И сталкивались они между собой, и сливались, и гибли, и рождались вновь. И это тоже было всегда.
И были Другие. И входили они в Нее и не видели Её, ибо закрыты были глаза и души их.
И появился Иной - Избранный среди Других, и пришёл он в Нее, и открыл глаза, и увидел Её. И появилась СУТЬ и СМЫСЛ.
И спросил Иной. И ответила Она.
И спросил Иной ещё раз. И снова ответила Она.
И третий раз спросил Иной. И опять Она дала ответ.
И понял Иной, что не гость он для Нее, а долгожданный попутчик.
И не было пути назад. Ибо поняв единожды, не возможно не пони-мать всегда.
И боль и страдание, плата за понимание сущего. Ибо нельзя чер-пать Знание, не отдавая ни чего в замен.
И что бы увидеть, нужно открыть глаза.
И что бы понять, нужно открыть разум.
И что бы поверить, нужно открыть душу
ЗОВ КРОВИ.
В доме царила обычная преддорожная суета. Мать всегда умела создать макси-мум суеты, буквальна из пустого места, как и положено, ужасно заботливым родителям.
- Не ввязывайся ни в какие истории.
- Ага.
- Привет деду передашь, скажи, картошку выкапывать приедем. Тете Тамаре не забудь передать привет, носки положила, учебник взял?
- Ага.
- Тут еще деду баночка варения, селедку тоже положила, колбасы палочку вот сюда...- Эй ты слушаешь?
- Что ага? Что ага! - Возмутилась мать, но тут же утихомирилась, пытаясь впихнуть в сумку очередной сверток. - Вот подарок деду на день рождения. Деньги в трусы заверну-ла и на низ сумки спрятала.
- А сколько? - Ненавязчиво поинтересовался, скорчив бескорыстную физиономию.
- Что сколько? - Не поняла мать. - Трусов или денег? А... Тебя только деньги интересу-ют, распинаюсь перед ним, а еще и не умылся. Марш в ванную! Денег даю на обратную дорогу, плюс трамвай до остановки и обратно.
- Да помылся уже. И все? Как на копеечки жить буду? - Прямо чуть не офонарел от такой суммы, подскочив на табуретке метра на полтора. - Ты че мам, а на сельскую дис-котеку? А на зубополезную жвачку, а бутылочку газировки в дорогу? А ....
- Знаю твои дискотеки, жвачки и газировки! - В голосе у матери зазвенел металл. - У самого на уме одни сигаретки! И прочие гадости...
- Какие сигаретки? Ты что мам! - Я вытаращил глаза, сразу скорчив страдальческую физиономию. - Никотин вреден для здоровья и убивает на фиг лошадь одной каплей.
- Перестань паясничать. Такие - какие, а откуда у тебя зажигалка взялась? - Ехидным прокурорским голосом поинтересовалась мама. - Газовая между прочим...
- Какая? - Все...Труба..... Опять по карманам лазила.
- В кармане куртки.
- Ну-у-у..., во-первых, лазить по чужим карманам непедагогично, во-вторых, нашел на улице. Хотел папе подарить.
- А запах от куртки?
- Это ребята курили, а я тут причем? - Недоуменно пожал плечами, и попытался сохра-нить обиженное выражение лица. Срочно надо менять тему, пока еще что ни будь не припомнили до кучи. Им предкам, только дай воли выступить в роли обвинителя. Инте-ресно бы выяснить что она имела под прочим, но лучше в следующий раз. - А можно возьму фотик?
- А денег на пленку дашь? - Не упуская временных уступок, законючил . - Фотик без пленки, как трусы без резинки... Лишняя тяжесть.
- Какой ты приставучий... как репейник, ну хорошо, на это дам. Так, сумку я тебе сло-жила, вроде все положила, тьфу, с тобой уже в рифму заговорила, ну присядем на дорож-ку - Мама присела на табуретку, рядом со мной. - Веди себя прилично, не балуйся, воду пей кипяченую, из родника не пей - там вода холодная.
- Да знаю я мам, не маленький, давай помолчим. - Я закатил глаза, по пятнадцатому разу одно и тоже.
Вошел заспанный отец, потрепал меня по голове, погрозил строго пальцем, пожал руку и пошел досыпать. Классный у меня предок, не лезет как маман во все мои дела и карманы, дает глоток свободы. Если б не его дурацкая работа на скорой помощи и в ста-ционаре целыми сутками чуть ли не через день, мы бы с ним поехали к деду. Грибы, ры-балка, что еще надо для счастья? Оторвались бы по полной программе!
- Ну, что пойдем?
- Не стоит мам, не ходи провожать, я сам доеду.
- Я только до остановки.
На улице еще только разгорался рассвет, и после теплой квартиры было свежо. Подъехал пустой утренний автобус и попрощавшись с матерью, я наконец приобрел дол-гожданную волю. Пробок на улице не было, и по пустым улицам автобус мчался как уго-релый. Вообще-то я не люблю вставать в такую рань, но ради святого дела можно и по-терпеть. Позади десятый класс, впереди еще семьдесят дней каникул, в идиотские детско-пионерские лагеря в этом году я не еду - стар уже, почти шестнадцать лет. Две недели легко и в деревне пожить, сенокос еще не наступит, а ягоды созреют. Работы на огород-ных плантациях закончены, а в июле я буду загорать и купаться на море. Едва ли, но чем черт не шутит. Приеду загорелый, красивый, выйду из подъезда своего дома, а мимо Светка бледная и худая, а я пройду, небрежно качнув ей головой, типа - Привет рыба бледная! И поймет она дура набитая, такого классного парня упустила, будет рыдать но-чью в подушку и рвать на голове свои пышные кудри, а поезд-то ушел. Ту-ту!
На автовокзале жизнь била ключом с утра. Автобусы косяками подъезжали к пи-ронам, заглатывали сонных пассажиров и тяжелогруженые разъезжались по городам, по-селкам, весям, и прочим населенным пунктам нашей необъятной области. Пока не объя-вили посадку, я послонялся по киоскам, набрал всякой фигни, неужто меня дед матери-ально не поддержит? Тратить деньги - это класс, буду богатый, ох оторвусь за бесцельно прожитые годы! Не успел все истратить, как объявили посадку до конечной цели моего путешествия. Собрав ноги в руки, побежал на посадку.
Дяденьки и тетеньки необъятных размеров штурмом брали автобус, противная кон-дукторша, грудью необъятных размеров держала натиск, давая протиснуться в узкую дверь не более чем одному человеку с секунду. Прикинув примерное количество сидячих мест в автобусе, и умножив на скорость посадки оссажиров, я понял, что секунд через тридцать Фома, то есть я, переместиться на свое законное место в этой колымаге.
Обдав мое нежное обоняние гадкой смесью запаха пота и духов, контролерша про-пустила меня в душный салон. Итак, что мы имеем на соседнем сидении? А имеем мы бабку и судя по ее физиономии - иметь будет она, а я слушать и поддакивать. Старость надо не только уважать, но и внимательно слушать, разинув рот. Минуты через две, когда все расселись, поудобнее устроив свои седалища и перегородив весь проход своими бау-лами, автобус медленно отплыл от причала. Жаль помахать некому, и с моего места пей-зажа не видно, бабуся весь горизонт закрыла, ну и пусть. Вперед мой колесный фрегат!
Из меня бы, наверное, классный водитель вышел, переношу дорогу нормально. Не успели мы отъехать и пары кварталов от автовокзала, как ветеран пассажирского транс-порта задремала, не потрепав мои нервы разговорами, а я стал шарить глазами по автобу-су в поисках впечатлений, все равно делать нечего.
Удручающее, печальное зрелище - ни одной смазливой физиономии противоположно-го пола моего возраста! Хотя вот эта тетка ничего, старая правда, лет двадцать пять и кольцо на правой руке, логика подсказывает - замужем. Женщина, заметив, или почувст-вовав мой взгляд, повернула голову в мою сторону, но я быстренько стал изучать рисунок потолка нашей колымаги. А ноги у нее классные! Или просто юбка короткая? Полдороги я старательно делал вид, что не смотрю на ее гладкие ноги, а она старательно делала вид, что не замечает моих похотливых взглядов. В конце-концов, я чуть не приобрел косогла-зие и быть бы мне очередной жертвой эротики, но тут она вышла на остановке, у какой-то деревни. Я погрузился в приятные воспоминания о ее ножках, потом переключился на воспоминания о проклятых Светкиных ходялях, и незаметно для себя задремал.
Проснулся от какого-то внутреннего толчка, и открыв мгновенно глаза увидел, что толчок был не внутренний, а очень даже наружный, видимо в дорожную яму влетели, а я парю как страус, над пассажирским сидением. Пребольно стукнувшись о потолок (все ж рост метр восемьдесят и говорят все еще росту) в полете заметил, что подъезжаем к моей остановке. Потирая макушку и вознося благодарность к всевышнему, за своевремен-ную побудку, пошел к выходу. Я давно заметил, что наверное есть у меня связь с небес-ной канцелярией, но уж больно иногда не аккуратно действуют ее чиновники...
Продолжение у Каменских В.Б.