Аннотация: внезапно засада на имперцев превращается... превращается засада на имперцев... В НАПАДЕНИЕ МЯСНИКА!
Глава 22. Боль.
Проверять всё, что я ем, своим новым устройством, было сплошным мучением. Это был неудобный процесс, и я была удивлена, осознав, как часто ела в течение дня. Возможно это был знак, что есть надо меньше, а ещё я обнаружила, что терпеть не могу состояние параноидальности, в которое впадала каждый раз, когда нам привозили пиццу.
Я провела эксперимент и обнаружила, что действительно могу извлекать металлы из океана, даже если для этого требуется много воды. Мне даже удалось вытянуть из залива немного золото; не потому, что это было круто, а просто оттого, что я знала, что за наличные продать золото гораздо проще, чем что-то экзотическое, как тот же марганец.
Вытащить из вод, окружающих залив, четыре унции золота было нелегко, но его рыночная стоимость составляла порядка пяти тысяч долларов (1 унция - 28,35 гр., прим.пер). Когда я пошла с папой в место, где обменивали золото на деньги, продавцы смотрели на нас очень забавными взглядами; видимо, они больше привыкли покупать золотые цепочки, зубы и бабушкины украшения, чем золотые самородки. По результатам проверки золото оказалось на 24 карата, и за самородок нам заплатили 25 сотен долларов.
Дедушка предполагал, что нас обманули, и что мы должны были походить по другим таким заведениям, чтобы найти лучшую цену, но я не считала это особо стоящей идеей, потому что, по сути, добыть это золото мне не стоило ничего, кроме потраченного времени и усилий.
Мы купили домой микроволновку и холодильник; ещё мы закупились едой для кладовки, которую я тщательно проверила своим устройством. Вполне могло оказаться так, что консервы были просрочены, но я смогу это проверить только тогда, когда смогу попробовать их на вкус.
Мы с папой даже походили по магазинам за одеждой, когда у меня получилось оторвать его от тех штук, которые он делал в своей Животно-сфере*. На деле он не утруждал себя разговорами на тему того, чем же он занимается, но взял перерыв, чтобы сходить со мной по магазинам, и это было словно в старые добрые времена.
Это не означало, что я потеряла бдительность. Последнее, чего мне хотелось, так это чтобы папу подстрелили из мимо проезжающей машины, потому что я не обратила на неё внимания. Мне пришло в голову, что чем быстрее я избавлюсь от остатков империи, тем быстрее смогу вернуться к занятиям в школе и жить относительно нормальной жизнью... нормальной для того, rто живёт в Цитадели Рока.
Школа оказалась не такой уж и страшной, когда я к ней привыкла.
В последующие два дня я дважды обнаруживала яд. В первый раз это было в забегаловке Мерзкого Боба; кто-то смог подложить что-то в мой бургер. Боба я нашла в подсобке среди заложников, которых взяли несколько головорезов-болванов.
В следующий раз я была в школе, когда мой школьный обед отравила буфетчица, чью семью держали в заложниках. Бедняжка была такой бледной, когда обслуживала меня, что я обеспокоилась, не упадёт ли она в обморок, да и тогда я всё равно передумала есть то, что она могла предложить.
С приходом полиции и членов СКП вся эта история с отравлением еды в школьной столовой закончилась закрытием школы почти на два часа. Совсем не так я хотела предстать перед другими учениками.
Последнее, чего бы мне хотелось, это подхватить гепатит или пищевое отравление, потому что кто-то не мог позволить себе пропустить занятия, когда они болели. Но моё устройство не было способно обнаружить все угрозы. К тому же всё, что я знала, это то, что сочувствующие делу Империи травят мою еду, чтобы досадить мне.
Поэтому я перестала есть фастфуд.
Давить остатки Империи поначалу было легко. Я находила их, просто обращая внимание на большие скопления оружия. В первые два дня я обыскала дюжину разных конспиративных домов и складов с припасами. Я не была уверена в том, какой из новых групп они принадлежали; возможно, это были места только двух или трёх крупнейших группировок.
Меня это не волновало. Каждый килограмм наркотиков, который я изымала с улиц, и каждый доллар, который я отнимала у банд, были деньгами, на которые они больше не смогут нанять людей, которые будут пытаться отравить меня, или убить во сне, или делать что-то, что я даже не могла себе представить.
Как только они разбежались, стало сложнее. В Заливе было много людей с оружием; и едва ли я могла привлечь к ответственности всех тех, кто соблюдал своё право второй поправки не быть убитым бандами. Также имперцы стали прикрывать свои татуировки и носить толстовки.
В качестве извинения за свои выходки на просторах интернета, Элит предложил мне одну из своих старых систем безопасности. Он уверял меня, что она не взорвётся, потому что-то была стандартная система, которую он просто переработал. Дедушка, поглядевший на эти изменения, не увидел в них ничего опасного. Установив систему безопасности, я даже испытала небольшое облегчение. Я боялась того, что кто-нибудь всё-таки сможет отыскать способ перерезать мне горло во сне.
Сделать себе ночнушку из крошечных звеньев цепи было непросто и вообще так себе идеей; потому что спать я в ней не могла. Однако компромисс - покупка стёганного одеяла, установка цепочного полотна внутри (после чего я снова привела его внешний вид в порядок) - подарил мне небольшое чувство безопасности, насколько ложным бы оно не было.
На четвёртый день, только вернувшись домой из школы, я услышала, как громыхают двери парадного входа. Кто-то стучал, и делал это сильно.
Я осторожно подошла к небольшому экрану у двери, подаренному Элитом. Оказалось, что снаружи стояли Слава и Панацея в полном геройском облачении.
Я открыла двери, кисло на них уставившись.
- Если ты пришла подраться, то я не в настроении, - недовольно сказала я.
- Нет! - воскликнула она. - Я слышала о том, что ты делаешь с Империей, и я хочу присоединиться!
Я уставилась на неё, задаваясь вопросом о том, что она может сделать кроме того, чтобы раздражать меня до такой степени, что мне захочется её ударить. Она была чрезвычайно самоуверенной, и я задумалась, не мог ли Протекторат убедить её в том, чтобы попытаться стать моим другом. В конце концов поданный мною иск всё ещё находился на стадии рассмотрения, и даже если на это уйдут месяцы, они, вероятно, хотели быть со мной на одной стороне до тех пор, пока это дело не будет закрыто.
- Я здесь только для того, чтобы никого сильно не покалечили, - подала голос Панацея и скривилась. - Твоя репутация уже становится хуже, чем у моей сестры.
- Эй! - возмутилась Слава. - Я не так уж и много оставляю разрушений, и я уж точно не держала в воздухе над городом целый корабль.
Она кинула на меня взгляд и поспешно добавила:
- Но в этом нет ничего плохого.
- Не думаю, что вы в курсе о месте сбора имперцев, - пробормотала я.
Если бы у них была информация о фактическом местонахождении Империи, может, я могла бы позволить им присоединиться ко мне один разок. Становилось всё труднее находить сборища бывших имперцев, поэтому в этом вопросе я была готова принять любую помощь, которую мне могли предложить.
Конечно, тот факт, что они собирались в такие маленькие группки, также означал, что им нечего было противопоставить АПП и Барыгам, и те выдавливали их с занятых территорий. Империя несла большие потери; я понимала, что если смогу поддерживать давление, то смогу избавиться от них в течение недели.
- Ааа, - отозвалась Слава. - Ты про большую встречу главарей мелких банд? Они встречаются за чертой города, потому, наверное, ты не нашла это место.
- Отлично, - медленно сказала я. Большая встреча звучало прямо как-то, что я искала. - Расскажи мне всё, что ты знаешь, - попросила я её.
***********
Я немного волновалась из-за голографического проектора, который использовала для того, чтобы изменить свои черты лица и фигуру. Элит заверил меня, что до этого не строил приборов такой направленности и взорваться он не должен, что, однако, не вызывало особо доверия. Кстати я передала ему запас марганца и магния, и он пообещал продать их в обмен на часть выручки.
К конце концов, технарство дорого обходилось.
Если это могло удержать его от совершения преступлений, я была более чем счастлива этому поспособствовать. Отчасти же, я делала это потому, что хотела превратить город в такое место, которое мои мама и папа когда-то любили. Снижение уровня преступности было частью этого стремления, даже если и не самой главной.
Главная проблема была не в том, что я боялась Империи. Проблема была в том, что если бы они разбежались в стороны и забились в щели, словно тараканы, у меня не будет шансов поймать их снова. Панацея была наготове, а номер СКП стоял на быстром наборе.
Меня немного разочаровало, что на собрании, которое проходило в старом каменоломном карьере за городом, было почти пятьсот человек. Я считала, что подсократила их численность гораздо больше, чем предстало сейчас перед глазами.
Помимо того, что я нашла место, где все они собираются, я хотела узнать, что они планируют делать. Потому что если они собирались нанять властелина или убить моего отца, мне нужно было это знать.
Прямо сейчас я приняла внешность лысого мужчины, всего в многочисленных татуировках. Я ощущала ярость дедушки на то, что мне приходится носить на себе ненавистную ему символику. Он пытался убедить меня пойти в лобовую атаку, но я знала, что это не поможет мне узнать то, что я хочу.
Вместо этого я осторожно пробиралась сквозь толпу. Я использовала силовое поле для того, чтобы поддержать свою маскировку, и чтобы люди, которые сталкивались со мной, чувствовали, что сталкиваются не с маленькой женской фигуркой, а с неуклюжим взрослым мужчиной.
Трое мужчин поднялись на наспех сооружённую сцену. У одного из них был беспроводной микрофон, вероятно, сделанный технарём. Их обеспеченность ресурсами в моих глазах порядочно возросла.
- Братья мои, спасибо за то, что вы пришли. Меня зовут Герман Штейн, а этих мужчин - Том Харрис и Эдди Смит. Мы лидеры трёх крупнейших группировок, оставшихся от некогда самой большой организации в Заливе.
Он взял паузу и оглядел притихшую толпу.
- Мы потеряли много наших братьев - кого-то из-за внезапных трусливых нападений, кого-то из-за страха продолжать наше дело, но у нас появилось много новых друзей, которых мы привлекли в Залив, чтобы они могли помочь нам в нашем деле.
Может, я смогу с ними разобраться, пока они более-менее ослаблены. Если они будут привлекать всё новых и новых последователей, я никогда не смогу победить их. Это всё равно, что играть в "ударь крота".
Лучше покончить с этим здесь и сейчас, иначе всё это никогда не закончится.
- Все мы знаем, кто является нашим врагом, - продолжал говорить оратор. - Они твердят, что она просто подросток, владеющий могущественными силами, но у всех кейпов, которые обладают столько мощными способностями, есть свои слабости. Она была создана специально для того, чтобы уничтожать нас, людей, которые просто пытаются делать правильные вещи. И это означает, что существует организация, заговор, который стремится уничтожить вас, заменить нас, ослабить нас. Если они добьются своего, нация белых людей выродится. Они предоставляют большую угрозу, чем Губители, ведь Губители, по крайней мере, открыто заявляют о своих намерениях.
Вдалеке раздался звук взрыва; мгновение спустя у человека с микрофоном из груди торчал меч. Позади него стояла высокая азиатка. Её костюм был весь покрыт лезвиями, и меня заинтересовал вопрос о том, кто же она такая. Она высокомерно столкнула его с лезвия и схватила микрофон.
- Эти мужчины глупцы! - крикнула она. - Они думают, что цвет кожи важен, но всё, что имеет значение - это готовность убивать, сражаться и выживать. Так готовы ли вы выжить, или хотите умереть, как животные, которыми вы и являетесь?
Подтекст её слов был ясен - работайте на меня или умрите.
Правда, какой же тупой должна была быть женщина азиатских кровей, задавая такой вопрос куче твердолобых расистов.
Я слышала, как все вокруг меня кричат от ярости. Мужчины сжимали кулаки, а некоторые поднимали оружие, направляя его в её сторону.
В ответ 15 мужчин с автоматами неожиданно появились на сцене, направляя оружие в сторону толпы; я нахмурилась и подняла руку. Мужчины открыли огонь, выпустив из обойм сотни пуль.
Но пули остановились, неподвижно зависнув в воздухе, и все вокруг замерли. Я выключила своё голографическое устройство и позволила себе взлететь в воздух над окружающими. Взмах руки - и оружейные стволы одновременно согнулись, превратив автоматы в бесполезный хлам. Мужчины, которые стреляли из автоматов, свалились на землю и в буквальном смысле начали растворяться в воздухе.
- Как бы я ненавидела всех этих людей, я не могу позволить тебе устраивать резню, - сказала я. И скривилась. Я уже слышала, как имперцы убегают отсюда. Я собиралась упустить шанс закончить с ними всеми разом.
Женщина посмотрела на меня и улыбнулась. Было в этом нечто настораживающее.
- Героиня Броктон-Бей, - произнесла она. Было что-то в её голосе, что я не могла толком определить, какая-то смесь страха и предвкушения. - Так сильна. Каково это - иметь практически неограниченные силы, будучи 15-летним подростком?
- Будь начеку, - вдруг заговорил дедушка. - Я не могу прочесть её. Того, что она знает, кто ты такая, и всё ещё чувствует себя уверенно, достаточно, чтобы быть осторожной.
Она повела рукой, и внезапно я рухнула на пол, на колени, потому что моё тело наполнила боль, несравнимая ни с чем, что я испытывала ранее. Это был и огонь, и лёд, и порезы, и любая физическая боль, которую я когда-либо испытывала - и она ощущалась каждой частичкой моего тела.
На землю я свалилась, словно марионетка с перерезанными нитями. Мне удалось удержать силовое поле, даже когда я пыталась не дать содержимому своего желудка оказаться снаружи, но это было близко.
Бойня возобновилась. Я видела, как вокруг меня падали тела, и ничего не могла с этим поделать. Снова появились 15 одинаковых мужчин, и у всех у них в руках были автоматы. Группа имперцев пыталась отбиться, но местность была ровной, без каких-либо укрытий. Это поле оказалось смертельной ловушкой, и я ничем не могла помочь.
- Боль лишь иллюзия! - рявкнул дедушка. - Ты всё ещё можешь сражаться!
Мне захотелось крикнуть ему, что я не какой-то там несокрушимый полубог, который по всей видимости был он; я была 15-летней девочкой, и всё, что я могла сейчас сделать, это пытаться не описаться. Даже идея о том, чтобы подняться на ноги, казалось какой-то жестокой шуткой - это было чем-то невозможным для меня.
Мои мышцы закаменели от напряжения, дышать было трудно. Это было похоже на то, как если бы я дотронулась до оголённого провода и не могла оторвать от него руки. Боль была невероятной, и, казалось, только усиливалась.
Женщина медленно направилась в мою сторону, на её лице появилось выражение, которое я не могла понять. Она как будто улыбалась и хмурилась одновременно. Её тело двигалось как-то неестественно.
- Ты можешь прекратить это, - процедила она сквозь стиснутые зубы. Она не выглядела так, будто хотела говорить то, что только что сказалась, и я невольно задалась вопросом, а не использовала ли она свои силы на самой себе, чтобы подчинить своё тело. - У тебя есть силы.
Она показала рукой на свой костюм, весь покрытый лезвиями.
- Всё, что от тебя требуется, только пожелать. Убей меня, и всё это прекратится. И больше никогда ты не почувствуешь такую боль снова.
Я отрицательно помотала головой, хотя и пришлось приложить для этого неимоверные усилия.
Через мгновения боль исчезла, и на том месте, где стояла женщина, произошёл взрыв. Взрывная волна не повредила мне, так как я всё ещё удерживала силовое поле, но я видела, как три человека у меня на глазах свалились на землю. Я не могла определить, ранены ли они были или мертвы.
Больше меня беспокоило то, что сейчас мне на это было плевать. От того, что боль ушла, я испытывала такое невероятное облегчение, что кровь вокруг казалась какой-то ненастоящей.
Кто-то из нападавших теперь валился на землю, потому что теперь у имперцев была возможность отбиваться. Это был настоящий хаос, я даже видела, как некоторые люди случайно стреляли в своих людей.
Моё тело напряглось, когда я осознала, что произошло. Я ничего ей не сделала, а она в одно мгновение причинила мне больше боли, чем Трио за всю мою жизнь. Я считала себя неуязвимой, а она сразила меня даже легче, чем когда-то могла София.
И в эту же самую минуту убивала людей вокруг. Она...
Глядя на убегающих мужчин, я ощутила, как иссякает моё сочувствие. Они были карой людской, пустым местом. Они интенсивно истощали общество, и избавление от них не было такой уж ужасной вещью. Почему я вообще пыталась их защитить? Разве главной причиной, по которой я сюда заявилась, было не избавиться от них?
Они сделали больно моему отцу и не только заслужили то, что получили; я чувствовала раздражение из-за того, что они отделались слишком легко.
Хотя выходит так, что люди, убившие их, украли моё право на месть. Поэтому я выхватила оружие из их рук и заставила его взорваться тысячью кусочков. Осколки поплыли в воздухе, когда я начала подниматься в воздух.
Все эти люди были моими врагами, и будет справедливо раздавить их тут всех.
Вокруг меня летали кусочки металла. Я видела, как всё-таки оставшаяся в живых женщина-азиатка прорывается сквозь толпу с мечом в руках, двигаясь с такой скоростью и силой, какие были только у животных. Когда мы пересеклись взглядами, её измазанное кровью лицо пересекала широкая ухмылка.
Она ухмылялась!
Меня переполнила ярость, и я собрала свою волю в кулак. Она заслуживала смерти больше, чем кто-либо из находящихся здесь.
Люди начали расползаться в разные стороны, чтобы не стоять между нами. Это были не только имперцы; люди из другого лагеря делали то же самое.
Я настраивала себя на то, чтобы использовать шипы на её наряде как костюм железной девы. Её убийство было не просто исполнением воли правосудия, оно также защищало меня. Если она умрёт, мне не придётся вновь переживать эту агонию боли.
Прежде, чем я успела привести свой план в действие, я ощутила, как что-то мощное врезалось в меня с левой стороны. И пусть я была окружена силовым полем, я всё ещё продолжала болтаться в воздухе, ни за что не зацепившись, поэтому меня с лёгкостью снесло в сторону.
Я подняла взгляд, готовая убивать, но оказалось, что на мне лежала Слава.
- Это Мясник! - быстро произнесла она, скривившись. - Если ты убьёшь её, она захватит твоё тело и твои силы!
Я перевела взгляд на женщину, которая делала всё возможное, чтобы заставить меня сделать именно это.
Как я собираюсь сражаться с кем-то, кого я не могла убить, кто мог телепортироваться, и который, из моих смутных воспоминаний о её силах, имел способности ещё 13 или 14 других кейпов?
- Вот чёрт, - сказала я.
-
*в оригинале Animal-o-sphere, каламбур со словом "atmosphere". На русском языке не особо удачно смотрится.