Аннотация: Была ли жизнь с Пушкиным для Гончаровой идиллической? Или нам чего-то не договаривают? Мнение.
Она ненавидела мужа (Пушкина). За то, что он ее купил у матери в качестве девочки для утех.
Она была красавицей с твердым характером и воспитанная в покорности. Это его возбуждало. Именно такой должна быть женщина Черномора, Людмила.
Для бедной Натали вот уж действительно " все были жребии равны"... Она шла под венец, полагая, что хуже, чем в отчем (конкретнее - в материном) доме, не будет. Как же она ошибалась!
Пушкин отчаянно боролся с внутренним Черномором и с ним же в литературе. Где женщина была лишена воли и возможности выбора. Но постоянная война с ним - всё равно, что требование не думать о зеленой обезьяне. Борясь с ним, он невольно погружался в его стихию.
Сладостная радость Черномора от возможности насильно обладать Людмилой, которую переживал Пушкин, воюя с ним в литературе, словно новый Руслан, сжигала его и подтачивала, словно дурная болезнь.
Он не только проматывал ее приданое, он отыгрывался на молодой жене, страстно насилуя ее. (Четверо детей, в общем-то неплохо. Но за шесть лет!)
Его мечтой было уволиться со службы и уехать "в глушь, в Саратов". Творить? Не знаю, что он там натворил бы, но полагаю почему-то, что он предвкушал возможность поиздеваться вволю над супругой-рабой. По-черноморски. Гарем из девок (в этом он был не новичок), приведенная к покорности жена, прислуживающая мужу-господину.
Но увольнения он никак не получал - царь не разрешал, требовал жену на балы ко двору.
Не исключено, что Николай Павлович, известный своей проницательностью, чувствовал что-то ненормальное в их семейной жизни. А так - на балах, под высочайшим присмотром хотя бы от синяков Натали будет избавлена.
Привыкшая повиноваться, Натали терпела выходки мужа-садиста. Но и мстила ему, как могла.
А могла она назло супругу флиртовать с ухажерами (которых хватало).
Так появился красавец Дантес. С которым у нее возникло сильное чувство.
И когда муж поставил ультиматум: какому-то подозрительному кавалергарду появляться в их доме, дискредитируя хозяйку, неприлично, он должен перестать сюда ходить - она поступила так же, как впоследствии поступит Ева Браун с Фегеляйном, - женила его на своей сестре.
Теперь доступ Дантесу в будуар Натали фактически был открыт.
Кончились все эти игры тем, чем кончились. Пушкин был убит своим свояком.
Она была потрясена исходом. А жадное до сплетен светское общество искало вину жены. ("Жена — твой враг, твой злой изменник… Ты поношенье всего света, предатель и жена поэта".) Да и до сих пор ее старательно оправдывают; хотела ли она стать женой Пушкина, вешалась ли ему на шею, клялась ли ему в верности или просто пошла под венец, подобно Троекуровой, почему-то даже сейчас никто не интересуется. А уж тогда и подавно.
Так она осталась молодой вдовой с четырьмя детьми, хвостом позорящих слухов и немеряными долгами, которые этот черножопый негодяй ухитрился наделать за короткое время и которые она не имела никакой возможности выплатить.
И опять она оказалась под защитой Николая Павловича. Детей он пристроил, долги покрыл из казны (один популярный литератор сострил, что российская биржа от этого, вероятно, содрогнулась).
Но судьба ее вознаградила за всё. Не первой молодости бедная вдова вдруг встретила Ланского. Генерала, слугу царя, отца не только солдатам, но и ставший таковым для ее детей и еще четверых, которых она родила ему. Она с радостью носила его фамилию и сердилась, когда ее пытались называть Пушкиной. И правда, можно ли сравнивать этого благородной души человека с тем гнусным извергом!
А потом, не достигнув и пятидесяти, внезапно умерла, еще не старой и достаточно красивой.
Когда я смотрю на ее поздний портрет и вижу красивую, благородную, добродетельную женщину, не могу отделаться от мысли, что увидь ее такой Пушкин времен сватовства, он бы действительно без памяти в нее влюбился. Потому что встретил бы свой идеал: мудрая немолодая женщина, "Татьяны милый идеал"; недаром же, согласно Тынянову, он был всю жизнь влюблен в Карамзину.
"А счастье было так возможно, так близко..." Нужно было только разглядеть в этой девочке будущую Карамзину.
Его не разглядел, естественно. Был озабочен другим.
