C утра я чувствовал себя, как актёр перед премьерой. Я был уверен, что кто-то из них сегодня постучит в мою дверь. Но кто? Когда я услышал, что это Камил, я почувствовал в себе неуверенность. Виктор - взрослый, зрелый человек, а Камил - злобный подросток. Как с таким разговаривать? Я напряжённо ждал звонка. Время от времени подъезжал к двери, возвращался в комнату и потом меня снова тянуло ко входу. Приготовил себе чай, но пил воду. Я постоянно твердил себе, что Камил ничего не знает, но меня это не успокаивало. Я думал, а не прикинуться ли, что меня нет дома? Но отгонял от себя эту глупую мысль, ведь я с таким же нетерпением ждал этого визита, как и боялся его. Я лелеял надежду, что на том всё и закончится. Я скажу им, что меня это всё не касается - я и так прикован к инвалидной коляске - и они оставят меня в покое. Это было бы лучше всего, но так может не получиться. Потом кто-нибудь их накрутит, и они постучатся ко мне во второй раз, сомневаться в этом не приходится. Постучат, вломятся, потребуют объяснений.

Когда в конце концов прозвенел звонок, я как раз был в ванне - как же иначе. В панике я начал одеваться и неуклюже выкарабкиваться обратно в инвалидную коляску, как будто меня парализовало вчера, а не десятки лет назад.

Когда я наконец выбрался из ванны, квартира сотрясалась от звонка. Мне представилось, что Камил узнал всю правду и теперь не звонит, а в ярости рычит на меня через замочную скважину. На всякий случай посмотрел в дверной глазок - нет, не рычал. Стоял со скучающим видом и отпустил звонок, как только услышал меня.

Я спросил: "Кто там?" - чтобы услышать его голос и открыл дверь. Что ж, он не был готов к такому зрелищу. Никто в этом доме не знал, что в двухкомнатной квартире номер тридцать шесть, на шестом этаже, за дверью без таблички живёт кто-то вроде меня.

Забавно, но я представлял его другим. Я думал, что он, скорее, невысокий, пухленький, без щетины, немного изнеженный, с тупым взглядом - во мне сидели все высказывания его отца. Однако же передо мной стоял хорошо сложенный высокий парень - точнее, мужчина, с короткой стрижкой и причудливо стриженные бакенбарды. Из-под густых бровей на меня смотрели серые глаза, с удивлением, но без страха и любопытства. Он не был похож на кого-то, чей голос ломается при разговоре с родителями. Как бы там ни было.

- Да, слушаю? - сказал я.

- Я никогда вас раньше не видел, - ответил он. - Вы давно здесь живёте?

- Дольше, чем вы, молодой человек, живёте на свете. А что вас привело ко мне?

Не знаю, почему я свалял дураком. Ведь после того, что он сообщил мне через дверь, мне надо было поинтересоваться, о какой ситуации речь.

Он совершенно достоверно рассказал мне о вчерашних событиях. Я был разочарован краткостью этого безличного доклада. Мне показалось, что это не рассказ живого человека, а набор цитат из пресс-релиза какого-то малокомпетентного журналиста.

Когда он закончил, я воспроизвёл реплику, которую с самого утра прокручивал у себя в голове:

- Ну, сами видите, - я указал на мои немощные ноги, - заключение для меня не в диковинку. Наоборот, это для меня более естественно, чем для вас прогулка. Я, конечно, беспокоюсь, что опека не сможет добраться до меня с едой, но у меня запасов хватит ещё на неделю. К тому времени ситуация, должно быть, уладится. Так что я не вижу причин приходить на собрание.

Он выслушал мою гладкую речь и спросил:

- Вас не удивляет вся эта ситуация?

Нехорошо. Я бы хотел избежать подобных расспросов. К сожалению, я свалял ещё большего дурака.

- Нет, не удивляет, - ответил я. - Может, я физически и неполноценен, но природа мне это возместила и наделила, как бы, шестым чувством. Я лучше других чувствую, что происходит вокруг, к тому же, когда я сижу в тишине, я слышу, о чём говорят соседи на лестничных клетках... - я поколебался и закончил - ...и даже в своих квартирах.

- У вас такой хороший слух или вы стетоскоп к стене прикладываете?

Сопляк явно издевался надо мной.

- Нет! Покрыл всё здание сетью прослушивающих устройств! - выпалил я.

Я хотел, чтобы он ушёл. Но он стоял, сунув руки в карманы, опустил голову, слегка подавшись вперёд, и смотрел на меня.

- Чел, - сказал он, - я хожу по квартирам и рассказываю эту историю людям, которые её не знают. И никто ещё её не выслушал до конца. Все похожи на призраков, все обрывают меня на полуслове, никто ничем не интересуется, а чтоб сообщить информацию о собрании, мне приходилось несколько раз кричать через закрытые двери. Вы выслушиваете до конца, ничему не удивляетесь, а потом говорите что-то о своём шестом чувстве. И теперь у меня, блять, вопрос - может, вы что-то такое знаете?

- Ничего, - быстро ответил я. Излишне быстро.

- Та-ак, я понял. Может, вы меня пригласите войти? Поговорили бы, а то, пану, наверное, скучно.

Я вспотел, как мышь.

- Совсем нет. - Я старался, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, но у меня довольно плохо получалось. - Я как раз собирался раскладывать пасьянс. Я делаю это каждый день в это время и не люблю изменять моим ритуалам.

Он рассмеялся. Нахальный юнец.

- Кто бы сомневался. Вечерком заскочу, расскажу, как прошло собрание - может, впишусь между ритуалами, поговорим немного. Как вам такое?

- Я воздержусь от этого, - буркнул я. - А собрание и сам подслушаю.

И закрыл дверь перед носом щенка.