Йоханнес был в доме совершенно один. Он, устроившись еще утром в кресле у окна, встретил полдень, вечер и сумерки в молчаливом созерцании зимы. Воды лагуны покрылись тонкой коркой льда, которая, подобно плоту, лавировала по водоему, повинусь направлению течения и ветра. Земля белела чистым февральским снегом, который то таял, то выпадал вновь. Сегодня весь день шел мокрый снег, падая на карниз его дома и стекая с него каплями воды. Около месяца назад Йоханнес, тяжело переболев дифтерией, осознал, что даже вырвавшись из цепких лап болезни, которая могла закончиться для него смертью, он не ощущал никакой радости. Когда он заболел на второй день после похорон Жанны, от которой не отходил ни на час, Йоханнес явственно ощутил, что чувствовала его несчастная супруга на смертном одре. И ему стало так тяжко... Забыв в порывах горя и физической боли о сыне, он молил лишь об одном: ощутить легкость, покинув свое тело, свое земное пристанище и устремиться наверх к Жанне, чтобы вновь встретиться с ней и больше не расставаться. Он выздоровел телом благодаря усилиям доктора Хоскинса, который приехал в Дрим-Таун лишь в день похорон той, которая его не дождалась. Он собирался уже уезжать, но обнаружил, что заболевает и вот-вот сляжет ее супруг. Таким образом, шотландский лекарь остался в Англии на целый месяц. Артур и Лилия жили у Агнес еще с декабря - миссис Бредберри, видя, как страдает ее зять, решила забрать с собой и его названную сестру, чтобы никто не нарушал одиночества Йоханнеса. Ведь в таком случае присутствие людей около того, кто мучается, лишь усугубляет дело. Да и эпидемия тогда была в самом разгаре и Агнес просто побоялась, что пораженный дифтерией Йоханнес может увлечь за собой еще и Лилию с Артуром. Но Хоскинс мог вылечить только тело. Йоханнес, выздоровевший, чувствовал, что душа его изъедена страданиями последнего месяца, а сердце разбито смертью любимой женщины. Его сводили с ума воспоминания. Перед ним бешенным вихрем проносились эпизоды прошлого; начиная с того дня, когда Ильмари впервые представил Жанну своей семье, заканчивая скорбными днями пребывания ее тела в дорогом гробу из красного дерева. Даже мертвой она была прекрасна; Жанну похоронили в платье из бело-синего шелка, увенчав голову серебряной диадемой, в которой она шла под венец с Йоханнесом. На ногах ее были изящные кожаные туфли с тонким каблучком. Лилия сделала ей легкий макияж и, если бы не губы цвета снега, можно было бы подумать, что Жанна просто спит. Йоханнеса разрывала боль от потери любимой жены и его лицо не просыхало от слез. Элиас, глядя на брата, который даже ночевал у ее гроба и не спал сутками, однажды не смог сдержать слез - он, не знавший никогда настоящей любви, был тронут ею, поразившей его Ландыша в самое сердце. Но еще печальнее было то, что Йоханнес в свои двадцать три года остался вдовцом, а маленький Артур в свои четыре - наполовину сиротой. Элиас тогда поклялся во что бы то ни стало приложить все свои силы и помочь брату вырастить сына, чтобы тот ни в чем не нуждался.
Последующие недели Йоханнес жил один в доме на берегу Лагуны. Он не мог снова надеть сценические одежды и отправиться с братьями в очередное путешествие с целью привезти в запланированный город дозу иллюзий. Йоханнес целыми днями сидел у окна, наблюдая за стихией воды в лагуне Рыбака и созерцая, как рассвет сменяет ночь, а закат - день. Иногда по берегу Лагуны прогуливалась одинокая женщина, которая любила забрести сюда и посмотреть на горы. Вдалеке она напоминала ему Жанну и когда эта леди появлялась на берегах, Йоханнесу на душе становилось теплее. Порой Йоханнес навещал своего Викинга в стойле, давая ему львиную долю овса, чтобы тот мог питаться несколько дней. Он, одичавший, дышал хозяину в шею, будто хотел что-то сказать. Йоханнес, побыв с ним, уходил гулять на другой берег Лагуны, поближе к горам. Раньше он любил проводить здесь летние ночи с Жанной, наслаждаясь в ночи у костра ее любовью. В былые времена эти свидания были приятной явью, а теперь - холодным призраком прошлого...
В один из февральских вечеров он испытывал особенную тоску по былой любви. Йоханнес, чтобы как-то облегчить свои муки, решил перебрать вещи в сундуке Жанны, что стоял в их спальне. Среди множества газовых шарфиков, платьев всех фасонов и цветов, обуви и парфюмерии, он отыскал платье цвета изумруда из бархатной ткани. То самое платье, в котором Жанна стала его супругой... Йоханнес вспомнил о том, как был счастлив в тот морозный солнечный день в январе. Он, прижав это платье к щеке, ощутил запах ее духов с переплетениями запаха фиалки, вишни, айови и ванили. Надо же, уже два месяца, как она покинула этот мир, а ее одежда до сих пор пахнет ею. Как печален тот факт, что Жанна больше не с ним. Отныне она - невеста Ангела. Они вновь встретятся однажды, но лишь тогда, когда придет его срок... Недавно в двери его дома постучалась цыганка. Это была зрелая смуглая женщина, в длинной цветастой юбке и в залатанном пальто. Она попросила поесть и Йоханнес, к ее удивлению, не захлопнул дверь, как делали многие, а пригласил ее к столу, не боясь, что она, обманув, может утащить что-то ценное. Ему было совершенно все безразлично. Единственное, о чем подумал тогда Йоханнес, что было бы забавно, если бы какая-то цыганка обвела бы вокруг пальца фокусника. Накормив ее остатками калакейтто и выслушав удивленные речи насчет "какого-то странной, необычной, но вкусной еды", он подал ей слабозаваренный чай с сушеными листьями мяты. Цыганка слезно благодарила его и на прощание вдруг сказала: "У тебя жена ведь умерла. Долго ты будешь один, но когда твой сын встанет на верный путь, ты найдешь ту, которой суждено быть твоей вдовой. Ты не умрешь от старости, тебя погубит твое любимое занятие. Скоро ты пересечешься с той, которая скрасит однажды твое одиночество. Ты знаком с ней. Но ни одна женщина не заменит тебе твою жену, ведь она дана тебе богом и предначертана судьбой". На том он и расстался с таинственной незнакомкой, которая даже не сказала ему своего имени. Сегодня, вспомнив прошлое после путешествия в мир вещей Жанны, он, лишь выпив чаю, лег спать. Йоханнес не покидал их спальню вопреки верованию в то, что год нельзя спать на кровати, где спал умерший человек. В конце-концов, там, под зелеными балдахинами, спала не только Жанна. Он, каждый раз засыпая, мысленно обращался к Жанне, мечтая о том, что было бы сейчас, если бы она была жива. Йоханнес представлял их через несколько лет: взрослый Артур, пробующий себя на поприще иллюзиониста, юная дочка, прекрасная, как мать, и они - уже не юные, но молодые. Видимо Жанна с высоты небес почувствовала его и, ощутив черную тоску мужа по себе, решила навестить Йоханнеса. Она явилась к нему в сон. Йоханнес видел ее на цветущем берегу озера Теней, в одинокой Лиственной пустоши. Голубая гладь озера с серебрящимися водами, отражала лучи яркого летнего солнца. Жанна была той же юной девушкой, какой была еще до того, как покорила его сердце. На ней было платье нежно-розового цвета и прекрасные черные волосы Жанны спадали на ее хрупкие плечи. Ее голову украшала кружевная заколка в виде красного цветка мака. Запястья Жанны были опоясаны браслетом из серебряных цепочек, а на шее брестел серебряный кулон с кельтскими узорами. Она, повернувшись к нему, поманила Йоханнеса и, взяв его за руку, прикоснулась к ней своими горячими губами. После чего сказала: "Я буду с тобой, пока ты во мне нуждаешься. Поцелуй за меня Артура. Я помогу тебе с ним, Йоханнес." Это был такой волшебный момент сновидения, что Йоханнес, уже чувствуя, как в окнах забрезжил рассвет, пытался оттянуть момент пробуждения. Но проснуться пришлось и он с горечью осознал, что это был всего лишь сон...
В апреле ему пришлось вернуться к работе, поскольку все деньги к существованию иссякли, как запасы воды в мельчающей реке. Уже давно истек срок пользования домом, который он однажды снял на четыре года. Йоханнес съехал из домика на берегу лагуны Рыбака в начале месяца. Печально и тяжело было расставание с местами, где он был когда-то счастлив с юной женой и маленьким сыном. Невыносимо больно было оставлять здесь воспоминания о Жанне... Почти все их вещи Йоханнес решил подарить Агнес: большая коллекция книг, которую он собирал три года, мебель, ковры, портьеры, пара картин... Миссис Бредберри охотно приняла его дар, лишь спросив: "А разве вам с Артуром это не понадобится больше?"
- Мне - нет, а если Артуру будет нужно, я полагаю, что вы поделитесь, Агнес, ведь он - единственный родственник, оставшийся у вас, - сказал тогда Йоханнес.
Он забрал у нее Лилию и Артура, сердечно поблагодарив ее за то, что она все это время была рядом с ними. За те пять месяцев , которые Артур жил в Нью-Роуте с бабушкой, он подрос и обрел новые для себя знания. Йоханнес с удивлением обнаружил, что его сын научился делать бумажные кораблики и журавликов. Когда он забирал его от Агнес, Артур был одет в свои серые штанишки и голубую рубашку, которую ему шила еще Жанна. Его светлые волосы, которых по стечению привычки родителей, не касались никогда ножницы, были заплетены с косичку.
- Ну где ты опять так долго был, па? - огорченно проговорил мальчик, оказавшись на руках Йоханнеса. - И где ма?
- Мама далеко, Артур, - произнес опечаленно Йоханнес. - Ты встретишься с ней однажды, но лишь тогда, когда придет время. А пока она будет с нами, хоть мы и не сможем увидеть ее. Мама будет оберегать тебя.
***
И он увез Артура с Лилией в Норфолк, куда собирались Ильмари и Элиас с предстоящими шоу. Йоханнес вспомнил о том, что обещал Тарье увезти ее из дома, где царило безумие из-за религиозного фанатизма двух язычниц. Сейчас он просто не мог осуществить это из-за острой нехватки средств - ему просто некуда привезти сестру. Йоханнес на последние деньги снял комнату в бараке на окраине одного из городов графства и, пока Лилия нянчилась с его сыном, он вновь наводил грим и выходил к зрителям в самых различных образах и с самыми разнообразными трюками. В дороге Ильмари впервые увидел своего племянника, ведь ему не пришлось проводить в последний путь его мать и свою бывшую возлюбенную и, следовательно, раньше он его узнать не мог. Ильмари был ласков с Артуром - он чувствовал родство и понимал, что именно сейчас мальчику нужны как никогда доброе обращение и забота. Сначала Артур испугался его и спрятался, зарывшись в волосы отца.
- Артур, сын мой, это же тот самый Ильмари о котором я тебе говорил, и которого ты сам же хотел увидеть! - с печальной улыбкой проговорил Йоханнес, ласково пытаясь стащить его со своей груди и отнять его ручки от своих волос, в которые он больно вцепился. - Артур, мне больно голову, убери руки, пожалуйста, или давай полегче.
- Это мой дядя? - мальчик вопросительно взглянул на Элиаса, что сидел рядом с ними.
- Я твой дядя и Ильмари тоже, - улыбался ему Элиас, которого Артур знал давно. - А еще у тебя есть два брата - Эйно и Пертту и две тети - Аннели и Тарья. И бабушка - ее зовут Маритта, она наша мама.
- Вот видишь, как ты богат, Артурри, - сказала Лилия, погладив ему ручку. - Не то, что я...
- А кто эта девушка, Йоханнес? - спросил Ильмари, которому Элиас не рассказывал о служанке брата.
- Считай, что моя сестра, - ответил Йоханнес. - Она жила с нами еще до рождения Артура. Лилия была хорошей подругой Жанны и великолепной няней Артурри.
- Господин Йоханнес выкупил меня из работного дома и обеспечил мне достойную жизнь. Взамен я буду ему верной слугой и добродетельной няней его сыну. - говорила Лилия так, как отвечала всем, кто задавал подобные вопросы ее хозяину.
Прожив в графстве Норфолк добрый месяц, разъезжая каждый день по городам, братья вернулись в родное графство. Им предстояло выступить в городке Блади-Таун, что расположился неподалеку от Саме-Тауна. Йоханнес решил, что в ближайшее время его сын и служанка должны пожить здесь, поскольку в провинциальном Блади-Тауне было дешевле снять дом, нежели, скажем, в Лондоне, куда они с братьями отправятся в июне.
В один из вечеров, когда Ярвинены готовились вновь зажечь яркую звезду иллюзий, их угораздило крупно поссориться. Находясь за кулисами в ожидании своего часа, они обсуждали идею Ильмари насчет фокуса с освобождением от пут на высоте семи ярдов над сценой. Предполагалось, что иллюзионист должен освободиться от пут до тех пор, пока не сгорит трос, на котором будет держаться его тело. Иначе он, связанный, просто упадет и покалечится.
- Хорошая идея, Солнце! - воскликнул Элиас, обратя на себя внимание Логана, который разминал свои пальцы на гаммах, играя их на фортепиано. - Замечательно. И я полагаю, что усложненный фокус с освобождением будет принят публикой.
- Думаю, этот трюк следует поручить Ландышу, ведь он раньше выполнял его в более упрощенном варианте, - сказал Ильмари. - Ты не можешь этого проделать поскольку тебе едва сняли гипс после того, как тебя угораздило упасть со сцены. Я бы сделал это за тебя, но у меня двое сыновей и я не могу так рисковать, хоть они и не живут со мной. Остается только Йоханнес, ведь он тысячу раз делал это и сможет повторить этот трюк еще раз.
- А у меня детей нет и я могу падать, ломать себе руки и месяцами лежать в постели, - проговорил возмущенно Йоханнес. - Если еще и я разобьюсь, упав с высоты семи ярдов, то с кем останется Артур?
- Йоханнес прав, - согласился Элиас. - Быть может, я повторю этот трюк, когда моя рука окончательно заживет?
- Нужно это скорее сделать, - заметил Ильмари. - Если есть идеи, то зачем же ждать случая, чтобы воплотить их в жизнь? Все хорошо будет, не разобьется наш Йоханнес! Никогда ничего дурного не случалось, а теперь, как-будто, произойдет!
- Раз в год, знаешь ли, стреляет и палка, - воскликнул Йоханнес. - Не буду я делать ничего подобного!
- Так и скажи, что предпочитаешь зрелищным трюкам дешевые фокусы с картами и деньгами! - Ильмари вспыхнул гневом. - Ты уже давно сдал свои позиции, Йоханнес! Раньше мы тебя и поджигали, и в воду опускали, и за ноги на приличную высоту подвешивали. Ты не возмущался и всем был доволен, а теперь - это не буду, от другого отказываюсь, потому что, видите ли, опасно! И не надо! Мы и без тебя обойдемся - не велика будет потеря, если ты нас покинешь, ведь раньше же мы без тебя справлялись! Только вот сможешь ли ты без нас?
- Смогу, не беспокойся, - с презрением усмехнулся Йоханнес. - Если я вам не нужен, то я пойду, ладно?
- Иди! - рявкнул ему вслед Ильмари. - И можешь не возвращаться!
И Йоханнес ушел. За пятнадцать минут до представления. Элиас думал, что брат ушел переодеваться в традиционный фрак с красной сорочкой и явился в гримерную комнату, надеясь найти его там и извиниться за очередной выпад вспыльчивого Ильмари. Но к его ужасу, Йоханнеса там не было.
- Он точно прохлаждается где-нибудь на крыльце и скоро придет, куда же ему деваться? - равнодушно произнес пришедший вскоре Ильмари. - Ведь мы с ним прогоняли всю программу, и он не сможет просто так уйти. Йоханнес знает, что если его не будет, то придется из двухчасовой программы выбрасывать семь номеров по пять минут каждый.
Но Йоханнес не вернулся к ним ни за десять, ни за пять минут до начала представления. Ильмари и Элиас уже не на шутку разволновались, ведь его выходка грозила им сокрушительным фиаско перед многочисленной публикой. Им пришлось начинать без него, на свой страх и риск.
А Йоханнес между тем устроился на последних рядах среди множества мужчин и женщин всех возрастов. Его, конечно же, никто не узнал, ведь братья впервые приехали со своей программой в Блади-Таун. Да и не так часто Йоханнес выступал без грима, чтобы его могли запомнить в лицо. Итак, он следил из зрительного зала за происходящим на сцене, где должен был быть сейчас. Его братья, видно, были растеряны - куда девались их уверенность и позитив, который сопутствовал им во время выступлений? Начали со сцены, которая планировалась в самом конце программы - да, Йоханнес доставил им неудобства. Но они же вполне могут без него обойтись, вот пусть и выкручиваются из этой ситуации сами.
Йоханнес заметил,что рядом с ним сидела молодая пара - девушка лет двадцати и мужчина, довольно зрелый, но не старый. Ему было не более сорока. Он был довольно представительного вида, а его суровое, мужественное лицо, исказил тонкий шрам на щеке. Господин в модной шляпе-котелке, держа рядом с собой трость, как популярный аксессуар настоящего денди, постоянно ласкал маленькие ручки своей дамы - прекрасной блондинки в бирюзовом платье, которая выслушивала его речи, льющиеся нежным потоком в ее изящные ушки с сапфировыми серьгами. Йоханнес, посмотрев на них, вновь вспомнил о Жанне. Ну почему все так несправедливо? Эта девица любит и любима, а его Жанна уже пять месяцев лежит в земле... Почему этот господин, давно забывший о юности, вновь и вновь познает нежности, а он, едва ступивший в молодость, обречен на вечное одиночество? Йоханнес, опечаленный ссорой с братьями, впал в еще большую тоску, увидев пару, в которой нашел отражение себя и Жанны до одного декабрьского вечера...
Через час после начала представления был антракт. Братья Йоханнеса ушли за кулисы, чтобы сменить одежды, а большинство из зрителей устремилось в буфет, чтобы уничтожить все запасы пирожных. Тот господин в шляпе и с тростью тоже ушел.
- Я в буфет - мужчина не может долго быть голодным, дорогая, - сказал он, поднимаясь с сидения. - Пойдем со мной?
- Спасибо за заботу, Джек, но я не голодна, - ответила девушка. - Я подожду тебя здесь.
- Не скучай, Элен, - проговорил господин и удалился. - Я скоро приду.
Девушка, оставшись на своем месте, решила поправить макияж. Достав из ридикюля косметичку, она протерла лицо бумажной салфеткой. Когда девушка собралась подкрасить губы, у нее из рук вылетело зеркальце в железной оправе. Оно упало прямо к ногам сидящего рядом Йоханнеса. Он, не дав ей нагнуться, сам подал ей зеркальце, которое, к счастью, не разбилось и даже не треснуло.
- Спасибо вам большое, сэр, - поблагодарила она, взяв из его рук зеркальце. - О, я такая неуклюжая...
- Пожалуйста, - сказал Йоханнес, взглянув на нее.
- Тоже нравится творчество братьев Ярвиненов? - спросила она вдруг.
Йоханнес впервые за несколько месяцев готов был засмеяться. Он только сейчас осознал, в какой комичной ситуации оказался.
- Да, очень - я их преданный поклонник. - едва сдерживая смех, ответил Йоханнес.
- А я впервые посетила сегодня их представление, - сообщила девушка. - Зато мой жених бывал на их шоу четыре раза. Он говорит, что их трое. Непонятно, где же третий?
- Гуляет где-то, - ответил Йоханнес. - Или, быть может, выйдет во второй части представления?
- Вообще, я о них слышала, - продолжала говорить девушка. - И вы не поверите, я даже общалась с одним из них, правда заочно - мы писали друг другу письма до некоторого времени. Я знала Йоханнеса еще до тех пор, пока он не стал фокусником. Немногие знают, но раньше братья работали в театре обычного провинциального городка, Нью-Роута, кажется. Этот Йоханнес очень интересный человек. Знаете, как мы познакомились?
И тут Йоханнес понял, что ему довелось встретиться с той самой Элен из Блади-Тауна, с которой он общался в письмах на протяжении девяти лет, еще со времен своей ранней юности! Оказывается, фокусами промышляют не только иллюзионисты, но и сама Судьба.
- Ну и как же вы познакомились? - Йоханнес решил некоторое время побыть мистером инкогнито.
Элен рассказала ему о том, как однажды ей пришло письмо от незнакомого человека и довольно странного содержания.
- Я решила развлечься и написала ответ, - говорила она. - Так и завязалось наше общение. Мы переписывались много лет, но наша переписка оборвалась в декабре прошлого года и увы, он так и не ответил на мое последнее письмо.
Да, Йоханнесу действительно уже было не до общения со своей заочной подругой с тех пор, как умерла его жена.
- Очень красивая история, скажу я вам, - проговорил Йоханнес. - У вас замечательный жених. Судя по всему, он для вас не только будущий супруг, но и старший товарищ?
- Скучнейший человек, - призналась Элен. - И груб, как сапожник. Я с ним лишь для того, чтобы вырваться из нищеты. Да и страшно остаться одной, ведь мне уже двадцать один год. Вот бы сейчас, как в лучших романах о любви, пуститься бы в какое-нибудь романтическое приключение с хорошеньким юношей...
В печальных глазах Йоханнеса загорелся огонек. Вообще-то он продолжал скорбеть о Жанне и любить ее, но в силу его страсти к неожиданностям и легким интрижкам, Йоханнес решил развлечься, чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей.
- Уж не знаю, хорошенький я или нет, но, пожалуй, в моих силах осуществить твою мечту. - Йоханнес, взяв ее за руку, увлек за собой эту юную блондинку.
Она в страхе и недоумении последовала за ним, поскольку побоялась своими сопротивлениями поднять переполох в таком скоплении людей.
- Куда вы меня ведете?! - испуганно произнесла девушка, когда Йоханнес вел ее по темным коридорам закулисья. - Если вы примените ко мне силу - я буду кричать!
- Кричи сколько хочешь, в подвале тебя все равно никто не услышит, - проговорил Йоханнес, еще сильнее напугав ее.
- В каком еще подвале?! - побелев от ужаса, произнесла девушка.
- В обычном - холодном, каменном, кишащим мерзкими существами, - ледяным тоном проговорил Йоханнес. - Ведь в лучших романах героини, прежде чем обрести сказочное счастье, проходят через все круги ада, верно?
Пользуясь тем, что в доме Изяществ все люди были сосредоточены в концертном зале, и никто не мог их видеть в глубинах здания, он провел ее через закоулки помещения и, завязав ее глаза шейным платком, который оказался в тот день на нем, Йоханнес вывел ее на задворки, где не было ни души.
- Ну зачем вы так, сэр? Я же ничего не сделала вам! - страдальчески произнесла девушка. - Отпустите меня, пожалуйста!
- Нет, юная леди, я продам тебя в рабство и выручу неплохие деньги, - говорил Йоханнес, крепко держа ее за руки.
Они шли куда-то порядка получаса и наконец Йоханнес остановился.
- Все, пришли, - объявил он. - Сейчас снимем с тебя все ценности, а вместо твоего дорогого платья я дам тебе холщовый мешок с отверстиями для рук и головы. Я спущу тебя в холодный подвал... Но прежде ты можешь оглядеться. - Йоханнес снял с ее глаз шелковый платок.
Вместо ужасных катакомб, похожих на сырые казематы, девушка увидела луг вблизи леса и маленький прудик, где плавали утки, которые проводили здесь зиму и весну. Теперь она совершенно растерялась. Так он ее собрался продать в рабство или утопить в пруду?
- Господин, я требую объяснений! Что все это значит?! - воскликнула она.
- Скучно мне, вот и решил развлечься, - он доброжелательно улыбнулся. - Voimme olla ystäviä?
- Что?! - проговорила девушка, а потом, вспомнив, что она училась в филологическом колледже, произнесла: "Похоже на финский..."
- Ничего не напоминает? - спросил Йоханнес. - Ты меня знаешь, но сейчас не догадываешься, кто я.
- Финский язык, Финляндия... - когда до нее дошло, к чему клонит этот незнакомец, девушка произнесла: "О, боже... Нет..."
- Да, - улыбнулся он.
- Йоханнес, мой друг по переписке! - засмеялась Элен. - Вот это да! А я думала, что ты маньяк!
- Я не собирался причинять тебе вреда, просто не мог удержаться от своей очередной злой шутки, - сказал Йоханнес.
- Но почему ты сразу не сказал?
- Обожаю загадки и приятное ощущение тайны.
Их необычная прогулка продолжилась на этом зеленеющем лугу. Уже смеркалось, но Элен почему-то не боялась бродить по пустырям с тем, кого видела впервые. Йоханнес был необычным человеком, как, наверное, и все слуги искусства, но он внушал ей доверие, ведь Элен так много знает о нем! И ему известна вся ее жизнь. Она, конечно же, спросила его, почему братья выступали сегодня без него, на что Йоханнес дал весьма уклончивый ответ, не желая этим ни с кем делиться.
- Йоханнес, ты так мне и не ответил тогда... - проговорила оробевшая Элен. - Каково это, быть родителем?
- Это восхитительно, Элен, - сказал он. - Любить кого-то, радоваться лишь тому, что этот человек у тебя есть - истинное счастье. Желаю тебе однажды испытать то же самое.
Элен начала ему рассказывать о своих отношениях с Джеком, которого пророчили ей в мужья, но Йоханнес, устав ее слушать, тактично сменил тему разговора.
- А я исполнил свое обещание, данное тебе однажды, - вставил он. - Я прочел рукопись твоего романа о Карле Великом. Ты очень талантлива, Элен.
В девятом часу вечера, когда представление Ярвиненов подошло к концу, Йоханнес и Элен проходили мимо дома Изяществ, прогуливаясь по городу. У его ворот стоял жених Элен, нервно раскуривая трубку. Едва завидев ее, он кинулся к ней.
- Где же ты была, девочка? - воскликнул он озабоченно. - Я вернулся к началу второй части представления, а тебя нет. Думал, что скоро вернешься, а ты так и не пришла. Как это все понимать?
- Извини, Джек, просто... - она думала, что сказать. - Просто у меня разболелась голова от духоты, и я решила подышать свежим воздухом, а тут встретила своего давнего друга...
- Ты... Дружишь с мистером Ярвиненом?! - удивленно и восхищенно произнес Джек, разглядев ее попутчика. Он, сидя с ним через одно кресло в зале, во мраке не обратил на него внимания, а теперь, поняв, кто перед ним, расплылся в улыбке.
Йоханнесу польстило, что господин, который старше его лет на двадцать, обращается к нему столь почтительно. Но он, как всегда, скрыл свои чувства.
- Да, а почему бы и нет? - невозмутимо проговорила Элен.
- Вот уж не думал... - растерянно проговорил Джек. - О, Йоханнес, я всегда восхищался вами! Вы - настоящий волшебник. Я не раз бывал на шоу ваших братьев и всегда удивлялся, глядя на ваши действа. У вас очень необычная профессия.
- Благодарю, мне очень приятно, - сказал Йоханнес, взглянув на него.
Джек долго о чем-то говорил с ним - Йоханнес почти не слушал его, думая о своем и лишь одобрительно кивал головой, когда вопрос или фраза подразумевали согласие или несогласие.
- Спасибо вам, что не позволили моей невесте гулять одной вечером, - поблагодарил на прощание Джек. - Надеюсь, что это не последняя наша встреча. До свидания, мистер Ярвинен.
- Пока, Йоханнес, - помахала ему рукой Элен.
- До встречи, - сказал Йоханнес.
Он проводил их взглядом и подумал о том, что эта встреча не случайна. Ведь если бы не определенные обстоятельства, она могла бы и не состояться. "Что-то в этом есть..." -подумал Йоханнес. Он вновь вспомнил о Жанне. Нет, ни одна девушка не сравнится с ней. Он знал многих, но Жанна будто бы сошла для него с небес. И вновь вознеслась на них, лишь поманив его недолгим счастьем. "Ах, если бы она была жива..." - в очередной раз подумал Йоханнес и угрюмо побрел в сторону дома, где он жил с сыном и своей служанкой.