В седьмом часу утра занялась заря. Черное небо окрасилось в нежно-розовый цвет, сквозь который робко пробивались лучи солнца. Было слышно, как с крыши падали капли воды - следы ночного дождя. Жанна очнулась от нежных прикосновений к ее плечам - она почувствовала, как чьи-то руки поглаживают ее плечи, шею, плавно скользят по позвоночнику... Не успела Жанна открыть глаза, как она ощутила легкое прикосновение к своей щеке и губам - то был поцелуй Йоханнеса, ее ласкового и страстного любовника. Какой позор! До чего докатилась несчастная Жанна... Подумать только, в то время, когда ее жених мирно спит, ни о чем не подозревая, она нежится в лучах любви его брата. Однако, в этот момент Жанна, еще не успев реально оценить ситуацию, всю тяжесть своего греха, лишь подняла смущенный взгляд на Йоханнеса, склонившегося над ней.
- Доброе утро, Жанна, - прошептал он ей. - Скажу тебе, что ты - божество на бренной земле. За несколько часов я смог обрести счастье, к которому так долго шел. Такое ощущение, что волшебством промышляем не мы с братьями, а одна лишь ты.
- Ах, Йоханнес, где же ты был раньше? - произнесла она. - Если бы я повстречалась с тобой, а не с Ильмари...
- Было бы все совершенно иначе... - проговорил Йоханнес. - Я бы не предал своего брата и не сбил бы с пути тебя. Но ты настолько дорога мне, что я готов на все, чтобы быть с тобой. Жанна, поверь мне, все еще встанет на свои места. Я буду с тобой всегда - ты можешь быть уверена. Если ты вдруг захочешь уйти, я не стану держать тебя, ведь я смогу все понять. Только прошу тебя, будь рядом со мной хотя бы до тех пор, пока можешь...
- Я буду всегда рядом, Йоханнес... - произнесла Жанна, робко прикоснувшись к его руке. - Я люблю тебя. Только скажи мне, что у тебя с той девушкой, в которую ты был влюблен раньше?
- Я думаю, что мы с ней расстанемся, - сказал Йоханнес. - Когда я был уверен в том, что ты откажешь мне, я хотел удержать ее рядом, чтобы не остаться в одиночестве. Я поступал подло, мне очень за это стыдно... Но будь уверена, тебя такое не коснется.
- А почему ты думал, что я откажу? - спросила Жанна.
- Не знаю... - искренне ответил он. - Наверное потому, что ты слишком хороша для меня.
Еще некоторое время они были вместе, молча созерцая рассвет. В этот момент оба думали о чем угодно, только не о том, что их осудят близкие им люди. Конечно, наверное, каждый вспомнил про Ильмари, который сейчас спал в комнате напротив, не подозревая о том, что сердце Жанны теперь принадлежит не ему. Но это утро было слишком прекрасно, чтобы говорить о том, что печально. Только вот скорое расставание нарушало прелесть их уединения...
- Уже светает... - проговорила Жанна, посмотрев в сторону окна. - Скоро проснется миссис Ярвинен. Мне нужно идти, покуда есть возможность покинуть твою спальню незамеченной.
- Я жду тебя сегодня у себя в то же время, Жанна, - сказал он. - Если, конечно, ты не против.
- Лучше ты приходи ко мне, - попросила девушка. - Рядом с моей комнатой только чулан - так мы сможем избежать молвы.
- Хорошо, любовь моя, я приду, - пообещал Йоханнес.
Наскоро приведя себя в порядок, Жанна склонилась над ним и коснулась своими губами его губ. Она, почувствовав вкус любви, немного осмелела и в этот момент поняла, что теперь инициатива исходит от нее. Как прекрасен и нежен Йоханнес! Она с готовностью сдалась в его любовный плен, а сама, в глубине души, корила себя за свой поступок. То, что совершили они - ужасно. Сегодня она надругалась над братскими чувствами Ильмари и Йоханнеса, доверившись любви последнего. Брат просто не имеет права даже питать симпатию к невесте своего брата, а ей следовало пресечь его чувства в их зарождении. Жанна, заблудившись среди ветвей смятений, исходящих от древа неразделенной любви к Ильмари, просто потеряла голову, поддавшись провокациям Йоханнеса. Еще вчера она могла надеяться на благополучие в браке с Ильмари, а уже сегодня ее будущее под угрозой. Запросто может случиться так, что кто-нибудь из членов семьи узнает об их отношениях с Йоханнесом, и новость станет блуждать из уст в уста. В итоге разразится скандал, Ильмари отречется от нее, Йоханнес, скорее всего, умоет руки, побоявшись проблем, как это часто бывает, а она и ее родители опозорятся, и слух о ее приключении разлетится со скоростью звука, заклеймив Жанну. Но нет, быть может, она зря так думает о Йоханнесе... Одна ее иллюзия, касаемая его высокомерия, уже была разоблачена, быть может, это тоже заблуждение? Хотелось бы верить...
Через два часа к ней пришел Ильмари. Услышав его голос за дверью, Жанна содрогнулась - на секунду ей показалось, что он пришел, чтобы вершить суд над неверной избранницей. Но, к счастью, Ильмари явился, чтобы просто позвать ее к завтраку. Убедившись, что она не спит, Ильмари прошел в спальню и присел на ее постель, где она нежилась, досматривая свои сказочные сны в последние полтора часа.
- Вчера я тебя совсем не видел, душа моя, - говорил Ильмари, поглаживая ее руку. - Я уже думал, что тебе нездоровится, Жанна. О, как я счастлив видеть тебя абсолютно здоровой и отдохнувшей!
- Я тоже рада видеть тебя, Ильмари, - говорила Жанна, избегая смотреть в его глаза. Сейчас, оказавшись наедине с тем, кто был предан ею, она испытывала ужасное чувство стыда перед ним. - Я приду к вам минут через двадцать - мне нужно умыться и одеться.
- Надень сегодня свое синее платье, - попросил он. - Мне очень нравится, когда ты в нем. Оно делает тебя еще прекраснее, дорогая моя.
- Да, Ильмари, сегодня я надену его, - пообещала она.
За утренним столом не оказалось Йоханнеса. Сразу после ухода Жанны, он, поднявшись с постели, оделся и, выпив чашку любимого кофе, уехал из Лиственной пустоши, оседлав Викинга. К нему тоже пришло осознание своей ошибки, и он просто бы не смог смотреть в глаза Ильмари.
- Йоханнес ужинал вчера с нами, но нас проигнорировала тогда Жанна, - констатировал с улыбкой Ильмари. - Сегодня все наоборот, поменялись ролями. Я же говорил, что они договорились дружить против нас.
- Они не договаривались, - поправил его Элиас. - Это - импровизация.
- Сегодня все равно с ним встретимся, - сказал Ильмари. - Вечером у нас "Фауст", наконец-то в главной роли не он.
- Может, Йоханнес уже в театре? - предположил Элиас.
- Так рано? - возразил Ильмари. - Заставишь его просыпаться раньше, чтобы подольше порепетировать...
- Нам пора, - сказал Элиас, вставая из-за стола. - Уже восемь часов, через полтора часа репетиция.
Вскоре после ухода братьев, завтракающие стали расходиться - в воскресение, к большому несчастью Элиаса, Ильмари и Йоханнеса, они, единственные из семьи, работали. Жанна, убрав со стола, решила прогуляться, Тарья вернулась в спальню, чтобы еще немного подремать, а Джеймс и Агнес составили Маритте компанию в рейд по книжным полкам - она планировала сегодня перебрать книги и, протерев их, расставить на полках в новом порядке.
В это время Йоханнес и в самом деле был в театре. Он приехал туда на час раньше положенного времени, чтобы отсрочить встречу с Ильмари, на которого теперь не мог спокойно смотреть. Но спустя некоторое время им пришлось встретиться. Пока Йоханнес разговаривал в коридоре с миссис Браун, которой хотел сплавить Линду, пришли его братья. Он понимал, что после расставания с Кейт, ему придется расстаться и с ученицей. Линда, лишившись последней надежды на то, чтобы стать актрисой, будет страдать. Поэтому ему лучше просто передать ее другому учителю. Нужно будет с ней тоже это обсудить. В конце концов, Йоханнес понимает стремление девушки стать актрисой - он ведь тоже хочет стать иллюзионистом. Миссис Браун была не против того, чтобы взять под свое крыло дочку самого Лоу, осталось лишь только узнать, хочет ли этого сама Линда.
Придя в гримерную комнату, Йоханнес встретился с братьями. Ильмари, вальяжно развалившись на диванчике, наблюдал за Элиасом, резво брякавшим по клавишам фортепиано и развлекающим пару юных актрис, которые так же безбашенно отплясывали под его аккомпанемент.
- Я же говорил, что он уже здесь, - проговорил Элиас, узрив брата боковым зрением. - Что ты тут делаешь так рано, Ландыш?
- Да так... Просто улаживал кое-какие свои дела, - ответил Йоханнес, устроившись рядом с Элиасом, между фортепиано и небольшим окошком напротив двери. - Весело тут у вас...
- Да, нам повеселее будет, чем тебе, - усмехнулся Ильмари, подойдя к нему. - На тебе лица нет, что-то случилось? Или это обычное состояние для тебя?
- Я всегда такой, - проговорил Йоханнес, стараясь казаться равнодушным. На самом же деле, увидев Ильмари, он почувствовал, как сердце его замерло, а по телу прошел мандраж. Йоханнес ощутил, как пульсирует его кровь, прилившаяся к лицу, и горят щеки. Ужасное чувство стыда... "Боже, что я натворил... - крутилось заевшей пластинкой в его голове. -До чего дошло мое постыдное вожделение к Жанне... Из-за своей проклятой похоти я уже не могу смотреть в глаза родному брату. Что же будет дальше? Страшно представить..."
- Ах, Элиас! С тобой так весело! - крутилась возле него юная Лэттис. Она обвивала руками его шею, ласково трепала ему волосы, так и норовя улучить момент, чтобы одарить его дружеским поцелуем.
- Заходи вечером после спектакля, - улыбаясь, говорил он ей. - Будет еще веселее.
- А твои братья будут здесь? - с лукавым взглядом юного чертенка проговорила Лэттис.
- Не знаю, как Ильмари, а Йоханнеса не будет точно, - ответил Элиас. - Он не любитель шумных посиделок.
- Я тоже не приду к вам, - сообщил Ильмари. - Меня дома ждет невеста.
- Он у нас человек семейный, - с напускной серьезностью сказал Элиас. Он был удивлен. С каких это пор ветреный Ильмари стал избегать компании веселых девиц в пользу общества своей будущей жены?
- Выходит, мы будем одни? - воодушевилась Лэттис. - Тогда я точно приду.
- Значит, сэра Йоханнеса не будет? - обрадовалась подруга Лэттис. Ею была Оливия Стюарт. - В таком случае, я с радостью составлю вам компанию!
- Не обольщайтесь, мисс Стюарт, все внимание Элиаса будет приковано к вашей очаровательной подруге, - съязвил Йоханнес. - Элиас разборчив в девушках и поверьте мне, он не падок на недалеких особ.
- Спасибо, господин Ярвинен. Мне очень приятно, - с тенью злости проговорила Оливия.
- Пожалуйста, всегда рад доставить вам удовольствие, сударыня.
Оливия, в очередной раз получив отпор врага, поспешила уйти. Попрощавшись с Ильмари и Элиасом, она направилась к двери.
- Приходите еще, мисс Стюарт, - проговорил ей вслед Йоханнес. - Вам здесь всегда рады.
- Обязательно, мистер Ярвинен, - сказала она и захлопнула дверь.
- Мастер иронии! - сказал Ильмари, театрально разведя руками.
- Ты явно к ней неравнодушен, - усмехнулась Лэттис.
- Конечно неравнодушен, ненависть ведь тоже чувство, - ответил Йоханнес, спокойно подойдя к окну. А сегодня погожий солнечный денек, совсем не похожий на вчерашний день, хмурый и дождливый.
Отработав очередные девять часов, братья собрались домой. Сегодня они добирались до Лиственной пустоши порозь - Йоханнес, едва поклонившись зрителям после "Фауста", убежал в гримерную комнату, где в одно мгновение переоделся и смыл грим, после чего, даже не попрощавшись с братьями, поспешил покинуть театр. Он совсем не хотел ехать вместе с Ильмари, которого не мог видеть, чувствуя перед ним свою вину за Жанну. Элиас же оставался с Лэттис в театре до позднего вечера. Эта девушка в последнее время помогала ему скрасить одиночество. Ильмари же отправился домой почти сразу же после Йоханнеса. Однако, несмотря на это, он почему-то достиг дома раньше своего брата, который выехал из города в ту минуту, когда Ильмари еще только выходил из театра. И по дороге им тоже не довелось встретиться... Когда Ильмари спешился у ворот отчего дома, он как всегда повел коня в стойло. То, что ему пришлось увидеть в следующее мгновение, просто перевернуло его жизнь и заставило в корне изменить свое представление о близком человеке. Ведя своего Феникса по узкому коридорчику конюшни между загонов Викинга, Штиля и Ночки, он услышал какой-то странный шорох в бывшем стойле Кони, старой кобылы, которую увели со двора братья Доусоны. "Призрак лошади," - усмехнувшись, пробормотал Ильмари. Однако вскоре по конюшне пронесся незнакомый мужской голос: "Ах, любовь моя, зачем ты так прелестна?!" - восхищенно произнес кто-то. "Это Аннели наконец-то нашла себе приятеля или Жанна решила мне отомстить за Сару?" - уже с тревогой подумалось Ильмари. - "Нет, Жанна не такая... Она не пойдет на разврат..." Погладив коня, он оставил его в стойле и незаметно подкрался к загону Кони. Взглянув из-за угла на происходящее, Ильмари увидел то, чего ожидал узрить, но с участием других людей... Картина пошлости заставила побледнеть даже видавшего виды Ильмари, которого братья в шутку называли Казановой за его похождения втайне от невесты. Тарья, это юное и непорочное дитя, так бессовестно ублажает Сэмюэля Скотта, семнадцатилетнего мальчишку из деревни Плейг! "Господи, кто бы мог подумать..." - пролетела в голове Ильмари мысль. Он находился в ступоре добрые три минуты, а потом, вспомнив о том, что героиня этого грязного действа - его родная сестра, а не какая-то соседка, до которой ему нет ровно никакого дела, Ильмари ворвался в стойло, яростно схватив юного любовника за ухо.
- Дон Жуан, черт тебя подери! - воскликнул Ильмари, озлобленно ударив его лбом о перегородку между стойлом Кони и Штиля. - Что ты натворил, малолетний урод?!
- Ильмари, ты совсем спятил?! - вскричала Тарья. - Ты же делаешь ему больно!
- Вы сделали мне больнее, глупые дети! - заорал Ильмари, бросив со всей силы Скотта на деревянный пол. - Боже мой, какой позор! Если об этом узнает наша мать, а она узнает - я не собираюсь закрывать глаза на это безобразие, то она же за один час постареет на десять лет! Господи, а что подумают Бредберри! Из-за тебя, глупой девчонки, мы опозоримся на весь Нью-Роут!
Он снова схватил Сэмюэля, но теперь уже за волосы, и стал их нещадно драть.
- Ты о чем думал, когда шел сюда?! - кричал Ильмари, пылая от гнева. - У нее три брата! Мы же тебя убьем и будем правы!
- Мой отец спустит на тебя стаю наших гончих! - прокричал Сэмюэль, заливаясь слезами.
- Знаю я ваших гончих, две дворняги и один пудель! - в гневе Ильмари не отдавал отчета своим действиям.
- Ильмари, не надо! - умоляла его со слезами на глазах Тарья, видя, как лицо Сэма багровеет от прикосновений цепких рук Ильмари к его шее. - Ты же убьешь его!
- Я этого и добиваюсь! - кричал Ильмари. - Пошла отсюда, потаскуха!
Тарья, подоспевшая на помощь милому другу, была отброшена в сторону от мощного удара Ильмари. В этот момент послышался цокот копыт во дворе. Это возвращался домой Йоханнес, который до этого прогуливался по ночным лугам, не желая как можно дольше видеть Ильмари. Однако, им пришлось пересечься в конюшне. Услышав истошные вопли, в которых слились мальчишеский голосок и женский крик, узнав в грязной брани голос Ильмари, который, вообще-то, редко бывал в гневе, Йоханнес бросил Викинга прямо в саду близ хозяйственных построек и побежал на голоса. Что там произошло? Что могло довести всегда веселого и уравновешенного Ильмари до бешенства? Йоханнес, у которого ни днем, ни ночью из головы не шла Жанна, грешным делом снова вспомнил о ней и подумал о самом ужасном. Однако интуиция вырисовывала ему облик Тарьи, несчастной жертвы неразделенной любви.
- Что здесь происходит?! - в голосе Йоханнеса, влетевшего в конюшню, звучал испуг и тревога. Он не сразу понял, чем были вызваны эти ночные разборки во дворе.
- Ландыш, он совсем сдурел! - кричала Тарья, прикрывая свой стыд рубашкой любовника.
Йоханнес, тупо оглядев ее, перевел взгляд на брата, который сжимал руками шею какого-то мальчика, совершенно нагого. Поняв, наконец, что происходит, он схватил Ильмари за ворот рубашки и с трудом оттащил его от Сэмюэля, который сейчас находился где-то между явью и миром грез - юноша едва не отправился на тот свет посредством разъяренного Ильмари.
- С ума, что ли, сошел?! - воскликнул Йоханнес. - Куда нам потом труп девать? Его папаша нас обоих наденет на рога своим быкам!
- Ты знаешь, что она творит? - вскричал Ильмари. - Нет, ты представляешь?!
- Я, конечно, немало шокирован...- говорил Йоханнес, успокаивая Ильмари. - Но грех этих двух не должен быть основанием твоего греха. Ты ведь его чуть не убил.
- Мы ведь думали, что она еще совсем дитя... - проговорил Ильмари, едва придя в себя. - Вот я в ее возрасте... - начал было Ильмари, но вспомнив себя в шестнадцать лет, быстро замолчал. Однако, Йоханнес, усмехнувшись, сказал за него.
- Ты в свои шестнадцать лазал в окна к соседским девчонкам по ночам, а потом бегал от их отцов, - смеялся Йоханнес. - Я не хочу оправдывать Тарью, но она была сильно влюблена в него. Я помню историю про колдовство и кровелистник. Видимо, мама не успела ей рассказать об отношениях мужчины и женщины. Но ты, Сэмюэль, так долго игнорировал ее, а теперь вдруг пошел на сближение. Думаю, что тобой движила отнюдь не любовь. Тебе ведь уже семнадцать лет и она, наверняка, у тебя не первая. Хотел воспользоваться глупенькой девочкой, да?
- Нет, вовсе нет... Я люблю ее. - лепетал бледный Сэм, задыхающийся от слез. Ему здорово досталось от Ильмари - он был унижен, отчаянно избит и очень испуган.
- Тогда женись на ней, - довольно холодно сказал Йоханнес. - И у тебя не будет проблем.
- Но я должен встать на ноги... - расстерянно говорил тот.
- Брак карьере не мешает, - грубо обронил Ильмари. - Значит так: либо ты берешь ее в жены, либо будет тебе плохо.
Тарья замерла. Сейчас решится ее судьба. Она понимала, что даже если Сэмюэль скажет, что готов взять ее в жены, то сделает он это отнюдь не исходя из чувств. Юноша ее совсем не любит - это она навязалась ему, это Тарья бегала за ним, как страждущий за спасением. Сэмюэль просто не удержался и на мгновение представил, что любит ее, когда подчинился своим инстинктам. Но она все равно страстно желала быть с ним, даже если в их союзе любить будет лишь Тарья.
- Да, я женюсь на ней, - пообещал он, будучи сейчас совершенно безвольным.
- Ну вот и чудно - пойдемте к маме и скажем ей о том, что в скором времени она не только женит сына, но и выдаст замуж дочку, - сказал Йоханнес, жестом указывая на их дом.
Тарья и Сэмюэль, наскоро одевшись, поплелись за Йоханнесом и Ильмари. Последний уже не бранил их, а откровенно подкалывал.
- Ну как тебе моя сестренка? - усмехаясь, говорил Ильмари. - Просто воплощение любви, да? Если она тебе надоест, то у нас еще одна есть. Ей тридцать четыре и она, наверняка, гораздо больше Тарьи знает о любви. Или ты любишь по-моложе?
- Довольно, Ильмари, - сухо проговорил Йоханнес. - Тут плакать надо, а ты смеешься.
В это время на кухне как раз собралась вся семья. Аннели и Маритта хлопотали, накрывая на стол, когда ужин был нарушен явлением четырех человек. Мама выскочила из кухни, услышав встревоженный голос своего Ильмари. Она оставила в совершенном недоумении чету Бредберри. Жанна догадывалась, что могло послужить причиной такого переполоха - однажды Йоханнес посвятил ее в одну из тайн, о которой он старательно молчал. Бедняжка Тарья страдала от той любви, в которой любит лишь один... Но сейчас Жанна с ужасом подумала, что Тарья могла что-то из-за этого сделать с собой, поэтому все так суетятся. К счастью, она услышала ее голос среди этого шума. Значит, Тарья жива и здорова. Тогда что же случилось?
- Что ты кричишь! - воскликнула Маритта. - Будто на пороге не вы с Йоханнесом, а громовержец Тор!
- Да уж лучше бы увидеть здесь бога грома и молний... - проговорил Йоханнес.
Увидев почти обнаженную и растрепанную дочь, которая еще пыталась прятаться за спиной Сэмюэля, сына молочника, Маритта испуганно произнесла: "Что ты с ней сделал, паршивец?!"
- Полюбил, - усмехнулся Ильмари.
- Мы с Ильмари считаем, что за свои действия он должен ответить, - заявил Йоханнес. -Если Сэмюэль обесчестил Тарью, то пусть теперь берет ее в жены.
- Мою дочку замуж за католика?! - рассвирепела Маритта. - Я трупом лягу, но не допущу, чтобы она предавала нашу веру!
- Ты же разрешила мне жениться на Жанне... - робко вставил Ильмари.
- Ты уже давно предал наших богов и делай теперь, что хочешь, - огрызнулась Маритта. - А она была язычницей и будет ею! Уходи отсюда, подлое христианское отродье! Убирайся, и чтобы я больше здесь тебя не видела!
- Но мама! - разрыдалась Тарья. - Я люблю его!
А Сэмюэль, с души которого упал камень, поспешил откланяться и покинуть дом. Он, конечно же, не собирался на ней жениться и был несказанно рад, что мать Тарьи не поддержала идею ее братьев.
Ильмари и Йоханнес наблюдали за тем, как мама уводила Тарью на второй этаж. По взгляду матери было ясно, что в эту минуту она сильно разочаровалась в своей дорогой Тарье. Ильмари и Йоханнес невозмутимо сняли с себя плащи и, умывшись в ванной комнате, прошли к столу. Они, присоединившись к ужинающим, сразу же приняли на себя шквал вопросов, которые сваливались на них от присутствующих на кухне, которые не поняли до конца, что произошло.
- Что там у вас стряслось? - спрашивала недоуменно Агнес. - Я слышала, как плакала Тарья. Ее кто-то обидел, или, хуже того, она, быть может, покалечилась?
- Я слышал, что вы не вполне ласково говорили с девочкой и ее другом, - сообщил Джеймс. -Чем они так провинились перед вами?
- Ничего особенного не произошло, - попытался успокоить чету Бредберри Ильмари. - Нет, произошло, но... Не будем об этом. Полагаю, что Тарья уже получила от матери по заслугам, равно как и ее друг.
- А где же Элиас? - спросила Аннели. - Почему вы приехали без него?
- Он остался в театре, - сообщил Ильмари. - У него появилась подруга - быть может, вернется ближе к полуночи.
- О... - заулыбалась Аннели. - Скоро устроим еще одну помолвку.
Новость, принесенная Ильмари, немного разрядила напряженную обстановку, сложившуюся в этом месте на данный момент. За чаепитием уже говорили о насущном.
- А мы вчера выручили неплохую сумму за нашу старую кобылу, - сообщила Аннели. - Братья Доусоны выкупили ее у нас за семь фунтов и тридцать шиллингов. Вот, думаем весной привести к нашей Ночке коня Ильмари. Если от них будет здоровое потомство, то мы выручим в Нью-Роуте за него неплохие деньги. Жеребята ведь дорого стоят.
В это время Жанна ощутила чье-то прикосновение к своей ладони, покоящейся на фартуке платья. Рядом с ней, напротив Ильмари, сидел Йоханнес. Он нежно проводил кончиками своих пальцев по кисти ее руки, заставляя учащаться биение сердца Жанны. Один только его вид вызывал в ее душе благоговейный трепет, а сегодня ночью, окунувшись с головой в неиссякаемый источник его нежности и любви, она едва не сошла с ума. А сейчас Йоханнес так смело прикасается к ней в то время, когда напротив них сидит ее жених. Конечно, никто этого не заметит - этот юный Дон Жуан осторожен, как крадущийся за добычей лис, но все же он, видимо, решил разжечь в ней пламя страсти прямо здесь и сейчас, не дожидаясь глубокой ночи.
После ужина все разошлись по своим комнатам, а Йоханнес решил перемыть тарелки. Будучи человеком педантичным, он любил порядок - можно было нередко наблюдать за тем, как Йоханнес проходит по дому с влажной тряпочкой и протирает пыль, или не трудно было застать его за тщательным мытьем посуды.
- Йоханнес, я сама могла бы убрать со стола, - проговорила Жанна, узрив его за этим занятием.
- Ты же не лишишь меня удовольствия вымыть посуду? - спросил он, улыбнувшись.
- Ты все шутишь, - усмехнулась она. - Давай я хотя бы стану их вытирать полотенцем?
- Иди отдохни - ты наверняка устала за день, - сказал Йоханнес.
- Ах, Йоханнес, ты так заботишься обо мне... - проговорила Жанна. - Надо признаться, что это мне льстит и смущает меня...
- Не думай ни о чем, дорогая, - попросил Йоханнес. - Лучше жди меня сегодня, во втором часу ночи - думаю, к этому времени уже придет Элиас, и все отойдут ко сну. В этот час никто не нарушит нашего уединения.
- Я буду с нетерпением ждать тебя, милый, - Жанна, оглядевшись, убедилась, что поблизости никого нет и одарила его своим нежным поцелуем.
Она ушла, оставив Йоханнеса в предвкушении грядущей ночи, которая обещает быть такой же сказочной, как и предыдущая. Жанна, между тем, направлялась в свою комнату - следущие два часа до прихода Йоханнеса она хотела дочитать роман некой Дианы Босомли о трогательной любви шотландского лорда и английской аристократки. Почему-то раньше подобные произведения Жанна воспринимала как глупую сказку о чувствах, которых нет в природе. Все слишком возвышенно, такое имеет место быть лишь в книгах или на сцене театра, но никак не в жизни. Сегодня она испытала на себе все то, через чего прошла, путешествуя по страницам книг, и поняла, насколько ее суждения были ошибочными.
Подходя к своей комнате, Жанна встретила Ильмари, который, очевидно, ждал ее здесь. Он стоял у двери ее спальни, освещенный тусклым светом газового рожка, который распространял свои желтые блики на уединенный коридочик близ чулана. Жанне выделили комнату в пристрое дома, и поэтому ей приходилось соседствовать лишь с чуланом и дверью, ведущей в сад - это был черный ход в большом доме Ярвиненов. От остальных домочадцев ее отделяла дверь, соединяющая помещение дома и его пристрой. Ей нравилась эта уединенность - казалось, что все происходящее в доме идет в стороне от нее, а вся жизнь девушки - это комната Жанны. Но порой ей было здесь страшно - особенно ночью, ведь несмотря на крепкий дверной замок, она не исключала возможности того, что кто-то может забрести в Лиственную пустошь и наткнуться на этот дом. В таком случае, первый удар придется на ее спальню, ведь она ближе всего находится в выходу.
- Добрый вечер, милая, - проговорил ласково Ильмари. - Я так редко вижу тебя... Ты ведь позволишь мне немного побыть с тобой сегодня?
- Что это нашло сегодня на тебя? - удивленно произнесла Жанна. Поняв, что такой тон может задеть Ильмари и оттолкнуть его от нее, девушка исправилась. - Извини, просто я и в самом деле не ожидала... Да, конечно, я буду рада побыть с тобой в этот вечер... - слукавила Жанна, которой было бы приятнее видеть на его месте Йоханнеса.
Ильмари нежно коснулся ее руки и прильнул губами к ее ладони. От ее рук пахло цветком орхидеи - это был аромат косметического крема, которым Жанна пользовалась в течение дня.
- Ах, Жанна, почему мы не можем сыграть свадьбу прямо завтра? - произнес Ильмари, заключая ее в свои объятия. - Я, верно, совсем лишусь рассудка, покуда ты станешь моей законной женой.
- Ты же знаешь, что по всем правилам положено ждать еще год после помолвки, чтобы вступить в брак, - сказала Жанна, желающая освободиться от его живых пут.
- Знала бы ты, дорогая, как мне тяжело каждый день видеть тебя и понимать, что ты для меня покамест - недосягаемая цель, неприступная крепость... - проговорил Ильмари. - Но я больше не могу, Жанна... Позволь мне...
Он не договорил до конца фразу и слился с ней в едином поцелуе. Жанна не смела сопротивляться, ведь Ильмари был так настойчив, что она просто не имела физических сил, чтобы оттолкнуть его. Она почувствовала, как из-под ее ног ушла земля - Ильмари взял ее на руки, и, открыв плечом дверь спальни Жанны, очутился с ней там. Девушка ощутила спиной мягкость своей перины, а грудь ее почувствовала тяжесть тела Ильмари. Собрав силы воедино, она оттолкнула его и отскочила к двери.
- О, Ильмари... Прости, но я не готова... - произнесла девушка, перепуганная им до смерти. - Я тебе уже говорила - если ты меня и в самом деле любишь, то ты дождешься, когда я выйду за тебя замуж.
- Да, Жанна... - смутившись, проговорил Ильмари. - Извини - я не знаю, что это со мной... Я подожду до августа, моя дорогая.
Он ушел, а Жанна к своему стыду вспомнила о том, что уже скоро ее ждет нежное свидание с Йоханнесом. Боже, что с ней происходит... Она плетет интриги с двумя братьями, медленно разрушая их отношения и становясь для них яблоком раздора. Несчастный Ильмари даже не подозревает, что его родной брат, с которым он был до ее прихода в их жизнь очень дружен, является любовником его невесты, девушки, которую он хочет сделать своей женой... Зато Йоханнес понимает все. Зачем она бросилась в его объятия, закинув за мельницу шляпу? Быть может, ей стоит объявить Йоханнесу о прерывании их отношений? Ведь чем дольше она будет молчать, тем больнее будет расставание... Покуда их постыдная тайна не всплыла наружу, им нужно одуматься и остановиться, иначе они станут изгоями для своих близких. Йоханнес, конечно же, сможет сберечь тайну сегодняшней ночи - он дорожит Жанной и ее репутацией. Она тоже будет молчать. Только как после этого они будут смотреть друг другу в глаза? Как жить под одной крышей с человеком, которого любишь и как скрыть свои чувства под мантией лицемерия и лжи тому, кому предназначено связать себя навеки узами брака с тобой...
За этими рассуждениями Жанна встретила полночь. Через час на первом этаже послышались голоса Элиаса и Йоханнеса. В то время, когда все уже видели седьмой сон, Йоханнес встречал на кухне своего загулявшегося брата.
- А почему ты не спишь, Ландыш? - спросил его Элиас.
- Не хочется, - ответил Йоханнес, разогревая ему калакейтто. - Как прошел твой вечер?
- Неплохо, - ответил Элиас. - Знаешь, я всегда чувствовал себя одиноким... Странное чувство для меня. Вроде бы у меня большая семья - скучать не приходится, но все равно мне чего-то не хватало. Сегодня, проводя время с Лэттис, я на время забыл об этом чувстве, которое давно стало для меня наваждением.
- Дай бог, Элиас, чтобы ты однажды навсегда забыл о своем наваждении, - пожелал ему Йоханнес, подавая к столу тарелку с калакейтто. Вообще-то, эту молочную уху они готовили лишь по праздникам, но вчера Аннели уговорила мать сварить калакейтто, сильно захотев чего-нибудь рыбного.
Пока Элиас ужинал, Йоханнес пил чай - он имел привычку предаваться чаепитию в ночное время, когда до сна еще оставалось время, а заняться было нечем. С Элиасом он был недолго - после ужина брат, даже не умываясь, ушел в свою комнату. Элиас очень устал за день и едва смог добраться до своей кровати, не заснув по пути в спальню. Через некоторое время, когда Йоханнес был уверен в том, что в доме все, кроме него и Жанны спят, он поднялся на второй этаж. Жанна, дожидавшаяся его прихода, чтобы сказать о том, что их отношения не могут иметь продолжения, едва ощутив присутствие Йоханнеса, забыла обо всем, самозабвенно окунувшись в наслаждение быть рядом с ним. Сегодня она была смелее -да, она осознавала, что вершит грех измены, но разве можно думать сейчас о чем-то, что не касалось их двоих? Йоханнес в глубине души осознавал вину перед Ильмари, но присутствие Жанны просто не позволяло ему думать о братских чувствах. Еще один рассвет они встретили вместе. Быть может, однажды он возвестит им о рассвете новой для них жизни... Но какая будет она? Об этом Йоханнес и Жанна, находящиеся в плену страстей, думали в последнюю очередь. Однако, наверное, оба верили в лучшее, не давая дурным предчувствиям взять себя в рабство.