Низок душою тот, кто стыдится своей дружбы с людьми, чьи недостатки стали всем известны.
* * *
За все в этой жизни приходится платить: за оскорбление, унижение, за дружбу, любовь, в общем, за все.
Проводив взглядом выбежавшую из класса рыдающую Портици, все повернулись к учителю в ожидании ее реакции на побег ученицы. Та, сделав вид, что ничего не произошло, отвернулась к доске. Проходя между партами, она произнесла:
- Итак, начнем наш урок. Кто может мне напомнить, какое домашнее задание вы получили вчера в конце урока?
Сразу же в воздух взметнулся лес рук - урок начался.
Портици так и не вернулась в класс. Этот факт обсуждался всеми детьми. Весь урок сопровождался переглядыванием, перешептыванием, записочками, бросаемыми из одного конца класса в другой. На все это учительница не обратила ни малейшего внимания.
Наконец, прозвенел звонок. Гомон в классе поднялся невообразимый. Все обсуждали Портицу: ее поведение, внешний вид, слезы. Все смеялись... В тот момент я поняла, что сделала свою противницу таким же изгоем, каким являлась сама. Такова психология человека: он тянется за сильным, лидером. Единожды утратив свое превосходство или выказав недопустимую слабость, человек становится аутсайдером. За ним уже никто никогда не пойдет. Поняв, что практически обрекла Портицу на одиночество, не стала злорадствовать или усмехаться. Не оглядываясь на одноклассников, я просто вышла из кабинета и отправилась на поиски униженной мною девочки.
Портицу я нашла в девичьем туалете. Она сидела на полу под раковиной в обнимку со своим беретом и тихонько глотала все еще текущие из глаз слезы. Увидев меня, она вся сжалась, однако уже через мгновение переборола себя и, гордо вскинув голову, выкрикнула:
- Что смотришь! Довольна? Как я в таком виде отсюда выйду? Все ведь смеяться будут!
- Так, успокоилась! - довольно жестко сказала я ей. - Вытерла слезы и пришла в себя! Подумаешь, волосы криво состригли! С каждым такое может случиться!
- Но ведь случилось со мной! А не с кем-то еще! - сквозь слезы выкрикнула Портица.
Я сделала попытку приподнять одну бровь вверх и ехидно поинтересовалась:
- А ты хочешь, чтобы пострадал еще кто-то? - На это предположение девочка еще глубже вжалась в стену и отрицательно замотала головой:
- Нет, не хочу!
- И правильно делаешь, что учишься быть человеком! Говорят - это в жизни очень помогает! - ухмыльнулась я.
- Быть человеком... А разве я не человек? - от удивления у Портицы высохли слезы.
- Нет, боюсь тебя огорчить, но пока что ты вела себя не как человек! А как его жалкое подобие! Откуда в вас такая жестокость? - усевшись напротив нее на корточки, поинтересовалась я. - Почему вы всегда готовы уязвить, обидеть слабого? Почему, за какие такие его поступки, слова, за что? Объясни!
Портица молчала. А я продолжила ее бить своими словами:
- Вчера, вы обижали меня. Ну, хорошо, не вчера, а месяц назад. Издевались надо мной, моим горем, смеялись и желали мне и моей семье страшного! Чем я заслужила к себе такое отношение? Тем, что не такая, как вы? Да плевала я на это! Никогда в жизни я не стану такой как вы! Лучше трижды быть изгоем, чем скулящим шакалом в шайке таких сволочей, как вы! - На этих словах я прервалась, так как в туалет вошли девочки из нашего класса. Теперь уже я накинулась и на них:
- Ну, что стоите? Пришли поглазеть, каково это сидеть в обнимку с раковиной и обливаться слезами? Вам так не хватает лицезрения чужого несчастья и горя, что вы как злое воронье на падаль, слетаетесь в ожидании этого зрелища? - и я ткнула пальцем в зареванную мордашку Портицы. - Твари, какие же вы твари...
Ошеломленные моей нападкой, девочки не решились засмеяться. Они только смотрели на недобро прищурившуюся меня и отступали назад. Наконец, не выдержав моего тяжелого взгляда, они развернулись и выбежали вон из туалета. А я повернулась к Портицы и протянула ей руку. Та неуверенно на нее посмотрела, но все-таки приняла мою помощь. Поднявшись на ноги, она склонила набок голову и спросила:
- Мирайя, почему ты меня сейчас защитила? Ведь я столько раз на тебя нападала, унижала, оскорбляла... А сейчас...
Я, глядя ей прямо в глаза, ответила:
- Потому, что мы теперь квиты! Как в той поговорке: око за око, зуб за зуб! Ты мне я тебе. Кончилось то время, когда я была обиженной и оскорбленной! Все, баста! - повторила я любимые папины слова.
- В смысле? - неуверенная в том, что она хочет это знать, Портица все-таки переспросила.
- В прямом. Ты оскорбила меня тогда, я унизила тебя сейчас, - не скрывая от нее своего взгляда, ответила я. - Мы квиты! А теперь пошли, звонок прозвенел!
Потянув ее за руку, я вышла из туалета. Ребята все заходили в кабинет. Учительница еще не пришла. Дети начали рассаживаться по своим местам. Мы с Портицей в класс вошли последними. Я уже уселась за парту, когда, посмотрев перед собой, заметила, что Портициных вещей нет на обычном месте. Девочка молча стояла рядом со своим местом и растерянно смотрела на пустую столешницу. Она все еще молчаливо рассматривала лицо своей бывшей подруги, когда я не выдержала и, встав со своего места, подошла к ней и, нахмурив брови, поинтересовалась:
- Лестия, куда ты дела вещи Портицы?
Та, растянув тонкие губы в ласковой улыбке, буквально промурлыкав, ответила:
- Там же, где место и их хозяйке, кошке драной! - и кивнула в сторону урны, стоящей возле двери. Схватив пораженно застывшую Портицу за руку, я усадила ее рядом с собой и пошла к двери. В этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошла классная. Не заметив меня, она с порога заявила:
- Здравствуйте дети! - затем, увидев меня, вытаскивающую из урны чужой портфель, она строго посмотрела на меня и сказала:
- Мирайя, что ты делаешь?
- Ну, уж точно не чужие вещи в мусорку выбрасываю! - огрызнулась я еле слышно. Однако учительница, превратно растолковав мои действия, возмущенно выкрикнула:
- Как это понимать? Ты, почему вещи Портицы выбрасываешь? Хулиганка! Останешься после уроков и уберешься в классе вместо дежурных! Тебе все понятно?
- Да, - безропотно склонив голову, я вытащила портфель и направилась к своей парте. Портица к этому моменту успела придти в себя. Она одела свой берет, на который учительница теперь не обратила и малейшего внимания. Стоило ей услышать слова Картии о моем наказании, как на вскинула голову, собираясь что-то сказать. Однако, я, подойдя к ней и вернув портфель, прошипела:
- Только попробуй сказать, что это не я! Не смей на них жаловаться!
Всегда нужно быть выше того, чтобы унижаться оправдываясь! В чем признаваться или извиняться, если ты ни в чем не виноват? Любые твои слова все равно будут превратно истолкованы и вывернуты наизнанку! Никто, никогда не признаётся в своих ошибках. Если человек ошибся, он сделает вид, что так и должно!
Странное все-таки у меня детство. Семья - луч света в темном царстве окружающей действительности. Добрая и ласковая с отцом и сестрой, выходя за порог квартиры, я становилась клыкастым волком, живущим по собственным законам, способным вступиться за себя и за человека, нуждающегося в моей поддержке.
По окончании уроков я никуда не пошла, ведь нужно отрабатывать повинность. Дождавшись, когда все выйдут из кабинета, я начала переворачивать стулья верхом вниз и ставить их на парты. Неожиданно раздавшийся слева от меня стук, заставил оторвать взгляд от пола и посмотреть на источник звука.
Портица. После уроков она не решилась оставить меня просто так. Молча, делая вид, что ее нет, она начала помогать мне с уборкой.
- Что ты здесь делаешь? - поинтересовалась я у нее.
- Помогаю, - делая вид, что так и надо, ответила она.
- Зачем? - действительно, зачем? Мы ведь все с ней выяснили...
- Тебя наказали из-за меня, - пожала Портица плечами.
- Ааа... - протянула я весело, - Это ты меня так благодаришь? Ну, спасибо!
Сморщившись от моего язвительного тона, Портица кивнула. Закончив со стульями, я взяла губку и направилась в туалет. Нужно ведь помыть доску. Портица, открыв небольшой шкафчик, вытащила веник.
По быстрому сбегав и смочив губку, я вернулась в класс. А там...
В окружении пяти наших одноклассниц и одноклассников, в числе которых была и Лестия, стояла Портица. Дети, глядя на нее, зло посмеивались, и перекидывали друг другу сорванный с ее головы берет. Девочка бегала от одного ребенка к другому, от Лестии к Порвалу, от него к Селестии, от той к Мартине, от последней к Ёжефу. Вбежав в центр их круга, я смогла вырвать из руки последнего берет Портицы. Вложив его ей в руку, я прорычала:
- Что, еще не насмеялись вдоволь? Мало показалось? - схватив одной рукой веник, я бросилась на переставших смеяться учеников.
- Ааа, - заголосили они, - Бешеная!
Догнав Ёжефа, я огрела его грязным веником по голове, затем со всего маху кинула вдогонку Селестии. Однако он угодил прямиком в спину Лестии. Та не удержалась на ногах, споткнулась и упала на вовремя подставленные ладони. Я подбежала к ней, схватила ее за хвост, приподняла и поволокла к Портице. Резким движением выпустив волосы из взмокшей ладони, наклонилась к Лестии и прошипела:
- Кажется, ты забыла извиниться!
Та смотрела на меня немигающим взглядом и молчала.
- Я жду!
Дождавшись извинений, я вытолкала ее из класса. Повернувшись к Портице, спросила:
- Ну, и что ты на меня смотришь, как удав на кролика?
- Я никогда бы в жизни не подумала, что ты можешь быть такой! - глядя на меня совершенно круглыми глазами, выдохнула она.
- Жизнь и не такому научит... - пожав плечами, я вернулась к уборке кабинета.
Спустя час мы с Портици шли через городской парк. Практически всю дорогу мы молчали. Каждый думал о чем-то своем. Наконец, девочка не выдержала и спросила:
- Мирайя, это ведь ты сделала, правда?
- С твоими волосами? Это ж тебя родители обстригли! А я на тебя всего лишь блох выпустила. - фыркнула я. - Ради этого даже с кошкой дворовой познакомилась. У нее такой малыш замечательный, хочешь, покажу?
- Хочу, только давай как-нибудь потом. А то меня сегодня мама в парикмахерскую ведет. Не могу же я все время так ходить! - и показала на голову.
- Да, так не можешь, - согласилась я. - Ладно, иди. Я завтра тебе котенка покажу!
- Хорошо, - согласилась Портица и побежала в сторону своего дома.
На следующее утро, когда все ученики уже заняли свои места, в класс гордо держа голову, вплыла (по-другому это просто никак нельзя назвать) Портица. Еще вчера неровно обрезанные волосы были пострижены и уложены в аккуратную прическу. Прошествовав к своему старому месту, она поглядела на красную Лестию, фыркнула ей в лицо и, повернувшись ко мне, спросила:
- Я сяду?
- Конечно, - кивнула я и сдвинула разбросанные по парте учебники и тетради на свою сторону парты.
Не прошло и минуты, как в притихший класс вошла Картия и, по уже давно выработавшейся привычке, сказала: