Он сидел на мягкой, невинной траве. В спину дул теплый летний ветер, заставляющий выгибаться под нежными лучами солнца, которые по-отечески заботливо обнимали за плечи, ворошили короткий загривок. Поляна, на которой он так уютно устроился, была совершенно пустынна. Тишина не угнетала, а наоборот - помогала дышать легче.
Ему было десять неполных лет, когда он решил ночью сбежать из номера мотеля, пока отец и брат крепко спали. Сбежать не насовсем, потому что ему в сущности некуда было бежать. Сбежать - просто потому, что тогда в этом ещё был хоть какой-то маленький смысл.
Он разглядел эту поляну сквозь массивные стволы деревьев, которыми была густо усажена вся прилегающая к мотелю территория, когда ждал отца, глядя в окно. Он знал, что это, по крайней мере, глупо, но ничего не мог с собой поделать. Так было спокойнее. И это так же имело свой отдельный, потаенный в глубинах его детской души смысл.
За десять минут перед рассветом он тихо вылез в окно, с трепетом вдыхая воздух, холодивший легкие. Перешел через дорогу в духе самых крутых шпионов, фильмы о которых являлись его тайной страстью. Природа ещё спала, когда он осмелился потревожить её девственную кротость.
Солнце просыпалось, лениво окрашивая небеса в лазурно розовый цвет. Оно не торопилось, будто зная, что сейчас за его работой внимательно наблюдает мальчишка, грустные глаза которого наполняются слезами.
Наверное, именно тогда, в самый первый раз после смерти мамы он плакал, не скрывая слез. Плакал без надрыва, чувствуя каждой клеточкой души всю красоту этого бренного мира, но ещё не понимая своих чувств. Плакал, не потому что было больно. И не от вида рваных ран отца. Не от оглушающей пустоты внутри и не от преследующих памяти и ответственности. Он плакал, потому что так было правильнее всего, когда горло перехватило от избытка впечатлений и эмоций.
Он поднялся на ноги, морща веснушчатый нос и щуря глаза от света этого удивительно огромного солнца. Улыбнулся самой счастливой улыбкой, которая была забыта в прошлом, и отправился назад. К своей семье.
Свежий утренний ветер помахал мальчику вслед.
* Научное название растения происходит от латинского anemos - "ветер". В русском языке растение по аналогии с латинским вариантом стали называть "ветреницей". В Палестине до сих пор существует поверье, что анемон рос под крестом, на котором распяли Иисуса. Поэтому в этой стране растение особо почитаемо. В древнегреческой культуре о происхождении анемона существует миф, который повествует о трагической любви прекрасного земного юноши Адониса и богини любви Венеры. Когда возлюбленный Венеры погиб на охоте от клыков кабана, она горько оплакивала его, а на том месте, где падали ее слезы, вырастали нежные и прекрасные цветы - анемоны.