Саринова Елена : другие произведения.

Игра на Цезаря

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Карты на столе - фигуры в жизни. Пиковая семейка из прошлого, всезнающий бубновый валет и могущественный король треф. Удастся ли их всех переиграть?.. Придется, Агата Вешковская, потому что девизом в этой большой игре: "Всё или ничего". Других вариантов нет... Игра началась...
  
   []
  
  
   ГЛАВА 1
  
  
   - Я лечу! Ле-чу!.. Агата, смотри - я лечу!!! Я лечу над Шалбой и берегами! Над коровами и рыбами!
   - Ну, над рыбами, Варя, это - не диво.
   - Агата! Я лечу!
   - Ага. Лети.
   - Доча! Да что ж ты смотришь то?!.. Варенька! А, ну, слезай с мачты!
   - Ты точно оттуда навернешься! Агаточка, скажи ей!
   - Мама, мы тоже так хотим!
   - Арчибальд, Барнольд, вы ку-да?! Нинон, лови Арчи за штанину!
   - Жужа, а который из них Арчибальд?! Они ж оба одинаковые?
   - Тот, который уже на мачту полез! Арчи! Барни! Я кому сказала?!
   - Агата! Я ле-чу!!!
  Вот это мы так всей семьей отдыхаем...
   А вообще, чтоб увидеть подобное "представление", совсем без надобности было ехать в гости к моему дяде в Либряну. Да и собирать всю его семью на "общий выездной шабаш". И красить ради этого с утра пораньше большую скрипучую лодку, именованную в честь жены "Жужанной". Все это было совсем не обязательно. Но, раз уж выбрались в кои-то веки отдохнуть...
   - Ох, я так до праздника завтрашнего не доживу...
  А вот эта медноволосая дама, что сейчас с большой патетикой прихлопнула ладонь к легкому батисту платья на груди - моя мама, госпожа Катаржина Вешковская. Солидный же господин, скосившийся из-под полей широкой летней шляпы на нее - мой папа, Людвиг. Родители. Строгие, но, любимые. Есть еще тетушка Гортензия. Она скачет сейчас в своей романтической юбке вокруг мачты и не знает за кого ухватиться: за свою близкую подругу, Нинон, или вышеозвученную льняную штанину карапуза близнеца Арчи. Хотя Арчи с братом уже оба - на мачте, а Нинон вслед уж точно не махнет, иначе... В общем, Нинон у нас - дама выдающаяся с какой стороны света ни глянь. Но, здесь, в Либряне нашла себе достойную конкуренцию в лице (и формах) госпожи Жужи Смиглы. Что же до ее супруга, моего двоюродного дяди по линии мамы, то он у нас в данный момент - рулевой. Непоколебимый и дальнозоркий, не смотря на полученное в детстве (после падения в работающую молотилку) косоглазие. А не "колебаться" на общий ор, думаю, ему слабый слух помогает (тоже наследство от молотилки). В остальном же мой курносый дядя - молодец хоть куда. Его, кстати, Теофилом зовут. И в будней жизни он - не последний в Либряне ювелир. А теперь у нас... хотя я уже говорила, отдых. Накануне еще большего - Дня Святого Рока, покровителя всех ремесленников, существующих в многогранной природе материка Бетан.
   - Вижу поворот на реке! Нам туда?!
   - Нет, Варвара! - откликнулся, наконец, наш непоколебимый рулевой. Потому что он сегодня, по совместительству еще и... - Там Русалочья заводь! Место тихое, но... хм-м, не для семейных вылазок на берег. Нам - прямо по курсу и через три мили причалим в Янтарном бору! Он двенадцать лет назад заповедником стал, а до этого... - ну, да, по совместительству дядя Теофил сегодня еще и экскурсовод.
   - Варенька! Я ведь охрипла уже! Слезай, давай!
   - Тетя Катаржина, здесь так интересно!
   - Варя! - а вот на этот клич я и сама от лодочного носа развернулась. Мужчина с кормы задрал к верхушке мачты взлохмаченную ветром голову. - У меня, кажется, здоровенный сом на крючке! Одному с ним не справиться!
   - Да ты что?! Я сейчас!.. Барни, Арчи, давайте вниз! Вы мне спускаться мешаете!..
  Чудеса... педагогики. А что я еще тут способна сказать?.. Да и некогда. Потому как сом у нас клюет. Здоровенный.
   - Ник!
   - Что, любимая?
   - Ух, ты!..
  
   Лето ладменское, еще в жарком мае гостеприимно расстелив густой зеленый ковер из трав, приближалось в эти дни к своему зениту - середине июля. Волнами обдавая граждан запахом пряной свободы и пьяня самых стойких из них пением соловьев по ночам и шумом листвы в парках и лесах. И мы его, конечно, ощущали, это "сумасшествие".
   Хотя первой на свободу вырвалась наша гимназистка Варвара. От того и "летала" теперь над коровами у берегов реки Шалбы. И ведь есть за что летать: ни одного неуда за год! Даже по правописанию. Хотя здесь заслуга скорее канцлера Исбурга и его частных уроков по управлению силой. Демонической силой. Или "фартовой" (как ее Нинон "по-человечески" назвала). Да ну и пусть. А какая разница, почему дитё в нужных местах нужные буквы скребет? Главное - результат в табеле за первый курс (как мы с Ником для себя "магически" определили).
   - А шашлычок у нас из сома будет, м-м, славный. С розмарином, под винцом... Девушки, вас не сильно там дымокурит?
  "Дымокурило" нас пятерых на берегу и в правду, с лихвой. На что "девушки", все как одна, стойко щурились, но диспозиций за раскладным столиком в паре ярдов от костра не меняли - принципиальный бой, тысь моя майка. И слава всем покровителям легальных карточных игр, без участия меня. А то бы думать пришлось. А оно мне надо? Мозги то я в учебный корпус Прокурата сдала и жаль что пока лишь на выходные.
   - Ты по что, Гортензия покрыла то так!? - возопила тем временем моя родительница. - Людвиг, зонт передвинь. Солнце вправо ушло и... Агата, а где Ник? - вот у нее как раз, "мозгов" хватает на все фронты жизни.
   - Ушел наверх, в бор, за дровами.
   - А-а...
   - Арчи и Барни - с ним, тетя Жужа... Да вон они уже по откосу спускаются.
   - Агаточка?
   - Варвара на мостке за камышами ловит раков на папины носки... Шучу. На сомью голову.
   - Гортензия, я тебе вопрос задала.
   - А-а. А я думала, это вопль был... А мы вот так сходим! Что, не ждали?!
  Соперницы двух сестер, Нинон и Жужанна, одна поджав губы, другая, выкатив глаза, показали, что "нет"... Интересная игра. И называется с большим апломбом: "На Короля". То есть нет, "На Цезаря". Что, однако, сути не меняет(1). Как говорит мой муж.
   - Всё играют? - бросив в стороне от костра сосновые ветки, уточнил он.
   - Ага, - с трагическим вздохом скривилась я. - И конца и края не видно.
   - Это мы еще поглядим, - нараспев внесла ясность моя мама. - Ого, Нинон, не ожидала. Но, все равно, "Цезаря" ты уже перемахнула.
   - Однако заметьте, - хмыкнула та поверх очков. - замыкающей.
   - Ну, культурная программа нам при любом исходе светит, - пыхтя, подправил папа зонт над столом. - проигравшей стороной. Катаржина стихи знает... про любовь.
  Да. Видно и его "ветром свободы" понесло. Потому как "стихи" эти помню и я (еще по прежним "взрослым" гулянкам). И они уж точно не для детских ушей.
   - А что сразу я?! Исход пока... не-известен. А! Я кончила, считаем! У Жужи пиковая дама должна остаться, а это - плюс сорок очков!
   - А ты откуда знаешь? - вновь выкатила та глаза. - Мухлюешь?
   - Стратегический подсчет.
   - Вообще то, "расчет", мама. Но, в твоем случае - завидная память... даже там, где...
   - А вот насчет "памяти", - оторвался от шашлыка над углями дядя Теофил. - Вы знаете, как с древнего языка накейо переводится "Шалба"? - видно, вспомнил о своей миссии экскурсовода.
   Треск камышей слева обозначил мыслительный процесс нашей гимназистки:
   - "Вобла"?! - вскоре прилетело к нам с мостка.
   - Нет, Варвара! "Варево". И вы заметьте, какого цвета в ней вода. Черная вдали. С отраженным небом - темно синяя, а вблизи у берега - как круто заваренный чай с краснотой.
   - Ничего себе!
   - А его пить можно? - выказали практический интерес оба близнеца и поскакали босиком по песку.
   - Пейте на здоровье. Здесь коровы не гуляют, - благословил их отец. Мать Арчи и Барни от карт даже не оторвалась.
  Ник же, глядя на этот забег, приложил ребро ладони ко лбу:
   - Меня вот другое удивляет. В переводах. На исходном французском имя "Рок" означает "отдых". Как же он смог стать покровителем всего ремесла?
   - Как заслуженная награда на небе, - иронично скосился к местожительству Святого мой папа. - Теофил, что с шашлыком?
   - Шашлык уже готов, - отрапортовал тот. - Жужа?..
  И игра "На Цезаря" пошла гораздо быстрей (стол то раскладной у нас на все поводы - один)...
  
   Ночь на песчаный берег Янтарного бора пришла по-летнему поздно. Недолгой, будто извиняющейся за свою неизбежность, визитеркой. И в качестве "компенсации" сразу выкатила в просвет из облаков полновесную луну. Первая из трех ночей полнолуния... Н-да... И она общий настрой на свободу лишь усугубила. Тут же на пришвартованной боком в камыши лодке были разожжены скромные речные фонари, которые дядя Теофил провозгласил "огнями рамп" и концерт проигравшей стороны начался. Ей, кстати, оказалась пара Нинон - тетя Жужа. Хотя вторая отдувалась за свою компаньонку, получившую в последней раунде игры сразу оптом трех одинадцатиочковых тузов и вышедшую в "лидеры". Точнее, в "примы". Прима исполнила нам морские куплеты в сопровождении депрессивно расстроенной гитары, извлеченной из кормовых недр. А ее "компаньонка" показала пару фокусов с платком. При их явлении Варвара от разгадок и комментариев стойко воздержалась. Остальные благодарно аплодировали (мы с Ником - Варе в основном). Дальше на "сцену" полезли все кому не лень. Даже мой папа с пантомимой, изображавшей не то свой день на службе, не то стихийный смерч. И так в процессе разошелся, что вспугнуло его с лодки лишь предложение тети Гортензии повторить сказку с Солнцепутья. И я даже не заметила, как гитара оказалась в руках у Ника. Хотя под фонари он не пошел, а остался у костра.
   - О-о, а я и забыла.
   - Что "забыла"? - смущенно прищурился Ник, подтягивая струны.
   - Как давно ты держал сей инструмент в последний раз. Хотя...
   - Угу. На твой день рождения... У фонтана.
   - Точно... Тогда, знаешь что? - тряхнула я растрепанной головой.
   - Что?
   - Давай и ту самую.
   - Точно?
   - Ага.
   - Даю... Сейчас, - и пробно проведя пальцами поперек струн, тихо начал. -
  
  Мы все летим сквозь мглу и пепел...
  На огонек свечи родной.
  То скалит зубы рок, то весел
  Маня наградой за собой.
  
  И кружат равнодушно звезды,
  Даря тщеславные мечты.
  Так перепутать свет их просто
  С той свечкой, что зажгла мне ты.
  
  И я летел, друзей теряя
  В круженьи звезд и в пасти тьмы.
  Лишь как заклятье повторяя:
  "Меня здесь нет. Есть только мы".
  
  Так распахни мне дверь, родная,
  Когда я рухну у крыльца.
  Твой огонек, костром пылая,
  Согрел мне сердце до конца...
  
  Согрел мне сердце...
  
   - Ник, а он что, умер?
  На этот удивленный голосок Вари, кажется, отмерли все, присевшие вокруг огня.
   - Почему? - вскинула я глаза.
   - Так ясно же в конце: рухнул и... всё.
   - И ничего не ясно, - развернулась я к Нику.
  И что странно: песня эта, одна из самых любимых у прокуратских кадетов, всегда пелась совсем не так. С юношеской бравадой и зло. А тут...
   - Он не умер, Варя, - глухо произнес Ник. - Просто, устал.
   - Или сильно поранили, - почесал курносый нос Арчи... или Барни. - Папа?
   - Что, сынок?
   - Я рыцарем стану. Как дядя Николас.
   - И я.
   - О-ох, - пришлепнула руку к груди их мать. - Тогда сразу и меня туда... запишите. Вместо грифона.
   - Ага. А я, Жужа, в свое время хотела к ним в курятник устроиться. На полном серьёзе, - шмыгнула носом моя мама.
   - Ну, знаете ли? - поднялась я с подстилки. - Знаете ли...
   - Любимая?
   - Что, Ник?
   - А ведь ты еще у нас не выступала.
   - О-о, я только с лекцией по демонологии.
   - Ну уж, избавьте! - подскочила следом тетя Жужа. - Тогда мои пупсы точно к вам в Прокурат сразу сейчас... Теофил? Людвиг? Ник? Дамы?
   - Да?
   - Что, Жужа?
   - А давайте ко собираться назад. Пусть плыть теперь по течению, но, завтра - большой праздник и надо успеть перед ним выспаться хорошенько. Все со мной согласны?..
  В общем-то, возражений не последовало (а кто их детский писк в общем согласном гуле разобрал?)...
  
   Вот "выспаться хорошенько" мне почему-то не удалось - Варвара стребовала свой ежедневный долг по сказке в уши, а других охотников ей вещать не нашлось. Все жутко заняты или вовремя попрятались по своим тихим комнатам. Лично я сейчас из приоткрытого в ночь окна слышала лишь два голоса: Ника и дяди Теофила. И о чем они там, на балконе говорят? Стоя между текущей в темную даль рекой и высокой луной, освещающей теперь каждый листик в саду. Каждую травинку. А как они, наверное, сейчас пахнут... эти травинки... Лунной росой...
   - Агата, и чем там дело то кончилось?
   - Что? - с трудом оторвала я взгляд он луны в окне. - У кого?
   - О-о, - высунув из-под одеяла руку, поскребло дитё лоб. - У этого Марка с Валентиной? Они поженились?
   - А-а... Нет.
   - А почему?
   - Да, потому что Валентина его не любила. И он ей вообще нужен был только для того, чтоб своего настоящего любимого покарать.
   - Чем "покарать"? - округлила Варя глаза.
   - Ревностью, чувством безвозвратной потери. Чтоб он все это осознал. А когда он осознал и покаялся, вернулась к нему, - скоро сократила я половину классической новеллы до "цензурной детской версии".
   - Какая она... коварная, - протянула со своей подушки Варвара. - Эта Валентина, она такая коварная и... слово забыла. Его тетя Нинон тете Гортензии говорила про одну даму из Гусельниц. Такую же.
   - Ох, Варвара, много ты знаешь для своих восьми лет. И много слышишь. И вообще, спать давно пора, а то завтра на каруселях будешь носом клевать и из кресла улетишь. Приятных снов, - быстро склонилась я над ней и чмокнула в щеку.
   - Не улечу, - лишь услышала уже у двери. А потом еще вдогонку. - Агата?
   - Что, мотылек? - обернулась я.
   - Ты пахнешь как-то... странно.
   - Не вкусно?
   - Нет, - подпрыгнула на локте Варя. - Просто странно.
   - Ага, - приложила я лоб к косяку. - Луной, наверное... Спи давай. - и выйдя в темный коридор, прикрыла за собой дверь...
   Ник в нашу с ним угловую комнатку до сих пор не вернулся. И я, скинув на стул платье, в одиночестве занырнула в кровать. Буду ждать... И думать. Хоть нечем, но, почему-то все равно думалось... "Коварная Валентина"... И еще одно слово. Представляю, какое. "Забыла" она его. Маленькая прохиндейка... "Коварная Валентина, "орудие мести" Марк и вероломный возлюбленный". И совсем уж некстати, вдруг, вспомнилась моя собственная, восьмилетней давности жизнь. Кому я тогда и что пыталась "доказать"?.. Вероятно, себе самой. Что смогу. Смогу забыть, смогу жить. Смогу... превозмочь смогу. Боль, стыд, раздирающую на части тоску... Сильные руки... Требовательные, ловкие. "Чего ты так боишься?". За тонкой перегородкой стены гуляет Святочный маскарад. А с другой стороны - я и он. Мой первый в постели мужчина... "Чего ты так боишься?.. Ты похожа на воробушка". Чего я боюсь? Пожалуй, лишь того, что все брошу и сбегу. От стыда, от тоски. Но, от себя не убежишь. "Вы только маску... маску свою не снимайте. Мне так легче". И мужское горячее дыхание мне в затылок: "Хорошо, мой воробушек... Хорошо"...
   - О-о... Да что же это? - и рывком отбросив одеяло, села...
  Во всем виновата луна... Она одна... Мой первый мужчина... А у Ника первой женщиной стала Ксю... Как мы с ней тогда после свадьбы "поговорили". И встретились (это - судьба) опять в учебном корпусе Прокурата. Любовь у них с госпожой Лэшок, что ли?
   - Здравствуй, Ксения.
   - Здравствуй, Агата, - и глаза в глаза, не отводя. К чему теперь игры в цивилизованную дипломатию?
   - А мы к тебе завтра на прием собирались. Всей семьей. И деньги занести.
   - За что? - выгнула она бровь.
   - За подарок к нашей с Ником свадьбе. Шкатулку с зеркальным дном и одиноким лебедем.
   - А-а. Не стоит. Это ведь - подарок. И, знаешь, что?
   - Что?
   - Я вам счастья желаю.
   - Мы это уже поняли. А я тебе желаю резко поумнеть. Иначе не видать тебе своего собственного счастья.
   - Это - угроза? - прищурилась Ксю.
   - Нет. В отличие от тебя, пожелание искреннее, потому что "угроза" моя до сих пор в силе. Я о ней не забыла. Да и ты не забывай. А теперь, надеюсь, прощай, - и, обогнув замершую Ксю, двинула дальше по коридору. Потом, все ж, тормознула, сунув руку в кармашек пальто. - Чуть не забыла! Лови! - Ксения машинально вскинула руку. И через секунду разжала стиснутые пальцы. - Надеюсь, за твою шкатулку меденя хватит. Теперь вот точно, прощай!..
   Ник, ну где же ты ходишь?! Звучно вдохнула носом и упала обратно на подушки. Потом повернулась на бок, вернувшись пульсирующими мыслями в реальность. И они потекли неизбежно плавно. Как волны на Шалбе. Обволакивая собой... "Агата, я лечу!"... "Я рыцарем стану. Как дядя Николас"... "Ты пахнешь как-то... странно". "Луной, наверное"... И уже на грани яви и сна:
   - Агата, ты... спишь?.. Любимая?
   - У-у.
   - А я... задержался. Извини.
   - Иди ко мне... - его родное сопение совсем рядом. Устраивается по удобней... Я решила ускорить процесс, уронив сверху свою отяжелевшую руку. - Ты знаешь?
   - Что? - замер Ник, обхватив меня своей.
   - Ты... мой самый... самый последний мужчина.
   - Угу... Это, по моральным качествам? - хмыкнул Ник в мое ухо.
   - Нет. По ста-тис-тическим данным... Давай спать. Уже поздно.
   - А-а... Ну, давай... Спокойной ночи...
   - У-у...
  
  ___________________________________________
  
  
  1 - После Королевского Указа о запрете азартных игр и игорных домов, все карточные игры были строго классифицированы на попавшие под него и разрешенные. Данная игра, основанная не на банальном везении (азарте), а стратегическом расчете, была включена во второй список. Хотя именовалась до Указа "Прульником". Впрочем, и новое название целиком отражало ее смысл, сводившийся к древней фразе "Или Цезарь, или ничто" (в данном случае обозначение "Цезарь" выступало синонимом слову "Король"). Каждая карта в "Игре на Цезаря" имела свою "стоимость" в очках, а смысл игры сводился к тому, чтоб скинуть карты первым и набрать наименьшую сумму за оставшиеся на руках. Становился же "Цезарем" тот, у кого после общего суммирования очков получалось "101" - весь его счет обнулялся.
  
  
    ГЛАВА 2
  
  
   Праздник Святого Рока в Либряне пах свежим хлебом, молодой горячей сталью, мягкой глиной, едким мочалом из пеньки...
   - Агата, карусели вон там! Пошли!
  Да много чем еще он пах. Этот день самого важного покровителя тружеников лавок и мастерских. Кстати, и душистыми масляными отдушками тоже... М-м...
   - Агата! Я же говорю: они там!
  Ну конечно, как Варе утерпеть, когда предел мечтаний, расписные громоздкие карусели, уже вовсю кружили своими креслами на веревках и обдавали запруженную народом поляну детскими визгами восторга. К тому ж, сидело дитё сейчас на плечах у Ника - выгодная для обзора диспозиция.
   - Да иду я!.. Вы и туда, в кресло, на пару водрузитесь?
  Мой муж и юная подопечная одинаково азартно сверкнули зубами в ответ:
   - А нас пустят?
   - Конечно, пустят, муж мой. Только у тебя уже вся макушка - в варином мороженом, а после такого полета, боюсь, целиком отмокать придется. Как лыку.
   - Ой, Ник, я сейчас всё с тебя сотру. У меня платочек в кармане.
   - Ну-ну, - теперь оскалилась им я.
  Потому что, платочек здесь, действительно, актуален - применение магии в Либряне не в чести. И свидетельствует этому главный здешний лозунг, прибитый над центральными воротами в город: "Настоящее мастерство есть искусство и награда за умелые руки и пылкое сердце. Святой Рок". Вот так-то, тысь моя майка. "Искусство", а не какая-то вам, магия.
  
   Карусели на празднике кружили очень знатно. Да так высоко, что мы с Ником в течение пяти минут видели лишь мелькающие мимо подошвы Вариных сандалий и ее ореховые косы, вставшие в параллель к земле. Что же до "восторженного визга", то дитё наше не издало даже звука, лишь геройски выпучив глаза и вцепившись ручонками в толстые веревки карусели...
   Удостоверившись в полной ее адекватности после приземления, свою культурную программу мы продолжили уже у щита, густо обклеенного цветными листками "А что у нас на празднике!" вокруг, неизвестно зачем, оказавшейся там же газеты "Ладмения. Будни". Кстати, сегодняшней. Я, с весны, взявшая за правило читать в прессе хотя бы заголовки, дисциплинированно уткнула нос именно в них.
   - Угу, - первым открыл рот мой муж. - А вот это интересно: "конкурс на самого умелого гостя". Девушки, не хотите поучаствовать?
  Мы с Варварой, занятые каждая своим (я - соцобзором, дитё - проверкой содержимого кармашков платья), откликнулись не сразу:
   - "Умелого" кого?
   - "Гостя", Варя. Тут написано, что сегодня здесь будет развернута показательная деятельность разных либрянских мастерских. И все желающие смогут самолично...
   - "Показательная" что? Что нам тут покажут?
   - Мастерские свою работу, Варя.
   - Шторм на побережье Тайриля. Погибших нет.
   - Ну, кузнец, как кует железо, гончар будет лепить горшки, парфюмер смешивать...
   - Новый вид удобрения разработан медянскими овощеводами.
   - Масла эфирные будет смешивать, - скосился Ник на меня.
  Варя постаралась придать лицу серьезность:
   - И что?
   - И то, что поучаствовать в этом процессе приглашаются все гости праздника. А по ходу будут собирать специальные жетоны.
   - Угу...
   - Продолжается безуспешный доселе поиск пропавшего в столице архитектора Бертеза... Ага.
   - А в конце дня пяти самым активным гостям, набравшим больше всего жетонов, будут вручены призы.
   - Призы?!
   - Знаменитый мастер, прозванный за свое пристрастие к использованию в интерьерах минералов, "Алмазный маэстро ", в последнее время работал над одним, очень большим...
   - Призы. И торжественность момента организаторами праздника до сих пор...
   - ... заказчиком которого, по непроверенной информации была...
   - ... здесь не говорится, но, намекается, что для вручения главного приза прибудет...
   - ... очень высокая фигура, не исключая и...
   - ... Его Величество.
   - Что? - скосила я внимательный взгляд на Ника. Тот медленно повторил:
   - Главный приз будет вручать сам Его Величество, Василий Второй.
   - А-а, - проникновенно открыли мы с Варей рты.
   - А знаешь что, Ник... Наш "главный приз" от Его Величества мы уже получили. И рассчитывать на большее...
   - Понял, - скривился тот. - Варвара?
   - А где здесь масла с удобрениями мешают? Мне бы просто на это посмотреть... Пока.
   - Ну, пошли, - переглянулись мы с мужем, подавая ей каждый свою руку.
  И, сцепившись втроем, пошли...
   Вот только не надо нас считать "семьей неблагодарных упырей". Мы очень даже благодарны Его Величеству. И в первую очередь, за ту, что (отойдя, наконец, от каруселей) скачет теперь ровно посередине между мной и Ником. За нашу Варвару и ее достойное будущее в этой стране (да и где она сама захочет тоже). Что же касается карьеры моего мужа... И здесь благодарны. И мы и его бывший начальник, хоть перед пенсией, но, получивший долгожданное повышение в родной конторе. А вот наш третий "подарок", дом... Здесь, да. То есть, нет. Да и... Ну, вот не понравился он нам! Двухэтажный пафосный особняк на берегу столичного канала, с другой стороны от которого, через парк, в соседях - сам королевский дворец. Но, и не в "соседе" тут дело. В самом доме. И как же объяснить?.. Ощущение, будто тебе на шею водрузили пудовый "знак отличия", который и тянет непомерно, и снять - долг не велит. Поэтому, мы развернули ремонт... В общем, пока выхода другого не нашли. Хотя, какой тут "выход"? ШтормА, вон, в Тайриле. Да и землетрясение последнее в Куполграде отмечалось сто сорок пять лет назад по причине марша джингарских великанов в честь юбилея дружбы двух стран. А надеяться, что дом сам благоразумно рухнет... Хотя с мастерами-строителями из того же Джингара...
   - Доча! Ну, и где вы болтаетесь?! - о-о, а вот и остальная часть нашей семьи.
  Мама, оторвав нос от собственного же запястья, как можно строже взглянула на нас. Получилось не очень. - М-м. Запах какой чудесный...
   - Что с чем мешали? - тут же подскочила к ней наша подопечная.
   - А я и не помню. Жасмин, герань, розу...
   - А-а... А где удобрения?
   - Какие удобрения? - воззрилась на Варю мама, но тут вмешалась, протолкавшаяся от прилавка, тетя Гортензия:
   - Агаточка, а мы хлеб печь пошли. Вы с нами?.. Ф-фу, Катаржина!
   - Сама ты "фу"! И ничего не смыслишь в ароматах.
  Да ну их. Потому как лучше всех благоухал сейчас... Ник... Умная мысль. Главное, вовремя. Держи себя в руках - разгар дня!
   - А где здесь можно... поесть?
   - "Поесть"? - склонился ко мне мой "идеальный аромат".
   - Ага. А вы пока нюхайте, лепите, пеките и что там еще?
   - Агата, я - с тобой, - внезапно присоединилась ко мне Нинон. - Хлеб печь я и дома могу, а вот поесть, перед этим у плиты не стоя...
   - Воистину. А вы - бегите-бегите. Потом нам всё расскажете...
  
   Уф, и как же спокойно мы на этой шумной поляне "поели". Вдвоем. Но, через полчаса к нам присоединилась тетя Жужа, сплавившая мужу близнецов. Потом он сам, сплавивший оных под присмотр своего подмастерья. Ближе к сумеркам до меня с трудом ментально "дооралась" тетя Гортензия, торжественно водрузившая на наш стол свой кривой подпаленный каравай. Но, и его вскоре смели вместе с рыбой и жареным барашком. А уже на закате нас нашел уставший папа, груженый плодами маминой бурной работы, из коих больше всего пугала патлатая мочальная кукла:
   - Катаржина тоже скоро придет, - скосился на нее папа. - Она со знакомой из столицы задержалась.
   - А где Варя и мой муж?
   - В последний раз я их видел у дощатой клети под вывеской "Кузня".
   - И что они там делали?
   - Ник собирался ковать. По крайней мере, Варвара так мне сообщила.
   - Вот ничего себе?! - тут же подскочила я. Конец терпенью. - В какую сторону...
   - Прямо по дыму из трубы. Не промахнешься.
   - Ага! - и понеслась, маневрируя меж забитых галдящими гостями столов...
   Клеть с трубой я нашла даже не по дыму. По звону. Неритмичному. И живо протолкалась сквозь толпу.
   - Стойте, госпожа! - рука поперек низкого дверного проема пришлась как раз на уровень моего рта. - Дальше - опасно. Может прилететь.
   - Ник! - сначала подпрыгнула, потом занырнула я под эту руку.
   - Агата, я уже заканчиваю, - откликнулся он от наковальни.
   - А где...
   - Я здесь сижу, - пропищали из темного уголка кузни.
   - Я - с ними!
   - Госпожа?! - а кто ж меня удержит, когда такое... зрелище? - Только сидите тихо. Не нарушайте процесс.
   - Хорошо... Варя, а что он кует?
   - Подкову. На счастье, - выдохнуло мне с чурбачка дитё.
   - Ух... ты...
   И я, действительно, смолкла, присев рядом на точно такой же...
   В темной кузне ночь наступила гораздо раньше, чем на поляне, расцвеченной сейчас множеством фонарей. Здесь же всё малое пространство освещал лишь один, висящий в аккурат по центру, да еще огонь в узкой печи. И он плясал сейчас в своем танце стихии, множась всполохами на стенах, тенями выхватывая силуэты кузнечной атрибутики и самого кузнеца. А еще освещал сбоку Ника, усердно бьющего по раскаленному железу подковы... Ник. В распахнутой на груди рубашке. С закатанными рукавами и каплями пота на лице. Он - усердно стучал. Я - подавшись вперед, смотрела...
   Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Молотком... Бу-ух. Удары собственного сердца. И будто песня. Этот неровный ритм. Бу-ух... Молотком... Вечная песня... Бу-ух... Бу-ух... Метнула сквозь редкие доски взгляд. Луна, словно усмехаясь... Луна... Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Сглотнула слюну. И... стерла со лба свой собственный пот. О-о, я так больше... Бу-ух... Его запах... Бу-ух. Даже отсюда... Бу-ух... Его... Я так больше не могу!
  "Ник!"
  Он от неожиданности вскинул глаза:
   - Да?
  "Ник. Ник. Ник... Ни-ик"
   - Я закончил.
   - Я бы, господин...
   - Я закончил, - бросил молоток рядом со щипцами. - Спасибо за...
  "Ник!"
   - Нам пора, - и подхватил нас с Варварой за руки. - Пошли.
   - Ник, а куда мы идем? Ты же...
   - Варвара, побудешь с госпожой Катаржиной и остальными.
   - Угу... А вы?
   - Просто побудь... Пожалуйста.
   - Хорошо...
  Удивленные лица семьи, но мне наплевать. А дальше, почти бегом, до края поляны. И - в подвал.
   - Мы где? - запыхавшись, выдохнула ему в спину.
  Ник развернулся, обхватив мою шею руками:
   - Русалочья заводь. Я вчера наметил ориентир... Любимая...
   - Ник...
  И только мы под нещадным, все поглощающим светом луны. Будто два вечно голодных, диких зверя. В вечной же тяге насытиться. Любовью. Друг другом... Светом луны...
   - Я так люблю тебя, - сквозь стоны и всплеск воды. - Я так... - чтобы вновь провалиться, утонуть в нем. В любви и луне... Вечная борьба. Вечная песня...
  Но, все же, утро пришло...
  
   - О-о... и как же некстати.
   - Кстати, кстати, - упал мой бодрый муж рядом на постель. Значит, мы уже... нет, еще в Либряне до сих пор. - Вставай, любимая.
  Я честно попыталась разлепить на щедром утреннем свете глаза:
   - О-о... И не смотри на меня так.
   - Как так? - прищурился он.
   - Ну, я не знаю. Будто я вчера скоморохом оббежала всю праздничную площадь, горланя срамные песни. А потом меня ловила по той же площади вся наша семья.
   - Скоморохом? - смеясь, откинулся Ник на спину. - Я на тебя "так" смотрю?.. Много ты понимаешь в счастье.
   - В чьем это? - напротив, подскочила я на локоть.
   - В моем... Агата?
   - Ага? - сдула я с глаз лохматую, воняющую тиной, прядь.
   - То, что сегодня ночью свершилось...
   - О-о... Иначе, как моим помешательством на почве страсти к законному мужу и назвать...
   - Я согласен.
   - На что ты... "согласен"?
   - На такие твои "помешательства". В Русалочьей заводи.
   - Ну, да. Тогда подобное грозит еще и всем местным русалкам, - и вспомнив, как те сначала недовольно из камышей обшипели нас с Ником, а потом принялись оттуда же по-деловому комментировать, сама залилась и краской и смехом. И что самое ненормальное, меня это только еще больше распалило тогда... О-о...
   - Значит, мы с тобой вместе "выступали", - лишь освидетельствовал сей факт мой "законный муж". - И даже не со "срамными песнями".
   - О, да! - повернулись мы друг к другу. - Ты знаешь... я так люблю тебя. Не смотря на то, что ты со мной сотворил. Не смотря на то, что заставил вспомнить, что я - женщина. Носить эти дурацкие платья в цветочек, туфли на каблуках и накручивать кренделя на голове. И самое главное, заставил меня научиться готовить. И все это, ни разу не заставив на самом деле... Ник?
   - Что, любимая? - с улыбкой произнес он.
   - Что же ты со мной сотворил?
   - Это - не я. Ты сама. И я тебе за то очень благодарен.
   - Да? - охрипшим голосом выдохнула я.
   - Да, жена моя. Да... А теперь, вставай и...
   - Вот ничего себе, Ник! Ты опять в постели? Агата, ты проснулась? Ник, твой чай давно остыл! - Варвара, взмахнув мотыльком, приземлилась в аккурат между нами. - Теперь вставайте оба.
   - А куда нам спешить то?
   - Мне пора, - скривился нам Ник.
   - Пора? - уточнили мы тоже вместе.
   - Я же тебе, Агата, еще в пятницу говорил: сегодня, в третью ночь полнолуния...
   - Тысь моя майка! Ваши бесовы учения! И это - в выходной день!
   - Какой "выходной"? - хмыкнул мой муж, уже возвышаясь над кроватью. - Понедельник. А тебе разве в учебный корпус...
   - Тысь моя... майка. Мой отчет...
  Вот так наш семейный отдых в Либряне и завершился. Солнечным утром в понедельник. Шумным чаепитием и всплеском магии от подвалов по разным сторонам...
  
   Эти "бесовы учения" когда-то любила и я сама. Не все, конечно, а именно, "эти бесовы". Учения по поиску и устранению отрицательных силовых зон. Или "дыр", на простом кадетском сленге. Что же до конкретики, то место проведения сегодняшних я тоже знала точно - "Дом выскочек" в деревне Поперечка, семь с четвертью миль западнее Куполграда. Специфика зоны - цикличная. Каждую третью ночь полнолунья. Уровень всплеска - второй по пятибальной шкале. Сущности-мигранты - средней и ниже средней зоны опасности. Сопредельный мир - не изучен. Что еще?.. Весело там было. По крайней мере, нам, еще в кадетские времена.
   А вот сегодня Ник курирует подобную "вакханалью". И тоже будет наставлять храбрящихся кадетов у двери: "Дом не порушьте, сохраните для коллег и фольклора". И это - вполне реальная угроза... Да. Весело... А я вот - сижу и строчу отчет за год. И, подперев кулаком щеку, вздохнула, уткнув взгляд в кабинетное окно...
   Оживленный понедельник столичный уже давно перевалил за середину. И здесь, в отличие от солнечного и сонного берега Шалбы носились друг за другом даже мелкие облака. Светило недовольно щурилось на них, грозясь и вовсе уйти за ползущие с запада объемные тучи. И если так пойдет, то луны сегодня тоже на небе не разглядеть. А значит...
   - "Доча, ты на ужин к нам давай! Мы с Варенькой штрудель испекли! Все равно ж Ник только к рассвету вернется!.. Доча!"
   - "Мама, что ж ты так кричишь то?"
   - "А, вдруг..."
   - "Хорошо".
   - "Я говорю: а, вдруг, ты меня не услышишь?"
   - "Ты так кричишь, что я тебя, кажется, и вижу"
   - "Так ты не сказа..."
   - "Хорошо!" - проорала я в родительскую голову... и захлопнула свою тоскливо-толстую тетрадь. - "Хорошего - понемногу".
   - "Что, доча?"
   - "Это я не тебе. У меня дела еще, но к ужину приду".
   Из дел столичных у меня была лишь, отложенная из-за выезда на отдых уборка. И я ее старательно провела. Потом за каким-то рожном, уже в сумерках, зажгла по всей квартире свечи. Хотела еще и камины растопить, но, одумалась. И что-то еще... что-то... В конце концов, села на стул в гостиной. И будто по новой обозрела свое "семейное гнездо"... Что-то еще... Что-то в нем изменилось... А вот что именно?.. Так и не поняла... Тик-так. Тик-так. Тик-так. Ходики над секретером.
   - Ах-ху... У-у-у...
   - Ты чего это? - ошалело скосилась на камин.
  Незримый наш домовой больше не огласился. Вот пусть и молчит... А я лучше отсюда... И что здесь изменилось то?.. С этой дурацкой мыслью к маме и сорвалась...
  
   Вот и ночевать мы у них тоже остались. С Варей у родителей. До рассвета я проворочалась под шум дождя и его частую дробь по стеклу. И все думала, зябнув на одинокой широченной постели. Но, видно, все ж, провалилась. Потому что на стук в дверь, вздрогнула всем телом. И, откинув одеяло, босиком подорвалась открывать.
   Внизу, на первом этаже, по открытым комнатам вовсю гуляли сквозняки, парусами надувая на окнах легкие шторы. А когда я распахнула еще и входную дверь... у-у-у...
   - Быстрее заходи. Что ж ты... - и застыла сама столбом. - Эрик? - молодой рыцарь, насквозь мокрый, суматошно сделал шаг вперед. И быстро развернулся, прихлопнув за собой дверь. - Эрик, а где Ник?
   - Агата, здравствуй, - криво улыбнувшись, выдохнул он.
   - Здравствуй. Ник где?
   - Агата... Ник... мой начальник сегодня ночью, во время... точнее, уже после кадетских учений в Доме выскочек... исчез.
   - Как исчез? - сузила я глаза. - В подвале? И вы не знаете, куда он именно...
   - Нет, - мотнул Эрик головой. - Как раз это мы знаем точно. Уже... выяснили.
   - И... куда?
   - Он провалился, Агата. Через открытый портал в сопредельный мир.
   - Что-о?
   - Факт точно установлен. Обстоятельства сейчас выясняются. Экспертами. А я... а меня к тебе... чтобы, ну...
   - Не-ет.
   - Агата...
   - Нет же. Нет. Нет!
   - Агата... Да. И я тебе очень... со-чувствую... Всей твоей семье...
  
  
    ГЛАВА 3
  
  
   Июльское солнце отражается в лужах. Ветер шумит в листве. Куполградцы все так же спешат по своим важным делам. А древние стены этого города по-прежнему безмолвно взирают на жизнь вокруг них. Всё продолжается в ЭТОМ МИРЕ. ВСЁ. ВСЁ... ВСЁ. НО, УЖЕ БЕЗ МОЕГО НИКА! Разве такое возможно?! Разве справедливо?! Логично?!
   - Не-ет.
   - Агата... - вздохнул, обхватив рукой лоб, Верховный рыцарь. - Поверь, мы сделали все возможное. Продублировали все мыслимые экспертизы двумя составами специалистов. Перерыли весь объект и окрестности. Каждый дом в Поперечке и лес в радиусе двух миль и...
   - Нет, - мотнула я головой. - Я не верю.
   - Во что? - воздел он густые брови. - Ты ведь сама там сейчас была?
   - Ну и пусть. Этого не достаточно для полного анализа и тем более выводов.
   - Агата, ты отрицаешь очевидное. Или совсем разучилась доверять своей бывшей конторе.
   - Это вы совсем не доверяете своим рыцарям, раз уверены, что один из лучших, по вашим же словам, специалистов Прокурата мог так глупо провалиться бес знает куда, пренебрегая элементарным здравым смыслом, не говоря уж о нарушении десятка должностных инструкций. Я не верю в это. Пусть, даже оставшись в меньшинстве, но, не верю.
   - Да, в такое тяжко поверить. И я тебя прекрасно понимаю. И...
   - Вот только сострадать мне не надо. И тем более, соболезновать.
   - Да с чего ты взяла? - криво улыбнулся мужчина. - С чего...
   - У вас на лице написано, господин Верховный рыцарь. И только не говорите мне, что не собираетесь продолжить поиск дальше.
   - "Дальше" чего? - сузил он глаза. - Весь вопрос в этом. И ты сама должна понимать всю... - передернулся мужчина. - специфику ситуации. Она очень односложна.
   - В плане толкования?
   - Так точно, - выдохнул он. - Агата, не мне тебе оглашать статистику успеха подобных поисковых операций - она равна нулю. И это даже в случаях, когда вход в сопределье открыт, а тут... - и, вдруг, смолк, метнув взгляд в третьего участника нашей беседы. Пока безгласного.
   - Господин Верховный рыцарь прав, - по-стариковски прокашлявшись, отозвался тот.
   - Вот, Агата! - вздернул квадратную пятерню "правый". - Послушай, что тебе скажет наш главный эксперт. Ромул?
   - Вы, госпожа Вешковская-Подугор, хорошо знаете характеристики спекулум форибус? Зеркальных порталов?
   - В основном, из учебного прокуратского курса, - напряженно распрямилась я.
   - Ну что ж, - дернул старец седым тощим хвостом. - Курс неплох, но моей семидесяти двухлетней научной практике явно уступает... Так вот, вход в сопределье через подобную "дверь", как правило, является билетом в один конец по причине крайней нестабильности данного вида энергии. И еще никому до сих пор не удавалось войти и выйти в одну и ту же. Это, как невозможность окунуться в аналогичную речную воду, хотя там течение одностороннее, а здесь - целый узел из постоянно движущихся энергетических лучей.
   - Это вы сейчас про зеркало в Доме выскочек, через которое мой муж, якобы туда...
   - Именно про него, - скривился эксперт, а потом вздохнул. - И целое зеркало. Целое. Без малейшей новой трещинки. Что же касается нашей с вами конкретики, то данная "дверь", как вы знаете, сразу после активации, самоликвидировалась.
   - Ага, - глухо выдохнула я. - Саморазбилась... Это я знаю. И, получается, пройти через нее вслед за Ником нельзя.
   - Проще подвалом до Бадука попасть в Грязные земли, - покачал старец головой. - Уж вы мне поверьте.
   - В Грязные земли? - нехорошо прищурилась я.
  Верховный рыцарь понятливо хмыкнул:
   - Как раз это, Ромул, для старшего рыцаря Подугора - не проблема... Агата, проблема - в другом.
   - "Билет в один конец"? - подняла я него взгляд. - Так? И моя "проблема" в том, что я не хочу это осознать и с этим фактом смириться? А на вашей стороне - куча экспертиз, семидесяти двухлетняя научная практика и нулевая статистика успеха? Пусть так. Но, я, действительно, не смирюсь, - и встала из-за опостылевшего стола.
   - Агата, что значит "не смирюсь"? - подорвался вслед за мной начальник Ника. - Что это...
   - А то и есть, господин Верховный рыцарь. И даже если... мужа своего из этой бесовой задницы не верну, то уж докопаюсь точно: кто его в нее подтолкнул.
   - Ну, уж здесь то?! - выкатил тот глаза. - Агата, ты в своем уме?
   - Я - да. И ваш старший рыцарь Подугор - тоже.
   - Ты опять - за своё? Во-первых, нырять хоб знает куда я тебе не позволю. А во-вторых, экспертизой, да, экспертизой Прокурата установлено, что старший рыцарь Подугор в момент совершения перехода был один. И никто его на ту сторону не "толкал". Хотя сама причина перехода лично для меня до сих пор...
   - Все ясно. Господа, мне пора.
   - Агата... что ты намерена делать? - усталый голос нагнал меня уже у двери.
   - Что делать буду? - сжав дверную ручку, замерла я. - Выяснять причину. До следующего полнолуния время есть, - и, дернув медного грифона, вышла в коридор...
   Что я буду делать? Что я буду... В первую очередь, надо конечно, вернуться домой. Точнее, к родителям, где меня с самого утра ждут наши с Ником родственники, получившие неприглядную весть. Поэтому, сразу из подвала, на крыльце, постаралась придать физиономии решительность и...
   - Доча, наконец-то, - и дверью чуть в лоб не огребла. - Заходи... Людвиг! Оливет! Роберт! Она, уф-ф, вернулась... Доча, чего же ты стоишь?
   - Здравствуйте, - решительно шагнула я вслед за мамой в распахнутые двери гостиной.
   - Агаточка! - тут же атаковалась плачущей родительницей Ника. - Ага-точка, скажи, что с моим сыном?
   - О-о... Все будет хорошо, - прижав к себе хрупкую даму, обвела я глазами остальных. - С ним - типичная служебная ситуация. Он и не из таких выходил. Госпожа Оливет, все будет хо-рошо.
   - "Типичная служебная ситуация"? - с расстановкой повторил отец Ника. - Агата, где он и как быстро эта "ситуация" разрешится?
   - Он?.. Ник в сопредельном мире. Прокурат установил точно, но, я уверена, уже на пути назад. Мир этот нашим спецам... малознаком, однако судя по "гостям" оттуда и характеристике всплесков, особой угрозы для боевого мага не несет. К тому ж, мы подобные случаи разбирали еще в учебном корпусе и инструкцию к действиям знаем наизусть. А с его-то опытом...
   - ... попадать в передряги, - отвернулся господин Роберт к окну. - Агата, это правда?
   - То, о чем только что сказала? - произнесла я в тишине, скосившись к замершей госпоже Оливет. - Да. Всё - правда. И я вам обещаю, что буду держать ситуацию под контролем, а если понадобится...
   - О-ох, доча! Только вот не надо!
   - Мама, ты о чем?
   - Обещать, что ринешься вслед за Ником сама.
   - Полностью согласен, Катаржина, - отстраненно глянул на нее отец Ника. - Полностью. Потому что, не женское это дело, даже если женщина - бывший рыцарь Прокурата... Агата?
   - Да, господин Роберт?
   - Мы тебя любим, как дочь. Ты это знаешь. Но, совершать рискованные поступки...
   - Если мы еще и тебя... потеряем, - вновь зашлась родительница Ника.
   - Да с чего вы взяли то? - праведно вскинулась я. - И без меня специалисты-поисковики найдутся. И в мыслях не было путаться у них под ногами. К тому ж, у меня и здесь дела есть.
   - Какие дела, дочь? - застучал пальцами по подоконнику папа.
   - Причинно-следственные. Хочу воссоздать всю картину целиком: как, во сколько и почему. Чтоб потом мужу своему предъявить, когда он меня в отсутствии логики в очередной раз обвинять начнет... Я надеюсь, вы все не против?.. - отцы наши лишь хмуро переглянулись. Мама моя - нервно поджала губки, а госпожа Оливет проникновенно всхлипнула на моем, уже мокром плече. Вот на том и остановимся. - Мама, где Варя и я есть хочу. А вы все с утра ели? Что-нибудь кроме валерианы?
   - О-ох! Варенька - наверху, в твоей комнате. Людвиг, доставай из кладовой яйца и буженину. Я сейчас быстро ужин соберу...
  
   Вот не знаю, почему, но, самым сложным для меня казался именно этот разговор. Хотя говорят, детям врать очень просто. Но, весь вопрос в том, что не хочется Варе врать. А что тогда ей преподнести?..
   Однако дитё само начало первым:
   - А я услышала твой голос, - словила я его у комнатного порога. - Хотела уже вниз, к тебе...
   - Мотылек, - и опустилась на коленки. - Ты, что, плакала?
   - Нет, - скомкала Варя компроматный платочек. - Нет... Чуть-чуть.
   - Чуть-чуть? - глянула я в ее припухшие глаза. - Не плачь, Варя. Все у нас будет... - нет, детям врать совсем не просто. Так зачем тогда? - Ник вернется, - и выдохнула. - Вернется обязательно. Я в это верю.
   - Ты веришь?
   - Да. Только в это я и верю. Потому что, он - сильный, выносливый, умный и... мы - семья, Варя. Он не может нас бросить. Я в это верю. И ты - верь.
   - Ник не может нас бросить, - с придыханием повторила та. - Ник не может. Мы - семья... А дядя Людвиг, когда ты ушла с этим мокрым рыцарем, тете Катаржине тихо сказал, что "дело плохо и...
   - Дело плохо, - кивнула я. - Но, не безнадежно. Это - точно. Варя, Ник вернется. Наш Ник вернется.
   - Наш Ник вернется... А когда?
   - Как только найдет путь домой.
   - Сквозь мглу и пепел? Как в той песне?
   - Ага.
   - Но, она же плохо кончилась?
   - Наша песня кончится хорошо.
   - А, знаешь, Агата, - внимательно посмотрела мне Варя в глаза. - Я теперь тоже верю. В заправду.
   - Вот и славно... Пошли ужинать, а, мотылек?
   - По-шли...
   За ужином разговор толком разойтись не успел, прерываясь на пополнения за столом. Сначала в лице тетушки моей и Нинон. Чуть позже нагрянула Софико. За ней - Года. Пришлось вновь и вновь объяснять обстоятельства. С одной и той же "решительностью" на лице. Всем без разбора. Но, те, кто (исходя из просвещенности в теории вопроса) не особо мне верил, все ж подыгрывали, наподобие артистов, отрабатывающих щедрый гонорар. "Зрители" (все наши дамы) охали, хлюпали носами и кивали "артистам" и друг другу: да, дело, в которое Ник ввязался, трудное, но, он у нас - геройский герой. И подобные "выгулы" для него, что утренняя проверка базара для городской стражи Гусельниц... Что-то в этом роде, в общем.
   - Агата, ты здесь? - настиг меня час спустя Года у темного кухонного окна.
   - Ага. Чайник поставила. Сейчас снова вскипит.
   - Послушай.
   - Я тоже думала об этом, - дернула я плечом.
   - О чем именно? - встал сбоку от меня мужчина.
   - Года, мы все - из одной школы и мыслить нас научили тоже по стандарту... Ника кто-то в то зеркало подтолкнул.
   - Или заманил.
   - Что сути не меняет... Я проверю эту свою версию.
   - Свою?
   - Да. Потому как Прокурат после кучи экспертиз уверен: мой муж махнул в сопределье либо от помешательства в мозгах, либо от полного их... отсутствия.
   - Как всё просто, - уперся Года лбом в стекло. - Агата, если нужна будет моя помощь... любая...
   - Спасибо.
   - Ты как вообще? - развернулся он ко мне.
   - Года, все нормально. И я сейчас вернусь.
   - Куда ты?!
   - На улице у калитки стоит Эрик. Напарник Ника. До его повышения. Пришел и стоит. Значит, придется к нему самой...
   - Агата...
   - Все нормально, Года. Все нормально. Я поговорю с ним и вернусь.
  
   Эрик Лапиньш. Интересная личность. Это - по моим скудным наблюдениям и, исходя из стойкой уверенности Ника. Редкое сочетание силы и застенчивости. А в карих глазах на лобастом лице - звериный огонек. Правда сейчас, в тихой куполградской ночи я его не разглядела:
   - Агата, извини, что я вот так... - отведя взгляд, тихо начал он.
   - Что ты хотел, Эрик?
   - Что хотел?
   - Наверняка, поговорить со мной наедине, раз в дом, полный народа, не пошел. И даже сигналку нашу не потревожил. Так о чем говорить будем?
   - Агата, - наконец, поднял он свои глаза. - Я хочу тебе помочь.
   - В чем? - сухо уточнила я.
   - В поиске Ника, то есть, моего начальника. Я... понимаешь, я ему обязан своей жизнью. Но, дело даже не в этом. Я тоже не верю... Не хочу верить, - тряхнул парень темным чубом. - что он мог вот так просто взять и переступить порог.
   - Почему?
   - Я знаю Ника, то есть, своего началь...
   - Эрик, кончай. Сколько лет вы были в напарниках?
   - Три года. Три с половиной. А ты меня по учебному корпусу совсем не помнишь? - вдруг, улыбнулся он.
   - Тебя? - от неожиданности хлопнула я глазами. - Не-ет. Извини.
   - А я вас с Ником помню хорошо. Нам вас канцлер Исбург на занятиях в пример всегда ставил. А потом - такая честь. Я - в напарниках у Ника Подугора. Он многому меня научил, Агата. И теперь - моя очередь.
   - Очередь зачем?
   - Показать, что Ник возился со мной не зря. И спас меня тогда, в Ущелье сов тоже не зря.
   - А-а, - громко выдохнула я. - Хо-рошо... Хорошо. И чем ты мне помочь сможешь? Ведь ваша контора уже поставила на этом деле большой жирный крест.
   - Нет, не крест пока, - нахмурил лоб Эрик. - По крайней мере, до следующей активации объекта. Тогда, я думаю, в дом вновь поставят зеркало. Другое, конечно. И примут меры.
   - Ага. Но, вовнутрь не полезут.
   - Нет, - отрезал он. - Смысла в том нет. Вот так глупо, в лоб туда лезть. Не факт, что угодишь куда надо.
   - Ну да, - хмыкнула я, поежившись. - Все реки текут. Это я уже... поняла... Значит, в следующую третью ночь полнолуния попрыгают вокруг новой "двери" и успокоятся.
   - Так точно. Это - обычная схема.
   - Ага, - вскинула я к нависающим веткам клена лицо. - "Обычная схема"... Эрик... ты хочешь мне помочь?
   - Так точно, - вмиг подобрался он. - Я буду работать внутри конторы. Ты - снаружи. Может, мне и отпуск под это дело...
   - Отпуск?.. Пожалуй, нет. Иначе доступ к "внутренностям" Прокурата сильно затруднится. И, знаешь, что? Я завтра с утра хотела еще раз осмотреть Дом выскочек. Ты можешь это устроить?
   - Дом выскочек?.. Ладно. Я сниму с защитного заклятья ключ... Агата? - оскалился, вдруг, Эрик.
   - Да?
   - Так, значит, ты мою помощь принимаешь?
   - Так точно, рыцарь Лапиньш. Завтра в восемь жду вас здесь же. Махнем на объект.
   - Ла-дно. Ладно, Агата, - пылко выдохнул он. - Спокойной ночи. До завтра.
   - До завтра, - невольно улыбнулась я. - И, Эрик.
   - Что? - застыл парень.
   - Одень гражданское. Так, на всякий случай.
   - Угу, понял!
   "Понял" он... И какая между нами огромная разница. В годах - каких-то четыре-пять лет. Но, один еще полон юношеских порывов и комплексов, а другая чувствует себя сейчас... И, придав лицу ненавистную уверенность, развернулась в сторону горящих окон дома...
  
   Длинная ночь, полная мутных рваных снов и вздохов в подушку, все ж закончилась. И кому она вообще была нужна? Только оттягивает реальность стуком часов в родительской гостиной внизу. Громким, гулким. Чтоб их демони супрезел аних, эти часы. Вернусь в свою квартиру, первым делом выброшу ходики. И домового, чтоб не подвывал больше в каминную трубу. Оперный певец...
   - Доча, там к тебе тот самый...
   - Я иду!..
   - Доброе утро, Агата!
  О-о, зато у Эрика с утра сил было на целую дюжину таких вот, как я:
   - Ага... Пошли, - и черкнула под кленом у калитки арку подвала...
   Сразу на месте нас гостеприимно обдало свежим восточным ветром. Я в ответ поежилась и дернула за шнурки на горловине рубашки. Эрик лишь еще шире расплылся в улыбке:
   - Ты постой немного. Я сейчас. Ключ наша комтурия накладывала. Стандартный. Дело минуты.
   - Давай, - оглядываясь с крыльца, зевнула я.
  Дом как дом. Бесприютная убогая серость. Бугор как бугор. Зеленый, густо заросший. Хотя сила чувствуется и сейчас. Да только не поймешь в этой мешанине из корявых кадетских посылов и местного силового "тумана", где что хлопьями медленно тает. День-два и исчезнет совсем. И то и другое. Ах да, здесь же еще эксперты поработали. Вон их желтые "кляксы" следами вокруг стен, в примятом бурьяне и глубже по радиусу в лес... Действительно, окрестности обошли. Не врет... родная контора.
   - Агата - всё. Заходи, - гостеприимно распахнул Эрик двери. У-у-у... И здесь - сквозняки. - Что ты хочешь посмотреть? - вспорхнула парочка птах с окна под его гулким зовом.
  Я, проследив за ними, кивнула в конец облезлого коридора:
   - Там. В месте основного потока. Где зеркало и стояло.
   - Ладно, - первым захрустел он штукатуркой под подошвами.
  Я медленно двинула следом, отмечая признаки силовой зоны по сторонам и изменения за последние полдня. И тех и других в итоге набралось немного. Даже если сравнивать с собственным прошлым из кадетства. Да оно и понятно: Дом выскочек - учебный полигон. Здесь все по описи. Проверено и зафиксировано. И даже если местные искатели приключений влезут (что вряд ли в виду охраны от Прокурата), то все одно, накануне каждых учений все тщательно проверяется на сохранность... Кажется, второй, да, второй комтурией. Она этим занимается.
   - Эрик, где оно стояло? Мне надо точно знать, - остановилась я на пороге сумрачной большой комнаты с наглухо заколоченными окнами. Скудные лучи солнца едва пробивались в щели между рассохшимися досками. Падали на гнилое кресло в углу и полосами выхватывали оббитые стены.
  Парень с прищуром медленно развернулся по кругу:
   - Вот здесь, - вскинул руку в простенок между окон. - На полу, приставленое к стене. А теперь - в лаборатории Прокурата. До последнего осколка.
   - Ага, - направилась я туда. - И это - без изменений. Стояло там же, как и много лет назад. Что до самого зеркала... Высокое, узкое. В разъеденной жучками раме. По-моему, липовой. Крашеной когда-то под золото. В верхнем правом углу - след от магического заряда в виде круглой подпалины. И в том месте еще само зеркало треснуло... двумя, нет, тремя расходящимися в стороны лучами.
   - Вот это память, - хмыкнул сбоку от меня Эрик. Потом потер свой выдающийся лоб. - Трещины, значит?
   - Ага.
   - И подпалина?
   - Так точно... Эрик, расскажи мне еще раз: как проходили сами учения. Где в это время был Ник, преподаватель кадетов...
   - Господин Коржун?
   - Да. И ты сам.
   - Ладно, - старательно выдохнул он. - Как все тогда проходило... Я вообще на подобном мероприятии в новом качестве был впервые. Меня Ник с собой взял в помощь.
   - Это я знаю.
   - Угу... Мы с ним встали по диагонали. Я, - развернулся Эрик к двери. - у входа в дом, слева. Он - тут. Господин Коржун бегал, то есть, сопровождал кадетов. Поэтому я в основное время Ника не видел. Слышал только, - хмыкнул он. - Пару реплик в адрес самых прытких. Потом... потом мы собрались в холле у входа и подвели итоги. Господин Коржун огласил оценки и увел всю ораву на улицу. А Ник... - смолк парень.
   - Что, "Ник"?
   - Он, как будто, что-то забыл здесь, в этой комнате и вернулся. Потом вышел наружу. Я у него спросил: куда он теперь. Мы из-за дождя подвалами сюда, без грифонов. И он сказал, что я свободен. А он сам все еще раз проверит и закроет.
   - Сам?
   - Да, Агата, - скривился Эрик.
   - Но, ведь это - не по инструкции? - опешила я.
   - Ну... да. Поэтому я про данный факт ничего при расследовании не сказал, - отвел парень взгляд. - Не хотел его подставлять. Да и сам тоже виноват - не надо было домой тогда спешить. Без него. Всегда ж вместе, а тут...
   - А тут, значит, - нахмурилась я. - Эрик, он зачем-то в эту комнату вернулся. Зачем?
   - Не знаю, Агата. Сам голову ломаю. Все нормально здесь было. Углы мы все после кадетов подчистили. Всплеск уже пошел на убыль. Да и странный он в ту ночь был.
   - Всплеск?
   - Угу. Хотя мне судить трудно. Вроде, общий фон был и замутнение, но вот локальных очагов - нет. И на зеркале этом. Они, видимо, позже появились.
   - Видимо, позже... Но, зачем он сюда вернулся? Что его тут привлекло?
   - А хоб... кто ж знает? - потерянно вздохнул парень.
   - Ну, хоб, может и не в курсе. А вот я знать буду... Есть идея. Пошли.
  
  
    ГЛАВА 4
  
  
   Деревня Поперечка с края бугра была похожа на стайку разномастных толстых цыплят, сгрудившихся под боком у своей грозной матери. Пологой, заросшей кривым смешанным лесом и с сомнительной репутацией. Да видно оная здешних селян не пугала, раз строились они, взбираясь огородными и пастбищными боками прямо на бугор. То есть мать свою... Чтоб ее... Это я так в "деревенский фактор" погружаюсь...
   - Агата? - скривился с рукой у лба Эрик, застывший рядом. - Почему в обход от Дома выскочек сюда пошли, я понял. А вот зачем?
   - Точно пока не знаю, - обозревая жизнь внизу, протянула я. - Да только еще в береднянскую свою бытность научилась относиться к деревенскому фактору очень серьезно.
   - Угу... А что в него входит? Кроме примерной численности местных и их уровня жизни?
   - В этот фактор?.. Во-первых, здешние моральные ценности. Во-вторых, специализация по роду занятий. Это так, если "с бугра". Остальное - уже изнутри. Если нужные вопросы задать и умудриться вызвать при этом... доверие.
   - И что с местными "ценностями"? - уточнил Эрик. - Ты вон про тот, давно не беленый православный храм на окраине?
   - Ага. И про него тоже. Судя по состоянию здания, здешний Батюшка мясо ест не на каждый обед. Видишь, и ворота давно заржавели и купола?
   - И колокольня - в лесах. Определяя по серости досок - уже не первый год.
   - Так точно, - хмыкнула я. - А вот сами деревенские дома... глянь.
   - Много двухэтажных. Резные фронтоны, окна и ворота окрашены... Процветают попереченцы.
   - А если еще посмотреть?
   - Еще? - выдохнул парень. - Ну, заборы...
   - Что, "заборы"?
   - Заборы - без дыр и ровные. Это - тоже признак достатка.
   - Только и всего?
   - А что еще то? - недоуменно развернулся Эрик.
   - Их высота. И внешняя, со стороны улицы. И внутренняя. Между соседями. А это значит...
   - Никому не доверяют, - скривился он.
   - Так точно. Живут единолично, своим умом. Глянь, даже лавочки у палисадников не везде... И еще - заборы вокруг пастбищ. Заметь, не огородов, кстати, не таких уж и больших, а именно пастбищ. А внутри их...
   - Овцы... Угу. Причем, коровы и козы - на общем, за деревней. А овцы - на отдельных, - явно втянулся он.
   - Но, это уже из "специализации". И, если ты заметил, овцы здешние, не мясные и не молочные. Смотри, ходят еще свежестриженными.
   - Угу. А вон те постройки на дворовых тылах с дымящими печными трубами, очень сильно смахивают на мелкие мастерские. И если при-глядеться...
   - Та-ак?..
   - Точно! Под открытыми навесами рядом что-то сохнет. Разноцветное. Но, отсюда из-за заборов не разглядеть.
   - Еще бы, - удовлетворенно скривилась я. - Меры против конкурентов. А сохнет там окрашенная овечья пряжа, из которой здешние мастера потом ткут ковры. Очень хорошие. Двусторонние, с геометрически-условными изображениями искривленных деревьев по периметру. Это - местное "клеймо". И стоят они, кстати, не меньше лучших джингарских.
   - Это ты всё сейчас... "с бугра" поняла?
   - Нет. Просто, у моих родителей в гостиной лежит один из здешних "шедевров". Так что...
   - Я понял, - выдохнул Эрик. - Но, все равно... урок - наглядный.
   - А то, - прищурилась я на него. - А теперь спускаемся в святая святых. И, кстати...
   - Угу. Я - не из Прокурата. Наши здесь уже накануне все дома перетрясли, что авторитета моей конторе явно не добавило. А ты...
   - Да хоть из газеты... "Ладмения. Будни". И почему бы нашей редакции не прислать в это выдающееся место сразу двух корреспондентов? Спускаемся?
   - Ладно, - еще раз глянул парень с высоты на дома. - Пошли... Агата, а ты ведь на вопрос мой так и не ответила.
   - На который? - на ходу оглянулась я. - А-а... Пока будем внимательно слушать здешние байки. Фольклорные. А выводы об услышанном сделаем потом... - ну, не рассказывать же ему, в самом деле, о своем интуитивном зуде в плечах?.. Может, после... когда-нибудь... - Эрик?
   - Что, Агата?
   - И свечение свое магическое тоже сверни. Пользоваться можешь, но, только осторожно...
  
   Да, ремесленные деревни от обычных и в правду, отличны. Нет духа единения, присущего вторым. Когда и в радость и в горе - всегда толпой. В первом случае - за общий стол с пузырями. Во втором - с топорами и вилами на врага. Здесь же данное отличие виделось, я бы даже сказала... да слишком выпирало. Взять хоть полное отсутствие отрядов бабок на своих исконных "наблюдательных постах" - лавочках... Досадно. Потому как последние бы нам, ох как сгодились.
   - Да-а... "Языков" что-то нет.
  Верно, в качестве "языков". А раз так, то:
   - Берем первого попавшегося по дороге, - поправляя сумочную лямку, вдоль улицы прищурилась я.
  Однако, пройдя уже добрую ее половину "попались" нам лишь три братца-порося, высунувшие из стандартного палисадника бляхи. Но, я по животным не спец. Мне бы... уф, согласна и на своих "кровных клиентов". Да где их в разгар дня взять?..
   - О, цель вижу. Прямо по курсу, - наконец, сквозь зубы оповестил Эрик.
   Долгожданная "цель" в виде солидной тетки, выплывшей из левого проулка к нам на встречу, вдруг, замерла, но через пару секунд вновь засеменила по тропке меж лопухов. Лишь набитую до верха корзину из одной руки в другую перебросив.
   - День добрый! - едва между нами остались ярда три, бодро огласилась я.
   - Здравствуйте, уважаемая, - важно добавил от себя Эрик.
   Селянка вновь тормознула:
   - И вам... не болеть, добрые люди, - не то пожелание, не то вопрос о намереньях.
  Пришлось в оных срочно убеждать:
   - Мы - из столичной газеты "Ладмения. Будни". Приехали собрать материал для статьи о лучших здешних ковроделах. Ваша замечательная деревня очень ими славится.
   - Так если уже "славится", к чему еще о ней "собирать"? - хмыкнула тетка.
   - Понимаете... меня, кстати, Пашутой зовут. А это...
   - Емельян. О-очень приятно.
   - А вы?
   - Тетка Лукера, - выдавили в ответ. - Так чего вам надо?
   - Я ж говорю, госпожа Лукера, написать статью о лучших местных ковроделах. Мне, честно говоря, - и доверительно скривила мину. - живописать о либрянских порядком обрыдло. Да и не справедливо это, когда всего в нескольких милях от столицы живут такие таланты, до сих пор анонимные.
   - Какие-какие? - сузили на меня глаза.
   - Не названные по именам. Знают ведь только о попереченских коврах, а кто их конкретно создает, наши читатели...
   - И разве вам лишняя известность не нужна? - влез Емельян-Эрик. - Лишняя известность - лишние покупатели.
   - А-а. Лишние, - протянула со значением тетка. Мы утвердительно-радостно закивали. - Так мы с мужем - не пауки. У нас лишних рук в работе нет.
  Вот так, значит?.. Попробуем зайти с другого "крутого борта":
   - Госпожа Лукера, а может, вы нам подскажете кого-то из ваших... коллег? Наша газета весьма солидна и пишет лишь о самых уважаемых гражданах страны. Юристах, торговцах, земледельцах... аристократах.
  Ну да - "уважение" лишним не бывает. И в подтверждение этому драгоценный "язык" задумчиво скосился в небо:
   - А-а... ну-у... Так о чем мне вам рассказывать то?
   - О чем? - едва не подскочила я. - О трудностях вашего ремесла, которые вы с мужем геройски преодолеваете. О достоинствах вытканных лично вами ковров. О...
   - Только - уговор, ребяты!
   - О чем? - прицельно прищурились мы.
   - Я вам всё подробственно опишу, но, чтоб к другим у нас в Поперечке... "калекам"...
   - Ни-ни, - заверила я очень твердо. - Если, госпожа Лукера, "подробственно". Иначе наше начальство заставит еще и у...
   - Айда в дом! - резво подорвались меж нами по узкой тропе.
  А кто ж против такого поворота?..
  
   Внутри двухэтажного, занавешенного плотными шторками "храма профтайн" было приятно свежо, хоть и слегка попахивало мокрой шерстью вперемешку с хной. Бр-р. То еще сочетание. На любителя.
   - Квасу холодного хотите?
   - Не-ет. Спасибо.
   - Да, пожалуйста.
   - А-а... Сейчас принесу. Присядьте пока... под иконки за стол.
   - Тысь моя майка, - выдохнув, проводила я хозяйку взглядом до двери. - Проверка, как на госгранице. Только что крест не заставила лобызать.
   - Угу, - прищурился по углам Эрик. - Хотя удостоверения наши... даже не спросила. Особенности деревенского фактора?
   - Так точно. Бумажкам здесь верят мало. В основном глазам. Так что, постарайся изобразить ими преданность ремеслу ковроделья.
   - Ковроткачества.
   - Что? Да какая разница?
   - Ну, не скажи. Мы ж с тобой - газетные профессионалы.
   - Ой... Что-то меня и от тебя... тошнит.
   - А может...
   - А вот и квасок! Холодненький. С медком, мятой.
   - Я передумала. Можно и мне его? - ушла прямо из-под рыцарского носа большая кружка в испарине. - А ты, Емельян, пока начинай. Интервьюируй госпожу Лукеру.
   - Чего ему со мной?.. О-ох, прости Господи наши грехи.
  И процесс получения информации, наконец, пошел...
   Через час с четвертью мы владели ей не хуже начинающих подмастерьев, освоив такие термины, как "подрунивание" (относительно шерсти), "свойлачивание" (как характеристика качества ковра), "лизунцы" (в виде залога здоровья овец), но до нужной нам "тропки на бугор" так и не дошли. Пришлось сворачивать вновь:
   - А скажите, госпожа Лукера, вы тоже в своих коврах придерживаетесь традиционных мотивов?
   - Чего-чего? - открыв рот, поинтересовались у меня. - Я песни, когда тку, девушка, не пою.
   - Ой, я про рисунок на ковре. Ну, местное попереченское "клеймо".
   - А-а, - еще шире открылся у интервьюентки рот. - Ну, а как же? Придерживаюсь. Такое у нас правило, чтоб, значит, были.
   - А что именно "были"? - нахмурил Эрик лоб.
   - Так эти деревья с бугра. Закрученные сосны да березы.
   - Закрученные? - заинтересованно оторвалась я от блокнота. - А как это?
  Тетка Лукера после паузы выдохнула:
   - А вот так... Вывихами да колесами. Дурной у нас лес на бугре. И место там дурное. Но, опять же, памятное. Был специалист из вашего музея в Куполграде пять или шесть лет тому назад, так он всё там излазил и сказал, что закрутила те деревья енергия. Сила, значит.
   - Ага, - теперь открыла рот я. - Сила? А как она себя проявляет?
   - Ну-у, - надула щеки тетка Лукера. - Как она себя... - и, вдруг, подпрыгнула на стуле. - А вот еще наша с мужем заслуга: мы свои ковры пропитываем особенным раствором. И они тогда не блекнут много лет... Чего ты не записываешь?
   - Я пи-шу, - почесала я за ухом карандашом.
   - Госпожа Лукера, - спешно вступил Эрик. - а если мы в нашей статье допустим такое... лирическое отступление? Так сказать, "местную легенду", которая придаст ей дополнительный колорит? Ведь у каждой деревни в Ладмении есть подобные истории. А у вас - "закрученный энергией лес". Не могли бы вы поподробнее о нем рассказать?
   - А вот не могла б! - вскинулась та неожиданно резко.
   - Почему? - выразил удивление Эрик.
   - А не могла б и всё! И, знаете что, ребяты?.. Давайте ко я вас к другим своим коллегам отведу? У меня время приемов закончилось. Пора за работу браться.
   - Ага? - недоуменно переглянулись мы с рыцарем. - Ну, хорошо. Давайте, - и вслед за подскочившей от стола хозяйкой, направились прямиком к двери...
   Дальнейшее наше шествие по Поперечке стало сильно смахивать на игру войлочным мячом от двора к двору. Хотя мячей было два: я и Эрик, а желающих нас запнуть в ворота конкурента сильно прибавилось. В противовес развернутости ответов. Да мы даже вопросы свои задавать в конце концов перестали, лишь наблюдая данное действо со стороны. При этом на лице Эрика все чаще читалось желание клеймо свое прокуратское, все ж, предъявить. Я же лишь крутила головой и внимательно слушала:
   - Соседка! Тут к тебе корреспонденты пришли! Из газеты будней! Открывай!
   - А чё им надо?! - из-за очередных ворот к очередному нашему проводнику.
   - Коврами твоими интересуются и откуда на них кривые деревья растут?!
   - А-а! Ничё не знаю! Да это и не деревья вовсе, а... - на этом месте дверь в заборе обычно открывалась. - А давайте я вас до соседа своего провожу?
   - Не надо!.. Уф-ф... - рядом с девятым низким палисадником, опустилась я на теплую пустую лавку. - Мы сейчас... в храм.
   - Зачем это?! - удивленно уставились на меня оба наших проводника.
   - Исповедоваться, - медленно, сквозь зубы оповестила их я...
  Еще через шесть секунд пространство вокруг лавки благостно опустело...
  
   - Ну и что ты обо всем этом думаешь?
  Эрик густой широкой тенью навис в аккурат надо мной. Я с прищуром подняла глаза вверх:
   - Пока рано... делать выводы, - и подскочила с лавки. - Пошли.
   - Куда? - отпрянул он в сторону.
   - Как это, "куда"? В местный храм... Так ты со мной идешь?
   - Иду, - буркнули за моей спиной. И дальше с выразительным сомненьем осведомили. - Полностью сейчас на твой опыт... полагаюсь.
  Ага. И на зуд в плечах. Хоть об забор их чеши... Тысь моя майка...
   "Местный храм", это было сказано с большой долей лести попереченскому жилью Бога. Да мы его еще с бугра прекрасно разглядели. Что же до самого здешнего Батюшки, то и он в свой "антураж" вливался весьма гармонично. Худенький, востроглазый, с жидкой козлиной бородой, напомнившей мне канцлера Исбурга (будь у него сводный брат от отца-гнома). Хотя к священникам, особенно православным, отношусь... хорошо. Не из-за семи лет, прожитых в Бередне. И даже не благодаря знакомству с одним лопоухим Святым (он, впрочем, католик), а сразу после беседы куполградского Отца Сергия с Варварой. Когда на вопрос дитя о своей "нечистой сути", тот сказал: "Иметь в отцах демона, а матерью ангела, значит быть обычным созданием, живущим на земле. Ибо жизнь наша и есть вечные метания души меж добром и злом. Так иди и просто живи". Прекрасные слова. И, главное, проще не скажешь...
   - Добрый день, Батюшка. Извините, что отвлекаем от колки дров. Мы к вам... за советом, - вот и я решила вести себя также без затей.
  Местный священник от такой новости пораженно расширил глаза:
   - Ко мне?
   - Так точно. К вам.
   - Ну, проходите, - и, бросив топор в траву, суетливо одернул выцветшую до серости рясу.
  Я прямо напротив, у крыльца, замерла:
   - А ничего, что с непокрытой головой?
   - Ничего, - взмахнул он ладошкой... Да. Видно давно сюда никто с такой оказией не заходил. - Бог всех слышит и в любом нашем обличье.
   Внутри храма оказалось на удивление чисто и даже уютно. Правда, без знаменитых местных ковров на плитах пола. Зато с веселыми домоткаными половиками. Как дорогами: прямо к алтарю, правой иконе за здравие и к левой - за упокой. Однако трескучие свечки торчали сейчас лишь по центру. Целых три. Мы уселись на широкой скамье под окном, справа от входа.
   - Кх-х, - от неловкости кашлянул в кулак Эрик.
  Батюшка сложил на коленках руки:
   - Я вас слушаю.
   - Говорю... И у меня вот какой вопрос: что здесь происходит?
   - В каком смысле? - дернул священник бородой.
   - В смысле вменяемости вашей паствы. Мы сами - не здешние. И прибыли сюда по важному делу, но, ощущение сразу сложилось, будто все вокруг тронулись в уме. Нет, я, конечно, понимаю специфику конкурентной борьбы и личных неприязней, но, чтобы вот так массово ненавидеть и бояться?.. Батюшка, объясните. Кто, кроме вас?
  А вот теперь они кашлянули оба разом: и священник и Эрик. Но, раз вопрос я задала первому...
   - Что я могу вам сказать, дочь моя? - неожиданно проблеял тот.
   - Правду, - вскинула я брови. - Мы же - в Божьем храме, а вы...
   - А я здесь еще и живу.
   - То есть?
   - А то и есть... - скосился он в правую пеструю "дорогу". - Дочь моя... я малодушен, признаюсь вам, ибо правы вы: кто кроме. Я малодушен. И я... тоже боюсь. Но, не за себя. За души всех, живущих здесь. Ибо, когда затянется беспросветно тропка от Поперечки в эту дверь, не будет им дороги и в царство Отца нашего.
   - И как скоро она "затянется"? - подал голос Эрик.
   - А уж не долго ждать, - вздохнул, обернувшись к нему Святой Отец.
   - Так ждете то вы чего?
   - Чего я жду, дочь моя?.. Да уж точно не комиссии из Синода. Жаль мне их.
   - Кого? - гулко огласилась я.
   - Свою паству, - уточнили недоуменно. - Вдруг, одумаются, вернутся к истинным в жизни ценностям. Еще есть шанс... А вот вы, - и вскинул на меня глаза. - Вы с какой целью интересуетесь?
   - Я? - голос мой теперь вышел хриплым. - С целью действовать, а не "ждать". И вы, кроме своих "маршрутных афоризмов" чем-то еще нам можете помочь?
   - "Маршрутных афоризмов"?.. Да, пожалуй, ничем. Кроме... вы знаете притчу об "олефиа фрура"?
   - "Олефиа фрура"? - прищурилась я на Эрика. Тот недоуменно скривился. - Нет.
   - А, ну тогда, пожалуй, ничем, - и боком встал со скамьи. - Вы меня извините. Пора готовиться к службе. Может, останетесь на нее? Я потом щи разогрею и самовар вскипячу.
   - Не-ет, спасибо. Нам пора, - и, не оборачиваясь, пошла к двери. Лишь у самой ее задержалась... А впрочем, пусть как хочет. У каждого свои "методы". - До свидания.
   - Бог вам в помощь! - гулко хлопнула за нашими спинами тяжелая ржавая створка...
   - У-уф-ф... - громко выдохнула я на крыльце.
  Эрик сбоку от меня тихо хмыкнул:
   - Да-а... Божий иносказатель... Агата?
   - Ага?
   - А теперь-то ты готова сделать выводы?
   - Нет, Эрик. Осталось еще одно место в здешнем "дурдоме".
   - И какое? - с прищуром глянул он на меня. - Хотя я мог и догадаться. Местная таверна?
   - Так точно, рыцарь Прокурата, Лапиньш. Ну что, идем?
   - Пошли. Заодно там и пообедаем...
  
   Местная таверна "Веселая овца" выглядела куда более радостно и зазывно, определяя собой истинную шкалу местных попереченских ценностей (может, Батюшке сюда со своими службами выходить?).
   - Ох, дверь, - дернул меня резко назад, обхватив рукой, Эрик. - Смотри, куда идешь!
  Высокий хмурый мужчина, выскочивший оттуда на крыльцо, рассеянно на нас глянул:
   - Простите.
  Я - удивленно застыла:
   - Ух, ты.
   - Ты чего?
   - Я знаю его.
   - Кого? - вывернул Эрик шею на узнанного.
   - Этого человека, - и тряхнула головой. - На выходных, в Либряне... видела.
   - И-и?
   - Это - мастер оттуда. Он с моим дядькой на празднике Святого Рока за руку здоровался. Только вот по какому ремеслу...
   - Угу... Так, может, прямо сейчас и выясним? Прошу, - и сам теперь распахнул ее, обдав меня съестными ароматами изнутри.
   - М-м. По-шли, - тут же втянула я их своим носом.
   В длинном, обвешанном по стенам овечьими шкурами, зале было почти пусто. Если не считать одного едока. Лохматого, в мятой серой рубахе, расстегнутой на все видные из-за стола пуговицы. И, судя по первому взгляду, пьяного вдрызг.
   - Они вместе сидели, - тут же тихо оповестила я Эрика.
   - Угу-у, - догадливо скривился тот. - Тарелка на столе напротив. Понял, - и бодрым шагом, обогнув меня, направился к соседнему с ним столу. Я поскакала следом, по дороге снимая сумку с плеча... А как есть-то, оказывается...
   - Чего вы желаете? - навис над нами тут же, оторвавшийся от стойки, парень.
   - Много и вкусно, - жадно выдала я.
   - Аналогично, - присоединился рыцарь.
   - Только, без... Обед ведь.
   - Ясненько, - хмыкнув, шустро от нас свалили.
   - Вы чего-то против имеете?
  Ого! Вот это "удача"!
  Эрик, оценив ее, развернулся к нашему соседу:
   - Да нет. А вы?
   - А я... - задумчиво сморщил мужик нос. - Фома. Местный завсегдатут. И у меня сегодня...
   - Праздник? Емельян.
   - Нет. Наоборот... А дама ваша?
   - Пашута, - откланялась сидя и я. Впрочем, этим пока ограничась.
   - О-очень, очень рад, - вполне искренне мотнули мне лохмами. - У меня - не праздник. Горе, господа и дамы.
   - Фома! Я тя сейчас выброшу! - встрял в нашу беседу, по всей видимости, хозяин "Овцы", упав широкой грудью на стойку. - Ты мне гостям отдыхать не мешай!
   - А я и не мешаю! - с переливом взвыл тот. - И вообще... пополни мне кувшин! Все проплачено.
   - Ага, - оскалились ему в ответ. - За второй сам будешь.
   - А чем? Портами? Только они пока и целы в этом хобьем месте.
   - Фома!
   - Да молчу, - примиряюще вскинул тот руку. - Мо-лчу... Неси кувшин.
  Мы с Эриком обменялись взглядами, выражающими полную неясность картины. Впрочем, вскоре порадовали и нас. По настоящему, порадовали. Да так, что я на несколько минут забыла и о Фоме и о том, где сейчас сей дивный гуляш с рисом поглощаю...
   - Куба, мне долго ждать?! - громко напомнил "объект" сам о себе. - Ку-ба?!
  Оглашаемый с глубоким многострадальным вздохом развернулся:
   - Чего ты орешь? Я ж сказал?
   - А пошел ты, Куба, - хлопнули в ответ по столу кривым кулаком. - А-а! Не надо! Я сам пойду.
   - Вот и иди. Пока не...
   - Вот так здесь завседатутов ценят! - обратились теперь непосредственно к нам. Видно, в назиданье. - Вот так здесь, господа и дамы! А бывали времена, когда Фома пинком эту трухлявую дверь открывал.
   - Ой-ой-ой, - плюнув, скривился хозяин "Овцы". - Юрко, бросай посуду, выводи нашего дурака!
   - "Дурака"?! - подбоченясь, поднялся Фома. - Ду-рака? Да ты сам, Куба он и есть! И вся эта хобья деревня! Продались нечисти и рады ее друг на друга...
   - Фома! Бесов придурок!
   - Это я то "бесов"? Да я - единственный здесь, кто против нее! А ты - самый и есть бесов прихвостень!
   - Ага! - взревел Куба. - Это, видно, с иконой ты позавчера на склад к Наушихе полез?!
   - А то? Вот она меня и... - дернув за воротник, распрямил спину Фома. - подкараулила.
   - Тысь моя майка...
   - Ты чего? - развернулся ко мне Эрик.
   - Глянь, у него на шее и рукаве...
   - Что "на шее и рукаве"?
   - Та же магия. Что и в Доме выскочек... Вот это... да...
  
  
    ГЛАВА 5
  
  
   "В жизни, любимая, все можно исправить, кроме смерти. Это я знаю точно"... Это я знаю точно... Я знаю...
   - Эрик, я знаю, но...
   - ...угу. Тянуть за конец веревки, не ведая, какой узел развяжется, тоже самое, что...
   - ... змею за хвост, - еще одна фраза из моего мужа. И вернулась взглядом к стоящему рядом у родительской калитки, рыцарю. - Хотя согласна: оставлять Фому спящим в кустах возле таверны было чревато. Согласна... Я туда вернусь.
   - Зачем? - вмиг подобрался Эрик. - Одна?
  Я нервно дернула плечом:
   - Можешь присоединиться.
   - Это - конечно. Но, зачем?
   - Надо еще поговорить. На этот раз - с прямыми клиентами.
   - Клиентами? - наконец, взорвало парня. - Агата, что ты еще не доглядела в этой гнилой ковродельне? Мы там ни на дюйм к ответам не приблизились, а вопросов лишних нацепляли, как блох. Или...
   - Или я еще не знаю, - пришлось его тормозить (пока родители высовываться не начали). - Пока не знаю... Эрик, дай мне время подумать - вопросов, действительно, много. Например...
   - Ну-ну? - подбоченился он.
   - По проще вот сейчас. Я вообще тебе отвечать не обязана.
   - О-ох, - закатил Эрик к небу глаза (однако руки с боков сдернул). - Агата, ты думаешь, я совсем туп?
   - Да с чего, вдруг?
   - Ну, раз со мной даже советоваться не стоит: о чем думаешь, какие дальнейшие планы...
   - А вот по второму вопросу...
   - Да! Об этом оповестила. А...
   - Эрик... - вот навязалось дите на голову (Ника наследство). - Муж мой как-то раз сказал, что "иногда полезно на ситуацию взглянуть извне". А для этого нужно...
   - Мыслить, не как "стандартный" рыцарь Прокурата? - сузил парень глаза.
   - Так точно.
   - И поэтому мои "стандартные" выводы тебя не интересуют?
   - Ну-у...
   - Ладно, - да неужели? - Ладно!.. И много тебе надо времени на оформление в голове других? До сегодняшнего вечера хватит?
   - Постараюсь, - отвернувшись, набычилась я.
   - Постарайся, Агата, - а вот Эрик, напротив, вздохнул. - Я сейчас в конторе своей отмечусь и... дела кое-какие решу. А часам к... во сколько ты обратно в Поперечку?
   - Не раньше полуночи.
   - Договорились, - и развернулся в свой полыхнувший под кленом подвал. - До встречи.
   - Ага.
  Вот же навязалось дитё. Помощничек.
   - Агата! - в проеме распахнувшейся во всю ширь двери обозначилось и другое. На этот раз - законное. - Агата!
   - Варя, я иду!
   - Агата, к нам дядя Теофил в гости прибыл! И как твои дела?!
   - Тысь моя майка...
  Опять делать "решительное лицо" и на вопросы отвечать... Когда и своих в достатке. Хотя с другой стороны...
  
   Дядя Теофил, вопреки моему хмурому прогнозу, был крайне собран и излучал собой широкие волны оптимизма. Сразу от входной двери:
   - Здравствуй, Агата! Прекрасна как всегда!
   - И вам всех благ, дядя Теофил. Трапезничали? - и скосилась на его пиджак в щедрых крошках. - Не помешала?
   - Доча, о чем ты? - выпорхнула в прихожую мама. - Давай за стол с нами. Там все разговоры.
  Ага. Значит, все ж, не избежать:
   - Пожалуй, только чай, - сорвала я вслед за собой всю троицу, выстроившуюся вдоль стены.
   Вот, все-таки, прав рыцарь Лапиньш. Хоть и не знает, в чем именно. А я знаю: не умею я слушать других. Точнее, "накидывать друг другу", как это принято меж напарниками в Прокурате. Разучилась еще с береднянских времен. А иногда, полезно, наверное. Да только не теперь, когда в голове и без чужих версий - каша. Из реплик, намеков и обрывков бесхвостых идей, которые роятся в хаотически-нелепом движении. И одна лишь интуиция зудом в плечах работает четко-исправно. А еще ноет сердце. В Поперечке с ним легче было, а вот сейчас, в этих стенах... Тысь моя майка... И только не думать ни о чем отвлеченном. Не расслабляться. Иначе...
   - Доча, канцлер Исбург к тебе сюда заходил.
   - Да-а?.. - рассеянно выдохнула. - Зачем? Он ведь сам меня с работы отпустил на нужный срок.
   - Это - конечно, - брякнув чашку в блюдце, взмахнула мама рукой. - Конечно. Он тебе приглашение занес и так... справлялся.
   - О-о... - канцлерский юбилей. А я и забыла. А ведь речь обещала. Разоблачительно-хвалебную. - Хорошо, - и вновь с ожесточением откусила от коржика. - Хорошо. Я по-мню.
   - Агата, а как твои дела? - котенком шеркнулась об мое плечо, примостившаяся рядом Варвара.
   - Все нормально, - обхватила я ее рукой. - Нормально. Дел много. И мы с Эриком их на сегодня не закончили... А как твои? Чем сегодня занималась?
   - Я?.. Ну-у, мы с тетей Катаржиной на развал с утра ходили. Потом в квартиру нашу цветы поливать. И еще...
  И еще что странно в этой самой деревне... Да вся она - одна сплошная "странность" под носом у Прокурата. "Енергию" с бугра не боятся. Эх, надо было Эрика озадачить статистикой по вызовам в Поперечку. И вообще, чувство складывается, будто ее, наоборот, берегут. От "дурного внешнего глаза"... Дурдом. А Фома этот, "борец с местной нечистью". Но, ведь не может она в Поперечке процветать. "Сеть(1)" бы давно всплески магии засекла. Что за неоправданный местный культ? А еще Батюшка, любитель неизвестных притч...
   - Агата, нам с тобой поговорить бы.
   - Что?
  Дядя Теофил вздохнул, набираясь решимости, и стряхнул крошки с пиджака. - Поговорить нам надо... с тобой.
   - Хорошо, - удивленно прищурилась я через стол.
  Мама, всплеснув руками, подскочила:
   - Варенька, а мы с тобой чайник еще раз поставим. А то Агата уже две кружки выдула. И коржиков еще... - и когда я только их успела?
  Две дамы мои мигом усвистели на кухню, прихватив пустую вазу напротив меня. Я - тоже стряхнув крошки, выжидающе замерла:
   - Я вас слушаю, дядя Теофил.
   - Угу, - кашлянул тот.
   - Хотя постойте. Ответьте сначала на мой вопрос: кто тот человек из Либряны, с которым вы на Дне Святого Рока, сидя с нами за столом, за руку здоровались? Высокий, с залысинами на лбу и в жилете в синюю полоску... Я могу подробнее описать.
   - А-а! - распахнул рот мужчина. Потом его захлопнул. - А причем он?
   - Да не причем, - скривилась я. - Просто, вспомнился. Так вы его...
   - Тэй Миллер.
   - Ага... Тэй Миллер. Он ведь мастер в Либряне?
   - Верно, мастер, - кивнул дядя Теофил.
   - А по профилю какому?
   - По какому профилю?.. Ткач. Специализируется на шерсти и льне.
   - Ага-а.
   - Да он хороший мастер, Агата, - пояснил вдогонку дядя Теофил. - Просто, невезучий. Его в ткацкой слободе так все и зовут: "Тэй-непрун".
   - "Непрун", значит?
   - "Непрун" до смешного. А в последнее время слух пошел, что решил он свой профиль сменить. Чтоб, значит, фортуну развернуть вновь к себе.
   - И на какой?
   - Да на смежный... Ковры.
   - Ковроткачество? - тысь моя майка...
   - Агата?
   - Да, дядя Теофил?
   - Я о чем тебе хотел сказать-то, - мужчина вновь на секунду замялся и, сунув руку за пазуху, вынул оттуда свернутый носовой платок. - Вот. Дело в том, что муж твой, Ник, меня еще в Либряне просил ему их достать по своим каналам и занести. Я это сделал. И собственно, по данному поводу сегодня к вам заскочил.
   - Что "занести"? - вперилась я взглядом в дядькину ладонь над столом.
   - Два камня, - тихо произнес он. - Атрактин натуральный и стеклянный.
   - А зачем? - сцапала я себе сверток и развернула. - Ух, ты...
   - И в правду, - хмыкнул дядя Теофил. - "Ух, ты". Красивые. А зачем они ему понадобились, не знаю. Ник не особо мне тогда пояснил. Сказал лишь, что для личного дела. Для сравнения.
   - "Для сравнения"? - склонилась я над камушками в складках платка. Оба - блекло-зеленые, полупрозрачные. С мерцающими вкраплениями разных цветов. И оба излучают силу. Да их друг от друга... - Не отличить.
   - И в правду, - покачал ювелир головой. - Практически... да очень сложно это. Лишь знатоки определяют. Один на всю страну или два. Это со временем разница уже очевидна: стеклянный медленно "гаснет", а целебной силы натурального хватает на века. И это, своего рода, уникум. Больше ни один искусственный аналог не обладает силой оригинала. Лишь атрактин. Поэтому он и дорогой, как дом в столице. Я с ними не работаю. Ни с первым, ни со вторым.
   - Но, зачем они Нику то?
   - Агата, не знаю.
   - Понятно, - свернув камни, отложила я их рядом на стол. - Я вам сколько за них должна? Может, домом нашим...
   - Агата, ну ты даешь?! - вскинулся дядя Теофил (жаль, не прошел с домом вариант). - Ему ведь на время надо было. Да и если б навсегда... - и грузно вздохнул. - Мы ж - семья... Чем я тебе помочь могу? Говори, племянница, не стесняйся. Может, что еще? О Тэе-непруне?
   - О нем? - почесала я лоб. - Пока не знаю. Думаю пока.
   - Ну, как скажешь, - брякнул своей пустой чашкой дядя Теофил.
   Ага. Думаю... И вот еще одна, как говорит Эрик, "блоха". Да только оная пока "не кусается". Забудем о ней пока, до появленья самого рыцаря. Что же до "Тея-непруна", то здесь... Что может быть общего между мастером-почти ковроделом и вором из деревни, специализирующейся на том же ремесле?.. Уф-ф... Одну "блоху", кажется, я словила. Кажется. Над остальными думай, Агата Вешковская-Подугор. Думай... Ведь, судя по "горю" вора Фомы, сделка их с Тэем Миллером накрылась гулким тазом. А причиной этому стала, опять же, местная нечисть, вставшая на защиту склада некой Наушихи. И что за нечисть в Поперечке такая? Прямо, радетельная... Тысь моя майка. Вот не складывается из хаоса в голове логичный ряд! Почему Фому давно Прокурату не сдали? Почему терпят его воровские набеги? Да еще этот Батюшка... Батюшка...
   - ... а вот еще с ним случай был, с Тэем. Он тогда...
  На рукаве рубахи Фомы, кроме следов сопредельной магии - капли от воска. Желтого, храмового. На груди - пятно. Предположительно, от щей. Которыми и нас угощать собирались. Значит...
   - ... ведь именно его... Агата, ты меня слушаешь?
   - А?.. Слушаю, дядя Теофил, - нет, надо в другое место валить. Иначе не до чего не додумаюсь.
   - А вот и новый чай! С душицей заварили. Варенька, чашки мне поближе подвинь... Теофил, ты о чем здесь так живо моей дочери внушаешь?
   - Да про мастера одного из Либряны, - вскинулся на новых слушателей дядька. - Про случай из его жизни рассказываю. Он невезучий, прям, книгу пиши. Нанял, значит, один раз себе...
   - Варенька, и агатину чашку тоже. Так-так... Ага?
   - Я и говорю, - подвинул свою, уже дымящуюся, дядя Теофил. - Нанял он себе сторожа. Склады охранять. А тот...
   - Дядя Теофил... Кого?
  Мама моя, Варвара с чашкой в руках и ювелир разом обернулись на мой глухой голос. Последний тихо повторил:
   - Сто-рожа. А что?
   - Сторожа... Тысь моя майка! Бес мне рогом промеж глаз!
   - Доча, ты чего? - испуганно выдохнула мама.
  Я подскочила из-за стола:
   - Сторож. Это - не притча. Это - нам с Эриком наводка. Я - в Гусельницы!
   - Доча!
   - Агата!
   - В дедовскую библиотеку! К ночи вернусь!.. Уф-ф, тетя Гортензия, Нинон, я - наверх! Не обращайте на меня внима-ние!!!..
  
   "Не обращайте на меня внима-ние!.. Не обращайте..." Вот уж точно не знаешь, что больше способствует плодотворному мыслительному процессу: полная тишина вокруг или отвлекающий "на удачу" гул. И, все-таки, семья, это - сила. А я - скобан. И больше подобных "тугодумий" допустить не могу.
   - Агата, ты готова?
   - Ага. Пошли, Эрик, - и дай тебе все прокуратские боги терпения.
   - И даже ничего мне не скажешь на дорожку? - из-под арки развернулся он.
   - Потерпи еще чуть-чуть. Версия есть, но, нужны подтверждения, - ага. Иначе выглядеть она со стороны будет, как бред. Хотя мы - уже в "дурдоме". И здесь это - нормально.
   - Ладно, - буркнул Эрик. Потом добавил. - Тогда и ты "потерпи". И у меня для тебя новость есть.
   - До-го-ворились, - выдохнула, уже с края бугра...
   Уф-ф... Деревенская тихая ночь... Полная идиллия, подсвеченная сверху звездами. Снизу - пением сверчков в густой высокой траве. И вздохами скота по хлевам. Сады под луной, как под зимней изморозью. Уже "беременные" яблоками, мелкими сливами и вишней. "Беременные". Сравнение то какое? И в тот же миг перед глазами всплыла мама. С магическим прищуром. Извини, но, порадовать тебя нечем. Да и себя... Да и о том ли я сейчас...
   - Агата, что дальше то?
   - Что дальше? - и тряхнула головой, разгоняя "родительский морок". - На живца будем ловить.
   - Угу, - вскинул к переносице руку Эрик. - Объясняй задачу конкретно.
   - Объясняю: живец у нас - ты. Помнишь дом, в палисаднике у которого три порося рылись? Надо в хлев к ним влезть.
   - Зачем? - скосился на меня Эрик.
   - Понимаешь: нужная нам нечисть обязательно постарается тебе помешать. Она будет бдеть за тобой, я - за ней. Иначе нам ее не словить. Это - точно.
   - Ладно... Разделяемся прямо здесь?
   - Ага, - и уже махнувшему с холма вниз рыцарю в спину. - Удачи, Эрик.
   - Спасибо, - не то хмыкнул, не то всхлипнул он. А что ж ты хотело, дитё?..
  И выждав две минуты, осторожно пошла вниз в обход...
  
   Операция "На живца" продлилась недолго. Все-таки, семилетний береднянский опыт не пропьешь. Да и напарник Ника был на высоте. Сначала - заборной. Именно оттуда он мне в помощь и ринулся, когда я, "раскрывшись", лупанула по крадущейся мутной фигуре заклятьем. А через шесть секунд, под собачий хай, уже удирали подвалами: Эрик с добычей подмышкой и следом в свой я. Не сговариваясь, на крыльцо Дома выскочек:
   - Открываю?
   - Ага.
  А что уж? Как к себе домой. Да и не только мы. Вот сейчас и разберемся.
  Но, сначала рассмотрели. Свою "добычу":
   - Хоб меня забери! - голая длиннорукая сущность под светом шара и нашими взглядами, забилась в угол. - Хоб меня... - повторил рыцарь.
   - Ага. Не здешняя.
  Сущность оскалилась на нас рядом мелких зубов и с душой зашипела. Эрик сплюнул:
   - Да как так-то?.. Как так-то, Агата?
   - Это ты про что сейчас? Сдается мне, про родную контору, которая этого красавца прощелкала клювом?
   - Угу. Про нее... И ведь всегда ж меры принимали, когда портал открывался. А тут... Агата?
   - Что? - растирая виски, обернулась я.
   - Ты о чем с ним говорить то будешь?
   - Есть некоторые детали. А ты для себя все уже прояснил?
   - Я? - глянул на меня Эрик. - Не-ет... И послушаю вас с удовольствием.
   - Ну, это, вряд ли.
   - Почему?
   - Ментально придется. Он сейчас под свежего иностранца или немого косить начнет. А у нас времени на курс общеладменского нет.
   - А ты не боишься? Магия то чужая? - вот справедливый вопрос.
   - Боюсь, - фыркнула я. - Но... - и подошла к сопредельному диверсанту ближе. - Может, так поговорим?
   - Ш-ш-ш!
   - Понятно... Эрик, следи за ним и скрепляющее заклятье на всякий случай усиль.
   - Ладно, - мотнув головой, выдохнул парень, встав сбоку между нами.
   - Поехали...
  
   Специалисты говорят: моя техника сильно смахивает на алантское "заныривание" в чужую разумную сущность. Не знаю. Я - не алант и мне сравнить не с чем. Да только ощущение - не из приятных. Это - мягко говоря. Не матами, то есть. Тем более, сейчас. Когда с головой занырнул в "чужое болото из газовых едких зловоний" с пузырями-картинками на его густой глади, которые беспрестанно лопаются, выталкиваясь наверх новыми и новыми. И из них надо выбрать... Надо выбрать... выбираю... Темная смазанная пелена чужого мира. Своды пещеры. Сизые огоньки по ним... Мне надо дальше. Не сейчас... Сгусток света - проход... Ага, вот как он ушел - подвалом и ходом под землей... Ход обваливается под чьим-то заклятьем, запоздало пущенным вслед. Судя по корявости, кадетским. Значит, не сказал, что упустил... Да, не о том сейчас. Опять не о том. И давящей болью в висках - еще одна вспышка - наш мир. Физиономии, склонившиеся. Две-три - уже мне знакомы. А между ними и сущностью - острия вил. Веский "аргумент"... Потом еще ряд картинок: ночное бдение, ловля воров... ого, еще парочка знакомцев промелькнула... Хлев, скошенный трусливый взгляд пестрой коровы. Подстилка на трухлявом сене - плата за службу... И снова - бдения, бдения... бдения... Оп-па! То, что надо. Точно, оно. Но, как же интересно то... даже не смотря на раскалывающиеся виски... Как же... еще немного... еще...
   - ... Агата... Агата! Да, хоб меня! Агата!
   - А-а... Что? Ты зачем меня, - и удивленно шмыгнула мокрым теплым носом, скосившись вниз на рубашку. - Тысь моя...
   - Ты как? - Эрик суетливо зашарил по карманам. - Ты как? Погоди, у меня платок есть. Кровь тебе...
   - Она сама сейчас... перестанет, - задрала я нос к доскам потолка. - Я знаю. Не в первый раз, - хотя, если честно...
   - Угу... Я сейчас, - и выдернул, наконец, из кармана мятый большой платок. - Вот!
   - Ага, - прихлопнула я его к носу. Потом скосилась на "клиента". Тот жалобно заскулил.
   - Ты его, по-моему, напугала, - криво оскалился Эрик. - Он даже общеладменский язык вспомнил. Правда, маты, в основном.
   - Да неужели?.. Значит, дальше будем общаться продуктивнее. Так, Фрук?
   - У-у-хоть-ш-шас.
   - Можешь немного отдохнуть пока, - и сама громко выдохнула, надув парусом платок. - Мне бы присесть.
   - Да вон же кресло.
   - Ага... Ага, - и с чувством вытянула ноги. - Уф-ф... А теперь рассказываю...
   - Может, немного отдохнешь? - скривился, присев передо мной Эрик. Вот же, молодец. Или боги прокуратские помогли.
   - Да нет, - решительно мотнула я пришлепнутым платком. - Тянуть некуда... Тянуть... Как он сюда попал, думаю, не интересно?
   - Нет.
   - Чем занимался...
   - Я приблизительно понял: за сохранение жизни и тайны охранял здешнюю деревню от воров.
   - Ага. И от друг друга. Конкурентная борьба.
   - Ясно. А...
   - Дальше - интересней, Эрик. Хоть и до конца не понятно... Дело в том, что не мы с тобой первые, кто его так словил. Как раз в это последнее полнолуние он уже находился в подобной связанной позе. Правда, не здесь. И его хорошо "откачали".
   - То есть? - распахнул парень глаза. - Слили с него энергию?
   - Так точно. В артефакт. У него след на левом запястье должен остаться, как от ожога. Сливали в квадратный перстень. А вот кто? - и черкнула между нами в воздухе "рамку". "Рамка" засветилась, сначала тусклым, потом, набравшим краски портретом мужчины, склонившимся вниз. Волосы, темной гривой зачесанные назад. Одна прядь упала на лоб. Высокие скулы и острый подбородок. - Ты его... - сквозь картину прищурилась я на замершего Эрика.
  Тот потрясенно отпрянул:
   - Кажется... знаю, - и подскочил на ноги. - Ну, теперь и мне... кое-что... Скажи, как ты своего "клиента" вычислила? Мы же всегда вместе были?
   - Как вычислила? - проводила я его взглядом. Потом смахнула рукой "рамку". - Батюшка подсказал. Помнишь его посыл к притче?
   - Ну?
   - Так нет такой притчи в православии. Это я сразу поняла. Да вот сначала язык перепутала. Думала - латынь. И перевести не смогла.
   - Латынь, - развернувшись, протянул Эрик. - Древний язык ученых и католических священников.
   - В том то все и дело! Католических. А местный Батюшка у нас - православный. И у них в ходу еще с предтечного мира - греческий. Или, выражаясь по-тинаррски, эллинский. А в переводе на наш выражение "олефиа фрура" звучит как "пагубный...
   - ... сторож".
   - Так точно.
   - Вот это да! - открыл парень рот. - Погоди, а почему Прокурат этого "сторожа" во время шмона не засек?
   - Так он за собой подчищал всегда, - подпрыгнула я на краешке кресла. - Всегда, а вот с Фомой не успел.
   - Почему?
   - Фома, после встречи с Фруком две ночи в храме у Батюшки ночевал. Да? - и развернулась к вытянувшей шею сущности. Та мотнула из угла лысой головой. - Да. А ты прятался в лесу за огородами. Это я просто "увидела". Уже не вычислила. Только... - и глянула рыцарю в глаза. - Теперь - твоя очередь, Эрик... Рассказывай.
   - Угу, - стиснул он губы. - Моя... Я тебе уже говорил, что у меня есть новость?.. Так вот, дело в том, что сразу от твоей калитки я махнул в Прокурат. Это ты знаешь...
   - Эрик, не тяни.
   - Угу, - из-подо лба глянул он на меня. - Понимаешь, ты так описала зеркало, которое стояло здесь, - и скосился в пустой простенок. - что я сразу понял: это не оно.
   - То есть? - выдохнула я.
   - То есть... Агата, зеркало накануне последних учений поменяли.
   - Кто? Зачем?
   - Зачем - не знаю. А кто... - зло оскалился он. - Ты его уже видела. Только что. Да и я с ним тоже сегодня... говорил.
   - Вторая комтурия? - сипло выдала я.
   - Так точно. А этот... он там служит. Хайден Горн. Рыцарь Хайден Горн. Но, он мне ничего толком не сказал. Пришлось идти к их начальнику. Мы с ним - бывшие однокурсники. И вот он просто дал мне их служебную ведомость в которой прописаны все замены реквизита на всех учебных полигонах страны... Агата, - вскинул Эрик на меня глаза. - В той ведомости отмечено, что зеркало на полигоне "Дом выскочек" поменяли за день до последних учений. Причина - старое разбилось.
   - Как "разбилось"? - опешила я. - И оно тоже?
   - В принципе, ничего нереального в том нет. Мало ли? Ветром или зверушки местные. Но, странность в другом: на прокуратском складе старого нет. Даже в осколках. А новое заказывали через левую мастерскую.
   - "Левую"?
   - Прокурат ведь свою имеет через две улицы от конторы. Я там седло для грифона менял и...
   - Это я знаю, Эрик. Ник там тоже... А почему?
   - Не знаю, - пожал он плечами.
  Я, сунув в карман штанов платок, подскочила из кресла:
   - Так. Погоди... Получается, что... зеркало накануне полулегально поменяли. Этот самый рыцарь из второй комтурии, что и откачал Фрука, - развернулась я напротив Эрика.
   - Угу.
   - Но, зачем ему энергия "сопредельного гостя"?.. Погоди... - и прихлопнула пальцы к вискам. - Эрик?
   - Что, Агата?
   - Опиши мне подробно то самое зеркало, что стояло здесь во время последних учений.
   - Хорошо... Высокое и узкое, как и прежнее. Рама тоже узкая. Деревянная, выбеленная. Украшена резьбой по всему периметру. Но, основной мотив - в верхней части рамы.
   - И что там?
   - Там?.. Там был какой-то дефект.
   - То есть?
   - Есть такие узоры. Они симметричными называются. Значит, повернуты друг к другу. А на том зеркале один узор, правый, был полностью стёсан. Остался лишь левый.
   - И что там? - замерла я.
   - Там? Лебедь, Агата. Одинокий, без пары лебедь...
   - Лебедь...
  И как должен чувствовать себя тот, у кого мир сначала рухнул, потом восстал из руин? Пусть пока только руин. Но, это - мой мир...
   - Агата, ты чего?
   - Зеркало, Эрик. И одинокий лебедь... Теперь я знаю, что заставило Ника вернуться в эту комнату... И теперь я знаю еще кое-что.
   - Что? - прищурился растерянно парень.
   - Мой муж не переступал тот хобий порог. Он здесь - в этом мире. В этом... мире...
  
  
  __________________________________________
  
  
  1 - Охранная система, охватывающая всю территорию страны, "наброшенная" над ней с целью выявления локальной магической активности, применения запрещенных в Ладмении заклятий и незаконных переходов госграниц. Разработана Советом магов по подобию алантского защитного купола над столицей.
  
  
    ГЛАВА 6
  
  
   Еще несколько минут назад ты стоял у пропасти, боясь заглянуть в ее бездонную черную пасть. Еще прошлую ночь ты метался на пустой холодной постели с единственным вопросом: "Как же так?". Еще за три часа до этого запрещал себе думать о плохом, расслабляться духом, цепляясь на своем шатком краю лишь за одно - веру в него. В своего единственного и самого лучшего. А что теперь?..
  - Я порву любого, кто встанет на моем пути. Кто сунется между мной и моим мужем. Потому что никто не имеет на это права. Никто. Ты меня слышишь? Слышишь?!
  Фрук в углу, поджав ноги, жалобно заскулил. Сова, пролетая за заколоченными окнами дома, громко ухнула. Эрик, глядя на меня, сглотнул слюну:
   - Я тебя слышу, Агата... Слышу... Ты вообще, когда в последний раз нормально спала?
   - Что-о?!
   - Вид у тебя...
   - Значит, ты мне не веришь? - вперилась я в него гневным взглядом.
   - Верю, - качнул рыцарь головой. - В то, что "порвешь любого", верю.
   - А в то, что Ник...
   - ... на этой стороне? - прищурился он. - Я очень этого сам хочу. Но...
   - Что, "но"?
   - Агата, надо еще раз все хорошо сопоставить. А уж потом начинать действовать в новых условиях. И самым первым...
   - Та-ак, - подбоченилась я. - Понятно. Поколебленная истина "Прокурат - свят". Эрик... уф-ф, - вот же связалась с дитём. - Ты сам его в "рамке" видел, этого рыцаря из второй комтурии. Хайдена Горна. А что касается причастности Ксении Штоль... - и на секунду задумалась. Всего на секунду. - В принципе, она может. Хотя... игра такого уровня, согласна, должна быть оправдана. Ведь и риск велик.
   - В том то все и дело, - скривился Эрик. - У нас против нее нет доказательств, кроме этой "свадебной приметы".
   - Ага... Да ты не бойся: прямо сейчас "рвать" эту тварь в мои планы не входит, - успокоила я парня. - Хоть и жаль. Просто, в итоге может получиться, как с "хвостом змеи".
   - Вот именно, - буркнули мне в ответ. - Я недавно уже сам "наследил". Когда вопросы про зеркало задавал. И боюсь, как бы этот... вовсе не исчез.
   - Вполне возможно, - глянула я на притихшего Фрука. - Вполне... Интересно, как они его вычислили?
   - Кого? "Сторожа"? - скосился в тот же угол Эрик. - При первой же возможности надо будет... спросить. Агата? Давай ко, еще раз по твоей версии со всеми ее слабыми местами?
   - Хо-рошо, - вздохнула я. - Давай... Значит, внимание Ника привлекли, по всей видимости, именно "свадебной приметой". Остался он в доме один, отпустив тебя, по той же причине. И здесь пока неизвестно...
   - Зачем вообще, - вставил рыцарь.
   - Это - да. Меня тоже данный вопрос... волнует.
   - А ты знаешь, - потер он лоб. - Меня вот теперь другое "волнует". Их давний разговор.
   - Кого?
   - Ника с Ксенией Штоль. Хотя его и разговором то назвать...
   - Эрик, когда?
   - Еще в марте. Незадолго до вашей свадьбы. Я случайно его свидетелем стал, потому что в том крыле Прокурата как раз документы у начальства подписывал. И возвращался обратно по коридору.
   - Та-ак. И о чем они ругались? Ведь ругались же? Я правильно поняла?
   - Так точно, - смутился парень. - Еще как... ругались. Правда, Ник от нее уже выходил и сказал напоследок, чтоб она, в общем, "рот свой змеиный захлопнула" и что любое ее "шипение" теперь в сторону вашей семьи будет расцениваться, как начало войны.
   - Ага.
   - Угу... А она ему вслед крикнула, что, раз так, то война их будет... в общем, Агата, "до одного победителя". То есть...
   - Я поняла... На смерть.
   - Так точно. На смерть... Вот поэтому я вполне допускаю участие Ксении Штоль в этой, как ты сказала, "игре". Но, доказательств этому у нас пока - нуль.
   - Та-ак, - прижала я к вискам дрожащие пальцы. - "Война", значит?.. И если исходить из этого факта и последовавших далее событий, то начала ее именно Ксю. Теперь понятно.
   - Что именно?
   - Возможная причина - встреча двух противников на нейтральной стороне.
   - Что-то типа "приглашения к переговорам"? - хмыкнул Эрик.
   - Что-то, "типа", - протянула я. - Значит, он остался здесь. А появилась ли сама Ксю, неизвестно. Известно лишь...
   - Предположительно, - вставил рыцарь.
   - Хорошо. "Предположительно" противников явилось несколько.
   - Это точно. Одному Горну с моим напарником, то есть, начальником...
   - Эрик, не мешай. Значит, Ника в итоге обезвредили и сперли. А энергию Фрука рассеяли по контуру "двери". Чтоб создать видимость ее активации. Потом "дверь" грохнули для затруднения экспертизы. Подчистили все следы, оставив лишь до момента возвращения Ника в комнату и сами смотались. Хотя возможно, рыцарь Горн еще и в Прокурат сам сообщил о переходе в сопределье.
   - Угу, - кивнул Эрик. - Он и доложил. Дежурил как раз в ту ночь, а Ник вовремя на роспись за сохранность объекта не явился... Агата, и вот тут у тебя, у нас, - мотнул он головой. - как раз слабое место.
   - Какое?
   - Ну, - отвел он в стену взгляд. - Сам факт отсутствия этого перехода. Ведь они могли его и попросту туда закинуть? Уже "готового"?
   - А-а, - скривилась я, закусив губу. - Во-первых, ты сам сказал, что локальных очагов в ту ночь не было, общий энергетический фон к тому моменту уже шел на убыль, и зеркало было "пустым". Так? А, во-вторых... надо с вашим главным экспертом еще раз поговорить. Насчет остатков на нем магии. Ведь, если моя версия верна, то она должна присутствовать лишь отсюда. А это, согласись, странно, если учесть, что дверь всегда открывали извне?
   - Поговорить бы, конечно, надо. Да, боюсь, он на такие откровения не пойдет. Что же касается самой двери, то она могла активироваться и...
   - Ш-ш-не открывали ее.
   - Что?! - развернулись мы оба в огласившийся угол.
  Фрук испуганно съежился:
   - Не открывали её. Не могли.
   - Почему? - склонил голову на бок Эрик.
   - Я ш-ш-шесть циклов назад ключ ш-ш-шломал. Когда ш-ш-шуда уходил.
   - Шесть лет назад? - прищурилась я.
  Сущность суматошно закивала:
   - Ш-да. Ва-ш-ш-ших ш-ш-шесть лет. Ш-ш-шломал, ш-ш-штоб не наш-ш-шли.
   - Тысь моя майка!.. Что и требовалось доказать!
   - Так ты ему веришь? - уточнил, развернувшись ко мне рыцарь.
   - А по-ш-што мне врать?! Она ш-ш-шнает, ш-ш-што я правду веш-ш-щаяю! Только в меня снова лезть... у-у-б-о-ольно!
  Ага. И не тебе одному:
   - Эрик, он не врет. Фрук не врет. Малумтелепата обмануть можно, но не с его уровнем защиты и интеллекта.
   - Угу-у... - почесали в ответ лоб. - Ну так это... заметно облегчает нам все дело... А ты, значит, - и скосились на сущность. - х-хе, беглец?
   - Ш-ш-да, - душевно выдохнул тот. - Пош-шледний.
   - О-ох, - закатил Эрик к потолку глаза. Потом прихлопнул к ним ладони, да так и замер на несколько секунд. - Угу-у... Теперь какая у нас задача? Говори, Агата.
   - Го-ворю, - даже растерялась я от такой сцены... Нет, ну натуральное еще дитё. И как с ним Ник... - Я, знаешь, что думаю?
   - Что? - хлопая ресницами, уставилось оно на меня.
   - А ты сам мне скажи: как бы дальше в этой ситуации поступил?
   - Будучи с какой стороны?
   - Со стороны нашего противника.
   - Угу... Ну-у, - шумно вдохнул "стратег". - Если взять в расчет его, то есть противника, прокуратскую осведомленность, то я бы сначала Ника где-нибудь спрятал. В месте, недоступном для поиска. На любом уровне. А потом, когда накал спал, попытался переправить его через границу.
   - Для чего?
   - Для чего? - повторил Эрик. - Для ликвидации, Агата. Ну, сама посуди: ценности он не имеет. Ник - не ученый, не талантливый мастер каких-нибудь дел и не тот, за кого можно поторговаться. Хотя здесь...
   - Продолжай, - кивнула я.
   - Угу. А опасность представляет реальную. Во всяком виде, даже лишенным магии. Убирать же его на территории Ладмении чревато.
   - Почему?
   - Да потому что любой некромант может выйти на связь с его "свободной" душой. И есть лишь единственное заклятье, полностью исключающее подобный риск - "расщепление". Ты ведь о нем знаешь?
   - Знаю, - констатировала я. - Полное расщепление души без права на перерождение в новом теле.
   - Так точно. Оно у нас под запретом первой степени. Как и по всему Бетану. Но, "сеть" лишь над нами. И Прокурат в этом случае стреагирует быстро. А это опять же - риск. Потому что за подобные "подвиги" и "награда" аналогична.
   - "Расщепление", - хмуро подтвердила я. - Да, думаю, ты во всем прав. Но, нам нужен не "любой некромант", а самый лучший.
   - Глеб Анчаров? - уточнил Эрик.
   - Ага, он. Да только нет его сейчас в Ладмении, тысь моя майка. Вот в первый раз такое: когда надо - нет. В отпуске. И судя по тому, что обещал Варе серьги из драконьей кости, в Эйфу. Но, когда вернется...
   - Агата, зачем? - нахмурил лоб парень. - Ты все-таки...
   - Нет, - мотнула я головой. - Нет. Я же сказала, что полностью с тобой согласна. Но, вот каналами его некромантскими, да и не только некромантскими, воспользоваться при поиске Ника будет очень даже полезно. И, знаешь, что? Нам самим в первую очередь нужно сейчас выяснить связь между рыцарем второй комтурии, Хайденом Горном, и начальником отдела по внешним контактам Прокурата, Ксенией Штоль. Это - в первую очередь, Эрик.
   - Так точно, - оскалился в ответ он. - Этим сразу и займусь, - и посмотрел в угол. - Агата?.. А что с Фруком то теперь делать?
   - А что с ним делать? - с прищуром уставилась я на прижавшую уши сущность...
  
   Ранний летний рассвет уже возвращал в жизнь все яркие краски леса на пологом бугре и маленькой деревни под ним. Ветер, едва проснувшись, гонял над травой по пастбищам клочья тумана. Как морок собаки-пастуха ленивых толстых овец. А солнце... А что, "солнце"? Оно, как и положено, всходило. Солнце нового дня, в котором мой любый жив и рядом. А остальное... В общем, дело времени и... спасайся, кто может. Кому позволю.
   - Ты его, все-таки, отпустила, - Эрик, зевнув, прикрыл длинной ладошкой рот.
   - Ага-а, - зажмурясь, проделала я тоже самое.
   - Но, он же...
   - Чужак? Это, с какой стороны посмотреть, - и со вздохом процитировала: "Фрук пещерный. Сущность среднего уровня опасности. Относится к подвиду "стражей дверей". Первоначальная среда обитания не изучена. Питается выделениями газов в глубоких пещерах, шахтах и на болотах. Однако в еде возможна и корректировка по местности. Живуч. Легко внушаем. По природе - коллективист. К классу нечисти причислен из-за свойства в случае опасности мутировать и способа размножения".
   - А как он... размножается?
   - Тебя только это сейчас волнует?
   - Да не-ет.
   - Вот-вот. Я думаю, сородичей его уже давно опилками где-нибудь в прокуратской лаборатории или закрытом музее Совета магов набили. Раз информация о "Фруке пещерном" есть в книге столетней давности из библиотеки моего деда. А этот... пусть живет.
   - Угу... А где? Куда ты его послала?
   - В заброшенные горные шахты на севере. Там их полно. В смысле, шахт, - и развернулась к рыцарю. - Ну, что, пора по домам?
   - Это - да, - потер тот лоб. - А что он тебе сказал, когда ты его отпустила?
  Вот же... "любознат".
   - Сказал, что теперь мне ш-шибко обязан, как своему новому вожаку. Видно, признал во мне нечисть. И на этой почве заверил, что мстить селянам не станет, а махнет сразу куда указала.
   - За что ж им мстить?
   - А они его обманули. Уверили, будто дотянутся до ушей в любую точку страны или Прокурату сдадут, если он из кабалы их смоется... Так ты идешь? - и черкнула свою арку.
  Эрик сбоку замялся:
   - И это всё, Агата? Он больше ничего не сказал?
   - Больше ничего! - прокричала я уже из подвала. - Жду вечером у родителей!
   - До вече...
  А "больше" тебе, помощничек, и знать о нашем с Фруком разговоре не стоит. Потому как я сама в услышанное не поверила... Хотя очень хотелось... Очень хочется...
  
   В родительском доме тоже пришлось поднапрячься. Однако мама моя по слуху не уступит и любой нечисти. Поэтому, вылетела из своей спальни, как на абордаж:
   - Доча, где тебя носит и что же так долго? Мы с отцом всю ночь не...
   - Тогда и вам с папой тоже - приятного сна, - закрыла я перед ней свою дверь и мимо сопящей на постели Вари просквозила в купальню... А ведь так хочется крикнуть сейчас на весь дремотный дом. Да что там на весь дом? Открыть окно и миру вокруг проорать: "Ник зде-сь!!!"...
   - "Змеиный хвост", Агата Вешковская-Подугор. "Змеиный хвост".
   - Доча... Доча, я к тебе войду.
   - Хорошо, только тише, - и зевая во весь рот, провернула барашки крана над ванной.
  Мама, запахнув халат, шлепнулась на ее глянцевый край:
   - Ну, что нового? - постучала загнутыми носками шлепок.
   - Мама, все нормально. Ищем, нюхаем.
   - Что "нюхала", я прекрасно вижу.
  Тысь моя майка - забыла рубашку от крови очистить.
   - Мама, все нормально.
   - Ну-ну... Агата, завтра тебе на юбилей канцлера. И в чем ты туда пойдешь?
   - Мама, все но... Что?
   - Так я и знала, - вздохнула родительница. - Хорошо. Отдохни, а потом - по магазинам.
   - Не надо. У меня есть.
   - Да что там у тебя...
   - Платье. Ник выбирал. Сам, - "убийственный" аргумент. И "противник", с еще одним вздохом ретировался обратно за дверь купальни. Я же, побросав на пол одежду, занырнула под теплые вожделенные струи... И закрыла глаза... - Ник. Ник... Ни-ик, я тебя найду. Где бы ты ни был. Я тебя найду... Найду... Най-ду... Вот только... посижу тут немножко...Чуть...чуть...
  
   - Тысь моя майка! И что же ты меня не разбудила то?!
  Окна в столовой расплылись столичными сумерками. Да и световые шары, оформленные в плафоны, уже вовсю сияли под потолком. В аккурат над накрытым к ужину столом. Мама моя обиженно скривила губки. Эрик втянул шею в плечи. Папа с Варварой продолжили жевать... Курицу.
   - Агата, присаживайся и не ругай мать. Это я ей не позволил.
   - Ага, - хлопнулась я на свой законный стул. - Всем приятного аппетита...
   Пришлось выдачу информации отложить на потом. Да и выражалась она всего лишь в двух скупых фразах: "Он - не женат. У нее - кто-то есть. А вот кто - пока неизвестно". Хотя это, уже три фразы. Что сути, все одно, не меняет: полезности - нуль. Значит, надо заходить с другого крутого борта.
   Я же свое ближайшее время посвятила "близкому знакомству" с перечнем недвижимости обоих "главных подозреваемых". Рассудив, что, при таком "раскладе" прятать пленника в "дальние дали" смысла нет. И навестила семью Годы (обещался ведь помочь?). Тот, как обычно, запросил себе время на еще одно "должностное преступление". Но, уговаривать его в этот раз ни мне ни Софико не пришлось.
   Но, все это было накануне. А вот конкретно сейчас...
   Уф-ф... Да я бы с удовольствием данное мероприятие пропустила. И променяла бы его на ночь в засаде под крыльцом у гадины Ксю. Но... Сто пятьдесят лет. Тысь моя майка...
   - Ну, наконец-то, Агата! Проходи.
   - Здравствуйте, господин канцлер. С юбилеем, - и облегченно протянула ему приторно вонючий букет.
  Канцлер в ответ заговорщицки сдвинул седые брови:
   - Я тебе место обозначил за столом между Верховным рыцарем и госпожой Лэшок. Так что, приставать с лишними вопросами никто не будет. А мы с тобой позже поговорим. Агата?
   - Да, господин канцлер. Спасибо.
   - Не за что, - подмигнул он мне. - Проходи... Господин главный судья!..
  Пришлось срочно "проходить"...
   Большой торжественный зал в учебном корпусе узнать сейчас можно было с трудом. Пожалуй, лишь по местоположению дверей и узких окон. Остальное же пространство щедро пестрело лентами, свисающими с люстр наподобие шатерных куполов, и вполне реальными благоухающими цветами. И что там мой приторный букет? Тут их были целые сотни. А в купе с блюдами на длиннющих столах сей "коктейль" вызывал тошноту и "больные" фантазии (духи вместо соуса или розовая вода по графинам). Однако сами гости впечатляли не меньше. Но, по другому - мельтешением ярких красок и переливами драгоценностей у дам. И только серые фраки официантов да рыцарские доспехи спасали глаза от неминучего косоглазия или слепоты.
   Но, слава всем прокуратским богам, гости, очень скоро расселись. И канцлер оказался стратегически прав: оба моих соседа желания поболтать со мной явно не проявляли. Левый (Верховный рыцарь) только о здоровье моем справился, а вот правая (госпожа Лэшок) и вовсе сделала вид, что мой стул пуст. Да и меня саму это устроило - хватило кивков и взглядов, которые я по пути собрала.
   А далее началась "официальная часть" в виде громких поздравлений вперемешку с громкими выступлениями знаменитостей всех мастей. Среди последних отметилась и моя недавняя клиентка, не нечисть, конечно, а совсем наоборот (хотя если судить по ее нраву, то - упыриха еще та). Бывшая театральная прима (и бывшая хозяйка кошки-призрака) прочла отрывок из геройской оды, в местах упоминания главного "героя", указуя перстом в юбиляра. Тот дисциплинированно умилялся. Гости согласно аплодировали. В общем, на все действо ушло минут двадцать. Бедный господин Исбург (он ведь не актер, а, действительно, "простой герой"). Меня в списке поздравляющих спасительно обошли (да и речь, честно сказать, была ни к бесу). А вот когда очередь дошла до других преподавателей, из-за стола напротив, криво от волнения поднялся господин Коржун:
   - Господин канцлер, вы мне позволите?! - покраснев сквозь бороду, произнес он. В ответ ему с улыбкой кивнули. Оратор прокашлялся. - Я служу на благо Отечества под вашим руководством вот уже сорок три года. И начальника лучше не знал.
   - Так я у вас - единственный, - уточнил тостуемый.
   - Так... точно, - еще раз кашлянул оратор. - Вы, господин канцлер, выпустили из-под своего крыла многих выдающихся личностей, которые потом взмахнули высоко-высоко! - в этом месте прокашлялись главный судья Ладмении и еще несколько гостей. - А сами - всегда на посту. В своем кресле! Но, если б не ваше участие и покровительство, то где б они... - вовремя смолк он, потом, кивнув, поправился. - где б мы все были?! - главный судья отмер и скосился по сторонам. - Но, я сейчас хочу сказать лишь об одном вашем ученике! - а вот здесь мне, вдруг, захотелось одновременно и скоситься и сглотнуть слюну. - Николасе Подугоре!.. Именно о нем! Храбрый воин! В прошлом - прилежный, лучший мой, да и не только мой, кадет! И мне искренне жаль, что к нему теперь применимо лишь это время - прошлое!
   - О-о, - тихо выдохнула я.
   - Да, прошлое! - тем временем огласился оратор. - Мы все скорбим о такой большой утрате! Как для нашего учебного корпуса, так и для...
   - Да что же это?
   - Агата, держи себя в руках, - прошипел, повернувшись ко мне, Верховный рыцарь.
  Я в ответ оскалилась:
   - Да что же это? Может, и похороны Ника скоро?
   - Агата, это всего лишь дань уважения твоему мужу.
   - Оглашать его покойником? А не рано ли?
   - Агата, держи себя... - и прикрыл мою трясущуюся руку на столе своей пятерней. - Я очень тебя прошу.
   - Господин Коржун?! Себастьян!.. Спасибо за речь! - косясь на нас через столы, поднялся канцлер Исбург.
  Оратор на вдохе смолк.
   - И от меня - большое спасибо! Господин Коржун, я вас приглашаю к себе на службу писать некрологи для моих, еще не почивших политических оппонентов! - а вот это было на самом деле, эффектное выступление. Да и появление. На моем скудном опыте - второе. Его Величество, подорвав вверх всех гостей, прошествовал от двери прямиком к юбиляру. Оттуда, взметнув полами камзола, развернулся. - Я вам не помешал?!
   - Ваше Величество, - развел руки канцлер Исбург, - Как видите, ваше место вас ждет. И... спасибо за...
   - Не стоит, - скривился тот, обводя взглядом стоящих. - Я здесь лишь на правах вашего же бывшего выпускника. Садитесь, дамы и господа. Садитесь... И я... сяду.
  Тысь моя майка! Крыльцо у дома гадины Ксю показалось мне зовущей пристанью в бушующем океане... Но, пришлось садиться...
   Правда, ненадолго. И, воспользовавшись первой же суетой во время смены блюд, я через боковую дверь ретировалась в пустой длинный коридор. Очень жаль, что вот так, но, сносить и дальше подобное "шоу", где одна половина смотрит на тебя с осуждением, а другая великодушно-сочувственно улыбается... уф-ф, избавьте ради всех прокуратских богов. Ради...
   - Агата! Постой! - и через миг поняла, что "невоспитанно уйти", все ж, не вышло - по коридору меня медленно нагонял канцлер Исбург. - Мое любимое во всем здании крыло! - скривясь, произнес он и совсем сбавил шаг. - Давай потихоньку?.. И кто только эти мероприятия придумал? Надо узнать у Годарда Стаза, существует ли госстатистика по сокращению жизни юбиляра из-за подобных его чествований... Ты случайно, не знаешь? - и вовсе встал он.
   - Не-ет, - растерянно замерла я напротив.
   - Нет? - повторил канцлер. Потом улыбнулся. - Ну, да и ладно. Пошли ко мне в кабинет. Посижу напоследок в своем старом кресле. А то Его Величество мне новое сейчас подарил. А от такого подарка... - и глядя на меня, по-стариковски тихо, рассмеялся. - Агата, ты чего это?.. Пошли.
  А "чего я"?.. И снова "пошла". Как провинившийся кадет вслед за своим всезнающим наставником.
   Просторный канцлерский кабинет в ночной час выглядел тоже "незнакомцем", освещенный лишь светом ущербной луны из окна. Да еще магическим ручейком в "вечном двигателе" на столе. Сам хозяин называет его символом "единства и борьбы противоположностей", ссылаясь на философский древний закон. Однако разговор он завел не о нем, устало погрузившись в свое кресло:
   - Рассказывай. Рассказывай, что нашла. Ты и рыцарь Эрик Лапиньш.
  Я в ответ открыв рот, не удержалась:
   - А сколько... звезд на небе?
   - А кто ж их считал? - поднял канцлер брови. - Агата, ты все правильно делаешь. Просто, я вас с Николасом знаю гораздо лучше других. Помнишь, ваше первое здесь появление?
   - Ага, - а как такое забыть?
   - Два напуганных ребенка в схватке с жестоким миром. И одно свечение на двоих... У вас оно до сих пор - одно. Поэтому, ты его найдешь.
   - Да? - хрипло выдохнула я.
   - Так точно, Агата Вешковская-Подугор. Хотя... могла бы его фамилию первой поставить, - и вновь тихо зашелся в смехе.
   - Ник так сам мне предложил, - по-детски проблеяла я. - Он сам, - да чтоб меня, магия этого места.
   - Это - конечно, - вскинул узловатую руку канцлер. - Он по-другому и не может, - и, вдруг, стер улыбку. - В настоящем времени, Агата.
   - В настоящем, - почти шепотом повторила я. - Так вы мне поможете найти моего мужа?
   - Помогу, - кивнул он. - Только, знаешь, что? У меня к тебе просьба есть...
   - А вот это место не изменилось нисколько! - дверь распахнулась до жалобного скрипа в петлях и высветила со спины силуэт, застывший во всем величии. За силуэтом мелькнула чья-то тень и исчезла. - А вот в этот раз я, кажется, помешал, - оглашено было без малейших за то угрызений.
  Да за что же наказа... честь мне такая? Пришлось вновь подскакивать со стула. Канцлер Исбург, опершись на свой стол, чинно встал:
   - Прошу вас, Ваше Величество. Окажите мне честь, - значит, все-таки - "честь".
  И Оное ее "оказало". Приземлившись напротив меня.
   - Да садитесь вы... А ведь я был не лучшим кадетом, - обвел глазами Василий Второй кабинет. - А вы были хорошим педагогом. И наставником. Да, госпожа Вешковская-Подугор. У нас с вами - общий наставник. И теперь, я надеюсь, он позволит мне поговорить с вами... наедине?
  Мы оба перевели взгляд на канцлера. Тот, глядя на меня, кивнул:
   - Конечно, - и, обогнув стол, пошел на выход. Прямо и так же медленно. - Конечно, Ваше Величество.
  Ба-бах! Удесятерившись в голове, грохнула за ним дверь. Я сцепила на коленях пальцы. Его Величество выждало паузу... "Вот сейчас он театрально подскочит и растворится... Вот сейчас..."
   - У меня к вам вопрос, Агата, - не "растворился"...
   - Какой? - сипло выдала я.
   - Я вам - друг. Я уже говорил. Вы это помните?
  И такое в жизни вряд ли забыть:
   - Да-а.
   - Вот. Я вам - друг. А вы ко мне за помощью не пришли. Хотя в ней нуждаетесь.
   - Но, ведь, Ваше Величество, там предполагались...
   - Другие причины? - улыбнулся он. - Согласен, да. Другие. Наверное, поэтому я и пришел к вам сам... И именно к вам. Я очень долго, Агата, наблюдал со стороны за вашими ошибками и метаниями. Я вам сопереживал и старался помочь, как мог. Но, делал это тоже со стороны. А вот теперь, думаю, настал момент узнать вас гораздо ближе. Потому что вы мне дороги.
   - Ваше Вели... - перехватило у меня голос. - Ваше... Величество.
   - Вас это удивляет? - качнулся он ко мне. - Монархи тоже способны на эмоции, Агата. Иначе они были бы "правителями камней". И если вы попытались забыть то, что было, я все помню прекрасно. Помню и... жажду реванша, Агата. Не сочтите это за слабость. Или хуже того, шантаж сильным слабого, - накрыл он своей рукой мои сомкнутые пальцы. - Я лишь предлагаю вам дружбу. Настоящую, полноценную. И отложенную на много потерянных лет.
   - Ваше Величество, о чем вы... я вас не понимаю. Совсем, - выдавила я из себя.
   - Совсем-совсем? - прозвучало с явной грустью. - Очень жаль мне подобное от тебя слышать. Очень... жаль. Неужели ты меня не... - начал он и, не выпуская моих рук, встал. - не помнишь? - склонился, зависнув сверху.
   - Нет, - отчаянно мотнула я головой. - Что я должна помнить?
   - Очень жаль, мой... воробушек.
   - Мама моя! - дернувшись, подпрыгнула я.
   - Агата... - больно стиснул он мои пальцы. - Агата... - и оглянулся на стук в дверь. - Кто здесь?!
   - Канцлер Исбург... Ваше Величество, окажите мне еще одну честь первым залпом праздничного фейерверка.
   - Ну что ж, - разжал он руку. - Мы наш разговор, все ж, закончим, - и не оглядываясь, вышел вон.
   - О-о, - тихо осела я в тишине мимо стула...
  И даже не удивилась, когда тишина эта изрекла вполне знакомым мне голосом:
   - Черт... Черт, Агата. Я так и знал. Черт!
   - А-а, - усмехнулась я. - Ты "знал". Все эти годы.
   - Еще бы, - присел передо мной Глеб. - Мы с ним тогда... нос к носу столкнулись. В твоей двери. А таких личностей надо "знать" даже в маскарадной маске...
  
  
    ГЛАВА 7
  
  
   Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, играет с ветром в карусели на траве. Высокой и сочной, будто и не сентябрь. Но, сентябрь - чидалийский. Особенный.
   Я, щурясь, оглядываюсь по сторонам: лишь деревья, деревья и сквозь их грифельные стволы, вдали - море. Тоже, залитое солнцем. Как из лейки. "Солнечной лейки".
   - Агата! - из-за самого ближнего выглядывает, смеясь, Варя. - Так не честно! Кто же так ищет-то?
   - А как... надо? - растерянно уточняю я. Для меня и сам "поиск" - новость. - А как?
   - Ой-й, - выпрыгивает из "убежища" дитё. - Как-как?.. Ник?! Мы же правила повторяли?!
   - Ник? - резко разворачиваюсь и уже через миг отпрыгиваю в сторону - под треск и кружащие узорные листья в траву приземляется он:
   - Повторяли, - смотрит на меня строго-насмешливо. - Давай еще раз.
   - Ну, давай, - вздыхаю, соглашаясь.
   - Даю, - снимает Ник с моей макушки древесный листик. - Я тебе сейчас глаза платком завяжу. И ты будешь нас с Варварой искать.
   - А-а...
   - Периметр ограничен. Мы ж договаривались, - и, скользнув мне за спину, перетягивает глаза темнотой. - Теперь ты все поняла? - слышу я совсем рядом его голос, но мешает платок, скрывший уши. Пытаюсь сдвинуть его, но руки мне тут же накрывают теплые ладони Ника. - Ищи, любимая. Ищи хорошо. И, да... без всякой магии. А то - не интересно.
   - Ладно, - с вызовом закусываю я губу. И проворачиваюсь на месте. Прислушиваюсь. Делаю это честно - "без магии". - Вы... еще здесь?.. Варя?.. Ник? - тишина. Тишина и темнота. Я замираю и слышу детский смешок откуда-то справа. - Вы здесь?!.. Ник?! - опять лишь тишина и темень. Но, что-то, вдруг, меняется и в картину эту, взметнув мне волосы, врывается порыв ветра. Я, как охотничья собака бросаюсь за ним и улавливаю уже пролетающий мимо сладкий аромат... Знакомый. До боли. Нет, до "боли" другой. Боли томной и невыносимо ноющей. Сладкий древесный запах. - Ник?! - тишина. И только стук собственного сердца в ушах. - Ник?!! - срываю с глаз платок и вновь... окунаюсь в пугающую темень. - Ник!!!
  
   - Ник!
   - А-гата, - щурясь, приподнялась Варя с подушки. И потерла щеку с красными отпечатками на ней от костяшек моих пальцев. Вечная привычка -пихать под себя во сне все подряд. И чреватая. - Агата, ты чего?
   - Ни-чего, - упала я обратно на спину. - Извини... Сон.
   - А-а, - зевнула она. - А что снилось?
   - Сон был... вещий.
   - Да ты что?!
   - Про то, как мы втроем скоро махнем в Чидалию. Ага. Там место есть одно замечательное. Мы с Ником в нем уже были. И даже жили совсем рядом целых две недели.
   - И что за "место"? - теперь уже Варя подпрыгнула.
   - Роща из леденцовых деревьев. Целая роща на берегу Моря радуг. И плоды на них очень вкусные, сладкие и так пахнут. М-м-м, настоящими конфетами - леденцами. И все - в красной кожуре, будто в ярких обертках. Из них варенье местные варят, сиропы и...
   - А я знаю.
   - Что именно? - прищурилась я.
   - Про деревья эти. Читала о них... Значит, Агата, мы туда все вместе? Втроем?
   - Так точно, - щелкнула я ее по носу. - А сегодня мне пора.
   - Рань же такая? Только светает?
   - Ну и что, - сползла я с кровати. - Дел много, - и взглянув на кресло со свисающим с него вчерашним платьем, скривилась. - Дел... полно. А ты спи, мотылек. Спи.
   - А-агу-у, - согласно зевнули за моей спиной.
   Утро, действительно, только-только начиналось. И на первом этаже в остатках мрака по углам еще прятался ночной холодок. Но столичные воробьи за открытыми в сад форточками уже бодрствовали вовсю. Наподобие ранних торговок с развала: "У тебя сегодня по чём? По чём?.. А я - по четверти. По четверти".
   - Т-фу. И придет же в голову...
   - Доброе утро, Ага-та! - полетел "гость" с взмывшего вверх табурета и принял его в вытянутые руки. - Ого!
   - Тысь моя майка, - сжав пальцы, прошипела я. - Какого беса ты тут забыл?
   - Под "бесом" ты себя сейчас имеешь в виду, - подскочил с пола Глеб. - Именно себя, - и вернул табурет к плите.
   - Да что ты?
   - А когда и где мне тебя ловить? И... я сегодня еще не завтракал.
   - Так почему не обслужил сам себя, пока меня ждал? На проникновение в дом ума хватило, а на все остальное...
   - Воспитание не позволяет, - примиряюще оскалился некромант. - Агата, нам надо поговорить.
   - Больше не о чем, - запахнув халат, скрестила я на груди руки. - Нам с тобой, Глеб, больше не о чем говорить.
   - О-о, - воздел тот свои фиалковые очи к кухонному потолку. Хотя они у него и при таком свете сейчас - гораздо ближе к красным.
  "Видно, от недосыпа", - констатировала я. Некромант дополнил стон взмахом рук.
   - И нечего тут трагедию разыгрывать. Мне вчера "театра" хватило, - только "жанр" другой был.
   - Агата, послушай меня...
   - Так. Значит, вопрос свой недавний повторяю: ты помогать мне собираешься?
  Глеб хмуро качнул кудрями:
   - Нет.
   - Ага.
   - Я связан запретом своего начальства по рукам и ногам.
   - А чего тогда ко мне прискакал такой весь "связанный"? - зло выдохнула я.
   - Потому что, произошедшее вчера меня... напрягло и испугало.
   - Да неужели? Ты за меня испугался? - картинно всплеснула я руками. - Как по-дружески трогательно.
   - Ну, если честно, - скривился в пол Глеб, - то, за Его Величество я испугался больше.
   - Ага. А вот это больше на тебя похоже, "политик". И, если из этой данности исходить, то, вместо помощи, ты теперь будешь за мной следить: как бы я Его Величество в пылу следующей нашей встречи не убила.
   - Это лишнее пока, - сухо выдал некромант.
   - Почему же? Он ко мне резко охладел? Нашел себе другой объект для "полноценной дружбы"?
   - Они сегодня с супругой и сыном отбывают из Тайриля на своем фрегате в ежегодный морской круиз. Двухнедельный... А ты так газеты читать и не научилась.
   - Пошел вон, Глеб, - безнадежно насупилась я. - Пошел...
   - Агата, он жив, - взглянул Глеб на меня. - Я сегодня всю ночь не спал и... Ник жив. Это - точно.
   - А то я сама не знаю, - в ответ выдохнула я.
  Глеб махом сделал стойку:
   - И откуда?
   - А это - не твое дело, - и, обхватив голову руками, шлепнулась на ларь под окном. - Ты только одно мне скажи: какого беса я ему сдалась?
   - Его Величеству?
   - Ага... Ему своих фавориток мало? А супруга его куда смотрит? Пришибла б за такое.
   - Кх-ху, - кашлянул надо мной некромант. Я вскинула к нему глаза:
   - Что?.. А ты бы сам?
   - У-у... С персонами такого уровня все по-другому. Браки - просчитаны. Слова - взвешены. Поступки - выверены. А ты для него... думаю, тайная отдушина, средство от тоски, идеализированное восемь лет назад. Да еще факт того, что он - твой первый...
   - О-о, лучше помолчи, - вновь стиснула я щеки ладонями. - Лучше... И почему я его не узнала тогда? Глаза эти грустно-собачьи и лицо вытянутое.
   - По монетному профилю? - тихо уточнил Глеб.
   - И какой бес его вообще туда принес?
   - В наше посольство на Святочный маскарад?.. У них накануне с береднянским Государем встреча была. Вот он и решил нанести "анонимный визит" поданным.
  Я теперь сжала пальцами еще и свои веки. И в голове вспышками вновь понеслась та далекая ночь. Черная маска в пол его лица. Сильные руки... "Воробушек"... И не похож он совсем на героя-любовника. Да и тогда не походил. Хотя, что я вообще в этом смыслю? Ведь сама потом семь лет жила по "сюжету": пришла, увидела и взяла. Пришла, увидела и взяла...
   - Значит, это он запретил тебе помогать мне искать мужа? - разлепила я глаза.
   - Угу, - буркнул Глеб. - Но, не напрямую, конечно. И, как я понял, это - не запрет, а лишь отсрочка старта на время.
   - И у меня есть две недели?
   - Угу... Агата, что ты намерена потом делать?
   - Ты же меня знаешь, Глеб. Вот сам на свой вопрос и ответь.
   - Ну, - надул тот щеки. - Это - не выход.
   - А "выход" у меня один - поиск Ника. И данный срок мои планы не меняет. Лишь корректирует. А теперь... Бес с тобой, давай есть. Дел много на сегод...
   - Агата, это - не выход. Я ведь совсем тебе помочь не смогу и...
   - А у нас гость ранний, - папа, застыв в двери, одернул халат. - Ничего себе, новость.
   - Здравствуйте, - выдохнув, развернулся к нему "гость". - Господин Людвиг, извините за незваный визит.
   - Катаржина, спускайся! - махнул на него папа пятерней. - Садитесь, Глеб, за стол. Завтракать все вместе будем. Агата?
   - Что? - как можно искренней оскалилась я.
   - Доброе утро... Как, дочь, спалось?
   - Замечательно, - а вот теперь я улыбнулась непритворно. - Очень хорошо, папа...
   Однако вскоре за столом "хорошего" убавилось еще - канцлер Исбург заболел. Об этом оповестил нас всех Глеб. В общем-то, в его (канцлерском) возрасте такие неприятности - "гости частые, хоть и без приглашений" (прямо как сам некромант). Но и мне заглянуть на улицу рядом тоже придется. С этого, пожалуй, и начну. Только решить надо...
   - Варвара, пойдешь со мной своего учителя навестить?
   - Канэ-шно, - дожевав булку, ускорила та ее "прохождение" половиной кружки молока и пустую хлопнула на стол. - Я готова. Только за гостинцем канцлеру Исбургу по дороге зайдем.
   - Да что вы говорите? - смела я с "недетских" щек крошки.
   - Это очень серьезно, Агата, - скривясь на произвол, сползла Варя со стула. - Сердце, это тебе не шутки. Купим ему пудинг из творога. В "Ватрушке" через дорогу они вкусные. И яблоки. Хотя лучше морковка, да кто ж с ней в гости пойдет?
   - Это ты сейчас как лекарь говоришь? - поднял брови Глеб.
   - Лекарь у нас один, - отозвалась ему Варя. - Господин Блинов с Яблоневой улицы.
   - А откуда тогда познания? Я ведь про причину канцлерской болезни не сказал.
   - Глеб, она элементарно угадывает. Объект то - в ближней зоне.
   - А еще книжки читаю.
  Папа, поднимаясь из-за стола, хмыкнул:
   - Видел я одну. "Сердце гордеца" называется. Но, думаю, там не совсем про медицину, - и скосился на маму.
  Та поджала губки... Любительница романов. А может они их на пару вслух уже?.. Нет, правильно я сделала, что дитё с собой взяла. В ее возрасте надо больше общаться с теми, с кем по этому возрасту ближе. И я тут, конечно, не выход: друзья не такие нужны (у меня самой в восемь лет уже Ник в них ходил), но и литературные "ухажеры"... Может, ее к Славеку и Кети по чаще водить?.. Когда-нибудь?
   - Да, - почесал за ухом некромант. - Тогда давай, угадывай: в каком кармане пиджака у меня сережки для тебя из Эйфу.
   - Угу, - старательно напыжилась Варя. - Внутри слева.
   - Мо-ло-дец! Вуаля!
   - Та-ак. Мама - до одиннадцати. Папа - до вечера. Ваше некромантсво - до... В общем, Варя, скажи, кому положено "спасибо", и пошли.
   - Всем - спасибо.
  И мы с ней пошли...
  
   Канцлер Исбург болеть не любил. И даже если ради научного эксперимента, то и тогда вряд ли смог с душой. Хотя некоторые мужчины вполне могут. Знала я одного деревенского старосту. Деятельного, как ураган. И такого же грозного. Уделывал на ярмарочных боях голыми руками всех "врагов". А свалила ЕГО с ног простуда. Вирус, он - враг незримый, а сопли и подвиги по природе своей - врозь.
   Наставник же наш страдал не от болезни, а из-за ограничений, возникших по причине ее. За "ограничениями" традиционно бдила его высокая поджарая жена, госпожа Клара Исбург. Однако лекарь канцлерский тоже был начеку. И тогда они "работали" уже в паре, нависнув над одром, чем вгоняли больного в еще большие страдания и тоску. В общем, замкнутый круг. И мы с Варварой, получается, его разорвали:
   - Здравствуйте, пять минут у вас.
   - Ага, - в общем, на такой малый срок.
   - У нас потом процедуры и отдых. Исаак, и не надо на меня так смотреть. И, если мне не веришь, я сейчас господина лекаря позову.
   - О, вот только... - подтянул тот как кадет - первокурсник одеяло.
   - То-то же, Исаак... Агата, пять минут.
   - А можно я пока горшки с цветами по окнам вашим посмотрю?
   - Пять минут, Варя. Но, если вне этой спальни, то можешь задержаться.
  Тысь моя майка, "казарменный" режим.
   - Агата, я вам очень рад, - улыбнулся мне со своих подушек бледный больной. - Что я тебе вчера про статистику говорил? Накаркал.
  Я - вздохнула:
   - Как вы? Мы вам творожный пудинг принесли. Варя по запаху его выбирала. Сказала, что надо обязательно с корицей. А еще яблоки. Вы потом...
   - Непременно... Молодцы, что пришли, - и глянул на Варвару, изучающую местную растительность по строго выстроенным горшкам. - Ты заметила, как она выросла?
   - Полтора дюйма, - покачала я головой.
   - Я - про другой рост.
   - А-а... Да. Благодаря вам. Правда, есть еще Отец Сергий из храма через аллею. Но, вы с ним пока успешно конкурируете.
   - И по каким аспектам? - тихо уточнил канцлер.
   - Ну, по количеству цитат и длине бороды. Так что, если вы свою сбреете, то потеряете в очках и Святой Отец с большим отрывом уйдет в лидеры.
   - Да ни дай Бог, - уверил меня мужчина и расправил свой неизменный "аспект". Потом как-то странно смолк.
   Я тревожно заерзала на стуле:
   - Господин Исбург, может... нам лучше уйти?
   - Мы уже минули начальную ступень, - вдруг, произнес он.
   - Что?
   - Я про Варвару, Агата.
   - А-а.
   - Угадывание в зоне достижения. И зону эту мы с Варварой расширили. Правда, до мили. Так что... помощи тебе от этого...
   - Да я знаю, - успокаивающе улыбнулась я. - И...
   - Вторая ступень, Агата - предвидение фортуны. Уровень - интуитивно-неосознанный. И здесь все снова пришлось начинать с нуля... Этот уровень может длиться годами и так и не перейти в итоге на новый.
   - И чем он характеризуется? Этот новый уровень?
   - Чем характеризуется? Точным знанием источника. Независимо от его местоположения. Сказки детские помнишь? Там иногда персонаж присутствует - "мудрец-авторитет". Главный герой к нему за советом приходит, а тот ему: "Пойди за тридевять земель, найди в болоте с тремя березами у третьей кочки слева старую галошу..." или что-то в этом роде.
   - Я поняла, - тихо засмеялась я. - Ну и пусть не достигнет. Иначе скучно станет жить. А сейчас я сама... - и уже вполне серьезно глянула на мужчину. - Я сама его найду.
   - Одной в таком деле, Агата, трудно.
   - Ник бы смог. Он бы точно смог. Значит, и я тоже смо...
   - А вы морковку, господин Исбург, едите? - "авторитетно" улыбающаяся Варвара приткнулась ко мне сбоку. - Надо обязательно ее есть. А еще у вас на левом окне карликовый кипарис растет. Надо его сюда, на тумбу, переставить, чтоб он тут, ну, благоухал.
   - Непременно своей жене передам, - протянул к ней руку канцлер. - Все приятнее, чем эти... - и, ухватив варину ладошку, громко выдохнул. - Молодцы, что пришли...И свои занятия мы продолжим.
   - Обязательно... продолжим, - переглянулись мы с Варей. - А теперь - нам пора.
   - Пять минут закончились, - в подтверждение нависла над больным с другого кроватного бока жена. - Исаак?..
   - Да-да... я понял.
  И столько тоски было в его выцветшем за длинную магическую жизнь, серо-голубом взгляде, что мы с Варварой еще долго потом не открывали по дороге ртов...
  
   - Ты меня тут пока подождешь? - открыла свой, зевая в ладошку Варвара.
  Я с пристрастием обозрела высящийся над нами белокаменный православный храм:
   - Ага. В аллее на скамейке. Найти сможешь, - и извлекла из сумки сложенный аккуратно синий платок. - Надевай прямо здесь.
  Дите, глядя на меня снизу вверх, прищурилось:
   - Угу... Я на службе утренней постою. И свечку поставлю за здравие Ника. А с Отцом Сергием мы вчера болтали.
   - Варвара?!
   - Болтать и беседовать - занятия разные. Он меня просто спросил: "Как дела, дитя?". Я сказала: "Нормально". И все. Так что, рот свой удивленный, Агата, закрой. Канцлер Исбург говорит, что "чем чаще мы его открываем, тем больше мыслей из нашей головы выветривается". Я пошла.
   - Ну, иди, - развернула я ее самолично в сторону высоких дверных створок и вслед констатировала. - Один - один. На сегодня - пока ничья.
  Сама же, через десять ярдов по дорожке, нырнула в подвал...
  
   Встреча с Годардом Стазом была запланирована в месте, очень схожим с тем, откуда я спешно сбежала - парке недалеко от учебного корпуса Прокурата. И я появилась там первой, не смотря на то, что боялась опоздать. Года задерживался... Задерживался... Задер... И, скинув туфли, махнула с тротуара на траву.
   Трава была стриженной и мягкой, как джингарский ковер. С робко спрятавшимися в ней мелкими цветами. И утренний ветер ее совсем не тревожил, гуляя вдоль рядов старых кленов. Клены шумели ему в ответ. А где-то вдали, на соседней улице, по мостовой проехал экипаж... Фонтан в другом конце парка разбивался брызгами в наполненную до краев чашу. За высоким забором левее, на учебном ристалище, стучали в такт два молотка... Я и не заметила, как закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула столичный воздух июля... "Агата! Так не честно! Кто же так ищет-то?"... "Ну, давай... Ну давай... Ну давай". "Ищи, любимая. Ищи хорошо... Ищи, любимая... Ищи".
   - О-о... Я найду. Иначе, мне не жить. Иначе...
   - Агата?!
  И резко обернувшись, открыла глаза:
   - Уф-ф...
   Года, стоящий у тротуарной кромки, виновато пожал плечами. И перекинул трость из одной руки в другую:
   - Всё отчеты эти. Извини. И кому они нужны летом?
   - Ты принес?
   - Да, - сглотнул мужчина слюну. - Конечно.
   - Ну, так давай, показывай, - метнулась я к нему. - Давай, Года. Я от бездействия с ума схожу.
   - Хорошо, - торопливо глянув по сторонам, засунул он руку за пазуху. - Все, что на их счету, зафиксировал, но, сразу тебе скажу...
   - Года, давай бумагу, давай. И говори. Только не тяни...
   Через три минуты просмотра нового "должностного преступления Годы" я владела информацией по всей недвижимости господина Хайдена Горна и госпожи Ксении Штоль. Что касалось первого, то... оной у него не оказалось - рыцарь жил в казарме при конторе. Однако умный (и весьма предусмотрительный) Года в свой список внес дом родителей Горна с окраины Куполграда и квартиру его сестры в городке Мельск. А вот по второму подозреваемому...
   - Ты посмотри, как у нас хорошо "ценные специалисты" живут, - уперла я взгляд в долгий перечень мелким шрифтом.
  Года, бдящий по сторонам, согласно хмыкнул:
   - А то.
   - Ага... Две квартиры в Куполграде. Дом в Тайриле...
   - Судя по адресу, не такой уж и большой... Что?.. Я, просто, знаю ту улицу. Мы год назад там семьей флигель снимали - одни сплошные засыпухи на летний сезон.
   - Понятно. Дальше: половина от родительского дома здесь. И четверть от... "Хилс", это - где?
   - Хилс? - скосился в список Года. - Деревня южнее столицы. Ты глянь: судя по фамилиям других собственников, это их родовое гнездо.
   - Ну, да, - согласилась я, потерев нос. - Сирок... А за границей у них ничего нет?
   - За границей?
   - Ага. Например, в Чидалии?
   - Нет, - уверенно скривился он. - Список точный. И тебе лучше не знать, из какого он "точного" источника. Так что, просто поверь на слово.
  Я поверила:
   - Тогда, спасибо. И мне пора.
   - Агата, скажи: зачем тебе это? - спросил Года уже мне в спину.
   - Надо, - обернулась я к нему. - Просто, поверь мне на слово.
  А вот он, кажется, не проникся:
   - Угу... Если понадоблюсь, зови!
   - Хорошо! Пока! - и обратно на аллею к любимому храму Вари...
  
   Вот только он один сегодня у меня и остался. Из двух запланированных - мой помощник. Парень торчал на своем посту - у калитки. И, если б еще букетик в руке, то точно - пылкий влюбленный. Почему "пылкий"? Щеки Эрика непривычно алели. Впрочем, причина прояснилась вполне:
   - Агата, Варвара, здравствуйте. Агата, где ты ходишь? Я тут полчаса уже...
   - Варя, иди в дом... Ладно, - оглядела я его с ног до головы.
   - Что "ладно"? - выдохнул Эрик и ушел от взмаха моей руки.
  Я, все ж, ее приложила. Точнее, указательный палец к его горячему виску. Рыцарь, удивленно расширил глаза.
   - Ну? Или ты против такой связи? Религиозные табу? Обет ментального целомудрия? Нравственные...
   - Да ну тебя, - и вскинул ко мне свою руку. - Просто, неожиданно... А-га-та.
   - "Почему по слогам?"
   - "А что?"
   - Да, ничего. Давай, рассказывай. Только, быстро. Дел еще сегодня...
   - Рассказываю... Я... в общем...
   - Эрик? - прищурилась я.
   - В общем, я выяснил, в каких они отношениях.
   - И в каких?
   - В любовных.
   - Да ну?
   - Агата?
   - Ну, извини. Так это - предсказуемо.
   - Да что ты? А почему тогда...
   - Стоило подтверждать? Здесь весь вопрос в их особенностях. И если бы Ксю ими дорожила или гордилась, то тебе не пришлось бы потеть. А так получается, что...
   - Я все понял, - закатил Эрик к небу глаза. - В общем, получается, что она держит их в тайне. Именно она. И у нее еще один есть.
   - Кто?
   - Богатый скотовод из Радужного Рога. Вот с ним она выезжает в местные рестораны регулярно.
   - Ага. Один, значит, для души. Другой - для дела... Понятно, - взглянула я на хмурого парня. - А можно узнать: из каких источников ты об этих связях узнал?
   - Из надежных, - буркнул он, чем распалил мой интерес еще больше:
   - А конкретнее?
   - О-о... От ее горничной.
   - От горничной?
   - Да.
   - Ага... Те еще... трепушки.
   - Агата! - "клюнул" парень. - Она не такая. Мне вообще пришлось ей...
   - Что?
   - Свидание назначать. А у меня, между прочим, девушка есть.
   - Ага. Так ты сюда прямиком со свидания? Что-то рано для него.
   - Ага-та?!
   - А кто твоя девушка?
   - Не рыцарь. И не маг... слава всем их человеческим Богам.
   - Да ты что? - открыв рот, зашлась я в смехе.
   - Да ну тебя, - в конец запылал он.
   - Уф-ф. Всё... Тему закрыли. Теперь слушай меня, - и сама, собираясь с мыслями, замолчала. - У меня... есть предположение, что Ника держат в Чидалии.
   - Это исключено.
   - Почему?
   - Потому что, все границы перекрыты. И ему не удалось бы их пересечь даже в личине кролика. Сеть бы засекла.
   - Ага... Тогда меня интересуют рощи леденцовых деревьев в нашей стране.
   - Леденцовые деревья? Говении по латыни... - потер Эрик лоб. - Таких у нас нет.
   - И откуда уверенность подобная?
   - От знания карты. Ты сама когда ее в последний раз "обновляла"?
   - В декабре того года.
   - А я - в конце июня этого. И каждый месяц забиваю в голову корректировки. По инструкции. К тому ж, деревья эти, они ведь законом охраняются?
   - Да. Нет. Не знаю, - пришлось сдаться мне.
   - А я знаю, - хмыкнул он. - У соседней комтурии был случай подобный. Поэтому, все их высадки, даже по паре, для опыления, строго фиксированы.
   - На карте?
   - Так точно, - выдал Эрик. - А зачем тебе они?
   - Пока забудь... Тогда, у меня - вот что, - и вынула из сумки сложенный вдвое листок. - Я запомнила. Ты давай тоже. Потом сожжем его.
   - Это что? - скользнул Эрик глазами по строчкам.
   - Объекты первоочередного исследования. И, не знаю, как ты, а я начну сразу же. Лишь переоденусь.
   - Я - с тобой.
   - Ага. Тогда снова жди, - и под тяжкий мужской вздох распахнула калитку...
  
   Следующие два дня мы с Эриком убили впустую. Хотя, если честно, двое полноценных суток. Толком в это время ни поспав, ни поев. Лишь вычеркивая и вычеркивая в своих головах "отработанные" адреса. И от этих перепадов надежд и тоски я чуть с ума не сошла. Будь в небе полноценная луна - завыла б. Или рыком огласилась (что вероятней). Мельск, Хилс, Тайриль, Куполград с их квартирами в общих "коробах" и домами, огороженными заборами. Где магия, хоть и присутствовала, но не того уровня, чтоб спрятать и обезвредить боевого рыцаря Прокурата. К концу третьего мой энергетический фон начал давать сбои, семафоря пульсом о полноценном пополнении. Однако Эрик держался до конца, ругаясь матом исключительно по существу (на приставшего к нам пьяницу в Мельске и собаку под Куполградом, порвавшую ему штаны). Я в эти моменты лишь хмуро молчала (луны то полноценной все равно нет).
   - А сегодня, Эрик, мы с тобой выспимся. И поедим, - этой фразой и закончился наш третий день поисков. Ей да еще пустым списком.
   - Угу, - оттолкнулся он от моей калитки, и сделал шаг назад. - Чем будем заниматься завтра?
   - Слежением за подозреваемыми. Пора начинать рисковать.
   - Угу.
  Хотя, было бы у парня сил больше, он мне, безусловно, возразил. А в таком виде, думаю, согласится и на: "Завтра их всех мочим, включая пьяницу из Мельска и собак". Лишь скажет, скривясь: "Угу. Хорошо, что завт...
   - Тогда, до завтра.
   - Приятных снов, Эрик, - и сама с трудом отлепилась от штакетника...
  
  
   ГЛАВА 8
  
  
   Лежать было невыносимо неловко. И обследовав свою позу в горизонтали, я нашла три причины: ноги выше головы, что-то твердое с углами под попой и тихий бубнёж справа в двух ярдах. Так как открывать глаза и двигаться (даже при таких фактах) было лень, сосредоточилась на последнем. Через две секунды бубнёж расчленился в слова. По слогам. С придыханием:
   - ... отлич-ным средст-вом для лече-ния болез-ней желудка, сус-тавов, почек, ну, ничего себе, и пече-ни. В ста-рину его назы-вали кви-станцией, ой... квин-те-сецией, нет... к-вин-те-нте...
   - О-о, Варя. Квинтэссенцией, - и откинув плед, спустила ноги с диванной боковины. - Доброе... утро.
   - Угу, - кивнули мне из кучи разложенных на ковре в гостиной книг. - Я тебе не помешала?
  Вот малолетняя простота:
   - Не-ет... А я, значит, вчера до спальни так и не дошла, - пришлось сей факт констатировать.
   - Так точно, - озарилось дитё улыбкой. - И я, наконец-то смогу свою книжку у тебя взять.
   - А-а, так это она мне так упиралась. Да, пожалуйста, - упав на бок, выдернула я из-под себя толстенный том энциклопедии. Судя по обложке, библиотечный. Да и не по обложке: у нас во всех трех домах такой точно нет. Или есть?.. - Та-ак. Пора просыпаться, - и, наконец, встала, разминаясь. Варвара открыла на это дело рот. - Ты чего?
   - Видела бы тебя сейчас тетя Катаржина: в каком ты грязном виде на покрывало улеглась. Ты где была три дня?
   - Я? - обозрела я собственный "боевой комплект". - Бегала, прыгала и... в общем, страдала ерундой.
   - Угу.
   - Агата, ты проснулась?! - нарисовалась поименованная в двери. - О-ой... В купальню и за стол завтракать. Варенька, книжки с пола собери. Библиотечные ведь, - гранитная сила воли. И не стоит ее искушать. - Агата?!
   - Уже иду! По заданному маршруту!
   Завтракать меня пустили уже в чистом виде. И в единственном числе. Мама только чай пила. Варя притащилась за стол со своей, нагретой моей попой, энциклопедией. И сначала читала про себя, лишь смешно морща нос и шевеля губами. Потом...
   - Плохая эта книга.
   - Почему? - оторвалась мама от своей кружки.
   - Много слов непонятных. Латынских.
   - Вероятно, латынь?
   - Угу, тетя Катаржина. Научная. А мы ее только на пятом курсе проходить будем.
   - Эт по-эстэ мяль-ос, - жуя пятую ватрушку, влезла в разговор я.
   - Чего это? - сморщило дитё нос.
   - Чем позже, тем лучше... Это - на латыни.
   - А-а... Зато здесь картинки разные есть: отдельно соцветия, отдельно плодоножки и плоды.
   - А ты о чем там читаешь то?
  Варя радостно подпрыгнула:
   - Про деревья леденцовые. Интересно же. А то буду среди них необразованной дурой.
  Мама нахмурилась. Я - вздохнула:
   - Тогда, конечно, читай.
   - Читаю... Да я это уже прочла. Представьте: они пахнут вкусно круглый год. Потому что не только плодами, но и древесным соком.
   - Ага, - вновь вздохнула я.
   - А еще они круглый год красивые. Весной - с золотистыми соцветиями. Летом - с ярко-красными плодами, а осенью - полыхают, - опустила она нос в книгу. - "фиоле-товы-ми, жел-тыми и пурпур-ными листьями". Вот. Только за ними ухаживать надо. У них стволы крупные, но хрупкие. Крупные стволы. Ты ведь знаешь, Агата? Ты ведь их видела?
   - Крупные их стволы? - подняла я от очередной ватрушки взгляд.
   - Угу, - кивнуло дитё. - Их и пересаживают осторожно. Там - целая наука в науке.
   - Потому что... "стволы крупные"? - медленно уточнила я.
   - Нет. Ростками. И держат их под защитой. Хорошей защитой. А взрослыми их нежелательно трогать.
   - Тысь моя майка. Крупные стволы. Крупномеры. Я... Точно! - и подняла к потолку взгляд. - И почему я скобан то такая? Ведь ты меня... Ты меня в эти...
   - Агата, ты чего? - выпучила глаза Варя.
  Мама стукнула по столу кружкой:
   - Что у нас опять стряслось?!
   - Крупномеры, мама! - подскочив, прижала я руки к вискам. - "Эрик! Эрик!!!.. Эрик, да тысь моя..."
   - "Агата, я уже прос-нулся", - сонно отозвались мне в голову. - "Я просну..."
   - "Просыпайся окончательно! Жду тебя через пять минут у себя!"
   - "Ты рехнулась... Я - скоро"
   - "То-то же".
   - Доча, может, объяснишь?
   - Позже, мама, позже. Где мои штаны?
   - Ни за что! Ты хоть магией их почисти! Позо-рище! - это я услышала уже на лестнице.
  Впрочем, заклятье очищенья применила. Только, не помню, к чему...
   Эрик возник из подвала ровно через пять минут тридцать секунд. Лохматый и опухший. Да какая мне разница? Главное, что:
   - Я поняла, в чем тут дело, - тут же напрыгнула я на него.
   - И мне бы тоже хотелось понять, - отступил он к калитке.
   - Деревья леденцовые пересадили к нам крупномерами. Ты ведь знаешь, что это такое?
   - Крупномерами? - повторил парень. - Взрослыми уже?
   - Так точно! Ты сказал, что карту обновляешь раз в месяц. И в последний раз это сделал...
   - В конце июня.
   - Так точно! Значит, их перевезли немного позже! С конца июня по... примерно, неделю назад.
   - Вообще, вполне, - скривился он. - Да что это дает то нам? Ты на этих деревьях...
   - Эрик, некогда сейчас. Я и так потеряла три дня. Давай к делу. Надо выяснить: когда и куда. Нет, лишь, куда. Перевозили через тайрильский таможенный пост - из Чидалии самый прямой путь. У тебя там...
   - Мой знакомый. Еще по...
   - Так чего мы стоим?!
   - О-о, - закатил глаза он. - Надо... надо... Ладно! Ты - со мной?
   - Вопрос глупый. Черти свой подвал!
   Морской Тайриль с разворота обдал нас влажной жарой и ором на всех языках Алантара, какие только и услышишь в подобных "узловых" местах. С обеих сторон выбеленного таможенного шпиля с флагом Ладмении густо качались разномастные корабельные мачты. А от развала справа несло свежей (и не совсем) рыбой вперемешку с едким дымом многочисленных коптильнь. Хотя у них это "вонючее" место "нижним привозом" зовут. Да какая мне и от того разница - я, едва увидев выходящего Эрика, подорвалась со скамейки:
   - Чем там можно было страдать целый бесов час? Ну что?
   - Тринадцать минут, двадцать секунд, - сквозь зубы на ходу известил он. - Валим отсюда, - и свернул к воротам в таможенном заборе.
   - Ага, - бросив взгляд на крыльцо, вдогонку понеслась я, оставив все ответы на потом - с другой стороны очередного стремительного подвала:
   - У моего знакомого сегодня выходной. Уф-ф, - развернулся Эрик на крутом речном берегу. - Всегда мечтал сделать что-то подобное, но, никак не думал, что это так скоро произойдет.
   - Эрик, да что там стряслось то? Ты вообще, узнал то, зачем...
   - Да, - гаркнул он мне в лицо. - Да, Агата. Я узнал. Еще бы я не узнал, будучи представителем секретной охраны короля.
   - Кого-кого?
  Парень хмыкнул:
   - А что? Прокуратская печать на мне та же - в нее из нашей комтурии и набирают в основном. Правда, лет после пяти службы. Туда и Ника звали, но он отказался. Да ты, наверное, и сама от него...
   - Это я знаю, - тряхнула я головой. - И даже тебе лично потом поаплодирую. Но, сейчас, - и набрала в грудь воздуха. - Бес тебя забери, ты узнал...
   - Тэста, улица Окраинная, один. В пяти с половиной милях по побережью восточнее Радужного Рога, - выдал парень, на всякий случай, отступив. - И ты знаешь... крупномеры семи чидалийских говений были оформлены на господина Бабеша Куцова.
   - И кто это?
   - Второй любовник Ксении Штоль, - поднял брови Эрик. - Агата, может, ты сама теперь скажешь: как на эти хобьи "сладости" вышла?
   - Любовник Ксении Штоль? - открыв рот, изумилась я. - Погоди... Но, дом в этой...
   - Тэсте, - подбоченился рыцарь. - Городок такой. Небольшой.
   - Ага. Дом в Тэсте - тоже на нем?
   - Так точно. Иначе бы мы посетили улицу Окраинную немного раньше.
   - Так чего же мы стоим то до сих пор? - опомнилась я. - И где мы вообще?
   - Недалеко от моего родного дома. У меня в таких случаях подвалы инстинктивно выходят и всегда сюда. А ты в Тэсте, значит...
   - Не была.
   - И я тоже, - потер парень лоб. - Но, я был в бухте одной. А это... совсем рядом. Идем, - и вновь черкнул в воздухе свою арку.
  
   Подвальные "зигзаги" в итоге вынесли нас с Эриком в полутора милях от нужной топографической точки. И данную разницу мы преодолели со скоростью джингарских скакунов, правда, дыша на финише позорно задохло для их элитной масти. Но, запах леденцовых деревьев я уловила еще ярдов за сто. Даже через раззявленный рот. А потом увидела и сами "источники":
   - Говении, - шумно выдохнул Эрик с другой стороны высокого дощатого забора.
  На наше счастье, сколоченного по последней ладменской моде "крест на крест", с прорехами. Через них мы, отставив тылы, и провели первую свою разведку, тесня друг друга боками. Хотя за последние три дня опыт в подобных делах у обоих вырос чрезвычайно. Да и собаками тут не несло.
   - Ей тут воняет. Она - здесь, - скривив нос, выдала я.
   - А-а...
   - Смесь запахов тела и духов. Сколько б женщина не меняла их, пристрастия во вкусе остаются: сладкие там, свежие, терпкие или...
   - А чем те трое охранников у ворот "воняют"? - вернулся к заборной прорехе Эрик.
   - Магией они "воняют". Будто сам не видишь, - буркнула я, не отрываясь от своей дыры. - Так что, меры пока прими. И вообще, это - хороший знак.
   - Угу. Знак - хороший. Точка обзора у нас - плохая. Придется смещаться, - прищурился рыцарь в заросли орешника и осторожно двинул вдоль забора. Я - за ним.
  Через двадцать ярдов, обойдя сбоку одноэтажный серый особняк, мы вновь прильнули к гладким доскам. И здесь "обзор" был, действительно, "хорош" - до такой степени, что я невольно издала рык.
   - Ты чего? - скосился Эрик.
   - Мы... его нашли.
   - Ника? - глухо выдал он. - Где?
   - Думаю, в конюшне в углу сада.
   - Но, там поста нет у входа и охранной магии?
   - Зато леденцовые деревья - где надо.
   - В каком смысле? - сдвинул Эрик брови.
   - Рядом с ней. И со стороны воздушной отдушины.
   - Агата?..
   - Эрик, я объясню. Только, не сейчас.
   - Не сей-час? - выдавили мне в ответ. - Ла-дно... А что тогда делаем "сейчас"?
   - А что бы вы с Ником сделали? При подобном раскладе?
   - Угу-у, - снова прилип к дыре Эрик. - Усадьба новая, на отшибе. Соседей - пока нет. Магическая охрана внутренней территории - средняя. Можно обойти. Трое - у ворот. Тоже - маги. Ксения...
   - Она там, - надавила я.
   - Угу. Плюс Ксения - маг...
   - На четверть алант.
   - Это - четверо. Причем, из видимых пока.
   - Пока - четверо, - кивнула я в сторону ворот как раз в момент, когда одна из их створок распахнулась, запуская вовнутрь ярко одетого седого мужчину. Тот, недолго думая, пропорхал по дорожке меж клумб прямиком в дом. Рыцарь констатировал:
   - Этого в расчет не берем... Значит: спускаемся между конюшней и садовым забором. Без своей магии. Здесь на чужую оповестители стоят.
   - Где?
   - По всему внутреннему периметру. Ты о таких уже не знаешь.
   - А-а.
   - Дальше - заходим и назад с территории тем же путем. Это - в идеале.
   - Согласна. Пошли, - подорвалась я в обход вдоль забора.
   Начало нашей операции (забор и два ярда до конюшни) пронеслось, соответствуя планке "это - в идеале". А вот потом я увидела саму дверь:
   - Замок в скобе просто висит.
   - Поздно, Агата, - Эрик, приоткрыв створку, дернул меня вовнутрь. - Теперь разбираемся по обстоятельствам.
   - Ага, - сразу от входа "разобрала" я здешнее нутро: предбанник, завешанный по стенам конской упряжью, длинный узкий коридор с окном в конце и линией из пяти загонов справа. И жара - таким пахучим застоем, что хоть в нем греби. - Пусто на всех уровнях, - процедила, борясь с приступом дурноты и отчаянья.
  Эрик, оставшийся в предбаннике, разгребая ногами серые опилки, пропыхтел:
   - Ты уверена? - и, нагнувшись, потянул за кольцо в полу.
  Через три секунды в центре клети распахнулась квадратная черная пасть. Пасть дохнула на нас погребным хладом и выпустила заметавшегося ночного мотылька. Мотылек взмыл к потолочным балкам. Мы с рыцарем нависли над дырой.
   - Ник? - хрипло позвала я, вслушиваясь и вглядываясь в темень. - Ник?
  Эрик сморщил лоб:
   - Так не пойдет. Я спускаюсь. Лишь фонарь их прихвачу.
   - Я сама туда спущусь, - опершись руками на края дыры, зависла я над ней. - Поджигай и давай фонарь.
   Через минуту я, спрыгнув вниз мимо приставленной лестницы, напрягла свое природное зрение... и рухнула на колени.
   - Агата? - среагировал на брякнувший о землю фонарь, Эрик. - Агата?
   - Что?
   - Что там?.. Что ты там видишь?.. Агата, не молчи, хоб тебя...
   - Здесь пусто...
   - Агата, не молчи. Говори: что видишь. Напрягись.
   - Что я вижу? - сглотнула я подкативший огненный ком. - Что... Говорю...
   - Да.
   И собрала скачущие мысли:
   - Пространство три на три ярда. Земляной пол застелен соломой. На стенах, обитых рейкой, и потолке - следы обшивки. Моанитовой. Отдирали листы в спешке. В одном месте остался ее кусок под гвоздем... На полу, в углу - высохшая кровь двух-трех дневной давности. В стене рядом - кольцо и два звена от оборванной цепи.
   - Мать же... твою, - прорычал сверху рыцарь.
   - И еще, - закрыла я глаза. - Его запах. Он здесь очень внятный. И... кровь тоже его.
   - Агата?
   - Предположительно...
   - Агата, я все понял. Вылазь.
   - Предположительно, - мотнула я головой. - суточной давности. Значит, уводили Ника...
   - Вылазь оттуда.
   - Я ее убью, - огненный ком, выпущенный громким рыком, взорвал мою голову, заглушив все прежние мысли, кроме одной. - Я убью эту тварь!
   - Агата! - ошалелая физиономия Эрика наверху. - Агата!
  Дверь конюшни, отброшенная рукой, звучно приложилась об стену. И впереди, ярдах в десяти, я увидела ее, стоящую ко мне спиной под одним из леденцовых деревьев. Рядом с тем самым мужчиной в ярком и он, еще договаривая свою фразу, медленно, очень медленно начал ко мне разворачиваться:
   - ... дорогуша, так ведь нельзя. Это - капризные деревья, а вы их в са-мый... А-а-а!
   - Тварь! Я убью тебя! Но, сначала ты мне скажешь! - Ксю тоже успела развернуться. Только это она и успела. Моя бывшая лучшая подруга. В зверином прыжке я смела ее и, приложив спиной о землю, обхватила руками тонкую шею. - Где он?!.. Где он?! - она заметалась, пытаясь выдернуть из-под моих колен свои зажатые руки. - Тварь, - дико оскалилась я. - Какая же ты тварь. Не будет тебе покоя теперь. Где мой муж? Я тебя спрашиваю! - испуганное лицо моей соперницы с выпученными до предела глазами, начало синеть. Из горла вырвался хрип. И только тогда я ослабила свой нажим. Ксю сипло втянула воздух, засучив подо мной ногами.
  И тут меня саму с нее смело. Мощной грубой силой прямо в темноту еще одного стремительного подвала...
  
   Материковый восточный ветер на речном берегу парусом надувал мою взмокшую рубашку, полоща ее, и дул в разгоряченное лицо. Встревоженные речные чайки кружили над своей брошенной под вяло текущими водами добычей. Лишь из небесной выси ругаясь на нас. Но, все это я заметила и разглядела уже минут через пять, когда и сама прооралась и набегалась по самому краю, рискуя составить им, а потом и лягушкам в камышах внизу компанию. Эрик, скрестив на груди руки, просто молча стоял. Между мной и рваной кромкой обрыва.
   - Что у тебя с плечом? Откуда кровь? - сузив от ветра глаза, глухо уточнила я.
   - Ничего, - скосился он. - Вскользь прошло.
   - От кого из трех охранников?
   - Не знаю. Я с ними познакомиться не успел.
   - Ага... Эрик, спасибо тебе.
   - Агата, не за что. И, может, ты хоть теперь расскажешь...
   - Хорошо.
   - Хорошо? - поднял парень брови.
   - Я все это видела во сне.
   - То... есть?
   - А то и есть. И скажи я тебе о такой "ориентировке" заранее...
   - Наверное, я бы поверил, - неожиданно выдал он. - Да, - и, громко вздохнув, одним рывком хлопнулся на самый край, свесив с него ноги. - Прошу. И давай, дальше рассказывай. Мне подробности нужны.
   - Подробности? - уселась я с ним рядом и, настраиваясь на тему, прищурила к другому берегу глаза. - Эта река как называется? Коча?
   - Угу, - мотнул Эрик ногами. - Пять миль севернее от ее слияния с Шалбой... Так что там с твоим сном?
   - Это не сон был в простом понимании. Это было послание мне.
   - От кого?
   - От моего мужа... Скажи: что остается тому, кто обречен на глухоту и темень вокруг? Да, он только дышит и вдыхает. Запах леденцовых деревьев. Он его уловил через воздушную отдушину из погреба. И смог дотянуться до меня. Без всякой магии. Просто, дотянуться во сне... А я... скобан. Ну, разве можно быть такой скобан?!
   - Агата, прекрати.
   - Что именно, Эрик? Ошибка за ошибкой. Ошибка за ошибкой. Бывший рыцарь Прокурата, логик-аналитик.
   - Ошибки мы все делаем. Я тоже был не на высоте, - скривился вдаль парень. - Но, если сравнивать наш с тобой "исходник" на старте в Доме выскочек и сегодняшний промежуточный результат, то, картина не так уж и... в общем, будет что моему начальнику потом рассказать... Ну, надо же. "Ориентировка по сну".
   - Ага, - улыбнулась я.
   - А я и в правду, тебе верю. И, знаешь, почему?
   - Почему?
   - Он, на самом деле всегда тебя чувствует. На расстоянии. Даже через две страны. Когда тебе плохо и когда хорошо. Помнишь, ты три года назад ногу на болоте ломала?
  Я распахнула рот:
   - А ты...
   - А вот, - оскалился в ответ Эрик. - Это он мне рассказал. Правда, в сильном хмелю. И только лишь через два года нашей совместной службы... Да я сам с ним туда просился.
   - Куда?
   - В вашу Бередню. А он сказал, что "это только его дело". И всё.
   - "И всё", - эхом повторила я. - А знаешь... чего я сейчас хочу?
   - Чего? - развернулся ко мне рыцарь.
   - Не в жизнь не поверишь. Я сама себе не верю: холодного сочного сладкого огромного арбуза. Такого, чтоб стекал дорожками по шее и семечки обязательно в сахарных гнездах... Эрик, завтра - тяжелый день. Давай сегодня устроим себе "Вечер арбуза"?
   - На Брехливом развале.
   - Что?
   - Самые лучшие арбузы в столице - только там, - и подскочив с земли, протянул мне руку. - Вставай, Агата, пошли...
   И всё теперь у меня будет хорошо. Потому что, по-другому... Потому что все свои права на ошибки я уже исчерпала. Сполна...
  
   - Доча, что у вас стряслось с утра?!
  Тысь моя майка. И как я забыла про все свои утренние обстоятельства "побега"? И если б вспомнила, то сюда бы - только после того, как...
   - Уф-ф...Тетя Гортензия, Нинон, папа, Варя, всем - добрый вечер. Мама - всё нормально. А мы с Эриком арбуз купили. Что-то так, вдруг, его захотелось. Эрик, заходи. Не бойся. И заноси.
   - Здравствуйте.
   - Тысь моя... майка.
   - Мама, ты чего?
  Родительница, переведя взгляд с арбуза в вытянутых руках рыцаря ко мне, охнула и осела на свой прежний стул.
   - Катаржина?
   - Ой, Людвиг, по-молчи... Агаточка, доча, это я во всем виновата.
   - Мама, а что у вас-то тут "стряслось"? - подбоченилась я.
   - Доча... из головы вылетело. Забылось. Не учла, - пролепетала она и, набрала воздуха в грудь. - В общем, доча, ты у нас... беременная! Эта твоя прихоть, она - родовая через поколение. Вот.
  Хр-рясь! За моей спиной раскололся на полу самый большой на Брехливом столичном развале и самый вожделенно вкусный арбуз...
  
  
   ГЛАВА 9
  
  
   "Тяжелая госпожа". "Ш-шиви долго и ш-щастливо, тяш-шёлая госпош-ша", - именно так сказал мне Фрук в самый последний момент прощания на крыльце. Но, дело здесь не в словесном обороте (весьма пафосном для сущности без штанов), а в смысле самого обращения. Фрук меня попросту "вычислил", как может лишь одна нечисть другую, всегда точно характеризуя ее эмоциональную и телесную оболочку. И забросил тем ранним утром мне в душу надежду. Глубоко-глубоко, на самое донышко.
   - Я... "тяжелая госпожа", уф-ф, - подняв к небу глаза, я их и вовсе закрыла. Зажмурилась... И зевнула...
   Это утро на прежние не походило даже отдаленно. Когда просыпаешься и вскакиваешь, останавливая в голове раскрученное за ночь "мыслительное колесо". Чтобы через несколько минут вновь его запустить. На целый день и так день за днем. Нет, это утро было совершенно другим... Я сегодня спать совсем не ложилась. И если вернуть "мысле-образы" обратно...
   Сонный господин Блинов, наш семейный мудрый лекарь с Яблоневой улицы, три ... Нет, если начинать с арбузного "хр-рясь!" об пол, первыми были ошарашенные лица семьи. Мои подкосившиеся в коленях ноги, потом - массовое впадение в "детскую ностальгическую тему" под ужин с остатками арбуза и мамин боевой клич: "Надо немедленно все перепроверить! Доча - собирайся и за мной!", а уж потом наш семейный лекарь. Мы его нещадно подняли с теплой койки в половине первого ночи. А разбудили уже чуть позже, вместе с магическим зрением и пониманием "что за радость его в ближайшие девять месяцев ждет". Это я исключительно про себя сейчас, как наследницу нашей "родовой патологии". Хотя диагноз мне подобный уже другой "мудрый лекарь" ставил - прокуратский господин Дучи. Да там о профпатологии речь шла. Здесь же намечалась совсем иная напасть:
   - Ну-у... Я-я...
   - Ах, говорите, Пантелеймон, не стесняйтесь, - сусликом замерла у края ширмы мама. - Мы ведь с этим уже веками живем. А ты, доча, пока с кушетки не слазь. Мало ли.
   - Агата, одевайтесь, - глянул лекарь на меня, как на алантский катаклизм, вполне уже бодро. - Я что сказать вам, дамы, хотел...
   - Мужайтесь? - натягивая туфлю, внесла я предположение.
  Мама всплеснула руками. Господин Блинов потянул орлиным носом:
   - Да нет. Что касается первичного осмотра, факт беременности не вызывает у меня никаких сомнений. Поздравляю вас от души. Есть лишь вопросы по ее течению. А вот здесь мне самому нужна консультация... - и скосился на мой, пока плоский, живот. - Да. Со своим... ученым коллегой.
   - Не из Прокурата, случайно?
   - Нет, Агата. Из ладменского Совета магов. Я надеюсь, вы - не против?
   - Нет! - уверила его мама.
  Я - скромно дернула плечом.
   - Вот и отлично! Тогда завтра в шесть вечера жду вас, Агата, у себя! - и всем своим тощим видом показал полное торжество медицины над любыми "родовыми патологиями" в мире. А я вот, глядя на него, решила сама себе дать небольшую фору (на осмысление). На что всю оставшуюся ночь и убила, встретив рассвет в мутном окне дедовской большой библиотеки... И что же в итоге узнала...
   Во-первых, из того, с чем "уже веками живем". И здесь сделала первое открытие, касающееся "истока" нашей родовой патологии. Еще из предтечья, как оказалось. Нашлась одна книженция в библиотеке у деда, с наложенным на нее знаком сохранности (на него я у стеллажа и замерла). Датируется 1678 годом от Христова Рождества и написана целиком на исходном английском. Стихи и фольклорная проза, однако, собранная из одного места в Англии - графства Корнуолл. Глухомань, судя по нескольким эпосам, еще та, но общей их темой - "хранители местных традиций, страшные и справедливые беролаки". Медведи-оборотни, кроме своей охранной службы, вступающие в регулярную связь с девами из ближних деревень. Приплод, как апофеоз оной, рождался, естественно тоже беролаком. И теперь не во вред будет вспомнить присказку моего деда в адрес моей же бабушки: "Корнуольский беролак, он только с виду пушистый"... А я все думала, это порода кроликов такая... Что же касается "во-вторых"...
   Во-вторых, и уже из совершенно другого печатного источника, на самом деле с печатью Совета магов, удалось выяснить суть отличий "по нескольким важным аспектам". Попросту, чем я от других беременных на Алантаре отличаюсь. И отличий этих оказалось не так много. Всего то: обострение всех разновидностей чувств (так этим у нас и аланты в положении страдают, и обычные человеческие дамы), ментальных и стихийных (то есть магических) способностей, увеличение физической силы, регенерации (заживления) ран и... плохо контролируемые вспышки гнева, чередующиеся с периодичным выпадением в сон. Но, это уже из области медицины (про сон), где для меня таилось самое большое мое открытие.
   Живот у меня будет расти не постепенно, а "скачком". Именно поэтому ни я, ни моя мама сразу наличие плода (медицинский термин) не засекли. Просто "спит" он около полугода, а потом, вдруг, начинает резко внутри расти. Это - "наследство" от второй ипостаси беролака - простой бурой медведицы. Только оная как раз в берлоге зимой дрыхнет, а я, значит, испытаю шок уже в реале (если до этого не выпаду окончательно в свой сон). Зато первые полгода можно полноценно жить, наслаждаясь и пугая окружающих своими "обострениями" и "вспышками"... Н-да... "Полноценно жить"... "Гон беролака". С точки зрения медицины, раз в году, в момент полнолуния и при самом "высшем пике готовности" у будущей мамы. У меня оный совпал с нашим гостеванием в Либряне и вполне объяснял мое "помешательство". Сразу вспомнились слова Вари: "Ты пахнешь странно". И что было следующей ночью в Русалочьей заводи...
   - Уф-ф. А вот об этом лучше пока...
   - Агата, накинь на плечи. С утра еще холодно, - Нинон сбоку от меня, замерла с гостеприимно распахнутым пестрым палантином.
  Я в ответ хлопнула по доске крыльца рукой:
   - Лучше посиди со мной. Гляди: какая красота. Утро нового дня в саду.
  Женщина послушно вздохнула. И, свернув палантин, села рядом:
   - Красота. А ты...
   - Ник здесь.
   - Что?! - в прыжке развернулась она.
  Я тихо повторила:
   - Ник - не в сопределье. Это точно. И мы с Эриком вчера едва его не нашли. Но, его накануне уволокли в другой схрон. И теперь...
   - Агата, - расширила Нинон маленькие глазки. - А как же так? Ведь, мы ж... вы ж...
   - Ну, извините, - пожала я плечами. - Так было нужно для дела. А теперь необходимость хранить эту информацию отпала - наш противник уже знает, что мы идем по его следу. По правильному следу.
   - Слава Богородине, Деве преисполненной, - быстро перекрестилась Нинон.
  Я зевнула:
   - Ага-а... Я обязательно всей нашей семье расскажу. Только вот...
   - Надо осторожно. Чтоб, это, у некоторых обмороков не стряслось. А другие бурную деятельность параллельно не развили.
   - Ты, Нинон, прямо, как стратег мыслишь, - с прищуром глянула я на нее. - Может, тогда подскажешь: как это лучше сделать?
   - Как лучше сделать? - скрестила та руки на груди. - А пока - никак, Агата. Что у вас с этим Эриком дальше по плану?
  А что у нас с "этим Эриком дальше по плану"?.. Точно, утро выдалось совсем иным: мыслей по ведению дела - нуль:
   - Ду-маю, - протянула я. - Думаю, что...
   - Искать "новый схрон"? - подняла одну бровь Нинон.
   - Возможно, - глядя на нее, кивнула я. - Хотя...
   - Слабые места противника.
   - Что?
   - Понимаешь, бегать за ним можно очень долго. А вот подкрасться с наветренной стороны да укусить за незащищенную задницу.
   - Нинон, - удивленно хмыкнула я. - А кем ты в прошлом была? До того, как с моей теткой познакомиться?
  Женщина довольно улыбнулась, уже вставая с досок крыльца:
   - Да в разных должностях. А с твоей теткой нас в Бадуке жизнь свела... когда ее грабили в подворотне.
   - Ух, ты! - открыла я рот. - Была бы я ей, изрекла б: "Как романтично".
  Нинон, запрокинув голову, рассмеялась:
   - Так она так и "изрекла" тогда... Ой!
   - Ты чего?
   - Там ведь тебя один визитер дожидается. У крыльца в лавку.
   - Что же ты сразу не сказала? - мигом подскочила я.
  Женщина, вдруг, сделалась серьезной:
   - А он мне не понравился. Подумала: пусть постоит, спесь, может, спадет. И ты с ним, того, Агата, поосторожней.
   - Хо-рошо, - одарив ее еще одним внимательным взглядом, нырнула я в открытую дверную створку. И минуя лавку с зевающей тетушкой, изнутри дернула за ручку парадной двери. - Тысь... моя майка.
  Бывший Верховный рыцарь Прокурата, седовласый и высокий господин Сирок, медленно развернулся от калитки на улицу:
   - Доброе утро, госпожа Вешковская-Подугор. Нам с вами надо... поговорить. С глазу на глаз. Где это возможно?
   - Где это возможно? - произнесла я, собирая разлетевшиеся от взрыва в голове мысли... "Вот, значит, как?"... "Новый кон - новые фигуры"... "Главное, сохранять спокойствие, остальное - по обстоятельст...
   - Госпожа Вешковская?
   - Подугор, господин Сирок, - выдохнула и прямо посмотрела ему в глаза (с высоты крыльца - самое то). - Можем и здесь. Начинайте.
   - Как скажете, - процедили мне в ответ и взяли сразу с места в бугор. - Я - в курсе ваших перипетий со своей племянницей Ксенией.
  "Перипетий", значит? Не попытки моего убийства оной, не похищения и удержания ею силой моего мужа, а "перипетий":
   - И что дальше?
   - Хотелось бы внести в дело ясность. Для начала, - сомкнул мужчина руки за спиной. - Я к этому никакого отношения не имел.
   - А сейчас что вы намерены предпринять? Раз уже "в курсе"?
   - Внести в него свои... корректировки, - качнулся вперед господин Сирок.
   - "Корректировки"?
   - Да, госпожа Вешковская-... Подугор. Дело в том, - глянув вокруг, понизил мужчина голос. - что ваш муж в свое время влез совсем не туда, куда ему позволено. И теперь расплачивается исключительно за то.
   - Да что вы говорите? - сузила я глаза. - И куда же мой муж "не туда влез"?
   - Вы желаете повторить его судьбу? - выдали мне с оскалом.
   - Вы мне угрожаете? - подняла я брови.
   - Нет, лишь предупреждаю. Вы всегда были умней своего супруга. Хоть и более склонны к нарушению служебной дисциплины. И сейчас я уповаю исключительно на ваш ум, а еще страх потерять Николаса Подугора уже навсегда.
   - Значит, все-таки, угрожаете... Я вас слушаю.
   - Это меня чрезвычайно обнадеживает, - с новым оскалом оповестили меня. - Вы должны для него кое-что сделать.
   - И что именно?
   - Решить одну проблему... моей племянницы на самом высочайшем уровне страны.
   - Бесова сила! Может, сразу Море Радуг осушить или спереть целиком джингарскую казну?! А лучше, чтоб не мелочиться, Алантар раскрутить, как мячик в сетке?! - с душой выдала я.
  Господин Сирок смиренно прослушал мою речь:
   - Вы закончили, госпожа Вешковская-Подугор?
   - Нет...То есть, да, - огрызнулась я.
   - Превосходно. Я тогда продолжу... Его Величество возвращается в столицу на той неделе. И вам, я полагаю, будет тут же назначена у него личная встреча. Откуда я о подобном в курсе? - опередил он мой распахнувшийся рот. - Это не существенно, потому что, правда. Так вот, вы с ним встретитесь и постараетесь... настроить нашего короля на нужную "доброжелательную" волну. Впрочем, не мне вас учить разным женским рычагам давления.
   - Вы только по мужским специалист?
   - Так вот, - непреклонно продолжил господин Сирок. - Как быстро вопрос моей племянницы решится, я не знаю. Данное, повторяю, будет зависеть исключительно от вас. И сразу после этого вы с рыцарем, простите, старшим рыцарем Подугором, вновь воссоединитесь. Если вам нужны гарантии оного, самой главной будет обоюдная необходимость сторон сохранять это дело в тайне. И вашему супругу я данный факт очень доходчиво объясню.
   - Вот только троньте его еще, - прошипела я.
  Мужчина внимательно на меня посмотрел:
   - Он теперь - под моей личной охраной и защитой. И я, хоть и кажусь вам сейчас мерзавцем, считаю делом чести уважать тех, кто зависит от меня целиком. Я ВАМ доходчиво объяснил, госпожа Вешковская-Подугор?
   - Доходчиво... Какой вопрос Ксении я должна решить с Его Величеством?
   - О, не так скоро, - хмыкнул бывший Верховный рыцарь. - Вы о нем непременно узнаете... накануне вашей встречи с королем. Так вы согласны на мои условия?
  Согласна ли я на них? Вот интересный вопрос. Жаль, что ответ на него в данных обстоятельствах лишь один:
   - Да... Только у меня для вас тоже непременное условие, - внимательно посмотрела я в глаза мужчины.
   - Какое?
   - Узнать о сути проблемы Ксю я должна лишь от нее. Ни с кем другим я говорить не стану.
  Взгляд господина Сирока дрогнул, но он быстро взял себя в руки:
   - Хо-рошо. Считайте, мы договорились... А я буду считать нашу встречу плодотворной и оконченной, - резко развернувшись, замер он. - Ах, да, госпожа Вешковская-Подугор, не обременяйте себя поиском причин нашей с вами ситуации. Это весьма чревато. Займитесь лучше подготовкой к встрече с королем - настройтесь на нужный лирический лад. Всего вам доброго! - и, черкнув в воздухе дугу, исчез в своем подвале.
   - Сволочь, - глядя в пустоту перед калиткой, выдохнула я. - О-ох, какая же отменная сволочь, - и опустилась греть задом второе тетушкино крыльцо...
  
   Через пять минут вдумчивого и кропотливого анализа (пыхтения и матов на крутую судьбу) мое одиночество опять потревожили. На этот раз - Эрик:
   - Доброе утро! - жизнерадостно оповестил меня он.
  Я оценивающе осмотрелась:
   - А оно "доброе"?
   - В смысле? - застыл рыцарь.
   - "В смысле плодотворное", так точно. У меня к тебе дело есть. Только, надо наедине о нем. Давай на твой берег Кочи?
  Парень удивленно поднял брови:
   - Ну, давай. Прямо сейчас?
   - Ага, - вновь подскочила я с крыльца и через секунду растворилась в рыцарском подвале.
   Вот всего меньше суток прошло, а в этом "вечном месте" ничего не изменилось. Те же чайки, те же берега, продуваемые теплым ветром. Чего о моей жизни не сказать:
   - Меня как раз перед тобой господин Сирок посетил.
   - Кто-кто?
   - Бывший Верховный, - и с ходу выдала Эрику весь наш с ним "плодотворный разговор".
  Он отреагировал на пересказ, как и подобает юному магу огня: красными пятнами во всю физиономию и сжатыми кулаками (а ведь я о "предложении дружбы" Его Величеством еще воздержалась):
   - Так почему этот хобий гад уверен, что Василий Второй...
   - Ну, он себя нашим с Ником личным покровителем считает, - заблудила я глазами по небесам.
   - А-а, - открыл рот парень. - Я помню... Тогда, на вашей свадьбе... И что будем делать? Решать проблему Ксении Штоль? Агата, ты ведь даже не знаешь ее суть. А, вдруг, там...
   - Эрик, я не уверена, что это вообще ее "проблема".
   - Что?
   - Я думаю: это проблема его.
   - Почему?
   - Объясняю... В том, что особой любви к своей племяннице тогда еще Верховный рыцарь Прокурата не имеет, я поняла давно - в деле с Велиаром. Ты ведь о нем...
   - Так точно, - кивнул, нахмурясь Эрик.
   - Ну, подумай сам: зная о силе демона, любящий дядя станет отправлять свою племянницу на риск встречи с ним?
   - Так служба у нас - сплошной риск.
   - Эрик, мы о господине Сироке говорим. О том, кто взял на службу в Прокурат демона-инкуба. О том, кто покрывал алантов из "Черного Ириса" и обрек нас с Ником на смерть в Грязных землях. И после всего этого, ты уверен: он не смог бы просто на время свою племянницу вывести из-под угрозы? Да элементарно в отпуск отправить или на задание бес знает куда?
   - Ну, в общем... да.
   - Ага, - кивнула я. - Теперь, что касается сегодняшнего утра. Он настойчиво мне повторял, что это - проблема Ксю. Однако быстро согласился, чтобы на встречу со мной пошла именно она. Это после того, как я ее чуть не придушила во время нашей последней. А ведь я его специально проверяла. О чем это говорит?
   - О том, что он ставит решение данной проблемы выше жизни племянницы, - выдохнул Эрик.
   - Так точно... И было еще кое-что: Сирок люто ненавидит Ника. Я это ощущала очень сильно. По его глазам, тону и тексту. Здесь - что-то личное.
   - У него и без того мало причин вас с Ником любить.
   - Вот именно, "вас с Ником". Нас обоих. Однако реакцию он давал именно на него. Меня же просто откровенно презирал. И, кстати, считал полной дурой.
   - С чего ты взяла? - уточнил рыцарь.
   - По его манере покровителя. Так ведут себя только с теми, кого считают глупее себя. Он даже защиту не поставил, хотя мог.
   - Хотя... мог.
   - Я тебя убедила?
   - Убедила. И, по поводу вашей с Ксенией "последней встречи".
   - А здесь что?
   - Я там снова был.
   - Где? В Тэсте?
   - Да. Вернулся после тебя ночью и поговорил с одним из трех охранников.
   - Так уж и "поговорил"? - заинтересованно уточнила я.
  Парень оскалился:
   - Угу. Двое из них смотались. А этот местным оказался. Я его в два счета нашел. И поговорил.
   - И что?
   - Он сказал, что притащили Ника в подвал как раз, получается, после Дома выскочек. И держали там, действительно, до того срока.
   - Какого?
   - За сутки до нас хозяин усадьбы должен был вернуться из Чидалии. И Ксения решила Ника в другое место перевести. Поэтому листы моанита от стен и потолка спешно отдирали.
   - И куда его перевели? - сглотнула я слюну.
  Парень скривился:
   - Его совсем другие забирали. Не наемники Ксении. И он лишь сказал, что на какой-то...
   - Куда, Эрик?!
   - Он не знает точно. Какой-то рудник в горах.
   - Тысь моя майка.
   - Угу... Агата, если тебе станет легче, я с ним хорошо "поговорил".
   - В смысле "знака правды"? - подняла я хмурый взгляд.
   - И это тоже. Он мне за ту кровь на полу ответил с лихвой.
   - Ага. Мне легче... Эрик?
   - Что? - буркнул он.
   - А над каким делом мой муж последним работал?
   - Над "каким делом"? - вмиг подобрался рыцарь.
  Я прищурилась:
   - Да. Только не вещай, что это - служебная тайна и прочая ваша лебеда.
   - А если даже и так?
   - Эрик?!
   - Ла-дно... Ник сам дела не вел. Лишь контролировал работу всей комтурии. Но...
   - Эрик, что "но"?
   - Дело о пропаже "алмазного маэстро".
   - Архитектора Бертеза? - вспомнила я статью из "Ладмении. Будни".
   - Так точно. Сам его вел. Я лишь на пару поручений от него бегал и ничего толком не знал. Он мне только сказал как-то, что в "подобное болото лучше с головой не нырять".
   - А сам, видимо, "нырнул", - закусила я губу. - А что за поручения были?
   - Ну, первое: выяснить личные контакты маэстро. Таких - пол столицы. Не считая его важных клиентов. Последним, кстати, ваш с Ником "личный покровитель" был.
   - Его Величество?
   - Да. Во время выполнения его заказа он и сгинул. А второе, - хмыкнул Эрик. - как раз в главной конторе корпорации "Грань". В детище родного брата нашего бывшего Верховного рыцаря.
   - И что там в этой "Грани"? - сделала я стойку.
   - А там надо было узнать: какие минералы они добывают и продают потом. Я узнал: они в последнее время на атрактин перешли. И вообще не особо шикуют. Дела у них, прямо скажем, хобьи.
   - Та-ак... Ага, - громко выдохнула я. Потом закрыла глаза. - А теперь скажи мне, Эрик... с какими минералами работал на своем королевском заказе архитектор Бертез?.. С атрактином?
   - Так... точно, - глядя на меня, усмехнулся он...
  
  
    ГЛАВА 10
  
  
   - Я не буду этого делать!
   - Да почему, позволь узнать?
  Эрик, выкатив глаза, застонал:
   - О-о! Да это ненормально. Аморально и-и претит рыцарскому кодексу чести.
   - Ну, вы гляньте как мы забабледили! - открыла я рот. - Значит, тащить горничную Ксю на свидание ради информации "кодексу чести рыцаря" не претит? Выдавать себя за персону выше рангом тоже вполне с его точки зрения, а вот это...
   - Агата!
   - Эрик, - набычилась я. - Ты такую чушь сейчас несешь.
   - Это - не "чушь"! Ник мне, как старший брат, он мне друг и наставник, да начальник мой, в конце концов, а я, значит...
   - А ты, значит, просто войдешь в его кабинет и возьмешь оттуда все, что нам надо. Или я сама туда...
   - До первого поворота коридора, - гневно выдул он и почесал лоб. - А вот...
   - Не получится. Нам нужны все бумаги Ника по этому делу. В них наверняка есть то, за что он и поплатился. И я не уверена, что нам самим удастся собрать их вновь. Времени - впритык. Ты это понимаешь?
   - Понимаю, - буркнул Эрик. - Но, как я к нему...
   - О-о, Ника я знаю с семи лет, и у него еще с кадетства всего два варианта замка: на стандартном прокуратском сверху рунный знак. "Защита" или "Атака".
   - "Защита" или "Атака"... Тогда... ладно.
   - Наконец-то! - всплеснула я руками.
   - Угу, - зыркнул в ответ "блюститель чести". - Сегодня ближе к ночи жди с результатом. И я так понял: за домом твоих родителей теперь должны следить?
   - Ну да. И в Гусельницах. Еще у нашей квартиры и недоделанного дома. Так что, разрешаю нарушить свой рыцарский кодекс еще: из подвала сразу к нам вовнутрь.
   - Агата, - хмуро хмыкнул парень.
   - А что? Проявишься бочком у двери, покашляешь для приличия, а вся моя семья сама к тебе выскочит.
  Эрик, скосившись в сторону, вздохнул. И что у него за "личный кодекс" такой, интересно? Одним глазком бы в пункты взглянуть. Хотя примерная шкала ценностей мне уже ясна... Бедная его девушка (если она вообще в природе есть).
   - Чем сегодня займемся? - поймал Эрик на себе мой ехидно-задумчивый взгляд.
  Я ничуть не смутилась (у меня-то кодексов нет):
   - Есть одна "блоха непойманная" еще со времен Поперечки: два камушка атрактина - натуральный и стеклянный. Их Ник моему дяде Теофилу заказал для сравнения как раз накануне Дома выскочек. А я теперь хочу махнуть к дяде со своей просьбой.
   - Какой? - прищурился от ветра рыцарь.
   - Свести со специалистом по атрактину. Раз другого способа сравнить камни нет.
   - Ну-ну, - хмыкнул Эрик. - Ты не знаешь, что это за "экземпляры" - ювелиры. Да еще либрянские. Они перед дверью клозета по сторонам глядят: как бы кто у них оттуда чего не спёр или не узнал тайну ритуала. А если еще и гном... о-о.
   - Ого, - потерла я нос. - Зато, если повезет, источник информации получится бесценный. Ты - со мной?
   - Угу. С тобой.
   - Тогда встречаемся уже там - в ювелирной слободе. Я в Гусельницы за сумкой вернусь, - и через пару секунд показали друг другу спины во вспыхнувших в разные стороны подвалах...
  
   В результате к родителям я вернулась ровно в три часа дня. Кукушка, выпрыгнувшая из настенных часов, открыла клюв и радостно огласила тихие пустые комнаты: "Кух-ку!"
   - Я и тебя выброшу, - мстительно пообещала ей я из дверей гостиной.
  "Кух-ку! Кух-ку!" - хлопнув дверцей, смылась та восвояси.
   - Доча... Доча, что же ты так долго то? - а вот мама моя возникла прямо "ангелом печали".
   - Что у вас тут? - вмиг застыла я.
  Она всхлипнула, ухватив меня испачканной в муке рукой:
   - Тише. Пошли со мной на кухню, - и уже там с разворота начала. - Я ей только ведь сказала, что, ну, что...
   - Ма-ма, - опустилась я на стул. - Толком говори.
   - Ну, так, я и говорю тебе, только...
   - Кому?
   - Так, Вареньке. А она расстроилась... отчего-то.
   - Что ты ей сказала то?
   - Ой, что она теперь должна себя хорошо вести.
   - Варя себя плохо вела? - вот так "новость".
   - Нет, - всплеснула рукой мама. - Нет. Я ей на будущее. Ну, когда ты родишь. Да просто рассуждала. Корж катала, а она рядом другой вареньем мазала. Ну и болтали, как обычно. О том, о сём.
   - Ма-ма?
   - О том, о сём, - ускорилась родительница. - И я Вареньке сказала, что для малышей очень важен пример. И внимание. А она спросила: "Много ли внимания им надо?". И серьезно так. Я ответила, что "много, конечно". А она задумчивая такая сделалась, а потом и вовсе встала тихо и ушла к себе. Вот и все... Агата, доча...
   - Тысь моя майка.
   - Доча, я ведь ей...
   - Мама, ты тут не причем, - поднялась я. - Мне надо было самой с ней сразу поговорить. О нашем будущем, - и пошла к лестнице наверх.
   "Поговорить о нашем будущем". И кто б еще научил? А тут такое дело щепетильное. Вот Ник бы точно смог и слова подобрал, а я... да я с ней до сих пор, как с подружкой, хоть Варя и "не ребенок", но, все ж... дитё...
   - Чем ты занимаешься? Привет, - дверь за моей спиной закрылась, шерканув по пояснице шаром ручки. Я так и осталась стоять, прижавшись к ней.
  Варя, подогнув под себя ноги, сидела на нашей кровати. И смотрела в окно. Нет, на меня обернулась. "Плакала", - констатировала я.
   - При-ивет, - вздохнула и снова - в окно.
   - А я... в Либряне была. Тебе от всех там - большой привет.
   - Угу, - вновь вздохнула. - И им тоже... передай.
   - Передам, - опустилась я на другой край кровати. - А еще я сегодня всю ночь читала. В библиотеке деда... И к чему я это?
   - Что?
   - Я говорю: книжки читала... Про своих предков. Ага... Про... - и подняла на Варю глаза. - А знаешь еще, про кого? Про медведей. Они ведь тоже, хм-м, наши предки получаются. Да. И особенно про медведиц. Они такие матери замечательные: добрые, заботливые. Но, знаешь, что? Там так интересно написано... Когда маленькие медвежата после рождения весной покидают берлогу, перед ними открывался целый незнакомый мир. И они его сначала боятся и делают много глупостей, но, медведице иногда очень крупно везет. Потому что рядом с этими шустриками оказывается другой медвежонок - старше их на год. И он их оберегает, защищает и воспитывает. А называется он "пестуном". Представляешь?
   - Угу, - кивнула Варя, не отрываясь от окна. - Медвежонок-пестун.
   - Варя, у меня к тебе вопрос. Очень важный... Ты согласна стать для нашего будущего ребенка пестуном? Нет, пестуньей? Я без тебя - никуда. Без твоей помощи. Я ведь не медведица. Мне себя легче упырихой в дупле представить, чем полноценной...
   - А я вам, - развернулось ко мне дитё. - я вам... мешать не буду?
   - Ты чего?! - выпучила я глаза. - Наоборот. Я ж тебе говорю: я сама...
   - Я согласна.
   - Что?
   - Я согласна стать ему пестуньей, - выдохнула Варя. - И это... мальчик будет. Я знаю. Я тебе первой хотела сказать. Ждала.
   - Объект... в ближайшей зоне, - прошептала я. - Иди ко мне, - и, распахнув руки, рванула навстречу дитю. - Объект... Ты это - серьезно?
   - Угу, - уткнулась мне Варя подбородком в плечо. - И не называй его "объектом", Агата. Он - малыш. Мальчик.
   - Ва-а-ря... Ва-ря, - давясь слезами, стиснула я ее.
   - Девочки? Что у вас тут?.. Варенька, ты прости меня.
   - Тетя Катаржина, я стану пестуньей для нашего ма-алыша.
   - Варя... а ты ей еще...
   - Нет, я тебя жда-ала.
   - Так ска-ажи.
   - Угу. Тетя Катаржина, у Агаты ма-альчик народится. Я знаю.
   - О-ой... о-ой, девочки-и...
  И нас на кровати стало уже трое. Сплоченно рыдающих. Каждая - о своем и все - за одно... За одного...
   Странное это ощущение. После бурного плача. Полная пустота и покой. И будто ты обновился изнутри для новой своей жизни, вымыв душу ведрами слез...
  
   В общем, к доктору Блинову я чуть не проспала, в обнимку с Варей и под благоухание снизу из плиты горячего пирога. И, наверное, мой вид навел его на какие-то мысли, потому что в итоге в довесок к моей "форе", пошел долгий список советов по режиму питания и дня. Коснулись даже родовой "прихоти к арбузам", как ценного средства от отеков и дурноты по утрам. Всё - на пользу. И до чего же мои предки мудры (даже в своих "сдвигах"). Придется соответствовать. Да... В конце, у двери я (проникшись) даже руку господину лекарю потрясла. Тот вздохнул и добавил к списку успокоительный чай...
   А после ужина прихожая родителей огласилась робким кашлем:
   - Папа, мама, это - Эрик! И так надо, - вылетела я к нему, жуя арбуз. - Ну?
   - Агата, нам поговорить бы, - буркнул от двери тот.
   - Понятно. Нас опередили - бумаг в кабинете Ника нет.
   - Угу.
   - Этого и следовало ожидать, - скривилась я. - А-а...
   - Ксения Штоль и Горн исчезли.
   - И этого - тоже.
   - Она, якобы в отпуск. Он - бессрочно.
   - Значит, не вернется, - и прислонилась к стене. - Рудник в горах, говоришь?
   - Угу, - нахмурил Эрик лоб. - И у меня есть список ладменских рудников, принадлежащих корпорации "Грань". Только что добыл.
   - Ага. Тогда завтра осторожно по этому списку? Нам ведь с тобой не привыкать?
   - Да где уж там? - расплылся в улыбке Эрик. - Я даже отвыкнуть не успел.
  На том и порешили...
  
   Рассвет дня следующего мы с рыцарем встретили уже очень далеко от Куполграда. Да и от Ника, как выяснилось после обследования трех из семи рудников "Грани" на западе Рудных гор. Два из них оказались в заколоченном виде, без свежих следов на всех уровнях (физическом и силовом). А на заросшем сосняком бугре -входе третьего я тихо словила местную "неживность"... Вот люблю я поболтать с шушелями. Такие скромники и домоседы и стоит только предложить: "А давай ко, дружок, ко мне в сумку - покатаемся?". Тут же возникает широкий диапазон для разговора. Жаль лишь, что в этот раз - не на пользу, а вникать в причины склок "хозяина" предгорного бора и двух неместных "дурных" кикимор желания нет. Вот Эрик слушал рассказчика, открыв рот - для него подобные "эпосы" в новинку. И даже пару вопросов задал. Да я ему вовремя напомнила про стынущий обед, на который мы вернулись в Куполград.
   Именно там и поджидала нас хорошая новость (которая еще с утра ныла зудом в плечах): дядя Теофил сообщил о назначенной встрече в Либряне. Какой же молодец!
   - Доча, этот поспешник только записку оставил. А на словах просил передать, - старательно закатила мама глаза. - чтоб особо не надеялись. И чтоб ты туда шла одна... А к кому это?
   - Тысь моя майка! - развернув оную, скривилась я. - Все понятно: "Сегодня в пять. Ювелирная слобода, 36. Мастер Нубрс".
   - Гном, - потер Эрик лоб. - И как вообще согласился?
   - О-о, у Теофила - дар убеждения, - гордо поджала родительница губки. - Особенно, если дело касается семьи. Вот помню, однажды, возвращались мы еще по юности из поездки в... - и Эрику вновь пришлось широко открывать рот.
   - Я Варвару с собой возьму.
   - Что? - растерянно переспросила мама. - Вареньку с собой?
   - Ага. Пусть в Шалбе с Арчи и Барни покупается и черешни либрянской поест. Варвара?!
   - Здорово! - скоро отозвалась та из гостиной напротив.
  Я, кивнув, вернулась озадаченным взглядом в суп...
   Гном. Мастер Нубрс. Ювелир-гном. Да, надежды на плодотворность встречи, как у лягушки со сверчком: он и стрекочет перед ней и прыгает, а совсем не съедобный. Так и с гномами: своей магии почти нет, а иммунитет к чужой велик. Как и упрямство, скупость, недоверие ко всем подряд и консерватизм. Да они даже штаны свои детские берегут, лишь надставляя и расставляя. И не сказать, чтоб по нужде - у гномов дар делать деньги. Просто, они им дороги, "как память". А вон та заштопанная десять раз дыра на заду напоминает о встрече с любимым родительским забором (вполне возможно, что и он еще жив, лет через сто)...
  
   Ровно в пять часов, оставив Варю и Эрика с большим пакетом сочной местной черешни на попечение тети Жужи, я сама свечой в храмовом кандиле торчала у двери приземистого двухэтажного дома номер тридцать шесть: "О, спустись, выйди, светило. Снизойди до простых смертных, сильно тебя страждущих"... Да я бы еще и не то сказала. И даже вслух, только б...
   - До-обрый вечер. Мне к господину Нубрсу. Назначено.
  Служанка, распахнувшая дверь, окинула меня профессионально-прицельным взглядом (особо задержав его на моей тощей сумке через плечо) и хмуро кивнула:
   - Заходьте. Он - на втором этаже у себя. Через салон по лестнице вправо.
   - Спасибо, - послушно просквозила я мимо, на ходу цепляя собственным профвзглядом зеркальные шкафы по сторонам, густо заставленные... цветами? Нет, если б точно не знать, куда пришла, то так и решила бы: натуральные цветы. Однако, из минералов. В вазочках, горшках и просто стаканах с водой. Васильки, фиалки, яблоневые хрупкие ветки и даже наливные колосья из золота, но такой филигранной работы, что и не... хотя, я уже повторяюсь. Да и дошла. - Добрый вечер, господин Нубрс.
   - О-ох, что ж вы так... кричите?
  Тысь... моя майка. Куча мыслей пронеслась у меня в голове под ударившую в нос вонь капустного рассола: и очевидная причина согласия на эту встречу, и результат этой "причины" и даже примерное течение нашего будущего разговора - господин Нубрс и мой дядя Теофил вчера очень много и лихо пили... тысь моя майка. Ну да, слабое место любого гнома - отсутствие иммунитета к горячительным смесям всех мастей.
   - Здравствуйте, - застыла я на пороге занавешенного кабинета.
  Сам бородатый "страдалец", боком возлежащий в кресле, криво махнул мне из-под ворсистого пледа пятерней:
   - Заходите... Анюта?
   - Агата, - как можно бесшумнее опустилась я на стул против него.
   - Агата, - болезненно сощурясь, повторил гном. - Агата... Уважаемый Теофил сказал: вы хотели получить у меня... консультацию?
   - Совершенно верно, - кивнула я. - Как у единственного (может, проскользнет "лещ"?) высококлассного эксперта по атрактину.
   - Атрактину? - позволил себе мастер удивиться.
   - Да. Мне нужно сравнить два его образца. Это очень важно.
   - Атрактин - странный камень, - прижал, закрыв глаза, ладонь ко лбу гном и... выпал из реальности. Я, сглотнув слюну, замерла, глядя на него... Он и сам для традиционного гнома - весьма "странный". Большие умные глаза, лоб - выпуклый. Что же до вечного гномьего "украшения", бороды, то она есть, но не лопатой, как обычно, а двумя темными "осиными гнездами", даже закрученными на манер двух макушек на голове. - Атрактин... - отмер мастер. - На нашем континенте он почти иссяк. Попадаются образцы на севере Бередни, но качество уже не то... Остров Зили им богат. Слышали о таком? Там атрактин особый, первоклассный. Чернильно-черного глубокого цвета. Называется "Змеиный глаз". Я с ним как-то работал... Чудесный камень, но... странный.
   - А в Ладмении, господин Нубрс? - подалась я вперед.
   - В Ладмении? - открыл он глаза и хлопнул ими, глядя на меня. - У нас атрактин есть лишь в одном месте. Мутно-зеленый.
   - А где?
  Гном посмотрел уже внимательней:
   - Агата?
   - Да.
   - Вы - перекупщица? Покупательница? Или...
   - Эти камни - загадка, и ключ к загадке еще большей, господин Нубрс.
   - Вот как? - подтянул гном под бороду плед.
   - Совершенно верно, - выдохнула я. - Вы их посмотрите?
  Пару секунд он явно колебался, потом тоже выдохнул:
   - Ну, давайте. Гляну.
  Я, поддернув сумку, выудила на тусклый свечной свет дядькин платок. Гном медленно его развернул, вперив взгляд в два камня на своей широкой ладони: натуральный и стеклянный... Секунды в голове громко отсчитывали время, гном всё смотрел. Я, затаив дыхание, глядя на него, ждала. Наконец, эксперт приблизил руку к лицу, потянул над камнями мясистым носом и... неожиданно отпрянул:
   - Забирайте.
   - Что? - ошарашено выдала я.
  Мастер, вывалившись из кресла, с силой сунул мне камни:
   - Мне больше нечего сказать.
   - Но...
   - Агата, о-ох, я очень болен. Мне нужно... - и, набрав в грудь воздуха, протрубил. - Фаина!.. Фаи-на!
  Через три секунды в кабинет на всех парусах влетела служанка, открывшая мне накануне дверь:
   - Чего? Если в лавку за опохмелом, то...
   - Нет! Проводи госпожу! Мне нужно отдохнуть!.. Агата?
   - Хо-рошо, - открыв рот, поднялась я со стула.
  Да меня так скоро даже в Бередне никто не выставлял, тысь моя майка...
  
   - Да это бес знает, что такое! Мастер Нубрс. Похмельная истеричка. Каменный цветовод. Это надо же так среагировать? И на что? - в этом месте я, развернувшись, громко зарычала. Мой двоюродный дядя подтянул под себя ноги под столом. Эрик привычно скривился, стоя у открытого окна. От комментариев вслух оба воздержались. - У вас в Либряне все ювелиры такие?..
   Хотя здесь, в мастерской дяди Теофила, не в пример гномьему дому, было светло от беленых до снежности стен и высоких потолков. А на длинных полках по всему периметру, среди многого прочего торчали, выстроенные в ряд, одиннадцать белых гипсовых ангелов. Больших, маленьких, в балахонах и кружевах, но все, как один - со сквозными дырами на месте сердца. Хотя, орган этот тоже массово заменял им обработанный желтый янтарь. Еще из янтаря были ангельские нимбы, насаженные на жесткую проволоку и кое-где рельефные концы крыл. И, может это зрелище, да еще, визг за окном купающихся в Шалбе детей, резко убавили мой пыл.
   - Ты закончила, племянница?.. Нет, в Либряне такие не все, - постучал дядя Теофил пухлыми пальцами по столу. - Но, работа накладывает отпечаток.
   - Ага, - оторвала я взгляд от крайнего ангела. - Еще как "накладывает".
  Эрик почесал лоб:
   - Так ты говоришь: он среагировал именно на запах?
   - Так точно, - скривилась я. - Понюхал и ошалел.
   - Да чем они пахнут то? - сунул себе под нос один из камней дядя. - Я вот ничего не чувствую.
   - Аналогично, - насупилась я. - Та-ак... Что теперь делать?.. Со знаком правды к нему... - скосилась я на дядю. - Не выход. Оскандалимся только.
   - Так "потрясти" - тоже не вариант, - добавил рыцарь.
  Дядя Теофил облегченно выдохнул. Ему наши "методы" - не отмоешься и в Шалбе. Но, как обидно: нутром чую - знает бесов гном. Ой, как много он про наши камушки знает.
   - Но ведь должно же быть у него какое-то слабое место?
   - Агата? - подвыл дядя.
   - Да не про то я. Что гномы любят больше жизни?
   - Пить и деньги, - хмыкнул Эрик.
   - А ненавидят? - прищурилась я.
   - Ненавидят? Собственную тещу и всю расу эльфов.
   - Это ты из прокуратского курса или личного опыта? - уточнила я у рыцаря.
   - И то и другое, - заверил он. - Может, тещу его, того? А потом он сам в знак благодарности...
   - Эрик?! - взмолился мой родственник.
  Рыцарь пожал плечами:
   - Извините, господин Теофил. Это у меня юмор такой.
   - Ага. Прокуратский, - оскалилась я. Хотя идея неплохая... Да чтоб мне. Да чтоб его! Уф-ф... Как бы опять не понесло. И вновь отвернулась к ангелам.
  Дядя, глядя на меня, разумно срочно сменил тему:
   - Нравятся?
   - Вообще, да, - "разумно" кивнула я.
   - Варе тоже понравились. Сейчас ангелы - в цене. Особенно перед Пасхой были. А эти от прежней коллекции остались, и я их потихоньку дарю. Варе тоже одного подарил. Может и вам?
   - Эрик, у тебя ведь девушка - человек?
   - Ну да, - сузил на меня парень глаза.
   - Так бери. Ей передаришь. Ты смотри: если его на свет, - и, подхватив крайнего, высунула в окно. - то янтарное сердце и нимб "горят", как у настоящего.
   - А ты откуда знаешь? - скривился он, потом прихлопнул руку ко лбу. - да-а... Спасибо, господин Теофил.
  Дядя мой воодушевленно подскочил из-за стола:
   - На здоровье. Янтарь - камень солнца, камень Бога. Работать с ним - одно удовольст... удовольст... - и замер напротив меня. - Хобья воронка... Агата, есть у мастера Нубрса "слабое место". Точно!
   - И какое? - сделала я стойку.
   - Янтарь.
   - Янтарь?
   - Да, но не он сам, а то, что внутри. Это - целая эпопея. И почему я раньше не вспомнил? Там дело вот в чем... может, ужин сначала? Это - надолго.
   - Нет.
  Дядя вздохнул:
   - Тогда... У гномов ведь богов, как таковых нет.
   - Хорошее вступление.
   - Я предупреждал, Агата... Богов у них нет. Есть легенды о воинах, девах разных и мудрых гномьих королях. И есть одно стойкое на этом фоне поверье, что души спящих отделяются от них и летают в виде бабочек. Но, особых. Те бабочки "бохосами" называются. В переводе с накейо, "душами". И вот эти души порхают, пока тела спят, а если по какой-то причине обратно не возвращаются, то и тела умирают. К чему я все это... Представьте себе бохоса, увязшего в смоле дерева и с течением столетий заключенного в янтарь.
   - Это уже не бабочка получается, а чья-то пойманная душа, - удивленно хмыкнула я.
   - В том то все и дело. С точки зрения гнома именно так она и выглядит, то есть символизирует собой.
   - И что мастер Нубрс? - влез Эрик. - Он в эту байку верит?
   - Не то слово! - расплылся в улыбке мой дядя. - Не то слово. Лет пятнадцать назад он наемников по всему Бетану отправлял за янтарем с бохосом внутри. Сколько ему в итоге натаскали, вплоть до древних ящериц и тараканов, но бохоса - ни одного. Потом, вроде, остепенился, когда жене и теще среди этого янтаря жить стало негде, но манию свою не забыл. Да он на Дне Святого Рока с одним пришлым новый договор заключил. При мне было. А вчера весь вечер только про него и... пил.
   - Неужто так трудно именно такой камень найти? - уточнила я. - А может бабочек таких и вовсе в древней природе...
   - Были, - уверенно кивнул ювелир. - Я сам в книге видел. Правда, старой и рисунок перекопированный хобье число раз, но, точно, были. Они особенные. Размах узких длинных крыльев, волоски по всему туловищу и само туловище непропорционально маленькое, хм-м, на человеческое очень похоже... Были бохосы. Летали.
   - Ага, - закусила я губу. - И за эту "пойманную душу" наш мастер...
   - Все, что ты захочешь. Хоть свою собственную. Гномов знать надо. А этот еще и глупость имел поклясться перед всей слободой, что добудет бохоса в янтаре и выставит его в городской "Галерее чести". Так что это уже - дело гномьей чести.
   - У-у-у, - почесал чуб Эрик. - Тогда точно.
   - Дядя Теофил, у меня к вам вопрос... где у нас на территории страны залежи янтаря?
   - Агата, ты чего? - раскрыл рыцарь рот.
   - Погоди. Дядя Теофил?
   - На дне Охранного озера, - подобрался мой родственник. - Но, там - заповедное место. По берегам среди леса - сплошные паломники в шалашах и скитах. Они именно из-за янтаря там и обитаются круглый год. Я ж говорю: "камень Бога" силы огромной. Миллионы лет назад в тех местах деревья особые росли с особой смолой. Долго. Очень долго. А потом там землетрясение произошло и в результате образовались гора Молд и это озеро под ней, а весь янтарь остался на дне... Агата?
   - Да? - выдохнула я.
   - Ты это серьезно? Туда? Я думал: копию навещать.
   - "Копию"? Гному? - прищурилась я. - Они ж к нашей магии не чувствительны. Она для них, как дым для забитого носа. И... в общем, дядя Теофил, спасибо. У меня идея есть.
   - Какая? - оторвался от подоконника Эрик.
   - Родственная, - процедила я, глядя в окно...
  
   Узкая рыбачья лодка хаотично качалась на мелкой ряби озера. В самом его центре. Отсюда теперь были отчетливо видны все пологие берега. Кое-где - со светлой песочной каймой. А местами - темными островами камыша. Луна же висела над самой горой Молд, очерчивая ее острые пики. И я точно знала - с другой ее стороны, южной, еще более острыми тянется в ночное небо одноименный каменный замок, не видимый здесь. С нашей северной "заповедной" стороны. Здесь сейчас была полноправная "охранная" ночь. С далекими бдительными огоньками костров по лесным берегам. И все-таки правильно мы сделали, что лодку сначала навещали, а потом в нее подвалами махнули. Хотя Эрик мог бы и по солиднее что-то.
   - Эрик?
   - Да? - с кормы тихо отозвался он.
   - В общем, как договорились.
   - А я?
   - А ты, - склонилась я к притихшей на скамейке Варе. - Ты... мне очень нужна, - и присела перед ней. - Мне надо кое-что тебе объяснить. Потом спросить.
   - Ну?
   - Помнишь наше родственное заклятье?
   - Стишок? Угу.
   - Он мне сейчас пригодится.
   - Зачем? Ты поэтому меня сюда взяла? - расширила она в темноте глаза. - Чтобы его снова вместе прочитать?
   - Ага. Понимаешь, мне понадобятся твои умения и знания. Ты согласна снова на время ими поменяться?
   - С чем? - выдохнула Варя.
   - С моими. И тогда я обрету твое везенье. А ты... ты просто в очередной раз узнаешь на время то, что знаю я. Я понимаю, это - тяжкий груз. И хоть он в прошлый раз и спас нас всех, но...
   - Хорошо, - серьезно кивнула Варя. - Только скажи: зачем тебе моя фартовость?
   - "Фартовость"? Чтобы найти на дне этого большого озера единственно нужный нам камень. Если он, конечно, здесь есть.
   - А-а, - открыла Варя рот.
   - Агата, сколько у тебя будет на всё времени? - глухо уточнил рыцарь.
  Я пожала плечами:
   - Не знаю. Заклятье работает по-разному. В первый раз оно продержалось пять минут. Во второй - семнадцать. И причины мне пока не известны.
   - Понятно, - кивнул он, потянувшись к пуговицам рубахи. - Я - с тобой.
   - Куда это ты "со мной"? Из нас двоих лишь я - воздушник и полунечисть, а ты со своей "огненной" дыхалкой будешь мне только мешать. Карауль в лодке Варю.
   - Агата, - набычился парень.
   - О-о, если меня прижмет, я тебя позову. Обещаю, - выпрямилась я в полный рост. - А теперь отвернись - я купаться не планировала.
   - А стих когда? - ухватилась за борта Варя.
   - Потом сразу стих. Надо время экономить, - и дернула за узкий пояс платья. - Подельники?
   - Угу.
   - Да, Агата.
   - Все будет хорошо.
   - Почему? - буркнул Эрик. - Новый твой сон?
   - Нет, - оскалилась я ему. - Зуд. Отвернись... Уф-ф... Варя, Варенька, дай мне свои руки и смотри мне в глаза. Все у нас будет хорошо. А тебе от меня - сюрприз.
   - Какой? - пропищало дитё.
   - Про Ника. Сама его узнаешь... Ну, начинаем?
   - Угу...
  
  
    ГЛАВА 11
  
  
   Ночной мир вспыхнул в моих глазах. Вновь, как тогда, во дворце инкуба, яркой взорвавшейся звездой и с гулом в ушах втянулся, спустя две секунды исчезнув в полной тьме. Я, вмиг ослепнув, завертелась на месте, рискуя досрочно свалиться в воду вместе с Эриком и Варей. Но еще через пять долгих секунд на самой грани тьмы проклюнулся, вдруг, тусклый синий огонек. Огонек, набирая свет, запульсировал и я, выдохнув, вернулась в мир вокруг:
   - Я его... вижу.
   - Где?! - снова дернулась лодка. Эрик кашлянул. - Агата, где? Может...
   - Нет. Я - сама, - и, оттолкнувшись, понеслась над водой к огоньку.
  Он был далеко. Очень далеко. У самой береговой южной кромки, в гуще камыша, качающегося у пологих скал. И тормознув рядом, я ухнула в воду. Пустив взрыв из пузырей, ушла туда с головой.
   Это было первой моей ошибкой. Уши сразу заложило, кожа пошла мурашками, а я все шла и шла вниз на дно. Перед глазами сначала мелькнули толстые камышовые стебли, потом их корневища белыми червями зацепленные за темный слой земли, следом мимо понеслась отвесная скала в водорослях и мелких ракушках, и я, вывернувшись, затормозила. Над, дыхнувшей холодом, темнотой. Запоздало пустила туда световой шар. И в следующий миг, дернувшись в сторону, приложилась спиной об скользкие камни. Да, до дна осталось всего ничего - ярда два. И оттуда, из узкой расщелины, густо забитой серыми человеческими костями, на меня глядела сущность, сильно схожая с большим длинным сомом. Мой наглый ночной визит явно застал ее врасплох. В ответ же на запущенный свет, сущность стремительно махнула вверх мимо меня. Я, оттолкнувшись, понеслась за ней следом, по ходу воссоздавая в голове свою "клиентскую базу". Увы, аналогов местной твари в ней не нашлось. И, вынырнув из расщелины к камышам, я почти вслепую, запустила стандартно первым мысле-образом "Кто ты?"... Как раз вовремя - жесткий, как проволока, хвост, шерканув по правой ноге, ушел вбок.
   Следующие семь секунд я лишь, водя руками, выжидающе висела, следя за противником, удивленно распахивающим и смыкающим пасть. Вполне уважительную, хоть и без явных клыков. "Кто ты?" - глухим эхом принеслось ко мне назад. Ритуал знакомства явно рисковал растянуться до дворцового этикета. В противовес моим возможностям, длительность одной из которых (везенье), была неизвестна и мне самой, а вторая (задержка дыхания) равнялась от силы десяти минутам. Пришлось знакомство срочно свернуть, перейдя сразу ко второй фазе: "Приказ подчинения", а секундой позже "Смерть". В последнее я вложила всю свою душу, очень красноречиво оскалившись врагу. И хоть зубов таких в моем рту не росло, тот вполне проникся и... попер в ответ в бой. Вот хам! И влупила по твари знаком парализации. "Хам", отброшенный знаком назад, напоследок вновь удивился. И с этой миной, столбом пошел вниз. К своей "уютной норке" из костей... Уф-ф... Я же развернувшись к камышам, метнулась в самую их гущу.
   Последствия второй моей ошибки вмиг забили глаза, превратив и без того густую "чащу" в месиво из стеблей, корней и донного ила вокруг. Но я упорно продолжила лезть все глубже, наподобие селянки, полющей свой бурьянный огород. Разбуженные мелкие рыбы бросались от меня врассыпную, а воздушные пузыри от земли, щекоча, потоками устремлялись вверх, но я видела лишь одно впереди - мой ориентир... И едва не промахнула мимо...
   Вот как выглядит янтарь в природе? Да тысь моя майка! Кто б знал! Это вам не сердце ангела или бусы из прозрачных желтых "слез". Это... обычный серый камень, шершавый, угловатый, со следами древесной коры на боках. Да его не сразу и разглядишь. Особенно в поднятой мной вокруг мути. Поэтому я на целую минуту замерла, под стук сердца неподвижно зависла, ухватившись руками за стебли камышей. Пока вновь отчетливо не увидела свой ориентир. И тогда начала рыть... Ногтей у меня не было. То есть, не совсем, а таких, как у дам. Но, и сейчас я их, кажется, содрала до единого. Выворачивая сначала землю с корнями, а потом и сам янтарь из его тысячелетних гнезд. Камни большие, маленькие, сплоченные и врассыпную. Да сколько ж их здесь под защитой не меньшей по возрасту твари? Пока не уперлась в настоящую глыбу, отделяющую от моей цели пути. Пришлось поднатужиться еще. И, выпустив изо рта стаю пузырей, я, почти вслепую, отодвинула ее край... Мама моя... Родненькая... Янтарь, приплюснутый, размером с голову младенца, вспыхнул слабым синим светом и... потух. Я, схватив его, рванула вверх...
   "Рванула", было сказано с большой долей патетики, допустимой во время исполнения "подвига". До "верха" было ярда полтора. И, первым делом, втянув ртом воздух...
   - Наконец-то! - подцепил меня Эрик и втащил на скамью. - Агата, хоб тебя забери! Да разве так... - и присел напротив. - Ты его все-таки...
   - Ага, - прижимая камень к груди, ошалело кивнула я. - Нашла.
  Рыцарь, дернув из-под меня рубаху (все-таки, готовился занырнуть), накинул мне ее на плечи и сверху обхватил руками, вливая попутно силы и тепло:
   - Молодец... молодец. А теперь, валим отсюда.
  И вот только тогда, из-за рыцарского плеча, я огляделась... Тысь моя майка. "Хоб меня забери". Озерные кряквы, стаей носящиеся над ночной водой, месиво из камыша с донным илом волнами вокруг лодки, а совсем рядом, вдоль берега, крики и скачущие огни факелов:
   - Варя?
   - Угу, - огласились мне в спину.
   - Я тебя сильно напугала?
  Голос "не ребенка" был не менее удивленным, чем мой собственный:
   - Не-ет. Я не видела ничего. Я только... Агата, так наш Ник не в чужом мире?
  Ник... Вода. Сом... Шашлык из... И меня, дернувшуюся от Эрика к краю борта, так не вовремя и так по "беременному" вывернуло наизнанку... И лишь после этого мы "свалили". Очень срочно...
  
   - Дядя Теофил, только осторожнее!
   - Племянница, ты меня оскорбляешь.
  Полчаса спустя мы втроем (Варю я с устной благодарностью и клятвой о неразглашенье отправила наверх спать) вновь были в родственной мастерской. И дружно сейчас зависли над столом.
   - Дядя Теофил...
   - Ага-та, - процедил тот от зажатого в тисках камня. - Или смолкни или тоже спать иди.
   - Ага, - в ладонь зевнула я. - Как же. Я, как только удостоверимся, махну прямиком к нашему уважаемому гному.
  Эрик злорадно хмыкнул мне в левое ухо:
   - Хотел бы я на это посмотреть.
   - А что? - оторвалась я от камня. - Хотя...
   - Угу. Может заартачиться.
  Мой сосредоточенный дядя поднял на нас косые глаза (святым Авосем клянусь, он их только что к носу свел!):
   - У тебя, Эрик, на лбу прописано: "рыцарь Прокурата". А особо "сметливые" там еще и номер комтурии разглядят. Так что, подождем ее тут. Хоть я и уверен: на этот раз разговор будет куда продолжительней. Смотрите.
  И мы посмотрели...
   - Тысь моя майка.
   - Хоб меня... так это она и есть?
  Сквозь тонко снятый поверхностный слой, на нас глядела нежно бежевая бабочка неземной красоты. Ну, мне она такой показалась. Две пары длинных крыльев. Нижние, поменьше - лентами опущены вниз, верхние - с перламутрово голубыми задранными уголками. Ворсовые волоски, как юбка из длинной тонкой пряжи и само маленькое туловище... действительно, сильно схожее с нашим.
   - Редчайший случай, с какой точки зрения ни глянь, - выдохнул над ней дядя Теофил. - Мало того что точно, бохос, так еще и сохранилась... обычно, жертвы янтаря скрючены в нем в предсмертных потугах, а эта...она будто до сих пор летит. Полный размах.
   - Полный улёт, - перехватившим голосом выдала я и поймала на себе взгляд Эрика. - Что?
   - Ничего. Ты - молодец, я тебе уже сказал. Но могла б и магией себе под водой помочь.
   - Ой, да все зажило уже, - отмахнулась я от него. И в правду, две глубокие борозды (на правой голени - от хвоста твари, вдоль внутренней части левой руки - от угла камня) и содранные ногти на руках давно регенерировались, оставив напоследок, в качестве "побочного эффекта" лишь сонливость. Но, спать мне еще... - Магией было нельзя - вдруг бы повредила ей янтарь? И я тогда пошла...
  
   На подходе к дому номер тридцать шесть меня, преисполненную решимости, и с увесистым "аргументом" в сумке, вдруг настиг первый местный сюрприз: кабинетные окна второго этажа ярко горели (в половине третьего то). А минуту спустя, уже на крыльце, и вовсе чуть не огребла от раскрывшейся двери, из которой скоро вышел украшенный бакенбардами, важный маг земли. На пару секунд мы с интересом замерли друг против друга. После чего мне символически качнулись и свалили в свой полыхнувший подвал.
   - Мне бы... - развернулась я назад. - Ух, ты! Доброй ночи, господин Нубрс!
  Гном, наряженный в пафосный бархатный сюртук (в половине третьего то!), закатив к ночному небу глаза, простонал:
   - О-ох! Это опять - вы?
   - Ага, - радостно оскалилась я. - И сильно надеюсь, что на этот раз вы в полном здравии. Иначе мне придется развернуться совсем в другое место.
   - Надо же, какая утрата, - оценил мой сарказм мастер Нубрс. - Может, Агата, вам и маршрут нужный подсказать?
   - А почему бы и нет? - вскинула я брови. - Вы наверняка знаете: где можно с пользой для себя сдать один камень... Янтарь... С бабочкой бохос внутри...
   - Что?.. Ка-кой?
  О-о, это надо было просто видеть: мастер Нубрс, за секунды до этого готовый с гномьим изыском послать меня во все "дальние края", вдруг, осел и ухватился обеими руками за дверное кольцо.
   - Вам вновь повторить? - склонившись, поинтересовалась я. - На этот раз уже громче?
   - Не-е надо, - выдул он ноздрями. - Ага-та... если это - шутка, то вы за нее дорого поплатитесь перед всеми вашими богами. Или кто там у вас, у магов...
   - Это - не шутка. Мне шутить на подобные темы не доставляет эстетической радости. Как и тратить попусту свое и чужое время. Так вы меня примете? Или...
   - Проходите скорей, - отлепился, наконец, гном от кольца. - в мастерскую, - и, щелкнув за мной замком, посеменил впереди.
   Мы очень скоро, минуя темный салон, прошли в еще одну дверь и по подсвеченному одиноким ночником коридору оказались в "очаге цветоводства". И чего здесь только не было: свечение от камней всех мастей било и переливалось с полок вдоль стен и шкафов под самый низкий потолок. На рабочем же столе мастера среди ящичков с инструментами и тисков царил один лишь его "шедевр", пока не завершенный - на "шедевре" отсутствовали (покоясь рядом) три зеленых листочка и часть тонких черных лепестков. По всей видимости, розы. Я невольно задержала на розе взгляд. Мастер Нубрс, чиркая спичкой сбоку застекленного фонаря на столе, пробурчал:
   - Ох, вот сколько хотел купить этот ваш "непотушимый шар", да всё... - и, регулируя яркость огня в фитиле, замер. - Агата, имейте в виду: я ваши подделки носом чую.
  Вот интересное замечание:
   - Я - в курсе, мастер.
   - Тогда показывайте! - подскочил он на месте. - Показывайте, что же вы?!
   - Ага, - наблюдая за столь бурным нетерпением, потянулась я к сумке, через мгновенье удовлетворив его сполна:
   - О-о... - мастер Нубрс, припавший носом к янтарю, вновь "умер" для всего мира. - О-о... о-о-о...
   - Вы довольны? - скрестила я на груди руки. А что - заслужила ведь? Ну хоть немножко повыпендриваться?
  Гном поднял вверх влажные глаза:
   - Это, безусловно, она. Она... Ага-та...
   - Что? - склонила я набок голову.
   - Агата, сколько лет, - заломил руки гном. - Вы не представляете себе: сколько долгих лет я искал именно эту драгоценность.
   - Очень за вас рада. Только, она еще не ваша, господин Нубрс, а товар, за который нужно заплатить.
   - Что вы хотите? - сверкнул глазами "одержимый бохосом". - Любые деньги.
   - А если хорошо подумать?
   - Что?.. Мой дом? Мою "вечную лицензию"? Мою...
   - Нет, - не рискнула я дождаться "вечной тещи". - Только информацию.
   - Какую?
   - В которой вы мне отказали накануне. Два камня атрактина.
   - Атрактина? - выдохнул он.
   - Совершенно верно. Теперь вы должны рассказать мне про них все. Иначе сделки не будет. И имейте в виду: я ложь и без заклятий прекрасно чую.
   - А может, - вдруг, замер гном. - Агата, может, все же... де-ньги?
   - Та-ак, - потянулась я к янтарю. Мастер Нубрс взвыл:
   - Йо-о-о! Ладно!.. Ладно! Ладно, ладно, лад...
   - Я поняла, - пораженно застыла я... Бесова сила, что ж это за камушки то такие?
   - Ладно, - в последний раз тряхнул головой гном. - Ваша взяла. Сыграли на чужой слабости. И...
   - Про богов только моих не надо. У нас с вами - честная сделка. Ну, рассказывайте. Я жду, - и подвинула к себе по столу камень.
   Мастер Нубрс, проводив его взглядом, сглотнул слюну:
   - Может, сначала... по маленькой?
   - Для вдохновения?
   - Ну да?
   - Да, пожалуйста, только без меня.
   - Хорошо, - шустро нырнув под стол, выудил гном оттуда початую зеленую бутыль и, раскрутив крышку-стопку, плеснул себе до краев. - Для "вдохновения"... У-ух... А вы присаживайтесь, Агата. Присаживайтесь.
   - Благодарствую, - села я на круглый табурет и приготовилась "вдохновенно" внимать...
   - Значит, вы твердо вознамерились забить себе голову именно этой информацией?
   - Да.
   - Конечно, в наше время материальные и душевные ценности уже с лихвой заменяются ценностью знаний, но, Агата, позвольте мне дать вам, как другу совет?
   - Да тысь моя майка... - выговаривая слова, поднялась я и зависла над столом. - Сколько можно тянуть кота за его хвост?! Или вы мне рассказываете о тех мутных камнях, или я забираю бохос и вы больше его не увидите! Ну! - гаркнула так, что гнома передернуло:
   - Ага-та, вы сядьте, пожалуйста. Я...
   - Ну!
   - Его звали Тимур Гибиус! - зажмурившись, выдал ювелир.
  Я - опешила:
   - Кого?
   - Упокойника! - отважно пропищал гном. И сразу как-то сник... или расслабился (кто ж их, гномов...) - Это он теперь, Агата, упокойник. А тогда был о-очень ловким в нашем городе перекупщиком, посредником, а местами и консультантом. Пока не влез куда не надо даже днем и с фонарем.
   - И куда он "влез"?
  Господин Нубрс обреченно взмахнул рукой:
   - А, в королевский дворец, - и снова потянулся к бутылю. - Влез туда со своими услугами... Может, будете?
   - Что?.. Нет, - отстраненно глянула я на бутыль. - Значит, в наш королевский дворец?
   - Ага, - философски скривился мастер Нубрс рюмке. - Ну, ваше здоровье...у-ух... Тимур Гибиус, Агата, был человеком выдающимся в своем роде: мог из воздуха сделать товар, а из товара - мечту.
   - Строительство "воздушных замков" - статья сто семнадцатая Судебного Кодекса страны. Подраздел "Уголовщина", - со знанием дела уточнила я.
  Гном поджал рот:
   - Это - да. Конечно, да. Но, я не о том. Я сам с нашим законом дружу. Просто, обидно было иногда за Тимура, когда вся слава и почести доставались не ему заслуженно, а этому хвастуну, его другу, Андре Бертезу. Слышали о таком? Наш знаменитый "алмазный маэстро"?
   - Ну да, - уклончиво ответила я.
  Гном кивнул:
   - Все у нас в Ладмении о нем знают. Да и не только в Ладмении. А Тимур Гибиус... сгинул.
   - Вслед за другом?
   - Получается, так... Поставщика атрактина для отделки личных покоев Его Величества нашел Бертезу именно он. Контору "Грань". И о такой вы тоже слышали? - глянул мастер. - Вижу, что, да... Когда-то, вполне солидная контора, но в последний год ей, скажем так, стало хронически не везти. И пока хозяева "Грани" отмывались от одного скандала за другим, их конкуренты, молодые и наглые, поделили меж собой все былые рынки сбыта, а потом и сами рудники, дающие прибыль. И вот все что от былой "Грани" в Ладмении осталось, и есть теперь тот самый, единственный на нашей территории рудник, в котором добывается атрактин.
   - Мутно-зеленый?
   - Он... "Старый клен" называется. Из-за блеклости цвета и характерно рыжих вкраплений. Один из ваших камушков был именно "Старым кленом".
   - А второй?
   - Второй, - почесал подбородок гном. - Второй, Агата, есть очень качественная подделка под него.
   - Только и всего?
   - "Только и всего"? - вскинулся мастер. - Вы ведь в ювелирном деле, дорогая госпожа, извините, полный нуль. Даже не дилетант. Так скажите мне, примитивно как простой обыватель: зачем с точностью до ста процентов подделывать то, что и так стоит не меньше оригинала? Пусть и с отличиями, другого цвета? Зачем?
   - Зачем? - удивленно повторила я. - Чтобы одно на другое подменить.
   - Вот именно! - откинулся на стуле гном.
   - Но, я и здесь логики тогда не вижу, - напротив, метнулась я к нему.
   - А какая же здесь может быть "логика"? Здесь, - вдруг, замолк господин Нубрс. - Здесь, Агата, сплошной... "злой умысел". В нем и есть "логика".
   - "Злой умысел"? - переспросила я. - Мне, как "простому обывателю" он видится лишь в том, что настоящий атрактин на единственном руднике "Грани", вдруг, иссяк, а королевский заказ был далек от завершенья. Поэтому его и тихо заменили на стекляшку. Или, я не права?
  На лице мастера отразилась целая гамма нешуточных эмоций: "согласиться", "послать" (наплевав на бохос) или, все ж...
   - Вы, действительно, хотите знать про эти два камня всё? - медленно проговорил он.
   - Да, - уверенно кивнула я.
  Мастер Нубрс страдальчески вздохнул:
   - Тогда, слушайте... Для начала: чем отличается природный атрактин от "стекляшки"... Первый в своем составе содержит кварцит и слюду, которая и дает характерное "перспективное" мерцание. Второй плавится из кремнезёма, попросту песка, красителя, в нашем случае, хрома, медной пыли и опилок, заменяющих в натуральном аналоге слюду и... вещества под названием "одор". Зачем последнее нужно? Дело в том, Агата, что одной из характеристик любого минерала является его "твердость". Так вот, твердость природного атрактина равна семи, а стекла - пяти. Жидкость одор и уменьшает до мизерного минимума последнюю разницу между оригиналом и копией. Это - для начала. Теперь другая сторона вопроса: особая ценность атрактина, и того и другого. Как вы думаете: за что? Хотя, можете помолчать. Я сам скажу, хоть и не маг. Антактин по своим физическим и эстетических характеристикам с такими минералами, как нефрит, например, - махнул бородой гном на лепестки от розы. - конкурирует... слабо. Хоть и красив. По-своему красив. Так за что же он так дорого стоит? Как высококлассный джингарский алмаз? Из-за своей энергетики. Да! Именно из-за нее. Этот камень превосходно накапливает, очищает и хранит ее для своего обладателя. Что чаще всего служит в качестве ваших и алантских артефактов?
   - Ну, если "обладателю" по карману, то...
   - Атрактин! - ткнул в меня пальцем гном. - А?
   - Ага.
   - Несомненно, атрактин. Причем, и натуральный и стеклянный. В этом его уникальность.
   - Прекрасная лекция. Вы меня даже сильно устыдили, но я, все равно...
   - Не видите вашей "логики"? - сузил на меня глаза гном. - Хорошо. Вернемся вновь к составу стеклянного образца. Конкретно, нашего, то есть, вашего.
   - И что с ним? - распрямила я спину.
   - С ним?.. - выдержал паузу мастер. - Самая "логическая" малость: чрезмерная доля одора в составе.
   - Который дает нужную твердость?
   - Да... А еще прескверно воняет и... это - меньшее из его зол.
   - То есть?
   - То есть, Агата, сама по себе эта жидкость, одновременно и полезна и смертельно ядовита. Здесь, как в любом лекарстве, все зависит от дозы. Ядовита и она сама, и пары, образующиеся, что характерно, еще до температуры кипения воды. А в вашем образце содержание одора раза в три превышает норму. Поэтому я и учуял его гнилостный "аромат".
   - Получается... этот камень - ядовитый?
   - То и получается, - вздохнул господин Нубрс. - Но, не в нынешнем своем состоянии. Вот, если его хорошенько нагреть...
   - Тысь... моя майка.
   - Что вы все время повторяете?
   - Ничего, господин Нубрс, - качнула я головой. - Ничего... И куда же мы опять... влезли?
   - Мы с вами? - хмыкнув, уточнили у меня. Потом снова вздохнули. - Я так понял, сначала всё у "алмазного маэстро" с заказом Его Величества шло хорошо. Но, через какое-то время заказчик начал вносить в проект свои, неожиданные коррективы, одной из которых стал новый декор каминных колонн - цветами из атрактина вместо просто отделки плитками из него же. И тогда этот хвастун заслал именно Тимура ко мне: мы-то с ним никогда не ладили. Тимур и принес мне шестнадцать камушков в общей куче с большой личной просьбой изготовить из них цветочные розетки. По восемь на каждую колонну. Я их, то есть, камушки эти, естественно, рассмотрел. Хорошо... рассмотрел... Я ему сразу тогда сказал, - вскинул на меня глаза мастер Нубрс. - Сразу, что есть что. И даже сам по двум кучкам их разложил. А он мне, конечно, поверил. Удивился очень сильно, но, поверил... Эти камни Тимур сбагрил тут же в Либряне. Они осели в одной из мастерских нашей слободы. Я даже знаю, у кого. И если ваши два - не из королевского дворца, что вряд ли, то именно оттуда. Натуральный и стеклянный. Здесь Тимур остался честным. А вот что потом случилось с ним самим...
   - А что с ним "потом случилось"? - уточнила я.
   - Упал со скалы, - бросил в новую рюмку гном и залпом ее опрокинул. - У-у-ух... Бах, и всё... А этот хобий хвастун и тут его "опередил" - пропал ровно на сутки вперед... Вот так-то, Агата...
   - Понятно... Теперь - всё понятно. Одно лишь остается неизвестным: где эта бесова стеклодельня?
   - Где варят ядовитый атрактин?.. Не знаю. Честно, не знаю. Скажу лишь, что точно - незаконно. Потому что чидалийцы, считающие себя еще с предтечья "наследниками тайны стеклянного атрактина", лицензии на изготовление его никому не продавали.
   - Даже так? - зло хмыкнула я.
   - А как вы хотели, Агата? Я бы на их месте спал в обнимку с рецептом. Или вообще хранил его только в голове, а спал в моанитовом шлеме. Это ж - такие деньги.
   - Ага. А тут - такое дело, - и глянула на поникшего мастера. - Господин Нубрс?
   - Что, Агата? - откликнулся, оторвав взгляд от янтаря, тот.
   - Спасибо вам. Ваша информация, действительно, дорогого стоит.
   - Ну, не дороже жизни, - скривился гном.
   - Ага... Я вам обещаю, что не использую ее против вас.
   - А позвольте узнать теперь и мне: зачем она вам самой то?
   - Зачем? - глянула я на него, потом в серое предрассветное окно. - Как самый большой козырь.
   - Интересная у вас... "игра", - покачал гном головой.
   - Бохос теперь ваш, мастер.
   - Благодарю... А можно еще вопрос?
   - На дне Охранного озера, - догадливо оскалилась я. - Но, в другой раз туда лучше не нырять.
   - О-о, - открыл гном рот. - Да я и... - и, вдруг, выдохнул. - Вы не подумайте, я с законом дружу.
   - Ага, - вставая, поправила я на плече сумку.
   - И с властью нашей. И Его Величество уважаю. И, не постесняюсь сказать вам, что, это взаимно у нас, - вот, до чего же гномы, все ж, хвастливы. - Да и вы сами, наверняка это заметили, - в такт моим выводам подпел мастер Нубрс.
   - В каком месте я должна была "это заметить"?
   - Так, на моем крыльце, - подскочил со своего стульчика гном. - Личный секретарь Его Величества, господин Лемех. Вы с ним там встретились.
   - Личный секретарь? - уже у двери застыла я.
  Мастер Нубрс довольно кивнул:
   - Ну, конечно. Срочный заказ. Он и так был очень срочным, а теперь мне и вовсе сутки не спать - попросили еще ускориться.
   - Тогда, желаю вам того же.
   - Ох, и не говорите. А заказ - очень интересный. Гляньте на него сами.
  Пришлось вновь разворачиваться:
   - Куда?
   - Так вот же, - взмахнул рукой над цветком на столе гном. - Жаль, что вы не увидите его окончательный вид. Подарок, сразу видно. И сразу видно - для дамы. Роза. Прекрасная роза из черного агата... Хи-хи-хи, - пьяненько засмеялся он. - Прямо, как ваше имя. Агат. И глаза.
   - Ага-а, - глядя на эту розу, отозвалась я. - Прощайте, - и с силой толкнула руками дверь...
  
   Время. Время. Время! Мне теперь уже стало казаться, что оно с каждой секундой, с каждым прожитым мигом катастрофически сжимается и в итоге превратится в один сплошной, несущийся мимо, поток. И как мне будет попасть в него? И не только попасть, но и выжить. Самой, спасти своего любого. После всего, что уже успела узнать. Еще пока я успела. Еще пока, но, мое время...
   - О-о-у-о, - давя в ладошке зевок, развернулась я к сидящему рядом Эрику. - Давай прямо сейчас с тобой все решать. Давай...
   - А может, ты поспишь снача-ла? - подвыл он в свою пятерню. - А может...
   - Эрик...
   - Агата, у тебя сумасшествие на почве перегрева.
   - "Перегревы" по части магов огня, - вспомнив о ядовитом атрактине, передернулась я. - Слушай, я все думаю: где они могут варить его?
   - Эту стекляшку хобью? - уточнил он, уже введенный в курс дела.
  Рыцаря я, в отличие от дяди, "уберечь" не потрудилась - сам в помощники выдвинулся, пускай теперь правду знает. А вот родственнику своему в качестве оной дала версию "простого обывателя".
   - Ага, ее самую, - и заерзала на скамье.
  Эрик почесал лоб:
   - А ты знаешь: я, кажется, догадываюсь.
   - И где?! Говори!
   - Ти-ше, - зашипел маг. - Нет, тебе точно, спать пора. Еще вчера.
   - Э-рик.
   - О-ох... Ну, я когда список рудников составлял, то там был "сбоку" один сомнительный адресок. Не "адресок", координаты.
   - Ну?
   - И под наши новые данные они подходят вполне: контора левая. Оформлена, как гранитная мастерская на дальнего родственника семьи Сирок. Сама она и все производство - в Бадуке, а горнодобыча - на единственном руднике в северных Рудных горах. Я думаю, если исходить из их "родственной логики", то...
   - Ника именно там могут держать, - открыв рот, представила я его "соседство" с парами одора. Да и не только это в мою возбужденную голову, вдруг, пришло. - А ты знаешь: они его живого не выпустят... Как и нас с тобой. После всего того, что мы о них узнали. Даже, если предположат, что лишь часть. Все равно...
   - Знаю, - глядя на меня, скривился Эрик. - Но, мы ведь с тобой не отступимся?
   - Тебе тоже спать пора.
   - Почему? - хмыкнул рыцарь.
   - Вопросы глупые задаешь.
   - А-а, - отвернувшись, закрыл глаза он, подставив лицо ветру. - Тогда... меня зовут Эрислав.
   - Что? - выдохнула я.
   - Мое полное имя. Я его никому не говорил. Ник знает, потому что, ну, документы мои видел, но звал меня всегда Эриком. И все вокруг. А я - Эрислав.
   - Понятно, - внимательно глянула я на него и повторила. - Эрислав... Красиво звучит.
   - У тебя красиво получается, - не открывая глаз, усмехнулся он...
   Рассвет нового дня неотвратимым огненным маревом уже вставал над широкой тихой Шалбой...
  
  
    ГЛАВА 12
  
  
   После двух недель, полных приступов отчаянья, всплесков надежды, взрывов ярости, стремительных скачек по стране и нарушений почти всех ее законов, мы с рыцарем Лапиньшем крепко сдружились. До того, что я пару раз уже огласила его "Ником". Впрочем, и он меня тем же самым (по-моему, раза три или четыре). А сегодня на рассвете мой подельник и вовсе в доверительной форме выдал мне свое "настоящее полное имя". Думаю, это - большая итоговая честь (с его, Эрислава, точки обзора). Что же до меня лично, то...
   - Эрик, да какая мне разница? - досадно пропыхтела я. - Какая мне бесова разница, как у вас в Прокурате проводятся подобные "разведывательные действия"? Где твоя контора сейчас, а где мы?
  Мы с рыцарем... были на вершине. В буквальном смысле слова. На пологой плешивой макушке одной из многочисленных северных гор этой части Рудного пояса. И бурно решали: как же нам поступить дальше. Эрик, естественно, склонялся к традиционному и проверенному "Залечь и посчитать". Я напирала на своем, полагаясь, тоже "традиционно", на "зуд". То бишь интуицию.
   - Да это хоб знает что.
   - Эрик, ты моему нюху веришь?
   - О-о, теперь плюсом к "зуду" у нас еще и "нюх" пошел, - хмуро констатировал он. - Так и что же ты... унюхала?
   - Что "унюхала"? - вновь повела я носом. - Смердит.
   - И чем?
   - А бес его, - и срочно поправилась. - Говорю же: "смердит", а мастер Нубрс сказал, что одор имеет характерный "гнилостный аромат".
   - Угу, - сузил глаза рыцарь. - Но, какой именно, ты понятия не имеешь. Я прав?
   - Ну да. Но, ведь, смердит же? И именно из той расщелины слева. А значит, эта бесова стеклодельня внизу... Эрик, ну давай туда слазим, а? Вдруг, там потайной ход в самые их недра? Если нет и тупик - вернемся подвалом и, так и быть, заляжем у входа и посмотрим-посчитаем. Я согласна.
   - Она "согласна", - хмыкнули мне в ответ. - Она согласна... Ладно. Но, если...
   - Ага. Пошли, - и первой поскакала по камням.
   Многообещающий узкий лаз с восточной стороны горы поначалу больше смахивал на ухмылку. Кривую и щербатую, но, ярда через два, вдруг, неожиданно гостеприимно разомкнулся "пастью"-ходом почти в ярд шириной с выбитыми в камне ступенями. И хоть смердение на этой глубине почуял и Эрик, больше про мой "зуд" рот не открывал (видно, чистый воздух в нем берег). А вот самой мне пришлось туго, поэтому я дышать старалась через раз.
   Пять минут спустя, ход сначала резко свернул влево, а потом и вовсе прекратил спуск - мы оказались в полной темноте. Я, как могла, напрягла глаза, но ничего не разглядела, кроме огоньков, которые летали передо мной кругами. Летали... Моргнешь раза три, угомонятся, а потом опять...
   - Агата? - огласил Эрик тьму.
   - М-м?
   - Ты как?
   - Но-рма.
   - Понятно... Давай свой световой шар. Мой - чревато. Вдруг, местный газ взрывоопасен.
  Мудрое замечанье, и в правду, актуальное для магии огня. И я, кивнув сама себе, запустила из ладони сгусток. Тот от сквозняка дернулся и взмахнул, выхватив по пути боковые каменные своды в подтеках и низкий мокрый потолок. Вслед за зрением активизировалась и работа мозга:
   - Влажно здесь.
   - Угу, - сузил вверх глаза мой подельник. - Закрепляй его над головой, и идем дальше по потоку воздуха... Ты точно к этому готова? Ты...
   - Пошли, - "дернула" я за собой свой шар. - Дует точно оттуда.
  И мы пошли дальше. Минуя с противоположного конца зал, снова оказались в коридоре, гораздо шире прежнего.
   По мере возобновившегося спуска влажность стала ощущаться даже сквозь рубашку и штаны. Не говоря о смрадном "аромате". В купе они работали на убой, рождая в голове странные ассоциативные картины (бани в ледяном аду или ядовитого густого океана). Что же до огоньков, то те гармонично моим фантазиям, не переставая, летали... И кто вообще придумал дышать? И вот бы нам, как рыбам... сомам... Это сом там за поворот проплыл?.. Что он сказал?
   - Агата, - рыцарь резко обернулся. И замер. - Ты это... слышала?
   - Что именно? - осторожно уточнила я (неужто и Эрик...)
  Тот тряхнул головой:
   - Шум, - и снова застыл. - Сверху спра-ва. Да, справа... Агата!
  Взрыв за каменной стеной эхом пролетел мимо нас сверху вниз. И еще через мгновенье гора, неожиданно дрогнула... Грохот. Каменный грохот, рассекая густой влажный смрад, понесся в том же направленье. И я сначала не поняла: в голове это лишь моей? Но, еще через секунду, подхваченная за руку, уже неслась сама по коридору вниз. Эрик что-то кричал мне на бегу, но я мало его слушала, да и понимала. Со своей, единственно засевшей глубоко, мыслью: "Вот сейчас мы выскочим и я, наконец, увижу его. Вот сейчас мы выскочим... Вот сейчас..."
   За следующим поворотом наш пол закончился. И последнее, что я помню: мой собственный световой шар, ударивший по глазам вспышкой...
  
   Звезды... Звезды были вокруг. Звезды кружили, водили хороводы, как селянки в Бередне и я даже слышала их отдаленное из чернильной глубины пение... "Ох, ох, то не счастье, что околицей прошло... Ох, счастье в дом твой постучится, вдруг, само... Ох, ты скорее ему дверь свою открой... Ты скорее ему... ты скорее..."
   - Агата?.. Агата?
  А под звездами был мой любый. Он опустил ко мне тревожное лицо и, сдвинув брови, говорил... говорил. А вот что?.. Да какая мне разница?.. "Ох, то не счастье, что околицей прошло..."
   - Лю-бый.
   - Агата... и сейчас... я что-нибудь... Агата, ты меня слышишь?
   - Да-а, - и потянулась к нему рукой.
  Ну, зачем он хмурится? Ведь это такое счастье, когда рядом? Мы снова вместе. И так хочется ему об этом сказать. О тех проклятых ночах с воем в подушку. Ведь, их больше не будет. Теперь о них можно сказать. О том, как я люблю его. И ушла бы вслед за ним хоть куда. Хоть в сопределье, хоть на самый низший уровень. И об этом тоже можно теперь сказать. Теперь уже можно... Если б слушался мой язык и не вязли в горле пудовые слова.
   - Агата, ты меня слышишь? Хоб меня забери! Агата! - склонился он еще ниже, заслонив собой все небо и кружащие в нем звезды. Поддел мне рукой голову. - Дыши... Я...сейчас, - и зажал пальцами мой нос. - Ап-ф-фу.
   - Что ты... делаешь?
   - Дыши! Ап-ф-фу... Дыши, хоб тебя забери!
   - Это надо вместе.
   - Что?
   - Не дышать, - сама обхватила я его за шею.
   - Ага-та, ты...
   - Я так люблю тебя............ О-ох. Как хо-рошо.
  И, облизнув губы, с улыбкой вдохнула, проваливаясь в полнейшую тьму.
   - Агата!!!..
  
   Тысь... моя майка. Голова раскалывалась так, как тысяча осколков об пол. Рикошетом к собственному пульсу: Стук - бр-ряк! Стук - бр-ряк!.. Я досчитала до семи и, скривясь, открыла один глаз:
   - О-о...
  Камни. Вокруг меня были одни лишь камни. А небо меж ними - в серых предзакатных тучах. И гул. Не то в ушах, не то от ветра. Сбоку кто-то вздохнул. И испуганно затих. Я разлепила второй глаз и попыталась пошевелиться.
   - Тиш-ше, госпош-ша.
   - Фру-к.
  Довольная мелкозубая физиономия вмиг зависла сверху, взметнув в голове мутные картины... Да не-ет...
   - Не-ет.
   - Чего, госпош-ша?
   - А-а...
   - Я вас наш-шел, - еще шире оскалилась мне гордая нечисть. - Я вас наш-шел. И выташ-щил сюда тош-же. На свет.
   - Кого... "вытащил"? - с трудом, села я.
  Фрук округлил свои глаза:
   - Так тебя жешь. И муш-шика твоего, Эрика... Он мне помог. Ну, малость.
   - Мужика?
   - Его.
   - А где он? Куда делся?
  Вот вопрос интересный. Как и само это место, "свет": узкий неглубокий перешеек двух гор. Как сухое русло ручья. Да похоже, так и есть, но ручья лишь по весне, когда снег сходит с вершин. Теперь же здесь в сухую шумел лишь местный ветер, ныряя с разбега в редкий предгорный бор... И сколько ж я в отключке пробыла? Такое чувство, будто заодно и выспалась, наконец... Выспалась. Так, сколько?
   - Фрук, что там было внизу? В горе? - от этой мысли-вспышки меня даже подбросило.
  Тот живо сморщился:
   - Ба-бах там был. Ш-шума много потом. Бегали из горы, мертвяков выташ-шкивали своих.
   - Мертвяков? - а теперь и сверху приложило. - Мертвяков?!
   - Тиш-ше, госпош-ша, - дернувшись в сторону, зашипел Фрук. - Тиш-ш-ше.
   - О-о. А как же Ник? Он ведь...
   - Ш-шивой, - махнул он пятерней. - Ш-шивой. Эрик, муш-шик твой, сказал, ш-што "Ник ш-шивой". Я ему подробно все описал, ш-што там видел из-за камуш-шка: его ловили. Ника.
   - Фру-ук, - встала я на колени. - Толком объясняй. Я ничего-ничего не поняла.
   - Я сам, - обернулись мы с Фруком на голос.
  Его обладатель, хмуро из-подо лба, обозрев окрестности, направился к нам.
   - Где ты был? - вмиг вскинулась я на рыцаря.
   - Где и положено, - огрызнулись мне, глядя в небо. - С самого начала надо было там и быть... Ты сама как?
   - Нормально. Рассказывай, давай.
  Эрик медленно сполз спиной по камню рядом и, вытянув длинные ноги, уставился теперь исключительно на них:
   - Рассказываю. С чего мне... начинать?
  Вот только этого мне не хватало. Ко всем проблемам - бесов его "кодекс чести":
   - Со взрыва, Эрик, - уточнила как можно весомее. - Потому как, остальное меня мало волнует: упала - очнулась. Все дела.
   - "Упала - очнулась"? - с внимательным прищуром повторил он. - "Все дела"?
   - Э-рик?
   - Ладно... Значит, сам факт наличия именно здесь нашего знакомца тебя тоже не "волнует"?
   - С чего, если я сама же его в северные горы и послала?
   - Угу. Видно, и тогда руководствуясь "зудом". Потому что, в нашем пункте приземления, подземном озере с галлюциногеном, принятым тобой за одор, у него еще и "любимый местный ресторан" оказался. Так, Фрук?.. Столовался он в нем постоянно, добираясь туда по своим ходам. И нас с тобой одним из этих ходов, в общем...
   - Эрик, что там взорвалось?
   - Думаю, стеклодельня. А Ник, или сам взрыв устроил, или сумел воспользоваться, и махнул напролом.
   - Ник? - подалась я вперед. - Хотел убежать?
   - Всех обстоятельств я не знаю. Понял лишь со слов Фрука, что прямо у входа была большая драка и Ника в итоге повязали и уволокли назад.
   - Значит, он - здесь и он - живой.
   - Что? - вскинул Эрик глаза. - А-а. Живой, конечно. Убивать его сейчас, до твоей сделки с Сироком им никак нельзя. Агата, их здесь много. От взрыва выволокли упокойников пять штук. Ник от себя добавил еще троих. Но, самое тут неприятное...
   - Аланты.
   - Что?
   - Аланты, - тихо повторила я. - Ведь так?
   - Угу. Фрук сказал, что именно алантов...
   - Ш-шибко ярко светяш-щихся, - уточнил тот.
   - Так точно, - улыбнулся Эрик. - Три персоны их тут маячит. Я и сам видел.
   - И я не ш-шибко удивлюсь, если из "Черного Ириса".
   - Ну, это ты, - открыл рыцарь рот. - Опять "зуд"?
   - Да как хочешь, - окрысилась я. - Можешь принять и за логическую цепочку, если она привычней: Сирок ведь их в свое время покрывал. С их идеей о возврате алантам власти. Потом часть членов группы разбежалась по Алантару и осела бес знает где. А теперь вот, в этом деле с... - метнула я глазами в Фрука. - в общем, вновь всплыли аланты. И что еще...
   - Что еще? - сузил Эрик глаза.
   - Скажи: почему никто до мастера Нубрса не учуял в камне запаха одора?
   - Так у гномов к нашей магии, - начал он. - Хоб меня...
   - Вот именно. Алантская магия. Высшая магия.
   - Ну это, как посмотреть.
   - О чем ты?
   - Нас в пятой комтурии, Агата, не только от воздействия ядов "прививали", но и от подобных "защит" тоже. И если, следовать твоим выводам, то получается...
   - Что "получается"?
   - А, "алантский замок" получается. Полноценный.
   - Так это - минимум, сила троих? Троих алантов?
   - Угу. Вот "на троих", видно, одно заклятье и соображают. Работают на совесть, хобьи рыла.
   - О-о, - откинулась я на камень. - Вот что за... жизнь такая, а? Занозу вытаскиваешь, а бревно гнилое в итоге достаешь?
   - Оно самое, - зло оскалились мне. - Еще какое "бревно"... Что дальше со всем этим делаем?
   - А что мы со всем этим дальше? - подбросила я мелкий камушек в руке. - Единственный выход: по-тихому туда, - и глянула на сидящего в сторонке Фрука. - Скажи: есть у тебя своя лазейка к ним?
   - В ту гору? - хрипло отозвалась нечисть.
   - Так точно.
   - Есть, госпош-ша. Ш-шибко вкусно от них несет. Я и к ним наведывался.
   - А я пролезу?
  Фрук придирчиво осмотрел широкую рыцарскую фигуру:
   - Бочком если... Да.
   - Фрук, куда именно твой ход выводит?
   - В коридор, госпош-ша. Там вверху лаз. И так ладно по нему ветром несет. М-м.
   - Вижу, тебе здесь жить - по душе, - подскочила я на ноги.
  Нечисть интенсивно закивала:
   - По душ-ше, по ду-ш-ше.
   - Значит, жди нас завтра в гости на "ужин". Здесь же, как стемнеет. Эрик?
   - Ну, что ж, - вставая, хмыкнул он. - Завтра, так завтра... Я тебя провожу, - и еще раз огляделся по сторонам...
  
   Головная боль, снятая заклятьем, бесследно прошла. Выдулась сильным горным ветром вместе с остатками галлюциногена. Впрочем, как и "песок" из глаз от раздражающего и мешающего думать недосыпа... К чему я все это? Да к тому, что возник совершенно другой источник проблемы. А я, скобан, так надеялась... Хотя, надежда моя унеслась чуть-чуть раньше, как только в нос ударил знакомый запах чистой воды Кочи:
   - Надо было мне самой подвал чертить, - только и сказала. Только успела сказать:
   - Агата, нужно выяснить кое-что.
   - Ну, давай, выясняй, - а чего уж теперь то?
   - Точнее, сказать тебе.
   - Тогда говори.
   - Или... лучше...
   - Мне начать? - открыла я рот.
  Эрик дернул темным чубом:
   - Нет!.. Нет. Я - сам. В общем... между нами кое-что произошло у того озера... Ты правда, ничего не помнишь?
   - Жду твоего рассказа, - и скрестила на груди руки.
   - Угу, - уперся в них рыцарь хмурым взглядом. - Дело в том, что мы с тобой там целовались.
   - Даже так? Надеюсь, только этим дело кончилось?
   - Агата, твой сарказм...
   - А твой "кодекс чести" меня достал!
   - Что?! - сузил Эрик глаза. - Так ты...
   - Да. И что теперь то? Я ведь не тебя целовала, а, якобы, Ника. А ты...
   - А я тебя целовал, - выдохнул он.
   - Ага. Потому что думал: я умру... Эрик, давай сделаем вид, что ничего не было? Я тебя очень прошу. Зачем нам лишние проблемы?
   - Перед Ником?
   - Да причем здесь Ник? Перед самими нами. Ты для меня - друг. И, надеюсь, я для тебя - тоже. Или что-то изменилось? Вряд ли в твоем кодексе прописано, что после поцелуя ты должен непременно жениться. Да и я - уже замужем.
   - В моем кодексе? - процедил он. - Там есть такое понятие, как "мужская дружба". Ник - мой лучший друг. И даже больше, чем друг. А я тебя, его женщину, в здравом уме и при полном своем желании...
   - Дальше не продолжай, - поспешно огласилась я. - Дальше - не надо, - и влупила в парня единственным, что взметнулось в уме. - Твой кодекс чести. Нерушимый свод правил. Так? Тогда скажи мне: там есть пункт, по которому "женщину больше, чем друга" допустимо две недели водить за нос?
   - Агата... ты о чем? - открыл рот рыцарь.
   - О твоем душевном порыве мне помочь. Скажи: ты Верховному рыцарю отчеты на бумаге строчишь или в устной форме доносишь?
   - Да я... - набрал он в грудь воздуха.
   - Да, ты. Ты, Эрик, - опередила я его. - Ты думаешь, я не знаю, в каком графике работают рыцари Прокурата? Да еще такой важной комтурии, как ваша? Забыл, кто у меня муж? А ты пропадаешь со мной две недели, днем и ночью. А "режим сети"? Откуда его экстремальная активация на границах, если Ник, по утвержденью ваших экспертов не здесь? И печати ваши "тают", как только вы покидаете службу. Так что, предъявить ее на таможне в Тайриле ты не смог бы, будь, на самом деле из тайной охраны короля. Здесь ты забыл, что я сама служила в Прокурате. Достаточно логики? На "зуд" переходить?
  Эрик, сделав шаг, обхватил руками голову и, как подкошенный, опустился в траву. Но, все ж, произнес:
   - И давно ты... поняла?
   - Давно ли? - глядя на него, прищурилась я. - Сразу после нашего первого разговора. Ты тогда жутко нервничал и постоянно отводил взгляд. Было заметно, что данная ситуация тебе глубоко не по душе. Но, я тогда поняла еще и другое: ты на самом деле, искренне хочешь мне помочь. И убеждалась в этом снова и снова. Я и сейчас так думаю. И именно поэтому до сих пор считаю тебя своим другом... Это - правда. Мне и самой удивительно, зная мое прошлое. Наверное, я все же, вновь научилась дружить. И я тебя, Эрик... Эрислав, как друга прошу: давай закроем обе эти темы разом. И с поцелуем нашим и с твоими отчетами?.. Ты меня слышишь?
   - Я тебя... слышу, - выдохнул он. И поднял на меня взгляд. - Все так. На самом деле. Наш Верховный в курсе хода поисков. И, я думаю... - хмыкнув, смолк он. - Я уверен, Агата, что нам этот факт даже поможет. Я постараюсь его убедить в необходимости вмешательства, даже при полном отсутствии доказательной базы... Все так... Я сам тогда к нему пришел и потребовал, чтобы он изменил решение по Нику. А он... он предложил мне "альтернативу". Я бы и без этой "альтернативы" стал тебе помогать, но, наш Верховный пообещал поддержку в случае необходимости. Он на самом деле Ником дорожит. Ты мне можешь не верить, но, это так. Просто, все очень... не просто.
   - Просто, не просто, - скривилась я. - Поможет, я буду только рада. Лишь бы не мешал... Эрик, я ведь тебе вопрос задала?
   - Я помню, - поднялся он с земли. - Хорошо. Давай закроем обе темы. Если ты...
   - Что, "если я"?
   - Если ты мне скажешь: чего хочет от тебя Его Величество.
  Ух, ты! Бумерангом прилетело. Не ожидала:
   - Это тебе... Верховный ваш намекнул? - тихо уточнила у Эрика.
   - Нет. Я сам понял, - и улыбнулся. - Логическую цепочку огласить?
   - Не надо, - отвернулась теперь уже я. И тупо уставилась на тихую реку. - Не надо... Того, чего он от меня "хочет", он не получит.
   - Агата, как ты из этого выкрутишься?
   - Не знаю, - тряхнула я головой. - Я думаю... Думаю. Складываю головоломку по частям. Его Величество мне очень жизнь усложнил. Это - факт, но, игнорировать игру вокруг него я не могу. Потому что, от ее исхода напрямую зависят наши три, пока три, жизни.
   - Значит...
   - Значит, придется решать все проблемы оптом. В один присест.
   - Да, - зло хмыкнул Эрик. - Моя помощь нужна?.. Как друга, Агата?
   - Понадобится, я скажу, - взглянула я в сосредоточенное рыцарское лицо. - А теперь... есть очень хочется. Когда мы с тобой в последний раз ели?
   - Не помню, - оскалился он в ответ. - Кажется, утром. В Либряне. Или в столице.
  Вот, что за жизнь? Одни сплошные скачки. На голодный желудок...
  
   С утра меня знатно накормили. Порадовали с лихвой. Омлет с грибами, салат с огурцами, пирог... с чем, не помню (видно, он "лихвой" и был). А теперь, тянул живот вниз и вгонял в совершенно ненужный сон - я сегодня и поспала то хорошо. В общем, хороший начинается день. Отличный даже:
   - Доброе утро, госпожа Клара. Могу я видеть нашего уважаемого больного?
   - Здравствуйте, Агата. А его нет.
   - Как "нет"? - день то ведь "хороший"? Так "отлично" начал...
   - Отбыл мой муж. Четыре дня тому назад закреплять лечебный результат в Тайриле, - задрала острый нос его супруга и звучно оным потянула. - Там теперь так отрадно. Не то что здесь... А вы когда в отпуск, Агата?
   - Куда? - хрипло уточнила я. - Не-е знаю. И, всего доброго вам и господину Исбургу передайте.
   - Ой, - прихлопнула себя по лбу дама. - Насчет "передать"! Вам записка от моего мужа. Сейчас, - и исчезла за дверью гостиной. Я - осталась торчать у двери одна. Точно три секунды. - Вот!
   - Спасибо.
  На маленьком, ровно остриженном квадрате было кривым "выздоравливающим" почерком выведено: "Черный Ирис. Несомненно. Агата, осторожней. Меня сослали. Мой адрес в Тайриле..." и так далее, с подробностью до поворота к дому... Спасибо, наставник. Но, это - уже не новость. Это - факт...
   - Доброе утро, Агата!
  Всё! Утро мое бесповоротно полетело ко всем чертям. От такой то "задушевной улыбки":
   - Чего надо, Глеб?
  Некромант, ничуть не смутившись, козлом перемахнул через улицу и припустил со мной рядом по тротуару:
   - Как дела твои?
   - Представь, были хорошими.
   - Представляю, - многозначительно пропел он. - А я сказать тебе хотел...
   - Его Величество вернулся? - резко встала я.
  Глеб открыл рот:
   - Да.
   - И что? Ты теперь везде за мной бегать начнешь? Так может, на развал смотаемся? Я корзину выберу побольше? Заодно потаскаешь?
   - Агата.
   - Что, Глеб? - выдула я ноздрями пар. - Что?!
   - Ну, у тебя и... настрой.
   - До тебя терпимый был. Чего ты хочешь?
   - Ты сама знаешь, - вмиг изменил мужчина и тон и взгляд.
   - Я своего мнения не поменяю. Дальше что?
   - Надо вместе подумать, как теперь поступить.
   - О-о. Слово то какое, - закатила я к небу глаза. - "Вместе". Тогда, может, с обоюдных откровений и начнем? Скажите мне, ваше некромантство: чего вы так боитесь? Молчите? Так я сама скажу. Точнее, спрошу. И пока ты мне не ответишь, лучше даже в поле зрения не попадай.
   - Тон сбавь. Прохожие вокруг, - подхватил он меня под локоть, оттащив в переулок. - Теперь, спрашивай.
   - Спрашиваю: зачем Его Величеству столько атрактина? В перстнях при себе, в покоях личных? Что опять молчишь?.. А-а. Ну, ладно. Я пошла, - и, выдернув локоть, подорвалась из переулка прочь. Хотелось еще обернуться и кулак показать. Или другую фигуру. Потому что, обидно до слез. Да что сделаешь то? Одним прощаешь, на других злишься. Что за жизнь?
   Но, то, что она меня окончательно собьет с ног, я узнала уже через минуту:
   - Госпожа Вешковская-Подугор!
  Крытый черный экипаж с полным отсутствием гербов и просто вензелей на лакированных боках, дернулся и замер рядом на мостовой. Дверца распахнулась. Мужчина в красном бархатном нутре, не смотря на сидячую позу, отработанно красиво качнулся вперед. - Господин Лемех. Личный секретарь Его Величества, короля Ладмении, Василия Второго. У меня к вам конфиденциальный разговор. Вам - в какую сторону? Предлагаю свою компанию.
   - Ага, - глядя на застывшего у угла дома Глеба, выдохнула я. - Почему бы и нет? - и решительно полезла "составлять компанию"...
  
  
    ГЛАВА 13
  
  
   Как чувствует себя полный безумец? Не гонимый страшными фобиями, а тот, что вечный ребенок в душе? Для него "море" за углом - по щиколотку, "полчища врага" вдоль забора истребимы деревяшкой, а "дракон" живет в будке во дворе. И он счастлив. Спокоен, уверен в себе и счастлив... О, все прокуратские боги, верните меня в детство!!! Или лишите ума!!! Я вновь хочу стать спокойной и уверенной!
  
   Густые серебристые заросли ристалищной ивы шумят под ветром. Он порывами угощает мой нос щедрым запахом полыни. Полынь здесь - повсюду. Куда ни кинь взгляд, но я сейчас смотрю гораздо дальше. Сосредоточенно щурясь от солнца. Солнце мне мешает, а еще шум листвы.
   - Агата?.. Агата, что ты там видишь? - Ник, приплясывая под деревом, трет свой облезлый нос. В сторонке от него, у самого забора, мнутся Года и Ло.
   - Вижу, - важно киваю я, глядя на Ника.
   - И-и? - разевает он рот. - Где они обосновались?
   - Вижу макушки трех и тыл одного. Еще двоих не вижу, - и вновь прищуриваюсь за высокий забор. - Залегли в лопухах правее старой колокольни.
   - О-о, - теперь мой напарник чешет свой затылок и крепко задумывается. Процесс этот именно чесом затылка и знаменован. Если Ник просто в нетерпении, то трет нос. А для придания суровости сдвигает брови. Выглядит смешно и лично меня не впечатляет нисколько (я пару раз даже прыскала в ладошку, после чего данный прием ко мне вовсе применять перестали). А вот на других он, обычно, действует. Даже на Году и Ло.
   - Ник, они решили пере... это...
   - Что? - подпрыгивает тот под деревом.
   - Пере-бази-роваться, - вспоминаю, наконец, нужное слово.
   - И куда? - срывается к иве Года.
   - А куда? Куда?.. Отползают на юг.
   - Ага-та, - тоном нашего преподавателя по ориентировке протягивает Ник. - Агата, посмотри внимательно: сумка при них?
   - Ага, - от "внимания" открываю я рот. А через три секунды еще и глаза выпучиваю. - Да так не честно!
   - Тише, - шипят на меня уже все трое. - Что там?
   - Они решили наш приз сами сожрать! Одни!
   - Хобья сила, - сдвинув брови, усиленно чешет Ник затылок. - Та-ак. Заходить с тыла... чревато - могут уже успеть. Значит, идем напролом. Прыгай, я ловлю, - и вскидывает ко мне руки.
   - Ой, - уже на изготовке, замираю я.
   - Агата, ну, ты чего? - щурится на меня снизу Ло. - Вре-мя.
   - Я... - и почему левитация лишь на третьем курсе? - Я...
  Ник, по-прежнему с поднятыми руками, мне ободряюще улыбается:
   - Агата, не бойся. Здесь - не высоко. Только сверху так кажется. И я - сильный. Словлю. Ну, давай.
   - Ага, - киваю я ему. Потом еще раз, сквозь листву гляжу на вероломных "противников"... жрут, гады. И...
  
   - Действительно, не высоко, - и, оглядевшись по сторонам (дама в платье на старой иве учебного ристалища - зрелище еще то), одернула свой наряд. Потом закрыла глаза... Что в наших жизнях изменилось?.. Задачи всё те же - отбить главный приз. А что для этого нужно? - Иду... напролом.
  И пошла через родительский дом...
   На крыльце меня поджидала Варвара. Сама не своя: руки трясутся, глазища распахнуты.
   - Что у вас тут стряслось? - с ходу огласилась я.
  "Не ребенок" не то икнул, не то всхлипнул:
   - Ой, Агата. Там - такое. Такое.
   - Да что "там"? - схватилась я за ручку двери.
   - Они всё знают! - выпалила мне вдогонку Варя.
   - О чем?
   - О том, что Ник - в нашем мире. Агата, прости.
   - Тебя пытали что ли? - склонилась я к испуганному лицу.
  Варя затрясла головой:
   - Не-ет. Сначала дядя Теофил прибыл. Он переживает за тебя и всё, о чем знает, тете Катаржине и дяде Людвигу рассказал. Про янтарь с бабочкой и про озеро Охранное.
   - Та-ак. А потом?
   - А потом тетя Оливет и дядя Роберт появились с большим арбузом. Они и раньше здесь бывали, да только без тебя. А потом тети Гортензия и Нинон. Они - последними.
   - И с чего, вдруг, семейный слет?
  Варя дернула плечиком:
   - Не знаю... А, сегодня ж - воскресенье. А по воскресеньям мы всегда все вместе пьем чай. Здесь, в Бадуке или в Гусельницах. Только в прошлое - без вас с Ником. И, наверное, теперь очередь здесь пить.
   - Понятно. А про...
   - Ника? - пискнуло дитё и сделалось совсем несчастным. - Это - я. Агата, прости меня.
  И как же всё не вовремя то!
   - Варя, я простила и рассказывай.
   - Правда, простила?
   - Да!
   - Ой!
   - Варя... извини. Правда.
   - Ну... тетя Оливет сильно заболела. И дядя Роберт за нее тревожится. Она плачет все время и говорит, что тебе сильно бегать и волноваться нельзя. И мне... мне, Агата, так ее жалко стало. Ну, я ей и сказала. На ушко. А она... Она руку к сердцу приложила и как заплачет опять. И все сразу про всё узнали... А потом меня тетя Нинон из гостиной увела наверх и сказала, чтоб я не переживала и она сама всё объяснит. Ну, почему ты про Ника молчала до сих пор. А я там сидела-сидела. И сюда потихонечку... Вот.
   - "Вот", - сосредоточенно повторила я. - Ага. Так, значит... Ну, что, - и взглянула на Варвару. - Давай обратно наверх, а я...
   - А ты? - прижала она ручки к груди.
   - Объясняться. Если кто-то что-то еще недопонял. Все нормально, Варя, - но, как же не вовремя!
   Хотя меня опередили. С объясненьями. И даже не Нинон - Эрик, красный, как рак в котелке, торчал у двери гостиной и явно мечтал свалить подальше.
   - Всем здравствуйте! - с порога, под рыцарский выдох, заявила я. И обвела присутствующих взглядом. Последним задержалась им на Нинон. Та мне ободряюще-приветственно кивнула.
  Папа же первым открыл рот:
   - Доброе утро, дочь. И-и... как бы там ни было, вы с Эриком - большие молодчины. Я прав?
   - Ты прав, Людвиг, - подтвердил от окна отец Ника.
  Дядя Теофил крякнул в кулак, видно, тоже присоединяясь. Две сестры молча воздержались (кстати, а где госпожа Оливет?).
   - Ну, а если я прав, - одарил папа взглядом мою родительницу в кресле. - Тогда говорите: что делаем дальше.
   - "Агата, я держался, как мог. Про стеклодельню они - не в курсе", - скосился на меня мой подельник.
   - "Мо-ло-дец", - скривясь, поощрила я его.
   - Доча, ты ведь обещала нам не вмешиваться? - ненадолго ее молчаливого протеста хватило.
   - А где госпожа Оливет?
   - Я ее уложила наверху в гостевой. Доча...
   - Агаточка, это ведь опасно, - всхлипнула из другого кресла тетка. - Я вот после той сцены у избушки в лесу до сих пор... грифон ночами снится. А тут...
   - Так племянница ж - из Прокурата, а там мертвяками не удивишь, - встрял мой дядя.
   - Ох, что ты говоришь, Теофил? Можно подумать, они некроманты, а не просто маги. Доча, ты на вопрос мой...
   - И на мой, дочь.
   - Агата, что дальше будем делать? Я больше сидеть и ждать не намерен. Мой сын неизвестно где и жив ли еще...
   - Жив.
   - Что?
   - Доча, это - точно?
   - Агата?
   - "Ну, теперь - держись".
   - Ник - жив, - мужественно выдохнула я. - И вчера мы с Эриком нашли новое место, где его стерегут.
   - О-о...
   - Агаточка! Так теперь надо...
   - А ничего не надо!
   - То есть, как? - подался от подоконника отец Ника. - То есть...
   - Я все сделаю сама.
   - А вот таких "сдвигов" на почве беременности ни у одной в нашем роду не было, - проникновенно констатировала мама. - Ты просто чокнулась, доча.
   - А пусть даже и так, - согласилась я. - Пусть я "чокнулась". Но вам всем, и тебе, Эрик, дальше - нельзя.
   - Это почему же? - сузил он глаза.
   - Потому что, в случае неудачи на финише будут даже не Грязные земли...
  Три секунды я наслаждалась тишиной. И за эти мгновенья тоже страстно пожелала свалить подальше, но потом:
   - Вот это да! Дочь - не смешно!
   - Нет, она точно чокнулась! Надо ее дома запереть!
   - Агаточка, как же так?
   - Ну, ты даешь. До конца, так до конца.
   - Всех прошу помолчать!!!
   - Вот спасибо, господин Роберт. Ну, мы пошли.
   - Куда? - "поймал" он меня уже в развороте. - Агата, ответь мне на другой вопрос.
   - Я вас... слушаю, - тяжко вздохнула я.
  Отец Ника перевел взгляд с улицы за окном мне в глаза:
   - А если ты сейчас отступишься? Если просто отойдешь в сторону? Что тогда произойдет?
  О-о. А вот сие есть - настоящая "ловушка". Теперь понятно, в кого у него сын.
   - Что "тогда произойдет"? - тихо уточнила я.
   - Да, Агата?
   - Ага... Нам всё равно... не жить. Нику - в первую очередь. А вот у Эрика и меня, думаю, еще будет время немного побегать, - и глянула на застывшего рыцаря. Тот в ответ лишь улыбнулся.
   - О-ох.
   - Тогда, рассказывай, Агата. Оба рассказывайте. А здесь останутся лишь...
   - Дочь, я - с вами.
   - Племянница, Эрик, и меня посчитайте. А то, хе-х, что-то жить стало скучно.
   - Агата, чем могу, помогу.
   - Доча, вместе будем.
   - Вы все - сами "чокнутые". И вы даже не представляете, во что решили вмешаться.
   - Агата?
   - Что, господин Роберт?!
   - Или все, или никто. Решай...
   - О-о... - развернувшись, ткнулась я лбом в камин. - О-о. Хо-рошо... Хорошо. Но, я вас предупреждала. Папа, навесь купол, чтобы Варя или госпожа Оливет...
   - Я сейчас.
   - Ага... Ну, тогда слушайте...
   Меня слушали внимательно и тихо. Надо отдать должное семье. Даже часть с Его Величеством, которого в знак "врожденного уважения к власти" лишь два раза "тихо" обругали матом. Вот семейству Сироков досталось с лихвой. Эрик только рот открывал, а тетя Гортензия не переставая, пыхтела и краснела (не то от стыда, не то от солидарного гнева). Но, как бы там ни было, до конца наших поисков я доползла. Потом плавно сместилась в "дальнейшие перспективы" (может, проникнутся и одумаются?)... Да где уж там! "Прониклась" лишь мама, да и та - соплями в платок:
   - Вот не ожидала я от Глеба Анчарова такого... ап-ф-ф-ф... Столько лет он тебя выручал, а тут...
   - Ну, не так уж он и плох, - да. Теперь, когда гнев на некроманта схлынул, я могла это признать. - Не так уж и... Он мне, на самом деле пытался в меру возможности помочь. И, может, предложил бы что-то стоящее, но... мы сейчас на разных сторонах. И у меня нет времени на его условия.
   - А какие у него "условия"? - опершись на камин, хмыкнул Эрик.
   - Незавидные: "и волки сыты и овцы целы". Политика... Эрик, а что с поддержкой от вашего Верховного?
   - Его сегодня не приняли. Ни Его Величество, ни господин Главный канцлер. Сказали: "завтра".
   - Ага.
   - Угу. А после, Агата, он собрал всю нашу комтурию.
   - И что ваша комтурия? - отозвался господин Роберт.
   - Мы все - в увольнительной. На сутки.
   - Это как понимать? - нахмурился он.
   - Опять - политика, - нервно засмеялась я. - А дальше?
   - Будут все семнадцать. Для нас это - дело чести Прокурата и каждого в отдельности. Потому что Ник - один из нас. Только скажи: когда.
   - Сегодня, Эрик. Именно сегодня у меня "встреча" с Его Величеством. Личный королевский секретарь мне это сообщил. И, знаете, где?
   - Где? - хрипло выдавил папа.
   - В нашем доме с вечным ремонтом, - глянула я на него. - Он сам так захотел. Сегодня в десять вечера.
   - Ох, я и от Его Величества тоже такого... не ожидала. Это надо же, при собственной...
   - Мама, давай сейчас без норм морали? Потом когда-нибудь я тебя внимательно выслушаю. У меня в плане есть одно слабое место.
   - Только одно? - вскинул брови Эрик.
  Я уточнила:
   - Самое слабое. Надо на сегодняшний вечер и ночь господина Сирока нейтрализовать. Есть идеи, граждане-подельники?..
  С "идеей" выступил дядя Теофил. Да они бы еще долго и с душой выступали. Но, время... Время неумолимо работало против нас. Поэтому семейный слет ровно в полдень свернули. И, пожав руки, разбежались по заданным... Да, семья - это сила. И... прокуратские боги, храните мою семью...
  
   Вид из окна на канал впечатлял: цветы по берегам, водные островки-домики для уток и ровные ряды строгих высоких дубов. Не меньше впечатляло и то, что стояло напротив, величественно смотря сотнями окон в вечность. Королевский дворец. В окружении парков, скульптур и колонн.
   Я опустила взгляд ниже, через обляпанное известкой стекло, и снова сделала "страшные глаза" - начальник наших разжиревших строителей тоже впечатлился. И припустил по дорожке догонять остальных "рассчитанных", бредущих с баулами к воротам... Почкованием они тут что ли, размножались? Вроде в начале ремонта пятеро было. А сейчас... тринадцать. Тысь моя майка. Еще полгода и половина Джингара встречала б тут Солнцепутье. Хотя у них Тсанс Он. И он - немного позже... Да о чем я вообще? И, вздохнув, развернулась в пыльную глубину дома.
   - Девять часов, - сердце подскочило к горлу и упало. Провалилось. Я медленно пошла в обход по гулким комнатам...
  Тратить собственную энергию и время на придание хоть какой-то чистоты было и глупо и чревато. Повсюду царили следы многомесячного "творчества", стиль которого выражался в словах: "два мазка в день". Да и бес с ним. Зато скандал с изгнанием "колонии джингарцев" получился образцово-логичным. А деньги за ремонт... Деньги - это суета. Это - зло. Причем, вселенского масштаба. Деньги - это... Да я трактат теперь на тему их пагубности напишу - вдохновения хватит. Потому что, кроме денег есть родные и друзья. Хотя мне б еще удачи на сегодня. Но, если верить Варе: "Я тебя благословляю. Правда, не знаю на что", то и оная у меня тоже есть. А еще... Ник. Всё! Надо делом заниматься! А дел у меня здесь очень много...
  
   Дел было в обрез не только у меня. Глеб Анчаров с утра три раза сносился из Главной канцелярии во дворец. Разругался с двумя чиновниками, которых про себя звал всегда "ветошью". Впрочем, воспитание некромантское не позволило ему и в этот раз произнести "смертельный диагноз" вслух. Поэтому вечером, уже дома, и жутко уставшим (после пробежек еще и в Тайриль, Либряну и на пару старых северных рудников), ходил из угла в угол, гневно бубня:
   - Ветошь... Столовая ветошь... Конец света наступит, вы справку у сатаны запросите о том, что вас в известность накануне не поставили... Конец света... Конец... - тихий звон колокольчика отвлек его от детальной доработки речи. Глеб, хмыкнув, сорвался из кухни открывать. На пороге, к его глубочайшему удивлению, стояли по стойке смирно две дамы. - Госпожа Катаржина?.. Нинон?
  Первая поименованная, поджав губки, строго произнесла:
   - Здравствуйте, Глеб. Моя доча... дочь моя нам все рассказала. И хоть я ее дурной порыв никак не одобряю, мало того, считаю полным сумасшествием, сейчас, в первую очередь, хотела бы выразить вам свое большое материнское негодо...
   - Кх-ху!
   - Негодо...
   - Кху-кху!
   - Свое... да что такое, Нинон?!
   - Глеб, добрый вечер, - басом огласилась вторая. - Катаржина, мы сюда не за тем пришли. Иначе бы вовсе не стоило.
   - О чем "не стоило" бы? - прищурился на них Глеб. - Может тогда вовнутрь?
   - А и зайдем! - шерканула по некромантским штанам юбкой "негодующая мать".
  Нинон, скривив хозяину дома мину, протиснулась следом.
   - Ну... ду-рёха, - тихо выдохнул в сердцах Глеб и закрыл за визитершами дверь...
  
   У каждого в этот вечер были свои дела. Впрочем, к чему повторяться? Да и господин Сирок - не та персона, чтоб тратить на нее свое красно(косно)речие и тупить новое перо. Просто, ему сегодня крепко свезло - в одном из давно закрытых рудников "Грани" на западе страны обнаружился не просто "плодоносный пласт", а пласт с атрактином. И эти шакалы из Либряны, которые снуют в поисках чужого добра, его втихую нашли и уже вскрыли. Мало того, притащили оттуда на продажу образец. Один в один - их "старый клен". Но, не тут-то было. Господин бывший Верховный не зря столько лет в Прокурате делами крутил - сорвался сразу, подхватив с собой пять бойцов в охрану рудника. А шакалов этих он после вычислит и хорошо потрясет. Теперь же главное - рудник. Да он сам вглубь полезет и сам всё пересчитает-проверит. Не то сейчас время, чтоб полагаться на других. Время дел, а не отдыха. А дел сегодня - по горло...
  
   Племянница господина Сирока, Ксения Штоль, в последний раз перед выходом поправила на своем горле красивый платок: стерва эта дикая расстаралась. Сколько дней прошло, а следы, как после демона - не меркнут, не исчезают. Но сейчас Ксения решила получить компенсацию. Жаль, что пока лишь моральную. Да заслужила эта "демоница"! И "рыцарь" ее хобий давно заслужил! "Образцовая пара", любовь - "выше куполов", а развалилась как карточный домик. И тогда, восемь лет назад, и сейчас. И даже, если б дядя со своими "корректировками" не влез, все было б и без того идеально: Ника - в горы Тинарры через месяц-другой, а она сама б в сопределье ломанулась... Только вот следы на шее... Они в эту "идеальную" схему не входили никак. Ну, досадный недочет (а кто ж знал, что еще и Лапиньш влезет?). Да Ксю бы опять что-нибудь придумала. Ведь, не дура. Далеко не дура.
   Перед литыми воротами двухэтажного мраморного особняка она, вдруг, замерла. Остановилась. Не то, чтоб, в последнем раздумье, просто решила повторить:
   - Так... Условие от нас: добиться продолжения работ во дворце с новым архитектором. Как его?.. Ох, Бембо Беретти. И где такого дядя откопал?.. Бембо Беретти. И пусть выкручивается, как хочет. А если что пойдет не так, - Ксения в третий раз за дорогу пощупала под шелком платья кулон из атрактина. - у меня тотчас начнется своя "импровизация". Дядя, прости, - и уверенно толкнула на себя створку ворот.
   Дом встретил ее полным пустым равнодушием. И удивил царившим бардаком. Да будь ее воля и такие хоромы, уж она бы развернулась, а тут... И представила Его Величество среди местных строительных лесов в позе... в позе... Да-а. От таких вольных фантазий на душе Ксю сделалось и весело и зло. А еще неожиданно пришло понимание, что никогда они с Агатой подругами не были. Никогда. Даже в те годы, когда она эту стерву почти боготворила - слишком они разные. И те "ограничения", что ставят для себя подобные Агате и Нику существа в жизни, ей не укоротят высоту полета. Никогда. Она выше всего этого.
   - Эй, есть тут кто-нибудь?!.. А-а, ну, здравствуй, "подруга"! Спускайся на разговор! И, да, тебе привет от твоего мужа: сильно кланялся... когда кровью плевался. В последний раз...
  
   Его Величество, Василий Второй, в последний раз так волновался перед встречей с женщиной много лет назад. И женщина эта позже стала его венценосной женой. А он тогда был слишком молод и пытался соответствовать. В жизни его, с детства загнанной в тупики и лабиринты норм постоянно приходится "соответствовать"... Как он тогда сказал ей, своему Воробушку... "Монархи тоже способны на эмоции. Иначе они были бы правителями камней". Совершенно точно. Да только, "эмоции" - это слабость, которую монархи позволяют себе не всегда.
   А Воробушек... Чистое искреннее создание. Полный контраст его "тупикам" и после стольких попыток почувствовать себя непритворно ценным - последний и самый большой на это шанс. Шанс, взлелеянный за долгие восемь лет. И вот теперь он его точно не упустит. Капнет сверху скупой слезой сострадания, оградит от всех житейских неприятностей и проблем. Наполнит пустоту от утраты мужа заботой и покровительством. И Воробушек его вновь запоет. От души страстно и благодарно... Страстно и благодарно... Это обязательно свершится. А шторм, что сократил его ежегодный круиз - ни что иное как тому знак. Да и Лемех доложил: она была решительна в согласьи. Значит, все идет как надо.
   - Ваше Величество, позвольте мне, все ж, вас сопроводить?
  Василий Второй уже у двери в дом замер:
   - До какой стадии?
   - Ваше Величество? - недоуменно застыл рядом секретарь.
   - Я спрашиваю: до какой стадии я нуждаюсь в твоем "сопровождении"? Неужели охраны, которую ты натыкал по всем здешним углам, недостаточно? Ты решил и лично "поучаствовать"?
  Господин Лемех отвел в сторону взгляд:
   - Прошу прощения, Ваше Величество. Уверен: принятых мер вполне хватит.
   - В том то и дело, - процедил монарх. - Исчезни. До завтрашнего утра, - и перехватив в одной руке коробку с подарком, занес вторую над дверной створкой. Секунду подумал. И просто ее толкнул.
  Тяжелая, обитая лучшей бадукской латунью дверь, бесшумно открылась, высветив в конце холла пыльный светильник на стене. Его Величество, сделав шаг вовнутрь, удивленно осмотрелся... Забота и покровительство. Явно это место, собственный его щедрый дар, в них нуждается. И монарх, отдаваясь шагами в гулкой пустоте, пошел к лестнице наверх.
   Он когда-то сам его выбирал. По эскизам и чертежам. Поэтому, хорошо помнил расположение комнат. Да и свет из-под дверей главной спальни стал единственно верным "маяком". Мужчина, со вновь нахлынувшим волнением, осторожно вошел вовнутрь... Что он ожидал здесь увидеть? Заполняемые столько лет "мазками фантазий", картины, то влекли пылающим камином со шкурой на полу и желанным женским телом (на шкуре), то этим же телом под луной и в окне (стоя, сидя, лежа, смотря какое окно), но, то что Его Величество разглядел на самом деле, ни в какое сравнение с этими "полотнами" не пошло: огромная кровать в центре, без балдахина, но с опорами, как четырьмя стражами по углам, а на кровати - она. Едва прикрытая покрывалом. Однако, в платье. И без луны. Да и без камина. То есть, он был, но не "пылал".
   - Агата?.. - полная тишина. - Ага-та?!..
  Василий Второй в растерянности замер...А что дальше? Если это - игра, то - банально-дурная. Если - акт манкировки, то можно его списать на женскую спесь. Хотя... Воробушек?.. И мужчина, переступив, громко кашлянул. Наконец, его услышали!
  Но, совсем не та:
   - О, Ваше Величество, - стройная тень из-за спинки метнулась к "спящей", и вскинула над ней нож. - Заждались.
   - Вы кто? - шарахнулся к двери монарх. - Вы вообще... соображаете?
   - Вполне, - на диво спокойно уведомили его. - И в планах такого поворота не было - она сама напросилась.
   - Вы кто?!
  Незнакомка ловко прижала лезвие к шее на подушке:
   - Да я же и пытаюсь вам сказать, так дослушайте. Иначе... - и качнула ножом из стороны в сторону.
  Монарх, оценив маневр, вскинул вверх глаза:
   - Я вас слушаю. Говорите.
   - Ксения Штоль.
   - Кто?
   - Ксения Штоль! И Ваше Величество... от двери. И без магии, иначе весь дом сложится - я успела принять меры.
   - Но... зачем? - в голове короля в привычном для правителя режиме запрыгали ассоциации, имена, цифры, отчеты служб и среди всего прочего, вдруг, выпало, ударило по глазам, одно нужное.
   - Для моих гарантий, - тем временем огласились ему. - А что вы хотели, если...
   - Штоль, - удивленно выдохнул монарх.
  Девушка, смолкнув, склонила набок голову:
   - Неужели? Это такая честь - быть вами... узнанной.
   - Честь сомнительна, потому как малоценна, - вмиг стал суров Василий Второй. Нет, много чего он успел домыслить причиной такому "завороту", но уж никак ни со стороны его Воробушка. А тут попал, как говорится в эпицентр "бабьих бурь". Обоюдной лютой ненависти. Да и хорошо... попал. - Госпожа Штоль, вы явно заигрались, - как можно весомее произнес монарх. - И если в прошлый раз я закрыл глаза на превышение прокуратских полномочий в оправдании Дивнич, то только из-за ваших показаний против Велиара. Но, теперь, - раздул он ноздри. - Теперь...
   - А что "теперь"? А-а? - открыла женщина рот.
   Его Величество выпустил струю гнева:
   - Пощады даже не ждите! Не помогут ни былые подвиги, ни просьбы дяди, - и уперся взглядом во вторую "стихию". - Что с ней? Заклятье? Она вообще жива?
   - Пока жива! И как же вы все одинаково скучны! И простые смертные и даже короли! Мужики! Макушка мира! Да причем здесь мой дядя? Я что, похожа на истеричку? Психопатку без прав? - монарх на такой диагноз согласно скривил рот. - Агата здесь не причем!
   - Как... это?
   - По большому счету! И "по большому счету" это - заговор! Да! Против вас самого! А мне на то сейчас плевать. Я уже давно по жизни сама. И теперь выкручусь. Без дяди. Без его "длинных путей". Он ведь сам стремился к подобному исходу, но так прямо идти струсил! Мужик и струсил! А мне - наплевать!
   - Значит... - сглотнул король слюну. - "Не психопатка" вы? Не умалишенная?
   - О-о, - закатила женщина глаза. - Когда ваш маэстро Бертез пропал, за его поиск взялся Николас Подугор. Вскоре, исчезает и он сам, а перед ним гибнет поставщик камней на отделку ваших покоев. Что вам доложили тогда? Вы вообще доклады эти слушали? И не перебивайте меня! Потому что, не слушали вы их! А надо было! А все почему? Мужская уверенность, что мир вращается вокруг вас. И все гостайны - за замками глубоко! Тогда скажите: откуда мне, "умалишенной", знать, что вы, ваше Величество, в магии сильны, как гимназистка-гномка? О-о, какие у нас глаза! Да! А вот мой дядя был в курсе этой "гостайны". И ваш атрактин, да, камень любимый, который и сейчас во всех у вас перстнях, щедро именно им и поставлялся. Только, не простой это камушек. С секретиком, - оскалилась Ксения и перевела дух. - Впечатлило?.. Вижу. Меня и саму сильно "впечатлило". Но, я так долго, как он со своим "Черным Ирисом" ходить вокруг не могу. У меня на то времени нет. А эта дура бы все вам рассказала. Она ведь страну нашу исполкала вдоль и поперек, чтоб докопаться и су... - вдруг, смолкла она на полуслове. - В общем, мне некогда. Оставайтесь в своей "дарёной могиле" на пару. А я... Явился!!!
  Король резко отпрыгнул, лишь краем глаза зацепив, как мимо него в комнату влетел Глеб Анчаров:
   - Ваше Величество? - нашел тот короля взглядом и медленно перевел его на двух дам. - Ксения...ты только сейчас...
   - Пошел ты к хобьей матери! - со всей силы запустила она в дверь воздушным сгустком и через мгновение, вместе к кроватью, опорами и лежащей меж ними Агатой, бесследно исчезла в подвале.
  Еще через миг дом дрогнул и начал складываться стенами и крышей вовнутрь.
   - Это что?! - сильно накреняясь, проорал пораженный король.
   Но Глебу Анчарову отвечать стало сильно некогда: он, позволив себе, наконец, выругаться, ринулся спасать первую персону государства...
  
   В этой, элитной и хорошо охраняемой части столицы, улицы не так густы и длинны. Сады здесь гордо именуются "парками". И, соревнуясь в роскоши, шумят в них, не отключаемые даже на ночь фонтаны. Поэтому на одну из затянувшихся строек, никто кроме кошек местных и такого же ленивого сторожа не пойдет. Зачем?
   Кроме двух женских фигур: одна, приложившись спиной об пол, рухнула. Другая настороженно застыла, вглядываясь через дыру окна в ночь. Но, через секунду уже была сбита с ног:
   - Тварь! Тебе не жить! Что ты с ней сделала?!
   - Эрик!
   - Отвечай!
   - Эрислав!
  Рыцарь надо мной застыл и потрёс чубом. Потом медленно сполз вбок:
   - У-ух... Извини.
   - Извиняю, - подскочила я с пола. - Наверное, правильно ты мне свое полное имя назвал. Иначе... - и толкнула его коленкой. - Отошел?
   - Угу, - сузил он на меня глаза. - Но, хобья сила, у тебя даже свечение и голос ее. И... можно я на тебя пока смотреть не буду?
   - Не смотри. Ты мою сумку захватил с вещами?
   - Угу, - стащил ее с плеча рыцарь. - Как все прошло?
   - Нормально. Доказательная база - как и заказывали. Из первых уст. Его Величество впечатлился, Глеб возник, когда надо... Ты "не смотреть" обещал? А, впрочем... - и хмыкнула, вытрясая из сумки штаны, ботинки и блузку (эх, жаль, что не мои проверенные боевые).
   - А ты ему доверяешь?
   - Кому? - запрыгала я на одной ноге.
   - Глебу Анчарову?
   - А-а. Да. В данной ситуации - да.
   - Почему? - потер Эрик лоб.
   - Ну, здесь он - незаменим. И в плане конфиденциальности для Его Величества и в плане владения делом. Нинон у него дома на столе карту Ладмении засекла. С помеченными там кружками рудниками. Двойным кружком - наша стеклодельня.
   - Значит, шел практически по следу, - хмыкнул рыцарь.
   - Ага, - оторвалась я от застегивания пуговиц. - Как ваши дела?
  Эрик, подскочил на ноги и по кругу пошел к лежащей в моей личине Ксю:
   - Тоже нормально... Что у те... у нее со скулой?
   - У меня, - подобрала я сумку. - С "оригинала" лепила. На корректировки не было времени. А на скуле - "радость" встречи двух подруг... Эрик?
   - На западном руднике, как и планировалось: господин Сирок с подельниками - в ловушке. Твои родственники их сторожат.
   - То есть?
   - Да не переживай, - оскалился рыцарь. - Все левые ветки мы заранее взрывом отсекли, а по той, что с "драгоценным пластом" напихали моанита. Потом взорвали сам вход в рудник. Сидят в нем надежно. И взяли "языка". В основном, его и караулят.
   - Что сказал "язык"?
   - А что... - сморщил Эрик лоб. - Много их на стеклодельне - три десятка. На всех хватит. Но, одного аланта мы, все ж, отсекли. Того, что теперь с господином Сироком.
   - Ага. А где те, что...
   - Уже на месте, - понятливо встрял он. - Со мной трое было. Вырубили по-тихому всю охрану короля, проследили появление Глеба. Потом я - сюда. А они - на заданную.
   - А Фрук?
   - "Подданный" твой - на низком старте, - засмеялся Эрик. - Ты готова?
   - Готова.
   - А что с этой делать?
  Я тоже скосилась на недвижимую Ксю :
   - А что?.. Бросать ее в доме было чревато: Глеб бы вмиг понял, "кто есть кто". Значит...
   - "Слабое место"? - хмыкнул рыцарь.
   - Значит, - мотнула я головой, - цепляем браслеты, ошейник, кляп в рот, вяжем и снимаем заклятье и личину. Пусть здесь посидит до "приговора суда"... И никакое "не слабое".
   - Ну, теперь то - конечно, - развел руками он. - Агата?
   - Что?
   - Может...
   - Нет, Эрик. Я иду туда одна. Теперь - одна.
   - Но, ведь - напролом? Мы можем и не успеть?
   - Успеешь. Я точно знаю. А там... там - он. И я уже не буду одна...Ты знаешь, что?
   - Угу?
   - Сумку мою не забудь.
   - Я теперь ее таскать обязан?
   - А как же? - оскалилась я. - Там - мое платье и туфли. А такие ценные "улики" я могу доверить только другу... Ну, вяжем Ксю? Доставай ваши "украшения"...
   - Вяжем, - буркнул недовольно мой "друг"...
  
   Небо в ночи сейчас темным совсем не казалось. Оно было расцвечено. И подсвечено. Звездами в небе и факелами с обеих сторон от широкой пасти-входа... "И даже ворот не поставили", - отвлеченно констатировала я. А зачем им ворота, когда такой "отряд бойцов"? Наймиты, пара прокуратских ветеранов. Эти - в стороне. Чести в остатке - на медень, а гонору... Ага, и аланты. Точнее, один, молодой, темноволосый и явно скучающий. Вот с него и начнем:
   - Мой дядя здесь? - походя, уточнила я.
  Мужчина, оторвав спину от скалы, вскинул брови:
   - Нет. А вы...
   - Ксения Штоль. Где эта сволочь?!
  Алант даже вздрогнул. Я набрала воздуха в грудь, развернувшись ко всем:
   - Где вы его держите?!
   - Госпожа Штоль, - подскочил низкорослый наймит.
   - Ну?!
   - Хозяин не велел к нему...
   - Он мне не хозяин, а дядя! И я сейчас хочу поговорить с поднадзорным. Очень. Один на один. Потому что, наболело! - мужика почти отнесло. Меня - передернуло (как бы из образа не выйти). - Где он? Ведите!
  Мужик, подхватив из гнезда в стене факел, припустил вглубь горы. Я зашагала следом, бросая по дороге искры из глаз. Досталось... пяти... девяти... двадцати одному. Часть из них, правда, не вдохновилась (свои дела: кто уже спит, кто важно треплется). Однако и идти пришлось недалеко. А вот взять себя в руки... И про "образ" не забыть...
   - Это... кх-ху, - вернула я голосу твердость. - Это что?
   - Как "что"? - изумился мой провожатый. - Клеть. Как ее, моанитная. Он в ней. Так хозяин приказал.
  Тысь моя майка! Полная блокировка размером два на два ярда. А за ней... Ник, сощурившись на огонь, скосился подбитым глазом. Мой грозный вид и его не вдохновил. Разве что, на плевок. Как там она сказала? "Кланялся, когда кровью плевался"? Тварь.
   - Ты... тварь, - выдохнула вполне искренне. - Вставай!
   - Пошла вон, - криво зевнули мне в ответ.
   - Вставай! Я только что с твоей женой общалась! Поздравляю, ты - вдовец!
   - Что?! - подскочил со своей подстилки Ник. - Что ты произнесла?
   - Вдовец. Она тебя опередила.
   - Я тебя... убью.
   - Ну-ну, - подбоченилась я. - Наслушалась уже посулов. Да ты и в лучшие времена меня стороной обходил. А в наручниках и подбитый... Хобий хвастун.
   - Я тебя убью, - взревел он, схватившись за прутья клетки.
   - Я сама тебя убить согласна. За все свои прежние проблемы. А теперь еще и... запустите меня к нему!
   - Госпожа Штоль, - открыл рот наймит. - Вы чего? Хозяин меня...
   - Быстро! Его все равно надо мочить! Я приготовлю! Я кому сказала?!
   - Шнур!
   - Чего? - огласились слева под наш поединок взглядами с мужем. - Чего? Тебе надо, ты и открывай. Мне последнего раза хватило с ним попрыгать.
   - Я вас всех сейчас сама раскручу за ваши плешивые носы, - прошипела, не отрывая от Ника глаз. - Быстро сюда ключи!
   - Шнур, - заныл мой сопровождающий. - Тут ведь не знаешь, где найдешь, где, того.
   - А хоб с тобой, - брякнул совсем рядом о камни ключ. - Как хочешь, а я - за Горном. Он у нас пока главарь.
   - Открывай! - взревела я не то от счастья, не то от страха. Ник тоже в предвкушеньи, оскалился. Получилось с душой (пришибет и признать не успеет). - Открывай.
  Дверь с левого бока мерзко взвизгнула. Я - сглотнула слюну:
   - Ты... Ты - ничтожество.
   - Заходи, - процедил Ник.
   - Ты - самое последнее в жизни ничтожество.
   - Эй, барышня! Вы куда это?!
   - Заткнись! Не твое дело!.. Ты, - и сделала первый шаг к двери. - Ты...
  Ник в ответ качнулся и... нет, показать боль ему гордость не позволит... И еще два шага... к нему... Еще шаг. И теперь - только ярд и моанит между нами:
   - "Любый мой, выходи. Ну?".
  Его, вдруг, передернуло. И он, напротив, как вкопанный, встал. О-о. Я, стиснув зубы, с расстановкой произнесла:
   - Ты самый последний мужчина... По статистическим данным... Неужели не понятно?
   - Барышня?!.. Борода, закрывай живо дверь!
  И тут моего мужа махом вынесло наружу:
   - Всем стоять! Я ее руками придушу!
   - "Ну зачем же руками то?", - даже про себя и то, просипела, обхваченная им сзади за шею, - "У меня нож спереди - за поясом штанов".
   - "Я тебя люблю. Но, ты...
   - Сволочь! Отпусти! - до нравоучений я могу и долго терпеть.
  Тем более, нож очень плотно припал тыльным ребром к моей шее:
   - Все - с дороги! Если что...убью ее.
  Потрясенные "бойцы" от такого "поворота ко сну", бодро отпрянули по сторонам. Мы с Ником сплоченно двинули на выход. Два ярда... Три... Впереди уже дрожат от факелов наружные тени... Еще...
   - Ксения!
  Я каким-то звериным чутьем предугадала и, вскинув кверху обе руки, сомкнула их прямо на лезвии клинка, прилетевшего за мгновенье до этого...
   - Ник?
   - Нормально, - явно и он впечатлился. Впрочем, как и кинувший в него оружие Горн.
  С меня же в повисшей тишине медленно спала ненужная личина:
   - Не смей трогать мою семью.
  Две тяжелые теплые капли, одна за другой шлепнулись мне на лоб и нос. Я повела им, почуяв запах собственной крови и, перехватив клинок, запустила в Горна заклятьем смерти. Ни капли жалости. Ни капли состраданья. Лишь две капли почти звериной крови. Почти звериной сути:
   - Фрук! - нечисть рухнула в аккурат передо мной. В каждой руке - по мечу. И как он с ними по своду? - А теперь уходи.
  Фрук оскалился и зашипел, увеличиваясь до размера среднего мужика:
   - Я с тобой, госпош-ша.
  Ну, что ж? Твой выбор.
   - "Эрик, начинаем"
   - "Наконец-то!"
  И драка началась...
   Я совсем немного успела. Влить в своего мужа живительных сил, но дрались мы с ним плотно спина к спине. Фрук летал в прыжках и своим видом стража, нагонял на врагов еще и кошмар. А потом, вдруг, пронзительно взвизгнув, затих. Я лишь успела обернуться на этот звук и тогда во второй раз встретилась глазами с тем самым алантом у входа. С этого момента мы занялись исключительно друг другом. Он стремительно преследовал, я, защищаясь, пыталась дать отпор. И, где-то на минуте третьей поняла: что-то не так с ним. "Неполноценный"? А когда приняла в грудь заклятье смерти, в общем с ним вместе "приняла" и просветленье: "не так" как раз было со мной. Меня эти посылы не брали... И жить стало веселей. Еще через минуту мы с алантом резко поменялись ролями и, рычать и скалиться начала уже я. Алант же постепенно выдыхался (полубог, бес тебя). Тогда в ход пошли и мечи и к нам сбоку влез подбитый в глаз Эрик (я и на него зарычала). К тому моменту со вторым алантом было уже покончено. Там у самой скалы его зажали трое рыцарей, не оставив шансов на заветный престол. Часть наймитов валялась внутри в коридоре, сильно затрудняя бой еще живым, который уже сместился наружу. А когда мне прилетело ощутимым ударом поддых...
   - Ну, дуреха! Где ж тебя еще ловить?!
   - О, изыди, некромант.
   - Агата!
   - Изыди! - и я, все ж, успела его отпихнуть от еще одного броска.
   Мы же с алантом, наплевав на ближний бой, пошли по кругу:
   - А ведь я понял, - криво процедил он кровоточащим ртом. - Ты... - и отбил удар рыцаря сбоку.
   - Агата, отходи! - увернулся от меча своего противника Ник.
   - Ник, отстань!.. Что ты понял про меня, полубог?
   - Ты...
   - Я?
   - Ты - полудемон! - и запустил единственным заклятьем против демонов... Мама дорогая.
  В следующий миг меня и без него отбросило далеко в сторону и я лишь успела увидеть, как алант ловит в свой лоб нож. Мой собственный нож из моего дома...
   - Ник!!!
   Ник лежал на спине, прижав к груди правую руку. У выхода из горы. И, наверное, повсюду еще шел бой, но для меня он закончился. Потому что я поняла: проиграла. Свой самый "главный в этой жизни приз". - Ник, - хлопнулась я перед ним, пытаясь отодрать его прижатую руку:
   - Ник! Любый мой! Ник!!!
   - Агата... хобья жизнь, - упал рядом на колени Эрик.
   - Я не вижу его свечения... Я не вижу его свечения... Я не... Ник! Ник, вставай! Вставай! Чего ты разлегся?! Ради чего я всё это?! Ник! Любый мой! Да так не честно! Не честно так! Ради чего я?! У тебя сын будет! Ты меня слышишь?! У тебя будет сын, а ты тут... Ни-ик...
   - Агата, погоди.
   - Глеб, пошел вон.
   - Да сколько ж можно?!
   - Глеб, отстань от нее, - шмыгнул носом Эрик.
   - Шандарахнутые. Вы оба.
   - Ник, вставай! У тебя ребенок будет. Ты его так ждал. Вставай! - и со всей мочи "шандарахнула" его кулаком по руке.
   - О-о-ой.
   - Ни-ик?....... Ник!
   - А я о чем? - взвыл над нами еще и Глеб. - Моанит! У него моанит на руке! Наручник! Он им прикрылся и часть затушил. Да и заклятье мощное, но узкопрофильное!
   - Глеб... заткнись... Что ж ты так орешь? - открыл мой любый один глаз.
   - Ник!
   - А ты... кричи, любимая... сколько хочешь...
  
  
  
  ЧУТЬ БОЛЬШЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ...
  
  
   В столицу пришла новая осень... Нет, не так. В столицу осень пока лишь заглянула. Под плотный купол, где граждане еще вовсю гуляли по солнечным тротуарам и скверам. А вот в Бадук она точно, пришла. И первым делом по-хозяйски разбрызгала желтый и красный колеры на сливы, яблони и неместные капризные сикоморы. Именно они здесь и растут. В саду на тылах большого дома семьи Подугоров. Дом выглядел сейчас очень обиженным, ведь даже развешенные вчера новые пафосные шторы из тафты не удержали за собой никого: ни хозяев его, ни толпу гостей. Все были в саду, променяв уютное тепло и верную плиту на капризный ветер и облезлую печь... Дом вздыхал, глядя на этих предателей серыми "тафтовыми глазами". И возможно ждал дождя: вот тогда они точно прибегут. Плотным гуськом, фыркая и отряхиваясь.
   - Пожалуй... сегодня она еще постоит.
   - Кто? - развернулась я от окон (и о чем вообще думаю?).
  Глеб оторвал прищуренный взгляд от небес:
   - Погода. Хорошая теплая погода... Мне пора. Давай, по-тихому провожай меня. И... спасибо, что пригласила.
   - Ну, это не я тебя приглашала сюда, - первой зашагала я в обход дома по дорожке. - Это Ник. В качестве моральной компенсации, наверно.
  Некромант, пристроившийся рядом, засмеялся:
   - И у него получилось. Я про "компенсацию" сейчас.
   - Ага, - глянула я на своего спутника. Тот, не поворачивая головы, вдруг, вздохнул.
  Неужели даже для некроманта, для "политика", видавшего и не такие пороки и страсти, тяжело? Морально тяжело было пережить весь процесс? Который кстати, сегодня и завершился. Три часа назад вынесением приговора. Получили по нему все с лихвой. Это я не из состраданья говорю (ибо - по заслугам). А под "лихвой" подразумеваю назидательный аспект. И господин Сирок с последним членом "Черного Ириса" "в назиданье" завтра взойдут на эшафот. А Ксения отправится пожизненно к своим подругам - дриадам. Может, карьеру "охотницы" там себе стрелами пробьет? И я честно не завидую мужикам из Харитонова угла. Хотя он, возможно, уже и не "Харитонов".
   Что же касается участия с другой стороны, то наши скромные персоны остались в скромной же плотной тени (без орденов и показаний на суде). Дядя мой, весельчак, получил "вечную ювелирную лицензию". И теперь будущее Арчи и Барни вполне четко видно (а чего документу пропадать?). Господин Роберт с двумя нашими лавочницами из Гусельниц "награждены" отменой всех налогов, а мои родители, мои скромные родители заимели домик в Тайриле. Прямо на зеленом берегу моря.
   А вот мы с Ником... не-ет, не еще один столичный особняк. Король видно, решил, что дарить подобное вновь - знак плохой. "Дурная примета" в том числе, и для королевской казны... Третьего дня мне доставили с курьером записку. А в ней было всего несколько слов: "Искренне желаю вам обоим долгих и счастливых лет. В.В."... Именно такого "подарка" мы и ждали. Особенно мой муж. И... тема эта у нас закрыта. Сразу с третьего дня...
   - В прошлом году этот день тоже был ясным и солнечным, - вновь свернул Глеб на погоду. И, улыбнувшись, добавил. - Ты ведь, помнишь то утро?
   - О-о, - покачала я головой. - Ты еще скажи, что мы именно его сегодня как ежегодный праздник отмечаем.
   - Угу. "День победы над архидемоном Велиаром". А также одиннадцатое января. Но тут, по дипломатическим соображением, можно и пространным ограничиться. "Днем воздания по заслугам", например.
   - Ну, да, - смеясь, прищурилась я вглубь сада. - Я согласна. Только оба раза - по другому поводу: ровно год назад мы с Ником решили начать общую жизнь, а в январе я сделала ему предложение. Что же касается дня именно сегодняшнего, то так мы проводим все воскресенья. А эти "Дни", Глеб, это - твои праздники. И именно этим мы с тобой и отличаемся. И вообще, тебе жениться пора.
   - Да ты что? - удивленно откликнулся он. - Некогда мне еще жениться. И... пора. Вы когда в Чидалию?
   - Завтра.
   - А...
   - Варвара счастлива - каникулы продлены на целых две недели и уже сундук собрала.
   - Сумку? - переспросил Глеб.
   - Нет, - хмыкнула я. - Именно сундук. Там книги, в основном. Чтоб не быть среди чидалийской буйной растительности "необразованной дурой".
   - А-а, - протянул Глеб. - Понятно. Ну, кланяйся там от меня.
   - Кому?
   - Чидалийской растительности. И-и... - вдруг, замялся он.
   - Что еще?
   - Я тебе хотел сказать. Давно... Спасибо.
   - За что?
   - За то, что ты тогда лупанула зарядом не в меня и не в Его Величество.
   - Ког-да? - выдохнула я.
  Некромант, отвернувшись, почесал за ухом. Потом глянул на меня:
   - Ты - умница, Агата. Ты... хм-м, я бы тебе ничего не сказал, но, наверное, эго профессионала, считающего себя твоим учителем... Вот оно и заставило... В общем, именно в этом месте ты и прокололась...
   - Да-а... В моем плане было много "слабых мест", но...
   - Это - твое "сильное место", - скривясь, произнес некромант. - А теперь мне точно, пора. И, увидимся, когда вернетесь.
   - Всенепременно.
   - Уже отчалил?
   - Ник, - развернулась я от калитки. - Да. Просил всем кланяться. Деревьям.
   - Угу... Видно и на нем произошедшее отложилось.
   - На нем? А еще на ком?
   - На ком?.. На маэстро Бертезе. Он в той пещере, где нас с ним держали, переосмыслил свою жизнь и решил в монастырь уйти. "Подальше от власти денег и тщеславной суеты". Так мне сегодня после суда и заявил, - засмеялся Ник.
   - Ага. Тоже деревьям будет кланяться.
   - А лучше б женился.
   - Чего? - обхватила я Ника руками. - Ты считаешь, это равноценно?
  Ник провел мне пальцами по скуле:
   - Я считаю, это - верный способ спасти свою жизнь. Вот если б не было у меня тебя, кто бы меня нашел и спас?
   - О-о. Я так "быстро" тебя нашла, что чуть не поставила под сомнение не только жизнь твою, но и душу, - ткнулась я лбом в мужское плечо. - До сих пор себе тех ошибок...
   - Прекрати.
   - Что?
   - Агата, прекрати. Если я и верил во что-то в те дни, то только в тебя. Ты - моя единственная и самая верная половина. Моя любимая женщина. Самая умная и самая прекрасная... Ну, и мой бывший напарник тоже не подкачал.
   - Ага, - со смехом выдохнула я. - Скажи: у него девушка есть?
   - Девушка? У Эрика? - развернулся Ник в сад. Туда, где его "бывший напарник" сейчас носился вместе с Варварой, Арчи и Барни меж деревьев. - Нет... Девушки, любимой девушки у него нет. Потому что он еще с кадетства влюблен.
   - И в кого? - прищурилась я на румяного рыцаря. Тот как раз замер с Арчи или Барни (кто ж их различит?) подмышкой и бросил на нас взгляд. - В кого он... влюблен? Он тебе не рассказывал? Мне просто интересно.
   - В тебя.
   - Ага-а.
   - Я давно это знаю.
   - И нисколько не ревнуешь?
   - Неа, - скривился мой муж.
   - А-а. Ну, конечно. "Кодекс чести" Эрика Лапиньша.
   - Эрислава. Его Эриславом зовут. Но, он это имя никому не говорит. Потому что его должны знать лишь самые дорогие Эрику создания.
   - Даже так, - выдохнула я.
   - Угу-у, - многозначительно протянул Ник. - А у меня к тебе, вообще то, дело.
   - Ка-кое?
   - Важное, - черкнув подвал, подхватил меня Ник за руку. - Пошли...
  
   "Важное дело" у нас обозначилось именно в отшельничьей норе. В общем, ничего странного: эта нора только для таких дел и существует, но, вот то, что оказалось внутри нее...
   - Тысь... моя майка.
   - Тебе нравится? - затаив дыханье, произнес Ник. - Если что, я могу и...
   - Это что?
  Хотя могла б и догадаться: по размеру, характерным формам и назначенью.
   - Вообще, - поскреб мой "важный муж" затылок. - это рыцарский замок. Но, одновременно еще и кровать, стол, лестницы, горка. Тут, правда, еще доделать надо. И... Агата?
   - А-а?
   - Тебе не нравится? Ты думаешь: он не войдет?
   - Куда "не войдет"? - подошла я к сооруженью.
   - Ну, - надул Ник щеки. - У нас в квартире столовая все равно пустует. Можно из нее детскую комнату сделать. Я уже над этим думал.
   - Я вижу, - и провела ладонью по гладким пахучим доскам. - Детская комната для рыцаря. Тысь моя майка.
   - Ну так... а что? И ты еще не сказала: нравится или нет.
   - Ник, у тебя ведь рука до сих пор не разгибается после того заклятья, как ты вообще...
   - Мне Эрик помогал.
   - А-а. Ну, конечно.
   - С ним и на прочность проверяли. А заказывал в Либряне по рекомендации твоего дяди. Там надежная мастерская... Агата?
   - Ник, - скривилась я. - Я не знаю. Какое я имею отношение к таким вот...
   - Как это "какое"? - удивился мой муж. - Ты ведь - будущая мать нашего сына.
   О-о, а вот об этой стороне жизни мне подумать было еще некогда... Я - "будущая мать". Да и когда это еще?..
   - Хорошо.
   - Что, "хорошо"? - уточнил "будущий отец" и "рыцарь-наставник".
   - Мне нравится. И со столовой идея тоже. Где-то ж его надо будет. А... на прочность вы его весь проверяли?
   - Весь, - уверенно кивнули мне.
   - И кровать?
   - И кровать. Эрик.
   - Ага... А ты еще...
   - Нет.
   - Так чего же мы ждем?
   - Любимая, - открыл от такого поворота рот Ник. - Уф-ф... Значит, тебе понравилось?
   - Да!
   - И...
   - Да!
   - Тогда иди сюда. Или, погоди: я тебе покажу, как тут залазить.
   - Ник!
   - Так... Нет. Иди сюда. Просто иди сюда... Как же я люблю тебя.
   - Вот это - правильные приоритеты, - смеясь, уточнила я. - И вспомнил о них вовремя...
  
   Уф-ф... Я и "будущая мать"... А вот над этим еще стоит... подумать. Время есть...
  
  
  
  
  
   Декабрь 2013 г. - Февраль 2014 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Окончание цикла об Агате Вешковской - в книге "Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить".
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"