В этот день над Виэйрой, да и над всем королевством Канра, парил дух скорби и уныния. Штандарты были перевязаны белыми лентами и безвольно висели в стылом воздухе. В тридцать четвёртый день четвёртого месяца на сорок восьмом году своего правления скончался Раймейн, король Канры.
Мрачная процессия растянулась от дворца до самого кладбища. На многих крышах сидели люди, желавшие проводить монарха в последний путь. Не раздавалось ни скорбных стенаний, ни плача. Раймейн не был хорошим правителем, он просто был неотъемлемой частью их жизни, и казалось, что так будет всегда. И вот сейчас бледное тело их правителя, символа спокойной эпохи королевства, несли в открытом гробу на повозке, украшенной белыми этоллами, цветами смерти.
Молодой принц Астрейм наблюдал за процессией из стрельчатого окна своей комнаты. По древней традиции будущий правитель не должен был видеть последний путь своего предшественника, но мог ли кто-нибудь запретить ему, в свои двадцать лет бывшему уже сотником рыцарей Канры, проводить хотя бы взглядом тело своего отца, единственного остававшегося у него близкого человека? Теперь, после похорон, ещё целых два года страной будет управлять Совет регентов, а сам он, принц, будет всего лишь бесполезным символом королевской власти, как тот скипетр, вложенный в безжизненные пальцы Раймейна. Король уходил королём.
Астрейм сжал пальцы на камне оконной окантовки. Соседний Оридан уже три года вёл жестокую войну с Дракмором. Войну, которая была уже почти проиграна. Отец, дороживший миром и спокойствием своих людей, не понимал, что следующий удар пехотинцев в воронёных доспехах может быть направлен уже на тех, кого он пытался защитить. И теперь, когда появился шанс помочь королеве Энии и всему Оридану, принц вынужден ждать два долгих года, поскольку Совет никогда не одобрит начало войны. За это время тяжёлые сапоги гвардейцев Торуса Тила, правителя Дракмора, пройдутся по Эпитомее, прекраснейшему городу на всём Континенте, и всем землям западных соседей.
Траурная процессия скрылась из виду. Из туч, принесённых западным ветром, начал накрапывать дождь. Принц Астрейм вытянул руку и омыл разгорячённое лицо дождевой водой. Ему показалось, что в воде витал неуловимый привкус пепла.
Дождь лил сплошной стеной. Два человека на сильных стройных конях неподвижно замерли под его струями, оглядывая поле, усеянное телами павших воинов. Местами вода собиралась в ямках, окрашиваясь в красный цвет. Иссечённые тела лежали в грязи, пробитые копьями, разрубленные мечами, умершие от потери крови. Бывшие враги сплелись в последнем танце смерти - чёрные гвардейцы Дракмора и синие - Оридана. Кто-то из них мечтал стать героем, кто-то мечтал о деньгах, славе, женщинах. Сейчас все они были равны меж разрубленных знамён и стягов. Ушедшие войска оставили тела на пир воронам. Такова война.
- Это не дождь, это небо плачет об ушедших, - произнёс приятный женский голос.
- Прекрасные слова, моя королева, - поклонился её спутник. - Лучшая похоронная речь, какую можно было бы здесь произнести.
- Это сказал Мерциан в своей книге "Откровения из-за грани", - устало отозвалась девушка.
Королева Эния была высокой женщиной с тёмно-русыми волосами, остриженными выше плеч, глубокими серыми глазами, из которых никогда не уходила печаль, и тонким прямым носом. Плотно сжатые губы были разбитыми и потрескавшимися. Частое ношение тяжёлых доспехов придало её фигуре немного мужские очертания, руки были в мозолях и шрамах. Поверх открытого шлема сидела простая стальная корона. Взгляд женщины, вынужденной принять бразды правления своим народом после того, как её отца разбил паралич, был прямым и твёрдым, он способен был заставить сердце остановиться, парализовав его волю к жизни.
Человек, сидевший в седле чуть позади неё, обладал не менее волевыми чертами. Фардон, полководец, закалённый в горниле множества битв. Этот располневший старый вояка уже с трудом влезал в свои латы, но не раздумывал ни минуты, когда вражеские войска вторглись на земли его любимого королевства. Он был одним из первых отставных солдат, вставших под знамёна Оридана. Льдисто-голубые глаза с гневом озирали место битвы, короткий круглый нос морщился, а борода, когда-то огненно рыжая, но ныне покрытая паутиной седины, чуть заметно двигалась, скрывая губы, шептавшие молитвы.
- Нет, это просто варварство. В наше время мы всегда хоронили павших, даже если на это уходило несколько дней!
- Торус Тил - солдат нового времени. Он ведь был наёмником, не так ли? Как обычный наёмник он руководствуется принципом необходимости, а не чести. Похороны солдат в такой грязи заняли бы много времени, очень много. Он использует его, чтобы продвинуться вперёд. - Королева вздохнула. - С каждым днём наши силы тают.
Снова повисла тишина.
- Стащите тела в кучу и подожгите, когда дождь кончится. Соберите всё целое оружие и припасы и погрузите в обозы. И поторопитесь, нам надо идти.
Фардон недовольно поморщился, посмотрев в спину своей повелительнице.
Через четыре дня в городе звонили колокола и были подняты все флаги. Время, отведённое для траура, истекло, и страна готовилась встретить нового правителя. Пусть два первых года он будет всего лишь безвольной куклой, нити которой получат в руки члены Совета регентов, но он также будет символом, так необходимым простым людям в смутные времена. И сердца их снова наполнялись светом и надеждой, разгонявшими тьму, поселившуюся после похорон. Над храмом Астери, покровительствовавшего династии, звонили колокола. Народ собрался на храмовой площади, так что вся она оказалась запружена людьми, некоторые из них даже сидели на ближайших крышах.
Высокие своды храма были украшены полевыми цветами, колонны отбелены до блеска. Астрейм, одетый в свободные белые одежды с широким шарфом, закинутым за плечо и мечом, прикреплённым к поясу, был окружён советниками и придворными. Скоро должна была начаться церемония, но все они бесконечно болтали и, похоже, не собирались расходиться по местам. О чём именно эти люди говорили ему, принц не слышал - вялые мысли тонули в частом стуке сердца. Наконец, окружающие разошлись, оставив Астрейма одного перед алтарём.
Воспользовавшись минутным затишьем, он огляделся. Церемониальный зал был огромен - под его сводами могло бы уместиться средних размеров поместье. Прямые белые колонны поддерживали потолок, напоминая причудливый каменный лес. Под ногами лежали идеально отшлифованные мраморные плиты, по стенам шли большие арочные окна, обе створки которых сейчас были широко распахнуты. Большие двери из светлого дерева, находившиеся сейчас за его спиной, были плотно закрыты. Взгляд принца скользнул по алтарю. Гладкая поверхность алтарного стола, на которой сейчас лежал венец власти, плавно вливалась в огромных размеров арочный портал, покрытый изображениями великих подвигов героев прошлого. На высоте пятнадцати локтей в портале был небольшой балкон для первосвященника, отправлявшего особо важные ритуалы. С его появления начиналась церемония.
Старик в белой мантии и с добрым, улыбчивым лицом, не заставил себя ждать.
Спустя час, в течение которого Астрейм произнёс больше клятв, чем за всю свою предыдущую жизнь, он появился перед толпой на пороге храма с головой, увенчанной золотым обручем. Крик толпы звенел в воздухе, отражаясь от стен и разбиваясь на тысячу звенящих осколков. Осыпаемый этими осколками, принц проделал путь от храма до дворца босиком, с непокрытой головой. Что ж, его деду во время исполнения этого древнего обычая повезло меньше - в день его коронации шёл град, и к тому времени, когда ворота замка раскрылись перед ним, все его ступни были в крови от мелких льдинок, вонзившихся под кожу.
Пока Астрейм шёл по улице, толпа ликовала. Почти со всех балконов его осыпали лепестками цветов, наполнявшими тёплый воздух непередаваемым ароматом. Вскоре, как шестнадцать правителей до него, Астрейм вошёл в ворота дворца. Своего дворца. Здесь народ уже не мог видеть своего правителя, и сейчас люди отправлялись - кто домой, а кто в трактир - праздновать произошедшее в этот день событие. На престол взошёл девятнадцатый король Канры(1).
Усталый, принц шёл по коридору в свои покои, когда рядом возник эрцер Тарей, друг и ближайший сподвижник его отца. Кроме того, этот человек был первым советником и главой Совета регентов. Среднего роста, с длинными прямыми волосами цвета стали и пронзительными чёрными глазами, он был старым воином, закалённым в боях со многими врагами, угрожавшими государству. Его левая рука была ужасно покалечена ударом цепа, и теперь безвольной скрюченной плетью висела на украшенной наградами перевязи. Костюм советника был безупречен. На тёмно-зелёном камзоле с отворотами из алой ткани не было ни единой складки. Белая рубаха сияла в свете дня, лившемся из окон, шейный платок, видневшийся из-под горловины, был идеально подогнан. Штаны, перевязанные лентами под коленями, ровно облегали ноги, а чёрная кожа остроносых туфель со стальными пряжками матово переливалась, пока советник шёл по коридору. Астрейм знал, каким успехом этот человек пользуется у женщин, и каким влиянием обладает при дворе, и часто завидовал белой завистью.
- Позволь поприветствовать тебя, мой король, и поздравить...
Принц легко махнул рукой, прерывая поток официальных слов.
- Мы слишком давно знакомы, Тарей. Брось этот тон. Если уж ты будешь обращаться ко мне таким образом, мне станет совсем уж не по себе. Я сбегу из дворца, и тогда у тебя будут неприятности.
Эрцер улыбнулся.
- Ну, наверное, и малышом, как раньше, я тебя тоже не могу называть. Что ж, Астрейм, рад, что ты не загордился и не потерял чувство юмора. Оно пригодится тебе сегодня вечером, когда ты будешь общаться с этими напыщенными болванами. Я как раз пришёл сказать тебе, что на сегодняшний вечер назначен сбор Совета регентов, так что будь готов. А завтра после обеда начнётся пир по поводу твоей коронации. Тоже испытание не для слабых. Лично я всегда сбегаю с этих пиров сразу же, как только позволяют приличия.
- Надеюсь, ты не бросишь меня там одного, на растерзание всем этим придворным? Так и представляю себе, как вокруг будут виться мамаши, которым смерть как необходимо пристроить своих дочек рядом с троном, - принц поёжился. - Как представлю, так вздрагиваю.
- Это испытание, на которое обречён любой король до самой свадьбы. А иногда - и после. И не имеет значение, что королём ты станешь только через два года.
Провозгласив это изречение, эрцер поклонился Астрейму и свернул в боковой коридор.
Тронный зал был довольно большим. От двустворчатых дверей к нему вёл длинный коридор, потолок которого возвышался от пола на высоту четырнадцати локтей. Его серые стены был покрыты шпалерами, изображающими правителей Канрийской династии. Пройдя через вторые двери, изготовленные лучшими мастерами из крепчайших пород дерева и обитые бронзой, можно было попасть и в сам тронный зал. Двенадцать колонн, символизирующие двенадцать богов, подпирали своды. Это были прямые мраморные столбы в три человеческих обхвата толщиной, с вырезанным на них сводом законов. Алая дорожка вела от дверей к трону, стоящему на возвышении. От покрытого плитами пола к нему вели четыре ступени, символизирующие дух, отвагу, мудрость и чистоту помыслов. Через арочные окна в боковых стенах в зал лился багровый закатный свет. Скоро слуги принесут канделябры со множеством свечей, которые заменят сияние угасающего дня.
Перед троном полукругом стояло двенадцать кресел. Лишь регенты обладали высокой честью сидеть в присутствии правителя, посему нужды в какой-либо ещё мебели не было - столы приносились и уносились слугами при необходимости.
Справа и слева от трона были ещё две двери, небольшие, но гораздо богаче украшенные. Красную древесину покрывали золотые узоры и изображение оленя - гербового символа Канры. Из левой двери обычно появлялись слуги, а также высокопоставленные дворцовые жители, когда возникала необходимость их присутствия в данном месте. Правая дверь предназначалась исключительно для короля. Позади трона также располагались Врата славы. В незапамятные времена через высокие, под самый потолок, створки проходили представители самых древних и знатных родов. Пройти сквозь эти Врата считалось большой честью. Но вот уже три века их тёмное морёное дерево с бронзовыми вставками оставалось неподвижным. После того, как эрцер Данторлей попытался прорваться сквозь них в зал вместе со своими наёмниками, проведёнными по тайным ходам, король Велтейн II велел запечатать Врата славы и заложить ведущий к ним коридор. Его приказ был исполнен, и теперь врата, большую часть которых скрывали тяжёлые шпалеры из мирна, служили лишь символом величия. Усаживаясь на трон, Астрейм отметил, что в его королевстве было слишком много символов, одним из которых пока был и он сам.
Советники уже сидели в креслах. Вперёд вышел Тарей и, по обычаю, заговорил первым, оглашая список дел, требующих обсуждения.
- В первый год правления короля Астрейма Третьего созван регентский совет для решения дел, требующих непосредственного участия правителя. Пользуясь правом, которым совет обладает до законного оглашения принца Астрейма королём Канры, совет вносит на сегодняшнее обсуждение следующий вопросы. Составление посмертного списка деяний почившего правителя, ознакомление нового правителя с делами и нуждами его подданных, внесение ряда изменений в закон об использовании крупнейших трактов королевства...
Принц слушал декламации своего советника, скользя скучающим взглядом по шпалерам и лицам собравшихся вельмож. Кроме Тарея в зале присутствовали ещё три эрцера, семь наместников и магистр Серебряного круга магов Виэйры. Маг следил за Астреймом пронзительным взглядом тёмных глаз, в глубине которых застыла странная задумчивость, как будто в кресле в тронном зале сидела безжизненная оболочка, пустая кукла, а сам колдун наблюдал через её глаза из-за грани миров и пространства. Принц не любил и не понимал магов. Его отец тоже недолюбливал их, но в последние годы, вынужденный считаться с полезностью и возрастающим влиянием Серебряного круга, он приблизил ко двору этого таинственного магистра. Кажется, его имя было Гверден. На бледной коже его правой щеки выделялись три параллельных шрама. Как-то, немного перебрав в компании своих кавалеристов, принц пошутил, что у кошки, оставившей эти следы, были острые коготки - маг не был похож на воина и вряд ли получил шрамы в бою. Теперь же, смотря на него как никогда близко, Астрейм ёжился под пристальным взглядом холодных тёмных глаз.
Ситрей, правитель самого крупного эрцерата королевства, был невысоким, крепко сложенным человечком, к своим шестидесяти годам начавшим уже полнеть, но не утратившим стати старого рыцаря. Кустистые брови и небольшой загнутый нос придавали некоторое сходство с совой.
Огненно-рыжий Сатей из рода Куана управлял третьим по величине эрцератом. Удачливый торговец и любитель шумных гуляний, известных по всему королевству и даже за его пределами, он был далёк от политики. Франт, подобно Тарею, он не обладал ни каплей свойственной первому советнику мудрости и чуткости, и попал в совет исключительно из-за своего влияния и богатства.
Последним из верхушки собравшегося общества был эрцер Магон - единственный из знати, чей род не относился к старому дворянству Канры. Много лет назад его дед прибыл откуда-то из вольных земель и верной службой короне добился титула. За какую именно службу можно было удостоиться столь высокой чести, сейчас уже было забыто, но Астрейм ещё при первом знакомстве невзлюбил этого высокого тощего человека с большим носом и поистине огромным высокомерием. Астрейм не любил его и не доверял ему.
Имена остальных членов совета он помнил с трудом. Это были наместники, редко появляющиеся при дворе, но имеющие определённую власть и влияние. Впрочем, их мнение на совете значило немного, поэтому принц удостоил их лишь мимолётным взглядом. Теперь, видя перед собой всех этих людей, Астрейм понял, что ему предстоят два очень долгих года.
Наконец первый советник закончил читать, и в зале на минуту установилась тишина. Воспользовавшись паузой, Астрейм заговорил о том, что волновало его гораздо больше податей и недовольства мелкой знати.
- Я хотел бы внести на рассмотрение Совета ещё одну тему.
Бровь Тарея дёрнулась вверх.
- Уже три года наши соседи бьются с беспощадным врагом. Только они находятся между нами и Дракмором, поэтому я считаю, что мы должны поддержать их. Мы обязаны вступить в войну.
Грома, которого ожидал принц, не последовало. Некоторые советники обменялись улыбками, словно взрослые, неразумное чадо которых выдало очередную глупость. Часть продолжала сидеть с каменными лицами, Тарей покачал головой, словно говоря "этого я и боялся", маг пристально смотрел в окно, словно пытаясь разглядеть за ним марширующие колонны гвардейцев Дракмора.
- Немыслимо! - наконец объявил один из наместников - старик с аккуратно расчёсанной бородой и длинными волосами. - Начинать войну в первый день своего правления? Это просто смешно.
- Опасность вторжения действительно существует, - другой наместник, неимоверно толстый и исходящий потом, был менее категоричен. - Нужно предусмотреть такую возможность, тщательно всё обсудить, - он покосился на принца и добавил: - в течение ближайшего же полугодия...
- Вторжения? Нонсенс! - провозгласил тощий прижимистый тип с высоким неприятным голосом, словно резавшим слух.
До сих пор никто из эрцеров не высказался, а мнение этих болванов мало волновало будущего правителя. Всё равно решение, принятое большинством из верхушки знати будет одобрено остальными.
- Не думаю, мой юный принц, что опасность настолько уж реальна, - процедил Магон. - Мы понимаем желание принца с первых же дней покрыть своё правление легендами... во славу его достойнейшего предка, конечно же... но Торус Тил не двинет свои войска дальше. Что ему с нами делить? - эрцер посмотрел вокруг, словно ожидая ответа. - Оридан граничит с ним, поэтому и произошло нападение. Никто не стал бы растягивать свой фронт, и нападать сразу после завоевания страны на следующее государство.
В его словах была правда, этого нельзя было не признать. Оставалось объяснить это жителям Оридана, гибнущим под копьями врага.
- Ну что же, - фыркнул Сатей, - раз с этим мы разобрались и принц признал свою... недальновидность, скажем так, может перейдём к более насущным делам и побыстрее уже с ними покончим?
- Слова принца вовсе не так глупы, как вы пытаетесь представить, - послышался глубокий жёсткий голос. Маг, отвернувшись от окна, скользнул по присутствующим режущим взглядом. - У правителя Дракмора есть ресурсы, чтобы справится с нами по одному. Он может ударить по Канре чтобы закрепить свой успех в Оридане. Пока вторжение даётся ему достаточно легко. Подумайте, может быть имеет смысл поддержать ту или иную сторону, чтобы сегодня биться на чужой земле, чем завтра - на своей?
- Ту или иную сторону? - возмутился Астрейм, но его никто не услышал, или сделал вид, что не услышал.
- Да что маг может понимать в войне? - крикнул Ситрей.
Если он и разделял взгляды принца, то теперь уж точно не согласился бы поддержать его, чтобы не оказаться на одной стороне баррикад с представителем презираемого им ремесла. Последняя надежда, благодаря вмешательству колдуна, погасла, а тот, как ни в чём не бывало, продолжал смотреть в окно, словно был один и сидел в своём поместье. Говорить больше того, что он уже сказал, маг явно не собирался.
- Ну что ж, - подал голос Тарей, - если с этим мы разобрались, то перейдём к другим делам.
И, не дожидаясь чьих-либо возражений, он заговорил о планах по составлению списка деяний усопшего правителя.
Астрейм был в ярости. Он лежал в своих покоях, глядя на балдахин кровати, и думал о прошедшем Совете. Они поступили с ним не как с правителем и командиром кавалерийского подразделения, а как с несмышлёнышем! Впрочем, принц и не питал иллюзий насчёт решения знати, большая часть которой слишком много теряла в случае начавшейся войны. Однако попытаться всё-таки стоило, и он использовал тот ничтожный шанс. Теперь пришло время действовать самостоятельно. Улыбнувшись каким-то своим мыслям, Астрейм заснул.
Вряд ли эти напыщенные самовлюблённые идиоты быстро заметят его отсутствие. Разве только что эти мамаши с их ужасными дочерьми, которые глупо хихикают и краснеют, и готовы упасть в обморок на подставленные мужские руки при каждом удобном случае. Принца передёрнуло от воспоминаний. Нет, такие женщины не вызывали у него ничего, кроме нытья в зубах.
Он остановился, дойдя до конца коридора. Здесь было достаточно светло, чтобы погасить факел и вставить его в скобу, торчащую из стены. Как хорошо, что прежние обитатели замка продумали множество переходов, остававшихся тайной для большинства непосвящённых! Принц помедлил, опуская капюшон на лицо. Щели в досках над его головой пронзали тонкие лезвия солнечного света, разрезавшие на части мрак подземелья. Астрейм толкнул крышку люка и оказался на залитой солнцем площадке внутреннего двора, позади конюшен. Со стороны в воздухе разливался мерный бой колокола, и принц машинально обернулся к часовне. Закончилась седьмая стража. Надо было торопиться, чтобы успеть вернуться к завершающей части празднества.
- Кто там? - послышался недовольный голос, когда Астрейм постучал в дверь казармы.
- Я, сотник. Открывай.
На пороге открывшейся двери вытянулся рослый жилистый ветеран с обветренным лицом. Сейчас он был в простой рубахе и штанах из мешковины, к тому же от него несло дешёвым пойлом, но это был славный воин, и один из самых преданных принцу людей.
- Что празднуем? - улыбнулся принц.
- Ды-ык... - протянул сотник, - у нас же выходной. Вот, решили посидеть с мужиками, поговорить, значит...
- Ладно, не буду спрашивать, сколько уже... проговорили... - Астрейм вошёл внутрь, и при его появлении ещё около пяти десятков солдат вскочили и вытянулись по стойке. Принц устало махнул рукой.
За его спиной сотник, прекрасно понимая, что его командир не стал бы наносить официальный визит в казарму, будучи одетым в неприметный серый плащ, закрыл дверь.
- Есть разговор, друзья мои, - начал Астрейм. - Спрошу прямо - готовы ли вы по моему зову отправится в бой за чужую землю вразрез с решением Совета?
- Ты наш командир, а теперь ещё и правитель, - пробасил сотник. - Только скажи, и мы через миг будем на конях и в доспехах. Ткни пальцем, и мы помчимся туда.
По казарме прошёл одобрительный гул. Что ж, Астрейм не ожидал другого ответа.
Вечером снова начался дождь, и теперь вокруг пахло мокрой землёй и листьями. По аллее парка двигалась одинокая фигура в простой одежде - вязаная безрукавка, кожаный жилет, мешковатые штаны и простой тёмно-зелёный плащ, на боку - одноручный меч. Человека можно было принять за наёмника, прочные башмаки, рассчитанные на длительные путешествия, убеждали случайного свидетеля во мнении, что их владелец не привык долго оставаться на одном месте.
На самом же деле наёмником этот человек никогда не был, и даже презирал это ремесло, подобно своему отцу считая, что сражаться следует за идею, а не за металл. Поэтому в армии Канры никогда не было ни единого наёмника.
Путник остановился возле задней стены королевских конюшен и замер, укутавшись в плащ. Долго ждать ему не пришлось - из тёмной подворотни вынырнула фигура чуть массивнее и шире в плечах, но одетая точно таким же образом. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, этот человек попытался преклонить правое колено.
- Мой принц... - начал он, но Астрейм быстро перехватил его под локти.
- Демоны тебя раздери, Катрей, ты же знаешь, что я не люблю, когда мои воины падают передо мной в лужи!
Сотник, а это был именно он, немного смутился.
- Ведь раньше ты был просто моим командиром, а теперь ты - король, - попытался оправдаться он.
- Пока только принц, - рассеянно ответил Астрейм, - но это ровным счётом ничего не решает. Люди готовы?
- Истинно так, командир, - расплылся в улыбке сотник, - люди готовы, твой Полуночник тоже в полной оснастке стоит с отрядом.
Они направились куда-то вглубь подворотни.
- Нас точно не задержат? - на всякий случай спросил принц. - Не хотелось бы подобно юнцу оправдываться перед Советом.
Принцу и самому было всего двадцать, но сотник совершенно серьёзно ответил:
- Никак нет. Сегодня на старых воротах дежурит муж моей сестры, он задолжал мне одну услугу... хм... - Катрей задумался, о чём-то вспоминая, но тут же встрепенулся и закончил: - В общем, ни он, ни его ребята, слова не скажут о том, что нас видели. Будь спокоен.
Через едва заметную дверцу, больше напоминающую прикрытую досками дыру в заборе, воины проникли на глухой пустырь. На этом пустыре случайного прохожего ждало бы весьма странное зрелище - сотня людей, одетых как обычные полунищие наёмники, но почему-то держащие на поводу породистых и великолепно тренированных боевых коней с копытами, перевязанными плотным тряпьём. Ни люди, ни животные, не издавали ни единого звука, и похоже было, что этой ночью на пустыре призраки павших решили устроить встречу, постоять немного, и растаять с первыми лучами солнца. Однако случайных прохожих в округе не было, а собравшиеся воины были из плоти и крови. "Стальная звезда", личная сотня принца Канрийского.
Все уже знали, что им делать. Молча ряды воинов выдвинулись в трущобы, держа путь к самым старым городским воротам. Несколько грабителей, поджидавших своих жертв в плотной тени, натерпелись страха, увидев кавалерийский отряд, бесшумно проследовавший по грязным улочкам нищих кварталов. Ставни, которые ещё по каким-то причинам оставались открытыми, бесшумно затворялись на его пути. Люди, живущие здесь, с детства учили простую истину - чем меньше ты будешь видеть, тем дольше ты сможешь смотреть.
Не задавая никаких вопросов, стража старых ворот закрыла за солдатами принца створки. Под струями дождя, в полной темноте и абсолютной тишине, отряд выдвинулся на запад.
Клинки рассекали стылый воздух, создавая неповторимую симфонию смерти под аккомпанемент глухих ударов капель дождя о доспехи и одежду, и коротких хриплых криков сотен людей. Временами в мелодию вклинивались стоны боевых рогов и выкрики командиров. Левый фронт был давно прорван и все их усилия сейчас были сосредоточены на том, чтобы не дать противнику зайти во фланг центральным силам.
"Это конец", - мелькнула в голове непрошенная мысль.
Королева Эния отдала приказ центру строиться "ежом", и наблюдала за тем, как солдаты крайних рядов поворачиваются вбок. Когда левый фланг падёт окончательно, а теперь это был лишь вопрос времени, солдаты центра встретят врага копьями. Это даст им возможность продержаться чуть дольше и унести как можно больше дракморцев с собой в вечную тьму.
Это случилось накануне вечером. Все предыдущие дни остатки войск Оридана отступали вглубь страны, по направлению к столице. Западными землями приходилось жертвовать, отдавая их на откуп завоевателям в надежде, что грабежи замедлят их хотя бы на пару дней. Как оказалось, эта надежда была глупой и зыбкой, как узор из дыма на штормовом ветру. Подчинённая строгой дисциплине, ведомая лучшими командирами, армия Дракмора шагала вперёд, преследуя отступающего неприятеля. Гвардейцы настигли ослабленных защитников поздно вечером, было уже темно, когда выставленные дозорные заметили море огней с запада. Армия Торуса Тила разбила лагерь всего в часе марша от ориданцев. Численность обеих армий была равна, но королева не питала иллюзий насчёт исхода боя. Единственный же шанс уйти от чёрных гвардейцев появлялся в том случае, если она прикажет бросить обозы, но без провианта и медикаментов нельзя было и надеяться, что до столицы доберётся боеспособная армия. Совет в командирском шатре Энии шёл почти всю ночь, лишь под утро королева смогла выкроить неполные два часа на сон. Было принято решение встретить врага в лицо.
Утро приветствовало людей дождём и обрывками тумана, навевая уныние и понижая и без того невысокий боевой дух войска. Все знали, что этот бой - последний. Все знали, что им нужно как можно больше людей в чёрных доспехах оставить лежать в грязи меж безымянных равнин западного Оридана, чтобы немногочисленный гарнизон Эпитомеи имел хоть призрачный шанс на победу.
Едва потоки небесной воды ослабли, в воздухе разнеслись тяжёлые глухие призывы боевых рогов. Медленно и неотвратимо, выставив вперёд копья, пехота Дракмора пошла вперёд...
Эния поискала глазами Фардона, но преданный друг и опытный полководец сейчас был в гуще схватки, и разглядеть его было невозможно. Скоро лавина доберётся и сюда, клинок королевы уже давно дожидался своего часа. Наконец, левый блок ориданского войска дрогнул и рассыпался. Оставшиеся солдаты были окружены почти со всех сторон.
- Плохо их дело... - протянул сотник.
Астрейм, сидевший в седле, с вершины холма и сам видел, что битва оборачивается для его союзников самым катастрофическим образом. Его люди, одетые в кольчуги, уже разворачивали боевой штандарт его отряда - расправивший крылья камфис в короне. Сам принц пока кутался в глухой плащ, опасаясь, что отсвет с его доспехов может привлечь внимание сражавшихся - иногда даже сквозь плотные тучи может пробиться один яркий луч солнца. Он знал это, он сам сейчас был таким лучом.
- Наш единственный шанс - вывести из боя самого Торуса Тила, - наконец решил он.
Сотник задумался, прежде чем спросить:
- Но как мы его найдём в этом хаосе?
- Насколько я знаю этого человека, он будет в передних рядах. Он - отличный воин, бывший наёмник, и скорее передаст управление всем войском в руки полководцев, которые умеют это делать. В бою он носит воронёные латы и сражается ростовым мечём.
- Я вижу его, - подал голос один из следопытов. - Вон там, на левом фланге ориданцев!
Принц кивнул, опуская забрало и скидывая плащ. Настало время для атаки. Сто один воин под боевым штандартом понеслись с холма, выставив вперёд пики.
Часть гвардейцев, что сумели расслышать топот копыт сквозь звуки боя, повернулись к новой угрозе, уперев пятки копий в стопу и выставив вперёд наконечники. Некоторые из коней с размаху насаживались на них, сбрасывая и калеча своих всадников, но принц был среди тех, кто дотянулся пикой до врага и смёл его, освобождая себе дорогу. Послышался хруст ломающегося дерева, и в руке у него остался лишь жалкий огрызок - пика преломилась, пробив гвардейца насквозь. Натиск ослаб, всадники отбросили пики, перейдя к ближнему бою на мечах. Справа от Астрейма его верный сотник щедро раздавал удары подступающим врагам, но конница уже потеряла своё преимущество и теперь находилась в менее выгодном положении - пехотные копья позволяли атаковать всадников с расстояния. Астрейм понимал, что атаку надо заканчивать быстрее, если он рассчитывает сохранить свой отряд. Слева постучали по наплечнику, и Астрейм, обернувшись, увидел, как один из его разведчиков указывает рукой вперёд. Посмотрев в том направлении, Астрейм различил поодаль фигуру в чёрных латах. Вложив клинок в ножны и закинув за спину щит, он потянулся за арбалетом. Болт лёг в желоб, с каждым ударом сердца цель становилась всё ближе. Короткий щелчок, и птица смерти устремилась к своей цели, расправив своё белое оперение. Сталь взвизгнула о сталь, и болт отлетел в грязь, безвредно чиркнув по чёрному наплечнику. Торус Тил обернулся. Наверное, он был удивлён, хотя наверняка Астрейм и не мог этого сказать - лицо его было скрыто шлемом. Заметив принца, Торус Тил схватил за плечо ближайшего лучника и что-то прокричал. В ответ на его крик несколько воинов повернулись к Астрейму и его отряду и натянули луки, принц понял, что стрелы достигнут его раньше, чем он сумеет перезарядить своё оружие. Тетива уже была зацеплена за рычаг, когда послышался тонкий свист, закончившийся глухим ударом - перед Астреймом возник щит, подставленный сотником. Одна из стрел впилась ему в руку, но тот лишь молча сломал древко. Новый болт уже лежал в ложе, и принц вскинул арбалет, прицеливаясь. Лучники Торуса Тила вскинули свои луки. Выстрелили они одновременно, правитель Дракмора взмахнул мечём, пытаясь сбить летящий в него болт, но неповоротливый двуручный меч плохо подходил для подобных вещей. На этот раз снаряд попал в сочленение доспехов и почти целиком вошёл в тело. И тут же на принца обрушился новый дождь стрел, он едва успел вскинуть свой собственный щит, но его коню повезло меньше. Животное захрипело и стало заваливаться набок, увлекая за собой принца, не успевшего вытащить ногу из стремени. С земли, сквозь застилавшую глаза боль в левой ноге, Астрейм видел, как к Торусу Тилу бросились несколько его солдат, тот попытался оттолкнуть одного из них и что-то прокричал, указывая на отряд принца, но осел на руки своих людей. Часть гвардейцев сразу же образовали стену, ощетинившуюся пиками, другие подхватили своего правителя на руки. Вокруг самого Астрейма тоже стояли его воины, готовясь защитить своего принца, своего командира. Сотник с безвольно висящей левой рукой встал над ним, сжимая клинок. Перед тем, как провалиться в глубины мрака, Астрейм услышал глухие призывы рогов к отступлению.
Свет одинокой свечи едва разгонял царивший в походном шатре полумрак. Принц попытался повернуться, чтобы подробнее рассмотреть место, где очутился, но боль в ноге заставила его тихо зашипеть.
- Осторожнее, мой принц! У тебя тяжёлый перелом.
- Кто здесь? - спросил принц, пытаясь рассмотреть человека, сидевшего поодаль на полу.
Тот встал и подошёл ближе.
- Это я, Катрей, - над принцем стоял сотник с висящей на перевязи рукой. - Как ты себя чувствуешь?
Астрейм издал короткий смешок.
- Как твисет, неудачно полезший за сыром.
- В таком случае тебе будет приятно узнать, что, в отличие от этого зверька, мы ещё не угодили в силок, - ухмыльнулся в ответ сотник. - Лежи, мой принц, я расскажу тебе, чем закончилась битва. Когда ты потерял сознание, а Торуса Тила унесли его люди, мы услышали рога, зовущие к отступлению. Обступившие нас чёрные псы, уже готовившиеся накинуться и растерзать, отступили. Правда, напоследок они всё-таки потратили пару стрел, когда мы этого уже не ожидали... Сначала люди королевы Энии отнеслись к нам с подозрением, но, узнав кто мы и для чего прибыли, а также услышав историю о ранении Торуса Тила, обрадовались. Королева распорядилась отнести тебя сюда и прислала своего личного доктора. Сейчас она на военном совете, но позже обещала зайти.
- И как наши дела? Где теперь армия Дракмора?
- Отошла на запад и разбила там лагерь. Недалеко, к сожалению, их отсюда можно увидеть. Разведчики сообщают, что там тихо, никто не собирается нападать на нас в ближайшее время. Что случилось с их предводителем неясно, но, судя по всему, он всё ещё жив. Крепкий попался.
- Что королева Эния намерена делать дальше?
- Будет известно только после окончания совета.
Принц откинулся на подушки и прикрыл глаза.
Полог приоткрылся, позволив завываниям ветра и глухим ударам дождя ворваться в тишину шатра. Освещаемые трепетавшим пламенем свечей на пороге стояли двое - молодая женщина в лёгкой кольчуге с накинутым на плечи плащом и мужчина с тонкими чертами лица, под глазами которого лежали глубокие тени, порождённые то ли игрой света, то ли долгими бессонными ночами.
- Приветствую тебя, принц Астрейм, - женщина отдала воинское приветствие. - Если бы не твоё прибытие, нам не удалось бы выйти из этого боя.
- Для меня честь лично приветствовать тебя, королева...
- Не вставай, - оборвала Эния его попытки приподняться, - пусть целитель осмотрит тебя.
Подошёдший человек ощупал больную ногу, задал принцу пару вопросов о его состоянии и, наконец, удовлетворённо отступил.
- Замечательно, - заключил он, - у тебя очень крепкий организм. Это был довольно сложный перелом - треснула голень, малая берцовая кость в нескольких местах... Кости срастутся дня через три, но я бы советовал воздержаться от ходьбы и верховых прогулок ещё хотя бы недели две.
- Две недели? Я никогда не прибегал к услугам заклинателей или храмовников, но думал, исцеление мгновенно.
- О мгновенно исцеляющих заклинаниях рассказывают в сказках, а не в трактатах по магии, - улыбнулся целитель. - Самое поразительное излечение из тех, что я видел, совершил мой учитель, Кеант Тонтарейский. Он сумел избавить пациента от чахотки за два дня. А теперь позвольте мне откланяться, меня ждут другие пациенты.
Дождавшись разрешения своей королевы, он вышел.
- Это хорошо, что срок невелик, - повернулась королева к Астрейму. - На военном совете было принято решение с первыми лучами солнца выдвигаться к Эпитомее. Сейчас люди уже нагружают повозки и сворачивают лагерь. Боюсь, тебе также придётся ехать в повозке, хотя я знаю, как это должно быть невыносимо для столь доблестного воина.
Сотник, до того не подававший признаков своего присутствия, еле слышно пробурчал что-то из угла. Очевидно, он также считал унизительным для достоинства принца проделать весь путь до столицы, лёжа на спине, и въехать в город не как герой, а подобно немощному калеке.
Астрейм лишь вежливо поблагодарил королеву за заботу, но твёрдо заявил, что поедет в седле, как только рана позволит ему сделать это. Эния улыбнулась в ответ - ей было приятно видеть, что перед ней настоящий воин, ради достоинства способный пренебречь своим благополучием. Тем не менее, понимая мужскую браваду, она не одобряла её. Старый король Оридана, её отец, был таким же - Энии вспомнилось, как однажды, страдая жесточайшими приступами воспаления лёгких, он стоял на ветру, наблюдая за закладкой его новой цитадели. Ост-Раннот, крепость на западном рубеже королевства, сейчас оказалась в руках завоевателей.
Ещё раз поблагодарив Астрейма, Эния оставила его на попечение верного боевого товарища и отправилась командовать погрузкой. Как бы ей ни хотелось остаться, долг перед подданными был вечным проклятием настоящих правителей. Он стоял выше личных привязанностей, выше желаний, выше всего. Принц прекрасно понимал это - последние дни перед смертью отец всё чаще повторял эти слова, чтобы они отпечатались в сознании юноши до тех пор, пока смерть не сложит с него бремя правления. Вспоминая старого короля Канры, Астрейм незаметно для себя погрузился в вязкие объятия сна.
На следующий день войска выступили в путь. С повозками по бездорожью он должен был занять около пяти дней. С каждым пройденным переходом Астрейм чувствовал, как разорванные ткани срастаются, и к его ноге вновь возвращаются силы. На третий день он даже позволил себе выйти из повозки, когда войско остановилось на привал, но подоспевший целитель чуть ли не силой уложил его обратно. Разведчики, посылаемые назад, докладывали, что силы Дракмора разобрали лагерь и отступили назад, к одной из приграничных крепостей. Эти новости изрядно подняли боевой дух солдат, меж них распространился слух, что Торус Тил пал от стрелы Астрейма и война скоро закончится. Королева Эния, услышав об этом, только помрачнела.
"Войны выигрывают солдаты, а не предсказатели", - заявила она на военном совете, состоявшемся в последнюю ночь пути.
Но люди, утомлённые многолетней войной, хотели надеяться на лучшее. И они надеялись. Это имело и положительные стороны - всё чаще у костров раздавались весёлые песни и смех, как будто несколько дней назад они не стояли на краю гибели, а опрокинули неприятеля и прогнали его до самого Коридана, Дракморской столицы. Астрейм понимал всю опасность радужных, но бесплотных, иллюзий, но не мог винить людей за это.
Наконец, утром шестого дня после битвы, армия Оридана вернулась в Эпитомею. Гонцы уже известили горожан, и на улицах повсюду можно было видеть праздничные флаги, на балконах и тротуарах центральной улицы столпились люди, пришедшие поприветствовать героев. Во главе процессии ехали королева Эния в золотой парадной накидке и начищенных латах, и принц Астрейм, всё ещё не совсем уверенно сидящий в седле, но белизной своего плаща затмевающий свет солнца. Плащ этот был выбран лично королевой из своего гардероба. Несмотря на мрачные тучи, низко зависшие над землёй, город был праздничным и ярким, приветственные крики наполняли его жизнью и надеждой. Глядя на мрачное лицо своей спутницы, Астрейм думал о том, что вскоре по каменным плитам улиц потянутся повозки с маслом, камень отзовётся набойкам солдатских сапог, а вместо приветствий будут звучать команды. Но сейчас горожане заслужили немного веселья, даже если это окажется весельем перед язвянкой.
Вскоре впереди показался королевский дворец, также украшенный флагами и лентами. Нижняя часть дворца была скрыта суровой каменной стеной, но башни и шпили взлетали в небо, словно бросая вызов мрачным небесным знамениям. Массивные ворота, окованные железом, были распахнуты настежь. Проезжая сквозь них, принц отметил, что кладка стены была ещё свежей, с внутренней стороны вплотную к ней шла ограда из витых стальных прутьев.
- Когда-то она была красивой, - послышался печальный голос королевы, - но в военное время многим приходится жертвовать.
Обернувшись, Астрейм поймал её взгляд, скользнувший по стене.
- Сегодня во дворце будет бал, - Эния криво усмехнулась. - Распорядитель прислал мне письмо вчера днём. Я не могу запретить своим подданным веселиться, да и не хочу. Если бы они знали как на самом деле обстоят дела... На наше счастье Торус Тил - культовая фигура для своего народа, его ранение даст нам некоторую передышку. Но затем он продолжит наступление, и что тогда мы сможем ему противопоставить? - королева вздохнула и покачала головой.
- Пир средь поля битвы, - улыбнулся Астрейм.
- О, ты знаком с классикой? - Эния заинтересованно посмотрела на принца.
- Фардон как-то обмолвился, что тебе нравится Мерциан.
- Совершенно случайно?
- Совершенно случайно.
- Странно, что Фардон запомнил это имя. Он прекрасный солдат, но дальше стратегии его академические познания не распространяются.
- Ну, вообще-то он действительно довольно долго вспоминал, пока я не догадался, о ком он.
- Итак, - лукаво улыбнулась Эния, - Фардон долго вспоминал, прежде чем "случайно" обмолвиться о моих предпочтениях?
- Да, - Астрейм почесал затылок, - не будем об этом.
Взгляд королевы стал серьёзен.
- Фардон очень благодарен тебе. Если бы вы подоспели хоть немного позднее, он бы остался тогда на поле с большей частью своего отряда. Но постарайся не красть у меня верность моих военачальников.
- Сделаю всё, что в моих силах, - поклонился Астрейм.
Принц стоял, облокотившись о витые перила балкона, и смотрел на раскинувшийся перед ним город. Улицы были залиты призрачным фиолетовым светом - над землёй висело холодное немигающее око Кейдоны, старшей луны. Серп её вечной спутницы по ночному небосклону, зелёной Таэлеры, едва виднелся над горизонтом, вскоре ей предстояло пройти через смерть и возрождение, как тысячи тысяч раз до этого. Сзади, сквозь стрельчатые проёмы окон и прикрытую дверь, неслись звуки шумного празднества. Астрейм продержался за столом, сколько мог, но затем, не выдержав, сбежал в тишину и прохладу ночного города. Наблюдая за обвисшими знамёнами, лишь изредка тревожимыми едва заметным дыханием ночного ветра, принц не заметил за спиной лёгкие шаги и вздрогнул, когда рядом с ним на перила опустилась рука в бархатной перчатке. Подняв глаза, он встретился взглядом со средних лет мужчиной, одетым в тёмно-зелёный бархатный камзол с золотой вышивкой. Длинные светлые волосы были зачёсаны назад и перевязаны чёрной лентой, голубые глаза смотрели с доброжелательным интересом. На заострённом лице просматривалась каждая чёрточка, каждая линия, как будто человек этот голодал или был измождён бессонницей. Однако отсутствие теней под глазами и обвисшей кожи говорило о том, что незнакомец вёл вполне здоровую жизнь, вволю ел и крепко спал, а золотой перстень на правом указательном пальце поверх перчатки свидетельствовал о том, что этот человек мог с лёгкостью позволить себе и то, и другое.
- Герой торжества прячется на балконе от своих поклонников? - улыбнулся незнакомец. - Ну и поклонниц, конечно. Кажется, вас очень тщательно искала дочь эрцера Намата, и ещё с десяток девиц...
Покопавшись в памяти, Астрейм припомнил, что этого человека представляли ему, но принц никак не мог вызвать из памяти его имя. Увидев смущение на лице своего собеседника, подошедший с улыбкой отвесил поклон и представился:
- Дантор, второй советник его величества Дасеннта второго, короля Ориданского, да пребудет он в вечном здравии... хотя, учитывая его нынешнее состояние, это вряд ли возможно, к сожалению. Ты уже видел его?
- Да, мне очень жаль, что такой достойный человек, как он, прикован к постели.
- Смерть и болезнь по-своему очень справедливы. Они не выбирают по богатству, знатности или достоинству, они берут всех людей.
- Ты считаешь это справедливым?
- Я же сказал - "по-своему". Впрочем, я забыл, ты ведь недавно тоже потерял близкого человека, прошу просить меня за то, что поднял эту тему.
- Каждый человек имеет право на свою точку зрения, я это понимаю.
Дантор бросил на собеседника взгляд, полный уважения и интереса.
- Что ж, подобная открытая позиция делает честь молодому принцу. Между нами говоря, я очень рассчитываю именно на таких правителей - молодых, открытых новым идеям. Старики, конечно, мудры, по крайней мере, некоторые, но они слишком погрязли в традициях, потерявших смысл ещё до их рождения. Настало время перемен, время рождения нового мира, но они этого не видят!
- Ты прав, - согласился принц, - я тоже считаю, что некоторые вещи просто необходимо оставить, например сословное деление, но от всего ненужного просто необходимо избавляться.
- Отлично! - просиял Дантор. - Рад буду как-нибудь обсудить с тобой некоторые идеи. Я давно искал благодарного слушателя. Но сейчас почему бы тебе не вернутся в зал? Народ хочет видеть своего героя, зачем же отказывать ему в этом удовольствии?
- Что-то я не заметил там "народа", - пробормотал Астрейм, следуя за своим новым приятелем в шумный освещённый зал и глядя, как кружатся в танце или ведут неспешную беседу одетые в самые дорогие ткани люди.
И действительно, настоящий народ в это время спал, предчувствуя, что вскоре настанут времена, когда им, простому люду, придётся забыть и о сне, и о покое.
Астрейма разбудил громкий стук в дверь. Вставая с постели, он бросил быстрый взгляд на улицу и отметил, что свет Кейдоны за окном почти угас, что означало - до рассвета осталось совсем немного времени.
- Кто? - коротко спросил принц, подходя к двери.
- Я, - ответил взволнованный голос, в котором Астрейм узнал голос принцессы Энии.
- Мы, - поправил её чей-то мужской голос.
Отворив дверь, Астрейм впустил внутрь принцессу, одетую в довольно странную для неё одежду - чёрные штаны и куртка, поверх которых был накинут плащ с капюшоном, и мягкие кожаные сапоги. Следом за ней в комнату вошёл недавний знакомый принца - советник Дантор, в том же наряде, в котором принц видел его накануне вечером. Лица обоих были встревожены, глаза Энии слегка припухли, судя по всему, от слёз. Предвосхищая все вопросы принца, Дантор быстро заговорил:
- Сейчас у нас нет времени, принц. Ты должен быстро собраться и следовать за нами, а я пока введу тебя в курс дела. Быстрее, собирайся же! Так... Король Дасеннт недавно был убит, и в этом обвиняют тебя. Ты должен быстро собраться и покинуть страну, сюда уже идёт отряд стражи.
Принц, стоявший с курткой в руках, разжал руки и одежда упала на пол.
- Что? Меня... но почему? Зачем мне это? Бред...
- Согласен, - кивнул советник, - но в сердце короля торчит твой кинжал. С первого взгляда ясно, что это - дело рук шпионов Дракмора, мы и те, кого ты спас на поле боя, встанем на твою сторону. Но народ доведён до паники этой войной, стоит слуху об убийстве короля и твоей причастности распространиться по городу, и народ станет требовать твоей казни. Может начаться гражданская война!
- Поэтому, - вступила в разговор принцесса, - мы считаем, что тебе нужно покинуть страну, пока же верные нам люди уладят это дело.
- Я слушаю, - сдался Астрейм и продолжил спешно заталкивать вещи в походный мешок.
- Хорошо, - кивнул Дантор, довольный благоразумием принца. - Ворота уже перекрыты, но порт перекрыть сложнее. В порту стоит корабль, капитан которого верен мне, поэтому ты, принцесса и твой сотник отправитесь туда и, под видом обычных матросов, покинете город. Корабль отвезёт вас в Канру, а мы тем временем убедим людей, что это дело рук дракморских шпионов. Я скажу, и часть придворных подтвердит мои слова, что вы трое покинули город сразу после торжества, отправившись на разведку с небольшим отрядом солдат, и поэтому ты не мог никого убить - тебя не было в городе. Сейчас нам нужно торопиться, стража скоро будет здесь, остальное объясню по пути.
Они вышли из комнаты и прошли несколько десятков шагов в кромешной темноте, когда услышали топот шагов и отблески факелов.
- Сейчас, - прошептала Эния, - где-то здесь была потайная дверь...
В темноте что-то скрипнуло, и часть стены слегка повернулась вокруг оси.
- Помогите мне подвинуть её...
Мужчины присоединились к ней, и вскоре уже стояли на верхних ступенях лестницы, полого уходящей куда-то вниз. Каменные ступени дышали древностью, центральная их часть была стоптана от множества ступавших по камню ног. Танцующее пламя факела, предусмотрительно зажжённого кем-то, выхватывало из темноты неровные стены сухого необработанного камня.
- Разговаривайте тихо, - шёпотом предупредила Эния, - иначе эхо нас выдаст.
Её спутники кивнули, показывая, что запомнили её слова.
- Но зачем Энии идти с нами? - спросил принц, когда они миновали около полусотни ступеней.
- Тут две причины, - отозвалась сама принцесса. - Первая - если тебя всё же схватят, я удержу их от немедленной расправы над тобой. А во-вторых, то, что я, дочь убитого короля, нахожусь рядом с тобой, показывает моё доверие к тебе и обеспечивает прикрытие. Кто осмелится сказать, что я лгу, говоря, что нас не было в замке в момент убийства?
Некоторое время они шли в молчании.
- Раз уж речь зашла об этом... - заговорил наконец Астрейм, - значит ли это, что ты не веришь в мою причастность к убийству твоего отца?
Ответом ему было молчание. По лицу своей спутницы он не мог понять, о чём она думает, но, очевидно, время и место были неподходящими для подобного разговора. Остаток пути до неприметной дверцы в четыре локтя высотой они проделали молча. Дверь была старой и почерневшей, но всё ещё прочной, хотя обивка из меди уже давно позеленела и почти срослась с деревом.
Чтобы открыть её пришлось потрудиться - петли заклинило намертво, а когда дверь всё же подалась, беглецы упёрлись в плотный гобелен из переплетённых стеблей и листьев вьюнов, покрывших старые замковые стены. Наконец, раздвинув их, они оказались на заднем дворе замка, укрытом плотными тенями. Едва они закрыли за собой дверь, как одна из теней пошевелилась и двинулась вперёд. Раздался шелест стали, покидающей ножны, но принца остановила рука королевы, коснувшаяся его предплечья.
- Это я, мой принц, - раздалось в тишине, - не думал же ты, что я отпущу тебя одного!
- Я подумала, что твой верный спутник будет полезен для тебя в пути, - сказала Эния.
Дантор, беспокойно оглядывавшийся по сторонам, указал в направлении свежей каменной стены и сам устремился к ней, сопровождаемый Астреймом, Энией и присоединившимся к небольшому отряду Катреем, верным сотником принца. Тихо звякнув, крючья зацепились за верх стены, и вскоре все беглецы уже стояли на прилегающей к дворцу улице. Насколько успел заметить принц, там ещё было тихо, словно и не было никакого убийства, но стража уже наверняка была поднята и по городу рыщут десятки вооружённых людей, разыскивая его. Времени оставалось мало, а им ещё предстояло добраться до порта и отчалить, пока гавань не будет перекрыта. Стараясь держаться в тени и не терять лишних минут, четвёрка заскользила по ночным улицам. До рассвета оставалось меньше одной стражи.
- Почти пришли, - Дантор остановился, чтобы отдышаться, и указал вперёд. - За этими домами уже причалы.
Действительно, вокруг пахло рыбой и слышался мерный тихий плеск и скрип снастей. Дома вокруг были покосившимися, между ними сушились рыбацкие сети. Плиты мостовых остались позади, теперь под ногами была засохшая грязь окраинных улиц. Преодолев оставшееся расстояние, беглецы вышли в порт. Правее виднелась каменная набережная с волнорезами и несколькими причалами для высокопоставленных мореходов, здесь же причалы представляли собой конструкции из толстых, плохо отёсанных брёвен, поддерживающие дощатые мостки, выдававшиеся в море. На некоторых брёвнах, поднимавшихся над мостками по пояс взрослого человека, были засечки для тросов, которыми корабли привязывались к причалу.
- Вот это судно, - указал советник на судно с низкой посадкой и рядом уключин.
Астрейм не разбирался в морском деле настолько, чтобы сказать что-либо определённое об этом длинном двухмачтовике. На первый взгляд он выглядел достаточно крепким и быстрым, на палубе была одна надстройка в задней части. Больше ничего с причала разглядеть было нельзя. Пробежав по доскам, компания оказалась у корабля, с которого тут же спустили трап, видимо ожидая их прибытия. Поднимаясь на борт, принц мимоходом удивился тому, как быстро всё было подготовлено, ведь убийство произошло недавно, и у советника не было много времени, чтобы договориться с капитаном. Однако, увидев, как сонные матросы поднимаются на палубу, принц оставил сомнения и в сопровождении своих спутников стал дожидаться капитана. Долго ждать не пришлось - почти сразу к ним направился невысокий, плотно сложенный человек с короткими чёрными волосами в изъеденной солью куртке с красной головной повязкой боцмана. Сделав знак следовать за ним, он направился к рубке. Оглянувшись в последний раз на причал, где матросы уже отвязывали швартовы, Астрейм помахал рукой замершему в свете корабельных фонарей Дантору, и последовал за боцманом. Вскоре судно, чуть покачиваясь на волнах, отчалило от пристани и взяло курс в открытое море.
Рубка оказалась обычной небольшой комнатой из крепких досок, с промасленными швами и плоской крышей, одновременно являвшейся верхней кормовой палубой. Внутри троицу ждал среднего роста человек в потёртых кожаных доспехах. Смуглая кожа, темные глаза и волосы, черты лица выдавали в нём дракморца, и подозрения снова зашевелились в сознании принца. Когда они вошли, капитан оторвал взгляд от судоходной карты Таласского моря, разложенной на простом письменном столе. Кроме этого стола, лежанки в углу и полки с инструментами и бумагами, в рубке не было почти ничего. Лишь масляная лампа освещала помещение, помогая едва пробивавшимся через квадратные иллюминаторы в боковых стенах первым серым лучам пробуждающегося дневного светила.
Губы капитана растянулись в улыбке:
- Принц, королева... рад приветствовать вас на борту моего скромного судна. Надеюсь, путешествие не доставит вам особых хлопот.
- Благодарю, - ответила Эния. - Как твоё имя, капитан?
- Тарес Кан, к вашим услугам.
Астрейм и Катрей многозначительно переглянулись.
- Ты родом из Дракмора? - бровь Энии дёрнулась вверх.
- Именно так... Тебя это беспокоит? Не придавайте этому значения, я не был на родине долгое время и давно порвал с нею всяческие контакты. Что же, - продолжил он, обращаясь уже к боцману, - Керис, проводи наших гостей в их комнату. Буду рад продолжить с вами разговор чуть позже, пока мои обязанности не оставляют мне времени для этого.
Когда они вышли, Катрей наклонился к уху своего командира и тихо зашептал, стараясь не привлекать внимания шедшего впереди боцмана:
- Да здесь половина команды из Дракмора. И волосы у них стрижены на военный манер. Боюсь, мы попали в ловушку, доверившись этому Дантору.
- Теперь уже ничего не изменить, здесь почти двадцать человек экипажа. Если это действительно солдаты Торуса Тила, нам с ними не справится. Остаётся полагаться на случай.
Меж тем королева попыталась завязать разговор с их проводником, однако тот лишь мрачно посмотрел на неё и промолчал. Нахмурившись, Эния решила оставить подобное проявление неуважения без внимания... пока.
Беглецы спустились за боцманом по лестнице в трюм. Оказалось, что на корабле почти нет места для груза, большую часть трюма занимают перегородки, разбившие его на несколько отдельных кают. Центральный коридор шёл от кормы к носу, по бокам от него были двери, ведущие в длинные узкие комнаты. Сейчас эти двери были открыты, а каюты, судя по всему, пусты.
- А чем обычно занимается ваше судно? - поинтересовалась Эния.
Боцман молча пожал плечами и указал на одну из дверей.
- Одна комната на всех? - уточнил Астрейм.
Боцман кивнул. Дождавшись, пока новые пассажиры зайдут внутрь, он закрыл за ними дверь. Астрейм тут же толкнул её, но, как и ожидалось, она не подалась.
- Что ж, вынужден признать, что мы - пленники на этом корабле, - развёл руками принц. - Похоже, Торус Тил всё же пережил то сражение и не забыл, благодаря кому оно было проиграно.
Каюта, в которой они оказались, не имела окон, поскольку находилась ниже ватерлинии. Единственным источником света была небольшая плошка с лучиной, стоящая на полке, ещё несколько лучин тощим пучком лежали рядом. Три гамака-сетки были подвешены между бортом и переборкой, на каждом лежало грубое шерстяное покрывало. Этим обстановка каюты и ограничивалась.
- Да... не густо, - подвёл итог осмотру сотник. - Интересно, сколько дней нам придётся провести здесь? Где хоть сортир-то?
- Плывём мы явно не в Виэйру... может быть, в Коридан? Нет, вряд ли они повезут нас в столицу. Торус Тил захочет сам увидеться с нами, а он, скорее всего, в одной из наших бывших приграничных крепостей.
- К чему гадать? - подвёл итог Астрейм вопросам своих товарищей. - Вокруг - полная неизвестность. Всё, что нам остаётся - ожидание.
Прошло несколько дней. Большую часть времени беглецы, а ныне пленники, проводили в темноте - хотя иногда им и приносили новые лучины, свет был нужен лишь для еды. Дважды в день, под охраной арбалетчиков, их выводили из каюты, чтобы они могли умыться и привести себя в порядок. Судя по положению солнца, они действительно плыли на запад, к границам Дракмора.
Лишь одно радовало принца Астрейма - за время пути последние сомнения королевы в его невиновности рассеялись. Очевидно было, что советник Дантор если и не сам убил короля, то непосредственно стоял за убийством. Оставалось лишь жалеть, что они так опрометчиво доверили этому человеку свои жизни.
Наконец на четвёртый день Катрей заметил что корабль, до этого державшийся большой воды, повернул к берегу. Это могло означать только одно - дружественные земли остались позади, и вскоре их путешествию настанет конец. Их предположение подтвердилось, когда вместо того, чтобы вернуть их в каюту, конвоиры повели принца и сотника в рубку, где их встретил всё тот же дракморец.
- Добрый день, уважаемые, - с улыбкой приветствовал их Тарес Кан. - Надеюсь, наше путешествие не было для вас слишком обременительным, как я и обещал.
Пленники промолчали.
- Ну что же, - продолжил капитан, - мы прибудем сегодня вечером. Постарайтесь не делать глупостей, этим вы лишь навредите себе. Пока вас не было, я взял на себя смелость, - губы его скривились в саркастической усмешке, - перевести королеву в другую каюту. С ней всё будет в порядке, по крайней мере, пока вы будете благоразумны.
- Ты блефуешь, - не удержался Астрейм, - вряд ли твой хозяин будет доволен, если с ней что-то случится!
Тарес Кан пристально посмотрел в его глаза, затем медленно проговорил, давая принцу возможность оценить весомость его слов:
- Не советую проверять это, принц. В конце концов, это не она ранила правителя, так что она представляет для него гораздо меньший интерес. Поверь, её благополучие целиком зависит от твоих действий. Надеюсь, я ясно выразил свою мысль?
Астрейм наградил его разъярённым взглядом и ничего не ответил. Капитан пожал плечами и обратился к конвоирам:
- Уведите принца и заприте его там же, откуда вы его привели.
- Я не оставлю своего командира! - возразил Катрей.
Астрейм тоже хотел что-то сказать, но тяжёлый удар обрушился на его затылок. Теряя сознание, он заметил, что его верный товарищ тоже падает на пол под ударом арбалетного приклада.
- Так-то лучше, - мрачно улыбнулся Тарес Кан, глядя на два тела перед собой. - Время разговоров прошло. Отнесите нашего высокопоставленного гостя в его покои, этого - перережьте горло и за борт.