Аннотация: Философская проза. "Неожиданное предложение совершить побег вызвало у Иво боль. Как герой фильма Беннекса он подумал, обращаясь к сердцу своему: "Не подведи меня, прошу тебя, не подведи". ...Прошли дни, недели и ситуация, превратившая Иво в постановщика побега, стала казаться типичным произведением авторского кино - произведения нет, есть лишь автор. Он искал правильное решение и продолжал тщательно обдумывать план - положение заключённого предполагало осторожность, тактичность и элементарную вежливость по отношению к другому его участнику - юному Шрику и, особенно, к Симоне Синьоре, особенно в последнее время, когда поведение Шрика стало напоминать уверенность кинозрителя в том, что кино будет продолжено..."
МАШИНА НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ
Неожиданное предложение совершить побег вызвало у Иво боль. Как герой фильма Беннекса он подумал, обращаясь к сердцу своему: "Не подведи меня, прошу тебя, не подведи".
...Прошли дни, недели и ситуация, превратившая Иво в постановщика побега, стала казаться типичным произведением авторского кино - произведения нет, есть лишь автор. Он искал правильное решение и продолжал тщательно обдумывать план - положение заключённого предполагало осторожность, тактичность и элементарную вежливость по отношению к другому его участнику - юному Шрику и, особенно, к Симоне Синьоре, особенно в последнее время, когда поведение Шрика стало напоминать уверенность кинозрителя в том, что кино будет продолжено.
Единственным соавтором побега могла стать только Симона Синьоре. Именно она, сказала ему, казалось бы уже, вечному любовнику: "Если мужчин использовать одновременно, а не по очереди, то они могут перехлестнуться друг с другом как киноленты первой и второй серии. А в результате - вы не посмотрите ни ту и ни другую!". Так сказала и ушла,.. от мужа к Иво и из театра - в кино. С тех пор Иво любит только Симону Синьоре и обожает кино. Особенно Фреда Астера и, особенно, его чечеточные номера.
- Иво,.. когда же будет побег?
В темноте - длинные ряды тюфяков и людей, покрытых одеялами, - из под одного из них выглядывали глаза Шрика.
- Когда будет побег? - переспросил он.
- Правильнее было бы сделать его в прошлом! - ответил кратко Иво.
- А теперь?
- Теперь - труднее.
- Почему??
Иво не хотел разговаривать в темноте, но настойчивость Шрика, как правило, не знала границ.
- У настоящего нет ни выхода, ни входа. В самом себе негде пребывать, - ответил Иво.
В его прошлом, как и в прошлом других заключённых был суд, на который пускали только по приглашению. В день перед судом он встал на колени и помолился. Ни о том, чтобы выжить и ни о том, чтобы приговор был помягче, а только чтобы сердце не подвело!.. Так он обещал Симоне Синьоре, когда в первый раз его сердце зажало как пуговку в пиджачной петли - "Чтобы сердце не подвело!".
- Но ты же говорил: "настоящее обратимо"!
Иво посмотрел на нетерпиливого визави и сдерживая недовольство ответил выговаривая слова буквально по слогам:
- Настоящее - обратимо, но не меняется.
- А как же машина настоящего времени? Неужели ты забыл про побег?
Разумеется, Иво помнил... Его врождённая способность к сохранению информации была наподобии детской игрушки: нажимаешь на ручку юлы и шарики начинают кружиться вокруг, образуя вихрь перемешивающихся картинок вокруг невидимого, но отражающего их зеркала. Вот и сейчас в памяти кружилась Симона Синьоре,.. Симона Синьоре...
- Ты же говорил: "настоящее возвращается в прошлое невидимкой". Или ты лгал? - простонал Шрик.
Иво не лгал... Настоящее возвращается в прошлое невидимкой и тогда прошлое, как пашня - нагревается местами быстрее, чем лес. Тёплый воздух поднимается вверх над отдельными участками, а на его место приходит более прохладный - со стороны леса.
Чтобы принять решение, требовалось провести мысленный эксперимент, в котором подобно трению, когда движение превращается в тепло, происходящие события превращаются в трение между прошлым и будущим. Но как?.. Как обьяснить Шрику авторский сценарий, который как сон? Который помнят только после окончания сна: приснился сон, приснилась собака с причёской Симоне Синьоре, привязанная на коротком поводке; он сделал повадок по-длиннее, чтобы спрятаться от дождя, а она оказалась в постели."
- А настоящее есть? - перебил Шрик.
- Нет - это не переменная. Это мера, соизмеряющая то, что уже могло произойти и то, что ещё может произойти тем, что происходит.
- Но как определить то, что не существует?
Иво задумался...
- Прошлое и будущее.. - задумчиво произнёс и опять задумался, - будущее и прошлое - полное отсутствие того является причиной присутствия этого. Понял?
Шрик не ответил.
- Это то же самое, что наложить изображение негатива на позитив. Результатом станет отсутствие негатива и позитива. Сопряжение позитива и негатива позволит выявить присутствие того, что отсутствует на обоих снимках - отсутствие изображения. Понял?
- Понял, - неожиданно согласился Шрик.
- А если понял, завтра - побег!
...Ночью Иво приснились опавшие листья собранные в лопате. "Опавшие листья, шуршащие, сулят вам разочарование", - сказала бы Симона Синьоре. Утром сердце разболелось, появились кашель и кровохарканье. Когда боль застряла как пуговка в пиджачной петли, он помолился в последний раз: "Не подведи меня, прошу тебя, не подведи"...
Философская проза. "Неожиданное предложение совершить побег вызвало у Иво боль. Как герой фильма Беннекса он подумал, обращаясь к сердцу своему: "Не подведи меня, прошу тебя, не подведи". ...Прошли дни, недели и ситуация, превратившая Иво в постановщика побега, стала казаться типичным произведением авторского кино - произведения нет, есть лишь автор. Он искал правильное решение и продолжал тщательно обдумывать план - положение заключённого предполагало осторожность, тактичность и элементарную вежливость по отношению к другому его участнику - юному Шрику и, особенно, к Симоне Синьоре, особенно в последнее время, когда поведение Шрика стало напоминать уверенность кинозрителя в том, что кино будет продолжено..."![[]](/img/s/samojlowich_a_m/mashina/time.jpg)