Аннотация: Грустные первосентябрьские размышления. Написано лет пятнадцать назад, когда в школу пошло поредевшее от ельцинских девяностых поколение. Сегодня это эссе вновь можно читать - в школу пошли дети тех малышей. Их в два раза меньше. Надвигается еще более глубокий демографический спад.
МАЛЬЧИШЕЙ ПОРЕДЕВШИЕ РЯДЫ
Первое сентября. Первая школьная линейка. Музыка, речи, напутствия. Улыбающиеся учителя. Ни секунды не стоящие на месте школьники. Теснящиеся в сторонке счастливые родители.
И первый звонок.
Из длинного школьного ряда выходит молоденькая учительница. Она выводит за собой первоклашек и, проводя их через центр площадки, направляется в здание школы. Там повзрослевших враз, но все еще робеющих малышей ждут школьные парты. Первый раз в первый класс. Все в умилении замирают.
Из года в год повторяется эта картина, и из года в год от нее в иных глазах наворачиваются слезы. Улыбаются учителя, улыбаются родители, радостно светит солнышко, но ...
... Но что-то сегодня свершается не так. Что-то происходит иначе ...
Я оглядываюсь по сторонам, стараясь понять, что же все-таки нарушает ставшую уже привычной первосентябрьскую идиллию. И вдруг догадываюсь.
Первоклашек шествует непривычно мало. Вместо обычной для этой школы сотни ребятишек число их сегодня едва переваливает за двадцать...
Что это? - Второе эхо далекой войны? Та еще демографическая волна?
Да нет. Это идут уроженцы 1994 года. Это дети мирного времени - времени, которое оказалось подстать войне новой.
Я мысленно достраиваю колонну первоклашек до ее размеров прежних лет и мне становится жутко от своей фантазии. За шествующими малышами незримо идут те, кто не смог родиться, кто так и не увидел этот мир ... кто не взглянул на предназначавшийся им свет, кто не вдохнул его сладкий и терпкий воздух ...
Идут представители поредевшего вдруг народа.
Вот она война! Не надо ни в кого стрелять, не надо никого убивать. Нация исчезает сама. Только загони ее в нужные рамки, загони ее танковыми залпами в оковы страха, загони ее дутым, надменным долларом в тиски неуверенности, и начнут убывать ее ряды. Коротенькие колонны первоклашек шествуют сегодня по всей России - шествуют как остатки потрепанных в боях батальонов.
Увы! Сдались, не выдержали свою миссию хранительницы рода русского - женщины. Увы, не встали на его защиту мужчины.
А рядом на той же линейке стоит иное, чуть более старшее поколение. Их гораздо больше и у них совсем другие проблемы. Для них этот год - последний перед надвигающейся неизвестностью.
Это одиннадцатиклассники. Родившиеся в 1984-м.
В те годы страна переживала всплеск рождаемости. Молодым матерям дали пособие по уходу за ребенком и увеличили продолжительность послеродового отпуска. Стране нужны были люди, нужны были рабочие руки и ученые головы, и она сделала все, чтобы получить их хотя бы в отдаленной перспективе.
Но нет уже той страны. А новая не знает, что с этим наследством делать, как распорядиться доставшимся ей демографическим богатством.
Оказавшиеся на улице вчерашние школьники оказались лишними в новой стране, кто куда кинулись они спасаться от безработицы и чеченского призыва. Небывалое нашествие абитуриентов испытали вузы. Теперь в иных заведениях получить на вступительных экзаменах одни пятерки бывает недостаточно. В ход пошли деньги - и чистые, и грязные... Тесно в новой стране стало этому поколению. И их стали учить толкаться локтями, их заставляют забыть о товариществе и дружбе, их учат конкурировать, бить, истреблять себе подобных.
Но, впрочем, это уже совершенно иная история.
Я отвлекаюсь от своих мыслей и провожаю взглядом последнего мальчиша, вышагивающего по школьным ступенькам. Он закрыл за собой дверь, оставив нас наедине с нашими проблемами. Да, собственно, он этих проблем и не знает. Он идет в иной мир - мир чудес и открытий, мир света и радостей. Ему предстоит долгий интересный путь по нему. Через одиннадцать, а может, и двенадцать лет он снова откроет школьную дверь, но теперь для того, чтобы выйти в этот мир.
Каким этот мир его встретит ... спустя одиннадцать лет ...?