одном дыхании выпалила вампирша, отчасти боясь, что остановись она хоть на мгновение, сил высказаться у нее уже не хватит.
Воланд на мгновение опешил от подобной тирады, в который раз про себя гадая, почему, собственно, и сейчас он ограничился лишь демонстрацией наказания, а не им самим.
- У моей немногословной Музы случился приступ болтливости? - поинтересовался Дьявол, не зная, что ему делать: плакать или все же смеяться. Безусловно, он прекрасно знал об одержимости им Геллы, более того это было достоянием всего Ада. Отчего никто, особенно это касалось женской части населения Преисподней, пребывая в здравом уме, не рисковал даже приблизиться к нему без особой на то надобности, опасаясь вызвать гнев безжалостной, хитрой и мстительной вампирши, охранявшей Люцифера подобно верному Церберу. Даже Азазелло, входивший в свиту мессира и будучи одним из сильнейших демонов Ада, не мог похвастаться подобной зловещей репутацией. - Иди за мной! - отпустив девушку и жестом велев ей оставить свое колено в покое, бросил Воланд, поднимаясь с кресла и направляясь вглубь комнаты.
Вампирша не могла поверить в то, что ее голова по-прежнему оставалась на ее же плечах. Решив не проверять грани дозволенного и далее, она, отставив на мраморный пол яшмовую чашу со все еще дымящимся зельем, поспешила следом за Повелителем, который как раз пересек свои покои по диагонали и остановился перед вычурным гобеленом ручной работы, на котором была изображена какая-то древняя битва. Отодвинув его в сторону, Воланд легким движением руки заставил часть стены отъехать влево, тем самым открывая неглубокую нишу, в которой висел большой женский портрет. Словно по мановению волшебной палочки по обе стороны от картины зажглись факелы.
- Посмотри внимательно и скажи, что ты здесь видишь.
Снова глядя в лицо ненавистной сопернице, которая даже сейчас, спустя столько времени, незримой преградой стояла между нею и Падшим Ангелом, Гелла всей своей черной душой желала провалиться сквозь землю, лишь бы больше не видеть эти изумрудные глаза. Безошибочно уловив настроение своей Музы, Воланд предусмотрительно тут же отрезал ей все возможные пути к отступлению, положив руки на хрупкие девичьи плечи и поставив ее перед собой так, что она спиной касалась его груди. Какое-то время вампирша молчала, рассматривая картину, благодаря которой и обзавелась когда-то шрамом на своем лице, все еще не до конца понимая, чего от нее хочет Дьявол и при чем здесь его сбежавшая супруга, а также какая-то простая смертная, пусть в ее венах и текла королевская кровь.
- Ну, неужели ничего? - поторопил он девушку и его губы тронула легкая усмешка. - Ты же одна знаешь, что я искал все это время только... - он замолчал, видя, что Гелла наконец-то сделала правильные выводы.
- Они разнятся между собой как день и ночь, но общее сходство все же проследить можно, - вынесла свой вердикт Гелла, внезапно осознавая, чем собственно был вызван такой интерес ее Повелителя именно к этой Маргарите. - Вы хотите сказать, что?.. - вампирша все же умудрилась извернуться в железном захвате Люцифера и, повернувшись, теперь смотрела ему прямо в глаза, а он в это время не отводил свой пасмурный взор от портрета, где была изображена девушка с длинными, доходящими до поясницы пепельными волосами. Ее неестественная бледно-голубая кожа отливала серебром, свидетельствуя о неземном происхождении. Правильные и тонкие черты лица подчеркивали ее красоту, придавая девушке изящности и аристократизма, а нежная улыбка на коралловых губах как нельзя точно передавала ее добрый и веселый нрав. Завершали образ невероятно выразительные глаза цвета молодой листвы.
- Я ничего не хочу сказать, я знаю, что часть души и силы Каси есть в Маргарите Николаевне. Я чувствую это, ощущаю нить, соединяющую нас. Кровь - не вода, она говорит сама за себя. Конечно, прошло очень много времени, но от этого сущность Касикандриэры не стала другой. Она все еще является единственным ключом от Врат Рая, - задумчиво произнес Воланд, так же пристально всматриваясь в портрет давно почившей на Земле супруги. Потом, словно очнувшись от наваждения, Дьявол перевел взор на стоящую рядом Геллу и тихо добавил: - Поэтому в последний раз взываю к твоему здравомыслию. Выкинешь еще один фокус, отправлю в Пустынные Земли до скончания веков, - слова были сказаны самым обычным, ничего не выражающим тоном, именно из-за этого угроза прозвучала в них особенно убедительно.
- Покоряюсь вам, мессир, - опустив глаза, сакральным шепотом произнесла вампирша, понимая, что буря миновала ее и в этот раз, но разжигать огонь на выжженном пепелище терпения своего Темного Ангела она лишний раз не желала, во всяком случае без особой на то надобности.
Близость Дьявола пьянила вампиршу не хуже дорогого вина, сводя с ума и лишая остатков самоконтроля. Поэтому, недолго думая, она обвила руками шею Дьявола и, встав на носочки, поцеловала Владыку Ада со всей страстью, на которую только была способна. Не сразу, но все-таки Воланд ответил Гелле, давая той возможность увлечь себя в любовный танец. Вернув стену и гобелен на место, он переместился с девушкой на огромную кровать из того же эбенового дерева с высокой резной спинкой, застеленной черным и алым шелком. Мгновение спустя тишину в комнате нарушил звук рвущейся ткани, тончайшее кружево цвета безлунной ночи, не выдержав подобного бесцеремонного обращения и еще минуту назад бывшее платьем вампирши, осыпалось лоскутками на холодный мрамор пола. Повинуясь легкому взмаху руки Темного Князя огонь в камине снова заплясал с новой силой, наполняя апартаменты Владыки Ада приятным ароматом хвои и отправляя в причудливый пляс по стенам диковинные, дрожащие в неровном медном свете тени. Еще один небрежный жест и халат Дьявола отправился следом за одеждой рыжеволосой девушки, которая ощущала себя в этот самый момент куском глины в руках умелого мастера. Снедаемая желанием, Гелла еще теснее прижалась к Повелителю, который властно блуждал руками по всему ее телу, исследуя и даря ни с чем несравнимое наслаждение. Их разгоряченные обнаженные тела слились в едином порыве на прохладном шелке, ее, хрупкое стало словно продолжением его сильного, мускулистого...
Drei.
Дождь лил словно из ведра, практически со всех сторон, даже, казалось, снизу вверх. И в эту монотонную симфонию бесцеремонно вклинивался хлюпающий звук шагов Маргариты, которая босая в одной легкой ночной сорочке брела уже черт знает сколько времени, куда глаза глядят, при этом совершенно не разбирая дороги. Хотя и разбирать, собственно, было особо нечего: везде, куда ни глянь, лишь надоевший пуще горькой редьки ливень, белый с черными прожилками мрамор под ногами, и где-то высоко над головой сквозь почти непроницаемую водянистую преграду с трудом проглядывалось темно-фиолетовое небо, по которому то и дело сталкиваясь между собой хаотично метались низкие грозовые тучи. Гром и молния беспощадно рвали небесную твердь, как будто устроив гонку и пытаясь выяснить, кто же из них проворней. В очередной раз зло смахнув холодную воду с лица, Марго вдруг обнаружила, что несмотря на разыгравшуюся не на шутку непогоду ее волосы и одежда остаются совершенно сухими. Слезы, которыми щедро одаривало здешнее небо, попадая на нее самым мистическим образом исчезали во времени и пространстве, не оставляя после себя даже следа, заливая лишь холодный камень и превращая его в одну сплошную лужу. Не успев до конца осознать посетившую ее мысль, она почувствовала, что с кем-то столкнулась. Инстинктивно сделав шаг назад и подняв голову, Маргарита замерла, не веря собственным глазам. Перед ней стояла молодая женщина, как две капли этого дьявольского дождя похожая на нее, с той лишь разницей, что волосы незнакомки были цвета серебра, а кожа в блеске молний переливалась точно опал с разноцветными вкраплениями.
- Кто ты? - прошептала Маргарита, протягивая руку к неподвижно стоящей незнакомке, которая в отличие от нее промокла до нитки.
- Нет, только не это! Я не смогу! Не буду! - как мантру, снова и снова, твердила девушка, будто бы разговаривая с видимым только ей собеседником и при этом совершенно не обращая внимания на то, что уже была не одна.
Маргарита решила подойти к ней, но, внезапно, девушка резко повернулась и, схватив Марго за тонкие запястья, чуть не плача произнесла:
- Только ты сможешь исправить мою ошибку! - ее глаза цвета молодой листвы лихорадочно горели, а сама она дрожала, как осиновый лист на ветру.
Не успела Маргарита понять, о чем говорит незнакомка, как в руке последней из ниоткуда появился клинок, одна сторона которого была белоснежной, словно девственный снег, обратная же часть лезвия была чернее самой темной ночи, а его изящную рукоятку венчал крупный изумруд. Бросив на свою новую знакомую полный отчаяния и боли взгляд, девушка попятилась назад, туда, где молния, с ее любовью к драматическим моментам, тут же услужливо озарила высокого, статного, одетого во все черное мужчину с длинными платиновыми волосами, собранными в аккуратный низкий хвост. Силясь хоть что-то понять, Марго бросилась следом, но сделав несколько шагов замерла на месте, узнав Воланда. Дьявол, заметив приближающуюся блондинку, пошел ей навстречу, но, как и Марго, почти сразу же остановился.
- Каси, что происходит? - поинтересовался он, пристально смотря на хрупкую девушку, которая молча, с какой-то фатальной неизбежностью, застывшей в ее изумрудном взоре, будто бы через силу шла к нему.
Воланд поднял руку в попытке остановить супругу, но его сил оказалось недостаточно.
- Я знаю, что когда-нибудь ты все узнаешь и поймешь, что мне не оставили иного выхода. Прости, - одними губами, глядя на возвышающегося над ней Люцифера, произнесла она.
Следующее, что увидела Марго, это как двухцветное лезвие блеснуло в руке Каси и она занесла руку для удара в сердце, но в последний момент, извернувшись и как будто вырвавшись из чьего-то незримого захвата, ударила Воланда в правое колено. Из раны тут же хлынула кровь, смешиваясь с проклятым дождем и окрашивая все вокруг себя в ярко-алый цвет. В следующее мгновение Каси растаяла в воздухе подобно бесплотному виденью, а Воланд тяжело опустился на здоровое колено и со всей силы ударил кулаком по бездушному мрамору под ногами, подняв тем самым вокруг себя волну кровавых брызг. С губ Маргариты сорвался крик, она хотела подбежать к поверженному Дьяволу, но вдруг ее легкие сдавило, словно в них враз закончился воздух. Она стала задыхаться в попытке сделать хоть один полноценный вдох, внутри нее все горело адским пламенем. Пытаясь совладать с собой и восстановить сбившееся, причиняющее невыносимую боль дыхание, Марго поняла, что куда-то проваливается. Мгновение - и Маргарита ощутила, как толща воды смыкается у нее над головой, и она тонет в бездонном океане крови. Крови Воланда. Беззвучно закричав от ужаса: неотвязного, мучительного, липкого; ужаса, который струится ночами из темных углов, шевелит тяжелые портьеры, играет бликами лунного света и причудливыми тенями, падающими на пол, Марго едва не захлебнулась. Новая обжигающая легкие волна не заставила себя долго ждать и тут же тисками сдавила грудь, вынуждая Маргариту прекратить всякое сопротивление и отдаться в волю стихии. В какой-то момент нею овладела самая настоящая паника, но все-таки не желая сдаваться без боя, Маргарита из последних сил сконцентрировалась и, понимая, что это ее, возможно, единственный шанс на спасение, сделала отчаянный рывок вверх...
Почувствовав под собой твердую поверхность, Маргарита резко вскочила на ноги и, абсолютно не отдавая себе отчета в том, где она находится, бросилась бежать. В голове, словно птица в клетке, билась лишь одна мысль - оказаться от этого жуткого места как можно дальше. Преграду в виде массивной двери из кемпаса, казалось, Марго и вовсе не заметила, дернув за старинную медную ручку так, что та чуть не осталась у нее в руках. Выскочив из своей комнаты в полутемный коридор, она тут же споткнулась о что-то большое, но при этом мягкое и пушистое. Не распласталась Маргарита на каменном полу только благодаря тому, что чьи-то руки в ту же секунду перехватили ее поперек талии и вернули в вертикальное положение.
- Маргарита Николаевна?! Вы ли это?! Откуда?! - вещал удивленный, смутно знакомый голос, доносившийся до Марго словно из другого измерения.
Еще не придя в себя после только что пережитого ночного кошмара, она дернулась, вырываясь из объятий, но тут же снова наступив на что-то мягкое, но при этом уже разразившееся отборными ругательствами, Маргарита отпрыгнула в сторону и снова оказалась пленницей в чьих-то сильных руках.
- Пустите меня, пустите! - закричала она, во всю колотя кулаками по груди и лицу своего захватчика.
- Маргарита Николаевна, успокойтесь, - пробасили над головой.
Грохот от нараспашку открывшейся и ударившейся о каменную кладку двери, заставил всю компанию резко замолчать, а вспыхнувшие как по команде факелы, крепившиеся к древним дворцовым стенам держателями в виде черепов, вмиг осветили поле боевых действий, выхватив из темноты дверного проема внушительную фигуру Властелина Ада.
- Потрудитесь объяснить, что здесь происходит! - обведя притихшую свиту пронзительным пасмурным взором, поинтересовался Воланд, от которого сейчас волнами расходилась плохо сдерживаемая ярость.
Картина, открывшаяся его взору, была презабавной: прыгающий на одной лапе и матерящийся на чем свет стоит Бегемот, Коровьев в съехавших набок очках и всклокоченными пуще обычного волосами, пытающийся подступиться к Маргарите, которая, в свою очередь, отбивалась от взъерошенного и даже несколько напуганного подобной реакцией на собственную персону Азазелло.
- Мессир! - нестройный хор голосов нарушил гробовую тишину, воцарившуюся после вопроса Дьявола.
Азазелло, словно его пчела ужалила, отскочил от Маргариты, выпустив ту из стального захвата и при этом умудрившись наступить на хвост исчерпавшему на тот момент запас ругательств Бегемоту, который по своей наивности думал, что на сегодня лимит его несчастий исчерпан, но тут же понял насколько сильно он заблуждался на сей счет. Марго из-за того, что не ожидала так быстро оказаться свободной чуть снова не оказалась на полу, но на этот раз молниеносно подняв руку, тем самым предупреждая очередную встречу Маргариты с холодным камнем, Воланд, набросив на нее невидимый аркан, силой притянул уже несопротивляющуюся Марго к себе. Грозный и властный, внушающий одновременно ужас и благоговейный трепет, он нежно обнял свою королеву, прижав к мощному телу, успокаивая и защищая от всего мира. Маргарита отчаянно, словно утопающий за спасательный круг, тут же уцепилась за полы его халата, комкая побелевшими от напряжения пальцами красный бархат и всеми силами пытаясь понять, что же, собственно, случилось.
- Мне еще долго ждать?
Коровьев и Азазелло синхронно схватились за горло, пытаясь избавиться от незримых пут, а кот повис вверх тормашками, тихо скуля и сетуя на свою непростую жизнь.
- Мессир, у нас проблемы!
- В Лимбе полный кавардак!
- Срочно необходимо ваше присутствие!
Все это участники разыгравшейся в коридоре Сумеречного Храма драмы буквально проорали хором, отчего их слова, приумноженные эхом, слились в унисон и превратились в настоящую абракадабру.
- Молчать! - ледяной, сочащийся ядом голос вмиг оборвал какофонию неразборчивых звуков. Ослабив незримое влияние на свиту, Дьявол выжидательно посмотрев на каждого по отдельности, добавил: - С самого начала и по одному!
- Мессир, прошу нас покорнейше простить, что мы здесь устроили небольшой... - начал было гаер, но тут же был прерван:
- Ораторским искусством будешь блистать на сценических подмостках! Или напомнить, что как раз из-за своего длинного языка ты протираешь штаны в Преисподней?
- Нет, мессир, - Коровьев потупил взор и теперь поглядывал на Повелителя исподлобья. - Я хорошо это помню.