Аннотация: Зеркало, которое она любила. И которое пережила на 9 лет...
Зеркало.
1.
Она смотрела в зеркало.
Ее юное лицо было столь мило, что она была готова смотреть в зеркало часами. Она поглаживала свои волосы, подкрашивала глаза, пудрила нос. Она делала все, что бы выглядеть еще лучше, чем позволила ей природа в ее 22 года.
Зеркало стояло в ее комнате. И это было не единственное, но самое любимое зеркало в ее доме. Его обрамляла толстая деревянная рама, ни разу не вытертая от пыли. Перед ним был небольшой косметический столик, весь заставленный всевозможными пудрами, духами и кремами. Справа от зеркала стояла кровать, которую она всегда заправляла сама, не позволяя делать это кому-то другому. Между стеной и кроватью стояла маленькая тумбочка, которая была пуста и никак не использовалась. На противоположной стене стоял шкаф дубовый, ломившийся от обилия всевозможных костюмов. Шкаф был украшен витиеватым орнаментом. Рядом со шкафом стоял стол со стулом. На столе лежала одна книга, стояла чернильница с пером и стопка бумаги. Больше в комнате ничего не было. Даже солнечного света, потому что два окна были всегда закрыты плотными шторами из красного бархата.
2.
Дверь отворилась и в комнату вошла она. На ней было легкое розовое платье, подстать цветущей весне. Сегодня был ее день рождения. Она осмотрела комнату, и сев на стул начала что-то писать. Исписав несколько листов бумаги, она их скомкала и бросила на пол. Бумаги прошуршали по комнате кто куда : одна даже укатилась под кровать. Она молча встала и подошла к зеркалу. Она смотрела на свое отражение. Кажется, все в нем было идеально. Ее взгляд был суров, и в то же время лукав и игрив, пепельно-русые волосы красиво ложились на ее плечи, голубые глаза смотрели куда-то вдаль, далекую и близкую одновременно, казалось, что они думали о "высоком", когда они неслышно проскакивали по всему "земному". Ее аккуратно выщипанные брови то и дело подпрыгивали, высказывая удивление своей красоте. Нос... тоненький и аккуратный. Плотные губы сжимались и становились тонкими, когда ей что-то не нравилось. Овал лица аккуратно и медленно очерчивал всю эту красоту. Она была идеальна, даже не смотря на ее не очень компактную фигуру - ее формы слегка выдавались за пределы "идеальности" (*исключительно в ее понимании*). Но все равно она была идеальна...
Она села на стул и взяла в руки пудреницу. Слегка потерев ватку о порошок она стала обводить контуры своего лица, плавно и бережно подчеркивая каждое из его достоинств. Она всегда начинала слева, со щеки, затем спускалась до подбородка, и здесь задерживалась ненадолго - надо было еще потереть ватку о порошок. Припудрив, наконец, правую щеку она поставила пудреницу на место. На ее косметическом столике даже пудреница имела свое место! Она посмотрела в зеркало, прищурила глаза, взяла тушь и подкрасила ресницы, начиная с левого глаза. Она очень медленно и аккуратно проводила кисточкой чуть ли не по каждой ресничке. Затем она взяла духи и добро сбрызнула себя жидкость с лавандовым запахом. После всего этого под ее дивные глаза лег темный слой теней, придававший ей некую зловещность. Она улыбнулась, подскочила с кресла, поправила платье и ушла, громко хлопнув дверью.
По дому стали раздаваться голоса. Знакомые и незнакомые, взрослые, детские, женские, мужские. Слышался смех и редкий плачь детей. Около двух часов ночи все стихло. Дверь неслышимо отворилась, озарив комнату светом. И так же неслышимо закрылась.
Наступила ночь, тихая и зловещая. Она почти не переворачивалась, только постанывала иногда. Внезапно она подскочила. Встав с кровати, она включила свет и подошла к зеркалу. Нагнувшись к нему близко-близко, она провела пальцем по щеке, потерла ее, потом взяла ватку, смочила ее каким-то лосьоном и протерла щеку. Смочив ватку еще сильнее она протерла ей все лицо. Пристально вглядываясь в свое отражение, она, таки, успокоилась, и, тяжело вздохнув легла спать.
3.
Солнце встало рано, как обычно летом. Она встала около полудня, как обычно, летом она любила поспать подольше, хотя потом весь день сокрушалась о своей помятости и впустую прошедшем дне. Повалявшись еще несколько минут в постели, она потянулась, зевнула очень широко, наконец, встала. Долго одевалась. Зеркало ждало ее. Каждый день был особенным, но постоянно одинаковым : и в любом случае ее утро начиналось с косметического ритуала. Даже сейчас, когда ей уже 37 лет, не изменилось практически ничего. Все тот же пристальный взгляд в зеркало, все то же идеальное лицо и пышные формы тела, и все та же пудра, на том же месте.
У зеркала прошел еще один час ее жизни, если не больше. Наконец она окинула себя взглядом мастера, только что создавшего великолепие, и вышла из комнаты.
День прошел в суете... несколько раз она заходила переодеваться и подправить макияж. Наконец настал вечер. В комнате было уже темно, когда дверь открылась и вошла она. Она была сердита. Нервно выхаживая по комнате, она иногда бросала косые взгляды в зеркало. "Ненавижу их..." - только и повторяла она. Повторяла, и повторяла, и повторяла., бросая неизменно косые взгляды уже не только в зеркало, а на все вокруг. Она села а кровать и стала снимать с себя платье. Швырнула его на стол. Платье с шелестом пролетело по комнате и упало, не долетев до стола, зацепив воротом чернильницу. Чернильница прокатилась по столу, все чернила вытекли на платье. Она встала и с укором посмотрела на испачканное платье, затем завернула в него чернильницу, скомкала, и, открыв дверь, бросила его прочь, громко крикнув : "Ненавижу!".
Она уснула не скоро... потому что еще посидела у зеркало. Оно ее успокаивало. Прошло много лет, но она осталась так же красива. Мелкие морщины повторяли контур ее бровей, а мешки под глазами добавляли красоты щекам. Редкая седина в волосах ее тоже не смущала, ей тоже было найдено оправдание : она осветляла ее темные волосы.
Наконец, под утро, она легла спать...
4.
Был самый разгар осени. Полка у кровати по прежнему пустела. Рама зеркала все так же пылилась. Она встала рано, и очень медленно слезала с кровати. В ее 62 это давалось уже сложно. Она подошла к шкафу и достала из него платье, темно-синего цвета, с такого же цвета шляпой, и положила на кровать. Затем подошла к зеркалу, и, умывшись из таза с водой, посмотрела на свое отражение. Седые волосы стали редкими, и томно валились на ее плечи - она их поправила и причесала. Глаза потеряли свой блеск, а цвет лица стал серым и мрачным. Она взяла пудру, лицо преобразилось. Тушь, духи, тени - все было тем же и таким же... прошло 2 часа. Она наконец-то закончила утренний макияж, и, одевшись, вышла из комнаты.
Прошло около двух часов, когда дверь открылась. И в комнату вошла Лиза. Она тихонько прикрыла за собой дверь и отдернула тяжелые шторы. Комната озарилась солнечным светом, мрак стал разбегаться по углам. В солнечном свете стало видно лицо Лизы. Она была красива. Во многом повторяла внешность своей матери, которая сегодня уехала в гости. Лиза молча осмотрела всю комнату и, подойдя к зеркалу, стала поочередно брать в руки и нюхать духи своей матери. В зеркале отразились ее слезы и печаль. Она нашла шанель. Взяв его, она спиной попятилась назад и с размаху кинула флакон духов в зеркало. Зеркало вздрогнуло. Раздался неистовый звон, и миллионы осколков, больших и маленьких, посыпались вниз, разбрасывая в стороны пудру, тушь и духи. Осколки падали, оставляя вместо себя зияющие дыры, уже не способные что-либо отражать. А кусочки зеркала, отскакивая от стола попадали в поток солнечного света, льющегося из окна, и, отражая его, защищаясь от него, они направляли его во все уголки комнаты, распугивая мрак, живший здесь годами. Комната смеялась лучами и веселилась звоном бьющегося зеркала. Внезапно все стихло. Смех бьющегося стекла постепенно угас и на его место пришел горький плачь Лизы, сидящей на коленях на полу. Она шептала : "Я люблю тебя... я же тебя люблю..."
5.
Снег заваливал все вокруг. Деревья уже давно сбросили свои листья, обнажив ветви ветрам и морозу, погрузли в сугробах. Дом семьи Фанлесс был заметен больше остальных, поскольку некому было убирать снег. Очищена была только тропинка от липовой аллеи до входной двери. По аллее шел мужчина в черном плаще. Он свернул на тропинку к дому Фанлесс и съежился от холода. Он подошел к двери и постучал. Ему открыла Лиза. Она была одета в черное платье, ее лицо покрывала черная ситцевая шаль. Она молча впустила мужчину и вернулась в гостиную. В гостиной было много людей, они стояли у стен : кто-то тихонько плакал, кто-то что-то шептал на ухо другому. Лиза прошла к своему брату и села рядом с ним, взяв и крепко сжав его руку. "Я любила ее!" - прошептала она. Посреди комнаты стоял гроб, в котором лежала мать Лизы. Ее лицо было серым и безжизненным. Ее белое платье слегка выпадало за края гроба, руки были скрещены на груди, где была икона. А по периметру гробы лежали духи, тушь, тени... лежала вся ее косметика.