Скелет в моем шкафу висит и тихо тлеет.
Закрытый складками кристального белья.
Подле наружности эффектной и подмены.
В королевствах гнилого терепья.
Снятся ему прохожие и вспышки.
И смех и слезы ругань или брань.
И В снах своих шевелится не дышит.
Забившись в угол замка своего чердака.
Я знаю есть он там на запыленной полке.
Как смерть злодея прячется в игле. 
Где запах затхло проникает в ноздри.
И веет тошнотворью лишь мысль о еде.
бывало в времена покуда правит сумрак.
Он выходил дышащим на карниз.
Он пел те песни что пристыдили утро.
Оно не смело прервать сей лунный визг.
Но все довольно ты боле не правитель.
Ты сослан в гневе в ящики шкафа.
В моем живом но почти мертвом теле.
Червем не заведется подлинная душа