Не до тебя по утру было.
Мое любимое светило.
Я отходил от сна игриво.
Во потолки твои глядя.
И что то гадко некрасиво.
Во сне терзавшее мне спину.
В подушках еще не остыло.
Вампира сытое дитя.
Уродливо надев гримасу.
Покуда солнце не угасло.
Чернь штор иль винные их краски.
Тебя скрывать уж не могли.
- Кто ты прелестная
                                - я сказка.
- Кто ты ужасная
                                - я сказка.
                                  И ангел и убийца в красках.
                                  Тобой прочитана возьми...
                                  Услышь биения их сердца.
                                  Так плавно чисто и совместно...
За стенами за каждой дверцей.
Мне слышны были их толчки.
Будто стучали молотами.
Вполне разгневаный богами.
Похоже голыми ступнями.
Стучал один громче других.
- Войдите
            крик мой если честно.
Тонул как маятник в оркестре.
Черт побери что в сих последствах.
                                   - Лишь плата вечной красоты.
Но не вошел никто на свете.
Сквозь щель в двери мог дунуть ветер
Пожалуйста но не ответил.
Едва ли ветер говорит...
                                    - Возьми
             как пуля револьвера.
Того чем вечно я без дела.
Во предвкушении иного тела.
Похвастать вечно так любил.
Остановила дум метание.
В висок моего воспитания.
Скорее догма чем желание
В глаза смотреть ей vis-a-vis
                                   - Возьми
             в руках ко мне тянулся
Тяжелый грузный в много унций
Сосуд с горячим до безумства
Пьянящим аромат питьем.
- Что это?
                                   - Пей микстура чувства.
- Из котелка ль чугунной музы.
По книги из крыльев медузы.
Гретая драконьим огнем...?
Молчит... Ее ли я обидел?
Забавно даже сон я видел.
Во сне за тоненькие нити
Ей дух недобрый путь шептал
Живое ночью днем мертвеет
И образ во стекле тускнеет.
А после вовсе не владеет.
Даром и обликом зеркал.
Но мне то что я еще виден.
В раме и бледен и обыден.
Раз так я пред собою стыден.
- Я не хочу
            Я ей сказал.
Вот вот из хрупкого их стана.
В глаза нетрезвого смутьяна.
Демон изъявится и жаром.
Котлом своим изклокоча.
Заставит поднести к стакану.
Нарушив слов ранее даных.
Традиций ради иностранных
Выхлебать пойло промолчав.
Как вдруг но нет не происходит.
Ей дела нет она уходит.
В край комнтаты где тень подводит.
И голос слышен с темноты.
                                   - Забавно так же ты беспечен.
                                   Стакан стоит а в нем есть нечто
                                   Гуманен иль бесчеловечен
                                   Иной неустоит в суши.
                                   А ты... об этом нету речи...
                                   Вечор не был ли так доверчив.
                                   В зерцале в отраженье крепче.
                                   Коль можешь хватко удержи.
                                   Разбив в скрипучей половице.
                                   Разлив багровую водицу.
                                   Король опосле не стыдится.
                                   На четвереньках лужи пить.
                                   В воде их голова кружится.
                                   А без воды кошмар им снится.
                                   Воды испить и не напится.
                                   Как ни пытаясь подавить.
Я был углем после пожара.
Но капля этого нектара.
В себе таила страшно жало.
И хладность тысяч родников.
Но я заслуживая кары.
Плевал на крик такой усталый.
К древку непитого бокала.
Без спросу колеблась ладонь.
Лекарства... алые лекарства...
Вопил я в тошнотворном пьянстве
Отягощат твои бунтарства.
На волю демон выйдет с них.
Молчи желать самоуправства.
Не глупо ль после их коварства.
Оттянут крах твоего царства.
Себе я также говорил.
Но хватит хватит вечереет.
Дыра в желудке не робеет.
А эликсир все становеет.
Прозрачней краше на весах.
Сила моей окрепшей воли.
Рука тянущаяся к крови.
Ничто что взглядом нас буровит.
А я с собой на вы в летах.
Смех да и только... на расспашку.
Готов разинуть рот и кашлять.
Готов чесаться в кровь и даже...
(Бокал тем временем я взял...)
Я не заметил что рыдая.
Вальсировал ног подбирая.
Трясясь авось я расплескаю.
Противный пошлый мадригал.
Боже... что делаю я... к черту...
Он здесь он слева и он смотрит.
Рога козлиные и бородку.
Порадую ль одним глотком.
...Один... он верно нас потопит.
...Другой... оставит вспять заботы.
...А третий... лунные походы...
Так до скончания времен...
Окно не выпрыгнуть ни скрыться.
И занавес как черна птица.
Там что то бьется и искрится.
С той стороны от ее крыл.
С светилом говоришь тупица.
Теперь к тебе спиной молится
Как жаль что поменяли спицы.
И колесо в тар-тарары.
Рукой я гладил боязливо.
Чужое истинное диво.
Не сознавая что та сила.
Вполне обязана убить.
Распластаная нечесть... мило.
Ладони хладные вонзила.
Из шторы полуснула лира.
И вечер проскользнул за тент.
                                       - Что делаешь самоубийца.
За мною выла кровопийца.
В остатках глаз вон в тех глазницах.
Мгновенья недосчитался век.
Испуг... уж если ей пугаться.
и доводилось опасаться.
лица уж что с ним может статься.
постиг поистине... изгиб...