-... да отныне пред вами во всём величии предстал великий князь, самовластец Ярослав Владимирович!
Слегка подрагивающий, скорее от холода, нежели от волнения, голос глашатая затих, и ещё секунду держалась тишина. Горлопан успел нервно дёрнуть левым глазом, но спустя мгновение облегчённо вздохнул - дружина Ярослава грянула своё "Ур-р-р-ра!", а Киевский люд подхватил.
Самовластец восседал на красавце-коне и смотрел куда-то поверх голов своего народа. Нет, этот народ ещё не его. Ещё мелькают яростные взоры - убеждённые сторонники изгнанного Святополка. Но все они привыкнут, если, конечно, не хотят умереть смертью лютой. Они могут не простить того, что Новгород победил Киев, но они будут молчать, а их детям будет уже это неважно.
Великий князь смотрел на хмурое небо и был доволен тем, что получил власть, силу. Ему останется только приложить своё знание. Лишь бы не вернулся тот, кто дал всё это...
--
Да заходи, заходи, не стой на пороге, пф-ф, пф-ф...
Голос у старухи был весьма мерзкий, учитывая старческую скрипучесть. Алеша Попович взглянул на страшилище, передернул плечами, но внутрь избушки таки зашел. Неприглядная со стороны изба внутри содержала целую алхимическую лабораторию. Что-то шипело, плевалось и урчало. Над широкой кроватью, на жердочке, сидел роскошный филин и, судя по всему, дремал. Бабка еще раз оглядела гостя, покряхтела и отправилась мешать зелья. Алеша воспринял это как приглашение пройти. Он затворил за собой дверь, повесил шлем на вешалку и уселся за гостевой стол. Баба-Яга обернулась к нему и буркнула:
--
Ну?
--
Мне, бабка, ар-те-фак-ты твои нужны. Сам князь Владимир Красно Солнышко велел, ага.
На самом деле Алеша получил это распоряжение не от князя земли русской, а от Добрыни Никитыча. Три богатыря, закадычных друга, долго путешествовали вместе и порядком устали друг от друга. И Добрыне, и Илье надоели постоянные насмешки Алеши, которому дали такое задание, лишь бы на глаза не появлялся. Хоть волшебные вещи являлись грозным оружием, все-таки Владимир не думал, что Василиск до них доберется.
Баба-Яга хмуро посмотрела на богатыря левым глазом, прикрыв правый:
--
Все ходют и ходют, бабке житья никакого не дают. Откуда я твои атефакти возьму?
--
Да как же это, бабушка! Ну, вещи-то волшебные, силы невиданной, ну, там, меч-кладенец, шапка-невидимка...
--
А-а-а, - запричитала бабка. - Так бы и говорил сразу, а то я вашенским словам не обучена. Пошли давай.
И странно так подмигнув, махнула рукой на большой сундук в самом углу. Алеша Попович хмыкнул, встал из-за стола и пошел чудо-сундук открывать.
--
Ты только, Алеша, - говорит бабка, - усердней открывай, а то замок, зараза, заедает.
--
Угу.
Присел Алеша на одно колено и рванул крышку, что есть силы. Крышка сундука о стенку звякнула и обратно упала. Обрадовано гоготнул богатырь и еще раз, уже бережно, крышку приподнял. Сундук до краев был наполнен мутной черной водой. Алеша Попович, не долго думая, сунул руки в воду, полагая, что артефакты на дне, да тут его за руки будто кто-то схватил из глубины. А в следующее же мгновение Баба-Яга здоровенным молотом проломила ему голову. Силищи у старой было не занимать. Перекинула труп богатырский в сундук, да там он и растворился неведомо как. А бабка сундук закрыла и приговаривает:
--
Вот еще, дождется у меня маразматик Солнышко помощи. Все Василисушке отдам, да, лепесточек?
--
Конечно, ласточка моя, - отвечала она себе писклявым голосом.
Старый змей уже выдыхался. Конечно, сейчас нельзя было уже расслабляться, однако самое время нанести Горынычу смертельный удар. Илья Муромец прыгнул, перекатился через правое плечо, и вовремя - удалось увернуться от выдыхаемого драконом пламени. Над полем раздался рев озлобленного зверя. От ударов когтей Илья защищался щитом, и в один прекрасный момент сумел провести контратаку, отрубив ящеру кончик хвоста. Богатырь уже нутром чувствовал, что сейчас убьет дракона. Страшное и одновременно впечатляющее, уже двухголовое, чудище приближалось, величественно махая крыльями. Воин, сын крестьянина, не прыгнул в правую сторону, как обычно, а кувырнулся вперед и изо всех сил нанес разящий удар с плеча. Змей Горыныч с распоротым брюхом, издав утробный рык, рухнул на землю, подняв вокруг себя пыль и разбросав рыхлую землю. Илья Муромец вскочил, подбежал к голове змея и воткнул острие меча туда, где по идее должен располагаться мозг. Змей затих, только хвост нервно подергивался. Богатырь снял шлем, чтобы вытереть пот со лба, затем подошел к лапе побежденного и отрезал драконий коготь. "Надо будет на шею повесить, - думал победитель, - жаль, нету времени кожу срезать, все браконьеры раздерут". Похлопал змея по шкуре, отошел к пещерке, где коня оставил перед схваткой, сел на него и поскакал на север, по направлению к Новгороду, обители зла. Но недолго ему скакать пришлось, видит - в чистом поле лежат трупы Тугарина, змея хитрого, и Микулы Селяниновича. Вздохнул Илья, слез с коня, снял с ремня бутылочку с живой водой, которую теперь уже вообще не достать... вот были времена, когда змеиное гнездо на юге вырежешь, а в качестве награды тебе небольшой источник живой воды - набрал в бутылочку и езжай. Теперь же во всей Руси не найдешь и капельки. Придется последний запас тратить, но Микула - богатырь статный, кого же оживлять, как не его, тем более что не истлел еще. Вылил Илья живую воду на лицо погибшему и ждет. Через несколько секунд зашевелился Микула и очнулся. Поведал потом, что в честном бою одолел Тугарина, да его сзади пристукнул никто иной, как Соловей-Разбойник.
Да, Тугарин был тварью хитрой. Было время, когда они с Ильей разговаривать друг с другом даже могли. Вот и говоривал коварный змей:
--
Ты, Илья, с такой силой, должен о себе сначала заботиться, а потом уже о других думать, хе-хегрррр...
Значит, все-таки в самой главной войне оказался Тугарин по ту сторону, ну и поделом ему. А Микула был мужиком хорошим, недалекого ума, правда, но зато общительным. Да и личность сама по себе харизматическая. Молчаливому Илье было приятно путешествовать с таким спутником. Разыскали вдвоем коня Микулы и двинулись вместе на север к Новгороду, обители зла.
Шли долго ли, коротко ли, но встретили на своем пути Анику-воина. Это был цыганский сын, который более всего любил выпить, да с бабами, но в бою себя проявить умел. Силы характера ему не хватало, полагал Илья, а так бы вышел чудо, а не богатырь.
--
Куда, молодцы, путь держите? - поинтересовался Аника, как всегда, не утруждая себя приветствиями "лишними".
--
Известно куда, - отвечал Микула, - в Новгород, чтобы злу бой дать. Айда с нами, знатный богатырь.
--
Нет уж, - говорит Аника-воин. - я один поскачу в столицу зла, да побыстрее, чтобы вы как раз подоспели на пир, где главным блюдом будет Василиск.
--
Смотри однако, - подал голос Илья Муромец, - кабы нам самим не пришлось твое тело на родину отвозить и земле предавать.
Ничего не ответил на это гордый воин, только развернул коня и помчался во весь опор. Переглянулись между собой два богатыря и молча поехали дальше. Да только тревожно на сердце у обоих. Прошло совсем немного времени, когда заметили вдалеке своенравного Еруслана Лазаревича.
--
Постой, Микула Селянинович, - говорит Илья, - пусть хоть Еруслан с нами едет.
--
Не знаю, брат Илья, - отвечает Микула. - По мне так лучше поспешить Анике на помощь, чем этого чудака уговаривать. Давай так сделаем - ты с ним договаривайся, и скачите до самого Новгорода, не останавливаясь, а я прямо сейчас за Аникой поскачу, чувствую, что ему помощь скоро понадобится.
На том и расстались. Поскакал Илья к Еруслану, поздоровался и позвал с собой к Новгороду.
--
Подожди, Илья, давай сразимся сперва, хочу проверить, готов ли я к битве с Василиском.
--
Да в своем ли ты уме, - возмущается Муромец. - А ежели я силу свою не рассчитаю? У меня живой воды с собой нету, сам знаешь, как тяжело ее достать.
--
Это ты-то силу не рассчитаешь?! - в свою очередь возмутился Еруслан. - А ну-ка попробуй не рассчитай.
И набросился на Илью Муромца с мечом наперевес. Лазаревич известен был тем, что любил подраться с такими же, как он, богатырями. Илья сперва свои удары сдерживал, но потом с удивлением заметил, что Еруслан заметно прибавил в искусстве боя. Да и усталость после боя со Змеем Горыновичем стала проявляться. Еруслан же полностью был поглощен схваткой, и сам не успел опомниться, как поразил соперника в самое сердце. Упал замертво богатырь русский, тут только Еруслан и поразился тому, что натворил. Зарыдал Лазаревич и отправился восвояси, в депрессию обращенный.
А в это же время Микула снес голову своему обидчику Соловью-Разбойнику, ума лишенному. И произнес он слова, в которых доказал, что зло тоже должно придерживаться законов чести. И тут страшная тревога затерзала сердце Микулы. То ли смерть Ильи Муромца аукнулась, то ли еще что, однако сел богатырь на коня и поскакал на юг, к князю своему Владимиру Красно Солнышко, веря, что тому нужна помощь любимца матери сырой земли.
Врата Новгорода отворились перед Аникой-воином. Никакие черти или магоги не стал его атаковать, но в качестве стража вышел известный разбойник Кудеяр. По всей Руси закопал он сумасшедшее количество сокровищ, на деревни страх наводит. Простой и сильный мужик, в руках которого ятаган восточный. Отсалютовал Кудеяр врагу своему и напал первым. Долго кружились в схватке равные противники, но все-таки одержал верх Аника-воин. Оставив позади себя пораженного разбойника, вошел он в сам град Новгород и расхрабрился, закричал:
--
Ну, где ты, Василиск, змеюга паршивая! Выходи, сучий сын, я готов сразить тебя!
И предстал Василиск очам его. Огромный и страшный неведомый зверь с мудрыми глазами. Сковал страх Анику-воина, пошевелиться не может. Подошел царь зла к смельчаку и одним ударом лишил его жизни. А потом долго еще смотрел на тело воина своими зелеными глазами с черными вытянутыми зрачками...
А сейчас сделает рассказчик паузу в своем обычном повествовании и поведает об вырезанной сцене рассказа. Были на Руси два чудесных человека - Финист Ясный Сокол и невеста его Сава. Он был талантливым полководцем, магогов выводящий. А Сава обладала даром лечения людей. И вот было разбито войско Финиста, скачет он в Киев, последний выживший, и видит по пути каменную статую. Подивился, слез с коня и обнаружил, что это статуя его невесты. Пораженный, сел перед нею, прикоснулся нежно ладонью... тут-то статуя каменная и превратилась в прах и раздался в небе зловещий хохот Кощея Бессмертного. Не выдержал такого Финист Ясный Сокол да и бросился на кинжал, не в силах пережить разлуку с любимой. Вот такая сцена была, нужна она для того, чтобы читатели прониклись зловещестью Кощея, да и без суицида рассказ не рассказ.
Итак, возвращаемся к повествованию. На этот раз переносимся в Киев, где князь Красное Солнышко с дружиной защищается от, штурмующих город, магогов. Вот огромное Лихо Одноглазое пожирает Бояна, сказителя и интеллигентного человека. Дружина почти полностью разбита, магоги рвутся внутрь княжеских покоев, Добрыня Никитыч, преданный телохранитель Владимира, начинает битву с Лихом, пока великий князь пытается скрыться в подземном тоннеле. Добрыня Никитыч готов костьми лечь, защищая честь и своего правителя. Лихо - дурно орущее и глупое существо с разрушающей силой. Когда изможденный дружинник валит Лихо на землю, то утопает в потоке магогов, которые грызут каждую часть его тела. Зубастые бестии в мгновение ока не оставили от защитника и кусочка.
Владимир Красное Солнышко закрывает люк, оборачивается... и видит перед собой его, Кощея Бессмертного собственной персоной. Скелет в черном плаще с мечом, который способен обратить в камень любое создание. Но и князь на этот случай имеет свои обереги. Столкнулись два противоположных столпа силы, схлестнулись в искрометном поединке. Да только смерть Кощеева у Владимира всегда в кармане лежала, разламывает он иголку, становится смертоносец и сам смертным. Кружатся в таком вихре, что стены стонут. И все же проворней оказывается князь русский - сносит голову Кощея и вздыхает облегченно, ранами увенчанный. Тут-то люк спасительный отворяется, а оттуда страшное орудие тьмы - Вий с магогами-слугами. Понимает Владимир Красное Солнышко, что нет ему теперь спасения, но и отправить на тот свет тварь злую может. Бросает меч, достает кинжал отравленный и попадает Вию в левый глаз. Взревело чудище, магоги ему правый глаз поднимают, и бездыханным падает Владимир Красно Солнышко, через пару секунд и Вий, страшно пораженный ядом, издох.
Так и спасся из всего Киева один Кот-Баюн, сказки по ночам рассказывающий, фантазиями живущий, сбежал в лес под защиту Лешего, оттуда теперь и не вылазит. Вошли в Киев Василиск и Китоврас.
--
Вот видишь, как все идеально получилось, - сказал Василиск.
--
Да, действительно, все, как ты и говорил, - отвечал ему Китоврас. - Одного понять не могу, зачем тебе-то все это надо было?
--
А я здесь еще появлюсь когда-нибудь. Уже после тебя.
--
С Киевом что делать?
--
Да ничего, когда я во времени растворюсь, то люди здесь сами собой появятся. Историю я уже придумал, Владимир умрет в бою, а ты победишь в борьбе за престол. Ты имя-то уже себе подобрал, Китоврас?
--
Да. Пусть меня Ярославом величают. Хорошее имя.
--
Будь по твоему. Ну, удачи.
И растворился Василиск в небесах. Мигнула на небе зеленая звезда с вытянутой черной сердцевиной. И кроме Китовраса видела это Баба-Яга, скучающая у окна избушки на курьих ножках, видел и Еруслан Лазаревич, остановившийся у ручья напиться...
- Великий князь! Великий князь!
Ярослав обернулся. К нему скакал воин, что из верных, которого и отпускать от себя далеко не хочется, уж очень смышлённый, хоть и молодой.
- Ну что тебе, Ростислав?
- Великий князь, печенеги бегут!
- Сам вижу, - усмехнулся самовластец в бороду. - надолго запомнят они этот день, помяни слово моё.
- Великий князь, вы - мудрейший человек. Позвольте отныне вас величать только как Ярослав Мудрый.
Князь не ответил, только на хмурое небо посмотрел.
--
Давай, давай, ищи его, черт тебя дери, там он, в навозе!
Кудеяр недовольно ворчал, он не привык копаться в дерьме, пусть даже ради столь великих целей. Черный семигодовалый петух снес яйцо на седьмой Велесов день, то есть в день Чернобога, теперь это яйцо надо искать в теплом деревенском навозе, чтобы затем везти на своем горбу по снежному морозу в дремучий карельский лес.
--
Нашел!
Кощей Бессмертный сам нашел немаленькое яйцо и благоговейно поднес к свету. Внутри проступали очертания маленького Василиска. Кощей рявкнул через плечо Кудеяру:
--
Зови дракошу, усаживаться будем.
--
Горыныч уже ожидает вас здесь, - раздался незнакомый голос с входа в сарай, - прошу, господа хорошие.
Кощей не верил своим глазам. Перед ним, перестукивая копытами, стоял сам Китоврас, мудрейший и, надо признать, единственный кентавр на Руси. Известен своими увлечениями в библиотечной среде и лояльностью по отношению к Владимиру Красно Солнышко. Уже в воздухе он сказал, что отныне присягает Василиску как единственному своему хозяину. А дракон все летел и летел на северо-запад, туда, где раскидан был дремучий и неопрятный карельский лес...
Пересилив жесточайший приступ кашля, Ярослав Мудрый чуть приподнялся на подушку и продолжил хрипеть:
- Изяславу оставляю я Великокняжеский престол. Святослав будет править над черниговскими и тмутараканскими землями. Всеволоду же оставляю Переяславское княжество. И запомните отныне, что впредь великим князем на Руси будет старший в роду...
Князь закашлялся. Ему предстояло ещё поделить стольные города. Хмурое небо смотрело на него через окно жёлтым глазом с чёрным вытянутым зрачком...