Еще пару дней Йоханнес провел в постели, почти не вставая. Ему было так тяжело и больно. Он бы полежал еще, унимая невыносимую ломоту в теле сном, если бы не навязчивые гости из иного мира. Снова приходил Энжел, моля его спасти от страшной Маритты. Этот молоденький дурачок до сих пор не понял, что ему, уже и без того мертвому, ничего не угрожает. Разве что только изгнание его из этого дома опытным медиумом. Сюда являлся еще господин средних лет по имени Дин, который искал своего сына Юхани - в тот день Йоханнес познакомился со своим несостоявшимся отчимом, который приходился отцом его почившему брату. Следом за ним пришла Ада - та самая женщина, которую Маритта принесла в жертву за отношения с ее любовником. Она плакала, умоляя найти ее родственников и похоронить ее рядом с ними. Заходил и Юхани - он, как ни странно, предстал перед Йоханнесом не блаженным, а вполне разумным ребенком. Брат просил Йоханнеса установить на кладбище кенотаф в его честь, ведь тело его было сожжено. И еще целая вереница мертвых, которая не давала ему покоя...
В один из дней, Йоханнес, почувствовав себя лучше, решил принять ванну. Он любил наполнить ее горячей водой и добавить туда ароматные масла, чтобы еще полтора часа наслаждаться приглушенным светом белых свечей и ароматом масел. Но и тут ему не дали отдохнуть! Пришел Аапо и стал слезно умолять его пойти в лес.
- Отец, ты не видишь, что я занят? - негодующе проговорил Йоханнес. - Подожди, я выйду, высушу волосы у очага, выпью чаю... И можешь приводить всю свою компанию.
- Извини, я просто забыл, что тебе необходимы земные удовольствия, - смутился Аапо. - Я уже много лет не чувствую ни холода, ни голода, ни боли...
Эти похождения призраков Йоханнеса могли показаться забавными до глупости, если бы они реально не доставляли ему неудобства. И Йоханнес решил уже поскорее разобраться с этими нелепыми недоразумениями. Он, едва приведя себя в порядок, ушел из дома прочь. Незаметно взяв в сарае лопату, Йоханнес ушел задними дворами за пределы своих владений. Если его, направляющегося в лес с лопатой, кто-то увидит, то, вероятно, этот человек решит, что после удара молнией он окончательно тронулся умом.
- Ну что, беглецы с того света, вставайте в очередь! - крикнул он, оказавшись в лесу. - Кого первого откапывать?
- Меня, по-братски! - улыбнулся Аапо и повел его к своей могиле. - По-сыновьему, вернее.
Скоро Йоханнес оказался на заброшенном языческом капище. Останки Аапо были захоронены неглубоко. С ними Йоханнес обнаружил черепки какого-то кувшина и несколько монет.
Энжел был похоронен неподалеку. С ним была тряпичная истлевшая куколка, вся проколотая иглами, наподобии куклы Вуду. Дин и Ада лежали рядом друг с другом, но в разных могилах. Был найден и Джеймс Бредберри, которого в свое время не нашла даже полиция.
Бедный Йоханнес выполнял работу археолога несколько дней, пока, наконец, не была найдена последняя жертва Маритты. Вернее, первая по хронологии убийств. Ею была совсем юная Аликс - девочка девяти лет, которая случайно забрела в их дом в восемьдесят девятом, в год, когда родились Ильмари и Йоханнес. С ней был ритуальный нож, исписанный рунами.
Йоханнес решил не рисковать и обо всем рассказать родным. Как ни странно, его истории не были приняты в штыки, и Йоханнесу безоговорочно поверили все. Конечно же, он не стал распространяться об этом слугам, считая, что дела его семьи их не касаются. Элиас предложил обратиться в полицию.
- И как ты себе это представляешь? - спросил Йоханнес. - Придти к нашему констеблю, рассказать, как мне не давал спать наш покойный отец и поведать увлекательную историю о том, как все эти сущности увели меня в лес? Нет уж, я не хочу провести остаток жизни в приюте для душевнобольных, хотя там мне и место.
- Когда ты уже перестанешь быть скептиком, Ландыш? - спросил Элиас. - У тебя дар, а ты в него не веришь.
В полицию они все же обратились. Пришлось, правда, слукавить. Ярвинены сказали, что они искали наследие древних кельтов, живущих в этих местах в раннем Средневековье. Констебль, побоявшись грязной работы, сразу умыл руки, позволив им делать с останками все, что угодно.
На последние деньги Ярвинены заказали дюжину гробов у плотника из деревеньки Плейг, который работал над ними целый месяц. Кенотаф для Юхани был изготовлен в Мэринг-Лайне на Дак-Стрит, где располагалась ритуальная компания, вернее, магазинчик. Это был обычный памятник из дешевого камня с именем и годами жизни Юхани. Аапо, в отличие от остальных невинно убитых, должен был быть похоронен отдельно от всех, ведь он для братьев был не чужим человеком.
- После таких похорон нам только и остается, что самим умереть, - заключил Элиас, сделав подсчеты расходов. - Это три твои зарплаты и две мои... Мы же будем голодать после этого, черт знает, сколько месяцев...
- А давай помянем их на славу, напьемся до потери сознания и будем с ностальгией вспоминать этот день во времена неминуемой нужды? - предложил Йоханнес.
Как бы это абсурдно не звучало, но так и было сделано. Двадцатого августа, когда было все готово, Ярвинены довезли до кладбища на повозках останки умерших и, под надзором могильщиков и констебля, который пришел в назначенный час, чтобы принять участие в скорбной процессии, похоронили тех, кто однажды случайно забрел в Лиственную пустошь. Джеймс Бредберри был похоронен рядом с Жанной, а Аапо досталось место рядом с несостоявшимся зятем. Юхани был пристроен тоже около Жанны, которая при жизни так трепетно нянчилась с ним. Остальные же были захоронены в одной могиле под одним крестом. Родственники Ады обнаружены не были, и ее похоронили вместе с любовником. После этого неприятного действа вся семья и констебль справили по ним поминальную тризну и благополучно разошлись.
Об этом все предпочли забыть как можно скорее, тем более, что со дня на день у Лилии и Элиаса должна была родиться дочь. Элиас ушел в отпуск на целый месяц, чтобы в это время быть с ней, и поэтому работали в театре лишь Йоханнес и его племянники. Едва оправившись после встречи с молнией, Йоханнес снова вышел на сцену. Коллеги знали о том, что произошло с Йоханнесом, и были искренне рады его возвращению к ним в добром здравии.
А двадцать четвертого августа тишину дома в Лиственной пустоши разрезал детский плач. Пока Йоханнес, Пертту и Эйно играли в одном из спектаклей по Шекспиру, они становились в очередной раз кому-то родственниками. Лилия, приняв множество мук, заснула с блаженной улыбкой на устах. Кертту осталась ухаживать за матерью и ребенком, а Элиас с Алваром открыли бутылку красного вина. Первым после Элиаса малютку увидел Артур - его в комнату позвала Кертту, чтобы тот взглянул на свою сестру. "Хорошенькая, - только проговорил мальчик и ушел обратно к себе. Это равнодушие, видимо, передается по наследству, ведь Йоханнес, вернувшись вечером и увидев Анжелику, тоже произнес: Примерно такой я ее себе и представлял".
- Мой господин... Спасибо вам за то, что однажды выкупили меня из работного дома и взяли в свою семью, - проговорила Лилия, проснувшаяся к вечеру. - Если бы не вы, я не повстречала бы вашего брата и не стала бы матерью нашей с Элиасом дочки...
- Я больше не твой господин, Лилия, - сказал Йоханнес как всегда суховатым тоном. - Ты избавила моего брата от одиночества, за что я тебе очень благодарен. Ты больше не служанка в этом доме - теперь ты его полноправная хозяйка.
Следующие несколько дней прошли в веселье. Ярвинены опустошали винные запасы, что хранились в погребе и пили за здоровье малютки Анжелики. Было заколото и пожарено две курицы и съедено много овощей с грядок. После июльского несчастья в дом снова пришло благополучие. В последний раз Йоханнесу явился отец, пришедший ему во сне.
Аапо был красиво одет и озарен светом. Он выглядел счастливым.
- Примите же мои поздравления, смертные, - улыбался Аапо. - Я буду ее охранять от жизненных невзгод, когда стану лишь ветром... Спасибо тебе, сын мой, ты дал нам всем то, о чем мы мечтали много лет - ты избавил нас от страданий. В награду я, с позволения Херувима, забираю твой дар, который так тяготит тебя. Ты больше не будешь видеть будущее, и мертвые не потревожат тебя. Во всяком случае те, которые покинули твой дом. Прощай, Йоханнес, мы встретимся вновь - в следущей жизни я буду с тобой, ты познаешь сыновью любовь, которую не познал в этой жизни. А теперь я лишь дух, я исчезаю...
Йоханнес проснулся от того, что его разбудил стук в окно. Он, открыв глаза, конечно же, ничего, кроме ночи, не увидел. Зато ощутил, как падает с его сердца тяжелый камень божьего дара...