Он перечитал текст от начала до конца и решил, что, пусть это, конечно, и не лучший его материал, стыдиться нечего. Идея очерка, а точнее цикла очерков, пришла ему в голову две недели назад, сразу после разговора с Томеком. А если ещё точнее - это пришло ему в голову несколько лет назад, он обсуждал это с Вероникой, когда она была беременна. Тогда они чуть не поругались.

"Это хорошая идея. Нет, разве?" - спросила она.

"Неплохая, так скажем, - ответил он и начал бухтеть. - Хорошие идеи у любого дурака есть, сама знаешь... Но чтобы их реализовать, нужны знания, умения и решительность. Надо быть кем-то, а не паном репортёришкой на подхвате."

"Попробуй. Посмотрим, как у тебя пойдёт. Если плохо, твоя самооценка подтвердится, и я буду завидовать твоему трезвому взгляду на вещи. А если хорошо, так и ладно. Так или эдак, ты не проиграешь", - сказала она и, конечно же, была права. Он пообещал, что попробует, и тогда они начали спорить, чувствуют они, как толкается малыш или нет. Вероника уверяла, что когда она держала руки на животе, у нее появлялись синяки от ударов ногами, а он говорил, что это урчание в животе, а не движения ребёнка, и они часами перебрасывались шутками, обсуждая тем временем, какое имя будет лучше для мальчика и девочки. Наверное, дольше всего спорили по поводу имени Иво.

Но это дела прошлого.

Идея, которую он тогда обсуждал с Вероникой и которая теперь позволяла вернуться в мир живых, формально была простой, но труднореализуемой. Она предполагала написание цикла очерков, каждый из которых бы начинался словами: " За окнами моей многоэтажки..." Затем должно было идти описание ситуации, желательно такой, которую на самом деле можно было наблюдать из окон, затем обобщение и изюминка. Главное, язык должен быть максимально простым, без вычурных барочных сравнений, претенциозной подачи увиденного и фельетонных замашек.

Виктор хотел писать просто. Короткие предложения, короткие мысли, чёткие выводы. Он хотел относиться к окну многоквартирного дома, как зум-объективу - сначала крупный план, затем широкий. Понятное дело, описываемые события пришлось бы большей частью выдумывать, но форма очерка это позволяет.

Виктор был уверен в двух вещах, и именно поэтому столько лет не мог осуществить свою идею. Во-первых, язык подобных текстов должно быть безупречен, а во-вторых, надо иметь что сказать. Виктор опасался, что когда он начнёт, выяснится сразу и то, что он не умеет писать и то, что ему нечего сказать. Вот почему он и не начинал. Теперь же решил, что терять нечего, поэтому набросал конспект цикла, написал первый текст и отправил Томеку в минувший понедельник. Как договаривались.

Материал длиной ровным счётом в 4128 знаков (с пробелами) начинался так: " За окнами моей многоэтажки - много окон многоэтажек". И Виктору показалось, что это неплохое начало. Затем в коротких предложениях он перечислил то, что было видно в тех окнах, создавая своего рода литании окрестностей. Например: "На втором этаже, второе окно справа, живёт столяр. Когда шторы открыты, заметно, что все в квартире из дерева, даже абажур лампы на потолке сделан из тонкой фанеры. Детей у него никогда не было, а жена то ли умерла, то ли ушла, её уже давно не видно. Однажды столяр вырезал деревянную куклу, которая напоминала Пиноккио, но теперь он ничего подобного уже не мастерит."

Виктору нравился такой стиль, и он надеялся, что когда-нибудь сможет хотя бы приблизиться к тому, что Грабал и Хемингуэей умели делать с помощью простых предложений. Приблизиться, хотя бы миллион световых лет.

Изюминка была такой: "У окна прямо напротив моего нет занавесок, штор или жалюзи. На него наклеили светоотражающую плёнку, и стекло превратилось в зеркало. И как ни глянешь - в нём отражение дома. А в доме напротив, то есть в моём, этажом выше, у соседа такая же плёнка, с отражающимся домом. И если правильно расположиться, можно увидеть, как в этих двух окнах тянутся бесконечные многоэтажки, всё уменьшающиеся и уменьшающиеся, и в то, что видишь, трудно поверить."

Перечитывая это, он чувствовал, что изюминка могла быть и лучше. Но ему ничего не приходило в голову: "И это чудесное зрелище?" Дешево и банально. "И веришь, что тебя может аж затянуть в этот тунель"? Виктор даже встал, поморщился и добавил "аж" в список слов, которые нельзя употреблять. Пока писал, он всегда держал при себе блокнот со списком и сверял по нему свои тексты. Потом он заметил, что добиться эффекта "туннеля отражений" в двух небольших зеркалах, находящихся на таком расстоянии друг от друга, невозможно. В конце концов, Виктор решил, что надо бы уже отправлять этот текст, а то так можно прийти к выводу, что он сплошь состоит из логических и стилистических ошибок, и весь стереть.

Отправил в понедельник, Томек позвонил вечером, сказал, что ему понравилось, что он покажет текст начальству и чтобы Виктор набрался терпения. Перезвонит, мол, в среду, только пусть Виктор не употребляет алкоголь, и всё будет хорошо. В среду перезвонил и сказал прийти в четверг. Виктор пришёл.

Встреча с шефом была короткой. О том, что когда-то писал Виктор, почему пропал и так далее, не речей не вели. Поговорили за то, какие темы сейчас в моде, за хип-хоп², за привет Терезку³, за Масловскую⁴, за то, что это, в текст, в целом, неплохой и что если он будет поддерживать уровень, его будут публиковать регулярно, а первый материал в четверг на следующей неделе, если к среде пришлёт ещё два, но лучше бы и они были хорошими.

Да и всё. Во вторник Виктор отдал ещё два (один о социальной парковке, охраняемой инвалидами, другой - о заброшенной детской площадке) и стал ждать. В четверг он спокойно сходил в магазин, спросил газету, сунул её под мышку и вернулся домой. Ещё в лифте он взглянул на первую полосу. Да! "Лапидарий⁵ усадьбы Виктора Сукенника - новые очерки на 9-й полосе". Впервые за несколько лет он вернулся домой счастливым. Поворачивая ключ, он почувствовал радость, а не, как обычно, тоску и отчаяние. Сбросил со стола на пол стопку газет и развернул четверговый "Курьер". В правой колонке на девятой полосе, в разделе "Мнения и комментарии" был его текст.

Сработало, он на верном пути. Время продолжать писать.

Теперь он стоял у окна, курил и ждал вдохновения.

Телефон молчал. Виктор надеялся, что она прочитает, позвонит ему первой...