Она улыбалась одной из своих неповторимых улыбок, которые он так любил. Во всяком случае, он хотел в это верить. Лежа на диване и, прикрыв глаза, чем-то походила то ли на богиню, то ли на фею... да не все ли равно, если это та, с кем ты связан по жизни. На щеках играл небольшой румянец, чуть подрагивающие веки и эта улыбка (если бы Леонардо видел это творение природы, то у Моны Лизы был бы, без сомнения, совершенно иной прототип) говорили о том, что ей очень приятно.
Господи, а сколько прекрасных (или, быть может, просто хороших) моментов было в их жизни? Перед глазами всплыла сцена знакомства.
Весело щебечущие девушки в небольшом кафе и среди них она, ничем в принципе не отличавшаяся от своих подруг, кроме, пожалуй, своих неповторимых глаз. Что - то в них было. Сейчас, прокручивая в памяти тот день, он словно Фауст, кричащий: "Остановись мгновение, ты прекрасно" и воистину пытающийся остановить ход событий пытался всмотреться в застывшее по его воле лицо девушки, а, точнее, эти неповторимые глаза. И он понял - от них исходило нечто, что способно разбудить сердце. То был некий огонек или луч, прорвавшийся в уже порядком циничную душу молодого человека. Да, молодость и некий цинизм в двадцать с небольшим являли собой то сочетание, от которого многие его окружающие были не в восторге. Но знаете, чудеса иногда случаются. Они подчас ловко мимикрируют под обыденность и их трудно различить, но от зоркого глаза чудо не скроется. И этот взгляд девушки совершил, казалось бы, маловероятное, - он проник в его душу.
Далее были встречи, расставания, когда кажется, что тебе перекрывают кислород, и ты не в силах выдержать без любимого человека и пары дней, разговоры ни о чем... дни, недели и месяцы летели к своему естественному апофеозу - свадьбе.
Его невеста, которую он и не узнал сразу в свадебном платье, была похожа на некое высшее существо, которая снизошла к нему по своей великой милости. То была сказка,... затем настали будни.
Любовь, конечно, в начале их пути покрывала многое. Но быт, пресловутый быт, нагло и упорно просовывал свою отвратительную харю в их, как казалось ранее, идеальную жизнь. Проявлялись новые, или, скорее, ранее незаметные черточки характера.
Когда же случилась их первая ссора? Внутренний календарь начал свою работу. Хотя, признаваясь самому себе, он понимал, что настоящая ссора случилась только раз, и это произошло месяц назад.
--------------
- Родной, привет! Как работа? В ее глазах сиял огонек, давно спрятавшийся за буднями, но сегодня, видимо, прорвавшийся по доселе неизвестной причине.
- Да помаленьку. Сейчас контракт закрываем с англичанами, так что вскоре...
- Слушай, извини, что перебила. У меня сумасшедшая новость.
Она приблизилась к нему вплотную, обняла, глаза, как и ранее, излучали нечто парализующее волю. Аромат духов добил остатки мужского сопротивления.
- Я включена от корпорации в число тысячи на установку.
Вначале он не понял. Фраза была произнесена, далее за ней последовала еще одна и еще, но их он уже не слышал. Лишь усилием воли он пытался понять - это действительно то, что имела в виду его жена?
- Ты включена в очередь на установку импланта? Его голос хрипел, неверие до сих пор наполняло его сознание.
- Да, ты ведь рад за...
Окончание фразы не последовало. Рука молниеносно схватила стакан, находившийся на его беду совсем неподалеку, и швырнула о стену. Осколок отлетевшего стекла вошел ему в правую кисть, словно в отместку.
- Сошел с ума? Это твои аргументы? - Огонек в глазах приобрел совершенно иной оттенок.
- Послушай меня, - он пытался привлечь всю волю и взять себя в руки.- Ты знаешь, что это такое. Операция на мозге и имплант сделают из тебя биоробота. Да нет, это будет похлеще, я разговаривал с людьми, так вот установщики планируют все это каким - то образом замкнуть на центральную нервную систему.
Действительно, в последнее время просачивались слухи, которые, естественно, пытались тут же пресечь, что развернутая в последние месяцы пропаганда с небывалым доселе размахом являет собой прежде всего одну цель, а именно контроль.
Вообще, пресловутый контроль, который в былые времена заставлял поколения выходить на баррикады перестал быть неким Злом и в своем подавляющем большинстве люди не видели в этом ничего зазорного! Безопасность гораздо важней! И старые, давно испытанные, но куда как более качественно обернутые методы постепенно начинали действовать.
Меж тем, крики доносились из квартиры еще несколько минут, затем все стихло, так как одна из сторон решила оставить поле боя. Ту ночь он просто шатался по городу, пытаясь отвлечься. Ночной воздух был свеж, приятен, но внутренний монолог все не стихал. Но ночь рано или поздно заканчивается, и солнечные лучи освещают казавшийся ранее безжизненным ландшафт. Так и в семейной жизни действует одно золотое правило - хочешь мира, научись уступать. И он уступил.
Сейчас же по прошествии месяца понимал, что совершил этим непоправимое.
Да, она улыбалась, веки подрагивали, но он понимал, что эта улыбка на ее лице не спадет ни через день, ни через два, ни завтра...Пресловутый имплант делал свое дело - его некогда любимая жена превратилась в телеприемник, ели можно так сказать. И ее улыбка говорила лишь о том, что мозг воспринимал любимые телепередачи, которые он могла произвольно выбирать. В первые дни она еще пыталась что - то делать по дому, но с каждым днем ситуация все ухудшалась. Через неделю она слегла. Он спасал ее от обезвоживания, пытаясь насильно вливать хотя бы воду... с переменным успехом.
Да, подчас конец мира происходит довольно буднично, - проносилось у него в голове. - Ни тебе огненного дождя, ни астероидов, поднимающих в небо сотни тонн пыли. И именно в этой простоте была такая жуть, по сравнению с которой астероиды были мелочью.
Медицина в данной ситуации не поможет, ибо, как выяснилось, операция по извлечению импланта без летального исхода была невозможна. Самое же поразительное состояло в том, что за первой тысячью жаждущих в очереди стояли уже десятки, если не сотни - и это только в его городе.
Закрыв за собой дверь, он вышел на улицу. Свежий ветер ударил ему в лицо, но облегчения не было, хотя о каком облегчении могла идти речь? Пройдя несколько сотен метров, из забытья его внезапно вывели какие -то глухие удары... они раздавались из плохо освещенного переулка. Совсем неподалеку. Вообще, любопытство, доложу вам, отвратительная вещь - она подчас заставляет совершать совершенно нелогичные вещи. И он, поддавшись ее сумасшедшему обаянию, свернул на эхо этих глухих звуков. Вначале он ничего не заметил, затем фонарь выдернул из тьмы небольшую девчушку лет десяти, методично ударяющуюся о фонарный столб. Молниеносно подлетев к ней он схватил платок, чтобы вытереть кровь с ее детского личика, как вдруг осознал, что с девочкой что -то не то. Дело в том, что она не успокаивалась в его руках и все пыталась повторить те удары, от которых он и спасал ее,... и на ее губах так чудно играла прекрасная детская улыбка.